Бесплатный фрагмент - Конец времени

Пролог

2576 год по земному летоисчислению.

Люди уже давно вышли за пределы своей Солнечной системы. Повстречали множество инопланетных миров с их обитателями, дружелюбными и не очень. Давно уже все войны закончились. Устоялся мир. Люди и другие виды спокойно живут вместе. За порядком следит Звёздный орден. Отбор туда жесток. Служба в нём тяжела. А цена за право называться стражем высока.

Орден появился задолго до прихода людей, но именно наша раса оказалась самой способной для службы в нём. Люди быстро обучались и легко принимали твёрдые правила. Мы оказались способны на самые нестандартные решения. Теперь среди стражей уже трудно встретить представителей других видов.

Главной задачей ордена является порядок в известном космосе, в «особом» понимании этого термина. Стражи стараются не допустить конфликтов на почве расовых и культурных различий. Стремятся направлять системы к мультикультуре, где место будет каждому. Они же следят и за вступлением новых видов в ряды систем. Кроме того, стражи стараются уберечь жителей систем от воздействия неизвестных им артефактов и знаний разных цивилизаций. Соблюдается строгая секретность в этих вопросах. Очень редко мы действуем открыто.

Орден всегда знал множество тайн. И одна из них — пророчество с планеты Теллур. Много времени ушло на его перевод, но в 2498 году это удалось сделать.

Когда уйдёт тьма из живого мира,

Когда поднимет взор чистый человек,

Когда победит добро над пороками,

Тогда и узрят люди конец времени, —

отрывок из переведённого стражами пророчества.

Оно вызвало неоднозначную реакцию стражей. Но то, что они прочли дальше, ввергло их в шок. Там была дата — 2576 год. Тогда, не в силах найти объяснение, пророчество оставили до момента, когда будет возможность получить больше информации. А позже и вовсе забыли о нём. Но вот время его пришло. И меня отправляют на Теллур, где изучают тот самый храм, откуда был взят древний текст…

Глава I. Лагерь археологов

Молодой парень в странном лётном комбинезоне белого цвета с оранжевыми вставками стоял у панорамного окна в зале обозрения. Он молча смотрел на бесконечно красный Теллур с его зелёным кольцом атмосферы.

А я всё шёл по коридору, неся этот глупый ящик с отработанными батареями из реакторной. Мне удалось взглянуть на парня поближе. На рукаве была эмблема. Это орден. Мы в МИРе такое различаем. Я в первый раз видел стража. Насколько он был молод и насколько же был стар его взгляд. В его глазах читалась тихая радость только оттого, что он видит Теллур. А ещё тоска. Не знаю, о чём он грустил. Я не выдержал и спросил:

— Это ваша родина? Вы так рады видеть эту планету…

Молодой страж виновато заулыбался. Растирая сзади шею и оставив руку на ней, он поднял на меня глаза и с глуповатой улыбкой произнёс:

— Нет. Я с Земли. Удивлены? Да, оттуда ещё набирают стражей. А рад я, — он глянул на Теллур и убрал наконец руку с шеи, — рад я потому, что я один. Никаких напарников. Я могу делать всё, как захочу. Могу говорить с людьми, изучать красоты. Могу не ограничиваться одним только заданием, понимаете?

— Вы позволяете себе отходить от правил? — спросил я, опустив батареи на пол. — Я никому не скажу.

— Если бы я боялся доноса, я бы с тобой и не говорил, — улыбался он. — Да и вы всегда молчите. Ещё никто меня не сдал. А по поводу моего отношения к правилам… Я думал, за орденом правда. Думал, что получу знания, статус. А в итоге потерял всё.

— Уже ничего не вернёшь, — участливо говорил я. — Вы уже в ордене.

— Да. Я знаю, — устало говорил он и вновь повернулся к окну, глядел на Теллур. — Вот и жду я, когда же на одном из заданий…

Последующие его слова заглушил рёв двигателей пролетающего мимо корабля. Мой собеседник сначала прищурил глаза в окно, а потом быстро надел шлем и побежал по коридору. А я упал. Упал, потому что по нашему корвету был сделан первый выстрел…

Я с трудом вылез из спасательной капсулы. Передо мной раскинулась пустыня. Но не та, где много песка и ничего больше нет. Тут были скалы. Повсюду. Красная порода бросалась в глаза, ничуть не разбавляя жёлтые краски песка. Зато выделялось зелёное небо…

«Зелёное небо?! — подумал я. — А можно ли тут дышать?»

Я проверил показания напульсника. Атмосфера пригодна для дыхания. Я кинул шлем в капсулу. Мне не было дела до причуд этого неба. Дикой болью ломало ноги после удара. Я приложил руки, закрыл глаза, перестал думать, и боль прошла.

Я оглянулся. За капсулой по песку метров на пятьсот тянулся след от скольжения…

— Да… Жёсткая посадка, — вякнул я, глядя на это. — Хотя, чего уж. Рад, что ноги унёс…

И я действительно был рад, что ушёл от тех пиратов. Пришлось оставить команду, но если бы меня нашли, то всё закончилось бы куда плачевней. Я это знал. Им пришлось бы казнить всех.

Я сверился с маячком на карте напульсника и двинул пешком по пустыне между двумя высокими скалами. Солнце било в спину. По яркости света я понял, что это позднее утро. Шёл я долго. К моему удивлению, я не видел ни животных, ни гуманоидов. Зато в пустыне были деревья! Листва такая красная, сочная. Интересно.

Когда звезда была в зените, я набрёл наконец на чью-то ферму. На маленьком поле стоял глупого вида комбайн, рядом копошились две фигуры. Кто это, издали ещё не было видно. Возле поля был амбар, закованный в очень старые железные пластины. Но выкрашен он был на славу. Совсем вдалеке виднелся дом на сваях и рядом с ним здоровый контейнер.

Я подошёл ближе и увидел, что это не люди, а коренные жители Теллура. Этот вид (по правде говоря, несколько видов) называли просто «хозяева». Странно называть таким именем обитателей одной из самых отсталых планет систем, но уже прицепилось к ним. «Хозяева» Теллура, и всё…

Обе фигуры уже просто смотрели на меня. Видимо, для них не впервой было видеть человека. А вот я раньше не встречал подобного. Это были две особи, мужская и женская. Похожие на людей, они имели кожу серо-голубую, пальцы были больше человеческих, и было их не пять, а три. Глазки были совсем маленькие, но очень мирные…

— Здравствуйте, — сказал я, — вы не подскажете, далеко тут лагерь археологов? Говорят, тут храмы рядом. Просто мне немного с посадкой не повезло…

— Да есть тут археологи, — начал парень-хозяин. — Приезжают к нам иногда. Покупают у нас…

— Вам вон туда! — перебила его девушка, показывая пальцем в сторону очередной скалы. — У них за горой лагерь.

— Ясненько, — сказал я. — Спасибо.

Я уже хотел идти, но меня не отпускали.

— Идти-то далековато, — буркнул парень. — У тебя еда-то есть?

Я не ожидал вопроса. Чтобы мне поверили, я достал брикет, который выдавался на каждое задание.

— Это не дело, — по-хозяйски сказал он и повернулся к девушке. — Собери ему в дорогу. Корзинку оставь в лагере. Они нам потом её отвезут со следующим рейсом за товарами.

Как я ни отбивался, пришлось мне взять с собой то, что собрали мне эти фермеры. Я шёл и думал: «А был бы я на планете из центра систем, только бы продали. Ещё и цену бы заломили, наверное».

Вскоре подарок фермеров мне пригодился. Когда я дошёл до скалы, решил сделать привал. Солнце было в той поре, когда только начинается закат, но печёт сильнее всего. Поэтому тень от горы была для меня спасением. Я открыл корзинку, данную мне на ферме, и довольно улыбнулся. Свежий красный хлеб из теллурской вишни, ещё холодный, и зелень. Там даже была земная картошка! И соль. Голубая соль. Самый ценный продукт, которым торгует Теллур. И вода. Не та, что дают в городах центральных планет, а чистая, живая. Я был очень рад. Моё задание уже сейчас обернулось для меня удовольствием. Ещё долго я вспоминал этих добрых фермеров, которые сделали мне такой подарок.

Однако позже я уже проклинал их. За горой не было никакого лагеря. Я сверился с картой.

— Нет, всё-таки иногда лучше верить технике, — раздражённо проговорил я.

Маячок был левее. Нужно было идти ещё несколько часов.

Солнце уже хотело начать скрываться за горизонт, когда я дошёл до места. Громадная горная цепь круто падала вниз, переходя в тихую пустыню, где был огорожен участок. На территории виднелась вышка с мигающим на вершине красным огоньком. Сам забор по углам охранялся шоковыми турелями.

«Интересно, — подумал я, — зачем это они турелей понатыкали?»

Уже совсем без сил добрёл я до ворот забора и увидел, наконец, жилой блок. Солнце уже почти село, и мне было видно, что происходит за окном. Похоже, меня как-то заметил стоящий у окна тулианин. Он и встретил меня у ворот.

— Вы откуда такой? Пройдёмте, — суетливо проговорил он.

Видимо, для них было обычным делом принимать путников, потому что меня просто отвели до кровати и со словами «Завтра разберёмся» позволили уснуть. В первый раз за много оборотов я лёг на кровать и понял, что мне хорошо. Я понимал, что никто не выдернет меня на задание среди ночи, не прозвучит сигнала на тренировку. Я просто могу выспаться. Мне можно было забыться.

Когда я проснулся, все уже ушли, было совсем светло, и я смог разглядеть комнату. Не очень тесная, но сильно заставленная кроватями комната с обычными для таких лагерей стенами из термостойкого алюминия. Слева дверь, справа проход в ещё одну комнату. За спиной огромное панорамное окно длиной во всю стену. Я глазел на всё это, сидя на кровати, но пора было приниматься за дело. Я встал и пошёл в коридор. Справа была дверь на улицу, слева — медблок. Я немного постоял, вспоминая, как я тут вчера проходил, и понял, что просто не заметил его. Двинулся вперёд и вышел в такую же комнату, в которой спал. Передо мной было окно. Такое же большое. Однако за ним был виден на небольшом расстоянии лишь забор.

«Похоже, стандартный вариант лагеря, — подумал я, — симметрия».

Из комнаты справа доносились какие-то звуки. Я вошёл в комнату и увидел там несколько человек, работающих с голограммами. Там были древние тексты и сводки записей по ним. Модели разных древних предметов. Увидел я и женщину-начальника группы археологов, которая вчера определила, где я могу спать. Она повернулась ко мне и с улыбкой спросила:

— Ну что, выспались?

— Да, — довольно сказал я, — у вас тут уютно.

— Ага, — хохотнула она, — когда пауков нет.

— Пауков? — перебил я. — Большие?

— Вам хватит. Вы зачем вообще прибыли?

— Я в капсуле свалился. Мне бы до столицы…

Женщина прищурила глаза…

— Не врите мне. Я уже видела эту форму. Вы страж. Вы пришли к Виктору?

— Виктор?

— Зря… — женщина огорчилась, понимая, что ошиблась, выдав мне это имя. Тем не менее понимала, что с нами лучше не шутить. — Говорил, что ушёл из вашего ордена семь лет назад. Он ждал кого-то из вас.

— Шелест! Где он?

— В деревне возле плотины живёт, — сказала она, зная, что выхода у неё уже нет.

Я понял, что этой женщине выгоднее будет рассказать правду.

— Я вижу, вы близки нашему ордену, — деловито начал я. — Мы можем с вами где-то спокойно поговорить?

— Я как раз собиралась в столовую идти, — убито проговорила она.

Мы поднялись на второй этаж. Там оказалось две комнаты отдыха как раз над спальнями и столовая по центру жилого блока, над медпунктом. Мы сели за стол. Моя собеседница обратилась к девушке, стоящей к нам спиной. Я хоть и хотел поговорить наедине, но был вовсе не против, что эта особа на кухне. Я засмотрелся на стройную её фигуру.

— Дара, сделай нам чаю, пожалуйста, будь добра.

— Сейчас, Виктория, — ответила девушка.

Я слегка наклонился через стол ближе к Виктории и тихо говорил, показывая ей обломок каменной скрижали:

— Меня прислали сюда найти место вот этого пророчества.

— Так вот куда кусочек пропал… — обиженно проговорила Виктория. — Вам нужно это перевести? Дара, это что за язык?

Девушка поставила на стол три стакана чая и села к нам. Я невольно начал разглядывать её. Даре было лет двадцать. Голубые глаза с интересом впивались в древний текст. В какой-то момент она удивлённо приблизилась к буквам, потом снова отдалилась, убрала за спину длинные, слегка волнистые чёрные волосы и с диким восторгом посмотрела на меня.

— Вы где это взяли? — почти крикнула она.

— Это было взято в вашем храме около ста лет назад. Перевод мне не требуется. Здесь записано пророчество. Дословно: «конец времени». Мы опасаемся, что подходит дата конца света. Стражи обязаны проверять даже такое… Меня послали узнать, что конкретно записано в храме-источнике.

— В вашем ордене всегда что-то сами придумывают, — пробурчала Виктория.

— Извините, — начала Дара, — но ваш перевод…

— Простите, Дара, — перебил я девушку, решив вступиться за орден больше по привычке, нежели из собственных убеждений. — Виктория, вы не следите за языком. Ордену уже более трёх тысяч лет. Он спасает жизни. Проявите уважение.

— Орден? — засуетилась Дара. — Подождите. Тот самый орден? Вы из Звёздного Ордена?! Я так мечтала увидеть хоть кого-то из вас! А вы можете уделить мне полчаса? Пожалуйста…

Девушка посмотрела на меня глазами, полными мольбы. Оправдаться решила Виктория:

— Послушайте, она работу пишет по истории вашего ордена. Да, да… Как вы ни прячетесь, про вас всё равно легенды ходят. Вы её извините.

Я покосился на девушку. Дара заметно покраснела. Я не отрывал от неё глаз. У меня в голове уже родилась идея, как мне быстрее выполнить задание. По крайней мере, так я потом оправдывал свой поступок.

— Виктория, а ведь мне нужен человек, знающий места здесь. Вы не могли бы на время выполнения моего задания пустить Дару со мной?

— Ну, если она не против, — женщина посмотрела на полную радости Дару и с ехидной усмешкой продолжила: — А она не против…

Мы ещё немного посидели, допивая чай. Я пытался расспрашивать о лагере, о храмах, о пророчестве, но разговор постоянно перетягивала Дара, которая, похоже, была в восторге от встречи с «настоящим» стражем из ордена. Она всё расспрашивала меня:

— А как вы попали в орден?

— В нашу деревню прилетел человек, — начал я, отхлебнув немного чая. Есть хотелось страшно, но открыть сейчас свой паёк мне было стыдно. Оставалось только жадно пить этот чай и тихо таскать печенье со стола. В итоге Виктория просто пододвинула тарелку ко мне. Тем временем я продолжал: — Он около месяца тихо жил, наблюдая за детьми в селении. Потом предложил мне стать стражем. Сказал, что, пока я мал, шансов больше.

Дара что-то записала в маленькую толстую тетрадку и вновь подняла на меня блистающие интересом глаза:

— А это правда, что стражи обречены на одиночество?

Её прервала Виктория:

— Ну, так не всегда было. Мой отец был стражем. Тогда семьи для них были в порядке вещей.

Дара перевела на меня взгляд.

— Верно, — подтвердил я. — Однако лет тридцать назад новые верховные стражи поняли, что чувства ослабляют нас. С тех пор запрет на семью, на друзей. Есть только братья. В этом наша сила.

— Даже не знала, что у вас прям такие перемены. Не знаю, — почему-то расстроилась Виктория. — Как-то это грустно…

— Виктория, — погасил я наигранную злобу, в душе согласившись с ней. — Не нам об этом судить.

Виктория с этого момента молчала. Дара пыталась выведать у меня «секреты» ордена. Я уводил разговор подальше. Рассказал я только самые безделицы: тренировки, техника. То, о чём многие и так знали. Допив чай, я встал из-за стола:

— Дара, я буду ждать вас на выходе.

Я решил обойти весь второй этаж. Зашёл в комнату отдыха над моей спальней. И не зря. Услышал обрывки разговора. Говорили человек в фиолетовой форме археолога и паренёк, одетый в белую майку и шорты с пальмами.

— Как можно было так построить главный лагерь?! — говорил фиолетовый. — Это же кошмар!

— А что?

— А ты уклона не чувствуешь? Как тут жить-то можно?! Я ночью с кровати скатываюсь!

Я действительно почувствовал, что пол кривой, но с кровати я ночью не скатывался точно. Тем временем парень в шортах захохотал и протяжно, чтобы поиздеваться над соседом, начал свою речь.

— А… Ну, мы просто привыкли уже все. Строительная бригада не взяла в расчёт то, что здесь, прямо под нами, плывун. Вот постройка без должных опор и съехала.

— Руки бы оторвать этим строителям, — нервно кинул фиолетовый, на что его собеседник довольно хихикнул:

— Да ладно. Как будто тебе пауки не мешают.

Я тем временем понял, что излишне задержался у лестницы, и решил выйти на улицу через комнату, в которой спал.

«Что за пауки такие? — думал я. — Надо бы хоть оружие какое раздобыть на всякий случай. Не один иду».

Для меня мысль была новой. Обычно я не носил оружия. Но здесь, вероятно, было опасно. А Дара, как я думал, не смогла бы защитить себя сама. Так что в этот раз я решил подстраховаться. Спустившись в ту комнату, с которой началось моё утро, я решил всё-таки заглянуть в соседнюю, без дверей. Это оказался узел связи. За работой сидел связист.

— Здравствуйте, — поздоровался я, — есть минутка?

— Да, конечно, — ответил тот. — Меня зовут Коля. Я тут связистом. Вас как величать?

Он с доброй улыбкой подал руку. А я снова решил сказать правду, поскольку оружие по-другому мне не получить. Да и, судя по открытости начальника лагеря, тут уже знали про меня.

— Зовите меня Ворон. — Коля удивлённо повёл бровью. А я вытащил печать МИРа. — Я из ОРДЕНА.

Радист поменялся в лице, выпрямился и сказал:

— Виноват. Здравия желаю! — не зная, куда деться, он то отправлял руку к голове отдавать честь, то протягивал, чтобы ещё раз поздороваться. — Чем обязан?

— Да успокойся ты. Мне бы оружие где-нибудь достать. Тут про пауков говорят.

— На улице, на складе, есть шоковые, но вы возьмите лучше летальный. У пауков хитин иногда слишком толстый. Я потом поставлю в известность начальство. Вот код на выдачу.

— Спасибо, — сказал я, прикладывая напульсник к терминалу, копируя код, хоть протоколы МИРа и так позволяли мне вскрывать любой замок. Но мне не хотелось подставлять людей, ответственных за склад.

Распрощавшись с Колей, я вышел на улицу. Взял пистолет на складе. Позже дошёл до ворот и стал ждать Дару. Вышла она довольно скоро. Наряд сменила на голубой дорожный комбинезон. За плечами был рюкзак, а в руках всё та же тетрадь.

— Быстро вы, однако, — весело сказал я.

— С вашего позволения, — замялась она. — Я бы хотела, чтобы вы со мной говорили на «ты». А то я себя неуютно чувствую.

— Хех! — хохотнул я. — А я, значит, должен выслушивать ваше «вы»?

Девушка снова сделалась вся красная от смущения. Я решил пощадить её и спросил, глядя на рюкзак за её плечами:

— Не многовато ли вещей набрали… набрала? — та потупила взгляд. Я протянул руку. — Давай рюкзак.

Она заулыбалась и, отдавая мне этот тканевый мешок с вязочками, произнесла:

— Да он всегда собран. Мало ли…

— Что там за храм? — спросил я, показывая на красную скалу недалеко от лагеря. В неё были врезаны тёмно-жёлтые камни слишком ровных форм. Такого не могла создать природа. — Я его видел в хронике ордена.

Я безотрывно глядел на каменные развалины, уходящие вглубь скалы. Дара тем временем важно говорила мне:

— Именно оттуда ваше пророчество. Кстати, ваш перевод…

— Мы должны туда попасть, — пропустил я её слова.

— Это пока никак, — начала она листать свою тетрадь. — Дело в том, что я единственный лингвист в группе. Чтобы попасть в главную залу храма, нужно соотнести строки древнего стиха со знаками. Я уже весь храм перерыла, но там никаких зацепок. Но есть мысли, что в других храмах долины могут быть объяснения. Мы пока так и не выбрались в экспедиции. Разрешения ждём.

— А где эти храмы?

— Я отмечу у вас на напульснике.

Теперь на моей карте появилось шесть новых точек. А я думал, с ней всё сразу станет быстрее и легче. Похоже, моё задание затянется. Я посмотрел на одну из точек. Это место совпадало с тем, что для меня отметила Виктория.

— Город возле дамбы. Там есть храм?

— По древним картам да, а так я не уверена. Там, наверное, всё затоплено из-за дамбы. Не думаю, что мы там сможем что-то найти.

— Кое-что всё-таки я там найду. Пошли к плотине.

Голубые озёра глаз Дары стали ещё больше, чем обычно.

— Пошли?! — крикнула она от удивления.

— А что?

— Да идти просто далековато. Может, на грузовике?

Как-то забыл я после вчерашнего дня, что есть более удобные способы перемещения. Было стыдно, что я чуть было не погнал Дару до другого города. Поэтому я просто сухо спросил, признав свою вину и опустив вниз глаза:

— Где машина?

— Тут недалеко гараж.

Когда мы открыли ворота гаража, случилось то, чего Дара не ожидала. Машина, которую нам решила одолжить Виктория, благословив Дару на долгий поход со мной, была кем-то разбита. Я глянул на Дару. Она стояла, закрыв руками лицо. Виктория, которую мы попросили о предоставлении транспорта, просто плюнула под ноги и со словами «Сарен, гонщик чёртов!» ушла. Я оглядел гараж и увидел инструменты: магнитную отвёртку и лазерный резак. Этого было достаточно. Машина была помята совсем немного, но этого хватало, чтобы колесо с трудом крутилось. Нужно было чуть-чуть магнитом оттянуть покорёженный металл, и всё бы было нормально. Я подошёл к девушке и тихонько отодвинул всё ещё прижатые к лицу руки.

— Ау. Пошли, помогать будешь.

Девушка заметно оживилась:

— Чем помогать?

Она умудрилась сказать это так, что я вздрогнул. Там одновременно был и детский задор, и кокетство, и просто желание помочь.

— Держи, — сказал я, отдавая ей магнит, а сам резал лазером «лишний» кусок металла.

Всё время, пока я освобождал колесо, Дара стояла надо мной и что-то говорила. Мне было интересно её слушать, но я не запомнил ничего. Я просто очень давно не слышал спокойного голоса. Приказы, ругань, мольбы о помощи. А тихий, мирный голос, тем более женский, был для меня уже хорошо забыт. Я просто слушал её.

Но вот я закончил, и мы сели в грузовик. Я попробовал. Всё просто. Ничего необычного. Мы поехали…

Глава II. Деревня у тихой воды

Под палящим солнцем ходил по каменным плитам цитадели статный мужчина. Крепкая фигура, тихо стареющее лицо, украшенное пышной чёрной бородой с вкраплениями седины. Он проходил ровно по семь шагов и разворачивался обратно. Так он следил за своим учеником, тринадцатилетним мальчиком, который отрабатывал на роботе-груше умение ведения боя. Мальчик всё пытался пробить индукционный щит механического противника, но металлический посох постоянно отскакивал, нарываясь на поле магнитных сил. Ученик злился. Учитель же спокойно говорил:

— …И самое главное. Не позволяй противнику выбить тебя к свидетелям, — он повернулся наконец к ребёнку. — Понял? Это важно! Ты должен оберегать невинных не только от опасностей мира, но и от самого себя, от своей клятвы.

Мальчик вдруг остановился и позволил бездушному противнику передохнуть:

— Учитель, почему никто не должен знать о нас? Почему мы должны действовать без свидетелей? Ведь мы же несём добро.

— Всегда будут несогласные с нашими методами, — объяснял учитель. — Они могут устроить смуту. А это жертвы. Такого мы и пытаемся избежать малой кровью. Потому и нельзя оставлять свидетелей. Потому и существуют наши запреты на уход из ордена.

— А если я всё-таки захочу уйти? — ещё по-детски спрашивал ученик.

— Не заставляй меня убивать тебя, — положил учитель ему руку на плечо.

Мы тихо ехали по бесконечной пустыне. Начало темнеть. Сколько же я проехал? Прикинув, решил остановиться передохнуть.

— А может, не будем останавливаться? — смотря в темноту за окном, сказала Дара.

— Почему?

— Я боюсь.

Я глянул не неё. Она действительно, насколько позволяло кресло, отодвинулась от окна.

— Я выйду просто ноги размять, и дальше поедем, — успокаивал я её.

Я вылез из машины. Свежестью ночи ударило в лицо. Виднелись разные тени. Я понял, что это были деревья. Вдруг увидел там жёлтые точки света. Подойдя ближе, я довольно проговорил:

— Светляки!

Так бы и стоял я, если бы не услышал крик Дары. Прибежав к машине, я увидел, как здоровенный четвероногий паук (по-другому не назовёшь) раскачивает машину. В кабине Дара колотила стекло и с отвращением тараторила:

— Уйди, уйди, уйди!

Я достал пистолет и пристрелил насекомое. Дара замолчала. Она, уткнувшись лбом в стекло, глянула вниз, где лежал мёртвый паук.

— Что?.. — пискнула она и вышла из машины. — Что ты сделал… Зачем?!

— А как? Он же напал.

— Они пока толпой не соберутся, абсолютно беспомощны против нас. Они же слабые. Его даже я одной рукой откину.

— А чего тогда кричала-то? Взяла бы да откинула…

— Так жалко же, — она опять посмотрела на паука. — Эх…

— Странная ты барышня, — хохотнул я. — Тебя пытаются скушать, а тебе жалко.

— Ну не стрелять же всех подряд, — попыталась съязвить она.

И тут я понял, что улыбаюсь! Как?! Я же страж! Чтобы отогнать навеянное разговором веселье, я сухо проговорил:

— Ладно, поехали.

Дара ещё немного постояла над пауком, но в машину села уже весёлая. Да… Если бы мы шли пешком, было бы опасней. Да и Дара бы не дошла. Даже с машиной нам пришлось ехать достаточно долго. На следующее утро мы подъехали к деревне.

— Ну вот и поселение! — радостно объявила Дара, когда мы вышли из машины.

Ноги у меня жутко затекли. С минуту мне не было дела до пейзажей вокруг. Я ждал, когда смогу спокойно шагнуть. Когда же я взглянул на поселение, то замер на месте. Громадный горный хребет полукругом огибал зеленеющую травой поляну, на которой стояла возвышающаяся на толстых сваях деревня. Нам снизу не было видно, что творится наверху, но оттуда слышались голоса. Много голосов. И тут я всё-таки увидел. Откуда-то с окраины поднимались в небо восемь стеклянных башен. По ним сверху вниз бежали разряды тока. Эти башни вверху объединялись в одну железным переходом. От этого перехода какие-то кабели тянулись в гору к другому узлу — таким же башням, но уже к четвёрке. Потом две — и вот дамба. Громадная плотина почти на самой вершине горы.

— Впечатляет… — только и смог выдавить я из себя.

— Что мы ищем вообще? — Дара с интересом глянула на меня. — Я же сказала, там всё затоплено. Чего искать-то?

Я опустил голову, вспомнив, зачем я решил сюда ехать…

— Старого друга, давно предавшего орден, которого теперь по всем правилам надо казнить, — с трудом выговорил я. — Вот почему начали отсюда.

Я не знаю, почему я рассказал ей. Возможно, мне просто не хотелось проходить через это одному. Возможно, я хотел выговориться. Возможно, так я превращал эти мысли в приказ, который нужно было обязательно выполнить. Улыбка у Дары заметно погасла. Но она, видимо, хотела как-то меня отговорить.

— И вы это сделаете? — спросила она, специально выделив «вы», чтобы я заметил.

— Сначала его найти надо…

— А что он сделал?

Ожидаемо. Начались неудобные вопросы. Таких людей, как Дара, в Ордене велят обходить стороной, а если что прознают, то выход один. Я никогда с этим не соглашался. В Ордене не знают (чудом не знают), но по планетам расхаживают десятки свидетелей, которых я пощадил. И мне так легче. Но если уж Орден узнает, я отвечу. Заслужил. Вот и сейчас мне совсем не хотелось выполнять предписания. Поэтому я поднял взгляд на платформу деревни и сказал:

— Давай мы где-нибудь в селении поговорим. Я думаю, неспроста они город над песками подняли.

Дара понимающе кивнула, и мы поднялись в деревню. На сплошной железной платформе стояли разного вида домики. Большие и не очень. В глаза бросался самый большой дом. Он был бежевого цвета. Под громадной двускатной крышей виднелся здоровенный балкон. Крылечко было тоже большое, с каменным полом. Выглядел дом уютно, богато. Ещё почти у «входа» в деревню был бар с приличного размера верандой. Там сидели люди и хозяева, о чём-то говорили. Я удивился, когда на один из столов поставили суп. Видимо, баром это заведение вовсе не являлось. Подавали здесь и горячее. Я с досадой отвернулся. Хотелось есть, а свой паёк я уже давно разделил с Дарой. Её малые запасы мы решили приберечь.

Прямо перед нами лежало жалкое подобие городской площади — пара лавочек да пальмы в больших горшках. На одну из таких лавочек мы и сели. Вокруг ходили жители, делая вид, что мы им неинтересны. Я осмотрелся. По их лицам было видно, что чужаки здесь — зрелище редкое и занимательное. Мои размышления своим голосом прервала Дара.

— Ты так и не сказал, почему тебе его нужно казнить, — осторожно начала она. — Что за правила такие?

— Понимаешь, Дара… — сказал я с глубоким выдохом. — Когда человек вступает в Орден, он отрекается от всего. Клянётся хранить верность своим братьям. И если ты в Ордене, у тебя не будет семьи.

Дара дёрнулась от удивления. Сначала с недоумением глянула на лежащую перед взором пустыню, а потом, повернувшись ко мне, тихо спросила:

— Об этом ничего нет в текстах. Ну, вы с Викторией говорили, что это недавно началось. Погоди… А если кто-то всё же влюбится? Он же может покинуть Орден? А что с теми, у кого уже были семьи?

— Нет… Слишком многое мы знаем, чтобы нас в мир отпускать. Эти правила не так давно вступили в силу. А те, у кого были семьи… по-разному решили с ними.

— А этот человек, у него была семья на момент вступления правил в силу?

— Нет, — протянул я. — Он не так стар. Даже он вступил в Орден уже после.

— Тогда как?

— По факту я позволил… Правда, ясное дело, если узнаю про него, то обязан буду выполнить клятву… И вот он прокололся.

— Но ведь у него же есть семья! — почти крикнула мне Дара.

«Это всегда так будет?» — подумал я, а сам сказал, повысив голос от обиды:

— Их-то я не трону, Дара!

Я действительно никого не хотел трогать. Но всё было трудно…

— Как ты можешь предать своего друга? Это же важнее ордена!

— Орден — это моя жизнь, — убеждал я скорее себя, чем её. — Я обязан, Дара…

Девушка отвернулась от меня.

— Вы в ордене — звери просто… — обрушила она свой приговор.

Мне хотелось как-то оправдаться, успокоить её… и себя.

— Дара, да подожди ты. Это, может, и не он вовсе. Я тоже не хочу эту жизнь забирать, если ты об этом. Специально я его искать не стану, даже если он здесь. Просто проверю наводку, — я сделал паузу, а потом медленнее, моля о понимании, произнёс: — Я не могу иначе. Не такой уж я и зверь… — попытался я закончить примирительно, но вышло как укор её речи.

Дара вновь посмотрела на меня и нерешительно сказала:

— Хоть бы это не он был.

— Я тоже этого хочу, — устало произнёс я.

Она слегка оживилась, но всё ещё с опаской спросила:

— Так и где же его искать?

— Ну, мне сказали, некий Виктор живёт в самом большом доме в деревне, — не желая подпускать её к возможной казни я добавил: — Ты подождёшь здесь.

С этими словами я встал и пошёл к тому самому дому. Дара сидела на скамейке. Смотря в никуда, она тихо промолвила:

— Виктор?.. Нет! — крикнула она и побежала за мной.

Я тем временем позвонил в дверь. Через некоторое время её открыл лысый человек в тёмно-красной одежде. Лицо его было изрезано морщинами. Морщинами от улыбки. Да, это был он. Только постарел немало. Виктор, или как его знал я — Шелест, смотрел на меня молча. В его глазах не было никакого удивления. Напротив, он как будто рад был меня видеть. Долгое молчание нарушила выкриком прибежавшая наконец Дара.

— Подожди. Скажи, что ты не его искал, — молила она. — Он хороший человек. Пожалуйста…

Шелест ласково ей улыбнулся и спокойно, даже как-то поучительно, произнёс:

— Милая Дара… Он знает, что я хороший человек.

Я наконец очнулся. Меня взяла дикая обида, что я его нашёл.

— Прости, брат. Сам прокололся… — сказал я, не смея смотреть ему в глаза.

— Да я и не прятался особо, — почти весело сказал он. — Я же знаю тебя. Ты бы специально искать не стал… Ну, чего на пороге-то стоять, пройдёмте в дом.

С этими словами он повернулся и пошёл в дом, жестом позвав нас за собой.

— Делия, у нас гости… — позвал он, и я вспомнил это имя. Это чудесное имя прелестной женщины, из-за которой у меня было столько проблем. Но я всё равно рад был вспомнить о ней. И знал, что мне она будет совсем не рада. Всё же понимает. Тем временем Шелест продолжал звать: — Дети, тётя Дара пришла! — со второго этажа послышался топот детских ног и радостные голоса…

«Ого! Вот об этом я вообще не подумал. Чёрт! И ведь не замолчишь никак», — думал я про себя.

Мы с Дарой вошли в дом. Перед нами предстала немаленькая комнатка с огромной, почему-то гаражной дверью в стене напротив нас. Уже потом я узнал, что за ней был выход к маленькой площадке с атмосферной капсулой на антиграве. Справа от входа была лестница, ведущая на второй этаж. Остальную правую зону занимала кухня, ничем не отделённая от остальной комнаты. Однако выглядело это ничуть не бедно. Напротив, как-то свежо и интересно. По левую сторону была, видимо, гостевая зона, потому что там вдоль стен сплошняком стоял фиолетовый диван-уголок. На него я и сел. Уронив взгляд на пол, смотрел в никуда. Шелест уже что-то делал у кухонного стола. Он явно собирался нас чем-то угостить. Спустились дети, мальчик на руках у девочки постарше. Сестра поставила брата на пол. Тот уже уверенно стоял и сам. Они подошли к Даре, которая встретила их каменным лицом. Дети в испуге остановились напротив Дары.

— Тётя Дара, а ты чего такая злая? — спросила девочка.

Дара наклонилась к ним, не меняя лица. И тут её глаза засветились, появилась детская, жаждущая игры улыбка.

— Привет, мальки мои! Ну всё, бегите. Я поймаю!

Она попыталась ущипнуть девчушку, но та как-то вывернулась. Малец в это время уже пополз по ступеням наверх. Началась игра, и дети с радостным визгом двинулись вверх по лестнице. Дара следом. Далее топот слышался уже над нами. Шелест подал мне стакан. Запах отвара (вроде какие-то ягоды и шишка) навевал спокойные мысли…

— Хм, — хихикнул Шелест, садясь рядом со мной на диван. — Хорошая девушка…

И только тут я обратил внимание, что у меня на лице улыбка. Опять я дал слабину. Я исправил это и повернулся к нему:

— Ты же понимаешь, что я не в гости прилетел. Чего семье-то скажешь?

— Делия сама всё знает. Детям пока ничего. Вырастут пусть сначала…

— Ну вот зачем, а? Зачем ты с ней ушёл? Знал же, что я по пятам иду. Зачем такое горе ей приносить? Ради чего? Кто тебя с такими знаниями пустит в мирную жизнь. Не про стражей это. Как Делия смогла тебя так утянуть?

— Тут не только в ней дело, — засветился Шелест. — Я же кое-что нашёл, что орден сейчас от вас скрывает… Иди за мной. Я покажу.

Шелест пошёл по лестнице на второй этаж. Пройдя по коридорам, мы прошли мимо балкона и подошли к детской. Оба встали в дверях. Дара с улыбкой сидела на полу. Дети обносили её постройкой из кубиков. Их радостная мать хохотала, сидя на диване. Дара посмотрела на меня, и её улыбка мигом пропала. Делия же держалась на удивление гордо и весело. Улыбалась детям и мужу.

— Посмотри., — победно ухмыльнулся мой старый учитель. — Вот об этом тебе в ордене не расскажут сейчас. Ради них я и ушёл.

«Он с ума, что ли, сошёл? Не понимает, что всё кончено теперь? Ну, Шелест, наворотил ты дел», — только и говорил я себе.

— Их ещё не было, когда ты ушёл, — буркнул я ему в ответ.

— Но я о них мечтал, — сказал Шелест, и его рот ещё больше растянулся в победной улыбке. Точно так же он улыбался, когда учил меня рукопашному бою. У меня никак не выходило его уложить (а это показатель того, что обучение больше не требуется), а он улыбался. Меня всегда это немного пугало. Я думал, что он ещё не в полную силу боролся. Вот и сейчас меня пугало, что ещё он мне скажет. — Это куда ценней, чем все секреты ордена. И я не согласен с изменившимися правилами.

— Я тоже не хочу этого делать, — попытался я уйти от незримой ещё мысли, к которой меня вёл Шелест.

— Так не делай, — шёпотом сказала Дара, подойдя к нам. — Отпусти его и не говори в ордене.

— Милая Дара., — ответил ей Шелест. — Вы не понимаете. Они могут вытянуть его воспоминания, если усомнятся.

— Я уже обманул их тогда. На этот раз они проверят.

— С этим пока обождём, — спас меня он. — Ворон, ты же сюда не мог из-за меня прилететь. Чего стряслось?

Я рассказал ему о пророчестве, о храмах и о нашей первой цели…

— Дара сказала, по старым картам тут есть храм, — закончил я.

— Хе-хе, — засмеялся Шелест. — Ты походи по селению, поспрашивай про дамбу. Ты меня поймёшь, — подмигнул он. — Встретимся потом у бара. Я как раз за покупками выйду.

Он сделал глубокий вдох и ушёл. А я начал понимать, зачем он это сказал. Дара с интересом посмотрела на меня и спросила:

— Куда теперь?

— Походим по округе, поспрашиваем жителей.

— Зачем?

— Он вдохнул, видела? Я тоже не чую рядом открытой воды. Тогда вопрос: зачем дамба?

И мы пошли спрашивать…

Первый дом, к которому мы подошли, выглядел немного странно. Не прямые, а выпуклые стены делали дом похожим на консервную банку, положенную на бок. Цвет был подобран тем не менее весьма удачно. На фоне тёмно-красных гор и сочной зелёной травы этот оранжевый домик выглядел вполне себе прилично. Я постучался в дверь. Нам открыл молодой мужчина в квадратных очках. Рыжие кудрявые волосы делали его вид под стать дому: странным, но интересным. На руках он держал маленького ребёнка, на которого тут же обратила всё своё внимание Дара.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — спросил хозяин дома.

— Привет, — сказал я, делая голос максимально дружелюбным. — Мы из лагеря археологов. Собираем сведения о современных городах, построенных рядом с древними памятниками. Скажите, что вы знаете о дамбе?

— Эм… — тут он, видимо, вспомнил манеры, или устал держать ребёнка на руках, но он сказал: — Пройдёмте в дом, чего стоим.

Мы вошли за ним. Обставлен домик был скромнее, чем у Шелеста, но вкус у хозяина был хороший. Комната была не квадратной, как обычно, а как бы полусферой. Хозяин усадил ребёнка на пол, тыкнул выключатель на стене, что сразу погасило лампы в комнате. Он ткнул другую кнопку, и тут же на потолок и стены упала проекция звёздного неба. Дара ахнула и начала рассматривать медленно вращающиеся созвездия. Хозяин уселся на кресло перед нами и виновато проговорил:

— Сын любит. Вы что спросить-то хотели, ещё раз?

— Расскажите, что вы знаете про дамбу, — медленно напомнил я.

Ребёнок в это время пополз к одному из созвездий на стене. Начал бить его рукой, пытаясь забрать себе. Мы все расхохотались, хоть я и пытался сдерживаться.

— Инико, оно не настоящее. Возьми вон кубики да пособирай, — сказал отец, показывая сыну кубики, переливающиеся меняющимся светом. — Ну эта дамба тут уже давно. Она вырабатывает энергию для всей деревни.

— А кто обслуживает её? Деревня достаточно маленькая.

Послышался щелчок. Мы оглянулись. Маленький Инико только что поставил первый магнитный кубик на строительную основу из металла.

— Нам говорят, что она автономна, — гордо ответил хозяин. — Раз в неделю прилетает бригада. Они пакуют энергию в специальные баллоны и увозят в сторону зимнего оазиса.

— Пакуют энергию?

Послышался новый щелчок. Мы оглянулись. Ребёнок начал выстраивать башню вверх. Кубики, скреплённые магнитными силами, всё ещё переливались оранжевым свечением.

— Да… Нам говорят, что у них там нет возможности вырабатывать много энергии, а обогрев базы — дело дорогое.

— Хорошо, последний вопрос: вы были на дамбе?

Новый щелчок. Башня поползла… в сторону под прямым углом. И не падала. Магниты всё ещё держали кубики.

— Нет… — уже с опаской ответил он.

— То есть вы не можете утверждать, что за ней есть вода?

Мой собеседник изменился в лице.

— Что?!

И тут кубики упали.

— Ну хорошо. Спасибо вам. Моя помощница всё записала на диктофон. Вы нам очень помогли… Ты же записала?

— А? — ожила Дара, которая всё это время наблюдала за строительством. — Эм… А! Да, записала…

Мы распрощались с абсолютно сбитым с толку отцом и вышли из дома. Когда мы достаточно далеко отошли, я обратился к Даре:

— В следующий раз следи за разговором, а не по сторонам смотри. Я не буду больше никому говорить, что я страж. Буду придумывать. Подхватывай…

— Ладно, — виновато ответила она.

— Да всё нормально, — решил я её успокоить. — Просто ты выглядела немного глупо. Мне за тебя обидно стало, — опять я улыбнулся и мысленно уже себя отругал. Дара расцвела. Уж не знаю, как она поняла мои слова, но они ей явно понравились. Она, краснея, посмотрела на меня и сказала:

— Я больше не буду…

Естественно, я засмеялся.

«Дара специально это делает. Я сопротивляюсь, а она всё равно отыскивает мои эмоции. Я же страж. Этого не может быть», — думал я, опять пытаясь гасить навалившееся веселье.

Следующий дом, к которому мы подошли, был, похоже, какой-то мастерской, потому что оттуда были слышны звуки работы явно инструментов. Я позвонил в дверь. Работа прекратилась…

— Открыто! — послышалось из-за двери.

Мы вошли внутрь. Это действительно была мастерская. Обилие инструментов на стенах, верстаки и безукоризненный порядок — показатель настоящего мастера. Сам хозяин этого великолепия подошёл к нам. Это был рослый мужик, уже седой, но стариком его я бы не назвал точно. Двигался он абсолютно спокойно. Держал в одной руке здоровенный молот, который я бы и в двух не удержал больше минуты.

— Здравствуйте, — начал я. Дара приветливо кивнула. — Мы археологи, и у нас есть пара вопросов к вам как к технику по поводу дамбы.

— Вы не возражаете, если я запишу на диктофон? — вдруг заговорила Дара.

Довольный вниманием мастер радушно сказал:

— Нет. Не возражаю. О чём бы вы хотели спросить?

Дара достала свою складную расчёску и нажала кнопку. Расчёска раздвинулась. Я с досадой посмотрел на неё.

«Ну он же не идиот, Дара!» — только и думал я.

Мастер, однако не понял ничего и с удивлением смотрел на необычный «дизайн» диктофона. Дара, посмотрев на меня, поняла мои мысли и тут же всё поправила…

— Ну… Это мне подарили… на день рождения. Они так пошутить хотели, — замялась она. А потом гордо заявила: — Ничего не знаю! Мне нравится! Мне удобно! Три в одном. Диктофон, расчёска, и там ещё зеркало есть, — она повернула «диктофон» зеркалом к мастеру, тот долго вглядывался в него, поправил упавшую на глаза седую чёлку и посмотрел на меня, добродушно улыбнувшись.

— Вы никаких изъянов не замечаете в дамбе? — спросил я.

— Там дверь в стене справа, — устало проговорил он. Было видно, что в селении его никто не слушает. — Это странно, ведь там, по логике, стоит турбина…

— А шум воды слышен?

— Спать не мешает? — добавила Дара, не давая мастеру отвлекаться от разговора, обдумывая всю его бредовость.

— Кстати, — просиял тот. — А воды-то не слышно…

Я подмигнул Даре и обратился к хозяину мастерской:

— Спасибо. Запись закончена. Нам ещё других жителей опрашивать. Вы очень интересно рассказываете.

И мы ушли.

Я, сдерживая раздражение, обратился к Даре:

— Давай теперь без диктофонов спрашивать будем…

Дара, хохотнув, сказала:

— Я же просто пошутила. Я слышала про этого мастера, он во всё поверит, если ему про технику говорить.

Я остановился и повернулся к дамбе.

«Ну, воды даже нет. Как так можно?! Почему никто не понимает?!» — думал я.

Мы подошли ещё к одному дому. Я постучался. Перед тем как открыть, старый хозяин смотрел на нас через окно.

— Чего надо?! — гаркнул он. Я сразу смекнул, чем его можно зацепить.

— Здравствуй, дядя. Мы тут про заговор статью пишем. Нам бы мудрого кого-нибудь послушать.

Дверь открылась. Старик оглянулся, посмотрел на нас снова.

— Так! Входи! Но девка пусть на шухере стоит, — говорил он быстро. — Эти бандюки в погонах тут всюду своих шпионов понатыкали.

Дара заметно обиделась. Я, уходя в дом, улыбнулся ей, и она слегка повеселела. В этот раз я уже не заметил своей улыбки. Мы вошли в дом, и я увидел разбросанные бумаги с какими-то схемами, документы, старые голографические записи.

«Он двинулся! Жалко старичка. Только как теперь уйти, чтоб его не обидеть?» — досадовал я, что вообще зашёл в этот дом. Но нужно было как-то выпутываться, я сказал то, что этот старик хотел слышать:

— Слухи ходят, что дамба лишь прикрытие для секретной базы.

— Да, да. База! Они там что-то вынюхивают… Я точно знаю!

— Дядя, вы мне про саму дамбу скажите, — вернул его я. — Ничего странного не замечали? Как давно она построена?

— А! Её когда строили, нас всех вывезли. Никто не видал, что за ней…

«Ага! Вот это будет интересно. Не зря зашёл», — думал я.

— Сынок, а когда статью-то читать? Где?

— Ой, дядя… Нас если не поймают, то осенью выпустим. Ты нам помог, я тебе потом передам как-нибудь.

— Ловят уже? — посочувствовал он. — Ты девку-то береги. Хороша! Пока ещё не созрела, но будет что надо!

«Ну дед! Годы потерял, а постареть забыл, — усмехнулся я, выходя из дома. Потом всё-таки глянул на Дару и подумал: — А ведь действительно хороша».

Шелест сказал встретиться в местном баре. Почему не дома, я не понял. Видимо, Делия меня боялась. Мы прошли по веранде и вошли внутрь. Увидев моего учителя, мы подошли к нему.

— Ну как тебе народец? — с акульей улыбкой спросил Шелест.

— Обманутые, но милые, — ответил я, уже понимая, зачем он нас отправил расспрашивать людей.

— Я так ничего и не поняла, — сказала Дара.

Мы с Шелестом умилённо глянули на неё.

— Энергию они выкачивают из храма, — сказал я.

— Как?

— Да кто их знает? — смотря куда-то мимо Дары, ответил Шелест.

Я продолжил разговор о деле.

— Чего дальше надумал?

— У меня капсулка есть, — деловито говорил Шелест. — Мы сможем подняться до площадки дамбы.

— О как! Отлично. Где твоя ласточка?

— У меня дома. Только надо подождать наш заказ. Делия здесь берёт сок.

Солнце уже садилось за полукруг красных гор, когда мы вновь пришли в дом Шелеста. Делия ругнулась на нас за шум, ведь дети уже засыпали. Мы тихо прошли на площадку, где стоял корабль. Увидев этот агрегат, я не сдержался:

— Это что за корыто?

— Это как со мной, — ехидно улыбаясь, сказал Шелест. — С виду не впечатляет, зато любому фору даст!

Вспомнив Шелеста в бою, я согласился:

— Это да…

— Ну да, — закусила губу Делия, игриво глядя на любимого мужа. В этот момент, вероятно, покраснела не только Дара, но и я.

— Мы сейчас прямо полетим? — прозвенел голос Дары.

— А что? — спросил я, улыбаясь. Я уже даже не пытался скрывать эмоций. Это же Дара.

— Я не знаю, — взволнованно говорила она, — я думала, мы этот храм неделю искать будем. А мы так быстро.

То ли я заболел, то ли Дара хороша. А может, Делия меня заразила. Я ради шутки нагло улыбнулся ей:

— Что, душенька, боишься, что погуляем мало?

И опять Дара стала красной. Шелест с улыбкой посмотрел на нас обоих. Делия расстроилась, что при взлёте дети проснутся. Я помог Даре подняться на борт. Шелест приблизился ко мне и тихо произнёс:

— Я же сказал, хорошая девушка.

— Ты о чём? Я просто её подбодрить хотел.

— Да нет, — сдерживая смех, продолжал он. — Нравится она тебе… Смотри, будут потом тебя так же, как и меня, искать.

— Ты думаешь, я на такое способен? Это не издёвка, я правда спрашиваю.

— А отчего же нет? Я, когда жену встретил, тоже думал, что просто манеры выступают, просто подбодрил, просто улыбнулся… А потом понимаешь, что это ты сам хочешь ей всё это говорить. Хочешь, чтобы она улыбалась, чтобы на тебя смотрела.

— Я понял, спасибо. Буду держать себя в руках…

— Ну и дурак, — перебила меня Делия, подходя к нам.

«Откуда?!» — подумал я и увидел, как она подошла и чмокнула мужа в щёку.

— Вы когда вернётесь? — по-домашнему спросила она. — Мне что-нибудь приготовить?

— Я не знаю, — спокойно говорил Шелест. — Давай я звякну, и ты начинай.

— Хорошо!

Хозяйка спокойной и довольной удалилась в дом. Я же остался наедине с мыслями: «Меня ещё и за стол посадят. Мне его сдавать Ордену, а они меня в семейный круг. Что делать?»

Мы все летели над селением в сторону дамбы. Вот-вот должно было стемнеть. Стеклянные трубы с пробегающими через них разрядами давали теперь куда больше света. Это даже было красиво. Вот дамба была уже совсем близко. Мне удалось заглянуть за неё…

— Воды нет! Там только пещера! — говорил я, не отводя глаз от панорамы внизу.

Мы спустились на посадочную площадку.

— Ну что, пошли? — храбрилась Дара.

Мы вышли из капсулы. Шелест подошёл к нам. Как и я с Дарой, он посмотрел вниз за дамбу. Мы простояли так секунд тридцать.

— Вот выдумщики! Воды нету, так они пещеру дамбой закрыли! — проговорил я.

— Ну вот. Я же тебе сказал, — улыбнулся Шелест.

— Ты знал? — почти крикнула Дара от удивления.

Мы с ним хихикнули.

— Пошли уже, — сказал я.

Спустившись к основанию дамбы, мы отыскали ту самую дверь, о которой говорил мастер. Так мы прошли за дамбу. Войдя в пещеру и включив встроенные в костюмы фонари, мы увидели каменную арку — вход в храм. Она была украшена какими-то письменами. Среди прочего выделялись две волнистые линии. Охранял арку каменный великан — статуя мужчины с копьём. Он стоял ровно. Из одежды на нём были только свободные штаны, чуть ниже колен стянутые вязочками, да полосовали мускулистое тело ремни, держащие ножны с мечом за спиной и кобуру для кинжала на животе. На голове его была ткань, закреплённая жёстким ободом и свисающая до плеч. Воин свысока смотрел на нас. И всё это выполнено в камне!

Дара ходила возле текстов и вдруг вскрикнула радостно:

— Храм! Он есть! Посмотрите на статуи! Это же тот самый храм воды!

— И что конкретно мы тут ищем? — спросил я.

— В главной зале того храма, что тебе нужен, есть письмена, — начала Дара, пытаясь говорить как можно понятнее. — Мы думаем, что нужно в верном порядке нажать кнопки или какие-то рычаги. Мы ещё не нашли ничего такого. Просто дверь запечатана. Должен быть какой-то механизм. Судя по всему… — тут она сделала паузу и подключила к своей речи ещё и жесты. Теперь она выглядела совсем как учёный. Я даже удивился, как сильно изменился её голос. Видимо, в первый раз она инструктировала кого-то. Ей это явно нравилось. — Судя по всему, надо соотнести части этого механизма со строками древнего стиха. Две строки мы нашли. А остальные должны быть в других храмах.

— То есть вы собираете стих? — упорно не понимал Шелест.

— Похоже на то, — ответил я. — Дара, когда мы найдём строки, ты сможешь их перевести?

— Да, — обиженно крякнула Дара.

— Ну, тогда двинем внутрь?

— Идём! — сказала Дара, потащив меня за руку в темноту храма. Видимо, она слегка забылась, но я не стал её огорчать. Я осторожно отпустил руку, только когда она остановилась.

— Что такое? Видишь строку? — спросил я, совсем не глядя в ту сторону, куда смотрела Дара.

— Вот, — показала она пальцем на светящиеся каким-то чудным образом буквы на стене, почти под потолком.

Подоспел Шелест. Отряхиваясь, он подходил к нам.

— Извините, заплутал, — проговорил он, подходя к нам вплотную. Тут он увидел буквы. Похоже, они его не удивили. — Оно?

— Ага, — прошептала Дара, не отрывая глаз от сияющих синим букв. — Я отсюда не вижу.

— Я тоже, — сказал Шелест.

— Надо добраться туда и сделать голозапись, — добавил я и немного наклонился. Свет фонаря теперь освещал саму комнату. Из пола торчали разной высоты столбы. Я углядел по ним дорогу до строки и понял, чего от нас хочет архитектор этого храма.

— Осветите мне комнату.

Свет фонарей сразу упал на колонны. Я прыгал по ним до самой высокой. Там я сделал голографическую запись. Спустившись вниз, я показал её Даре.

— И тишину в себе открой., — перевела она. — Я не поняла.

— Пока и не надо, может? — сказал я. — Это только одна из строк. Пошли отсюда…

Мы брели к выходу из пещеры. Вот уже мы подошли к воину-великану. Впереди виднелся выход. Я медленно, даже специально замедляя шаг, шёл из храма. Все мысли были о том, что делать, когда вернусь в Орден.

«Я не могу сдать им Шелеста, — думал я. — Это неправильно… Но как тогда? Они же будут проверять память. А может сбежать? Они знают планету. Найдут его и Дару, — и тут меня словно прошило. — Дара! Они её найдут. А может, её не примут за свидетеля? Нет. Всё равно убьют. Чёрт. Что делать?»

Дара шла впереди. Шелест убежал наружу, чтобы была связь. Он собирался звонить жене. Дара неожиданно остановилась и повернулась ко мне. Её всю трясло. Я сначала ничего не понял, но потом она заговорила:

— А я вот теперь знаю, что ты про Виктора не сообщил ордену специально. И могу всё рассказать твоему ордену! Меня бы тоже убил?!

Я не выдержал и повысил голос:

— Послушай, девочка! Я тебя знаю совсем чутка и отчитываться перед тобой не должен! Ты из меня палача решила сделать?! Так поздно! И я, и твой «хороший человек» толпами людей косили и не пикали даже. Я, что ли, виноват, что он со своей любимой свалил и меня оставил всё разгребать?! Да ты бы после таких допросов ещё и показала, куда он спрятался! Он мне благодарен должен быть, что я ему столько лет свободы устроил. А вот за мной теперь следят как за предателем. И радуйся, что я единственный из Ордена на вашей планете. Я его случайно нашёл. Другой бы страж его из-под земли достал. Тебя бы вообще не думая хлопнул! Ты от меня чего хочешь? Чтобы я его отпустил опять? Так они теперь через меня и его, и вас найдут!

Дара стояла в слезах. Она не ожидала такого и была напугана. Я посмотрел на неё. Сам я был напуган не меньше. Откуда вдруг взялась злость, я не понимал. А то, что я сорвал гнев на Даре, было для меня самого шоком. Мой голос упал почти до шёпота:

— Прости, прости. Я не хотел. Мне просто тоже очень тяжело. Я пытаюсь придумать что-нибудь и не могу. Я не могу додуматься, как мне опять обмануть Орден. Я пытался, Дара…

Дара потеряла свои слёзы, подошла ко мне очень близко.

— Я думала тебе всё равно, — тоже шёпотом говорила она, опустив глаза. — Прости меня, — подняв глаза, она заговорила уже громче. — Что же ты не сказал нам, что ищешь выход? Мы бы вместе подумали.

— Они просмотрят потом мысли… Я надеялся всё выставить, как будто он сбежал.

— А что не так?

— Я понял, что они и тебя там увидят. Я не хочу, чтобы они тебя нашли…

— О! Признался! — встрял Шелест.

Дара вновь раскраснелась. А я… Я просто понял, что он был прав, и опустил голову.

— Ты давно тут стоишь? — спросила Дара, не поднимая на меня глаз.

— Скажем так. С первой ссорой вас.

Мы дружно хохотнули. Я был рад, что он пришёл и разрядил обстановку, но мне всё равно было стыдно.

— Ладно, зараза, — смеясь над собой, сказал я. — Чего делать-то будем с тобой?

Шелест, улыбаясь как приговорённый, про которого могут забыть, советовал:

— Да ты пока выполняй задание. Глядишь, чего и придумаем.

Все устали, и я это понимал. Время действительно ещё было. Поэтому я сказал:

— И то верно. Ладно, пошли уже. Там, поди, всё готово.

— Так ты пока не будешь докладывать ордену? — засветилась Дара.

— Нет, — сказал я, ставя точку в сегодняшней беседе. Я так думал… Ведь далее последовал грандиозный чмок от радостной Дары. Шелест откровенно заржал. Я уже не стал его останавливать. Мы наконец пошли домой…

— А следующий храм какой? — спросила Дара.

— Да любой, — ответил я. Потом посмотрел на экран напульсника. — Хотя я предлагаю сначала в самый далёкий. Да, с крюком, но на обратном пути можно будет зацепить ещё два. И отсюда потом в другую сторону, к тем двум, что поближе.

