Бесплатный фрагмент - Мультивселенная ошибочных миров

Глава 1
Репетиция перед началом «концерта»

Мы можем отрицать это,

Но нам никогда не избавиться от мысли,

Что ничего этого нам не нужно, а любое действие бессмысленно,

Ведь все наши деяния далеки от нашего разума.

Никто толком еще не привык к новым костюмам, которые Наместник попросил называть абитумами, но элитный отряд «Элект» уже вылетел на свою первую миссию после переформирования. Бойцы сидели в хвосте огромного боевого вертолета, завороженно разглядывая через непрозрачные стекла шлемов собственные тела, обтянутые механической броней. Абитумы то и дело перемигивались мириадами крохотных прямоугольных диодов, что покрывали каждую конечность и нагрудные панцири из соединенных темно-серых пластин. Каждый индикатор за что-то отвечал, но разобраться в документации абитумов было просто невозможно, даже несмотря на то, что в отряде собрались далеко не глупые люди.

После реформирования среди закаленных бойцов можно было заметить нескольких новеньких, которые теперь на общем построении стояли за Ярким.

Первым из них был Конг. Бестселлер не стал заморачиваться ни над его прозвищем, ни над тем, кого взять на место громилы, которое освободил Улитка. Конг был действительно огромным, и казался даже больше, чем его полноватый предшественник. Скорее всего, дело было в рельефной мышечной массе, которая непроизвольно источала все его физическое превосходство над любым противником. Бест взял его из Зедрила, где тот уже успел прослыть плохой репутацией и несговорчивым с преступниками нравом.

Рядом с ним сидела Рыбка. Как и в случае с Конгом, здесь Бестселлер не стал долго раздумывать над ее позывным, и произнес при встрече первое, что пришло ему в голову. Рыбка была с пиратских островов Лариза, где она успела дослужиться до ранга боцмана во флоте «Двадцатки». Невысокая и смуглая девушка не уступала ни одному из присутствующих бойцов в опыте сражений и твердолобости. Бест решил взять ее в отряд после того, как увидел рапорт, в котором говорилось, что некая Урсула Наркисс в одиночку потопила целый корабль. Новоиспеченный капитан быстро связался с местным управлением Очистителей, где сейчас творился полный хаос, и выцарапал девушку в «Элект», чему она сама была не сильно рада.

Напротив Рыбки сидел Иероглиф. Иероглифом Бест его назвал потому, что выговорить имя бойца он попросту не мог. Пытался. Однажды, как ему показалось, почти получилось. Но увидев, сколько слюны он при этом выплюнул на лицо бедного новенького, решил, что в дальнейшем будет обращаться к нему сугубо по позывному имени. Сама история Иероглифа для большинства членов отряда была покрыта мраком.

Элен лишь знала, что этот боец прибыл сюда прямиком из той же тюрьмы, где сидела она и Яркий. Еще год назад она могла бы возмутиться, что преступник занял место в элитном отряде. Но сейчас Коллинс решила не заикаться об этом.

Девушка теперь занимала должность помощника капитана Бестселлера и стояла во главе построения. Звук, Наклейка, Кнопка, Пенал и Яркий восприняли такое решение командира с одобрением. Звук не мог сказать ничего против той, что спасла ему жизнь. Наклейка, будучи его единственным другом в команде, поддерживал его в этом. Кнопка до сих пор стыдился, что не отправился вместе с Элен на спасение Звука, когда она просила его об этом, поэтому с охотой пропустил ее вперед строя. Пенал попросту был благодарен, что именно ее стараниями отряд вновь был возрожден.

Что касается Яркого, то у него были свои причины поддерживать Коллинс, о чем он предпочитал помалкивать.

Кроме Конга, Рыбки и Иероглифа, в вертолете сидел еще один новенький. Бестселлер обозвал его Декадансом. Человеком он был, прямо сказать, неординарным. Несмотря на род профессии, этот высокий подтянутый мужчина носил закрученные наверх усы и длинные вьющиеся волосы, которые почти спадали ему на плечи. В разговорах он был сдержан и почти тосклив. Яркий даже сказал, что Декаданс самый отстраненный индивид, коего он встречал за всю свою общительную жизнь. Тем не менее, такое поведение и манера общения новенького многих устраивала, поэтому его никто не трогал, и он тихо сидел в паре мест ото всех, разглядывая свой абитум.

Через несколько часов перелета, которые для многих прошли незаметно за чтением документации и изучением абитумов, почувствовалось плавное торможение. Вертолет завис в воздухе.

— Прибыли, — послышался глухой голос Бестселлера, который говорил через динамики шлема.

Хвост вертушки раскрылся, и бойцам «Электа» предстал Монт — столица Ханна и, по сути, единственный крупный город в безирке. По сообщениям, которые дошли до Бестселлера от местных военных очистителей, именно здесь обосновались поглотители, прибывшие с Вербрехена. Исходя из данных капитана элитного отряда, после той самой зачистки в Сиентии, в которой Фрэнсис Штунц получил серьезные ранения, ослабившие его на длительный срок, Дрю Фейн едва ли мог поручить нечто настолько важное кому-то не из круга доверенных лиц. Некоторые думали, что Дрю сам решил возглавить группу, чтобы убедиться в успешном распространении поглотителей по Суверану. Но это было не так.

Бойцы активировали репульсоры в своих костюмах и плавно опустились на землю. Молниеносная высадка сменилась отточенной чередой приказов.

— Сейчас мы на крыше единственного здания, где они пока что обосновались, — быстро говорил Бест, — считайте, что нам повезло. Если будем медлить или щадить их сегодня, то удача на этом закончится. Допустимы жертвы среди гражданских лиц. Эта мера уже оговорена с правительством, и бургомистр Филипс дал добро. Поэтому я приказываю вам быть жестокими. Мы должны перебить их всех. Сегодня. Иначе они заполонят уже половину земного шара, мать их, — он нажал пару кнопок на предплечье, и перед бойцами появилась голограмма поглотителя, — Линхард Вейс. Он руководит высадкой поглотителей на этот континент и сейчас он сидит прямо под нашими ногами. Прежде чем убить, я должен его допросить. Все ясно?

— Так точно! — Последовал хоровой ответ.

Бестселлер утвердительно кивнул.

— Отлично, — он указал пальцем на Конга, Звука и Наклейку, — вы трое, прикроете выход. Остальные со мной. Указания получите по ходу операции. Начали!

Отряд живо рассредоточился по позициям. Декадансу доверили снайперскую винтовку и отправили на крышу соседнего здания. Дверь чердака многоэтажки с грохотом слетела с петель. За ней их уже ждали. Пенал, который держал пару синровых автоматов наперевес, был готов к такому приему и размазал поглотителей по бетонным стенам одной дребезжащей очередью.

Дальше было сложнее. На каждом этаже здания было больше десятка квартир, поэтому бойцам приходилось зачищать по нескольку комнат в одиночку. Почти за каждой дверью их ждали обладатели металлических клыков. Когда они спустились на пару этажей, грохот выстрелов и крики умирающих уже подняли на ноги весь дом. Теперь противники нападали на них и на лестничных пролетах, устраивали засады, оставляя некоторые квартиры пустыми. Поглотители дожидались, когда в дверь зайдет боец «Электа» и набрасывались на него сзади. Так им почти удалось прикончить Иероглифа, но тому на помощь подоспела Рыбка, порубив негодяев прямым аурным мечом. Сам Иероглиф продолжил операцию, покрытый с головы до ног чужой бурой кровью.

На десяток этажей у них ушло меньше часа. Позади остались пробитые потолки и стены, истерзанные трупы, которые до сих пор безуспешно пытались регенерировать, и несколько гражданских, о существовании которых все старались тут же забыть. У многих это получалось. У Элен нет.

Когда стало ясно, что лидер группы поглотителей уже точно будет схвачен, Коллинс достала из небольшого отсека, что располагался на спине в виде небольшого металлического портфеля, несколько колб и заполнила их булькающими останками преступников. Она морщилась от отвращения, чувствуя запах гниения даже сквозь герметичный шлем, воздух в который поступал через фильтры. Но просьбу Наместника Хилари необходимо было выполнить, хоть она и не до конца понимала, зачем ему это.

Элен быстро спустилась со второго этажа и нашла товарищей в одной из квартир, что была близко к холлу. Почти все столпились у двери.

— Что происходит? — Озабоченно поинтересовалась Коллинс, крутя головой в поисках ответа.

Все выглядели несколько потерянно.

— Там Бест, — неохотно ответил ей Яркий, — оказалось, что Конг не такой уж и простой парень, и носит эту груду мышц не красоты ради. Линхард Вейс попытался сбежать, как только услышал выстрелы. Ну и наткнулся на этого верзилу. Тот его убивать не стал. Приказ — есть приказ, чего уж тут. Но отколошматил так, что сам Дрю Фейн даже после регенерации не узнает. Так теперь еще и Бест взялся пытать эту груду с трудом шевелящихся органов. Отвратительное зрелище. Но ты можешь зайти, — усмехнулся он.

— Считаешь, что мне будет приятно на это смотреть? — с недоуменным укором спросила она.

— Ну, — пожал печами Яркий, — может и не приятно…

Продолжать разговор дальше не было ни желания и ни особого смысла. Единственный человек в отряде, который питал к ней теплые чувства, считал ее психом. От этого возникло желание этим самым психопатом побыть.

Элен прошла в гостиную, где Бест «общался» с поглотителем. Она быстро поняла, что эту планку ей сегодня уже не взять.

— Так-так-так, — гоготал капитан «Электа», — кто это у нас такой побитый? Кто у нас такой размалёванный по всей стене?

— Отвали, — хрипел Линхард, — чертов наркоман.

Зрелище действительно было не из приятных. Тело поглотителя уже почти приняло прежний облик, но Бестселлер наносил ему новые повреждения. Дробовик помогал ему в этом.

Прогремел выстрел, и из ствола, направленного на колено Вейса. Потянул густой зеленоватый дым.

— Что такое? — Хихикнул Линхард, — Я сказал что-то обидное? Или правдивое?

— Вопросы здесь задаю я, — твердо произнес Бест, — и нет, это не было обидно. То, что я иногда курю, знает даже Алтиорем. Будь уверен, это правда. Но речь не обо мне, а о том, что ты знаешь. Советую говорить быстрее. В следующий раз я отстрелю тебе не колено, а кое-что повыше. С какого начать? Левое или правое?

Поглотитель попытался расхохотаться, но закашлялся кровью.

— У тебя закончились патроны, — выдавил он, — по звуку затвора слышал. Так что ни черта у тебя не выйдет, очиститель.

— Тебе же хуже, — пожал плечами Бестселлер и откинул дробовик в сторону.

Капитан элитного отряда достал из-за спины прямой аурный меч, и когда сердцевина его клинка наполнилась зеленой светящейся жидкостью, вонзил острие между ног Вейса. Поглотитель завизжал и забился в агонии, но от этого ему стало еще больнее, поэтому теперь он просто сидел на полу и кричал, наблюдая, как из-под него вытекает багровая лужа.

Бест же только тяжело вздохнул и стянул с головы шлем. Черный пучок волос растрепался, и теперь пряди прикрывали его вытянутое морщинистое лицо. Тряхнув головой, он заметил, стоявшую в дверном проеме, Элен.

— Рад, что ты здесь, — добродушно улыбнулся он, — поможешь мне?

— Не представляю, чем я могу, — протянула Коллинс, потупив взгляд на меч капитана, который лишь слегка пошатывался, настолько крепко он вошел в плоть поглотителя.

Через пару минут крики затихли. Бест вытащил клинок из Линхарда и смахнул с него темную, почти черную, кровь. Когда он замахнулся еще раз, Вейс, наконец, заговорил.

— В правой руке, — простонал он, поглядывая на конечность, — все там. Лучше, чем расписал Фейн, я вам ничего не расскажу.

— Это так, — кивнул капитан и повернулся к Коллинс, — разрежь его правую руку.

Элен судорожно отпрянула назад.

— В смысле вспороть? — изумилась она, — Но зачем? Почему он просит о подобном после того, как вы и так поиздевались над его телом?

— Так они используют ускоренную регенерацию, — ответил Бест, разглядывая собственный клинок, — разрезают плоть и впихивают в рану что-нибудь ценное. Рана быстро затягивается, а это самое нечто ценное остается внутри. И все без следов и шрамов. Удобно, не правда ли?

Коллинс проглотила ком в горле. Планка безумия поднималась все выше и выше. Она медленно подошла к поглотителю и еще раз взглянула на капитана. Бест держал меч наготове, чтобы снести преступнику голову, если тот попробует ее атаковать. Элен достала из-за спины собственный клинок и провела им по руке Линхарда. Тот застонал, видя, как из него вновь потекла кровь, похожая на нефть, но дергаться не стал.

Из его бицепса что-то торчало. Элен, стараясь не прислушиваться к звучному хлюпанью, достала сверток и отряхнула его от волокон ткани.

— Бумага в целлофане? — усмехнулся Бестселлер, укоризненно глядя на Вейса, — Вы же в курсе, что уже давно изобрели чипы, которые не читаются на сканерах? Они сделаны из того же материала, что и ваши зубки, идиоты! Ладно, что там, Коллинс?

Элен развернула сверток. Несколько страниц мелкого текста с указаниями и план здания. Огромный стадион Хапстада со всеми входами и выходами, паролями для дверей и подробный план атаки. Она быстро пробежалась глазами по тексту. Кое-что заставило ее снять с головы шлем и смахнуть пот со лба.

Дата атаки совпадала с финалом аурного турнира среди школьников всего континента. Элен в двух словах объяснила, к чему готовятся Поглотители.

— Набираешь здесь пушечное мясо для разбоя? — Капитан повернулся к Вейсу. — Хотел молодняком отвлечь нас от главного веселья? Или Фейн вздумал задействовать их в массовке на трибунах? Клянусь богом, в этот раз он круто взял! Там ведь больше двух сотен тысяч человек поместится!

— Ты получил, — Линхард почти задыхался, — что хотел. Теперь оставь меня, черт возьми. Просто вали. Делай то, что должен. Но Фейна тебе не остановить. Его Царство уже близко.

— Оставить тебя? — Бест почти расхохотался, — Неужели ты думал, что я оставлю тебя в живых хоть при каких-то условиях?

Вейс не успел ответить. Прежде, чем он открыл рот, Бестселлер снес половину его головы, оставив на плечах лишь приоткрытую челюсть и кончик носа, над которым красовался идеально ровный срез. После такого не мог регенерировать ни один поглотитель.

— Больше здесь делать нечего, — хмуро произнес капитан, проходя мимо нее, — теперь мы знаем, к чему следует готовиться.

Элен еще некоторое время смотрела на распластавшееся тело Вейса. Она не думала ни о чем. Просто смотрела, как кровь вытекает из десятка ужасающих ран, которые были настолько глубокими, что так и не смогли затянуться в последние минуты его жизни. Все это казалось бессмысленным и чрезмерно жестоким. Бестселлер так не считал.

Коллинс никогда раньше не интересовалась, почему Закат видел в своем приемнике такого человека, как Провод, который в итоге оказался аморальным уродом. По вине этого человека «Элект» увидел свои худшие времена и был расформирован. Но никто ни до этих событий, ни после них не сказал, что лучше бы на месте Провода сразу оказался Бестселлер. Даже он сам ни разу не озвучил эту мысль, и теперь Элен понимала, почему. Закат никогда не хотел, чтобы вся боевая мощь «Электа» оказалась в руках «справедливого» садиста. Алтиорем готов был принять это, общественность могла, но он не мог. Ему пришлось выбирать из двух зол. И Элен, глядя на этот истерзанный труп и карту стадиона у себя в руке, не знала, верным ли был выбор Заката.

Последовала команда спуститься в холл здания, где должен был собраться весь отряд. Большинство бойцов уже были там. Коллинс медлила. Сама не знала почему, но что-то в ней отказывалось присоединиться к боевым товарищам сейчас. Эти склянки с останками поглотителей за спиной, эта окровавленная карта стадиона в руке и этот растерзанный труп у ее ног. Ничего из этого не имело такого значения, как то тревожное чувство, которое овладело ею в этот момент. Что-то переменилось за эти пару минут.

Она вновь прокрутила всю ситуацию у себя в голове. Очистители находят здание, где скрываются поглотители, высадившиеся в Ханне. Данные немедленно передают Бестселлеру, который за несколько часов организовывает эту операцию, находясь в Зентриуме в лаборатории Наместника Хилари. «Элект» немедленно вылетает в Монт, чтобы зачистить город от преступников. Несмотря на видимое сопротивление, им это удается. Более того, они получают данные, о которых и не мечтали. Теперь они знают следующую цель Дрю Фейна.

Все так. И все слишком гладко. Как по маслу, ничего не скажешь. Она покосилась на окно за секунду до взрыва. Интуиция ее не подвела. Боевой вертолет «Электа» зависший над улицами города, разлетелся на куски, накрыв горящими обломками несколько кварталов. Послышались людские крики и звуки сигнальных сирен. Им только что отрезали путь к отступлению. Но от чего им отступать?

В уголке экрана шлема загорелся цветовой индикатор опасности. Оранжевый. Лишь один поглотитель мог похвастаться таким цветом.

Элен вновь доверилась инстинкту и подошла к окну, за которым прогремел взрыв. Тело двигалось само по себе, и девушка с трудом объясняла себе причины своих действий. Но они были оправданны. В следующее мгновение ударная волна хлестнула ее по спине и выбросила на улицу. Многоэтажное здание позади нее с оглушительным скрипом и гулом плавно вошло в землю, лишившись несущих опор. Никто из бойцов отряда не заметил заложенную взрывчатку по ходу зачистки.

Индикатор в углу экрана показал приблизительное местоположение источника опасности: среди руин. Там же остались члены ее отряда. Абитумы должны были защитить их от обломков, но у поглотителя были все шансы перебить их прежде, чем они придут в себя и выкарабкаются из-под обвала. Коллинс ринулась вперед и уже через пару десятков метров смогла различить сквозь дым и клубы пыли фигуру Фрэнсиса.

Он держал над землей одного из бойцов «Электа», схватив его за горло, и наблюдал, как тот корчится, задыхаясь. Крупнокалиберный патрон снайперской винтовки пробил его предплечье, и поглотитель разжал пальцы, отпустив очистителя. Это был Яркий.

— Новичок неплохо справляется, — подумала Элен, вспомнив о существовании Декаданса, который продолжал держать позицию на соседнем здании.

Коллинс ринулась в атаку, но Штунц уже ее заметил и молниеносно ответил своим выпадом. Их кулаки столкнулись в обоюдном ударе, и рука Фрэнсиса изогнулась зигзагом переломов, окропив обломки здания под ними черной кровью. На абитуме не было ни царапины.

Выражение лица поглотителя резко сменило удивление на ярость. Кожа на нем поползла по швам, разрываемая розовыми волокнами стальных мышц и костей. За пару секунд перед Элен выросло существо, которое было на две головы выше самого Фрэнсиса. Спектр опасности побагровел. Коллинс потянулась за клинком, спрятанным за спиной, но, пробив ребра в боку поглотителя, из его тела вытянулась третья конечность, которая отбросила ее в осколок бетонной стены. Преграда разлетелась на куски. Изображение на экране шлема показало полученные повреждения абитума и тела.

Элен прокашлялась и поднялась на ноги. Перед ней стояло настоящее чудовище с множеством угловатых конечностей, обвитыми пучками неприкрытых мышц. Голова существа не имела глаз и носа. За место них на его лице красовались две челюсти: одна над другой. Каждый зуб напоминал изогнутый черный клык, что поглотители вставляли себе во время обряда посвящения.

Существо обернулось и, подняв одну из правых рук, притянуло к себе Конга, вытащив его из-под обломков. Когтистая рука без труда пробила нагрудные пластины абитума, и длинные пальцы оставили в легком бойца несколько внушительных отверстий. Штунц, все еще держа его над землей, сорвал с него шлем и полоснул по широкому лицу. Здоровяк, задыхаясь, харкнул кровью, и Фрэнсис швырнул его в груду обломков.

Не дожидаясь, пока чудище повторит то же самое с кем-нибудь еще, Элен опять бросилась в атаку, забыв о том, что спектр опасности переменился. Меч отрубил сразу пару конечностей, но те мгновенно отрасли вновь. Двумя другими руками Штунц одновременно схватил Коллинс за голову и ударил в живот. Она вонзила клинок в предплечье ударившей руки, и вцепилась в другую, отпустив рукоять меча. Абитум придал нужное количество сил, и девушка высвободилась из мертвой хватки, сломав конечность Фрэнсиса в двух местах.

Чудовище заревело, разинув пасти. Элен воспользовалась его промедлением и вновь схватила меч, повторно отрубив поглотителю правую руку. Удар двумя левыми конечностями был ожидаем, и она с легкостью от него увернулась. Коллинс выставила свободную руку вперед, и из пластин на предплечье вылетело несколько клинков, вонзившихся в грудь Штунца. Он попытался выдернуть их из своей плоти, но в этот момент каждый из них детонировал, оставив после себя глубокие раны на его теле.

Фрэнсис вновь воспользовался телекинезом и притянул девушку к себе, схватил за горло и со всего размаху швырнул ее себе под ноги. Огромная костяная ступня вдавила Коллинс в землю. Послышался характерный хруст. Даже абитум не мог долго выдерживать такого давления, и Элен прибегла к использованию одного из самых мощных устройств, что хранились внутри костюма. Девушка соединила обе руки, и металлические латы на них разъехались в стороны, обнажив сборный ствол больше метра в длину. В небо поднялся ярко-зеленый луч, прорезавший тело поглотителя от паха до макушки.

Штунц захрипел, наблюдая, как треть его тела медленно отваливается от него, лишая его двух правых рук и ноги, которой он вдавливал Элен в землю. Избавившись от давления, Коллинс тут же вскочила на ноги и, рассоединив руки, вновь обнажила меч. Клинок располовинил то, что осталось от тела чудища, и вся туша по частям повалилась на землю. Заметив, что он вновь пытается отрастить утерянные ноги и руки, Элен вонзила клинок туда, где должно было быть сердце поглотителя, но это как будто лишь ускорило регенерацию.

Фрэнсис мгновенно отрастил трехметровый хвост и, игнорируя отсутствие правых рук, вцепился в абитум обеими челюстями. На экране появилось сообщение, что из костюма выкачивают синру.

— Ах, ты… — прошипела Элен, — активировать протокол «Думсдей»! — Она почувствовала, как несколько десятков игл пронизывают ее тело.

Коллинс переборола агонию, и ее глаза загорелись алым огнем, пронесшимся по всему ее телу вместе с потоками ауры, что через иглы и каналы абитума просочилась в тело Фрэнсиса. Поглотитель почувствовал жар. Но это были лишь первые мгновения тех ощущений, что ему пришлось пережить дальше.

