Бесплатный фрагмент - Вселенная

Вселенная

1 Маффей. (Ред. 1.2)

2 Ведьма.

3 Чистилище.

4…

Маффей

Величайшие моменты вашей жизни не всегда являются результатом ваших действий…

Тед Мосби

Часть 1. Глава 1. Олигарх. 17:05, 24.10.2073 г.

Человек в возрасте носился по кабинету как ошпаренный, пытаясь найти единственно ценную вещь; пожалуй, самую ценную, которая могла сейчас быть в его жизни… Со стороны сцена показалась бы нелепой. Любой, кто хоть малость знал Аркадия Павловича, не поверил бы своим глазам. Всегда внешне спокойный, вдумчивый, привыкший подходить к делу основательно, просчитывая все за и против любого вопроса, прежде чем браться за него; добившийся больших высот в карьере, в связи с чем и сколотил немалое состояние. Впрочем, ни оно, ни огромный особняк, окружённый личной и вневедомственной охраной, ни куча разных заместителей и помощников не могли ему помочь. Сторонний наблюдатель наверняка бы решил: либо местный олигарх сошёл с ума, либо, мучаясь астмой, ищет драгоценный ингалятор, при этом попутно переворачивая всё вверх дном в личном кабинете.

На самом же деле Аркадий Павлович не страдал ни тем, ни другим. Дело в том, что несколько минут назад он получил некую информацию, которой сейчас обладали единицы во всём мире. И она в обозримом будущем грозит стать достоянием общественности и войти в историю. Глубокая залысина на голове литолигарха покрылась крупными каплями пота. От его беспорядочных и резких движений очки так и норовили слететь с лица, а на полу уже валялась приличная кипа различных бумаг — документов на разную недвижимость, бизнес, личный вертолёт, аэромобили и многое другое, что сейчас уже не имело никакой ценности для Аркадия. Самым дорогим ресурсом, существовавшим на данный момент, являлось время. Хотя в эту самую минуту люди продолжали работать и зарабатывать, откладывая на различные бытовые — и не только — безделушки, которые очень скоро должны были стать абсолютно бесполезными, а ведь всего-навсего литолигарха от всего остального человечества отделяла лишь крупица информации, не более…

«Чёрт… да где же он?..» — чертыхнулся литолигарх, переворачивая очередную папку с документами, скрупулёзно просматривая и швыряя на пол файл за файлом в попытках найти такую вожделенную сейчас вещь, которая вот уже несколько лет лежала ненужным куском прочипованного пластика.

«Так, возьми себя в руки! Главное сейчас — успокоиться», — подумал он, потому что сердце стучало на предельных оборотах, и его гул уже отдавался в барабанных перепонках. Совсем некстати вспомнились слова личного терапевта Аркадия Павловича «из-за избыточного веса и аритмии у вас имеется серьёзный риск сердечного приступа, и любое нервное потрясение может стать последним». Личный врач уже не раз советовал прооперировать больное сердце, но у Аркадия, как всегда, находилась весомая причина отложить операцию. По правде сказать, он до жути боялся лечь на стол хирурга и тихо-мирно заснуть под наркозом, чтобы уже никогда не проснуться.

Нужно выделить несколько бесценных мгновений, чтобы собраться, привести мысли в порядок, успокоить сердце и, чёрт возьми, наконец вспомнить, куда положил эту трижды проклятую электронную ключ-карту. Эта самая пластиковая карта выполнена в трёх экземплярах, лежащих в одном месте, а точнее, в файле какой-то из папок… Вероятность случившегося, — а скорее чему ещё предстояло случиться, — была настолько мизерной, что в это просто не верилось, однако информатор — слишком надёжный человек, чтобы хоть немного пришлось сомневаться в его словах. А значит, сейчас время решительных действий. Рефлектирование, анализ ситуации и прогнозы потом; если, конечно, настанет это «потом»…

Ключ-карта являлась одним из самых главных ключей, способным открыть массивные бронированные двери в бункер, где располагалось убежище семьи Аркадия Павловича, его коллег и некоторых приближённых особ. Данная модель бункера — относительно небольшая и вмещала в себя не более четырёхсот человек. На случай длительного пребывания в бункере имелось всё жизненно необходимое начиная от регулярно сменяемых запасов провианта и заканчивая сложной разветвлённой сетью различных коммуникаций. Но даже, казалось бы, не слишком большой бункер построить литолигарх сам никак не мог. Это невероятно сложное конструктивное сооружение требовало поистине космических вложений. Поэтому Аркадий Павлович состоял лишь в скромном долевом участии небольших апартаментов, предназначенных для семьи и самых близких родственников.

Литолигарх взглянул на часы: прошло уже двадцать минут с тех пор, как он получил, пожалуй, самую страшную информацию в своей жизни. Всеобъемлющий ужас от полученной информации пока не укладывался у него в голове. Но осмысление обязательно придёт позже… Сейчас настало время решительных действий. За эти двадцать минут он будто постарел на много лет. И лишь благодаря тому, что обладал поистине волевой решимостью, просто запретил себе эмоции, оставив их где-то на задворках сознания.

А время неумолимо продолжало свой ход. И сейчас, как ему показалось, начало ускоряться в такт стучащему сердцу, как бы намекая на беспомощность человека в этом мире, возомнившем о себе, что он царь и бог. Ведь на самом деле, что такое время? Наверное, этим вопросом задаётся почти каждый человек, однако дать полноценный исчерпывающий (а, самое главное, — понятный) ответ удаётся далеко не каждому…

Потроша очередной стеллаж, он облегчённо выдохнул: три серебряные пластиковые карты лежали в прозрачном файле. Тучной рукой с закатанным рукавом литолигарх стряхнул капли пота со лба и поправив очки, достал портативную рацию для внутренних переговоров с начальником охраны. Двадцать две минуты тому назад Аркадием Павловичем была дана команда на немедленный сбор всех членов семьи, а также начальник охраны Александр получил приказ подготовить вертолёт с несколькими сопровождающими на борту.

— Аркадий Павлович, пилот и двое сопровождающих из вашей личной охраны готовы. Вертолёт готов к взлёту, разрешение на выполнение полётов ожидается… Какие будут дальнейшие указания? — отрапортовал Александр.

— К чёрту эти разрешения на использование воздушного пространства! Сейчас не до формальностей! — А про себя подумал: «Пускай ему присылают любые штрафы. Совсем скоро они уже не будут иметь никакого смысла, как и многое вокруг». — Вы нашли Мишку?

— Мы не смогли ему дозвониться. Но его девушка сообщила нам его местоположение, машину за ним уже отправили.

— Поторопитесь. Привезите его как можно быстрее!

— Эх Михаил, Михаил!.. — выдохнул Аркадий. Он уже давно стал далеко не самым примерным сыном.

О гордости за отрока не могло быть и речи. Михаил, — или, правильнее, Михаил Аркадьевич, — второй ребёнок в семье литолигарха. Первенцем же была любимая дочь Ксения, оказавшаяся очень талантливым топ-менеджером крупной фармакологической фирмы. Она подавала большие надежды.

От Михаила же за последнее время становилось всё больше и больше хлопот. Едва доучившись в университете по специальности «Государственное и муниципальное управление» и то с папиной подачи, он, как это ни странно, устроился к нему вторым заместителем. Поначалу Михаил Аркадьевич старался соответствовать занимаемой должности: приходил на работу вовремя, всегда в выглаженном костюме и начищенных до блеска туфлях. В силу своих малых знаний, — а точнее, их отсутствия, — и ещё меньшего опыта больше был на побегушках у родителя. А по прошествии времени Михаил Аркадьевич, как бы это повежливее сказать, и вовсе стал не в меру борзеть. То опоздает на работу, притом не на пять минут, а на два часа. То придёт с красными глазами и не выспавшийся, да к тому же с приличным выхлопом после очередной бурной ночи. И, конечно же, ему многое прощалось… Но, как известно, то, что имеет начало, имеет и конец.

И таковым послужил случай, изрядно пошатнувший репутацию Аркадия Павловича. А именно: за полчаса до окончания рабочего времени после очередного совещания директоров, на котором освещались перспективы дальнейшего развития фирмы, вымотанный Аркадий с несколькими коллегами по цеху решил не ехать домой, как намеревался, а зайти в свой кабинет, дабы обсудить шероховатости всех представленных ранее перспективных проектов. Секретарши на рабочем месте не обнаружилось. А войдя в свой кабинет, он и вовсе остолбенел, так и оставшись стоять в дверном проёме. Секретутка-то никуда и не ушла. И, судя по тому, чем они с Михаилом занимались на его рабочем столе, — совсем не собиралась домой. Невольными свидетелями вульгарной сцены стали, первый заместитель на пару с исполнительным директором, округлившие глаза. Впрочем, надолго не задержавшиеся, и после непродолжительно неловкой паузы кто-то из них тактично кашлянул в кулак и, коротко простившись, оба поспешили уйти.

Впрочем, Аркадий Павлович мгновенно позабыл о делах фирмы, оставив без внимания своих подчинённых. Вся его сущность негодовала от вопиющего проступка его отрока. И, едва удерживая свои эмоции, чтобы не сорваться и пинками не выгнать воркующую парочку со своего рабочего стола, лишь проревел: «Во-он-н-н!».

После этого случая Михаил, опасаясь гнева отца, несколько дней не появлялся ни дома, ни на работе. Хотя там его и не ждали: после такого его вместе с секретаршей с позором уволили. Причём у этой бывшей сотрудницы в трудовой книжке появились такие соответствующие записи, с которыми ни один уважающий себя работодатель не рискнёт бы взять её на работу.

На третий день Михаил всё же приехал. Как это частенько бывало, мать до последнего покрывала и выгораживала сына. Ну, мол, «с кем не бывает», и «кто по молодости не делал глупостей». Вот и сейчас она всеми правдами и неправдами пыталась выгораживать его, хотя и сама понимала, что всю жизнь этого делать не сможет. Настанет момент, когда рядом не будет ни её, ни отца, и юному, беспечному выходцу из так называемой «золотой молодёжи» придётся самому принимать решения, от которых многое будет зависеть в собственной дальнейшей судьбе. Многие скажут: разве тут вообще можно волноваться, о чём разговор? Ведь вступив в многомиллионное наследство Михаил будет как сыр в масле кататься: до конца дней ездить на дорогих аэромобилях, жить в родительском особняке и загорать на лучших пляжах мира в компании фитнес–моделей, которые непременно будут влюбляться в него с первого взгляда, как это всегда и бывает, едва они только успеют узнать его финансовые возможности.

Те же, кто понимает, о чём речь, представляет подводные камни столь юного возраста и баснословного капитала, который может вскружить голову кому угодно, когда хочется всего и сразу… Всё попробовать, везде побывать, и совсем не важно, какие будут последствия, ведь живём всего один раз…

Порой маме Михаила снились ужасные сны, где юный отпрыск, оставшись на этом свете один, непременно подсаживался на иглу, затем спивался и очень тихо-мирно умирал от передозировки. Это обязательно происходило в пасмурный дождливый день. Впрочем, своими сновидениями она предпочитала никогда и ни с кем не делиться, мало ли чего. Ведь мысли имеют тенденцию материализоваться…

Глава 2. Геолог. 24.10.2073 г.

Первый день после выходных… думаю, это чувство знакомо многим: впереди ещё вся рабочая неделя, а сил уже с утра нет. Не без труда Максим встал с кровати, потёр затекшую за ночь шею. Казалось бы, обычный день самой обычной рабочей недели уже вовсю начался, солнце пробивалось через неплотно прикрытые жалюзи. Максим, он же молодой специалист, работающий в небольшой геологической компании, занимающейся поиском и проектированием разработки месторождений разного рода полезных ископаемых, коим в основном была нефть. Столь важный и невероятно значимый ресурс для каждой развитой страны имел баснословную цену, и не только потому, что его стоимость повышалась из года в год, а ещё и потому, что количество нефти в подземных природных хранилищах таяло во всех уголках планеты. Уже наступал конец октября 2073 года, население Земли неутомимо росло, но далеко не во всех странах. И тому были небезосновательные причины.

Сделав все утренние дела и — по традиции — завтракая перед телевизором, просматривал новостной канал и краем уха услышал о каком-то серийном маньяке, блуждающим по ночам и так далее, и тому подобное. «Будьте бдительны и осторожны!» — вещал диктор с экрана. Макс совсем забыл, что именно сегодня ему предстоит оформлять командировку и к вечеру лететь в Африку — в Конго. От этой «неожиданной» мысли Максим аж сэндвичем поперхнулся. «Нужно было разведать новую область, потенциально таящая залежи нефти. Что, в свою очередь, сулило немалый доход компании, которая получала жирный процент за нахождение месторождения».

Быстро собравшись, молодой геолог вышел на улицу и увидел уже привычную дымку, которая все последние годы постоянно висела над улицами мегаполиса. За прошедшие десятилетия экология в целом пошатнулась, и если зимы стали приятно теплее, то летом, напротив, стало невыносимо жарко: воцарялся полуденный палящий зной, от которого местами плавился асфальт. Случайно наступив на него, можно было обнаружить, что в том месте нога незадачливого пешехода уходит вниз, как будто он наступил в тягучее желе. Также стало нормой, что большие города погрузились в пелену смога, и горожане были вынуждены ходить в масках, фильтрующими воздух. Несомненно, городские службы и администрации пытались с этим бороться, ставя различные ветровые и очистительные системы, прежде всего улучшая мыслимые или немыслимые фильтрующие системы на различных предприятиях и заводах, особенно в опасной ядерно-химической промышленности. Хотя большинство всех этих стараний, к сожалению, осталось только на бумаге, и не более… Огромные небоскрёбы уходили ввысь настолько, что верхняя их часть утопала в серой пелене облаков. А в одном из таких зеркально-стеклянных зданий и располагался главный офис корпорации, где и работал Максим.

Войдя внутрь, увидел на своём посту скучающего охранника лет сорока в спецовке, мерно переводящего взгляд с одного монитора на другой. Несмотря на то, что большое количество профессий заменили роботы, — что, в свою очередь, вызвало нескончаемую череду массовых сокращений, — профессию охранника почему-то не заменили куском бездушного высоко компьютеризированного железа. Пройдя стандартную процедуру дактилоскопии, — прислонив пальцы к сенсорному экрану, — Максим прошёл пост охраны и поднялся в лифте на этаж своего отдела.

Высокий крупный мужчина лет шестидесяти стоял спиной к Максу прямо посредине опенспейс-офиса, занимающего весь этаж. Это был начальник отдела геологии, считавшийся весьма требовательным. Он общался с одной из сотрудниц. Характер его зачастую зависел от настроения. И подчас казалось: за самую незначительную провинность с ходу мог влепить выговор, при этом сорвавшись на сотрудника так, что тот был ни жив ни мёртв и мечтал провалиться сквозь землю. А мог и за значительный проступок вызвать к себе в кабинет и спокойно и рассудительно поговорить, притом без последствий в виде замечаний и выговоров. Своенравный, одним словом. С таким всегда нужно держать ухо вострó: ведь никогда не знаешь, чего ожидать.

Внезапное появление Максима заставило их обернуться. И, пройдя вперёд и на ходу протягивая руку для рукопожатия. Лида, едва улыбнувшись одними кончиками губ ответила: «Привет!», а Сергей Иванович машинально протянул свою пухлую руку:

— Так, Максим, ты случайно не забыл, что сегодня летишь в Конго?

При этом лицо его оставалось чуть напряжённым.

— Полностью готов, Сергей Иванович! — на одном дыхании выпалил Макс.

— Отлично! Тогда можешь идти готовиться к вылету, через неделю жду с подробным отчётом!

На что молодой геолог кивнул и направился к своему рабочему месту. Следовало собрать все необходимые документы. И уже через час необходимое уже аккуратной стопкой лежало в «дипломате». Осталось только заехать домой, чтобы проститься с Машей, и можно отправляться в аэропорт. Командировка обещала стать самой тривиальной: ничего сверхъестественного от молодого геолога не требовалось, и он был счастлив хоть ненадолго оторваться от офисной бумажной работы и посмотреть другую страну, где ему ещё не доводилось бывать.

Выйдя из офиса, он вдохнул уже порядком прогревшийся воздух через заранее надетую фильтрующую маску. Город по-прежнему окутывала серо-свинцовая дымка. Огромные массы народа словно муравьи торопились туда-сюда, и не было этому потоку ни конца ни края. Это всегда умиляло Максима. Он искренне не понимал: куда все эти люди постоянно торопятся и бегут, обгоняя друг друга, в бесконечном потоке?.. Вечная спешка, толкотня… понятно, что это часть ритма, часть жизни мегаполиса. Дело в том, что уже довольно давно, ещё до его рождения, часть людского труда стали заменять машинным. И этот процесс столь понравился коммерсантам, бизнесменам, да и более масштабным корпорациям, что неумолимо продолжался по сей день. Рабочие места постоянно сокращались, роботы заняли большое количество различных профессий, но пока далеко не все. По правде сказать, теперь любая, — абсолютно любая работа, — очень ценилась и весьма недурно оплачивалась независимо от рода деятельности. Хотя понятие «недурно» было относительным, поскольку большинству требовалось немного. Лишь набить брюхо да иметь мало-мальски сносное жильё и просматривать вечерами разного рода отупляюще-увеселительные шоу.

Максиму очень повезло: после окончания института он наравне с остальными выпускниками должен был встать на учёт на бирже труда и начать получать льготное пособие по безработице. И, если быть до конца откровенным, как и все остальные, — а это около 60% трудоспособного населения, — так и прожить до самой старости всю жизнь, не проработав ни единого дня. Он где-то слышал или читал, что раньше по достижении определённого возраста государство выплачивало пенсию: это что-то навроде небольшого пособия, которого едва-едва хватало, чтобы свести концы с концами. Но это навсегда осталось в анналах истории, и сейчас об этом мало кто знал.

Незадолго до выпускного отец Максима сумел-таки через старого знакомого однокашника, с которым они вместе учились, выбить ему рабочее место в крупной корпорации. Позже молодой геолог познакомился с очень милой девушкой. Её звали Мария, — или просто Маня, как он любил её называть. Она уже два года как стояла в очереди на бирже труда и получала минимальное пособие, которого только и хватало, чтобы не помереть с голоду. Она частенько проходила разного рода собеседования, но пока что безрезультатно.

Подойдя к дому, Максим прислонил персональный ДВоЧ к сенсорной панели парадной двери, и та, мгновенно считав информацию, открылась. Если честно, то он не помнил, как точно расшифровывается «ДвоЧ». ДВоЧ представлял из себя пластиковую карту из прочного негнущегося пластика, которая была подобием персональной базы документов и включала в себя возможные и невозможные документы, различные данные, рабочие характеристики, прописку, группу крови и так далее.

После чего молодой геолог прошёл в лифт и поднялся на свой 37-й этаж. В квартире было пусто, это и неудивительно: он сегодня рано приехал с работы. И Маша только должна вернуться с какого-нибудь очередного собеседования. Собрав вещи в командировку, дабы та обещала быть недолгой, по новой проверил документы, — собственно, только ДВоЧ, на котором помимо всех персональных данных уже имелись купленные билеты в оба конца и служебное задание. Он набрал номер Мани, хотя, наверное, это был чистой воды атавизм, потому что сложно назвать телефоном то, что в действительности представлял собой современный гаджет: наручный браслет, оснащённый голограммным проектором, выводящим картинку прямо перед пользователем, а последние модели девайса ещё и обладали функцией «хамелеон», что позволяло полностью им принимать любую расцветку или становиться абсолютно невидимыми на руке, а при желании и вовсе имитировать любые часы, браслеты или элементы одежды.

Она пришла ровно за полчаса до времени выхода Максим из дома. Деловой пиджак-платье как нельзя выразительно подчёркивали её статную фигуру. В золотой стандарт 90-60-90, могла, пожалуй, вписаться только талия, остальное внушительно превосходило стандартные значения. Маша ещё не успела снять фильтрующую маску, поэтому на лице виднелись только большие бирюзовые глаза; нет, это не были цветные линзы или другие косметические новомодные гаджеты, коих в последнее время на рынке моды существовало бессчётное количество. Эти глаза всегда завораживали Максима с самого первого дня знакомства. Когда он впервые увидел её, сердце, ёкнув, сбилось с привычного ритма, во рту пересохло, а мысли спутались, превратившись в мешанину. Он не мог связать и пары слов для знакомства.

Её лёгкий поцелуй в губы вывел его из короткого ступора, прервав далёкое воспоминание.

— Ты собрался? Я провожу тебя, — сказала она, нежно глядя ему прямо в глаза.

— Даже не думай: в час пик народу столько, что не протолкнуться. Оставайся дома, как доберусь — я сразу тебе позвоню!

Он обнял её. Прижимая крепко-крепко, словно в последний раз, их губы встретились в долгом томном поцелуе. Ещё сам того не ведая, он видел её в последний раз, да и возможно ли такое знать? Никто и никогда в здравом уме ни при каких обстоятельствах не оставил бы любимого человека.

Перешагнув порог, он сказал самое банальное, самое первое, что пришло ему в голову: «Я люблю тебя». Хотел добавить что-то ещё, но не нашёл нужных слов, будто все остальные слова вдруг потеряли всякий смысл. На душе вдруг стало как-то тоскливо, тяжко, неприятно кольнуло где-то под ложечкой…

Несмотря на то, что во всём разгаре была осень, этого совсем не чувствовалось. Напротив: столбик термометра показывал +26° С, на улице стояла жара, уже такая привычная для жителей мегаполиса. Некоторые из горожан ходили без фильтрующих масок, наплевав на меры предосторожности. Честно сказать, молодому геологу тоже хотелось сорвать с себя этот «намордник», чтобы ничего не мешало дышать полной грудью, однако он понимал: этого по многим причинам делать не следует. Помнится, по первому или второму телеканалу постоянно крутили передачи про здоровый образ жизни. И в них врачи настоятельно рекомендовали ни в коем случае не снимать маску, даже если возникло чувство паники и вам кажется, что вы не можете полноценно вдохнуть и задыхаетесь. Не поддавайтесь этому чувству, твердили они. Но, как бы то ни было, Максим довольно редко смотрел телевизор и ещё реже верил тому, что там говорят.

Кстати сказать, ассортимент фильтрующих масок в магазинах города поражал своим многообразием: и самые простые, одноразового использования; также продавали маски более продвинутой конструкции, со сменными фильтрующими картриджами, самые современные модели имели электронную начинку с кучей разных функции — таких, как: встроенный голографический проигрыватель, позволяющий воспроизводить любые видеофильмы с функцией полного погружения. А ещё они оснащались внутренним переговорным устройством, не искажающим голос. Особо экстремальные модели включали в себя встраиваемые миниатюрные цилиндрические баллоны со сжатым воздухом, который давал пользователю всего-то полчаса времени в безвоздушном пространстве, после чего система автоматически переключалась на штатный встроенный фильтр. На этом количество функций не заканчивалось. А разнообразие ассортимента поражало воображение.

Ещё на подъезде к аэропорту увидел форменное безумие: бесконечный поток транспорта застывший подобно изваянию. Со всех сторон наперебой, раздавался гневный рёв клаксонов. Водители аэроавтобусов под натиском взбешённых пассажиров, не побеспокоившихся заблаговременно прибыть в аэропорт, были вынуждены высаживать их в некотором удалении от остановочных пунктов, что создавало ещё большую суматоху. Потому что люди с багажом перемещались к своим терминалам между плотными рядами аэромобилей.

Внутри аэропорта творилось нечто невообразимое: яблоку негде упасть. Народу — почти столько же, сколько в китайском метрополитене в час пик. Кое-как протиснувшись к середине здания, где располагалось огромное информационное табло, почти от пола до самого потолка, и для удобства пассажиров размещённое таким образом, чтобы информацию по рейсам можно было прочесть с любого места, молодой геолог увидел причину столпотворения: справа в строках об вылетающих рейсах горели большие красные надписи «DELAYED». Почти все рейсы были либо задержаны, либо отменены. Найдя информацию о нужном ему, он удостоверился, что данный рейс тоже задержан на неопределённый срок. Переведя взгляд на справочное окно, тяжело выдохнул: при всём желании к нему не протиснуться. Как бы то ни было, и так понятно, что никто толком ничего не знает и объяснить причины задержки не может. В таких ситуациях остаётся только одно: ждать…

К премногому удивлению, все его попытки дозвониться до Маши увенчались неудачей, приятный женский голос монотонно повторял одну и ту же фразу: «Линия перегружена, попробуйте перезвонить позже». Посмотрел на окружающих. В голове промелькнула неожиданная догадка. Ничего удивительного: в аэропорту каждый второй, если не первый, пытался сделать то же самое, и, судя по раздосадованным и гневным лицам, ничего-то у них не получалось. А вот мессенджеры, напротив, исправно работали, чем и воспользовалась возлюбленная Максима, опередив его и отправив первой ему сообщение.

Ситуация и вправду выходила за рамки стандартной. Конечно, и раньше были сильные задержки рейсов по различным причинам. Связанные с плохой погодой или какими-либо проблемами на взлётно-посадочной полосе, в крайнем случае перегруженным воздушным пространством, но в любом случае причину и время задержки немедленно объявляли. Сейчас же никакая информация не поступала, что заставляло нервничать большую часть пассажиров. Хотя среди них находились и те, которые беззаботно спали, свесив голову на плечо соседа. «Железные нервы, а возможно, просто чрезмерное употребление алкоголя», — подумал Максим. Он украдкой глядел на них с некоторой долей зависти.

Но, несмотря на напряжённость, царившую в терминале, люди вели себя спокойно. Кто-то беззаботно спал, другие, напротив, очень оживлённо рассказывали своим знакомым или близким смешную ситуацию или, возможно, юмористическую сценку или анекдот. Несколько молодых людей, стоящих полукругом возле оратора, разразились громким смехом. А вон там молодая мама следит за двумя малолетними хулиганами лет пяти, так и норовящими учудить очередную шалость. Кто-то решил подкрепиться, не надеясь на скорый вылет.

Немало людей сидело, уткнувшись в телефоны: они то ли читали, то ли писали и, конечно же, играли в компьютерные игры (пожалуй, это одно из лучших занятий, когда нужно убить время).

И неизвестно, сколь долго бы такое продолжалось, если бы не прогремевший как гром среди ясного неба голос диктора из динамиков, который, казалось, раздаётся сразу и отовсюду: «Уважаемые пассажиры и провожающие! По независящим от нас причинам все рейсы отменены до специального разрешения! Городскими властями введён комендантский час! Просьба не покидать территорию аэропорта. Наши сотрудники помогут вам расположиться на ночь в гостиничном комплексе, находящемся на территории. Приносим извинения за предоставленные неудобства».

На мгновение в воздухе повисла гробовая тишина. Если до этого каждый осознавал, что опаздывает на какое-либо мероприятие в своей жизни, то сейчас начали чувствоваться нотки массовой истерии, граничащие с едва зарождающейся паникой. Все замерли и недоумённо переглядывались, не зная, как поступить. На помощь подоспели работники авиагавани в спецуниформе, которые любезно открывали боковые двери терминала, выходящие почему-то на перрон, а не парковочную зону. По громкой связи приглашая пассажиров к выходу.

Уже на выходе Максим периферическим зрением заметил, как кто-то из мужчин пытается выйти обратно к парковочной зоне, чтобы сесть в машину и поехать домой, однако ему преградили путь сотрудники САБ, Службы авиационной безопасности. Ещё он успел обратить внимание, что эти безопасники вооружены автоматами, висевшими на груди.

Что было дальше, он увидеть не успел. Когда вышел на перрон, в лицо ударил тёплый перегретый ночной воздух с характерным запахом авиационного керосина.

Время пролетело очень быстро, близилась полночь. На перроне людей поджидал автобус, двери которого были открыты, а сотрудники аэропорта расположились с двух сторон, образовав тем самым живой коридор, и зазывали всех как можно скорее занимать места в этом аэропортовском транспорте.

Глава 3. Яна. 07:00, 23.10.2073 г.

«…И вы снова на волнах самого лучшего радио на Земле! И с вами, как всегда, неутомимые зажигательные радиоведущие…».

— Жора, мать твою! Сделай свой грёбаный приёмник потише! Задолбал он уже орать! Каждый раз с утра одно и то же! — выматерился сосед Фёдор, сопровождая свою речь гулким стуком ладони в соседскую перегородку.

— А не пошёл бы ты, Федя, куда подальше! Можно подумать — ты не высыпаешься. Только водку жрёшь и ни хрена не делаешь, — с укоризненной усмешкой проговорил Георгий.

В соседней комнате послышались детские всхлипывания, переходящие в плач. За которыми последовали материнские убаюкивания «тихо-тихо, я рядом, не плачь, всё хорошо!». Слышно было, что ребёнок успокоился, но уже проснулся окончательно. Послышался голос молодой мамаши:

— Изверги! Вы мне дитя разбудили, получите у меня оба по первое число! — прорычала соседка Дарья, которая, как и все здесь живущие, снимала комнатку.

— Даша, ты себе хоть мужика нормального найди, а то они у тебя все какие-то одноразовые… А как найдёшь — так и пугай! — послышался из комнаты заливистый Жорин гогот.

