Бесплатный фрагмент - Катарсис

1

Свет фонарей, освещающих мой путь, расплывался в ночи. Словно кто-то влез в голову, взял кисть и размалевал картинку. Казалось, я давно привык к подобным пейзажам: годы работы за монитором давали о себе знать. Кстати, давненько я так не напивался.

На улице было довольно сыро, осень распахнула свои холодные объятия, но чувствовал я их очень и очень мутно. Одет был в своей обыкновенной манере — всё для ощущения небольшого холода, дабы сохранять свой организм в состоянии лёгкой тревоги. Хотя о какой лёгкости могла идти речь? Тревожно, словно мне нужно было назвать моего начальника пидором на глазах у всего отдела. А это было бы неплохо.

В это время редко кого встретишь, да и не очень-то хотелось. Скорее только ради того, чтобы разбить тому везунчику физиономию, но и в этом я не мастак. Стоило бы задаться вопросом: «А с какой целью?» Хм, а нужна ли она?

Интересно, она уже спит?

Моя милая, прости. Надеюсь, ты не увидишь сегодня меня в этом состоянии таким, но выхода у меня не было. Хотя… кого я, блять, обманываю? Выбор есть всегда, ты это знаешь, и мог бы справиться с подошедшим к глотке потоком дерьма, который на меня сегодня полился, не прибегая к помощи бутылки, но я уже и перестал вовсе задумываться о том, какое же я ничтожество.

Надеюсь, ты сдохнешь, сука. Я же люблю тебя. Какого чёрта ты натворила? Ох, Эни, что же в нашей жизни так тебя не устроило?

А, ёбаная человеческая натура. Жизнь неустанно стремится к валянию своего бренного тела на диване, которое в тайне мы мечтаем забросить на экраны наших сверкающих ящиков в роли главных героев голливудских блокбастеров.

— Скучно жить, когда всё стабильно и хорошо, верно? Может, из-за этого постоянно ведутся войны? Кому-то просто скучно тратить свои заработанные «кровным» трудом бабки на всякую херню, которая и вовсе не нужна в этом мире, вот и создают войны.

— Да нет же, всё из-за денег, которых у одних хоть жопой жуй, а у других едва наберётся пару монет. А также из-за власти, которую нужно чем-то поддерживать, соединять в общем порыве ненависти к кому-либо белых и чёрных, гетеро и гомо, мужчин и женщин и так далее. Но что-то я далеко залез в своих размышлениях.

— А что тогда нужно человеку?

— Счастье.

— Его не существует, ты это знаешь. Ты в этом сегодня сам и убедился.

— Давно я заделался в философы? Или так только по пьяни моча в голову лезет?

— Кажется, тот чувак идёт ко мне. Надо попросить у него закурить.

— А с каких пор ты куришь?

— Отстань, я просто хочу потравить себя. Не только же душевным ядом давиться. Только бы дойти до него. Да и язык, надеюсь, выдаст нужную фразу. Хм, взгляд у него явно…

— Эй, мужик, есть закурить? — гаркнул этот огромный мешок с дерьмом, не прекращая шага в мою сторону.

— Оу, какая интересная ситуация, — с улыбкой ответил я. — Я и сам хотел попросить…

— Ты у меня хотел требовать что-то?! Не самая лучшая твоя идея.

Я видел, как у него в руках что-то сверкнуло. И эта мерцающая штука теперь у моего горла. Наверное, я бы смог отреагировать на это, но состояние совсем не то, да и такая апатичность ощущалась в данный момент, что полосни он мне по горлу, упал бы я, не пошевелив ни одной мышцей на лице. А как хотелось бы ему тот нож в жопу запихнуть. Ну, или хотя бы попытаться убежать. Трудный выбор всегда настигает врасплох, и от этого не легче.

— Теперь придётся заплатить за грубость, — сказал отчаянный парниша.

Он явно не профессионал: постоянно оглядывался, действовал неуверенно. Хотя и выглядел довольно крепко. Эх, дружище, мы ещё встретимся, я верю в это. Ты похож на бизона: тупой и огромный. Я достал кошелёк, но налички там не было.

— Сегодня явно не твой день, приятель. Может, ты карточки принимаешь? — с усмешкой ответил я.

Мощный толчок в области живота чуть сбавил мой задор. Благо я был в стельку пьян, боли почти не было, но прилечь всё же пришлось. И вот уже мой кошелёк у него в руках.

— Шутить вздумал, ебучий выродок? Пароль от карты! — сказал бизон.

— Шесть четыре ноль семь, — валясь на земле, через спазмы в животе произносил я.

— Тебе крупно повезло, сучёныш, раз ты такой сговорчивый.

— Это точно, пойду куплю лотерейный билет.

О, привет, кроссовок. Дзынь.

Звёзд на небе не было видно из-за света фонарей и окон окружающих домов. Стоит летом выйти в поле, посмотреть на них, — успокаивает.

Кажется, он разбил мне губу — железный оттенок вкуса крови очень приятен и мил. Банкомат минутах в пятнадцати езды отсюда. Этот дегенерат скоро поймёт, что карточка уже не действительна. Вот он обрадуется. Мне нравится ощущать чувство справедливости, которое не возникает почти никогда, оттого оно и так сладко. Спасибо, Эни, что забрала мою рабочую карточку с утра. Видимо, не такая уж ты была и плохая.

Поднявшись с асфальта, я стал медленно, но уверенно топать в направлении своего дома. Оставалось недолго. Я уже иду, дорогая. Так, где же ключи?

Кажется, я сильно хлопнул дверью, но реакции не последовало. Сняв верхнюю одежду, с трудом разулся. Так и побросал все вещи в коридоре, не пытаясь дотягиваться до крючка, хотя и не так много сил на это нужно было. Нужно было смыть всё накопленное за день говно, но что-то мне подсказывало, что нет в мире такой щётки, которая ототрёт подобного рода кляксы.

— Привет, Вик, — шёпотом говорил я себе в зеркало, стоя в коридоре. — У тебя вся морда в крови. Надо умыться, паршиво выглядишь. Не дай Бог проснётся принцесса и увидит тебя таким. Да и зубы почисть, подумай о жене в конце концов.

— Тогда вообще лучше не буду мыться, — ответил я туда же, — пусть поймёт, что она в такой же грязной жиже, как и я.

— Будь мужчиной, в конце концов, пьяная скотина! Твои действия сегодняшним вечером и так не назвать достойными образца мужественности, который у тебя давным-давно в голове.

— К чёрту образец, я тот, кто есть.

После холодного душа стало легче, зубная паста, кажется, убрала запах перегара. А, быть может, и нет, я сам не знал. Теперь нужно было идти в спальню к монстру, поэтому я решил сначала зайти к ангелу. Перед смертью не надышишься, как говорится. Я вошёл в комнату. Она смысл моей жизни, моя крошка Ди. Я люблю её куда больше жены. Она была тем, что я пытался все эти годы отдать полностью жене — моим сердцем. Воплощением моих чувств. Как сладко она спала. Хотелось поцеловать, но я по-прежнему был вдребезги пьян, так что мне стоило спуститься обратно в ад. Мало ли, разбужу свою красотку. Я страшно боялся идти в противоположную комнату и не знал, что мне делать. Меня всё ещё беспокоил вопрос, что говорить жене, если она проснётся.

— Иди уже, ослина, — шепнул я.

Я лёг на край кровати, но мне было до жути паршиво находиться рядом с ней.

— Мразь. Что ты наделала? Я тебя никогда не прощу.

— Вик, где ты был? — сонным голосом промямлила Эни. — Я тебе звонила. Господи, что с тобой? Твоё лицо…

— Всё в порядке, Эни, — буркнул я в сторону.

— Ты что, пьян?! — её лицо было готово нарезать овощи и мясо.

— Угу.

— Что на тебя нашло, мать твою?!

— Утром поговорим, киса. Я очень устал, правда. Дай поспать.

— Но…

— Отъебись, ладно?! — тут я не сдержал эмоций, слегка повысив голос. Кажется, она поняла.

Я отвернулся и, пытаясь не блевануть от нагрянувших вертолётов, отдался в объятия сна.

2

С утра зазвонил будильник, что не придало мне бодрости — как и любому среднестатистическому человеку мне нужно было на работу. Голова разрывалась, будто в ней происходили боевые действия времён второй мировой. На полу была лужа блевотины. Я удивился.

Пока я отправлял свои нужды, мне стало чуть поганее от одной мысли, что моя красавица всё это видела. Хотя она же ещё не должна была проснуться, верно? Стоило бы прибрать всю эту хрень, чем я и занялся.

Запах свежих блинов был слышен ещё из комнаты, но идти на него мне совсем не хотелось. Нужно было привести себя в порядок: утренний душ, бритьё. Губа всё ещё немного опухшая, да и чёрт бы с ней. Эх, не так уж я и плохо выгляжу по меркам моих лет, даже жирка не набрал, а угловатые скулы даже добавляют какой-то мужественности. Я причесал свои карие волосы, которые всё равно потом начнут виться. Потом я собрал весь свой внутренний мир с пола и пошёл одеваться.

Как же мне было херово. В шкафу была открытая бутылка коньяка, который мы открыли по случаю прихода каких-то там друзей Эни ещё пёс знает когда. Как их там звали? Плевать на этих уродов, только и умеют, что занимать бабки. Что она в них нашла, понять я не в силах. Друзья детства, наверняка, трахались когда-нибудь давно. Почему от этой мысли мне не становилось так же паршиво, как вчера, когда я узнал, что моя милая жёнушка трахается с моим коллегой по работе? Чёрт его знает, но жить с этим мне явно не хотелось, нужно было что-то менять. Положительный герой этой осени явно не я. Отпил немного.

Одевшись в свой изношенный рабочий костюм, я всё же нашёл в себе силы зайти на кухню. Там за большим деревянным столом сидели Эни и Ди, смакуя стряпню первой и что-то вяло обсуждая. Но пришлось нарушить беседу своим появлением, сразу в воздухе повисло молчание. Я поглядел на них: обе спрятались за своими чёрными прядями, свисающими до стола, а сейчас мне хотелось бы больше всего увидеть серые глаза своей дочурки. У неё, кстати, в отличие от мамаши, волосы были моего типажа, но не цвета. Стянул один блинчик из тарелки, немного заляпав скатерть, запил приготовленным для меня крепким кофе.

— Доброе утро, красотка, — я погладил Ди по голове.

Она не ответила мне. Эни довольно неплохо проводит воспитательную работу в отношении моей дочурки, могла даже настроить её против меня же, своего отца. За это я хотел порой убить свою жену.

— Вик, что вчера с тобой произошло? — спросила Эни, выставив, как обвинительный приговор, свои карие глаза.

— Я бы не хотел обсуждать это при ребёнке, — ответил я, взяв со стола один блинчик.

— Почему же, она также беспокоилась, переживала. Думала: «Где же мой папочка?»

— Пришлось слегка задержаться на работе, — говорил с набитым ртом я, — дел было невпроворот, которые требовали немедленного решения.

Врал я как Бог. Интересно, в такое поверит хотя бы первоклассник?

— Неплохо ты работал, вся квартира пропахла твоими трудами. А твой телефон? Ты вообще слышал его? — продолжила жена.

— Я на допрос пришёл? — хлебнул кофе. — Ди, нам пора ехать, пока не опоздали.

Она встала, поцеловала маму и, не взглянув на меня, пошла в коридор одеваться и обуваться. Одарив свою супругу взглядом, полным пустоты, я вышел вслед за ребёнком. Надеялся, что это произвело впечатление на Эни, хотя она, кажется, и не поняла ничего. Да и чёрт бы с ней. Дверь открылась, Ди вышла из квартиры, а я напоследок сказал:

— Передавай привет Карлу, когда он в следующий раз будет спускать в тебя. Надеюсь, он оценит!

Кстати, моя карточка! Лежала в прихожей, пора бы её забрать.

На улице был туман такой, словно я оказался в фильме ужасов, и где-то недалеко, выжидая нужного момента, спрятался монстр. Хотелось бы верить, что он не собирается смаковать меня, ведь на вкус я очень желчный. Ди уже сидела в машине. Ремень, зажигание, фары — вроде бы ничего не забыл. Моя старушка тронулась в направлении дороги, где толпились с виду такие же люди. Но кто знает, может среди этой груды металлолома сидит такая же тупая морда с оленьими рогами. Я бы с ним сейчас осел где-нибудь в баре за горячей беседой о насущных проблемах. Высказал бы все свои мысли, как будто его ебёт моё горе. Кого в этом мире вообще волнуют чьи-либо проблемы, кроме как его собственные?

— Где ты был ночью, пап? — наконец, хоть и с большим трудом, заговорила Ди.

— Пил.

— Что у тебя случилось? Мы же с тобой всегда обсуждаем мои проблемы. Так почему же ты не пришёл ко мне со своими?

А вот и ответ на моё рассуждение: только моего ангела интересуют мои проблемы.

— Потому что они касаются твоей матери. Кажется, скоро мы разойдёмся, детка, — с большим и тяжёлым выдохом протянул я.

— Но почему?! — глядя на меня своими большими блестящими серыми глазами, закричала она.

— Она полюбила другого мужчину. Ты же сама влюблялась не так давно, верно? Вот и думай теперь. Кстати, как поживает тот парень? Ты ему нравишься? — с не менее божественными попытками перевести тему продолжал я.

— Я не хочу этого!

Она заревела так, словно сейчас на её глазах будут насиловать мать. Ей стоило бы посетить нашу квартиру чуть раньше, нежели она приходит из школы, чтобы застать эту картину. Да и насилием это не назвать, скорее акт вновь воспрянувшей в сердце моей сладкой жены любви. Рад за неё, хотя и самому было гадко, будто на меня нассал бомж (странно, что я сравниваю таким оборотом, ведь на меня никогда ранее не ссал бомж; всё, быть может, ещё впереди). Мы и подъехали к школе.

— Хэй, киса, — сказал ей я, она обернулась, — послушай, давай, вытри слёзы и соберись. Всё, скорее всего, будет непросто, но ты не сдавайся. Нужно учиться в школе, помнишь, зачем?

— Чтобы не быть тупой, — вытирая лицо платком, говорила Ди.

— А почему нельзя быть тупой?

— Потому что государству не нужны умные люди.

— Умница, а почему государству не нужны умные люди? — я пытался раззадорить её, заставить улыбнуться. Кажется, она успокаивалась.

— Потому что умные будут больше требовать с него, нежели тупые.

— Ты же моя умница! Дай поцелую, — я потянулся к ней, чтобы поцеловать в голову, а она попросту вышла из машины. Эти слова она, конечно, заучила, ведь я ей это с детства пытаюсь объяснить. Надеюсь, она когда-нибудь осознает их смысл.

Я помахал ей рукой и сказал, что всё будет хорошо. Обманщик я, правда, плохой, но практикой попытаюсь наработать. Пора было ехать на работу. Ди — способная девочка, в конце концов она должна стать умной, по крайней мере умнее своей матери.

3

Треклятый офис, опять ты возник на горизонте. Изо дня в день одно и то же — дожить до выходных. По крайней мере, так было до последних событий. Теперь каждый день должен был сулить мне много новых мыслей по поводу того, что я буду делать дальше. Приключения? Согласен, но не в мои тридцать три. Лет двенадцать так назад я бы был только за наплыв необычных событий, а сейчас…

Лица у сотрудников, идущих со мной в эту тюрьму, были уставшие и сонные. С некоторыми из этих уродов приходилось здороваться, хотя желания особого у меня не было, но в этом нет ничего необычного.

Заварив себе в автомате эспрессо (да, без него, кажется, было бы совсем тяжко), я отправился на своё место. Пора было предаться любимой рутине.

— Хэй, Вик! Иди-ка сюда, маленький засранец.

Единственным человеком, которого я рад видеть здесь был Тони Лакер. Он был просто человеком, который не имел привычки докучать людям. Помимо всего этого он имел необыкновенный талант входить к людям в доверие. Возможно, это моя паранойя, так как я не хотел бы доверять новым людям в своей жизни (мы познакомились не так давно, когда он устроился у нас уборщиком), но отношения со всеми сотрудниками нашего офиса он поддерживал на должном уровне. Харизматичный и весьма симпатичный для мужика малый: светлые короткие волосы, крепкий торс, идеальная улыбка. Не будь он уборщиком, то мог бы выстроить себе классную карьеру, да и найти себе красотку, но, увы, для красоток уборщик априори равняется тому, что он убирает.

— Рад тебя видеть, Тони, — мы пожали друг другу руки.

— Ну как ты? — он глядел взволнованно, и всё же с улыбкой на своём светлом, но немного морщинистом лице. — Судя по твоей физиономии, у тебя были сцены рукоприкладства вчера. Надеюсь, твоя сука жена ещё жива, и тебя не заберут отсюда средь бела дня под ручки полицейские.