Кипящая аура Элен расплавила его внутренние органы, оставив лишь костяную оболочку, катающуюся по земле. Штунц верещал от боли. Его тело «сдулось», приняв прежний облик. Теперь он уже не походил на огромное чудовище. Скорее это был иссушенный голодом и жаждой хилый человек, пребывающий на пороге смерти.

Но Элен было не до ликования. Тепловая волна отбросила ее от противника в сторону. Она стянула с головы шлем, не в силах бороться с бушующим потоком ауры, которая, казалось, раскалывала ее голову изнутри. Из ушей, носа и рта шел пар. Сквозь его клубы Коллинс увидела перед собой хрупкий женский силуэт, протягивающий к ней руки.

— Нет… — прошептала Элен, трясясь от страха, — нет! — закричала она, отползая от нежного размытого силуэта назад, — Нет! Прости! Уйди! Оставь меня! Уйди!

Кто-то схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Пар перестал валить изо рта, и она увидела своих спасителей. Это были Бестселлер и Яркий.

— Я подоспел сразу, как только помог остальным выбраться из-под завала, — присвистнул Бест, — что тут, мать твою, происходит, Попугай?

— Я разозлила ее! Разозлила ее? — Элен быстро вертела головой, переводя взгляд с того места, где секунду назад стоял женский силуэт, на Яркого и капитана.

Бойцы многозначительно переглянулись сквозь непрозрачные шлемы. Бест перевел взгляд на дымящееся тело Штунца. Поглотитель лежал на земле неподвижно.

— О ком ты говоришь, Попугай? — наклонился к ней Яркий, — Ты победила! Твой противник был алого спектра опасности, но ты все равно отважилась вступить с ним в бой!

— Нарушая при этом устав, — язвительно подметил Бестселлер, — ты ведь понимаешь, что должна была дождаться подкрепления или отступить, находясь в такой ситуации? Это было безрассудно, Попугай, — он тихо прокашлялся сквозь шлем, — но ты молодец, — дополнил он, — не для протокола, конечно, но на твоем месте любой бы обделался. А ты в одиночку засадила Фрэнсиса Штунца за решетку, — он повернулся к Яркому, — позаботься о ней. Приведи Попугая в чувство, пока на это есть время.

Бест поднялся на ноги и ушел раздавать приказания. Как и ожидала Элен, абитумы спасли бойцов от травм во время обрушения здания, поэтому единственным, кому сейчас была нужна медицинская помощь, был Конг. Вокруг него уже крутились Кнопка и Рыбка. Остальные по указанию капитана окончательно обезвреживали Штунца. Его нужно было доставить на базу «Электа» живым, чтобы потом достать из правой руки Дрю Фейна всю возможную информацию и передать его Наместникам. Его связали синровой цепью по рукам и ногам и впрыснули в его тело яд, мешающий поглотителю такого уровня усваивать в своем организме ауру.

Через пару десятков минут послышался стрекот лопастей. Это был вертолет отдела военной полиции Монта. Бест вернулся к Яркому и Попугаю, которая постепенно пришла в себя. Девушка не помнила, что с ней было после того, как она активировала протокол абитума, и никто не спешил отвечать на ее расспросы. Яркий попросту не знал, что ей сказать.

— Папарацци уже здесь, — заметил он, взглянув на капитана.

— Нам сейчас не до общения с прессой, — процедил Бестселлер, — уходим. Нам еще весь город со сканерами прочесывать.

Репульсоры на его абитуме загудели, и капитан быстро поднялся в воздух.

Работы действительно предстояло очень много. «Элект» еще около суток вырезал поглотителей в разных районах города, оставляя за собой кровавые следы, по которым следовали репортеры. В прессе эту операцию окрестили «Мученики с клыками», а репортаж о ней еще долгое время крутили по всем каналам.

***

Вокзал. Множество аурно-магнитных путей и дорог, сплетающихся меж собой в огромную паутину людских жизней, которые разбредаются по всему миру, движимые своими целями. Они уносятся вдаль на многоэтажных поездах, которые плавно со свистом проносятся сквозь континент, помогая каждому достигнуть желаемого.

Вокруг лишь стекло и нежно-голубой металл. Это центральный вокзал Хвиттроппа, расположенный за чертой города. Само здание построено в виде пирамидальной ледяной горы. Олицетворение безирка, который построен на самом высоком скалистом утесе в мире. Хребет Чистый Пик. Это место знаменито по всему миру, и дело вовсе не в живописных пейзажах. Условия, климат, и, что самое главное, люди. Здесь нет ничего, что доставалось бы легко и просто, и нет такого дела, с которым мог бы справиться человек бесхарактерный. Только мужество и суровая целеустремленность.

И лишь сильнейшему позволено править этим местом. Стин Дорхафт размеренно шел по крайней станции, ожидая свой поезд. От охраны и сопровождения бургомистр полностью отказался. В этом и не было конкретной необходимости. Он сам олицетворял всем своим существом надежную крепость духа и силы. Люди вокруг перешептывались, наблюдая за ним и парой его странных спутников: худощавый юноша с сине-седыми волосами, который в мороз расхаживал по вокзалу в одной рубашке, и одноглазая девушка с естественными огненно-красными прядями, которые топорщились во все стороны острыми иглами.

В отличие от Никса, Крета была одета по погоде: в плотный белоснежный пуховик с мехом на воротнике и высокие ярко-красные сапоги с металлическими пластинами на щиколотках. Сам Джелед не удосужился пополнить гардероб перед важным мероприятием, поэтому отправлялся на межбезирковые соревнования в школьной форме. Оба казались чудовищно маленькими и низкими, стоя возле бургомистра Дорхафта, который, облачившись в синровую тяжелую броню, был почти под три метра ростом. Взрослые школьники на его фоне казались учениками начальных классов, что не очень устраивало Джеледа и Марли.

Но они говорили о другом:

— Тебе незачем тащиться со мной на другой конец континента, — стонал Никс, — почему ты увязалась за мной?

— За тобой?! — возмущенно воскликнула Крета и скрестила руки на груди, — У меня там свои интересы, знаешь ли. К тому же, имею право. Ведь, как оказалось, меня выгонят из школы, если ты проиграешь в турнире. Поэтому я имею все основания занять место на трибуне и посмотреть воочию, как ты одолеешь их всех.

Никс лишь устало отмахнулся.

— Свои интересы? — вздохнул он, — Например?

— Это единственное место во всем Вербрехене, где мне покажут истинную красоту управления своим потенциалом, — фыркнула она, — ты поймешь, когда сам посмотришь на это. Настоящая, истинная аура куда эффективнее и… зрелищнее, чем вонючая синра!

Сверху послышался глухой смешок.

— Не спорь с ней, парень, — Стин похлопал их по спинам, подталкивая вперед, к вагону поезда, — у девушки явно есть определенный пунктик по поводу синры, и даже я не стану ее разубеждать в том, что это изобретение — не зло.

— Так вы знаете? — ахнула Марли, уставившись на него своим золотым глазом.

— Знает о чем? — недоуменно вертел головой Никс.

Они остановились прямо перед распахнутыми дверьми, и очередь из нескольких десятков людей, что стояли позади них, загудела.

— Запрыгивайте, черт, — Дорхафт почти раздраженно затолкал их внутрь поезда.

Он продолжал подгонять их до тех пор, пока они не проследовали в свое купе первого класса, где все трое уже могли спокойно расположиться на мягких диванах и продолжить дискуссию. Крета живо сбросила с себя пуховик и длинный шарф, оставшись лишь в малиновой вязаной кофте, теплых штанах и своих красных сапогах, снимать которые до прибытия в отель она категорически отказывалась. Процедура их надевания была чрезмерно болезненной, чтобы проходить через подобное дважды в день.

Стин развалился на одном из двух диванов, и тот моментально вмялся в металлический синий пол под тяжестью бургомистра и его доспехов. Механические суставы громко скрипели в унисон стону дивана, поэтому некоторое время все молчали, не имея возможности услышать друг друга.

Наконец, все расположились вокруг овального столика, который служащие поезда тут же заставили напитками и закусками, не жалея ничего для бравого бургомистра и его юных спутников. За рядом бутылок и подносов теперь почти не было видно Крету, но девушка не особо из-за этого расстраивалась. Она незамедлительно набросилась на еду, забыв о недавнем разговоре.

Никс и Стин довольно переглянулись.

— Тебя что-то беспокоит, мой мальчик, — нахмурился Дорхафт, разглядывая потускневший взгляд юноши, — расскажи мне.

Никс ответил не сразу. Он не ожидал, что его переживания лежат прямо на поверхности даже для такого твердолобого человека, как бургомистр.

— Мне кажется, что… — он замялся, разглядывая собственную ладонь, кожа которой была иссини белого мертвенного цвета, — то, что я делаю, этого недостаточно. Не знаю, как это выразить, господин Дорхафт. Сколько себя помню, всегда был скептиком. Не рассчитывал на многое, знаете ли. Но сейчас я свято верю, что во мне скрыто нечто большее, чем я показываю вам, и готов показать всему миру на турнире.

— И что же это, по-твоему? — пожал плечами Стин, разглядывая Джеледа.

— Эту силу, как мне известно, — Никс говорил медленно, стараясь подбирать подходящие слова.

Никто не знал, кем стал Таниэль Редэм после «того несчастного случая в Игле», поэтому он уже очень долгое время считался мертвым. Лишь единицы знали, что на самом деле случилось в ночь рождения Алтиорема Игнаса. Более того, количество этих людей практически свелось к нулю после смерти Наместника Эмили.

— Эту силу дал мне отец, — продолжил Джелед, — сразу после моего рождения. Это был его подарок, которым он успел наградить меня перед смертью. Клянусь, будь это только моя сила, я бы ни за что не сказал бы таких вещей, которые похожи на идеализированные мечты мальчишки. Но все не так. Ради отца, который до сих пор, в каком-то смысле, заботится обо мне, я хочу полностью овладеть «этим».

— Ради отца? — усмехнулся Стин, переводя взгляд на Крету, которая все это время не отвлекалась от еды.

На щеках Никса появился легкий румянец. Ощутив его, он покраснел еще сильнее.

— Конечно, дело не только в нем, — почти шепотом добавил он, — но это второстепенно. Как мне хотелось бы верить.

— В этом нет ничего постыдного, мой мальчик! — расхохотался Дорхафт, позабыв об этике перед девушкой, — Признаться, я и сам многое делаю ради удовлетворения своих наивных романтических порывов.

— О чем это вы? — удивленно встряла Марли.

— Ни о чем! — резко оборвал ее Джелед и почти окунул головой в тарелку, на что в ответ получил крепкий подзатыльник неожиданно жесткой женской рукой.

Стин в очередной раз рассмеялся, поглаживая светлую бороду, заплетенную в тугую широкую косу.

— Дети… — протянул он себе под нос, и продолжил более громким тоном, — Я помогу тебе, мой мальчик, но об этом не должны знать члены жюри и комитет турнира. Разумеется, я делаю это не для того, чтобы сжулить, — он назидательно потряс пальцем в воздухе, и металлическая броня вновь заскрипела, — но ты прав кое в чем. Но и ошибаешься в другом.

Никс озарил его немым вопросом удивленного взгляда.

— Думается мне, — бургомистр продолжал почесывать бороду, задумчиво глядя в потолок, — что то, что я видел тогда в порту, и то, что я вычитал из рапорта полицейских об убийстве трех поглотителей на окраине Клиина, о да, не сомневайся, я ознакомился с тем делом и сразу догадался, что это ты, так вот, все это не предел твоих возможностей. Это факт. Но радоваться еще рано. Конечно, это хорошо, что ты такой крутой и можешь большее, но… ты не можешь. Твое тело тебе этого не позволит. Взгляни на себя, Никс, — Дорхафту даже не пришлось наклоняться, чтобы дотянуться до юноши рукой и ткнуть его пальцем в костлявое плечо, — ты хлипкий и слабый.

— Эй, — сконфузился Джелед, — не очень-то вежливо.

Стин ткнул его в плечо еще раз, как бы подчеркивая свою правоту, и убрал руку.

— А иначе до тебя и не дойдет, что к чему, — заверил он юношу, — ты слаб, и с этим надо что-то делать. У меня есть решение, но ты должен трезво понимать, почему я хочу тебе помочь.

— Вы хотите, — встряла в разговор Крета, — чтобы Никс продолжил ваше дело?

— Почти, — кивнул Стин, — я знаю, что Никс продолжит мое дело. И все из-за того же дела о трех убитых поглотителях на окраине Клиина. Суть лежит на поверхности. Большинство людей, даже обладая твоими способностями, прошли бы мимо, оставив все на Очистителей, которые попросту не могли успеть жертвам на помощь в ту ночь. Немногие, возможно, помогли бы, но убивать не стали. Причин тому много, начиная от элементарного страха того, что их покарает правосудие, и заканчивая тем, что многие попросту на это не способны. Но ты убил, Никс. Размозжил им головы своим льдом, не оставив и шанса на спасение.

Джелед сидел неподвижно, потупив взгляд на бутыль с замерзшей голубой жидкостью. Всматриваясь в нее, он видел внутри Дориана Силверграфта, который так и остался под толщей льда в ту ночь. Никс не знал, что тогда он убил лучшего ученика школы и своего одноклассника. Он верил, что лишь обездвижил его. Передал в руки правосудия. Думал, что Очистители подобрали его тогда, спасли и посадили за решетку.

Но правда была иной. Тело Дориана еще не окончательно трансформировалось в момент их битвы, и те раны, что ему нанес Никс, оказались для него смертельными. Джелед этого не знал. Кровь его одноклассника, который пусть и свернул со светлого пути, была на его руках. И бургомистр Дорхафт восторженно хвалил его за это.

— Неужели для него не было ни малейшего шанса на реабилитацию, — прошептал себе под нос юноша, все еще не сводя глаз с бутылки, которая уже покрылась коркой льда.

— Ты все еще веришь в эту чушь? — удивился Стин, — Конечно, нет. Им можно вырвать клыки, выкачать из них всю эту кровь, которая больше напоминает концентрированное дерьмо, но они не станут людьми. Никогда. Это тупые животные, которые хотят лишь жрать и множиться, поглощая все больше хороших людей в свое стадо.

— Вы так резки в высказываниях о них… — протянула Крета.

— Ох, — Стин до крови прикусил губу, припоминая все те слова, которые только что вырвались из его рта, — прости меня, юная Марли. Я не хотел оскорбить никого, кроме этих тварей. Еще раз извиняюсь.

Крета закатила глаза. Бургомистр абсолютно не понял, что она имела в виду.

— Может, это всего лишь предположение, — пожала плечами девушка, — но может они не хотят всего этого. Чтобы к ним так относились, и… всей этой войны между Очистителями и Поглотителями. Это глупо. Мы не можем отрицать, что они, в каком-то странном смысле, представляют собой обратную сторону эволюции.

Стин усиленно делал вид, что не слушает ее. Бургомистр взял со стола жирную фазанью ножку, оторвав ее от тушки, и принялся громко чавкать. Марли это не остановило.

— Как это может стать новым витком эволюции, девочка? — Пренебрежительно спросил он, продолжая жевать.

— Факты на лицо, — пожала узенькими плечами Крета, — она живут дольше, их организм развивает в себе новые особенности, и их способности направлены, зачастую, на выживание и развитие. Только за год организм поглотителя развивается настолько, что может запросто отращивать утерянные конечности и внутренние органы. Это, как минимум, может стать прорывом в медицине, но человечество этим не пользуется! Мы могли бы излечить болезни и победить смерть. Но ученые создали эту дрянь, которую окрестили синрой, и теперь производят с помощью нее оружие и множество тех вещей, которые лишь укорачивают наши жизни.

— Это не так, — хмуро произнес Стин.

— Нет, это так. — Твердо ответила она. — Или почему Очистители до сих пор носят маски и шлемы, заменившие им противогазы?

Дорхафт глубоко вздохнул и отрыгнул, откладывая в сторону обглоданную кость.

— Ты можешь бесконечно долго злиться на своего отца, юная Марли, — причмокнул он, — и у тебя есть на это полное право. По крайней мере, из того, что я слышал о том инциденте, это так. Ты можешь злиться и ненавидеть его, всеми силами попирая то, что он делает для всех нас, но твой образ мышления точно такой же. Гены не отнять, девочка. Этот извращенный гений, который видит развитие там, где другие наблюдают лишь нечто враждебное, он у тебя вот здесь, — Стин постучал пальцем по виску, — и ты его не выбросишь так просто. К сожалению. Твой отец, которого я знаю не так хорошо, как мне бы хотелось, увидел будущее в светящейся зеленой жиже, которую многие в то время считали затянувшимся экспериментом. Он работал над тем, что многие даже тогда еще не хотели принимать, и так он построил тот мир, который ты видишь сейчас. Ты живешь в городе, который освещен синрой. Едешь в поезде, который работает и передвигается при помощи синры. Ты ешь еду, выращенную на синре.

— Я бы с легкостью отказалась от всего этого, если бы могла, — заявила Крета.

— Может быть, — усмехнулся Дорхафт, — но нельзя отрицать, что мир стал лучше благодаря синре. Когда-то давно аура считалась священной, а изобретение Сиена Сабтила называли богохульством. Теперь все иначе. Мы везде и всюду пользуемся этой «дрянью», а людей, которые превращают ее в собственную ауру, открыто называем животными.

— К чему вы клоните? — простонал Никс, которому этот разговор был интересен не более чем пейзажи за окном.

Поезд пулей пролетал мимо мерцающих городов вдоль горного хребта, который постепенно становился все ниже и ниже, по мере того, как экспресс продвигался вглубь континента. Чистый пик теперь был зелено-бурым. Они подъезжали к границе с Грислом.

— Все просто, ребятки, — Стин задумчиво поджал губу, — вы не должны забывать, где таится зло и коварство, а в чем все же есть доброе начало. Синра и истинная аура — это лишь инструменты. Может быть, Дрю Фейн хочет мира во всем мире. А может, Наместник Хилари хочет взорвать наш мир к чертям собачьим. Но едва ли это так. И мы не в праве их судить только по тому, как в наших глазах выглядят их методы.

Некоторое время все молчали. Слишком правильная мысль, чтобы перебить ее чем-то еще. Но Никсу не терпелось узнать то, что касалось непосредственно его.

— Вы что-то говорили о том, что можете помочь мне… — скромно произнес он.

— Поднимись, — кивнул Дорхафт и сам встал со своего дивана, — ты ведь знаешь о сути моего потенциала.

Джелед настороженно кивнул. Разумеется, он знал. В Хвиттроппе не было человека, который в глубине души не хотел бы такую же силу, как и у их бургомистра. Этот потенциал прозвали Волей, и не было слова, более подходящего для описания силы Стина.

Вся ее суть заключалась в том, что Дорхафт становился сильнее и выносливее усилием собственной воли. Чем большая опасность ему грозила, чем больше ран появлялось на его теле, тем сильнее становился он сам. Конечно, и у него был предел, но на это случай он носил свои доспехи, которые расширяли границы его возможностей. Его потенциал на своем пике практически приравнивал его по силе к самим потомкам Редэма. Огонь ему был не страшен, ведь его тело становилось практически неуязвимым к физическим атакам.

Воля могла сделать из твердолобого воина гения, который мыслит на несколько шагов вперед, что превращало Дорхафта и в непревзойденного тактика. Все эти возможности с легкостью отвечали на вопрос о том, почему Поглотители так долго не могли проникнуть в его безирк. Поначалу они боялись, но даже когда страх прошел, границы северной горной «крепости» оставались неприступными благодаря стараниям Стина.

Он вытянул руку в тяжелой металлической броне вперед, выставив ладонь вверх. Латы на предплечье со скрипом разъехались в стороны, и между пальцами возникло синеватое свечение, обрисовавшее многоугольную сферу.

— Первое время будет немного больно, — заметил бургомистр.

Прежде, чем Никс что-то ответил, он поместил аурную сферу, которая легко прошла сквозь одежду и кожу, в его грудную клетку. Джелед заискрился синими импульсами, что раздавались по всему его телу. Юноша задергался в легких конвульсиях, медленно опускаясь на диван.

— У него припадок! — воскликнула Крета, боясь к нему прикоснуться.

— Возможно, — вновь пожал плечами Стин, так же усаживаясь на свое место, — я его предупреждал. Эта сила не приживается так просто. Особенно в чужом теле. Он будет испытывать боль каждый раз, когда будет переступать через свой предел. Но теперь он, хотя бы, сможет это делать. Новые горизонты, — загоготал Дорхафт, отпивая прохладительный напиток из стакана.

Поезд уже пересек границу между Грислом и Кеделасом, и бургомистру северного безирка становилось жарко в своих доспехах с меховым начесом.

Они проехали еще с полчаса, прежде чем Никс окончательно пришел в себя. Юноша быстро заморгал. Перед глазами все плыло, и он практически ничего не видел перед собой. Ему потребовалось приложить немалые усилия, чтобы опереться руками о диван и сесть поудобнее.

— Теперь все не так просто, верно? — заметил Стин.

— Но почему? — Джелед с трудом ворочал языком.

Он выглядел как пьяница, который пребывал в своем привычном повседневном состоянии. Все его движения были вялыми. Взгляд до сих пор был мутный.

— Ты быстро освоишься, — отмахнулся Дорхафт, — как раз успеешь к турниру. Первое время Воля будет заставлять тебя прикладывать усилие, чтобы сделать буквально все. Готов поспорить, что даже дыхание сейчас дается тебе не просто так.

Это было так. Грудная клетка Никса расширялась и сжималась вновь с протяжным внутренним скрипом и стоном, эхом проносящимся по всем его суставам. В глазах все плыло каждый раз, когда воздух проникал в легкие, и, выдыхая, он видел мир вокруг не намного четче прежнего. Однако, тошноты и головокружения, которые он почему-то ожидал почувствовать, не было. И все же это не сильно облегчало ему жизнь, и Никс слушал бургомистра вполуха.

— Многие думают, — тем временем продолжал Стин, — что моя сила заключается в том, что она увеличивает мои физические параметры. Отчасти соглашусь. Но журналюги чудом окрестили мой потенциал верным словом. Моя сила в том, что увеличивается моя воля. Именно воля к победе толкает нас вперед. Именно это стремление позволяет нам достигнуть невозможного. Но иногда воля нужна даже для того, чтобы сделать нечто совсем простое. Например, пошевелить рукой, или выпить стакан воды.

— Но до первого боя в турнире меньше трех дней! — испуганно воскликнула Марли, — Что вы натворили?! Как теперь он будет сражаться?

Дорхафт заметно нахмурился.

