Бесплатный фрагмент - Коммуналка

С чего начать взрослую жизнь? Многие молодые люди мечутся в растерянности, пытаясь ответить на этот вопрос, но не Иван. Иван знает, что будет завтра и послезавтра. Сейчас он на пути в Питер, смотрит в окно из тамбура на замедляющийся пейзаж. Краски новой жизни манили его, он пытался зацепиться взглядом за пейзаж, но ему на смену приходили все новые и новые образы. Воодушевление и уверенность накрывают все больше, и, когда не осталось сил спокойно стоять, поезд окончательно встал.

Но некоторое время все же была смута. Куда Иван пойдет дальше учиться? То, что пойдет, это понятно, ведь высшее образование — ключ от двери в светлое будущее. Как минимум четыре года своей жизни нужно бегать от кабинета к кабинету в поисках этого ключа.

Было решено отдать Ивана на юридический факультет одного из престижных ВУЗов Санкт-Петербурга по мнению ВУЗа. А чтобы юнец преждевременно не соблазнился прелестями жизни вдали от матери, место ему нашлось не среди алкоголиков — студентов, а в коммунальной квартире. Целая комната в твоем распоряжении, и никто не помешает учебе, что может быть лучше!

Для новоиспеченного первокурсника не может быть ничего лучше, он вышел из школы с золотой медалью не для того, чтобы по неосторожности поддаться дурному влиянию, он выше этого. Говорят, что у отличников нет своей жизни и своего мнения, но ведь если не работать упорно на пути к своей цели, можно вечно простоять на месте, разве не так? И вообще, все стереотипы про отличников придумали те, кому не хватило силы воли, чтобы выдержать школу достойно. Уж где, а в университете его оценят по достоинству, и он сможет занять почетное место в обществе.

Но до этого еще далеко. Для начала нужно освоиться на новом месте, съездить за литературой, и тогда можно начать работать. Любая продуктивная деятельность подразумевает под собой наличие плана, и сердце юноши теплела свернутая в кармане на груди бумажка с подробным описанием того, как будет проходить следующая неделя.

Машина такси остановилась прямо около хозяйки квартиры, и та расплылась в широкой улыбке, узнав своего нового жильца.

— У нас тут дом со старинной историей, которая тянется с царских времен… в этом году он перешел в муниципальную собственность… Вроде как… Осторожно, эти плитки не очень надежные…. Уже который год воюем с управляющим… Тут, говорят, в подвале крысы живут, но я лично ничего такого не видела… Ты не смотри на легкую обветшалость, под слоем пыли и грязи скрывается настоящая лепнина…

Иван мог бы не смотреть, но куда тогда деть глаза?

Лестница спиралью уходила ввысь на десять этажей. И посередине этой спирали застряла шахта лифта, неказистые железные прутья, ржавчина на них…

— … Ох, мне твоя мать столько хорошего про тебя рассказала, Ваня. Я серьезно отношусь к выбору своих жильцов, это люди порядочные… А то был у меня случай… Ну, неважно… Госпади, когда же лифт починят. А еще лучше снести все это к черту и сделать новый… Ну, ты живешь наверху, часто слышать это не будешь.

— Что «это»?

— Шахта старая, лифт шумный. У меня еще есть на пятом этаже квартира, так я твоей маме сразу сказала, что наверху спокойнее будет, хоть ниже и подешевле немного… да, пришлось убавить цену, так как жильцы жаловались на шум. В октябре туда въедут рабочие на стройку, им к шуму не привыкать, да? -, женщина остановилась в проеме, усмехнулась и утерла лоб носовым платком, продвижение вверх было медленным и мучительным, и непонятно для кого больше.

Иван хотел сказать хозяйке, что его не нужно провожать, так как ей тяжело подниматься в силу возраста, к тому же, сам он поднялся бы намного быстрее, но неловкость взяла вверх, и после небольшого перерыва юноша поплелся за женщиной, изображая невероятную усталость, чтобы не смущать ее.

— Ну что же, сейчас ты войдешь в квартиру, как настрой?

— Хорошо…

— Вот и не переживай, там люди хорошие, не кусаются. Просто будь поувереннее. Что за… Собака! Замок заел. А, все. Входи.

