Бесплатный фрагмент - Крокодил

ПРЕДИСЛОВИЕ

Название «Крокодил» этот небольшой сборник стихов получил не случайно. Под ним с 1922 по 2000 год издавался известный советский и российский сатирический журнал. В сборник вошли юмористические, иронические, сатирические и шуточные стихи, а также стихи-пародии. Затронутые темы подсказала сама жизнь.

Стихотворение «В нашем пасмурном уезде…», например, базируется на впечатлениях от программ 1-го канала ТВ и истории реального городка районного подчинения, в который во времена СССР возили иностранцев, чтобы показать счастливую жизнь людей в советской глубинке. Теперь этот городок влачит жалкое существование, как, к сожалению, многие ему подобные по всей стране.

«Зависть» — очередное возвращение к теме отношений между богатыми и бедными.

Шуточное стихотворение-песня «Конотоп» посвященно проблемам современного школьного образования. Написано еще до известных событий на Украине по результатам спонтанного опроса, устроенного тележурналистами на перемене в одной из московских школ. Учащимся 5—7 классов предложили назвать столицу Украины. Все только пожимали плечами. И лишь один школьник дал правильный ответ. Тогда воспрянувшие духом тележурналисты попросили «вундеркинда» назвать, кроме Киева, еще какой-нибудь город республики. Тот поднатужился и выдал: «Минск».

Стихотворении «Монолог воина-„интернационалиста“» направлено против излишне дипломатичной подмены понятий в отношении определенных событий и взаимосвязей между его участниками. Всем ясно, кто есть кто и что на самом деле происходит. Но официально вещи своими именами не называются. В результате противники превращаются в партнеров, граждане щедро «подкармливанмых» государств — в братские народы, военные операции за границей — в выполнение интернационального долга или дружественную помощь. И так далее.

Несколько стихотворений — очередное напоминание об извечных проблемах общества, таких как пьянство, супружеская неверность, хищническое отношение к природе. Давая читателю максимально почувствовать глубину затрагиваемого явления, их реализм иногда сознательно доводится до абсурда.

Откровения стареющего мачо

Пародия на жанр «любовная лирика»

Через штормы любви я летел красивей альбатроса,

Но шепнула душа: «Не пора ль тебе крылья сложить?

Век всех за нос водить — самому быть оставленным с носом,

А потом на смех всем в дураках до могилы ходить».

Я к амурам взывал: «Мне б невесту да марш Мендельсона,

Да стрелу поострей, и счастливой родни полный зал».

Но по-прежнему загс для меня был запретною зоной,

И на щедрую мзду из амуров никто не клевал.

Я давно сам непрочь стать добычей на чьей-то охоте,

Превратиться из мачо в покладистого жениха.

Вон ленивый амур с ветки дерева свесился вроде…

Долго целит, болван, и дрожать начинает рука.

Постоянно браню купидонов, амуров и прочих.

Распустились совсем, их начальству бы взгреть, хоть чуть-чуть.

Впрочем, в этой братве я, признаться, нуждаюсь не очень.

Мне бы только стрелу, сам сумею проткнуть себе грудь.

Ах, Валя!

Пародия на жанр «любовная лирика»

Ах, Валя, Валечка! Мне б вам писать не надо.

Мы так несхожи, но моя вина ли в том,

Что я так крепко полюбил с первого взгляда

И разлюбить теперь не в силах нипочем?

В день первой встречи в белом, как невеста,

Все мое сердце в вечный плен беря,

Вы торопливо вышли из подъезда

И стройным корпусом таранили меня.

Я врос в асфальт, стал каменной скульптурой,

А вы легки, как белый самолет,

Ничуть не хуже и с ушибленной фигурой

Ушли, сказав в мой адрес: «Идиот!»

Надеюсь вспомнили, я был тогда в жилете.

По боксу тренер я, душою — чистый Блок.

О вас я знаю, что вытрудитесь в газете

И ваш культурный уровень высок.

А я, увы, в грамматике хромаю, —

По голове был бит я много лет, —

И блоковской душою ощущаю,

Что многих запятых, где нужно, нет.

Еще досадней, что не вышел ростом,

Что вес мой сорок восемь килограмм.

И при взаимном чувстве было бы непросто

С таким на людях показаться вам.

Я ни на что, клянусь, не уповаю.

Но все же, как ни призрачен мой шанс,

В субботу я вас, Валя, приглашаю

В кино на заключительный сеанс.

И весь в желаньи быть кристально честным

Скажу, на сердце руку положа:

Уверен, покажусь вам интересным,

Ведь в человеке главное — душа.

Всех ваших недругов буду лупить, как грушу,

Все недостатки истреблю. Лишь дайте срок,

Я на тарелке поднесу вам свою душу,

И вы увидите, в душе я чистый Блок.

В нашем пасмурном уезде…

В нашем пасмурном уезде развлечений никаких.

Ни балов тебе, ни шествий, разве только «на троих».

Земляки из тех, кто в силе — слесарь, токарь, управдом,

Поголовно все свалили в стольный город за рублем.

Вру, не все, осталась малость — прокурор, судья, банкир,

Депутаты вон остались и «пожарки» командир,

Местный бизнес очень стоек и из наших главный мент.

Ну а кто метёт и строит, тот таджик или туркмен.

Нас не семеро по лавкам — дед родители и я.

Но работает лишь мамка, а оклад у ней фигня.

Она утром на работу, и у нас расклад один:

только мамка за ворота — к телевизору бежим.

Я — убогий, батя — пьющий. Дед и вовсе чёрт-те что:

Год на волю как отпущен — восемь ходок, ноль УДО*.

Нам стакан с утра как бонус, а за ним подай страстей.

И, поправив брагой тонус, начинаем с «Новостей».

Да, страна у нас большая, это вам не кошкин дом.

Вечно кто-то зажигает то вербально, то ружьем.

Управленцы нагловаты, ЖКХ вообще на «ё»,

В Думе мутные ребята, олигархи — фуцманье.

Но и добрые есть вести: вновь пополнили казну,

Крым с Россией снова вместе, махнем скоро на Луну.

США с Европой кризис косит. Весь их толерантный сброд

Либо вирус упогостит, либо страх с ума сведет.

Агитпроп, как жить здорОво, мы решили пропустить,

Хоть в нем, в общем-то, толково учат что и как лечить.

Раз — и нет мужской проблемы, два — и в прошлом геморрой.

Но рискнешь узнать про цены — сразу плохо с головой.

На профессоршу Елену спустил батя полкана,

Он ее проникновенно послал сразу в… и на…

Ей в экран кричал в экстазе, до ушей разинув рот: