Бесплатный фрагмент - Мой викинг

Пролог

События происходят на территории сегодняшней Украины и Белоруссии, Брестская и Гродненская области, Полесье, последние главы земли Новгорода и Ладоги.

Год у русичей начинался с сентября, Новый год отмечали 23—24 сентября.

Я стою на обрыве над рекой Припять и смотрю вдаль, там где-то далеко Припять впадает в Днепр, а там уже в море, но я вижу не то теплое море. Я вижу холодное северное море, там плывёт корабль, он бьется об волны, корабль плывёт ко мне. И если этот корабль не приплывёт, я всё равно буду ждать его вечно. Вечно…

Глава 1

Всеслав и Всеслава. Древняя Русь. 755г н.э.

Я родилась двадцать три года назад, дочерью князя древлян Растимира. Историю моего рождения и того как я стала КНЯЗЕМ рассказала мне бабушка, она плакала и рассказывала, просила прощения и требовала, она хотела, чтобы поняла отца и её, только я ничего ей не ответила, ведь они решили за меня мою судьбу. Лишили счастья и любви, так я думала в тот момент.

Мама родила князю сына, он был очень крупным ребенком, роды были тяжёлые, и она умерла после рождения ребенка, а я родилась уже у мертвой матери. Народу сказали, что у князя родился сын наследник, народ ликовал, был праздник.

Но брат умер на следующий день. Отец от горя не понимал, что происходит, никто не сообщил о смерти наследника народу, никто не думал делать это специально — так уж получилось. Были похороны мамы, бабушка скрытно похоронила маму и брата в одной могиле.

Бабушка Божена сильная женщина, помогала сыну, как могла. Она растила меня, сама кормила, сама одевала, не подпускала ко мне никого. Никто даже не понял, что внучка растет, а не внук. Князь Растимир заглушая боль и горе, два года провёл в сражениях и битвах, завоевал земли, объединил несколько родов и мелких племен, он стал главой самого большого и мощного племени Русичей. Племени Древлян.

Сколько бабушка не просила отца жениться, он так и не привёл новой жены, маму не мог забыть. Но князю нужен наследник. Наследник-это продолжатель дела отца, это спокойствие и уверенность в будущем всего племени. Мальчик… Девочка Всеслава никогда не будет главой древлян.

Так прошло 2 года.

Я не знаю, как они приняли такое решение, бабушка и отец, но они приняли это решение. Именно тогда я стала КНЯЗЕМ древлян. Я маленькая девочка Всеслава, вдруг стала княжичем Всеславом. Как приняла это? Как это меня не сломало?

А меня не ломали, не заставляли, я просто не знала другой жизни. Не знала, как по-другому. Так жила. Да были мозоли и слезы на плече у бабушки. Но я всё прошла и преодолела, мне помогали отец и бабуля. Для отца и бабушки оставалась Всеславой, а за дверями дома была Всеславом, сыном князя. Отец сам обучал и тренировал меня — меч, лук, копье, учил сидеть на лошади, сражаться и бороться. Я носила штаны и рубахи, короткие волосы.

Мне нравилось быть наравне с мужчинами, ездить на охоту, плыть на ладье по Припяти на ярмарку в другой город. Обсуждать походы и сражения, я знала, что скоро будет моя первая битва — отец собирался в поход на соседнее племя выдержей.

Давно смирилась и приняла, что отличаясь по физиологическим потребностям и возможностям от мужчин, но научилась их преодолевать и не обращать на них внимания. Никто вокруг, ни разу не усомнился что я Всеслав.

Осень 748 год н.э. 7 лет назад.

Сегодня мне исполняется шестнадцать лет, сегодня пройду, обряд совершеннолетия Перуновы мечи. Сегодня стану уже мужчиной, не мальчиком. Для этого надо провести три дня в лесу без еды и огня, без крова и одежды. Мне повезло, что родилась осенью, зимой бы не выжила. Мужчина бы выжил, но не женщина.

— Ты справишься, я тебе всё приготовил. Не забыла место?

— Я всё помню, справлюсь отец.

Отец отвел меня в лес, забрал коня и одежду, он заранее приготовил мне землянку в лесу, там немного сухарей и теплая шкура. Там нужно посидеть три дня, мой отец боялся что не справлюсь, замерзну или зверь нападет на меня. Он нарушил правило, и дал мне фору — землянка, шкура и сухари.

Иду по лесу, ещё светло, мне надо дойти до землянки. Прохожу мимо обрыва над рекой, останавливаюсь и сворачиваю к реке, замираю на миг, как же красиво. Встаю у самого края, вскидываю руки вверх и кричу.

— Ааааааа! — Проносится над рекой и лесом.

На мне нет одежды. Но мне наплевать, вокруг только лес и река. Обрыв над рекой и лес вокруг — они манят меня, притягивают, это моё место. Всматриваюсь вдаль и жду — там, что-то есть? Что это? Наваждение… не понимаю, что со мной такое, хочу остаться здесь навсегда. Но понимаю, что надо очнуться и стряхнуть это наваждение и идти дальше.

Похолодало, стряхивая с себя туман ощущений, не понятных, но очень сладких. Надо идти к землянке, побежала или замерзну. Бежала не долго, вот она засыпанная осенними желтыми и красными листьями. Спустилась вниз, укрылась шкурой, надо уснуть, но мне не спится, лежу с открытыми глазами и всё так же вижу обрыв над рекой и синюю даль реки.

Проснулась рано, было зябко и влажно. Одела шкуру на себя и выбралась из землянки. Мне захотела пить, надо сходить к реке. Вот он вдали знакомый обрыв над моей Припятью. Но…

Страх сковывает меня, слышу голоса вдали. Они доносятся от реки снизу, и голоса эти мужские. Неужели кто решил проверить, как я прохожу испытание? Прячусь в лесу и рассматриваю что там, жду, притаившись у самой земли. Голоса не утихают, только усиливаются, слышу звук топора, смех, чувствую запах костра и жареного мяса. Что это, и кто это? Жду долго, время летит. И я решаюсь.

Один край обрыва покрыт лесом, именно здесь я подобралась к краю и увидела, то чего не видела никогда… Только слышала о них.

Внизу у берега реки стояла ладья, такой не видела никогда, больше наших раза в два, тяжелее и длиннее. Она пугала своей мощью, размером. Внизу были люди, они сидели у трёх костров, ели и разговаривали на незнакомом языке.

Большинство были светловолосые или рыжие, высокие и широкоплечие. Это были воины, и я поняла это сразу. Никогда не видела таких людей, но слышала о них. Слышала разговоры о нападениях на соседние племена полян и вятичей, об огне пожаров сгоревших городов и сел. О безжалостности. Викинги…

Первая мысль бежать, надо отца предупредить, что будет нападение и нужно заранее приготовиться. Но потом увидела, что они готовятся к отдыху, нет, срочности бежать, я стала смотреть. Они варили еду, стирали одежду, купались, хоть и вода была холодной. И мне нравилось наблюдать за ними, несколько часов смотрела, солнце поднялось высоко, был полдень. Мне надо выбраться и дойти до землянки, поесть сухарей.

Добравшись до землянки, перевела дух и решила продолжить наблюдение позднее. Отдохнула и побежала к берегу, шла тихо, как учил отец. Увидела, что выставили охрану, обошла их как учили, и стала смотреть вниз с обрыва. Они спали и были такими спокойными и такими совсем не страшными, поймала себя на мысли — наверное, ошиблась и это не те страшные варвары, что грабят и убивают. Это не они. Если бы я только знала, как ошибаюсь, если бы знала, как изменят они мою жизнь.

Солнце начало клониться к закату, один из этих людей встал и подошёл к костру, сел рядом. Я стала наблюдать за ним, он был высоким и очень крупным, думаю, ему около двадцати пяти лет, на открытом плече был большой шрам, меч оставил на нем след. Мне не было видно его лицо, только его светлые волосы. Никогда не видела такой силы и мощи, силы воина.

К нему подошёл более молодой мужчина, они разговаривали, он называл великана Риг. Так звали человека со шрамом. Риг встал, и я поняла, что он приказал осмотреть берег, как будто почувствовал, что за ними наблюдают. Потому, как он говорил, стало понятно, он вожак.

Я не стала ждать, метнулась в лес. Уходила тихо, но быстро. Вернулась в землянку, но сон не шёл. Меня трясло от холода, страха и непонятных ощущений, где-то там в глубинах души, было ощущение ожидания чего-то, ещё не понятного.

Утро. Очень хочется пить, но на берег не пойду, боюсь. Где-то недалеко должен быть родник, и я пойду к нему. Вылезла из землянки и отряхнулась. В моих вьющихся, коротких волосах как у мальчишки — высохшие травинки и грязь. Отец говорит, что волосы у меня мамины черные и вьющиеся, а глаза его зелёные.

Добралась до родника, умылась и решилась искупаться, хоть и вода холодная даже кости ломит. Скинула шкуру и на минуту с головой опустилась в ручей, текущий от родника. Вылетела как стрела, так холодно мне. Схватила шкуру с земли и подняла голову вверх и встретила взгляд невероятно синих глаз, глаз этого великана. Он смотрел на меня, и какое бы ни было расстояние до него, я бы не успела, убежать.

— Valkyrja.

Он сказал только одно слово, и я не забуду его никогда. Его голос, он останется со мной.

Стояла и смотрела на него и не могла пошевелиться.

Поняла, что это он мне сказал, а потом быстро развернулся и скрылся в лесу. Я же так и осталась стоять голая и со шкурой в руках. Только когда он ушёл, озноб одолел меня. Как я бежала до земляники не помню. Больше из земляники не выходила.

Наступило новое утро, моё испытание закончилось, надо идти к месту встречи с отцом. Быстро бежала, боялась повстречать чужаков. Нашла место и села ждать, вдали услышала звуки, викинги отплывали, удары больших весел об воду не спутать не с чем.

— Плохо, тебя учили, подпустила совсем близко. А если бы чужой? — подошёл отец

— Отец, я видела в лесу викингов. Нужно ехать быстрее в город и собрать людей.

— Каких викингов, у тебя что жар, ты промерзла совсем?

— Нет, видела на берегу ладью очень большую и около семидесяти воинов.

— Быстрее одевайся, возвращаемся.

Нам нужно всего час, и мы дома, корабль по изгибам реки плывет около двух часов.

Дружина была в городе, отец собирался в поход через 2 недели. И наши ратники уже прибывали в город Свояж — главный город древлян. Набралось триста дружинников, отец отдавал приказы. Заняли оборону со стороны реки, ворота закрыли и стали ждать.

И вот показался корабль, он плыл медленно. Ветра почти не было, и парус не набирал воздуха. Слышно было, как работали весла. Мы не хотели нападать первыми, племя древлян никогда не нападает первым, только если нужно защитить своих, чтобы спасти свои жизни. Корабль поравнялся с пристанью, и стали видны люди на корабле, они натянули луки со стрелами в нашу сторону. Тот чьё имя Риг стоял на носу корабля.

Мне было плохо видно, отец закрывал меня собой, пришлось, сделала шаг из-за его спины. На мне была мужская одежда, я так всегда одевалась, кольчуга тонкой работы, тяжёлая мне не под силу, сверху черный плащ.

Я сделала этот шаг, и порыв ветра поднял плащ как крылья за моей спиной, мои черные волосы развивались на ветру, закрывая мне лицо. Как только сделала шаг, услышала крик с корабля, увидела взмах руки. Риг подал, какой-то сигнал.

Всё сейчас полетят стрелы, начнется битва. Мы все смотрели на корабль, но он медленно плыл дальше. Он удалялся… Мы ждали, а он просто плыл…

Он скрылся, а мы всё не верили своим глазам. Не могли понять, что же нас спасло и почему?

Они уплыли…

Глава 2

Смерти не избежать никому, но добрая слава переживает человека и делает его бессмертный.

Из кодекса викингов.

Зима 748 год н.э.

Время летит быстро. Наступила зима, бабушка Божена ушла тихо во сне. Родной мой человек бабуля моя, как же мне без тебя плохо. Я долго не могла принять это, нет моей бабули. Отец и так немногословен, стал ещё более молчалив, просто почернел от горя. Я видела, как потускнели его глаза.

Мы сидели за столом, обедали.

— Пора закрыть тебе лицо или люди начнут догадываться, что ты не мужик.

— Как это сделать, отец?

— Завтра на охоте, надо испачкать тебя в крови зверя, как будто он порвал тебе лицо.

— Хорошо, я всё поняла.

Я закрою лицо навсегда, больше меня не увидят без этой тряпки. Прирасту к ней или срастусь с ней. Останутся только глаза и перешёптывание за спиной о моем шраме. И всё это я приняла, мне было жалко отца, боялась сделать ему плохо. А ещё хотела быть наравне с мужчинами, мне было интересно увидеть мир, хотела битв и славы, свободы и возможностей, чего не будет ни у одной женщины в моем племени. Хотела стать такой же великой и сильной, как мой отец. И только Всеслав мне мог это дать.

Весна 748 год н.э.

Весна пришла неожиданно рано в этом году, снег растаял очень быстро, рано вскрылась река. Как только оголилась земля, меня потянула на обрыв, на мой обрыв в лесу.

— Ты что девчонка? Ты же княжич — это я бурчу себе под нос, ругая за слабость.

— Ты чего там говоришь? — отец смотрит на меня.

— Отец, я подумала тут, викинги могут вернуться, приплыть опять и напасть. Вот думаю может как -то они замышляют.

— Всеслав, думаю это не плохая мысль, это не помешает, выбери из ребят кого, отправь в Вышгород, там вроде, знаю, толмач их него языка есть.

— Нет, отец, сам хочу учить, так надёжнее будет.

— Всеслав? — отец поднял вопросительно бровь.

Отец задумался.

— Знать и понимать врага, лучше самому, — я пыталась его убедить.

— Хорошо, тогда купи себе этого толмача, только, смотри, чтобы не догадался не о чем.

— Через неделю плывет на ярмарку, там и договорюсь.

День прошёл или два, только позвал меня обрыв, вот стою и смотрю вдаль, красиво тут. Я люблю тебя моя земля — ширь полей, глубина рек и необъятные леса.

Слышу, как плещется река, волна за волной ударяют о берег. Ах, как хочется взмахнуть руками- крыльями и полететь.

Постояла на краю, так хочется к воде. Я решила спуститься вниз, нашла сбоку дорожку. По ней викинги и поднимались наверх. Села на берегу, камушки рукой перебираю и вспоминаю северян.

В руки попадает красивый камушек, беленький такой. Задержался он в руке, напомнил белые волосы Рига. Загляделась на камушек, а там буковка С и дырочка посередине.

Я взяла его с собой и положила в свой мешочек оберег, он мне будет викингов напоминать.

Вышгород-город полян. Три дня на ладье и на крутом берегу, там, где Припять впадает Днепр, мы увидели Вышгород. Город древний и красивый. Поляне когда-то сильное племя, сейчас в упадке и разорении. Викинги и соседи не дают им покоя. Были времена, и мы воевали с ними, но отец не застал те времена, у нас союз с ними сейчас. Мы приходим им на помощь в борьбе с хортами — варварами с окраин. С викингами мы не можем помочь, они приходят с другой стороны, нападают внезапно и так же быстро уходят.

Вышгород город большой и красивый. Стану князем сделаю Свояж таким же красивым, всего себя положу, но сделаю.

Всего себя… Нет стоп. Всю себя положу, я Всеслава.

Нет, я не потеряю себя для себя. Никогда не потеряю. Я Всеслава.

Ярмарка в Вышгороде самая большая и многолюдная, среди всех городов русичей. Иду по рядам, но на что мне здесь смотреть бусы или ткани… Ага. Смешно мне.

Иду, а люди вокруг расступаются, всё же княжич идёт, да и наслышаны о моем уродстве на лице. Страшно им. Меня это не волнует, я ищу толмача. Ряд за рядом прохожу. Вот ряд с рабами и пленниками, и они мне без надобности. Вдруг в углу у стены вижу человека на цепи, он весь в лохмотьях и грязи, и он рыжий. Это человек не из русичей, он чужой. Я смотрю на него, и он смотрит, взгляд не отводит. Делаю шаг и ближе подойти хочу.

— Княжич не подходи!

Поздно, человек на цепи уже бросился на меня. Я успела бросить свое тело вбок, чужак лишь коснулся моих ног, одно движение, и я успокоила его рукояткой меча. Чужеземец растянулся у моих ног, думаю, минут на пять или десять. Люди вокруг издали боевой клич русичей, охраняющий этого чужака подошёл ко мне:

— Это викинг, он так и не смирился и скоро умрёт от голода.

Смотрела на викинга и думала, если бы он не был ранен и истощён, он бы убил меня. Я в этом не сомневалась и ничего бы не успела. Чужак приходил в себя, он потряс головой и сел. Подошёл толмач, а я задумалась. Мне пришла в голову мысль, которая меня испугала, хочу не только выучить язык викингов, но и понять, как они будут действовать. Нужно понять, что они сделаю с моим народом, что у них в головах, я должна предвидеть их действия. И ни один толмач мне не поможет в этом. Мне нужен этот страшный и грязный пленник. Но как я могу заставить его мне в этом помочь?

Что я могу ему предложить в обмен на эти знания, жизнь его не интересует, он уже готов умереть. Что?

Переведи ему толмач:

— Викинг, я выкуплю тебя и дам свободу, если ты научишься меня своему языку.

Толмач перевел, викинг встал, его качало.

— Кто ты такой? — Викинг сказал это с акцентом, но я всё поняла. Не ожидала.

— Я Всеслав, сын князя Растимира, из племени древлян.

Толмач начал говорить, но викинг рыкнул на него.

— Я понял.

Чужак смотрел на меня, на тряпку на моем лице. Он думал, взвешивал.

— Ты всего лишь мальчишка, почему я должен тебе верить?

— Я дам тебе слово, слово княжича. Да и не нужен ты мне будешь после этого.

Викинг медлил, а потом произнёс.

— Я Аскольд, и я пойду с тобой.

— Учти одно движение в сторону, и убьют тебя лично, ты мой враг и я помню об этом.

— Я хочу свободы, поэтому научу тебя быстро, не забудь про свое слово.

— Ты её получишь.

Спросила сколько стоит северянин у охранника, недорого уж очень он истощен. Несколько шкур соболя и лисы, и охранник отдал мне ключи от цепи. Я крутила их в руке, думала, правильно ли делаю. Бросила ключи к ногам викинга, он наклонился и открыл замок.

Мы стояли и смотрели друг на друга, он видел только мои глаза, я же смотрела на него всего, и оценивала врага. И он понял. Затем повернулась и пошла.

— Пошли Аскольд, тебя надо отмыть или все вокруг задохнутся.

— Пойдем княжич — он хмыкнул, но двинулся за мной вслед.

Мы шли к Ладье, люди вокруг просто разбегались, и прятались от урода, с тряпкой на лице и страшного грязного викинга, даже два охранника — ратника, тех, что отец приставил ко мне, оказались в стороне. По дороге приказала своим людям купить ему штаны и рубаху.

Мы подошли к Ладье, и я не нашла ничего лучшего как сказать:

— Зайди за ладью, там люди не увидят, вымоешься и одень чистое.

Он не стал ждать, скинул остатки рубахи и в воду.

Прокричала вслед:

— Учти я стрелой достану до берега, напротив. Пристрелю своей рукой, если попробуешь уплыть.

Поднялась на Ладью, надо за ним присмотреть. Да, никто не сомневается, что вид мужского тела не должен смущать Всеслава. А вот Всеславу он пугал, он был очень крупный этот викинг. На миг я подумала, хорошо, что я не женщина, страшно ведь такой и сломает, даже нечаянно, но сломает.

Отец подошел со спины:

— Всеслав, зачем ты притащил его сюда? Где твоя голова?

— Он мне нужен, он нам нужен.

— Нет, его мы никогда не допустим в наш дом.

— Отец давай обсудим это вдвоем, без людей.

— Хорошо, но я не изменю решение.

Он ушёл, и я крикнула чужаку выходить из воды. Он пошёл к берегу, скинула ему с ладьи одежду, и приказала сесть рядом на берегу. Оставила двух ратников его охранять пошла говорить с отцом.

Отец был вне себя. Готов был меня отлупить, хотя никогда не трогал даже пальцем. А сейчас был готов.

— Ты будущий глава племени, а что в твоей голове, пустота. Да баба, есть баба, — он сказал это с горечью.

— Князь, я и думаю о будущем, он мне нужен, чтобы понять и оценить врага. Мы ничего о них не знаем, надо изучить викингов, только тогда мы сможем победить или ещё лучше не стать друг другу врагами. Может, есть шанс не стать противниками. Почему не использовать эту возможность.

Отец молчал, он думал, взвешивал все за и против.

— Всеслава, наверно есть зерно в твоей речи. Я подумаю, но смотри, чтобы он не понял, кто ты. Не приближай его к себе, держи на расстоянии.

— Да, я всё поняла отец.

Я спустилась на берег и стала напротив викинга. Он рисовал, что-то на песке, поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Есть пошли.

Налила ему чашку похлебки, налила мало, много нельзя. Иначе с голодухи и с дохнуть может.

— Ешь, если нормально пройдет, позже ещё накормлю.

Он промолчал, ел медленно. Понимал, что так надо.

Вечером невдалеке развели костёр. Там варили еду, вкусно пахло, Аскольд спал на траве немного в стороне, проснулся после заката и сел поближе ко мне, но не близко. Я махнула ему рукой подойди, он сел ближе.

— Я дал тебе слово, что освобожу. Теперь ты дай слово, что не сбежишь, иначе вернешься на цепь. Караулить тебя не собираюсь, одно движение в сторону…

Я недоговорила.

— Твой отец, разрешил избалованному сынишке оставить игрушку?

Наверно надо было ударить его, что бы отлетел на метр или два. Я бы смогла, он был очень слаб. Но я была женщиной и мысли мои были совсем о другом. Я встала и пошла к костру, налила чашку горячей похлёбки и вернулась к нему.

— Ешь, Аскольд. Хочешь увидеть свою землю и дом, ешь и иногда думай, что говоришь.

Он взял чашку из моих рук, ел молча. Больше не разговаривали с ним, на ночь приказала привязать его к крюку для лодок на причале.

Утром я проснулась поздно, не могла уснуть долго. Новые впечатления, красивый город и викинг, всё смешалось в моей голове. Было слышно, какой-то шум с причала. Что там такое? Крики и смех.

Стала спускаться по мосткам, и увидела, как мои люди издевались над привязанным к крюку Аскольдом. На него плевали, обзывали и смеялись, били палками.

— Что происходит? Что он сделал?

Люди молчали.

— Кто-то не понял вопрос?

Сын воеводы Яромир, мой ровесник, произнес:

— Он викинг, варвар. Убийца.

— Вы, все здесь стоящие кто? Забыли? Напомнить кто Ваши предки, чей род ведёте, чье племя несете на стяге. Нет, не забыли? Неужели Ваши деды и отцы вас этому учили? Тому как бить безоружного, как унижать пленника?

Люди вокруг молчали, опустили головы и глаза в землю.

— Мы поняли тебя Всеслав, это никогда не повторится.

— Идите все и займитесь делами, завтра рано с утра отплываем.

Все разошлись, я подошла к Аскольду и развязала веревку, он сел и прислонился спиной к лодке на берегу.

Подняла голову и увидела отца, он стоит за моей спиной. Думала подойти к нему, но он развернулся и ушёл.

— Я даю тебе слово.

— Что?

— Слово даю, что не убегу. И ещё даю одно слово — что никогда не причиню тебе вред.

— Вот зачем я нашёл себе эту головную боль?

— Я нужен тебе, а для меня ты шанс на свободу.

— Давай уже вали мыться, постирай одежду — вся в крови. Возьми хлеб и молоко. Иди в левую сторону, но что бы я видел тебя.

До вечера Аскольд держался на расстоянии, только вечером приблизился к ладье, я ему в няньки не нанималась. Видела, что еду ему дали. И я ушла спать.

До этого спала в трюме, но там душно, решила завернуться в шкуру и лечь в углу на палубе, рано утром отплывать. Проснулась было ещё темно, в ногах лежал викинг, он спал. Свет луны падал ему на лицо, был виден шрам на его лбу над бровью, ниже локтя на левой руке тоже шрам. Он пошевелился во сне, и я отшатнулась в сторону. Да что ж такое то, почему меня тянет к нему? Тянет как к чему-то, непонятному и неизведанному. Мне было интересно понять какие они викинги.

Утром ладья набрала ход, и мы отплыли домой, ещё немного и увидим родной Свояж.

Глава 3

Мечами, сплетая победы узор,

Валькирии жатву кровавую жнут,

Бесстрашному воины и королю

На крыльях, сияющих гибель несут.

Часть 1

Дома хорошо, это своя земля и поля, бескрайние леса и свои родные люди. Кругом всё своё и родное. Даже высокий обрыв над рекой, и он такой свой. Вспомнился обрыв, и больно кольнуло под сердцем.

Викинг устроился на конюшне, лошади ему нравились. Вечером зашла к нему, он чистил мою гнедую, Искорка блестела чистотой, седло вымыто и висело возле стойла. Аскольд посмотрел в мою сторону. Какой же он всё, таки сильный, опасный и непонятный.

— Освободишься, давай дойдем до реки. Надо начинать учиться твоему языку.

— Я уже, пошли.

Он положил мочало на столб с уздечками, и вышел из конюшни вслед за мной.

До берега мы шли, молча, я села на бревно, лежащее на берегу, он стоял и смотрел на воду.

— Ты долго учил наш язык?

— А какая разница тебе?

— Хочу знать, сколько нам нужно времени? К осени успеем?

— Всё от тебя зависит, захочешь, успеешь.

— Я слышал только одно ваше слово Valkirja, переведи его.

— Когда и где ты его слышал?

— Неважно это, что оно значит?

Викинг приблизился почти вплотную, навис надо мной.

— Ты сражался с кем-то из наших?

— Нет.

— Ты видел, как викинг умер?

— Нет.

— Тогда кто произнес это слово?

— Ты будешь меня учить, или нет? Какая разница, где я слышал это слово?

— Это слово оставим, пока для тебя оно сложно.

— Хорошо, но потом всё равно объяснишь.

Он сказал это по-норвежски, я не поняла, что он говорил. Лишь позднее, три месяца спустя, его слова мне стали понятны. А сейчас я их запомнила и не забуду уже никогда.

— Надеюсь, ты её не встретишь никогда — так сказал викинг.

И мы начали учить слова с мамы и папы, с бабушек и дедушек, моря и лодки, с реки и ладьи, с полей и лесов. Узнавала викинга понемногу, много времени проводили вместе. Он открылся мне, и я привязалась к нему. Гуляли, ездили в лес, охотились.

Часть 2 Лето 748 год н.э.

Так пролетел месяц, а потом и второй, и третий-лето подходило к концу, но всё ещё стояла жара.

В один из августовских дней отец устроил охоту. В наших лесах водилось много дичи и наше племя было хорошими охотниками. Вот и сегодня я и Аскольд загоняли оленя, Искорка несла меня чуть впереди, конь Аскольда был левее и немного сзади.

Боковым зрением справа в лесной чаще увидела движение, мгновение и зверь бросился на меня из леса. Лошадь встала на дыбы, и я полетела на землю.

Надо мной навис медведь, секунда и теплая красная река потекла на меня, и зверь рухнул к ногам. Аскольд подошёл и вытащил топорик из головы медведя, затем перевернул его на спину.

Подъехали отец и ближняя дружина. Они увидели мертвого медведя и меня всю в крови. В глазах отца стоял невероятный испуг и беспокойство. Я не видели таким его.

— Что здесь произошло? Кто убил медведя?

— Отец, это Аскольд.

Увидела белое лицо отца, он испугался за меня. Видела, как он спустился с коня и подошел к викингу. Его выдавали глаза- ведь всё что у него есть это я и он не мог меня потерять.

— Ты спас жизнь моему сыну, я твой должник. А в долгу я быть не люблю, можешь попросить всё что хочешь.

— Я подумаю князь.

Князь Растимир вскочил на коня и скрылся в лесу вместе с дружинниками.

Я поднялась на ноги, они подгибались, накатил запоздалый страх и меня трясло. Хочу туда, к своему обрыву — встать на край, раскинуть руки и кричать пока голос не сядет.

— Поехали, увидишь кое-что, — бросила викингу и пошла к лошади.

Викинг подсадил меня в седло, ехали не долго и вот она опушка перед обрывом, спустилась с лошади и пошла к обрыву.

Встала на самый край, раскинула руки и закричала:

— Аааааааа!!!

Мне было наплевать, что сядет голос, это мое место, моя жизнь и судьба.

Обернулась, Аскольд стоял за спиной, почти вплотную и смотрел не вниз с обрыва и не вдаль. Он смотрел на меня.

— Когда-нибудь много лет спустя, моя жизнь останется здесь навсегда.

— Здесь останется пепел от твоей жизни, а ты останешься в моем сердце, в сердце твоего отца, в сердцах твоих близких людей, в сердце твоего народа.

— Твоем?

— Я привязался к тебе парнишка — он замолчал, а потом продолжил.

— Помнишь, ты спрашивал про Валькирию?

— Да, так что это значит?

— Валькирия — это наша богиня смерти, она забирает погибших на поле боя воинов в Вальгаллу, страну мертвых, если ты увидел Валькирию тебя ждет смерть.

— Поэтому ты тогда сказал, — " Надеюсь, ты её не увидишь никогда».

— Память у тебя хорошая, а ты уже всему научился.

— Да, научился. Иди викинг домой, ты свободен.

Аскольд промолчал, молчал он и всю дорогу до дома.

Два дня я не видела викинга, а сегодня он стоял и разговаривал с отцом. Отец позвал его в дом, удивил меня этим, раньше в дом он не заходил.