— Нет, чувак, всё хорошо. Я просто вчера дико нажрался в баре, затем мне дал в торец какой-то тип на улице, а потом я лёг спать. Ничего необычного.

— За что получил? Буянил, наверное, — он засмеялся. — Хотя это не столь важно, дружище. Когда-нибудь мы с тобой его найдём и хорошенечко ему наваляем.

— Согласен.

— Послушай сюда, хоть я и рассказал тебе про Карла и твою жену, но ты не вздумай даже на него кидаться. Слышишь?! — он потряс меня за плечи, а я не очень осознавал реальность. — Ты выдашь меня с потрохами, тогда не видать тебе ещё интересных новостей от меня. Тогда мне вообще перестанут тут доверять.

— Ничего не обещаю, Тони. Я вчера был очень разочарован, и вряд ли смогу себя сдержать, — я пошёл дальше к своему месту.

— Хэй, хэй, хэй, — тормознул меня Тони, — не торопитесь, мистер Мейсон. Нам ещё тут работать, помнишь? За дебош тебя вполне могут выпереть.

— Мне плевать, сейчас меня это меньше всего волнует.

— А меня нет, друг. Всё-таки мне не хочется, чтобы тебе было херово.

— Мы едва знакомы, а ты уже так обо мне заботишься. Странно, не находишь?

— Согласен, но что-то мне подсказывает, что у нас с тобой много всего впереди.

— У нас? Чувак, нет никаких нас. Я тебе безмерно благодарен за то, что открыл мне глаза. Но ты ничего не потребовал взамен, и это пугает. Что я тебе должен?

— Если ты так уверен в отсутствии бескорыстности нашего общества, то ты и чертовски прав, и катастрофически ошибаешься. Что ты мне должен? — он опёрся на стену, скривив довольную и хитрую гримасу. — Давай сходим как-нибудь в бар вместе, посидим. Мне кажется, есть шанс тебя вытащить из этого дерьма.

— Ты хочешь меня вытащить из одного дерьма, засунув в другое? Хороший ты парень, Тони.

— Дружище, ничего смертельного не произойдёт с тобой, — он хлопнул меня по плечу, будто побратим, — если мы посидим и попьём пивка. Душевный разговор — вот что тебе сейчас нужно. Сомневаюсь, что ты можешь позвать кого-то из своих старых друзей.

— С чего бы вдруг такая уверенность?

— Да из-за того, что вы все женаты, и времени выйти куда-то с мужиками совсем нет. Вам не до этого, у вас семьи.

Этот сукин сын прав, как никто другой. После свадьбы мои друзья всё реже и реже встречались со мной, пока я сам не стал частью системы под названием семейная жизнь. Тогда я окончательно потерял контакты с ними. У Тони же совсем другая жизнь. Этому парню тридцать четыре, но он до сих пор ни разу не женился, и хер его пойми, как на него после этого смотреть: с уважением или с прокручивающимся у виска пальцем.

— Что тобою движет? — спросил я.

— Как я уже сказал, ты не веришь в бескорыстность людей. А я хочу доказать тебе обратное. Всегда есть люди, которые захотят выделиться в этой системе, а? Даже если это пятнадцатилетняя дурочка, которая захочет набить себе сердечко возле своей ещё совсем юной пиздёнки. Но, по сути, этот поступок покажет только глупость и несостоятельность личности. Выделяться нужно правильно.

— Хм, надеюсь, ты не хочешь меня ограбить. Мне вчерашнего вечера хватило.

— Ты сорвал все мои планы, ублюдок! — он поиграл мышцами на лице, будто был разочарован. Ему бы в актёры. — Ну, так что? Сегодня вечером в баре «Рохольд»?

— Окей, Тони. Буду там в 8.

— Замётано, мистер Мейсон, — улыбнулся мне на прощание мистер Лакер. Я ушёл на рабочее место и сидел там тихо, надеясь, что меня не вызовут к Карлу. Как интересно, на работе можно спрятаться куда-то, а о тебе даже и не вспомнят за весь грёбаный день. Кто же тогда работает?

4

Довольно неприятное место этот бар «Рохольд». Лучше бы глушил коньяк в парке, как в прошлый раз. Но раз этот проныра решил идти сюда, то выхода особо нет. А может мне и самому этого хотелось, раз уж я не настаивал на обратном. Здесь всё выглядело в модном нынче лофт стиле, который заполонил каждый угол города. Казалось бы, уникальный дизайн, но от его распространённости становился лишь очередным куском безвкусицы. Тони был одет в белую рубашку на выправку с закатанными рукавами, брюки и туфли — хер бы кто когда сказал, что это уборщик. Вёл он себя чертовски развязно.

— О Господи, что ты за хуйню напялил на себя?! — посмеялся он надо мной при встрече.

— Чем тебя не устраивает свитер и джинсы?

— Это… ужасно! Где твой вкус, детка? — всё потешался он надо мной. — Лучше бы ты с работы приехал в костюме.

Мы сели за один из столиков, рядом с которым стоял чёрт знает зачем поставленный здесь стеллаж с книгами, будто в бар приходят почитать. Идиотизм, на мой взгляд.

— Ну что, браток, рассказывай, — начал Тони.

— Да что мне рассказывать?

— Действительно, что тебе рассказывать? Мотор без смазки не работает, а? Понял, да? Давай-ка закажем сначала немного огненной водицы, чтобы красочнее пошла история, — мимо проходила официантка, и Тони подозвал её. — Хэй, милочка, будь так добра, принеси нам пинту вискарика. Спасибо.

Простой уборщик заказывает в баре пинту виски. Где это видано? Откуда у него деньги? Что-то в нём не чисто. Но плевать, лучше выговориться почти незнакомому мне человеку, нежели ещё кому-либо из круга моего общения, чёрт бы их побрал.

— Слушай, я надеюсь, что не отвлеку тебя в этот вечер от чего-то ещё важного, — сказал я. — Просто мне действительно нужно выговориться кому-либо.

— Ерунда, Вик. Я всегда готов тебе помочь, дай только знать, если тебе что-то от меня нужно. Да и это я же тебя позвал, помнишь? — он рассмеялся. — О, а вот и наше виски. Благодарю, красавица. Надеюсь, у нас будет возможность пообщаться в более комфортной обстановке, а? Как ты на это смотришь?

Кажется, мадмуазель не очень оценила его попытку флирта, но Тони данный факт особо не волновал. Он всё также улыбался и стрелял глазами во всё, что имело вагину. Стоп, этот чёрт налил нам полные стаканы. Вот это закалка, а по нему и не скажешь. Но ударить в грязь лицом я тоже не хотел. Что за привычка идиотов мериться тем, кто больше выпьет? Я был идиот.

— Ну, за встречу, — приподнявши стакан, произнёс Тони.

— Угу, — мы чокнулись и отправили отраву внутрь.

Я сейчас подохну, залпом выпил целый стакан виски. А этому козлу хоть бы хны. Надеюсь, он правда не собирается меня грабить. Ну, или трахнуть. Коли так, тогда пусть лучше заберёт всё до копейки, ей Богу.

— А теперь я внимательно тебя слушаю, друг мой, — занюхнув рукавом, продолжил Тони.

— Мать твою, ты псих, — из меня тяжело вышла эта фраза.

— Да? Ну, тогда ещё по одному стаканчику? — улыбнулся он, взяв бутылку в руки.

— Ты меня убить хочешь?!

— Эй, мы уже почти допили бутылку. Не разочаровывай меня, Вик.

Тони разлил остатки в тару. Однако стакан, предназначавшийся для меня, он слегка обделил по сравнению со своим. Кажется, Тони меня понял, и это мне нравилось.

— Поехали, друг! Через тернии к звёздам, — крикнул Тони.

Допив и эти вещи, мне стало слегка не по себе. Чёрт, я никогда не пил с таким темпом и в таких объёмах. Главное, чтобы этот утырок не начал заказывать ещё.

— У-у-у-ух, хорошо! — глаза у него загорелись. — А теперь давай, вещай.

— Да что говорить, Тони? — в желудке всё жгло, язык повело в хаотичном направлении, но, кажется, он справлялся со своими функциями. — Паршивая ситуация: Жена трахается с Карлом, а я ничего не могу с этим поделать. Даже рожу ему начистить не в состоянии, иначе вылечу с работы или загремлю в полицию. Меня это не остановило бы, не будь у меня Ди. Ведь она моё всё, мой лучик солнца в этой тёмной жизни.

— Господи, как же банально это звучало, — ответил Тони. — Ты просто ходячее клише.

— Да это не столь важно. Важно лишь то, что ситуация наиглупейшая, а выход всего один — развод. Но что будет с Ди?

— Прекращай нести чепуху, брат. Ни тот факт, что кто-то ебёт твою жену, ни развод не являются поводом для таких переживаний. Я вообще не вижу смысла переживать за что-то в этой сраной жизни! Ну столько людей живёт в разводе, и ничего. И дети растут у них, добиваются чего-то в жизни, — разворачиваясь в сторону бара, сказал Тони. — Дорогуша, бутылочку Джека, если не трудно. Только оставь номерок на салфеточке, окей?

Бутылочку Джека? Видимо, сегодня меня будут соскребать с пола этого бара. Почему мы пили виски? Наверное, чтобы чувствовать себя как в кино. Показуха, наигранные боль и чувства — вот интересы нынешних людей. Но мне нужно было сейчас это, чувствовать себя в кино. Или хотя бы в сценарии к нему. Или в книге. Порой хочется почувствовать себя где-то в совсем ином месте, лишь бы знать, что всё говно рано или поздно закончится. Какой самообман.

— Да, в таком случае они становятся такими же уёбками, что и их родители, — продолжил его речь я, — которые не смогли справиться с возложенными на них обязанностями по воспитанию своих отпрысков.

— Опять пустой трёп. Конечно, полноценная семья важна, но если в ней всё хуёво, то и влияние на ребёнка будет пагубное. Он это чувствует, мужик, понимаешь?

— Сказал чувак, никогда не имевший детей, — я сверкнул оплывшей улыбкой.

— Благодарю, звёздочка моя, — сказал Тони барменше, а затем вернулся ко мне. — Да я сам рос в не очень полноценной семье. Батя-урод кинул нас, потому что нашёл себе другую козу для сношений. Надеюсь, он сдох где-нибудь в подворотне!

— Оу, извини.

— Ничего страшного, — его эмоции вылезли на его лице, но он их тут же спрятал. — Мы с мамой тогда еле выживали, времена гадкие были, ну ты сам понимаешь. Ещё с тех пор я привык ебашить как проклятый, чтобы добыть денег.

— Обычно такие люди как ты добиваются больших высот, а не работают уборщиками в офисах. Тебе стоило бы задуматься о чём-то более дельном.

— Согласен, я подумаю об этом на досуге. Но вернёмся к нашим баранам. Я считаю, Вик, что у тебя всё будет в порядке. Прости свою старушку, как-никак это всего лишь секс, ничего больше. Как будто сам ни разу не трахался на стороне?

— Ну, вообще нет.

— Ха, ты многое потерял, приятель. Секс на одну ночь — что может быть заманчивее, слаще и прекраснее? Вот видишь ту девочку в углу? — он указал глазами на неё. — Чертовски хороша, не правда ли? Не будь у нас с тобой дружеских посиделок, моя жопа уже была бы где-нибудь на большой кровати, а в руках я держал бы мячики этой блондиночки. И вместе мы бы предались этому прекрасному моменту в нашей жизни, чтобы наутро разойтись по своим конурам.

— О да, звучит очень самоуверенно и интересно, — посмеялся я. — Но на деле это реализовать не так просто, согласись.

— Мейсон, ты меня разочаровываешь всё больше. Смотри, что у меня уже есть?

Какого хрена? Это была салфетка с номером телефона той барменши. Я был в замешательстве, так запросто взял номер телефона у неё.

— Видимо, я тебя недооценил, старина, — до сих пор на моей пьяной моське висела дурацкая улыбка.

— Эй, обидно сейчас было. Я что, недостаточно хорош? — он стал играть мышцами, будто бодибилдер. Получалось паршиво и пьяно.

— Нет, просто ты сделал это так легко, буквально парой фраз кинулся, и вуаля! У тебя говорящая фамилия, Тони.

— Это да, насчёт фамилии ты не ошибся! Но вообще я поражаюсь, как ты с таким подходом к знакомствам вообще женат. Ты должен был сидеть всю жизнь у компьютера, поглядывая порнушку, — он посмеялся. — Но раз уж так вышло, то я повторюсь: прости ты эту дурочку. Не в обиду, мужик. Ты же её ещё любишь, верно?

— В этом ты, безусловно, прав, — с горечью обиды я признавал его слова истиной. — Но как же честь семьи, её честь, моя честь, в конце концов?

— Хочешь с ним стреляться? Или может на шпагах подраться? Времена уже не те, чтобы за честь женщин так волноваться, да и бабы уже совсем не те, если честно. Сейчас они не то, что твоей жизни не достойны, они даже не достойны того, чтобы их любить полностью, со всей душой. Иначе ты рискуешь, что те самые девочки, которым, казалось бы, нормы морали не позволяют плеваться, оставят такую харчу в твоей душе, сравнить… — он задумался, немного расплываясь по столу. Я был немного рад, что его тоже берёт алкоголь.

— Я услышал тебя, Тони. Можешь не искать дальше предмет сравнения.

— Но раз уж ты всё равно не прекращаешь быть идиотом, и наивно тянешься сердцем к ней, то я говорю — пощады. Пощады, друг!

— Спасибо, я подумаю.

— Знаешь что, иди-ка ты домой, по дороге всё хорошенько взвесь и прими решение. Надеюсь, оно будет правильным. А мне пора куда-нибудь израсходовать эту малютку, — указывая на бутылку Джека, сказал Тони. — Топай, приятель, завтра расскажешь, как вы помирились.

Теперь мне стало хорошо. То ли дело в виски, то ли и правда беседа состоялась. Я попрощался с прохвостом, затем двинул домой. Оглянувшись, мне удалось узреть милую беседу нашего Тони Лакера с той блондинкой, сидевшей в углу. А может и не очень милую, хрен разберёшь с моим зрением. Вот же похотливый засранец. Что-то в нём было.

Вывеска бара «Рохольд» стремительно отдалялась от меня, превращаясь в размазанную кляксу.

5

Издали я видел яркое пятно, которое было расположено именно в том самом месте, откуда я люблю наблюдать за происходящим на улице, где пахнет вкусным ужином и семейными посиделками. Эни ещё не спала? Хотелось бы верить в то, что она не ждёт этого бессовестного ревнивца, который был во мне с утра. Да, он простил её за тот дурацкий случай. Ведь он её любит, верно? Господи, аж гордость пробирала за это. Я точно в сказке, где, несмотря на все невзгоды, любовь побеждает.

— Привет, киса, — промямлил я с порога, чуть не падая с ног.

— Здравствуй, Вик. Подойди ко мне, пожалуйста, — Эни поморщилась. — Уф, Господи… ты снова пьян?

— Угу, — улыбнулся я, пытаясь приобнять жену. — Но ничего, всё хорошо на этот раз. Где Ди?

— Ночует у подруги, я ей разрешила, — она отодвигала мои руки прочь.

— Чудесно. Значит, у нас сегодня будет очень интересная ночка, — усмехнулся я.

— Ты не представляешь, как ты прав. Садись, у меня к тебе важный разговор.

— Эни, если ты по поводу утреннего, то извини, я был неправ, — начал оправдываться я, — вспылил. Давай забудем всё это как страшный сон, хорошо? Я чертовски люблю вас с Ди, — я положил свою руку на её, как только сел за стол. — И даже такая вещь как измена не заставит меня отказаться от вас.

— Вик… — Эни отодвинула руку. — Пойми меня, пожалуйста, правильно. Ты чудесный мужчина, но…

Так, блять, что это ещё за чертовщина?!

— Но что?! — с повышенным давлением выдал я.

— Но… в общем, я ухожу от тебя. К Карлу.

— Значит, всё настолько серьёзно… — я встал из-за стола и подошёл к балкону, через шторы глядя в окно.

— Да, ты уж извини. Понимаешь, Карл меня больше устраивает как…

— Что, — я обернулся и злостно стал выкрикивать, не особо себя контролируя, — зарплата больше?! Хер длиннее?! Насчёт последнего я не уверен, но деньжата у него гуляют немалые. Как-никак, зам начальника нашего новостного агентства.

— Да, и это тоже одна из причин, по которым я хочу быть с ним.

— Спасибо, зато честно! С каких пор тебя интересуют деньги?!

— С момента рождения у нас Ди! — крикнула она в ответ. — Если мы и дальше будем жить на те гроши, что ты приносишь домой, то максимум, что ей светит — работать официанткой в какой-либо зачуханной пивнухе и принимать заказы у таких, как ты!

— Да с какого хрена?! Ди — умная девочка, и сможет выучиться и стать человеком.

— Я думаю, что ничего не получится такими темпами. Она только и делает, что тратит своё время на рисование. Ей это нравится, и она не уделяет должного времени учёбе. О чём тогда может идти речь? Мои слова на неё не действуют, а ты только и делаешь, что потакаешь всем её начинаниям.

— Ребёнок развивает свой талант, дура ты! Не вижу в этом ничего плохого. Погоди, так ты называешь меня плохим отцом?!

— Ты недостаточно строгий отец, Вик. Всякий раз, когда я тебе говорила заняться Ди, помочь ей стать на нужный путь, ты забивал на мои слова. А я волнуюсь за неё…

— То есть я не волнуюсь за неё, да?! — я кричал, как не в себе. — У неё талант, Эни, талант! Она многого добьётся, занимаясь любимым делом. И будет счастлива. Что ты ещё хочешь для неё?

— Ни хера из этого не выйдет, Вик! — крикнула жена. — Она должна знать перспективные профессии, где сможет добиться успеха. А даже если не получится, то должна быть финансовая опора для помощи нашей дочери. Она должна получить высшее образование, тогда я буду уверена в её будущем, понимаешь?

— То есть это всё? Это все причины, что ты мне можешь донести?

— Это основная причина.

— Не делай из себя мученицу, Эни! Мы оба знаем, что это не так.

— Как мужчина Карл меня тоже больше устраивает. И это не только в плане постели.

Она разбила меня. Вот сейчас задела моё достоинство по полной. Я плохой отец, херовый кавалер и никудышный любовник. Что ещё хорошего она мне скажет? Сердце колотилось, а помесь злости с отчаянием наряду с алкоголем могли сделать что-нибудь страшное. Я молился, чтобы не убить её.

— Спасибо, Эни! Это то, что я хотел услышать! — я стал было уходить из кухни в комнату.

— Нет, ты не понял. Ты замечательный мужчина, твоё обращение с женщинами есть идеал поведения настоящего джентльмена, но мне нужно что-то другое. Я устала от однообразной жизни. Ты уходишь из дома рано, приходишь поздно из-за своей грёбаной работы и получаешь от этого по минимуму. При этом в нашей жизни ничего не происходит. Вечно одно и то же. Больше так не могу, — на её карих глазах выступили слёзы, и она спряталась за пеленой своих волос.

— Но я люблю свою работу, — вернулся я и наклонился над Эни. — И вас я люблю не меньше! Как я должен был поступить? Меня всё устраивало, а тут ты подкидываешь такие сюрпризы!

— Но я не чувствую твоей любви! — истерично, в слезах кричала она. — Уже не то, что раньше…

— Именно это и есть главная помеха нашим отношениям. Твоя скука. Сколько тебе лет?! Девятнадцать?! И тебя не смущает даже тот факт, что у нас с тобой ребёнок, за которого несём ответственность мы оба.

— Нет, Вик. Ты не прав, — Эни всё хлюпала. — Я чувствую эту ответственность, и знаю, что нам будет лучше, если мы будем жить с Карлом.

— Будет лучше тебе. Мнения Ди ты и не спрашиваешь вовсе, поэтому я сделаю всё, чтобы она осталась со мной. А ты иди к своему новому бойфренду, блядина!

Я снова надел куртку, обулся и вышел из дома. Пора уходить из этого проклятого места. И всё-таки это развод. Ты был не прав, Тони, этому было суждено случиться, раз уж так началось. Куда мне теперь пойти? Не столь важно, лишь бы больше не находиться поблизости. А Ди я заберу завтра. Никакой суд не признает права оставить её жене после её загула. Чёртова шлюха…

6

Мне разрешили навещать мою дочь раз в неделю. Вот и вся история. После суда я пошёл в бар, предварительно позвонив Тони и назначив ему там встречу. Этот хуй припёрся туда с небольшим опозданием, хотя начальство не опаздывает, оно задерживается. По крайней мере, он пришёл именно с таким видом в назначенное место. Он сел ко мне за столик с серьёзным видом.

— Ну чё, рассказывай, — заявил начальник.

— Развод состоялся, у меня забрали дочь, могу навещать раз в неделю, — я сидел с бутылкой водки, не дожидаясь Лакера. — Я рассчитывал немного на другой исход.

— А как же иначе? Но, увы, не вышло бы. Такая крупная шишка как Карл по-любому имеет подвязки во многих сферах деятельности. Тебе стоило бы это понимать, Вик.

— Надежда умирает последней, знаешь ли, — я уставился в стол, будто видел в нём что-то такое, способное спасти всю вселенную от всего говна на свете.

— Несомненно, но лучше быть реалистом — разочарований как-то поменьше, знаешь ли, — он налил водки в стакан и выпил. — Эуф… фу, блять, какая-то херовая выпивка!

— Что же мне теперь делать?

— Во-первых, сменить выпивку. А во-вторых, что тебе делать?! — Тони явно не собирался меня жалеть, и это, наверное, здорово. — Мужик, я тебе скажу, что тебе делать: развлекаться до усрачки. Ну, там, бухать, трахать всё, что движется, а что не движется — двигать и трахать. Твоя жизнь только началась!

— Началась? — я отпил из горла бутылки. — У-у-х… опомнись, друг, мне тридцать три. Жизнь началась?

— А я аж на год тебя старше, однако это совсем не мешает вести такой образ жизни, которым я, в принципе, доволен. Старость — не состояние тела, дуралей, а состояние души, как же ты не понимаешь? Можно быть стариком уже в двадцать три, а можно быть моложе всех молодых в сорок пять — эвона как.

Оно и понятно, почему он не был женат. На кой чёрт вольной птице, как Тони, такое бремя, как семья? Ебись и бухай — вот его совет.

— Нет, нет, — замямлил я. — Это какая-то муть.

— А что ты предлагаешь? Сесть в угол и расплакаться, как пятилетняя девочка? — он всё давил на меня, морально. — Чем ты сейчас, кстати, и занят. Нет уж, Вик, я вытащу тебя из этой ямы, поверь мне. Тебе понравится то, чем мы будем заниматься.

— Кому я, к чёртовой матери, нужен? Ты на меня посмотри.

— Да, с этого я и хотел начать, старик. Ты выглядишь, как типичный папочка-образец. Так ты точно никому не будешь нужен. Я сделаю из тебя секс-машину. Все дамочки вокруг будут обнаруживать у себя между ног водопады после того, как я тобой займусь, — он выпил ещё стакан. — Аргх, нахер мы пьём эту гадость, скажи?

— Что ты хочешь сделать со мной? — я уже слегка не осознавал всей проблемы, алкоголь действовал, однако подсознательная грусть всё же была, передать её было тяжело.

— Пойдём к чёртовой матери отсюда, — встал из-за стола Тони. — Деньги есть с собой?

— Угу.

— Отлично! Мы едем одеваться. Точнее, ты будешь одеваться, а я выступлю в качестве твоего стилиста. О да, ты будешь самым завидным ЁБЫРЕМ в этом городе.

Эти слова, несомненно, заставили меня улыбнуться. Конечно, об одной такой мысли любой мужик расплывётся в экстазе. Настоящий мачо, все дела. Однако мне всё равно плохо после суда, хоть уже не настолько.

Мы поехали на такси в какой-то бутик, который я прежде видел, когда гулял в торговом центре со своей семьёй, но никогда туда не заходил. Никогда не хотелось одеваться в рубашки и костюмы, в них попросту чувствую себя дураком. Только на работу одевал, да и то нехотя. Однако Тони придерживался какого-то непонятного мне стиля в одежде. Вроде бы и одет прилично, но была доля разгильдяйства в этой манере. Что-то вроде растрёпанных волос, немного помятой рубашки и расстёгнутых пуговиц на пару с закатанными рукавами. Но смотрелся он крайне уверенно и непринуждённо. Наверняка, в умах людей этот образ создавал чувства доверия.

Мы купили мне брюки, которые сужались в районе голени, прилегая к ногам. Сидели классно, но смотрелось по-пидорски, на мой взгляд. Всегда носил широкие штаны, в них было комфортно, да и как-то был уверен, что это выглядит шикарно. Но как сказал Тони: «Такую хуйню сейчас носят лишь старики. Никогда не вздумай больше покупать такие брюки». Подобрали мне рубашку и галстук, а также пиджак. Причём брюки и пиджак разного цвета. Мой стилист отвечал мне, что мы покупаем вещи не на праздники, а для повседневной носки. Охуеть, теперь придётся таскать эти тряпки каждый день. Надеюсь, он шутил, хотя в его речи не было ни капли юмора. Помимо тряпок мы подобрали мне туфли. Ходили очень долго, выбирали очень тщательно, вернее, Тони выбирал. Я так и не понял, зачем такие муки. Он сказал, чтобы я заткнулся, иначе получу по лицу. Обувь мне обошлась дороже всего.

— Никогда не экономь на хорошей обуви. Обувь — показатель тебя самого. Будешь обут в говнодавы — считай, пропал, какую бы ты тряпку не нацепил сверху. Мотай на ус, дубина, а не смотри по сторонам. Позже я научу тебя подбирать вещи по цветам.

Мы сели в такси машину, загрузив её пакетами с результатами нашего шопинга. Пора бы ехать домой. Я жутко устал, никогда не любил походы по магазинам.

— Теперь мы едем в парикмахерскую, — сказал Тони

— Что?! На этом ещё не всё? — я уже очень устал от всех этих походов, точно с женщиной ходил.

— Ты шутишь? Глянь на себя, весь зарос, как бабуин!

— Ты тоже лохматый.

— Это верно, но эта лохматость не случайна. Она является частью глубоко продуманного образа, который я составлял на протяжении долгих лет. При этом никто не запрещает его модернизировать.

Мы подъехали, я сидел в кресле около сорока минут, но это не точно. После этого чёрта с ножницами я выглядел, как минимум, глупо. Нет, ну правда, неужели за это можно отдавать деньги? О Господи, что он со мной сделал. Настоящий глиномес стоял напротив меня. В зеркале.

— Отлично! — радовался Тони, не уставая улыбаться на протяжении всех наших походов. Я же за всё это время успел только расстроиться ещё больше. — Первый этап преобразования завершён. В следующий раз, когда пойдёшь куда-либо, надевай шмотки, которые я подобрал. Поверь, ты будешь просто секси. И не забывай бриться. Я понимаю, бороды сейчас в моде, но я не приветствую. Хотя, ты сам скоро разберёшься, что тебе нужно делать, а что нет. Почитай некоторые журналы в интернете касательно твоего гардероба. Я уверен, тебе придётся много чего выкинуть нахуй.

— О да, судя по тому, во что ты меня сегодня превратил, мне понадобится бензин и зажигалка, чтобы просто сжечь шкаф с одеждой. И себя вместе с ним.

— Именно, — с задором продолжил он, когда мы выходили из парикмахерской, — но ты не пожалеешь об этом пожаре в твоей жизни. В скором времени всё станет гореть так же, как и этот шкаф, только в твоей жизни. Это будет ПОЖАРИЩЕ!

— Не сомневаюсь, — сомневаясь, ответил я.

— После усвоения информации о манере одеваться, ты уж попытайся подобрать себе одежду сам. Я в свою очередь буду подсказывать, что не так.

— Да, спасибо большое, модельер Тони Лакер.

— Рад стараться, Вик. Скоро мы пойдём покорять сердца всех сучек, которые ранее били чьи-то судьбы, словно посуду во время семейной ссоры. И это будет прекрасно!

Мы приехали на такси, пожали друг другу руки, он уехал, а я остался с этой горой тряпок и пакетов возле дома. Самое время взгрустнуть. Как только я зашёл в квартиру, то сразу достал из холодильника бутылку виски и закончил свой день в компании телевизора. Было невероятно пусто дома, вещей Эни и Ди больше не было, комфорта тоже. Но вещи тут были ни при чём.

7.1

На следующий день я наконец-то сходил ко врачу-глазнику, который дал мне рецепт на ношение линз. Незамедлительно проследовав в ближайшую аптеку, мне удалось купить парочку в совокупности с брошюрой по уходу за ними, а ещё какую-то жижу. Странно это всё, но меня дико заебало быть в роли слепого котёнка как в физическом, так и в моральном плане, поэтому делать что-то нужно было.

Надев новые шмотки и эти противные штуковины, я решил выйти прогуляться, тем более что Тони сказал, что у него были какие-то дела в тот день. Знаете, это невообразимое чувство — видеть всё. Нет, зрячим людям этого не понять. На вашем месте я специально читал бы в полутьме и сидел круглыми сутками за компьютером, чтобы ослепнуть, а затем надеть эти чёртовы линзы на свои глазища. Мать вашу, это ШИКАРНОЕ ощущение. Господи, я очень многого был лишён.

Был прекрасный воскресный день. Осень оккупировала всё, листва практически полностью распласталась под ногами, а небо было затянуто серой дымкой, но меня это нисколько не огорчало, в отличие от предыдущих лет. Я видел всё, даже эти угрюмые рожи прохожих, встречающихся на моём пути. Но я улыбался, улыбался им назло. Вот, мол, вам, суки, выкусите! Это как плевок в рожу, только лучше. И с этой натянутой кривулиной на морде, я шёл в направлении одной из моих любимых кофеен. Чёрт, да я видел даже ценники, это бесподобно.

Я заказал себе карамельный маккиато, который я обычно любил заказывать со своей дочуркой. Пока готовился заказ, мне удалось поймать на себе взгляд белокурой дамочки в углу, которая сидела в компании планшета. Хм, обычно моя стеснительность заставила бы отвести взгляд куда-то в сторону, но она просто до жопы хороша (да, жопа тоже хороша). Не в этот раз, я должен был насладиться этой девочкой сполна, и теперь меня ничего не держало. Она смотрела на меня, буквально раздевая глазами. Я всё раздумывал насчёт того, как бы к ней подойти, но мысли сошлись на том, что я, пожалуй, обойдусь и без неё.

— Карамельный макиато для Вика, спасибо, — крикнул бариста.

Забрав кофе, я потопал к выходу. И тут зазвонил телефон. Звонила Ди.

— Да, моя родная?

— Привет, папочка, — воодушевлённо начала она. — Я хотела узнать, как у тебя дела?

— Всё хорошо, Ди. Вот собираюсь выпить немного кофе.

— Хэй, без меня? Я же и обидеться могу! — она хоть и говорила такие слова, но я чувствовал её радость разговора со мной.

— Прости, я как-то об этом не задумывался. Наверное, не отошёл ещё после суда.

— Ты же знаешь, что я всегда готова с тобой встретиться. И поэтому наше с тобой свидание произойдёт завтра! — с полным восторга голосом произнесла Ди. — Ты рад?

— Завтра рабочий день, милая. Разве что вечером приходи в гости, окей?

— Конечно, пап. Как скажешь. До завтра. Люблю тебя.

Обожаю её. Я вернулся к своему кофе, оглянулся, но той красавицы больше не было. Пришлось идти на улицу, постепенно теряя этот сказочный запах кофейни. А вот и та дамочка постепенно уходила восвояси, медленно и верно. Кажется, я упустил возможность на новое знакомство. Хотя с моим трусливым характером на иной исход и не стоит рассчитывать, верно? Вот это задница, всё отдал бы ради того, чтобы сейчас подержать в руках эти ягодицы. Упс, кажется, она оглянулась и опять смотрела на меня. Улыбнулась и подмигнула мне глазом. А ещё она оступилась, глупышка, и, не углядев куда шла, теперь лежала на земле, опираясь руками на брусчатку. Стоило бы ей помочь, воспитание всё-таки выше стеснения. Я поставил стакан с кофе на злосчастную землю и помог подняться.

— Вы в порядке? — поинтересовался я. Сердце стучало невероятно. Кажется, я стал совсем трусом в отношении женщин.

— Да, Вик, спасибо большое. Просто обычно нужно смотреть, куда идёшь, а я всё оглядываюсь на тебя, — нежным голосом ответила она.

— Откуда вы знаете меня?!

— На стаканчике написано имя, да и бариста называл в кофейне! — она посмеялась надо мной, и глаза её были чарующие, как и всё приятное личико, а эти белокурые волнистые волосы… мой Бог. — Я мельком услышала, когда уходила. Меня, кстати, зовут Мария.

— Вик, как вы, впрочем, успешно уже узнали, — я улыбался, как дурак, — очень приятно! Впредь не отвлекайтесь от дороги, Мария.

— Кажется, я засмотрелась на тебя, поэтому ты мне должен, раз сбил меня с ног своим видом, как считаешь? Я бы не отказалась от вечера, проведённого за стаканчиком чего-нибудь напоминающего вино.

Вот это подход. Не в бровь, а в глаз. Такое ощущение, что из нас двоих мужик она, раз так в наглую ищет повода встретиться.

— Знаешь, Мария, я с удовольствием! — мысли мои улетели далеко, но я, кажется, после долгого времени почувствовал наконец что-то отдалённо напоминающее счастье. — Тем более раз провинился перед вами… — подыграл я.

— Тобой, перед тобой, Вик. Нечего выкать мне тут, — угрюмо улыбалась она мне, будто бы пытаясь укорить в моей чрезмерной вежливости.

— Простите. То есть, прости.

— Вот и договорились! Запиши мой номер, пупсик, а то мне пора бежать. Дела, знаешь ли.

Достал телефон, записал номер телефона.

— До встречи, красавчик, — она чмокнула меня в щёку, и я расплылся совсем.

— Когда тебе будет удобно? — крикнул я вслед.

— Даже сегодня вечером меня вполне устроит, — на этот раз не поворачиваясь, ответила она.

Ну, вот и планы на вечер появились. Сука, так просто, однако если бы не воля случая, хер бы я увидел Марию снова. Грёбаный трус, надо меняться, причём срочно, иначе я от одиночества сопьюсь к чертям собачьим.

В обыденном понимании с предложениями встретиться и пообщаться лезут с определённой целью, и всем это давно известно. Женщина, особенно ближе к тридцатнику, грациозно делая первые шаги навстречу мужчине с целью завести «диалог», раскидывает сети, в тайне надеясь потащить свою поимку в ЗАГС; мужчина, соглашающийся на «пообщаться», должен и рыбачку трахнуть, и в сети не попасть. Если же мужчина забрасывает свою удочку, то, в общем и целом, мало что меняется, разве что у первого возможно возникновение желания окольцеваться с добычей. И тут мне главное не захотеть при первой же попавшейся вагине сделать ей предложение. Но, даже несмотря на такие мысли, настроение у меня теперь было куда лучше. Спасибо, Мария, но на сегодня наше общение не закончилось, что не может не радовать. Буду ждать вечера.

7.2

Часиков в пять я проснулся, слегка пьяный

— Опрокинь стаканчик и поспи ещё.

— Иди к чёрту, меня ждёт сегодня девушка.

— Да пошла она к чёрту, сон лучше сочной жопы.

— Иди-ка лучше к чёрту ты.

Перекинувшись парой слов со своим внутренним голосом, я встал с кровати и пошёл в душ. Прохладный душ — то, что доктор прописал. Звучит как клише, но работает же. Некоторые банальные вещи люди не хотят делать из-за того, что они просто банальные. А зря, желание выпендриться не должно мешать нормальной комфортной жизни. Взял телефон, звякнул Марии и хотел договориться на встречу в ресторане, но эта бестия захотела бар. Вот тебе и вино. Ну что поделать? Настала пора привести себя в порядок и одеваться. Накинул на себя новые шмотки, причесался, побрызгался парфюмом и вышел из дома.

Я пришёл к назначенному часу, готовый вновь заливать в себя всё, что горит. А моя блондиночка явно опаздывала. Ну, да и чёрт с ней, будет время почитать новостные сводки. Да, я любил анализировать новости, тем более что это моя работа. На работе нет равных, но анализ жизненных ситуаций мне не по плечу. А как же жаль, мог бы и не оказаться сейчас в статусе рогатого экс-мужа.

— Вик? — я поднял глаза, и увидел Марию в кроваво-красном платье, которое откровенно декольтировало её груди.

— Оу, добрый вечер, Мария, — я привстал с мыслями, какой же я глупец.

— Привет-привет, милый, — она чмокнула меня в щёку, но и я, как бы специально, сделал то же самое.

— Закажем что-нибудь?

— Пойдём, сядем на баре и там уже решим, чем себя побаловать.

Мы сели у стойки. Я смотрел на неё, она на меня. На миг она улыбнулась, а затем мы заказали выпить: она попросила мохито, а я — виски с соком. Разговор пошёл куда проще.

Мария была хорошим собеседником, причём далеко не самым скромным. Она свободно разговаривала на сексуальные темы, что меня, в свою очередь, ставило в слегка неловкое положение из-за моего консервативного воспитания. И это почему-то раздражало её. Я пытался разговорить на темы, близкие мне, найти общие интересы и так далее. Но книги она, в основном, не читала, мало разбиралась в политике, да и в истории тоже. Мать её, о чём же можно с ней поговорить?

Время от времени приходилось заказывать выпивку, так что в скором времени у неё развязался язык, и она начала рассказывать всякие говняные истории о том, где она бухала, как и с кем она трахалась, чем занималась и чем планирует заполнять свой досуг в будущем. Я кивал, иногда приходилось ржать, потому что её шлюховатые похождения реально были смешные. По крайней мере, на тот момент, когда я уже достаточно накачался. В один прекрасный момент она сказала, что достаточно выпила, и пора бы уже в постельку. Я сказал, что мой дом как раз не далеко, и мы незамедлительно выдвинулись. Кажется, насколько я помню, по дороге мне удалось упасть в какую-то кучу листвы, что немало развеселило Марию. Однако тут же я блеванул в ту же злосчастную кучу, и она просто взорвалась от смеха. Да уж, так себе шуточка.

С горем пополам мы дошли до квартиры, куда завалились в пьяном угаре и с весёлыми мордами. Не успела она разуться и снять куртку, как я схватил её за жопу, затем опустился чуть ниже и поднял её, постепенно шагая в сторону спальни. Кинул её бухое тело на кровать, начал целовать и расстёгивать платье. О да, эти сиськи я хотел облизать весь день. Потихоньку она расстёгивала мою рубашку, а я стянул платье вместе с трусиками, начал ласкать её между ног. Ей нравилось, распласталась на кровати и гладила мою голову одной рукой, а другой ласкала свою грудь. Продолжалось эта прелюдия несколько минут, но это именно то, что меня заводит до самого предела. Я снял штаны и проник в неё со всей страстью, что меня обдала. Теперь тебе конец, сука, я выжму из тебя все соки до последнего. Постепенно ускоряя темп, я слышал учащающееся дыхание Марии. Пытался держаться, чтобы не кончить раньше времени, и это придавало мне ярости. Да, Да, ДА, БЛЯТЬ, Я ТЕБЯ РАЗОРВУ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ. И… я выстрелил в неё всё то, что оставил после Эни. Нет, серьёзно, даже ни разу не вздрочнул после той гнусной ситуации, настолько всё было плохо. Но сегодня это изменилось, сегодня вся моя любовь вышла вместе с моим семенем. И было это охуенно. Но мне показалось мало, и Мария со мной оказалась солидарна. В перерыве после эякуляции я продолжил ласкать её, она была словно кошка. И тут наконец-то организм сказал: «Пора действовать, мужик». Жарил я эту суку до тех самых пор, пока она не завопила, как порноактриса. Настало время мне ждать, и когда мои руки вновь потянулись к её вагине, она выдала, что ей хватит на сегодня. Хм, не столь это расстроило, сколь опустило в моих глазах. Я рассчитывал на бурную ночь, на старых добрых три раза, как прежде, в молодости, но не тут-то было. Вопреки всему, спать тоже хотелось, поэтому я с таким же удовольствием завалился на бок и закрыл глаза.

8

Утро было тяжёлым, голова такая же, а будильник — как машина для пыток, при этом со мной рядом лежало голое тело дотошной девки. Пришлось её разбудить и выдворить из дома, предварительно получив вонючий от нечищеных зубов утренний поцелуй, а затем приводить себя в порядок и идти на драную работу.

Материала было много, но делал я всё очень и очень медленно, сил совершенно не осталось. Сейчас меня посещала мысль с вопросом о том, стоило ли бухать и трахать эту дамочку вчера или провести вечер в одиночестве, посвятив его непробудному крепкому сну? Довольно тяжёлый выбор. Между хорошим сном и сексом следует выбирать то, чего у тебя давно не было. Подошёл Тони.

— Доброе утро, дружище, — улыбнулся он. — Выглядишь, как потрёпанный кусок говна.

— Спасибо, Тони, и тебе доброе утро, — мы пожали руки.

— Опять бухал весь вечер?

— Можно и так сказать. Очень хочется спать, а тут ещё куча работы, так что мне сейчас не до разговоров, извини.

— Да, да, конечно. Слушай, просто хотел сказать, что тут уже весь персонал разговаривает о твоём разводе с Эни. Я думаю, было бы меньше шума, если бы это не касалось Карла. Она же теперь с ним.

— Мне насрать, пусть пиздят обо всём, что вздумается, мне до сплетен нет дела.

— Нет, ты не понял. Много наших журналисток говорили, что тебе наставили рога, и что ты жалкий неудачник. Но эти слова прошли в тот момент, как только ты зашёл сегодня в здание.

— Как жалко, теперь даже не с кем поругаться будет, — меня сейчас мало волновал тот факт, что обо мне там трепят бабы.

— Жалко у пчёлки, Вик, а ты дай мне закончить. Я видел взгляды этих похотливых сучек, когда они тебя увидели в твоём новом образе. Мать твою, мужик, они заткнули свои пасти и теперь тихонько сидят и мечтают о том, что этот холостяк обратит на них внимание! Моя работа по преображению тебя была не напрасна, а? — Тони очень сильно трепетал, но в своей униформе он был жалок. По крайней мере, сейчас мне так казалось.

— Никогда бы не подумал. Но надеюсь, сегодня они мне докучать не будут, потому что спать я хочу куда сильнее, чем совать свой член в эти мокрые дырки.

— Всё впереди, мальчик мой, всё впереди, — он похлопал меня по плечу. — Твой шпион всегда на связи, так что если вдруг захочешь узнать, кто ищет твоего общества, то иди сразу ко мне.

— Спасибо, агент, но пока что прости, я занят. Надеюсь, твой вечер прошёл весело.

— Чертовски весело, можешь не сомневаться. Давай, работай. Кстати, ты в курсе о предстоящем банкете?

— Банкете? — ошарашено взглянув на Тони, спросил я.

— Ну да, скоро юбилей у нашего информационного агентства. Поэтому на выходных у нас будет корпоратив. Вернее сказать, торжество. Готовь свой кошелёк, нужно будет закупиться шмотками.

— Окей, я займусь этим на днях, — я уже ничего не хотел, только закончить работу и уйти домой.

— Да, да. Именно ты, я отдаю всё в твои руки. Всё получится, поверь.

— Хорошо, надеюсь, не буду выглядеть, как чмо.

Бывает, что человек красиво одет, причёсан и все дела, а всё равно выглядит как чмо. Видимо, дело не только во внешности.

До конца рабочего дня я держался изо всех оставшихся сил, и продуктивным мой труд назвать было тяжело. Да и чёрт бы с ним. Во время моего ухода с рабочего места мне удалось поймать на себе несколько взглядов наших сотрудниц, что меня несколько удивило, но я неустанно двигался в сторону стоянки, дабы наконец-то уехать и оказаться в своей мягкой тёплой постельке.

По приезде домой, я приготовил на ужин блинчики, заварил чай, а затем услышал звонок в дверь. Дорогая Ди, я совсем забыл, что ты должна была прийти.

— Папочка! — она бросилась обнимать меня.

— Привет, красотка! — я очень сильно обрадовался, но, посмотрев на себя в зеркало, что висело в прихожей, я немного опешил: в мешки под моими глазами можно было складывать картошку. — Проходи, я как раз только что сделал ужин.

— Хорошо. Я ненадолго, потому что я соврала маме, что иду делать домашку к подруге.

Мы кушали блинчики, пили молоко и приятно беседовали. Я действительно успел по ней соскучиться, так что моя усталость могла и подождать. Потом она заявила, что заставила Эни устроить совместный ужин на днях, так как мы обязаны видеться раз в неделю. Идея совместного ужина мне не очень симпатизировала, но она настояла, так что я не мог долго упираться рогом (одним из двух). Однако страх встречи с Эни в доме Карла, да ещё и в его присутствии неустанно подходил ко мне. На этой дурной ноте мы закончили ужин, я захотел подбросить Ди домой, но она воспротивилась, сославшись на то, что мы можем сорвать весь её план по побегу из дома ко мне. Умная девочка, люблю её больше всех на свете. Остаток вечера я не помню, помню только, как зазвонил будильник, когда я лежал на руке. Кажется, я уснул на кухне — настолько у меня не было в тот день сил. И блинчики остыли, и Ди не было рядом, и никого не было рядом вовсе. Последнее меня могло бы даже радовать, но почему-то так не вышло.

9

В четверг обещал состояться званый ужин, на котором меня рады были видеть все, кроме Эни и Карла. В общем, только Ди была рада меня видеть там, но этого вполне было достаточно, чтобы завалиться туда.

Кстати, пару слов о Карле Валетти. Этот ёбаный козёл, как уже раньше упоминал, зам начальника нашего агентства, где и как они пересеклись с Эни — для меня до сих пор загадка, и что бы я делал без Тони, не скажи он мне в тот злополучный день, что они трахаются. Карл был ужасно заносчивый и претенциозный, за что его никто не любил, кроме, конечно, начальства, а морда его не сказать, что была совсем уж страшной, но всяко не лучше моей. Что Эни в нём нашла, кроме денег? Пёс его знает.

После работы я привёл себя в порядок, пытался выглядеть цивильно. Не знаю зачем, рисоваться мне там было не для кого. Разве что произвести впечатление на бывшую жену, которую я так долго любил и почитал. Но всё это в прошлом. А чёрт, я надеялся, чувства не вскипят во мне, иначе начнётся спектакль жанра трагедия. Настала пора выходить.

Домишко был не из бедных, большой двухэтажный особняк. Так вот куда уходят деньги, предназначенные для повышения зарплат сотрудников. Ну и кто бы мог подумать, что меня будет встречать на входе лишь Ди? Я бы мог подумать об этом, на другой исход и не рассчитывал: Эни осточертело жить со мной, а отношения с Карлом были, мягко говоря, никудышные — типичные для начальника и подчинённого. Я снял куртку, и мы с дочуркой вошли на кухню, где нас уже ждала сладкая парочка, состоящая из предательницы и мудака.

— Вик? Ты выглядишь… обалденно! — заявила эта стерва.

— Добрый вечер, Вик, — подхватил мудак, протянув мне руку.

— И вам не хворать, уважаемые, — я пожал его руку, хотя на работе мы уже виделись до этого.

— Присаживайся сюда, папуля, — наконец-то услышал голос из разряда тех, которые я хочу слышать.

Мы сидели и жевали стряпню Эни, но разговаривали исключительно по парам: я с Ди, ну и эти двое друг с дружкой. Но потом моя бывшая захотела узнать, как обстоят у меня дела, и чем я сейчас занимаюсь. Мой ответ был коротким: всё классно, бухаю и трачу деньги на себя любимого. Валетти оценил эти слова, посмеялся и сказал, что мне стоило бы найти себе новую пассию, ведь мы взрослые люди и должны понимать, что иногда такие ситуации могут случаться. Я не стал это комментировать, лишь выпил вина и продолжил общаться с Ди.

Спустя несколько минут в дверь позвонили, и Карл пошёл открыть дверь.

— Вик, ты правда изменился. Где тот самый благородный, скромный и галантный мужчина, которого я так узнавала в тебе раньше? — спросила Эни.

— Он остался в той самой жопе, где ты его оставила подыхать в одиночестве, моя дорогая.

— Прости, Вик, но ты должен войти в моё положение, — она наклонила голову над тарелкой.

— Да, да, я уже вошёл, и знаешь что? Мне плевать. Если бы не Ди, меня бы тут вообще не было.

В комнату вошёл Карл с какой-то дамой, на которую я не посмотрел, а, как оказалось потом, очень даже зря.

— Знакомься, Вик, — послышались слова Валетти, — это моя сестра…

Срань Господня, да это же…

— … Мария.

Твою же мать, это вообще было возможно?! Я боялся взглянуть ей в глаза. Я боялся заржать в голосину и стать помидором от неловкости ситуации.

— Приятно познакомиться, Вик, — Мария протянула мне руку.

— Взаимно, вы очень прелестны.

Я заметил эту саркастичную улыбку на её лице, но наш секрет останется в гробу. По крайней мере, сегодня, и это было прекрасно, иначе весь наш ужин мог потерпеть фиаско. После прихода Марии наша беседа пошла куда интенсивнее, она давала интересные темы для разговора, а между тем протянула руку к моей ноге и водила её туда-сюда. Вот тогда мне стало действительно не по себе, но никто, кажется, этого даже не заметил, что придавало ситуации большей пикантности. Но вскоре эта белокурая красотка вскочила и завопила, мол, ей пора бежать куда-то по делам. Мы попрощались с ней, проводили до выхода, где я поймал её кивок левым глазом. Мы вернулись обратно и продолжили нашу встречу, только в чуть более приятном настроении. В конце концов, наш ужин закончился на положительной ноте, я пожелал этим ребятам счастливого вечера, а Ди просто обнимала меня с растекающейся на её лице прекрасной юной улыбкой. Спасибо, киса, я был рад тебя видеть сегодня, как и в любой другой день. Но мне нужно было идти.

Меня преследовало странное ощущение, когда я возвращался домой. Подходя к квартире, я подумал: «Тут пахнет сексом». И не успел я войти в тамбур, как почувствовал женскую руку на своей груди, которая тянет меня к себе. Это была Мария, чёрт подери. Я сразу же подхватил её замечательную идею, расстегнул её куртку, разорвал блузку, под которой не было этого ебучего лифчика, как в прошлый раз. Она же расстегнула мою ширинку, упала на колени и запихнула в свою глотку мой член. О Господи, она прекрасно справлялась с ним, удовольствие было на уровне влюблённости, только не так тупо. Я почувствовал, как стремительно летит моя сперма к выходу, и взорвался прямо на её нёбо. Она проглотила всё до последней капли, открыв рот и показав, что там пусто. Нас это чертовски позабавило, смех был восторженный и слегка сумасшедший. Мы вошли в квартиру, где я продолжил раздевать её. Затем сам принялся, скидывать с себя одежду, но в это время она пошла в душ. Мне показалось это дико нелепым, так что я не нашёл другого выхода, кроме как ворваться к ней и насиловать её там. Я поднял её, прижал к стене и посадил на себя. По нам стекала вода, я боялся потерять равновесие, но ещё больше боялся не закончить начатое. Ускоряя темп, я слышал её сладкие стоны, вот она уже на пределе, и… Да, это было прекрасно. Дай Бог здоровья таким девушкам, как Мария. Хотят трахаться — идут и трахаются без всяких разговоров. Мы вытерлись, легли в кровать и закончили вечер в объятьях друг друга. Так и уснули.

10

На работе все только и трындели про завтрашний банкет. О да, наконец-то забухаем с теми людьми, которые так осточертели за все наши бездарно проёбаные годы в агентстве. Как меня все достали, не давали поработать в спокойной обстановке.

Когда очередной рабочий день закончился, меня нашёл Тони, и, хотя мы договаривались, что он предоставит выбор тряпья мне в одиночку, поехал по магазинам вместе со мной. Опять. Чувствую себя бабой. В ответ на это Тони сказал, что «лучше уж быть бабой в новых шмотках и ебаться, чем быть брутальным мужиком в трениках и подрачивать тихонечко вечером в туалете». Хм, в его словах была доля истины, он дал мне заряд на дальнейший шопинг. Мы зашли в очередной магазин мужской одежды, преимущественно деловой, где подбирали мне костюм. Как только Тони помог найти нужные варианты, к нам подошла симпатичная работница бутика.

— Вам помочь, джентльмены? — смущённо улыбаясь, проговорила она.

— Вы знаете, мой друг отлично разбирается в выборе костюмов, но никак не хочет делиться секретом, — молвил Тони с хитрейшей улыбкой на лице. — Может, вы подскажете мне, как правильно подбирать одежду? А этот зазнайка как раз сходит и примерит всё то, что набрал.

Тони ушёл с девушкой, попутно слушая её лекцию о нынешней моде, о подходящих друг к другу тонах и прочей ерунде, которую он и без того прекрасно знал. Я же тем временем зашёл в кабинку и продолжил выбирать. Через некоторое время ко мне зашёл Тони и продолжил играть роль стилиста. Прекрасно, всё пошло куда легче, и вскоре мы уже были на кассе.

— Спасибо за покупку, господа, — сказала девушка с той же улыбкой. — Счастливого вам вечера.

— Спасибо, девушка, — ответил я.

— Да, да, большое спасибо, Кейт. Я позвоню тебе на днях, — подмигнув глазом, сказал Тони. Я немного удивился, но это чувство прошло быстро.

Мы пошли дальше выбирать обувь, что заняло некоторое время, но за это самое время успели хорошенько поговорить обо всём, преимущественно о женщинах. В нём были некоторые нотки ненависти к женскому полу, причину которых я никак не мог уловить, и затмевались они огромной любовью к тем же женщинам. Но любовью физической, а не духовной. «Женщины — лишь наши игрушки для секса. Они слишком изменчивы, чтобы им отдавать своё сердце, которое они смогут скушать без майонеза, который, к слову, даже ни к чему, ведь мужские сердца такие сладкие! М-м-м… тэйсти! Поэтому даже не думай любить кого-то, мужик», — с философским видом твердил Тони. Закончив покупки, мы поехали по домам. Стоило хорошенько выспаться для того, чтобы завтра выглядеть прекрасно, но я до полуночи разговаривал с Ди, что ни чуточку меня не утомило, даже после сегодняшней ночи.

Проснулся я ближе к обеду, полон сил и с хорошим настроением, хотя и с немного обленившимися мышцами. Завтракать я не стал, банкет же, мать его, зря что ли деньги сдавали. Но от выпивки не отказался, ибо день обещал быть не только скучным, но очень даже раздражительным. Я принял на грудь и начал одеваться в новые тряпки. Хм, а я выглядел и правда неплохо, но мне показалось, что я слишком задержался у зеркала, разглядывая себя. В этом куда больше бабского, нежели в походах по магазинам. По крайней мере, мне так казалось ровно до тех пор, пока в голову не закралась мысль, что мужчины куда больше смотрят на себя в зеркало, нежели дамы. Ужас какой.

Я подъехал к ресторану и направился ко входу. Там было очень много разодетых людей, и любой проходящий прохожий мог бы подумать, что тут состоится сборище богатенькой элиты нашего городка, но это всего лишь дрянной офисный планктон, уважаемые. Зайдя внутрь, сразу захотелось блевануть: то ли от обилия парфюма, витающего в воздухе, то ли от всей этой ярмарки тщеславия. Но факт был фактом — мне тут не нравилось. Проходя по залу, здороваясь со всеми подряд (в последнее время меня почему-то стали замечать чуть чаще, чем раньше), я нашёл Тони, и вечер начал приобретать хоть какие-то краски. Мы сели и начали пить, не дожидаясь этих ёбаных пафосных тостов и прочей чепухи. Да и перекусить тоже не мешало, я хотел есть, как одинокая тридцатилетняя женщина хочет замуж.

И вот постепенно начали подсаживаться люди. За столиком напротив сели несколько неплохих журналисток. Одна из них, рыженькая с волнистыми волосами, частенько кидала взгляд на меня. Кажется, её звали Кэтрин Мур. За другим столиком сидел Карл, и этот мудак привёл с собой Эни. Ну да ладно, в тот момент меня волновала лишь выпивка.

В самый разгар моего запоя на сцену вышел Сэм Баррель, начальник нашего информагентства, и начал толкать речь. Я почти не слушал его болтовню, было там что-то вроде «мы семья», «мы несём людям свет правды» и так далее. Он поднял руку с бокалом, вокруг зазвенела стеклянная посуда, а я так сидел со стаканом виски в руках.

Затем вылез Карл, его пафосный тост была ещё уродливее и противнее. Возможно, это связано с моей личной ненавистью к нему, ну или вообще к пафосным речам. Мне стало ещё паршивее.

Казалось, после второй порции обмена ударами о стаканы, хуже стать не может. Но внезапно кто-то из аналитиков в другом конце зала предложил идею: «А почему бы тост не сказать Вику?» И эта идея заполонила зал. Все начали это обсуждать, после чего Сэм Баррель снова вышел и заявил во всеуслышание:

— Дамы и господа, по вашим многочисленным заявкам слово предоставляется лучшему аналитику в нашем агентстве. Вик Мэйсон, я попрошу подняться тебя на сцену.

Да ёб твою мать, какого хера? Я уже достаточно нажрался, чтобы нести всякую ахинею, и тут меня просят что-то сказать. Как же я всех ненавидел, и была пора этим сучкам узнать кое-что новое о себе.

— Эм, всем привет. Я тот самый «лучший» аналитик, которого вы хотели видеть на этой самой сцене, — я посмотрел на жирного ублюдка Барреля. — Я что-то должен сказать, да? Окей, ребят. Я слукавил, если бы сказал, что очень рад нашему сбору в этом месте, ведь большинство из вас вызывают у меня лишь отвращение.

В зале раздался недовольный гул, хотя некоторые находили это забавным. Тони, например, который, смеясь, принялся аплодировать. Его никто не поддержал.

— А кто конкретно? — крикнул из-за стола Карл.

— Ты хочешь, чтобы я назвал тебе имена? — его слова звучали, как вызов для меня, а учитывая количество жидкой смелости во мне, я с удовольствием его принял.

— А почему нет? Твоя речь настолько смелая, как видимо, и сам ты. Так давай же, не держи себя.

Кажется, Эни не очень нравилось то, что этот пидорас провоцировал меня, она отдёрнула его. Но меня уже не остановить, извини. Он сам напросился.

— Хорошая попытка, но я перефразирую немного ситуацию, в которой я нахожусь. Как, по-твоему, Карл, все ли здесь присутствующие женщины красивые?

— Несомненно, Вик, все до единой, — нагло улыбался он.

— Но мы то знаем, что твои слова — не более, чем жалкая ложь. Одних из них красивые, другие — нет. Глупо отрицать. И с одними из них ты бы с удовольствием завалился в койку, а от других лишь конец свисает.

Гул и смешки продолжались, но уже в меньшем масштабе. Не очень симпатичные дамы погрустнели, красивые расплывались в улыбках, а мужчины не очень понимали, что делать в такой ситуации. В общем, всем было интересно, чем же закончится эта словесная перепалка.

— И я хочу предложить тебе сказать, с кем бы ты не хотел переспать в этом зале, — теперь уже провоцировал его я. — Давай, ты же считаешь себя смелым мужчиной, Карл.

— Прости, но данная формулировка неуместна в нашем обществе, — этот гондон был слишком хитрым и резвым, потому, наверное, и добрался до таких вершин.

— Ещё как уместна, и ты это прекрасно понимаешь. Я лишь сказал правду, но пальцами тыкать не собираюсь, чувак. Могу лишь сказать, что отвращение вызываешь у меня ты, а если выбирать партнёршу из присутствующих в этом зале, то ты выбрал бы мою бывшую жену, это точно. Точнее ты сделал это давно. Я думаю, ситуация достаточно прозрачна.

Все начали переглядываться, а Карл и Эни покраснели до цвета стоп-сигнала светофора. Я всё ещё не чувствовал ничего, лишь дурная улыбка наведалась к моему лицу.

— Так вот, возвращаясь к своему тосту. Я хочу поднять бокал за женщин. За наших милых и прекрасных дам. Вы — наше сокровище, без вас нам и трудиться не было бы ради чего. Оставайтесь, пожалуйста, источником вдохновения, а не причиной наших неудач и печалей. У меня всё.

Тони начал хлопать что есть мочи, на этот раз все остальные подхватили. Стадо, что с них взять? И он это прекрасно понимал. Я схватил стоявшую на столе бутылку водки, взял в гардеробе куртку и пошёл на улицу, где сел на скамейку и пил из горла. Через пару минут вышла та самая журналистка Кэтрин. Она подсела ко мне, разглядывая своими большущими зелёными глазами.

— Это была чудесная речь, Вик, — улыбалась Кэтрин.

— Я так не считаю, — кажется, я тоже улыбался.

— Но так считают многие. Ты выразил общее мнение, что заслуживает похвалы.

— Спасибо, Кэт. В наше время мало кто говорит правду, да и правда, как известно, похожа на проститутку… — меня повело в сторону, — кажется, я не хочу больше тут находиться, но я в дрова. Ты умеешь водить машину?

— Разумеется, — без какого-либо смущения ответила Кэт.

— Вот ключи, подбрось меня до дома. Это на улице Святой Каталины.

— Хорошо, поехали отсюда.

Она везла меня, а я был ей никем. Она проявляла заботу, и уже этим заставила в себя влюбиться. Хотя бы на этот вечер. Однако я слишком концентрировался на том, чтобы меня не вырвало прямо в машине. Я перебрал с алкоголем, но как ещё можно себя вести в противном тебе обществе? Иногда начинаешь понимать алкоголиков, беспросветно бухающих изо дня в день — им попросту противно находиться среди людей в трезвом состоянии. Когда мы доехали, она помогла мне подняться, открыла дверь, разула, раздела и уложила на кровать.

— Знаешь, Кэти, ты принадлежишь к числу красивых дам. Я бы тебя с удовольствием трахнул.

Мне хотелось было что-то сделать, но она просто придержала мои руки, и прошептала: «Спи, дорогой мой Вик». Я подчинился.

11

Вас когда-нибудь будил запах свежих блинчиков, ожидающих момента, когда вы соизволите пройти на кухню и с треском их съесть? Божественно, не правда ли? Я слишком много ел этих блинов, чёрт. Именно так я и проснулся, правда, голова гудела неимоверно, нужно было дойти до ванной и умыться. Я сбросил рубашку и пошёл в сторону ванной. На кухне кто-то был, сковорода шипела и создавала новые кулинарные шедевры, но я неустанно топал в направлении рукомойника, зайдя по пути в сортир.

— Ох, Вик, посмотри на себя, ты такой неудачник.

Вчера я, кажется, взболтнул лишнего, но уже стало настолько наплевать, что даже не мог придумать, что волновало меня в данный момент меньше. Я потянулся к манящему запаху еды, жрать хотелось ну очень сильно. Там была Кэтрин, стояла и делала панкейки.

— Доброе утро, — улыбнулась она. Она сняла своё вчерашнее вечернее платье и нашла в моём гардеробе футболку с трениками. Выглядел этот образ очень мило. — Присаживайся, сейчас позавтракаем.

— Спасибо большое, Кэт.

Она закончила, подсела ко мне, и мы принялись трапезничать. Чудесно, сказать больше нечего.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она, глядя на мой и без того ужасный вид.

— Паршиво, если честно. Я надеюсь, не обидел тебя вчера, потому что я ничего не помню после того, как я вышел из забегаловки и начал пить.

— Всё хорошо, — улыбнулась она. — Ты помнишь, что говорил вчера на собрании?

— Да, я выдал там что-то феерическое, опустил Карла, пришедшего с моей бывшей женой. Да и пошёл бы он к чёрту.

— У тебя могут быть проблемы после такой речи.

— Мне всё равно, честно, — говорил я, закидывая еду в рот. — Кстати, блины просто супер.

— Спасибо, Вик. Дело в том, что когда люди за столом выдвинули твою кандидатуру в качестве спикера, то они рассчитывали на деликатность ситуации и твою несобранность наряду со скованностью. Посмеяться хотели. Они были правы, но лишь отчасти. Просчитались во втором, знаешь ли.

— Наверное, мне не хотелось больше молчать, — опустив голову над тарелкой, сказал я.

— Ты сказал много, но конкретно выразил своё отношение только к Карлу, поэтому я могу сказать лишь, что твоя репутация вырастет.

— А что репутация, Кэт? Кого она вообще волнует? Только сраных карьеристов, а я к их числу не принадлежу, знаешь ли, — говоря это, я не чувствовал никакого сожаления относительно сложившейся ситуации.

— Знаешь, ты очень сильно изменился после развода. И это выразилось не только внешне. Ты стал… смелее, что ли. Раньше о тебе складывалось мнение зажатого и закомплексованного недомужика, соответственно, ты был объектом насмешек и не более.

— Очень лестно, Кэти, — я бросил приборы на тарелку и поглядел ей в глаза. Кажется, ей стало стыдно. — Но я жил в тот момент лишь своей семьёй и был счастлив. А теперь мне нужно отдохнуть от этого счастья. Вернее, меня вынудили это сделать.

— Да, я понимаю, прости. Но сейчас ты стал более мужественный, так что везде ищи свои плюсы. А после вчерашнего ты станешь просто звездой. Хотя, по правде говоря, у персон женского пола в нашем отделе ты уже ей стал после того, как развёлся и поменял стиль жизни.

— Видимо, поэтому ты и осталась со мной, — я принялся есть панкейки дальше, — но мне это всё не нужно. Кстати, мы уже трахались?

— Нет, до этого не дошло, — со смущением, явно не ожидая такого вопроса, ответила Кэтрин.

— Прости, не хотел вгонять тебя в краску. Мне сейчас очень дерьмово. Я бы ещё вздремнул.

— Да, конечно, мне тоже пора идти. Увидимся завтра на работе, Вик.

Я подождал, пока она переоденется, и проводил эту рыжую бестию, а сам завалился спать. К вечеру я уже хорошенько проспался, увидел несколько пропущенных от Тони. Набрал его. Этот чувак интересовался, не хочу ли я сходить выпить, но, увы, это было бы чересчур. Я решил позвонить Ди и узнать, как она там. Всё было куда лучше, чем я ожидал: она проводила выходные за своими рисунками, что не могло меня не радовать. Талантливая девочка, люблю её. Также она сказала, мол, вчера Карл с Эни пришли в очень плохом настроении, но Ди не понимала, из-за чего. Тут меня охватила радостная улыбка. Я пожелал ей хорошего вечера, а сам лёг и начал смотреть телек. Между каналами мелькали местные новости, где выступала глава северного округа города Джейн Карелин:

«В нашем городе, как плесень, разводится преступность, закрадывающаяся в самые верхние уровни властей. Преступные группировки „Чёрное крыло“ и „Город истины“ занимаются рэкетом, торговлей наркотиками и растаскиванием бюджетных денег, и ни для кого это не секрет. А заодно с ними выступают главы полиции и города…».

Интересные обвинения, но бездоказательные, увы, хотя, зная всю структуру теневого бизнеса, можно предположить, что все концы уже попрятаны в воду. Я переключил и стал смотреть какой-то сраный фильм. Таков был вечер. Ничего интересного.

12.1

На работе возникло ощущение некой неопределённости отношения коллектива ко мне. Одни смотрели на меня с долей уважения и радости, другие же воспринимали не больше мусора на подошве. Но и до тех, и до других мне не было абсолютно никакого дела. Каждый шаг приближал меня к любимому рабочему месту. Пора бы поработать, тем более что отдохнул я вчера на славу. Но тут подбежал Тони; работать мне так и не даст — вот же прохвост, рад его видеть.

— Вик, доброе утро, старина, — он был явно чем-то взволнован, а эта униформа добавляла его серьёзному выражению оттенки нелепости и смехотворности.

— Доброе, дружище, — ответил я со свежим улыбающимся лицом.

— Послушай, тут скоро тебя начальник будет вызывать по поводу твоих закидонов в субботу. Ну, вернее, твоей речи. Я, конечно, понимаю, что она была великолепна, но…

— Вау, — я в это время чувствовал всю сложность момента, перед которым я сейчас стою, и сердце билось волнительно, но всё же я прикладывал много усилий, чтобы успокоиться. — В принципе, этого стоило ожидать, осталось только придумать речь не менее красочную, дабы совсем изговнять всё то, что у меня осталось в этом месте.

— Соберись, чувак. Не нужно лишнего говорить, всё-таки эта работа единственное, что у тебя осталось, — кажется, Тони переживал за меня чуть больше, чем я сам. Хотя зная его актёрские способности, я мог бы предположить обратное. — Плюс мы тут можем видеться.

— Мы и так почти каждый день можем видеться, что нам мешает? Молодые мужчины, без женщин и детей за спиной, ничем не обременённые.

— Это верно, но как-то такое уже пидорством попахивает. На баб надо время тратить с некоторой периодичностью. Трахаться хочется, знаешь ли.

— Это верно, но нам уже не 20 лет, чтобы секс был таким уж волшебным. Плюс хочется стабильности какой-то, а тут ещё и работа расшатывает.

— Да иди ты на хер, стабильности ему хочется. Ты говоришь о стабильности, а сам хочешь пойти и выплеснуть всё дерьмо на своих же начальников, — он вроде и был серьёзен, но улыбка всё же пробивалась на его морде. — Да в тебе трепещет бунтарская душа, Вик, а ты и сам этого не видишь.

— Я бы и хотел в это поверить, но что-то это утверждение попахивает дерьмом.

— Ага, свежим и мягким. Держи себя в руках, повторю тебе.

— Окей, попробую.

Я уселся за свой стол и начал было копошить накопленный материал. Как ни странно, а за всё это время в мире произошло много интересного: торговые войны, встречи мировых лидеров, бунт в отдельных странах. Но не успело пройти и десяти минут, как тут же ко мне подошёл какой-то клерк из свиты босса (я не знаю его имени и даже не посмотрел на него) и заявил:

— Вик, зайди к Сэму, он хочет тебя видеть.

Ходячая машинка по вылизыванию до блеска анального кольца босса. Я пошёл за ним, но смотрел исключительно в пол, обдумывая возможный поворот нашей беседы: что он мне сейчас скажет, как оправдать свои слова и стоит ли стоять на том, что мысли были мои. Странно, что у нашего шефа так мало женщин в окружении, может, он действительно любитель помесить глину на заднем дворе? Главное, чтобы моё очко ему не приглянулось. Тогда зачем я шёл в направлении его кабинета? Не за порцией анальной порки ли? Ну что же, придётся выпутываться.

— Вы хотели меня видеть? — зайдя в кабинет мистера Барреля, произнёс я. Движения мои немного сковались, но я по-прежнему пытался контролировать себя.

— Да, Вик, проходи, пожалуйста, — Сэм Баррель выглядел в своём кресле, как типичный коррупционер: огромное пузо, спрятанное за столом и костюмом, лысая башка и наглоё круглое лицо, покрытое морщинами слегка сильнее, чем положено было бы в его возрасте. Правда, я не знал его возраста, да и было как-то похер.

Бля, в кабинете сидел и этот говнарь Валетти. Ладно, я не был пьян, но сказать колкое словцо смог бы в любом случае, если он только попробовал бы меня вывести, тварь такая.

— Присаживайся, — продолжил этот жирдяй.

— Это что, надолго? Мне ещё стоило бы поработать, знаете ли, — ответил я.

— Нам будет что обсудить, — сказал он.

Зависла неловкая пауза, а я начал разглядывать всё в кабинете Сэма. Тут было уютно, хотя и много лишнего говна повсюду тоже хватало: картины на стенах, будто выкраденные из музея, столы и стулья из дорогого дерева, плазма на стене, — надо же куда-то спускать деньги, заработанные нашим трудом.

— Так, мистер Мейсон, — потирая руками, продолжил жиртрест, мистер Баррель, — мы хотели бы обсудить твоё поведение на нашем банкете. На наш взгляд было неуместно говорить всё то, что вы высказали в нашем коллективе.

А Карл всё молчал, потупив взгляд в дорогущий стол. Он напялил сегодня очки, и они настолько ему не шли, что аж противно смотреть было. Что Эни нашла в этом долбоёбе? Так, я только что подумал насчёт его одежды и стиля? Кажется, Тони превращал меня в женщину.

— Я всё понимаю, — начал я, чуть, будем честны, однако, замешкавшись, — но я не вызывался говорить каких-либо слов со сцены вообще, так почему вы меня сейчас вызываете и говорите, что я сказал неправильно?

— Потому что есть рамки приличия, а говорить что угодно, даже если есть такая возможность, не представляется возможным, уж извините.

— Да? Вот как это называется? Сказать правду, которую и так все знают, значит нарушить рамки приличия. Отлично, просто замечательно.

— Ведите себя немного сдержаннее, Мейсон, — открыл, наконец, рот любимчик босса — ебучий подсос.

— Ну и, конечно же, трахать чужую жену, а затем уводить её от меня вместе с дочерью было в этих самых рамках. Вот это у нас рамки приличия в обществе.

— Вик, твою жену, вероятно, никто насильно не заставлял это делать. Верно, Карл? — заявил жирдяй.

— Точно так, мистер Баррель, — ответил тот.

— Да и вообще, не для рабочей обстановки это дело, поэтому мы хотели бы, чтобы таких выходок больше не было. Тебе всё ясно, Вик?

— Предельно ясно, — сказал я, глядя в сторону выхода. — Теперь у меня некого уводить, так что вряд ли мне будет, что ещё сказать.

— Надеюсь, мы больше не вернёмся к этому. А теперь иди, работай.

Я встал и вышел из кабинета, я вёл себя, как и просил Тони, иначе меня давно бы избивала охрана, а сам остался без работы. Но мать его, рано или поздно всё это закончится, и никто меня не удержит.

После этого инцидента я был на взводе, и боялся зацепиться взглядами с кем-то ещё в нашем офисе. Попытался абстрагироваться от всего окружающего меня персонала, дабы не набить кому-либо морду. Но тут подошла Кэтрин.

— Привет, — мило проговорила она.

— Здравствуй, Кэт, — резко ответил ей я. — Можно я побуду один, пожалуйста? Очень херовое настроение, а работать нужно.

— Ой, да, прости, пожалуйста. Я хотела лишь предложить увидеться сегодня вечером, — она потупила глаза, и я немного пожалел, что вспылил.

— Прости… ладно, напиши мне адрес на этой бумажке, я заеду за тобой, — я протянул ей листок с ручкой.

Кажется, это было грубо, но она с расстроенным видом взяла ручку и нацарапала на бумаге свой адрес. Странные существа — женщины. С ними по-хамски обходишься, а они к тебе ещё больше липнут. Ладно, вечером всё решим. Пора приниматься за дела. Что там на повестке дня?

Я написал своему знакомому-легавому Энтони Рильямсу. Как ни странно, но мы вообще с ним никогда в жизни не виделись, однако, не столь давно, каким-то чудом он где-то достал мой номер телефона, чтобы задать мне пару вопросов по своим служебным делам, и с тех пор мы с Энтони как бы на короткой ноге: он помогает мне, я помогаю ему. У него свои интересы по выполнению плана палочной системы полиции, а у меня — написание статей по проверенной информации. Так мы и стали друг другу источниками. Насколько я понимал, Энтони работал в департаменте экономических преступлений, и его очень сильно интересовали связанные с такой тематикой факты, как, впрочем, и меня.

«Вик, есть инфа, пока что не проверенная, но всё же… крч наш мэр работает с „Городом истины“, толкает крэк, гаш и прочую хуйню. Доказать не смогу, но если что-то будет по похожей тематике — пиши. Засадим этого пидораса».

Да уж, засадим. Скорее пулю словим или сами загремим, Энтони. Ох уж этот наивный дурачок, видать, он совсем недавно работает.

12.2

В процессе пришлось разгребать дурацкие материалы, которые и без того у всех на слуху, да только некому написать — боятся. Так, что там: «Повышение цен на топливо приводит к митингам по всей стране». Учитывая, что цены на нефть растут, как ни странно, то бензин, по идее, должен дешеветь. Я пишу: «Судя по тому, что представители олигархии в нашей стране имеют возможность управлять ценами на основные товары, так или иначе, через те же цены на бензин, то в любом случае они будут расти. А учитывая санкционное давление наших „друзей“, то наше государство всячески пытается помочь им в этом планомерном грабеже населения ввиду их колоссальных по меркам обычного гражданина потерь от ограничений. Хочется сказать спасибо нашей правящей верхушке, и явно непонятен ответ на один вопрос: „Зачем же им нужно столько денег?“ Как бы это всё не вылилось во что-либо ещё», — отправляю редактору. Через пятнадцать минут он мне звонит.

— Мейсон, ты, блять, что такое пишешь?! — кричит он мне в трубку.

— Всё, что вижу, то и пишу, — небрежно отвечаю я. — Что не так?

— Нас из-за таких статей закроют к хуям, идиот! Переписывай, как нужно!

«Так как цены на бензин зависят не только от цен на покупку нефти, но и от множества других факторов, которые рассчитываются не в национальной валюте, то с ростом цены на чужую валюту в нашем государстве производства бензина становится всё дороже, поэтому, собственно, и цена на него растёт».

Отправил этот вариант. Больше этот еблан мне не звонил. Что там дальше? Местные опять записали видео укладки асфальта в дождь. Я уже пишу на автомате: «Подрядчиком по укладке асфальта в городе выступает организация „Солитьюд“, владелец которой некий человек по имени Френсис Джерри, впрочем, никогда не появлявшийся на публике, и на звонки в своей приёмной лично никогда не отвечавший. Анализ телефонных номеров в офис компании делает возможным предположение о том, что организация „Солитьюд“ принадлежит владельцам бара „Рохольд“, то есть Джиму Картеру, небезызвестного в нашем городе благодаря слухам о созданной им преступной группировке „Чёрное крыло“. Отсюда можно сделать вывод о том, что недобросовестный подрядчик укладывает в асфальт бюджетные деньги по согласию с представителями местной власти, с чего вторые имеют, судя по всему, определённый процент. И так из года в год». Прочитав этот текст, я тут же выделил и удалил всё, затем просто написал: «Вот как укладывают асфальт в нашем городе [ссылка на видео]», — и отправил редактору. И так весь день.

Конец рабочего дня, а настроение по-прежнему паршивое. Не успел я собраться домой, как подбежал Тони.

— Вик, я узнал, — вид его был очень недовольным, — что ты якшаешься с Кэтрин, верно?

— Так и есть. Что в этом плохого?

— Эта рыжая стерва… короче, на твоём месте я бы не впускал её в свой круг доверенных лиц, — его движения были резкими, но, опять же, в этой дурацкой униформе смотрелись ужасно смешно и нелепо. — Она очень хитрая и может доставить тебе массу проблем.

— О чём ты говоришь? — усмехнулся я, как бы догадавшись, в чём может быть причина такой нелюбви к ней. — Она что, не дала тебе, что ты так её ласково вспоминаешь?

— Нет, чувак, — он топнул ногой и слегка отошёл в сторону, — вернее, да, мы с ней не спали, она ведь смотрит на мою карьерную лестницу, которая, увы, ограничена одной ступенькой.

— Кажется, мне повезёт сегодня больше, дружище, — я, улыбаясь во всю пасть, похлопал его по плечу. — Не расстраивайся, это же просто женщина. Одной больше, одной меньше.

— Это понятно, но, всё же, будь аккуратнее. У неё свои подводные камни.

Как и у тебя, Тони.

— Спасибо, я учту это, — мне эта ситуация казалась ну очень смешной. — Не знаю, откуда такая нелюбовь к Кэт. Вроде милая дама.

— Это всё пыль в глаза, мужик. Бабы очень коварны, но эта вдвойне. Нет, втройне! Давай, удачи. Трахни её и за меня разок.

— Без проблем!

Я успел залететь домой, помыться и переодеться. Нечего было время тянуть — сел в машину и поехал по указанному на записке адресу. Это был частный двухэтажный дом, очень даже хороший и миленький. Она жила тут одна? Интересно, откуда у обычной журналистки деньги на такие хоромы. Вот и первые вещи, которые начали настораживать. Ну да ладно, я пошёл к ней.

Дзинь! Дзинь!

Слышал бегающие по паркету ноги.

— Она что, ещё не готова?! Ну какого чёрта?

Дверь приоткрылась. Она стояла в халате.

— Вик, привет, — её лицо слегка побагровело, когда мы встретились взглядами, и она протянула руку в сторону своей прихожей. — Проходи, пожалуйста, мне нужно ещё совсем немного времени.

— Добрый вечер, Кэт. Да, я подожду.

— Иди пока что в зал, присядь там.

Внутри дом тоже не бедствовал, куча различной мебели на пару с различного рода безделушками, всё выглядело очень гармонично, и приходило чувство внутреннего комфорта. Я присел и принялся читать новости на своём смартфоне. Увлёкся, даже не заметил, как вошла рыжая.

— Ты не голоден? — спросила она, кокетливо улыбаясь.

Выглядела она бесподобно, надела обтягивающие джинсы с футболкой, которые так и вызывали страсть, — хотелось всё это порвать прямо на ней. И тут я обнаружил, что слегка затянул с паузой. Она засмеялась.

— Вообще-то да, — продолжил я, тряхнув головой, — я не ужинал. Мы же поэтому и собирались ехать в какой-нибудь ресторан, разве нет?

— Я очень устала, милый, — она приложила руку к голове, точно её терзала боль, — успела приготовить немного поесть, но сил ехать куда-либо у меня вообще не осталось. Давай лучше дома, пойдём на кухню.

Под немного поесть она подразумевала ростбиф, картофельное пюре и вино. Вот уж чертовка, пахнет прекрасно. Мы принялись ужинать, попутно выпивая и легко беседуя обо всём, что придёт в голову. Мне нравилось, как она разговаривает: Кэтрин явно очень начитанная женщина, и в слоге её это отражалось более чем полностью. Да и в целом её аристократические манеры очень привлекали, далеко немногие дамы могут похвастаться ими. Но тут резко тема разговора изменилась.

— Вик, я знаю, что ты ненавидишь начальника, а уж тем более его зама. В принципе, это чувство разделяет с тобой почти все в нашем агентстве, за исключением лизоблюдов из окружения Сэма. Поправь меня, если это не так.

— Поправлять нечего, — мне казалось, я слишком сильно чавкал, — так и есть.

— Так вот, у меня есть небольшой компромат, который поможет нам потребовать некоторые привилегии в нашей работе, — её взгляд сменился на хитрый, полный злости. Я перепугался.

— Хм, что за компромат?

— Как ты знаешь, некоторая информации, добываемая нашими репортёрами, — начала она, привстав из-за стола и ходя по кухне, — связана с деятельностью некоторых криминальных структур нашего города.

— И что с того? — продолжал жевать я — было очень вкусно. — Ко мне иногда приходят за советом эти самые репортёры.

— А дело в том, что львиная доля этих сведений не предаётся огласке за счёт торможения работы наших ребят.

— О-хо, прекрасно тебя понимаю! — я усмехнулся.

— И тормозят её эти два козла, — она опёрлась на руки, уставив их на стол. Её сиськи слегка повисли под своей тяжестью, и мне это нравилось, — за определённую плату, разумеется. У меня есть доказательства получения ими денег от мафии.

— И что ты хочешь с ними делать? — не отрывая взгляда от неё (если быть конкретнее, то от грудной её части), сказал я. — Полиция подотрёт ими жопу, когда получит на руки, они в любом случае куплены точно также.