И Иван вошел. Непонятно, чего ожидал молодой человек, но увидел он длинный коридор, по стенам которого были набросаны обои в цветочек. Это те обои, которые никто и никогда не выбирал, они просто служили темой для споров насчет того, что на самом деле должно быть на стене. По правую сторону четыре двери, в одну из которых нужно было войти, по левую: двери в туалет и ванную, а между ними такая же дубовая дверь, как и справа, но пространства за ней явно больше.

Впереди в дверном проеме виднеется кусок кухни и женщина в фартуке и домашнем халате, мельтешащая между полок, напевая что-то себе под нос. Этот образ окутал Ивана своим уютом и теплом, а свет от коридорной лампочки больше не резал глаза.

Хозяйка прошла чуть вперед и отворила дверь в первую от входа комнату.

— Вот, смотри, есть стол, стул, кровать: все дубовое, крепкое, венгерское… Стеллаж и шкаф икеевский, но это ничего. Зато, смотри, холодильничек! Нашла на даче его, собирал пыль на чердаке, но работает нормально. Все условия для жизни, я считаю! Давай, пойдем на кухню…

— Извините, но, мне кажется, что я уже понял, где кухня. Да и с жильцами я сам познакомлюсь. Спасибо, что проводили меня и рассказали много полезного, но я бы сейчас устроился и отдохнул с дороги… -, первый смелый порыв Ивана в его взрослой жизни разбился о недоуменную ухмылку хозяйки.

— Я не каждому человеку подрываюсь показывать все вот так. Твоя мама попросила меня это сделать, и я ее понимаю, у самой сын… И вот, я поднимаюсь на десятый этаж без всякой помощи и поддержки, и тут же все, да? У меня еще дела здесь вообще-то есть, помимо возни с тобой. Я буду на кухне.

Залитый краской он остался посередине комнаты, уставившись в пол. Но вдруг откуда-то сверху повеяло холодом и раздался гул — отклик чего-то далекого. Взгляд остановился на коробке, стоящей на шкафу. За этой коробкой темный угол. Очевидно, что где-то там, куда не доходит свет, находится ответвление некой вентиляционной системы, которая связывает между собой все квартиры дома и, переплетаясь отростки ее уходят куда-то вглубь…

— Ива-а-н!

Неприятное, тягучее ощущение повисло у Ивана внутри. Лучше действительно пойти на кухню. Тем более, что там уже собрались жильцы квартиры в ожидании юноши, а может потому что скоро обед.

— Там за шкафом у меня какая-то вентиляция? -, Иван как можно спокойнее поинтересовался.

— Да, это след от перестроек разных… Там как-то все хитро с этими отверстиями, трубами… Не обращай внимание. -, хозяйка вертела в руках ключи Ивана, но не отдавала.

Довольно-таки просторная кухня содержалась в чистоте и порядке. Люди за столом не стали исключением. Над плитой склонились хозяйка и женщина в фартуке, они что-то обсуждают. За столом, у окна устроился немолодой мужчина в черном спортивном костюме, он с увлечением делал вид будто читает книгу, но на самом деле следил за Иваном. Напротив него сидел другой мужчина, одной рукой заглаживающий волосы на лысину, второй подзывал молодого человека сесть на табуретку к неудобному углу стола. Осталось два места.

— Ну что, Иван, значит. Я Вектор Михаилович, по отчеству необязательно, мы здесь друг другу не чужие люди… Но это не значит, что здесь допускается какое-либо неуважение…

— Довольно, Вектор, вечно вы так, ей богу. Я Богдан, очень приятно! Молодая кровь не помешает. — мужичок заговорчески подмигнул Ивану.

И тут о себе дала знать хозяйка: «Иван, ну что ты сидишь, расставь тарелки, вилки, чашки…».

— На пятерых, Владислав написал, что припозднится — женщина у плиты подала голос, мягкий и теплый — Ну все, готово! Вы точно не поедите с нами?