Уйдет викинг, уйдет друг, единственный друг. Понимаю, что так должно быть, но всё равно не хочу это принять.

Теперь и меня отец зовет поговорить, Аскольд видимо попросил свободу, отец не смог ему отказать. Он слово дал.

— Слушаю тебя отец.

— Он хочет быть твоим ближним стражником, ночевать будет у твоих дверей, и я дал ему добро.

Я смотрела на отца и ничего не понимала, а как же свобода? Викинг не хочет на свободу?

— Он сказал, что уйдёт позже, когда сам решит.

Я молчала, но с моих плеч упала тяжесть ожидания предстоящего расставания.

— Ты же дала ему свободу, он так сказал?

— Да.

Так почему он не уходит Всеслава? — этот вопрос крутился у меня в голове. Почему?

Вышла из дома и пошла, на конюшню. Аскольда там не было, но мне надо его найти. Найти и спросить, что может стоить дороже свободы.

Викинг стоял у реки, смотрел на течение воды, когда я подошла он обернулся.

— Почему ты остаёшься, что изменило твое решение?

Мне ответом был вздох, он молчал.

— Конечно, я рад, мы с тобой сблизились. Но разве тебя не ждут дома?

— Всеслав, я уйду позже. Осенью.

Ему было тяжело говорить, говорил он медленно и даже не смотрел на меня.

— Бой с викингом ты проиграешь, а я не могу тебя потерять! Я уйду осенью, перезимую дома и вернусь. Буду служить тебе, пока есть силы.

Теперь уже я молчала, неужели он хочет остаться со мной навсегда.

— Ты вернешься? Навсегда?

— Да. Я хочу помочь тебе выжить хочу, чтобы ты жил. И научу сражаться, как викинги.

— Аскольд, ты мой друг и надеюсь, ты примешь мою руку. Надеюсь, ты будешь мне больше чем друг братом, названным будешь!

Я протянула ему руку, он замедлился на миг, но всё же протянул руку. Он не смотрел мне в глаза, только пожал руку и хлопнул второй мне по плечу.

Не поняла, но что-то меня смутило или его отведенные глаза, или всё же предчувствие в глубинах подсознания.

Теперь кроме изучения языка, ежедневно мы тренировались. Аскольд показывал, как викинги держат меч, как рубят и колют, как убивают врагов. Как нападают и убивают, без жалости к врагу. Как выиграть бой, а не умереть. Он учил как вести в бой за собой дружину, как устраивать засады и как брать укреплённые города. Я поняла, как ведут бой викинги. За что умирают, и для чего живут.

Он научил меня сражаться как викинг, рассказал о своей стране и народе. О суровой море и высоких скалах, о жизни викингов.

Часть 3 Осень 748 год н. э.

Время пролетело быстро, осень была в разгаре, и Аскольду пора было найти корабль и отправиться домой. Корабль торговцев с востока, причалил вчера на пристани Свояжа, они собирались плыть по северному морю в страну викингов. Поняла, что викингу пора или потом будет слишком поздно.

— Аскольд, думаю тебе надо плыть с ними. Скоро будет слишком холодно.

— Да, нужно плыть.

— Ничего, брат. Мы расстаемся ненадолго, до весны.

— Я вернусь, клянусь.

— Буду ждать.

— Давай Всеслав, прогуляемся. Поедим на обрыв — на твой обрыв.

— Поедим друг.

Кони быстро нас донесли до нашего места, мы спешились и подошли к краю. Молча мы смотрели вдаль, и река несла свои неспешные воды, и мы чувствовали, как также тихо уходит время.

— Скажи, а что значит Риг?

— Это имя, — он резко повернулся ко мне.

— И где ты его слышал?

— Точно не помню, вроде бы в Вышгороде, — я соврала другу. Почему я не рассказала ему правду? Сама не знаю, зачем это сделала.

— Риг, переводится как король викингов. И я знаю только одного человека с таким именем, надеюсь, ты не встретишь его. А если встретишь, то беги и спасай своих людей и уводи их в лес.

Он замолчал. Мы стояли рядом, и было слышно его дыхание. Затем викинг резко развернулся, и я оказалась прижата к его груди. Его рука коснулась моей, и поднялась к плечу.

Что было в моей голове в эти секунды, не знаю. Но я отступила на шаг, потом на второй. Аскольд остался на месте и смотрел мне в глаза. Он искал в них ответ на свой вопрос. А я не понимала этого вопроса и вообще ничего не понимала. Лишь чувствовала, что мне надо уйти, и не дать ему больше коснуться меня.

Повернулась и пошла к лошади. Я не знала, как вести себя и что говорить, запуталась в своих ощущениях. Что мне делать и что он хотел от меня?

Вечер провели вместе, поужинали, а потом сидели у реки, говорили мало.

Встала очень рано, показалось, что совсем не спала. Побежала на пристань, там корабль уже готов отплывать. Викинг стоял на берегу и смотрел в сторону княжеского двора. Подбежала к нему и крикнула:

— Возвращайся, буду ждать. Здесь всегда тебе рады и ждут.

— Вернусь, моя Валькирия.

Я испугалась его голоса и подняла на него глаза, но он уже бежал по мосткам на корабль.

Заработали весла, и большая ладья стала удаляться, А викинг смотрел на меня, а мне хотелось встать с ним рядом. Так разрывалось сердце, расставаться с друзьями невыносимо.

— Дождись меня Валькирия, — он крикнул это по-норвежски.

Долго смотрела вслед, пока корабль не скрылся из виду. А затем побежала на конюшню, надела седло на Искорку и понеслась на свой обрыв. Я успела, показался корабль, сравнялся с обрывом, викинг стоял на носу корабля и смотрел на меня издали. Он знал, что я здесь, мы стояли и смотрели друг на друга. Корабль уплывал…

И я заревела, страшно, в голоса. Наверно кричала долго, уже и не помню. Плакала потому, что он понял, что я женщина и потому, что нравлюсь ему и потому, что не отвечу ему никогда. А ещё больше потому, что он друг и брат, и не станет любимым никогда.

Викинг уплыл, его ждали дома. Там на севере страна храбрых северных людей, страна викингов. Но теперь я уже не боюсь северян, потому что знаю, что они самые добрые и верные друзья, что они не обманут и не предадут, что они умеют любить. Я не боюсь викингов, я их жду…

Глава 4

Ранняя весна 750 год н.э.

Наступила весна. Река вскрылась. и начался ледоход. Я радовалась приходу весны, ждала Аскольда и надеялась, скоро он вернётся, он обещал.

Мы много охотились, зима была тяжелой, и запасы были на исходе. А добыча зверя помогала племени, дожить до первых весенних урожаев, а там уж и зелень трав и ягоды.

Сегодня хорошая добыча — олень и косуля, разделав туши, отец и ближние люди направились к дому.

А меня тянул, манил к себе обрыв. Проезжая мимо родника, напилась воды и на мгновение замерла, и вокруг вдруг всё замерло, птиц не слышно. Страх сковал меня. Голоса…

Викинги, я слышала из язык. Говорили они не громко, почти не слышно. Но отдельные слова долетали до меня.

— Быстро…

— Уйдем.

— Ты уверен, она стояла здесь?

— Уверен.

— Не нравится мне здесь, и она не причем.

— Южнее…

Тихо ступая, скрылась в чаще, Искорку привязала и вернулась к роднику, там уже не было никого.

Я не видела их, только слышала. Но сомнений у меня не было, они вернулись и мне надо узнать, что они задумали.

Пошла к обрыву, ступала тихо и скрытно. Обошла часовых, лес для северянина не изведан, нам же лес родной. Аскольд говорил, именно лес нас спасёт, викинг не воюет в лесу, только на открытом месте или на воде.

Замерла на подходе к краю обрыва, ничего не вижу, только слушаю, о чём они говорят:

— Нет, я уже принял решение.

— Почему нет?

— Мы идем дальше, и не будем отвлекаться на этот город.

— Риг, из-за этого видения ты упускаешь много добычи.

— Харольд! Лучше взять меньше добычи, но остаться живым.

— Ты веришь этой колдуньи? Она тебе обещала смерть от живой Валькирии, веришь ей?

— Нет она сказала не только это, моя смерть будет в земле Валькирии.

— Риг брось, мы все будем унесены Валькириями в Вальгаллу.

— Всё Харальд, я не изменю решение, мы пройдем мимо.

— Как знаешь друг, пусть будет так.

Лежала на земле и не могла поверить, это те же викинги, неужели это они были тогда? Я должна увидеть их лица, нужно подойти ближе, а это очень опасно. Медленно, ползком я начала приближаться к краю, несколько минут и увидела корабль.

Да это та самая Ладья и на носу виден большой змей завивающийся клубком, на боках его красные полоски. Змей с открытой пастью и высунутым языком. Такого не перепутаешь и не забудешь. Как же мне страшно, если попадусь, меня убьют. Моя жизнь висит на краю обрыва, и я почти не дышу. Вспомнила про оберег на шеи, достала камушек и поцеловала, помоги.

Они говорят о ладье и называют её драккаром. Дорога им предстоит длинная, и они просят корабль помочь им. Многого не понимаю, слишком быстро говорят.

А теперь вижу Рига, он отрастил бороду, но всё же я узнаю его. Он сидел, прислонившись к обрыву, и был невиден. Но когда он поднялся и подошёл к костру, меня завораживают его движения. Сильный и опытный воин, ему не страшны сражения и битвы. Он очень красив, как тигр готовящийся к прыжку, сейчас он сыт и кажется не опасным. Но если он набросится на тебя, выжить не удастся, свою добычу не отдаст никому.

Почему я так долго смотрю на него, мне нравятся его движения и походка, его светлые волосы и невероятный голос. Почему меня завораживает этот человек?

Из разговоров я понимаю, что они остаются здесь на ночлег и завтра рано утром уплывут и мне вдруг становится жалко, что больше их не увижу. Они готовились к ужину, что-то готовили на кострах. Решила, посчитать сколько на драккаре приплыло — один, два ещё трое, насчитала семьдесят три викинга. Нас конечно больше, но только не каждый из наших ратников сможет справится с этими готовыми к набегам и нападениях воинами-убийцами.

Тихо выбираюсь из кустов и медленно ухожу от обрыва подальше. Надо возвращать в Свояж и поговорить с отцом. Пойду через родник, там не вдалеке от него ждет меня Искорка. В голове кружится рой мыслей.

— Куда чужаки направляются и точно ли проплывут мимо? — я шла и думала, что нужно делать.

Подошла к роднику и напилась воды, родниковая вода очень сладкая и вкусная. Уже собралась уходить с полянки в лес, но обернулась и увидела, Риг подходил к роднику. Он наклонился и напился ключевой воды, затем отошёл и сел на камень. Я сделала несколько шагов назад к поляне с родником, хотела подойти поближе. Викинг встал и сделал несколько шагов в мою сторону, он услышал меня.

Даже не успела испугаться, только услышала звук — викинг вытащил меч из ножен. Этот звук не перепутаешь не с чем. Моя рука молниеносно ответила тем же, и я вытащила меч, а второй рукой зачем-то сняла тряпку с лица, ни хочу умереть не понятно кем. Кем родилась, тем и умру.

Всего два движения вперёд сделал варвар, но уже стоял напротив меня, его меч коснулся моего меча. Он не ударил по нему, лишь соединил два меча. Он просто стоял и смотрел на меня и глаза у него цвета неба, сначала прямо в глаза, затем сверху вниз, а затем вернулся к глазам.

— Кто ты зеленоглазая?

— Valkirja, ты же знаешь, сам так назвал меня, — сказала я на его языке.

Он опустил меч, но не отводил глаза.

Протянул руку и коснулся моей щеки, а сам смотрел, как его пальцы гладят мою кожу. В его взгляде читалось не понимание. Он не мог понять, как богиня Валькирия могла спуститься на землю, и оказалась теплой и живой.

Он так непонимающе смотрел, что я не выдержала и улыбнулась. Видимо он совсем не ожидал такого, просто смотрел и хлопал ресницами. Опустил меч, и я тоже опустила.

— Ты красивая.

— Ты то же — я улыбнулась.

А викинг просто заржал.

— Да уж, для всех свирепый, а для тебя красивый. Ты значит смелая?

— Я Валькирия, ты сам так сказал.

Он улыбнулся, а я просто открыла рот и смотрела. Свирепый викинг улыбнулся, и надеюсь, вижу его улыбку не последний раз.

— Ты где-то недалеко живешь?

— Да, недалеко, за лесом.

— У вас все девушки с мечами ходят? — он продолжал улыбаться.

— Нет, только самые красивые, надо же как-то от свирепых мужчин защищаться.

Мы смеялись вместе.

— А, ты Риг, что здесь делаешь? Как чужак оказался в моем лесу? — зря я это сказала, но было поздно.

— Откуда ты знаешь мой имя? — викинг напрягся.

Я убрала меч в ножны и развернулась, чтобы уйти.

Викинг перегородил мне дорогу, но я не отступила, ещё шаг, и мы столкнулись. Я уперлась в его широкую грудь, и сердце застряло где-то, то в районе горла. Стало жарко, и ладони вспотели, почувствовала странную вибрацию. Не надо было это делать, но я подняла глаза и потонула в глазах викинга. Он смотрел на меня, на мои губы.

Медленно или мне так казалось, Риг поднял руку и дотронулся до моих волос, он гладил их пальцами затем коснулся уха и спустился к шеи. Я стояла как зачарованная и не могла пошевелиться, забыла, как дышать. А потом он наклонил голову и коснулся моих губ. От неожиданности глубоко вздохнула и приоткрыла губы. Викинг тут же лизнул мне губы языком, а затем его язык начал обследовать мой рот, лаская прикосновениями. Боже, где-то внизу живота, образовался комок тепла, ноги подкосились, и я вцепилась рукой в его плечо, а он просто плотнее прижал меня к себе. Неизвестные мне ощущения окутали меня, и больше всего я не хотела, чтобы он остановился. Надо дышать, вдох и еще вдох.

— Нет! Отпусти меня.

Я дернулась, и он разжал руки — бежать, быстрее, быстрее. Бежала сломя голову, вскочила на Искорку и галопом понеслась домой в город.

Вернулась домой, завела Искорку на конюшню и бегом к себе в комнату. Я не могла найти себе места, металась из стороны в сторону. А когда зашел отец, решила поговорить.

— В лесу видела викингов, ладья — по их нему драккар и воины, семьдесят три насчитала.

— Чего говорили, слышала? Чего хотят?

— Хотят дальше идти, мимо пройти хотят.

— Странно, на полян нападают и выше по Днепру грабят русичей.

— Я не уверена, но у нас им не нравится, опасаются чего-то.

— Лучше подстраховаться, воеводу позови.

— Дружину поднимать?

— Да отправь людей, пусть всех созывают.

Я ушла собирать дружину, воевода пришёл к отцу, и они долго обсуждали оборону города от северян.

