Мелодия жизни

Моим родителям

Часть 1

Глава 1

Он ненавидел крепкий алкоголь. Ненавидел его вкус, его запах, ненавидел тех, кто наслаждался, вливая эту субстанцию себе в глотку. Но больше всего он ненавидел этот момент, эту секунду, когда жидкость только начинала спускаться по горлу, обжигая тем самым все на своем пути. В это мгновение он всегда задавался вопросом: «А зачем я вообще решился на это?», и через пару минут получал ответ — тело расслаблялось, давая ощущение легкой истомы, а все мысли покидали разум, принося за собой столь приятную тишину.

Насколько это тишина вообще была возможна в подобном месте и в подобное время.

— Ну как? Легче стало?

Повернув голову в сторону источника вопроса, он обнаружил рядом с собой знакомое лицо.

— Скоро узнаем.

Еще один большой глоток — и бокал со звоном приземлился на стойку бара. Показав бармену жестом, чтобы тот повторил порцию, он, не вставая с высокого стула, вполоборота развернулся к собеседнице.

Повисла пауза.

Первой не выдержала она:

— Сколько ты тут уже сидишь?

— Часа полтора.

— И сколько ты выпил?

— Примерно вот столько. — Пальцами правой руки он показал интервал сантиметров в десять.

— Разбавляя? — спросила она, присаживаясь рядом на такой же стул. — Или вчистую?

— Да. — Бармен поставил перед ним свежий бокал с новой порцией янтарной жидкости. Он сделал небольшой глоток. — Вчистую.

Девушка вздохнула, даже не стараясь скрыть легкое раздражение.

— И что у вас опять стряслось?

— Не хочу об этом говорить.

— Ну конечно, — начала она, изменив свой голос на издевательски пародирующий: — «Я просто буду сидеть здесь, напиваться и проклинать весь этот чертов мир». Так получается?

— Ага…

Резкий удар по затылку не дал ему поднести бокал ко рту, отчего большая часть алкоголя выплеснулась наружу.

— Неправильный ответ!

— Да что, мать твою, с тобой не так, Вита?! — разгневанно спросил он, вытирая рукой алкоголь, попавший на одежду.

— Со мной? — усмехнулась она. — Со мной-то как раз все в порядке. Это ты ведешь себя как унылое дерьмо.

Он промолчал.

— Ну что у вас там произошло? — не унималась девушка. — Опять что-то не поделили? Поссорились? Может, в постели ты назвал ее чужим именем?..

— Мы расстались.

— …Чего?

— Мы, — еще глоток, — расстались.

— Так, о’кей. — Она подняла взгляд в поисках бармена. — Мне, пожалуйста, то же, что и моему другу. — Они какое-то время сидели молча, пока парень за стойкой не подал два бокала. Вита сделала небольшой глоток, поморщилась, пробормотав: «Вот же хрень», и снова обратилась к собеседнику. — А теперь давай поподробнее.

«Она ведь все равно не отстанет» — подумал он и принялся рассказывать: как они перестали понимать друг друга, как любая мелочь приводила к бессмысленным ссорам и крикам, как они уже месяц не спали в одной кровати, а если и спали, то на таком расстоянии, что между ними можно было баррикаду построить; как она заявила, что намного приятней заниматься сексом с душевой насадкой, нежели с ним; как он впервые за всю историю их отношений сорвался и дал ей пощечину. Это как раз и стало последней каплей — она собрала свои вещи, проклиная его за все то время, что якобы было потрачено впустую, и ушла.

Вита сидела и терпеливо слушала, а когда он закончил, положила руку ему на плечо, мягко его сжав.

— Значит, вам не суждено было быть вместе.

— Отлично, — раздраженно произнес он. — Ничего менее заезженного придумать не могла?

— А что тут придумывать? Вы встречались сколько? Два года?

— Через месяц должна была быть вторая годовщина.

— Ну вот! А теперь посчитай, сколько за эти два года вы действительно — повторюсь, действительно — наслаждались обществом друг друга?

— Да даже не в этом дело! — всплеснул он руками, едва не задев бокалы. Затем сделал глубокий вдох и спокойно продолжил: — Подсознательно я понимал, что мы рано или поздно разойдемся. Но все равно не переставал пытаться сохранить наши отношения. Но ее всегда что-то не устраивало, она…

Удар по подзатыльнику.

— Какого хрена?!

— Прекрати давить на жалость, — в голосе девушки читалась серьезность. — Перестань корчить из себя жертву. «Вот — это все она. Это она плохая, а я весь из себя гребаный принц на белом коне». Я не говорю, что ты можешь оказаться неправ — может, она и вправду та еще стерва, — но не смей сам изображать из себя неудачника, который давал-давал-давал, а потом остался с разбитым корытом.

После небольшой паузы она подвела:

— Расстались? Ну и черт с ней! Ты же не старик восьмидесятилетний — найдешь себе еще девушку, которая будет ценить тебя и твои старания.

— Вау, — спустя несколько секунд сказал он. — Вита, когда ты научилась этим мотивационным штукам?

— С тех пор как поняла, что нужно каждому человеку время от времени: хорошая музыка, что раскачает тело, и хороший секс, что поднимет настроение и избавит от дурных мыслей, — она сделала вид, что задумалась, а затем, улыбнувшись, добавила: — Ну, или просто посидеть вечерком дома с другом и посмотреть какой-нибудь фильм.

Он впервые за весь день искренне рассмеялся.

