Бесплатный фрагмент - Игры смерти

Глава 1. Погоня

В тот день было пасмурно и туманно. Небо заволокло тучами, на улицах горели фонари. Местные жители возвращались домой после рабочего дня. Внезапно вечернюю тишину нарушил звук выстрелов. Человеком, который один из первых услышал громкие крики и твердо знал, что это не капризы погоды, был Льюис Элисон. Он увидел, как застрелены несколько людей, и побежал прочь в страхе за свою жизнь.

Льюис завернул в первый попавшийся проулок, надеясь сократить путь и скрыться подальше. Поблуждав между домами, Элисон выбежал на широкую улицу и опешил: он оказался еще ближе к месту стрельбы, чем раньше (видимо, потерял ориентацию в пространстве, пытаясь найти выход из проулка)! В этот момент чувство страха внутри него переросло в панику: мужчина побежал со всех ног, не смотря по сторонам… И тут он споткнулся — о нечто твердое, потерял равновесие и упал! Оказавшись на мокрой брусчатке, Льюис вздрогнул от осознания, что это «нечто» было человеком, который схватил его за ногу и охрипшим голосом взывал о помощи. Льюис невольно вскрикнул, инстинктивно вскочил, освободился от рук бедняги и побежал дальше.

«Этот ужас как будто подстерегал меня, — шептал испуганный Льюис. — Мужчина с оружием не должен был меня увидеть…» Его сердце учащенно билось, будто ощущало, что живет последние секунды. Спасающийся бегством не предполагал, что его тело, не любящее нагрузок, способно на такой изнурительный бег. Тысячу раз он пожалел о том, что курит трубку, но мысль о возможной смерти побуждала через усиливающийся страх ускорить бег…

Тем временем, незнакомец, учинивший расправу над людьми, чувствовал себя превосходно: жажда крови и азарт охотника двигали им. В поисках новой жертвы он краем глаза заметил удаляющуюся тень, услышал стук каблуков, постепенно становившийся тише. Он ринулся в ту сторону, откуда доносился звук. Завернув за угол на перекрестке улиц, человек с пистолетом увидел убегающего мужчину в развевающемся пальто. Преследователь ускорил бег, но споткнулся о лежащего молодого парня, которого он подстрелил чуть ранее (тот был еще жив). Он взвел курок и хладнокровно прикончил недобитую жертву. Но время на этом было потеряно — Льюис убежал далеко.

Злорадная ухмылка на бледном лице преследователя ненадолго сменилась на испуг. Возможно, он испугался того, что свидетель преступления наведет на его след полицию, или просто очень не хотелось проигрывать.

«Не уйдешь!» — шипел Лион Мартези (так его звали), вслушиваясь в каждый шорох и всматриваясь в каждый закоулок… После продолжительной тишины, затаившийся словно ищейка Лион услышал (скорее, почувствовал) тот самый звук, который заставлял покрываться тело мурашками: под чьими-то ногами вновь расплескивались лужи. Преследователь помчался в нужную сторону, пробежал несколько улиц и около кафе «Проворный кролик» увидел свою жертву: мужчина расталкивал прицепившихся к нему пьяных людей, преградивших путь. Предвкушение предстоящей расправы вскружило голову преследователю. Растолкав пьяниц по кустам и врезав нескольким задирам по лицу, Лион заметил, как его цель забежала в дом. Посмотрев по сторонам, он спрятал пистолет, расстегнул и откинул край пальто, после чего вытащил спрятанный нож, висевший у него за поясом. Ухмылка вернулась на его лицо. Лиону было смешно, что этот простак живет всего в нескольких улицах от места преступления и даже не додумался оглянуться, чтобы уйти от слежки.

Дом, в который вбежала жертва, был старый, из красного кирпича и с покатой крышей. Он находился на парижском холме Монмартр, где жили рабочие, иммигранты и творческие люди. У южного подножья находился большой базар, но чтобы добраться в центр города все пользовались фуникулером. Такими домами был усыпан весь район, а ведущие к ним многочисленные лестницы, стали визитной карточкой этого округа. Льюис располагался в довольно просторной комнате на втором этаже, больше напоминавшей рабочий кабинет, где находилось все необходимое. У большого окна с темно-синими шторами стоял письменный стол, повсюду лежали чертежи и схемы. В углу был небольшой гардероб. Напротив него стоял старинный книжный шкаф. Вероятно, Льюис был поклонником оружия: в комнате висели шпаги и кинжалы…

Лион с точностью до кирпичика запомнил этот дом и дверь, куда вбежал Льюис, окно, за которым нервно дергалась штора. Преследователь собрался было завершить начатое — направился в сторону двери, но, сделав несколько шагов, услышал крики и топот людей. Раздался звон колоколов базилики Сакре-Кер и люди в недоумении выглядывали из окон. Лион не хотел быть обнаруженным: пришлось спрятать нож и отложить расправу на потом (хотя, конечно, его самолюбие было уязвлено).

Глава 2. Портрет

Забежав в свой дом, Льюис, спасшийся от расправы, молниеносно закрыл дверь на все замки. Пробравшись к окну, он медленно отодвинул штору, чтобы удостовериться, что за ним не следят. Никого не было видно. Облегченно вздохнув, мужчина плюхнулся на кровать и начал размышлять о произошедшем. Льюис думал и о преследователе, и о человеке, который взывал о помощи и которому он никак не мог помочь. Снова и снова он переживал испытанные чувства — дикий страх, дрожь во всем теле, осознание того, что конец близок.

Пытаясь успокоиться, Элисон стал ходить из угла в угол и размышлять о личности преступника. Ему показалось, что это довольно крепкий человек среднего роста, с широкой спиной. Вероятно, брюнет, а его волосы уложены назад. Одет в темно-серое пальто, светлый жилет и рубашку того же светлого оттенка. На нем были черные брюки и туфли с округлым носом…

Льюис постепенно восстанавливал в голове картину произошедшего. Он видел одного пострадавшего, но слышал пять выстрелов. Количество жертв могло быть немалым. От осознания, что на месте застреленных прохожих мог быть он сам, на его глазах появились слезы. Льюис мог так же лежать на земле, цепляться за свою жизнь, не веря, что она уже подошла к концу.

Нашему герою захотелось нарисовать преследователя на листе бумаги. Взяв из верхнего ящика письменного стола карандаш и листок, Льюис стал вспоминать момент, когда он четче всего его увидел — на освященной площади рядом с кафе, где к нему лезли пьяные люди. На бумаге постепенно появлялись темные волосы, уложенные назад, смещенный в сторону нос, другие детали…

Тревожные мысли продолжали его терзать: всю ночь не получалось уснуть. Чтобы не быть в тишине, он включил радио. Льюис испепелял рисунок взглядом, постоянно проигрывая в голове произошедшее. Кинув злосчастный листок на пол, он попытался отвлечься от своих размышлений и закрыл глаза. И тут музыка стихла: нервный голос начал зачитывать срочные городские новости. Объявили, что неизвестный мужчина застрелил молодую семью и двоих прохожих в муниципальном округе Монмартр в северной части Парижа. До этого случая район всегда считался тихим и спокойным. «Там здания настолько тесно расположены, что по дороге между двумя рядами домов едва могли разойтись два человека. Возможно, именно поэтому незнакомец выбрал эти переулки для жестких игр с одному ему известными целями», — подумал Элисон.

Тут на Льюиса нахлынула злость. Он стал нервно бить кулаками об стену, пока не почувствовал острую боль. Затем опрокинул свой письменный стол, развернувшись, упал на кровать и, словно животное, вцепился в подушку зубами… Выплеснув агрессию, он улегся как попало: усталость брала свое. Назойливые мысли о преследователе плавно перетекали в сон.

Глава 3. Золотые руки

Вчера он возвращался с ежегодного съезда ученых, который проходил в городской академии наук. На нем он презентовал усовершенствованную модель радио. В заседании участвовал весь академический комитет по науке и технологиям. Основное достоинство его устройства — способность поймать сигнал из любой точки света. В этот день в академии царила суета: в воздухе чувствовалось общее волнение, все куда-то спешили. Каждый выступавший здесь надеялся покорить мир своим изобретением, а публика жаждала новых открытий. Льюис шел с полной уверенностью, что его усовершенствованный радиоприемник воспримут серьезно…

Увлекшись воспоминаниями о съезде, наш герой уже начал забывать о вчерашнем происшествии: оно все больше воспринималось как сон… Тут он услышал знакомые звуки с улицы: это почтальон Адам, близкий друг Льюиса, принес свежие газеты. Элисон улегся на кровать и принялся перелистывать страницы трясущимися от волнения руками. Выпуск «Le Figaro» от 16 ноября 1921 года пестрил заголовками и множеством черно-белых фотографий. В этой газете всегда были самые скандальные новости обо всем происходящем. И на первой же странице во весь разворот была статья… о зверском происшествии в районе Монмартр и о насильственной смерти пятерых людей.

«Да, это был не сон!» — схватившись за голову, твердил Льюис. Его взгляд тотчас лег на грязные ботинки у двери, в которых он вчера бежал, как сумасшедший, мятую рубашку, испачканные брюки. В них он уже не мог идти сегодня на работу. Взяв новую белую рубашку, он достал другие ботинки, начищенные до блеска, и другой пиджак. Костюм придавал ему вид состоятельного человека, хоть он им не являлся. У него просто было понимание, как должен выглядеть уважающий себя мужчина, заплатив за одежду совсем низкую цену.