— Не повышай на меня голос, девочка, — сурово пригрозил он, — и не смей со мной так разговаривать. Иначе живо отправишься домой. Никс придет в норму за это время. Для победы в первом раунде и половины его сил будет вполне достаточно.

— Но в итоге… — еле лепетал Джелед, — это поможет?

Стин довольно улыбнулся и кивнул.

— С тем, что я дал тебе, — заверил его он, — ты сможешь стать сильнейшим.

***

Ломка не прекращалась уже вторую неделю. Его трясло и лихорадило до потери сознания, но даже когда он вновь приходил в себя его состояние не улучшалось. Дрю не чувствовал себя так плохо почти три десятка лет и теперь с трудом переносил подобные тяготы.

Всему виной была аура Эмили Редэм, которую он выпил перед тем как убил Наместника на острове Эдейл. Жар и галлюцинации лишь усиливались, и новые жертвы и их аура не помогали. Становилось только хуже. Окончательно утратив веру в собственное спасение, Фейн заперся в собственных покоях в Хидрибе и ожидал смерти.

Постепенно его взор застлал огонь. Нескончаемый коридор пламени, в который попал поглотитель, уносил его все дальше, пока, наконец, боль не осталась позади. Но Дрю не почувствовал облегчения. Это было невозможно находясь в окружении огненной стихии, которая оставляла на его теле обширные ожоги. Раны тут же пузырились и покрывались белесой гнойной коркой, после чего медленно затягивались, оставляя глубокие рубцы.

Фейн продолжал идти вперед. В конце коридора появился тусклый просвет, и поглотитель ускорил шаг. Языки пламени обжигали все сильнее. Выйдя из коридора, он без сил рухнул на выжженную землю. Лихорадка и эти раны окончательно вытянули из него последние остатки жизни. Он с трудом дышал.

Послышались тяжелые шаги металлических сапог. Они становились все громче, эхом растекаясь по сухой огненной пустыне. Даже шум пламенных смерчей, что бушевали на горизонте, не мог приглушить грохот доспехов и треск земли под его ногами. Густая аура вдавливала Фейна в почву, не давая вдохнуть и пошевелиться. Он с замиранием сердце ждал, когда его, наконец, пронзит клинок смерти.

Изогнутая тень огромной косы нависла над ним.

— Вот оно, — подумал Дрю, — неизбежный рок.

Свист разрезанного воздуха пронесся у его уха. Клинок вестника смерти пробил почву в паре сантиметров от его головы. Металл полыхал, и на виске появился очередной ожог. Поглотитель хотел отодвинуться от косы в сторону, но стоило ему пошевелиться, и рука в тяжелой перчатке из раскаленного докрасна металла схватила его за горло. Через секунду он уже болтался в воздухе, глядя в не моргающие огненные глаза, пронизывающие его душу насквозь.

Страх. Это было единственное, что он сейчас чувствовал. Священный дух мог испепелить его по щелчку пальцев, оставив жалкое ничто, коим он перед ним и так являлся. Легендарный воин, что не нуждался в представлении, сжимал его горло с такой силой, что шейные позвонки хрустели и крошились на кусочки, вызывая дикую боль.

Он не мог знать, сколько он так провисел. Каждое мгновение в этом измерении тянулось вечность, и, меж тем, век здесь пролетал за секунду. Но, наконец, Редэм отшвырнул его в сторону, и Дрю прокатился кубарем по твердой сухой земле. Не было кости в его теле, которая до сих пор осталась целой. Не было и сантиметра его кожи, что не покрылся алыми ожогами. Он скрежетал зубами, сдерживая боль. Фейн не знал, почему именно, но точно понимал, что показывать при Великом Редэме свою боль никак нельзя. И он терпел.

— Ты пришел за мной, — шипел он сквозь сомкнутые челюсти, — чтобы забрать мою душу за то, что я сделал, верно?

Он чувствовал, как металлические клыки у него во рту начали плавиться. Кипящая жидкость заполнила глотку, но он лишь сплюнул черно-серый сгусток и вытер израненные губы.

— Я убил ее, — продолжил он, — убил ту, что подарила нам нового правителя мира, как он себя называет. Но он не достоин называться твоим потомком! В нем нет ничего, кроме твоей силы! Лишь огонь и безумие в его сознании. Жаль, это вижу только я. И лишь я могу разглядеть в тебе Бога!

— Я не Бог, — возразил Редэм.

Его тяжелый глухой голос истошно бурлил, переполняемый силой. От его слов воздух перед ним колыхался, будто он выдыхал кипящие языки пламени.

— Но я укажу тебе, — продолжил легендарный воин, — твой путь.

— Разве я здесь не для того, чтобы ты оборвал его? — Изумился Фейн. — Разве я не заслуживаю смерти от руки Редэма?

Воздух вокруг заколыхался еще сильнее. Всей своей кожей он чувствовал гнев воина, что стоял перед ним. Животный истинный страх не покидал его тела. Одно из сильнейших существ в мире трепетало перед ликом неизбежной гибели.

— Рано! — Заявил Редэм. — Ты еще не исполнил свою миссию. Твой долг передо мной и перед всем миром еще не уплачен, Фейн. Ты еще не погрузил человечество в истинную Веру. Веру, что приведет твое измерение к Катарсису.

Горячий воздух раздирал его легкие, но он нашел в себе силы, чтобы заговорить вновь.

— Вера? — перед глазами все расплывалось в клубах пара, и Дрю вытянул руку вперед, чтобы стать чуточку ближе к Редэму, — Что за вера может сотворить подобное? Какая вера может объединить все человечество под эгидой единой цели? Во что мне верить?!

— Три истинных бога были рождены в твоем мире, — звучно ответил легендарный воин, — и все трое предстанут пред тобой в нужный момент, Дрю Фейн. Ты увидишь их и уверуешь, ведь только божество может обладать той же силой, что и они. Они станут богами, которых будут восхвалять. Им будут поклоняться. Их будут бояться. Века. Тысячелетия. Даже когда само солнце взорвется, погрузив мир во мрак, эта вера продолжит витать в черной пустоте холодного космоса.

— Невозможно, — задыхаясь, возразил поглотитель.

Глаза легендарного воина загорелись еще ярче.

— Нет ничего невозможного для истинной веры, глупец! — Его голос громовым раскатом прокатился по алому небу, испещренному молниями. — Ступай, и приведи человечество к истинным богам, коих ты отыщешь сам на своем пути! Это твой долг, Фейн! Твое предназначение!

Пламя вновь заполнило его взор, и Дрю погрузился в огненный смерч, выбросивший поглотителя в его выжженные покои. Долгое время он не мог пошевелиться, и лишь истошно прокашливался, сплевывая обгорелые куски плоти.

Раздался телефонный звонок. Каким-то чудом аппарат связи все еще работал, несмотря на то, что весь его пластиковый корпус оплавился и растекся по полу. Дребезг звонка шипел и прерывался, но все же был достаточно громким, чтобы Фейн его услышал сквозь писк и гул, что зудели в голове.

Только один человек во всем мире мог позвонить по этому номеру. Его вызывал единственный, кто мог отдавать приказы сильнейшему существу в этом измерении. Как не вовремя! Дрю, все еще сжимая зубы, чтобы сдержать боль, подполз к устройству и взял трубку, оторвав ее от станции.

— Что тебе нужно сейчас? — прорычал он.

В динамике послышался расторопный писк, прерывающийся раздражающим потрескиванием практически сломанного аппарата.

— Начало уже через три дня? — отрешенно удивился Дрю, упираясь локтем в пол.

Сустав еще не обтянулся кожей, поэтому он фактически вдавил хрящ в бетонную плиту. Нерв в руке еще не успел восстановиться, поэтому и боли он, на этот раз, не почувствовал. После вразумительного ответа он заговорил вновь:

— Что делать с «Электом»? — Он внимательно выслушал указания и покачал головой. — Хорошо, но Фрэнсис схвачен, поэтому мне придется послать туда других людей. — В трубке послышались ругательства и брань. — Не переживай, устроить подобное может любой идиот.

Когда послышались гудки, Дрю отшвырнул трубку в дальний угол помещения и растянулся на выжженном полу. Нервная система почти регенерировала, но тело еще не успело покрыться кожей, посему поглотитель превозмогал опьяняющую боль.

Он сжал челюсти еще сильнее и ощутил, что на месте расплавленных металлических клыков выросли новые, родные. Фейн приподнял голову и оскалился. Его гогот тихим эхом прокатился по закоулкам и коридорам убежища.

***

Пространство вновь разбилось на осколки и выбросило Зокушикару прямо в грязь темного металлического переулка. Шестиугольники на его теле беспорядочно двигались, дергаясь во все стороны. В глазах рябило.

Он дал себе пару крепких пощечин и отполз к титановой стене позади себя. Отдышался.

— Так, — шептал он сам себе под нос, — очевидно, никто мне не объяснит, что это за херня, и как я здесь оказался, — быстро покачав головой, заметил Йоками. — Дерьмово. Причем, крайне.

Зуд по всему телу постепенно стих, и герой смог подняться на ноги. Все еще сильно пошатываясь, он, опираясь о стену, вышел по проулку на главную улицу, мигающую тучей неоновых вывесок. Многие из них неподвижно застыли в воздухе. Некоторые размеренно проплывали мимо, прикрепленные к свитджетам и тобукам.

Это была типичная планета третьих миров, коих были тысячи на окраинах ОЦК. Зоку не составило труда понять это. Он видел достаточно таких колоний в своей жизни, чтобы сразу распознать этот въедливый запах человеческого порока и жажды легкой наживы. Раньше он буквально питался этими чувствами, но сейчас герой с отвращением поморщился, когда те пробрались в его ноздри.

Меньше всего на свете он желал очутиться на планете третьих миров после всего, что случилось. Алый коридор «Кинши» до сих пор стоял перед глазами. И слова Эби о той боли, что он должен испытать, чтобы спасти Мультивселенную. Что старик имел в виду? Зоку не мог этого знать. Да и не было времени разбираться. После происшествия в тюрьме могло случиться две вещи: первое — Джотай оповестил всех наемников в близлежащих системах о том, что за его голову теперь назначена огромная награда; второе — Сайко решил не афишировать столь пагубное для своей репутации происшествие и направил на его поимку военных.

Что из этого было хуже для задницы и головы самого Зокушикары, он еще не решил. Чтобы не попасться военным, нужно было просто обходить стороной все места, где они могли бы быть. На планетах третьих миров таких мест было немного. С наемниками же можно было просто договориться. Дело было лишь в каннах, коих у Зоку на собственном зашифрованном счету было предостаточно.

Он медленно брел по улице, погруженный во все эти раздумья. Кроме того, он никак не мог понять, почему он вообще оказался здесь, да и что это за планета.

— Пустой мир… — шептал Йоками себе под нос, — где все сделано из стекла. Нет времени и других людей. Нет воздуха и материи. Только пространство, наполненное пустотой. Что за бред? Откуда все это вообще? — Он с трудом понимал, что только что сказал.

Слова будто сами вылетали из его рта, пытаясь показать ему истину, ускользавшую от него. Его начинало это бесить.

— Твою-то мать, старик, — шипел он себе под нос, идя по грязному бетонному тротуару все увереннее, — что за подарок ты мне всучил?

Раздувающийся как мыльный пузырь гнев не мог решить его проблем, первой из которых был тот факт, что он не знал, где находится. Решить это недоразумение можно было множеством разных способов, поэтому Йоками выбрал тот путь, пройдя по которому он сможет решить сразу несколько первоочередных задач. Путь этот лежал через бар.

Первым на глаза попалось заведение «Высокоградусный выстрел». Название подходящее, но с трудом выговариваемое, из-за чего постояльцев здесь было немного. Здешний владелец, он же бармен, являл собой типичного ветерана «плацдармов», который увешал стены своего бара боевыми трофеями и оружием. Стилистика Зоку понравилась.

Дождавшись, когда железная дверь позади него захлопнется, он неспешно, все еще прихрамывая и пошатываясь, прошел за барную стойку и сел на стул прямо напротив входа. Видное место.

Владелец хмуро покосился на темно-серые шестигранники, из которых состояло тело гостя, но все же подошел к нему с бутылкой синеватой жидкости. Налив пару глотков в стакан, он опрокинул их себе в рот, после чего церемониально отставил бутыль в сторону.

— Тебе чего здесь надо? — сплюнул он, протирая тряпкой, зажатой в протезе, металлическую стойку.

Зокушикара настороженно покосился в сторону. Кто-то из постояльцев потянулся за джуком, что висел на стене.

— Мне бы только, — крякнул герой, почесывая макушку под черными прядями волос, — узнать, где я нахожусь. Как узнаю, уберусь из этой помойной дыры подальше. Ты же не думаешь, что я здесь надолго? — Язвительно усмехнулся он.

Любезничать уже не было никакого смысла. Как минимум три человека в помещении успели схватиться за рукояти джуков, а ведь он здесь пробыл всего пару минут. Не считая шума и гула с улицы, в заведении воцарилась тишина. С разных концов зала то и дело раздавались металлические щелчки снимающихся затворов. Они думали, что человек с руками из шестиугольников их не слышит. Он слышал.

— Ну, так что? — он опять повернулся к бармену, который «незаметно» убрал свою целую руку из плоти под стойку, — Мне только нужно знать название планеты. Звездную карту я наизусть знаю, папаша. Только название, и я уйду. По-хорошему.

За спиной послышался резкий скрежет. Кто-то быстро встал из-за столика. Щелчок означал, что этот человек направил на него джук.

— Сейчас мы тебе расскажем, куда ты отправишься, митловский выродок! — Произнес визгливый мужской голос.

Изречение оборвал плазменный звук выстрела. Йоками тут же отскочил в сторону, и заряд прошил грудь хозяина заведения. Он покачнулся, отхаркнув фонтан крови, и медленно сполз по стене на пол, роняя с полок бутылки с выпивкой. Волосы Зоку уже стали пепельно-платиновыми. Герой пробил металлическую стойку в том месте, где копошился рукой бармен, и достал оттуда джук, который едва ли был меньше его предплечья.

Не боясь отдачи, он направил ствол на наемника, от чьего выстрела только что увернулся, и выпустил плазменный заряд ему в живот. Наемник отлетел на несколько метров, сшибая столики и стулья. Все в зале вскочили на ноги. Теперь Йоками мог заметить, что на поясе практически каждого из них висит по джуку. Первым, кто потянулся за оружием, герой пустил по заряду в голову, но затем его накрыл град выстрелов в ответ. Зоку подпрыгнул и, описав обратное сальто в воздухе, приземлился за стойкой, которая должна была некоторое время послужить укрытием.

Осмотрев свое тело, он обнаружил несколько затягивающихся ран. Регенерация не пропала, но почему-то замедлилась. Боли от этого меньше не стало. Мозг быстро обработал траекторию выстрелов и расположение атакующих. Наемники постарались рассредоточиться по небольшому помещению.

— Не стреляйте ему в лицо! — выкрикнул один из них, — За этого парня назначена награда! Нужно будет его быстро опознать и отправить снимок-доказательство в департамент!

— Сукин сын, — прошипел Зоку, сжимая в руке рукоять джука, — значит, все же второй вариант…

Он выскочил из-за стойки и раскроил плазменным зарядом голову того, кто только что кричал. Обезглавленный труп растянулся в самом центре зала под общий вздох. Секундное промедление и пальба продолжилась с удвоенной силой. Зокушикара воспользовался заминкой и окружил себя темно-серым облаком пыли, которое хотя бы немного защищало его от выстрелов.

Еще пара попаданий точно в цель. Йоками мог продолжать это весь день вне зависимости от количества противников, но кто-то выстрелил прямо в его джук, и тот расплавился у него в руке. Герой отбросил кусок бесполезного металла в сторону и схватил новое оружие, что висело подле него на стене. Крупнокалиберный автомат на счастье оказался заряжен. Зоку дал продолжительную очередь, перекосив большинство наемников. В груди и плече зияли сквозные отверстия, в которые с легкостью можно было бы просунуть пару пальцев. Затягивались они медленно и все так же болезненно.

— Да что происходит? — твердил он себе под нос, вновь ныряя за стойку, — Какого хрена? — Это было именно то, что он сказал, когда увидел упавшую прямо перед ним гг — гравитационную гранату.

Небольшая мигающая коробка, размером с кулак, разорвалась с оглушительным грохотом, отбросив героя к стене. Встряхнувшись, он обнаружил, что облако серой пыли вокруг него развеялось, а крупнокалиберный джук теперь валяется по ту сторону барной стойки. Сквозь звон в ушах слышался приближающийся топот и голоса наемников. Еще пару прямых попаданий его тело не выдержит. Зоку это знал. Не знал он только, выдержит ли оно то, что было необходимо сделать. Но выбора у него не было.

Он спешно отполз за дверь подсобного помещения и сконцентрировал всю свою силу в правой ладони. Вокруг нее по пространству поползли стекловидные трещины. Хруст становился все громче. Шаги приближались.

Когда дверь приоткрылась, из разлома показалась рукоять черно-бирюзового револьвера с раскроенным снизу стволом. Йоками тут же выхватил его из нулевого измерения и прицелился. Выстрел и прямое попадание. Наемник схватился за живот и рухнул за дверной проем. Сама дверь через пару мгновений превратилась в решето. Остался еще один, последний.

Барабан револьвера перекрутился, и Зоку заметил, что теперь в нем три патрона. Приятная неожиданность.

Герой отполз к стене, в которой и была дверь. Дожидаться, когда в холодильник влетит еще одна граната, не хотелось, поэтому Йоками еще раз сконцентрировал всю энергию собственного тела прямо перед собой. Пространство разошлось по швам на зеркальные осколки. В одном из них он увидел наемника и выстрелил. За дверью послышался глухой удар упавшего тела.

Некоторое время он смотрел на неоновые синие лампы, что перемигивались на потолке холодильника. Сидел до тех пор, пока изо рта не начал валить пар. Зоку не чувствовал холода, но, судя по тому, что на его металлических руках появилась корка инея, дальше сидеть здесь было нельзя. Кряхтя и бранясь, он поднялся на ноги и поковылял к изрешеченной двери.

Выставленную вперед ногу пробил заряд плазмы, выпущенный из малокалиберного джука. Зашипев, Йоками инстинктивно набросился на выстрелившего в него наемника, который до сих пор был жив после попадания в живот. Здоровой ногой герой выбил джук из его руки и направил на него ствол револьвера.

— Не повезло тебе, мразь, — усмехнулся он, — тут остался как раз один патрон. Для тебя. Можешь озвучить свои последние слова и сдохнуть.

— Миризу, — прохрипел наемник, под тяжестью металлического сапога Йоками, который вдавливал его ребра в легкие, — эта планета… Миризу…

Зокушикара звонко присвистнул и повел бровью.

— Так-так, — протянул он, — значит, ты решил оказать мне услугу. Признателен. Жаль, что я уже плевать на это хотел!

По залу прокатился звон одиночного выстрела. Зоку его не услышал. Герой вновь стоял на прозрачных сверкающих осколках под чистым безоблачным голубым небом.

— Ну и ну, — злостно усмехнулся он, подбоченившись, — и вот я снова в этой заднице…

***

— Чертов снег, — слова с трудом вылетали изо рта сквозь лязг стучащих зубов, — ненавижу. Я чувствую, как он уже у меня в сапогах! Боже, отвратительно.

— Да, брось, — последовал протяжный ответ, — снег — это меньшая из наших проблем сейчас. К тому же, он не так уж и плох. Мы столько времени таскались по жаре, что я и забыл каково это — чуток померзнуть.

Крис и Найджел шли к таинственному монументу на вершине холма. Снега у них под ногами иногда было почти по пояс, но они продолжали идти. Их потенциалы и магические заклинания здесь не работали. Все вокруг было озарено фиолетовыми лучами, которые источал монумент, покрытый неизвестными им символами и рунами.

— Знаешь, что? — огрызнулся Крис, — Раз ты так соскучился по этому, то я тебя здесь и оставлю! Померзнешь тут пару лет и тогда запоешь другую песню, умник!

— Не кипятись, — усмехнулся маг, — а то снег растает.

— Заткнись, — бросил в ответ герой.

Найджел как раз подобрал подходящую остроту для продолжения их увлекательной беседы, но они подошли к монументу, что даже несколько расстроило мага.

— Может, объяснишь, — Найджел пожал плечами, разглядывая светящийся камень, который был втрое выше него, — что это за дребедень, и почему мы должны ради этого проделать такой путь? Ты только глянь! Позади километров десять осталось! Матерь божья. Да это сколько ж мы шли. И все ради какого-то булыжника с лампочкой.

— Я без понятия, — простучал зубами Крис.

Маг выразительно поморщился и подошел немного ближе, скрестив руки на груди, подражая своему товарищу, который трясся от холода.

— Прости? — Вкрадчиво поинтересовался он.

— Да, я не знаю, что это за… — он замялся, чтобы вытереть влагу под носом, — камень. Что б его. Не знаю, Найджел.

Но Найджел его уже не слушал. Он лишь истошно похлопал себя по бедрам, сбивая комья снега с малинового пальто, поправил на шее пушистый шарф того же цвета и расхохотался. Хохотал он минут пять, прерываясь только от того, что мороз заползал ему в глотку, и его голос становился сиплым. В конце концов, он потерял голос окончательно. Маг затянул шарф на шее потуже, пытаясь спасти простуженные связки, но было уже поздно.

— Так посмотри, — пропищал он, держась рукой за шею.

— Да, — кивнул Крис, сдерживая довольный гогот.

Коллинс осторожно подошел к монументу, разглядывая, как фиолетовое свечение переливается на его ладони. Герой вытянул вперед руку и прикоснулся к камню. Он не был холодным или теплым. Крис вообще ничего не почувствовал, когда его пальцы пробежались по его поверхности. Рука прошла сквозь твердую материю, и он увидел яркую звездную тропу, скрытую за монументом. Мерцающие точки в космическом пространстве выстроились в ряд у его ног, и Крис, схватив другой рукой локоть Найджела, шагнул вперед.

— Что это? — маг удивленно вертел головой, разглядывая гостеприимное космическое пространство вокруг них.

— Проходное измерение, — глаза Криса вновь источали ровный белый свет. Он смотрел сквозь грань материи, готовясь к очередному этапу путешествия, — другой вид портала.

Найджел, наконец, выдернул свой локоть из мертвой холодной хватки своего товарища.

— Почему другой? — поинтересовался он.

— Это не часть мультивселенной, — ответил Крис, — ну, или не та ее часть, что построил Бог. Это измерение и то, что скрыто за ним, выпадает из общей структуры. Если мы все это время блуждали по коридору здания, то сейчас…

— Мы перешли на другой этаж, — закончил за него Найджел.

— Или перешли в здание напротив, — кивнул герой.

