Лирика

* * *

Я иду за черту после пятой серебряной рюмки,

Я шагаю вперед и сжимаю ладонями свет.

Мною пройдена серость пустых городских переулков

И отпразднован честно с десяток парадов планет.

Мой учитель давно смертью храбрых почил за чертою,

А теперь мой черед — и наверно, я жалок и слаб,

Мне так трудно забыть, что хотел я остаться с тобою,

Мне так трудно забыть, как чего-то я ждал, и был рад,

И был спрошен, осужден, оправдан, отпущен на волю,

Опорочен, прокурен, опоен, замаран и взят,

Ошарашен, убит, заморочен, разрушен и вылечен кровью,

Я иду за черту, но я здесь, слишком здесь, мои Боги вопят:

«Твои нервы не стоят и щепки того, что принес ты нам в жертву!»

«Твои руки давно уж пора топором отрубить!»

«Не пиши, не звони и не вздумай опять предложить нам оферту!»

Эй, подъем! нам пора эту реку в каноэ с дырой переплыть.

Только что мне до их бесконечных небесных терзаний?

Я бессмертен и сам, я прожаренный в масле богов,

Я качаюсь на люстре давно, только боги об этом не знают,

Я для них просто смертный, как старого кресла остов.

Я шагну за черту, может быть, после рюмки десятой,

Ведь судьба, как игра, и я в ней уж давно проиграл,

Преферанса с Христом не ищу, а у Будды я выиграл на пятой,

Но в Судьбы темный взор я влюблен, и опять карты сдал.

Что ж теперь? Я без карт и без денег, с бутылкой,

И десятая рюмка все ближе, а я не хочу уходить…

Серебро жжет мне пальцы, и сердце проколото вилкой.

Вот каноэ у двери. Наверное, время уплыть.

* * *

Шевелится что-то в шкафу. Пожалуй, пальто.

Забористой водкой проходит по горлу

Признание. Что-то точно не то

Тут. Разогнать бы к чертям эту кодлу.

Полная чертовщина. Танцуют ведьмы в кострах.

Рваные платья летят лесом.

какая-то шлюха кричит «ах»

В особенно верный момент. Бесом

Вьюсь на сковороде страстей своих к тебе.

Переживаю мученическую смерть — я.

Бесконечность вертит мной? Нет.

Это я вращаю ворот своего предплечья.

Бережливо держа в руках ларец с печенью,

Черная богиня хрипит мое имя.

С молитвой на устах в честь святого Предтечи

Дою священной коровы вымя.

Слово за словом с кровью выдаиваю,

Маленький Мук несет тебе вести:

В туфлях-скороходах бежит по спирали,

Чтобы сообщить: где-то здесь есть я.

Кто я?

Всего лишь беглец,

Всего лишь преступник

И вечный изгой

Без права на жизнь.

Всего лишь мудрец,

Всего лишь отступник,

Лишенный покоя,

Но рвущийся ввысь.

Зачем ты уходишь?

Иль ищешь ты что-то?

Никто ведь не держит,

Так смысл бежать?

И что ты скрываешь?

Любил ли кого-то?

Никто не узнает.

Осталось лишь ждать…

Письмо в никуда

Как поругались, с собой не в ладу.

Дни я считаю до лета.

Письма пишу для тебя в пустоту,

Не ожидая ответа.

Очень скучаю по декабрю,

По нашим заснеженным скверам.

Знаешь, тебя я всё так же люблю,

А в счастье уже не верю.

Немой крик

Твой холодный взгляд мне не забыть:

Всё внутри меня тогда застыло,

Став полярным льдом. Хотелось выть,

Боль сквозила в улицы пустые.

Может быть, разрыв — причина страха…

Важно ли сейчас судить былое?

Для меня весна осталась крахом,

До сих пор лишающим покоя.

Ты ушла так резко, не прощаясь,

За собой сожгла последний мост.

Навсегда я для тебя остался

Нежеланный и незваный гость.

И тогда всё, как стакан, разбилось.

Не услышу я твои слова,

Где ты, как дела и что случилось

Я узнаю? Нет, уже едва.

Перестало сердце изводиться,

Рана зажила уже давно;

Улетела тяжесть, словно птица

За моё открытое окно.

Ну а я в твоей судьбе отныне

Не оставлю своего следа.

Мы идём дорогами другими,

Потому — чужие навсегда.

Посвящается Москаленко А.Е.

Мечты

В несбыточных мечтах проходит время,

Безудержно, немного неосознанно,

Мечтах, которым так хотелось верить…

Мелькают дни, как в листопаде осенью.

Мир соткан из иллюзий, и не хочется

Прощаться с ним, в реальность возвращаясь, но

Когда-нибудь пора мечтаний кончится:

Безудержно, безжалостно, нечаянно.

Мечта — хрустальный домик в мире каменном,

Где мы бежим по замкнутому кругу, и

Закрытыми взираем мир глазами мы,

С препятствиями сталкиваясь грубыми.