От такого переполоха я и проснулась. Разве тонкие перегородки коммунальной квартиры могут спасти от столь говорливых и шумных соседей? Сегодня ещё хорошо, обошлось без скандалов и боёв за ванную с туалетом. Правда, те сражения больше на словах случались, но таких едких и громких, что нормально доспать уже при всём желании не получалось. «А разве может быть как-то иначе, когда нет денег на приличное жильё?.. Вот и приходится ютиться в маленькой комнате в коммуналке с отвратительными соседями. Зато хоть район хороший», — утешала я себя. И вправду: на улице Ванеева (это как раз в центре города, или большой деревни, — это уж как кому нравится) располагались дома постройки прошлого века. А немного прогулявшись, можно выйти к набережной с неплохим видом на Волгу.

Ещё пока прохладное утро не уступило свои права душному жаркому дню, который уже к девяти часам утра так раскаляет смог над пыльным жарким городом, что ни за какие коврижки не хочется выйти на улицу. Наскоро позавтракала неким подобием овсянки не вследствие спешки, а скорее из-за того, что чем дольше её ешь — тем больше не хочется, а перебирать продуктами попросту не было возможности. Надела фильтрующую маску и вышла из подъезда, мгновенно погрузившись в уже ставший привычным городской пейзаж, вечно окутанного туманом. Впрочем, вряд ли это именно туман: он имеет тенденцию рассеиваться и, как правило, долго не держаться, в отличие от едкого городского смога.

В который уже раз мне предстояло идти на собеседование, снова и снова… Получить своё место под солнцем в этом мире стало невероятно сложно: рабочих мест почти что не было, работодатели массово к своей выгоде заменяли ручной труд машинным, а с последними инновациями роботостроения и техники программисты уже почти нигде не требовались. Поскольку стали появляться роботы, которые чинили роботов. Экономия в квадрате… Почти всё население страны усиленно сосредотачивалось в крупных мегаполисах или в областях, где находилась хоть какая-то работа или выплачивали пособие по безработице, потому как вне крупных агломераций таковое не подразумевалось. «Там же не люди проживают… а если кто и живёт, то наверняка натуральным хозяйством. Поэтому и деньги им не нужны», — такие мысли витали в головах многих региональных чиновников.

Я выбрала себе интересную профессию: НКИИ (наладчик-корректировщик искусственного интеллекта). Смысл заключался в том, что любой компании, после приобретения машин для своих целей (неважно, будь то клининговая служба с роботами уборщиками или строительная фирма с роботами-строителями разных типов) всегда требовалась дополнительная наладка под конкретную задачу. А поскольку задачи часто стояли нетиповые, то приходилось вмешиваться человеку-оператору со своим креативом. Кто-то может сказать: «Это ни разу не женская профессия». Хотя я вас обманываю: так никто не скажет, потому что так говорили люди из далёкого прошлого, когда ещё было ярко выраженное распределение профессий по половому признаку. Уже с середины XXI века понятия «мужская» или «женская» работа полностью приобрели размытые грани в людских умах. Порой и встречались женщины-сварщицы, дальнобойщицы, грузчики, военнослужащие, но это скорее исключение, только подтверждающее правило. Поскольку для более или менее простых и понятных задач использовали АЧП (андроидов человекоподобных). И раз таких андроидов становилось всё больше и больше, — таковы были общемировые тенденции, — их помимо обязанностей наделили некоторыми правами.

Судьба с самого детства не была ко мне благодушна. Выросла я в детском доме, родителей своих не помнила, да и много странного было с моей памятью… Вот, к примеру, отчётливые воспоминания у меня появились лет с семи. И, как ни старалась, более ранние периоды жизни мне вспомнить не удавалось. От родителей не осталось в прямом смысле ничего: ни фотографий, ни документов. Как будто их и не существовало никогда. Временами эта мысль сводила меня с ума. Единственное, что мне досталось от них, так это экзотическая внешность да изысканная фигура (от которой, впрочем, было больше хлопот, чем толку). Потому как назойливые предложения, поступающие нескончаемым потоком от представителей сильного пола, частенько доставляли мне неудобство, и это ещё мягко сказано! И всё из-за моего характера. Мне, пожалуй, стоило родиться одной из этих смазливых кукол, неустанно выкладывающих свои полуобнажённые формы в соцсетях.

Если бы я последовала их примеру, то уже давным-давно жила бы на каком-нибудь из райских островов и каталась на яхте, будучи любовницей толстосума. И совсем не важно, что он был бы в два, а то и в три раза старше меня. Ведь всегда можно сказать всем завистницам: «Любви все возрасты покорны». Но, видимо, и характер мне достался не сахар, потому как по простому пути пойти я попросту не могла…

На все расспросы воспитатели и нянечки в детдоме отвечали: во время пожара родительская квартира сгорела вместе со всем имуществом, и только мне одной чудом удалось выжить. Дежурный психотерапевт говорил мне, что из-за сильного стресса, пережитого в детстве, мой мозг подсознательно блокировал часть воспоминаний.

Как только достигла совершеннолетия, мне по государственной программе выделили миниатюрную комнатку в коммунальной квартире, соседи которой далеко не славились своими джентельменскими манерами. Крохотное пособие по безработице и какая-никакая крыша над головой — вот и всё, что у меня было в жизни, если не считать постоянных поисков вакантных мест. О эти надменные взгляды рекрутёров с их тупыми извечно повторяющимися вопросами!.. Их ухмылки, когда они несколькими незамысловатыми движениями пробивают по общей базе моё имя на своих компьютерах и произносят, с наигранным изумлением подняв брови вверх и округлив глаза: «Так у вас нет опыта работы, какая жалость!..». В этот момент кровь внутри меня закипает. Иногда я даже чувствую сладковатый её привкус на своих губах.

Может быть, мне это только лишь кажется, а, возможно, я с такой силой закусывала губы, что нестерпимо хотелось ударить в лица тех ехидно ухмыляющихся рекрутёров и прокричать нечто вроде: «Разве для вас новость, что больше половины населения — это безработные, которые до самой смерти при всём желании не найдут работу!». Ах да: ещё вечерами я стояла в очереди за едой. Выдавали продукты с так называемым «истекающим сроком годности», но ещё не «просрочку». Хотя с реализации они уже сняты. Желающих очень много из-за значительно уменьшенных цен.

Так проходили дни, недели, месяцы… Временами мне казалось — я не живу, и тут же пыталась себя уговорить: я — свободна, делаю что хочу и всё такое. Но только вкуса жизни не чувствую — я знала это, чувствовала каждой клеточкой своего тела. Как будто проживала не свою жизнь, заблудившись в будничной рутине, повседневной и выжигающей любую индивидуальность…

А позитивные моменты складывались из любимых хобби. Временами попадались шабашки, где не без доли креатива я вносила частичку себя. Вот один из последних примеров такой подработки. Позвонила женщина и пожаловалась, что робот-пылесос пугает её йоркширского терьера, который от вида и шума жуткого домашнего пылесоса начинает гадить где ни попадя. В итоге проблему я решила довольно быстро, запрограммировав умную машину вначале сканировать комнату или некоторое пространство вокруг себя, а уже далее начинать чистку. А если в непосредственной близости окажется маленький лохматый друг, то пылесос перестанет шуметь и тихо переместится в другую комнату. Также увлекалась спортом, хотя это довольно громко сказано. С деньгами на регулярное посещение фитнес-клуба у меня была напряжёнка, а вот прогуляться к набережной, где выделены спортзоны с различными тренажёрами, — очень даже доступно. Удивительно, как только администрация нашла деньги на такое социальное благо. Хотя и пользовались им далеко не всё.

Я как раз собиралась на такую площадку, надела фильтрующую маску, без которых при большом желании можно было обойтись, но уж слишком не нравилась мне статистика по лёгочным заболеваниям за последние годы. Экология явно не становилась лучше. Выйдя из дома и вдохнув ещё раскалённый, но уже начинающий охлаждаться вечерний воздух, раздался телефонный звонок.

Это звонил Миша, с которым я познакомилась совсем недавно на одном из сайтов. Шекель Михаил, двадцатичетырёхлетний перспективный мужчина. На первое свидание он пригласил меня в дорогущий ресторан японской кухни, при этом заехал за мной на последней марке аэромобиля Tesla. На мой вопрос, откуда такая машина, он вполне спокойно поведал, что несколько лет занимал должность заместителя директора одной из престижных фирм. Правда, потом добавил: директор, коим являлся его отец, уволил его. Но и будучи безработным он не нуждается в средствах. Хоть история и выглядела правдоподобной, мне всё-таки стало любопытно, и я решила проверить, так ли это. Сделать это, а точнее, найти информацию по нескольким базам данных для меня не составило большого труда. Зайдя на сайт налоговой службы, всё подтвердилось. Ну да, он не врал: огромные налоговые отчисления. В разделе «Имущество» значилось несколько элитных квартир в центре города, одна шестая часть какого-то особняка и вот эта самая Tesla.

Во время свидания он показался мне очень жизнерадостным, обладающим хорошим чувством юмора, — в общем и целом, позитивным молодым человеком.

Я ответила на звонок:

— Привет!

— Привет, чем занимаешься?

— Сегодня решила пойти на пробежку вдоль набережной!

— Мне бы твоё упорство, всё никак не могу заставить себя пойти в зал, а мне бы не помешало скинуть пару кило.

Не сдержавшись, я коротко прыснула.

— Ну вот ты смеёшься надо мной… — с печальной ноткой проговорил Михаил.

— Совсем нет, ты хорошо выглядишь и без пробежек, — попыталась оправдаться я.

— У меня отличная идея: ты ведь говорила, что давно занимаешься спортом, может, станешь моим личным тренером? А я куплю нам двоим безлимитный абонемент. Ну как?

— Ты знаешь, от такого предложения сложно отказаться. Я подумаю…

Как это всегда бывает в такие моменты, идёшь вот себе по улице, наушники в ушах, перед глазами приятный молодой человек, и тут — на тебе! Я почувствовала, как что-то ударило меня в правую ногу в районе икроножной мышцы. Один из наушников слетел, и по ушам, — или, точнее, по уху, — ударил рёв разрывающегося автомобильного клаксона. Тут же я осознала, что переходила дорогу на красный сигнал светофора, и водитель аэромобиля лишь чудом успел вовремя затормозить. Когда-то давно я видела допотопные телефоны, изготовленные в виде небольших прямоугольников, которые вот в таких вот случаях вылетали из рук и разлетались на части при столкновении с асфальтом, пока наконец какой-то инженер или дизайнер не придумал для них форму наручного браслета. Что, несомненно, спасло миллионы аппаратов от неминуемой поломки.

Эти картины молниеносно пронеслись у меня в голове. И пока я осознавала, что произошло, ко мне из машины выскочил водитель. «Сейчас будет орать, что, мол, раззявила одно место и стою посреди дороги», — промелькнула мысль. Но на деле оказалось иначе.

— Девушка, вы в порядке?

Водитель оказался высоченным широкоплечим детиной лет сорока. Своими выдающимися габаритами больше напоминал мне средневекового викинга или древнерусского богатыря. Высокий волевой подбородок, гладко выбритое лицо, едва заметный шрам на правой скуле, внимательный взгляд.

Я машинально потёрла ушибленную ногу, но нет, всё оказалось действительно нормально, даже синяка не останется, повезло: водитель вовремя затормозил.

— О да, всё в порядке, вы удачно остановились.

— Может, вас подвезти?

— Нет, спасибо, я пешком.

Мужчина кивнул и сказал напоследок: «Девушка, будьте внимательнее!..».

Странная мысль как бы витала вокруг меня, вроде ничего необычного, но в то же время из ряда вон выходящее: я не помнила случая, чтобы хоть раз болела или что-либо ломала, даже вывихов и растяжений не было. Конечно, это можно объяснить хорошим иммунитетом и юным возрастом. Но пару раз в жизни у меня случались неудачные падения, причём на бетон. Один раз попала в аварию на аэроавтобусе, тогда почти все пассажиры получили травмы разной степени тяжести, а на мне — ни царапины. И вот сейчас я готова поспорить: удар-то получился сильный, по идее, нога должна уже опухнуть и отдаваться тупой болью при ходьбе, но ничего такого не наблюдалось. Наверное, показалось, просто испугалась и навыдумывала себе лишнего… Вторично осмотрев голень, и то место, куда пришёлся удар, осторожно ощупывая его, не обнаружила ни единого намёка на травму!

Совсем забыла, что нужно перезвонить Мише. Чем тут же и занялась…

Глава 4. Коронер. 02:07, 23.10.2073 г.

Ночь, тёмная непроглядная улица. Как назло, фонари не работают, лишь тусклый лунный свет едва освещает контуры предметов. Он бежит по этой безжизненной улице, пытаясь нагнать преступника, сворачивает в переулок и видит лишь тень, скользнувшую за угол здания. Плавным движением руки достаёт свой штатный ПЛ-15М (пистолет Лебедева модифицированный), готовый вновь, как только завернёт за угол здания, сразу открыть огонь по убегающему преступнику.

Но, завернув за угол, видит только захлопывающуюся дверь в подъезд. Подбегая к ней, с удивлением обнаруживает — дверь легко поддалась. «Видимо, замок сломан», — мелькает мысль. Быстрым движением он открывает её и врывается внутрь. При этом понимая, что дверь за ним быстро захлопнулась, и он стоит в абсолютном чернильном мраке. Его сердце стучит словно молот, но помимо этого он слышит удаляющийся топот и тяжёлое дыхание. Ни секунды более не медля и прекрасно понимая, что в этом доме должен быть стандартный П-образный лестничный марш, левой рукой нащупывает перила, правую интуитивно выставляет чуть вперёд, ногами пытается поймать ступени. В темноте это получается неважно, он спотыкается, перескакивает через одну и две ступени за раз. На лестничных клетках слабо горят кроваво-красные лампы, но их освещения едва ли хватает, чтобы увереннее преследовать преступника. Наконец он слышит, как беглец больше не поднимается по лестнице, а, вбежав на лестничную клетку, движется по коридору. Слышится шум отпираемого замка и хлопок запираемой двери.

Мгновенно вычислив запираемую изнутри дверь, он мысленно усмехнулся: преступник сам себя загнал в ловушку! Как это банально!.. Сильный удар ногой чуть в сторону от замка не причинил той видимого ущерба, хотя дверь и была деревянной. Нет, он не был щуплым и слабым, а совсем даже наоборот, весьма дюжим богатырём веса, едва не доходившего до полутора центнеров, и ростом под два метра. В сердцах сплюнув, отошёл на шаг назад. Почти не целясь, выстрелил несколько раз в замок. После чего повторил удар ногой. На этот раз успешно.

В комнате — светло. Правда, свет тот будто могильным с синевой. Не обращая на это внимание, он шагнул вперёд, намереваясь без лишних прелюдий, арестов и зачитывании прав, просто и флегматично пристрелить подонка, причинившего столько несчастий. Сделав ещё несколько шагов по направлению к единственной комнате, замер: в центре комнаты стояло нечто.

Да это определённо было то, за чем он бежал. И то, что совершило все эти ужасные преступления. Он, конечно, верил до глубины души, что человек на такое не может быть способен. Даже если бы это и оказался человек, тот, в его понимании, не заслуживал бы справедливого суда,. Но, к счастью или нет, «это» точно не являлось человеком.

Стоящее посреди комнаты подавило его волю одним лишь взглядом. Но как такое могло произойти?.. Тот, кто прошёл не одну горячую точку, постоянно рисковал жизнью, убивал и сам не раз был бит разного рода ублюдками, обладал матёрым, твёрдым характером. Повидавший самые грязные уголки человеческой души, который ещё минуту назад пребывал в решимости, знал, что делает благое дело на благо общества. Как волю такого человека можно столь запросто, в одно мгновение, подавить и смести, как пыль, и заставить бояться? И это не просто животный страх, а нечто более глубокое, древнее. Смысла стрелять не было, возможно, человеческое оружие вообще бессильно против «этого». Бежать — бесполезно. Это напоминало парализацию страхом, которая в большинстве случаев благополучно приводит к сердечному приступу, и лишь натренированные, пышущие здоровьем организмы могут пережить подобное. Хотя надолго ли…

Майор полиции Олег Полтавченко проснулся посреди ночи в холодном поту, сердце бешено колотилось. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Он уже не в первый раз видел во сне этот кошмар. И хорошо помнил первую часть сна, как он бежал по тёмному переулку за неуловимым маньяком, поднимался по лестнице в абсолютной темноте… коридор и дверь, за которой скрывался преступник. Но что именно находилось в комнате, как ни силился, вспомнить не мог. А может, и не хотел… Мягко говоря, нечто то ужасное, — такое, что мозг и сознание ни под каким предлогом не хотят воспринимать и осознавать.

Сел на кровать. Его взгляд упал на прикроватную тумбочку с электронными часами. Полвторого ночи. С тумбочки сгрёб пачку сигарет и, достав одну, закурил. Последнее дело с маньяком, на счету которого насчитывалось более 37 эпизодов, вконец вымотало майора. Он изучил все улики, лично опросил всевозможных свидетелей — и ничего, почти ничего… Жертвы — разные: вначале ими стали молодые привлекательные девушки, позже стали находить мужчин среднего и старшего возрастов. Предпоследняя — вообще из ряда вон: огромный тяжелоатлет, примерный семьянин Алексей Поддубов, не имеющий ни врагов, ни долгов. По всем полученным данным, у него и любовницы-то не было. Превосходная характеристика от Международной федерации тяжёлой атлетики, где Алексей числился. Теперь же он значится под номером 36 в деле серийного маньяка. Его-то за что?..

От всего этого у следственного отдела начала закипать крыша. А если учесть постоянное давление со стороны начальства, нарастающее недовольство общественности и всё то, что эти недоумки-журналисты наговорили в СМИ. Взять хотя бы вчерашний репортаж одного из телеведущих: «Наши доблестные стражи порядка опять сели в лужу. Подозреваемый по делу некий Цыганковский был отпущен после месяца, проведённого в СИЗО». Ведущий явно издевательским тоном констатировал: «Отпустили, но только потому, что пока подозреваемый незаслуженно сидел, произошло новое убийство с характерным почерком серийного маньяка. Следствие продолжается»…

Олег с сигаретой в зубах прошёл на кухню, взял с плиты чайник и принялся крупными глотками жадно пить прямо из носика. В его голове уже несколько последних месяцев крутилась только одна мысль: почерк убийцы очень странный. За всю свою карьеру (а это без малого почти двадцать лет) он не встречал ничего похожего. Нет, в его работе встречались разной степени изуверства и глумления над жертвами, были и заказные, крайней степени хладнокровности, убийства. Майор вспомнил дело, когда долго не могли найти тело жертвы и, скорее всего, не нашли бы никогда, если бы не самые последние передовые технологии в области криминалистики: особое устройство, позволяющее лучше любой ищейки обнаружить практически любого человека по остаточным присутствиям летучих веществ в воздухе. Проще говоря — по запаху. Очень тонкому остаточному следу жертвы, а именно обуви, которая в конечном счёте и привела к одной из новостроек. Долго тогда Следственный комитет ходил вокруг да около этого объекта, пока наконец не получили разрешение на частичный разбор дома и его фундамента, там и находился покойный. Позже нашли и исполнителей, и заказчиков убийства. Тогда следствие, поразилось с какой хладнокровной жестокостью они заживо забетонировали человека. Понятное дело, что никто из преступников и не думал терзаться душевными муками по поводу происшедшего. О раскаянии точно так же не было и речи.

Он двигался по улице Белинского на своём стареньком аэромобиле далёкого пятого поколения. Машина хоть и устаревшей модели, но очень качественной зарубежной сборки. Ему предстояло взять показания по делу серийного убийцы. На этот раз жертвой маньяка стала девушка. Майор попытался представить место преступления и вероятные мотивы душегуба.

Ему хоть и доложили, что всё произошло ориентировочно в два часа ночи, и убийца мог вполне уехать из города, — впрочем, как и из страны, — но он всем нутром ощущал: маньяк не ушёл далеко и обязательно вернётся на место преступления. Олег сжимал руль машины настолько сильно, как если бы сейчас в его руках очутилась шея этого самого изверга, сломавшего столько судеб. Ехал он скорее на автомате, чем осознанно. И несмотря на то, что по закону почти для каждого транспортного средства предписывалось иметь систему автопилота, он никогда ей не пользовался. Может, до конца не доверял электронным мозгам, которые и на первых моделях аэромобилей дублировались, а уж последующие имели троекратное резервирование системы автопилота, в теории дающее вероятность аварии всех трёх систем как один к миллиарду.

И впервые в жизни он чуть не пожалел, что не воспользовался автопилотом. Девушка, внезапно выскочившая прямо на проезжую часть на запрещающий сигнал светофора, абсолютно ничего не видела перед собой, кроме кого-то, с кем она так увлечённо болтала по видеосвязи.

Олег, пытаясь спасти столь нерасторопного пешехода, изо всех сил нажал на педаль тормоза, при этом выворачивая руль вправо в попытке уйти на обочину. А там, как назло, неторопливо спиной к нему шла пожилая дама, которая либо так же надела наушники, либо была глуха и не слышала ни рева тормозов, ни громогласного звукового сигнала клаксона, вдавленного в руль всей своей богатырской силищей.

Теперь уже, уходя от столкновения с этой женщиной, ему пришлось вновь вернуться на свою полосу, поскольку как весь левый ряд был сплошь занят. От такого манёвра машина слегка накренилась и остановилась прямо посредине «зебры». В последний момент перед окончательной остановкой он почувствовал громкий хлопок по бамперу. Такой звук может быть, если с силой ударить ладонью по капоту.

Он пулей выскочил из машины готовый увидеть что угодно: открытый перелом, торчащие кости, кровь на пыльном асфальте… За долю секунды майор полиции подготовил себя к любому раскладу событий: готовый немедленно оказать медицинскую помощь, взять пострадавшую на руки, положить её на заднее сиденье и нестись в ближайшее отделение травматологии, хоть это и воспрещалось. По закону он не имел права перевозить пострадавшую в ДТП, а только должен вызвать скорую и оказать всю необходимую помощь на месте. У него в голове даже промелькнули мысли о том, сколько теперь придётся написать всяких заявлений, объяснительных и пояснительных на работе, после чего он непременно получит замечание. Ну и пусть, сейчас на всё это плевать, главное — поступить по совести. Так, чтобы потом самому перед собой тошно не было.

К такому жизнь его не готовила. Немало довелось увидеть ему за свою службу. Он ещё со школы мечтал стать военным, смело смотрящем в лицо опасности, преодолевающим любые трудности бравым воином, который готов погибнуть за свою страну, за Родину. В армии служил во Внутренних войсках МВД, в РОН (рота оперативного назначения). После этого не без труда перевёлся в отряд мобильный особого назначения. Когда-то, ещё в начале двадцать первого века, существовала такая аббревиатура, как ОМОН, но расшифровывалась она по-другому: отряд милиции особого назначения. Впоследствии милицию переименовали в полицию, а вот с незадачливой аббревиатурой явно не подумали, потому что ОПОН, мягко скажем, звучит совсем не грозно. Вот и пришлось господам министрам выдумывать и изловчаться, оставляя старую аббревиатуру и внося, по большому счёту, совсем несуразное слово «мобильный».

Молодая двадцатилетняя девушка спортивного телосложения, с пышной копной огненно-рыжих волос как ни в чём не бывало стояла посреди дороги, только потирая ушибленную ногу. На ней были спортивные чёрные шорты, поэтому разглядеть место удара не составило труда. Олег знал, как выглядят ссадины, гематомы, синяки и переломы, в том числе и закрытые, которые не сразу можно увидеть, но вот не почувствовать их никак нельзя.

— Девушка, вы в порядке? — задал он, в принципе, закономерный в сложившейся ситуации вопрос.

Она не отрывала взгляда от ноги, как будто боясь, что, если сейчас перестать растирать ушибленное место и отвести глаза, то тут же надуется огромный синяк, и каждый шаг будет отдаваться нестерпимой болью. Видимо, поборов себя, она осторожно перевела взгляд на полицейского, возможно, ожидая, что тот будет кричать и нравоучать, как ей следует переходить по пешеходному переходу.

— О да, всё в порядке, вы удачно остановились.

— Может, вас подвезти?

— Нет, спасибо, я пешком.

Скорее подсознательно он достал из нагрудного кармана свою визитку с надписью «Полтавченко Олег Викторович, следователь Советского района», а ниже указан его номер. Она как-то машинально протянула руку, взяла карточку и убрала её в передний карман шорт.

Напоследок он ещё раз оглядел девушку, чтобы в очередной раз убедиться, что с ней всё в порядке. Да вот стоит, улыбается, щёки горят румянцем. «Ну слава богу», — про себя отметил майор и сказал:

— Девушка, будьте внимательней.

Глава 5. Академик. 17:00, 24.10.2073 г.

Телефонный разговор:

— Как? Этого просто не может быть!

— Аркадий, я хоть раз давал тебе повод сомневаться в своих словах?

На другом конце провода повисла минутная тишина.

— Как много у нас есть времени?

— Не могу ручаться за свои слова со стопроцентной гарантией, на это влияет масса различных факторов… возможно, сутки, а может, и неделя… Дальше начнётся настоящий хаос… фору нам даёт лишь то, что эпицентр находится очень далеко от нас. Члены делегации ООН уже оповещены и работают. На данный момент уже 29 стран закрыли свои внешние границы как для авиасообщений, так для всех остальных. С каждым часом ситуация усугубляется. Прости, больше не могу говорить. Даст бог — увидимся…

Хотя в глубине души Юрий Сергеевич не верил в свои последние произнесённые слова, уж слишком масштабной была катастрофа с иррациональными и неподдающимися здравому уму последствиями.

Над головой раздался оглушительный рёв пожарной сирены. «Ну вот и всё!.. Надо же, как быстро бактериофаги добрались до их исследовательского центра!..» — подумал учёный. В голове пронеслась краткая история предшествующих событий, с чего вообще всё это начиналось. На его лице отразилась лёгкая ироничная ухмылка: как всегда, хотели как лучше, а получилось…

Двенадцатью часами ранее…

Прошло чуть более ста лет после первой высадки людей на космический объект. Правда, век тому назад это был всего лишь спутник Земли, Луна. Но и этот маленький шаг для человека стал огромным шагом для всего человечества на пути освоения новых, доселе невиданных космических горизонтов. После этого про космические экспедиции благополучно забыли: то ли экономически такое транжирство было неоправданным, то ли новые политические взгляды не касались столь далёких материй. Да и кому хочется думать об освоении космоса, о космических колониях где-то на далёком Марсе, когда насущных и бытовых проблем хватало по горло. Экономика и без того на ладан дышит, больная тема дорог, различные социально значимые объекты, пособия по безработице, на которые вечно не хватает финансирования… А на одном желании, без финансирования, Космос недосягаем.

Но как это у нас бывает, пока гром не грянет, — мужик не перекрестится. Вот он и грянул. Причём во всём мире сразу. Население планеты приблизилось к одиннадцати миллиардам в 2040 году, а к 2050 году, по разным оценкам, достигло двенадцати с половиной миллиардов. Несмотря на все возможные законы и запреты на рождаемость, темп роста населения Земли продолжал неумолимо расти. Что вызвало нескончаемую волну мигрантов, в прямом смысле заполонивших Европу, США, Англию и даже Россию с её необъятными просторами (отчего даже появилась шутка: «Россия столь многонациональна, что за всеми этими нациями только русских и не видать»). Следовало срочно принимать экстренные меры, поскольку как крупнейшие мегаполисы задыхались от перенаселённости. В одной Большой Москве тогда насчитывалось более пятидесяти пяти миллионов человек, причём только по официальным данным. Хотя нелегалов и было совсем немного, лишь единицы умудрились улизнуть от системы, не пройдя процедуру чипирования и не получив свой персональный ДВоЧ.

Тогда-то члены Международного клуба Большой десятки (куда позже вступили Китай и Индия) собрались в срочном порядке для решения возникшей проблемы. А угроз над миром в связи с перенаселением встало великое множество: недостаток еды и чистой воды, нехватка медикаментов, ухудшающаяся экологическая, экономическая и криминальная обстановка, предельная загруженность общественного транспорта во всех мегаполисах. Дошло до того, что люди по полдня не могли попасть на работу, не имея возможности спуститься в метро. Подобный же коллапс наблюдался и в наземном транспорте. И многое, многое другое…

Большая десятка поручила Международному сверхсекретному бюро по чрезвычайным происшествиям разработать план по стабилизации раскалённой обстановки в мире. И уже через две недели вариантов дальнейшего развития событий было представлено великое множество: от самых безумных, пугающих своей жестокостью и циничностью (таких, как разжигание локальных войн и массовый геноцид), до самых дипломатичных и разумных (рассредоточение народных масс в малообитаемых областях. Примерами таких зон могли стать Центральноафриканская республика, северные регионы часть России и даже часть Антарктиды). По подсчётам экспертов, последний вариант мог на некоторое время разгрузить города и столицы, а также снизить напряжённость в обществе, связанную с перенаселением. В конце концов, эти превентивные меры не решали проблему, а лишь давали некоторую отсрочку.

Вот тут на сцену и вышел наш Юрий Сергеевич. Точнее, выступил с очень смелым и амбициозным предложением по поводу восстановления ещё советских проектов колонизации, а в дальнейшем — и терраформирования Марса. Его предложение встретили довольно холодно… и это мягко говоря…

— Как же вы думаете доставлять туда людей? — с некоторой ноткой ехидной издёвки поинтересовался главный аналитик и ведущий специалист МСБпЧП (Международного сверхсекретного бюро по чрезвычайным происшествиям).

Юрий Сергеевич, возможно, и не являлся гением уровня Альберта Эйнштейна или Стивена Хокинга, но определённый талант в научной сфере у него явно имелся. Тем более что к таким явно ожидаемым вопросом он подготовился.

— Очень просто: мы их телепортируем! — учёный сказал это легко и непринуждённо, как будто заказал эспрессо в кофейне.

На несколько секунд в зале совещаний повисла гробовая тишина. Учёный хоть и не подавал вида, но внутренне упивался тем, как смог обескуражить целый Международный совет.

— Невероятно! Вы изобрели телепорт? Тогда почему о нём никому не известно? — вопрошал аналитик, в голосе которого слышалось удивление с некоторым вызовом. Он слегка приподнял одну бровь и направил свой взгляд через очки на оратора. Надо признаться, весьма неприятный взгляд…

— Нет. Изобрёл не я, а мой коллега, который работал в сфере ядерных реакторов новейших образцов: был создан лишь малый прототип, ко всеобщему удивлению разработчиков, не выделяющий огромное количество энергии, а, наоборот, поглощающий её. Данную разработку тогдашнее руководство быстро прикрыло, объяснив это нецелевым использованием средств. И лишь несколько учёных на свой страх и риск провели ряд преинтереснейших экспериментов. На большее у них просто не хватило ресурсов. Эти эксперименты дали понять, что прототип может перемещать физические объекты на любые расстояния. Всё зависит лишь от его мощности, а поскольку это был всего лишь передатчик, то не возникает сомнений: построив и приёмник, можно без труда перемещать объект по выбранному маршруту. К примеру, передатчик на Земле, а приёмник — на Марсе. Конечно, к этому времени многое уже должно быть подготовлено на самой Красной планете. А это означает одно: экспедиция туда должна состояться, и, вероятно, не одна…

Речь учёного вызвала настоящий фурор на Международном совете. Что в последующем и послужило началу, пожалуй, самого амбициозного проекта, когда-либо задуманного человечеством. Позже мастера политического слова красиво преподнесут эту информацию в СМИ. Все заголовки новостей будут пестреть лишь одной надписью «Маленький шаг для человека на Красной планете — огромный шаг для человечества».

И в начале 2060-х годов состоялся первый успешный пилотируемый полёт на Марс.

На дворе стоял уже 2073 год, Юрий Сергеевич, возглавлявший порученный ему проект, был занят исключительно прототипом, переименованным в последующем в DarkBridge. Название выбрано неслучайно. Отец-основатель Билл Бридж, работавший в сфере современнейших реакторов, основным источником энергии которых являлась тёмная энергия и протоматерия (теоретически способных обеспечить электроэнергией средний по размерам мегаполис на протяжении тысяч лет). При этом тарифы на электроэнергию грозили упасть не то что в разы, а в десятки раз, поскольку затрат на саму тёмную энергию не подразумевалось. Но в ходе экспериментов что-то пошло не так, и вместо того, чтобы выделять чудовищную энергию, реактор начинал её поглощать; в буквальном смысле «проглатывать» любую материю, будь то органика, сталь или полимеризованный фуллерит (который значительно твёрже алмаза).

Вначале никто не мог понять: куда девается материя, помещаемая в реактор. Позже более или менее разобрались и смогли перенастроить гиперформер таким образом, чтобы он преобразовывал тёмную энергию в почти что расчётные величины электроэнергии. Многие тогдашние исследователи и экономисты наивно полагали: после такого прорыва в генерации тарифы на этот вид энергии и ценники на электрозарядных станциях, где автомобилисты заряжают свои аэромобили, будут приятно радовать глаз. Однако мы все ошибались. Цены, конечно, обещали уменьшить и даже заморозить, но только факт остаётся фактом: те, кто нажился на этом и в очередной раз обманул доверчивый электорат, оставив ценовую политику на прежнем уровне, остаются за кадром. Впрочем, это уже совсем другая история…

Инициативная группа учёных всё же попыталась самостоятельно продолжить изучения первоначального феномена. На что руководство, сославшись на нецелевое расходование бюджетных средств, отреагировало весьма типично, приказав прекратить исследования. И только спустя годы было дано разрешение вернуться к первоначальному прототипу гиперформера, поглощавший всё попадающее к нему в чрево.

В строительстве DarkBridge участвовало более 140 стран, из которых десять — мировые державы. Проект оценили в умопомрачительную для экономики любой страны сумму. Что, впрочем, не помешало направить океан финансового мирового потока в русло проекта. Мегапроект условно состоял из ряда экстраординарных задач. Выбор места строительства будущей стартовой-приёмной площадки как на Земле, так и на Марсе. Полёт на Красную планету с целью строительства и подготовки колонизации планеты. И так далее.

К 2072 году завершили все строительные работы на Земле и разместили жилые и технические сооружения на Марсе, готовые принять первых тысячу колонистов, отважившихся телепортироваться на Красную планету.

Первые испытания прошли успешно. Небольшие предметов с лёгкостью преодолевали расстояние между Землёй и Марсом (при том, что это расстояние не являлось величиной постоянной и в значительной степени зависело от движения планет по своим орбитам) за несколько планковских единиц времени. В дальнейшем испытания решили провести на органике, а при успехе операции — и на подопытных животных.

Проблемы появились в тот момент, когда попытались переслать более крупногабаритные предметы, которые упрямо не желали перемещаться по указанному адресату, а именно на приёмную площадку на Марсе. Большие объекты то фрагментарно рассыпались прямо на Земле на стартовой площадке DarkBridge, то доходили до адресата, — если так, конечно, можно выразиться, — в частичном виде. Куда девались недостающие части, а то и телепортируемые предметы целиком, оставалось загадкой. Высказывались предположения, что они или аннигилируют, или дезинтегрируют. А, возможно, попросту перемещаются в неведомые уголки Вселенной. Хотя в последнее верилось слабо.

Из размышлений его вырвал голос лаборанта Василия: «Юрий Сергеевич, вы в порядке? Служба безопасности по циркулярной связи настоятельно просит всех сотрудников лаборатории подняться на главный уровень. Без сомнения, нам хотят сообщить нечто важное».

Лабораторный комплекс, состоящий из трёх подземных и одного надземного уровней, находился в центральноафриканской Республике Габон, в пригороде Либревиля, примерно в десяти километрах от самого объекта DarkBridge. Население этого города за последние пару десятков лет значительно увеличилось. Кроме того, повысился их уровень и качество жизни. Это произошло не только из-за распределения народных масс по программе, предложенной ещё в 2050 году. Основной причиной как раз и явилось постройка огромной лабораторной базы по изучению проекта DarkBridge. Им занималось огромное количество учёных из самых разных областей.

Все сотрудники распределены по подразделениям согласно специальностям и квалификации. Отделение астрофизиков, физиков-ядерщиков; отдел квантовой физики, всевозможные IT-отделы, отдел ортомолекулярной медицины и многие другие. Притом некоторые отделения даже и не подозревали о существовании друг друга, настолько их предметы изучения были сложны и непонятны непосвящённому человеку. Несмотря на это, люди ежедневно пользовались благами высокотехнологичной цивилизации, но почти никто и никогда не задумывался, сколько поколений гениальных учёных трудились не покладая рук, чтобы воплотить в реальность ту или иную теоретическую задумку. Некоторые учёные умы, бывало, поговаривали: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии» (третий закон Артура Кларка).

Василий и Юрий поднялись на первый уровень, где уже собралось приличное количество светил науки в различной униформе. Прямо посредине вахтового зала стоял высокий сухощавый человек, это был Иван Иноземцев — начальник отдела безопасности. Он сейчас довольно спокойным тоном деловито что-то объяснял учёным господам (у одного из которых борода чуть ли не доставала до внушительного живота).

Голос у Ивана — под стать ему самому: чуть с хрипотцой, громкий, глубокий, не оставляющий колебаний и противоречий. С обладателями таких голосов, как правило, не спорят.

— Господа, спешу сообщить вам малоприятные известия. Как вы все знаете, в пригороде Либревиля находится объект под названием DarkBridge. Так вот сегодня около полудня к нам поступила информация, что на РСО (режимном сверхсекретном объекте) произошла авария. На это мы немедленно отреагировали. К месту происшествия отправлены две группы. Первая — аварийно-спасательная: двадцать пять спасателей, четыре медика и двое учёных. Вторая группа, которую лично возглавил генеральный директор лабораторного комплекса, состояла уже из 62 специалистов, неё также входили: спасатели, медики, учёные и спецотряд, состоящий из двенадцати высококвалифицированных профессиональных военных. Связь с группами устойчиво поддерживалась только до пункта назначения. Далее прервалась. И в течение вот уже четырёх часов мы не можем получить никаких данных. Исходя из сложившейся ситуации, я был вынужден задействовать протокол номер… и временно изолировать лабораторный комплекс, при этом активировав уровень жёлтой тревоги! Поскольку, возможно, произошёл теракт, и обе группы попали в засаду. Хотя при уровне безопасности, установленном на объекте DarkBridge, это практически невозможно. Прошу с пониманием отнестись к сложившийся ситуации и не пытаться покинуть комплекс без особого разрешения.

Он сделал несколько нажатий на сенсорной панели своего телефона, выполненного в форме браслета на запястье, и зачитал несколько фамилий из списка.

— …Боженников Юрий Сергеевич. Всем вышеперечисленным немедленно зайти к заместителю генерального директора лабораторного комплекса.

Юрий с Василием недоумённо переглянулись.

— Может, у зама есть хоть какая-то информация? — довольно нерешительно поинтересовался Юрий.

— В любом случае тебе сейчас надо зайти к нему, а потом видно будет, — ответил Василий.

Кабинет заместителя был очень скромным. Впрочем, ненамного уступающим размерами генерального: в середине помещения находился большой прямоугольный Т-образный стол (который занимал чуть ли не всё пространство), по бокам стояли стулья с высокими спинками. Во главе стола, как и положено, находился его хозяин. Боженников украдкой отметил, что тот сидел на обычном, без вычурности, кожаном кресле, какое положено почти на каждом рабочем месте.

— Присаживайтесь, Юрий Сергеевич, не будем терять время. Сразу перейдём к делу! Четыре часа назад произошла авария на объекте под названием DarkBridge. Произошедшее в дальнейшем известно ограниченному кругу лиц. Почти сразу после аварии связь с объектом прервалась. Но до нас успели дойти те немногочисленные данные, которые передали сотрудники объекта, пока оставались живы…

— Что вы имеете в виду под «пока оставались»? Как вообще это могло произойти? На объекте DarkBridge больше систем безопасности, чем в любом месте на земном шаре, будь то Пентагон или Форт-Нокс. Что уж там говорить, даже Белый дом не имеет такой продвинутой системы защиты. Если и имеется теоретическая вероятность аварии, то автоматические аварийные системы способны справиться с абсолютно любой угрозой от затопления вызванного цунами и заканчивая направленным ядерным ударом (правда, с последним есть куча оговорок). Так что же на самом деле там произошло?

Заместитель генерального нервно постукивал костяшками пальцев по пластиковым подлокотникам своего кресла, при этом его взгляд бегал по комнате. Но так и не найдя, за что зацепиться, он уставился на Юрия. Холодный немигающий взгляд, как будто и не человек на тебя смотрит. У учёного аж мурашки побежали по коже, ладони мгновенно покрылись холодным потом, он почувствовал неприятный комок в горле.

— По правде говоря, зафиксированная авария активирована в ручном режиме пожарной тревоги. Что очень странно. Ведь ни пожара, ни дыма, ни какой-либо температурной аномалии выявлено не было. Во всяком случае датчики молчали. Несмотря на это, согласно протоколу режимного объекта, спасательные и пожарные расчёты среагировали незамедлительно. После этого должны были поступить несколько докладов от дежурного по объекту и командира спасательных расчётов, о проделанной работе. Однако в назначенное время они на связь не вышли. Все попытки связаться с ними, — а позднее — и с любым работником объекта, — оказались безуспешны. Основную информацию мы получили от второй группы спасателей. А точнее, — бойцов спецподразделения, включённых в состав группы. По сути, мы имеем только две видеозаписи, да и то потому, что они не записывались на устройство, а сразу передавались к нам в онлайн-режиме. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Может, вы поможете прояснить ситуацию. — С этими словами он развернул прямо на рабочем столе видео-голограмму записи с камеры одного из бойцов. Появилось изображение пустыни в ясный солнечный день.

Впереди колонны идёт головная многоцелевая боевая бронированная машина с отрядом спецподразделения на борту «Terrex X» (внешне немного схожая с прародителем Terrex, но с 2057 года уже полностью модернизированная), с которой и идёт съёмка. Далее следуют спасательный расчёт, машина пожарных, несколько машин сопровождения. Замыкает колонну легковой аэромобиль учёных. Издалека возвышается полукруглый купол главного здания, выкрашенного в песчаный цвет. Но эта громадина — лишь верхушка айсберга. На самом же деле весь комплекс расположен глубоко под толщей песка. Правда, геологи утверждали: раньше тут была именно земля, но постоянное расширение Сахары сделало эту местность песчаной. Так, на сегодняшний день её площадь лишь немного уступает площади России. А говорить и писать «пустыня Сахара», не совсем верно. В переводе с арабского, Сахара — это и есть пустыня. И, вопреки расхожему мнению, вторая по величине после Антарктической.

Юрий Сергеевич и зам генерального жадно всматриваясь в запись, боясь упустить даже мельчайшую деталь. Они видели, что все искусственные строения на территории DarkBridge частично покрыты странным полупрозрачным маревом, но поначалу не придали этому значения, принимая это за раскалённый воздух, поднимавшийся над прогретым дорожным покрытием и песком создававшим такой эффект. Асфальт ровный и гладкий, выложенный будто вчера, упирался прямиком в КПП, на котором никого не видно. Ворота первой проходной открыты, — как, впрочем, и второй.

Никаких признаков жизни не наблюдается. Аэромобили первой группы с распахнутыми настежь дверцами припаркованы возле центрального здания. На голограмматоре отчётливо видно, что рядом останавливается и вторая группа, из машин которой незамедлительно выбегают спасатели и пожарные. Как только они открывают центральные двери и проходят внутрь, оттуда слышится вой пожарной сирены. Основная часть спасателей следует внутрь громадного купола объекта. Сразу за последним человеком двери автоматически закрываются, рёв сирены затихает до еле слышимого уровня. Снаружи остаётся только генеральный директор лабораторного комплекса, несколько сотрудников спецподразделения и водители. Ещё до въезда на территорию главного здания объекта видеосигнал явно становится хуже. Появляются помехи, которые нарастают с приближением к DarkBridge. И это очень странно, поскольку на территории находятся самые передовые усилители и ретрансляторы. Создаётся впечатление, что сигнал нарочно блокируется. Вот гендиректор осматривается по сторонам, пытается обойти здание вокруг периметра, и вдруг спотыкается на ровном месте, падает, рефлекторно успевая выставить руки вперёд. На видеоголограмме хоть и с помехами, но видно, как гендиректор что-то говорит (наверняка речь не для эфира), встает, отряхивается и переводит своё внимание на место, которое доставило ему столь значительные неудобства. Но, на первый взгляд, ничего не видно. Тогда он приседает на корточки и рукой нащупывает явно осязаемый, хоть и невидимый объект. Остальные оставшиеся снаружи находятся уже рядом и пристально наблюдают за происходящим.

Пальцы на его руке вдруг начинает обволакивать какая-то полупрозрачная субстанция, как будто пытаясь покрыть всю поверхность скафандра целиком. Гендиректор с ужасом отстраняет от себя руку, уставившись на неё таким взглядом, будто это было нечто инородное, не имеющее к нему ни малейшего отношения. Все окружающие бросились на помощь и попытались снять с него защитные перчатки. В этот момент ещё несколько человек вскрикивают от ужаса, когда обнаруживают: по ним расползаются те же полупрозрачные пятна. Притом те возникают как будто хаотично, на разных участках тела.

Кто-то попытался убежать обратно в машину, и у него это даже получилось. Пожарный аэромобиль успел завестись, взреветь на предельных оборотах и стартовать. И только благодаря умной системе предупреждения столкновения удалось избежать этого удара с неподалёку припаркованным аэромобилем. Далее камера оператора, — а точнее, бойца спецподразделения, — начала крениться и окончательно завалилась. При этом боец без видимых на то причин принял горизонтальное положение. Ещё некоторое время съёмка продолжалась, но со множеством всё нарастающих помех, ухудшающих обзор трёхмерной модели. Изображение становятся всё более размытым и тусклым. И через пару минут картинка полностью поблекла, сигнал пропал.

Учёный, видевший эту запись впервые, был шокирован до такой степени, что не сразу отреагировал на слова зама генерального. И, видя, что профессор пребывает в некотором ступоре, несколько раз щёлкнул пальцами прямо перед его лицом.

— Юрий Сергеевич!.. — нервным и немного надрывным голосом проговорил заместитель.

Боженников поднял на него ничего невидящие глаза, его губы что-то беззвучно шептали. Наконец он сделал над собой усилие и сообщил:

— Вы сообщали — у вас есть ещё данные из других источников?

— Да, я уже говорил, что «датчики внутри комплекса ничего не зафиксировали». Но это не совсем так, были диагностированы слабые всплески электромагнитного, гравитационного и некоторых других видов излучений.

— Электромагнитные волны излучаются при ускоренном движении заряженных частиц. Эти частицы входят в состав атомов, из которых состоит вещество. Но, не зная, как устроен атом, ничего достоверного о механизме излучения сказать нельзя. Боюсь сделать поспешные выводы, но что-то мне подсказывает: увиденное в записи на голограмме — неземного происхождения.

— Что вы хотите этим сказать? — в безмерном удивлении поднял брови заместитель.

— Дайте мне в подчинение несколько помощников с максимальным допуском секретности и моего лаборанта Василия. Я постараюсь в кратчайшие сроки понять, с чем именно мы имеем дело!

— Хорошо, у вас будет два часа. Обо всех полученных результатах докладывать мне лично!

Но что может сделать десяток учёных за столь короткий промежуток времени, да ещё и располагая минимумом информации?.. Как оказалось, предпринять можно очень многое; правда, не без помощи самых передовых технологий. Боженников сам выбрал себе десяток первоклассных учёных из самых разных уголков мира: два лучших IT-специалиста из Индии, профессор психологии и нейробиологии из Нью-Йоркского университета, пара ведущих микробиологов — один из Британии, другой из Японии; израильский терапевт высшей категории, трое учёных из России, включая самого Юрия Сергеевича. Кстати сказать, своего лаборанта как ни пытался, к данной работе он привлечь не смог. Уровень его секретности не давал доступа к данным материалам.

Общими усилиями обработали видеоголограмму до самых мелких пикселей, что позволило различить некоторую доселе невиданную фауну, если так можно выразиться. Мельчайшие организмы — почти что прозрачны, размером с булавочную головку, и покрывали различные части предметов, и это делало их практически невидимыми в человеческом спектре зрения. Проработали и другие данные — такие, как: радиационный фон (оказался нормы) и температурный спектр непонятной органики; тот почему-то был тоже ниже температуры окружающей среды. В отведённое время доклад был выполнен и в виде объёмистой папки лёг на стол в кабинете второго по значимости человека, находившегося в лабораторном комплексе.

Юрий Сергеевич без стука вошёл в кабинет замдиректора. И тот, несмотря на то, что общался сразу с несколькими абонентами, жестом указал на кресло рядом, сказав участникам проводимой видеоконференции:

— Он как раз пришёл! — а потом вновь перевёл взгляд на Боженникова и сказал, уже обращаясь к нему: — У вас всё готово?

— Всё, что было в наших силах, сделано.

— Юрий Сергеевич, сразу хочу вас предупредить: с нами на связи представители Международного совета почти всех стран, принявших участие в проекте DarkBridge. Члены Совета крайне обеспокоены судьбой проекта. Прошу вас как непосредственного руководителя проекта высказаться максимально объективно и в рамках вашей компетенций.

Боженников слегка опешил от такого поворота, он только сейчас разглядел количество обращённых на него людей из разных стран — участников голографической видеоконференции. Признаться, он, конечно, заранее продумал, какое сделать вступление и окончательные выводы доклада, но в данной ситуации эта речь абсолютно не подходила. И пришлось взять короткую паузу для размышлений. Да ещё и во рту, как назло, пересохло. Поэтому он не нашёл ничего лучше, как произнести:

— Можно стакан воды?

Зам генерального не растерялся, быстро схватил свою любимую рабочую кружку, наполнил её холодной водой из кулера и протянул Боженникову. Тот быстро пил, параллельно соображая с чего лучше начать доклад. Наконец опустошив содержимое, он начал:

— Уважаемые члены Совета, мы столкнулись с очень серьёзной проблемой, решить которую можно только общими усилиями. Мы полностью потеряли связь с группой обслуживающего персонала на объекте DarkBridge, а также с двумя аварийно-спасательными расчётами, выехавшими по сигналу пожарной тревоги. Они не выходят на связь, и есть все основания полагать: уже никогда не выйдут. Сейчас же самое главное — узнать не только о происшествии на объекте, но и установить истинную причину гибели стольких людей. Основываясь на изученных данных, мы можем предположить: на объекте по каким-то непонятным пока причинам произошла авария, а точнее, катастрофа, поскольку имеются человеческие жертвы. Лично моё мнение такое: при очередной попытке телепортации крупных предметов на марсианскую приёмную площадку произошёл некий сбой, который привёл к проникновению на Землю неизвестного науке вида бактериофагов, или, проще говоря, вируса. Есть вероятность, что в условиях Красной планеты вирус не был зафиксирован, так как находился в состоянии анабиоза. А при попадании на Землю, то есть в среду с благоприятными условиями развития, начал экспансию в геометрической прогрессии. Ещё эту теорию подтверждает и существовании жизни ранее на Марсе, и микроорганизмы, оставшиеся после её угасания, впали в анабиоз на многие тысячи лет. Этот вирус может оказаться настолько древним, что цивилизация, которая раньше могла обитать на Марсе, покинула его ещё задолго до возникновения человечества. Пусть и не самый лучший пример: тихоходка (тип микроскопических беспозвоночных, близких к членистоногим), может выживать в крайне экстремальных условиях. И при отрицательных температурах может находиться в таком же анабиозе миллионы лет…

Часть 2. Глава 1. Олигарх. 22:54, 24.10.2073 г.

Каждый человек хоть раз в жизни задумывался, насколько важным может оказаться телефонный звонок. В некоторых случаях мы звоним, чтобы просто поболтать, узнать, как дела, настроение или планы у другого человека, который нам небезразличен. Или же мы просто хотим казаться заботливыми. А бывает и так, что от одного-единственного звонка может в буквальном смысле зависеть жизнь человека и даже не одного.

Раздавшаяся трель телефона прозвучала как гром среди ясного неба. Аркадий поднял правую руку, взглянул на полупрозрачную панельку телефона-браслета с фотографией его второго, не самого толкового ребёнка, которому (было уже или, в его случае, всего лишь) 24 года. Литолигарх быстро нажал на сенсорную кнопку ответа и сразу услышал Мишку.

— Привет, пап! Боюсь представить, что у нас произошло: десять пропущенных вызовов от тебя. Ещё больше — от мамы и сестры. Все живы? — Голос Михаила и в самом деле был тревожным.

Хоть Аркадий и не подавал внешних признаков беспокойства (большой бизнес сделал из него хладнокровного и бесстрастного человека), однако он очень волновался за сына. А в голове подобно стае голодных коршунов кружили дурные мысли: может, он попал в аварию или подрался с кем-то; пьян до беспамятства, тем более такое уже бывало. Когда он напился, — или его опоила девушка с пониженной социальной ответственностью; но это не суть, — та хорошенько его обчистила, не оставив и гроша в кармане. Но сейчас с ним всё хорошо, и действовать нужно быстро и решительно.

— Почему ты не отвечал на звонки?

На секунду отрок замялся, соображая, с чего бы лучше начать.

— Хм-м… Помнишь, я тебе рассказывал про Яну? Очень хорошая девушка, мы с ней пошли на свидание, сидели в ресторане. Я и не заметил, как аккумулятор телефона сел. После ужина мы сели в машину, телефон-браслет начал заряжаться и включился. Тут я и увидел море пропущенных. Мы хотели сейчас в кино поеха…

Отец оборвал сына на полуслове. Внезапно Аркадий почувствовал, как устал: вечно доказывать и разъяснять Мише, что и как нужно делать. Непутёвый отпрыск делает всё на свой лад, всячески игнорируя и отметая доводы старших и более опытных. Литолигарх ухмыльнулся про себя, позволив своему внутреннему беспокойству уйти на второй план, а зря. Не тут-то было: встретил очередную девчонку и тут же влюбился в неё до беспамятства. Любовь слепа, она пьянит сильнее чем алкоголь или наркотики. Она может сильно ранить, затуманив разум, заставляя делать необдуманные и иррациональные вещи. С ней надо быть хитрее…

— Послушай, сынок, это очень важно: тебе срочно нужно приехать домой, и чем раньше, тем лучше. Но только не гони, как Шумахер, а то я тебя знаю. Скажи Яночке, что у тебя неотложные семейные обстоятельства, оплати ей такси до дома. Сам езжай к нам, мы тебя ждём.

— Дома точно все живы? К чему такая спешка? — Миша ровным счётом ничего не понимал.

— Все живы и здоровы. Ты очень нужен нам сейчас. Поторопись!

После чего Аркадий нажал на кнопку сброса вызова.

Глава 2. Геолог. 24.10.2073 г.

Их и в самом деле доставили к гостиничному комплексу — длиннющему пятиэтажному зданию. Молодого геолога заселили в одноместный номер. Но не его одного. Помимо него — ещё двое мужчин средних лет. Без лишних разговоров всем выдали спальные мешки и три суточных рациона бортпитания. На все расспросы работники гостиницы лишь разводили руками, утверждая, что они, только выполняют указания и сами не имеют никакой информации. Ему ничего не оставалось, как разложить свои вещи в свободном углу комнаты, застелить постель и уснуть. Последнее, на удивление, далось ему очень просто (вероятно, сказался трудный день и ещё более перенапряжённый вечер, переходящий в ночь).

Проснувшись, увидел довольно оптимистичную картину: двое его случайных сожителя уже встали. Один из них одет в майку, на сленге называемую «алкоголичкой», и готовил завтрак. Он был аккуратно выбрит, а голова — абсолютно лысая. Повернувшись к Максиму, он улыбнулся и дружелюбно произнёс:

— Доброе утро. Я — Геннадий.

Второй незамедлительно подхватил:

— Я — Игорь, очень приятно. Молодой человек, надеюсь, вы не против: мы сделали завтрак на троих. Чай и кофе — на выбор.

Молодой геолог приподнялся над матрасом, опёрся на один локоть и сообщил:

— Максим. Рад знакомству!

А он совсем и забыл: вчера приключилась такая суматоха да неразбериха, что он не успел познакомиться с товарищами по номеру, и отключился, едва коснувшись головой подушки.

Ту Геннадий сказал:

— Вставайте скорее! Сейчас новости будут передавать.

Вот это было действительно интересно: что же такое произошло? Отчего пришлось отменить все рейсы и ввести комендантский час?

Выпуск новостей вела молодая телеведущая. Несмотря на то, что была юна и хрупка, делала излишне серьёзное лицо, хмуря брови. Но всё это быстро отошло на второй план после того, как она начала говорить:

— Целым рядом государств, в том числе и нашим, было принято волевое решение временно ограничить въезд в страну иностранных граждан. Для беспокойства нет причин: это прежде всего превентивные меры. Так как на территории Западноафриканской Республики выявлена вспышка заболеваний, вызванных предположительно новым видом бактериофагов, передающихся воздушно-капельным путём. В некоторых странах специалисты уже отметили случаи заболевания неизвестным вирусом. Также в некоторых городах нашего государства отменены массовые мероприятия и введён комендантский час, сделанный исключительно для блага граждан.

— С нами в прямом эфире — министр здравоохранения Пётр Заболеев. Что вы посоветуете населению делать для предотвращения заболевания новым вирусом?

Игорь аж присвистнул от удивления. А Геннадий поперхнулся разогретой кашей. На минуту повисла тишина, если не считать кашель Гены. Наконец Игорь выдохнул, одним махом опрокинул где-то найденную стопку явно не с водой и продолжил.

— Вот это да! — только и смог вымолвить он.

— Не кажется ли вам странным, господа, что из-за какого-то непонятного вируса, или как там назвали бактериофага, приняты столь существенные меры? — добавил Геннадий.