Ранним утром, дружина, воевода и князь Растимир были уже наготове. Мне поручили собрать народ — баб, стариков и детей в одном месте и в случае приближения викингов к причалу, уводить их в лес.

Показался драккар со змеем на носу, он был таким большим и мощным. В лучах восходящего солнца он казался, драконом, парящим над водой в поисках добычи. До нас полетел звук команд для гребцов, викинги шли на веслах, не приближаясь к берегу.

Ко мне подошёл сын воеводы Яромир, он мой ровесник:

— Отец отослать меня к вам, сказал, что я ещё слишком молод для битвы.

— Яромир, ты останешься здесь и возьмешь на себя команду, в случае нападения викингов поведешь за собой людей к западу, к Буянову бору. Я догоню вас — поведем людей вместе.

— Всеслав, ты куда? Князь будет недоволен?

— Думаю им может понадобиться перевод, может разговор поможет, и обойдётся без битвы. Договор лучше кровавой сечи.

— Всеслав будь осторожен — кричал он мне вслед.

Я бежала и смотрела на драккар, он приближался, но успела. Отец повернулся и крикнул:

— Вернись, я приказываю.

— Князь, может толковать надо будет, переведу.

— Уйдешь, сразу если пойдут в атаку.

— Хорошо, надо попробовать договориться с ними узнать, чего хотят.

— Я не договариваюсь с врагом, — сурово отец.

Я посмотрела на корабль, на носу держась за спину змея стоял Риг, ниже у его ног стоял Харальд и они смотрели на нас. Риг махнул рукой, и я вздрогнула, он же не хотел атаковать. Так в чем же дело?

— Я Риг Свирепый из рода Свенсонов, приветствую Вас, — это кричал толмач с драккара.

Отец посмотрел на меня, толмач переводил почти не понятно, искажая слова.

— Отец, он приветствовал нас и представился. Ответь ему!

— Я Растимир, князь древлян, и я тебя, приветствую- и толмач перевёл.

Риг рассматривал нас, каждого по очереди, он пытался найти кого-то глазами, но нет не нашёл того, кто ему нужен. Я стояла в шлеме и кольчуге с тряпкой, закрывающей лицо, невидно и непонятно ничего. Хорошо, не поймёт, что это я у ручья была. Он меня не узнал.

Осмотрев нас он произнес, и толмач перевел:

— Я не иду к вам с войной, а предлагаю дружбу. Нам нужен отдых и причал после тяжелых походов, и мы хотим найти его у вас.

— Отец скажи, что подумаешь, не отказывай.

Князь Растимир, даже не посмотрел на меня. Он смотрел на викингов.

— От дружбы мы не отказываемся, можешь причалить, только всё оружие оставьте на корабле — ответил отец.

На корабле после того как толмач перевёл слова, Харольд и ещё несколько человек крикнули:

— Викинг не оставит меч, он живёт с мечом, Риг опомнись?

Вождь ничего им не ответил, он сказал что-то толмачу и тот перевёл:

— Мы благодарим тебя князь и твой народ за гостеприимство, сейчас мы спешим и не причалим к берегу. Надеюсь, в следующий раз мы примем твоё приглашение и пожмём друг другу руки на твоей земле. Будь здрав князь и народ твой!

— Счастливого пути Вам викинги, здравья и вам!

Драккар уже начал удаляться, я сглотнула комок в горле. Отец, стоявший рядом тяжело вздохнул.

О чем думала в эти мгновения? Я подняла глаза к небу и простонала, голубые глаза моего великана. Моего? Нет, о чём я, конечно нет.

— Почему ты не стал переводить? — отец посмотрел на меня строго.

— Подумал, рано раскрываться, потом может пригодиться. Если они не будут знать, что мы их понимаем, могут проговориться.

— Всеслав, думаю, если бы хотели напасть — напали бы, или ты считаешь, что они хитрят?

— Думаю, нет, но нет у меня уверенности.

— Здесь я доверюсь тебе, ты больше узнала от Аскольда об этих людях. Значит, будем с ними осторожны.

Дружина и ближние люди расходились. Мы тоже ушли с причала, на княжеском дворе сняли кольчуги и шлемы, отец посмотрел на меня и сказал:

— Думаю, в поход идти, отложил в прошлом году. Теперь уж нечего тянуть, замучили окраины набегами, надо приструнить. Ты пойдёшь со мной, а вот через год или два уж тебе Всеслав дружину вести. Моё время уходит.

— Отец ты в силе ещё, но я готов и всегда знай, что долг свой перед тобой и народом исполню.

— Я знаю, — он обнял меня и прижал к себе.

Так хотелось остановить время. Хотелось запомнить эти минуты. Чтобы вечно чайки кружили на обрывом, и вечно волна ударяла в его берег.

Глава 5

Часть 1 Травень (Май) 749 год н.э.

Расцвели первоцветы, и лес покрылся первой зеленью, березки побежали весенним соком. После тяжелой зимы, так хотелось радости и веселья.

Я встречала каждый корабль, который проплывал мимо или причаливал, Аскольда ждала.

Только к концу месяца, наши сторожевые сообщили о приближении корабля викингов, не такого большого как драккар Рига. Наспех собрались ратники, но как только корабль появился на горизонте, я услышала крик Аскольда по-русски:

— Это я Аскольд, мы с добром пришли. Примите руку дружбы.

— Рады тебе Аскольд и людям с тобой рады, друзья нам нужны — крикнула по-норвежски.

Драккар причалил, и викингов было хорошо видно, светловолосые или рыжие, мощные и высокие мужчины. Вооружены — мечи, луки, копья и шлемы в форме рогов у быков. Ратники вокруг меня разглядывали пришлых, а те столпились у мостков, и тоже смотрели на нас во все глаза.

Аскольд первым ступил на мостки и мои люди узнали викинга, его приветствовали. Он подошёл ко мне, положил руку на плечо, и слегка наклонившись, тихо сказал по-норвежски:

— Здравствуй, Валькирия.

Я улыбнулась, правда никто не увидел этого.

Отец, стоявший на высоте и немного в стороне сказал:

— Аскольд, твои друзья пусть тоже сходят на берег, но оружие оставят на корабле.

Он повернулся и перевёл, что нужно оставить оружие на корабле, но викинги отказывались, они говорили о том, что не бывать такому — «викинг не оставляет меч никогда». И ему не удавалось их убедить.

— У каждого свои обычаи и законы, давайте их уважать. В город с оружием не войдёте, таковы наши законы. Не хотите оставить меч — тогда устроим пир на берегу, — это я по-норвежски.

Отец и Аскольд смотрели на меня, но вокруг стояла тишина, все молчали.

— Давайте доверять друг другу!

Викинги смотрели на меня и молчали. И только один, тот что по моложе спросил:

— Ты Всеслав?

— Да.

— Приветствую тебя! А ты брат, был прав — это он Аскольду.

Викинги зашумели, разговаривая между собой. Затем они крикнули — согласны, пусть будет так.

Я повернулась к отцу и сказала:

— Они останутся на берегу и в город не пойдут, надо собрать им еду и питье.

— Хорошо, отходите все в город — это он дружинникам.

Аскольд, всё это время смотрел на меня, а сейчас произнес по-русски:

— Я с тобой пойду, меч оставить?

— Конечно, оставь! Полгода ходил у нас с мечом, а теперь брось — и я засмеялась.

— Пошли уж, соскучился по тебе и рад безмерно.

Мы пошли к воротам в город, викинги остались на берегу.

В городе началась подготовка к пиру с викингами и всюду что-то готовили, резали, жарили. Начали стелить деревянные настилы на берегу, а на них наставлять еду и питье.

— Ты останешься? Ты же обещал? — я смотрела на него с мольбой.

— Да, я приплыл навсегда. А братья поплывут дальше, на восток.

— Я рада, друг — хлопнула его по плечу.

Когда всё было готово, викинги и мы сели на берегу, отец и воевода и все ближние люди сидели и обсуждали, как дальше поплывут викинги и наш поход на окраины.

Сын воеводы Яромир сказал:

— Этой весной викинги уже были, большой корабль, только он проплыл мимо. Всеслав, как звался их вождь?

— Риг, — я нехотя ответила.

Викинги замолчали, наступила тишина, наши тоже примолкли. Я даже услышала стук своего сердца.

— Риг, — повторила, — проплыл мимо, намерения у него были хорошие. Он предложил союз и надеялся, что мы дадим ему причал для отдыха.

Это я произнесла по-норвежски, почему-то захотела успокоить викингов.

Аскольд молчал, а вот тот паренёк по моложе сказал:

— Риг и союз? Он убийца и не пожалеет никого, даже младенцев. Только не он?

— Когда он собирается вернуться? — Аскольд.

— Мне неизвестно, тебе виднее! Когда вы после своих грабежей возвращаетесь?

Мы разговаривали по-норвежски, и отец ничего не понимал — но почувствовал моё напряжение. А я была раздражена, моего викинга назвали убийцей младенцев. Назвала его Мой викинг, ладно хоть у себя в голове. Да что же это такое?

Злясь на себя и всех викингов на свете, к черту их всех, встала и пошла подальше, ругая всех на свете.

Я вернулась в дом, Аскольд пришел вскоре. Подошёл и сел на скамье хотел что-то сказать, не дала и меня просто прорвало:

— Да на хрен, чем вы друг от друга отличаетесь. Только тем, что одни младенцев убивают, а другие просто убивают?

Аскольд смотрел мне в глаза, я стояла напротив, сама подскочила, когда орала на него.

— Ты всё равно женщина, как бы ты ни хотела быть мужчиной.

Вот это удар под дых, вот это он меня на место поставил.

— Молодец, охладил. Ты, когда это понял?

— На ладье, когда с Вышгорода возвращались. Ты спала, а я смотрел.

— Ну и зачем ты возился с бабой, если знал всё?

— Сначала любопытно было, насколько тебя хватит, а потом привязался к тебе.

— Угу, произнесла в ответ, не веря ему.

Мы молчали, просто сидели.

— Я говорил тебе, что никогда не предам! Возьмешь на службу викинга?

— Да, я верю тебе.

Викинг встал и ушел на берег, там и ночевать остался.

Пришёл отец, сел на скамье и обратился ко мне:

— Аскольд остается?

— Да, моим личником, у дверей охранять будет.

— Он всё понял?

Я вздрогнула, кто всё понял? Риг? Он не понял, он всё видел!!!

Нет — отец про Аскольда.

— Нет отец, он ничего не говорил, — я соврала, боялась, отошлёт его к своим.

— Нет, Всеслава? А я слепой, по-твоему? Иди уже, ложись спать, завтра поговорим.

Утром встала рано, викинги отплывали. Я стояла у ворот города и смотрела, как драккар отходил от причала. И мне нестерпимо хотелось быть на этом корабле, плыть вперёд к неизвестным странам и неизведанным местам. Мне хотелось лететь на крыльях свободы. Как же я завидовала этим свободолюбивым людям!

Аскольд стоял на берегу и смотрел на отплывающий драккар. Этот человек отказался от свободу- он остался со мной, со мной… Что можно променять на свободу? Что?

Часть 2 Лето 749 год н.э.

Время летело быстро, лето в этом году было не жарким, шли дожди.

Аскольд ежедневно совершенствовал мои знания и умения сражаться и побеждать, всё, что он сам знал и умел он отдавал и вкладывал в меня.

Как-то вечером, прогулявшись, решила зайти на конюшню к Искорке, она жеребая была. Посмотрела, та медленно жевала траву, успокоившись за неё, завернула за угол:

— Я не буду её ломать… И так сломал всю жизнь… — голос отца.

— Ещё не поздно — Аскольд.

— Это будет её решение. Я всё сказал.

Я прижалась к срубу конюшни, холодок пробежал по спине. Стояла и смотрела, как они направились к дому. Вихрь мыслей в голове, ведь это они обо мне. Что же это значит? О чем они? Побежать и спросить о чём они? Нет, и так знаю, чего врать себе? Викинг хотел меня, а для этого я должна быть женщиной.

А хотела ли этого я? Сам вопрос напугал меня, и я не знала ответа…

Князь Растимир готовил поход, отложенный в прошлом году, не мог больше ждать. Окраины наших земель жгли и грабили, выдержи. Это племя совершало набеги и на соседей, отец давно хотел их разбить, успокоить — да так чтобы надолго забыли дорогу на наши земли.

Зацветала липа, скоро месяц липень наступит. Дружина выдвинулись к окраине наших земель, туда, где начинались земли выдержей. Дорога была длинная, нам быть в дороге семь лун, и только тогда мы подойдём к границе наших земель. Конные и пешие ратники, лучники и мечники, дружина продвигалась лесами и полями. Шли с вечера до утра, днем отдыхали. Аскольд ехал с нами.

На границе было тихо, в одном из поселений нам рассказали о недавних нападения, как выдержи, убивали и уводили в плен наших людей. Отец решился, и мы выступили на земли соседей.

Лес наш союзник, да и земли выдержей меньше наших раза в три. Уже на вторую луну, наши разведчики доложили- впереди Халеп- их главный город.

Отец всегда сражался с честью, город трогать не собирался. На бой дружину вызвали, на честный бой. Они приняли вызов, дружина выступила из города.

Когда солнце стало клониться к закату, начался бой. Отец отдал приказ о сближении, посмотрел на викинга и что-то тихо ему сказал, мотнув головой в мою сторону.

Дружины сблизились и над полем полетел боевой клич древлян.

— «Уразь!»

Мой первый бой!

Битва, которую я проиграла, проиграла сама себе!

Битва, которая останется навсегда со мной! Такое не забывается, такое снится в страшных снах!

Первые удары мечей, скрежет щитов, стрелы лучников, удары боевых топоров. Первые крики раненых и стоны убитых. Я сражались на левом фланге, удары меча наносила один за другим. Рядом падали люди, свои и чужие, в голове и глазах стоял кровавый туман. Знала, что будет страшно, но в свои семнадцать лет, не понимала, как это страшно смотреть, как умирают люди. Викинг был рядом, он дрался топором и мечом, с двух рук.

Я не устала рубить и колоть, а просто больше не могла смотреть насмерть. Даже не знала, что со мной такое случится, впала в ступор, остановилась и опустила руки. И тут же получила удар мечом по шлему — в голове зазвенело, и я начала терять сознание.

Очнулась от ржания лошадей, отец пустил в бой наших всадников. Надо мной стоял викинг, он продолжал бой, ограждая меня от врагов и никого не допуская. На левом рукаве, был кровавый след, но кровь не капала.

Аскольда ранили? А я как слабачка, валяюсь на земле, потрогала голову — крови нет, меч не прорубил шлем, плашмя лёг. Тяжело шатаясь, поднялась и увидела, что викинг посмотрел на меня. Я взяла себя в руки и подняла меч, начала наносить удары.

Над землёй летел боевой клич:

— Уразь!!!!!

И враг побежал, конница сминала пеших, всё перемешалось. Наступил перелом в битве, и мы поняли, что победили. Наши ратники добивали тех, кто сопротивлялся, тех, кто не оказывал сопротивление, брали в плен.