При выходе из дома взгляд Льюиса остановился на шпаге, которая висела на стене. «Не сходи с ума! — говорил он себе, отгоняя возникшие мысли. — Нормальные люди не выходят с оружием на улицу, тем более, таким заметным. Жаль, что у меня нет миниатюрного пистолета. Он был бы в самый раз!» Еще Льюис обратил внимание на листок с портретом, валявшийся на полу. Он осторожно спрятал его под кровать, затем выключил свет и вышел из квартиры, плотно закрыв дверь.

Путь на работу пролегал через площадь Тертр. Пробираясь по кривым улочкам, Льюис постоянно оборачивался. Он вздрагивал каждый раз, когда очередной пейзажист предлагал свои услуги. Льюису привили любовь к искусству с раннего детства. Он вспомнил, как с матерью приобретал пейзажи Монмартра возле общежития, которое она в шутку называла «плавучей прачечной». Это здание сдавали бедным художникам под мастерские. Отец часто проводил время с жильцами корабля в разных барах и кабаре. Элизабет часто ругалась на Гюстава из-за «Проворного кролика». Повзрослев, Льюис узнал, что это развлекательное заведение. Иногда, свои вечера он проводил именно там. Его контора находилась по соседству с этим кораблем-прачечной. Ее было очень трудно отыскать, но, когда нужно починить любимые вещи, люди способны найти все, что угодно. Льюис был инженером-самоучкой. Молва о золотых руках изобретателя с Монмартра, способного отремонтировать абсолютно все, разлетелась очень быстро. Свою работу он уважал и был полностью погружен в любимое дело.

У конторы его встретила красивая девушка лет двадцати пяти с ярко-рыжими волосами, которую он ранее никогда не видел. Далее он заметил своего коллегу Жака — полноватого мужчину, доедавшего эклер. Он начал диалог с неожиданного вопроса.

— Ты чего такой бледный, Льюис? Выглядишь так, будто всю ночь развлекался в Мулен Руж.

— Бессонная ночка, только и всего…

— Смотри у меня, жалоб не потерплю.

— Я устал вам объяснять… Это был не я и едой в актеров не бросал.

— Да, но ты не вразумил этого Пабло. Как можно додуматься кидать в них колбасу?

— Уже поздно перевоспитывать взрослую и сформированную личность.

— Они даже не твои ровесники, что ты нашел в их компании?

— С ними дружил мой отец…

— Видел девушку на входе?

— Да.

— Огненно-рыжая, красивая и, главное, не глупая, как все предыдущие. Правда, редкость?

— Обещаю, что мои друзья больше не будут вламываться к нам на работу.

Именно поэтому, новой сотруднице сказано не пускать этих лысеющих проходимцев, даже за бесплатные картины.

— Жорж и Пабло помогли нам с вывеской.

— Помню-помню.

— И вы не заплатили.

— Да, но…

— Я тоже надеюсь, что эта девушка не глупа.

— Какой же ты… вредный… Вот скажи, на что посетитель должен обратить внимание, заходя в нашу контору?

— Мы больше не будем распивать вино.

— Правильно. Я думаю, что клиент должен видеть приветливое, а главное трезвое лицо, которое показывает, что человеку тут рады…

Тяжело вздохнув, Льюис отряхнул пиджак и зашел в свой кабинет. Весь рабочий стол был заставлен кучей безделушек и всяческих деталей. Создавалось впечатление комнаты подростка, которому не отвешивают подзатыльник, что бы тот прибрался. Вообще большая редкость, когда работа нравится человеку. Льюис был одним из немногих, кому посчастливилось найти свое призвание уже в молодом возрасте. Им являлась починка техники, которая поступала в ремонт после неумелого с ней обращения.

Глава 4. Чиновник

Этот мужчина был среднего роста, на вид — лет тридцать. Несмотря на строгие черты лица, он вызывал только доверие. Из-за любви к дракам нос не был ровным и придавал его обладателю особую мужественность. Девушкам нравилась белоснежная улыбка. А звали мужчину Лион Мартези. Помимо того, что человек был довольно привлекательным, его в городе хорошо знали: он был крупным чиновником, покорителем женских сердец. Казалось бы, зачем такому успешному мужчине кого-то убивать? Дело в том, что ему просто нравилось ощущать свою способность отнимать у других жизнь. Это было для него игрой, которой он наслаждался каждой клеточкой тела. А положение в обществе и связи его семьи, позволяли ему заметать следы.

Отца Лиона звали Винченцо. Боевой офицер, после военной карьеры ушел в политику и стал влиятельным человеком. Всю свою жизнь он трудился на благо страны и семьи. Он искренне любил свою прекрасную жену Эмили, родившую ему трех желанных сыновей. Эта женщина всегда поражала мужчин своей красотой и искренней улыбкой. Она была достаточно простой и скромной девушкой. Однако были и те, кто не находил в ней ничего особенного, кроме пышных форм.

Дети Эмили и Винченцо росли сообразительными и здоровыми. Старший сын Стефан отличался незаурядным умом и выдержкой, крепкой силой воли, что позволило ему поступить в Кембриджский университет. Стефан искренне любил младшего брата Лиона и занимался его воспитанием. Большую часть свободного времени он всячески помогал родителям, которые допоздна находились на работе.

Средний сын Даниэль больше любил единоборства, чем умственный труд, полагая, что сила — главная черта мужчины. Он был отъявленным задирой, постоянно бросающим своим сверстникам вызов, стремился состязаться с ними в любом деле.

Лион был младшим в семье. В нем гармонично сочетались хитрость и сила. Он наблюдал за своими братьями и старался перенимать у них только лучшие качества. При этом Лион обладал сильной злостью и яростью к людям, не понимающим его. Эти психологические качества развивались на фоне того, что родители в основном хвалили братьев, а не его…

И вот, на следующий день после кровавых событий, он возвращался с маленького кладбища Кальвер, где захоронены останки его отца и двух старших братьев. В 1916 году все трое погибли. Стефан и Даниэль попали в мясорубку при Вердене. Со слов матери, перед схваткой на Сомме, Винченцо получил известия о смерти своих сыновей. В письме он поклялся отомстить врагу и в этой резне сложил свою горячую голову. Кладбище находилось рядом с церковью Сен-Пьер-де-Монмартр. Лион зашел внутрь и достал четыре свечи из ящика. Три из них он поставил за героев мировой войны, а одну приберег для будущей жертвы. Перекрестившись, Лион направился к дому человека, которого долго преследовал, но так и не поймал. Чиновник уже успел навести справки, кто проживает этом здании. Добравшись до нужного места, он осмотрелся по сторонам. После чего, достал множество отмычек и ключей. Дверь далась очень легко, и Лион проник внутрь. Убедившись, что в помещении никого нет, он начал осматривать комнаты. На втором этаже находилась комната жертвы, пока избежавшей своей участи. Взломщик нашел ее и решил просто выбить дверь ногой. Там его взгляд, прежде всего, зацепило оружие и картины подписанные Пабло Пикассо. Проворно схватив изящную рукоять шпаги, он вынул ее из ножен.

Далее Мартези увидел на столе несколько рамок с портретами и черно-белыми фотографиями. На них был запечатлен голубоглазый мужчина (на вид — лет 26). Лиону пришлось признать, что этот «убежавший трус» оказался приятной наружности, выглядел так, словно приплыл со скандинавских островов. Человек на фотографии явно забывал бриться. Рост этого мужчины, кажется, был чуть выше самого Лиона. Было заметно, что человек чем-то замучен, улыбался натянуто… Взяв другую фотографию, Лион увидел двоих мужчин. Один из них казался очень знакомым. На обратной стороне рамки было написано: «От Пола Сайзи. Друзья до гроба». Следующее изображение было семейным и Лион схватившись за голову всех вспомнил.

Устав рыскать по комнате, человек плюхнулся на кровать, из-под которой весьма неожиданно вылетел небольшой листок. Моментально вскочив, он поднял его и побледнел, увидев свой портрет. Правда, быстро взял себя в руки и включил радиоприемник, чтобы скрасить часы ожидания.

Глава 5. Истязание

Изобретатель после трудного рабочего дня спокойно возвращался домой по улице Норвен. Льюис почувствовал, что проголодался, и захотел быстро перекусить. Он заскочил в Матушку Катрин за круассанами и кофе. Место, к которому подходил ученый, было довольно уютным: к нему вела каменистая дорога, повсюду стояли старые керосиновые фонари, и почти на каждом балконе домов висели горшочки с цветами. Улица, особенно в вечернее время стала пристанищем для бродячих музыкантов и артистов, являлась излюбленным местом для ценителей вечерних прогулок. Художники не переставали останавливать людей, предлагая им стать частью пейзажа.

Крикнув «быстро-быстро», Льюис взял круассаны и направился к дому, параллельно думал о том, как радиоимпульс может влиять на мозг человека. И не заметил, как жестко задел плечом проходящего мужчину в безвкусном пальто, которое больше похоже на мантию. Тот улыбнулся в ответ на извинения нашего героя, показал свой шрам на лице и отметил, что в жизни случаются гораздо более ужасные вещи. К счастью, больше приключений по пути к дому (в контрасте со вчерашним днем) у Льюиса не произошло. Он спокойно открыл дверь, поднялся по лестнице. Услышав шум, исходивший из его комнаты, решил, что просто забыл утром выключить приемник. Он вошел в комнату, посмотрел на работавшее радио, положил сверток с едой на стол и неожиданно… почувствовал острую боль в области затылка! Льюис упал на пол и потерял сознание. В себя пришел тогда, когда почувствовал, что его волокут по полу и привязывают к кровати…

— Открывай глаза! — прикрикнул неизвестный и отвесил пленнику хорошую оплеуху. Пощечина сильным эхом отразилась в голове Льюиса.

— Не ты ли вчера подсматривал за мной на улице Сен-Рюстик? — продолжал мужчина.

Льюис ощущал, что его сердце в этот момент словно сжали веревками. Пытаясь оценить всю ситуацию, пленник увидел в руках неизвестного шпагу и листок, которым тот размахивал перед его лицом. Элисон долго не мог промолвить и слова от шока. Но очередная пощечина вернула его в реальность.

— Хватит мечтать! — с явной агрессией кричал мужчина. — Смотри на эту шпагу: настоящее произведение искусства! Скоро вы с ней станете одним целым. Ты сможешь почувствовать, каково это быть частью чего-то прекрасного!

Льюис взглянул в эти сверкающие глаза, которые требовали крови. Животный страх проник в его грудь, после чего медленно распространился по всему телу.

— Не ожидай быстрой смерти, — взяв со стола сигару, словно собираясь растянуть удовольствие, продолжал Лион. — Мы с тобой будем долго развлекаться! Этот клинок станет единственной вещью, которую ты сможешь долго рассматривать.

Льюис чувствовал, что находится в полной власти этого человека. Пленник пытался придумать выход, проецировал разные ситуации побега, дергался, как рыба, попавшая на берег, чем вызывал истерический смех чиновника. Всегда хладнокровный по отношению к своим жертвам, Лион решил поиграть с изобретателем.

— Я до сих пор вижу человека, которого ты вчера застрелил, — наконец-то произнес пленник. — Неужели лица всех этих людей не преследуют тебя?

— Тот жалкий парень далеко не единственный. Несчастных очень много, но, чувствую, ты будешь особенным экземпляром! Ты похож на холст, а я буду художником, рисующим твоей кровью.

— Я о тебе никому не рассказал и не расскажу, обещаю!

— Но ты ведь нарисовал мой портрет! За кого вообще ты меня принимаешь? Думаешь, что можешь подсматривать за мной и остаться при этом незамеченным? Да этот город и чихнуть не успеет, как я уже буду знать, кто кому вытирает нос.

— Мы сможем это решить! Скажи, что тебе нужно?

— Ты мне нужен! Но ты мне нравишься. А потому получишь шанс на спасение. Главное условие — ты не должен кричать… Я начну перечислять тебе имена своих жертв. Может, что-то поймешь, когда почувствуешь, что они испытывали…

Пока Лион говорил, Льиюс пытался освободить свои руки, и в какой-то момент стал понимать, что веревка начинает поддаваться…

— Джек Сурземи, обладатель булыжника в своей тупой башке: этот мальчишка первый, чью жизнь мне захотелось отнять, — закричал Лион и с размаху врезал эфесом шпаги прямо в нос пленника. — Второй в моем списке — Джон Сурземи. Как ты, наверное, понял, они братья, — говорил он, продолжая бить Люиса, словно боксерскую грушу. — Дети жестоки, они смеялись надо мной и тыкали пальцем. Мне пришлось взять камень и размозжить им головы!

У Льюиса темнело в глазах, дышать стало трудно. Удары были сильные, молчать было невозможно: он захрипел от боли…

— Вернер Гент и Вильгельм Кельн. Эти ребята — хорошие картежники. Они надменно полагали, что француз итальянского происхождения не может знать немецкого языка. Пока они болтали о том, как обманут меня, я решил им подыграть. Скорее всего, они были разочарованы, когда поймали пулю, — с улыбкой на лице произнес Лион и достал свой револьвер.

Тут Льюис сделал движение ногой, чтобы выбить оружие. Лион тут же схватил его за волосы, а затем выстрелил: пуля просвистела чуть выше ключицы… Элисон почувствовал сильный жар и запах табака вперемешку с пеплом. Это было невозможно вытерпеть!

— Герберт Кан. Ты видел его, когда удирал от меня, помнишь? Признаюсь, он всего лишь случайный прохожий и отличная приманка. Представляешь, ему почти удалось от меня скрыться! Я в прыжке, словно могучий зверь, пронзил этого парня с такой силой, что его хребет треснул…

Лион отложил пистолет и достал нож. Это орудие было для истязателя своеобразной кистью, а спина Льюиса — холстом. Мартези с азартом принялся нарушать целостность кожного покрова своей жертвы. Пленный старался держаться, но боль нарастала. В какой-то момент стало так невыносимо, что Элисон закричал.

— Выглядишь крепким, — усмехнулся Лион, положил нож рядом с пистолетом и продолжил свой монолог. — Сладкая парочка — Пол и Белинда Сайзи… Это было во времена моей молодости. Мне довелось ухаживать за девушкой, но она выбрала не меня (к сожалению, для нее и ее избранника). Наверное, именно тот момент стал главной отправной точкой. Та самая минута, после которой я перестал быть собой. Если те мальчишки в детстве могли быть случайностью, то тут об ошибке не могло быть и речи. Это мой выбор и моя страсть!

— Годами я задавался вопросом, какая тварь на это способна, — зашипел Льюис, понявший, о ком идет речь. — Теперь вижу!

— Ты не улавливаешь всей картины, так что закрой свой рот! — крикнул кровавый художник, подведя лезвие ближе к глазу и скользнув по брови.

Пленник ничего не почувствовал: это была жалкая царапина по сравнению с тем, что ему пришлось вытерпеть. И в этот момент раздался именно тот звук, который он так долго ждал.

Глава 6. Искры спасения

Услышав звук, Лион дернулся и насторожился. Кинув шпагу на кровать, он схватил нож с пистолетом и спустился вниз. Стук был непродолжительный, но настойчивый. Отодвинув штору, Мартези увидел, что возмутителем спокойствия был почтальон, который кинул стопку писем и газет на лужайку.

Парень залез на велосипед и помчался прочь, чтобы довезти газеты по другим адресам.

У Лиона отлегло на душе. Он неторопливо поднялся по лестнице в комнату Льюиса, но… его не было! Чиновник испугался и рефлекторно выставил пистолет вперед. Но тут по орудию откуда-то был нанесен удар — рукояткой шпаги. Лион, выронив пистолет, не растерялся, поймал руку Льюиса, заломил кисть, выбил шпагу и отбросил в другой конец комнаты. Ученый оказался не промах — схватил емкость с кофе со стола и плеснул его прямо в лицо своего противника. Пока тот протирал глаза, Элисон кинулся к стене за второй шпагой и успел ее взять в руку.

— Сомневаюсь, что ты обучался фехтованию, — пытаясь сохранить твердую стойку, сказал Льюис.

Лиона это рассмешило. Он попытался накинуться на ученого и почувствовал ответный порез на своей коже. Ущерб оказался незначительным, а происходящее вводило истязателя в экстаз. Он предчувствовал сладкую расправу.

— Поверь мне: когда набегаешься, то происходившее ранее покажется тебе сказкой, — съязвил чиновник и направился к двери, чтобы предупредить возможное бегство пленника.

У противников завязалась позиционная борьба: Элисон с новой шпагой и Мартези с уже искривленной пытались нанести друг другу удары, соблюдая дистанцию и опасаясь сделать роковую ошибку. В какой-то момент Лион задвинул вторую руку за талию, где находился нож. В его голове моментально созрел план. Облизывая стекавшую с лезвия шпаги кровь, он левой рукой сорвал висевшие синие шторы. Всю комнату тут же озарил яркий свет, который резко ослепил глаза изобретателя. И Лион сразу кинулся на противника и пронзил его. Раненый попытался устоять на ногах, хватаясь за все подряд. Покосившись на бок, он упал на радиоприемник. А Лион своей ногой прижал ученого к его же детищу.

В эти минуты Льюис думал не о боли, а о том, что за двадцать шесть лет жизни, по сути, ничего не добился. Он вспомнил детство — как играл с родителями, как они любили его и учили быть человеком, школьные годы — как радостно убегал во двор и охранял дворовых собак от издевательств старшеклассников. Потом вспомнил, как оплакивал своих друзей и как священник читал самую скучную речь о «лучшем мире». Вспомнилось много бесед с людьми, которые побывали на том свете. Большинство из них упоминали только темноту, но был парень, утверждавший обратное. Некий Уилл Карнер клялся, что его утопили с тяжелой цепью за картежный долг. Рассказывал, что освободился от тяжелого железа, уже почти всплыл, как тут «к его предплечью прикоснулось «нечто», оставив следы «самой смерти». Ему никто не поверил, но Льюису история запомнилась, как и то, что через месяц этого парня нашли убитым в собственном номере.

