Бесплатный фрагмент - Из огня да в полынью

Из огня да в полынью

Напряжение росло, в тесном стволе стало душно, но вот от жары стенки слегка расширились и он стал вращаться, бешено вращаться, думая только об одном: «Наконец-то сейчас!». Он был готов, он давно этого ждал, теперь главное — попасть точно в цель. Какую интересно? Ну уж командиру видней, он-то точно знает, он верно все рассчитал и прицелился, а ему, главное, долететь куда послали и жахнуть со всей своей тяжеленной силой со всей дури.

Все стало огненно-красным и прорвалось наконец-то. Он вылетел из пушки и понесся, ничего не видя сначала, не успевая что-либо рассмотреть из-за огненного облака, в котором находился. В воздухе стоял свист и еще шипящий вой, совсем рядом кто-то тоже летел, и подальше неслись такие же, как он, раскрасневшиеся от огня и немыслимого вращения, и готовые к предстоящему столкновению пушечные ядра.

Когда он стал замечать что-то внизу, на поверхности земли, то понял, что скорость вращения начала падать, сначала немного, но потом огненное облако ослабло, и он стал снижаться к своей, заданной командиром, цели. Он всем своим металлическим нутром чувствовал, что силы поразить цель хватит. Над землей низко висели облака, и он стал пристально всматриваться в даль — что же это будет? Где тот враг, которого надо поразить? И вот он продрался сквозь облачные куски ваты, и теперь ему стал виден прозрачный воздух вокруг, а ниже снова ничего не было видно в расстилающемся густом утреннем тумане. Да что ж такое! Почему сегодня все так скрыто, неясно, неопределенно.

Но вот он спустился еще ниже, и в тумане проступили очертания реки, уже прихваченной льдом по краям. Посередине реки покачивался корабль. Красивый деревянный корабль с резными мачтами, белыми парусами и гладкими бортами.

Ох, как жаль, что этот ладный корабль и есть враг. Не таким он себе представлял цель, которую должен был поразить. Он был готов увидеть страшное чудище, дракона с тремя головами или адскую железную машину, стреляющую такими же, как он, ядрами, или как в прошлый раз, когда он угодил прямо в осадное орудие каких-то басурманов, готовившихся взять крепость, и разломил его деревянное основание в клочья.

Он слишком задумался, и вращение его еще более замедлилось. Этого сомнения хватило, чтобы резко пойти вниз, и он уже ничего не мог поделать, когда вспомнил о долге и о том, что надо долететь, дотянуть до корабля. Камнем он пошел вниз, плюхнулся у самого края реки и пробил лед. Вверх полетели ледяные осколки и, осыпавшись легким душем, остудили его горячность. Он вздрогнул и приготовился тонуть, но оказалось, что здесь у самого края реки отмель, погружаться было некуда, под ним стоял песок, просевший под его весом изрядно. Лед плавился по его горячим бокам и шкворчал, как масло на сковороде, пуская пузыри. Вскоре вокруг него образовался аккуратный ровный кружок с мягко оплавленными краями, и ледяная вода стала ласкать его натруженные полетом бока.

После стремительного полета все движение резко закончилось. Он был в шоке — такое случилось с ним впервые. Какой позор, как бесцельно все прошло, как он опростоволосился! Ничего не выполнил, не сразил врага, — а все почему? — из-за этой красоты корабля, чтоб ее, будь она неладна. И ведь говорили ему, предупреждали его, рассказывали подобные истории, видавшие не одно сражение ядра, что нельзя думать и сомневаться, нельзя жалеть цель, нельзя ей восхищаться, даже мгновение этого опасно. Нужно было просто выполнить приказ.