12+
Сказка о морской звезде и другие истории

Бесплатный фрагмент - Сказка о морской звезде и другие истории

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 56 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Сказка о морской звезде и солнечном свете

В бездонных глубинах океана жила морская звезда. Как и все морские звезды, она родилась в холодной толще вод и всю жизнь проводила, бороздя океан, плыла, доверяясь течениям, среди таких же, как она, морских звезд, рыб, водорослей и медуз. Толщи вод океана со всеми его обитателями были ее домом, ее вселенной. Другого она не знала, и поэтому не стремилась к нему.

Но как-то раз морская звезда заплыла в верхние слои океана. Здесь воды были не такими темными и холодными. Морской звезде показалась интересной новая местность, и она поплыла еще дальше, еще выше, туда, где было все светлее, все теплее, пока она не почувствовала что-то совсем новое, неведомое до сих пор, легкое прикосновение к своей поверхности, своему морскому, выросшему в толще холодных вод, телу. Что это было? Просто морская звезда впервые выплыла на самую поверхность воды, впервые прикоснулась, пусть и совсем чуть-чуть, совсем несмело, к другому миру, другой вселенной, такой отличной от той, в которой она жила до сих пор. Конечно, морская звезда, всю жизнь проведшая в холоде темных вод океана, привыкшая к его дну, его рифам, скалам, течениям, обитателям, не ведала, что где-то есть места, где нет воды, что там, по ту сторону глади океана, тоже есть жизнь, есть свое дно, рифы, скалы, свои обитатели. И теперь, впервые прикоснувшись к границе океана, она, конечно, не узнала, что где-то есть горы, птицы, человеческие поселения с их прогрессом, что где-то ходят слоны и леопарды, что у океана есть берега, и там, у этих берегов, стоят корабли, что там, в тех неведомых далях, течет совсем другая жизнь, о которой она не может и предполагать в силу своей первобытной неразвитой природы — что там чувствуют, любят, верят, надеются, ждут кого-то… Нет, об этом она не могла узнать, но она полюбила приплывать в эти воды, которые теплее и светлее, у самой поверхности океана, полюбила солнечный свет, который нежно скользил по водной глади и по ее рельефной поверхности. Она стала приплывать сюда каждый день, только чтобы увидеть его, почувствовать его тепло на себе, почувствовать, что он есть. Робко и несмело, словно боясь быть отвергнутой, словно боясь, что он уйдет, и она больше никогда его не увидит, она всплывала на поверхность океана каждый день и терялась среди огромного пространства вод. Едва гас этот свет, она уплывала обратно в свои темные бездонные воды и вела там такую же жизнь, как другие морские звезды — питалась моллюсками, спасалась от хищных рыб и штормов, плыла, доверившись течениям.

Солнечный свет тоже заметил морскую звезду, каждый день выплывающую на поверхность океана.

У него была совсем другая жизнь, чем у нее. Он видел мир, видел жизнь на земле с высоты солнца. Он знал все горы, все расщелины, все реки, озера, леса, поля, страны, города, деревни. Он знал каждое дерево в каждом лесу, каждую былинку в любом поле, каждого слона, гепарда и пингвина, каждое живое существо, рожденное на земле. Он знал людей — любого человека с его рождения и до смерти. Он был свидетелем всего, что происходило на земле с момента ее появления и до последней секунды. Ничто не укрывалось от его зоркого взора. Земля была его территорией. С особым трепетом и ответственностью он обходил ее снова и снова, проливая свой свет, тепло и нежность на каждую маленькую расщелину, на каждую былинку, каждое живое создание и неживой предмет, будь то камень, гора или дом — всем-всем хватало этого волшебного и чудодейственного тепла, именуемого солнечным светом.

Но морскую звезду он не знал. Он видел некие, похожие на нее предметы, которые люди доставали из моря и привозили на своих больших кораблях на землю, забирали домой в качестве сувениров. Но то были всего лишь мертвые камни причудливой формы, пусть и очень красивые. Морская же звезда была совсем иной. Пусть она и имела ту же форму, что и те камни, и внешне была как две капли воды похожа на них, но она была… живой. Да-да, живой. Оттого-то так озадачен был солнечный свет, бесконечность времени согревающий землю, знающий каждую былинку на ней и вдруг, внезапно, словно прозревший, увидев то, чего он никогда прежде не видел.

Конечно, зоркий взгляд солнечного света не мог проникнуть в толщу темных, бездонных вод, не мог увидеть ту далекую, недосягаемую для него жизнь, которая протекала на самом дне океана. Он видел рыб и черепах, периодически всплывающих из толщи вод на поверхность, но он привык к ним; для него они были лишь частью океана. А морская звезда стала для него посланницей того далекого, недосягаемого мира, другой вселенной, о которой он и не подозревал.