На этом воспоминании Льюису стало по-настоящему страшно. Почти в бреду он увидел обезображенное лицо какого-то существа… А потом очнулся от боли: улыбавшийся Лион неистово продолжал наносить удары. И тут ученый заметил, что в комнате в кресле сидело нечто странное — именно то ужасно обезображенное лицо со шрамом, мелькавшее ранее. Оно повернуло голову, заставив Элисона убедиться, что это не обман зрения. К горлу Льюиса подступала кровь, а «существо» смотрело на него, кажется, посмеивалось, а потом поднялось с кресла. Когда оно подошло ближе, из-под мантии стали выглядывать пальцы. Обладатель мантии отодвинул край черной ткани, откуда виднелись изуродованные руки. Сплюнув кровь, Льюис ощутил, что хочет закричать, подать знак, но существо приложило указательный палец к губам, призывая к молчанию.

Затем «тварь» зачем-то указала рукой на радиоприемник. Далее она отошла от умирающего и снова уселась в кресло: казалось, «существо» хочет наблюдать за происходящим в качестве зрителя. И тут ученый почувствовал удар током. Он подумал, что это продолжение бреда, но кинул взгляд на изменившегося в лице Лиона: оно говорило, что действительно что-то случилось. Это радио стало искрить, издавать такой звук, что хотелось заткнуть уши. Сами искры, будто молнии, были завораживающе красивы, но не причиняли вреда. Разряды были направлены прямо в Льюиса, а точней, в приемник, который он заслонял своим телом. Белая гладь пронеслась перед глазами и стала кружить вокруг него, словно вихрь. Изменился даже воздух, а огромные разряды били во все стороны, охватывая всю комнату. Сознание ученого не могло понять и с чем-либо сравнить происходящее.

Приемник начал создавать сгусток энергии, в котором посреди кабинета образовалась необъяснимая местность. Льюис поймал недоумевающий взгляд Лиона и понял, что это не галлюцинации: Мартези видел то же самое! Затем послышался сильный звон в ушах. И тут Лион, будто подчиняясь чьему-то приказу, со всей силы толкнул Льюса в это пространство… Здание начинало трансформироваться и исчезать. Собрав последние силы, ученый взял Лиона за воротник, а затем — за его растрепанные волосы. А потом его взгляд снова упал на кресло, где продолжало неподвижно сидеть «существо». «Неужели я обманул саму смерть», — промелькнуло в голове изобретателя…

Падая, двое мужчин переместились в неизвестность.

Глава 7. Конечная станция

Для почтальона Адама Сайзи этот день был таким же обычным, как сотни других. Не сумев окончить медицинский колледж, он остановился на вполне доступной работе почтальона. Жизнь Адама могла сложиться по-другому, если бы не тот случай с его родителями много лет назад.

Родители ехали на поезде из Марселя в Париж — возвращались от родственников. Уже на предпоследней станции в вагон зашел неизвестный и присоединился к молодой супружеской паре, ехавшей в отдельном купе бизнес-класса.

— Извините, что тревожу вас, но больше нет свободных мест. Вы позволите мне подсесть к вам? — не представившись, спросил мужчина.

— Мы заплатили немалые деньги, чтобы ехать отдельно ото всех, — произнес строгий мужской голос.

— Готов возместить всю стоимость ваших билетов, — ответил неизвестный и протянул пачку франков. Деньги смягчили настрой путешественников.

— Меня зовут Пол Сайзи, а это моя любимая жена Белинда, — сказал отец Адама, неохотно засовывая купюры во внутренний карман пиджака. — Зачем едете в Париж?

— Я там родился, мне нравится жить в нем. Мои предки когда-то переехали в Париж и ходили по тем же самым улочкам, влюблялись и гуляли под луной. Я не люблю стереотипы, но это действительно город любви. Мне самому довелось ощутить первые чувства именно в Париже. Наверное, вы тоже встретили свою любовь в этом прекрасном городе… Как, вы сказали, зовут вашу жену?

— Белинда

— Белинда? Знакомое имя. Вы не поверите, но мою первую любовь тоже звали Белинда! Мы наслаждались друг другом. Ох, сколько пел я ей серенад под окном, завоевывал ее каждый день, потратил уйму денег и нервов…

Задумавшись на несколько секунд, человек продолжил:

— Вскоре она ушла. Просто не захотела быть со мной рядом, когда узнала подробности моего детства. Вы не представляете, какие муки мне пришлось испытать! Очень долго не находил себе места. И совершенно незнакомый мне человек рассказал, что смысл моей жизни, мое счастье, которым я живу… Свет всей моей жизни выбрала себе другого — какого-то провинциала.

Пол засмеялся, а вот Белинду бросило в дрожь! Она узнала этого мужчину. У нее были сомнения, но манеры, черты лица, история детства… Все его слова относились К НЕЙ.

— Пол, этот человек может нам навредить, — взяв мужа за рукав, прошептала Белинда.

Восприняв слова жены очень серьезно и будучи человеком не из робкого десятка, Пол решил для начала попросить этого мужчину выйти и закрыть за собой дверь.

— Должен отказать вам в вашей просьбе, деньги уплачены — улыбаясь, ответил незнакомец, которого на самом деле звали Лион.

— Можете взять их обратно — произнес Пол, начав нервничать и следить за каждым движением мужчины. — Мы едем домой, и ждем знакомых, которые должны подойти через (Пол взглянул на часы) пять минут. Лион даже не дернулся и продолжал:

— Мое сердце доверило ей все тайны. Все мое тело, каждая частичка израненной души принадлежала лишь ей. А она предала меня…

— Возьмите деньги и найдите себе других собеседников! — крикнул Пол, швырнув эту стопку купюр прямо ему в лицо.

— Белинда, даю слово, что никого не трону, если пойдешь со мной, — стряхивая с себя разлетевшиеся купюры, продолжал он.

— Убирайтесь вон! — еще громче настаивал Пол.

— У нас есть ребенок. Лион, умоляю тебя, уходи! — произнесла Белинда из-за спины своего мужа, собрав в кулак всю свою смелость.

— Как-то здесь душно, — сказал, сняв свой котелок, раскрытый инкогнито и потянулся к окну.

Пол в этот момент решил воспользоваться ситуацией и попытался выбежать, потянув Белинду за собой. Ему почти это удалось, но Лион успел схватить девушку за платье. Раздался крик. Пол развернулся и с яростью в глазах накинулся на этого человека, нанес такой сильный удар по его руке, что послышался хруст. Лион вытащил нож и с яростью, то ли от гнева, то ли от причиненной ему боли, закричал. Пол Сайзи был сильным мужчиной, но это не помогло ему отразить удар ножом в грудь. Он рухнул на столик у окна. Корчась от резкой и мучительной боли, мужчина подумал о сыне, которого он больше не никогда не прижмет к груди и ничему не сможет научить. Мозг начал ослабевать: Пол в последний раз тяжело вдохнул и остановил свой ранее блестящий, а теперь испуганный взгляд на своей второй половинке. Женщина попыталась закричать, но Лион закрыл ей рот рукой.

— Любимая, — шептал он. — Прощу тебе все, только будь моей.

— Ты и мизинца его не стоишь! — кричала Белинда, кусаясь и вырываясь изо всех сил.

— Замолчи! Ты должна понять, что любишь только меня!

— Спаси его! — вырвавшись к мужу и зажав его рану, просила Белинда.

Лион попытался схватить ее за руку, но сразу же получил пощечину, кровавый след от которой остался на его лице. Его глаза обезумели, и весь внутренний огонь вышел наружу.

— Ты никому не достанешься! — зарычал Лион и пронзил ее ударом в живот… Откинув тело в сторону, он почувствовал, что никогда не станет прежним. После минутной задумчивости, он вскочил и выжал экстренный тормоз. Поезд одновременно загудел и засвистел, совсем немного не доехав до конечной станции. Многие пассажиры буквально влетели в стенку. Лион скинул Пола со стола и, словно дикая кошка, выпрыгнул в окно. Тяжело дыша, окровавленная девушка, собрав последние силы, подползла к своему мертвому мужу и попыталась поцеловать его в последний раз.

— Клянусь найти тебя в другом мире, — произнесла Белинда.

Окончательно потеряв все силы, она рухнула в объятия смерти…

Адам с радостью в глазах, ждал родителей с поездки, чтобы сообщить, что он поступил в медицинский колледж. Мальчик даже не подозревал, что уготовила для него жизнь. Он стоял на станции и ждал маму и папу, наблюдая за общей суматохой, происходившей вокруг поезда. «Что все так всполошились?» — думал юноша. По-другому на станции вел себя только один мужчина в черном пальто, который стремительно удалялся с места событий. Адам заметил Лиона, но даже не мог подумать, что несколько минут назад тот сделал его сиротой.

Глава 8. Дружба

Льюис заменил Адаму родителей. Юный почтальон не упускал случая составить ученому компанию и старался помочь воплотить все идеи изобретателя в реальность. Изо дня в день после работы он несся к своему единственному другу, чтобы наблюдать за созданием всяких безделушек.