— Нет, мне нужно еще зайти в квартиру на пятом, а потом в аптеку… Дел много. Приятного аппетита. — хозяйка позвенела ключами и положила на стол комплект Ивана, после чего хотела уйти, но подошла ближе к окну — Снова скорая. В последнее время многим нездоровится. Впрочем, Питер — город такой, тут и горло мало у кого в порядке.

— Это сегодня уже вторая скорая, и пятая за неделю… — Богдана эта тема не волновала, но разговор поддержать хотелось.

А пока все смотрели на то, как в машину грузят странного человека, хозяйка хлопнула входной дверью.

— Меня зовут Альма, я тут живу и готовлю. — она закончила за Ивана ставить тарелку и начала накладывать тушеное мясо с овощами, и хотя Иван вовсе не хотел есть, обижать милую старушку ему не хотелось — Готовлю я два раза в неделю, все по расписанию, оно висит у меня на двери, там же конверт для денег на продукты. Здорово, правда? Это Владислав придумал, чтобы… «Сплотить наш дух и создать среду для комфортного сосуществования». А я только и рада, внуков у меня нет, чтобы их кормить. — Альма начала было смеяться, но закашлялась.

— Снова кашель? Вы пили тот сироп? — Богдан налил Альме чаю и подошел, чтобы похлопать по спине.

— Спасибо, это просто что-то в горло попало… — двое перешли на полушепот — … да, я совсем забыла. Извините нас, нам с Богданом Сергеичем надо отлучиться.

— Итак, у нас новый жилец тут. — Вектор наконец отложил чтение и принялся за терелку, как только звуки шагов утихли и закрылась одна из дверей — Ну что, на кого учиться приехал?

— На юрифта. Мм… — Иван пытался говорить внятно с набитым ртом, но решил все же быстро дожевать, подавился, но проглотил кусок мяса — Скоро поеду в библиотеку за книгами.

— Это похвально, благородная профессия, но с трудоустройством проблемы будут.

— Проблемы? Я слышал, что юристов много, но не думаю, что у меня будут сложности. Я очень постараюсь…

— Уважаю. А почему именно юриспруденция?

— Ну… Хорошие юристы всегда нужны… да?

Богдан и Альма вернулись на кухню, обсуждая на ходу коробочку, которую женщина с недоверием вертела в руках.

— Я вас уверяю, что уже через неделю вам станет полегче.

— Ну не знаю даже… Я, конечно, попробую попить их… Богдан, как вы сказали?

— Через пятнадцать минут после еды.

Все расселись по своим местам, и кухня наполнилась звяканьем и хлюпаньем, так, что никто не услышал, как открылась входная дверь, и человек уверенной поступью направился прямо на кухню.

— Приятного аппетита! — это был невысокий седеющий мужчина, лет сорока-пятидесяти, он обвел кухню взглядом, кажется, не остановившись ни на ком, вздохнул и пошел мыть руки. И после того, как он медленно уселся на свое место и принялся есть, на него попали лучи солнца, неосторожно падающие из окна. Один из лучей подсветил партийный значок, налепленный на пиджак.

— Охх, прикройте шторкой это. Пожалуйста. — судя по всему, Владислав, принялся недовольно тереть носовым платком лицо. Вектор прикрыл окно, сопровождая действие глубоким вздохом — Ну что же, я сегодня был на стройке, и, скажу вам так, скоро будет готова остановка!

— Там работы ведутся уже две недели.

— Вектор, муниципальный объект — дело нешуточное, нужно оформить очень много бумаг… Там слишком долго объяснять. А вас зовут Иван?

— Да.

— Ладно. Что тут у нас, мяско! Альма как всегда, уж приготовит, хочется есть и есть… — мужчина снял пиджак, и нацепил с него значок на рубашку, на которой Иван заметил свежие красные пятна.

Следующие минут десять стояла полная тишина, все спокойно доели и разбрелись по комнатам. Дело близилось к вечеру, и Иван с наслаждением раскладывал свои вещи, то и дело переключая музыку в наушниках. Молодому человеку хотелось пройтись по новому для себя городу, но карта на экране ноутбука, а также список из ста мест Петербурга, которые должен увидеть каждый, вогнали Ивана в тоску. Было решено сначала обосноваться в районе и начать учебный процесс, а позже пройтись по набережным, площадям, мостам… Почему этот университет не располагается в маленьком тихом городе?

