Крепость

Пролог

Когда-то, в Древнем Риме, на одном из островов, произошёл случай, который заставил всех очевидцев иначе взглянуть на то, насколько, порой, войны возникают по нелепой глупости, и дальнейшее их развитие кажется результатом одной большой ошибки, цена которой сводится к множеству человеческих трупов.

Один из рыбаков прибрежного посёлка, под названием Ризу, заметил десятки кораблей с сотнями воинов вдали от берега. Рыбак поспешил предупредить римские войска о надвигающейся угрозе. Добравшись до города, он поведал об увиденном командующему римским легионом. Из его слов, приближавшиеся судна по своей форме были очень похожи на корабли Карфагена, чьи войска были непримиримым врагом римлян.

Спустя несколько часов римский легион прибыл к берегу, дабы перекрыть дорогу к ближайшим городам и деревням. К этому времени неизвестные судна приблизились к берегу ещё больше и были в зоне досягаемости для римских лучников. Главнокомандующий легионом взглянул на судна, и так же, как и рыбак, увидел в них подозрительную схожесть с кораблями Карфагена: широкий корпус впереди, короткая и заострённая носовая часть, тёмные паруса и по десять вёсел с каждого борта. Он был так уверен в том, что это были Карфагеняне, что ни колеблясь ни секунды, отдал приказ об атаке. По команде лучники отправили стрелы прямо в сторону кораблей. После первой волны атаки паруса были опущены, и вёсла задвигались. Корабли немного поменяли курс, и теперь они шли полным ходом на римлян. Немного приблизившись к берегу, римляне разглядели носовую часть первого корабля и поняли, что их главнокомандующий допустил ошибку, когда принял незнакомцев за вражескую армию. Теперь можно было заметить, что кораблей куда больше, чем казалось. В общей сложности, на суднах находилось свыше тысячи воинов.

Ещё через несколько мгновений римляне смогли рассмотреть доспехи воинов на судне. Это были греки на кораблях, архитектура которых раннее не была известна Риму. Достигнув берега, греческие войска спустились на песок, не впитавший в себя ни капли человеческой крови ранее. Наступило сражение, не имевшее причины, а имевшее лишь ошибку, из-за которой многие бойцы ступили на арену смерти. Обнажённые клинки вонзались во вражескую плоть, словно нож в масло. Из-за наступившего внезапного страха половина римских солдат утратили самоконтроль, и в результате они стали одними из первых, кто пал на поле сражения в тот день. Песок впитывал кровь павших воинов и уже не сверкал таким ярким светом золотистого оттенка, как это было раньше.

Когда командующий римлян понял, что им не одолеть врага на берегу, он отдал приказ об отступлении. Добравшись до первой деревни, римляне осели в оборону, пытаясь дать отпор грекам из укрытия. Это была та самая деревня — Ризу.

Греческое войско начало наступление только после того, как солнце скрылось за горизонт, и остров накрыла темнота. Разбившись на не несколько групп, греки окружили деревню. Когда лучники стали выпускать горящие стрелы, и всё вокруг начало пылать, в деревне разрослась паника. Простые жители стали покидать горящие хижины. Пожар разошёлся по всем сторонам, вскоре, после чего римляне сами начали постепенно покидать пределы деревни, выходя на отрытое пространство, где они становились уязвимыми.

Римский легион пал. Все дома в деревне были сожжены дотла. В живых остались лишь старики. Женщины были подвергнуты грубому насилию и убиты, подростки вырезаны, а дети похищены.

Вернувшись на берег, греки взобрались на свои корабли и продолжили путь на войну в Карфаген, после битвы за финикийский город Тир. К тому моменту в Карфагене их уже ждала основная часть армии Александра Великого.

ГЛАВА I: НАЧАЛО

1. ЗАМОК

Шёл 1307 год. Вдали от Нормандии в восточных землях располагался замок, чьи стены оставались непреступными на протяжении трёх с половиной столетий и семнадцати поколений правящей королевской династии. Замок под названием Це́ртос. В нём жили свыше шестидесяти тысяч верных своему Королю людей. Его могучие тридцати пятиметровые мрачно-серые стены заставляли врагов терять веру в собственные силы при виде той высоты, что являлась одной из причин всех предыдущих поражений. Цертос находился на холме высотой почти тридцать метров, возвышаясь над извилистыми равнинами, по которым прошла уже не одна тысяча вражеских воинов. Замок был надёжно охраняем от возможной угрозы. Ближайший лес располагался в радиусе двух километров, и поэтому любую надвигавшуюся вражескую армию можно было сразу заметить и успеть подготовиться к сражению. Площадь Цертоса — восемьсот тысяч квадратных метров, создавала впечатление, будто в нём нет конца. Многокилометровые тропинки простилались вдоль крестьянских хижин, минуя торговые ряды, полные шелков, фруктов, рыбы, овощей, хлебных лепёшек, баранины, свинины, пышных шкур разделанных зверей и многого другого. Все основные дороги Цертоса были выложены из камней, столь же мрачного серого цвета, что и стены. В центре замка располагался донжон, настолько массивный, что он оправдывал статус главной башни. Рядом находился главный колодец — источник жизни Цертоса. Его глубина достигала ста семидесяти метров, а ширина шесть метров. Помимо этого, ещё четыре колодца располагались на территории замка, по одному в северной, восточной, южной и западной части Цертоса. Предки жителей замка потратили долгие восемь лет на возведение этого чуда водоснабжения. Вход в Цертос перекрывали стальные ворота высотой в пятнадцать и шириной в восемь метров. Перед воротами была установлена железная решётка, подвешенная на канатах, которые обрезались в случае нападения на замок. Далее находился разводной мост, управляемый длинными цепями, прикреплённых к громоздкому механизму на главной стене. Вокруг замка был выкопан полный воды ров, на дне которого покоились трупы тысяч вражеских рыцарей, безуспешно пытавшихся покорить стены Цертоса. На каждом углу замка располагалась сторожевая башня, откуда велось постоянное наблюдение за равнинами со всех сторон.