Они продолжали идти по звездной тропе, которая все выстраивалась перед путниками, приглашая их дальше к неизведанному. В какой-то момент Найджел заметил, что некоторые пряди его седых волос свисают вверх или в стороны, нарушая законы физики. Привычных «верха» и «низа» здесь не было, но и невесомость не ощущалась. Скорее сила, что тянула их вперед, по каким-то причинам превосходила те, что пытались утянуть их в ином направлении. Маг ускорил шаг, но Коллинс придержал его за плечо.

— Не стоит торопиться, — покачал он головой.

— Но этот проход нестабилен, — попытался заверить его Найджел, — если не уберемся отсюда, то…

— Все идет в точности так, как надо, — улыбнулся Крис. Его глаза смотрели будто бы сквозь мага, что немало того не задевало, — все здесь держится на взаимодействии. Балансе силы того, кто владеет этим местом, и желании тех, кто хочет туда попасть. Тропа сама стелется перед нами, а значит, он ждет нас. Мы уже почти пришли.

— Там Бог? — не унимался Найджел, — Почему ты ничерта нормальным языком сказать не можешь? И так быстро успокоился после лютого холода, вы только гляньте! Завидую твоей нервной системе.

Крис не стал ничего отвечать. Звезды под их ногами закрутились в мерцающем водовороте, и герои почувствовали, как нечто выталкивает их наверх. Поток света захлестнул обоих, и ненадолго им пришлось закрыть глаза. Когда они вновь смогли видеть, то обнаружили себя в небольшой деревянной хижине. По всем углам помещения стояли станки, наковальни и прочее оборудование. В центре стены напротив горела печь и камин.

— Миленько, — заметил Найджел, осмотревшись.

Глаза Коллинса перестали светиться, и он немного поморгал, периодически потирая веки.

— Зачем мы здесь? — развел руками маг.

— Чтобы встретиться с Кузнецом, — невозмутимо ответил Крис.

— С кем? — удивился Найджел, — Да какого черта? Я же должен был протрезветь после тех попоек! Тогда почему я ничего не понимаю? Что здесь происходит?

— Сейчас поймешь, — заверил его Коллинс.

На некоторое время магу пришлось попридержать свои восклицания за зубами. Единственная дверь в комнате со скрипом приоткрылась, впустив в помещение немного яркого света, которым было залито все пространство за ней, и перед героями показался толстяк в обожженном тканевом фартуке.

— Как интересно, — заметил он, пройдя мимо них.

Толстяк звучно крякнул и присел на табурет у одной из наковален.

— Вы — Кузнец? — вокруг руки Криса показались осколки треснувшего стекла.

Найджел заметил это едва уловимое дуновение знакомого потенциала и насторожился. Его друг редко доставал свой меч.

— Все верно, — Кузнец спокойно наблюдал за тем, как подле его гостя открывается разлом в пространстве. Все это время он методично почесывал пузо до тех пор, пока не увидел, что клинок разломлен надвое, — какая неприятность, — усмехнулся он.

— Вы сможете с этим что-нибудь сделать? — Коллинс сделал шаг вперед и протянул ему обе части меча.

Кузнец аккуратно взял их в руки и повертел, разглядывая со всех сторон. Отложив наконечник в сторону, он нацепил на нос круглые очки и рассмотрел обе части еще раз, уже более детально. Крис и Найджел напряженно наблюдали за его действиями, ожидая вердикт.

— Ну, что скажете? — голос Криса заметно дрогнул.

Герой проглотил ком в горле. Ему явно приходилось сдерживаться, чтобы не донимать толстяка с расспросами.

— Есть предложение получше, — усмехнулся Кузнец, — ты можешь взять любое оружие из Арсенала. Но твой клинок должен остаться у меня.

— Арсенала? — встрял Найджел.

Кузнец смерил его снисходительным взглядом.

— Я заведую Кузней и Арсеналом, — пояснил он, — не только ты, Найджел, любишь коллекционировать интересные вещицы. Да, не удивляйся, что я тебя знаю. Все сильнейшие существа Мультивселенной обязаны пройти через Кузню, чтобы отправиться в Мир битв. Я проводник между Мультивселенной и тем местом. И в качестве платы за мои труды мне позволено забирать все, что останется на арене после легендарных сражений сильнейших. Их оружие. — Кузнец загадочно улыбнулся, — Да, я вижу, как засверкали твои глаза, Найджел. Но тебе не открыть ту дверь. Там нет ключа, нет засова, но тебе не попасть в Арсенал без дозволения Кузнеца. Ты и сам прекрасно знаешь, как это устроено.

— Ублюдок, — почти обиженно фыркнул маг и сплюнул.

— Я отказываюсь, — твердо произнес Крис.

Кузнец бережно положил обе части сломанного меча на наковальню и вытер руки о чистую тряпицу, что лежала рядом.

— Видимо, — вздохнул он, — ты не совсем понял, что я предлагаю. Арсенал хранит в себе все самое смертоносное оружие, которое только создавалось во всей мультивселенной за все витки Цикла. Любая вещь за этой дверью наделит тебя силой, способной уничтожить что угодно! Но и это не все. В Кузне я могу преобразовать, скрестить и переродить любой потенциал, создав нечто большее. Ты и представить не можешь, какие гибриды порой ваяются под моим молотом! Я преобразую саму силу, которой вас наградил Бог, чтобы сделать ее еще опаснее. Ты понимаешь, что можно отыскать в Арсенале?

— Я это понимаю, — кивнул Коллинс, — как и понимаю то, почему ты торгуешься, Кузнец. Ты прекрасно знаешь, что даже половина моего меча способна на большее. Раз ты знаешь всех сильнейших существ в Мультивселенной, то ты видел, на что я способен. Лишь махнув клинком, я расколол мир на части. Одного удара моего надломленного потенциала хватило, чтобы уничтожить целый мир. Я не откажусь от своей силы. Не надейся.

— Очень жаль, — проскрипел зубами Кузнец.

— Предложи цену, — подытожил Крис, — и я заплачу.

Толстяк, кряхтя, поднялся с табуретки и вновь взял в руки части меча. Повертев их еще немного, он приступил к приготовлениям к работе.

— Ты не назвал цену, — заметил герой.

— Потому что она чертовски мала, — не отвлекаясь от своего занятия, ответил Кузнец, — хотя, возможно, ты заметишь разницу. Я заберу часть твоего потенциала себе. Малую долю. Кроху, позволь сказать. Этот материал мне пригодится в создании новых орудий убийств. Но в тонкости моего ремесла тебе лезть ни к чему. Просто знай, что лимиты твоей силы не пошатнутся, а твой потенциал по-прежнему будет способен на то, к чему ты так стремишься.

— Ты укажешь мне путь к Нему? — Крис почти обрадовался его словам.

Кузнец одарил его удивленным взглядом.

— Разумеется, — ответил он, — насколько это возможно. Организатор знает, где искать Бога. Если сумеете задобрить его парочкой сочных убийств, то он расскажет вам, как вам добраться до Него. Все очень просто.

Крис хотел было спросить что-то еще, но его слова приглушил тяжелый звон молота. Повторять свой вопрос он не стал. Кузнец погрузился в работу и больше его не слушал. Найджел не находил себе места от мысли, что прямо за дверью находятся самые смертоносные вещи во всех мирах, а он не в силах до них добраться. Не в силах смириться с этим, он закурил. Дым и пар быстро заполонили небольшое помещение, и уже очень скоро невозможно было ничего разглядеть дальше вытянутой руки. Кузнецу это нисколько не мешало. Казалось, мастер своего дела мог работать и вслепую.

Герои много лет назад потеряли чувство времени, поэтому не знали, сколько им пришлось ждать окончания работы. Наконец, они услышали звучное шипение. Кузнец опустил раскаленный клинок в чан с водой. Толстяк потратил еще несколько минут, чтобы заточить меч, после чего с гордостью протянул его владельцу.

Крис взял целый меч в руки и с восхищением осмотрел его. Все было так, как и прежде. Лишь небольшое ромбовидное отверстие у самой вершины клинка выдавало работу Кузнеца.

— Ты же сказал, что плата будет совсем незаметной? — почти возмутился герой.

— А после я добавил, что ты ее, все таки, заметишь, — потряс мозолистым пальцем Кузнец, — к тому же, это не большая цена за то, что ты хочешь сделать. К слову об этом: Мир битв, как и Кузня, находятся вне границ Мультивселенной. Вне границ пространства и времени. Вот только попасть туда не так просто, как в мое измерение. Вам придется разрушить те границы, что сковывают вас и держат внутри Цикла. Надеюсь, ты все понял?

Коллинс задумчиво покачал головой. Его глаза вновь засветились.

— Кажется, да, — произнес он, — спасибо.

Кузнец отвернулся. Уставившись на шипящую наковальню, он принялся усердно вытирать руки уже почерневшей тряпицей.

— Еще увидимся, — загадочно протянул он, разглядывая мозоли на руках.

Поток света вновь захлестнул героев и выбросил их в черно-белом коридоре с множеством одинаковых дверей. Найджел судорожно осмотрелся по сторонам и выругался, жалея, что так и не нашел способа попасть в Арсенал. Крис стоял неподвижно, глядя себе под ноги светящимися глазами.

— И что дальше? — Маг подбоченился и встал прямо перед ним, пытаясь попасть в его поле зрения. — Что делать-то будем? Черт! Все это теряет всякий смысл, понимаешь? Мы ходим кругами от одного долбанного предсказателя к другому, выслушивая их наставления! А толку? Вся эта чертова Мультивселенная не имеет смысла! Никакого! Боже, я вновь чувствую себя старшеклассником. Только теперь мой цинизм действительно оправдан.

— Он сказал, что мы должны разрушить границы, сдерживающие нас внутри пространства и времени, — протянул Крис и покосился на коридорную стену, — разрушить…

— Эй, что ты… — встрепенулся Найджел, наблюдая за своим другом.

Коллинс молча подошел к стене и, вонзив меч в пол, двинул по ней кулаком со всей силы. Краска и шпаклевка разлетелись во все стороны. Дальше был бетон. Героя это остановило лишь на мгновение, после чего он продолжил долбить стену, пока от нее не начали отваливаться увесистые куски конструкции. Найджел с изумлением наблюдал за этим зрелищем.

— О, давай, — саркастично согласился он, — конечно, ты, наверное, тоже зол, что у нас ни хрена не получается. Это правильно. Выплесни свой гнев. Это поможет, надеюсь.

Крис отошел на пару шагов назад и с разбега выбил еще один пласт бетона ногой. Теперь перед ним обрисовался проем, смутно напоминающий искореженную дверь. За дырой в стене виднелась черная непроглядная пустота.

— Вне пространства и времени, — Крис смахнул кровь с костяшек на правой руке и взял левой меч, — вне Мультивселенной. Все это время мы искали Бога за дверьми иных миров. А путь к нему лежал через абсолютное ничто. Паскудно.

— Ответ где-то там, — покачал головой Найджел.

Пару минут они стояли в полной тишине и смотрели в эту непроглядную пустоту, что простиралась за границей мультивселенной, будто бы пытались увидеть хоть что-то в самой ее глубине. Но там был лишь мрак. Безнадежная тьма, поглотившая их с головой.

Герои сами не поняли, когда шагнули в разлом, но, осмотревшись, заметили, что уже летят сквозь небытие.

— Мы падаем? — усмехнулся маг.

— В пустоту нельзя упасть, Найджел, — ответил Коллинс, — она поглощает.

Они продолжали всматриваться вперед, ища что-нибудь, за что можно было зацепиться взглядом. Послышался металлический лязг и звон. Скрежет резал ухо, но они продолжали «погружаться». Это были их воспоминания, мелькающие размытыми картинами вокруг. Их невозможно было уловить или рассмотреть получше. Образы всегда оставались в самом уголке зрения, но герои ясно понимали, кто был на этих картинах. То были друзья прошлого. Лица знакомых, что навсегда остались позади, там, за гранью. Здесь им не было места, поэтому они всеми силами старались затянуть героев обратно. Вернуть в ту мутную рутину бытия, из которой они только что выпрыгнули, рискуя всем.

Единственное, что осталось от прошлых жизней. Крис и Найджел смиренно опустили взгляды, стараясь не смотреть. Те лица, что мелькали вокруг, вызывали в их душах давно похороненные чувства. Они не хотели и не могли растворяться в них вновь. Их грехи и проступки и без того терзали их каждую минуту их затянувшихся жизней. Но был лишь один путь, чтобы искупить все это. Лишь кровью того старика без руки они могли доказать, что все это было не зря. Доказать самим себе.

Коллинс был полон решимости. Его вера могла пошатнуться в любой момент за время их нескончаемого путешествия сквозь измерения, но только не сейчас. Брезжащий свет замерцал перед его глазами. Звезды сошлись у его ног, готовя новый поворот Цикла. И не было шанса отступить.

Найджел терялся в раздумьях. Лишь сейчас он понял, что в глубине души никогда не верил в их успех. Его вера во что-то незыблемое пошатнулась вновь. Он не мог представить, что Бог допустит подобное. Высшее существо из всех, создатель мультивселенной допустил, чтобы его же творения обнажили против него оружие и встали у него на пороге. Найджел не мог поверить, что он был так близок к цели. Никогда бы не смог, если бы не увидел собственными глазами. Но правда была перед ним. А ворох вопросов в голове все рос, разрастаясь новыми нитями мыслей и умозаключений. Он так долго ждал этого момента, но теперь не знал, готов ли он к нему. Он не смотрел на водоворот звезд. Его взгляд был устремлен в глубокую пустоту. Имеет ли все это смысл, в конечном счете?

Они, наконец, остановились. Шум вокруг постепенно усиливался, становясь все громче. Вместе с ним звезды вокруг светились все ярче, перемигиваясь кроткими вспышками. Когда в общем гуле стали различимы голоса толпы, над их головами загорелась пара прожекторов, осветивших огромную арену для поединков двумя разными цветами. Одна сторона арены была озарена синим, другая желтым. Вокруг бесчисленным рядом колец выстроились трибуны, насчитывающие сотни тысяч зрителей. Толпа ликовала, приветствуя героев. Вопли и рев были едва различимы в общем шуме, но сама арена была настолько огромной, что даже первые ряды зрителей были очень далеко от них. Высоко в черном звездном небе плавали экраны, что показывали фанатам их новых гладиаторов.

Два огромных прожектора немного потускнели, скрыв тенью заполненные трибуны, и толпа затихла. Все услышали звучный женский голос Организатора.

— Найджел и Кристофер, — воздух содрогнулся от ее слов, — Алтиорем и Наместник. Дух и Маг. Герой и Создатель. Правитель Преисподней, одолевший Сатану, и Спаситель, что сохранил жизнь легендарному воину. Нет слов и речей, что могли бы описать все ваше величие! Вы прошли долгий путь. Я видела это собственными глазами. Вы несли смерть и разрушение, добро и справедливость, кару и возмездие, гнев и сострадание. Вы были мудрее старцев и яростнее берсерков. И каждый день, каждый миг вы были сильны и непобедимы. Ваш дух не был сломлен. И поэтому вы здесь! В Мире битв, где бьются лишь сильнейшие из всех измерений! Место, преисполненное честью и отвагой, ждало вас слишком долго, но, мы все уверены, это того стоило!

Слушая эту пламенную речь, Крис внимательно разглядывал арену белым светом своих глаз. И, наконец, нашел то, что искал. Элитное ложе, затененное в глубине трибун, скрывало за своими окнами крохотную, едва различимую даже для него, тень. Герой усмехнулся и повернулся к противоположным трибунам.

— Это все очень мило, — причмокнул Найджел, разглядывая синие светящиеся узоры на своих руках, — но мы сюда заскочили только по одному маленькому вопросу…

— Я знаю! — оборвала его Организатор, — Вы ищите Бога. И я знаю, где он. Его личное измерение, что он выстроил в память о своей вечной любви и добродетели. Апогей его страданий и жертв. Путь к нему лежит сквозь череду ваших воспоминаний, но эта тропа скрыта от вас. Самим вам не найти верный путь. Но Кузнец не соврал, я укажу вам его.

Толпа на трибунах недовольно загудела. Со всех сторон послышались недовольные выкрики и ругательства.

— Но фанаты не дадут соврать, — в громкоговорителях послышался смешок, — медаль вручают после победы, чемпионы. Ваша награда ждет вас на вершине турнирной сетки!

— Ага… — выдохнул Найджел, — так без драки не обойтись. Стерва.

На арене перед героями появились две тени. Их имена и истории Найджел и Крис не стали выслушивать, молча готовясь к бою.

Коллинс окружил себя переливающимися стеклянными осколками пространства. Изогнутый клинок его меча блистал в каждом из них. Бело-золотая броня Алтиорема загудела и стала значительно больше, войдя в полноценный боевой режим. Наплечники покрылись золотыми шипами и теперь полностью закрывали голову с обеих сторон. Нагрудные латы разъехались в стороны, обнажив еще один слой брони, закрывающий синровой реактор.

Вокруг Найджела, одна за другой, в воздухе появлялись пентаграммы и круги призыва. Глаза и руки мага заискрили молниями. Позади него открылось сразу несколько порталов в его измерение, в глубине которого огромные потайные механизмы уже приготовили его собственный арсенал к бою. Над героями показались стволы пушек с галактических крейсеров цивилизаций иных измерений, драконы и исполины, жаждущие атаки на магической привязи, и сверкающие звезды, чей жар не испепелил арену только лишь по воле самого мага, сдерживающего их энергию своими заклинаниями.

— Уверен, что нам стоит не сдерживаться? — удивился Крис, бросив светящийся взгляд на звездные системы, что рвались из порталов мага.

— Нет. И малой доли моей силы будет достаточно, чтобы одолеть их. Но меня бесят все эти условности и одолжения. Я, наконец, понял, какой вопрос задам Богу. И чтобы добраться до ответа, — Найджел скрежетал зубами. Его голос бурлил ненавистью и рвущейся на волю аурой. Молнии в его глазах заискрили сильнее, источая пронзительный скрип, — я разнесу это место в звездную пыль.

***

Альбинос ждал его у костра, наблюдая за потрескивающей игрой света алых языков пламени. Его красные, залитые кровью, глаза сверкали в ночной тишине. Арубин поприветствовал своего гостя коротким кивком, не отводя взгляда от костра, и указал ему на поваленное бревно подле себя, приглашая сесть рядом с ним.

— Для меня это огромная честь, — с замиранием сердца отрапортовал человек в форме.

— Как и для меня, — скорее из вежливости ответил Сайко.

Альбинос продолжил молча смотреть в огонь, наслаждаясь стрекочущей тишиной и спокойствием ночи. Он хотел отринуть все те проблемы и невзгоды, что скрывались где-то там, среди звезд, но бежать от судьбы было невозможно. Арубин это с горечью понимал. Галактика должна была сделать новый оборот, и он не знал, каким будет мир вокруг после этого. Его гложило чувство ностальгии, что выворачивало его наизнанку. Большую часть своей жизни он хотел идти своим путем, не преследуя чужих целей, и построить именно тот идеальный мир, который так часто видел в своих снах, что уже не мог здраво воспринимать серую порочную реальность. Но свет в конце тоннеля все никак не загорался, и теперь он мог лишь обернуться, чтобы увидеть его.

Арубин не мог признать, что все его решения были ошибочными. Его идеология рушилась, оставляя на руках грязный пепел былых стремлений и амбиций. Все вокруг остановилось. Замерло. Даже языки пламени перестали танцевать, застыв в раскаленном воздухе. Это было лишь одно мгновение, но он успел его уловить. Костер заискрил вновь. Но уже совсем не так, как раньше. Теперь его свет и пляс были ложными и ненастоящими. Натянутая на глаза счастливая нирвана среди зеленых холмов на берегу лазурного моря. Сайко не видел ничего, кроме этого пейзажа, вот уже три сотни лет, погруженный в счастливый сон о том, что такая жизнь настигнет каждого.

Конечно, отсюда он не мог заметить, что звезды двинулись с места. Пространство колыхнулось лишь на миг, как этот костер мгновение назад застыв на месте. Где-то в глубине космоса появилась трещина, из которой показался тот самый истинный неподдельный свет, что он так давно хотел подарить людям.

И этот свет породил всё большие изменения, которые привели Сайко на край этих мыслей. Он знал, что слепец был прав. Но не хотел верить, что этот свет появился в галактике сам по себе. Не мог признать, что все его жертвы и старания были тщетными и бесполезными. Поэтому он не мог принять это спасение. Не такой ценой.

Человек в форме сидел неподвижно, боясь нарушить успокаивающее молчание первым.

— Есть нечто, — наконец, заговорил Арубин, и его гость облегченно вздохнул, — что беспокоит меня. Признаться, мой дорогой друг, такое явление встречается редко в нашей галактике, но оно имеет место быть сейчас. Гелиотропы не могли вогнать меня в тоску. Кинзоку и митлы не склонили моей головы. Но всего один человек… Он один перевернул звездную карту вверх дном.

— Зокушикара Йоками, — кивнул военный, — я уже разбираюсь с подробностями нападения на «Киншу». Недавно его заметили на планете Миризу, в верхнем секторе третьих миров ОЦК. Это в двух секторах, почти в трех десятках звездных систем, от «Кинши», поэтому нам непонятно, как он туда попал, но мы разберемся с этим, Сайко.

Арубин расплылся в загадочной улыбке и покачал головой.

— Зокушикара, действительно, удивительный человек, — согласился он, — и он вполне мог бы стать тем, кто породил волнения в моей душе. Но это не он. Я не знаю почему. Моя вера в него по-прежнему крепка, хоть он уже много лет назад покинул нас с вами. Я знаю, у вас с ним есть множество личных счетов, генерал Шакк.

Человек в форме еле заметно оскалился, припоминая все то, что для него сделали Эби и Зоку много лет назад. После предательства Полковника Колли, оставившего свой пост в самой кульминации Гелиотропной компании, он еще много лет гонялся за ним и его учениками по всей галактике, пока, наконец, не посадил его за решетку. Это достижение возвело Шакка на вершину олимпа, окрылив его генеральским чином и признанием самого Арубина. Однако, тот факт, что Зокушикара Йоками до сих пор был на свободе, по сей день коробил репутацию Шакка.

— Мои личные притязания и чувства не играют здесь никакой роли, — отрезал генерал, поправляя серо-зеленый китель, — Йоками — это опаснейший преступник высшего ранга, который должен быть пойман или убит. Мои умозаключения по этому поводу вполне резонны, Сайко.

— Может и так, — вновь согласился Арубин, — и все же, я не о нем сейчас говорю. Впрочем, ваша проницательность подвела вас очень близко к истине. Я говорю о его товарище по учению. О человеке, о котором Эби Колли заботился не меньше, чем о нем. И именно ради него он тогда оставил свой пост, предав мое доверие. С ним у вас должны быть не меньшие счеты, чем с самим Колли и Йоками. Вы знаете имя этого человека, генерал Шакк?

— Кайл Коллинс, — тут же последовал ответ.

Сайко довольно улыбнулся и вновь уставился на костер у своих босых ног.

— Мальчик вырос, — добродушно произнес он, — и теперь я понимаю, чем жертвовал в тот день Эби. Еще тогда мы должны были уделить особое внимание всем деталям его шокирующего поступка. Но мы были просто озлобленны, друг мой. Злость ослепила нас, и мы не смогли рассмотреть истинную угрозу нашему прекрасному миру.

— Хотите сказать, — осторожно прервал его Шакк, — что первостепенной задачей для меня должен быть не Зокушикара, а Кайл Коллинс?

— Хочу, — кивнул Арубин.

Генерал тут же поднялся на ноги и уже собрался уходить, но очередной вопрос, всплывший в голове, заставил его остановиться.

— Я обязан привести его к вам живым? — уточнил он.

По щеке Арубина скатилась кровавая слеза. Он не стал ее смахивать, поэтому алая капля быстро пробежала по его лицу и спрыгнула с подбородка на белую кожу его рук, распластавшись по ладони.

— Какова цена нашего мира? — разглядывая красное пятно на руке, спросил он.

Шакк молча отдал честь и удалился во мрак ночи, оставив Сайко наедине с костром и его мыслями.

Глава 2
Давний замысел

Никто не в силах разделить свою любовь со всем миром.

Наши чувства привязаны лишь к одному, и дробление их равносильно их уничтожению.

И лишь лишение человека всякой любви,

Может сделать из него Бога.

Папарацци еще несколько часов толпились в холле отеля. Главные звезды аурного турнира позировали и отвечали на самые глупейшие вопросы, удовлетворяя потребности своих фанатов.

На счастье Никса, он огромной базой фанатов не обладал. Но даже если бы многотысячная толпа гудела на центральной улице Хапстада, ликуя и приветствуя его, едва ли он удосужился бы выползти из своего номера, чтобы озарить их своим присутствием. Так или иначе, молодой человек, по своему обыкновению, растянулся на кровати и истошно разглядывал потолок. Интересных разводов на нем, понятное дело, не было, поэтому это занятие ему быстро наскучило.

Придаваться обыденному унынию он не хотел. Джелед был не у себя дома, поэтому приходилось сохранять хотя бы стандартные нормы приличия. По телевизору не показывали ровным счетом ничего нового. Новости должны были начаться лишь через полчаса. Он осмотрел несколько ящиков шкафа, прекрасно понимая, что там так же нет ничего, что могло бы его заинтересовать, и пришел к выводу, что в этих четырех стенах делать ему больше нечего.

Стин Дорхафт уехал на встречу с организаторами турнира сразу после прибытия в отель. Да и доставать бургомистра только потому, что было скучно, Никсу не хотелось. Меньше всего на свете он хотел прослыть назойливым выскочкой.

Крета уже должна была разобрать свои вещи. Никс не знал, ни сколько точно времени на это ей нужно, ни то, что она собиралась делать после этого. Он постучал.

За дверью послышался шорох и возня, сопровождаемая сдержанными ругательствами. Джелед понял, что все же оторвал девушку от какого-то занятия, но продолжил ждать, стоя у порога.

— Сто тридцать восьмой номер… — задумчиво пробубнил он себе под нос, глядя на табличку.

Замок под ручкой, наконец, заскрежетал, и в узком проеме показалось растрепанное красное гнездо, громоздившееся на голове Креты.

— Чего тебе? — фыркнула она.

Никс заметно помедлил с ответом, разглядывая ее прическу.

— Разве тебя там не ждет толпа репортеров и сливок общества, которые готовы тебя расцеловать? — продолжила язвительные вопросы Марли.

— Ты злишься из-за этого? — удивился Никс, — Я думал, ты знаешь, но… все эти социальные… нюансы мне противны. Так что я понятия не имею, что мне там делать. Стоять, как истукан, я не хочу. Лучше помогу тебе в том, чем ты там сейчас занималась.

Она тяжело вздохнула и, распахнув дверь, пригласила его внутрь.

— Вообще-то я собиралась в душ, — заметила она, — поэтому вряд ли ты сможешь мне «помочь», — добавила она ехидным тоном.

На лице Никса мгновенно заиграла краска.

— Пожалуй, — согласился он.

Джелед уже собирался уходить, но заметил на столике у кровати фотографию, которую явно притащила с собой Крета. На снимке была женщина с маленькой красноволосой девочкой на руках.

— Это ведь ты? — улыбнулся он, глядя на девочку, — А эта женщина…

— Моя мама, — оборвала его Крета.

Джелед наморщил лоб, роясь в памяти.

— Не знал, что у Наместника Хилари есть жена, — заметил он, — они с твоей мамой развелись?

Девушка несколько замялась, потупив взгляд в пол. Никс понял, что по каким-то, еще неведомым ему, причинам этот вопрос был крайне неуместен. По спине пробежали мурашки. Он уже поднял руки вверх, пытаясь оградить Марли от необходимости отвечать на его вопрос, но было уже поздно. Слова сами сорвались с ее губ.

— Она умерла, — эти слова запихали всё, что только что хотел сказать Джелед, глубоко в его глотку.

Он с отвращением проглотил все то, что вертелось на языке, и также потупился на разноцветный узор ковра под ногами. Теперь мозаика складывалась, но и делать поспешных выводов он не хотел. Следовало спросить самому, но он не мог. Его замешательство оборвала Крета.

— Не мучай себя, — усмехнулась она.

Эта усмешка лезвием полоснула Никса по лицу, и он зажмурился. Далее его ждала лишь жестокая правда, на которую он нарвался сам.

— Это произошло десять лет назад, — Марли улыбнулась, погрузившись в воспоминания, — тогда я как раз выбирала себе школу, куда должна была поступить. Точнее, ее выбирали родители, показывая мне фотографии корпусов. Ничего больше меня не интересовало. Ты прав. О маме, как и обо мне, знало не так много людей. Отец всегда был скрытным и замкнутым человеком, поэтому не хотел распространяться о том, что женат на своей коллеге по лаборатории, хотя профессиональная этика ему этого не запрещала. То, что произошло, многие окрестили несчастным случаем. Им оно и было, и лишь параноики посчитали иначе. Не было никакого заговора или заказного убийства. Просто нелепая случайность. Ошибка в расчетах. Гений, который, по словам нашего бургомистра, создал большую часть современного мира, ошибся в вычислениях, не смог предугадать исход эксперимента. Ну а дальше все просто, ты и сам это уже понял. Химикат из синры, который они тогда испытывали, каким-то образом разъел герметичную капсулу и попал в организм матери. После этого она прожила не больше суток. Гениальный ум отца не смог спасти ее. Ничто не смогло спасти ее.

— Поэтому ты ненавидишь синру, — попытался подытожить Никс.

Она покачала головой, не соглашаясь с ним.

— Не ненавижу, — прошептала Марли, — я ее боюсь, Никс. Лучший ученый нашего мира потерял самого дорогого ему человека, потому что был не в силах обуздать ее. Синра не зло, но люди не в силах контролировать ее так же, как свою собственную силу. Эта зеленая субстанция завладела нашими жизнями, а мы даже не знаем, что она из себя представляет! Разве это не глупо? Вот почему я втайне уважаю Поглотителей, хоть и не могу поддерживать их террористические акции. Они полагаются на себя, на силы, что текут в их жилах. Они развивают и улучшают себя, а не химический элемент в склянке.

— Но многие из них становятся безумными! — воскликнул Джелед, — Разве ты не видела их вживую? Это свирепые существа, живущие по законам джунглей.

— Я же сказала, что мне, как и всем, противна их натура! — возразила Крета, — Но если бы можно было объединить все лучшее, что есть в них и в нас…

— Прости меня, — сконфузился Никс, — я не должен был спрашивать о подобном. У каждого есть то, что он навсегда хотел бы оставить в прошлом. Я не должен был лезть.

— И что же осталось в твоем прошлом? — поинтересовалась Марли.

Разговор заходил в тупик. Эта тема не могла быть исчерпана, но ни Крета, ни Никс не желали ее расхлебывать. Он молча взял с полки пульт и демонстративно включил телевизор, уставившись в экран. Но вопросы еще остались и у него самого.

— Ты поэтому постоянно липнешь? — буркнул он, — Ты первый человек во всем мире, который по собственному желанию пришел ко мне домой, навел там «порядок» и приготовил мне еду. Я не знал такой заботы до тебя и, честно говоря, думал, что нравлюсь тебе. Но сейчас я начинаю понимать, что это не так. Точнее, возможно, ты испытываешь ко мне какие-то чувства, но это ведь не причина твоих поступков?

— Возможно, — они оба сели на ее кровать перед экраном, — все немного сложнее, если подумать. Я пыталась понять, почему ты ненавидишь этот мир так же, как и я. Надеялась найти в тебе единомышленника, понимаешь? Ты хороший парень, Джелед. Действительно хороший. Но ты прав.

— Черт, — вздохнул Никс с некоторым облегчением.

Они продолжили молча смотреть в экран, на котором начали крутить новости. Джелед расплылся в улыбке и окончательно расслабился. Теперь все шло ровно так, как он того и хотел. Без лишних обязательств и усложнений. Чувства заставили бы его самоотверженно драться до последнего, а это был не его стиль. Он знал, что так ему не одержать победы и в первом этапе турнира, но теперь ситуация переменилась. Недоразумение было исчерпано, и Никс должен был бороться не за возлюбленную, к которой не испытывал ничего, кроме легкой симпатии, а за подругу, поддерживающую его в трудную минуту. Так было гораздо проще.

Крета тоже осталась довольна исходом этого внезапного разговора. Она не солгала. Девушка действительно не испытывала романтических чувств по отношению к Джеледу. И все же ее расстроил тот факт, что он не разделял ее мировоззрения. Вновь не осталось ни одного человека, который мог бы понять ее, несмотря на то, что ее мысли, как ей самой казалось, были вполне логичными.

На экране замелькали кадры с очередного репортажа из Суверана. Журналист сообщил, что в безирке Ханн отряд «Элект» совершил одну из самых удачных облав за последние месяцы, использовав новое вооружение и оборудование, созданное Наместником Хилари. Зубы Креты заскрипели. Никс оживился и нагнулся вперед, хотя и без того прекрасно видел все, что показывали по телевизору.

— Сообщается, что на этот раз во время, так называемой, операции по зачистке «Мучеников с клыками», — говорил диктор новостей, — отряд «Элект» достиг небывалого успеха. Целое здание, наполненное поглотителями, было полностью обезврежено и уничтожено, несмотря на яростное сопротивление со стороны преступников. Нам не сообщили подробностей, но можем доложить, что в этот раз Очистители одержали стопроцентную победу, добившись даже тех результатов, о которых и не подозревали. Нам удалось взять краткий комментарий по ситуации у капитана отряда, Дэвида Окенхарта.

Изображение переключилось, и на экране показалось вытянутое лицо Бестселлера с его длинными черными растрепанными волосами и густой щетиной.

— Это определенно можно назвать прорывом, — быстро говорил он, вертя маленькими черными глазами, — и это заслуга всех нас. Хочу похвалить бойцов нашего элитного отряда, а также поблагодарить Наместника Хилари за его помощь в разработке абитумов. Также хочу выразить отдельную благодарность моему заместителю, лейтенанту Элен Коллинс, благодаря усилиям которой наш отряд смог поместить под стражу одного из опаснейших преступников мира — Фрэнсиса Штунца. Ему предстоит пройти ряд допросов, — на лице капитана появилась ухмылка, значение которой было дано понять не каждому, — после чего его отправят на справедливый суд, в котором уже изъявили желание участвовать оба Наместника.

— Сестра… — восхищенно прошептал Никс, глядя в экран.

О существовании Креты, сидевшей рядом, он моментально забыл, стоило Окенхарту упомянуть об Элен. Но Марли все слышала и теперь удивленно наблюдала за Джеледом, изучая его реакцию. В какой-то момент она поняла все.

— Элен Коллинс, дочь Алтиорема Кристофа, — протянула она, наблюдая, как вытягивается лицо Никса, — твоя сестра?

— Твою мать… — Джелед рухнул на кровать, закрыв лицо руками.

Мозаика складывалась так быстро, насколько это вообще было возможно.

— Известных родственников у Алтиорема не было, — продолжила рассуждения Крета, — однако у Экзти Редэм, матери его ребенка, была сестра, подарившая миру нашего прославленного Алтиорема Игнаса. Так значит, он был не единственным ребенком в семье?

— Откуда тебе известно, кто такая Элен Коллинс? — приподнял голову Никс.

— Я дочь Наместника, — пожала плечами Марли, — и пусть я не общаюсь с отцом много лет, по известным тебе причинам, мне самой известно многое. Хилари Марли был одним из приближенных Кристофа, поэтому доподлинно знал, что уже после его исчезновения Наместник Экзти родила от него девочку, которую назвали Элен, а после дали ей фамилию Коллинс и отправили в элитный столичный интернат, так как Эмили Редэм интересовал лишь один ребенок в ее жизни. Кто бы мог подумать, что она так обошлась не только со своей племянницей…

Никс размеренно похлопал в ладоши, все еще лежа на спине.

— О да, — процедил он, — теперь мы немного приблизились к пониманию того, откуда во мне весь этот цинизм.

— И после этого ты говоришь, что ценил мою заботу о тебе? — она окатила его презрительным взглядом единственного золотого глаза, — Да как ты можешь…

Он резко поднялся, вдавив ладони в матрас. Джелед понял, что отнюдь не учел одного факта, касательно Креты. Ее чувств.

— Послушай, — затараторил он, — я собирался тебе рассказать, но немного позже.

— Как и про то, что меня собираются отчислить из школы из-за тебя? — по ее щеке покатились слезы, — Я считала тебя своим единомышленником и другом! А ты в упор меня не видишь! Ты все время твердил, как тебе хорошо в одиночестве? В уединении, отстранившись ото всех? Так убирайся! — она вскочила с кровати и указала на дверь, — Ты никогда не собирался подпускать меня к себе, верно? Теперь и я тебя не подпущу! Пошел вон!

— Я не хотел обидеть тебя… — продолжал оправдываться Никс, — прости, что…

Но она уже не слушала.

— Пошел вон! — повторяла она, зажмурившись.

Джелед тяжело вздохнул и вышел из ее номера. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, и он непроизвольно вздрогнул от испуга. Еще несколько минут он стоял в пустынном гостиничном коридоре в оцепенении, пытаясь собрать мысли в клубок и размотать их в последовательную нить. Получалась сущая ахинея. Разумеется, он знал, в чем был виновен перед Кретой. Конечно, он понимал ее чувства. Но что со всем этим делать, он не знал. Впервые за долгое время ему было не плевать на чувства кого-то, кроме Элен. И по иронии судьбы именно его связь с этим единственным дорогим ему человеком и породила весь этот ворох социально-эмоциональной дребедени, в которой он не мог разобраться.

Он бы хотел подумать, как это и бывало прежде, что очередной груз сброшен. Такая мысль неотъемлемо пролетала в его голове каждый раз, когда очередной человек разрывал с ним все возможные связи. В конце концов, он попросту перестал давать возможности людям сблизиться с ним.

Никс очень хотел почувствовать, что очередной груз сброшен. Проблема была в том, что этот самый груз появился только после того, как за его спиной с грохотом захлопнулась дверь.

***

Звуки выстрелов, эхом доносящиеся до тюремной камеры, смолкли через несколько минут. Вместе с ними затихли и крики людей. В темном коридоре вновь наступила тишина. Иен методично отряхнул свой латексный пиджак от пыли, которая покрывала каждый сантиметр клетки, и поднялся со скамьи. В конце коридора послышались шаги. Босые ноги звонко шлепали по растекающейся луже. Вместе со звоном шагов, Корини услышал жалобное причитание, периодически прерываемое истошным хрипом.

— Ты быстро управился, — заметил Иен, разглядывая гостя, — это ведь отдел полиции, дорогой мой. Кто бы мог подумать, что эти голубушки ни на что не способны. Очистители мне никогда не нравились! — фыркнул он, — Эти огромные металлические костюмы… и вонючие резиновые маски… мерзость!

Перед дверью его клетки растянулось тело Токкена Смишера, который с трудом шевелил окровавленными руками, пытаясь зажать раны на теле. Вжав ладонь в живот, он с ненавистью взглянул на Корини, самодовольно разглядывающего его агонию.

— Ты… — прохрипел он, — у нас был уговор, выродок…

Иен устало закатил глаза и посмотрел на своего гостя.

— Он ведь будет жить? — поинтересовался Корини.

Поглотитель молча кивнул.

— Вот видишь? — захихикал Иен, — Я не соврал! Уверен, после этого тебе дадут орден почета, звание капитана и посадят в удобное кожаное креслице до конца твоих дней! Это так мило. Твои амбиции меня поражают, лейтенант Смишер. В твоем возрасте я мог лишь мечтать о маленькой армии головорезов, слепо подчиняющихся любым моим приказам. С таким подарком судьбы я бы достиг куда большего, чем имею сейчас! А ты валяешься на полу в луже собственной мочи. Подумай об этом.

— Ты закончил? — прорычал Дрю Фейн из тени мерцающей одинокой лампы, качающейся под потолком.

Иен окатил его удивленным непринужденным взглядом.

— Конечно, дорогой, — он пожал плечами, уставившись на клетку перед собой, — но вот незадача, я не могу выйти. Все еще. Почему так?

Поглотитель подошел к металлической преграде немного ближе, переступив через отключившегося лейтенанта. Тусклый свет пробежался по ожогам, покрывающим его лицо и грудь. Одежда на нем была изорвана в клочья, поэтому Корини мог без труда рассмотреть последствия поглощения ауры Редэмов.

— Бог мой… — протянул Иен, — милый мой, — он почти задыхался от шока, прикрыв рот обеими руками, — что они с тобой сделали?

— Они? — Дрю саркастично кивнул в сторону двери, — Нет, от них осталась лишь пара царапин. Надо признать, целый участок вооруженных очистителей способен оставить после себя шрамы на моем теле.

— Тогда что это?! — воскликнул Корини, указывая на изуродованную щеку Фейна.

Поглотитель почесал лицо, шипя от неприятных ощущений.

— Последствия, — протянул он, — того, что я сделал, чтобы двигаться дальше. Эта клетка здесь не просто так, Иен. Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Иначе мне придется оставить тебя здесь до прибытия «Электа».

Иен окатил его недовольным взглядом исподлобья.

— Я слушаю, — хмуро ответил Корини.

— Мы сделаем то, что планировали, — его руки обхватили стальные прутья, — наш уговор в силе. Но после для меня начнется совсем другая игра. Я увидел кое-что, Иен. И теперь я хочу, чтобы другие это тоже увидели. Весь мир должен прозреть перед лицами Трех Богов.

Корини поморщился, пытаясь понять то, что ему говорил Дрю, но это не укладывалось в его голове.

— Богов? — уточнил он, — Что ты несешь? Голубчик, думается мне, эти травмы нанесли тебе куда больший… ущерб, чем тебе хотелось бы думать. Я не могу поверить, что ты так переменился за несколько недель. Люди так не меняются. А существа, вроде тебя, тем более. У нас будет власть, деньги, мировое признание! Ты сможешь распространять устройства поглощения по всему миру, так что тебе еще надо?! Скоро все человечество обретет новые возможности, и все благодаря тебе.

— Это лишь оболочка, — вздохнул Дрю, — но она пустая и безжизненная. Теперь я вижу это. Какой смысл в вечной жизни, если у нее нет цели? Если нет самого смысла, то тогда все мои старания напрасны. Люди, поддерживающие Стина Дорхафта и ему подобных, оказались правы. Я создаю монстров, Иен. Животных, нацеленных только на выживание. Миру необходимо нечто большее.

Фейн рванул на себя стальную дверь, и она с грохотом слетела с петель. Корини облегченно вздохнул и переступил порог камеры.

— Что же это? — он пожал плечами, поравнявшись с ним взглядами, — Что нужно миру?

— Триангия, — тут же ответил поглотитель, — религия, вера, способная объединить весь мир. Придать смысл всему, что есть в наших жизнях. Только Боги способны на это, Иен. Я вижу это. Их тотемы теперь каждую секунду у меня перед глазами. И они не исчезнут, пока я не найду их.

— Этим ты займешься? — вновь фыркнул Корини, — Будешь бегать, как мышка в колесе, и искать Богов? Не слишком ли большая перемена для сильнейшего создания нашего мирка? А? Сладкий, ты себя накручиваешь, так и знай.

Дрю вытер окровавленную ладонь об его латексный костюм и направился к выходу.

— Собирай всех, если ты этого еще не сделал, — Иен брезгливо сбросил пиджак, оставшись в майке из широкой сетки, — мы начинаем наше грандиозное представление.

***

Небольшой серебристый юшусен отключил двигатели и остановился в космическом пространстве, озаренном пурпурным сиянием. Перед ним сверкала Гелиотропная звезда.

— Добрались, — вздохнула Элиза и откинулась на спинку кресла пилота, — что теперь? Орудий моего корабля не хватит даже для того, чтобы разнести астероид. Что ты собрался делать с целой звездой? Уничтожить ее не получится.

Кайл молча подошел к люку, и герметичная дверь перед ним захлопнулась, давая возможность покинуть борт корабля.

— Да что он творит? — прошептала девушка, наблюдая, как ее спутник обволакивает себя алым голографическим покровом. Это должно было защитить его в открытом космосе на некоторое время.

Герой открыл люк и мгновенно вылетел в невесомость. Голографические репульсоры, создаваемые проекторами протеза, загудели, направляя Коллинса прямо к звезде. По алому покрову поползли трещины. В некоторых местах энергетическое поле и вовсе начало плавиться. Давление непрерывно росло по экспоненте.

Перед глазами все плыло, и Кайл инстинктивно двигался к свету, вытянув руку вперед. Металлический протез раскалился докрасна, вены по всему телу готовы были разорваться в любой момент, но он продолжал лететь вперед. Всему виной была та решимость, что переполняла его разум. Он знал, как нужно поступить.

Проекторы на металлической руке загорелись ярче. Но больше они не источали свет. Они его поглощали. Энергия, волны, источаемые Гелиотропной звездой, притягивались к протезу и поглощались им. Алое свечение становилось все темнее, обретая новый, пурпурно-фиолетовый цвет. Покров вокруг его тела окончательно распался.

Его обволокла холодная, пронизывающая до металлических костей, тьма. Сознание покинуло тело, и астральные глаза смогли увидеть то, что раньше ему было недоступно. Целая сверкающая галактика прямо в его полупрозрачной ладони. И рука. Правая рука вновь была человеческой, с розоватой потрескавшейся кожей и морщинами, вместо тяжелого протеза. Он знал, что пришел за чем-то большим, чем бессмысленное уничтожение и разрушение, и теперь он видел. Наследие Эби было в его руке.