— Это ты так в гости напрашиваешься?

— Да, — честно ответила Вита. — Но не сегодня — у меня еще работа. Люди сами по себе танцевать не будут — им нужен проводник в музыкальную нирвану.

Затем она встала и дружески его приобняла.

— Давай, не засиживайся тут. Иди лучше домой, выспись, а уже завтра вечером посидим у тебя.

— Хорошо, — сказал он, удивляясь, как на душе стало спокойней. «Это из-за Виты или алкоголь наконец подействовал?» — пронеслось у него в голове. Мысленно отбросив второй вариант, он искренне улыбнулся подруге. — Спасибо тебе.

— Да нет проблем, — ответила она. — Все, я пошла.

— Пока.

На полпути к выходу девушка остановилась и, развернувшись, снова подошла к нему.

— Слушай, Влад, я тут вот что подумала, — наклонившись к его уху, ехидно прошептала она. — Может, тебе с парнями начать встречаться?

— Членами не интересуюсь, — спокойно ответил он. Это был не первый раз, когда подруга пыталась подколоть его подобным образом.

— Тут я с тобой полностью солидарна, — улыбаясь, произнесла Вита. Затем, не говоря больше ни слова, быстро покинула заведение.

Почти сразу до него дошло, что она торопилась не потому, что опаздывала на работу (часы, висевшие над стойкой, не показывали и десяти часов), а потому, что не хотела платить за свою порцию виски. Он усмехнулся, покачав головой. Вита, несмотря на то что неплохо зарабатывала, работая диджеем в одном из самых популярных ночных клубов города, никогда не упускала возможности выпить или поесть за счет другого. Влад расплатился, не забыв про чаевые, вызвал такси и отправился домой.

Открыв дверь и зайдя внутрь, он ощутил, как одиночество, словно тыкая в мозг иголками, наполняет его разум безысходными мыслями. Но тут на помощь, как спасительный маяк, пришел голос Виты: «Расстались? Ну и черт с ней!» И снова улыбка — пусть и слабая — появилась на его лице.

Влад разделся, лег на разложенный диван и какое-то время смотрел на вторую половину, но вскоре повернулся к стене.

Зато теперь высплюсь нормально.

Глава 2

— …И вот почему вчерашняя ночь была самая тухлая, какую я могу себе припомнить!

Влад и Вита сидели на диване перед телевизором, по которому шла (а в данный момент стояла на паузе) какая-то американская комедия. У них часто так бывало: собирались устроить киновечер, а в итоге, не протянув и двадцати минут, благополучно про него забывали и увлеченно общались на всевозможные темы до поздней ночи. Они неторопливо пили пиво: Влад — темное, Вита — светлое. В качестве закуски у них шла тарелка, доверху заполненная чипсами.

— Нет, ну серьезно! Мой клуб — это храм, который создан, чтобы уйти от реальности, позабыть свои жизненные проблемы и выплеснуть весь накопившийся негатив в танце. — Вита поставила бутылку на пол и продолжила рассуждать, активно жестикулируя: — А они для чего приходят? Тупо чтобы кого-нибудь снять! А на музыку им пофиг! Я пытаюсь их завести, разогреть, подначиваю, чтобы они наконец начали трясти своими задницами. Но нет — на танцполе точно сходка застенчивых девятиклассников. — Она взяла бутылку и немного отпила. — Бесит меня это уже.

— По-моему, ты чересчур уж возвышаешь клубы, тебе не кажется? — заметил Влад. — Да, люди приходят туда, чтобы позабыть свои проблемы и растрясти негатив. Что может справиться с этим лучше, чем знакомство, флирт, а после — если хорошо постараться — секс? А музыка… музыка — всего лишь фон. Ничего более…

— Не смей называть мою музыку «всего лишь фоном»! — неожиданно взвилась Вита, угрожающе тыча пальцем.

— Ладно-ладно, не кипятись, — Влад выставил перед собой ладони. Точнее — одну ладонь, так как в другой по-прежнему находилась бутылка. — Я не называл твою музыку «фоном», а саму концепцию, если хочешь — идею клубной музыки. Как ты уже сказала, все приходят в клуб, чтобы кого-нибудь снять. Музыка в этом деле — помощник номер один. Схема проста до безобразия: сначала привлечь самку или самца своими телодвижениями; затем, если «жертва» оценила, уже трястись под музыку вместе; позже водопой — распитие коктейлей у барной стойки, под менее навязчивую мелодию. — Он сделал глоток. — И лишь после этого: такси, квартира, постель. Все!

— Прямо «В мире животных», — фыркнула Вита, задумчиво вертя в руках бутылку.

— Но ведь так оно и есть! Все мы животные.

Она рассматривала пивную этикетку с таким вниманием, словно на ней, вместо состава, был написан детективный роман. Повертев бутылку еще немного, она тихо, почти шепотом произнесла:

— Когда-нибудь люди будут ходить в клуб только из-за меня и моей музыки.

Влад, ничего не говоря, поднес свое пиво к рукам Виты. Она не нуждалась в объяснении этого жеста: горлышки бутылок со звоном соприкоснулись.

— Аминь, — произнес Влад и чуть отпил. Вита повторила за ним.

Они снова замолчали, и никто не придумал ничего лучше, как снова запустить фильм, хотя ни он, ни она уже не помнили, в чем суть сюжета.

***

— Как там твоя виолончелистка?