Я пыталась найти глазами отца, но его было не видно. Потом лишь услышала крик, князь ранен.

— Отец!

Я повернулась к викингу, в моих глазах был вопрос — почему отец?

Аскольд крикнул:

— Где князь? Поднимите над ним его щит!

Княжеский щит поднялся в самой гуще закончившейся битвы. Я увидела, его поднял воевода.

Бежала к нему, спотыкалась и падала. Викинг поднимал меня, ставил на ноги, и я вновь бежала.

— Отец! — ты ранен, что с тобой. Рана была на плече, кровь вытекала медленно.

— Не плач, люди увидят. — он сказал это очень тихо.

— Я перевяжу тебя.

Приказала, несите князя к обозу. Там всё сделаем.

— Отец всё будет хорошо.

Вспомнила, всё чему учила меня бабушка. Промыла рану и туго забронировала. Викинг смотрел, как я это делаю, помог приподнять отца. А когда отошла, они о чём-то говорили.

Сюда же привели всех пленных, привели воеводу и князя выдержей, наши люди кричали и требовали их смерти. Я посмотрела на князя, он же сделал знак викингу и тот подошёл ко мне.

— Нужно поговорить, давай отойдем.

— Знаю, что хочешь сказать! Потом, не сейчас.

— Нет сейчас, пошли, сказал!

Я посмотрела ему в глаза и почувствовала лучше не спорить.

— Хорошо, идём.

Мы вышли с поляны, в лес. Кругом были белые березы, красивый лес. Только почему-то совсем не хотелось им любоваться. Шли, молча, не спеша. Я остановилась у упавших деревьев, присела на ствол. Аскольд же встал передо мной, перекрывая дорогу к поляне.

Подняла глаза и посмотрела на него:

— Да, я не смогла! Ну и, опять скажешь, что баба! Чего молчишь, Аскольд? Я и не отрицаю.

Викинг стоял прямо передо мной, вдруг опустился на колени и протянул руку ко мне:

— Ты справилась с собой и это главное.

Смотрела на него, думала, родной он уже такой, и пожалеет, и поможет.

На поляне раздались крики и шум, я хотел бежать туда, но Аскольд остановил. Схватил за руку и дернул назад, посадил на дерево.

— Ты останешься здесь!

— Что? Там же отец, вдруг я ему нужна.

— Без тебя справятся.

Шум, вроде бы затих, но вдруг я опять услышала крики и опять тишина.

— Аскольд, что это?

— Забудь об этом, не думай.

Встала, викинг поднялся за мной:

— Только попробуй меня остановить!

Бежала, не оглядываясь, перед поляной остановилась, как будто налетела на невидимую стену. На поляне были все заняты своими делами, пленные сидели в стороне на траве и были связаны. Князя и воеводу выдержей невидно. Зато увидела глаза пленных, направилась в их сторону, думала сказать, чтобы успокоились, мы не убийцы… и просто шагнула в кровь на траве.

Кровь?! Откуда?! Такое количество вижу впервые! Казнь!

Вижу глаза викинга, он приближается ко мне. Смотрю где отец, он лежит на телега, ему и так тяжело и без меня.

— Не подходи! — закричала Аскольду.

— Не подходи! Иди прочь от меня! — я потянула меч из ножен.

Он остановился, все вокруг остановились. Все смотрели на нас.

Отец крикнул:

— Иди сюда!

И впервые я его не послушала. Не побежала — пошла, медленно пошла прочь. Шла куда глаза глядят — маленький ручей остановил меня. Сняла эту чертову тряпку с лица, прислонилась к дереву и заплакала, тихо- тихо. Просто слёзы текли. А в руке мой камушек белый, как волосы Рига.

Когда начало темнеть, я вернулась на поляну, уже все спали. Тяжёлый день. Нашла телегу отца, посмотрела, он спал. Легла под телегу и уснула.

Утром меня разбудил шум топора, на костре готовили еду, и уже собирались в обратную дорогу.

Телеги стояли наготове. Скоро в путь.

Посмотрела на отца, вроде бы ему полегче. Взяла теплой воды и начала перевязку. Промыла рану и перевязала. Потом покормила отца. Мы не сказали друг другу не слова.

Не видела викинга, но почувствовала он рядом. Впервые не хотела его видеть!

Началась дорога домой. Тяжёлая дорога домой.

Глава 6

Часть 1 Лето 749 год н.э.

Мы вернулись в Свояж, отец тяжело перенёс дорогу. Рана почти не заживала, она кровоточила. Ведунья лечила его, травами и настойками всякими. Все мои мысли были с ним, мой единственный близкий и родной человеком.

Две недели он находился на грани, но ведунья всё-таки помогла ему, отцу стало легче. Он поднялся, вернулся аппетит. Викинга я избегала, говорить с ним не желала, он правда и не лез с разговорами. Мы, молча, проходили мимо друг друга.

Наступил серпень, мы сидели за столом и вдруг отец заговорил со мной:

— Викинг не виноват, я приказал ему тебя увести. Тебе нечего было на это смотреть.

— Догадалась, что ты приказал, только это не меняет того, что он меня предал.

— Может, хватит его мучить, он тебя никогда не предаст. Подумай, это твой шанс, на счастье. Он всё знает и молчит, может уж пора сделать ему шаг на встречу.

— Отец ты, о чем?

— Вы могли быть вместе, конечно скрытно, он бы помог тебе и поддержал. Я бы был спокоен за тебя и твоё, будущее.

— Отец, не знаю, что тебе ответить, пойми я не готова.

— Хотя бы помирись с ним, нет его вины ни в чём.

Я не знала, что ответить отцу, неужели он всё решил и опять от меня требуется только послушаться. За меня всё решили, всё как в детстве.

— Отец, я приму решение, но не торопи меня.

Он не ответил, лишь согласно кивнул головой.

Вышла во двор и не знала куда податься, к конюшне пошла. Там моя Искорка с жеребёнком, ей хорошо. Вот даже у неё счастье, есть жеребёнок. А мне каково?

Не стала трогать кобылу, оседлала коня отца — он давно застоялся в стойле. Черный — так звали вороного, только викинг его выгуливал. Конь с непривычки под седлом чужака, вел себя не спокойно.

Выехала со двора — хотела вдоль реки проехаться, ближние люди смотрели на меня с не одобрением, воевода даже крикнул:

— Держи коня крепче.

Я остановилась, хотела ему ответить, конь гарцевал. Как мне хотелось накричать на него — куда ты лезешь? Но промолчала, негоже отца подводить, негоже будущему князю на людях нервничать. Развернула коня и галопом понеслась по реке. Неслась так, что только ветер в ушах свистел, и брызги воды из-под копыт летели.

Конь начал хрипеть, из ноздрей пена пошла. Немного сбавила ход, перевела коня на рысь. Сама не заметила, как добралась до места, где высится обрыв. Именно здесь у воды и увидела я викингов первый раз. Здесь они жгли костры и разбили ночлег. Посмотрела вверх на высокий берег и спустились с коня, и привязала его в кустах. Села просто на песок, смотрела на воду. На шее шнурок и оберег в мешочке, это мой камушек с буковкой С. Достала и посмотрела на него, к губам прижала.

Раскинула руки и легла на песок, передо мной чистое голубое небо, небо цвета глаз Рига. Моего викинга. А кругом просто плывут облака. Плывут… Как корабли по морю…

Хочу наверх на обрыв, посмотреть, что там впереди и подумать над тем что меня ждёт в будущем, поднимаюсь по тропинке сбоку. Наверху вышла из кустов на поляну. Подошла к краю, там стоит Аскольд. На миг остановилась, потом продолжила идти к краю. Подошла к нему ближе, мы стоим несколько минут и смотрим вдаль.

— Хочешь, чтобы я ушёл?

— Стой.

— Навсегда ушёл?

Развернулась лицом к нему, он же продолжил стоять и смотреть на реку. Хочу ли я этого? Хочу остаться совсем одна? Не будет рядом человека, который всегда протянет руку помощи. Я хочу этого?

— Не знаю, если сам хочешь, уходи. Держать не буду, сама не знаю, когда смогу тебя простить.

— Я уйду, но вернусь. Надеюсь, время поможет тебе, моя Валькирия.

— Не знаю. Хорошо пусть будет так.

Мы возвращались в город вместе, по дороге молчали. Но мне, почему-то стало, очень жаль его, я вздохнула, но упорно не смотрела на него. Черный, присмирел, как будто то принял меня. Когда заехали во двор мы спешились, на меня смотрели с одобрением и даже с восхищением. Молодец княжич, достоин своего отца.

Серпень (август) 750год н.э.

Шли последние дни, последнего летнего месяца. Викинг решил уплыть, договорился с кораблем каких-то торговцев, поплывет он до Изборска, а там он хотел найти своих соплеменников.

На рассвете, корабль отплывал. Мне было очень печально. Я вышла к причалу, нет, пусть останется, пусть рядом будет. В глазах стояли слёзы, Аскольд подошёл:

— Только не реви. Я вернусь, ты это знаешь.

— Как я без тебя Аскольд?

— Я вернусь, и ты будешь моей.

— Вернись.

Он уплыл, мне так плохо не было никогда. Металась и не могла найти себе места. И только слова Аскольда как эхо в голове:

— Я вернусь, и ты будешь моей…

Воздуха не хватало, всего не хватало… Мой обрыв он зовёт меня…

Часть 2 Вересень (сентябрь) 750 год н.э.

Я вернулась к тебе мой обрыв, моя река, мой лес, моя земля. Руки раскинула, мне хорошо и воздух наполнил легкие. И крик летит над землёй:

— Аааааааа!

Время пролетело быстро, пора возвращаться домой. На дороге к городу из далека у пристани увидела корабль. Мне кажется или это и правда наяву — это драккар Рига?

Сердце, куда ты моё сердце?

Пришпорила коня, да этот он вернулся. Риг стоял уже на берегу, отец был рядом. Я слезла с коня и подошла. Отец посмотрел на меня строго и сказал:

— Это мой сын Всеслав.

Тот повернулся ко мне, и просто уперся в меня взглядом. Я замерзла, и улетела в небо. Разве можно отвернуться от неба. Небо оно всегда с нами, даже пасмурное. Именно пасмурными стали его глаза, он был взбешён. Быстро развернулся и что-то сказал своим людям. А я? Я настолько была оглушена, что даже не слышала, что он сказал.

Подошёл толмач и перевёл:

— Всё оружие на корабле, там останутся люди. Можете нам дать еды? После того как люди отдохнут, они пойдут на охоту, и мы больше не будем нахлебниками.

Отец развернулся ко мне:

— Не понял его, что он сказал? Что это было?

— Давай отойдем отец, пусть не слышит нас.

Мы отошли, и я заговорила:

— Отец, не сердись, у них свои обычаи и традиции. Прикажи их покормить, а вечером устроим пир. Скажи мне, а как ты их убедил оставить оружие на корабле?

— Я не делал этого, так понял, их вождь отдал приказ.

Я отдала приказы и поручения своим людей, надо помочь трём раненым, и накормить. Отец и Риг, вместе с толмачом пошли впереди.

Накрыли наспех собранные столы, еды было вдоволь, но всё скромно. Отец произнес речь:

— Мы рады друзьям, готовы им оказать помощь.

— Благодарим, готовы заплатить за вашу помощь, — перевел толмач, слова Рига.

За столом наступила тишина, воевода посмотрел на отца. И мне пришлось схватиться за плечо отца.

— Что он сказал? Или толмач перевел неправильно? — отец поднял одну бровь вопрошая.

Я произнесла это на норвежском и очень чётко:

— Мы не покупаем друзей и не продаем!

Риг посмотрел на меня удивленно и произнес:

— Обидеть никого не хотели, мы поделиться добычей можем.

— Не надо нам вашего ничего! — я не продолжила, ума хватило.

А хотелось крикнуть прямо в лицо: — «Мы не пользуемся вещами убитых!»

Теперь уже князь Растимир положил свою руку на мою, останавливая. И уже тиши я добавила:

— Я не думаю, что надо из-за этого непонимания, ссориться. Вы просто наши гости, мы вам рады, и нам не надо за это ничего, иначе вы нас обидите. Прошу ешьте и пейте.

Риг махнул рукой, и викинги начали есть. Я сказала отцу, что они ничего плохого не хотели, у них так принято. Обед проходил спокойно. Иногда посматривала на викинга, как же он красив. Волосы светлые, почти белые. Глаза голубые, как небо и жесткое, решительное лицо конунга. Бороду он сбрил, осталась только щетина. Тело тренированного воина, мускулистое и сильное. Такой легко сломает, чуть-чуть надавит, и хрустнут позвонки. В глаза его не смотрела знала, что улечу. Улечу, и никто не поймает.

Испугалась своих ощущений, так что ж я делаю? Говорю по-норвежски, может голос узнать, он у меня совсем не мужской. Дура глупая, посмотри на себя, разве он посмотрит на тебя такую, на мальчишку сопливого. Нет у тебя не косы девичьей, не щечек румяных, не платьев красивых, только тряпка на лице и шрам на душе. Очнись Всеслава!

Риг посмотрел на меня и произнес:

— Почему у тебя закрыто лицо?

— Людей не хочу пугать, медведь на охоте ранил меня?

— Ты его убил?

— Убил, но когтями он прошелся по мне.

— У достойного отца, достойный сын! — он хлопнул меня по плечу.

Я перевела отцу, он велел поблагодарить за добрые слова викинга. Хорошо сидели, что-то я переводила, что-то толмач. Беседа лилась рекой. Затем викинги ушли отдыхать, всех устроили. Рига отец увел в дом.

Мне не сиделось. Я пошла к реке, интересно посмотреть на их драккар вблизи, может и нам такие корабли строить. Позвала наших плотников, пусть посмотрят его. Подошли к кораблю, красивый и страшный. Вышли викинги, оставшиеся на нем, и я узнала Харальда. Он подал знак и пять воинов, появились на палубе.

— Не подходите, вас смерть здесь ждёт, — он прокричал нам.

Мы остановились, они же голодные вспомнила:

— Мы принесём Вам еду, оставим на берегу. И простите что забыли про вас, ваши братья увлекли нас беседой, — по-норвежски ему ответила.

Он смотрел на меня и молчал, отправила за едой людей, а сама осталась на берегу.

— Что совсем не боишься нас мальчишка?

— Боюсь Харальд, а можно поближе драккар посмотрю.

Он что-то произнес, похоже, ругался, я таких слов не знала. Спрошу потом у Аскольда.

Принесли еду, и поставили на берегу. Поняла, что не допустят, развернулась и пошла,

Вернулась и пошла на конюшню, там спали викинги, раскинувшись на сене. Вывела Искорку и Буяна, взяла с собой Яромира и направилась в лес, надо настрелять дичи, проверить силки на зайца.

В поле у леса расцвели кустики вереска, его запах дурманил, опьянял. Как он сладко пах, пчелы кружили вокруг, добавляя запах меда. Вересковый мед, ни с чем не перепутать.