Мы прилетели обратно к дому Шелеста. На посадочной площадке уже ждала Делия. Уставшие, мы выбрались из капсулы и пошли в дом. Каким-то чудом в этот раз дети не проснулись. Видимо, спали слишком крепко. На столе уже стояли тарелки. В центре была огромная супница. Мы уселись за стол. Я понял, что мы с Дарой нормально не ели с прошлого вечера. Голод был зверский. Во главе стола сидел Шелест, по правую руку — я и Дара, слева — свободное место для Делии, которая готовилась разливать суп.

— Тебе, может, сардонового сока налить? — спросила у Дары хозяйка. Со мной говорить она явно боялась.

— О! Давай, — ответила Дара и выставила кружку. Фиолетовая жидкость полилась из кувшина. До меня дошёл запах, похожий на смесь яблока и кофе.

Шелест наблюдал за своей женой. Ему явно было неудобно, и потому он решил усадить её за стол, а сам хозяйничать сегодня. Делия сопротивляться не стала. К тому же ей явно нравилось, что муж ухаживает за ней. И вот некогда грозный страж уже разливал суп.

— Делия, — довольно растянула Дара, попробовав суп. — Ты богиня. Очень вкусно.

— Спасибо, — ответила Делия. Потом молча смотрела на нас, так и не притронувшись к еде.

Я для вида ел, но её взгляд, безотрывно устремлённый на меня, таил вопрос. Я точно знал, что её тревожит. Не в силах больше сопротивляться и ждать момента, я выпалил:

— Делия, не волнуйся. Я не стану доносить в Орден.

Шелест понял, к чему идёт дело, и начал с невообразимой быстротой доедать суп. Дара просто молча смотрела на нас.

— Я же знаю, что они проверят тебя, Ворон, — ответила мне Делия. — Что ты можешь сделать… Ты и так нам столько лет подарил.

— Я уже всё продумал. Не волнуйся.

— Так, — встал из-за стола Шелест. — Я доел суп. Неси горячее. А мы пока переговорим с ним.

Мы вышли на балкон. В лицо ударила ночная свежесть. Днём красные, горы сейчас отдавали желтоватым сиянием. Оранжевая луна светила высоко в небе. Виктор в первый раз с нашей встречи потерял спокойную улыбку. Он смотрел вниз, на площадь. Там на скамейке сидел один-единственный паренёк из расы чекойто и о чём-то думал. Шелест не своим голосом спросил у меня:

— И чего ты там продумал?

— Щит, — вздохнул я. — Что мне ещё остаётся?

— Нет, так не пойдёт…

— Шелест… Витя. Я не только ради вас это делаю. Они же Дару найдут. Она в чём виновата? А так я попрошу щита. Пострадаю только я. Вас не будут больше искать.

— Ты понимаешь, что они могут запросто потом нас всё равно найти? Ты-то мёртвый будешь уже. Тебя не спросят. Щит — это защита не для твоих любимых. Щит позволяет тебе умереть первым и не видеть расправы. Только и всего.

— У тебя другой вариант есть? Вдруг они сдержат слово?

— Беги. Просто беги вместе с Дарой. Ну, проверят они эту планету, ну, может быть, найдут меня. И что? Ворон, нельзя всё на себя брать.

— Я решил.

— А Дара?

— А что Дара. Её не тронут.

— Она без тебя как будет?

— Ой, опять ты о своём…

— Ворон, я её знаю. Она так не цветёт обычно. И почти всегда молчит. С тобой у неё рот не закрывается. Что это ещё может быть?

— Короче, Делию успокой. Я решил, щит. Всё. А Дара… Пока что нам с ней ещё строки искать.

— Думай ещё, брат. Обо всём.

Мы вернулись за стол. Ужин был шикарный. Делия, похоже, поняла, что я решил, и потому успокоилась. В её глазах теперь читались безмерная благодарность и скорбь. Даре мы ничего пока не сказали. Мы переночевали. Рано утром, никого не разбудив, мы с Дарой вышли из дома. Перед дорогой надо было позавтракать, и я вспомнил всё тот же бар. Мы зашли внутрь. Здесь было шумно, и мы решили сесть на веранде. Сделав заказ и отпустив официанта, я глянул на Дару. Та сидела довольная. Она явно думала о чём-то приятном.

— А ты меня зачем сюда привёл? — начала она, поправляя упавшие волосы.

— Я как человек военный, знаю, что солдатам надо давать отдых.

Дара ожидала явно не этого. Её улыбка пропала, и она уже хотела откинуться на спинку стула. Я, хохотнув, сказал:

— Ну ты чего, я же пошутил. Тебе тут не нравится? Я просто подумал, что хорошо бы поесть перед дорогой.

Девушка снова оживилась:

— Ага, щас! Не нравится! Меня в первый раз пригласи в… эм… бар.

И мы засмеялись. Теперь я этого не боялся. Всё равно терять уже нечего. Хоть поживу в полную силу. Дара меня поддержала своим звенящим смехом.

— Ты мне вот что скажи, — заговорила она, — ты откуда Витю знаешь?

В этот момент нам принесли заказ.

— Он меня обучал. Наставником был. Это он тогда прилетел в нашу деревню. Потом я уже стал стражем. Нас как-то определили на задание вместе. Я думал, покажу ему, какой я стал. Из кожи вон лез, чтобы он мной гордился. Всё чётко, как он учил. А потом смотрю, а он с Делией всё чаще… И тут я понял, к чему дело идёт. Я ему говорил, что ничего хорошего не выйдет, а он мне сказал, чтобы я его не искал. И они улетели. Я не знал куда, я не знал когда. Это и спасло. Допрашивали меня потом в Ордене долго. Ранги сняли. Так что теперь я на уровне обычного послушника, только к заданиям допущен. Чаще всего отправляют меня на задание под присмотром другого стража. Короче — чужой среди своих…

Мой рассказ оборвал хлюпающий звук. Дара допивала через трубочку свой сок. Я умилённо взглянул на неё. Дара, сделав ещё глоток, спросила:

— А почему не уйдёшь? Как Витя…

— Меня всегда отправляют в паре с другим стражем. Иногда получается дело решить миром, не так, как в Ордене принято. Напарники почему-то слушают. Хоть кого-то да я от Ордена спасаю. Да и куда я пойду. Всё-таки там есть и хорошие ребята. Я правда считаю их братьями.

Дара сначала долго молчала, а потом тихо сказала:

— Прости. Я так ошиблась. Столько лишнего наговорила.

— Дара. Успокойся уже. Я теперь понимаю, что я давно от Ордена оторван. Теперь осталось только придумать, как свою шкуру спасти.

Я ей лгал. Мне не хотелось рассказывать ей про право «щита». Но то, что я могу так свободно говорить, не думая о том, как это потом поймут при проверке в Ордене, мне сильно нравилось. Я понял, что теперь всё будет легче, честнее, свободнее. Тем временем Дара отложила вилку на стол, подготовилась морально и спросила:

— Ты собираешься вернуться в орден? Если получится всё скрыть.

— Не знаю… Посмотрим.

Дара больше об этом не спрашивала. Я заметил, насколько тяжело ей дался даже этот вопрос. Интересная девушка. Может говорить о чём угодно весь день, но боится спросить о том, что её действительно волнует. Это выдавало её робость. Стало ясно: её постоянные разговоры лишь способ скрыть волнение. Неужели Виктор был прав?

Доев завтрак и расплатившись, мы добрались до грузовика. Да, мы могли выпросить у Виктора его капсулу, но это было бы слишком хлопотно для его семьи. Да и не хотел я теперь так быстро заканчивать своё задание. Неизвестно, что меня ждёт после его выполнения. Нас ожидал долгий путь…

Глава III. Зимний оазис

«Вы устали от бесконечных пустынь Теллура? Вам надоели вездесущие пауки? Хотите отдохнуть по-королевски? Давно не видели снега? Тогда вам непременно к нам! Отель-станция „Восхождение“ примет как гостей из далёких уголков систем, так и трудяг с полей Теллура! Удобные номера, обилие мероприятий, походы в древний храм, лекции, а также большой спектр развлечений в блоках, расположенных под землёй: от настоящей земной бани до дериальских жаровен, от детского уголка до бара-казино. Наши доктора могут вылечить любой недуг, а сам отель отлично подходит для реабилитации. Красоты вокруг отеля не оставят равнодушным никого. В наших номерах писали свои картины такие великие художники, как Токелли, Семёновский, Вэрон. Под впечатлением от отдыха Глория Сольеза создала свой знаменитый роман „Восхождение к звёздам“. Вы не пожалеете о проведённом здесь времени…»

Именно это было написано в брошюре, которую я нашёл в бардачке. Следующим пунктом я выбрал храм в зоне зимнего оазиса. Это место в пустыне, окружённое скалами. Аномалия создаёт внутри зону изменённого климата. Там лежит снег, прохладный воздух, совсем другая природа. Пауки там просто не водятся. Неудивительно, что там был открыт лучший курорт планеты. Даже я, будучи стражем, слышал об этом месте.

А мы всё ехали по пустыне. Солнце плавно клонилось за скалы. За те самые скалы, которые окружили оазис. Зелёное днём, небо от этого становилось слегка жёлтым. Мы почти добрались. Дара сидела рядом и во все глаза смотрела в окна. Ехать пришлось долго, но она так и не уснула. Мы всё говорили и говорили. О храмах, об истории. У нас действительно было много общих интересов. И порою она поражала меня своими знаниями. Так мы и добрались до места. Перед нами стеной стояла гора, подсвеченная фонарями с оранжевым светом. Солнце тем временем почти село. Становилось темно. Надо было спешить. Рядом был только маленький металлический контейнер-комнатка. Над ним сверху голограммой сиял зелёный крест.

— Так., — сказал я. — Давай-ка мы с тобой сюда зайдём.

Дара, выползая из машины, чуть не упала. Так сильно затекли у неё ноги. Я вовремя успел её подхватить. Она виновато улыбнулась и, уже окрепнув, пошла к блоку, по дороге сказав:

— Я в этой части долины не была ещё. Где мы? — она начала сверяться с картой. — Ах! Это зимний оазис! Тут же лучший туристический отель планеты! Давай хоть одним глазком посмотрим. Можно?

Её лицо надо было видеть. Всё-таки она ещё умела быть ребёнком. Мне это точно нравилось. А Дара это знала. И этим пользовалась. Однако я и так собирался в тот отель, поэтому рад был ей подыграть.

— Не делай глаза, как у кота из того мультика, — проговорил я.

— Ох ты! — хохотнула Дара. — Стражи смотрят мультики!

— Это классика, — отшутился я. — Мы и так в тот отель идём. Про храм-то узнать надо. Так что да, ты посмотришь красоты. Но помни, зачем мы здесь.

Мы зашли в маленькую комнатку блока. Справа не стене висел большой экран интерактивного справочника. В левом же углу стояла упрощённая версия автоматической медицинской станции. Я подошёл к экрану и ткнул пальцем в его центр. Чёрная панель засияла, и я увидел буквы.

«Здравствуйте, это служба безопасности станции «Восхождение». Попасть в периметр вы можете либо по воздуху, либо пройдя через горы.

Для безопасности мы подсветили тропу и сделали по дороге пару временных лагерей. Этот опорный пункт может быть использован вами для проверки физического состояния перед восхождением. Пожалуйста, выслушайте все рекомендации медицинской программы. Несчастные случаи не желательны ни для кого. Счастливого пути».

— Дара, — позвал я. — Мы пойдём через горы. Я не вижу здесь аэрокатеров для рейса, а до утра ждать — не лучшая идея.

— Далеко идти? — спросила она.

— Не знаю. Попробуем.

— А грузовик?

— Да чего ему будет? Двинем, — я остановился и глянул на медстанцию. — Ты себя хорошо чувствуешь?

Дара только повернулась слегка, и из-за её плеча я увидел лицо с уверенной улыбкой.

«Сильная девушка», — подумал я про себя и пошёл за ней.

Через пять минут мы уже начали прыгать по камням скал-стен оазиса. Фонари действительно помогали. В уже тёмное, почти ночное небо били оранжевые столбы яркого света. Так мы легко находили тропу и мерно продвигались всё выше. Дара двигалась за мной. Иногда я её страховал. Ей это заметно нравилось. Я шёл, а мне в голову лезли картины из прошлого. И ведь всего-то стоило вспомнить этот мультик!