Цертос воплощал собой образ настоящей крепости, способной выдерживать любую осаду на протяжении многих лет. В нём были достаточные запасы продовольствия, неисчерпаемый источник воды, высокие и надёжные стены, и многотысячная армия.

Для соседних королевств оставалась загадкой история создания этого замка. Никто не знал, как человек мог воздвигнуть такую крепость. В любом случае на это ушло бы ни одно столетие. Но Цертос был построен куда быстрее, да так, что о появлении нового замка другие узнали лишь за полгода до того, как закончили строить стены. Существование Цертоса кто-то считал мистификацией, до тех пор, пока сам не увидел его. А некоторые полагали, что крепость строилась довольно долго, и о её существовании узнали с запозданием лишь по той причине, что возведение стен замка тщательно скрывали. Аргументируют это тем, что замок расположен в центре территории, куда попасть тяжело по ряду причин. Одна из них — лес, который таит в себе массу опасностей, некоторые из которых не поддаются никакому логическому объяснению. В любом случае загадка появления этого замка меркнет на фоне той истории, которая будет описана в этой книге. История, которая демонстрирует мужество и отвагу граждан Цертоса. Подобные события можно представить лишь в страшном сне… если никогда не просыпаться.

2. АНАТАС

Покрывшееся прыщами и бородавками лицо едва вырисовывалось из-под капюшона тёмного плаща. Ногти на его руках были длинными, словно львиные когти. Горб на его спине, как у восьмидесятилетней старухи, которая целыми днями не разгибаясь работала в поле. Его зрачки были нездорового светлого оттенка: один жёлтого, другой — зелёного. Зубы напоминали спички по своей толщине, а дёсны были покрыты толстым слоем гнили. В его правой руке находился посох, покрытый фрагментами скелетов каких-то зверей. Череп на верхушке посоха наводил жуткое впечатление, будто хозяин этой палки — какой-нибудь сатанинский живодёр, ростом под два метра.

Он подошёл к мяснику, в лавке которого было несметное количество всего, что остаётся от барана, курицы, быка, лошади или свиньи после того, как их отправляют под клинок ножа. Мясник не мог не заметить человека такой наружности, даже когда к нему пришла соседка за большим заказом для предстоящего свадебного пиршества.

— Адам. Адам! — произнесла соседка, обращаясь к мяснику. Лишь с четвёртого раза Адам вышел из лёгкого ступора и принял заказ.

После ухода очередной клиентки к Адаму подошёл тот, чей внешний вид пугал его уже несколько минут. В корзине у незнакомца лежали свиные копыта, бычий рог, два куриных яйца, пучок зелени, куриная лапка, что-то из бараньей требухи, бобы неизвестного растения и кроличья голова.

— Вы продаёте телятину? — этот вопрос незнакомца создавал ещё больший дискомфорт для мясника, чем его внешний вид. Его голос мало был похож на человеческий.

— Д… д… да. Но… но… но… одна моя знакомая купила почти всё что было от телятины. Остались только требуха да ножки.

— Меня интересует лишь хвост.

— Хвост?

— Да. Всё верно.

Пребывая какое-то время в недоумении, мясник удалился, и появился спустя несколько минут с мешком в руках.

— Вы ведь просили хвост?

— Да.

После этого мясник достал из мешка чёрный хвост животного.

— О-о-о. Это был молодой телёнок. Не так ли? — в голосе незнакомца прозвучала нота восхищения, будто ему показали какой-то изумрудный камень.

— Да. Вы правы. Я разделал его сегодня утром.

— Сколько ему было?

— Одиннадцать месяцев.

— Одиннадцать — произнёс незнакомец с довольным выражением лица. — Это ещё лучше, чем я ожидал. Хозяин будет доволен.

— Извините. Вы прислуживаете какому-нибудь вельможе?

— О нет. Я живу один уже много лет. Кстати, моё имя Анатас.

Протягивая руку, мясник представился:

— Я Адам.

Протянув одну из своих когтистых и дряблых рук, Анатас произнёс:

— Я знаю.

Знакомство с новым покупателем пугало Адама всё сильнее.

— Мы знакомы?

— Нет. Женщина передо мной называла ваше имя четыре раза.

Из-за жуткого вида нового клиента, Адам забыл назвать цену.

— Сколько я вам должен?

Проведя указательным пальцем по виску, мясник ответил:

— Даже не знаю. У меня впервые покупают хвост.

— В таком случае, если позволите, я сам предложу цену. — Указав на свиную ляжку, Анатас спросил — Сколько стоит эта ляжка?

— Пять шиллингов.

— Отлично. Я заплачу за свою покупку, как за этот кусок свинины. — Просунув правую руку в один из карманов своего тёмного плаща, Анатас достал пять сильно почерневших монет, но при этом идеальной круглой формы.

В этот день, как и всегда, Адам обслуживал десятки хорошо знакомых покупателей. Но этот человек запомнился ему больше остальных. Его напугала ни сколько внешность незнакомца, сколько его голос, странные покупки и бред, который тот нёс про несуществующего хозяина.