Вопрос повис в воздухе. Горлышко застыло перед губами Влада. Он посмотрел на Виту, затем, потупив взгляд, ответил:

— Понятия не имею.

— От нее по-прежнему никаких вестей? — спросила она, ставя фильм на паузу.

— Никаких, — покачал головой Влад, — за последние пять лет.

— А соцсети? Неужели вы не общаетесь по Интернету?

— Она никогда не регистрировалась ни в одной.

— Ух ты. Такие люди еще остались?

— Да-а… — протянул он. — Она всегда говорила, что это пустая трата времени.

— А как же родственники? — не отступала Вита. — Друзья? С ними она тоже не поддерживает связь?

— Первое время, — начал вспоминать Влад, пропустив вопрос мимо ушей, — мы обменивались электронными письмами. Но с каждым разом ее ответы становились все короче и короче, а затем и вовсе прекратились. В последних письмах она писала, как ужесточается график и что свободного времени у нее очень мало: постоянные репетиции, переезды из города в город, выступления…

— Не сказать, что она довольна этим…

— Шутишь? — усмехнулся Влад. — Она мечтала об этом с самой школы! В ее представлении этот город — тюрьма. Жалобы касались всего: начиная от людей и их отношения друг к другу до мелкого мусора на улицах. Она всегда грезила, как выберется отсюда и будет путешествовать по миру, давая концерты.

Воспоминания о тех днях, конкурсах в момент окутали его: вот он — сидит на первом ряду посередине, смотрит на сцену; и вот она — выходит под скромные аплодисменты, держа смычок в правой руке и свой верный инструмент в левой. На ее лице почти незаметная, сдержанная улыбка, когда она садится на небольшой стул, перед которым расположен пюпитр с уже подготовленной партитурой. В зале наступает полная тишина — слышно, как переворачиваются страницы той самой партитуры. Она обводит взглядом зал — на мгновение, на долю секунды задержав его на Владе, — делает глубокий вдох и подносит смычок к струнам.

Влад никогда не являлся поклонником виолончели, как, впрочем, и других оркестровых инструментов, но когда играла она, все то, что когда-то казалось таким непонятным и порой даже грубым, превращалось в волны небесного звучания, исходящие не столько от инструмента, сколько от нее самой. Глаза закрыты — все ноты бережно хранились в голове. Она не просто играет, она вкладывает всю себя, все эмоции в каждое движение смычка. Ее движениями рассказывается история. История нелюдимой школьницы, у которой, казалось, нет ничего, кроме желания быть значимой. Медленное, тихое и даже грустное начало сменяется воодушевленной борьбой между жизнью и мечтой, и вот уже вся игра превращается в одно громкое заявление: «Я та, кто я есть!» Едва заметные капельки пота скатываются по ее щекам, переходя к шее, а из-за экспрессивных движений разносятся повсюду, но ее это не волнует, никого не волнует. Важны только она и музыка, которая ни одного слушателя не оставит равнодушным — все будут накрыты этой волной, этим цунами из эмоций!

Когда рука, держащая смычок, мягко опускается, нет и намека на все те тихие и скромные рукоплескания, что были пять минут назад. Зал взрывается бурей аплодисментов такой силы, что, кажется, стены ходят ходуном.

Стоит ли говорить, кто в тот день занял первое место?

— Она добилась своей цели, — продолжил Влад. — С тех пор как она уехала в свое первое турне, и ноги ее здесь не было.

— А что ты? — поинтересовалась Вита. — Скучаешь? Ты же за ней с какого класса бегал? С девятого?

— С десятого, — уточнил Влад. Он опрокинул бутылку и разом допил все содержимое. — Что я? Я пытаюсь жить сегодняшним днем. — В голове голос бывшей закричал о душевой насадке. — Пусть и не всегда удачно. — Ему не хотелось продолжать вспоминать прошлое, поэтому он поспешил сменить тему, пока Вита вновь не начала расспросы: — А как у вас дела с Кирой?

— Хорошо, — как ни в чем не бывало ответила она, пожав плечами.

Влад усмехнулся:

— И все? Мне, главное, устраиваешь целый допрос, а сама отвечаешь: «Хорошо»?

— А что, тебе так интересно слушать про лесбийские отношения? — улыбнулась Вита.

— Но ты же интересуешься моими гетеросексуальными отношениями! — парировал он.

— Туше, — сказала она, разведя руками. — Но у нас… действительно все хорошо. Много времени проводим вместе: днем обедаем недалеко от ее офиса, вечером она иногда приходит в клуб, — ее голос сменился на притворно-детский. — А ночью у нее мы тихо лежим в обнимку и не занимаемся никакими глупостями, как хорошие девочки.

Они оба рассмеялись.

— Так вы, получается… — Влад замешкался, пытаясь подобрать слова — алкоголь все-таки давал о себе знать. — Съехались?

Быстрый ответ не последовал.

— Я… не знаю.

— В смысле? — не понял он. — Ты же почти каждую ночь остаешься у нее.

— Это-то да, но… — она затихла и уставилась в пустоту.

Что-то изменилось в атмосфере вокруг — это внезапная смена настроения начала отдаваться в висках. Влад внимательно смотрел на подругу. Он никогда не видел Виту такой. Бойкая, решительная чудачка (в самом хорошем смысле этого слова), крутящая по ночам пластинки, исчезла, а на ее месте сидела незнакомка. Палитра эмоций исполняла целый танец на лице молодой девушки: смятение, нерешительность и… страх?