— Материя, — прошептал он, и астральное тело вновь вернулось в физическую оболочку. Рука вновь обернулась безжизненным протезом.

Его сердце на мгновение остановилось. Вены и артерии все же разорвались, выпустив в организм литры крови. Она вытекала из его носа и ушей, медленно улетая в пространство невесомости. Мозг отключался, унося последние остатки сознания вслед за испаряющимися капельками крови. Но протез продолжал работать.

— Кайл! — воскликнула Элиза, наблюдая за ним через монитор. Свечение звезды было слишком ярким, чтобы она могла взглянуть на героя незащищенным взглядом.

Постепенно этот свет становился все тускнее. Протез же горел все ярче. Кайл до хруста стиснул зубы, сдерживая боль. Сознание вновь вернулось к нему, но все его тело было готово разорваться от того жара и энергии, что источала звезда. И все же он знал, что выживет. Мозаика складывалась прямо внутри его тела, наполняя его новой жизнью. Глаза загорелись ярким фиолетовым цветом. По лицу и груди поползли пурпурные вены. В груди послышался мощный приглушенный стук. Новое сердце.

Он потянулся к угасающей звезде, поглощая ее энергию все быстрее. Космическое тело стремительно уменьшалось в размерах, оставляя после себя лишь черную пустоту, засасывающую внутрь себя героя и серебристый корабль.

На месте Гелиотропной звезды образовывалась не менее смертоносная черная дыра.

— Нет, — прошептал Кайл и посмотрел на свою металлическую ладонь.

Между согнутыми пальцами загорелся крохотный золотистый шар. Лучи его света заполнили растущую тьму вокруг, и он, отлетев от ладони героя, оказался в самом центре черной дыры, заполнив ее пустоту своей энергией и светом. На месте Гелиотропной звезды теперь сиял крохотный ярко-желтый сгусток, который должен был переродиться в центр новой звездной системы.

Кайл еще некоторое время смотрел на собственное творение, паря в космосе. Вены на его теле медленно «сдулись», хотя и не переменили пурпурный окрас. Глаза и протез продолжали ярко светиться в темноте черного космоса. Никакой покров больше не защищал тело Коллинса. Он был ему и не нужен. Жизнь в нем поддерживала энергия Гелиотропной звезды.

Он еле заметно встряхнулся и быстро оказался у серебристого юшусена. Кайл закрыл за собой тяжелый люк, и дверь, отгораживающая его от капитанского мостика, распахнулась.

— Что это было? — она тяжело дышала, сдерживая волнение, — Ты уничтожил ее? Уничтожил Гелиотропную звезду? Но как? В смысле, это не удавалось никому с самого основания ОЦК! Даже Эби не смог…

— Я не уничтожил, — оборвал ее Кайл, — а использовал.

«Не знаю как, но Эби знал, что я смогу. Поэтому он не стал ее уничтожать в тот день. Он не отдал приказ, потому что теперь я могу воспользоваться этой энергией» подумал он про себя.

Девушка окинула его недоверчивым взглядом.

— Так, ты поможешь мне? — наконец, спросила она.

— Если ты расскажешь мне, почему ты решила предать Джотай, которому так верно служила, — нахмурился Коллинс.

Девушка еще некоторое время разглядывала пурпурное свечение его глаз. Они не могли соврать. Пауза почти затянулась, но она успела утвердительно кивнуть и открыть рот для ответа.

— Поначалу это была необходимость, — вздохнула Элиза, — как и многие дети вторых миров, чьи родители едва сводили концы с концами, я мечтала оказаться там…

— В нирване первых миров, — кивнул Кайл.

Она вновь кивнула в ответ.

— Но путь на вершину ОЦК лежит через служение Сайко и его приближенным. Джотай разбросан по галактике. Они сидят в своих пирамидах, что охраняются целыми армиями киборгов и элитных наемников, — Элиза покачала головой, потупив взгляд, — там нет места падали из третьих миров. Только лучшие убийцы из всех. Эби тоже должен был служить одним из телохранителей Риты много лет назад. По крайней мере, для него готовили такую роль. Я узнала об этом, изучая старые файлы. Но он отказался, а после Нинтай завербовал его в качестве капитана в Гелиотропной компании.

— Почему ты хочешь уничтожить Джотай? — спросил еще раз Кайл.

Девушка кивнула.

— Они лгут всем нам, — твердо ответила она, — и это не та ложь, которой кормятся жители третьих миров. Дело не в деньгах. Даже не в том, что из-за них гибнут миллионы людей в системе Хаши. Они обесценивают жизни всех! Арубину просто плевать. Он лжет всем нам, следуя за своими идиотскими мечтами. И это приведет всех жителей ОЦК и Кинзоку в могилу. Рано или поздно. Поэтому, — она встала со своего кресла и, сжав кулак, поднесла его к самому носу Кайла, — я хочу их убить. За то вранье, которым они пичкают всех нас каждый день. За то, что обманули меня в стремлении к моей мечте о жизни в нирване. Ее нет, Кайл. Поэтому я взвалю бремя ее создания на свои плечи.

Коллинс отошел на шаг от ее кулака и направился к панели управления. Нажав пару клавиш, он вновь взглянул на нее:

— Какие координаты, капитан? — просто спросил Коллинс.

— Следующая остановка, — твердо произнесла Элиза, — планета Широ. Пришло время вернуться и надрать белокожий зад подстилки Арубина.

***

Огромный плазменный луч в очередной раз прошелся по трибунам огромной арены, не задев противника Найджела и Криса.

— Твою мать! — воскликнул Коллинс, сбрасывая с плеча раздробленные латы, — Ты по нему вообще попадешь сегодня? Он ведь не быстрее Тоширо и некоторых противников, что были после него. Так в чем проблема?

Маг громко скрипел зубами, бормоча заклинания. Вокруг появлялись все новые порталы, из которых вытягивались стволы огромных пушек космических крейсеров, непрерывно палящих по существу, умело уклоняющемуся от них.

— Я не знаю, — наконец, выдавил из себя Найджел, — по всем законам физики я уже должен был попасть.

— Это верно, — протянул Крис, оглядывая глубокие черные прорези в ликующих трибунах, — похоже, в этом и заключается суть его потенциала. По крайней мере, иного объяснения нет. Этому парню плевать, насколько мощное у тебя оружие. Ему все равно повезет, и он сможет увернуться.

Найджел как раз закончил с очередным заклинанием. По периметру арены открылось еще несколько разломов, из которых на противника обрушился град искрящихся молний. Разряды электричества на мгновение озарили стадион, зрителей и тень, что высилась над двумя огромными прожекторами. Крис прищурился, попытавшись разглядеть, что скрывал сине-желтый свет, но не увидел ничего, кроме глубокой пустой тьмы, сквозь которую они прошли, чтобы попасть сюда.

Молнии иссякли, и герои посмотрели туда, где мгновение назад стоял их противник.

— Нет ничего быстрее света, — самодовольно усмехнулся маг, — от молний невозможно увернуться! — облако поднятой пыли развеялось, обнажив живого воина в легких изорванных доспехах. Его тело покрыли свежие вытянутые шрамы. Лицо Найджела вытянулось в обескураженном изумлении, — Хренов гимнаст! — прорычал он и принялся нашептывать следующее заклинание.

— Не думаю, что дело в гибкости, — улыбнулся Крис, — его главная сила — везение. Шанс того, что ты не умрешь от удара молнии, мал, но он есть.

— Фортуна! — воскликнул воин в опаленных латах, вознеся руки к прожекторам, — Она улыбается мне сегодня!

На мгновение противник исчез из поля зрения мага. Найджел увидел его уже после того, как тот практически снес его голову секирой. От гибели его успел спасти Крис, видевший светящимися глазами все движения врага. По какой-то причине осколки пространства вокруг него встали на место, и воин ударил клинком по нагрудным пластинам из арниция. Прочнейший материал дал трещину, но клинок не достиг реактора в грудном отсеке.

Коллинс притянул к себе противника, открыв вакуумный портал позади себя, и схватил его за горло. Его голову окружили осколки стекла. Прежде, чем воин успел вырваться, у них под ногами обрисовалась светящаяся пентаграмма, из которой в небо поднялся бушующий огненный столб. Тело их противника обратилось в прах. На доспехах Алтиорема осталось несколько глубоких обгорелых трещин, которые теперь шуршали пучками зеленых искр.

— Не расслабляйся, — процедил Найджел, оборачиваясь на грохот за своей спиной, — у нас тут новенький.

Перед героями возвысилась колоссальная живая статуя. Им пришлось взлететь более чем на сотню метров вверх, чтобы поравняться с ее светящимися глазами. Найджел тут же призвал из своего измерения исполинов, плененных в мире парящих островов, но даже они едва ли могли дотянуться до пояса этого каменного великана.

— А я-то думал, — гоготал Крис, — что нет в Мультивселенной существа больше твоей мамы.

— Очень смешно, — скривился маг, — лучше признай, что ты ничерта не можешь с этим поделать! Действуем по наработанной схеме.

Порталы, разбросанные по всей арене, захлопнулись и открылись вновь, выстроенные в один ряд перед колоссом. Перед самыми стволами появились разломы из осколков стекла. Крис направил объединенный залп в огромную голову. Утерянная половина макушки регенерировала, и великан с поразительной быстротой схватил Коллинса между большим и указательным пальцем и вдавил его в трибуны, оставив в них глубокий кратер. Герой успел переместиться за мгновение до столкновения с ареной, но его латам был причинен огромный урон.

— Ладно, — отдышавшись, произнес он, — раз так, то этим я тебя и убью.

Свет, исходивший из-под лат, становился все ярче, меняя цвет с зеленого на красный. Наконец, нагрудные латы раздвинулись, обнажив реактор. Небольшая герметичная коробка раскрылась, и из нее вылетел крохотный алый пучок энергии. Мерцая, он закружился вокруг Криса, который нашептывал заклинание.

— Ты скоро? — взвыл Найджел, сдерживая колосса выстрелами из пушек. Великаны и драконы, подчиненные его воле уже лежали у ног их противника, покрыв арену своими бездыханными телами. Раны на теле колосса мгновенно затягивались, а сам он становился только сильнее и больше.

Коллинс завершил заклинание, и красный пучок возле него начал меняться, обретая иную форму.

— Я много думал над тем, как я могу объединить в себе свой собственный потенциал с силой Редэмов, — произнес он, — и Хилари Марли помог мне в этом. Он взял частицу ауры Таниэля Редэма и поместил ее в реактор. Конечно, я не смогу призвать Сальватора. Я не потомок Дина. Но вкупе с моим потенциалом, эта сила ничуть не уступает их фамильному дракону. Жаль, что энергии, которую способны сдержать мои доспехи, хватит лишь на один раз. Я назвал ее Ингениумом. Это лишь малая доля того, что может получиться после смешения моего потенциала с силой Дина.

Пучок света, наконец, преобразился, и теперь вместо него вокруг Криса летала маленькая остроклювая птичка, объятая пламенем.

— Колибри?! — изумился Найджел, — Как эта миниатюрная курица спасет нас от колосса?

Тем временем, колибри подлетела к великану и села на его каменное плечо. Ее крошечные крылья захлопали еще быстрее, раздувая пламя по телу противника. Вокруг птички появились осколки стекла, расползшиеся по всему его телу, распространяя огонь. Вместе с осколками, по каменному телу поползли глубокие трещины. Нерушимая плоть крошилась под напором объединенного потенциала. Колосс не мог избавиться от этого огня. Не мог его смахнуть. Его регенерация была не в силах спасти его. Он с громким шорохом осыпался на арену, покрыв ее серыми барханами собственного праха.

Через несколько минут от колосса не осталось ничего, кроме пыли.

— Прекрасно, — процедил Крис, разглядывая недвижимую серую пыль у своих ног, — это стоило мне сильного козыря.

Найджел ухмыльнулся, но тут же стер улыбку со своего лица. Новый противник был уже близко.

В центре арены вновь открылся портал, обрамленный языками пламени, и перед героями показался шестикрылый демон с угольно-черной обожженной кожей. От самих крыльев, торчащих из его изогнутой спины, остались лишь искореженные обгорелые суставы, из которых на концах торчали раскаленные клинки. Три горящих пламенем глаза, не моргая, пристально рассматривали Найджела и Криса, будто бы выбирая, кто из них станет первой жертвой. Наконец, два ряда острых черных клыков разомкнулись, обнажив яркий бело-красный свет, таившийся у него в глотке, и демон издал рык, заглушивший гудение трибун.

— Мило, — заметил Найджел, готовя следующее заклинание.

Вокруг героев открылось больше сотни порталов, которые были так же обрамлены огнем. На арену тут же выдвинулись легионы демонов, подчиненных тому, что стоял перед героями.

— Отступник и беглец, — с презрением приговаривал маг, — ты заполучил лишь часть той силы, о которой мечтал, и вот, что она сделала с твоим телом и сознанием. Как глупо выводить против меня, Создателя, свое войско. Ты ведь знаешь, чем все закончится.

Коллинс недоуменно обернулся к нему, изучая выражение лица своего товарища.

— Такое чувство, — сдержанно усмехнулся он, — что вы знакомы.

Найджел утвердительно кивнул.

— Это Пайфон, — ответил маг, — демон, который согласился помочь мне в свержении Сатаны в самом начале Вторжения. Под его началом ходит не один десяток легионов адских тварей, поэтому тогда мне казалось, что заручиться его поддержкой будет правильным стратегическим ходом. Но его жадность была несоразмерна с логикой. В конечном счете, он предал и своего хозяина и меня, и сбежал в просторы Мультивселенной, желая еще большей власти. Все как всегда с этими рогатыми чудищами. Как я вижу теперь, эти путешествия заметно изменили его облик. И в рядах приспешников появились плеши. Но теперь он здесь, а это значит, что даже такому жалкому ничтожеству удалось стать одним из сильнейших среди созданий бесчисленного количества миров.

Когда он закончил говорить, легионы демонов уже заполнили всю арену, и огненные порталы за их спинами захлопнулись. На мгновение воцарилась тишина, которую прервало напряженное гудение, раздававшееся со всех сторон. Найджел открыл свои разломы на том же месте, где вышли приспешники Пайфона, и из них посыпали мириады воинов и демонов со светящимися синими глазами.

— Все они… — протянул Крис, наблюдая за развернувшейся вокруг них битвой, — загипнотизированы?

— Ну что ты, — почти добродушно улыбнулся маг, — это было бы слишком рискованно с моей стороны. Гипноз крайне ненадежен. Что если их сознание воспримет его не так? Какую установку им задать? Что произойдет, если они воспримут некоторые мои слова слишком буквально? Слишком много вопросов. Такого быть не должно. Их разум стерт, Кристофер, — мурлыкал он, с наслаждением понимая, что его армия, превосходящая вражескую числом и стратегическим расположением, одерживает верх, — а вместо него я поместил в их мозг нечто вроде волнового передатчика. Коллективный разум, подчиняющийся моим командам, будто мой мозг — это пульт управления. Я вижу глазами каждого из них. Чувствую каждое нервное окончание, если только оно не пытается передать мне физическую боль. Они не просто послушные, друг мой. Они продолжение моих конечностей, в каком-то смысле.

Схватка продолжалась меньше часа. Демоны были быстро истреблены, хоть и не без весомых потерь со стороны марионеток Найджела.

— С помощью этого ты бы мог остановить Вторжение за один день, — причмокнул Коллинс, разглядывая горы разорванных трупов, покрывших серые барханы останков колосса.

— Не было нужды, — пожал плечами Найджел, — к тому же, ты переоцениваешь возможности тогдашнего меня. В то время я был на такое не способен. К слову, сам Пайфон еще на ногах. Осталось пять крыльев. Или пять жизней. Сражаться против него этим бесполезно, — он щелкнул пальцами, и легионы воинов с синими глазами вернулись в его измерение.

Маг уже собирался нашептывать следующее заклинание, но демон использовал телекинез, притянул его к себе и полоснул по малиновому пальто парой клинков. Найджел отлетел в сторону, шипя от боли. Пайфон не отступал. Земля под ногами героя будто подорвалась, изрыгнув из себя столб огня. Затем еще раз, и еще раз там, куда он сбежал от атаки. Энергетический щит раскололся, и языки пламени обожгли лицо Найджела и левую руку, оставив мгновенно зарубцевавшиеся шрамы.

Крис, не шевелясь, наблюдал за сражением, свято веря, что его друг справится с противником. Беспокойство овладело им, когда демон пропал из его поля зрения, что, в принципе, было невозможно. Маг же застонал в припадке тремора. Одежда на его спине зашуршала, и через несколько секунд между лопатками Найджела выросли искореженные обугленные крылья. Во лбу зиял еще один глаз.

— Мать твою… — прошептал герой, разглядывая все эти преображения.

Он разбил пространство перед собой на осколки, чтобы переместиться к Найджелу, но демон оказался быстрее. Оставшиеся четыре крыла вновь отрастили окровавленные клинки, которыми он пронзил захваченное им тело. Изо рта мага брызнула кровь. Глаз во лбу потух, и крылья немедленно распались, оставив после себя лишь продолговатые шрамы вдоль позвоночника. Найджел растянулся на земле.

Крис уже схватил его за плечи, чтобы попытаться спасти, как нечто схватило его за арницные латы на спине и швырнуло вверх с такой силой, что он пролетел, по меньшей мере, полтора десятка метров, прежде чем перевернулся в воздухе и увидел Пайфона с тремя крылами. Коллинс разбил пространство и переместился ему за спину, но демон ждал этого. Пара его клинков тут же остановила меч Криса. Еще один ударил его по искореженным латам, которые окончательно разлетелись на куски, оставив героя без защиты. Он отлетел в сторону, беспомощно наблюдая, как его противник заносит весь свой арсенал над Найджелом для завершающего удара.

— Если ты думаешь, — прохрипел маг, — что поместив себя в мое сознание, ты не поместишь меня в свое сознание, то ты просто безмозглый никчемный идиот, который даже не годится на сосуд для перерождения. — Пайфон же застыл на месте. Свет в его глазах замерцал. Конечности задрожали. Обожженная угольная кожа начала медленно осыпаться вместе с искореженными останками крыльев. — Но, похоже, выбора у меня нет, — подытожил маг.

Голова Найджела упала на серый пепел. Яркая искра заставила Криса зажмуриться. Это была молния, пронзившая тело мага. На том месте, где он лежал, осталась лишь небольшая обугленная впадина.

— Найджел! — воскликнул Коллинс и бросился вперед.

Еще один разряд молнии, от которого он не стал отворачиваться. На этот раз синий поток электричества пронзил рассыпающееся тело Пайфона, окончательно смахнув с него обличие демона. Теперь на его месте стоял обнаженный Найджел. Шрамов от последнего сражения больше не было, как и магических символов на руках. Само тело было молодым, будто магу еще не исполнилось и тридцати.

— Найджел! — вновь прокричал Крис, уже не помня себя от изумления.

— Да заткнись ты. — Тут же последовал ответ. — Чего разорался? Я же сказал, что это ничтожество не сможет одолеть меня, — возле него открылся портал, и которого он принялся доставать одежду: брюки, багровые туфли, рубашку и мантию грязно-серого цвета, — пока и так сойдет, — надев все это, процедил он, — плевать.

Над их головами вновь послышался скрежет. Организатор хотел объявить следующего, неизвестного героям, противника.

— Похоже, — раздался звучный голос над трибунами, — наши герои готовы к следующему поединку! Что ж, а вы готовы? — Арена взвыла в новом порыве экстаза, — Отлично! Я чувствую ваш заряд! И наши гладиаторы тоже заряжены и голодны до новых побед! Тогда, приветствуйте…

— А ну стоять! — рявкнул Найджел, глядя на синий и желтый прожектор. Он вытянул руку вверх и указал пальцем на ложе для особых гостей, где таилась чья-то фигура, наблюдающая за ними, — Я больше не намерен это терпеть! Мультивселенная безгранична. А значит, и сильнейших существ в каждом измерении тоже не сосчитать! Этот турнир не закончится до тех пор, пока мы оба тут не умрем. Вот чего ты добиваешься, Организатор. Дитя Бога. Столь же алчная личность, как и твой отец. Как ты смеешь?

— Вам придется сражаться, чтобы заполучить то, чего вы желаете, — последовал ответ, — иначе вам отсюда не выбраться. Вы приняли эти условия, ступив за грань Мультивселенной. Здесь нет ни пространства, ни времени, только безграничное желание идти вперед. У каждого свой путь. И каждому должно по нему пройти. Ваши жизни не окончатся здесь, я знаю это. Но что если дело не в биении сердца?

— Что ты несешь? — прорычал маг.

— Убеждения, — ответил Организатор, — с их смертью мы теряем самих себя. Сколько побед нужно, чтобы затмить ваш разум? Сколько призраков прошлого вам послать, чтобы вы отказались от того, во что верите? Может, мне выставить против вас Джессику?

Лицо Криса мгновенно вытянулось, после чего он тут же прикусил язык, сдержав порыв чувств.

— Вперед, — мрачно произнес он, — я сам убью ее. Это будет не та Джессика, которую я любил.

— И которую ты так же убил, — рассмеялся Организатор.

— Ублюдок, — сплюнул Коллинс.

— Разве ты говорил себе то же самое, когда оказался в измерении, где она жива? Тогда для тебя это не имело никакого значения, и ты вновь окунулся в пучину воспоминаний, — методично продолжал звучный женский голос, — ты не контролируешь себя, когда дело доходит до призраков, сидящих на задворках твоего собственного мира. Все они где-то там, под слоем битого черного стекла, Кристофер Коллинс. И тебе не избавиться от них. До тех пор, пока твое сердце бьется, они всегда будут где-то рядом. Поэтому тебе не победить.

— Слушай, — встрял Найджел, — если нам нужно тебе что-то доказать, так давай мы сделаем это и уберемся отсюда. Уверен, тебе так будет только лучше, разве нет?

Из рупоров вокруг вновь послышался прерывистый смех.

— Найджел… — протянуло Дитя, — ты именно такой, как рассказывал о тебе мой отец. Целеустремленный и беспринципный, готовый подстроиться под любые условия, чтобы в итоге навязать свои собственные правила. И весь этот пафос нужен лишь для того, чтобы скрыть ворох комплексов и душевных травм, оставшихся глубокими рубцами на твоем сердце. То чувство, которое возникло внутри, когда тебя бросил твой отец, так и осталось комом в горле. Горечь, которую ты не в силах проглотить, чтобы жить дальше. Ведь именно тогда ты начал искать во всем смысл, разве нет? Зачем Бог свел твоих родителей, если они не в силах быть вместе? Зачем он создал тебя, если ты не можешь удержать ни одного из них? И почему он так и не привнес в твой мир такую сладкую и манящую вещь, как любовь? В чем тогда смысл всего этого? Ты обволок эти простые детские мысли покровом философии и здравого смысла, но их происхождение до сих пор легко читается в пустоте твоего взгляда. Ведь ты ничего не видишь, не так ли? Нет ничего во всех мирах, что по-настоящему способно увлечь тебя. Ничего, кроме простого ответа на вопрос «зачем».