Всё это и впрямь выглядело странно при том, что с утра телефонной связи по-прежнему не было. Сообщения, отправленные ещё вчера перед сном, остались без ответа. Это значило: по какой-то причине Маша не смогла ответить, хотя, может, она просто уснула, а с утра ещё не успела написать. Вся эта неопределённость выводила Максима из себя, ему хотелось побыстрее разобраться в ситуации.

Он умылся, наскоро позавтракал, переоделся в уличную одежду. Выйдя из номера, спустился на первый этаж, намереваясь подойти к ресепшену и узнать у них хоть какую-то информацию. Но ещё на подходе услышал довольно грубую брань. Девушка, — такая же несостоявшаяся пассажирка, как и он сам, — ругалась с сотрудницей отеля, стоявшей за стойкой ресепшена. А та только разводила руками: мол, ничего не знаю и более для вас сделать не могу.

— Доброе утро! Хочу осведомиться: как долго нас тут продержат? И, если в ближайшее время рейсов не предвидится, могу ли я отправиться домой?.. — начал было Максим.

— Я знаю только следующее: в интересах вашей же безопасности вам нужно находиться на территории аэропорта и не покидать её до особого распоряжения! — отчеканила заученную фразу сотрудница.

Она говорила что-то ещё, а у Максима уже созревал план дальнейших действий. Самое первое, что необходимо сделать, это выбраться из этого «места заточения» и затем, как можно быстрее добраться до дома и узнать, что с Машей. А дальше уже действовать по ситуации.

Глава 3. Яна. 11:26, 24.10.2073 г.

Сегодняшний вечер обещал быть захватывающим. На этот раз Миша пригласил меня в ресторан, о котором я раньше и не слышала. И это совсем не потому, что тот был настолько убогий, и о нём нигде ни писали, а совсем даже наоборот. Тут ужинали только самые сливки общества, так называемый бомонд. Частенько захаживали звёзды кино и эстрады, о чём свидетельствовали висящие на стенах фотографии в этих интерьерах. Всё это я успела узнать на сайте самого заведения и с нетерпением ждала момента, когда можно будет всё это лицезреть воочию.

Вот только одна беда: мне было совсем нечего надеть. Ведь не пойдёшь же в такое место в шмотках с ближайшей барахолки. Нужно максимально соответствовать торжественности и состоятельности места. Времени в запасе ещё предостаточно, поэтому, неторопливо крася ногти, я обдумывала сложившуюся проблему. Скорее проблемищу вселенских масштабов: где же достать солидный гардероб для свидания в пафосном ресторане?..

Работающий фоном телевизор, который я слушала вполуха вдруг заголосил голосом диктора новостного канала: «Уважаемые телезрители! В нашем городе произошло очередное жуткое преступление: убита молодая девушка двадцати девяти лет, по всей видимости, она стала жертвой серийного маньяка, которого до сих пор не могут поймать наши доблестные стражи порядка». Слова «доблестные стражи» диктор нарочито выделил интонацией, как бы делая на этом основной акцент новостей.

«Вот ещё, — усмехнулась я, — это, что ли, новость? Или новость заключается в том, где этот маньяк нашёл молодую девушку в возрасте двадцати девяти лет? Скорее уже деву, которая одной ножкой готовится переступить черту бальзаковского возраста. Слава богу, у меня таких забот, как возраст, нет. Наверное, уже в её годы от морщин только микропластика может помочь или что-то более радикальное».

Находясь в таком вот оптимистично приподнятом настроении, я вспомнила: одна из моих подруг пару недель назад хвасталась отличным нарядом, который она успела урвать с выставки моды, кажется, в Страсбурге. Я была на седьмом небе от счастья, когда, примерив вечернее платье и туфли поняла, что они сидят на мне как влитые. Конечно, денег подруга с меня не взяла, но вот должок за мной всё равно встал немалый за такое подношение, или, правильнее сказать, аренду вечернего туалета.

Миша, как и обещал, заехал за мной ровно в семь. И, надо признаться, я чуточку опоздала, всего-то на полчаса. Из-за того, что мой ДВоЧ потерялся, как всегда, не вовремя. А когда искала его, попутно пришлось подправить брови, поскольку, не удержавшись, прошла мимо зеркала и критически осмотрела себя. Наконец удовлетворившись увиденным, я позволила себе покинуть коммуналку.

Не скажу, что я особая ценительница аэромобилей, даже не любитель. Но и на своём обывательском уровне понимала, что аэромобиль Tesla 15-го поколения — роскошная машина. Её климат-контроль не только автоматически очищает и насыщает воздух, а ещё и придаёт ему специфическую свежесть, как в сосновом лесу прохладным вечером после сильного дождя. И поэтому в салоне хочется дышать полной грудью. Правда, эти движения груди, пусть даже с довольно скромным вырезом декольте на вечернем платье, остались отнюдь не незамеченными.

Оказывается, я не раз проходила мимо этого здания, не особо обращая на него внимания, по наивности считая его каким-то музеем или иным культурным учреждением. Войдя внутрь, я слегка о…а. Вот именно: я опешила. Золотые колонны, уходящие под потолок, который был раза в три выше, чем в любой обычной квартире. Прямо посреди зала располагался двухэтажный фонтан в виде голубого кита размером чуть меньшим, чем, наверное, сам кит. Столик, за который нас проводила администратор, находился на втором ярусе ресторана. Из панорамных окон открывался замечательный вид на реку. Только теперь я поняла, почему именно в этой части Волги набережная выполнена в английском стиле и напоминала одну из красивейших набережных в Ницце, которую я несколько раз видела на фото. И это столь красочное и живописное место отложилось в памяти. Видимо, несущую часть стены не смогли заменить стеклопакетом и вмонтировали в неё экран, как бы являющийся продолжением окна, дорисовывающим часть набережной. При этом гуляющие люди, животные и птицы, которые покидали поле зрения, скрываясь за несущей стеной, тут же отображались на экране, создавая полное ощущение того, что ты сидишь не в здании из железобетона и стекла, а на открытой террасе, полностью лишённой стен. Я точно помнила, что снаружи окна непрозрачные, и гостей ресторана невозможно увидеть с улицы. Вне всякого сомнения, в такие места девушек просто так не водят, на что я и обратила внимание, сделав колкое замечание своему спутнику по этому поводу.

— Готова поспорить: каждая девушка, побывавшая здесь, никогда не говорит «нет», — съехидничала я.

Мишка хоть и обладал чувством юмора, но мою шутку явно не оценил и, посмотрев на меня как на умалишённую, ответил:

— Вообще-то я здесь сам второй раз в жизни. Первый раз — когда отец приглашал то ли мецената, то ли академика. Неважно. В общем, это был его близкий друг. Кажется, его звали Юра: Юрий Сергеевич. В тот день, папа и устроил семейный ужин, собрав нас всех вместе.

Потом мы долго болтали. Он рассказывал мне о своей сестре Ксении, изредка балующей родителей своими визитами. Отдавая всё время работе и напрочь забывая о своей семье. Мама же поступала совершенно иначе: тратила всё своё свободное время на благоустройство дома. Нет, у них, конечно, работал штатный садовник, он убирал территорию особняка и подстригал газон. Но маме этого явно было мало. Она вечно пересаживала цветы, неоднократно дополняла внутренний интерьер дома и меняла ландшафт двора. Скорее всего, ей это очень нравилось: такое своеобразное хобби. И это при том, что работу можно было поручить дипломированным дизайнерам, которых, правда, она на пушечный выстрел не подпускала к дому.

В свою очередь, я рассказала о себе. Выбрала профессию НКИИ (наладчик-корректировщик искусственного интеллекта). От этой информации Мишины брови слегка приподнялись.

— Чему ты так удивляешься? Мне моя профессия очень нравится. Она действительно очень интересная, если как следует в неё вникнуть. Ещё бы постоянную работу найти по специальности, и это был бы предел моих мечтаний.

Мой спутник улыбнулся и сказал:

— Мечты вполне осуществимые. Завтра поговорю с отцом. Уверен: для тебя у него найдётся место.

После ужина мы вернулись обратно в аэромобиль. При виде нас тот учтиво распахнул двери и бесшумно завёлся, руководствуясь своими внутренними автоматизированными программами. Стоило нам только сесть в машину с адаптивно подстраивающимися под каждого пользователя анатомическими креслами, как тут же браслет Мишки начал мерцать и непрерывно сигнализировать о множестве входных сообщений. Просматривая пропущенные вызовы, он слегка побледнел и, встрепенувшись, тихо произнёс:

— В ресторане, видимо, телефон разрядился и выключился, а как только сели в машину, начал заряжаться через беспроводную зарядку и включился. Судя по более чем пятидесяти пропущенным вызовам и сообщениям, случилось что-то серьёзное.

Он поспешно стал набирать чей-то номер.

Я хоть и сидела на пассажирском сиденье рядом с Мишей, но говорившего слышать не могла, и только по ответам самого Михаила поняла, что разговаривает он с папой.

— Привет, пап! Боюсь представить, что у нас произошло: десять пропущенных вызовов от тебя, ещё больше — от мамы и сестры, все живы?

Мишин голос несколько дрожал от волнения, и это мне сразу очень сильно не понравилось.

— Хм-м… Помнишь, я тебе рассказывал про Яну? Очень хорошая девушка, мы с ней пошли на свидание, сидели в ресторане. Я и не заметил, как аккумулятор телефона разрядился. После ужина мы сели в машину, телефон-браслет начал заряжаться и включился. Тут я и увидел море пропущенных. Мы хотели сейчас в кино поеха…

А вот это интересно: значит, он уже обсуждал меня со своей семьёй. С отцом точно, да и мать наверняка в курсе. Я уже догадалась, что в кино сегодня нам поехать не светит. Случилось нечто явно из ряда вон выходящее, раз отец, не выслушав его до конца, перебил на полуслове.

— Дома точно все живы? К чему такая спешка?

По выражению лица Михаила было видно, что он перепуган и искренне ничего не понимает. «Очень странный звонок», — промелькнуло у меня в голове, а вслух я задала, пожалуй, самый адекватный для этого случая вопрос:

— Это звонил отец? Что-то случилось?

Михаил ещё секунду смотрел перед собой расплывчатым взглядом, переваривая происходящее. Затем посмотрел мне в глаза и произнёс:

— Яночка, прости меня, но сейчас я отвезу тебя домой, а потом помчусь к своим. Отец вообще приказным тоном потребовал пулей лететь к нему, без всяких задержек… Что именно случилось — он не рассказал. Но таким обеспокоенным я его никогда раньше не слышал.

Я попыталась возразить:

— Сама доберусь, мне это будет несложно. А ты езжай к своим.

Но он и слушать меня не стал. Сказав спокойно и сдержанно, но в то же самое время давая мне понять, что препираться не стоит.

— Яна, не спорь, пожалуйста.

После чего быстрым движением перевёл машину на ручное управление и вдавил педаль газа.

Глава 4. Коронер. 02:19, 23.10.2073 г.

Олег стоял посреди комнаты и нервно затягивался, вновь и вновь поднося к губам настоящую сигарету, которая с каждой новой затяжкой стремительно таяла, уменьшаясь прямо на глазах. Таких допотопных сигарет уже почти не выпускали по причине малого спроса. Продажи падали, но, несмотря на это, никто и не думал снижать цены на традиционное курево. Объяснялось это просто: молодёжь всё больше предпочитала электронную химию с кучей разных ароматов и подсластителей. И раритетные сигареты навсегда остались в далёком прошлом.

— Майор, вы знаете, что гласит предписание? Строго-настрого запрещено курить на месте преступления. Немедленно выбросите эту гадость изо рта!

Олег, на несколько секунд впавший в оцепенение при виде жертвы маньяка, перевёл внимательный взгляд на говорившего. Им был сам полковник Лебянский, глава следственного отдела Советского района города Н. Присутствие столь высокого начальство обуславливалось вовсе не праздным любопытством, а непреодолимой необходимостью во что бы то ни стало в кратчайшие сроки поймать убийцу. Майор поморщился, смял слегка обугленный фильтр в пальцах и аккуратно отправил его в полупустую пачку из-под сигарет.

— Товарищ полковник! Если я правильно понимаю, вы прибыли сюда не по собственной инициативе, а по указанию свыше. А значит, дело обстоит «совсем туго».

— Давай без лишней формальности. Мы с тобой не первый год работаем вместе, и ты прекрасно знаешь, что можешь обращаться ко мне по имени. А ты чертовски проницателен, — при этих словах подполковник зло сплюнул, — этого у тебя не отнять. Активная общественность и пресса всеми силами надавили на правительство. И с самого верха нам пришло не просто указание, а приказ! Выполнить его мы должны любой ценой! В Москве рвут и мечут, чтобы поймать маньяка, и если в отведённый срок мы ничего не предоставим, с нас не только погоны полетят, по служебному несоответствию. Но и головы с нас снимут. Правда, и из столицы нам выделяют любые средства, которые только могут понадобиться, и лучших спецов в криминалистике со всей России собрали. Так что, Олежка, можешь начинать пить кофе лошадиными дозами, поскольку ближайшую неделю мы спать точно не будем. Соответствующий приказ начальник нашего УВД уже подписал.

— Вова, ну а ты сам что думаешь насчёт этого? — Олег кивнул в сторону обезображенного трупа девушки. — Кого мы ищем? Мясника? Хирурга-недоучку с медфака?

— Это дело рук самого настоящего потрошителя, напрочь слетевшего с катушек. Вскрытие показало, что у жертв удалены одни и те же органы, а точнее, орган: сердце. Причём спецы уверяют, что надрезы выполнены ровно, сделаны предположительно человеком, если так можно назвать маньяка, со знанием анатомического строения внутренних органов, подкрепленным большой практикой, а также филигранным мастерством. Во всяком случае, так заверяет наш патологоанатом.

Лоб полковника заливало потом, отчего ему приходилось периодически протирать его платком, который уже успел пропитаться насквозь. В комнате действительно было очень душно, и хотелось побыстрее выйти на улицу, чтобы пустить новую порцию уличного кислорода в лёгкие, пусть и не самого чистого. Лишь бы не дышать этим затхлым пропитанным смертью воздухом.

Последние слова полковника навели на некоторые размышления. Потрошитель… Где-то он уже слышал это. Что-то знакомое… Майор пытался вспомнить, где уже слышал это раньше. Ну конечно! Этот материал они проходили на третьем курсе, когда он учился в академии. «Джек-Потрошитель», известный как «Убийца из Уайтчепела». У него было и ещё одно прозвище «Кожаный Фартук». Кого только не подозревали в жутких убийствах, от Ван Гога до Тамблти! Но из-за отсутствия подтверждённых достоверных сведений о личности убийцы некоторым не чистым на руку детективам и сыщикам представилась возможность обвинить массу народа в преступлениях, которых они не совершали. Так, например, Максим Якубовский — эксперт-криминалист, писатель, рождённый в Британии 1944 году, заявлял «достаточно умелый исследователь может собрать доказательства того, что Джеком-Потрошителем была королева Виктория или Марк Твен». К слову сказать, убийцу так и не нашли, что ни в коей мере ни снимает ответственности с Лондонской полиции Скотленд-Ярда.

— А вот мне, напротив, кажется, что это дело рук расчётливого, и очень грамотного убийцы, который всё просчитывает на несколько шагов вперёд, — выдвинул свои предположения майор.

— Может, оно и так, конечно, но будь ты хоть семи пядей во лбу, не оставить ни одной улики, — это невероятно. Учитывая, что он вырезает сердца и сливает по четыре, а то и более литра крови со своих жертв. Что удивительно: в этом доме есть система видеонаблюдения, которая ничего не зафиксировала. То есть камеры и сама запись функционируют нормально. Вопрос: почему маньяк не попал в объективы? Может, он пролез через окно? В любом случае тебе предстоит отработать все версии, даже самые невероятные. Можешь приступать. Более не задерживаю.

Произнеся последние слова, полковник вышел из комнаты, попутно набирая чей-то номер на своём телефоне-браслете. А Олег принялся внимательно изучать место преступления, при этом стараясь не смотреть и не думать о самой жертве (о том, что у неё могла быть семья, в будущем родиться прекрасные дети, которые сделали бы много значимых вещей для человечества). Вполне возможно, кто-то из них мог подарить миру гениальную композицию или снять кино, которое стало бы классикой, и ещё много всего другого… Но у этих нерождённых детей, как и у самой девушки, отняли будущее. И виновный должен ответить за это!

Майор стиснул зубы и сжал кулаки так, что побелели костяшки. Он дал себе слово если не лично арестовать, то как минимум приложить все усилия, необходимые для поимки нелюдя.

Глава 5. Академик. 25.10.2073 г.

После окончания доклада Юрий Сергеевич почувствовал, как нервное напряжение понемногу начало сходить на нет. Может, сказывалось принятое им успокоительное, а возможно, и то, что всё от него зависевшее он сделал. И сейчас просто ждал своей участи.

Год назад профессор потерял мать. Отец ушёл из жизни десятью годами ранее. В свои 53 года он не был женат ни разу. Казановой ему побывать также не удалось: за всю жизнь у него случились всего два непродолжительных романа, да и те закончились ничем. По-настоящему увлечен он был только своей работой, на которой, как многие скажут, он и был женат. Ей и посветил львиную долю своей жизни, о чём никогда не сожалел. А вот друзей у него, наоборот, было предостаточно. За долгие годы работы коллеги и подчинённые прониклись доверием к нему и очень жаловали за лёгкий и добродушный характер. А ещё Юра был человеком очень порядочным, до мозга костей. Сейчас это, вне всякого сомнения, — вымирающий вид людей, а к профессору это вообще относилось буквально.

Был у него один друг, которому он очень многим обязан. В своё время он не раз выручал его и помог подняться по карьерной лестнице. Поэтому Боженников набирал его номер, чтобы предупредить об угрозе. Как именно эта самая угроза проявит себя, он ещё толком не знал. Но что она неминуема, для него было очевидно. Он ещё только нажимал на сенсорные кнопки на своём телефоне-браслете, как тот сработал первым, разразившись звонком. Профессор автоматически ткнул кнопку ответа.

— Юрий Сергеевич, вам срочно нужно собрать всех помощников, которые работали с вами над анализом причин произошедшего в DarkBridge. А также все наработанные материалы и данные. Главный центр дал указание вам и вашей группе немедленно явиться. Отсюда вертолёт доставит вас в аэропорт Либревиля. Далее вы полетите спецрейсом в Москву.

Более ни говоря ни слова, зам генерального сбросил вызов. Видимо, сейчас он был занят настолько, что буквально «зашивался» на работе, потому как такой скоростной стиль речи, за ним ни разу замечен не был. Да и междометия вроде «здравствуйте» и «до свидания» никто не отменял.

Профессор сидел у себя в кабинете за рабочим столом, где помимо всего прочего располагалась очень удобная сенсорная панель, горящая ровным зелёным светом. Он её и использовал, активируя циркулярную связь, чтобы оповестить всех десятерых коллег одновременно. Как назло, Диана Рулл (профессор психологии и нейробиологии из Нью-Йоркского университета) не отвечала ни по циркулярной, ни по мобильной связи, ни в мессенджерах. Боженников понимал, что у него нет времени на поиски столь незадачливой женщины, которой в такой ответственный момент захотелось поиграть в прятки. Поэтому он переключил панель с циркулярной связи на громкую, которая транслировалась через динамики, установленные во всех частях лабораторного комплекса, кроме личных комнат сотрудников. Честно признаться, он пользовался такой связью впервые и не был уверен в эффективности её работы.

Тем не менее по всем коридорам пронёсся усиленный динамиками его голос: «Уважаемая Диана Рулл! Прошу вас в срочном порядке со всеми вещами явиться в главный холл первого уровня комплекса». Немного поразмыслив, добавил: «Всем, всем, всем! Кто знает, где в данный момент находится Диана из отдела нейробиологии, немедленно сообщите ей, что её ждут в главном холле».

Более терять время он не мог. Быстро собрав все необходимые документы в свой рабочий дипломат, он вышел из кабинета и направился к лифту, который должен был доставить его на первый уровень лабораторного комплекса. Оставалось ещё одно незавершенное дело: предупредить о неминуемой опасности своего лучшего друга Шекеля Аркадия Павловича.

— Привет, Юра, давненько тебя не слышал! Как дела? — послышался в телефоне радостный голос литолигарха.

— И тебе привет, Аркашенька! Выслушай меня внимательно. То, что я сейчас скажу, — совсем не телефонный разговор, но иначе оперативно предупредить тебя не получится, да и ты можешь не поверить, если не услышишь это лично от меня.

— Поверить? А что случилось? — интонации Аркадия Павловича быстро переменились с радостных на встревоженные.

— Пока это не подтверждено официально, — и вряд ли будет, — но произошла техногенная катастрофа планетарного масштаба. Это похоже на какой-то специфический вирус, поражающий человека при близком контакте. Возможно, неземного происхождения. Помнишь, ты мне рассказывал про то, что имеешь свою отдельную секцию в бомбоубежище? Если не ошибаюсь, где-то северо-западнее Нижнего Новгорода. Так вот я настоятельно рекомендую тебе и всем, кто тебе дорог, переждать какое-то время там. Я прекрасно понимаю, что это возможный удар по твоему карману, но, поверь, если мои предположения верны, то скоро деньги не будут иметь ровным счётом никакого значения.

— Как?.. Этого просто не может быть!

— Аркадий, я хоть раз давал тебе повод сомневаться в моих словах?

На другом конце провода повисла минутная пауза.

— Как много у нас есть времени?

— Не могу ручаться за свой слова со стопроцентной гарантией, на это влияет масса различных факторов. Может, сутки, а, возможно, и неделя; точно сказать никто не решится, но дальше начнётся настоящий хаос. Фору нам даёт расположение эпицентра: очень далеко от нас — в северной части Габона. Члены делегации ООН уже оповещены и работают над решением проблемы. На данный момент уже 29 стран закрыли свои внешние границы как для авиасообщений, так и для всех остальных. И с каждым часом ситуация усугубляется. Прости, больше не могу говорить. Даст бог, увидимся…

Почти сразу, как только Профессор завершил разговор, над головой раздался оглушительный рёв пожарной сирены.

Что творилось на первом этаже — словами не передать. Сейчас весь огромный лабораторный комплекс напоминал растревоженный муравейник. Люди сновали кто куда, у одних лица были перепуганы, у других читался нескрываемый ужас. Внезапно во всём этом сумбуре он увидел молодую женщину в белоснежном медицинском халате, Диану Рулл. Она разговаривала с каким-то высоким мужчиной крепкого телосложения, который стоял спиной к Юрию. Подойдя ближе, профессор начал различать их разговор сквозь какофонию царившего шума, а точнее, разгорающийся спор. Голос женщины уже сорвался и перешёл на истеричный. Вообще, во всём этом хаосе слышалось немало мата, которого в этом месте отродясь не было, как и в научных кругах. Учёные если и выражали негодование, то очень интеллигентно и сдержанно. Но в данный момент здесь доминировала другая обстановка, и её влияние стала столь велика, что все морально-этичные нормы и правила начисто стирались. Высокий крепкий мужчина оказался Иваном Иноземцевым, начальником службы безопасности.

— Вы не понимаете: вы должны немедленно проследовать со мной! — громко проговорил Иван. Так мог сказать разъярённый отец своему нашкодившему отпрыску. Его голос не терпел никаких возражений. Юрий Сергеевич очень удивился тому, как это Диана нашла в себе силы препираться с человеком такой харизмы.

— Я уже сказала вам: останусь здесь и точка. Твердолобый вы детина, вы меня поняли?

Только сейчас собеседники обратили внимание на профессора, и сразу же металлическим голосом Иван сообщил:

— Юрий Сергеевич, мне был дан приказ сопроводить всех участников группы из десяти человек к вертолёту. Диана Рулл отказывается покидать комплекс, тем самым провоцируя саботаж.

Профессор на минуту представил: что стоить ему только резко отчеканить: «Живо в вертолёт её!», и Иван незамедлительно и без лишних раздумий схватит беззащитную женщину своими лапищами и силком понесёт её. А глаза Дианы тем самым временем смотрели на Юрия с мольбой. В них явственно читалось: «Помоги! Прогони этого дылду, не хочу никуда идти!».

«Тут напролом никак нельзя, с этим амбалом надо поступить хитрее», — подумал Боженников и спросил, обращаясь к Ивану:

— Чей это был приказ?

— Заместителя генерального директора, — словно на плацу отрапортовал Иван.

— Так вот по всем вопросам, касающимся группы, зам генерального назначил главным меня. Мне же профессор психологии и нейробиологии из Нью-Йоркского университета, — небрежно пальцем указав на Диану, — в моей группе не нужна. Вы можете быть свободны, милочка, — уже обращаясь к Диане, проговорил профессор, при этом стараясь, чтобы его голос звучал как можно более убедительно. При этих словах женщина едва заметно кивнула головой и ушла. А Юрий продолжил, обращаясь к начальнику службы движения: — Все остальные участники в сборе?

— Так точно, Юрий Сергеевич!

— Тогда не будем терять время! Скорее к вертолёту!

На что Иван лишь вскользь посмотрел на удаляющийся силуэт женщины, но ничего не произнёс.

Вертолётная площадка находилась на крыше первого и единственного этажа комплекса. Казалось бы, не очень высоко, но то ли этажи построили нестандартными, то ли существовал и секретный второй надземный этаж, о котором Боженников ничего не знал. Возможно, потому и не ведал, что не имел допуска. Впрочем, если так задуматься, у него имелись допуски на четыре этажа, три из которых подземные, и далеко не факт, что не было минус четвёртого, пятого и так далее.

Прокручивая такие мысли в голове, Юрий оказался на крыше имевшего овальную форму здания. На другой стороне стоял вертолёт, лопасти которого мерно раскручивались на холостых оборотах. Двери были распахнуты, явно приглашая пассажиров, которые толпой столпились в западной части крыши, и, перекрикивая друг друга и указывая руками на запад.

— Да нет, вы только посмотрите на это! — слышались голоса.

Юрий и Иван вплотную подошли к краю крыши, опёршись руками за перила. Старались разглядеть, что там, в дали. С восьмиметровой высоты горизонт видимости среднего человека с учётом его роста составит около одиннадцати с половиной километров. Этого достаточно, чтобы увидеть объект под кодовым названием DarkBridge.

Открывшаяся им картина одновременно и завораживала, и пугала своей масштабностью и необратимостью происходящего. Солнечный диск только на четверть зашёл за горизонт. И куполообразное здание DarkBridge отчётливо виднелось на его фоне, а вот дальше начиналось самое странное. Белое полупрозрачное марево, которое при дневном свете практически незаметно, с каждой минутой проявляло себя сильнее и сильнее. И чем темнее становилось, тем лучше получалось разглядеть белую пелену, схожую с дымкой или туманом, подобно исполинской медузе распластавшейся по земле на сотни метров вокруг сверхсекретного объекта и направившей свои гигантские щупальца к городу. Невольно все участники этой картины затаили дыхание, и слышался только слабый вой сирены, разносившийся в недрах лабораторного комплекса.

Часть 3. Глава 1. Олигарх. 23:31, 24.10.2073 г.

Дожидаться сына пришлось недолго. Но сейчас даже минута ожидания равнялась вечности, что вполне закономерно. Ведь когда мы ждём какого-то, время становится похоже на тягучий, густой кисель, обволакивающий всё вокруг. Зато стоит нам увлечённо заняться любимым делом, часы и даже дни могут пролетать совершенно незаметно. И хотя с этим феноменом почти каждый хоть раз в жизни сталкивался, он всё же остаётся чисто нашим психологическим мироощущением и никак не связан с настоящим искривлением пространства-времени.

— Может, ты уже объяснишь, что к чему? — поднимаясь на борт частного вертолёта, возмущённо проговорил Михаил, обращаясь к отцу, на которого вопросительно уставились дочь и жена, коим он до сих пор ничего толком не рассказал.

— Знаю немного, но зато от надёжного источника, — быстро выпалил Аркадий. И продолжил: — Помните моего лучшего друга Боженникова Юрия Сергеевича? Он бывал у нас неоднократно. Так вот он работает над проектом под названием DarkBridge.

— Это же устройство, с помощью которого планируют заселить Марс, и тем самым разгрузить обширно перенаселённые мегаполисы! — восхищённо произнесла Ксения.

— В самую точку, Ксюшенька: вот только что-то у них пошло не так. Произошла авария… — неопределённо изрёк литолигарх.

— Так объект находится в Африке, если верить телевидению. Как их авария может повлиять на нас? Или есть второй объект? — не удержалась от вопроса Ксения.

— Не знаю про второй объект… И чем именно они занимались на первом. Возможно, параллельно велась разработка химического или бактериологического оружия для военных нужд — вот оно и рвануло. Юра сказал, что опасность исходит от непонятного вируса, контакт с которым смертелен.

— Какой кошмар! Но почему об этом ничего не говорят в средствах массовой информации? — с ужасом в больших голубых глазах, в которых уже собирались слёзы, произнесла жена Аркадия, которую он очень любил и поэтому не заводил себе любовницу из числа лучших топ-моделей. А может, попросту не видел в этом смысла. Потому как его супруга в свои сорок четыре года выглядела сногсшибательно, и никто ещё не давал ей больше тридцати, а то и вовсе двадцати пяти лет.