— …Я не знаю, — продолжила она. — Я еще никогда ни с кем не была… ну, на этой стадии отношений, понимаешь?

— Думаю, да…

И он не лукавил. Единственная девушка, с которой ему посчастливилось жить вместе, — это та самая, что пару дней назад в этой самой комнате материла и проклинала его за прошедшие два года. Удачный опыт, ничего не скажешь.

— Кира — первая, с кем у меня все так, — рассказывала Вита. — Даже не знаю, как сказать… хорошо, наверное. — Она совершенно на себя не походила — вся зажалась, съежилась. — Я… я боюсь все испортить.

Владу показалось, что он ослышался.

…Чего?

— Боишься? Испортить? — он аккуратно взял ее за плечи и попытался заглянуть той в глаза, что, к слову, было нелегко, так как она постоянно отводила взгляд. — Вита, посмотри на меня.

Подруга нерешительно подчинилась.

— Не вздумай тут изображать «неудачницу, которая все портит». Ты паршивая актриса! Оскара за эту роль тебе не дадут.

— Я могла бы попытаться… — и снова ее взгляд устремился вниз.

— Да что с тобой сегодня, Вита? Посмотри на меня. — Когда она вновь подняла на него глаза, он твердо заявил: — Ты сильная девушка, которая не распускает нюни, а наоборот помогает не распускать их другим. — Вита опустила голову, но Влад продолжал говорить: — Если у вас с Кирой… действительно все хорошо — поговори с ней. Думаю, что идея переезда ей понравится.

Он убрал руки с ее плеч и отодвинулся, давая подруге немного свободного пространства.

Вита сидела молча и обдумывала все сказанное. Было видно, что сомнения не дают ей покоя. Спустя какое-то время она медленно повернулась лицом к другу, а затем резко обняла его, едва не повалив на спину.

— Вот видишь, ты тоже можешь толкать мотивационные речи. Спасибо тебе, — отстранившись, поблагодарила она. Влад заметил, как одинокая слезинка сползала по щеке девушки. Вита тут же смахнула ее. — Я так и поступлю.

— Всегда пожалуйста, — ответил он. — И да — если ты снова будешь вести себя так, я тебя больше на порог не пущу. Я серьезно.

— Договорились.

Какое-то время они наслаждались тишиной, и каждый думал о своем. Вита постепенно возвращалась к привычному для себя образу: тело расслаблено, ноги подобраны под себя, голова поднята вверх так, что каштановые волосы растрепались во все стороны, как будто так и должно быть; глаза мечтательно глядели в потолок, а губы вытянулись в задорную ухмылку. Влад же не мог отделаться от того воспоминания об одном из конкурсов. Закрывая глаза, он отчетливо видел все так, будто это было совсем недавно: контуры лица в свете прожекторов, улыбка, за которой трудно различить истинные чувства, загадочный взгляд, прямые и длинные темные волосы, идеально сидящее пепельное платье. Где она сейчас? В какой стране?

В попытке переключиться на что-нибудь другое он нажал кнопку на пульте. Картинка в телевизоре ожила; послышались фрагменты оборванного на середине диалога.

— Ты помнишь, кто этот парень? — спросил Влад, показывая на главного героя.

— Понятия не имею.

***

Фильм они так и не досмотрели. Через час Вита вызвала такси. Стоя на пороге, она еще раз поблагодарила друга за слова поддержки и пообещала, что сегодня же поговорит с Кирой. Такой она нравилась ему больше — позитивной и уверенной в себе. В компании подруги он сам чувствовал себя соответствующе — преисполненным надеждой и энергией.

Попрощавшись с Витой, Влад взглянул на часы. Двадцать минут до полуночи. Сна не было ни в одном глазу, а то легкое опьянение прошло еще полчаса назад. Он сел за письменный стол, открыл ноутбук и вписал в поисковой строке название одного известного оркестра.

Сайт выдал тысячи различных сайтов, где так или иначе упоминалась деятельность оркестра и новости их туров. Помимо этого, Влад обнаружил новостную статью, где говорилось, что этот коллектив выиграл престижную награду на музыкальном фестивале в Америке. В статье было полно фотографий перед выступлением, во время и после. Он не удивился, когда уже на первых снимках обнаружил ее. Эту девушку определенно не могли упустить объективы профессиональных фотографов, будучи обращенными по направлению к ней, точно метал к магниту. Влада даже кольнула зависть. Ему самому захотелось оказаться по ту сторону камеры и ловить каждое ее движение.

За пять лет — с тех пор как он перестал активно следить за ее жизнью — она практически не изменилась, даже похорошела. И помимо этого, стала еще более серьезной. Казалось бы — куда уж больше? Стиль ни капли не изменился: все те же темные платья, длинные и прямые волосы и бесконечная энергия во время игры. Это ощущалось даже через застывшие кадры. Единственное, что его удивило, — это отсутствие улыбки. Вообще. Она не улыбалась ни в одном кадре. Непосредственно во время выступления это было бы понятно — в те минуты на лице девушки была лишь сосредоточенность и крупица страха допустить ошибку, которую способны заметить только единицы. Но до или после…

Выход на сцену всегда был для нее моментом триумфа, неважно, где было выступление: на региональном конкурсе или во время школьного праздника. Именно там она полностью чувствовала себя свободной и живой. Сейчас Влад не видел этого. Он вообще ничего не видел. Будто она была роботом, который выходит на сцену, садится на табурет, играет, встает, кланяется и уходит за кулисы.