В последние дни, проезжая мимо дома Льюиса, Адам начал замечать, что пресса, которую он приносил, оставалась лежать на том же месте. И от самого ученого давно не было вестей. В выходные юноша решил, наконец, зайти к Элисону. Подобрав почту с земли, парень постучал в дверь. Никто не откликнулся. Из любопытства он повернул дверную ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

Войдя в дом, Адам увидел гармонично расставленную мебель и догадался, что семья, жившая на первом этаже, уехала всем составом в отпуск. И тут он услышал музыку на 2 этаже и подумал, что ученый, как всегда, работает над какой-нибудь необычной вещицей. Первое, что бросилось в глаза после подъема по лестнице — выбитая дверь в комнате Льюиса. Внутри была опрокинута мебель, разбросаны чертежи и листки. В кресле лежала газета, а на полу в засохшей луже крови валялась шпага. Окинув комнату взглядом, Адам увидел насквозь пробитый и опрокинутый радиоприемник. Это было то радио, над которым так долго трудился ученый.

«Чья это кровь? Где мой друг?» — думал про себя Адам, решивший направиться к жандармам. В этот момент из открытого окна подул холодной ветер, поднявший в воздух разбросанные листы бумаги. Так, прямо в лицо Адаму попала газета: юноша смял ее и положил в карман. А на пол перед ним упал лист с нарисованным на нем знакомым лицом. Парень взял портрет в руки и удивился: на нем был изображен знакомый местный чиновник. «Что же тут происходило!» — недоумевал Адам.

Почтальон решил оставить все вещи на своих местах, чтобы жандармам было легче расследовать ход событий. С собой он взял только подозрительный портрет и испорченное радио. Из дома он бежал, словно мелкий воришка, стремившийся, как можно быстрее, покинуть место преступления.

Глава 9. Надежда на спасение

Лион Мартези и Льюис Элисон оказались после падения на довольно мягкой поверхности. Вокруг возвышались двухэтажные постройки, окна которых украшали цветочные горшки с геранью. Здания находились на холме с которого был виден весь город. Вокруг была грязь, отсутствовала брусчатка и большинство привычных лестниц скрылись из виду. Станция, где фуникулер, развозил людей с холма Монматр, так же пропала. Исчезли рельсы и тросы, которые держали вагоны. Возможно это был другой город, потому что огромная базилика Сакре-Кер испарилась, буд-то ее вовсе и не было. Сомнения ушли, когда на горизонте показался собор Нотр-Дам. Это был Париж, но он словно обеднел и опустел.

Падение не причинило никаких осложнений раненому ученому, что нельзя было сказать о напуганном Лионе, который приземлился на согнутую в локте руку. Мартези с разъяренными глазами выдернул из своего противника шпагу и побежал прочь. Льюис не смог уследить, в каком направлении он скрылся — больше думал о боли в своем теле. И неожиданно вспомнил о Герберте Кане — мужчине, который просил его о помощи, лежа на земле. Изобретателя мучила совесть, что он оставил человека умирать.

Город, казался мертвым: все было во тьме и тишине. Лишь несколько фонарей тускло светились вдали и несли в себе надежду. Льюису в этот момент безумно захотелось жить, как, наверное, никогда раньше. Все прежние проблемы казались несущественными. Ученый зажимал кровоточащую рану и чувствовал, что теряет сознание. Неужели, это самое лучшее время, чтобы умереть под небом, усеянным звездами? Нет, надежда теплилась и стала еще сильнее, когда он увидел силуэт приближавшегося мужчины.

Незнакомца звали Шарль д’Альбер. Лицо его имело четкие черты, черные, немного кудрявые волосы свисали до плеч, роскошные усы и крючковатый нос подчеркивали серьезность его вида. Одежда была простой, но подобрана со вкусом.

— Кто там? — насторожившись, крикнул прохожий.

Льюис хотел закричать, но его горло пересохло, будто проглотило огромный комок земли.

— Помогите, — прохрипел Льюис еле слышно, зажимая свою рану и не позволяя крови уходить слишком быстро.

Посторонние звуки заставили Шарля вздрогнуть. Рука невольно залезла под плащ и потянулась к рапире. Нападения не последовало и мужчина медленно двигался вперед до тех пор, пока не услышал учащенное дыхание. Обнаружив источник звука, он огляделся, после чего подбежал к страдающему. Мужчина попытался перевязать раны оторванным клочком своей одежды. Привести в чувства незнакомца оказалось нелегко. Шарль стал кричать — звать на помощь. От этого крика Льюис пришел в себя и заметил, что его спаситель был странно одет — окутан в плащ, из-под которого торчала длинная рапира. За поясом виднелась рукоять старинного пистолета, казавшегося антикварным. Льюис пожаловался мужчине, что ему трудно дышать. Тот ответил, что помощь уже в пути. «Раз я порвал ради вас свой любимый наряд, вы обязаны выжить», — молвил он.

На его крик «откликнулся» (на самом деле — просто проезжал мимо) бедно одетый торговец (или просто извозчик). Шарль взглянул на товар и догадался, что он перевозил шелк к реке Сена, а оттуда прямо к Лувру. Кажется, мужчина совсем не следил за своей внешностью: даже в темноте было заметно, что он весь ободранный и грязный.

— Эй, ты, с телегой, тут люди кровью истекают! Тащи свои пухлые томаты сюда и помоги нам, — крикнул Шарль.

Тот сначала не среагировал, но д’Альбер кинулся за повозкой, преградил ей путь, приоткрыл плащ и взглядом указал на свое оружие. Извозчик показал, что не боится угроз и сам вынул кремневый револьвер.

— Убедительно прошу довезти нас до Лувра: там отличные лекари, — оглядываясь на раненного, говорил Шарль. — Если поторопитесь, то я вас не вздую, а награжу несколькими золотыми.

— А у меня важное поручение! Везу ткани и шелка его величеству.

— Тем более. Прикажу вздернуть — никто не поможет!

Наклонившись вперед и хлопая глазами, кучер начал узнавать этого человека, который служил пажом при дворе своего крестного отца — великого деятеля. Поняв, чем ему может грозить возможная оплошность, торговец изменил речь:

— В такой темноте вас очень сложно было узнать. Давайте погрузим раненного господина!

— Вы хотите убить меня? — прохрипел ничего не понимающий Льюис.

— Он уже бредит. Надо торопиться, — сказал Шарль, пряча оружие.

Извозчик спустился, чтобы помочь поднять раненого, и долго ругался, потому что Льюис запачкал половину тканей своей кровью.

— Откуда свалилось это счастье? — буркнул торговец.

— А какая разница, если жизнь человека в опасности?

— Разница есть. Он мне больше половины товара перепачкал, а сам одет Бог знает во что. Кто он такой?

— По-моему, уникальный наряд, — осмотрев раненого, ответил Шарль. — Может он путешественник?

— Кажется, это мое последнее путешествие, — твердил Льюис, то терявший сознание, то снова возвращающийся в реальность.

— Мой долг — вылечить вас, — сжимая кулак, говорил Шарль. — Эй, свиноподобный! Обещаю сам тебя выпороть, если этот человек умрет!

Извозчик со страху со всей силы дернул поводья, и повозка помчалась вперед.

А Льюис все никак не мог понять, почему он очнулся в лошадиной повозке, а не в автомобиле. На душе было очень тревожно: не хотелось снова встретиться с тем страшным существом, которое удалось обмануть… А повозка продолжала нестись по улицам, подгоняемая криками Шарля, недовольного бурчащим извозчиком.

Глава 10. Другой, но знакомый мир

Лион сломя голову бежал в сторону реки Сены и не мог отыскать мост Марии Медичи. Редкая брусчатка сменялась сплошной грязью. Улицы имели знакомые очертания, но что-то было не так. Словно сумасшедший, он оглядывался и возмущался. Ушибленная рука сильно болела. Когда боль стихала, чиновник вспоминал Льюиса и представлял, как вновь убивает его. Не добежав до ближайшего здания, он врезался, как ему показалось, в столб. Однако этим столбом оказался всего лишь человек, который преднамеренно встал у беглеца на пути.

Это был мужчина высокого роста, с пронзающим взглядом и четким выражением обеспокоенности. Волосы этого незнакомца были красиво уложены, что придавало ему некий шарм и уверенность в себе. Его стройность и грациозность сочетались с твердой уверенностью в своих действиях. При столкновении он не сдвинулся с места, а лишь отряхнулся.

— Иностранец разодетый, — со смехом произнес незнакомец, махая своей странной шляпой, и уже хотел идти дальше, но тут увидел у Лиона кровь. Мартези хотел по-быстрому удалиться, но был остановлен резкой фразой: «Одно неверное движение, и вы вернетесь к себе на родину в деревянном ящике!»

— Где я оказался? Какой это год? Какая страна? — спрашивал Лион, начиная осознавать происходящее.

— Вас разве не учили на родине, что, если вы пьяны, то лучше из дома не выходить? — бросил мужчина.

Лион схватил его за рукав и умоляюще стал просить ответить на вопросы.

— Хорошо, прощу вам вашу дерзость и представлюсь первым. Меня зовут Франсуа Равальяк. Вы находитесь во Франции, на дворе 13 апреля 1610 года от рождества Христова.

— Это невозможно!

— Теперь вы назовите себя, раз не даете мне уйти?

— Вы из какого-то театра что ли?

Равальяк, положив свою ручищу на рукоять кинжала, намекнул глазами, что пора отвечать на его вопросы.

— Я Лион Мартези, прибыл издалека.

— С какой целью вы явились в Париж?

— Мне нужно навестить своих родных, — ответил Лион, быстро сообразив, в чем дело, и поняв, почему улицы были так ему знакомы.

— Мартези? Вы родственник этого мерзкого итальяшки?

— Не понимаю, о чем вы?

— Ваша семья причастна ко всем бедам, что со мной произошли.

— Так про кого и про что идет речь?

— Не вешайте мне лапшу на уши, будто вы ничего не понимаете! Ваш родственник, бывший наемник — подлый трусливый итальянец и, вдобавок ко всему, вор.

— И что вам мешает высказать это ему самому?

— До него не добраться: он находится на вершине власти. А вот вы стоите передо мной, стоит только протянуть руку…

— Это против правил, — с волнением произнес Лион.

Тут человек из двадцатого века толкнул мужчину из семнадцатого, как ребенка, и бросился бежать. Остановился только тогда, когда понял, что его уже не преследуют. Но основная опасность была впереди, а именно — пятеро военных, патрулирующих окрестности у переправы. Они увидели Лиона и крикнули, чтобы он бросил оружие — заметили его окровавленную шпагу (у Мартези за спиной еще был револьвер, которым он не успел бы воспользоваться). Спорить с ними чиновник не решился, несмотря на то, что у них в руках были всего лишь старые мушкеты.

— Опустите ружья! Меня зовут Лион де Мартези.

К этому моменту Франсуа его уже догнал.

— Стой, пудель разодетый! — крикнул преследователь, хватая его за руку.

Один из солдат одернул Франсуа.

— Вы в каком трактире напились? — обратился старший военный к обоим незнакомцам. — Может и нам туда сходить?

Солдаты дружно засмеялись.

— Мы совсем не пьяны — ответил Лион, пытаясь перекричать смех. — Человек напротив имел наглость оскорблять Винченцо де Мартези, назвал его трусом! Он обещал разделаться со мной или с моим родственником. Посмотрите, что он со мной сделал! (Лион указал на кровь на своем теле)

Франсуа был шокирован таким поворотом событий и не знал, что ответить.

— Мой родственник — влиятельный человек. Отведите меня к нему и вам заплатят, — обратился Лион к солдатам.

Мартези слишком хорошо умел сочинять на ходу, и это сыграло ему на руку, пока Франсуа все никак не мог выйти из ступора от наглости «иностранца». Солдаты, чье жалованье оставляло желать лучшего, почуяли запах денег. Один из них, получив указания от командира, взял из его рук письмо и помчался прочь. Пленники под строгим надзором ждали известий. Через какое-то время прискакал молодой парень на лошади и что-то сказал командиру. Последний все выслушал и обратился к пленным:

— Письмо доставили, вас ожидают. Барон Мартези хочет лично видеть вас обоих

— Он так зол? — попытался съязвить Лион.

— Первое, что он хочет сделать, это убить наглеца, который прикрылся его добрым именем. Пройдемте! — улыбнулся сопровождающий. — Ах, забыл сообщить, что также он хочет отрезать язык тому из вас, кто посмел оскорбить его национальность!

Во взгляде Франсуа читалось, что он ощутил полную безнадежность своего положения. Его жизнь уже не зависела только от него. Внешне он был похож на дрожащего мертвеца. Лион отметил, каким все-таки обманчивым было первое впечатление об этом человеке. Но у него самого положение было ни чуть не лучше: обоих пленников поместили в карету, которая повезла их на встречу к обещанной гибели.

Глава 11. Братья Сурземи

Льюис Элисон был совсем еще ребенком и не думал, что счастливая детская жизнь может быстро закончиться. В тот роковой день он со своим другом Полом Сайзи, словно маленький воришка, пробрался в мастерские.

— Что мы тут делаем? — прошептал Пол.

— Тсс! Иди за мной.

— Льюис, мы совершаем преступление!

— Не волнуйся, мы всего лишь берем сломанные детали, чтобы починить их.

— Нас могут поймать! Что тогда скажут родители?

— Я так же рискую, как и ты, Пол!

— Тогда бери то, что тебе нужно, и быстрей уходим отсюда!

— Ой, посмотри в окно! Там, кажется, Джон и Джек в разбойников играют.

— Это те ребята, за которыми Элизабет Элисон поручилась следить?

— Да, моей маме платят за это большие деньги… Ой, там, похоже, драка! Джон кому-то врезал.

— А Джек что делает?

— Сам посмотри! — с ошеломленным взглядом произнес Льюис.

Оба мальчика стали наблюдать из окна за тем, как твердый камень, созданный для того, чтобы просто лежать, поднимается вверх и вниз, и от него летят брызги крови.

— Меня сейчас стошнит, — произнес Пол, комментируя происходящее.

Пол уже не мог на все это смотреть, а Льюис, наоборот, впился глазами в окровавленное лицо незнакомого человека с красными от ярости глазами. Он рычал и орудовал камнем.

— Спасем их! — крикнул Пол, кинувшись к двери.

— Он убьет нас! — сказал Льюис, хватая за руку друга. — Ты видел этот взгляд? Джон боксер, самый сильный среди нас: мы ему вряд ли сможем помочь… Смотри, тот парень, бивший ребят камнем, кажется, удирает — ему успели сломать нос!

И тут раздался пронзительный женский крик! Это была мать Льюиса. Она увидела изуродованные лица мальчиков, которые были в крови. Женщина в один миг потеряла, пусть не своих, но все-таки детей, которые стали для нее уже родными.

Льюис больше не мог прятаться в мастерской — подбежал к своей матери. Ее белоснежное платье было в крови, а руки обнимали безжизненные тела. Вскоре подбежал и Пол.

— Тетя Элизабет, они начала драться, и тот мальчик взял камень, — выпалил он.

— Какой мальчик? Где этот камень?

— Камень лежит вон там, а он убежал.

— Вы видели его раньше?

— Я не успел его разглядеть. Может, Льюис знает.

— Я не знаю.

— Скажи мне, — тряся своего сына, кричала Элизабет. — Кто это был?

— По-моему, приезжий мальчишка, итальянец.

— Задира Даниэль?

— Нет, тот, кто самый младший в их семье.

— Что вы еще стоите? Бегите за жандармами и докторами! Все еще ревущий Льюис вместе с Полом помчались за помощью. Оба уже понимали, что мальчиков только чудо могло спасти.

— Ты веришь в чудеса? — словно прочитав мысли друга, спросил Пол.

— С этого дня — нет.

Глава 12. Игра в жертву

Бегущий и ревущий Лион бросился к себе домой. Пробежав несколько улиц, он забежал внутрь и захлопнул дверь.

— Что произошло? — произнес строгий голос. Это был отец Лиона Винченцо Мартези. Отец недоуменно смотрел на сына, который был весь в крови.

— Пап, успокойся: я не ранен.

— Чья это кровь?

— Эта сумасшедшая нянька убила Джона и Джека.

— Что ты такое говоришь? Братьев Сурземи?

— Она сошла с ума и камнем размозжила им головы. Я еле успел убежать.

— Ты пытался помочь им?

— Я пытался оттолкнуть ее от Джека, но она, кажется, сломала мне нос камнем.

— Да, твой нос теперь не будет идеально ровным.

— Отец, я боюсь, что она сможет найти меня.

— Эта женщина поплатится за свое преступление, обещаю тебе!

— Она гналась за мной!

— Не бойся, в следующий раз ты увидишь ее в цепях! Ее муж был там?

— Элисон старший? Он был там и за всем наблюдал.

— Как это понимать?

— Он просто стоял и смотрел, — отвечал Лион, незаметно надавливая руками себе на нос, чтобы выдавить больше слез.

— Ну, и маньяки! Не видать им теперь хорошей жизни! — вспылил Винченцо. -Эмели! Где мои ключи от автомобиля? Мне нужно поручить срочное дело!

— Я занята, — послышалось с верхнего этажа.

— Быстро спускайся! Твой сын весь в крови!

Эмили спустилась с ключами и увидела страшную для матери картину.

— Господи, кто это сделал?

— Наш сын все тебе расскажет, а мне нужно действовать очень быстро.

— Куда ты отправишься?

— Нужно в участок, чтобы арестовать этих сумасшедших, — сильно хлопнув дверью, закончил Вито.

Лион взглядом провожал своего отца, наблюдая за тем, как он садится в машину. Эмели трясла и расспрашивала сына, о том, что случилось, но Лион чувствовал только высшую степень удовольствия от совершенного преступления. Откинувшись на руки своей матери, он услышал звук арии, доносившейся с верхнего этажа, и потерял сознание. Во сне он видел камень, которым он совершил кровавое деяние.

Глава 13. Самосуд

— Гюстав, он забил их насмерть!

— Элизабет, успокойся! Кто кого забил?

— Дети, за которыми я следила, мертвы!

— Что ты такое говоришь? Кто это сделал?

— Маленький Лион.

— Папа, я видел из окна мастерской, что хилый Лион дерется с Джоном, — начал объяснять Льюис. — Джон сломал ему нос и потянулся к своему брату, которого Мартези до этого сложил на землю. В этот момент Лион незаметно взял большой камень и ударил Джона. Он упал прямо на Джека, а Лион все продолжал раз за разом поднимать свой камень и с силой бить обоих братьев.

— Гюстав! — крикнула Элизабет, пытаясь дрожащими руками закурить. — Что мне говорить их родителям?

— Я понимаю лишь то, что здесь совершено преступление и нам нужно отыскать этого Лиона.

— Зачем? Не проще ли пойти сразу в участок?

— Жандармы, кстати, были на месте преступления?

— Да, там все оцепили.

— Как вас отпустили?

— Нас не отпускали. Мы убежали.

— Зачем? — закричал Гюстав. — Ты же взрослая женщина! Зачем ты скрылась с места преступления?

В этот момент дверь дома Элисонов разлетелась в щепки от дружного удара ногой. Это были жандармы, приказавшие всем присутствующим лечь на пол.

— Вы обвиняетесь в пособничестве убийству двух маленьких детей, — сказал один из них.

— Что ты несешь? — взбесился Гюстав. — Этих детей убили на глазах моего сына. Вы должны арестовать Лиона Мартези!

— Заткнись, преступная рожа! — послышался голос из-за спин жандармов.

— Сколько тебе заплатили, свинья? — крикнул Гюстав, обратившись к знакомому офицеру.

Гюстава быстро схватили. Сняв свои белые перчатки, офицер начал наносить удары, один за другим. Гюстав смог оттолкнуть одного из жандармов. Освободив руку, он со всей мочи ударил в лицо ненавистному командиру. Тот, оправившись, взвел курок револьвера.

— Сукин сын! Посмотрим, что ты сделаешь против огнестрела.

— Ты всегда был трусом! Сражайся руками!

— Твои последние слова. Жду!

— Этих детей убил Лион, сын семейства Мартези!

— Ты умрешь лжецом! — произнес человек, который все это время стоял позади. Это был Винченцо Мартези.

— Твой ребенок камнем размозжил головы детям, ты понимаешь это? — закричал Гюстав, обращаясь к Винченцо.

— Убейте его! — приказал тот.

Раздался выстрел, Гюстав упал навзничь. Маленький Льюис закричал.

— Сопротивление при исполнении! Так и запишите! — сказал Винченцо всем присутствующим.

— Поднимите эту женщину, наденьте на нее наручники! — крикнул командир.

— Она потеряла сознание — ответил один из жандармов.

— Ну и что? Несите ее в участок!

— А что делать с ребенком?

— Всех в участок! Там разберемся. Думаю, у него еще есть родные.

— Что делать с трупом?

— Это ваша забота. Бросьте где-нибудь подальше. А теперь освободите помещение — дело сделано!

— Офицер Сильвен, возьмите этот конверт, — прошептал Винченцо.

— Почему этот безумный кричал про вашего сына?

— Подумайте сами, как ребенок может совершить такое зверство? Нужно отдать ему должное: он пытался оправдать свою жену.

— Предельно ясное дело, вопросов больше нет!

— Могу попросить вас позаботиться об их сыне? Ребенок тут ни в чем не повинен.

— Это вы точно подметили: родителей не выбирают. Я буду информировать вас насчет этого мальчишки, — ответил командир, раскуривая сигару.

— Все расходы и счета высылайте мне прямо в офис. Я выдам вам средства на его обеспечение.

— Всего доброго! До встречи на суде.

Пара мужчин, которые поднимали тело Гюстава с испугом посмотрели на его маленького сына.

— Ненавижу вас! — кричал расплакавшийся Льюис, оглядываясь на бездыханное тело отца.

— Успокойте его! — крикнул Сильвен.

Льюис почувствовал удар по затылку. Он оказался сильным — ребенок потерял сознание.

Глава 14. Гость из будущего

В карете хитрый Лион придумывал множество изощренных уловок и историй, которые могли бы спасти его жизнь. Ехавший рядом растерянный Франсуа решил прервать поток его мыслей.

— Слово чести: если вы промолчите о моих высказываниях, то я буду вам обязан жизнью.

— Почему мне нужно промолчать? Вы сами открыто проявили свою ненависть.

— Вы хотите моей смерти?

— Какое мне до вас дело?

Карета вдруг резко остановилась. Раздался всевластный голос сопровождающего.

— Так, вы двое, перестаньте болтать и хорошенько обдумайте ваше положение! Я уже представляю вас, вертящихся на виселице.

— Но позвольте, любезный господин, пока мы не на виселице, только один Бог знает, кто может туда попасть сегодня, а кто завтра, — сказал взбодрившийся Франсуа.

— Отличное высказывание, — произнес командир военных, сделав жест своему подчиненному.

Солдат все понял и в ту же секунду хорошенько приложился прикладом мушкета по животу Франсуа. Мужчина застонал: удар был таким сильным, что он долго не мог встать, а тем более, что-либо произнести.

— Вставайте, вставайте, мой дорогой философ! Я рад был бы продолжить разговор, но вас уже ждут. Безмерно огорчает, что наша беседа была такой короткой, — ехидничал командир.

Солдаты повели пленников вперед. В глаза бросался необработанный камень из которого был сделал первый этаж замка. Взгляд привлекал широкий балкон, колонны которого держали Атланты. Их реалистичная мускулатура вызывала интерес. Второй этаж выполнен из гладкого камня. Вероятно, его занимали птицы высокого полета, а внизу находилась обслуга. Ворота замка укреплены бойницами, которые, при надобности, закрывали львиные головы. Минуя конюшни и кухню, пленников провели в гостиный зал. Глаза разбегались не зная на что обратить внимание. На полу выложена копия фрески «Сотворения Адама», а на потолке изображено звездное небо. Вся мебель была уникальна. Всю мебель объединял герб, не ней вырезана голова царя зверей. Видимо, это животное олицетворяло власть это семьи. Лиона толкнули вперед, тем самым оторвав его взгляд от роскошного интерьера.

— Что вы решили? — спросил Франсуа.

— Решил, что вы мой должник до конца своих дней.

— Введите их! — прозвучал грубый голос из комнаты, где решалась судьба двух бедолаг.

Войдя в кабинет, Лион долго не мог определить, куда ему смотреть. Интерьер помещения мог конкурировать с роскошными дворцами королей. А человек в кресле напоминал ему умершего дедушку, который любил с ним нянчиться. Его волосы были черные, как смола, а выражение лица выражало благородство и тончайший ум. Лишь острый глаз мог заметить миниатюрное родимое пятно на веке этого человека. Лион обрадовался, ведь это отличительная черта его семьи: у всех мужчин в его роду было такое же родимое пятно. Также он заметил, что этот мужчина довольно плотного телосложения и был немолод: виски его уже поседели. Перестав перебирать бумаги и встав с кресла, больше походившего на трон, обладатель твердого и грубого голоса, заговорил.

— Вы имеете честь разговаривать со мной — бароном Винченцо де Мартези. Имя, которое вы пытались опорочить, нужно заслужить. Господа, давайте будем крайне честными: от этого зависит ваша жизнь. Кто прикрывался моей фамилией? Кто назвал меня «трусливым итальяшкой»?

— Позвольте вас поправить: оскорбления в вашу сторону — это чистая выдумка. Этого человека, стоявшего рядом со мной, схватили просто так — без весомой на то причины. Один лишь я просил вашей аудиенции, — выпалил Лион.

— Я всего лишь учитель, проходивший мимо, — сказал Франсуа, решившись вставить свое слово.

Барон приказал своему помощнику Эмилю вывести учителя из кабинета, чтобы поговорить один на один с «разодетым», по его словам, «павлином». Винченцо смотрел на Лиона с такой злобой, что ему было трудно сохранять спокойствие.

— Так это вы прикрывались моим именем?

— Вовсе не прикрывался! Это имя принадлежит мне по праву рождения. Меня зовут Лион де Мартези. Выслушайте мою историю, и то, что вы узнаете, заставит вас смягчиться.

— Продолжайте, — с насмешкой и недоверием произнес Винченцо.

— Начнем с того, как я здесь оказался. Прошу вас набраться терпения и не прерывать меня, дабы я не упустил ни одной детали.

И Лион, почти без вымысла, поведал свою историю, рассказал, как попал из 1921 года в 1610 год, в качестве доказательства предъявлял свою современную одежду. Чиновник упомянул и о состоявшийся дуэли — что есть второй путешественник, которого он убил и оставил на том же месте, где видел в последний раз.

— Помимо этого, ваши люди отняли у меня вещи, которые лежат позади вас, — закончил Лион.

— Именно поэтому я до сих пор слушаю весь этот бред. Объясните, например, что это такое (барон указал на ручку)? Также меня интересует все остальное, а особенно — письмо с зашифрованными инструкциями некоему Ричарду Чейзу.

— Это всего лишь современное перо, которым пишут люди из моего времени. Касаемо моей записной книжки, лежащей на столе, то это обычная бумага, что у вас называют пергаментом. Ричард Чейз — человек, которого я даже толком не знаю.

Тут Лион на мгновение призадумался — мысленно погрузился в ситуацию из недавнего прошлого, о которой он почти забыл. В день, когда Мартези пробрался в дом Льюиса и ждал свою жертву, в здание заходил еще один человек. У него был хорошо заметный шрам на лице. Они оба сильно удивились и даже немного испугались друг друга. Человек со шрамом просил передать важное послание для Льюиса Элисона, а Мартези представился другом ученого и обещал незваному гостю «обязательно доставить письмо адресату». На том они и попрощались. Лион вскрыл послание с заголовком «Для Ричарда Чейза» и координатами, понял, что текст разобрать невозможно (это явно был шифр), засунул письмо в карман верхней одежды и забыл о нем.