Каждую ночь она ждала встречи с ним. Каждое утро она всплывала на поверхность вод, всякий раз боясь не увидеть его, всякий раз стараясь слиться с водой, затеряться среди огромной поверхности, чтобы казаться более незаметной, потому что боялась, что если он увидит ее, может быть, он уйдет, и она никогда больше не увидит его…

А он, обходя землю, находясь на другой стороне от нее, всегда думал о ней, о том, кто она, как она живет, как она сейчас там, в своем темном мире без тепла и света… Согревая другие места, других существ, он думал о ней. А когда приближался к ее океану, всякий раз он был обуреваем легким трепетом: а выплывет ли она на этот раз? А если она не выплывет? Всякий раз, светя над ее водами и видя ее, он светил с особой теплотой и нежностью, причем не только на нее, а на всю поверхность этих вод, поскольку он думал, а что если она узнает о его особом отношении к ней, не испугается ли она? Не уплывет ли навсегда в свои глубины?

Если бы они жили в мире людей и людскими понятиями, их отношения могли бы назвать любовью, подарком судьбы, встречей, посланной свыше. Но в мире морских звезд нет любви. А в мире солнечного света все является любовью, все состоит из нее.

Так могло бы продолжаться и дальше, но однажды царь-океан узнал об этих встречах, и гневу его не было предела! Как могла она, дочь океана, рожденная и вырощенная в его глубинах, приготовленная для жизни на дне, выплывать на поверхность и видеть солнечный свет?! Гнев океана не знал границ — так бушевали его воды, так поднимались ввысь волны, разрезая пространство, когда морская звезда, дочь океана, не ведая об опасности, не понимая, что происходит, в очередной раз в привычный час стала всплывать на поверхность вод…

Она пыталась спастись, уплыть, скрыться в толще воды, но огромные волны, словно могучие безжалостные руки уже подхватили ее и все несли-несли вперед, трепали, били, кидали, душили. Еще удар воды. Еще. Еще. Рывок. И снова удар. Вот уже не выдержало хрупкое тело такого напора. Хрустнуло что-то. Еще. И еще. Звезды не стало, как никогда и не бывало. Огромные волны разрубили ее на множество частей. Сильные течения подхватили те части, разнесли в разные стороны. Стихли волны. Закончился шторм. Успокоился гнев океана. Разошлись серые тучи. Снова диковинные рыбы и черепахи стали всплывать на поверхность. Снова солнечный свет осветил эти воды. Но звезды не было. Никогда больше морская звезда не всплывала на поверхность океана.

Солнечный свет долго еще ждал ее появления. Всякий раз, возвращаясь в эти края, он светил с особым теплом и трепетом, как будто все надеялся, что, может быть, теперь он увидит ее. Он искал ее в разных краях, в разных морях, на разных берегах, всегда внимательно присматривался к тем диковинным пятиконечным камням, которые люди доставали из моря. Но это были просто камни. Неживые. Это была не она.

Солнечный свет продолжал согревать и дарить тепло каждому живому существу, каждой былинке и камню на земле. И так будет всегда, ведь у него нет времени, у него есть только бесконечность.

Однако с каких-то пор на берег в определенной местности во время штормов выбрасывает на берег удивительные камни солнечного цвета, словно насквозь пропитанные им. Уж не слезы ли это солнечного света, упавшие в океан? Или частички той звезды, впитавший в себя его свет?

1 августа 2015

Зарисовки лета

— Море — это счастье! Его не может быть слишком много. Оно всегда такое. И люди всегда будут хотеть возвращаться к нему. Всегда-всегда. И тебе тоже зимой непременно захочется вернуться сюда.

Это говорил шестилетний крепкий мальчик Петя своему новому другу Коле, который был на год его младше и с который они познакомились только два часа назад на этом пляже. Тот слушал внимательно. Голубые глаза блестели, а светлые волосы трепал сильный морской ветер.

— Петр! Иди сюда! Хватит в холодной воде сидеть! Иди бутерброд съешь! — это кричал его папа, и Петя сразу бросился к нему, оставив и море, и нового друга, но ненадолго. Едва покончив с невероятно вкусным бутербродом с колбасой и сыром, мальчик снова бросился к воде. Только песок отлетал в стороны под его загорелыми босыми ногами, и даже крик мамы: «Петя, осторожно! Люди лежат!» не снизил его пыла. Мальчик с криком вбежал в море, и игривые волны кинулись ему навстречу, превращаясь в белую пену у его ног.

Вода была холодная, жгучая. Каждое ее прикосновение пронизывало ледяным холодом, сводило ноги и руки. Не каждый взрослый человек решился бы купаться в такой воде. Но только не дети! Что им до холодной воды, до возможных простуд, которых так боятся взрослые, когда в море все так интересно: яркие камни, ракушки, волны такие большие-большие, милые-милые, похожие на бегущих по огромному полю барашков, и как чудесно играть с ними — бежать навстречу, а потом быстро назад — попробуй догони!