Нет, скорее всего, ему просто кажется. Ведь они не виделись столько лет. А это и вовсе были фотографии, так что…

А что, если поискать видео? Их оркестр достаточно популярный — наверняка найдется хотя бы с десяток записей в сети.

Ага, как же… «с десяток».

Их были сотни! Если не тысячи.

Профессиональные записи, любительские с мобильных телефонов разного качества, продолжительности и ракурса.

Курсор переместился к самому верхнему видео. Влад уже собирался нажать на него, но в последний момент остановился.

Зачем?

Зачем ему смотреть эти записи, слушать их игру? Ради чего все это?

Все эти годы, что они были вместе, были годами «дружбы и ничего более». Ее это вполне устраивало, а его… ему, понятное дело, хотелось большего. Они были друзьями, были лучшими друзьями, а затем она послала все к черту и сбежала из этого города навстречу своей мечте. Никакого расставания не было — просто констатация факта. «Я уезжаю». Все. На следующий же день она была уже за сотни километров. Да, была попытка поддерживать общение, но никакие электронные письма не могли унять ту тоску, что глубоко внутри высасывала все жизненные силы.

К счастью, в его жизни появилась Вита. И надо сказать, очень вовремя: они познакомились незадолго до окончания сетевой переписки. Вита, совсем непохожая на кого-либо в жизни Влада, помогла вернуть ему — а может, даже и привнести — позитивный жизненный настрой и подтолкнула к «движению вперед».

Жизнь — довольно странная штука, если о девушке, за которой бегал много лет, помогает забыть лесбиянка. До их знакомства Влад был уверен, что симпатичные девушки, любящие — во всех смыслах этого слова — других девушек, бывают только в порнографии. Вита — прямое доказательство обратного. Да, она не носила платья и юбки, предпочитая им футболки и джинсы, — но это стройное тело, это миловидное лицо, которому не нужен был макияж, и эти вечно растрепанные, но при этом очень подходящие ей волосы. Настолько естественная и необычная! Она не притворялась кем-то другим — ей это было не нужно. Она всегда была только собой.

В тот день Вита внезапно, как по волшебству, появилась рядом с ним, сидящим за барной стойкой. То, что он сначала принял за флирт, оказалось неподдельным интересом. Она тогда сказала это напрямую, что Влад любит и ценит в ней сейчас, и добавила: «Ни на что не надейся — меня парни не интересуют». Сейчас это вспоминается с улыбкой, а тогда закончилось попаданием «Лонг-Айленда» не в то горло.

В тот летний вечер он пришел в бар просто выпить вне дома и не в одиночку, а ушел гулять по ночному городу с девушкой, впоследствии ставшей ему настоящим другом.

Курсор переместился к кнопке «закрыть», и через секунду вкладка со списком исчезла с монитора.

***

В окнах такси одна за другой мелькают неоновые вывески и рекламные щиты. Вита смотрит на них, но мысли заняты совершенно другим. Каждый новый луч от пролетающих вывесок отдается в голове одним-единственным словом. Именем.

«Кира».

«Кира».

Кира.

Вита боится. Она старается этого не показывать, но руки еле заметно дрожат.

Что, если она скажет, что я слишком тороплюсь?

Что, если она посмеется и скажет, что все, что было — это несерьезно?

Что, если она выгонит меня за дверь?

Так, стоп. Откуда эта паранойя? Все будет хорошо.

А если нет?

Что, если будет как в прошлые разы?

Нет, не будет.

Вдруг она тоже бросит меня и вскоре выйдет замуж?

Нет. Нет! НЕТ! Такого НЕ БУДЕТ!

Что, если… она была права?

От одного только воспоминания о ней по телу бегут мурашки.

— Поверить не могу! Моя дочь — грязная лесбуха!

— Мама, прошу тебя…

— Заткнись! Не смей перебивать меня, тварина ты эдакая!

— Мама…

Сильная пощечина, от которой, спустя годы, по-прежнему болит щека.

— Ты — позорище.

Слова, шипящие, как ядовитые змеи.

— Я не хочу тебя больше видеть в своем доме.

— Прошу…

— УБИРАЙСЯ ВОН!

— Пожалуйста…

Еще одна пощечина.

— ПОШЛА. ПРОЧЬ. ОТСЮДА.

Предательские слезы начинают катиться по щекам из-за слов, у которых никогда не будет срока давности.

— Ты навсегда останешься ничтожеством, пока будешь лизаться с такими же потаскухами, как ты! — последние слова-проклятья, что она когда-либо слышала от матери.

Нет. Я не сдамся. Я не позволю прошлому испортить мне будущее.

Я буду счастлива! Несмотря ни на что!

— С вас двести сорок рублей.

Вита осматривается по сторонам. Она в такси у подъезда дома Киры. Над ней горит лампочка, включенная водителем для удобного подсчета денег.

— С вами все в порядке? — спрашивает таксист, заметив слезы на ее щеках.

— Да-да, все хорошо. — Она достает из кармана три купюры по сто рублей, отдает их водителю и выходит из машины. — Сдачи не надо.

— Спасибо, — слышит она перед тем, как такси трогается с места.

Вита стоит перед входом в подъезд. Не двигается, словно перед ней возникла невидимая стена. Закрывает глаза, делает глубокий вдох и наконец заходит.

Глава 3

Редактор женского глянцевого журнала — не о такой профессии мечтал Влад, поступая в университет несколько лет назад. Но судьба распорядилась именно так. Если поначалу это было в крайней степени непривычно, то сейчас он полностью вошел в эту стезю. Приличные деньги и некропотливая работа — довольно неплохой вариант развития событий. Но естественно, как и в любом другом месте, не обходилось без минусов, начиная с того, что работать в женском коллективе — это кошмар.

Эти настоящие журналистки, несмотря на все свое дружелюбие, чаще вызывали раздражение, чем восхищение. И дело вовсе не во внешнем виде — здесь-то как раз почти все на достойном уровне — и даже не в неуместном кокетстве. Дело в том, что за этими любезными мордашками прячется сплошное лицемерие. Это отражается как в общении, так и в материале, который они несут на вычитку и редактуру.

«Откажитесь от химии — покоряйте сердца мужчин естественной красотой!» Такое могла написать только противница косметики, ведь так? Нет — все в точности наоборот. Когда смотришь на автора данной статьи, складывается впечатление, что если плеснуть в нее стакан воды, то она растворится, как ведьма из «Волшебника в стране Оз». Может, не полностью, но лица уж точно различить не получится.

Подобных примеров была уйма. Судя по продажам, читательницы не задумываются о виде автора, им необходимы лишь слова, полные утешений, поддержки и дешевой мотивации. Люди хотят быть обманутыми, и с этим ничего не поделаешь.

Но ладно, если бы только в самих статьях была проблема. Как во время высоких технологий, когда все — абсолютно все — пишут на компьютерах, можно допустить столько ошибок? Загадка. Были случаи, когда приходилось переписывать весь текст, и в конце правки было бы справедливо изменить имя автора на собственное. Но — такова работа. Благо такое случалось крайне редко.

А коллектив был дружный, учитывая, что он состоял в основном из женщин. С некоторыми из них у Влада сложились хорошие отношения. Как, например, с Лизой — автором колонки вопросов и ответов. Невзирая на юный возраст — она была младше Влада на пару лет, — ее можно было назвать настоящим профессионалом: всегда укладывалась в срок, тексту редко требовалась редактура, а сам материал был самым безобидным из тех, с которыми приходилось работать. Конечно, она не сторонилась коллег и зачастую обедала со всеми в кафе на первом этаже здания, где располагалось издательство, но тем не менее никогда не стремилась обратить на себя повышенного внимания. Достойно восхищения.

Пока Влад состоял в отношениях с другой девушкой, ему и не приходила в голову мысль пригласить Лизу в какое-нибудь тихое место, подальше от слишком говорливых коллег. Но не упускал возможности задержать на ней взгляд; оно и понятно — девушка уж очень симпатичная: всегда тщательно уложенные светлые волосы до плеч, стройная фигура, красивая походка, приятное лицо.

А сейчас, когда он свободен, он мог бы…

Не рановато ли?

С момента разрыва не прошло и недели, и идея приударить за сотрудницей была похожа на необходимость в срочной замене. В годы студенчества Влад большую часть времени проводил в одиночестве, чем не гордился. Он ненавидел оставаться один. Но сейчас, сидя дома, вместо этого пожирающего изнутри чувства он ощущал странное спокойствие. Конечно, на фоне предыдущего года это больше походило на отдушину, но было ясно одно — это продлится недолго. Но пока, мысленно сказал он себе, торопиться не стоит.

— От работы отлыниваешь?

Влад посмотрел на Лизу, которая стояла перед его столом. Сверкая от лучей солнца очками, которые, без сомнений, ей шли, она смотрела на него, непринужденно улыбаясь. Руки были скрещены на груди, и со всем своим официальным видом (черная юбка до колен и белоснежная блузка) она выглядела как модель, сошедшая со страниц эротического журнала — просто вылитая секретарша. И это просто нельзя было записать ей в минусы.

— Нет, просто пятиминутный перерыв.

— Смотри не злоупотребляй, а то мало ли: главред, например, заметит.

— Да… конечно.

— С тобой все в порядке? — в голосе Лизы слышались нотки сочувствия и немного любопытства.

Влад не успел ничего сказать, как она сама ответила на свой вопрос:

— Это из-за разрыва с девушкой?

— Откуда ты… — удивился он, несмотря на бестактность коллеги.

— Социальные сети. — Лиза, которая, оказывается, держала мобильный телефон в руках, несколько раз нажала на экран и показала личную страницу Влада. В графе «Семейное положение» стояла надпись «Не женат».

— А, это…

Он знал, насколько это глупо — указывать в статусах, с кем ты встречаешься, информируя весь мир о своих отношениях, но тогда его девушка сама настояла на этом. Сейчас же пришлось изменить эту строчку, чтобы «двигаться дальше».

— Ну так что? — спросила Лиза.

— Да, разошлись несколько дней назад.

— И… как ты?

— Ничего, — ответил Влад. — В порядке.

Затем шутливо спросил:

— А ты что? Шпионишь за мной?

— Нет, — улыбнулась Лиза. — Просто стараюсь быть в курсе событий.

Наступила небольшая пауза.

— Да, и я там тебе скинула текст на проверку.

— А, хорошо, сейчас им займусь.

Лиза уже развернулась, чтобы пойти к своему рабочему месту, когда Влад ее окликнул:

— Может быть, сходим куда-нибудь в пятницу после работы?

— Эм… извини, — стоя вполоборота, ответила она, изменившись в лице. — Я буду занята.