Странно устроены человеческие воспоминания. Мы можем хранить что-то в памяти и всё равно забыть, а от абсолютно отречённой, казалось бы, мысли будится огромный этап твоей жизни. И всё это память. Воспоминание за воспоминанием вытягивает она мгновения давно прошедших дней и позволяет тебе прожить их вновь.

Я вспомнил себя ребёнком. Вспомнил свою мать. Жили мы в глуши. А голограммы тогда только вошли в моду. У нас был обычный экран. И всего один кристалл со сборником старой мультипликации. У нас ещё была такая старая техника! Смотреть приходили все мои друзья. Для нас это было важное событие. А мама всегда пекла… хлеб. Такой мягкий, душистый. И я это вспомнил. Почуял запах.

Пока я упивался мыслями, мы дошли до палатки. Там сияла панель. Дара первая прошмыгнула в палатку и начала вслух читать мне:

— «Народ, привет! Решили пролезть в заслон? Это трудно, но возможно. Мы оставили фонари на тропе. Если потеряетесь, выключите свет и ищите оранжевый луч. Если вы вдруг уходите далеко от фонарей, значит, сбились с тропы. Удачи. Если есть возможность, подпитайте фонарики».

Дара читала, а я не слушал. Запах хлеба так чётко чувствовался, что память унесла меня. Светлые воспоминания раннего детства сменились более поздними. Я вспомнил, как уходил в орден. Мне двенадцать лет. Мама плачет, но уверяет меня, что этой чести я единственный и достоин. Шелест стоит рядом, готовый меня увезти. Мы с ним отходим всё дальше от деревни. Я не выдерживаю и прошу пустить меня в последний раз, а он… пустил. Я добегаю и в слезах бросаюсь ей на шею. «Вы будете счастливы, обещаю». Это последнее, что я ей сказал тогда…

А мы всё шли. За палаткой оказался каменный проход. Мы внутри. Нам осталось спуститься. Дара видела, что я задумался, и не пыталась меня отвлекать. Я больше не страховал её, хотя несколько раз она чуть не упала. А я не видел. И Дара молчала. Я не видел и того, что уже виднелись огни станции. Я вспоминал…

Однажды заданием мне выпало лететь на Землю. Родная планета. Но ещё и родной край! Совпадение чудесное. Шелест всё понимал. К тому времени Шелест уже больше был Виктором и потому сказал: «Иди». И я побежал. Я добежал до родной деревни. Увидел знакомые дома. Дым из труб, восходящий в высокое небо. Чуял родной запах скошенной травы. На пути мне встретился уже поседевший староста. Мы его звали просто Дядькой. Я его узнал, а он меня нет.

— Здравствуй, Дядька, — радостно крикнул я, проходя возле его ограды. Он долго смотрел на меня, щурился и вдруг просиял. Он подозвал меня и, улыбаясь, говорил то же, что и все старики при встрече. То же, что сказала бы мама. Да, я вырос, я страж, я скоро опять уйду, и я хочу увидеть мать.

— Она тебя ждёт, — протяжно говорил Дядька. И была в его голосе какая-то тоска. Наверное, он ждал, когда же к нему приедет его сын. — Долго ждёт.

— Знаю, Дядька, — запальчиво отвечал я ему. — Побегу я уже в дом.

— Она ж не там, — остановил меня староста. И повёл к матери. Но повёл не домой, где я ожидал её увидеть, не на поляну, где она часто собирала травы на продажу, и даже не на реку, где она любила «по-старому» стирать бельё, складывая его потом на плечи хозяйственных дронов. Он повёл за луг. Где были могилы. Вот откуда была тоска в его голосе. Мы с ним шли всё дальше, и с каждым шагом я немел, хоть уже и услышал от него страшную правду. Каждый шаг отдавался дикой болью. Дядька поставил меня прямо перед ней.

— Давно? — спросил я убито.

— Уже два года как, — тяжело проговорил староста. — Мы не знали, куда сообщать.

И он оставил меня. Я просидел так до вечера. На коленях стоял перед ней и просто рассказывал, что со мной случилось за эти годы. Ждал ответа. Шелест всё звонил и звонил. Напульсник разрывал руку сигналами. Но я не отвечал. Уже глубокой ночью я почувствовал у себя на плече тяжёлую руку учителя.

— Пора, — сказал Шелест…

Сейчас приближалась почти такая же ночь. Только мороз делал своё дело. Он оправил меня от раздумий. Мы с Дарой подошли к площадке станции-отеля. Здесь стояли два транспортных аэрокатера, освещённые лампами здания. Мы подошли уже к самому шлюзу. Дара согнулась и опиралась ладонями на колени. Она околдовывала меня. Несмотря на все мои мысли, я был достаточно весел, глядя на неё. А грусть от воспоминаний превратилась в спокойствие. Как Дара это делала, я не понимал.

— Фуф, — тяжело дышала она, выпрямившись. Тёмный локон закрыл ей правый глаз. Она пару раз усердно пыталась сдуть его, надувая щёки, как жабка, но потом всё-таки убрала его руками, улыбнувшись, видя моё умиление. — Добрались!

— Устала? — спросил я с улыбкой. После чего Дара дико посмотрела на меня.

— Знаешь что! — обиделась она. — Не у каждого тренировки были.

— Всё, всё, успокойся. Я пошутил.

В этот момент к нам вышел работник станции.

— Здравствуйте, — проговорил он. — Вы участники экспедиции? У вас есть пригласительные?

Я посмотрел на Дару в надежде на чудо. Она удивлённо посмотрела в ответ. Поняв, что переглядываться глупо, мы снова вернули взгляды к нашему собеседнику.

— Мы опоздали на последний рейс ваших катеров. Позвольте спросить, — начала Дара, — а что у вас тут за экспедиция?

— У нас здесь намечается экспедиция в древний храм Луны, — разъясняли нам. — Вы не за этим сюда прибыли? — он почесал затылок и виновато добавил. — Видимо, произошёл сбой в программе…

— На самом деле мы просто на отдых. Даже не знали, что тут проходит мероприятие, — пытался я обезопасить нашу ситуацию. — Но ваше мероприятие нам тоже интересно, — я посмотрел на Дару. Она кивнула.

— У вас забронированы номера? — поинтересовался работник станции. Я решил подстраховаться, если придётся платить, и потому сказал:

— Не знаю, отобразится ли бронь, раз такие проблемы. У нас с женой один номер.

К тому же я побоялся отпускать Дару одну. Даже если она не попадёт в беду, то может случайно что-то рассказать и осложнить задание.

— Давайте тогда для начала уйдём с холода, а потом будем решать вопрос с номерами, — проговорил работник станции.

Мы пошли за ним. Сияющая радостью Дара порхала за мной лебедем. После того как я назвал её женой, вся её усталость мигом пропала. Поднявшись на первый этаж, который был поднят над снегами для сбережения тепла, мы подошли к стойке. Нас встретила девушка-администратор с обычной для своего рабочего места улыбкой.

— Похоже, произошёл сбой в работе нашей системы размещения, — начала она. — У нас не отображается ваше бронирование.

Я подмигнул сверкающей Даре и проговорил с видом миллионера, способного купить саму станцию:

— О… Как обычно, дорогая. Послушайте, давайте мы просто заселимся в другой номер. Я обещаю, что никуда не пожалуемся. Просто дайте нам номер.

— Алия, — засуетилась администратор, — какой номер свободен?

Из-за стойки вынырнула ещё одна девушка, что было для меня немного неожиданно. Она участливо взвизгнула:

— Двенадцатый свободен.

— Дай нам ключик, пожалуйста, — протянула начальница.

Лицо Алии сразу изменилось.

— Ай! Только убрала их все, — и она снова нырнула за стойку.

Администратор же повернулась к нам и начала вносить что-то в консоль. Потом подняла взгляд на нас:

— Я не смогу вас поселить вместе, если вы не докажете, что это ваша жена. Покажите документы, пожалуйста.

Надо было выпутываться. Такие заведения проинструктированы на случай возможных секретных операций правительства. При предъявлении печати МИРа они обязаны «сохранять легенду» инспектора. Я незаметно для других показал администраторше печать. А «для легенды» решили попробовать отшутиться:

— А я буду вам очень благодарен, если вы ей докажете, что она не моя жена.

Мы с администраторшей оглянулись на Дару. Та, однако, ухватила мою мысль.

— Зая, — начала она не своим голосом. — Почему нас так долго не селят? А?! Я уже устала тут стоять. И я хочу, чтобы номер был розовый обязательно!

Сколько было пафоса в этих словах. Однако это сработало. Вынырнула ничего не подозревающая Алия и протянула мне ключ, на котором был, что странно, номер 5. Глаза её были полны сочувствия.

— Номер пять, да? — уточнил я для верности. Девушки участливо кивнули. — Тогда будьте добры, не беспокойте нас, — закончил я. — Номер мы найдём сами, спасибо. Пошли, дорогая.

Стоило нам отойти подальше, как Дара выпала в диком хохоте. Я тоже не остался в стороне. То, что мы провернули, забраковали бы на любых учения. Надеюсь, не аукнется потом. Что касается номера, по цене я вполне мог это оплатить. Займусь этим после.

Мы прошли по коридору. Стены были украшены картинами-пейзажами так, что создавалось окружение леса. Они были подогнаны одна к одной и шли сплошняком, прерываясь только на дверные проёмы. На первом этаже нашего номера не оказалось. Мы поднялись на второй. Здесь был уже зимний лес. Это было очень занимательно. В самом конце коридора мы нашли наш номер. Я открыл дверь. Пустил Дару вперёд и вошёл следом. Мы с ней замерли.

— Ну что я могу сказать, — сдерживая смех, начал я, — всё как ты хотела.

— Ой! — краснела Дара. — Я же пошутила про розовый.

Вся! Абсолютно вся мебель в номере была нежно-розового цвета. Это был приятный цвет. Он не резал глаза, был довольно тёплым, да и вписывался идеально, но само совпадение сильно меня смешило. Прямо от входа была зона кухни. Стол и шесть стульев. По правой стене до перегородки шли шкафчики, плитка, мойка. Удобно. Слева был вход в ванну. Прямо же была та самая перегородка. Розовая. Я хохотнул и обошёл её. Мимо такого же розового, уголком дивана слева. Прошёл и обомлел. Панорамное окно во всю стену. Видно и освещённые маячками скалы, и небо, и ещё не набравшую сияние луну, и снег. Шикарно. Справа была кровать. Я понял, что я при всём этом удобстве сплю на полу. Дара, полная негодования, всё ещё стояла в дверях. Я решил её ободрить и провёл к окну.

— Да ладно, — улыбнулся я. — Чего нам будет? Хороший номер.

— Да просто твоему образу это не идёт., — зажалась она.

— Моему образу?

— Ну, ты у нас просто такой загадочный, — подняла она на меня свои лукавые глаза. — Мужественный.

— Потом моя очередь комплименты говорить? — попытался я отшутиться. Неудачно.

— Нет, ну нормально, а?! — начала она махать руками, чтобы выглядело смешнее. — Я тут красная как рак, такое говорить, а он ещё и ехидничает!

— Мне просто непривычно, что такая девушка про меня что-то говорит, — выпалил я что-то, чего сам от себя не ожидал. А потом решил, что всё-таки будет важно это добавить. — Приятно.

Дара оживилась. Глаза заблестели. Она начала медленно подходить ко мне.

— Какая? — выстрелила она глазами.

«Поймала», — подумал я.

— Я вообще в первый раз в жизни настолько близко с девушкой сошёлся. А тут ещё и сразу красотка такая попалась. Да и общаться мне с тобой интересно, — пытался говорить максимально развязным голосом, но выходило всё же криво. Дара видела, что я занервничал, и победно улыбалась.

— Ладно, — хохотнула она. — Один один. Что с храмом делаем?

— Отдыхай пока. Я пойду узнаю про экспедицию. Может, с ними и пойдём. Такие места обычно охраняются. Не хочу ещё больше шумиху поднимать.