Яромир спрыгнул с коня, и сорвал несколько веточек. Затем на коне нагнал меня и протянул, и я дернула руку их взять. Опустила руку и строго сказала, дома сестре отдашь. Он посмотрел на меня и опустил руку:

— Да просто хотел, чтобы ты понюхал — он споткнулся на последнем слово.

Внутри прозвучал сигнал, да нет, показалось. Сколько раз я видела такое, чтобы он не стал, делать при женщине. И к тому же мы с детства с ним, ему и в голову не придёт такое.

Возвращались мы часа через три, с нами было много дичи, всё это пойдёт на стол для пира. Викинги видимо выспались и сидели во дворе, кто на траве, кто на лавках. Занимались своими делами.

Риг стоял в конюшне и смотрел на меня:

— У тебя есть сестра?

— Была, только умерла, — почти не соврала.

Он моргнул несколько раз, потом посмотрел на меня, что-то было в его глазах. Немного боли или мне только показалось.

— Мне жаль.

Я оставила Искорку в стойле, и пошла за ним, а дальше сказала глупость:

— А, что женился бы на ней? — это ревность, ведь не мной интересуется.

Викинг промолчал, и меня понесло:

— У нас тут много красавиц, хочешь, одну покажу, дочь воеводы?

— Покажи, — он повернулся ко мне. Вот это удар, кто меня за язык тянул.

— Яромир, ну-ка позови сюда Мирославу, да пусть покрасивее, оденется.

Сын воеводы ушел, я посмотрела на викинга и сказала:

— Её Мирослава зовут, если понравится, бери замуж, позорить не дадим.

Он молчал, я тоже присела на лавку. Увидела Харальда, он всё-таки сошёл с корабля. Он подошёл к Ригу и сказал:

— Я сменился, пойду, отдохну.

— Харольд, зайди в дом, там покажут, где лечь на отдых, — ну кто тянул меня за язык.

— Вы что уже познакомились? — Риг поднял одну бровь.

— Риг, ты сам, похоже, за столом все выложил.

Они оба посмотрели на меня и одновременно произнесли:

— Откуда ты знаешь его имя?

Да уж во, что я вляпалась, может ещё им рассказать, как я голая стояла в роднике перед викингом или как Риг меня поцеловал. Как глаза его не могу забыть, как сердце замирает рядом с ним.

— Просто я ведун, мне всё известно наперёд — выкрутилась.

Ну и что ты знаешь про меня! — Риг сказал это устрашающе.

— Ты…

Меня спас приход Яромира с Мирославой. Риг взглянул на неё только раз, когда она только вошла в ворота двора, потом он больше на неё не смотрел. Так поразила красотой? Что даже смотреть больно? Неужели всё, Рига я сама отдала? Да о чём я? Всё равно он не мой и моим не будет! Так пусть будет счастлив!

Харольд за моей спиной, спросил:

— А, можно мне воды?

Крикнула и ему принесли воды, он пил и смотрел на Мирославу.

— А, как её зовут? — он не отрываясь, смотрел.

— Мирослава! — я встала и хотела уходить.

Повернулась к Ригу:

— Не забудь, я предупредил про девку, по-хорошему.

Я ушла, на что там смотреть, сами не маленькие разберется. По старшинству поделят, как испокон века было. Села на бревно за конюшней, надеюсь так к лучшему.

Риг подошёл, присел. Чего-то он быстро, видимо, быстр на решения, странно.

Точно он спросил было неожиданно:

— А, когда умерла твоя сестра?

Что он сказал, не понимаю. Зачем ему это? Не понимая, смотрю на него:

— Давно, в детстве.

Викинг встал и ушёл, я сидела и ничего не понимала. Зачем ему моя сестра? Я посмотрела вдаль на мой обрыв… Он ищет Валькирию! Он ищет её! А она это я, и ему никогда её не найти!

Глава 7

23 день месяца -Вересень (Сентябрь), Новый 750 год н. э. Новый год по древнерусской календарю.

Сегодня праздник Новолетия! Мы водили хороводы и пели песни, разжигали костры и шумные гулянья. Викинги старались участвовать во всех событиях. В эти дни устраивали смотрины и ладили свадьбы. Кругом было веселье, и лился рекой вересковый мед. Риг ходил хмурый, изредка поглядывал на девушек, потом вообще исчез. А вот Харольд, не отходил от Мирославы.

Устала от всех этих праздников, решила поехать поохотиться. Взяла Искорку, удивилась, почему коня отца, Черного нет в стойле. Отец взял коня?

Через три дня мне исполнится девятнадцать лет, отец велел накрывать столы. Праздник намечается знатный.

Ехала не спеша, проверила силки там пара зайцев и лисица, подстрелила перепелок. Теплый, в этом году вересень. Осень наступила, а вода так и не остыла. Искупаться хочу, пойду к роднику, там ручей не глубокий и теплый. Искорку привязала в стороне у березки, скинула штаны и тряпку с лица. И бегом к ручью, присела и ополоснула лицо водой. Рубаху скину сейчас и в ручей окунусь.

— Здравствуй, Валькирия.

Подняла глаза, Мой викинг. Он стоял и смотрел на меня, рубаху он скинул, одни штаны на нем. Мне нравится смотреть на него, на его тело. И я окунулась в его голубые глаза, полетела к небесам. Сотни иголок вонзились в кожу, и тепло потекло по венам.

Он сделал только один шаг и прикоснулся ко мне. Рукой коснулся плеча, как будто не верил, что я живая.

— Я искал тебя и нашёл. Ты моя!

— Я ничья, своя собственная. И не буду принадлежать никому.

Не смотри на меня так, не смотри…

Он рывком прижал меня к себе и коснулся губами моих губ сначала нежно, потом требовательно и властно. Я почувствовала, как его горячие губы вписываются в мои, как руки сжимают талию, а снизу живота расползается тепло.

— Моя! Какая ты сладкая! Голову пьянишь!

Он оторвался от меня, но держал руками. Мой сердце стучало в висках и мне казалось, что оно сейчас разорвётся, пульс был запредельный.

— Скажи мне свое имя и где ты живёшь?

Я молчала, искала момент сбежать. Нужно прекратить эту пытку. Или наслаждение?

— Я живу здесь в лесу, и я вольная.

— Я отдам за тебя всё, что у меня есть. Ты будешь моей.

Он опять потянулся к моим губам, и просто вжал меня в себя. Я ощутила силу его желания, он хотел, он жаждал меня. Мощь его желания напугала меня, боялась, сомнёт и поработит меня. Он провёл рукой по моему бедру, рука заскользила по подолу рубахи и коснулась кожи, как будто то обожгла.

— Я хочу тебя! — Он поднял меня на руки и понёс, затем опустил на траву и сам опустился на колени. Я была так напугана, страх был в моих глазах или не страх? В них было желание. Желала, жаждала прикосновений этого великана.

Я смотрела, как вздымается его грудь, медленно опустила глаза на живот, на полоску волос спускающихся к штанам, ниже… я чуть не вскрикнула. Штаны не скрывали желание викинга.

Он начал наклоняться, и я очнулась. Бежать или моя жизнь будет сломлена И я побежала, мне кажется, я не бегала так никогда. А викинг, кричал мне вслед:

— Стой я не трону тебя, я не причиняют тебе вред.

Добежала до лошади и вскочила в седло, галопом понеслась домой. Ничего не видела и не слышала, закрылась в доме и забилась в углу, просто ревела тихонько. Только бы отец не увидел. Викинг вернулся на Черном, это ему отец доверил своего жеребца. А мне просто надо держаться от него подальше, он пугает меня и манит.

Настал день моего рождения, праздник устроили прекрасный. Сидели за столом, веселись и смеялись, вдруг Риг пересел ко мне ближе. От близости даже задохнулась, чего ему надо?

— Можно я тебя спрошу? Хочу кое-что узнать.

— Ну, спроси.

— Твой цвет волос и глаз? Почему больше ни у кого нет таких, из твоих соплеменников.

— Моя мама была из людей леса, я в неё.

— Скажи, а где найти этих людей леса?

— Нигде, никто не знает, где они живут. А зачем ты их ищешь?

Он замолчал и посмотрел на меня и продолжил:

— Там в лесу я встретил девушку, у неё черные вьющиеся волосы и зелёные глаза, она нужна мне.

— Извини, но там, в лесу свои законы, я тебе ничем не помогу. Только если она сама захочет, она придёт к тебе.

— Я хочу её найти.

— Только если сама захочет.

Я смотрела на Моего викинга, и забывала дышать. Не приду я к тебе викинг, забудь меня и прости.

А он опустил голову, и замолчал.

Прошло ещё несколько дней, в один из вечеров ко мне подошёл Харольд:

— Нам пора уплывать, но Риг кажется, сошёл с ума — он ищет свою Валькирию. Если задержимся ещё хотя бы на неделю, погибнем в море. Помоги ему её найти, он каждый день ходит в лес и ищет.

Я посмотрела на него:

— Зачем ему она, других полно?

— Ему без неё не жить, провидица ему её наворожила.

— Посмотрим, может чего то и получится.

А что я могла сделать? Ведь если он меня увидит, то уже не отпустит. Если задержится, погибнет в море.

Я жизнь выбираю — для Моего викинга.

Солнце только встало, рано ещё, но я уже оседлала лошадку и поехала в лес. Сначала к обрыву, там напитаюсь силой, сделаю шаг и к небесам полечу. Привязала лошадь веревкой и пустила пастись. Переоделась в прихваченный с собой женский сарафан, в старом сундуке нашла, думаю, может он от матери остался. Сел, как влитой.

Мама, если ты плывёшь, там, в облаках — помоги мне, доченьке твоей. Помоги потом спуститься с небес и помоги заглушить пустоту, что будет в моей душе без него. Достала свой камушек белый, согрела в ладони.

Я сделала шаг и полетела к тебе Мой викинг…

Он стоял у ручья и смотрел, как я подхожу. Протянул руку и дотронулся нежно и ласково.

— Не бойся меня, я не обижу.

— Я не боюсь, — и сделала шаг к нему.

Он поднял меня на руки, и отнес к деревьям, а там опустил на траву. И полетела, к небесам полетела моя душа. Я люблю Моего викинга. Люблю.

Риг целовал меня нежно, боялся испугать, отвечала ему. Мне хотелось его обнять, и обнимала. Он целовал в шею и что-то шептал, прижимал к себе, и я чувствовала пламя его желания, оно разгоралось. Он остановился и посмотрел мне в глаза:

— Не бойся, не трону и не сломаю. Не возьму силой. Ты мне нужна, я тобой живу.

— Я не боюсь. Возьми меня, я твоя.

Он дернулся, и я увидела пламя в его глазах, огонь непереносимого желания.

— Не говори так, я… сделаю тебя своей женой, завтра, по вашим обычаям и по нашим. И надел мне на шею цепочку, а на ней висел маленьким кораблик.

— Это будет завтра, а сегодня я твоей хочу быть.

Он поцеловал меня с яростью голодного волка, я выгнула спину и утонула в глазах цвета неба…

Викинг целовал мою шею, его рука коснулась моей груди, я глубоко вздохнула. Даже через ткань сарафана, эти прикосновения были огненные. Он ласкал мою грудь, а я жаждала большего.

Послышался треск ткани разрывающегося сарафана, я почувствовала на коже легкий ветерок. Коснулась руками его широкой груди, какой же он твердый, как скала. Он смотрел на меня, пожирая глазами, навис надо мной и нежно поцеловал в губы, в шею, продолжил пытку и коснулся груди. Где-то внизу живота загорелось пламя, и между ног стало мокро. Выгнула спину ему встречу. Я чувствовала, что викингу тяжело сдерживаться, но он не проявлял настойчивости и лишь топил меня в море нежности.

Риг ласкал мою грудь языком, дразнил и манил, а я просто забывала дышать. Его рука легла на мой живот, и медленно спустилась ниже. И его палец коснулся заветного бугорка, вскрикнула. Он прошептал в ухо:

— Ты навсегда моя.

Викинг ласкал меня рукой между ног, его палец дарил мне приятные ощущения. И я забыла про всё на свете, и летала в небесах. Кричала и билась в его руках, как птица на взлёте. Восход и закат, радуга и лунный свет, ощутила это всё и сразу. Вихрь ощущений, спазмы внизу живота. Я сжала руку викинга, вскрикнула и судорожно сдвинула ноги. А он просто нежно поцеловал меня в губы.

— Что это было Риг? Я…

— Это то, что будет нам дарить счастье и наслаждение, возносить нас к небу…

Он стал целовать меня настойчивее и напористее, он ласкал грудь. Рукой он нежно раздвинул мне ноги и лег между ними. Викинг дрожал, он уже почти не мог сдерживаться. Я почувствовала, как он прикоснулся к влаге между ног не рукой, а чем-то большим и пульсирующим. На мгновение мне стало страшно. Он такой большой, что разорвет меня, дрожь прошла по моему телу.

— Маленькая моя, я постараюсь сдерживаться, прости меня…

— Мне будет больно?

— Только один раз, чуть потерпи…

Я так была напугана, уперлась в его грудь руками. Он не отталкивал, просто сделал движение бедрами и уперся в преграду между моих ног.

— Моя Валькирия!

Он сделал только одно движение, боль пронзила живот и поясницу, я закричала.

Викинг становился, он замер, пытаюсь унять мою боль и дать мне привыкнуть к нему внутри. Его просто трясло от того, что он сдерживается, его силы были на пределе. Он двинул бёдрами, раз и ещё раз, боль продолжилась. Я опять закричала, стала бить и отталкиваться его руками.

— Маленькая, прости…

Он увеличил темп, стало ещё больнее, он врезался в меня с силою и безумием. Я уже не плакала, только всхлипывала. Викинг выгнул спину, и закричал. Судороги и спазмы, пробежали по его телу. И что-то внутри меня, несколько раз вздрогнуло. Он остановился и опустился на меня, я почувствовала, как стучит его сердце и потеряла счет времени…

Открыла глаза, уже немного смеркается. Вот всё и случилось, и я выбрала свою дорогу, свою любовь и Моего викинга. Он лежал на спине, обнимая меня одной рукой, викинг спал. Нужно бежать, иначе не отпустит. Посмотрела последний раз, коснулась его губ и кораблика на моей шее, всё плыви викинг домой и будь счастлив. Я тебя отпускаю, и ты отпусти.

Убежала, спряталась в доме. Скрылась с глаз для всех, уснула в углу на лавке. Проснулась затемно.

Вышла из дома, только бы не встретится с ним и пошла к реке. Он сидел на бревне у реки, из-за темноты я практически налетела на него. Ну почему опять пытка, ну почему опять так ноет внизу живота?

Он сам заговорил, силясь, что-то понять:

— Я хотел сделать её женой, а она сбежала. Скажи мне, она вернётся, придёт?

— Риг, её завоевать надо и полмира к ногам положить, тогда будет, навсегда с тобой. Она сама придет, и останется. Сейчас не жди, теперь не вернется до весны.

— Почему до весны?