Влад смотрел ей вслед, пока она удалялась.

Идиот.

***

Вита чувствовала себя как никогда лучше. Ей не нужно было что-либо говорить, что-либо делать, о чем-либо думать. Она могла расслабиться и просто отдаться этим спокойным минутам, наполненным счастьем. Только об одном она могла мечтать — чтобы этот вечер длился бесконечно.

Они лежали вдвоем на большой мягкой кровати, обнимаясь и нежась от соприкосновения тел. Приятное тепло любимого человека успокаивало и пьянило. Пускай правая рука немного затекла от лежащей на ней головы — это не имело значения. В конце концов, это была сладкая тяжесть. Сейчас ее заботил только нежный аромат шампуня, исходящий от темных волос любимой, которые покрывали обнаженную грудь Виты. Она смотрела на умиротворенное лицо и закрытые глаза Киры, пока сердце наполнялось пошловатой гордостью.

Я оставила ее без сил.

Кира, словно прочитав мысли подруги, открыла один глаз и, ухмыльнувшись, заявила:

— Не думай, что я выдохлась.

Эти слова вызвали короткий, но радостный смешок. Вита, слегка наклонив голову, одарила подругу мягким поцелуем.

Когда она пришла сюда прошлой ночью, каждый шаг давался с огромным трудом, слова не складывались в полноценные предложения. Даже воздух, казалось, был наполнен едким дымом. Ей хотелось оставить эту идею, убежать и больше сюда не возвращаться, но, увидев непонимающий взгляд Киры, собралась с силами и приготовилась высказать свою идею с проживанием вместе. Не растягивая, не ходя вокруг да около, а сразу с порога:

— Я думаю, нам надо…

В ту же секунду она уловила в глазах подруги удивление, с примесью страха. Страха расставания. Вита знала этот взгляд и поняла, как выглядела со стороны. Именно так она смотрела на девушек, которые ее бросали. Одна только мысль о том, что сейчас Кира испытывает подобное, испугала и пристыдила.

— …съехаться. — Вита опустила голову, ожидая услышать любой, даже самый нежеланный ответ. Ее по-прежнему мучали сомнения. И как назло, она снова услышала слова матери:

— Ты навсегда останешься ничтожеством!..

Мысленно заставив этот голос заткнуться, Вита попыталась продолжить:

— Если ты против, я…

Договорить ей не дали две ладони, нежно коснувшиеся щек. Она медленно подняла голову и увидела перед собой самые дорогие в мире любящие зеленые глаза, в которых стояли слезы.

— Никогда, слышишь? Никогда. Никогда меня так больше не пугай. — Каждое «никогда» Кира подчеркивала коротким поцелуем в губы. — Как я могу быть против? Я буду счастлива, если мы будем жить вместе. — Она крепко обняла Виту, которая так и не сдвинулась с порога.

Осознание пришло не сразу. Это было похоже на сон. На самый лучший, приятный и красочный сон, который вот-вот окончится — и она проснется одна, полная разочарования, в своей небольшой и холодной постели.

Но нет — все происходило по-настоящему! Вита поняла это, когда плечо, в которое уткнулась Кира, чуть пропиталось влагой. Все эти многотонные грузы, что висели на шее, не давая воздуху проникать в легкие, исчезли. Стало легко. Стало свободно. Хотелось взлететь и парить, парить, парить среди облаков, обнимая одну лишь ту, что была даром с небес. Было тихо. Наконец-то было тихо. Лишь только редкие радостные всхлипы нарушали тишину. Вита не могла понять: Кира это плачет, или она, или они обе. Чувство реальности упорхнуло, словно мотылек в ночи.

Неизвестно, спустя сколько секунд, минут, часов, дней, лет, веков она немного отстранилась и посмотрела в красные от счастливых слез глаза Киры.

— Я люблю тебя, — все, что смогла выговорить Вита, одаривая подругу самым благодарным поцелуем, на который только могла быть способна.

Последующие сутки обе девушки практически не вылезали из постели. И даже тогда, когда было нужно, почти не отрывались друг от друга. Редкие перекусы, принятие душа, после которого был необходим еще один душ, ненадолго ослабляли притяжение одного женского тела к другому. Волосы что у Виты, что у Киры были растрепанными, но если для одной это была чуть ли не выходная прическа, то для другой — в новинку: Кира очень щепетильно относилась к этому. Но то, что в данный момент она не придавала этому особого значения, наполняло сердце Виты новой волной счастья.

Ей со мной комфортно.

Вита потянулась к прикроватной тумбочке, где стояла тарелка с фруктами, как нельзя кстати принесенная Кирой ранее, и взяла грушу. Откусив кусочек, но не успев распробовать, она поймала на себе взгляд возлюбленной.

— А мне? — жалобно протянула та.

Вита поднесла фрукт ко рту подруги, когда она приподнялась для большего удобства. Правую руку, когда исчезло препятствие для полноценного кровотока, начало немного покалывать, будто по ней проходили несильные разряды тока. Кира укусила грушу рядом с отпечатком зубов Виты. Пускай они встречаются уже четыре месяца, но такие незначительные мелочи заставляли трепетать все ее нутро. Она изучающим взглядом провела по каждому миллиметру лица девушки, а затем перешла на прекрасное тело. Не было ни одного места, которое не хотелось бы расцеловать. Сама Вита не относила себя к поклонницам спортзалов — ей вполне хватало движений в клубе. Чего не скажешь о Кире. Для нее поход в тренажерный зал три раза в неделю — что-то на уровне библейских заповедей. В тот единственный раз, когда Вита поддалась на уговоры сходить туда вместе, она с неподдельным ужасом наблюдала, как Кира, не жалея себя, занимается на тренажерах. Стоило ли оно того? Трудно сказать, но фигура у той всегда находилась в идеальной или близкой к таковой форме. Чего уж там говорить — мужики носились за ней табунами, независимо от того, знали ли они о ее ориентации или нет. И если одни, узнав об этом, отваливали восвояси, то также находились и такие, которые считали своим земным долгом «вылечить этот недуг». Нужно ли уточнять, куда посылала их Кира с такими предложениями? Но стоит ли их винить за это? Ведь Вита сама попалась на ту же удочку. Не то чтобы внешность человека была для нее в приоритете, но когда она впервые увидела Киру в «особенном» баре, мозг в момент отключился.

— О чем ты думаешь? — вопрос вернул Виту в настоящее.

— О нашей первой встрече. — Она взяла ее руку, переплетя их пальцы.

— Хороший был вечер, — сказала Кира, снова ложась на плечо любимой. Вита не упустила возможности прижаться покрепче.

— Да-а, — мечтательно протянула она, откусывая еще один кусочек груши. Тут она почувствовала мягкие, даже игривые поцелуи, которые начались с шеи и плавно перемещались вниз. Вита невольно захихикала: отчасти от самого момента, отчасти от щекотки. — Я смотрю, ты уже отдохнула.

Вместо ответа, поцелуи стали более страстными: с использованием языка и зубов.

— Я приму это как «да»…

Половинка фрукта едва не улетела прочь, но удачно приземлилась обратно в тарелку.

***

В этом году зима наступила раньше обычного: ветровка уже не спасала ни от легкого мороза, ни от первого снега. Хотя за окном только середина октября. Из-за гололеда люди ходили медленно и аккуратно, что по-своему даже успокаивало — никакой спешки вокруг.

Влад вышел из здания в начале седьмого, но не торопился уходить домой. Вдохнув зимнего воздуха, он посмотрел на небо, надеясь увидеть звезды. Пусто. Все они попадали с небес и теперь, освещенные ночными фонарями, кружили среди людей. Выдохнув, Влад медленно пошел в сторону дома, размышляя о том, как провести остаток вечера. Вариантов была масса, но половина из них отвергалась тем, что завтра вторник, а значит надо с утра идти на работу; а вторая половина подразумевала компанию. Так уж сложилось, что из всех друзей и знакомых только Вита оставалась той, с кем он общался регулярно. Да и вряд ли она сегодня свободна. Вчера ее было не узнать — неужели она так сильно переживала из-за переезда к подруге?

Интересно, как прошел их разговор? Обычно, если у Виты возникали какие-то проблемы, что случалось нечасто, она звонила Владу или в крайнем случае присылала сообщение с просьбой встретиться. Со вчерашнего дня от нее не было никаких вестей. Значит ли это, что все сложилось удачно?

Он достал мобильник из кармана брюк, нашел номер Виты и нажал на вызов. Вместо гудков он услышал:

— Телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Вы можете оставить голосовое сообщение после сигнала.

Влад едва не сбросил вызов, но в последний момент передумал:

— …Да, Вита, привет. Слушай, я… просто хотел узнать, как все прошло? Перезвони или напиши, как… найдешь время.

Сброс.

Выходя из офиса, он собирался пройтись до дома пешком, но появившаяся тоска заставила его сменить планы. На его пути как раз была остановка, и Влад сел в первый попавшийся автобус, чтобы проехать три небольших остановки.

***

— Ты в этом точно уверена?

— Да.

— Ты понимаешь, что у нас в конце месяца важный концерт?

— Я прошу тебя дать мне всего несколько дней. Неужели это так сложно?

— Нет, не сложно, но мне что-то не верится, что тебе хватит нескольких дней.

— Я тебя когда-нибудь подводила, Марк?

Мужчина задумался.

— Так… ладно. Хорошо. Я дам тебе четыре дня, надеюсь, тебе хватит…

— Более чем.

— Это не одолжение, а страховка от форс-мажоров. Но ты должна будешь прилететь сразу в Чикаго — мы уже будем там, — чтобы нам хватило времени на репетиции.

— Хорошо.

— Четыре. Дня.

— Я поняла.

— Виолончель можешь с собой не брать — мы сами перевезем ее со всеми остальными инструментами.

— Спасибо.

Девушка уже скрывалась за порогом, когда к той обратился руководитель оркестра:

— Эмили.

Она остановилась.

— Почему тебе так срочно понадобилось возвращаться в Россию?

Перед тем как скрыться из виду, девушка ответила:

— Мне нужно повидаться с другом.

Глава 4

— ДА! МЫ ЖИВЫЕ!

Вита была в ударе, в своей стихии. На сцене ей не было равных. Из микшера через колонки лилась та музыка, которую способна создать только она. Вся эта энергия, страсть, отдача — Вита буквально обнажала душу перед сотнями незнакомцев. Она не могла просто стоять, слегка покачиваясь и редко поднимая руки вверх. Вита танцевала, призывая людей на танцполе делать то же самое. Ее движения шли в такт с ритмами трека, а светомузыка лишь дополняла это представление, изумляя и взрывая сознание. Это шоу принадлежало ей. Здесь она звезда.