Мама Пети лежала на цветном полотенце с веселым ярким попугаем. Вначале она натирала кожу солнцезащитным кремом, потом откинулась назад и стала смотреть на играющего в прибое Петю, на волны, море, белеющий парусник у горизонта. Рядом с ней стояла коляска, где в тени навеса спала Петина маленькая сестренка Анютка. Мама иногда смотрела на нее, проверяя, не проснулась ли малышка, но ничто — ни крики чаек, ни шум моря, ни голоса играющих детей — не нарушали сладкий, безмятежный сон ребенка на морском побережье.

Папа стоял рядом и следил за Петькой. Глаз да глаз нужно было следить за этим активным, непоседливым мальчуганом, то и дело рвущемся к морю. Иногда папа брал его на руки и, не обращая внимание на сопротивление, уносил прочь от холодных волн, сажал на яркое покрывало с веселым попугаем и пытался хоть на какое-то время занять Петьку игрой в карточки и слова прежде чем хитренький голосок произнесет «А можно я немножко у моря поиграю?», а глазки будут смотреть так жалобно-жалобно, с такой теплотой и искренностью, что родители непременно отпустят, и Петька с криком радости кинется к морю, к волнам.

На пляже было много народу. Тут и там на песке были раскинуты цветные полотенца, палатки, защищающие от солнца, зонтики. Люди лежали, читали, спали, загорали, мазались кремами, говорили друг с другом, смеялись, играли, ходили по побережью, плавали, бегали, делали фотографии. Дети с криками восторга носились по пляжу, играли в прибое, строили песочные замки. С высоты птичьего полета, полета чайки, например, вся эта цветная пляжная феерия, должно быть, выглядела, как искусная мозаика, яркий узор, мастерски вырисованный на песке.

Но такой праздник жизни, буйство красок, смеха, детских голосов, ощущения безудержного счастья, разносимого ветром и волнами — все это было не постоянным явлением на этом море. Пройдет два-три месяца, и на пляже едва ли можно будет найти хоть одного туриста, огромные штормовые волны будут рассекать пустынный берег, и, глядя на тот пейзаж, сложно будет представить, что это тот же пляж, где отдыхали люди, играли дети, безмятежно наслаждаясь счастьем? свободой? под лучами палящего солнца в безоблачном небе.

Но все это будет потом. А пока люди безмятежно отдыхали на морском берегу, оставив вдали проблемы, трудности и быстрый ритм каждодневной жизни больших городов. Плавали ли, гуляли, просто лежали на песке — они чувствовали себя свободными на этом побережье у этих бескрайних вод, разлитых до горизонта. От того- то, наверное, людей всегда манило море и всегда манить будет. И прав был Петька, говоря, что моря не может быть много, что его будет не хватать холодной зимой, в студеные метели. О нем люди будут вспоминать, глядя на летние фото, ракушки и другие сувениры, привезенные из путешествий, и им когда-нибудь непременно захочется вернуться к этим берегам, этим водам. Люди любят море за ощущение спокойствия рядом с ним даже и во время штормов, за ощущения вечного, ведь рядом с ним, бывшим здесь с сотворения мира, своими корнями уходящим в многовековую древность, и непоколебимым, бессмертным в будущем, исчезает острота проблем, кажущихся нерешимыми в потоке дней. Люди любят море. А море любит людей. Оно тоже скучает в месяцы штормов. Ему снятся веселые голоса, и оно мечтает о встрече. Море любит людей, потому что в их голосах, их стареющих с годами телах, приезжающих к нему из года в год, в их сбывшихся и несбывшихся надеждах оно видит частичку своей жизни. Жизни не вечного, непоколебимого исполина, и жизни живой, земной, трепещущей на ветру, способной чувствовать и переживать, наполнять ощущением счастья, свободы, получая его же взамен. Оттого-то не иссякают волны, бьющиеся о берег. Оттого не становится меньше поток людей, приходящий к этим берегам.

28 июля 2015

Слышите ли Вы музыку этих мест?

Посвящается дедушке

Слышите ли Вы музыку этих мест, всякий раз проезжая на быстрой скорости по новому скоростному шоссе? Здесь немногое напоминает о прошлом. Город в наше время разрастается с невероятной скоростью, и, глядя на эти новые каменные многоэтажки, врезающиеся в небо, мало кто задумается, что еще какие-то полвека назад здесь за невысокими заборами-штакетниками стояли небольшие деревянные домики, а в садах по весне таким нежным благословенным цветом покрывались яблоневые и вишневые деревья. Теперь здесь пролегает широкая асфальтовая магистраль, и поток машин с мощными двигателями проносятся по шоссе, разрывая своим гулом пространство. Но совсем рядом с дорогой сохранились несколько неприметных старых яблонек, нарушая своим присутствием пейзаж индустриального века. У них изогнутые стволы, и ветви совсем несильные, как у других деревьев. Они дрожат на ветру и прогибаются под ношей собственных плодов, не подпертые, не укрепленные ничьей заботливой рукой, как в былые времена. Где-то ветви совсем высохли, но деревья живы. Их тонкие, замершие в причудливых позах стволы теряются среди выросших вокруг них каменных гигантов. Они, словно живые памятники старой эпохи, стоят одиноко, помня другие времена.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее