Бесплатный фрагмент - Клондайк

Это уже седьмая книга, написанная авторами совместно друг с другом или благодаря друг другу. Однако она отличается от предыдущих книг тем, что в ней органично совмещены стихи и проза, реальность и мистификация, игра и фантазия. По замыслу авторов, читатель и сам должен почувствовать себя участником происходящего.

Лорина Дымова, Леонид Ветштейн. 2019 год.

Встреча на «МАРСЕ»

А ведь наша встреча действительно состоялась на МАРСЕ!

Встретились мы давненько, лет десять назад, а задолго до этого мы, участники сего повествования, приехали из далёкого социалистического царства-государства в маленькую жаркую, не очень понятную страну. И поскольку оба мы были литераторами, пишущими на русском языке, а по-русски в этой стране говорили немногие, мы оказались в растерянности: наши стихи, наши рассказы были тут мало кому нужны. Но, к счастью, технический прогресс мощными шагами двигался по планете, и хоть страна была крошечная, интернет по ней гулял вовсю.

И мы, главные персонажи этой книги, — один, Леонид Ветштейн, живущий в Ариэле, а другая, Лорина Дымова из Иерусалима, — не ведавшие друг о друге, оказались на сайте МАРС (Международная ассоциация русскоязычных сатириков Израиля). Это юмористический сайт, где острят, обмениваются стихами и прозаическими репликами многочисленные шутники, профессиональные и не очень.

Лорина Дымова:

Признаться, я очень робко и неуверенно ступила на интернетную почву. Никогда прежде я ни с кем не переписывалась, если ничего не знала о собеседнике.

Я выложила на сайт первое своё стихотворение и стала ждать, что будет.

Сначала вяло, а потом всё резвее и резвее «марсиане» стали откликаться и высказываться по поводу моего опуса, причём некоторые даже в стихах, что меня обрадовало. Назревали стихотворные диалоги. Но радость моя была преждевременной: частенько реплики партнёров выглядели кустарно, не на уровне.

И вдруг… На свой стишок —

Хорошо быть воробьём!

Небольшой иметь объём,

Чтоб в гнезде не тесно было

С воробьихою вдвоём…

— получаю ответ:

Хорошо быть воробьём,

Коль вы пишете об ём.

Счастлив и за воробьих,

Коль вы пишете об их!

И подписано это неким Леонидом Ветштейном.

Интересно!

Попробовала ещё раз.

Стать бы мне отменным

Денди-джентльменом!

Я сказал бы леди:

«Расстели-ка плед!»

И на этом пледе

Стал бы с этой леди

Кушать де-воляи

И другой обед.

И немедленно получаю ответ:

Джентльмен и леди,

Разложив на пледе

Кучу всякой снеди,

Ею взяты в плен.

Но на пледе с леди

Думать об обеде

Может кто угодно,

Но не джентльмен!

И та же подпись: Леонид Ветштейн.

Ну и ну! Естественно, следующие стихи я выкладывала уже в расчёте на отклики этого «марсианина» — неожиданные, нестандартные, находчивые.

Леонид Ветштейн:

О Лорине Дымовой я узнал в 2011 году, когда волей случая мы оба оказались на сайте МАРС. Публика на этом сайте перешучивается друг с другом в стихах и в прозе и может всякую понравившуюся шутку похвалить, отметив её лайком.

И как-то раз на одну из своих публикаций я нежданно-негаданно получаю такое: «Леонид! Откуда Вы такой взялись?! Я уже устала ставить Вам лайки!»

Лорина Дымова… Кто это? Полез в интернет. Оказывается, она известный литератор, пишет стихи, занимается переводами, много печатается, отмечена болгарским орденом «Кирилла и Мефодия» за переводы и была лауреатом премии «Золотой телёнок» в «Литературной газете». Вот те на! А я и не ведал.

Почитал стихи. Одно другого лучше!

До начала

Начало любви…

Нет, еще до начала.

Предчувствие, тень…

Нет, еще до предчувствий.

Еще не сказала

и не промолчала.

Еще ни надежд, ни ошибок, ни грусти.

Неведомый странник,

случайный прохожий…

Ещё я тебе не придумала имя.

Твой облик ещё мои сны не тревожит,

и всё ещё в нашей судьбе поправимо.

Ещё не успели обидеть друг друга,

и руки ещё не дрожали от страсти,

ещё вдалеке не маячит разлука,

и не было горя,

и не было счастья.

Ещё не вкусили ни рая, ни ада,

ещё не сдались провиденью на милость…

Февральское небо.

Поют снегопады.

Ещё ничего, ничего

не случилось.

С ума сойти!

А вот ещё.

Эта страна, что считается ныне родной, —

как ни крути, не родная она, а чужая.

Неторопливо живу, ей ни в чем не мешая,

как и она мне… Ну разве что тягостен зной.

Но и другая, когда-то родная страна —

тоже чужая. Мне думать о ней неохота.

Краски поблекли, и стерлась давно позолота,

даже не помню дорогу и вид из окна.

Все хорошо. Лишь в одном закавыка — в душе:

хочет, дуреха, к чему-то она прилепиться.

Сколько уж лет по ночам ей весною не спится,

в темной квартире пустой на втором этаже.

Увидел и её иронические стихи.

Любовь была безмерна, безразмерна —

Не объяснить на языке простом.

Избранница была, конечно, стерва,

Но это обнаружилось потом.

Она сидела и всегда молчала

С улыбкой отрешённой на лице.

Эх, люди, будьте с самого начала

Такими же, как будете в конце!

Прелесть! Ни на чьи другие не похожи!

Не могу удержаться — ещё одно!

Про маньяка

Ходил по городу маньяк,

Пугал собак.

И мы купили мышьякА

Для маньякА.

Нет, мы купили для маньЯка

МышьЯка.

Ах, нет… Короче говоря,

Мы угостить пытались зря

Маньяка.

Всё дело в том, что тот маньяк

Любил коньяк, а не мышьяк,

Собака.

Ничего не скажешь! Отменно!

А вот выдержка из шутливой автобиографии Лорины Дымовой:

«Литературное призвание у меня прорезалось довольно рано, почти вместе с зубами, и уже в дошкольном возрасте на вопрос: „Кем, девочка, ты хочешь стать?“, я твёрдо отвечала: „Писателем или читателем“. Когда все книги из домашней библиотеки были прочитаны, пришлось взяться за перо самой».

Понятно, я начал следить за публикациями Лорины Дымовой, ждать их, радоваться её отзывам и даже ими гордиться. Что и говорить, к нашему стихотворному пинг-понгу стал я относиться с особым удовольствием и, если хотите, ответственностью: ведь стихам поэтессы такого класса, её чувству юмора нужно было соответствовать. И судя по её реакции, это удавалось.

Как-то незаметно наши весёлые междусобойчики с Лориной стали чуть ли не ежедневными. Ей явно нравились мои отклики на её иронические катрены.

Вот её шуточное стихотворение «Салат»:

Чтоб угодить своей семье,

Салат я сделал «оливье».

Но тут являются друзья:

— О, люди, дайте оливья!

А вот мой комментарий к нему:

Ублажаясь оливьём,

Дань салату воздаём.

Вызвал радостный смешок

Оливьедливый стишок.

И Лоринина реакция: «Ах, Лёня! Только Вы так можете!»

На пару её строчек:

Жили-были ворчун и брюзга.

Представляете, какая тоска!..

я откликнулся:

Ваши строки похвалив,

Всё ж икну, не лыком шит,

Что брюзга всегда ворчлив,

А ворчун всегда брюзжит.

И брюзжа (не с бодуна),

Незлобиво проворчу,

Что брюзгу от ворчуна

Нипочём не отличу.

И Лорина написала: «Ух!!!» (с тремя восклицательными знаками!)

Ну и ещё.

Лорина Дымова:

Не желаю принимать решений

В отношенье наших отношений.

Но слова мои поймёте вряд ли вы,

Хоть в других вещах весьма догадливы.

Леонид Ветштейн:

Я, право, умиляюсь от ношения

В себе стихов про наши отношения.

Но сообщить покуда не решусь,

Как к нашим отношеньям отношусь.

И — новые от Лорины восклицания.

Вскоре мы обнаружили, что наша ироническая перестрелка превращается из обмена отдельными четверостишиями в полноценные диалоги. Более того, у нас на сайте появились заинтересованные болельщики, которые следили за всеми поворотами наших отношений, комментировали наши междусобойчики, делали замечания, давали советы.

Гунн

Жизнь шла. Количество наших диалогов росло с нарастающей скоростью, и мы почувствовали, что сам Бог велел издать их отдельной книгой. Так появился наш первый общий сборник. Долго думали, как его назвать. И однажды, в счастливый момент смакования бутерброда с чем-то очень вкусным, Лорине пришло в голову единственно возможное название — «Куртуазные диалоги»!

Лорина Дымова:

Итак, у нас с Лёней вышла книжка. Книжка неожиданная. Книжка, которую писать мы не собирались — она написалась сама. И это было большой радостью. Мой соавтор был остроумен, находчив, а о его мастерстве и говорить нечего. Не представляю, кто бы другой из тех, кого я знала, мог бы ТАК писать.