— Да, но мы можем угрожать опубликованием этих сведений через другое информагентство. Им это будет очень даже интересно!

— Ты уверена, что нас не убьют после таких заявлений?

— Вопрос очень интересный, но всё будет под контролем, — она оторвалась от стола и опёрлась спиной на холодильник. — Нам просто нужен доверенный человек в другом информагентстве, который в случае чего и опубликует эти данные. А также некоторые материалы, неугодные криминалам. Зная это, они не притронутся к нам.

— Да точно так же они могут прогнуть и то информагентство, как и наше. Окей, даже если этот план и прокатит, то кто же будет тем самым спасательным кругом?

— Да твой друг, Тони. Он же работает не только уборщиком в нашем агентстве, но и попутно добывает материалы в интересах другого, — она улыбнулась.

— Что за чёрт?! — я был слегка ошеломлён. — Откуда такие мысли?

— Не важно, дорогой, у меня есть такая информация. А также я знаю, — она слегка растягивала слова, будто увеличивая напряжение, но напрягался я в другом месте, и из-за этого вся накаляющаяся атмосфера летела к чертям собачьим, — что он хочет переманить тебя в их контору, поэтому так и втирается к тебе в доверие.

— Ебись оно всё конём, неужели это так? Быть такого не может. Я должен узнать всё точнее.

— Я не поверю, пока сам не увижу это, — я опустил вилку, долил вина до краёв и одним залпом выжрал всё из бокала.

— Хм, отлично, — она заинтересовалась моим предложением, — тогда завтра я тебе всё и покажу.

Я не могу в это поверить, нет. Но если она говорит, что всё устроит, то, значит, блефом это тоже не назовёшь. Всё равно, буду ждать завтрашнего дня, прежде чем делать какие-либо выводы. Вдруг она меня и вправду обманывает, как говорил это Лакер.

— Это, в принципе, всё, что я хотела обсудить бы с тобой сегодня.

— Хм, и даже не попросишь меня остаться на ночь? — я привстал из-за стола и слегка улыбнулся, чувствуя, как стучит моё сердце.

Она подошла, нежно прикоснулась губами к моим губам, а затем сказала:

— Как-нибудь в другой раз, красавчик, — её улыбка сводила меня с ума. — А теперь ступай, отдохни и наберись сил для нашего с тобой дела.

Я уехал, но в голове всё ещё сидели дурацкие мысли: как бы трахнуть Кэтрин и что за хер такой этот Тони Лакер. Тони, который для меня стал единственной опорой в этом ёбаным коллективе, тоже оказался заинтересованным во мне из-за каких-то своих интересов. Неужели это так?

13.1

Когда я пришёл домой, то услышал звуки чьих-то криков за домом: местная молодёжь, бухая, как в последний раз, развлекалась и очень уж сильно шумела. Они кричали, пели, звучала какая-то дебильная музыка со звуками тыц-тыц, а я нихуя не понимал в ней, как, впрочем, и во многом другом. Я долго пытался заснуть из-за этих уёбков, и хотелось даже пустить им по пуле в лоб, да вот ствола не было. Хотя, я бы так и не пустил, будь даже он у меня. И всё же как-то мне удалось уснуть, с горем пополам, конечно.

Сквозь сон я услышал какой-то звук. Какого хера? Уже пора вставать? Это не звон будильника, мне кто-то звонит! Кэтрин?!

— ДА?! — гаркнул я, видя, что за окном невероятная темень.

— Вик, ты ещё спишь что ли? — она будто пыталась издеваться надо мной.

— Ты ёбнулась совсем?! — я очень не люблю, когда меня будят, а особенно, когда будят так рано. — Время 5.30!

— А ты как думал? Хочешь увидеть Тони в деле, — придётся поднять свою жопку пораньше, милый.

— Блять, Кэт! Куда мне ехать? — я приподнялся с кровати.

— Я подъеду к тебе через 10 минут, будь уже готов к тому времени.

— Обалдеть, за 10 минут проснуться? — выдержал паузу. — Ладно, подъезжай.

Пришлось резко вскочить, умыться, надеть линзы и одеться во что попало. Стоя перед зеркалом во мне замелькали мысли: «Вот это мешки под глазами. Синющие». Десять минут уже прошло, нужно было спускаться. Не сдохнуть бы прямо там. Как же я всё ненавижу!

Выйдя на улицу, я не обнаружил малолетних долбоёбов, а после себя они оставили кучу мусора: пустые бутылки из-под пива, пачки чипсов и многое другое дерьмо, включая сигареты. Хотелось покурить. Машина, кстати говоря, у Кэтрин далеко не из бедных. Сначала дом, а теперь она тебя встречает на БМВ.

Хотелось спать. Дико. Я уже стал ненавидеть этот день.

— Доброе утро, мужчина мой, — она была очень радостной и прелестно выглядела.

— Привет, киса.

Поцеловались.

— Выглядишь потрёпанным, — снова издевалась она. — Но нам нужно завершить начатое.

— Я уже жалею об этом решении, — ворчал я, пристёгивая ремень.

— Да прекрати: лучше уж горькая правда, чем сладкая ложь.

— Я бы не отказался от горькой правды чуть попозже.

— Увы, но у нас нет возможности сделать иначе. Мы же подстраиваемся под Тони, а не он под нас.

— Поехали.

Сначала я просто таращился в окно под звуки дурацкого радио, игравшего в машине. Ничего за окном интересного не было. А через пару минут меня разбудило легкое прикосновение нежной женской руки.

— Дорогуша, мы приехали, — улыбнулась она, а я протирал глаза.

— И что я должен буду увидеть? — ворчал я, оглядываясь по сторонам.

— Вон там вход в офис, — она показала своей тоненькой ручкой в сторону здания с надписью «Информационное агенство „Тру Вижн“». — Вскоре должен подойти Тони. Он встречается с человеком, который ставит ему задачи.

— Откуда такие познания? И вообще, как ты вышла на его след?

— Я же журналистка, — усмехнулась она.

— Это не ответ.

— Просто мы сидели как-то в баре вместе, — начала Кэтрин, немного смутившись. — Он хотел меня склеить, но на кой чёрт мне простой уборщик? Тогда он решил рассказать, что с ним не так всё просто.

— Видимо, он очень сильно хотел добиться тебя, — я улыбнулся, но грустно, и мои глаза это выдавали отчётливо. А может, я просто хотел спать.

— Наверное, да. Но всё равно ему ничего не светило. Однако он пробудил во мне интерес, и я решила проверить, так ли это на самом деле. И ты сейчас всё увидишь сам.

— А почему ты не предложила ему провернуть эту авантюру? — а действительно!

— На кой чёрт это ему?! Он же сраный агент, и работать в нашей конторе не должен.

И то верно. Хотя с выводами тоже торопиться нельзя, я ещё ничего не увидел.

— Гляди, вон он идёт, — еле-еле сказала Кэт, показывая в ту же сторону.

Своей привычной походкой, не сильно торопясь, шагал Тони. Подошёл ко входу, где его встретил какой-то незнакомый мне чувак, и вместе они отправились в застеклённое со всех сторон здание.

— Ну что, убедился? — с детским восторгом заявила Кэт.

— Ну, зашёл он внутрь агентства, что с того? Может, это его закадычный друг и они там вместе пьют и обсуждают женщин?

— В 6 утра? Ты частенько в 6 утра с друзьями пьёшь пиво?

— В твоих словах есть доля логики. Но мало ли.

— Доля? Ты думаешь, что я совсем дура?! — Кэтрин уже переходила на повышенные тона.

— Не начинай, пожалуйста, — я зажмурился от услышанного, — я с утра не очень люблю скандалы.

— Мать твою, Вик, разуй глаза: он пашет на них! Через некоторое время он выйдет оттуда и, как ни в чём не бывало, пойдёт к нам. Там заведёт с тобой милую беседу, даст пару советов и пойдёт восвояси, — было интересно, откуда она знала до таких подробностей содержания наших бесед. — Но в один прекрасный день он сделает всё, чтобы ты вылетел с работы.

— Совсем недавно он останавливал меня от того, чтобы я не набил рожу Сэму с Карлом. Что-то я не заметил в его действиях того, о чём ты сейчас говоришь, Кэт.

— Ну и дурак же ты, Вик, — она всё злилась на меня, рыжая ведьма, — я была о тебе другого мнения. Мне нужен умный мужчина для дальнейшей жизни, так что лучше помалкивай, пока я не разочаровалась в тебе окончательно.

Что она несёт? На кой чёрт я ей нужен? Простой клерк, который ничего не умеет, кроме как читать новости и говорить после этого какие-либо толковые фразы.

— Поедем отсюда, — сказал наконец-то я.

Ехали мы молча, всё так же слушая вонючее радио. Подъехав к нашему месту работы, заглушив мотор, Кэтрин сказала:

— Послушай, тебе нужно обговорить нашу идею с Тони, — всё не успокаивалась она. — Если он и правда хочет от тебя чего-либо, то ты можешь на это надавить, чего я и жду от тебя. Будь сильный, Вик.

Она поцеловала меня, очень и очень сексуально. Мой член встал, я всё ещё рассчитывал на продолжение, но увы.

— Я верю в тебя, мой хороший, — заявила она. — А теперь пора бы и поработать. Пойдём.

Я пришёл в офис и упал на стол поспать, облокотивши голову на руку, пока оставалось время. А его практически не оставалось. Надеялся, меня кто-то разбудит. А если нет, то и гори всё синим пламенем.

13.2

Разбудил меня небольшой стук пальца в макушку.

— Ку-ку. Я гляжу, ты плохо спал, дружище? — объявился этот чёртов Тони.

— А?! Что?! — я едва смог опомниться, глаза так и норовили слипнуться. — А, это ты.

— Да, представь себе, всего лишь я, — он улыбался, как ни в чём не бывало. — И знаешь что? Тебе вполне могли сейчас вставить пару-тройку хуёв в твою сексуальную жопку, пока ты спал. Но нет, сейчас на службе я, САМЫЙ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ ГЕРОЙ ТВОЕЙ ЖИЗНИ! — он был воодушевлён, и я не мог понять, чем, но он всё же активно продолжал размахивать руками. — Твоя жизнь в полной безопасности, пока над тобой висит моя тень! — здесь проследовала небольшая пауза. — Ты рад?

— Ещё как, — я ответил безразлично, приподнимаясь со стола, на котором я, видать, заметно наследил своими слюнями.

— Лаконичен до безумия. Ну, да и ладно, может, сходим выпить как-нибудь? — Тони странно улыбался. — Давненько не сидели, а?

— Не хочу пока что, — принявшись вытирать свои результаты сна со стола, ответил я.

— Ты вообще тухлый сегодня! Тебе что, не дала эта блядина Кэтрин?

— Нет. Вернее да, но это не та причина, по которой мне сегодня херово.

— Тогда выкладывай, я же уборщик, у меня много возможностей, чтобы проёбываться.

— В общем, Тони, давай без всей этой хуйни, — я почему-то был очень сильно разозлён в этот момент. Быть может, просто недосып. — Я знаю, что ты работаешь на информагентство «Тру Вижн» и хочешь затянуть меня туда.

— Та-а-а-а-а-ак, значит, эта шлюха сдала меня, — он опёрся на мой стол, а лицо его уже не выражало ту улыбку, а принялось гримасничать. — Ну что же, стоило этого ожидать.

— Определённо.

— И она тебе наплела сказок по поводу того, что мы можем слегка шантажировать наше начальство, верно?

— Ага, — удивлённо ответил я.

— И ты, конечно же, повёлся, как лох, на эту кобылу, — Тони повернулся и принялся ходить туда-сюда. — Ну конечно, я бы и сам её выеб. Только знаешь что? Она не играла на моей ненависти к этим двум уродам, что в твоём, Вик, случае очень даже уместно.

— Слушай, я готов перейти к вам в агентство, если ты поможешь прокрутить эту схему.

— Ты точно рехнулся, Вик. Сегодня в «Рохольде», восемь вечера, усёк? — он разозлился очень сильно и пошагал подальше от меня.

— Как скажешь, — всё мямлил я, не особо понимая происходящего.

— Ты просто не понимаешь, насколько ты долбоёб, дружище, — кричал он мне издалека. — Вот просто нихуя не понимаешь! Пиздуй работать!

Мне ничего и не оставалось больше, кроме как последовать его совету. Я начал писать.

«Как мы можем видеть по событиям в известной нам стране, революции и бунты приводят к уступкам. Но эти уступки провоцируют чувство безнаказанности людей, и новые требования подходят всё дальше и дальше, при этом ни один из бунтарей даже не задумывается, каким именно образом их требования будут выполняться: найди, укради, убей, но выполни. Обычно в государстве такими методами и пользуются, чтобы найти деньги, только идут они, по обыкновению, не на прихоти простого народа. Да и вряд ли будет иначе в этот раз, а вот разрушенные магазины, машины и инфраструктуру как-то оплачивать нужно, только вопрос, из чьего кармана? „Из кармана членов правительства“, — заговорят протестующие. Именно на таком принципе построена справедливость в нашем мире — сломал я, но платить, кстати, не собираюсь от слова совсем».

Я долго не мог собраться с силами и мыслями. Статью я отправил, редактору, видать, понравилось, а может просто плевать. Прошло полдня, рубило меня очень сильно, поэтому пришлось отправиться за кофе. Ну и, конечно же, я встретился там с Кэт, это было ожидаемо, не так ли?

— Красавчик, — кокетливо и немного саркастично улыбалась она мне, доставая чашку кофе из автомата, — как ты? Выглядишь уставшим.

— Да уж, киса, я заебался, — я нажал кнопку на автомате и ждал кофе. — Жаль, что не в буквальном смысле этого слова. Надеюсь, кофе вернёт мне нормальное состояние, я уже устал залипать.

— Ты случайно не говорил с Тони?

— Говорил. Он лишь полил тебя грязью, но так толком не ответил.

— Не удивительно, но тебе стоит снова взяться за этот разговор, — она дула своими накрашенными красными губами (цвет, как мне казалось, не очень гармонично складывался с её цветом волос) на горячий кофе, потихоньку отпивая. — Уф, кипяток… — она улыбнулась, — наш успех сейчас полностью зависит от тебя, зайчик.

— Хорошо, я попробую чуть позже. Может быть, завтра.

Я не хотел ей говорить о нашем походе в бар сегодня вечером — моя чуйка заорала, что делать этого точно не стоит. Я сел за комп, поглядел в телефон, попивая из чашки кофе. Мне написал Энтони, мой друг-коп:

«Сегодня убили Джейн Карелин, убита выстрелом в голову, нашёл доставщик пиццы (главный подозреваемый). УБИЛИ-ТАКИ, СУКИ! ЭТО ПО-ЛЮБОМУ НАШ МЭР ЁБАНЫЙ!»

Я изучил ситуацию, после чего принялся вновь набирать текст.

«Сегодня в нашем городе было совершено убийство главы северного округа Джейн Карелин, которая была известна своими резкими выпадами критики и действиями в сторону криминальных структур нашего города, а именно т.н. „Чёрного крыла“ и „Города истины“. Мисс Карелин была застрелена в собственном доме, труп обнаружил доставщик пиццы (на текущий момент обозначенный, как главный подозреваемый), которую госпожа Карелин заказала накануне. Полиция занимается расследованием, продолжается поиск убийцы. Глава города прокомментировал инцидент следующим образом: „Это ужасное попустительство, и никто не имеет права свободно разгуливать по городу, совершив такой ужасный грех и преступление. Виновные будут наказаны, даю слово“. Подробности далее».

Вот и иди в политики после такого, будучи честным человеком, и найдут тебя с пулей в жопе, а то и чего похуже.

Дождавшись конца работы, я пошёл домой, где мне позвонила Ди. Я был очень рад слышать хотя бы одного человека, от которого меня ещё не тошнит. Пригласил её на ужин с ночёвкой завтра вечером, на что она восторженно ответила: «ДА, КОНЕЧНО!» Лучик солнца мой в поганой суете дней.

Я подъехал к «Рохольду» чуть позже восьми. Не очень торопился, может, даже не хотел ехать туда, но что поделать? Раз уж сказал, то пришлось ехать. Тони это явно не обрадовало — он уже сидел наготове с бутылкой Джека. Однако пить я в такой ситуации явно не хотел.

— Садись, придурок, — пробормотал он, разливая по уже заготовленным стаканам.

— Я тоже рад тебя видеть.

Нет.

— На вот, давай выпьем, — протянул он ко мне доверху налитый бокал.

— Я не хочу.

— Слушай, я не буду брать с тебя обещаний сегодня. Просто разговор по душам.

— Ты меня обманывал всё это время, какой разговор по душам? — возмутился я.

— Я тебя не обманывал, дебил, а не договаривал тебе то, чего знать тебе определённо пока не стоило. Но раз эта падла так давит на тебя, то придётся лишить её возможности действовать.