— Хорошо, — опять сверкнула она на меня глазами. — Только ты меня надолго не оставляй, а то я и искать могу начать.

Я вспомнил историю у стойки и проговорил специально усталым голосом:

— Хорошо, дорогая.

Дара запустила в меня подушкой и откинулась на кровать. Я же, улыбаясь, отправил посылку назад. Та смачно прилетела Даре в лицо. Я уже подумал, что сделал большую глупость, но Дара просто вякнула что-то и раскинула руки и ноги на кровати, давая понять, что так она и намерена спать. И я пошёл из номера. Нужно было расспросить всех о храме. Из справочника я скопировал список поселившихся в нашей зоне гостей. Потом зашёл в первую попавшуюся дверь и понял, что это госпиталь при станции. За стойкой приёмной работала уже немолодая медсестра. Я подошли к стойке. Женщина, не поднимая глаз от бумаг, спросила:

— Вы к кому?

Про Орден говорить не хотелось, но такие тёти боялись только начальства. Поэтому я сказал, что я из инспекции МИРа, показав печать. Женщина подняла на меня глаза и немного испуганно спросила:

— Вы тут по заданию?

— Да, — ответил я. — Но к вашему госпиталю это никак не относится. Мне просто перед походом в храм нужно собрать побольше сведений. Вы можете что-нибудь рассказать? Может быть, были какие-то травмы? Необычные.

— Я не могу. Я там не была ни разу. А вот мужчина из второй палаты сможет. Собственно, как раз с травмой. Правда, ничего необычного там нет. Под ноги смотреть надо.

— Ага. Премного благодарен. Вы только про инспекцию молчите. Панику среди работников поднимать не будем.

Женщина посмотрела на меня взглядом бывалого шпиона и показала, что закрыла рот на замок. Я пошёл в палату. Толстенький лысый мужчина в красной футболке, трико и тапочках, надетых на носки, играл в домино с щупленьким мужичком в очках, усах, спортивных штанах и чёрном свитере. Увидев меня, он просиял и спросил:

— Третьим будешь? Он меня делает!

— Да нет. Я по делу. Мне вот сказали, что кто-то из вас бывал уже в храме. Я с женой в экспедицию путёвки взял. Да только я этим не доверяю. Они вон багаж наш потеряли. Вы бы рассказали, чего там да как на самом деле. А то разное слышал.

Человек в очках внимательно посмотрел на меня. Он вынул из кармана салфетку, снял очки и, протирая их, начал говорить:

— Здравствуйте. Звать меня Леонид. В храме я был. Сказать могу только то, что там темно и без фонарика там делать нечего. И что бы вам ни говорили эти туроператоры про подсвеченную тропу, не помогают их фонари. Со мной случай приключился. Я уже дошёл до главной залы, вот я у входа и вижу: там пол обрушился. А пол ещё странный такой. Неровный. Как будто из кубиков разного размера сложен. Ну, смотрю, пройти можно, только темно. Вот кабы свой фонарик не включил, ей-богу, упал бы в пропасть. У самого входа яма! А света нету, и не обозначена никак. Жуть! Подам жалобу.

Пока Леонид вёл свою речь, второй мужчина тайком смотрел его доминошки. Ему явно что-то не понравилось. Он глянул на Леонида. Видя, что тот увлечён рассказом, он спокойно поменял тому несколько костяшек.

— Ну, это всё, — заканчивал Леонид. — Остальное, в принципе, нормально. Ладно, Тайп, давай дальше.

Они продолжили. Я вышел из палаты и задумался над тем, что сказал Леонид. Долго думать не пришлось. Из палаты послышался его громкий голос и хохот его соседа по палате.

— КУ-КА-РЕ-КУ! — орал Леонид.

— Браво, браво! — поддерживал его сосед. — Давай, ещё два раза!

— КУ-КА-РЕ-КУ!

Я увидел, что к ним в палату зашла раздражённая медсестра.

— Ну-ка тихо! Тут больница, а не цирк! — грозно проговорила она. Оба замолчали. Медсестра вернулась на своё место, а из палаты вновь послышалось:

— КУ-КА-РЕ-КУ!

Я, смеясь про себя, вышел из больничного крыла. Что было с беднягами дальше, я не знал. Но медсестра не внушала надежды на выживание. Я оглядел этаж. Комнаты были пусты. Об этом говорили маячки над дверями. Я спустился на «летний» этаж. Здесь в комнатах были постояльцы. Я постучался в первую. В этом номере поселилась спокойно доживающая свой век семья: Грег и Маргарет Стэнфорд. Выходцы из земной колонии на этой планете. Дверь открыл глава семейства — морщинистый, слегка смуглый, седой, но всё равно живенький мужичок.

— Чем обязан? — спросил он.

— Здравствуйте, — вякнул я. — Вы тоже участвуете в экспедиции?

— А что?

— Вы бывали раньше в храме?

— Я нет, — почесал он затылок и показал большим пальцем правой руки себе за спину. — А вот моя благоверная уже в четвёртый раз туда пойдёт. Она у меня учёный в прошлом. Специализируется на культуре и обычаях народов седьмого эшелона, — тут он дико заорал в глубину номера: — МАРГАРЕТ!

Из-за дверей раздался женский голос:

— Да?

— Подойди сюда! — проворчал суетливо Грег.

Женщина, под стать мужу, подошла и улыбнулась мне. Я заметил, какой неискренней, натянутой, была эта улыбка. Но глаза были искренне рады встретить гостя.

— Здравствуйте! Грег, ты почему гостя в дверях держишь?! Молодой человек, заходите к нам. Я только пирог испекла. Вы должны попробовать.

Грег показательно шмыгнул носом, вдыхая аромат (пахло действительно убийственно вкусно), и закатил глаза от удовольствия.

— Не надо, — заворчал он наигранно, чтоб было смешнее. — Она плохо готовит. Я вас спасу от расстройства желудка и съем всё сам!

Я улыбнулся. Спасибо, Дара, что вернула мне это умение.

— Я не хочу никого смущать, — замялся я. — Я только зашёл спросить про храм…

— Ой, какие они вредные пошли! — перебила меня хозяйка. — Я бы в его возрасте за обе щеки уплетала, ещё бы и с собой попросила!

— Нет, правда, — пытался я отвязаться. — У меня важное дело. Я из МИРа с инспекцией. Мне нужно знать про храм.

— И что, что ты с МИРа?! — закудахтала Маргарет, не обращая внимания на мою печать. — Чего теперь, голодом ходить?! Да кто тебя спрашивает. Грег! Положи ему пару кусочков в контейнер.

— А почему пару, эээ! — негодовал Грег, всё пытаясь быть весёлым.

— А жену ещё угостит, — выпалила хозяйка — Я видела вашу красотку!

— Правда. Это не моя красотка, — пытался я защищаться в панике.

— Так пусть этой ночью она станет твоей, — ехидно прошептал Грег, наклоняясь ко мне.

Маргарет покраснела. Потом посмотрела на мужа.

— Четыре кусочка, — сказала она важно, как будто они с мужем подбирали дозу какого-то лекарства от одиночества.

— Да, точно, четыре, — поддержал её Грег, который резко стал серьёзным.

Немного погодя я уже плёлся по коридору с чужим кухонным контейнером. В моей голове была только одна мысль: «Я — страж Звёздного ордена. Я развязывал языки самым страшным преступникам известного космоса. Да что там. Я провёл самих стражей! Меня уделала бабулька с домашним пирогом. Да… Есть куда стремиться».

От их номера я повернул направо. Следующая дверь. Постоялец тоже дома. Я посмотрел, что в этом номере поселилась Лиана Колеман. Постучался. Ко мне вышла девушка в белом халате, какие развешаны по номерам отеля. Но даже этот мешковатый халат с трудом скрывал фигуру девушки. К тому же, судя по тому, как эта благородная мадмуазель его запахнула, она едва ли пыталась что-то скрыть.

— Да-да, — развязно начала она, оценивая меня взглядом.

— Вы идёте в храм с экспедицией? — спросил я.

— А как же, — удивилась она, растеряв весь свой шарм и женственность. Тут-то мне и стал понятен её взгляд. — Я же здесь. А что вам?

— А вы там были уже?

— Нет. Я, кроме каменных колонн, не видела ничего особо.

— Оу., — как будто удивился я. — Понятно. Спасибо.

Я уже хотел уйти, но девушка меня не опускала:

— Послушайте, а я правильно поняла, что сюда по горной тропе только ПРИЙТИ можно? — она снова вспомнила про свои «таланты». — Просто я походила, посмотрела, но подъёма не увидела.

— Насчёт этого я не размышлял, — серьёзно задумался я, по привычке глядя куда-то себе под ноги, что делало все попытки этой дамы абсолютно бесполезными. — Но я видел на площадке аэрокатера. На них нас и доставят наружу, мне кажется, — и я вернул взгляд к лицу девушки. Именно к лицу, что бы она там ни думала. Единственным моим желанием было как можно скорее скрыться от неё.

— Фуф, — выдохнула она облегчённо, но сделала это с таким сильным наклоном, что я от стыда отвёл глаза. — Я уже просто беспокоиться начала.

— Ну, ещё раз спасибо, — пытался я уйти побыстрее. Какой бы красавицей она ни была, но чем больше я видел в её теле, тем меньше мне видеть хотелось.

— А вы не зайдёте?

— Что? — ошалел я. — Зачем?

Лиана отвела глаза в сторону и протяжно говорила:

— Я бы вас чаем угостила. Ну, или, если хотите, у меня вино есть, — с этими словами она приковала взгляд ко мне. Боже. Как нагло! Я хотел смыться побыстрее.

— Я женат, — спасался я, строя из себя глупца. — Боюсь, она неправильно поймёт. Ревнивая… До свидания.

Лиана заметно сконфузилась и, попрощавшись со мной, закрыла дверь, из-за которой я услышал смачное ругательство, которое, вероятно, слышать не должен был. Я спокойно ушёл к номеру напротив. Из списка, который я просмотрел, можно было узнать, что в этом номере живёт некий Стефано Ливеручи. Я постучался. Ко мне вышел молодой парень спортивного телосложения. Он с акцентом спросил:

— Чем могу помочь?

— А вы тоже идёте в экспедицию? — спокойным голосом спросил я, поняв, что придумывать в этом отеле ничего не надо.

— Си, — ответил парень. — Весь отель выкуплен для участников экспедиции. А что?

— У нас неразбериха с пригласительными вышла. Вы не знаете, к кому обращаться в таких случаях?

— Быть может, вам стоит обратиться к нашему проводнику сегодня на сборе.

— Мы с женой малость припоздали, — тянул я. — В каком номере будет сбор?

— В шестом.

— Спасибо огромное, выручил.

— Бенэ! Встретимся на сборе.

Я ушёл. «Летний» этаж был опрошен. Я пошёл наверх. Нужно было найти шестой номер и проверить ещё один, который пустовал тогда. Больше я никуда идти не собирался. Я поднялся по лестнице. Ну вот! Жилец дома. Я постучался в номер. Мне так и не удалось заранее узнать, кто здесь живёт. Этот человек, вероятно, заплатил отдельно за возможность скрыть своё имя из общедоступного справочника, чтоб не мешали все подряд. Ко мне вышел молодой мужчина моего возраста и вопросительно посмотрел на меня.

— Здравствуйте, — после долгой паузы засуетился я. — Вы идёте в экспедицию в храм?

Мужчина кивнул…

— А вы бывали там раньше?

Мужчина отрицательно покачал головой…

— В таком случае я оставлю вас в покое. Спасибо. Хотя, может, вы что-то знаете про храм?

Проходящая мимо работница отеля, из расы хозяев, миловидная, смешная, сказала мне:

— Этот молодой человек немой и не сможет вам сказать ничего. Не тревожьте его, пожалуйста. Ему и так неудобно перед вами.

Я посмотрел на хозяина номера. Он действительно с глупой улыбкой стоял весь красный от смущения.

— Я прошу прощения, — сконфузился я. — Я не знал.