— Кто это был? — спросила у Адама его жена, вытирая фартуком руки, пропитанные запахом специй.

— Я бы тоже хотел это знать, Агнета.

Задумавшись на несколько мгновений, Адам добавил:

— Как бы там ни было, … это ещё один клиент.

— Ещё один клиент!? — сказала Агнета, расставив кисти рук по бокам и сжав пальцы в кулаки. — Ты не встречаешь новых клиентов уже больше двух лет! Мы знакомы со всеми нашими покупателями. И вот спустя столько времени у тебя появляется какой-то там клиент с внешностью демона!

— Прикуси язык, Агнета! И вообще, почему ты здесь, а не на кухне?!

— Потому что наш сын сказал мне, что сам дьявол решил посетить нашу лавку!

— Я ещё раз говорю, заткнись!!! Больше ни слова об этом! Или хочешь, чтобы кто-нибудь услышал, и королевская стража предала кого-нибудь из нас суду?!

— …

— Марш на кухню, и чтобы до конца дня не выходила оттуда!

3. БЕСПОКОЙСТВО МАТЕРИ

Вернувшись на кухню, Агнета заметила на столе тарелку с недоеденной кашей, которую оставил их сын. Пройдя по всему дому, она выглянула через окно на задний двор. Убедившись, что за домом никого нет, она пошла в лавку к мужу, и с лёгкой слабостью в голосе спросила:

— Адам, ты не видел Эдмо́на?

— Нет. Ты смотрела за домом?

— Да, смотрела. Там его нет.

— Он не говорил куда идёт?

— Нет. Он даже завтрак не доел.

— Сходи к соседям. Может быть, он ушёл поиграть с Юлианом.

Надеясь, что муж прав, Агнета отправилась к соседке.

Подойдя к порогу соседнего дома, она ухватилась за небольшое железное кольцо, и трижды энергично постучала по дубовой двери. Спустя несколько секунд, не дождавшись ответа, Агнета постучала ещё несколько раз. Это были уже не стуки в дверь. Звуки больше походили на шум, который издавала королевская стража, вламываясь в чей-нибудь дом.

— Кто там? — послышался голос соседки.

— Эмма, это я, Агнета!

Распахнув двери, Агнета увидела перед собой соседку, чей фартук был весь покрыт мукой, а руки в липком тесте. Волосы на голове Эммы были закутаны в серую ткань. По её лицу проскальзывали капли пота, появившиеся из-за сильного жара, который исходил от печи.

Заметив переживание на лице соседки, немного приспустив брови, она спросила испуганным голосом:

— Что-то случилось, Агнета?

— Эдмон к вам не забегал?

— Нет.

— Мы не можем найти его. Я подумала, может, они с Юлианом играют у вас.

— Нет. Юлиан недавно отпросился у меня. Сказал, что пойдёт гулять.

— С ним не было Эдмона?

— Я не уверена. Возможно, они были вместе.

— Он никогда не уходил, ни предупредив меня или Адама.

— О, я уверена, с ним всё в порядке. Наверняка они с Юлианом отправились бродить по рынку.

Так и не прислушавшись к словам соседки, Агнета в спешке прибегает к мужу:

— Адам, у соседей его нет. Эмма сказала, что Юлиан недавно ушёл гулять, и возможно Эдмон пошёл с ним.

Держа в одной руке окровавленный топор, и придерживая другой свиную ляжку, Адам рассёк её пополам, отвечая:

— Что же, возможно всего она права.

— Возможно?! Наш сын никогда не уходит без спроса, а ты стоишь и спокойным голосом говоришь, ВОЗМОЖНО?! Что происходит? То к тебе подходит получеловек полудемон, и ты говоришь, что это всего лишь очередной покупатель, то наш сын пропадает, а ты ведёшь себя так, словно это происходит каждый день. Какая тварь тебя укусила?!

— Если кого-то из нас кто-то и укусил, то это тебя! Что я говорил о разговорах про всякую нечисть. Хватит вести себя как сумасшедшая, ты распугаешь всех клиентов.

— Как ты смеешь думать о деньгах, когда наш сын находится неизвестно где?!

Не выдержав истерики своей жены, Адам размахнулся, и изо всех сил воткнул и без того окровавленный топор прямо в пенёк, на котором разделывал мясо, со словами:

— Я думаю не о деньгах, — ткнув указательным пальцем в лицо Агнеты — а пытаюсь прокормить свою семью, пока ты стоишь здесь и несёшь всякий бред! Отправляйся бегом на кухню!!!

4. НЕПОСЛУШНЫЕ ДЕТИ

Это происходило, когда Агнета отправилась к мужу разведать о таинственном незнакомце.

Эдмон сидел за столом на дубовой табуретке, держа в одной руке деревянную ложку с кашей, а в другой деревянный меч, который прошлой ночью ему смастерил отец.

Заскучав за столом, Эдмон отправился к своему лучшему другу, который жил по соседству. Выйдя на улицу через задний двор, он как раз и встретил его. Эдмон подходил к нему, размахивая своим новеньким мечом, воображая себя королём Артуром, или каким-нибудь рыцарем круглого стола:

— Юлиан, хочешь посмотреть на кое-что необычное?

Перекладывая деревянную лошадку из одной руки в другую, Юлиан ответил любопытным голосом:

— Хочу. Только сейчас у мамы отпрошусь.