Наша стихотворная и не только стихотворная переписка уже давно перекинулась на «скайп», мы обсуждали всё что угодно, публикации друг друга в интернете, цитировали понравившиеся строки других поэтов. Я стала обращать особое внимание на иронические стихи, невольно сравнивая их с теми, что написали мы. Встречались стихи очень симпатичные, с хорошим юмором, но о технике такого уровня, как у моего соавтора, не могло быть и речи. Ни у кого я не встречала таких виртуозных и головокружительных рифм, причём не вымученных, а совершенно естественных, такого тонкого подспудного юмора. Долго не могла я успокоиться, вспоминая Лёнину реплику на моё стихотворение, в котором были строчки:

Взгляни на милую соседку

Или на ту, что визави,

Спой непременно шансонетку

И каждой объяснись в любви.

Его ответ меня восхитил:

Пошто вам сны такие снятся,

Что я, попав за зимний стол,

В любви обязан объясняться

Всем, у кого прекрасный пол?!

Восхитил настолько, что я ему сказала: «Нет, так, как вы, из тех, кого я знаю, не умеет писать никто!»

Мой соавтор, конечно, стал возражать, говорить, что многие нам неведомы, и кто-то наверняка пишет не хуже, но убедить меня он не сумел: всё это были слова, а конкретно предъявить мне он ничего не мог.

Так всё и продолжалось. Но однажды на одном из сайтов под моим стихотворением появился отзыв совершенно неизвестного мне человека, который удивил меня чрезвычайно.

Он написал мне лестные слова, к чему я, в общем-то, привыкла, но дело было в том, КАК он написал. Это было великолепное, остроумное четверостишье, настолько мастерски выполненное, что я подумала: нет, всё-таки есть ещё люди, которые умеют… Всё-таки Лёня был прав…

Какой-то Михаил Гунн… Кто он? Откуда взялся? Полезла в интернет. Ни-че-го. Совсем ничего. Странно. Это же явно профессионал высокого класса. На мои стихи:

А ночью мысли — будто гвозди,

Попробуй не сойди с ума:

Вот ты явился к жизни в гости,

А на земле стоит зима… —

он откликнулся (и как откликнулся!):

Рождественские строки-грозди

С букетом праздничных идей

В меня смогли Вы, словно гвозди,

Забить — и никаких гвоздей!

Михаил Гунн

На следующее утро я первым делом открыла свою страницу и… под девятью (!) моими стихами красовались девять отзывов того же самого Михаила Гунна, и один другого лучше!

Я растерялась…

Леонид Ветштейн:

Позвонила Лорина. Взбудораженная. Взволнованная. Как будто даже встревоженная.

— Представляете, на моей странице что-то невероятное! Появился какой-то Михаил Гунн и буквально забросал меня откликами на стихи! Целый десяток! И, верите ли, все как один, высшего качества! Полная для меня неожиданность. У вас появился достойный соперник. Посмотрите!

Минут через десять звоню Лорине.

— Пожалуй, вы правы. Действительно, недурно.

Ловко он на ваше:

Я к тебе упала с неба,

Ты ко мне с того же неба…

— придумал:

Знать сначала срочно надоть

Для чего нам с неба падать.

Только зная дело туго,

Треба падать друг на друга.

— А мне нравится ещё и эта пара! — с жаром воскликнула Лорина. — Посмотрите, вот моё:

Я мечтаю о свиданье с ненаглядной какадой.

…Я без этой какады ни туды и не сюды.

А вот его:

В какадиный беспредел

Вы забросили уду

Так, что я… окакадел

От забавных какаду.

— А это что, хуже? — спросил я:

Если парламенты и департаменты

Будут учитывать все темпераменты,

Сразу исчезнут у нас неурядицы,

Жизнь, вот увидите, быстро наладится.

И ответ Гунна:

Целебная микстура

Здесь каждая строка.

В них темпераментура

Завидно высока!

— Да нет, не хуже. Блеск! — отозвалась Лорина.

Тут она запнулась, видимо, спохватившись, что как-то чересчур уж расхваливает передо мной другого человека:

— Лёня, а вы случайно ничего не знаете об этом Гунне? Откуда он взялся?

— Так ответьте ему и узнайте! Чего же проще?

— Да я ходила на его страницу, там о нём ничего нет!

Лорина Дымова:

А на следующий день Михаил Гунн возник снова. И как возник! Я написала:

Никакого нет резона

Ехать в дебри Аризоны.