Багровая молния схлестнулась с ярко-синим зарядом Найджела, который он направил в сторону элитного ложа, где сидела таинственная фигура. Взрыв озарил арену, и герои вновь смогли мимолетно разглядеть нависшую над ними тень, что скрывалась за парой разноцветных прожекторов. Будто по щелчку арена для поединков очистилась от гор трупов и пепла. Глубокие швы и вмятины от взрывов на трибунах также затянулись, и на их месте уже сидели новые зрители.

— Вы уйдете отсюда лишь теми, кто вы есть на самом деле, — произнесла Организатор, — а до тех пор турнир продолжится.

***

— Что стряслось, чемпион? — громовой бас Стина врезался в уши сильнее, чем лязг его механических доспехов, — Ты явно не в духе после приезда. Проблемы в раю? — почти рассмеялся бургомистр.

Дорхафт шел по коридору здания правительства Хапстада в компании Никса, направляясь прямиком в кабинет бургомистра Ликхевена. Для официального приветствия. Все эти стандартные процедуры мало заботили их обоих. Никс хотел поскорее убраться из этого города обратно на холодное острие Чистого пика, где, в сравнении с этим мегаполисом, практически никто не жил и было не так жарко. Стину это приветствие было не нужнее соломинки в кружке пива. Он ожидал разговора, который должен был состояться после.

— Вчера… — протянул Никс, отводя взгляд в сторону, — как-то не задалось. Не то чтобы я хотел чего-то конкретного. Черт, я никогда не умел объяснять подобные вещи. — Он горько усмехнулся и ускорил шаг, но Дорхафт приостановил его, положив руку на плечо.

— Такова натура людей вроде нас с тобой, — хмуро произнес бургомистр, — мы не видим людей перед собой, зато прекрасно знаем нашего врага, который прячется за горизонтом. Мы — защитники, Никс. Ты и я. Не думай об этом. У нас с тобой другие ценности. А бабы могут и подождать! — он звучно расхохотался, — Может быть, когда все это закончится, я отправлюсь к своей северной королеве и ворвусь в ее распахнутые ворота, как бык в матадора! Ну, думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, малец, — Стин довольно увесисто похлопал юношу по плечу.

Никс не стал с ним спорить. Он не хотел признавать, что ему было приятно от того, что бургомистр его безирка считает их похожими. Но, меж тем, сам он так не считал. Дорхафт с юности был знаменит и популярен, нежился в лучах внимания и обожания толпы. В Хвиттроппе не найдется человека, который за что-то его не любил. Джелед же такой харизмой не обладал. Но проблема была не в том, что у него не было толпы друзей. Ему было наплевать на то, что у него ее нет. Теперь, когда у него появился единственный друг, которому было небезразлично существование Никса, молодой человек впервые осознал свою беспомощность. Стин сделал его сильнее физически. Но сейчас он хотел бы просто научиться общаться с людьми. Нормально, как и все остальные.

Крета захлопнула перед ним дверь, и он не знал, как открыть ее вновь. Победы в турнире было явно недостаточно.

— Я хочу стать таким, как вы, — искренне признался Никс неожиданно для самого себя.

Стин смерил его удивленным взглядом, почесывая густую русую бороду.

— Приятно слышать! — добродушно усмехнулся он, — Мне спокойнее от твоих слов.

Никс хотел было спросить, что, в таком случае, вызывает беспокойство бургомистра, но внезапно они оказались прямо перед массивной дверью кабинета, к которому так долго шли.

— Веди себя так, будто в твоих жилах течет та же тепленькая кровь, что и у всех этих слюнтяев, — процедил сквозь зубы Стин, и с силой распахнул дверь, которая от такого напора чуть не слетела с петель, — Вольфра Льютер! — воскликнул он, расставив руки в стороны для воздушных объятий.

Бургомистр Ликхевена уже ждала их и лишь делала вид, что увлечена бумажной волокитой, но охранники, неподвижно стоявшие в каждом из шести углов ее кабинета, выдавали ее блеф. Она быстро стянула очки с носа и подняла глаза на гостей.

— Бургомистр Дорхафт, — с холодным гостеприимством произнесла она, — для меня честь видеть вас у себя в безирке. Вам не слишком жарко в этом наряде?

— Воину с северных гор в любом наряде будет жарко в гостях у бургомистра южного безирка, — надменно усмехнулся Стин.

— А это… — прищурилась Вольфра, разглядывая другого гостя.

Стин звучно хлопнул своего протеже по спине с такой силой, что Никсу пришлось упереться руками в стол, чтобы не перелететь через него.

— Никс Джелед! — торжественно произнес бургомистр Хвиттроппа, — Будущий чемпион и гордость моего безирка. Олицетворение нашего холодного духа и боевого нрава! Нет ничего в этом мире, в чем я был бы более уверен, чем в этом парне! — с нескрываемой честностью заявил он.

— Неужели, — вздохнула Льютер и кивнула Никсу, растянув плоскую улыбку на лице.

— Для меня честь встретиться с вами, — скомкано произнес Джелед и отошел назад.

— Ну что ты, — наигранно засмеялась Вольфра, — если твой бургомистр прав, то это честь для меня! Я желаю тебе удачи в предстоящем турнире, юноша. Возможно, в этом году именно ты увезешь заветные трофеи к себе на родину, прославив свою школу и город, в котором родился. Уверена, твои родители будут гордиться тобой. В любом случае.

Прозрачная тень скользнула по его лицу, но он все же ответил:

— Вы правы, — кивнул Никс, — благодарю.

— Что ж, малец, — фыркнул Стин, оборачиваясь к нему, — теперь тебе пришло время оставить нас. Бургомистрам следует обсудить дела, в которые тебе пока еще рано лезть.

Джелед тут же охотно поклонился обоим руководителям безирков и поспешно удалился, не в силах больше находиться в столь официальной обстановке. Он еще не привык к повседневным беседам с людьми. Подобные же встречи вызывали в нем откровенно противоречивые чувства.

Выйдя за дверь, он ощутил, как новое скопление мурашек пробежало по его спине. Следом за ними последовал знакомый холод и чувство опасности. Никс закрыл глаза и сконцентрировался на огоньках ауры, что толпились вокруг него. Это был не Клиин, где подобных мерцающих точек было не больше сотни. В Хапстаде их было несколько тысяч. И это только в его поле зрения.

Но их количеству молодой человек был вовсе не удивлен. Джелед застыл на месте, увидев те тучи, что сгущались на улицах города. Черно-бурые, грязные и практически непроглядные комья ауры поглотителей. Он даже мог ощутить их запах. Кислую тошнотворную вонь, пробуждающую внутри неприятные позывы. Сколько их было вокруг? Он не мог сосчитать, но точно знал лишь одно: все они находились в нескольких кварталах от стадиона, где уже завтра должен был пройти турнир.

— Почему они здесь? — шептал он себе под нос, идя по коридору в сторону лифта, — Хотя, этот вопрос скорее риторический. Но почему бургомистр Льютер не предприняла никаких мер предосторожности? Конечно, по улицам ходят патрули Очистителей, и сам стадион, наверняка, охраняется, но разве этого достаточно? Мать их, надо предупредить Крету и господина Дорхафта после того, как он поговорит с бургомистром Льютер. Или именно об этом он и хотел поговорить? Надо спешить, осталось меньше суток!

Джелед бросился бегом по коридору и вскочил в лифт.

— Вы хотели со мной о чем-то поговорить? — изображая удивление, спросила Вольфра, складывая пальцы перед подбородком.

Стин сделал уверенный шаг вперед. Очистителям, которые по-прежнему стояли в углах кабинета, это не понравились, и бойцы потянулись за оружием. Прежде, чем их пальцы прикоснулись к рукояткам синровых пистолетов, в экзоскелете Дорхафта активировался защитный протокол, пригвоздивший всех шестерых противников к стенам кабинета аурными копьями. Система работала полуавтоматически, согласованно с реакцией ауры самого Стина.

— Какого черта вы творите?! — испуганно воскликнула Вольфра, убирая руку под стол.

Где-то там, у колена, была кнопка вызова целого отряда охраны.

— Не советую, — пригрозил Дорхафт и одной рукой отодвинул массивный стол, прикрученный к полу, в сторону, — если бы я хотел вас убить, а в этом наши желания не взаимны, уж поверьте, ваши люди не смогли бы меня остановить. Они бы и не успели.

— Не взаимны? — теперь она удивилась искренне, — По-вашему, это я устроила ту серию покушений?

— Хотите сказать, что это не так? — он наклонился вперед, и теперь Льютер чувствовала кожей лица его разъяренное дыхание, — Вы вызывали у меня противоречивые чувства еще во время Собрания. Но тогда каждый был под подозрением, и я решил не обращать на свою интуицию должного внимания. Но теперь, когда именно в вашем безирке поглотители устроили себе столицу, и именно с вас началась череда покушений, вопросов к вам становится все больше. А ответом может быть лишь отсутствие в вас веры и верности.

Вольфра резко поднялась со своего кресла, не в силах больше терпеть угрозы и оскорбления.

— В отличие от вас, бургомистр Дорхафт, — она почти встала на цыпочки, чтобы дотянуться лбом до его подбородка, но все безуспешно, — я проверяю собственные догадки и сопоставляю их с фактами, прежде чем выдвигать обвинения. Признаюсь, в чем-то вы правы. Именно внутри моего безирка централизовалось движение поглотителей. Но виновник уже найдет и заточен под стражу. Сейчас он находится в отделении военной полиции Очистителей. Под надежной охраной. Новоиспеченный капитан ежечасно отчитывается мне о том, что нет никаких причин беспокоиться об этом субъекте. После турнира я лично займусь его делом и добьюсь того, чтобы он был осужден по закону. Надеюсь, это вас устроит?

Дорхафт язвительно фыркнул и сделал шаг назад.

— Едва ли, — буркнул он, — учтите, Льютер, если во время турнира что-нибудь случится, что угодно, то я обвиню вас в измене и лично доставлю в Зентриум. Я слышал, Алтиорем вернул классическую смертную казнь сжиганием заживо, — злостно заметил Стин, — вспомните об этом, когда будете в следующий раз путаться с клыкастыми отбросами.

В ней было достаточно слов, чтобы облить Дорхафта грязью с ног до головы, но бургомистр Хвиттроппа поспешно удалился, звучно захлопнув за собой дверь, прежде чем Вольфра успела выплеснуть все, что в ней накопилось за эти пару минут. Теперь она молча дрожала от ненависти и первородного страха, стоя среди трупов своих лучших охранников.

Она кинулась к телефону и нажала кнопку быстрого набора участка Очистителей. Ей ответили всего через пару гудков.

— Я слушаю, бургомистр, — послышался кряхтящий голос лейтенанта Смишера, — по расписанию доклад должен быть через тринадцать минут. Что-то случилось?

— Иен Корини по-прежнему в камере? — тяжело дыша, процедила Льютер.

Она прижала трубку так сильно, что хрящи в ухе застонали. Вольфре было на это наплевать.

— Да, — с некоторым замешательством ответил Токкен, — а почему вы спрашиваете?

— До меня дошли новости, что вы закрыли участок и впускаете внутрь только офицеров и служащих, с которыми служите не один год, — ее глаза бегали по окровавленным стенам кабинета, пытаясь найти хотя бы одно не запачканное место, но его не было, — в чем причина… этого?

В трубке послышался напряженный вздох.

— Стандартная мера предосторожности, — ответил Смишер, — в городе слишком много людей, которые могут оказаться потенциальными преступниками. На носу крупное мероприятие, улицы переполнены. А в штате слишком много новичков, которых легко подкупить. Учитывая, какая важная фигура сейчас сидит в нашей клетке, я не знаю, что именно может пойти не так.

— Поэтому вы решили отгородить дом правосудия ото всех?! — воскликнула Льютер.

— Уверяю вас, — почти ласково произнес Токкен, — межбезирковый турнир пройдет в точности, как надо.

— Я рассчитываю на вас, — после этих слов лейтенант услышал в телефонной трубке лишь повторяющиеся гудки. Бургомистр поспешно оборвала связь.

Сам Смишер размеренно поставил устройство на базу слегка дрожащей рукой. Подчиненные Дрю Фейна быстро привели его в чувство после нападения лидера Поглотителей и залатали его раны в местном лазарете. И после этого так и не покидали участок, следя за тем, чтобы Токкен в точности следовал инструкциям их вожака. Даже сейчас пара обладателей металлических клыков стояла прямо за его спиной, внимательно слушая каждое его слово.

Лейтенант Токкен действительно теперь пускал в участок лишь тех людей, которые, по его мнению, умели держать язык за зубами. Беспорядок в холле был спешно убран. Поломанная мебель выброшена на задний двор, лужи крови вытерты до блеска паркета и металлических решеток. Единственное, что выдавало явный непорядок, так это то, что в центральном столичном отделении военной полиции находилось не более десяти сотрудников против привычной сотни.

— Все в порядке, лейтенант? — мрачно поинтересовался один из поглотителей, стоявших за его спиной.

— Да, — его голос уже не дрожал во время разговоров с ними. Токкен быстро понял, что худшие раны ему уже нанес Фейн, а умереть ему так просто не дадут, даже если он сам того захочет. Бояться было попросту нечего, — Царство Поглощения все ближе. Льютер не сможет этому помешать. Ни завтра. Ни после этого.

***

Из огненного портала вышел очередной демон, тяжело ступая бронированными конечностями по нерушимой поверхности арены, которая ломалась и покрывалась трещинами под каждым его шагом. Организатор объявил очередного противника, и герои приготовились к битве.

— Очередное рогатое чучело, — пробормотал Крис, поднимая светящиеся глаза к голове демона, что высилась над ним.

Монстр, и правда, был огромным. Каждый сустав его исполинского тела имел продолговатые заостренные отростки. За спиной с гулом вилял бронированный зеленоватый хвост. Рога на голове были больше, чем сами герои, но их это не особо смутило.

— Бери больше, кидай дальше, — протянул маг, — когда Дитя уже поймет, что габаритами нас не взять?

Демон покачнулся и с грохотом рухнул на поверхность арены.

— Ты уже его прикончил? — удивленно повернулся к Крису Найджел.

— Нет, — недоуменно ответил он, — я думал, это ты его.

Ответом на немой вопрос оказался почти прозрачный полуголый человек, вылетевший из туши демона. На жилистом мужчине с грязными длинными волосами болтались одни лишь брюки, которые явно были ему велики. Сам же он теперь непринужденно парил в воздухе, изучая противников.

— Это ты сделал? — кивнул в сторону рогатого трупа Найджел.

Вместо ответа полуголый мужчина на мгновение растворился в воздухе и появился прямо перед самим магом. Ему потребовалось лишь мельком коснуться тонкими, как соломинки, пальцами его груди, чтобы Найджел пролетел всю арену и протаранил своим телом трибуны, ничуть не испугав ликующих зрителей.

Коллинс тут же разбил пространство перед собой, чтобы пронзить сердце и мозг противника, но его не оказалось ни в одном из осколков.

— Невозможно, — лишь успел ахнуть Крис, прежде чем острая боль скривила ему рот.

Герой взглянул вниз. Ладонь полуголого мужчины пронзила его живот и теперь копошилась во внутренних органах.

— Неизбежно, — сухо произнес он в ответ на возглас Коллинса.

— А ты не боишься замарать руки, — усмехнулся герой и полоснул клинком, разрезав им лишь воздух. Противника перед ним уже не было.

Он стоял в нескольких метрах, шевеля чистыми, не запачканными кровью, пальцами.

— Внутри тебя ничего нет, — заметил он, — мне нечего бояться.

— Тут ты ошибаешься! — рявкнул Крис, не обнаружив у себя в боку кровоточащей раны.

Он вновь разбил пространство на осколки, но, как и в прошлый раз, мужчины с длинными грязными волосами не было ни в одном из них. Пока Коллинс шарил глазами в поисках противника, тот, не теряя ни секунды, переместился к нему за спину. Латы больше не покрывали тело Кристофера, и он без особого труда прошил пальцами его плоть. Герой почувствовал, как холодная рука схватила его позвоночник и пытается вытянуть через открытую рану. Криса в прямом смысле выворачивало наизнанку. Боль затуманила глаза, но вскоре зрение вновь к нему вернулось, чтобы он смог увидеть еще более жуткую картину: рука, сжимающая пару его позвонков, торчала из его разорванной грудной клетки.

Он мог поклясться, что это не было видением или иллюзией. Все было взаправду, но в следующее же мгновение все это исчезло. Осталась лишь боль. Обессилев, Крис опустился на колени, роняя со лба капли пота. В его памяти появлялись все новые картины того, как этот человек измывается над его телом, разбирая его на части. И каждое видение вновь и вновь приносило натуральную боль.

— Что это? — всхлипывая, обратился к незнакомцу Коллинс, продолжая разглядывать неповрежденную грудную клетку.

— Страдания, — пожал плечами полуголый мужчина, — только не твоего тела, а твоей души. Они настигают каждого проводника. Я так же страдал много лет назад. Корчился в муках и мечтал о смерти. Но мне не позволили умереть. Запретили покидать свой мир без ведомой причины и наказали годами блуждать в бренной оболочке своего тела до тех пор, пока оно не обратится в пыль. Когда же мой жизненный путь был завершен, мне было разрешено отправиться в вечное странствие на осознание бренности бытия, — его голос немного скрипел после каждого согласного звука, и дрожал, когда приходилось тянуть гласные, — и вот теперь я здесь. Ты не видишь меня, Кристофер Коллинс, потому что сам мир проходит сквозь меня. Я и есть все то, что тебя окружает. Я — ничто. Такой же заблудший проводник, как и ты.

Он в мгновение очутился прямо перед героем и положил ладонь на его голову. Крис понял, что вот-вот потеряет сознание и ничего не может с этим поделать. Что-то внутри щелкнуло, и он плавно опустился на землю. Без стука, без боли.

Его противник с плохо скрываемой тоской и разочарованием посмотрел в сторону, куда отлетел Найджел.

— Он и сейчас удивляет меня, — будто бы говоря сам с собой, произнес полуголый мужчина, — только теперь это удивление сродни печали. Я не привык видеть его таким. Мой злейший враг так слаб, что я боюсь тронуть его и пальцем, — по его лицу пронеслась серая ухмылка, выдававшая тень сострадания, — едва ли он когда-нибудь будет испытывать подобную жалость ко мне.

Проводник поднял взгляд к прожекторам.

— Я сделал то, о чем ты просила, — жалобно произнес он, — позволь мне вернуться!

— Ты не убил их, — послышался грозный голос Организатора, — почему?

— Я видел мысли и души каждого из них, — признался полуголый мужчина, — они несчастны. Но они не хотят умирать. Не здесь, не от моей руки. К тому же, — он взглянул на Криса, — он похож на меня. Только этот человек слаб. Слабее Даста и его отпрысков. Его жизненных сил не хватит, чтобы завершить свой путь, будь уверена.

Легкое дуновение за его спиной заставило проводника отвлечься от своей речи и обернуться. Перед ним стоял израненный Найджел. Весь в ссадинах, он схватил его за горло дрожащей рукой, и внутри полупрозрачной шеи образовался портал. Человек с длинными грязными волосами мгновенно испарился.

— Верно, — тяжело дыша, заметил маг, глядя на то, как его друг мгновенно пришел в себя после исчезновения их противника, — он слаб. Очень слаб. И глуп. Но не смей швырять меня в толпу незнакомцев и тут же забывать о моем существовании!

— Он мертв? — Крис, не моргая, смотрел куда-то вдаль, не в силах отвести взгляд.

Найджел отрешенно пожал плечами.

— Это не важно, — ответил он, наконец, — не думаю, что он еще раз сюда вернется.

Портал на арену вновь открылся. За ним появилось ослепительное ярко-зеленое свечение, сквозь которое к героям шла расплывчатая вытянутая фигура с практически круглой головой. Когда портал закрылся, на арене перед ними стояло худощавое существо с огромными черными глазами без зрачков. Вокруг талии у него был повязан широкий металлический ремень, кроме которого на теле существа не было ни одного предмета одежды. Половых органов у него также не было.

— Что это? — почти с отвращением поморщился Найджел, активируя энергетический щит.

— Это… — замялся Крис, — кажется, это пришелец.

— И так понятно, что он с другой планеты! — воскликнул маг, — Хотя, да. Похоже, это действительно пришелец, — выпятив нижнюю губу вперед, заметил он.

Смерив героев взглядом, существо молча достало из-под металлического ремня нечто, напоминающее бластер и направило его на мага. Найджел с интересом наблюдал за его движениями. Пришелец нащупал спусковой крючок и выстрелил. Раскаленный плазменный заряд с гулом пронесся по арене и, врезавшись в магический щит героя, разлетелся маленьким фейверком искр. На арене воцарилась абсолютная тишина. Все зрители в недоумении захлопнули рты, ожидая чего-то большего.

Маг невозмутимо пожал плечами и выпустил в противника разряд молнии. Пришелец отлетел назад и повалился на землю. Он был мертв.

— Не понимаю, и чего их так боялись, — буркнул Найджел, отряхивая ладонь от электрических вспышек, мерцающих между пальцами.

— Идиотизм, — вздохнул Крис, — и вот «это» Организатор посчитал сильнейшим существом в каком-то из измерений. Не перестаю удивляться тому, сколько странностей додумался создать Бог. Вот у кого точно больное воображение!

Два огромных прожектора над их головами резко погасли, и вокруг все залилось алым заревом. Арена быстро заполнилась водой, и героям пришлось подняться в воздух, чтобы не захлебнуться.

— Если сейчас оттуда вылезет водоплавающий Тоширо, — загоготал Найджел, — я обделаюсь. Честное слово, я не знаю, что нам надо будет с ним делать!

Крис рассмеялся вместе с ним.

Тем временем, вода заполнила несколько десятков нижних рядов, и теперь глубина водоема была достаточно большой, чтобы даже при ярком алом свете невозможно было разглядеть дно. Что-то под поверхностью звучно ухнуло, будто стараясь раздвинуть эту водную толщу. И вновь воцарилась тишина. Лишь незатопленные трибуны перешептывались, гадая, что же ждет героев теперь.