— Они сегодня ушли, далеко по лесу, теперь только весной вернутся на наши земли.

— Нам надо отплывать, но я не могу оставить её здесь. Я надеюсь, друг ты поможешь моей будущей жене, вернусь весной и женюсь.

— Плыви и весной вернешься к ней.

Всё придумала, а как ещё мне его успокоить и спасти. Как сделать так, чтобы он забыл меня.

Викинг не находил себе покоя ещё дня три, он ходил к ручью. Искал её по лесу. Но пришло время, уходить, и мы попрощались с ним до весны.

Драккар отплывал, Риг стоял на носу и до самого конца смотрел на берег. Корабль скрылся, я вскочила на лошадь и поскакала к обрыву. Отпустила Искорку и к краю, схватилась за кораблик на шеи висящий.

Сильно до боли вдавила его в ладони. Ничего я справлюсь, ведь память о Моем викинге останется со мной навсегда. Навсегда останется со мной память о минутах проведённых вместе.

Показался драккар, Риг стоял на борту и смотрел на обрыв, не знаю, увидел ли он меня. Драккар удалялся, и мне становилось невыносимо больно и очень одиноко.

Мне хотелось полететь за ним, оберегать и защищать. Мне хотелось быть рядом. Просто смотреть на него. Он уплыл, мой Риг.

Зачем ты течёшь река? Зачем ты течёшь моя жизнь, если он не рядом.

Глава 8

Осень 750 год н.э.

Наступили холодные осенние дни, уже пожелтели рябины и покраснели крушины, а с берез листья стали опадать. Аскольда всё не было.

С окраин, приходили тревожные известия, нападения на соседей волынян с запада продолжались. Это не выдержи, те находились на востоке. Мы были в союзе с волынянами, и нужно было помочь братьям русичам. Отец принял решение выступать в поход, дружина из семиста ратников и ста лучников, и пятиста конных дружинников выдвинулась из Свояжа к границе. Мы шли в большой поход.

Несколько лун пути, и мы преодолели границу. Мы шли по землям волынян, языки наши были похожи и созвучны. Люди нас понимали, приветствовали и показывали дорогу. Добрались до их главного города Червеня, он горел. Мы вошли в город разведывательный отрядом я во главе, кругом убитые, обгорелые тела, избы догорали. Страшное зрелище разорённого города. Опоздали, среди убитых ратников я нашла тело князя волынян. Встречалась с ним на советах с отцом, он немного был младше отца. В городе уже не помочь никому.

Мы уходили, нужно нагнать врага и отомстить за братьев, на окраине увидела, кто-то выглянул из землянки. Соскочила с коня, подумала, может, помощь нужна. Нагнулась в землянку, а там…

На полу лежит старушка она умирает, удары меча по голове и плечу. Не знаю как она дожила до этой минуты, раны были смертельны. Я вошла внутрь и только тогда увидела рядом с ней мальчишку лет трех. Это было страшное зрелище, весь перемазанный в крови, он прижимался к умирающей. Наклонилась к ним:

— Я помогу, я друг.

Женщина открыла глаза, она тяжело дышала.

— Я княжич древлян Всеслав, мы пришли на помощь. Мне жаль, что мы опоздали.

— Дождалась… — она протянула ко мне руку, в ней, что-то было.

Я коснулась руки, она была холодной. В руке был княжеский знак волынян. Цепь, а на ней оберег с родовыми знаками князя волынян Валадима.

— Это сын князя, спаси его… Святогор, это теперь твой названный отец…

Её глаза закрылись, она глубоко вдохнула и больше не дышала.

Мальчик посмотрел на меня и потянул ко мне руки. Я взяла его на руки и вышла из землянки. Вскочила на коня и нашла своих людей. Отдала приказ, мы возвращались к дружине.

Когда я подъехали к отцу с мальчиком, он посмотрел на меня с неодобрением:

— Мальчишке не место в дружине, в ближайшем селе его отдай местным.

— Это сын князя, Святогор! Не отдам отец, он мой названный сын. Все его родные погибли, ему нужен дом. Я воспитаю его, а потом он по праву станет князем.

— Пусть свои, его растят. Я сказал свое последнее слово.

Я больше не посмела перечить отцу, потом попробую уговорить.

Дружина выдвинулась дальше, мы шли к Кременцу и Луцку. Мы шли по земле волынян, нагнали пришлых возле Кременца, они осадили город.

Отец принял решение атаковать сходу, не давая, врагу опомнится. Мы атаковали стремительно. Первыми в бой пошли конники, ударили в середину, сминая и разрывая ряды противника. Оборона была разрушена и сметена, я была на коне и вела за собой всадников. В атаку пошли пешие ратники, их вёл отец.

Кругом падали сраженные враги, я билась с двух рук, как викинг. Убивала одного за другим. Крики убитых и раненых уже не туманили мой мозг. Мы били врага, невдалеке я видела стяг отца, он сражался поражая врага.

И вдруг я услышала крик:

— Князь!!!

Повернула голову и не увидела отца, наверно, раненый. Люди стали поворачивать головы и искать князя глазами. Повернула коня в сторону, где был отец, стала наносить удар за ударом, надо прорваться туда к отцу. Яромир, сражающийся рядом, направился за мной.

Я увидела отца, он лежал на земле и смотрел в небо, в пасмурное осеннее небо. Стрела вошла в шею, он умер мгновенно. Хотела спуститься к нему, встать на колени и закрыть глаза. Занесла ногу, чтобы спуститься с коня, и почувствовала, как ряды продвинулись, дрогнули. Мир на мгновение замер и вспомнились слова отца:

— Я не вечен, придёт время и тебе отвечать за наших людей, тебе вести их за собой. Я в тебя верю доченька.

Вперед!!! Уразь!!!!! — это я кричала, и сама себя не слышала.

Направила коня вперед и понеслась на стяги врагов, Яромир последовал за мной. Мы срубили стяги врага. Это был переломный момент в битве, противник дрогнул и побежал.

А над полем битвы звучал боевой клич древлян:

— Уразь!!!!

Я остановилась, просто стояла. Я вспомнила глаза ребенка, мальчика Святогора, глаза отца. Развернула коня и поехала искать его в поле, стяг князя был воткнут в землю, и я нашла его быстро.

Опустилась на землю. Подошёл Яромир, опустился на колени и хотел закрыть глаза отцу.

— Нет, не трогай. Я сама.

Яромир посмотрел на меня, он слышал, что я сказала, как женщина.

— Иди и дай мне попрощаться.

— Я никогда тебя не предам — сказал он твёрдо и сел на коня, отъехал.

Я встала на колени, слёз не было. Было больно в груди, не хватало воздуха. Отец я любила тебя!

Наклонилась и закрыла ему глаза, а еще я закрыла себя и своё сердце навсегда.

Подошёл воевода, приказала ему по заботится о отце, вытащила стрелу из шеи отца, сжала её в руке.

— Я всё сделаю, позабочусь о нём. Там пленные… — и он замолчал.

Вскочила на коня и направилась к пленным, связанные и раненые, они стояли на коленях, кто-то лежал. Отдала приказ тихо и спокойно:

— Ко мне их лучников.

Их привели, поставили на колени.

Я смотрела на них, пятнадцать осталось в живых. В моей руке была стрела, смотрела на её оперение и на их колчаны. Вот он четвертый стоит, но ряд прошла до конца, чтобы не сомневаться.

— Где главный у них? Живой? Сюда всех их старших!

Притащили четверых, на них даже не посмотрела. Подошла к лучнику и взмахнула мечом. Этому удару меня учил Аскольд, убивать одним ударом. Голова покатилась по траве. Наступила гробовая тишина, я бросила к его голове стрелу.

Подошла к главным, мужики лет сорока, стоят, трясутся. Наверно, это страшно умирать?

Почему я не умерла тогда вместе с мамой? Осталась жить для того что бы жил отец, что бы род наш не прерывался и для племени своего я живу.

Подняла глаза, на меня смотрел Яромир. Он сделал шаг в мою сторону, больше не смотрела на него. Четыре взмаха мечом, один за другим. На траву упали головы врагов. Викинги бы гордились мной!

Я посмотрела на оставшихся лучников, их трясло. Яромир подошёл ближе и сказал тихо:

— Остановись.

Дружина окружала нас плотным кольцом, все стояли, не шевелясь, тишина давила. Вдруг где-то вдалеке послушался голос ребенка, он плакал и звал маму. Здесь мог быть только один ребёнок, Святогор. Мы его оставили в лесу, с группой ратников, видимо после битвы они приблизились к дружине.

Я надеюсь, они не привезли его близко, и он не видел всего этого. Повернулась к Яромиру:

— Ты видимо хочешь, чтобы твоя голова покатилась по траве. Пленных связать, заберем их с собой. Они нам пригодятся.

Я развернулась и пошла, искать Святогора.

Нашла мальчика, он сидел в телега и играл с ножнами от меча. Я погладила его по голове, и он потянул руки ко мне. Взяла его на руки, как хорошо, что теперь я не одна. У меня есть Святогор.

Судьба забрала у меня самого родного человека, но подарила этого мальчика.

— Ты теперь мой папа, да?

— Да, сынок.

Подошёл воевода:

— Надо выбрать место для кургана, Всеслав. До заката зажжём погребальный костёр.

— Нет, похороним отца, на нашей земле. Срубите большое дерево и сделайте луб, повезём отца на телеге в Свояж. Мы доберется за десять дней. Пошли гонца, пусть предупредит что бы готовились к похоронам князя.

— Но Всеслав, наши обычаи…

— Не хуже тебя знаю о том, что погребальный костер зажигают до заката, только вспомни, что и предки в исключительных случаях хоронили через десять дней, держа покойника в земле. В луб, насыплем земли. Курган отца будет на нашей земле.

Воевода ушёл, мотнул головой в знак не согласия. Но он подчинился.

Я опустила ребенка на телегу, посмотрела вокруг и увидела холм. Подошла нему и поднялась наверх, и крикнула:

— Дружина!

На мой крик обернулись воины, стали подходить ближе,

— Князь Растимир, сложил голову на поле бранном, великий князь достоин великой тризны! Мы похороним его с честью павшего воина, на нашей земле! Что бы помнили его наши потомки, курган его будет тому памятью. Слава о человеке живет всего дольше.

Дружина зашумела, послышались сомнения.

— Я так решил, я всё сказал. Конный отряд выйдет сегодня в ночь, князя повезут. Остальная дружина с утра, её поведёт воевода. Те, кто пойдут с воеводой, прощайтесь с князем.

— Князь! Да будет так, как ты решил! Мы с тобой князь! — кричала дружина.

Я спустилась с холма, пошла к отцу. Ратники один за одним подходили к погибшему князю -прощались. Встала рядом и смотрела. Печаль накрыла меня, где-то в глубине души мне хотелось крикнуть:

— Вставай отец, ты не мог меня оставить. Не мог!

Только головой я понимала не встать ему уже никогда, осталась одна я на белом свете. Святогор мал и не помощник, Риг слишком далеко. Одна…

Подошёл Яромир, встал рядом. Мы стояли молча. Сколько времени прошло, я не понимала. Отца унесли и уложили в выдолбленное дерево, засыпали землёй. Стали готовить к отъезду.

Яромир принёс похлебку и дал мне, посмотрела на жидкость и увидела свои руки, они были в крови. Взглянула на рубаху, она встала колом от залившей её крови. Я была вся в крови, вид крови и еды вызвал тошноту. Есть не стала, пошла, покормить Святогора.

Пока шла мне стало плохо поняла, что сейчас просто упаду, закричала:

— Яромир!

Яромир подскочил мгновенно, я схватила его за руку и уронила похлебку себе на ноги, меня трясло. Голос Яромира затих и был почти неслышен. Сколько времени прошло не знаю, вновь появились звуки и голос:

— Ты молодец Всеслава, я горжусь тобой.

Я открыла глаза, кто это сказал? Яромир смотрел на меня, в его глазах было беспокойство.

— Помоги мне дойти до телеги с Святогором. И так больше не говори, прошу.

Он не ответил, дошли до телеги. Он хотел уйти, я почти в след ему крикнула:

— Найди какой-нибудь ручей или речку, помыться надо.

Святогору принесли похлебку, я села на телегу и стала его кормить, немного поела сама. Легла на телегу, мальчик лег рядом и уснул. Встала, накрыла ребенка полотном, вечерело, стало холодно.

Яромира невидно нигде, подошёл старый дружинник — обозник принес рубаху и штаны из моего скарба:

— Всеслав, смени рубаху и штаны. Пока время есть.

Подбежал Яромир, схватил у него из рук одежду и крикнул:

— Ополоснётся и оденет, коня своего найди Всеслав.

Нашла Искорку, она паслась с группой лошадей поодаль. Поднялась в седло, направилась за Яромиром. Недалеко отъехали и увидели ручей. Опустилась с лошади, хотела попросить его отойти, не успела.

— Я поодаль, покараулю. Закончишь, крикни, сам ополоснусь.

Мотнула головой, в знак согласия. Мылась с головы до ног, ручей даже кровью окрасился. Постирала кровавые рубаху и штаты, тёрла песком. Оставлю их для другого боя, следующего. Позвала Яромира, он подошёл и замер. Стоял и смотрел. Вспомнила, что не одела тряпку на лицо. Застирала тряпку, на ней были брызги крови. Надела мокрую тряпку, плевать на всё.

— Два года не видел твое лицо, уже забыл, что ты так красива. Всеслава твои глаза мне не забыть никогда. Ты…

— Яромир, прошу тебя, замолчи. Мы же выросли вместе, ты мне как брат.

— Я не брат тебе, всегда знал, что ты девчонка. И смотрел на тебя не как брат.

Смотрела на него и удивлялась, вырос на глазах и вместе со мной. Красивый парень, высокий на голову выше меня, крепкий и сильный, темно-серые глаза. Одногодок мой и росли вместе и с детства играли вместе, другом мне был всегда.

— Мойся, хочу, чтобы остался с отцом в дружине. Прошу оставь меня…

Села на лошадь, поехала до дружины, горели погребальные костры. Прощались с погибшими, я постояла, прощаясь, ратники пели песни тризны.

Мне сказали всё готово к возвращению. Малая дружина выдвинулась, конники и три телеги, на одной отец, вторая со Святогором, и с запасами. Воевода подошёл, положил руку на плечо:

— Всеслав, ты знаешь, я был другом Растимиру. Будь уверен, я тебя поддержу во всём, верен тебе буду до конца. Давайте, возвращайтесь в Свояж, — он хлопнул меня по плечу.

— Я благодарен тебе за всё, ты мне как отец. Рад, что ты со мной рядом.

Вскочила в седло, догнала конников и телеги. Начался тяжёлый путь домой. Ехали по темноте несколько часов, люди устали, и я объявила ночлег. До утра нужно поспать. Яромир появился.

— Ты видимо так и хочешь попасть мне под тяжелую руку, нарвёшься… Почему не прослушал приказ?

— Так вроде не приказ был, а просьба?