— Только давай быстрее, а то можем не успеть — сказал Эдмон торопливым голосом, оглядываясь через плечо.

Спустя несколько мгновений Юлиан вернулся, и Эдмон начал вести его через торговые ряды.

— Куда мы бежим? — любопытство овладело Юлианом настолько, что он не замечал, как сбивал с прилавков яблоки и лепёшки.

— Сейчас увидишь. Мы должны его догнать.

— Кого? — от нетерпения Юлиан ускорил шаг, и уже начал догонять Эдмона, как тот вдруг резко остановился. Юлиан уже не испытывал любопытства. На его лице вырисовывалось беспокойство:

— Что с тобой? — спросил он, повернув голову в туже сторону, куда смотрел Эдмон. Тревога в его глазах сменилась на жуткий страх.

Анатас обернулся и смотрел прямо на мальчиков. Его разноцветные глаза покрылись толстыми красными капиллярами. Теперь эти глаза и правда были похожи на дьявольские, словно он присматривался к безгрешным душам маленьких детей.

— Это что, демон? — парализовано произнёс Юлиан.

Эдмон стоял в ступоре, не подавая признаков жизни.

Анатас развернулся и продолжил путь.

— Так это демон или нет? — с нетерпением спросил Юлиан, подёргивая за плечо Эдмона.

— Не знаю. А ты как думаешь?

— …? — в ответ Юлиан лишь пожал плечами, не выпуская из рук лошадку.

— Он купил у моего папы бычий хвост.

— Я понял. Это он собирается готовить какое-нибудь колдовское зелье. Давай посмотрим?

— Ещё бы.

5. ХИЖИНА С СЮРПРИЗОМ

Тем временем, Анатас подходил к своей хижине. Это была единственная хижина в Цертосе, на дверях которой не весела подкова. Распахнув её, навстречу Анатасу выбежал чёрный кот, чьи глаза были, как и у хозяина разных цветов: зелёного и жёлтого.

Напротив хижины, возле рыбного прилавка, из-за телеги, за ним пристально наблюдали Эдмон и Юлиан. Увидев чёрного кота, мальчишки ещё больше уверовали в дьявольское происхождение хозяина этой хижины.

Когда дверь закрылась, дети перебежали через дорогу, и наблюдали за происходящим уже через окно.

Хижина была полна всякими жуками и другими мелкими тварями. На столе и на полках скопился толстый слой пыли. По углам находилось большое сплетение паутины. Поблизости от камина располагалась мышиная нора, в котором обитало целое семейство. Но видимо хозяин не беспокоился об этом, и его ничуть не тревожили незваные гости.

Анатас снял капюшон. На его голове не оказалось ни единого волоса, а на шее едва показалось нечто, похожее на родимое пятно, которое было трудно рассмотреть. Опустошив корзину, он оттянул серый занавес слева от камина. За этим занавесом помещалась вся утварь, которая только была в его доме. А точнее, это была вся утварь, что используют нормальные люди: котёл, ковш, метла, ведро, тарелки, чаша, тесак, ножи, кочерга для камина, тряпки, несколько десятков свечей. Всё остальное располагалось на полках возле стен дома. Но был ещё один занавес, справа от камина. Он свисал достаточно неровно, чтобы можно было заметить, как из-под него что-то выпирает. Этот занавес и привлёк внимание детишек. Им всё это казалось приключениями, словно они заняли место героев любимых сказок и мифов. И теперь им предстояло одержать верх над злодеем, вызволить принцессу из его логова, получить поцелуй в награду, и жениться на ней как это делают все порядочные мужчины.

Анатас медленно поднял старый котёл, ручка которого скрипела, как петли на старой двери. Котёл он положил на стол. Затем подошёл к заправленному камину, где уже был сухой хворост с дровами. Достал что-то из кармана, нечто похожее на бобы, и бросил одну штуку в камин. Хворост вспыхнул так, будто он был полит горючей смесью. Увидев это, мальчишки стали уверенны на сто процентов, что они станут свидетелями того, как готовится настоящее колдовское зелье. Что находилось в руке у хозяина дома, оставалось загадкой. После этого Анатас начал перекладывать в котёл всё, что раньше находилось в корзине, и подвесил котёл над костром. Затем поднял ведро, которое было наполовину заполнено водой, и перелил содержимое в котёл.

Подойдя к правой стороне стенки от камина, Анатас оттянул занавес. За ним находился шкаф, украшенный странными рисунками: пятиконечная звезда с надписями на латыни в центре круга, изображение рогатого получеловека полуволка, три соединённых круга с тремя шестёрками над ними, и тому подобные символы. Распахнув двери шкафа, Анатас достал толстую книгу, страницы которой были настолько старыми, что их пожелтевшие края рассыпались при развороте. На книге был изображён символ в виде нескольких фигур: большой круг, внутри него ромб, внутри ромба ещё один круг, затем треугольник, круг, шестиконечная звезда, и в центре неё маленький круг, разделённый пополам, где на одной стороне был изображён глаз, а на другой луна.

Найдя нужную страницу, Анатас вдруг замер… развернулся… и бросил взгляд прямо в окно. Эдмон и Юлиан почувствовали, как на них давит какая-то непонятная потусторонняя сила, словно колдун пытается завладеть их разумом при помощи взгляда. Нечто опустилось на их плечи с ещё большей силой. Это были руки начальника королевской стражи и командующего армией Цертоса, который прибыл с двумя дюжинами стражников.

6. ПОДОЗРЕНИЕ

С громким криком сорвавшись с опоры, Эдмон с Юлиан грохнулись о землю.