Аркадий обнял свою «вторую половинку», насколько позволяли кресла, и проронил:

— Дорогая, всё будет хорошо, только не плачь. Вся пресса будет молчать до тех пор, пока это вообще возможно. Примером тому может быть печально известный случай, произошедший ещё в 1986 году на ЧАЭС, тогда все продолжали жить, ходить на работу, строить планы на будущее, которого уже не было… Тогда телевидение и радио тоже молчали, пока не стало слишком поздно.

— Куда мы летим? — тихим шёпотом спросил Миша, как будто боялся разбудить внутри себя неприятные мысли, которые ещё толком не сформировались. Но уже начали хаотичное копошение подобно червям, пытающимся вгрызться в самую сердцевину сознания.

Несмотря на внушительные габариты шестиместного вертолёта, шума в кабине почти не слышно. Всё это достигалось благодаря новейшим разработкам Tesla и их новейшим электродвигателям.

Голова жены лежала на груди у Аркадия, и он чувствовал её тихие всхлипывания, отчего по его телу бежали мелкие мурашки, которых он давно не испытывал. Это чувство хоть и было не ново, но уже подзабылось. А сейчас — будто старую пыльную книгу достал с полки. От этого внутри у него разгорались смутные чувства беспокойства и страха.

Литолигарх перевёл взгляд на лицо сына: бледное как полотно. Хотя нет. Наверное, только показалось, потому как за бортом царила непроглядная темнота. Как, впрочем, и в кабине.

— В убежище, сынок! — ответил литолигарх.

Глава 2. Геолог. 25.10.2073 г.

Как это иногда бывает, большинство невольных постояльцев большого гостиничного комплекса аэропорта вело себя на удивление мирно. Не сказать чтобы спокойно, а именно мирно. Что совсем не свойственно для толпы в период неопределённости. Возможно, такой эффект вызвали патрули различных ведомств, которые круглосуточно охраняли периметр, только вот зачем их было такое количество, этого Максим не знал. А шестое чувство подсказывало ему: это всё неспроста…

Ходить по аэропортовым зонам внутри периметра не воспрещалось, чем молодой геолог и воспользовался, прогуливаясь по перрону и попутно рассматривая самолёты, которые не могут не вызывать восхищения. Почти весь перрон был заставлен «Боингами» и «Эйрбасами». Были тут и отечественные модели: «МС-71-900», «Сухой-300» и другие. Со стороны ограждения постоянно курсировали то военные патрули, то САБовцы (сотрудники Службы авиационной безопасности) — внутренняя вооружённая охрана в тёмно-синих спецкостюмах.

Но больше всего его внимание привлекла группа людей по ту сторону взлётно-посадочной полосы. Они хоть и находились довольно далеко, но Максим разглядел: на всех надеты белые костюмы, полностью скрывавшие тело. Что именно делали эти люди, не разобрать; впрочем, оставаться и пялиться в их сторону с целью что-то прояснить у Максима не возникло ни малейшего желания.

Тем временем про себя он отметил: забор состоит из двух периметров, разделённых пятнадцатью, от силы двадцатью метрами. Между ними ездят патрули, на обоих заборах под углом протянута колючая проволока «Егоза». Внешний забор — бетонный, под три метра в высоту. Внутренний же меньше: метра два из толстой сетки-рабицы, через которую всё отлично просматривается. Перебраться через первый — плёвое дело, он даже где-то слышал, что зеки при побеге перекидывали рубашки через «Егозу» и таким образом беспрепятственно перелазили. Что же касалось второго ограждения, то тут были существенные проблемы. И если за сетку можно было зацепиться руками и частично ногами, то с гладким бетонным основанием этот номер не пройдёт: тут нужна лестница или что-то в этом роде.

Так, на свежем воздухе с лёгкими нотками керосина и прошёл весь день. Солнце уже близилось к закату, и, не найдя никаких видимых прорех в ограждении, Максиму ничего не оставалось, как вернуться обратно в гостиничный номер.

Едва открыв дверь, он сразу почувствовал аромат еды, а в желудке протяжно заурчало. На столе уже расставлены три порции бортпитания. На этот раз была мясная лазанья с овощами, блины с каким-то соусом или джемом и сливочным маслом; хлеб, нарезанный тонкими аккуратными ломтиками, и бутылка водки с тремя маленькими стопками.

— Ого, а это откуда? — изумился молодой геолог, кивнув в сторону бутылки.

— Так сказать, нашёл правильный подход к девушке на ресепшене, — самодовольно сказал Геннадий при этом подмигнув Максиму: мол, давай присаживайся, только тебя и ждём.

— В принципе, отличный ужин и, самое главное, — за счёт заведения.

Ухмыльнувшись, Игорь ловко откупорил бутылку и сноровисто разлил её содержимое по стопкам, при этом не пролив ни капли. Отчего Макс только успел открыть рот от удивления.

Новости по ТВ отнюдь не радовали. Говорили о том же, что и вчера. Каждому сознательному гражданину полагалось сидеть дома, исключительно в целях безопасности, соблюдать карантин и всё такое…

После третьей выпитой рюмки Максим решил поделиться своими мыслями по поводу самоизоляции, в не очень лестной форме, а также о том, что не может связаться со своей возлюбленной и попробует выбраться из аэропорта. На что оба его соседа незамедлительно отреагировали, переглянувшись между собой.

— Пока тебя не было, мы обсуждали возможные способы, бегства. Скорее да, чем нет, но разве ж мы заключённые какие, чтобы убегать? Вся эта ситуация в голове не укладывается! Однако и убежать отсюда так просто не получится: помимо двойного периметра, везде патрули различных ведомств, видеокамеры и бог знает какие ещё системы охраны периметра, — ни на кого не глядя, произнёс Гена.

— Я ещё слышал: вчера мужики два раза пытались перелезть через ограждения. В обоих случаях их забирала охрана, в номер они пока не вернулись. Где их держат и, собственно говоря, за что? Тоже остаётся неясным, — вторил ему Игорь так же вполголоса. Словно боясь, что их могут подслушать.

На мгновение в номере повисла гробовая тишина. Каждый понимал, что толковых идей у них нет, а все попытки прорваться наобум приведут ещё непонятно к каким последствиям. Они ещё посидели.

После пятой рюмки в голове у Максима приятно загудело. Он почувствовал, как веки стали тяжелеть. Сквозь дремоту, он ещё различал голоса Игоря и Гены пока объятья сна вконец не окутали его.

Мир взорвался какофонией миллиарда звуков. Казалось, они доносились сразу со всех сторон. Но его разбудило совсем не это. Схватив за плечи и тряся не переставая, словно тряпичную куклу, так что геолог решил — он уже костей не соберёт, Геннадий вдобавок ещё и кричал прямо под ухо. Казалось, это длится вечно, время замедлило свой привычный ход, и всё, что попадало в поле зрения, немедленно искажалось до неузнаваемости. Такая своеобразная шоковая терапия на всех оказывает разное влияние. Кто-то встаёт в ступор, а кто-то, напротив, умеет быстро мобилизовывать внутренние силы организма. Не сказать, что молодой геолог в силу своего возраста мгновенно пришёл в себя и полностью сконцентрировался, но всё же довольно быстро сумел взять себя в руки.

— Что происходит? — сквозь пелену ещё не сфокусировавшегося зрения проговорил Максим.

— Мы слышали взрыв, да такой, что аж стекла в гостиничном комплексе задребезжали, а следом за ним раздался вой пожарной сирены. Одевайся скорее, нужно узнать, в чём дело! — с этими словами Гена уже застёгивал верхние пуговицы рубашки. А Максим как был в одежде, так в ней и уснул, и сейчас силился понять, куда следует бежать.

Они вышли из номера и спустились в вестибюль первого этажа, встречая по пути заспанные и испуганные физиономии, выглядывающие из приоткрытых дверей.

На ресепшене, как и в самом вестибюле, никого не оказалось, зато, выйдя на улицу, они увидели полыхающий самолёт, за ним на добрые полкилометра тянулся огненный шлейф. Несмотря на пасмурную ночь, было видно, что воздушное судно не успело остановиться на взлётно-посадочной полосе и выкатилось за её пределы, легко смяв двойные ограждения аэропорта.

Вокруг искорёженного остова ещё недавно бывшего величественного и грациозного творения инженерной мысли, легко перемещающееся в воздушном пространстве, теперь уже целиком охваченного огнём, кружились пожарные аэромобили. Машины скорой помощи неслись по взлётной полосе, освещаемые с двух сторон осевой и маркировочными огнями, которые продолжали освещать полосу, несмотря на то, что сами объяты пламенем.

Постепенно у входа в гостиницу собиралось всё больше и больше зевак. Некоторые беспристрастно снимали происходящее на телефон-браслет, при этом умудряясь комментировать случившиеся на свой лад, возомнив себя великими авиационными знатоками. Толпа стояла, несмотря на бушующую погоду и мелкий противный дождь, который совсем не был прохладным и бодрящим, а даже совсем наоборот. Противные капли были словно маслянистыми и неприятно стекали за шиворот.

Большинство с ужасом взирало на происходящую картину. То тут, то там слышался робкий вопрос: «Мог ли кто-то выжить?». Но вопрос так и остался без ответа.

Максим словно заворожённый смотрел на неутихающее пламя и на то, как пожарные пока что тщетно боролись с огненной стихией. Беспорядочные мысли роились в его голове: «Кто мог там лететь? Как такое могло произойти? Был ли у людей шанс выжить?..». Или для пассажиров и экипажа всё закончилось столь стремительно, что они не успели осознать безысходность ситуации?

Внезапно он почувствовал, что его взяли за плечо.

— Нам надо поговорить!

Он не сразу понял, что его схватил Гена, который сразу же увлёк его в сторону от толпы.

— Если ты хотел выбраться отсюда, то сейчас — самое подходящее время!

Некоторое время Макс непонимающе хлопал глазами, соображая, о чём говорит Геннадий.

— Как же это возможно сделать? Сейчас хоть и полная неразбериха, но служба безопасности наверняка не дремлет.

— Я находился тут, когда всё случилось. Спустился покурить и увидел картину: вот этот самый самолёт заходил на посадку, плюхнулся на середину полосы, правую стойку подломило, он завалился на крыло, из которого фонтаном, как из перебитой артерии, начало вытекать топливо. И загорелся он далеко не сразу, а уже после того, как были сброшены и активированы надувные трапы. Не ошибусь, если скажу, что выжили все. Но людей, которые с этих трапов спускались как с горки, в аквапарке оказалось немало. Также заметил всего четыре штатные машины медпомощи. Силы и средства города пока явно не привлекались, поскольку всех остальных забрали службы безопасности. Значит, собственных сил в аэропорту хватает.

— Ты хочешь просто пробежать в образовавшуюся брешь?

— Вполне возможно, чтобы это и получилось, до неё не более пятнадцати минут лёгкой пробежки. Но раз за стеной виднеется шоссе, у меня созрела идея получше. Ты с нами? — с этими словами он кивнул на Игоря, который стоял рядом и слышал весь разговор.

— Конечно! — ещё толком не понимая, на что подписывается, ответил Макс.

После чего произошло совсем неожиданное для молодого геолога. Гена схватился обеими руками за грудь, на его лице появилась гримаса нестерпимой боли, и он закричал:

— Не могу дышать! Сердце! — После чего упал навзничь.

— Вызывайте скорую! — заревел Игорь.

Из толпы подбежали люди, послышались крики: «Врача!», «Помогите ему!» и «Человек умирает!».

У Макса мельком пробежали скептические мысли: «Ну да, дождётесь вы скорой помощи, сейчас им явно не до нас».

Сотрудницы ресепшена отреагировали немедленно, побежав в гостиничный комплекс, откуда и вызвали скорую. И буквально через пару минут уже слышался рёв сирены, которая на всех парах неслась через ночную непогоду.

— Где больной? Расступитесь! — выдал врач, едва ли не на ходу спрыгивая из ещё не успевшей остановиться машины.

После беглого осмотра Геннадия медработник произнёс:

— Помогите занести его в машину!

Оно и понятно: темень, ничего особо не видно, ещё и перебои с электричеством начались после авиакатастрофы — видимо, какой-то из силовых кабелей уже повреждён.

Максим с Игорем взяли Гену под руки с двух сторон. При этом, надо отдать должное, Гена очень умело играл роль тяжелобольного, у которого по воле судьбы, а может, и из-за плохого питания и излишнего веса случился сердечный приступ.

И как только Гену уложили на медицинскую тележку-каталку, Игорь заявил врачу: «Мы — родственники, и без нас Геннадий никуда не поедет», на что местный доктор лишь махнул рукой и попросил Максима пересесть к водителю.

Шофёр скорой оказался щуплым несговорчивым хмурым дядькой, которому перемахнуло за пятый десяток. Медицинский пункт аэропорта оказался с противоположной стороны от гостиничного комплекса как раз со стороны пролома. Между тем людей возле него находилось предостаточно. «В большинстве своём это пассажиры», — подумал Макс. Разглядывая их, молодой геолог не заметил серьёзных травм или кровоподтеков. Да, у кого-то были свежие ссадины на локтях, вероятно, после неудачного приземления с аварийного трапа. И то скорее всего из-за собственной неуклюжести. У других помята и местами порвана одежда, на лицах недвусмысленно читался шок от всего пережитого. И, хотя все эти люди и были для него чужими и незнакомыми, мысленно он выдохнул: выжили все, судьба благоволила им в этот раз…

Боковым зрением он увидел, как Игорь что-то сказал водителю, затем они оба подошли к задним дверям скорой помощи, а потом шофёр как подкошенный завалился вперёд. А Игорь совсем по-молодецки запрыгнул внутрь кабины и так же быстро закрыл за собой двери.

— А это зачем понадобилось делать? — спросил Максим, не ожидавший такого поворота.

— По-другому они бы машину не отдали. А так мы выйдем за пределы аэропорта и аккуратно припаркуем их аэромобиль у одного из домов. Не волнуйся: я не очень сильно их приложил. Очухаются часа через два, а то и раньше, — ответил Геннадий.

— Если они сообщат в полицию, нас же легко вычислят! — не унимался Макс.

Игорь заговорщически подмигнул:

— Эх, жалко, конечно, отдавать, но на этот случай придётся им две бутылки отличного коньяка разлить в машине и часть — на одежду. Коль вздумают вызвать полицию, то с таким амбре их скорее самих закроют. Так что как только придут в себя, тихо-мирно вернутся обратно и не станут поднимать шумиху!

— Может, всё-таки одну бутылку разольём, а, Ген? — с надеждой в голосе спросил Игорь.

— Две! Оно надёжнее будет! — решительным тоном произнёс Гена.

Безо всяких проблем машина скорой помощи выехала через громадную брешь в двух заборах, оставленную неудачно приземлившимся «Боингом».

Всю дорогу Игорь с грустью в глазах выливал коньяк то на пол, то на мирно находящихся в отключке медработников. Правда, из второй бутылки часть содержимого всё же отпил, но от этого его настроение только ухудшилось.

— Какая жаль!.. — обречённо проговорил Игорь.

— Ведь вёз две бутылочки из самой Новой Аквитании. Можно сказать, что это колыбель данного напитка. Зять вот всегда мечтал настоящий коньяк попробовать, решил ему подсобить в этом вопросе, хотел как лучше, а получилось…

— Не расстраивайся: как только всё наладится и откроют границы, вы с зятем ещё не раз слетаете во Францию, — подбодрил его Гена. Никто из находящихся в аэромобиле, уже успевшего выехать на Молодёжный проспект, даже не догадывался, что это «ещё» уже никогда не настанет как для них, так и для всего остального мира…

Глава 3. Яна. 23:17, 24.10.2073 г.

Как там у великого классика говорится? Кажется, так: «С корабля на бал». К сожалению, я не могла вспомнить, кому именно принадлежит это крылатое выражение. Оно как-то само собой пришло на ум, стоило мне попрощаться с Мишей, выйдя из его далеко не бюджетной машины после ужина в ресторане, в котором он заплатил за нас бешеные деньги. Примерно столько же составляли три месячных пособия по безработице.

Но всё хорошее имеет тенденцию рано или поздно заканчиваться, и приходится возвращаться к истокам, то есть домой. Кто-то называет эти кварталы «гетто», кто-то — «трущобами», при этом жутко корча брезгливую гримасу. Я чётко знала одно: тот, кто вырос в этих местах, подобных слов никогда не скажет, а людей, с высоко поднятой головой воображающих из себя жителей элитных кварталов, здесь запросто могут ограбить или покалечить — это как повезёт.

Но не успела я додумать эту мысль, меня как ледяной водой из ведра окатили. Сейчас всё вышеперечисленное относится ко мне, потому что в шикарном вечернем платье, на высоких каблуках, с длинными позолоченными серьгами и цепочкой, проходящей над линией декольте, с притягательным, но не вульгарным мэйкапом и окружённая цветущим букетом дорогих духов, в бедных районах, — да ещё в тёмное время суток, — положительных эмоций у местных я точно не вызову. Специально попросила Мишу высадить меня за два квартала от дома, зная, что он очень спешит, и, чтобы не тратить его время, сослалась на то, что мне ещё надо зайти в круглосуточный магазин, которых тут отродясь не было.

К моему удивлению, улица была пустынна, а пройти два квартала — это не так уж и много: метров пятьсот, не больше. Первой мыслью было снять туфли и пробежаться в стайерском стиле до дома. Но, поразмыслив, я пришла к выводу, что тротуар — далеко не беговая дорожка. А босые ноги тут можно неслабо изрезать об битые бутылочные стекла и бог весть что ещё валяющееся в тёмных переулках. Поэтому взяв себя в руки и предельно сконцентрировавшись на всяких подозрительно-посторонних звуков, я и направилась к дому.

Уличные фонари местами не работали, создавая в переулке тёмные непроглядные зоны. Впрочем, дома не выглядели безжизненно: в окнах многоэтажек горел свет, слышалась музыка. Проходя мимо одного из окон, я услышала доносившийся оттуда скандал, видимо, разгоревшийся у супругов или сожителей. Женщина кричала: «Я тебе говорила, я тебя предупреждала, а ты опять за старое», ей втóрил басистый голос подвыпившего мужика: «Да пошла ты, Люська…» и всё в таком духе с матом и от души. Видимо, накипело у обоих.

Пройдя уже полпути и размышляя о такой несчастной семейной жизни, где муж каждый день пьёт, а жена орет на него. Мысли в голове потекли в другое русло: «Как супружество сложится у меня? Всё ли будет, как мечтается? Что-то мне подсказывает, что нет».

Но стоило мне на минуту отвлечься, ослабить бдительность и внимание, как тут же судьба-злодейка дала о себе знать раздавшимися за спиной неровными шагами и голосом настолько нахальным и хамоватым, что я и оборачиваться не стала. Такой тон явно не сулит ничего хорошего. Лишь мельком глянув через плечо, заметила трёх короткостриженых парней. Видимо, тот, что кричал, значился в этой шайке за главного — здоровый детина в чёрной кожаной куртке, с какой-то палкой в руках или битой; в полумраке не разглядеть.

— Эй, красавица! Дай прикурить.

Я и дала, со всей прытью, намереваясь быстро добежать до подъезда, до которого оставалось рукой подать. А в спину этот же грубый голос раздался вновь, но более раздражённо:

— Стой, дура! Догоню — хуже будет!

Они не сразу бросились в погоню, предоставив мне существенную фору. В голове билась одна-единственная мысль: только бы не споткнуться, не упасть. Вот уже и мой двор виднеется, в котором, как нарочно, перегорел фонарь. А возле подъезда придомовое освещение, как нарочно, тоже не работало. И только оп памяти я знала, что тут должна находится железная дверь, открывавшаяся универсальной картой ДвоЧ. Её я уже нащупала в сумочке и на ощупь искала, куда прислонить. Из-за недостатка освещения, — почему-то окна нижних этажей были черны, а с верхних этажей света поступало недостаточно, — вся подъездная территория скорее напоминала зев бездны, в котором почти ничего не видно, и это выглядело довольно странно. Обычно дверной считыватель карт горел ровным синим светом — как раз для таких случаев. Сейчас же тут чёрт ногу сломит в кромешной тьме.

Набравшись храбрости (а деваться было некуда) я шагнула в эту обволакивающую тьму, решив на ощупь попытаться найти считыватель и открыть дверь.

Тут же я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Бывает такое поганое ощущение, как будто от постороннего взгляда начинает свербеть затылок. Я машинально повернула голову. Только зачем? Что хотела разглядеть?.. Вряд ли я смогу когда-либо дать нормальный ответ на этот вопрос, да только увидела я, как темнота возле меня шевелится, как живая. Но наверху всего этого шевеления на меня не моргая смотрели глаза! Да, именно глаза: словно чёрные дыры, немигающими зрачками уставились на меня, пылая крохотными светящимися точками внутри.

Непередаваемый ужас парализовал меня. Я попыталась заорать, но крик потонул в горле, лишь немой хрип вырвался изо рта, и он был очень похож на предсмертный. То, что стояло рядом со мной, было намного страшнее той троицы, что гналась за мной. Я чувствовала это каждой клеточкой тела, мысленно пытаясь сопротивляться, но мозг и тело как будто стали ватными и перестали мне принадлежать.

Где-то очень далеко, будто через толщу воды, услышала голоса: «Кажется, она сюда забежала», «Чёрт, тут же ничего не видно!..», «Включи фонарь на браслете». А вот дальше произошло самое удивительное: моё сознание, которое столь стремительно угасало, словно впадая в кому, стало ко мне возвращаться. Я видела, как парни приближаются всё ближе и ближе, их наручные браслеты почему-то не включились в режим фонарей, зато я заметила лёгкий синевой горящий дверной считыватель.

Недолго думая мигом прислонила к нему ДВоЧ, тот вспыхнул мягким зелёным светом. «Ну давай, прошу тебя, быстрее открывайся!» — внутренне молила я, и тут дверь поддалась, мелодично заиграв. Изо всех сил потянув ручку двери на себя, я всё ждала, что меня схватят за плечо или руку, но ничего такого не произошло. Вместо этого в лицо ударил яркий сноп света от лестничной клетки. Я пулей влетела внутрь, потянув за собой дверь, которая с лёгким щелчком закрылась за мной.

Мне почему-то казалось: сейчас с внешней стороны двери должны забарабанить кулаками, и оттуда начнут раздаваться грозные крики. Не став дожидаться ни того ни другого, я медленно, на цыпочках поднялась на лифтовую площадку и, подумав посмотрела вверх: все ли лестничные пролёты освещены. Оказалось — все.

На лифте решила не ехать, а крадучись, как кошка, на цыпочках поднялась на свой этаж. Откуда посмотрела вниз и прислушалась. Всё по-прежнему было тихо, за мной никто не гнался, по двери внизу не колотили и не орали. Может, мне всё это только почудилось? Не знаю. Мне хватило сил только на то, чтобы открыть дверь в коммунальную квартиру, снять туфли и рухнуть на кровать в своей маленькой комнатёнке. Причём провалилась в сон я мгновенно, едва только коснулась головой подушки.

Меня разбудил стук в дверь. При этом колотивший явно собирался довести начатое до логического конца. А именно — во что бы то ни стало поднять меня. Разлепив веки, я удивилась, увидев высоко висящее солнце, его лучи проникали сквозь полузакрытые жалюзи моего единственного окна. Мне показалось, что я только совсем не давно легла, а, выходит, проспала всю ночь и почти полдня, а это на меня совсем не похоже. Только после того, как, поднимаясь с кровати, крикнула: «Иду, иду!», назойливый стук в дверь наконец прекратился.

За дверью оказалась моя соседка по коммунальной квартире Дарья, стоявшая в домашнем потёртом халате, с банным полотенцем на голове. Увидев меня, она удивлённо выпучила глаза и выпалила, развратно улыбаясь:

— Милочка, у кого-то была бурная ночь? Впрочем, мне нет до этого никакого дела, а вот то, что с утра обнаружены трупы трёх молодых людей, и теперь полиция ходит по квартирам и всех опрашивает — меня беспокоит. Следователь, — рукой она указала в сторону коридора, — ждёт там.

— Скажи ему — я через пять минут буду. Дай только себя в порядок привести.

Даша лишь пожала плечами и удалилась. А я побежала в ванную комнату, на ходу ускоренно соображая: «Что же такое мне вчера почудилось?.. И действительно ли почудилось?..».

Глава 4. Коронер. 08:30, 25.10.2073 г.

За последние два дня Олегу удалось поспать от силы всего лишь часа полтора, вообще он планировал два, но его разбудил звонок в полдевятого утра.

— Спишь? У нас сразу три «глухаря», почерк похож на «Нашего». Но при этом есть отличия. Тут два варианта: либо появился подражатель маньяка, либо «Наш» настолько оборзел от безнаказанности, что принялся кромсать народ пачками, — это говорил полковник Лебянский, по усталому голосу которого было понятно: он сам без сна около двух суток, если не больше.

Олег встал с небольшого диванчика, расположенного прямо у него в кабинете (ездить домой только лишь поспать было непростительной роскошью, на которую он не имел ни времени, ни сил). Трудно судить о пользе короткого сна, да ещё свернувшись в позу эмбриона, но всё равно это лучше, чем вообще ничего. Размяв затекшую шею и наскоро позавтракав, он выехал на место преступления.

В общем и целом, вся картина событий значительно отличалась от ранее увиденных. Во-первых, жертв — три, самый здоровый из которых был со свернутой шеей, и вытаращенными глазами, в них застыл неподдельный ужас. Во-вторых, третьему парню досталось больше всех. Только его труп имел следы почерка серийного убийцы. Тело было почти полностью обескровлено, как и у предыдущих жертв, но вот сердце никто не трогал, оно располагалось на своём месте. Правда, на нём нашли тонкий прокол в самом центре. Медэксперты говорят: через него и произведена перекачка около пяти литров крови. Причём интересный факт: судя по остаточным следам в ране пострадавшего, игла (или полый шип, которым прокололи грудину и сердце) — органического происхождения.

Хоть это и не входило в прямые обязанности следователя, но он сам захотел провести опрос жильцов этого дома. В корпусе только этого подъезда находилось 179 квартир, большинство из которых сдавалось в аренду. А это серьёзно усложняло задачу. Потому как постоянные хозяева квартиры более трепетно относятся к своему жилищу и происходящему рядом. А вот квартиранты по своей природе более халатны и, как правило, предпочитают ничего не видеть и не слышать, даже когда преступление происходит у них под носом.

Шестое чувство подсказывало ему: не может в таком доме что-либо остаться незамеченным. И у стен есть уши, а порой и глаза. Главное — их найти.

Жильцы охотно делились всем, что знали. А именно — ничем. Майор прошерстил уже семь этажей и не услышал ровным счётом ничего. Складывалось впечатление, что на момент убийства все вдруг разом оглохли и ослепли. «Ничего, это тоже кое-что в нашем деле, — пронеслось в голове. — Может, наш потрошитель — не только хирург-недоучка, но и работал или даже продолжает работать в органах. О, это много бы объяснило!..».

Из коммуналки на седьмом этаже к нему вышла девушка. Он определённо уже где-то её видел, вот только где?.. Молодая женщина примерно двадцати лет с пышной копной огненно-рыжих волос, спортивного телосложения и с проницательным взглядом нежно-зелёных глаз. «Семён Семёныч!..». Ну, конечно! Это же её он чуть-чуть не задавил на днях. Ещё тогда подумал: эта юная леди — из обеспеченных кварталов. Оказывается, совсем нет, живёт в этих трущобах.

Он повернулся к ней и произнёс избитую фразу, которую сегодня уже говорил сотню раз и которая теперь будет преследовать его во сне, если, конечно, ему повезёт поспать.

— Здравствуйте, меня зовут Олег Викторович. Я из полиции. — И после короткой паузы добавил: — Это ведь вы чуть не попали ко мне под колёса? Точно вы! Можете не отвечать, я вас вспомнил.

Он показал ей жетон, на котором внимательный взгляд мог прочесть фамилию и имя-отчество, номер и код подразделения полиции. Ещё в пятидесятых годах в министерстве посчитали пережитком прошлого красные корочки и заменили их жетонами, который каждый сотрудник при исполнении должен непременно носить с собой и предъявлять при первом требовании. Девушка кивнула, и майор продолжил:

— Вчера вечером с восьми до полуночи, где вы были?

— Вчера весь вечер я провела с молодым человеком в ресторане Splendeur, а потом он довез меня до дома.

Такой ответ удивил Олега. «Странно: живёт в такой хибаре, а ездит по ресторанам, на которые мне пришлось бы полгода копить. Может, промискуитетом занимается? Хотя нет, не похоже… На взгляд вроде бы приличная. „Ночные бабочки“ совсем по-другому выглядят и взирают на мужчин по-особому». Он знал это по собственному опыту.

— Возле дома вы не заметили ничего странного, может, слышали что-то?

— Боюсь, что нет. Что произошло?

— Трёх молодых людей обнаружили сегодня в клумбах у подъезда. Все они мертвы.

— Господи, какой ужас! Кто это мог сделать? Вы найдёте убийцу?

— Не волнуйтесь, от правосудия никто не уйдёт.