Долго ждать не пришлось. Из водной толщи на огромной скорости вылезли огромные извивающиеся щупальца, обрамленные костяными зубцами. Крис и Найджел без труда увернулись от них, но на их телах все равно появились рваные вытянутые раны, оставленные изогнутыми клыками чудища.

— Как это понимать, — зашипел от боли маг.

— Мы же увернулись, — согласился с ним Коллинс.

Не успев полностью погрузиться под водную гладь, щупальца вновь окружили героев со всех сторон. Крис попытался переместиться от них подальше, но как только он разбил пространство, из каждого осколка его атаковал подводный монстр, раздирая его тело со всех сторон. Одна из извивающихся конечностей обхватила его за талию и потащила на дно, туда, где скрывался их противник.

— Болван! — воскликнул Найджел.

Он открыл перед собой несколько порталов, из которых вытянулись огромные стволы пушек с космического крейсера. Одним из выстрелов он отсек щупальце, пытающееся утащить Криса. Остальными принялся палить по водоему, пытаясь убить скрывающееся там чудище.

Маг быстро прошептал заклинание, и под телом падающего Криса образовалась магическая пентаграмма, удерживающая его в воздухе. На ней он притянул Коллинса к себе. Герой был без сознания. Почти все его тело было покрыто искореженными глубокими ранами, из которых быстро сочилась кровь. Найджел поместил его под исцеляющий щит и закрыл в своем измерении.

— Одной проблемой меньше, — прошептал он.

На мгновение зарево стало немного ярче, и вокруг него вновь появились щупальца. Они без труда раскололи на мелкие кусочки энергетический барьер Найджела и разорвали его плоть на лоскуты. Маг вовремя отключил в своем теле нервные окончания, но даже так почувствовал ментальную боль. Его левый бок был разодран.

Еще одна вспышка яркого алого зарева. Источник света, похожий на красное солнце, горел все сильнее, заливая багровыми лучами водную арену. И вновь после вспышки вокруг него практически из неоткуда появились щупальца с рядами из тысяч клыков.

— Не увернуться, — прошептал маг.

Позади себя он открыл портал в собственное измерение и за мгновение до того, как щупальца сомкнулись, закрыл его. С минуту он сидел на полу библиотеки, тяжело дыша, и пытался собрать мысли в структурированный поток идей.

— Все ясно, — наконец, выдавил он и вновь открыл портал.

Вместе с проходом, через который вышел он сам, открылось еще около сотни. Из каждого из них вытянулись орудия огромных кибернетических пушек. Все они были направленны вверх, к той самой алой звезде, что сияла над его головой.

— Красный цвет означает опасность в животном мире, — бормотал себе под нос Найджел, — любой зверь знает, что только наивный идиот будет сидеть у источника света, вроде костра, когда вокруг царит непроглядная ночь. Свет во тьме — не благо, а смерть. Инь и Янь. Две противоположности, олицетворяющие равновесие в мире. Гармонию добра и зла. И на любую тьму, будет свой луч света, который озарит ее. И на любой испепеляющий луч, будет своя прохладная тень. Добро и зло — вещи субъективные, кто бы что не говорил. И сейчас Солнце — мой враг.

Кибернетические пушки одновременно выстрелили по самой яркой точке на небе, пронзив ее плазменными лучами. На мгновение арена погрузилась в непроглядное чистое сияние, не позволяющее разглядеть ничего вокруг. А после над головой мага вновь сияли уже привычные прожекторы синего и желтого цвета. Поверхность арены вновь стала твердой. Воды под ногами больше не было, и маг опустился на сухую землю в нескольких метрах от двух девушек.

Одна из них была облачена в черное воздушное платье, увешанное едва заметными золотыми цепочками. Девушка держала на руках бездыханное тело другой. Белое платье убитой было покрыто алыми разводами крови.

— Поэтому вам обоим никогда не познать смирения и спокойствия, — с грустью произнесла она, — я пыталась помочь. Вам лишь нужно было спрятаться во тьме, укрывшись от лучей солнца. Но ты предпочел уничтожить небесное светило, чем обрести покой. Кто еще во всей мультивселенной способен на такое?! Даже после смерти тебе не найти упокоения! Даже после собственной кончины ты до последнего будешь искать причины и способы вернуться, чтобы в итоге забрать весь свет, что есть у человечества! Такова твоя судьба, Найджел. Возрождаться и забирать. Такова суть твоего потенциала. Таков ты сам.

Бетонная поверхность под ней вдруг обратилась гладкой водной гладью, и девушка, держа на руках мертвое тело олицетворения света, погрузилась в тягучую пучину тьмы. Когда ее не стало, и круги на поверхности разгладились, земля перед магом вновь обрела прежнюю твердость. Трибуны вновь загудели, поддерживая своего любимца.

Маг открыл подле себя портал, из которого вышел, залечивший серьезные раны, Крис, облаченный в более легкую бело-серую броню, скорее напоминающую многослойную одежду с прямоугольными вставками, чем доспехи, как это было с его одеянием Алтиорема. Многие порезы на его теле еще кровоточили, но жизни уже ничего не угрожало.

— Мы победили? — простонал он.

— Я не знаю, — огрызнулся Найджел, глядя на очередной открывающийся перед ними разлом.

Глава 3
Смена поколений через боль утраты

Наши взгляды пересекутся в том узком коридоре,

И мы узнаем друг друга, увидев впервые,

И хоть идем мы в противоположных направлениях,

Движет нами одно и то же чувство:

Любовь.

Гул арены не затихал, из-за чего оратор решил начать объявлять участников турнира до того, как эйфория фанатов со всего континента прекратится. На спортивной арене Хапстада собралось около сотни тысяч человек, и все они прекрасно знали, что их ждет незабываемое зрелище. Аурный турнир среди учеников средних и старших школ Вербрехена пользовался завидной популярностью. Сам вид подобных спортивных развлечений по праву считался одним из самых экстремальных и зрелищных. Многие участники подобных соревнований в дальнейшем ступали на путь профессиональных бойцов, которые участвовали в боях и турнирах официальных «лиг».

Сейчас же перед многотысячной толпой стояли шестеро школьников. По одному на каждый безирк континента. Но даже от них люди могли ожидать чего угодно, включая кровавую баню и беспощадное уничтожение противника. Правила не запрещали калечить противника, если этого требовала ситуация. Также на этой арене не редко случались убийства, на которые, ожидаемо, закрывали глаза. Чего еще можно ожидать от не постановочных гладиаторских боев.

Диктор объявил, что публику ждет четыре поединка. Претендентов разделят по парам, после чего победители каждого поединка сойдутся в трехстороннем матче за право называть себя чемпионом чистой ауры.

Озвучив правила, диктор обратил внимание толпы и на высокопоставленных гостей, присутствующих на арене: в элитном ложе расположилась бургомистр Хапстада, Вольфра Льютер, и команда ее приближенных. Также прожектор указал на Стина Дорхафта, который решил, что ему будет куда комфортнее наблюдать за поединком из арки служебного выхода на арену.

Звучный голос из громкоговорителей представил каждого из претендентов, и все шестеро поклонились ликующей публике, которая готова была разорвать их в клочья, если они немедленно не начнут шоу.

Влияние толпы далее игнорировать было нельзя, поэтому диктор, быстро озвучив пару слов о спонсорах, объявил первый поединок:

— Итак! — прокричал он в микрофон, — В первом раунде сойдутся уроженец Крайдрепа, безирка Адвлебен, человек, покоривший ледяные вершины Алтитуд еще до своего четырнадцатилетия, обладатель несгибаемой воли северных странников, Вэлтон Мэдланд!

Люди на арене взревели, рукоплеща широкоплечему юноше с боевой киркой за спиной. Кареглазый претендент вышел вперед и поднял вверх свое грозное олицетворение собственного потенциала.

— Может, и мне стоило слепить нечто подобное изо льда перед выходом? — буркнул себе под нос Никс, уже представляя миллионный тираж футболок с минималистичным изображением грозной зубчатой кирки.

В этом он едва ли был предвзят. Маркетинговые компании на одном дыхании подхватывали победителей подобных соревнований и выкачивали из их образов все, за что только можно было уцепиться, смешивая их с продукцией любого вида и качества. Подобная вишенка на торте в виде весьма оригинального для этих мест орудия сражения сама просилась на рекламные плакаты с банальным пафосным лозунгом.

Когда ликование немного утихло, диктор, наконец, решился представить его соперника:

— А теперь, жители Хапстада, я требую от вас полной отдачи и эмоций! — он уже почти верещал в микрофон, чтобы быть хоть немного громче зрителей, — Ваш земляк, человек, росший вместе с вами на одних улицах, девочка, добившаяся всего упорным трудом и интеллектом, способным расколоть даже самый прочный гранит науки, Катарина Нойргрим!

Двое претендентов остались на арене. Остальные участники турнира поспешили удалиться за кулисы.

— Это будет зрелищный поединок, — довольно пробурчал Стин, когда к нему подошел Никс, — организаторы подробно изучают личные дела каждого из претендентов, прежде чем выпустить их на бойню. Поверь, малец, они прикладывают все усилия, чтобы потенциалы соперников максимально подходили друг другу для пущей красоты картины.

— Это означает, что сами потенциалы диаметрально противоположны? — задумчиво протянул Джелед, разглядывая трибуны.

Никса не сильно интересовали детали подготовки поединков. Он прибыл сюда, чтобы жизнь дорогого ему человека не была разрушена. И он точно знал, где находилось ее зрительское место на схеме здания, но теперь, когда перед ним пестрела многотысячная толпа, найти ее было просто невозможно. И, тем не менее, он продолжал истошно смотреть.

— Ты занят не тем, — хмуро заметил Дорхафт, — она где-то там, будь уверен. И она тоже хочет увидеть тебя как можно скорее. Но этого недостаточно. Ты должен победить. Из претендентов остался только сопляк из Грисла. Я слышал про этого парня, и с ним не должно быть проблем. Говорят, он попал сюда только из-за кровных связей с кем-то из приближенных бургомистра Манн. Возможно он и ее племянник, черт их разберет.

— А остальные? — отрешенно поинтересовался Никс.

По лицу Дорхафта поползли глубокие морщины.

— Тебе стоит опасаться того долговязого парня из Хидриба, — приглушенно ответил он, — не уверен, что полностью прав на счет него, но сейчас его родина — это бесконечное поле боя. Бывший ледяной плацдарм, на котором никогда не было достаточно спокойно, чтобы наладить мирную жизнь. После катастрофы тридцать лет назад местные жители до сих пор не могут оправиться. Хидриб долгое время считался местом сосредоточения поглотителей, и на то есть причины. Клыкастые твари воспользовались замешательством властей и заполонили улицы городов прежде, чем тогдашний бургомистр успел что-то предпринять. Теперь, конечно, когда по ним прошелся личный отряд Эмили Редэм и «Элект», а проститутка Льютер продала Фейну свой безирк, они переместились сюда. Но это не означает, что жизнь жителей Хидриба стала лучше. Для них подобные турниры надолго останутся развлечением. Выходя на улицы, они готовы к куда более ожесточенным сражениям. Поэтому тот парень готов пролить много крови. Это важно.

— Буду иметь ввиду, — пожал плечами Джелед, — а что на счет дамы из Кеделаса? Она не особо похожа на ученика старшей школы. Скорее это учитель. Студент, по меньшей мере.

— Я не думаю, что они бы стали жулить подобным образом, — покачал головой Стин, — но это определенно что-то значит. Ее безирк тоже не дает нам ничего конкретного. Пожалуй, сейчас Кеделас — это самое безопасное место во всем Вербрехене. Поглотители ошиваются лишь в местных портах, чтобы поскорее вцепиться в глотки фермеров Ханна и толстосумов из Гериларига. Катастрофа Жертвенного моря хоть и задела их земли, но старик Лорфен умело воспользовался положением и сделал жизни людей только лучше. Жаль, что он стал жертвой этих предателей и животных. Но довольно об этом. Поединок начинается.

Прозвучал оглушительный звуковой сигнал, и Вэлтон из Крайдрепа ринулся в бой. Молодой человек тут же обнажил кирку, достав ее из-за спины, и вонзил ее острие в землю. Арена затрещала по швам, разбиваясь на ровные четырехугольники. Когда проемы между ними стали заметными даже для задних рядов зрителей, квадраты, создающие до этого идеально ровную бетонную поверхность, начали менять свою высоту, вытягиваясь и вдавливаясь вниз. Через минуту ландшафт арены был полностью изменен. Мэдланд стоял на вершине центральной горы. Катарина из Хапстада осталась на одинокой ровной площадке внизу.

Арена гудела от негодования. Большинство зрителей были уроженцами Ликхевена, посему толпа активно поддерживала Нойргрим в этом поединке.

— И это все? — надменно воскликнула она, глядя на своего противника снизу вверх, — Все, чему тебя обучили в Адвлебене, так это ковыряться в грязи? Иди и дальше строй песочные замки, мальчик. Аурный турнир был придуман не для веселья.

— Вот как он взобрался на вершину пика Алтитуд, — промычал Стин, разглядывая угловатую вершину в центре арены, — этот умелец и не думал взбираться на нее. Он просто построил вершину под своими ногами. А в новостях сказали, что это было землетрясение. Вот скоты.

Сам Вэлтон некоторое время стоял неподвижно, ожидая каких-либо действий от Катарины. Но девушка лишь поливала его презрительным взглядом.

— Не смотри на меня так, — проскрипел он, — я выброшу тебя на задворки.

Мэдланд взмахнул киркой и вновь ударил ей о землю под своими ногами. На этот раз он использовал не заостренную сторону орудия. Гора, на которой он обосновался, задрожала, и по ее угловатой поверхности пронеслась с трудом уловимая вибрация. В какой-то момент бетон, из которого она была сконструирована, стал вязким и с громким шорохом начал сползать вниз, все ускоряясь и набирая массу.

— Лавина, — прошептал себе под нос Никс, — и увесистая, несмотря на небольшие габариты поля для сражения. Она точно накроет всю арену, а значит, укрыться негде.

— Верно, малец, — усмехнулся Стин, — но Ликхевен будет попросту опозорен и втоптан в грязь, если лучший ученик безирка ничего не сможет поделать с такой простой атакой в лоб. Уверен, взгляд этой девчушки оправдан.

Катарина же, наконец, неспешно принялась копаться в своей сумке, переброшенной через плечо.

— Раскрою сразу, чтобы ты понапрасну не напрягал извилины, — приговаривала она, будто бы не замечая надвигающейся лавины, — мой потенциал напрямую связан с моими умственными и интуитивными способностями. Я могу представить любое сражение, в котором принимаю непосредственное участие, под реалии любой из выбранных мною игр. Разумеется, я предпочитаю что-нибудь азартное и захватывающее. Но раз уж ты сам так «расчертил» наше поле, то у меня попросту не осталось выбора, — она достала руку из сумки. Ее пальцы сжимали небольшой гладкий предмет из слоновой кости. Это была шахматная фигура, — к тому же, для такого простофили, как ты, будет достаточно и этого. Что-нибудь интереснее я приберегу для финала!

Ее рука с силой сжала фигуру, и та раскрошилась в пыль. Светящиеся частички, плывущие по воздуху, закружились вокруг нее.

— Для начала, — Катарина сделала шаг назад, чтобы успеть завершить приготовления, до того, как ее настигнет волна из бетона и камня, — я покажу тебе, что некоторым фигурам плевать на, выставленные тобой, преграды. Ход конем.

Пыль вокруг нее подняла девушку в воздух и сформировалась в виде белого пегаса. В руке Нойргрим появилась изогнутая переливающаяся сабля. Пегас бесшумно взмахнул огромными крыльями, и Катарина очутилась прямо над головой Вэлтона. Мэдланду пришлось уступить место на вершине, чтобы избежать прикосновения клинка к его горлу.

Приземлившись на подножие выстроенной им горы, он взмахом кирки остановил лавину, которая теперь угрожала ему самому.

— Чтобы достичь победы, — пыль вокруг нее вновь стала бесформенным облаком, — необходимо знать каждый последующий шаг противника. Предугадывать его атаки на несколько действий вперед. Единственная неудобная особенность моего потенциала состоит в том, что мне приходится подстраиваться под правила выбранной игры. Поэтому я обязана ждать от тебя ответных действий. Но это не может быть опасным, если шевелить мозгами, ведь так? — она с издевкой рассмеялась, и пыль вокруг нее начала обретать новую форму, — Ход офицером.

Мерцающие частицы опустились в ее руки. Катарина присела на одно колено, чтобы лучше прицелиться из сверкающей винтовки. Пуля со свистом пересекла арену и раскрошила выставленную бетонную преграду. За обрушившейся стеной уже никого не было.

— Каждое, — методично прошептала она, — действие. Ход королем.

Над ее головой появилась сверкающая, парящая в воздухе, корона. Между Нойргрим и Вэлтоном, попытавшимся атаковать ее с левитирующей платформы, появилась пара секир. Одна из них отбила кирку Мэдланда в сторону с такой силой, что тот чуть не выронил ее из рук. Другая почти снесла его голову с плеч, оставив небольшой порез на шее.

— Идеальная защита и нападение на ближней дистанции, — усмехнулась Катарина, — король может атаковать в любом направлении, и его невозможно застать врасплох, ведь он каждую секунду ждет нападения. — Она окинула взглядом вновь изменившуюся арену. — Вижу, ты выстроил целый лабиринт, чтобы мой офицер не мог тебя достать. На этот случай есть более пробивная фигура. Ты сделал свой ход. Мой черед. Ход ладьей!

Пыль развеялась по арене, и бетонная площадка вновь стала плоской, какой и была до начала поединка.

— Слон сметает все на своем пути, расчищая поле брани, — она с равнодушием взглянула на приближающуюся к ее голове кирку.

Вэлтон не промахнулся, но после удара именно он отлетел в сторону. Его ладонь кровоточила и тряслась.

— Невозможно, — прошипел он, глядя на сверкающую над ее головой корону.

— Рокировка допустима в любой момент игры, — гоготала Нойргрим, — особенно, если момент критический. Ход офицером!

В ее руках вновь появилась винтовка. На этот раз Мэдланд не успел выстроить баррикаду необходимой толщины.

— Ты не смог отразить мой ход, — почти с восхищением произнесла она, глядя на его простреленное плечо, — но ты смог изменить траекторию движения пули, чтобы я не поставила шах и мат. Пусть это было и инстинктивно, но ты неплохо справился. Ход пешкой.

Пыль облаком перенеслась к Вэлтону и, остановившись прямо перед ним, сгустилась, обретя форму самой Катарины.

— Пешки — наименее важные фигуры в игре, — монотонно диктовала Нойргрим, — их единственная цель — это вынудить противника атаковать в тот момент, когда ему представилась возможность успешно контратаковать. Ты ведь помнишь, что в нашей игре бить обязательно? — она рассмеялась, глядя на то, как сверкающие частицы обволокли кирку Мэдланда прозрачной вуалью и втянули ее в мраморное тело Катарины-пешки.

Вэлтон тщетно пытался вытащить свое оружие из ее каменной груди, но сам оставался недвижимым. А меж тем еще одно облако сверкающей пыли закружилось вокруг Нойргрим, медленно обращаясь шпагой и пистолетом в ее руках.

— Единственная фигура, способная делать все, что ей заблагорассудится, — почти напевала она, — к сожалению, доступна мне лишь на один ход за всю игру. Поэтому ее, как и козырной туз, я берегу на самый финал партии. Прощай, мальчик из песочницы. Ход королевой.

Она направила на него пистолет, и вся арена затихла, прислушиваясь к эху выстрела. Вэлтон, держась за кровоточащий бок, повалился на землю. Его крики мгновенно слились с ликованием зрителей. Толпа была довольна как исходом сражения, так и самой битвой.

— Вот и подошел к концу первый поединок! — воскликнул диктор, — Непревзойденная тактика и впечатляющая техника боя. Этого мы и ждали от Катарины Мэдланд! И это мы и дальше желаем наблюдать в остальных поединках, верно? — толпа взревела в подтверждение его слов, — Дадим же пару минут юной леди насладиться своим триумфом и отблагодарим обоих участников за титанические усердия, которые они приложили, чтобы добиться победы.

Никс прокашлялся, чтобы говорить достаточно громко. Трибуны было не так-то просто перекричать.

— Самое страшное, — начал он, — что она не показала и половины того, на что способна. Шахматы — наверное, самая известная из всех игр подобного рода. Наверняка в ее арсенале есть и те, о которых я не слышал. И именно в такую она и собирается сыграть в финале турнира. Ненавижу соревноваться в играх, правила которых знает только мой противник. Это бессмысленно.

— Рано сдаешься, — оборвал его Стин, — в конце концов, ты будешь не единственным ее оппонентом. Уверен, ты во всем разберешься, пока она будет мутузить другого претендента.

— Если она не начнет с меня, — вздохнул Никс, — и если я вообще доживу до финала.

— Посмотрим, — коротко кивнул Дорхафт, разглядывая табло на арене.

На огромных экранах, висевших под куполом арены, появилось изображение участников следующего поединка. Дрейк Харрисон из Хидриба и Блат Лир из Грисла.

— Выходит, — крякнул Стин, — тебе досталась девчушка из Кеделаса!

— Как показывает практика, — сконфузился Джелед, — половая принадлежность ничерта не гарантирует в этом виде… развлечений.

Соперники вышли в центр арены. Высокий подтянутый Дрейк с жадностью разглядывал приземистого полноватого Блата, в глазах которого легко можно было разглядеть животный страх.

Прозвучал оглушительный сигнал к началу схватки.

— Ложись, — едва заметно шевелил губами Лир, — ложись, ложись.

— Что ты там бормочешь? — Харрисон с недоумением наморщил лоб.

Блат оторопел на несколько секунд и попятился, сдерживая дрожь в коленях.

— Ты знаешь, о чем я! — воскликнул он, — Ты должен лечь, — он вновь перешел на шепот, — таков был уговор. Ты забыл?

Дрейк звучно расхохотался, почесывая затылок.

— Ах, ты об этом… — протянул он, — да, ты знаешь, я передумал.

Лир отскочил еще на пару шагов назад.

— Но как же?! — он уже не мог не кричать, — Ведь мы обо всем договорились! И турнирная сетка, и исход поединка… у тебя ведь теперь денег в два раза больше, чем могло принести чемпионство в турнире! Ты ведь их уже получил! Какого хрена?

— Ты, и правда, думаешь, — голос Дрейка задрожал от чувств, которые постепенно выходили наружу, — что я здесь из-за денег? Меркантильная сволочь, я пришел драться не за это! Мой дом не построить заново, пока город кишит поглотителями. Я пришел сюда, чтобы обратить взгляд Алтиорема на себя, на мой город, на мой безирк. И никакие деньги не заставят меня отступить. Чтобы правитель мира увидел те проблемы, что достают нас на краю света, денег недостаточно.