— Тебе не видать моей души! — в панике закричал Эдмон в лицо Маршалу.

— Чем вы оба здесь занимаетесь?! — строгим тоном спросил Маршал, наклонившись и опираясь одним коленом о землю. Его руки, покрытые могучими доспехами, как и всё остальное, обхватили плечи мальчиков. На поясе Маршала висел меч с крестообразной рукоятью, которым была повержена ни одна сотня вражеских рыцарей. Его шлем надёжно прикрывал голову, окутывая шею почти со всех сторон, закрывая даже нос и щёки. Видны били лишь глаза и рот. Не смотря на свой статус военачальника, Маршал был среднего роста, но с широкими плечами. За такое телосложение, Маршал пользовался уважением у всей королевской армии ни меньше, чем за свои военные подвиги и достижения. Ведь при столь небольшом росте, Маршал искусно владел мечом.

— Мы… мы… мы просто гуляли… и… и… — невнятно произнёс Юлиан.

— Мы вели разведку за потенциальной угрозой, Маршал! — словно докладывая о выполнении задания, сказал Эдмон.

— А из тебя выйдет рыцарь — восхищённо сказал Маршал. — Как тебя звать?

— Эдмон! — ответил мальчик, продолжая говорить с военачальником в той же манере.

— Кто твой отец?

— Адам мясник.

— Я же говорил! — резким голосом произнёс Га́ллиен, который работал кузнецом напротив мясной лавки Адама. — Значит, здесь он и живёт…

— Закрой рот, смерд. Ты будешь говорить, когда я разрешу — приказным голосом произнёс Маршал, после чего обратился к детям:

— Что же, бегите домой. Но чтобы больше никаких разведок.

— Есть!!! — дружно хором ответили мальчики и убежали долой.

Маршал подошёл к двери и трижды постучал:

— Откройте! Это королевская стража.

Дверь отрылась с сильным скрипом, терзающим людской слух.

— Маршал Октавиа́н? — с удивлением произнёс Анатас. — Чем обязан такой честью.

— Мне приказано обыскать ваш дом.

— Что-то произошло?

— Я не обязан растолковывать вам причину обыска. Пропустите! — повышенным тоном Маршал принудил хозяина пропустить королевскую стражу в свою хижину.

На лице Анатаса вырисовывалось явное волнение. Его разноцветные зрачки опустились вниз, брови слегка нахмурились, а губы слегка задрожали, словно он скрывает что-то, чего никто не должен видеть.

Костёр был потушен, оба занавеса задёрнуты. Грязь и пыль были всё также на своих местах, чего нельзя сказать о насекомых и грызунах, которые будто надрессированные, впервые за долгое время спрятались по углам и щелям.

Пройдя во внутрь с пятью стражниками, Маршал отдал приказ:

— Обыскать здесь всё.

Отдёрнув левый занавес, на ноги стражнику свалилось ведро. После грохота Маршал подошёл к полке, на которой стояло ведро, посмотрел недовольным взглядом на стражника, а затем его внимание привлекла метла:

— Зачем такому смерду как ты, нужна метла? Ведь явно не для уборки. А тряпки? Что же ты с ними делаешь, если в твоём доме пыль старше, чем стены этого замка?

— Понимаете ли, Маршал, у меня уже не то здоровье. Мне тяжело наклоняться.

Трое стражников перевернули стол, проверяли полки, пол на наличие погреба. Но ничего так и не нашли. Оттянув правый занавес, стража немедленно приступила к обыску странного шкафа. Когда обе дверцы были распахнуты, Маршал был повергнут в шок. Его веки расширились от увиденного, словно он увидел нечто такое, что было в сотни раз хуже тех кровавых рек, что видели его глаза во время десятков сражений. Именно об этом говорил его взгляд. Пустой шкаф был оббит драгоценными камнями и серебром изнутри.

— Откуда у тебя это? — На лице Маршала одновременно читались недоумение и злость, поскольку, возможно этот шкаф был украден, и возможно у королевской семьи. — Ты явно не похож на какого-нибудь вельможу.

— Раньше я служил в монастыре Маршал, и это произведение искусства нашему монастырю подарил один из прихожан. А когда я ушёл из монастыря, то настоятель подарил этот шкаф мне в память о тех годах, которые я провёл там.

— И откуда же у обычного мастера рубины и сапфиры? — с жаждой продолжал допрашивать Маршал.

— Все драгоценности нашему монастырю пожертвовал один герцог, в знак благодарности за то, что служителям нашего храма удалось исцелить его маленького сына от страшной болезни. А мы их отдали тому самому мастеру, когда узнали, что он решил оказать милость служителям храма.

— Где же находится этот монастырь?

— В двух днях пути отсюда на запад.

— Я проверю, есть ли там монастырь — с угрожающим взглядом и не менее грозным голосом сказал Маршал. — Но если ты обманул, я не стану слушать ни слова. А просто достану свой меч, и сделаю то, для чего его выковали.

Повернувшись спиной к Анатасу, Маршал громко произнёс:

— На выход!

Казалось, пару шагов отделяло Маршала Октавиана от порога, как одна из досок под его ногами со скрипом прогнулась.

— Ты ничего не хочешь сказать? — с грозным взглядом Октавиан спросил у хозяина.

— Мне нечего скрывать, Маршал. — дребезжащим голосом произнёс Анатас.

Подозвав к себе стражников, Маршал отдал приказ разобрать пол.

Стоило приподнять первую доску, как Анатас расширенными глазами, с большим напряжением смотрел на то, что так тщательно скрывал от посторонних глаз.

Под досками была вырыта небольшая яма, где лежала та самая странная книга. Маршал протянул открытую ладонь, после чего один из рыцарей, что разбирал пол, подобрал книгу и положил её на ладонь Маршала. Увидев нарисованные на обложке три шестёрки, а также несколько жутких сатанинских рисунков и символов на страницах, Октавиан презренным взглядом обратился к Анатасу:

— Ах ты, лживая скотина! — Приблизившись ещё на пару метров, Маршал продолжил — Никакого монастыря нет! — Затем, ткнув пальцем в лицо, произнёс — Я позабочусь, чтобы тебя сожгли на глазах жителей Цертоса, а твою морду забросали яйцами.

Далее последовал приказ Маршала Октавиана:

— Схватить!

Только стражники сдвинулись с места, как Анатас схватил ковш, опустил его в котёл и плеснул жидкость в лицо одного из рыцарей. Лик воина начал обгорать, словно после кислоты. Жидкость разъела его губы так, что первое, что можно было увидеть, это зубы с оголённой нижней челюстью. Глаза были выжжены, и теперь вместо них были тёмные круги, уходившие куда-то в мозг. Язык был прожжён настолько, что превратился в кровавую жижу, покинувшую полость рта через нижнюю челюсть. Картина была настолько неприятной, что казалось, будто стражник прощается не только с жизнью, но и с душой, покидавшей его плоть в сопровождении истерических криков, которые становились всё менее отчётливыми из-за утраченных губ и языка.

Следующая попытка Анатаса пролить на пол весь котёл была провалена. Воины успели схватить его за руки и вывести из хижины, держа за кисти рук и волоча по полу.

Наблюдая за тем, как королевская стража вытаскивала подозрительного жителя замка из хижины, заинтригованный кузнец Галлиен громко произнёс:

— Жена мясника говорила правду! Это слуга самого дьявола!

Достав кинжал из-за пояса, Маршал едва ли ни бегом устремился к Галлиену. Приставив клинок к горлу, Маршал прошептал:

— Ты что себе позволяешь, смерд. Хочешь панику посеять. Или может мне отрезать твой язык?! Тогда тебе не придётся следить за словами.

— Что прикажете делать дальше? — обратился к Маршалу один из стражников.

— Везите его в тюрьму. Пусть сидит там до моего прихода.

7. РАЗГОВОР С АББАТОМ

Прихватив с собой книгу, Маршал сел на лошадь. Только Октавиан забрался на своего верного скакуна, как на пороге хижины его внимание привлёк кот. В нём Октавиан увидел взгляд человека, которого минутой раньше отправил в сырую темницу. Во взгляде кота было что-то, терзающее разум Маршала. Октавиан не мог спокойно смотреть на животное, из-за чего он приподнял верхнюю губу и сдвинул брови, выдавая тревогу внутри. Через несколько мгновений кот поднял хвост, его шерсть взъерошилась, пасть раскрылась, и раздался громкий визг, будто перед ним находился разъярённый пёс. Маршалу Октавиану приходилось видеть много угрожающих взглядов, но этот был настолько тяжёлый, что все предыдущие меркли по сравнению с ним.

От раздавшегося визга Маршалу стало не по себе. Он развернул лошадь и отправился в местный храм, расположенный на другом конце замка.

Не проехал Маршал даже километра, как жители стали смотреть на него как-то иначе. В их взгляде был толи страх, толи неуверенность в том, что королевская стража способна их защитить от колдуна, поскольку граждане Цертоса были очень суеверными.

Добравшись до монастыря, Маршал слез с лошади, снял шлем, поправляя свои кудри, которые тянулись почти до самых плеч. Сдвинув волосы левой рукой на затылок, он обратился к первому монаху, которого встретил у ворот:

— Извините. Где я могу найти отца Исаака?

Тёмно коричневая мантия монаха свисала до самой земли. Его лицо было едва заметно из-под капюшона, а на шее свисал серебряный крест. На уровне талии мантию охватывал завязанный пояс в виде тонкой верёвки. Кисти рук монаха были погружены в рукава: левая кисть руки в правый рукав, а правая кисть в левый.

— Он сейчас немного занят. Подождите его в саду. Я сообщу о вашем приходе — ответил монах спокойным монотонным голосом.

— Спасибо, святой отец.

Достав из мешка на лошади книгу, обёрнутую в ткань, содранную с того самого занавеса, Маршал последовал указаниям монаха.

Пройдя в сад, Октавиан будто забыл о недавно произошедшем ужасе. В этом саду, за монастырём, словно присутствовало нечто чистое, доброе, изгоняющее всё плохое. Это место заставило Октавиана забыть о своём военном статусе в замке, и почувствовать себя обычным человеком, безо всяких чинов и регалий.

— Здесь необычайно прекрасно и свежо, не так ли, Маршал? — произнёс Аббат Исаак за спиной Октавиана. Аббат был небольшого роста. На его затылке были выбриты все волосы в форме круга. Лицо выдавало открытость и абсолютное спокойствие. — Ведь только здесь вы можете не беспокоиться о безопасности.

— Здравствуйте, Аббат.

— Добрый день, Маршал. Однако, я смотрю на ваше лицо, и что-то мне подсказывает, что ваш день сегодня не был добрым. Что привело вас сюда?

Маршал достал книгу из-за спины, которую прикрывал ярко синий плащ. Он развернул ткань, обнажив обложку книги, и спросил:

— Что вы можете сказать об этой книге? Что в ней?

