Электронная книга - Бесплатно
Мысли — как искры
Шаг. Другой. Оглянулся.
Оказалось: во вчера я ступил…
В лучах Времени Света вижу лица людей.
Как много их было! За руки держатся крепко они!
Поколенье одно другому лампу-знания Свет-передавали исправно.
Там, вдалеке видится мне Гермес Трисмегист… Слышу слова:
«Дом наш — не Земля, но Свет.
На Земле — смерть, в Свете — бессмертие…
Раскайтесь, измените свой Ум…»
Лица и лица, светлые лица…
«Ян Гус…
Джордано Бруно!!!»
В одежде еретика и колпаке
притянут цепью железной к столбу и,
вдобавок еще, туго — мокрой веревкой…
Столб и поленья вокруг.
Лишил трибунал священника сана,
от церкви его отлучил.
На суд передали, поручив подвергнуть
«милосердному наказанию без пролития крови»
что значило сжечь и живым.
Судьям Бруно заявил:
«…СЖЕЧЬ —
НЕ ЗНАЧИТ
ОПРОВЕРГНУТЬ!»
Из улочек узких спешат зрители,
Словно воробушек стайки:
Интересно, ведь, видеть как на костре
Человека сжигают…
Джордано над дровами стоит,
К которым палач подносит огонь…
Поленья, треском спорым
Перекидывают пламя друг другу…
Дым к верху рванулся.
На мгновенье толпу скрыл от него…
Затем снова видит зевак…
Там же монахи: распятья в руках
И индульгенций листки…
«А, может вижу людей?
Веревка сохнет и все крепче
Болью впивается в тело мое…»
Философ, поэт смотрит в лица пришедших и слышат они:
— Добровольно мучеником я умираю!
Знаю: душа моя, со вздохом последним, в рай вознесется! Знаю…
Желто-красные огоньки
В стремительной пляске
Все выше крадутся…
Клубы дыма коснулись лица…
«Говорить не могу, а мысли живут…
Нет страха во мне.
Рабы тела, чрева и похоти, страсти…
Создали и превратили церковь в средство наживы…
Я утверждаю Единство всего и победу Добра…»
Ветра порыв дымом теплым коснулся лица…
«Люди исчезли на миг…, но куда? Они в темноте?
Вот, снова вижу их вдалеке…
Радостно мне: творения Духа, ведь, вечны…
Ногам стало жа-а — рко…, горят…
Взойдут мои семена: книги, слова, поступки остались.
Я — счастлив и великая радость ликует в душе.
Сколько нас было и будет еще…
Дрались, восставали, сражались —
Не пресмыкались, мы — не рабы»
Красный жар огня, будто пробует на вкус одежду его.
Тут же, нехотя лизнув, прозрачно-желтые язычки разом,
Жадно прилипли к нему, тело учуяв…
«Жарко и душно… Люди, вас вижу.
Черная темень кругом…
Я, словно ослеп. Шагаю.
Вперед, к вам руки тяну,
Но черная ночь в глазах и вокруг.
Меня ослепили? Меня или вас?»
Новый дыма порыв…
Растоптана Правда…
Дивно-волшебная птица прижата к земле,
Втоптана в грязь и затем — на костер…
«Вы, кто видите все, вам не больно?
Сердце не рвется вон из клетки-груди?
Мерно, как сытый петух, клювом стучит?
Придете домой, как в нору забьетесь..,
А ложка с супом в руках не будет дрожать?
Указано вам смирно стоять, рабски покорно,
В черной и злой тишине…»
Пламя и дым пышут жаром все выше…
Ветра порыв сбил пламя с плеча,
Но так же костер шевельнул и тот загудел…
Резвей полыхание, пляска огня.
«О! Тело горит.
Но! Мысли в правде, слова и идеи — живут.
У всех, кто проснулся, единый был путь,
Мы в братстве едины.
Как мал человек: столько веков растешь,
Но выше постели, стола подняться не можешь…
Стряхните цепи рабства с мыслей своих.
Не знаете их?
Спите в вязком болоте тепла и сытости слабой?
Смеюсь, плача, смеюсь…
Землю объяло пламя страстей
И тело сгорает мое.
Боль…
Словно иглы, остро-громадные иглы,
Тысячи тысяч, пронзают меня.
Впиваются в руки, ноги мои.
Тело сгорает…
Горю. Огонь пожирает его.
Храм духа сгорает.
Огонь его пожирает,
А дух оживает…
Слова разлетелись по свету и
Во взглядах людей — отсвет огня,
Решимость видна.
Скоро встанут с колен.
Пойдут… Идите!
Не ждите! Я — с вами всегда!
Есть мрака гонцы и их жертвы, но есть и борцы.
Вас — нас не сразу поймут.
Будет, что в яму толкнут.
Снова вставайте: вы, ведь, борцы…
Сквозь пламя горящих страстей я иду.
Много страданий и дней.
Вверх и вперед я стремлюсь…
Жар Землю объял.
Трепещет вокруг, касаясь меня.
Не меня, а тело мое…
Обнимает, болью пронзая всего.
Топчу жару раскаленных углей.
Прямо иду и вас, тебя и тебя, с собою зову.
Взгляд уже мой наполнен огнем, уверенность в нем.
Ясность цели видна: вернуться в вечность, домой и к Отцу,
Ведь, этот временный домик сгорает.
Отец — творец.
Я — ты — он — она — мы — сотворцы!»
Треск, гул поленьев горящих…
«Молча, без стона кричу и, хоть слабеет рука, эстафету несу.»
Искры к верху взметнулись…
То не искры, то сердца,
Горячего сердца частички, сгорая, летят…
«Кругом — только огонь. Не вижу я вас, будто сгораете вы!
Вверх я смотрю и в отсвете красном птицы, освещенные солнцем, летят.
То — не искры!
То — не птицы!
Это — мысли, как искры.
Средь черного дыма, светятся мысли.
В небе кружатся.
Круг прощальный —
Приветствия круг.
Красно-горящие искры птицы в клювах несут:
На север и юг, запад, восток.
Братья и сестры мои
Раскрыли сердца.
В себя принимают красно-точечный свет—
СИЛУ МЫСЛИ.
Зло пламени жаром меня окружило,
Впивается,
Бьет по лицу,
Но нет уже боле лица… в… вас… я… остался…»
Я — кукла?
— Кто нас с тобой окружает?
Мы, словно, в засаду попали.
Кто же правит нами сегодня?
Кто и куда всех нас толкает?
Перевернуто все с ног на голову:
Ценностью определяют то,
Что, по сути своей, к уничтоженью ведет.
Я, мое сознание — это продукт обработки
Манипуляторов из власти?
Если так, то кем же я стал?
Кем стал, а может
«Изготовлен» я кем-то?
Знаю иль не ведаю я?
Кто я такой?
Борец-Прометей,
Вольный творец
Иль заводная игрушка?!
Марионетка
Иль кукла? Но…
«Кукол дергают за нитки:
На лице у них улыбки,
И играет клоун на трубе,
А в процессе представленья
Создается впечатленье,
Что куклы пляшут сами по себе…»
Сам по себе я или
кажется мне,
что свободно хожу,
мыслю, творю?
Мир — это клетка? Тюрьма для
меня и тебя,
Где решетка — законы, что не для блага народа?
Не вижу цепей на себе.
Руки и ноги — свободны…
А мысли?
А чувства?
А Воля свободны?
Ян Гуса заковали,
сожгли…
Многих и многих еще
Джордано Бруно и Барбар…
И меня заковали уже?
Время на мысли,
На рост в Духе отняли и так
Тащат на плаху? Костер?
Убив Спиридовича, душат
Тебя в страха оковах?
Дымом костра отделили
Меня от таких же как я?
Глядя на церкви дела, видим:
христианская религия искажена,
через преобразование основ ее,
рабов она создает,…
А, Бог? Где? Кто он?
Ничто или Все?
Пророки вещают:
Бог — это ты, Человек…
А, жизнь-смерть? Что есть Жизнь?
Смертно лишь тело? Жизнь в Духе — вечна она?
Что делать с Ватиканом, с Церковью этой,
Которая, на деле, уводит от Истины в темень инстинктов?
А светская власть и информации средства в обществе нашем?
Ведут только к их, личному, а не ко всеобщему благу.
Где же средь них глас народа? Разум всеобщий?
Не слышно его: так устроено все,
Что детали системы, работающей на власть лиходеев,
Уничтожает всех, кто
Другою дорогой идет.
Механика эта создана для достижения цели ростовщиков,
Устроили давно так, без тебя-меня и не ради нас…
Время пришло…
Мы — другие,
Перемены нужны и, в этой связи,
ПРОТИВ НАСИЛИЯ, ЛЖИ И МЕТОДА ВЫГОДЫ
Я ВЫСТУПАЮ!
ЯСНО МНЕ ТОЧНО: НАДО МЕНЯТЬ
ВСЮ СУТЬ ЭТОЙ СИСТЕМЫ,
ОПРЕДЕЛИВ НАШУ ЦЕЛЬ, БЛАГО НАРОДА, И
ВЕКТОР ВЗАМОСВЯЗЕЙ НАПРАВИТЬ,
В ЗАКОНАХ, ДЕЛАХ, НА НЕЕ.
Сезонные мысли
Души, как листья на ветках Дерева Жизни,
Откуда нам машет зелень ладошек…
Бескрайнее небо над нами.
Осень настала.
Белопенные волны — величаво плывут облака.
Бурное море –шумом зеленым стонут леса.
В ВИХРЕ — ПЕСЧИНКА — КОРАБЛЬ — ЗЕМЛЯ.
Как попал на планету — не знаю…
Осень настала.
На палубу падают листья иль души?
Стынь зимы впереди. Усни, отдохни, но проснись.
Там, за окном — завтрашний день и в снежной метели,
Стук голых, мерзлых ветвей по стеклу.
А МОЖЕТ — СМЕРТИ ШАГИ?
Мрачные краски мольберта. Я — загнанный зверь и чувства
Силы отдали дикой скачке страстей. Слышу дробь барабана…
А МОЖЕТ — РВУТСЯ СЕРДЦА?
На рельсах — торопливый колес перестук.
А МОЖЕТ — ТОПОТ ПОГОНИ В НОЧИ?
Гитары струна дребезжит.
А МОЖЕТ — ГОЛОС ДУШИ?
Удар кулака по роялю.
А МОЖЕТ — ВЫСТРЕЛ В ТИШИ?
Множество — множеств…
Лес. Деревья, как люди, молча стоят.
Войско. Люди, словно деревья, безмолвно глядят.
Лес людей впереди и вокруг…
В печали, на сегодня смотрю…
Что завтрашний день созидает…
Сзади, в спину, будто толкнули. Обернулся.
Взгляд во вчера устремил сквозь века
И вновь в близкое завтра, вернувшись, смотрю.
Словно дула наводят… Как под прицелом —
Время скоро спустит курки –под прицелом — Земля…
Притягательный запах жаркого: целое делят, тащат куски государств
И странники люди танцуют на глади жаровни… Снизу корысти пламя все выше.
Пляшут и круче подскоки. Плен душных объятий. Хватают за горло,
Кидают под ноги. Не желают уйти из огня. Топчут друг друга.
Сегодня меня, завтра тебя и себя.
ТО ЗВЕРИ ЕЩЕ ИЛИ ЛЮДИ УЖЕ?
Опадает листва. Крик одинокий — плачет душа: «Нет ответа нигде.
Нет ответа. Кто эти люди? Решают они все за меня, но без меня…
Кто эти люди? Люди? Почему у них власть?
Власть надо мной…»
Стою и иду
Надоело по земле мне блуждать в лабиринтах обмана,
Слушая ложь тех, кого мы, будто, избрали.
Капельки слов их давно в туман обратились и
В густую непроглядность упрятали правду.
Кто они, кто? Кто эти люди,
Нелюди эти, кто убивают свободу души,
Уклады в странах ломая,
Жизни лишая
Сегодня моих брата, сестру,
А завтра меня и тебя…?
Взор к небу поднял,
Чтобы синью безграничной напиться,
Жажду свою утолить,
Чтобы туда вознестись вольной птицей,
Созидающей мыслью, но там…
Белопенные волны исчезли…
По черному своду
Хмуро рваные тучи кружатся и
Не вижу мерцания приветливых звезд.
Где же ты, небо, с бескрайнею волей?
Где ты, земля, что опору давала?
Шепчете тихо, устало,
Что надоело носить на себе и в себе
Жестокую глупость власть захвативших…
И изменить все пора.
А, душа? …Мечешься ты между верхом и низом…
Бескрайность — над всем…
Лес людей впереди и вокруг…
Спотыкаясь, бреду в городе из кубиков стекло-бетонных
По темным траншеям-улиц, узко — высоких.
О крыши домов ладонями я опираюсь.
От одной, с крышей, коробки я оттолкнулся.
Оттолкнулся и дальше шагаю.
Сверху смотрю.
Над всем нахожусь.
Ступни ног моих — дел — на Земле, а память в Небе витает…
Облака, вновь, влажным касаньем гладят лицо,
Вещая нам о Любви.
Голос, зовущий, я слышу в себе.
Он бьет мое сердце,
Словно всадник нагайкой коня…
Не нахожу я покоя.
Жить, как раньше, уже не могу.
Знаю: хранитель правды — народ.
Большинство — в общем единстве.
Он есть «око».
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.