Майор потянулся было дать визитку, но, вспомнив, произнёс:

— У вас ведь осталась моя визитка?

— Да есть: по-моему, она лежит в сумочке.

— Хорошо! Если что-то узнаете или вспомните, даже самую незначительную мелочь, обязательно позвоните мне.

Глава 5. Академик. 21:40, 25.10.2073 г.

Многие люди ассоциируют боязнь летать с катастрофически большим количеством жертв в случае авиационного инцидента. А страх полёта заложен у них глубоко на подкорке головного мозга. Если такому человеку предоставить все статистические данные и факты о погибших в авиакатастрофах (а они ничтожно малы по сравнению с другими видами транспорта), в 99,9% случаев — как об стенку горохом: доказать ничего не получится. При этом не важно, какие аргументы и факты вы будете им приводить. Человек останется при своём мнении. И даже в случае, если самый ныне безопасный вид транспорта преодолеет психологическую отметку и достигнет ста процентов безопасности, люди всё равно будут говорить: «Я боюсь летать» и выбирать другие виды транспорта. Потому что дело тут совсем не в безопасности, а в совершенно иных вещах.

«Если будет время — обязательно напишу на эту тему статью», — подумал Боженников, глядя в иллюминатор, за которым тяжёлые грозовые облака яркими всполохами расчерчивали ночное столичное небо. Его размышления прервал голос командира воздушного судна:

— Уважаемые пассажиры! Приносим свои извинения, но посадка в Шереметьево невозможна по погодным условиям. Мы вынуждены уйти на запасной аэродром в Нижний Новгород. Благодарим за понимание!

Первой мыслью было немедленно информировать Главный центр об уходе на запасной, но, видимо, пилот уже заранее предупредил ЦУП, Центр управления полётами. А те, в свою очередь, передали информацию дальше. Потому что профессору пришло короткое, но вполне доходчивое сообщение: «После прилёта в Нижний Новгород не принимайте никаких попыток самостоятельно добраться до нас. Как только появится первая возможность прилететь в Главный центр, вас сразу же проинформируют». «Значит, придётся ждать, опять… Уметь ожидать, не перегорая изнутри, — это целая наука», — подумал учёный. Впрочем, он неплохо владел ею.

Помимо группы профессора, состоящей из девяти человек, в самолёте находилось ещё около тридцати пассажиров, которых Юрий никогда раньше не видел. Для здоровенной махины МС-21-800, в котором летели порядка сорока человек, салон выглядел довольно мрачным и безжизненным. Освещаемый лишь непрерывным каскадом молний, исходящих от надвигающегося грозового фронта.

— Будьте любезны: закройте, пожалуйста, шторку иллюминатора.

Говоривший сидел по правую руку от Боженникова и являлся ведущим микробиологом из Японии (видимо, с русскими корнями, потому как говорил вполне сносно, хоть и с сильным акцентом). Его звали Мэзэру Симидзу. И как только профессор опустил шторку иллюминатора, японский коллега тут же добавил:

— Простите, я боюсь летать. А вид «развёрзшихся небес, испускающих молнии» пугает меня ещё больше. Как думаете: творящееся сейчас по всему миру быстро утихнет?

— Мэзэру, что именно вы имеете в виду?

— Вы разве не слышали? Сейчас везде неспокойно! После того как внезапно целые страны перекрыли свои границы, люди оказались заперты внутри других государств и не могут вернуться домой, к семьям. В городах повсеместно стали вводить ограничения по передвижению населения, по сути, объявив для всех жителей домашний арест. Со смехотворным заявлением, что все принятые меры идут исключительно на борьбу с «вымышленным вирусом». Народ не поверил в очередную байку. И протестующие вышли на улицы, громя всё на своём пути.

Мэзэру Симидзу и в самом деле очень волновался. Это заметно невооружённым глазом по его мимике. Поэтому Боженников решил с ним не откровенничать, а избрать совсем другую тактику, говоря не совсем то, о чём действительно думает. Попытаться успокоить коллегу было намного важнее, чем с маниакальным хладнокровием объяснять, какая опасность грозит человечеству. Японский коллега в своей области являлся специалистом с большой буквы. Его знания ещё очень помогут в будущем, но при условии, что у него будет полная уверенность в завтрашнем дне, и его ничто не будет отвлекать и тревожить. Вот почему Юрий ответил именно так:

— Я нисколько не сомневаюсь — это только временные меры, скоро всё наладится, и будет как прежде. Власти не допустят бессмысленных жертв среди населения и быстро примут правильные решения. Не беспокойтесь. Всё будет хорошо.

Он сказал это уверенным тоном и даже сам себе поверил. «Вероятно, из меня вышел бы прекрасный оратор», — подумал Юрий. Но тут же в памяти всплыла старая история, случившаяся лет двадцать назад. В ту пору когда он был ещё молодым, но уже амбициозно настроенным на великие открытия.

Произошло это в Чернобыле во время одной из командировок. Там располагался жутко засекреченный научно-исследовательский институт, изучающий самые передовые технологии в области строения гигантских двигателей, работающих на тёмной энергии, теоретически способных обеспечить энергией все мыслимые и немыслимые потребности человечества. Именно в этом НИИ Юрий и познакомился со многими светилами науки — такими, как академик Круглов Евгений Александрович, в свои 67 лет создавший теорию, благодаря которой можно было перевести все реакторы на потребление тёмной энергией, что сулило космические выгоды для бюджета страны. Однако не Круглова впоследствии стали называть Отцом основателем новой энергетики, а Билла Бриджа. Тот умудрился украсть идею и впоследствии реализовать её как свою, находясь за кордоном. Возможно, этого бы не случилось, если бы не строжайшая секретность, царившая на постсоветском пространстве, из-за неё Круглов не сумел получить патент.

А примерно в то же самое время произошёл вопиющий случай в Чернобыльском НИИ, в результате которого половину персонала пересажали, а остальных уволили по сокращению штатов или перевели на абсолютно иную работу. События тех лет уже давно канули в засекреченные архивы. И наверняка лежали пыльными стопками папок в подвалах госбезопасности. Юрий знал эту историю, но никогда и ни с кем ею не делился. Справедливо полагая, что такое лучше держать при себе. Мало ли чего…

В 2053 году молодой тридцатилетний Боженников стал свидетелем потрясающего феномена. Тогда в НИИ под грифом «особой важности» сконструировали первый гиперформер, который в режиме передачи мог переносить различные физические предметы. Правда, куда именно те телепортируются, никто не знал, как ни пытались это выяснить. В основном телепортации подвергались очень мощные станции, способные передать обратный сигнал на Землю теоретически с любого места в Солнечной системе. Во всяком случае, если бы они телепортировались в её пределах, сигнал, излучаемый неповреждённой станцией, непременно бы вернулся на Землю. А новейшие антенны могли бы запеленговать излучение и легко рассчитать удаление и направление до станции. Вот только ответного сигнала так никто не разу не зафиксировал. Единого мнения на этот счет ученые не могли дать, полагая что станцию телепортировало очень далеко, возможно, в другую галактику, или, что вероятнее, она подвергалась непреодолимому внешнему разрушающему воздействию. Например, температура или гравитация близкой звезды.

Скорее всего, так бы рутинно и продолжались эти испытания, если бы в один прекрасный день гиперформер, работающий в режиме приёма не зафиксировал о новом биологическом объекте, что стало настоящей сенсацией. Нет, конечно, и раньше, когда установка работала на приём, на специальной приёмной платформе время от времени оказывался всякий космический хлам вроде обломков различных пород и минералов размером от пылевых частиц до литифицированных горных пород (брекчий) в несколько дециметров в поперечнике; фрагментов метеоритов и тому подобного, пришедшего невесть из каких космических глубин…

Однажды даже появилась отполированная пластинка из обладающего необычными свойствами чёрного, доселе неизвестного материала явно неземного происхождения. Но тот день, когда впервые за много лет работы на стартово-приёмной платформе было зафиксировано биологическое существо, перевернул всю Юрину жизнь, и не только его. Эта самая платформа имела множество степеней защиты, а также не одну сотню разнообразных датчиков, которые принялись записывать все параметры инопланетного существа начиная от массы и заканчивая полным частотным спектром; а также всех издаваемых им звуков.

Уже через три часа на стол тогдашнего директора НИИ Павлову легла папка с документами под грифом «Совершенно секретно». Только очень узкому кругу работников довелось изучить её содержимое. На тот момент Боженникову такой чести не оказали, так как тогда он ещё не имел допусков секретности данного уровня. Но его друг Попов Геннадий Петрович был как раз в рядах тех учёных, на чью голову свалилось такое «счастье». Он-то и рассказал Юрию, что так называемый биологический объект, — он же объект №4, впоследствии переименованный в проект «Роксана», — оказался неземным ребёнком, который изначально находился на «синей пеленке», оказавшейся не куском обычной материи, а чем-то намного более сложным… Но эту «пеленку» быстро отдали другому комитету, и о ней больше никто не вспоминал.

Маленький инопланетянин внешне ничем не отличался от земного малыша. Весом восемь с половиной килограммов — это вполне соответствовало семи месяцам для обычного ребёнка. Единственное, что завораживало каждого, кто видел «Роксану», так это ярко-зелёные глаза, — совершенно обескураживающие, которые будто светились изнутри. Малышка по внешним признакам оказалась женского пола.

Как ни велик и могуч был НИИ, однако из тысячи сотрудников не имелось ни педиатра, ни няни, ни детского психолога, поэтому в срочном порядке из Главного московского центра переправили группу всех нужных специалистов.

Шло время. «Роксана» росла сравнительно быстро в условиях, приближённых к нормальным. Персонал уже привык к милашке, ласково называя её «Рокси». Она оказалась очень особенным «ребёнком», с совершенно уникальным генетическим происхождением. У неё обнаружили семьдесят семь пар хромосом вместо традиционных двадцати трёх, как у любого человека. Её кровь при слиянии с любой из четырёх групп мгновенно становилась той, с которой смешивалась. Невосприимчивость к земным вирусам необычные свойства кожи и костей делали её настоящим Клондайком для ученого мира. И чем старше становилась «Рокси», тем сложнее и болезненнее становились проводимые над ней эксперименты. Поскольку она не имела социального статуса человека, руководством было дано негласное разрешение на проведение абсолютно любых опытов.

Когда «малышке» — по земным меркам — исполнилось два с половиной года, случился первый скандал. Персонал состоял из учёных-операторов, они должны были погрузить «Роксану» в стеклянную ёмкость, внешне напоминающую детскую ванну, а после подключить к ней датчики и провода, с иглами на конце. После чего эта прозрачная ванна наполнялась бесцветной жидкостью, и «Роксана» напоминала уже не милого ребёнка, а скорее ежа, утыканного иглами, от которых тянулись тонкие провода. Ко всему прочему ей на голову надели маску, через неё поступал газ со снотворным, чтобы ребёнок мирно дремал во время всей процедуры.

Вот тут-то одного из ассистентов и «переклинило». Он должен был пускать ток разной величины через «Ребёнка», при этом беспристрастно фиксировать полученные данные, будто исследовал новый вид овощей… Но вместо этого учёный-ассистент по имени Марк, отец двух маленьких дочерей, закатил скандал. Тогда руководство перевело его на работу в другой город с сохранением должности. Это был первый звоночек, к которому никто не прислушался… Остальные сотрудники не решились вмешаться, но у каждого в душе остался тяжелый осадок.

Когда «Рокси» исполнилось три года, у руководства на самом верху родилась мысль, что пора заканчивать нянькаться с подопытной и переходить на более перспективную, а, самое главное, — прибыльную ветвь отношений. Забота заботой, но коммерцию никто не отменял. Тем более что основания для этого были, ещё и какие. Анализ костной ткани «малышки» показал просто феноменальные свойства. Оказалось, что несколько миллиграммов её костного вещества способны феноменальным образом устранять ошибку в генетическом коде человека, тем самым обращая факторы старения вспять. Учёные всего мира давным-давно пришли к выводу, что старение есть не что иное, как биологический процесс постепенной деградации частей и систем организма человека. Любой человек теоретически мог бы жить бесконечно долго, если бы все его клетки безошибочно копировались. Он бы просто не мог постареть, потому как каждая клетка организма обновляется в среднем раз в четыре года, копируя саму себя.

Вся проблема как раз заключалась в том, что клетки копировались с ошибкой, которая постепенно накапливалась, это и приводило к старению. И теперь в руках учёных, по сути, оказался «эликсир вечной молодости». Надо было всего лишь удалить часть костей из инопланетного ребёнка. Для любого правительства это сущая ерунда, один ребёнок для них — ничто, каким бы изуверствам его ни подвергли. В первую очередь это делалось для блага народа, и, совсем второстепенно, — для вечной жизни высшего руководства. В связи с чем учёным и отправили соответствующее распоряжение.

Тогдашний директор Павлов собрал весь персонал, участвовавший в проекте «Роксана», в котором состоял также и Попов Геннадий Петрович, где и услышал вместе со своими коллегами содержание приказа. Всем было очевидно, что, скорее всего, частичная ампутация костной ткани не убьёт «Рокси», и через время она полностью восстановится. Но на такой варварской и беспрецедентной по своей жестокости и циничности операции всё не закончится… Дальше аппетиты возрастут, в то время как маральные ценности напротив снизятся… Вследствие чего приняли решение составить коллективное обращение к вышестоящему руководству с целью создания законодательного оформления прав и свобод всех инопланетных существ, подобных «Рокси» и аналогичных человеческим.

С этим обращением директор НИИ Павлов и уехал в Главный центр. Отправлялся-то он в самом что ни на есть решительном, и, нужно сказать, боевом расположении духа, готовый до конца отстаивать интересы своего коллектива.

Можно только догадываться, с какими чудовищами в образе людей ему довелось пообщаться и какие кошмары выслушать в центре. Потому как вернулся он сломленным и, с виду, постаревшим лет на десять. Морщины на лице стали глубже, щёки впали, а седина на голове стала обильнее. В общем и целом, его словно подменили.

На следующий день после возвращения он собрал всех причастных к проекту «Роксана» и велел строго соблюдать приказы сверху и не противиться, если не хотят проблем. При этом на слове «проблемы» он сделал вполне недвусмысленный акцент.

После этого Геннадий Петрович несколько дней подряд ходил к директору, пытаясь узнать, что же ему такого наговорили в Центре. Однако добился лишь того, что Павлов ему очень толсто намекнул: «Знаешь такую поговорку: „Был бы человек, а статья найдётся!“? Приказы Центра будем выполнять безоговорочно. Поэтому иди и выполняй всё, что от тебя хотят. Вопросы?..».

Вопросы остались только к собственной совести и морали…

Часть 4. Глава 1. Олигарх. 00:05, 25.10.2073 г.

Никто больше не донимал Аркадия Павловича различными расспросами, хотя у каждого из членов семьи их скопилось немало. Они понимали: сейчас главе семейства необходимо время, чтобы принять взвешенное, выверенное решение.

Так, в тишине, и прошёл весь полёт до убежища. Перед самым вылетом литолигарх не стал брать с собой никаких сопровождающих, кроме своего начальника охраны Александра (который отработал у него более десяти лет), и штатного пилота (с ним они вместе когда-то учились в школе).

Аркадий так ни разу и не удосужился посетить убежище, о чём сейчас искренне сожалел. У него имелись лишь координаты. Прибыв на место, пилот, включив всё имеющееся на борту освещение, несколько раз пролетел максимально низко, пытаясь что-то разглядеть в темноте. Но никто так ничего и не сумел разглядеть с воздуха, кроме неровной полянки, окружённой высоким лесом.

— Борт порядок! Координаты точны. Скорее всего, убежище под нами. Сейчас сядем. Я проведу беглую разведку, а вы пока не покидайте «вертушку», — довольно громко проговорил Александр командным тоном. На что все лишь молча кивнули.

После ночной посадки в чистом поле Александр ушёл искать хоть какие-то признаки убежища. А спустя двадцать минут послышалась комбинация кодовых постукиваний по корпусу воздушного судна. Пилот открыл двери, и слегка запыхавшийся начальник безопасности скороговоркой выпалил:

— Возле вон той одиноко стоящей берёзы, метрах в семидесяти отсюда, есть деревянная сторожка. Конспирация такая, что будешь стоять в десяти метрах — не увидишь, а с воздуха так тем более. Только по следам примятой травы и нашёл её. Там нас должны ждать.

Литолигарх нахмурился и небрежно ответил:

— Саня, ты чё? Какая ещё сторожка, к тому же деревянная? Мы вообще-то бункер ищем.

Александр победоносно улыбнулся и произнёс:

— Это он и есть! Говорю же — конспирация.

Аркадий вылез из вертолёта и помог спуститься жене и детям.

Ночь стояла тёмная и пасмурная, и звёзды на небосклоне едва проглядывались. На этот случай Александр и второй пилот вооружились мощными фонарями.

— Идём колонной, я — направляющий, Глеб — замыкающий, — всё тем же командным басом пророкотал начальник личной охраны Аркадия Павловича.

Света от двух фонарей вполне хватало, чтобы видеть окрестности в радиусе десятка метров, даже особо не приглядываясь. Литолигарх сам заметил примятую траву, по которой они шли. Но что больше его поразило, так это следы протектора, оставленные крупной грузовой машиной, а, возможно, и не одной…

Во-первых, такими уже давно никто не пользовался, так как это было запрещено законом. Одной из причин являлось нанесение двигателями внутреннего сгорания непоправимого вреда окружающей среде. А большинство допотопной колёсной техники именно такими и пользовались. Во-вторых, на языке маржинализмов, это звучало бы как: «нерентабельность» использования ресурсов. А в-третьих, приехать в такую глухомань почти невозможно.

Однако упрямые факты свидетельствовали об обратном.

Шли недолго и почти сразу упёрлись в сторожку, грубо сколоченную из толстых брёвен с заколоченными окнами. Она не то что мало-мальски не напоминала надёжное убежище, в неё даже заходить не хотелось, настолько она создавала впечатление заброшенности и опустения. Аркадий сразу понял, что не его одного подобное зрелище ввергло в ступор. Все, включая Глеба и Сашу, разглядывали её, словно не веря своим глазам. Первое, что пришло на ум литолигарху: проект «Убежище» являлся сплошной фикцией. Скорее всего, его, как и других совладельцев, обманули, и крупномасштабная стройка существовала только на бумаге… Что он и высказал Александру:

— С чего ты решил, что это бункер?

— Вы видели хоть раз деревянную развалюху-избушку с дактилоскопическим датчиком-сканером? Да ещё и с замаскированным картоприёмником. Вот он: присмотритесь внимательнее, — вопросом на вопрос ответил Александр, одновременно направляя световой луч на вмонтированную прямо в дерево и прикрытую корой декоративно замаскированную крышку, которая при прикосновении чуть отъезжала в сторону. Обнажая паз для пластиковой ключ-карты.

— Ваш выход, Аркадий Павлович! — с излишней помпезностью проговорил Александр.

Литолигарх не заставил себя долго упрашивать. Подойдя к двери, он прислонил ладонь к практически незаметному сканеру. Достал из кармана одну из трёх серебряных пластиковых карт, которые он так долго искал в своём кабинете, и вставил её в специальное гнездо. Секунду-другую ничего не происходило. Все замерли, затаив дыхание.

На улице ни душно, ни жарко, лишь прохладный чистый воздух был гоним лёгким ночным ветерком. Однако, несмотря на это, крупные капли пота выступили на лбу Аркадия, а пульс вновь участился. В следующее мгновение дверь начала опускаться прямо в пол. Теперь появилась возможность увидеть её истинную толщину — более чем в полметра. Лицевая часть искусно замаскирована под брус. Внутри строения не было яркого света, лишь синяя неоновая потолочная подсветка чуть разгоняла мрак. Как только дверь опустилась, все поспешили войти внутрь, где их и впрямь уже ожидали…

Их было пятеро. Посредине стоял мужчина среднего роста в сером костюме, подстриженный по последней моде и с аккуратно уложенной бородой. Он был полностью седой, и навскидку Аркадий дал бы ему лет шестьдесят пять. Его лицо было очень знакомо: он точно его уже где-то видел. Возможно, в кино, а, может быть, и в новостях, сейчас вспомнить никак не удавалось.

По обеим сторонам от мужчины в костюме расположились четверо охранников в невиданной доселе униформе, закрывающей их тело с головы до пят. У всех секьюрити руки были сложены за спиной, перетянутой тактическим ремнем с неким подобием автомата расположенного на груди… Литолигарх не был силён в огнестрельном оружии, но периферийным зрением уловил реакцию своего начальника по безопасности, которая более чем красноречиво свидетельствовала о максимальной степени экипированности незнакомцев.

— Добрый вечер, дамы и господа! Аркадий Павлович! Готов биться об заклад: у вас очень серьёзные связи, раз вы прибыли в этот бункер вторым, почти сразу после меня. А фамилия моя… «фамилия моя слишком известная, чтобы я её называл». — Он добродушно улыбнулся и продолжил: — Простите меня за мою фамильярность, но я отвык представляться. Да и вы меня наверняка узнали. Чувствуйте себя как дома. Борис, — жестом он указал на бойца по правую руку от себя, — покажет вам ваши апартаменты, которые вы имели честь приобрести в этом уютном и надёжном убежище. Ещё раз прощу прощения, но я вынужден удалиться: государственные дела не терпят отлагательств.

Он посмотрел на Бориса, и тот едва заметно кивнул. После чего мужчина в костюме скрылся за широкими спинами бойцов, растворившись в, казалось бы, небольшом помещении.

Тот, кого назвали Борисом внешне абсолютно не отличимым от других бойцов, сделал полшага вперёд и очень деликатно сказал:

— За сохранность вашего вертолёта можете не волноваться: у нас имеется закамуфлированный авиационный капонир, мне нужны только ключи от него.

Глеб несколько смущённо посмотрел на Аркадия, но, не увидев с его стороны каких-либо возражений всё-таки, спросил Бориса:

— Вы умеете управлять последней моделью электролёта?

На что Борис очень спокойно ответил:

— Не волнуйтесь — мы обучены пилотированию и данной техники. И запаркуем его в целости и сохранности.

После чего Глеб молча передал ключ-карту от вертолёта Борису. Тот, в свою очередь, протянул её одному из охранников, покинувших помещение словно по беззвучной команде через ту же дверь, через которую пять минут тому назад вошло всё семейство Аркадия.

— Прошу следовать за мной! — деликатным тоном экскурсовода сказал Борис.

Глава 2. Геолог. 22:51, 25.10.2073 г.

Изначально план был прост как валенок: выехать за пределы аэропорта, в тихом, безлюдном месте аккуратно припарковать аэромобиль скорой помощи с двумя медиками в отключке, и разбежаться. Но когда выехали за территорию, оказалось, что городской транспорт практически не ходит. Поэтому пришлось довезти Максима и Гену до дома, а Игорь должен был оставить машину на парковке и уже пешком возвратиться домой.

Но этим планам не суждено было сбыться. Полицейский аэромобиль, внезапно выскочивший на перекрёсток не взирая на запрещающий сигнал светофора, в одночасье спутал намеченные планы. И только благодаря отменной реакции Игоря, который в последний момент успел отвернуть руль вправо, уходя от лобового удара, удалось избежать убийственной автокатастрофы. Влети он на полной скорости в борт полицейского аэромобиля, — скорее всего, никто бы не пережил эту аварию. Тем не менее от резкого торможения с последующим хлопком удара, уйти не получилось. Тут же послышался недовольный голос Гены:

— Ну и в кого мы врезались?

На это Игорь удивлённо ответил:

— Ты не поверишь, но мы столкнулись с полицейским аэромобилем…

— Что?.. Ты сразу не мог въехать в здание отдела полиции? Чего мелочился? — с нескрываемым сарказмом сострил Гена.

— Ты не язви, а лучше придумай, что делать? Может, дать по газам и попытаться скрыться, пока они из машины не повыскакивали? По всей видимости, наша амбулатория ещё на ходу.

— Исключено! Либо включат сирену и ринутся за нами в погоню, или передадут наш номер дежурному, и через пять минут у нас на хвосте будут уже несколько экипажей. Есть идея! Вон видишь — лежат белые халаты медработников, надевай скорее! Скажем, что спешим на срочный вызов. Все разбирательства — позже, тем более они сами спровоцировали ДТП.

— А мне что делать? — поинтересовался Максим.

— Сиди и изображай пациента, авось прокатит, — заключил Геннадий.

Быстро накинув белоснежные, ещё ни разу не ношенные халаты, Игорь и Гена вышли из машины и направились к полицейскому аэромобилю.

А тем временем из него неторопливо вылезла молодая девушка ростом чуть выше среднего. А именно — без малого почти сто восемьдесят сантиметров. Что, несомненно, являлось значительным показателем для слабого пола. Но назвать её дылдой язык не повернулся бы, так как конституцией она обладала очень выдающейся. При этом и имела роскошные пропорции, пышную копну огненно-рыжих волос. Ей было около двадцати. Одета в неприметную одежду без малейших признаков полицейской униформы.

Опираясь левой рукой о борт машины, правой она осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к лицу — к тому месту, откуда из носа текли тонкие струйки крови.

— Девушка! С вами всё в порядке? — спросил Гена, слегка шокированный увиденным.

Впрочем, девушка не обращала на окружающих никакого внимания. Взгляд её был устремлен куда-то себе под ноги. Она лишь слегка мотнула головой и как подкошенная рухнула ничком на тротуар, не произнеся ни звука.

— И что нам теперь делать с ней? — поинтересовался Максим, наблюдавший эту сцену из окошка задней двери медицинского аэромобиля. И в следующую секунду уже спрыгивая на мокрый асфальт.

Геннадий, почесав затылок, невесело хмыкнул.

— Пока не знаю. Но совершенно точно оставлять её здесь нельзя.

— А что, если она преступница и угнала полицейский аэромобиль? Эта версия кажется мне наиболее правдоподобной, — констатировал Макс.

— Чтобы угнать полицейскую машину, надо быть отмороженным на всю голову! А она на такую не похожа… Следовательно, либо ей дали задание куда-то быстро доехать, либо она от кого-то убегала… В любом случае предлагаю отвезти её в ближайший госпиталь и оставить в приёмном покое. Там разберутся, что да как. Или у вас иные предложения, господа? — спросил Геннадий, обращаясь к своим приятелям по несчастью.

Оба они молчали, и лишь Игорь еле слышно пробубнил:

— Мало нам было неприятностей, так на нашу голову ещё и рыжая попутчица свалилась.

Не проронив более ни слова, они не без усилий подняли неожиданно тяжёлую хоть и стройную внешне девушку с тротуара, положили в карету скорой помощи и направились к ближайшей больнице.

Глава 3. Яна. 21:49, 25.10.2073 г.

После того как следователь закончил с расспросами и покинул квартиру, я попыталась дозвониться Михаилу. Но безуспешно: то проблемы с сетью, то с оператором. Единственное, что мне удалось, так это отправить ему сообщение, которое до вечера так и осталось висеть непрочитанным.

Возникло множество вопросов, и ни одного ответа… Почему Миша уехал в такой спешке? Зачем ввели этот дурацкий комендантский час и принудили всех оставаться дома? И, пожалуй, самое главное, что сейчас терзало меня: я не сказала правды следователю, который приходил сегодня утром. Возможно, банально побоялась, что он покрутит пальцем у виска или напрямую спросит: «Девушка, какие вещества употребляете?».

И всё бы ничего; скорее всего, уже через пару дней ситуация позабылась бы навсегда. Да только внутри меня потихоньку нарастало беспокойство подобно тому, как опытный путешественник видит на горизонте первые признаки бури в безоблачный солнечный день. Так и я чувствую, что грядет начало чего-то ужасного… Но толком не могу сформулировать свои мысли, подстегиваемые незримой опасностью… Сама не понимая до конца, что именно сейчас стану рассказывать этому Олегу Викторовичу, я уже искала в сумочке его визитку. Не знаю, то ли это актёрская игра у него такая, то ли и в самом деле этот полицейский был хорошим человеком, я будто чувствовала это шестым чувством. Хотя и отдавала себе отчёта в том, что могу ошибаться. Но уж очень он располагал к себе, и, по правде сказать, я прониклась к нему доверием, хотя и привыкла с детства никому не доверять и всегда полагаться только на себя. Сейчас мне стало просто необходимо высказаться, чтобы не сойти с ума от переизбытка мыслей в голове.

На телефоне-браслете я набрала его номер. И — о чудо! — на другом конце подняли трубку:

— Олег Викторович? Это та рыженькая девушка, которую вы чуть не сбили… Помните меня?

— Хмм… Ах да, припоминаю… Вы вспомнили какие-то подробности?

Вероятно, он даже ждал звонка. Выходит, хорошо, что позвонила первая. В этом случае, подозревать ему меня совершенно не в чём.

— Я вас узнал, но напомните мне ваше имя?..

— Яна… Мне нужно кое-что важное вам сейчас рассказать.

— Я весь внимание.

В этот самый момент, меня словно чёрной мутной волной обдало, только вместо воды была некая другая субстанция всеобъемлющего ужаса и парализующего страха. Отчего так и хотелось затаиться, словно суслику, и надеяться, изо всех сил веря, что хищник не увидит меня и пройдёт мимо. Только я своим нутром понимала: с тем, кто находился тогда в чернильной темноте возле подъезда, этот номер не пройдёт. Пока «оно» находилось ещё где-то далеко — возможно, только подбиралось к дому, с каждой секундой неумолимо приближаясь ко мне. Не спрашивайте, каким образом это почувствовала, но я словно уловила волны специфических флюидов, исходящие от этого «Нечто». А, возможно, у меня было более чувствительное торсионное (биологическое) поле), которым обладает любое живое существо, и не только…

Я интуитивно стала говорить тише, боясь, что «Оно» услышит, а потом и вовсе перешла на шёпот.

— Вчера ближе к полуночи, — точного времени я не знаю, — мой молодой человек высадил меня в двух кварталах от дома. Примерно через половину пути те трое хулиганов, которых утром обнаружили мёртвыми, увязались за мной. Я была вынуждена убегать от них. Перед самой дверью в подъезд ничего разглядеть не получилось, но я абсолютно точно знаю, что там кто-то был… или что-то…

— С чего вы так решили? Вы же сами говорите, что никого не видели.

— Вам знакомо это чувство свербящего взгляда, когда хочется обернуться и непременно найти виновника, столь бесцеремонно задевающего вас? Вот и тут что-то схожее… с той лишь оговоркой, что взгляд не просто является раздражителем, а подавляет любую волю, как бы парализуя страхом…

Следователь на несколько секунд задумался, после чего продолжил:

— Я вам верю. Оставайтесь дома, заприте двери и никуда не выходите! Я за вами зае…

Связь неожиданно прервалась. Но это не стало неожиданностью, скорее наоборот: я была готова к чему-то такому. К тому же дольше общаться было нельзя, следовало срочно бежать, невзирая на слова майора. И словно в подтверждение моих мыслей в коридоре раздался лязг по металлической входной двери. Один, затем второй… Нормальные люди подобным образом не стучат, даже в стельку пьяные соседи так не ломятся. Как будто там, снаружи, длинными стальными когтями скребли по железу.

— Кого это черти принесли так поздно? — пробасил сосед Жора, снимающий комнату напротив моей, и отправился выяснять кого это принесло в коммунальную квартиру.

Паника была до того сильна, что я не могла ничего с собой поделать, и только чудовищным усилием воли, а, возможно, просто повинуясь инстинкту самосохранения, набрала полную грудь воздуха и закричала изо всех сил: «Не открывайте!». Вероятно, мой крик вызвал у Жоры некую заминку, но я не стала терять времени. Мгновенно проанализировав сложившуюся ситуацию, поняла, что деваться мне некуда.

Я лишь закрыла дверь в свою комнату на замок и щеколду. Дверь в комнату хоть и из толстого прочного дерева, однако совсем не чета входной квартирной двери из металла, и надолго незваного гостя она явно не задержит. В голове билась одна-единственная мысль: «Бежать!». Но куда? Я повернулась к окну и распахнула его настежь. На что я надеялась? Как птица вспорхнуть с подоконника и улететь?

«А может, и вправду проще и безболезненнее будет спрыгнуть с седьмого этажа прямо на асфальт и не мучиться?», — пронеслась в голове гаденькая мыслишка, словно навеянная извне. Ну уж нет! Я так просто не сдамся!

Высунув голову в окно под тёплый осенний дождь, заметила, что слева находится пожарная лестница, до неё от моего окна — немногим более метра. Странно, но у меня даже мысли не возникло, что это может быть смертельно опасно. Мозг расценил лестницу как единственное спасение.

На неё я без колебаний и прыгнула. А перед тем, как не самым стандартным образом покинуть комнату, услышала резкий, — но сразу же оборвавшийся, — крик Григория. Обернувшись периферийным зрением уловила как тонкая полоска света между полом и моей деревянной дверью сменилась мраком…

Глава 4. Коронер. 21:47, 25.10.2073 г.

Сегодня день не задался с самого утра, мобильная сеть работала с большими перебоями. Уже объявлен комендантский час, и Олег уже подумал, что это из-за маньяка, но руководство предоставило другое объяснение: якобы это связано с неким смертельно опасным вирусом, быстро распространяющимся воздушно-капельным путём.

С утра обнаружили трёх «жмуриков». Но, что самое обидное, его подвела собственная интуиция, чего пока ни разу не случалось. В дверь его кабинета негромко постучали.

— Олег Викторович, у меня для вас чрезвычайно важный материал.

В дверях стоял их штатный программист Александр, которого совсем недавно взяли на работу.

— Проходи, Саш! Что там у тебя?

Программист тут же проследовал через весь кабинет и поставил на стол майора голографический проигрыватель со словами:

— Вот это засняли камеры с перекрёстков недалеко от места преступления.

В эпоху революционных изобретений и умопомрачительного качества современного превосходного видеоконтента на этих треклятых перекрёстках установили самые дешёвые камеры. Поэтому качество голограмм оставляло желать лучшего. Но даже в таком виде следователь увидел троих парней, бегущих по ночной улице за девушкой в красивом вечернем платье. Последние кадры заканчиваются на моменте, когда она забегает в тёмный злополучный подъезд, где с утра найдут тела этих парней, которые немного замешкавшись по одному заходят в темноту вслед за девушкой.

— Лица девушки почти не видно, будет сложно её идентифицировать, — поправляя очки, сообщил Александр.

— Идентификация не потребуется, я знаю, кто она, — довольно хмыкнул Олег.

Почти сразу раздался телефонный звонок. И знакомый женский голос произнёс:

— Олег Викторович? Это та рыженькая девушка, которую вы чуть не сбили. Помните меня?

— Конечно, помню. Что вы хотите мне рассказать?

В трубке повисла неловкая пауза, девушке явно было тяжело решиться заговорить.

— Я вас узнал, но напомните мне ваше имя?..

Если уж она позвонила первой, ей явно было что сказать, и ни в коем случае нельзя прерывать разговор. Промелькнуло лёгкое подозрение: она, возможно, — первая свидетельница, которая видела маньяка, и прервись сейчас разговор, он больше не найдёт её живой.

— Яна… Мне нужно кое-что важное вам сейчас рассказать.

— Я весь внимание.

— Вчера ближе к полуночи, — точного времени я не знаю, — мой молодой человек высадил меня в двух кварталах от дома. Примерно через половину пути те трое хулиганов, которых утром обнаружили мёртвыми, увязались за мной. Я была вынуждена убегать от них. Перед самой дверью в подъезд ничего разглядеть не получилось, но я абсолютно точно знаю, что там кто-то был… или что-то…

Последние слова она сказала как-то странно, почти шёпотом, будто боясь, что следователь сочтёт её за выдумщицу или вызовет врачей, чтобы забрать её в псих диспансер.

— С чего вы так решили? Вы же сами говорите, что никого не видели.

— Вам знакомо это чувство свербящего взгляда, когда хочется обернуться и непременно найти виновника, столь неделикатно задевающего вас? Вот и тут что-то схожее, но с той разницей, что взгляд не просто является раздражителем, а подавляет любую волю, как бы парализуя страхом.

Теперь уже майору пришлось взять короткую паузу, в ускоренном режиме обдумывая услышанное. Следователь на несколько секунд задумался, после чего продолжил:

— Я вам верю. Оставайтесь дома, никуда не выходите. Я за вами зае…

«Абонент вне зоны действия сети… — раздался в трубке бесстрастный механический женский голос. Олег попытался сам набрать номер, но тут же услышал: — Мобильная сеть недоступна, убедитесь в подключении или уточните у опе…»

Дослушивать монотонный голос следователь не стал, а, схватив древнюю трубку внутреннего телефона, буквально заорал в неё, да так, что рядом стоящий Александр аж вздрогнул, не ожидав такой реакции.

— Всем экипажам немедленно прибыть по адресу… Да тот самый дом, этаж семь, номер коммунальной квартиры уточните в пути! Зовут Яна, около двадцати лет.

После чего бросил трубку и молниеносно выскочил из кабинета, при этом успев достать из сейфа табельное оружие — ПЛ-15М (пистолет Лебедева модифицированный).

Каким же было удивление Олега, узнавшего: в данный момент свободных нарядов полиции нет. Примерно с месяц он не следил за новостями ни по телевизору, ни из Интернета, и слабо понимал, что сейчас происходит в мире, а стоило бы… Его фанатично одолевала только одна цель, только одно-единственное заботило его и наполняло его жизнь смыслом: тот, кто перешёл черту закона и решил, что ему дано право отнимать жизнь лишь только по его собственной прихоти, должен непременно ответить за свои деяния.

В его машине имелась рация для связи по спецканалу с дежурным в отделе полиции. У этой древней рации был один минус: она работала в симплексном режиме, что требовало поочередной работы на приём и ответ. То есть нельзя было одновременно говорить и слушать собеседника, как в обычном мобильнике. Он нажал на кнопку передачи и произнёс:

— Это Полтавченко. Номер полицейского жетона 02073. Что происходит в городе? Почему на улицах столько полиции? Кто-нибудь выехал по указанному мной адресу?

Диспетчер сообщил:

— Олег! Всё, что мы сейчас можем, — это выслать одну ближайшую патрульную машину по твоему адресу. Она будет на месте через двадцать минут. В городе началась настоящая истерия, связанная с комендантским часом и принудительным пребыванием дома. По сути, домашний арест. Несмотря на потерю мобильной связи, у нас имеется информация, что подобное происходит во всех городах страны. Для усмирения бунтующих уже привлекли Росгвардию и другие силовые ведомства.

Он гнал по ночной улице, с обеих сторон освещённой огнями. Тут и там стояли толпы народа и наряды полиции, которые пока с максимальной деликатностью пытались объяснить людям, что безопаснее всего сейчас разойтись по своим домам и переждать какое-то время. Но граждане проявляли невиданную упёртость, и никак не собирались уходить с улиц. Где-то вдалеке прогремел выстрел, затем второй, после чего раздались истошные крики женщины. Но он не имел права останавливаться и разбираться, в чём дело.

Подъехать к дому Яны у него не получилось. Кто-то из местных хулиганов поджёг покрышки и явно с провокационной целью бросил их прямо посреди въезда во двор. Выйдя из машины, он ощутил мелкий моросящий тёплый дождь, который совсем не освежал и очищал воздух. Горячие капли, попадая на лицо и одежду, скатывались за воротник, делая одежду мокрой и стесняющей движения. «Слава богу!» — подумал следователь: освещение было исправно как снаружи, так и внутри дома.

Он обладал немалыми полномочиями, которые давали ему право открывать практически любую дверь, оснащённую универсальным считывателем. Поднявшись на седьмой этаж, он почувствовал, что чувство тревоги внезапно усилилось. А когда он увидел не до конца закрытую дверь с темнотой в едва приоткрытом пространстве, без колебаний достал своё штатный ПЛ-15М, снял его с предохранителя и, стараясь беззвучно двигаться, на цыпочках по-кошачьи стал пробираться в квартиру.

Медленно и осторожно открывая дверь, боясь спугнуть того, кто мог там затаиться, майор шагнул за порог. Мрак в прихожей отступил под натиском яркого света, исходящего из тамбура. Тут же в проходе ничком лежал мужчина. Присмотревшись, следователь заметил едва различимое дыхание. «Значит, жив!» — пронеслась короткая мысль. Освещения в квартире не было, и приходилось очень аккуратно ступать, чтобы не споткнуться или не удариться носком ботинка, демаскируя себя.

Дальше по общему коридору освещение всё больше сходило на нет. Олег уже был здесь утром, когда снимал показания в этой коммуналке с довольно типовой планировкой. Поэтому он неплохо ориентировался в полумраке и прекрасно помнил: комната Яны находится в самом конце коридора слева, именно оттуда она выходила сегодня утром. С каждым шагом продвигаясь вглубь, ему стало казаться, что его голову всё сильнее и сильнее сдавливают в невидимых тисках. Это ощущение — сродни погружению на глубину в бездну, где малейший просчёт может оказаться роковым. Он слышал явственно нарастающий гул, но не был уверен, слышит ли его именно ушами. Звучал будто у него в голове.

Пройдя ещё немного, он увидел распахнутый зев дверного проёма, в котором распластался полный мужчина средних лет, лежавший головой к коридору. Стараясь не дышать, Олег опустился на корточки и, одной рукой держась за пистолет, другую положил на заплывшую шею мужчины, пытаясь на ощупь отыскать пульс, оказавшийся очень слабым.

Мозг уже был готов свариться вкрутую, а перед глазами плавали размытые круги, как на поверхности реки, в который бросили камень.

Майор стряхнул рукой испарину со лба и быстрым, мощным движением распахнул дверь, одновременно нажав на переключатель света. То, что он увидел, не поддавалось никакому объяснению, и любым психиатром могло запросто быть списано на высокий уровень стресса и хронический недосып, а возможно, и высокий уровень кофеина, содержащийся в энергетиках, которых Олег немало выпил за последнее время.

Люстра состояла из десятка светодиодных ламп, которые включались, как в замедленном кино, при этом три или четыре из них просто разлетелись на мелкие осколки, а от оставшихся свет лениво потянулся, как бы не решаясь целиком заполнить комнату. Под натиском освещения тьма всё же рассеялась и уступила. Лишь сгусток мрака, отдалённо напоминающий человеческий силуэт, остался в центре комнаты.

Майор рефлекторно вскинул руки и почти не целясь попытался выстрелить прямо в центр тёмного сгустка. Во всяком случае, он хотел это сделать. Но конечности упорно не реагировали на его команды: руки, — как, впрочем, и всё тело, — словно парализовало. Его будто молнией ударило, озарило, он внезапно осознал: именно эта картина являлась к нему в кошмарном сне весь последний месяц. Но вот что было потом, он отчаянно пытался и не мог вспомнить, как будто от этого сейчас зависела его жизнь. Воссоздать в памяти концовку сна ему не дали.

Неожиданно окно распахнулось, в лицо ударил тёплый уличный воздух, который дождь совсем не желал освежать. Он огляделся, но чёрного силуэта уже не было в комнате. Не сразу, а скорее через некоторое время он почувствовал, как тело вновь стало наполняться живительной силой, как будто до этого из него выкачали всю кровь. Головная боль стала стихать, отходя на второй план. Уже не чувствуя никакого страха, он подошёл к окну.

«Седьмой этаж как-никак… Неужели душегуб смог спрыгнуть с такой высоты?..» — пронеслось у него в голове. Осторожно высунул голову из окна, при этом глазами поискал любое необычное явление. В любой момент был готов выстрелить, благо теперь палец лежал на спусковом крючке, и даже частично выбрал слабину спуска.

Но ничего странного увидеть не получилось. Всё то же ночное дождливое небо над головой, тёплый мелкий дождь. Повернув голову влево, обнаружил старую пожарную лестницу от самой крыши, но метра на три не доходившую до земли. «Вот оно что! Скорее всего, Яна и это „нечто“ сбежали из комнаты по этой самой лестнице», — мелькнула у него догадка.

С ходу осмотрев лестницу из тонкого металла, следователь грязно выругался. Мало того что она мокрая, так ещё местами ржавая, и дотянуться до неё с подоконника никак не получалось, оставалось только одно: прыгнуть и попытаться зацепиться за лестничные перемычки. Ему вспомнились слова терапевта, когда он проходил последнюю диспансеризацию: «Строго-настрого советую вам сесть на диету! С вашим весом в 145 килограммов вы имеете все шансы на целый букет сердечных заболеваний».

«А ведь доктор, сам того не подозревая, сказал правду: лишний вес явно не способствует прыжкам с седьмого этажа на мокрые ржавые лестницы», — с этими мыслями майор полностью взгромоздился на подоконник, отчего тот жалобно заскрипел, и, оттолкнувшись что было мочи, прыгнул в ночную мглу.

Глава 5. Академик. 01:30, 26.10.2073 г.

Сидя в самолёте, Боженников продолжал предаваться воспоминаниям, вернее, тому, что рассказывал ему Геннадий Петрович: насчёт печально известного проекта «Роксана», в котором ему довелось принять участие.

После того как директор Чернобыльской НИИ Павлов вернулся из Главного центра совершенно другим человеком, всем участникам проекта «Роксана» стало очевидно: законным путём добиться прав и свобод для «Рокси» у них не получится. Оставалось одно: смириться с судьбой и покориться воле всемогущего руководства центра. При этом засунуть поглубже свои морально-нравственные представления при обращении с инопланетным малышом, выполняя всё строго по инструкции и вбивая себе в голову мысль, что это — на благо человеческой цивилизации.

Но, видимо, последнее, оказалось приемлемым не для всех. Двое коллег Попова придумали хитроумный план, как можно спасти «малышку» и не сильно навредить всем участникам проекта. Геннадия не посвящали в детали операции, скорее просто спросили: готов ли он пожертвовать карьерой ради спасения «Рокси»? Тогда он не сомневался, что соучаствует в благом деле, и без колебаний решился. Но остальные сотрудники пожелали остаться в стороне, ссылаясь на свои семьи, которые могут остаться без кормильца. Гена был заядлым холостяком, как примерно и половина остальных учёных группы.

Миссию решили провести одним днём. Чтобы не подставлять тех, кто не захотел участвовать в освобождении «Роксаны», им велели оставаться в своих апартаментах и под любым предлогом не выходить на работу в тот день. План был предельно прост: поместить «ребёнка» в стартово-приёмное отделение гиперформера и телепортировать его «домой». Во всяком случае, такую легенду придумали те двое активистов из числа учёных, которые это заварили…

На самом же деле они, подкупив одного из охранников, должны были выбраться за периметр НИИ и там передать «Рокси» своим друзьям или знакомым, которые вырастили бы её как обычного человека, знать не зная, кто она на самом деле. Непонятно, как они собирались делать документы для «ребёнка»? По всей видимости, тоже через мздоимцев. А ведь какую-то историю придется рассказывать выросшему «инопланетянину» про его родителей… Что-то и в самом деле надо было сплести про мать и отца. Но в такие тонкости Геннадия никто, разумеется, не посвятил, и оставалось только догадываться о придумке горе-учёных.

К великому огорчению для всех, хэппи-энда не случилось. А как только узнали, что «Рокси» исчезла так же внезапно, как и появилась, начальство устроило настоящий разнос. В итоге директора Чернобыльской НИИ Павленко отстранили от должности. Всех, кто в тот день не вышел на работу, просто поувольняли. Всем же, кто работал в тот день и был задействован в проекте, «пришили» статью, раздав реальные сроки.

Геннадия признали виновным сразу по двум статьям Уголовного кодекса 284 и 167. Утрата документов, содержащих государственную тайну. И умышленная порча государственного имущества в особо крупном размере по предварительному сговору группой лиц. Безо всякого следствия ему дали пять лет общего режима, которые ему довелось провести в одном из малоизвестных городов на севере большой страны. А спустя три года он попал под амнистию и смог вернуться обратно в свой родной Нижний Новгород.

Как ни пытал Юрий Сергеевич своего друга Геннадия Петровича, тот ничего не мог ответить. Что же в итоге стало с тем загадочным «существом». По одним слухам, его нашли и вернули, по другим — оно безвозвратно потерялось… Впрочем, могло и просто где-то жить. Но это, наверное, уже из области фантастики.

Как ни мучило Боженникова любопытство по этому поводу, раскапывать материал могло быть чревато для здоровья и свободы. Поэтому учёный благоразумно сдерживал позывы самостоятельно приняться за расследование давнего события. Тем более что сейчас как никогда поразмыслить было над чем.

Благополучно приземлившись и зарулив на дальнюю стоянку, у которой их уже ожидал трап и шаттл-бас. Командир по громкой связи проинформировал всех пассажиров:

— Дамы и господа! Говорит командир корабля. От имени всего экипажа благодарю за выбор нашей авиакомпании. Убедительная просьба не покидать здание аэровокзала. Как только улучшатся погодные условия в пункте назначения, мы сразу же вылетим.

Профессор не спешил покидать борт воздушного судна, а слегка помедлил, пропуская всех остальных пассажиров. Подозвав к себе молоденькую бортпроводницу, он поинтересовался, можно ли ему пообщаться с командиром. Та, в свою очередь, завела длительные расспросы на тему «зачем да почему?». Поэтому Юрий Сергеевич был вынужден форсировать события, вытащив из нагрудного кармана заранее заготовленную на этот случай серо-зелёную купюру крупного номинала. К сожалению, форма стюардессы не имела видимых карманов, в которые можно было вложить банкноту, поэтому Боженникову пришлось её протянуть бортпроводнице. Та недолго думая элегантно перехватила купюру и сразу же поспешила в пилотскую кабину.

Ждать пришлось недолго. К нему вышел мужчина в форме командира воздушного судна, на вид почти ровесник самого Юрия.

— Вы что-то хотели? — Любезно начал КВС.

— У меня есть маленькая просьба, это очень важно для…

Тут Боженников запнулся, потому что объяснить, для кого именно это важно, требовало немалого времени, которым он не располагал. Как бы то ни было, командиру ничего объяснять не потребовалось, он деликатно ответил:

— В пределах своей компетенции постараюсь исполнить вашу просьбу.

— Вы могли бы предупредить меня сразу же, как только станет известно о времени вылета?

— Конечно, можете на меня рассчитывать. Я позвоню вам заблаговременно, только учите: мобильная связь нестабильна, и я крайне не рекомендую вам покидать здание аэровокзала. К тому же по распоряжению сверху вам присвоили особый статус, позволяющий беспрепятственно перемещаться по всему аэропорту без какого-либо досмотра.

Юрий, слегка опешивший от услышанного, поинтересовался:

— За «особый статус» мне кого благодарить?

Тот, искренне улыбнувшись, добродушно ответил, словно они были старыми приятелями:

— Уж точно не меня. Вероятнее всего, ваше руководство за вас ходатайствует: вы для них — ценный кадр.

Боженников улыбнулся в ответ как мог, ненавязчиво и немного наивно.

— Это только до тех пор, пока я им нужен. Как только перестану приносить пользу — выкинут за ненадобностью, никто и глазом не моргнёт.

И после короткой паузы добавил:

— Последний вопрос: исходя из вашего личного опыта, как много у нас имеется времени до вылета?

— По моим прикидкам часа три мы имеем железно.

Напоследок профессор поблагодарил командира, пожав ему руку, и через трап спустился прямо к шаттл-басу, уже нетерпеливо ожидающему последнего пассажира с особым статусом.

Несмотря на конец октября и опустившуюся ночь, температура и не думала опускаться ниже двадцати пяти градусов по Цельсию. В чём именно причина температурной аномалии, Юра не знал, этот вопрос находился вне его компетенции. Да и жара — наименьшая из проблем, что сейчас его беспокоили.

Мысль, которая пришла к нему в голову, была несколько иррациональна. Поначалу её даже не хотелось воспринимать всерьёз. Однако она словно назойливый комар, жужжащий над самым ухом, никак не хотела улетучиваться, не давая ему покоя.

И пришла на ум именно в тот момент, когда самолёт не смог зайти на посадку по погодным условиям и ушёл на запасной аэродром как раз в тот город, где и проживал его старый друг Генка. Боженников твёрдо решил его посетить, и совсем не потому, чтобы посидеть вместе за бокалом виски, обсуждая былое. А вовсе наоборот. И тому были весомые причины.

Геннадий в своё время являлся ведущим специалистом, и в сложившейся ситуации его помощь совсем не была бы лишней. Он мог пролить свет на случившееся в DarkBridge. И хотя Юрий Сергеевич отдавал себе отчёт о всей ответственности за разглашение государственной, — или, правильнее сказать, общемировой тайны, — но одновременно доверял Попову настолько, что мог полностью за него ручаться.

Адрес небольшого загородного дома, где в гордом одиночестве проживал Гена, записан в «Заметках» телефона. Отыскать его — дело одной минуты. После чего Юра посмотрел маршрут: сорок две минуты пути на аэрокаре. «Не сказать, что очень быстро. Туда и обратно займёт почти полтора часа. Но если в запасе имелось целых три часа, то на встречу отводилось около половины этого времени. Вполне достаточно для того, чтобы кратко обрисовать ситуацию и выслушать мнение бывшего коллеги», — подумал профессор.

На выходе из здания аэровокзала он увидел ряд таксоматов* разных фирм такси. Были среди них и те, что на слуху, но большинство всё же оказалось незнакомыми. Однако у всех имелась отличительная особенность: они были обрамлены классическим чёрным шашечным узором на жёлтом фоне, придуманным ещё в 20-е годы прошлого века.

Боженников недолго думая подошёл к терминалу наиболее известной службы и заказал такси. Хотя он делал это в первый раз, но с такой задачей мог справиться и ребёнок, потому как каждый из таксоматов имел голосовой ввод. Следовало ответить на ряд самых банальных вопросов вроде «Куда вы едете?» или «Желаете заказать V.I.P.-аэромобиль?». Это позволяло без труда справиться с задачей. Единственное, что надо было сделать механически, так это произвести оплату через телефон-браслет, к которому привязана банковская карта, или же наличными, но ими уже довольно редко пользовались в обращении. С начала 50-х годов бумажные купюры постепенно начали выходить из обихода, пока практически совсем не исчезли. Это было сделано неслучайно, по утверждению главных экономистов отказ от печатания денег, их транспортировки с вооружённой охраной и прочих манипуляций крайне дорого обходятся любой стране. А, кроме того, частичный отказ от налички делает практически невозможным чёрные зарплаты, взятки и прочее. По заверению тех же экономистов, со всех сторон — одни сплошные плюсы. Сейчас же оплата наличными встречалась редко, но до конца не исчезла из обихода.

Его смутил последний пункт, в котором надо было произвести оплату. А точнее, сумма этой оплаты. Помнится, раньше он никогда не слышал, чтобы поездка длительностью 42 минуты обходилась бы в пятую часть среднестатистической месячной заработной платы. Он слышал совсем другое: что такси стало дешёвым, особенно беспилотное, управляемое роботом-водителем. Юрий выбрал пункт «Оплата водителю на месте». После чего получил извещение, что машина ожидает его у выхода из аэровокзала.

В аэрокаре Боженников в полной мере удовлетворил своё любопытство, расспросив водителя вначале о слишком большой сумме оплаты. Такая цена оказалась из-за полнейшего хаоса, творившегося в городе. Таксист попался уж охочий до бесед и за сорок минут рассказал довольно много всего интересного и одновременно пугающего о произошедшем в городе за последнее время.

Поездка прошла без приключений. И это стало большой удачей, поскольку половина улиц города не освещалась. Пару раз Юрий видел на обочинах полыхающие аэромобили. Патрульные полицейские машины стояли через каждые триста-четыреста метров со включёнными проблесковыми маячками. И один раз он даже заметил, как хулиганы разбили витрину магазина и выносили оттуда товар.

Профессор уже пять минут звонил и стучал в калитку загородного дома, однако никто не спешил к нему выходить. Лишь пёс, разрываясь, лаял за высоким кирпичным забором. Ошибиться адресом он не мог. Значит, Геннадий, скорее всего, переехал и здесь уже не живёт. К сожалению, позвонить ему было невозможно: мобильная связь в данный момент отсутствовала.

Развернувшись, Боженников, собрался уже пройти к соседям Попова. Возможно, они что-либо знали. И вдруг раздался щелчок отпираемого замка, калитка отворилась. Из-за царившего вокруг полумрака лицо человека, который стоял в проёме, нельзя было различить. Зато отполированный металлический ствол охотничьего ружья, направленный в его сторону, трудно не заметить…

Часть 5. Глава 1. Олигарх. 00:33, 25.10.2073 г.

Оказалось, что сторожка — лишь верхняя часть айсберга, обшитая брёвнами и закамуфлированная по спецзаказу. Была в действительности сделана из бункерного бетона с метровыми стенами, в теории способными выдержать ядерный взрыв мощностью до одной килотонны. «Верхушка» выполняла всего одну функцию: приём гостей. В ней находилось несколько лифтов, опускавшихся на глубину 300 метров, где и располагался весь основной комплекс убежища.

Борис вёл семью Аркадия, а также Глеба и Александра, по коридорам бункера, стены которого были выполнены из шикарной отделки. На такую посмотришь — и сразу понятно: сделано со вкусом, работа профессионального дизайнера! Если не вдаваться в детали, убежище представляло из себя довольно простое сооружение, включающее гостевую надземную постройку и два основных подземных уровня: жилой и технический, располагавшиеся на глубине трёхсот метров под землёй. Они соединялись с надземной частью системой лифтов и инженерных шахт.

Жилой уровень состоял из центрального коридора и более мелких ответвлений от него, заканчивающихся отдельными номерами для постояльцев. А ещё на жилом этаже имелась большая кают-компания, имеющая меню с богатым выбором блюд и напитков. Кинотеатр и игровые комнаты, оснащённые столами для бильярда и настольного тенниса, целая библиотека в английском стиле, имеющая как электронные, так и бумажные носители; на любой вкус и каприз постояльцев.