Взглянув на обложку, Аббат не промедлил с ответом:

— Я думаю, вы знаете Маршал, что она не для благих дел.

Затем Аббат попросил Маршала пройти за ним и изучить книгу подробнее, используя всю имеющуюся библиотеку.

Дойдя до библиотеки, Октавиан не смог терпеть дальше, и обратился к отцу Исааку:

— Что изображено на этой книге?

После небольшой паузы, Октавиан продолжил:

— Ответьте Аббат. Вы ведь смотрели не на три шестёрки. Вы рассматривали этот символ — указывая пальцем на самый большой рисунок с латинскими надписями. — Что он означает?

— Понимаете, Маршал, … не все люди молятся всевышнему. Некоторые из них готовы присягнуть на службу сатане. И… эта книга… она даёт возможность её владельцу позволить демонам проникнуть в его разум, и поселить туда самые мрачные мысли. А этот символ, описывает ритуал, во время которого человек продаёт свою душу дьяволу, после чего, всё что в этой книге, то есть все злодеяния, которые в ней описаны, становятся доступны человеку, продавшему свою душу. Этим символом обозначают те книги, которые позволяют совершать отмщение. Скорее всего, человек, которому принадлежала эта книга, пережил страшное горе, которое заставило его утратить веру в бога и стать на этот дьявольский путь.

Нахмурив брови, Маршал в недоумении произнёс:

— Что же это такое, что заставляет творить такие вещи, после которых от человеческого лика остаются одни кости.

— Для нас с вами это, скорее всего так и останется загадкой. И потом, это сейчас не главное. Сейчас вы должны понять, что этот человек пойдёт до конца, лишь бы сделать то, что он задумал.

— В таком случае у меня есть основания для того, чтобы предать его суду и казнить.

Только Октавиан развернулся и собрался покинуть монастырь, как Аббат схватил его за руку:

— Нет, Маршал.

Слегка оттянув руку Октавиан начал противиться словам отца Исаака:

— Вы не понимаете Аббат, за все эти годы, что мне приходится возглавлять армию, — указывая пальцем в сторону равнин за стенами замка — я смог не допустить, чтобы хоть один вражеский рыцарь прошёл через ворота. Я делал все, чтобы враг не попал внутрь замка. Но если он всё же здесь, то это моя ошибка, и я должен её исправить как можно скорее. Столько лет я не давал никому завладеть Цертосом снаружи. Я не допущу, чтобы кто-то сделал это изнутри.

— Может быть, вы не расслышали моих слов. Эта книга предназначена для людей, которые совершают месть. Учитывая ваши методы работы, этот человек уже сейчас вожделеет встречи с вами, дабы спустить на вас весь свой гнев.

На мгновение задумавшись, Маршал быстро ответил:

— В таком случае его нужно казнить как можно быстрее, пока он не причинил вред ещё кому-нибудь. Ведь я уже потерял одного воина утром, перед тем как приехал сюда.

Пытаясь всё так же переубедить, Аббат продолжал настаивать:

— Вот и не делайте ошибок. Не позвольте этой жертве быть напрасной.

— Хорошо. Давайте поступим по-вашему и изучим эту книгу.

— Но я и не собирался её изучать. Просто наш разговор был не для посторонних. Это сейчас главное — не допустить, чтобы кто-то узнал об этом. Всё, что вы услышали должно остаться в этих стенах.

— И что же нам делать?

— Я должен поговорить с этим человеком. Где он сейчас находится?

— Я велел отвести его в тюрьму. Но если вы хотите видеть его, то нужно поспешить, потому что Король Георг приказал доложить ему обо всём до того, как солнце уйдёт за горизонт.

— Тогда мы сейчас же отправляемся туда.

8. ДОРОГА В ЧИСТИЛИЩЕ

Закат близился, в то время как Маршал Октавиан и Аббат Исаак прибыли к месту заключения преступников. Маршал проводил Аббата по каменным ступенькам, уходя глубоко под землю, где находились все противники местных законов: воры, убийцы, лжесвидетели, изменники и многие другие, преступившие законы Цертоса. Минуя одну темницу за другой, Аббат Исаак молился о прощении души каждого бедняги, коротавшего дни в ожидании гильотины, горящего вокруг хвороста, топора палача или виселицы. Лишь дойдя до последней темницы, где находился единственный человек, который попал в тюрьму не за нарушение законов Цертоса, а за нарушение божьих законов. Мольба отца Исаака вдруг прекратилась. Что-то за дверью противилось прощению за совершённые грехи.

Подойдя к темнице, Маршал приказал стражникам отпереть замок и обеспечить охрану Аббату:

— Ни в коем случае — мягко возразил отец Исаак. — Я здесь не для того чтобы допрашивать несчастного, а чтобы понять, что им движет и помочь бедняге.

Наклонившись к правому уху Аббата, Маршал прошептал:

— На всякий случай, позвольте не закрывать дверь до конца. Тогда, если что-нибудь случится, я буду знать.

— Конечно.

Сделав несколько шагов, Аббат вошёл внутрь темницы. Перед ним находились небольшой стол из тонких досок, и два табурета, которые поставили по просьбе самого Аббата. Справа в дальнем углу находился Анатас, расположившийся на каменном и сыром полу, в окружении крыс, разносивших заразу по всей тюрьме, которая убила ни один десяток заключённых, так и не дождавшихся лезвия палача. Крысы сбегались к Анатасу со всех темниц, словно чувствуя единственного человека, который не воспринимает их, как разносчиков заразы. В действительности всё так и было. Для Анатаса эти крысы были как домашние питомцы.