— Нарвёшься. Чтобы в ближайшее время рядом не видела и это приказ! — легла в телегу с мальчиком, старалась не разбудить.

Вступили на наши земли. Народ стоял по дорогам, в каждом селе или городе, провожали князя в последний путь. Путь занял 8 лун, прибыли в Свояж затемно. Весь следующий день велась подготовка к обряду похорон.

Погребальный костёр зажгли на десятый день, курган выбрали на высоте, на возвышенности. И три березки внизу, и два небольших кургана, бабушки Божены и мама с братом. Все рядом мои родные.

Костер догорал, догорало мое детство. Жизнь моя сгорает, пепел только остается…

Глава 9

Часть 1 Грудень (Ноябрь) 750 год н.э.

Сердце и душа моя не находили покоя, боль не утихала. День и ночь слонялась из стороны в сторону, не находила места. Я не знала и не понимала, что мне делать, как жить. О чем должна думать, или не думать.

Несколько пленных воевода оставил при княжеском дворе, один из них оказался хорошим кузнецом. Святогор гулял во дворе, и я решила свозить его к реке. Пошла на конюшню оседлать Искорку и по дороге встретила пленных. Волна ненависти накрыла меня, перед глазами пролетели моменты битвы, глаза отца, обращенные к небу. Я подняла меч и занесла над головой одного. Оставался миг, вдруг внизу за штанину дёрнул мальчишка. Малыш смотрел на меня и протягивал мне игрушку:

— Папа, сломалась.

Нет, никогда бы не простила себе, если бы он это увидел. Я очнулась, мне хотелось заплакать и прижаться к плечу отца. Убрала меч и подняла ребенка на руки.

Подошёл Яромир, я не видела его недели три или просто не замечала. Кажется, он не вовремя и точно лучше бы не подходил, открыла уже рот, чтобы закричать.

— Всеслав, давай прогуляемся вдоль реки, давай ребенка возьму.

Просто стояла и хлопала глазами, отдала ребенка, и мы пошли. С реки дул холодный ветер, долго не нагуляешься. Мальчик стал замерзать, и мы быстро вернулись. Вошли в дом, сели за стол.

— Пообедай со мной, устала всё время быть одна, — крикнула девку, и на стол велела накрывать.

Пока на стол собирали, прибежал сторожевой, и сказал корабль, приближается со стороны полян, вроде бы торговый.

Наскоро надели кольчуги, и взяли мечи, к пристани выдвинулись ближней дружиной. Приближалась ладья, довольно большая. Нет вооружённых, нет лучников. Мне кажется, увидела Аскольда, далеко ещё.

Ладья приблизилась, и это был Аскольд, он вернулся. Бросили мостки, и он спустился. Рада была, обнялись. С ним было трое, они тоже хотели остаться. Да всё потом, сейчас главное всё ему рассказать.

— Где князь Растимир? У меня новости для него есть.

— Отца нет больше, вот там он — махнула в сторону кургана. Опять заныло сердце, дышать стало трудно.

— Пойдём, потом всё расскажу.

— Сожалею, что меня не было с тобой в трудную минуту.

В доме накрыли стол, сели викинги, воевода, Яромир. Аскольд привел с собой Игоря, Харольда и Олега. Они с интересом осматривали дом, посматривали на нас, как мы разговаривали. Я приветствовала их на норвежском, они ответили с добром.

Рассказала, как погиб отец. Но Аскольд не поддержал меня, сказал место погибшего воина, на поле где он сложил голову.

— Мы не викинги забыл, мы русичи и племя древлян. Мы братьев и родных не бросаем, и за это погиб отец. И поэтому его великий курган, будет памятью для наших потомков.

Услышала плач Святогора, велела девке, его принести. Принесли мальчика, и он потянул руки ко мне. Усадила на колени и стала кормить. Викинги уставились на меня, Аскольд хотел, что-то сказать.

— Папа, а когда мы играть пойдём? — ребенок обратился ко мне.

— Иди Святогор ко мне, — Яромир забрал у меня ребёнка.

— Чего рты открыли, — это я викингам по-норвежски.

— Святогор, князь волынян и мой названный сын, все его родичи погибли, вырастет, и помогу ему вернуть все его земли.

— Глупость держать возле себя слабого мальчишку, когда надо думать о своих, так ваш народ ослабнет и исчезнет из-за своей доброты, — это Олег сказал.

— Не надо вмешиваться в их порядки, — Аскольд пытался сгладить разговор.

— Давай, нас рассудят потомки. Посмотрим, кто исчезнет мы из-за доброты, или вы из-за жестокости, — я произнесла это тихо и медленно.

— Что они говорят? — Яромир напрягся.

— Просто они нас не понимают, не понимают, что можно жить не только для себя.

— Хочу узнать, Вы у нас решили остаться? Почему? И с чего вдруг у нас? — к викингам обратилась.

— Нас никто не ждёт, ничего нас не держит. Выбрали вас со слов Аскольда, он только хорошее говорил. Мы предлагаем служить вам и обучим ваших воинов, в обмен на кров и еду.

Я смотрела на них и не понимала, что там у них внутри. Почему-то я не очень им доверяла.

— Я одно спрошу, зачем мне вы нужны? По-вашему, какая мне выгода?

— Да, Аскольд прав, ты великий конунг! — Олег сказал это с восхищением.

— Я подумаю и приму решение, Олег ты, конечно, старше меня и поэтому я не убил тебя сразу, из уважения, второго раза не будет. Прекращай нарываться.

Я встала, Олег тоже встал. Он поднял руку и сзади меня раздался лязг вынимаемого из ножен меча. За спиной был Яромир, даже не сомневалась.

Вдруг Олег улыбнулся и произнес:

— Извини князь, больше не буду.

После паузы произнесла:

— Поздно уже, давайте оставайтесь на отдых. Аскольд помоги им — это по-норвежски.

— Яромир, а ты скажи отцу, пусть подумает, куда викингов поставить в дружине, они останутся, — по-нашему сказала.

Все встали, сидеть осталась я и Аскольд, подняла на него глаза и сказала:

— Поговорим завтра, есть что сказать и мне и тебе.

Он не смотрел на меня:

— Ты простил меня.

— Завтра, уже не за что прощать. Иди.

На его лице был немой вопрос.

Поднялась и резко закружилась голова, схватилась за стол. Яромир подошёл ближе и развернулся, так что закрыл меня от викинга. Аскольд встал и ушёл.

Я же взялась за плечо Яромира и развернула к себе, мы остались одни, остальные ушли.

— Не делай так больше, прошу. Я ничего не могу изменить, это моя судьба. Прими это и забудь меня. Если не смиришься, отдалю тебя и закроют для тебя мой ближний круг.

— Я лишь хотел защитить тебя!

— Если Аскольд узнает, он убьёт тебя. А я, тогда как? Убью его?

— Он знает?

— Догадался сам. Он просто хочет защитить меня. Давай ты не будешь просить меня разорвать моё сердце для двух братьев. Я не хочу видеть, как вы убьёте друг друга.

— Я услышал тебя! Приду, когда позовёшь сама и не брат я тебе!

Он выскочил из дома, я лишь посмотрела ему в след.

Часть 2

Утром как села, есть, уже пришёл Аскольд, даже есть перехотелось. Тряпка на лице мешала, и я чаще ела одна. Подвязала тряпку по-другому, викинг тут же сказал:

— Убери людей, — он махнул в сторону, девки.

— Накроешь и иди, и скажи другим не входить — она послушно махнул головой.

Немного подождав, она вышла. Викинг же потянул руку к моему лицу, я отпрянула.

— Сними, я так долго тебя не видел.

— Там шрам, не понравится тебе это зрелище.

— Ага, я уже видел, что его нет — он просто обжигал меня глазами.

— Когда увидел? — я сняла тряпку.

— Я люблю тебя моя Валькирия!

— Валькирию нельзя любить, она же смерть принесёт! Прошу прекрати, ты же знаешь, ничего не будет. Нет меня женщины, а для Всеслава ты брат и друг.

— Здесь нет никого, здесь ты женщина…

— Я всё сказала, поэтому ты принимаешь это или можешь уйти!

— Можно я поцелую…

— Нет.

— Поедим, прокатимся до твоего обрыва. Там ты настоящая и вольная.

— Нет, не поедим, я сейчас не в силах там быть. И не примет он меня сейчас, и я его не приму. Или хочешь увидеть, как я прыгнула вниз?

Он замолчал, смотрел, о чём-то думал.

Есть не хотелось, выпила только морс, он тоже не ел, сказала:

— Сиди, сейчас вернусь.

Привела Святогора, стала кормить. Отвлеклась, а когда подняла глаза на викинга, вздрогнула. Закрыла лицо тряпкой, а он вдруг протянул руку и стал гладить мои волосы.

— Аскольд прекрати, не будет ничего. Нет. За отца я казнили четверых, сама своей рукой. За своё дело и своё племя я убьют даже тебя. Ты услышал меня?

— Может быть, потом я тебе понадоблюсь? Ты же захочешь ребёнка, чтобы продолжить свой род и свой дело!

Открыла рот, хотела ответить, а нечего говорить. Я никогда об этом не думала, мысль об этом меня напугала, просто перевернула всё внутри.

— Зачем ты это сказал, так хотел мне сделать больно.

— Нет, хотел, чтобы ты знала, что это реально, я бы помог скрыть, раненым сказалась бы ты, больным.

Посмотрела на него исподлобья, мне надоел этот разговор и бросила ему желая его оскорбить:

— Найду уж из своего племени кого-нибудь, я не стану это делать с тобой. Мой сын будет настоящим князем древлян.

Удар был сильнейшим, я как будто мечом рассекла ему грудь. Он встал, и удар принял достойно.

— Да доброта твоя не знает границ и останется в памяти потомков — он сказал это так, как будто плюнул в лицо.

Встал и ушёл, я вздохнула, сбоку из глаза потекла слеза, не вытирала её и она сама впиталась в тряпку на лице. Что я могла изменить?

Мне чудилось, будто вошла в огненный шар, горю и буду гореть до конца своей жизни. Я горю! Сама решила положить свою жизнь в огонь. Это мой путь и пройдут я его до конца.

Время летело, началась зима и выпал первый снег, воевода пристроил викингов у себя во дворе, и они ежедневно обучали наших ратников. Понемногу сами учили наш язык. Дело вроде бы продвигалось, не Яромир, не Аскольд не лезли мне на глаза.

Один из пленных, кузнец был хороший, сделал для Святогора сани с горы кататься, принёс, показал. Оказалось, он уже язык наш освоил немного. Я посмотрела на него с любопытством, не видела я таких людей ещё. Очень смуглый, как будто закопченный в дыму, темные волосы и карие зауженные глаза.

— У тебя есть имя?

— Шад.

Он смотрел на меня, и я смотрела на него:

— Хочешь на свободу? Вернуться к своим хочешь? — зачем я спросила его об этом.

— Хочу.

— Научиться меня языку своему и расскажешь о своем народе и вернешься. Можешь и своих забрать. Как тебе сделка?

— Слово дай!

Я сделала шаг ему на встречу, произнесла с ненавистью:

— Не научишь, ваши головы… И кто ты такой, что бы давать тебе слово?

Он немного помолчал и ответил:

— Научу, наши народы должны жить в мире.

Нет, что-то не так. Подняла на него глаза, кто ты такой? Махнула ему уходить, и он вышел.

Всю зиму я учила язык, узнала, что народ они хазары, князь по их нему коган. Первый раз они пришли на волынян. До этого так далеко не ходили. Шад очень многое рассказал.

Весна 750 год н.э.

Весна наступила, а снег всё не таял. Мне так хотелось, быстрее увидеть Рига, он приплывёт, я верила.

Так захотелось на мой обрыв, взмахнуть крыльями и полететь туда к северному морю. Взглянуть на него, на моего викинга и большего не надо. Я сжала рукой кораблик на шее.

Это случилось внезапно, река только очистилась ото льда. Дозорные донесли, со стороны полян идут три больших корабля — драккара. Риг бы шёл с другой стороны, эти же шли со стороны полян.

Они нападут, даже не сомневалась, они, где-то зимовали и теперь вышли искать добычу. Города полян, наверно уже горят и ограблены.

— Поднимайте дружину всю, за дальней пошлите, может, успеют, хотя бы к перелому.

Дружину поставила в два круга, у причала и второй круг за воротами, одела кольчугу, шлем, щит и топорик взяла. Подошли викинги, я посмотрела на Олега и спросила:

— Вы с кем?

— Мы с тобой князь! Если нужно головы сложим за тебя!

— Попробуйте с ними договориться, может, откупимся, меха и монеты, оружие и ладьи, всё отдам. Сколько их как думаете?

— Около трехсот. Нас столько же, всё решится за два часа, остальные не успеют. Учти их для Вас как тысяча.

— Знаете их?

— Риг здесь ходит, его люди!

— Нет, не он, он был осенью и ушел к морю.

— Он прошёл мимо? — Аскольд и Олег спросили одновременно.

— Нет не прошёл, он жил у нас месяц.

Олег стоял, и смотрел на меня, молча, Аскольд отвернулся.

Драккары приблизились, видно было, они готовились напасть, Олег выдвинулся и крикнул по-норвежски:

— Проходите мимо, здесь для вас ничего нет. Они предлагают откупиться, можете взять добычу и уйти. Они под нашей защитой, вам придется убить нас.

— На драккарах замолчали. Переговаривались между собой. Вдруг они затрубили в рог.

— Что это? Ты мне не говорил, об этом?

— Надеялся, не придется тебе это услышать никогда. Это их решение. Они идут в бой — ответил Аскольд.

— Лучники готовьтесь — я махнула рукой.

Но с кораблей уже полетели стрелы. Начался бой, викинги с криками выпрыгивали на причал и берег, прикрываясь большими щитами от стрел. Мы вступили в бой.

Мои викинги встали вокруг меня, закрыли меня со всех сторон. Где тот в глубине души я почувствовала, что это может быть мой последний бой.

— Аскольд, прости меня. Я не хотел причинить тебе боль. Мой овраг он зовет меня.

Он немного повернул голову, и произнес:

— Ну что Валькирия заберёшь меня?!

Олег повернул голову и посмотрел на меня, но промолчал.

Бой продолжался не долго, опыт и силы викингов с корабля были сильнее.

Они вытеснили нас к воротам, дружинники падали на землю один за другим. Они были сильнее нас. Собрать всю дружину я не могла быстро. Наших сил не хватало.

Я устала колоть и рубить. По мечу текла кровь, в глазах кровавая пелена, в ушах скрежет мечей и крики викингов.

За воротами ждали приказа открыть ворота и броситься на врага. Я не могла отдать этот приказ, это бы значило сдать город врагу. А так возможно за воротами люди бы дождались основной дружины. Это был шанс.

Олег был ранен, ещё один из викингов упал и не поднялся. Я увидела вождя этих викингов, рыжий гигант шёл ко мне, и всего лишь секунда моего промедления, и я получила удар по руке. Кровь потекла по рукаву.