— Судя по конечному адресу, письмо должно отплыть в Лондон! — прервал воспоминания Лиона барон. — Мне кажется, вы плохо изучали географию, потому что вы в Париже. Это очень похоже на шпионаж!

— Послушайте, вы можете все проверить и найти сами этого Чейза. Для меня ни он, ни письмо не представляют никакой ценности, — искренне оправдывался Лион. — Только не знаю, как вы его найдете, если он живет в мое время — через несколько веков после вашего!

— Но лично я об одном Ричарде Чейзе из Англии слышал. И почему-то уверен, что послание именно для него. Вы что-то не договариваете!

— Ну, раз слышали, доставьте ему письмо — мне не жалко!

— Нет, послание передадите вы, а мои люди организуют встречу с Чейзом и сделают дубликат письма.

— Как скажете! В принципе понимаю вашу подозрительность… Я уверен, что солдаты передали вам еще несколько любопытных вещей.

— Каких же?

— Набор эротических карточек и автоматический револьвер «Webley-Fosbery». У нас на родине нужно иметь большие связи, чтобы достать такую вещь. Это оружие похоже на кремневый пистолет. Оно легко узнается по характерному зигзагообразному рисунку на барабане. Отличная вещь, если вы хотите кого-нибудь убить, — с улыбкой продолжал Лион. — Вы можете выстрелить в ту вазу — нужно всего лишь взвести курок. Это современный боевой револьвер.

Винченцо побледнел и упал на свое кресло, которое оказалось довольно крепким, чтобы выдержать такое массивное тело.

— Неужели ты говоришь правду? — направив описанное ранее оружие на пленника, спросил Винченцо.

— Да вглядитесь же вы в меня! Я ваша молодая копия (Лион указал рукой на огромнейший портрет барона). Сохраните мне жизнь, и я расскажу вам про будущее. Мои знания сделают вас самым влиятельным человеком в мире.

Барон решил проверить револьвер и выстрелил. Лион с испугом закрыл глаза. что позволило Винченцо разглядеть миниатюрное родимое пятно на его веке.

— Немыслимо! — крикнул барон. — Ваза разлетелась на мелкие осколки!

Винченцо подозвал Эмиля и приказал поместить обоих задержанных под арест, предоставив лучшую комнату, и еще велел не впускать к ним никого, кроме него.

Глава 15. Разговор со смертью

Пока Лион обустраивался в доме барона, смертельно раненому Льюису становилось хуже. Лекарь, присланный Шарлем, не мог ручаться за выздоровление больного и каждый раз перед тем, как войти в его комнату, читал молитву. Льюис наблюдал, как человек невысокого роста, или чуть выше среднего, с маленькими и нежными руками изо дня в день накладывал новую повязку на рану. Еще Элисона мучили почти ежедневные кошмары. Ему снова и снова виделось прошлое своей семьи — как убивали отца, как осудили мать. Льюис не мог сдержать слез, когда вспоминал об этом. Элизабет Элисон не смогла жить с несправедливым обвинением и наложила на себя руки прямо в камере… Изобретатель ловил себя на мысли, что уже хочет к своей семье, готов умереть. Вновь и вновь ему чудилось обезображенное лицо со шрамом. «Существо» во снах молча и пристально смотрело на Льюиса. А больше всего его пугала тишина.

Эта ночь была не такой как остальные, потому что «существо» в капюшоне развернуло голову, и Льюис ощутил на себе пристальный взор. Заглянув в раскалено-красные глаза этому существу, Льюис почувствовал, что начинает задыхаться. Видимо, начался приступ. Влетевшие лекари быстро начали разворачивать чемоданчики со своими приборами и лекарствами. Повозившись с ним около часа, они ушли. Льюис смог дышать, не чувствуя сдавленности во всем теле, и это помогло ему уснуть.

Пробудившись ночью, он ощутил приятное дуновение ветра из приоткрытого окна. Немного оглядевшись, больной обнаружил, что находиться в просторной комнате с маленьким камином, где до сих пор тлели угольки. У большой кровати стоял маленький столик с кувшином воды или вина. Пытаясь найти лампу, Льюис увидел свечу, которая так же стояла на тумбочке около кровати. Осмотрев свою рану, он заметил, что повязка совсем новая, а следов крови почти нет.

— Можешь не беспокоиться о ней, — произнес посторонний голос.

Льюис чуть не упал с кровати, хотя это было трудно (она была просто огромной), и забился в угол комнаты.

— Кто здесь?

— Я все на том же месте, что и до этого, — произнес голос.

— Лион, это ты?

— Не хочешь узнать, почему тебя мучают сны?

Льюис взял свечу и направил ее на неосвещенную часть комнаты. В кресле он увидел «существо» в черном одеянии.

— Спокойно, я сплю, — подбадривал себя Льюис. — Он поднес руку к пламени горевшей свечи и почувствовал жжение от огня.

— Зачем ты преследуешь меня? — обратился испуганный Льюис к «черной твари».

— Прошли столетия, а вопросы у людей одни и те же. Я не преследую, а всего лишь пришел забрать то, что мне положено. Это совсем разные вещи.

— Оставь меня!

— Вставай — пойдешь со мной! — сказало «существо» и махнуло рукой.

Льюис даже не думал пошевелиться, но он все равно встал и пошел, словно покорная кукла. Покосив глаза в бок, он с ужасом заметил, что его тело продолжает лежать на кровати. Ученый стал рассуждать о том, как ему спастись, но мысль, что он умер, начала медленно закрадываться ему в голову.

В следующую минуту Льюис понял, что оказался в кромешной тьме. Всеми силами он пытался запрыгнуть обратно в свое тело, но не получалось. Злобный смех заставил его чувствовать еще больший страх. Тело казалось мертвым, но разум был жив. Обратив свое сознание в сторону окна, он увидел в небе мощнейшую воронку. Сильнейший ветер подул в лицо. Этот порыв подхватил его, как бумажку, и понес прочь.

Глава 16. Лицо со шрамом и Гавриил

Льюис проснулся уже в своей кровати: у него сильно кружилась голова. Первая мысль была о воде, вторая — о том, что именно от ее недостатка он сходит с ума. Третья мысль — облегчение, что все оказалось очередным кошмаром. Но оно было не долгим. Льюис снова услышал голос, заставивший сердце ученого выпрыгивать из груди. Это опять было «нечто».

— Что вам нужно? — взвыл обессиленный Элисон.

— Поразительно, как человек смог создать то, чем может повелевать только всевышний, — ответило ОНО.

Льюис пригляделся, и на сей раз увидел не то, что ожидал. Это был мужчина, бледный, как альбинос. Вся его растительность на лице и голове была белоснежного цвета, а волосы заплетены в косички. Вместо красных глаз, что пугали его ранее, оказались голубые.

— Ты смог привлечь к себе внимание Самаэля, — странно продолжил человек.

— О чем ты?

— Ты виделся с ним, когда исказил пространство и проник в прошлое. В твоем времени он взял имя Ричард Чейз.

— Ты про обезображенное «существо»? Я думал, что ты являешься одним из его проявлений…

— Нет, я не он. Но его стоит опасаться даже на расстоянии. Он способен вмешиваться во сны. Все случилось точно так, как Самаэль предсказывал. Тебе удалось создать устройство, которое способно искривлять пространство и время.

— Я даже не мог представить, что произвел на свет то, над чем бьются великие умы человечества…

— Послушай! Ричард Чейз будет всячески препятствовать тебе. Мое присутствие лишь уравновешивает ситуацию. С твоим появлением для нас все может поменяться!

— Как это понимать? Кем ты являешься?

— Раньше меня называли Гавриил, но можешь попытаться найти меня под именем Ренард Шеро… Твое счастье, что я услышал о тебе раньше Чейза.

— А этот «Ричард Чейз» хочет вмешаться?

— Повторюсь: это имя — одно из множеств имен, но есть одна черта, по которой ты его узнаешь.

— Шрам! — прошептал Льюис. — Но как мне не пускать его в свои сны?

— В знак моего покровительства ты получишь кольцо, которое должен носить, не снимая. Иначе он найдет тебя раньше времени. Льюис протянул руку и хотел задать новый вопрос, но не смог ничего произнести: его веки начала окутывать ночь.

Пробудившись ото сна, изобретатель уже был готов поверить в очередной кошмар — в очередной сон во сне. Вдруг он ощутил на своем пальце кольцо с изображением двух людей. Они были с обнаженными мечами, а руками — старались удержать или перетянуть к себе предмет, похожий на чашу или песочные часы. «Кто придет на этот раз?» — подумал утомившийся от чудес Льюис… Дверь комнаты распахнулась, и в сопровождении нескольких слуг появился… озадаченный Шарль.

Глава 17. Пробуждение

— Как вы себя чувствуете? — с волнением спросил Шарль.

— Где я?

— Разрешите представиться — меня зовут Шарль д’Альбер. Думаю, вам очень повезло.

— Повезло?

— Конечно.

— Извините, что встреваю, — сказал мужчина, который стоял по правую руку от Шарля. — Весь Париж уже знает о двух странных путешественниках, устроивших дуэль.