Ухватив одну из них, Анатас положил её на кисть своей руки, а затем приподнял голову в сторону Аббата. Лучи тусклого света от лампы пролились на его лицо, и Аббат взглянул в глаза, которые пугали каждого встречного. Но, ни на этот раз. Аббат Исаак увидел в этих глазах зов о помощи, желание стать перед выбором ещё раз, и на сей раз сделать шаг в противоположную сторону.

— Вы первый человек за много лет, который не испытывает отвращения глядя на меня — с некоторым спокойствием произнёс Анатас.

— Все мы создания божьи — в голосе Аббата звучало спокойствие и глубокое понимание. — Кто-то рождается мышью, кто-то человеком. Кому-то даруется красота, кому-то уродство. Глупо испытывать отвращение к тому, кто не выбирал свой облик. Всякий из нас должен смотреть на то, что даётся всем одинаково, и главное, что этого глазами не увидишь.

— Увы, глядя на меня можно увидеть лишь оболочку, жизнь в которой прервалась уже давно.

— Это не так. Взгляни на этих существ, что окружают тебя. Пройдёт время, и они умрут. Пройдёт ещё немного времени, их плоть отсохнет, и останутся лишь кости. Пройдёт ещё время, и эти кости превратятся в пыль, но не исчезнут. Эта плоть хвостатая, что бродит по твоей руке, однажды родилась, и продолжит существовать на этой земле. Её можно убить, но не стереть. Так же и всё то, что находится внутри нас. Наша душа может покинуть плоть, но она останется. Возможно, ты просто её потерял и теперь она где-то бродит. Но это твоя душа. И её можно вернуть.

— Уже нельзя. Она больше не принадлежит мне.

Вдруг раздался шум, издаваемый рыцарскими доспехами королевской стражи, которая направлялась прямо к ним. В темницу вошёл Маршал Октавиан. Положив одну из своих рук на правое плечо отца Исаака, он произнёс:

— Аббат, вы должны идти. Король Георг направляется сюда. Он решил не дожидаться заката. По замку уже поползли слухи о человеке, которого отправил к нам дьявол. Ему не понравится, что вы пытаетесь помочь этому человеку.

— Я слуга божий, и не стану бояться исполнять свою миссию.

На пороге темницы появился Король. Его голову украшала восьмиконечная корона, украшенная множеством сапфиров. Каштановые кудри простилались до уровня лопаток на спине. Густые и нахмуренные брови говорили о его яростном желании увидеть того, кто посмел присягнуть сатане в стенах его замка. Густая борода вокруг рта с гладко выбритыми щеками делала его взгляд ещё более грозным. Его пальцы на левой руке обхватывали рукоять длинного меча, переходившего по наследству всей королевской династии уже восьмое поколение с момента, как его выковали. Его правая рука висела вдоль доспехов светло серебристого оттенка. Сзади его доспехи накрывал красный плащ, обшитый золотыми нитями по всем краям. На пальцах были перстни и кольца, украшенные рубинами, алмазами и сапфирами.

— Моё почтение, Аббат. Почему вы находитесь тут? Вы не должны помогать этому исчадию ада. Его место на гильотине.

— Каждый грешный имеет право на искупление. И этот человек не исключение. Он такой же, как и мы с вами.

С повышенным тоном Король возразил:

— Как вы смеете меня, короля благородных кровей, потомка человека, что возвёл стены этого замка, — подойдя на несколько шагов к заключённому и направив в его сторону указательный палец — сравнивать с этим смердом, который поклоняется сатане. Он не заслуживает даже темницы в моём замке. Единственное место в Цертосе, куда я готов его принять, это площадь, где сотни жителей будут наблюдать за его кончиной. — Затем, повернув голову, Король плюнул прямо в лицо Анатасу.

— Схватить и отвести на площадь! — яростно приказал Король Георг стоящим у выхода стражникам.

— Что же вы делаете?! — в панике воскликнул Аббат Исаак, в то время, как два рыцаря, схватив за руки, волокли тело Анатаса по каменному полу и выводили из темницы в коридор. — Нет! Нет! Нет!

Перед тем, как пересечь порог темницы, заключённый успел выкрикнуть напоследок:

— Моё имя — Анатас! — громко в панике произнёс колдун, обратившись к Аббату.

Перегородив путь королю, Аббат продолжал настаивать:

— Ваше величество вы совершаете ошибку. Если вы не передумаете, последствия будут не обратимы.

Указывая пальцем в след выводимому заключённому, Король Георг ответил:

— Единственное последствие, которое наступит — это ад для того неверного, и покой для нас с вами!

После этих слов, Король стремительно покинул темницу.

С внутренней стороны, около дверей продолжали стоять Аббат и Маршал Октавиан.

Спустя несколько мгновений, отец Исаак облокотившись спиной о стену, присел на скамейку, и сказал:

— Покой был у нас раньше. Теперь он исчезнет, из-за ошибки, которую допускает наш Король.

— Почему вы это говорите? — спросил Октавиан. — Вы боитесь, что этого человека нельзя убить?

Медленно приподняв голову и взглянув в лицо Маршала, Аббат произнёс:

— Смотря, что вы называете человеком. Они убьют плоть. Но душа… её нельзя убить. Этот человек не закончил то злодеяние, которое хотел совершить. Поэтому дьявол не примет его душу в ад.