Так и прошел вечер в смутных и непонятных терзаниях. Часы показали девять вечера, и юноша улегся спать.

Что-то случилось. Иван медленно открыл глаза. Небо за окном серое, монотонное. В квартире тишина, но что-то точно было. Что-то, что разбудило Ивана. Перед тем, как снова уснуть, он посмотрел на часы. Четыре часа, шесть минут.

И днем Иван так и не узнал, что его разбудило потому что соседи, к его облегчению, не были особо разговорчивы. Короткий телефонный разговор, на который молодой человек еле решился, избавил его от библиотеки. До сентебря точно.

Это значит, что можно спокойно сесть на кухне пока все заняты своими делами и почитать в обнимку с маминым печеньем. Но увлечься началами философии было сложно так как соседи при нередких столкновениях друг с другом в квартире, делали много интересного шума. Ивану удалось узнать, что Вектор — лектор по русскому языку в техническом университете, Альма — бывшая работница школьной столовой, что неудивительно, а Богдан раньше лечил людей при монастыре где-то на севере. Казалось, что люди просто громко говорили, чтобы Иван узнал о них что-то, но это не выглядело бы так, будто они пристают к нему. Но самое интересное открытие за день — это общая нелюбовь к Владиславу. Никто напрямую не говорил гадости о депутате, но по интонациях, усмешкам и выбранным выражениям было понятно, что человек этот, Владислав, нехороший.

Возобновить чтение удалось только у себя в комнате, но ненадолго.

Сквозь тишину, нарушаемую лишь тиканьем часов прорвался далекий скрежет.

С этим звуком животное молит о смерти. К скрежету прибавились гул и металлический стук. Звук угрожающе приближался, внушая тревогу и тоску, пока вдруг не прекратился. Наступившая резко тишина так же резко оборвалась, когда кто-то открыл лифтовую калитку и вышел. Иван понял, что это было, но от этого знания не стало легче, может даже и хуже.

Сейчас Иван мог только порадоваться, что живет именно на десятом этаже. Лучше убрать наушники в ящик.

Он должен слышать, когда оно приближается.

Много чего внушало страх Ивану в данный момент, но этот скрежет еще раз придет перед сном, когда сознание начнет играть его в голове.

Около двух часов ночи раздался глухой стук. Альма стучит в стену?

И тем не менее, в последующую неделю к лифту удалось привыкнуть. Полегчало Ивану, когда он понял, что лифт не нравится никому. Это была любимая тема для обсуждения Владислава: «Мы уже сколько лет стоим в очереди на ремонт?». Владислав же либо был у себя в комнате, либо где-то за пределами дома. Когда кто-то спрашивал у него, в чем заключается работа депутата, или просто, что там делает Владислав, у того находился десяток, обволакивающих спрашивающих, речей ни о чем, под которые было удобно закрыться у себя в комнате на три замка.

И Иван вроде бы даже освоился в новой среде, охотно поддакивал возмущениям Владиславом, хотя и понимал, что часто депутат не имел отношения к данной проблеме… но ведь власть-то имеет, еще как! И сомневаться в этом не стоит. Основные источники подобных разговоров — это Богдан и Альма, Вектор, видимо, считал себя выше всего этого, но иногда не удерживался и поддерживал разговор о плохой медицине.

При самом Владиславе все держались спокойно, хотя ему вообще-то не было дела до того, что и кто о нем говорит. Иногда, впрочем, когда напряжение было больше обычного, депутат начинал рассказывать о том, как он поднялся в девяностые, но рассказа этот был недолгим и всегда об одном и том же.

Больше всех юноше нравился вектор потому что он всегда сидел задумчиво в углу, уставившись в книгу, и много молчал.

Но, несмотря на все, Ивана не покидала тревога, ведь через несколько дней ему выдадут зачетную книжку и студенческий билет, а после отправят на учебу.

В университете как будто услышали о беспокойстве юноши, и одним утром он получил письмо, в котором ясно написано, что начало учебного года переносится на неделю.