Бесплатный фрагмент - Магазин

Магазин

Почему взрослые часто говорят, что я не могу их понять? Вот спрашиваешь их, почему они так волнуются, если я куда-то надолго пропадаю, а они говорят, что я вырасту и всё пойму. Говорят, когда дети свои у меня будут, тогда я всё и пойму. А я, вроде, и так всё понимаю. И когда умерла моя сестра, а мне сказали, что она уехала куда-то далеко учиться, я ведь понял, она никуда не уехала. И даже сейчас, они говорят, что всё будет хорошо, но ведь вижу, что всё не хорошо.

Вот, к примеру, когда приезжал врач, смотреть состояние папы. Папе было очень плохо: он даже ни на что внимания не обращал, только мычал что-то, врач мне сказал, что надо менять постельное бельё и тряпки на голову, а если он очнется, воды ему принести. Я пообещал, что всё сделаю, но врач смотрел на меня так, будто я не понимаю, что происходит. А я понимал.

Позже врач ушел, сказав, что зайдет завтра вечером. Он, как говорили, был человек занятой, жил в городе, но так как в поселке не было своего доктора, он приезжал сюда из города. Я закрыл за ним дверь и пошел посмотреть на папу. Но папа уже спал. Сменив ему на голове тряпку (жар у него был, конечно, страшный), я пошел на кухню. Готовить я не мог, не умел, но соседка принесла мне картошки с мясом, какое-то ужасное на вкус блюдо из тыквы и печенье. Я был не слишком голоден, но я не знал, чем себя занять. Взяв печенье, я вернулся в комнату папы и уселся у окна.

За полями заходило солнце. Кто-то проехал по дороге на грузовичке. Наверное, везли товары в магазин. Жили мы на самом краю поселка, в белом домике, с крышей, сделанной из чего-то странного на ощупь, вроде похожего на металл. Но при этом это очень хрупкая штука. Всегда хотел узнать, из чего всё-таки сделана крыша, но потом все время забывал спросить. А сейчас и не спросить, наверное, будет.

Я посмотрел на папу. Даже при свете заходящего солнца он был невероятно бледен. Хорошо, что он сейчас спит. Обычно, если он не спит, то страдает, а когда становится слишком плохо, он засыпает. И так он лежит, пока снова не проснется или от боли, что случается чаще, или просто от того, что на некоторое время ему стало лучше. Странно, наверное, в такой момент есть печенье, когда он такой лежит и не может нормально ничего есть. Он совсем стал худой за это время, тоще меня.

Он, наверное, не выздоровеет. Интересно, как тогда жить придется. Возможно, соседка будет все время приносить мне еду, а может даже возьмет меня к себе жить. У неё нет детей, только собака. Женщина она добрая, но слишком много работает, на меня, наверное, времени у неё не будет хватать. Но я бы и один смог справиться, начал бы сам огородом заниматься или, ещё лучше, в лес пошел жить. Да, лучше бы в лес. Стал бы лесником, заботился о деревьях и животных. Охотой бы занялся и грибы собирал. Потерялся бы кто-нибудь в лесу, а я ему выбраться помог. Да, хорошая эта идея, стать лесником.

Вдруг я услышал его тяжелый и сухой кашель. Он что-то простонал от боли, и я решил подойти поближе.

— Сейчас утро? — спросил он хриплым голосом.

Наверное, захотел пить. Принес ему воды. Нужно было помогать держать стакан, так как папа слишком ослаб.

— Достань, пожалуйста, сигареты из того ящика, — сказал он через некоторое время.

Говорил папа тяжело и с паузами, как будто подбирал подходящие слова. Возможно, не только потому, что ему плохо, возможно, потому, что это могли быть его последние слова. Хотя для последних слов, наверное, слишком обыденно. Если бы умирал я, то всё время бы говорил что-нибудь мудрое. Вот такие последние слова точно были бы подходящими.

В столе было много бесполезных предметов, сломанные часы, несколько ржавых гвоздей, три коробка спичек, старое письмо, которое невозможно уже прочитать, из-за выцветших чернил. И зачем всё это хранить? Так же там лежала пачка сигарет, записная книжка и три рубля. Взяв сигареты, я вернулся к нему, захватив коробок спичек с комода.

— Она пустая, — он бессмысленно покрутил пачку в руках. — Даже напоследок сигарету не выкурить.

Вроде простые слова, но от них я почувствовал себя бессильным. Папа всё это время смотрел в потолок отсутствующим взглядом. Пачка выпала из его рук, глаза снова закрылись. Прождал я так пару минут, но они не открылись снова. И всё же он дышал. Очень тихо, но дышал. Жалко, наверное, когда даже напоследок сигарету не выкурить, а ведь ему хочется. Я не мог этого выдержать, понимал, что такой несправедливости быть не должно.

Взяв из ящика стола три рубля, я надел папину куртку и вышел на улицу, оставив его одного.