Бесплатный фрагмент - Лох

На плахе

Слова иссякают у

Глотки, зубов и губ.

Беда, если все помрут.

Хуже — когда твой друг.

Солнце закатит вдаль

Диск свой. Беги стремглав

Крикнуть «Не умирай!»,

Вызнать секретный сплав.

Когда вдруг у всех морей

Закончится соль, то я

Заплачу еще сильней

В бедности бытия.

На тех, окружавших нас,

Несущих и дурь, и хворь,

Отныне наметан глаз,

Грудина зашита вдоль.

Прячась от солнца в тени,

Тела остаются в тепле.

Не знаю, как у других,

Но тень интересней мне.

Так раскрывают труп

В морге, чтоб знать недуг.

Беда, если все помрут,

Но хуже, когда ты глуп,

Чтобы понять, кто жив, кому

Спилили могучий дуб.

Это все бред и чушь:

«Я тут. Я скучал. Привет».

Однажды мне тоже в глушь

Приспичит на старости лет.

Босой поднимаясь к плахе,

Вбирая тягучий дым,

Я (непременно в рубахе)

Себя раздаю чужим.

Устало стоит в углу

Старуха: тут шум и гам.

Беда, если все помрут,

Но плюнуть — когда ты сам.

Урод

По асфальту города —

Цокот каблучков.

Граждане, по-доброму,

Заперев засов,

Просят в гости к нам.

Кто не знает прошлого —

Тех, былых времён,

Тому не понравится

То, как мы живём,

Тот здесь загниёт.

У нас больше нет выбора.

Мы, в душе смеясь,

Стали чужеземцами,

Растоптались в грязь

Гостеприимных улиц.

Мы стали второсортными

Средь хмурой массы лиц.

Я больше не любимая,

Меня никто не ждёт,

Мне стали метры милями

И ближе аэропорт.

Я — городской урод.

Всё быстро изменилось:

Теперь, припав к земле,

Крадучись к своей цели,

Мы норовим судьбе

Пойти наперекор

Мечтами зачерствевшими

И целью плесневевшей.

И всё, что было прежде

Останется с тобой.

Вот только ты — другой.

Карты

Лишь бы смелой поступью

Снова идти по улице,

Смотреть в будущее,

Верить,

Что все образумится,

Что в нутро не клюнет больше

Паршивая курица.

Все пройдет:

И зрачки перестанут биться,

И сердце сузится.

Вот бы снова

Взойти по осколкам

К родному туману,

Утонуть в синем море,

Поверхность оставив на скалах.

В своих вечных животворящих обманах

Разочарован

И пуст.

Пусть

Красит кровью багровый закат твои драмы.

Быть может, в небывалом угаре пьяном

Я тебе еще пригожусь.