— Мда, врать и недоговаривать: не одно ли и то же? Я жду от тебя чистосердечного признания.

Он выпил целый стакан Джека. Безумец, как всегда.

— Значит, слушай, только не заплачь, малыш. Или как тебя там называет эта шлюха Кэтрин? Ваша контора, «Фэкт Тайм», славится тем, что печатает довольно смело, открыто и без доли сомнения. Много интересного могли почерпнуть как обычные граждане, так и силовые структуры, которые с вами сотрудничают до сих пор. Не знаю, откуда добывалась информация о функционировании криминалов, но если к вам приходили копы, то ваше информагентство по праву считалось лучшим, ибо чуть начнётся какая-либо деятельность правонарушителей, так там оказывались и легавые, и ваши ребята. А всё почему? Потому что отдел анализа работает, как лошади. Потому что там толковые ребята. Потому что там есть ТЫ! Ты не представляешь, какой ты ценный кадр, Вик.

— И поэтому ты хочешь завербовать меня в целях работы на «Тру Вижн». Хотите предложить бабки, послать моего начальника и его зама на хер?

— Ты дослушай, пожалуйста! Ваш начальник, Сэм, и так берёт слишком большие деньги за молчание, а если вы с рыжей начнёте его терроризировать, то польётся кровь. Если бы мне было насрать на тебя, я бы просто плюнул, сказал, что прикрою тебя и подождал некоторое время, пока не началось бы зрелище.

— Преступники слишком боятся иметь дела с такого рода конторами, потому что дело может вызвать общественный резонанс.

— А также они не хотят терять слишком большие деньги на обычное молчание. Можно заставить человека замолчать единожды, при этом заплатив в разы больше, но однажды, нежели постоянно и понемногу выплачивать всяким оборванцам. Вик, на самом деле к чему я это всё веду? Я и в «Тру Вижн» работаю лишь формально, просто собираю информацию, понимаешь?

— Что-то не очень. Для кого? Ты что, легавый?

— Как раз наоборот.

Твою мать, тут до меня дошло, что он и правда вполне может состоять в одной из преступных группировок. Я, наконец, решил приложиться к стакану. Охренеть, он мне решил раскрыться, не удивлюсь, если меня убьют сегодня. Помяни мою душу, Господи. До дна.

— Я состою в так называемом «Чёрном крыле», — продолжил чуть тише Тони, — которое держит часть заведений в этом городе. И даже этот бар — не исключение.

— Ага, я в курсе. На кой чёрт ты мне всё это высказал? — выдохнув спирт, проговорил я.

— Я хотел бы тебе предложить работать на нас, — наливал он ещё. — У нас много влияния в этом городе, большой доход. У тебя будет всё, понимаешь?

— На кой хер мне всё, когда от вашей деятельности страдают другие люди?

— На кой хер тебе другие люди, когда страдаешь ты сам? При этом страдают люди никак не меньше. Если бы ты знал, какие деньги крутятся в верхах, ты бы понял, сколь много люди теряют. И помочь ты им ничем не можешь. Ты посмотри на себя: твоя жена ушла к другому мужику из-за того, что у тебя попросту не было денег. Да не к кому-нибудь, а к твоему непосредственному начальнику.

— И поэтому я должен быть бандитом, чтобы у меня всё было охуительно? Продавать наркоту, убивать других, — я слегка опьянел, и поэтому начал борзеть. Мои слова стали звучать угрожающе.

— Насчёт наркоты у нас табу, этим занимается только «Город истины» вместе с мэром, — вот уж, блять, легче мне стало. — Пойми, без тебя «Фэкт Тайм» не больше, чем туалетная бумага. С твоей помощью мы будем просто самыми крутыми парнями в городе, а ты в свою очередь поднимешься на небывалые до сих пор высоты. Твоя жена тысячу раз пожалеет, что ушла от тебя.

Давит на меня, соблазняет. Сука, это было бы здорово, конечно. Но будет уже поздно, милая, слишком поздно что-либо исправлять. Я лишь хочу, чтобы у меня была Ди.

— Я даже не знаю, что ответить, Тони, — тут мои мысли загрызли сомнения.

— Я не тороплю, друг, есть время подумать. Только не иди на поводу у этой шлюхи Кэтрин, прошу.

В конце разговора мы начали пить. До синевы. Я не помню, что было дальше, разве что размышления на счёт предложения Тони, этого, как оказалось, бандита. Вот откуда у него деньги. Вот зачем он крутится и в нашем агентстве, и в «Тру Вижн». Хитрожопый ублюдок.

14

Ох, Господи, открыть бы глаза и попытаться пошевелиться.

Где это я? Эти стены совершенно незнакомы мне, как, собственно, и эта совершенно голая девица, лежащая рядом со мной. Какого чёрта? Что вчера было? Голова раскалывалась, но вспоминать нужно, сучёныш, делать нечего.

Та-а-а-а-к, вчера я пошёл с Тони в бар, пить я не собирался, а потом он мне рассказал что-то о мафии. Точно! Он сам из шайки криминалов, и меня звал. Вот почему я начал пить тогда. Но дальше-то что? Как я оказался в постели с этой чёрноволосой овцой? Хм, симпатичная, кстати. Красивые груди, фигура что надо, да и жопка совсем не промах.

Аргх, голова гудела, невозможно просто. Была пора вставать. За окном уже было светло, хоть небо и затянуто облаками. Сколько времени? СКОЛЬКО?! Я ОПОЗДАЛ НА РАБОТУ! СУКА!

Пока я искал свои трусы, проснулась эта матрёшка.

— Ну, ты чего, эй? — едва разборчиво мямлила голожопая красотка. — Давай, ложись обратно, поспим ещё немного.

— Поспим?! — я уж не сдерживался. — Я уже поспал настолько хорошо, что проспал работу!

— Оу, бедолага… — этот ироничный ворчливый голос. — Ну, тогда мне не мешай спать, ладно?

— Да иди ты на хер, мне торопиться надо!

— Не ругайся, ты всё равно проспал, так что от того, раньше ты придёшь или позже, мало что изменится.

Что-то правдивое было в её словах. У меня 12 пропущенных от Кэтрин, мать её! Нужно было позвонить Тони и узнать, куда мы вляпались.

— А-а-а-а-а?! Да? — послышалось в трубке хрипение Тони.

— Тони, мать твою, где я нахожусь?! — кричал я.

— Тщ-щ-щ, не так громко… — видать, он тоже был не в лучшем положении, — откуда мне знать, где ты? Вчера уехал с этой бабой, кажется, её звали Джулия.

— Я проспал работу, Тони!

— Да? Ну и славненько, может быть, это подстегнёт тебя наконец-то уволиться оттуда и заняться делом.

— Ты что, тоже спал?

— Да-а-а-а, — он очень громко зевнул в трубку, — и всё было чудесно, пока ты не позвонил. У тебя всё?

— Вот ты урод!

Я бросил трубку, продолжил метаться по комнате в поисках своей одежды, всё ещё пытаясь сократить время опоздания, но делал это ровно до тех пор, пока в голову не закралась одна интересная мысль: «А действительно, зачем?»

— Какой у тебя адрес, Джулия? — спросил я у дрыхнущей красоты.

— Фоксвуд стрит 68, — она начала тянуться в кровати, и я немножко успел подглядеть интересных вещей промеж ног — что поделать, мужик. Неплохо, совсем неплохо, и даже красиво. — Ты всё-таки уезжаешь?

— Да, меня же уволят к чертям собачьим, как ты не поймёшь?

— Очень мило, — она улыбалась, протягивая руки вверх.

— Закрой за мной дверь.

Звонок в такси — машина уже в пути. Она кое-как встала с постели, потянулась ещё раз и, не спеша, выдвинулась в прихожую, по пути натягивая на себя халат. Я быстро надел куртку, обулся и стал пытаться открыть дверь. Джулию это позабавило, судя по хихиканью у меня за спиной.

— Что за херня? — эта долбанная дверь не поддавалась моим трясущимся рукам. — Открой дверь!

— А волшебное слово? — улыбка на её слегка пухленьком лице воссияла, и она продолжала посмеиваться.

— Абра-кадабра! Быстрее, пожалуйста, я очень спешу!

— Ну ладно, а поцелуй на прощание? — игриво промяукала она, подкрадываясь всё ближе. Топ-топ, кошачьи лапки.

— У меня нет времени! ПОЖАЛУЙСТА, ВЫПУСТИ МЕНЯ!

— Поцелуй! Один! Или ты тут так и останешься.

Пришлось исполнить прихоть, только поцелуй вышел не такой уж быстрый, как я рассчитывал: вышел не просто чмок, а затяжной засос, как и подобало любовникам. Кажется, ей понравилось.

— Ключи на полке под зеркалом, лапочка. Закроешь за собой сам.

— В смысле? — с утра я и так не очень сильно соображаю, а тут ещё какие-то задачки подкидывают.

— Принесёшь мне их вечером, — она направилась на кухню и, судя по звуку, налила воды из кувшина. — Не волнуйся, у меня есть ещё комплект, так что сидеть тут безвылазно я тоже не собираюсь.

Дискутировать на тему того, что нахер оно мне в принципе и не упёрлось, не хотелось, да и часики тикали. Машина уже стояла внизу, я влетел в неё и рявкнул таксисту:

— Офис «Фэкт Тайм», и побыстрее, пожалуйста!

Минут через пятнадцать оказался в офисе, где попытался проскочить мимо пялящихся на меня работников как можно быстрее, надеясь при этом никого на пути не встретить. Вроде бы получилось. Я снял куртку и мигом сел на рабочее место, сделав обычный замученный вид, который, в принципе, и был с самого утра у меня на роже.

Угадайте, кто явился спустя три минуты?

— Вик, ты какого хера опоздал? — это была Кэтрин (для тех, кто ещё не догадался).

— Я? — мне казалось, я прирождённый актёр, да вот только это мне казалось. — Вроде я слегка опоздал, уже сижу тут часа два и работаю.

— Минут десять назад тебя и вещей твоих ещё не было, — она упёрла руки в талию, грозно смотря на меня сверху вниз, — и сотрудники тебя не видели. Так что не надо врать мне.

— Попытаться стоило, — шепнул я, отвернувшись, как бы в поисках чего-то там в ящике стола.

— Да какого лешего? — Кэтрин явно разгорячилась, подошла и толкнула меня в плечо. Было не больно, но обидно. — Я прикрывала тебя, как могла, но Карл уже знает, что ты проспал.

— Да? — а мне как бы было и похуй. — Ну и чудесно, будет основание поднять конфликт, не так ли?

— То есть, ты говорил с Тони, я правильно понимаю? — опять она начала свою песню, но я как-то всё прощал её смазливой мордашке.

— Именно, — я придвинулся к ней и упёрся в живот, немного приобняв за бёдра.

— Хм, может быть, ты и не настолько безнадёжен, как я подумала, — тут она слегка изменила свою гримасу, и это обрадовало меня, — только приведи себя в порядок, прежде чем пойдёшь к Карлу. Ты, кажется, не мылся с утра.

— Я даже зубы не чистил, — поднеся свою голову поближе к ней, сказал я.

— Ты отвратителен, Вик, но, тем не менее, нравишься мне всё больше.

Она меня поцеловала в губы, как и в прошлый раз. Вот же сука, я бы её трахнул с таким удовольствием. Наверное, так и поступлю, пора поиграть с этой шлюхой, раз она хочет моими руками добыть ещё денег в свой и без того небедный кошелёк.

Я потащил своё бренное тело в кабинет Карла, где пришлось подождать его некоторое время. Видимо, он отходил посрать, но уверенности у меня не было. По прибытии он удивился, увидев меня.

— Мейсон, ты наконец-то прибыл? — его хитрая морда ощущала всю власть надо мной, и я это видел. — Это отрадно, но чувство радости, увы, слишком мало по сравнению с тем разочарованием, которое у меня появилось, когда я узнал, что тебя нет.

Напыщенно и слащаво, впрочем, ничего необычного.

— Да, Карл, я опоздал, каюсь.

— Слушай, я не знаю, что у тебя случилось, но выглядишь ты очень потрёпанно, — он продолжал издеваться. — Ты случайно не болеешь? Мы могли бы дать тебе больничный.

— Нет, у меня всё в порядке со здоровьем, — отвечал я, пытаясь не вставить после каждого мною произнесённого слова «пидор», — просто я забыл поставить будильник с вечера, вот и пришёл, словно бомж. Торопился, знаешь ли.

— Долго же ты спал, видимо, вечер удался на славу, — здесь я почувствовал зависть в его словах. — Ладно, это не моё дело, где и с кем ты был вчера. Моё дело, чтобы работа выполнялась качественно и в срок, чего не произошло сегодня утром. Сэм не узнает об этом проступке, но впредь попытайся не опаздывать. Хорошо, Вик?

— Учти, денег у меня нет, минетов не делаю и в жопу не даю, тебе стоило бы рассказать Сэму. Отплатить мне всё равно нечем.

— Я не требую от тебя ничего, просто делай свою работу. Эни очень хочет, чтобы у тебя всё было хорошо, не говоря уже о Ди. Поэтому постарайся не подвести в первую очередь их, а уж потом себя и меня, договорились?

— Я тебя не узнаю, — тут я и вправду слегка ошалел от услышанного. — Давно ты стал альтруистом, тем более в отношении меня?

— Я хочу, чтобы мы с тобой начали новый этап наших отношений. Больше никакой вражды, как ты на это смотришь? — протянув руку, сказал этот подхалим Валетти.

— Слушай, я не знаю, чего там тебе Эни сказала сделать, но ты увёл её у меня. Что ещё больше меня злит — ты забрал у меня Ди. А этого я тебе никогда не прощу, — руку я ему жать не стал.

Я ушёл из кабинета, надеясь, что он всё-таки донесёт Сэму на меня, но меня так и не вызывали. Странно это. Видимо, он очень любит Эни, раз пошёл на такие вещи в отношении меня.

Тут как кошка подкралась Кэт (имя говорит за себя).

— Ну-у-у-у и чего же добился мой мужчина? — принявшись массажировать мне спину, шепнула она.

— Он сказал, что подумает, но судя по его реакции, нас ждут хорошие бабосики, моя милая, — ну и кто скажет, что я плохой актёр? Точно не я.

— Чудесно, — прошипела, словно змея, Кэт (нет, роль змеи всё же ей больше подходит). — Кстати, приходи ко мне сегодня вечером, я приготовлю ужин, прослежу за тем, чтобы ты завтра не проспал.

— Хм, хорошо, я приеду к тебе около девяти вечера, — я лепетал с большим удовольствием, и улыбка накрыла моё лицо.

— Буду ждать, мой ангел, — она чмокнула меня в лоб.

Наконец-то ушла, я чуть было не выдал себя смехом. Как же легко она повелась, хотела услышать это — услышала. Мадам, вы бесподобная дура.

«Убийство Джейн Карелин который раз ознаменовало цену человеческой жизни в обществе, преисполненном бандитами т.н. „бизнесменами“. Быть может, и пары долларов в этой цене не найдётся, и, скорее всего, даже пары дорожек пороха, да вот только человека, быть может, хорошего человека уже не вернуть. Теперь же остался один вдовец Карелин с двумя детьми. Будем надеяться, у них будет всё хорошо. Агентство „Фэкт Тайм“ передаёт искренние соболезнования отцу семейства, мы будем следить за развитием событий, освещать их, и, конечно же, попытаемся всячески помочь в поимке убийцы».

После этой статьи мне позвонил редактор и сказал, что я «дилетант и популист» и что «с таким дерьмом мы попадём в раздел туалетной бумаги». Пусть делает, что хочет. Я написал Энтони:

«Наркотой в городе занимается мэр и „Город истины“, „Чёрное крыло“ не имеет к этой теме никакого отношения».

Ответ последовал незамедлительно:

«Ок».

Спасибо за красноречие, Энтони.

До конца рабочего дня всё было идеально, никто меня не трогал, и домой я вернулся в хорошем настроении. Перед дверью я начал рыться в кармане в поисках ключей и случайно наткнулся на ключи Джулии. Чёрт, я же обещал ей завести их сегодня. Ладно, для начала приведу себя в порядок.

Через полчаса я уже сидел в машине и направлялся в сторону Фоксвуд стрит 68. За окном было довольно прохладно, кругом снег (я только что это заметил), поэтому пришлось ехать медленнее.

Дзинь-дзинь!

— У тебя есть свои ключи, открывай! — услышал я крик из-за двери.

Делать нечего, открыл, вошёл.

— Джулия, возьми свои ключи, я тороплюсь, — сразу же начал я, понимая, что времени в обрез.

— Куда это в столь поздний час ты торопишься? — вышла она из комнаты в нижнем белье.

Я сглотнул, выглядела она шикарно. Чёрные волосы, свисающие до плеч, чёрное кружевное бельё, которое так и манило стащить его.

— Вообще, у меня дела, я обещал встретиться с другом.

— Значит, придётся опоздать на часок.