Но самым красочным и необычным для такого места являлся сад-парк, занимающий несколько соток. Где смонтированное освещение не отличалось от натурального, с целым сценарием заходов и рассветов и прочей сменой погоды. Разветвленный авто полив, позволял прекрасно расти карликовым колоновидным и штамбовым деревьям, кустарникам и прочей растительности. В саду можно было погулять, посидеть на специально оборудованных скамейках. Благодаря многочисленным системам, активно имитирующем жизнь, имелась возможность по-настоящему окунуться в атмосферу ухоженного уютного парка, слушая соловьиные трели, шуршание листвы на ветру, дуновение самого свежего ветерка и многое, многое другое… Отчего напрочь забываешь, что находишься не где-то в лесу, а под огромной толщей земли в бомбоубежище.

Обо всём этом рассказывал Борис по пути к апартаментам. Также, с его слов, на техническом этаже находилось помещение для прислуги, комната охраны, в которой постоянно дежурили четыре человека, ещё четверо в надземной части и двое в отдыхающей смене — итого десять секьюрити. Сколько насчитывалось остального персонала, он не знал. Или, что более вероятно, не пожелал озвучивать.

— А что это за тип брони на вас надет? Похоже на новейший экзоскелет 8-го поколения, — не выдержав, спросил Александр, весьма недурно разбирающийся в оружии и средствах защиты, как ему казалось…

— О нет! Это уже совсем другая модель, 9-го поколения, с кардинально новым нейроинтерфейсом, искусственными мышцами, и источником питания, — с несколько скрываемой, но всё же вполне заметной ноткой горделивости проговорил Борис, словно он сам принимал участие в разработке. А, скорее всего, был просто рад что ему довелось использовать такое оборудование.

— Если не секрет: что за кардинально новый источник питания? — никак не отставал Александр.

— Секрета нет, я сам не знаю… Могу лишь сказать одно: этот экзоскелет не прихотлив к подзарядке, ни другому альтернативному топливу. Так, между безопасниками ходит байка, что они работают на тёмной энергии… Но как это подтвердить или опровергнуть, никто не в курсе.

Александр ещё было хотел спросить насчёт оружия за спиной у Бориса, но тот неожиданно остановился и механическим движением распахнул перед всеми дверь, при этом сказав:

— Этот номер рассчитан на две персоны, для вас.

Он ладонью указал на Глеба и Александра.

— Остальных — прошу следовать за мной, — бесстрастно произнёс Борис. Впрочем, пройти оказалось совсем немного. И, как и в прошлый раз, он остановился механическим движением отпирая дверь со словами: — Этот номер рассчитан на четверых. По любым вопросам используйте внутренний телефон для связи с администратором, он висит в каждой комнате возле прикроватной тумбочки.

После чего резво развернулся как по команде и ушёл в обратном направлении. При этом оставалось непонятно: то ли такие механические отточенные движения боец выработал сам во время бессчётных тренировок, то ли их создавал «неуклюжий» экзоскелет.

Литолигарх взглянул на часы, которые показывали без пяти минут два часа ночи. Перенесённый стресс, усталость от дороги всё это требовало немедленного отдыха, свалились на плечи неподъёмным грузом, который так и норовил свалить с ног. Однако Аркадий представлял, насколько тяжелее приходится его семейству.

Рассматривать номер времени не было. И без того ясно: это далеко не пять звёзд. Апартаменты на четверых имели коридорчик с двумя жилыми комнатами, два туалета и общую ванную. Комнаты примерно одинаковы по площади и интерьеру; единственное, что их отличало, — так это кровати. В первой комнате стояла высокая двуспальная, во второй же — две раздельные одинарные кровати.

Михаил и Ксения прошли во вторую комнату, литолигарх со своей супругой остались в первой. Он только и успел скинуть верхнюю одежду, как, коснувшись головой подушки, сразу же погрузился в тревожный сон.

По своей природе Аркадий Павлович был жаворонком, как и его дочь Ксения. А вот жена и сын Михаил являлись полными противоположностями: совами. Повинуясь своим внутренним биологическим часам, литолигарх с дочерью тихо, чтобы никого не разбудить, встали. И, сделав все утренние дела, вышли из номера: отправились на поиски общей столовой, найти которую не составило большого труда благодаря нанесённым на стены указателям.

Зал для приёма пищи выглядел как уютная, но в то же время просторная кают-компания, в нём уже находились посетители, занявшие три столика. За самым большим из них и сидел тот седовласый господин, которого Аркадий так и не смог вчера вспомнить. Рядом с ним заняли места три девушки — судя по возрасту, дочери. Встретившись с ним глазами, седовласый мужчина улыбнулся и жестом пригласил литолигарха за стол.

— Доброе утро Аркадий Павлович! Пожалуйста, присаживайтесь к нам. Познакомьтесь: это моя супруга… и дочери…

Скорее всего, у любого другого человека три молодые девушки лет двадцати пяти рядом с пожилым мужчиной вызвали бы как минимум удивление. Но только не у литолигарха. Он внутренне уже был готов к такому повороту событий, так как в его жизни частенько случалось видеть среди своих состоятельных знакомых компанию молоденьких девушек, которые им не то что в дочери, а во внучки годятся. Поэтому он попытался сделать как можно более обыденное выражение лица, не выражающее ничего экстраординарного, однако боковым зрением всё же успел заметить неподдельное удивление в глазах Ксюши.

— И вам доброе утро, это моя дочь Ксения.

— Очень приятно! — почти синхронно ответили присутствующие за столом.

Литолигарх и Ксения присели рядом. Буклет с меню за столом вообще-то был самым тривиальным, как и в обычных ресторанах, и представлял из себя прозрачный планшет, в котором, собственно, и обозначались различные блюда. Кстати сказать, их обилие приятно радовало глаз, что мысленно подметил Аркадий. Выбрав из большого перечня мюсли с молоком и кофе, которые, надо отметить, уже лет пятнадцать любил есть на завтрак. На электронном планшете загорелись цифры: «До выполнения вашего заказа осталось… 3 мин. 45 сек, 3 мин. 44 сек…»…

Завтрак принёс, — или, точнее, прикатил, — робот-официант, похожий на невысокий квадратный комод, внутри которого находились заказанные блюда. Робот с ювелирной точностью расставил все тарелки согласно предпочтениям посетителей, сидевших за столом.

Седой джентльмен оказался очень общительным собеседником и за завтраком поведал немало интересного. Его как представителя власти очень тревожила сложившаяся ситуация. Поэтому он, собственно, и находился в убежище. В то время как электорат оставался на поверхности, причём в полном неведении. На замечание Аркадия «будут ли люди эвакуированы в подобные убежища?» седовласый джентльмен лишь покачал головой и ответил: «В крупных городах практически все бомбоубежища сданы в аренду и переделаны. Какие-то — под склады, иные — под ночные клубы, а в оставшихся мест не хватит и на десять процентов горожан».

«В общем, удивляться, как всегда, нечему», — подумал литолигарх. В поисках своей коммерческой выгоды о народе традиционно позабыли.

— Да и рано ещё делать публичные заявления. Мы не знаем толком, с чем именно столкнулись, — продолжил джентльмен.

— И когда же вы думаете оповестить население?

— Для начала в Главном центре должен выступить с докладом один из лучших учёных; если мне не изменяет память, его зовут Боженников.

В этот раз литолигарх не смог скрыть своего удивления, которое не осталось незамеченным. Однако седой джентльмен не стал ничего расспрашивать.

После завтрака Аркадий отправился в свой номер. Ксения же выразила желание прогуляться по жилому уровню и изучить местные достопримечательности.

Подойдя к своему номеру, он открыл дверь, которая, надо отдать должное, отворялась совершенно бесшумно. Перешагнув порог и оказавшись в коридоре, спиной уловил колебания воздуха, вызванные скрытым доводчиком, и одновременно с этим услышал разговор, доносившийся из второй комнаты, где ночевали его сын и дочь.

Беседовали его жена и сын Михаил. Литолигарх хотел было окликнуть их, сказать, что пришёл, как это обычно он делал, заходя после тяжёлого трудового дня домой. Однако сейчас он так не поступил, почувствовав, что разговор идёт о нём. И действительно, тема была довольно деликатная, которая никогда и ни при каких обстоятельствах не могла состояться при нём. Это как будто своеобразная негласная тайна, заключённая между матерью и сыном. При которой дитя и мать могут пооткровенничать между собой, не вовлекая в свои секреты отца. Вот какой отрывок разговора достиг его слуха:

— Не знаю, что со мной происходит, не могу найти себе места, постоянно думаю о ней… Я не могу это объяснить, но чувствую: ей грозит опасность.

— Эта ведь та девушка, про которую ты рассказывал? Её зовут Яна, верно? Не волнуйся: с ней всё будет хорошо.

— Да, это она. И, ты знаешь, Яна сильно отличается от всех тех, кого я встречал раньше. Знаю, это звучит банально, но она — особенная. И осознание того, что я здесь в полной безопасности, а она — там, на поверхности, разрывает мою душу.

— Я уверена: мы что-нибудь придумаем. Может, нам стоит рассказать об этом отцу? Он найдёт способ позаботиться о ней.

— Только не ему! Первое, что скажет: у тебя таких девушек ещё вагон и маленькая тележка будет. Не стоит зацикливаться на той, что вскружила тебе голову и управляет тобой, словно марионеткой. Или что-то в этом роде. А в конце добавит «И думать забудь», ты же его прекрасно знаешь.

«Вторая половинка» Аркадия тяжело выдохнула и произнесла одно-единственное слово, словно приговор:

— Знаю.

Литолигарх замер в коридоре в полной нерешительности, не зная, как правильнее поступить. Можно было, конечно, сейчас выпрыгнуть перед родными, как чёртик из табакерки. «Мол, я всё слышал, а теперь послушайте моё единственно правильное мнение». Но внутреннее чутьё подсказывало: это ни к чему хорошему не приведёт. От такого Максим мог вообще замкнуться в себе, что нарушило бы и без того хрупкое доверие между отцом и сыном, которым в глубине души Аркадий очень дорожил.

Поэтому он сделал единственное разумное действие, которое пришло ему на ум. Оставил близких наедине и так же бесшумно, как и пришёл, удалился. Стоило переварить услышанное, а на это требовалось какое-то время. Что ж, можно совместить приятное с полезным, так сказать. Принять взвешенное решение и прогуляться по временному жилищу. Тем более посмотреть тут было на что.

Глава 2. Геолог. 23:13, 25.10.2073 г.

Миловидная, как показалось Максиму, молодая девушка пришла в сознание как раз на полпути к больнице, в которую её везли. Узнав об этом, закатила истерику, и Игорю, сидевшему за рулём, пришлось остановиться. Максим на ходу открыл специальное маленькое окошечко, соединяющее кабину и салон скорой помощи, крикнув: «Остановись, она хочет что-то рассказать». Гена, повернув голову, насколько это позволяла сделать шея, ответил: «Мы вас внимательно слушаем, миледи! Потрудитесь рассказать: кто вы? И как оказались в полицейском аэромобиле?».

Было видно, что слова даются ей не легко, будто она сама с трудом верила в сказанное, но запредельное количество ярких и животрепещущих подробностей, не оставляли сомнений в случившемся, с ходу такое, уж точно не выдумаешь… Зовут её Яна. И в этот злосчастный вечер к ней пришёл маньяк-потрошитель, предупреждения о котором круглосуточно вещают новостные каналы, призывая граждан проявлять максимальную бдительность. В случае обнаружения требовалось незамедлительно позвонить в правоохранительные органы, где за помощь в поимке сулили денежным вознаграждением. Ей едва удалось покинуть свой дом, куда она теперь не может вернуться. Убегая от душегуба, встретила двух полицейских, которые гарантировали ей полную безопасность, а вместо этого сгинули при неизвестных обстоятельствах. Девушка утверждала, что была вынуждена воспользоваться их служебным транспортом, но, имея очень скудный опыт вождения на симуляторе, угодила в аварию. Слёзы текли по её щекам, и она без конца повторяла: домой ей нельзя, а в больницу — не нужно… «В полицию не с руки было бы ехать и нам…» — подумал Максим. Впрочем, его мысли перефразировал Геннадий, сказав:

— Можно поступить так. Мы довезём Максима и Игоря до дома, потом припаркуем эту машину в укромном месте — так, чтобы оба очнувшихся аэропортовских медработника, могли вернуться к месту работы. А вам, молодая барышня, я предлагаю временно жилище. А именно — свой небольшой загородный домик, почти что дачу. Если вам и в самом деле некуда податься — можете погостить у меня. Кроме Несси, у меня никто не живёт.

— Я правильно понял: ты на даче спрятал Лох-Несское чудовище из шотландской городской легенды? Теперь понятно, почему англичане не могут его найти! — бесцеремонно влез в разговор Игорь, задорно подмигнув Гене и вполголоса загоготав. Однако тот шутку не оценил.

— И как же мы доберёмся до вашего домика, если он за городом? — слегка смутившись, спросила Яна.

— Или на попутках, или зайдём к старому другу, — он подбросит. В любом случае что-нибудь придумаем, не волнуйтесь, — попытался воодушевить Геннадий миловидную Яну.

На этот раз препятствий на пути у сложившегося квартета не возникло. Они благополучно довезли Максима и Игоря. Правда, во время скорого прощания Гена шепнул Максу адрес своего загородного дома; ну так, на всякий случай. Затем они попрощались, как старые добрые друзья, обменявшись при этом крепким рукопожатием.

Максима аж в дрожь бросило: до того ему не терпелось скорее подняться на свой этаж тридцать седьмой этаж и обнять свою дорогую Машуню. Он готов был всю ночь слушать её наивную историю, как она, идя в душ, сняла свой телефон-браслет, а тот выскользнув из рук, упал на керамогранитный пол в ванне и, естественно, разбился. И тем самым объяснить, почему она не отвечала на звонки.

Но желаемому не суждено было сбыться. Все мечты о тёплой встрече разбились вдребезги, стоило только геологу открыть входную дверь. Он сразу всё понял. Квартира оказалась пуста. Нет, последняя надежда всё ещё теплилась в мозгу: возможно, в квартире темно, тихо и безжизненно только потому, что Машуня спит, свернувшись калачиком и укрывшись одеялом с головой, как она обычно это делает.

Он не разуваясь пробежал к кровати, по пути включив верхний свет. Сердце сильно кольнуло, в голове забегали мысли одна страшнее другой.

Кровать была аккуратно заправлена. Что теперь делать?.. Где её искать?.. Ни малейшего представления… Но насколько сильна может быть надежда в такие моменты? Насколько крепок духом может быть человек, что, поборов разом нахлынувшие отчаяние и безысходность, он пытался сохранять трезвость ума и ясность мыслей, насколько это было возможно.

Присев на край дивана, стал собираться с мыслями и прикидывать, куда могла пойти Маша после того, как они простились. «Думай, Макс, думай! — вслух твердил он себе. — Если бы она решила поехать к матери, в пригород, то обязательно бы сообщила по телефону или оставила записку. Но ни того, ни другого нет. Значит, осталась в городе. Может, у подруги с седьмого этажа? Или у той, что живёт в Советском районе? Возможно. К ним обязательно надо зайти. И, самое главное, чтобы не попасть в нелепую ситуацию, мне самому надо написать записку, а лучше две: одну оставить на кухне, другую приклеить прямо на входную дверь».

Конечно, не самое лучшее занятие в полночь — обходить соседей. Поэтому ему, скорее всего, никто и не открыл дверь. Кроме жильца в квартире напротив. Его звали Валера. По внешнему виду ему было хорошо за сорок. Довольствовался пособием по безработице. Частенько выпивал, с женой развёлся. Больше молодой геолог ничего о нём не знал.

Вот и сейчас Валера, открыв дверь и обдав Макса своим перегаром, пары которого представляли собой прямую угрозу с точки зрения пожаробезопасности. Казалось, стоило поднести спичку — и Валера превратится в факира или огнедышащего дракона, изрыгающего пламя. Пьяный сосед, пробубнив что-то нечленораздельное, попытался схватить геолога за рукав и тем самым присоединить к застолью. Но Максим, увернувшись, махнул рукой и отправился к себе домой, решив, что утром непременно возобновит поиски.

Проснувшись и без аппетита позавтракав, геолог вновь решил обойти всех жильцов. Но на этот раз получилось наоборот. Все, кроме алкаша Валеры, находились дома и открывали двери. «Наверняка дрыхнет после очередной попойки», — подумал Максим. Хотя по факту это ничего не меняло, так как из соседей Машу никто не видел, а к подружкам она не заходила.

Оставалась ещё одна возможность, хотя и очень призрачная. Дело в том, что каждый этаж, включая лифт и придомовую территорию, оборудован камерами видеонаблюдения. Пока оставалось непонятно, может ли это хоть чем-то помочь делу. Да и куда обращаться, чтобы просмотреть камеры? Максим не знал. Хотя припоминал: серверная находилась где-то в цокольном этаже дома.

Найти её оказалось делом несложным. Подойдя к ободранной металлической двери с написанной через трафарет надписью «Серверная», геолог постучал. Но ответа не последовало. Зато дверь, не имевшая видимых ручек, отворилась. Внутри комната оказалась просто заставлена всевозможным электронным оборудованием и, хотя тут было катастрофически мало места, всё очень аккуратно расставлено и подключено. «Наверное, айтишник-перфекционист поработал», — пронеслось в голове у геолога.

Посередине всего этого находился АЧП, который при виде гостя тут же осведомился:

— Вы чего-то хотели?

Максим без раздумий тут же ответил:

— Мне нужно просмотреть видеокамеры за двадцать четвёртое число. — И после короткой паузы добавил: — Человек потерялся!

— Чтобы получить доступ к данным видеокамер, вы должны предоставить мне жетон полицейского или карточку сотрудника сервисной службы. Предъявите документ!

— Да пойми ты, железяка, человек пропал, моя… моя невеста. Мы живём на 37-м этаже в 237-й квартире. Дело жизни и смерти! — с жаром выпалил геолог, пытаясь объяснить упёртому ходячему компьютеру.

Но вместо понимания или сочувствия, АЧП таким же ровным и равнодушным голосом ответил:

— Чтобы получить доступ к данным видеокамер, вы должны предоставить мне жетон полицейского или карточку сотрудника сервисной службы. Предъявите документ!

— Да пошёл ты… — громко и от души матерился молодой геолог на бездушный кусок программируемого железа.

Хотя и понимал, что дело это абсолютно безнадёжное. Очень хотелось врезать этому АЧП, но Максим сдержал гневный порыв, чтобы вконец не слететь с катушек. Сейчас ему было плевать, что происходящее снимается и записывается, и в случае чего ему может быть предъявлено обвинение в порче имущества. Одна лишь мысль о том, что с его дорогой Маней может что-то случиться, сводила его с ума.

Поэтому он сразу и не вспомнил про инженера со второго этажа из числа тех, кто обслуживают серверную. Правда, он не очень-то с ним общался. Так, только здоровался при встрече… Но сейчас дело являлось серьёзным, да и обращаться за помощью было больше не к кому.

Можно сказать, что геологу сегодня отчасти повезло. Потому как молодой техник оказался дома и, открыв дверь, внимательно выслушал Максима. Видимо, проникся рассказанной историей или, возможно, подумал о корыстной стороне вопроса, что его обязательно отблагодарят. Так или иначе, он взял с комода в прихожей карточку-пропуск, и они вдвоём отправились в серверную.

Там их встретил уже знакомый АЧП с тем же назойливым вопросом. Но на этот раз инженер продемонстрировал свой пропуск, и робот послушно отодвинулся в сторону, освобождая небольшое место для человека-оператора. После того как техник несколько раз уточнил время, за которое надо снять показания камер, минут десять работал с компьютером. И наконец победно заявил:

— Готово, можем смотреть! Вот сейчас на этот монитор выводится запись с нескольких регистраторов.

Внимание Максима тут же приковала запись с камеры, установленной на его этаже, в тот злополучный день, когда он пришёл с работы и должен был отправляться в командировку. Сейчас он смотрел на самого себя: вот он открывает входную дверь в свою квартиру, следом заходит внутрь. Через некоторое время в поле зрения камеры появляется его Маня и следом за ним заходит в квартиру. Молодой геолог помнил каждое мгновение, тот прощальный поцелуй перед расставанием и то, как крепко он обнял её перед полётом, которому не суждено было случиться. Вот регистратор показал, как Макс выходит обратно, идёт к лифту. И далее каждая последующая камера фиксировала, как он выходил на улицу.

Но вот дальнейшего он даже и предположить никак не мог. У него в прямом смысле слова отвисла челюсть. Не прошло и часа, как какой-то высокий худощавый хмырь подошёл вначале к домофону, а затем и к их двери, которую она поспешила открыть ему. Через пятнадцать минут его возлюбленная в компании с неизвестным мужиком уже выходила из дома. Самый крайний регистратор показал, как сладкая парочка удаляется по направлению к центру города.

Это был удар ниже пояса. Геолог не мог поверить в увиденное собственными глазами. В голове крутились мысли: «Как она могла?.. Почему я раньше ничего не понял? Ведь до самого последнего момента верил: не могла она ему изменять! Пока сам всё не увидел на записи»… Он не знал, как долго простоял с такими мыслями.

Инженер, который тоже всё понял и не решался нарушить тишину, кашлянул в кулак, как бы ненавязчиво намекая, что ему пора.

Максим словно контуженный вышел из серверной и медленным шагом направился в свою квартиру, ничего не замечая перед собой. Техник напоследок бросил: «Если чем помочь нужно будет, ты заходи», но ничего этого убитый горем геолог уже не слышал…

Поднявшись в свою квартиру, Макс понял, что оставаться один он сейчас никак не может, скорее сойдёт с ума. В голове стали мелькать дурные мысли…

Неожиданно его горчайшие размышления прервал дверной звонок. «Что, нагулялась уже, дрянь? Сейчас я тебе устрою!» — пронеслась злорадная мысль. А сам прошёл на кухню и взял из шкафчика большой разделочный нож, не отдавая себе отчёта, что творит. Находясь в состоянии частичного аффекта. Почему-то он пребывал в полной уверенности: это вернулась Маша.

Однако за дверью обнаружил старого знакомого Валеру. Тот был трезв и, увидев нож в руке Макса, сделал шаг назад и, подняв руки вверх, шутливым манером произнёс:

— Хенде хох! Ты чего это с ножом соседей встречаешь?

Геолог слегка потупился, глядя на нож так, словно сам первый раз его увидел. Но поспешил убрать его за спину. И лишь пожал плечами: «Мол понимай как хочешь…».

— А ты чего сегодня хмурый такой? Может, стряслось что?

— Стряслось, — многозначно произнёс Максим поникшим голосом. Душевные муки сводили сума, хотелось выговориться. Но он не знал, стоит ли обо всём рассказывать Валере.

— Хочешь — пошли ко мне. У меня и «пузырь» имеется. Только это… закуси нет!

— А пошли! У меня найдётся чем закусить, — махнув на всё рукой, ответил Максим.

Глава 3. Яна. 22.17, 25.10.2073 г.

К моему великому сожалению, лестница заканчивалась далеко не у самой земли, а не доходила до неё почти что на два моих роста. При этом приземляться приходилось не на землю, а на бетонную отмостку, и это существенно меняло дело, причём далеко не в лучшую сторону. Поэтому я спустилась по лестнице как можно ниже и спрыгнула.

Приземлилась на ноги и одновременно ушла в перекат, гася инерцию удара проделывая трюк таким образом как меня научил один из моих друзей-паркурщиков, с которым я познакомилась на спортивной площадке во время тренировок. С непривычки от таких эволюций заныла спина. Но это гораздо лучше, чем подвернуть ногу или, чего хуже, сломать.

Куда мне сейчас идти и что именно делать, совершенно не представляла…

Хмурое небо висело над всем городом, и далёкие звёзды остались вне зоны видимости, что делало и без того тёмную промозглую ночь ещё темнее. Единственное, что в данный момент я отчётливо понимала: надо убраться отсюда как можно быстрее, а не стоять столбом, разглядывая окрестности.

Отойдя немного от дома, подняла голову и в последний раз обратила взор на свою крохотную комнатку с приоткрытым окном, из которого пока ещё лился ровный дневной свет. Это лачуга за последние несколько прожитых в ней лет стала для меня по-настоящему родной, и было тягостно уходить из неё, осознавая, что в ближайшее время я уж точно сюда не вернусь. Да и вернусь ли вообще?.. Большой вопрос.

«Как бы ни было тоскливо на душе, унывать непозволительно!» — дала самой себе мысленную установку. Тем временем, пока я удалялась быстрыми шагами от собственного дома (подарившем мне приют и теперь ставшим совсем небезопасным), стала замечать: в городе явно творились серьёзные перемены. Такого я точно никогда ещё не видела. Одиноких прохожих на улицах практически не стало, зато появились сомнительного вида группировки. Они жгли мусорные баки, покрышки. А один раз я даже видела полыхающий аэромобиль.

Одна из таких групп перекрыла дорогу. Чтобы лишний раз не испытывать судьбу, я решила обойти их дворами. Выходя из одного такого дворика, сплошь поросшего разными декоративными кустами и деревьями, заметила полицейскую машину, припаркованную на обочине со включённой мигалкой. Рядом находились двое стражей порядка с довольно озадаченными физиономиями. И тут на меня накатило (то ли от безысходности, то ли от страха слёзы сами собой полились из глаз). Не особо отдавая отчёта в своих действиях, я выбежала им навстречу, при этом крича с какой-то обречённостью в голосе:

— Помогите! Оно гонится за мной!

Они оба, как по команде, обернулись на мой голос и на секунду зависли. Полицейский постарше, с аккуратно подстриженными усами, потратил долю секунды на оценку обстановки. И, смотря уже куда-то мне за спину, быстро спросил:

— Что случилось? Кто за вами гонится?

— Мне показалось, что это тот серийный маньяк, которого постоянно показывают по телевизору. Он пришёл ко мне домой. — Рукой я указала направление к дому. — Мне чудом удалось сбежать. Я не уверена, но, кажется, он меня преследует.

После моих слов они странно переглянулись, и усатый полисмен, удивлённо поднимая брови, спросил:

— Вы в этом уверены?

— Уверена, потому…

Договорить мне не дал более молодой полицейский. Перебив меня, заявил, обращаясь к своему коллеге:

— Я пойду проверю, что там случилось. — А затем добавил, обращаясь уже ко мне: — Девушка, какой, вы говорите, у вас дом?

После того как я назвала адрес и номер квартиры, офицер удалился. Но стоило молодому полицейскому скрыться за тем же декоративным палисадником, состоящим из высоких разросшихся кустов и деревьев (из которого несколькими минутами ранее выскочила я), как свет от фонарных столбов в том дворе неожиданно стал неровным, а спустя несколько секунд и вовсе погас. От этого вся разномастная растительность вдруг стала выглядеть зловеще.

Внезапно рация оставшегося со мной полицейского ожила и выдала какие-то нечленораздельные звуки вперемешку с бульканьем, как мне показалось.

— …Что? Что ты сказал? Повтори, я не понял!

Оставшийся полицейский выругался, как заправский сапожник. Ещё несколько раз безрезультатно попробовал связаться с коллегой. После чего быстро подошёл к служебному аэромобилю и, распахнув дверцу пассажирского сиденья, жестом пригласил меня в машину:

— Пожалуйста, присядьте в аэромобиль, здесь вы будете в полной безопасности.

Тон, которым полицейский это сказал, был приказным и не оставлял мне ни малейшего выбора. Да и слово «пожалуйста», явно добавлено им скорее из вежливости и совсем не выражало ни сильной просьбы, ни мягкого требования. Что мне в данной ситуации оставалось делать? Только подчиниться и надеяться на лучшее…

Едва я уселась, дверца машины тут же захлопнулась, и полицейский стремглав побежал в сторону своего напарника в ставшую жуткой теперь уже непроглядную чащу, во тьме больше напоминающую громадного дендромутанта, распластавшего повсюду свои бесчисленные ветви-щупальца.

Сидя в полицейской машине, припаркованной на обочине под самым фонарным столбом, свет от которого нещадно распарывал ночную мглу своими лучами, я чувствовала себя в относительной безопасности. Но надолго ли…

Прошло совсем немного времени, и мне очевидным показался тот факт, что обратно из них уже никто не вернётся, а вот то, что может выйти из тьмы… Эта мысль словно обожгла сознание. Дверная ручка сама собой оказалась под рукой, я машинально потянула её на себя. Но ничего не произошло. Я с новой силой дёрнула. Без толку: дверь не поддавалась. Сама себя загнала в ловушку, да ещё и двух полицейских отправила на гибель. А ведь у них дома наверняка семьи, которые ждут не дождутся своих отцов и мужей. Появилось сильное желание поджать под себя ноги, опустить голову и зарыдать в голос, не обращая внимание больше ни на что, и будь что будет!

Но я не позволила приступу минутной слабости овладеть собой. Вместо этого попыталась сообразить, как из данной ситуации можно выбраться. Если двери закрыты — можно выбить стекло и выбраться наружу. Нет, это не годится: давным-давно я видела передачу про полицейские аэромобили, двери и стекла которых с некоторых пор стали делать усиленными. Например, для того, чтобы оперативник мог укрыться за ней в случае опасности, или даже перестрелки. Стекло в таком авто обычному мужчине разбить не под силу, что уж говорить обо мне!..