Бесплатный фрагмент - Игра мага

Александр Молчанов

Игра мага

Основано на реальных событиях. Некоторые имена участников изменены.

1

Октябрь 2001-го года, Москва

— Как ты все это узнал?

Мы встретились возле метро «Молодежная» — у меня тогда еще не было мобильного телефона и мне нужен был надежный ориентир. Они приехали на бежевой «копейке». Тот, что был за рулем, назвался Олегом. Невысокий, быстроглазый, длинноволосый, в черной кожаной куртке, и черной футболке с логотипом группы «Slayer». На руках браслеты с заклепками. Второй — Игорь, массивный, медлительный, коротко постриженный. Олег остановился у киоска, купил бутылку пива. Игорь на него посмотрел.

— Если что, два косаря на штраф у меня есть.

Мы поднялись в двушку в хрущёвке, которую мы снимали напополам с моим редактором. Он в этот вечер был в гостях у родственников в Железнодорожном, так что никто не помешает нам поговорить.

Олег быстро освоился на кухне. Нашел пепельницу на подоконнике за занавеской и открывашку в ящике стола. Я набрал чайник и поставил его на плитку.

— Так как ты все это узнал? — повторил свой вопрос Игорь.

Я задумался. Когда вообще все это началось? В самый первый раз?

Мне было два года. Мы с родителями живем в северном поселке, в двухэтажном деревянном доме. Зимы суровые, за боротом — до минус сорока. Наш сосед снизу, наглый рыжий стоматолог ленится топить печку каждый день и уходит ночевать к девушкам на другой берег, в общежитие КБО.

Его выстывшая насквозь квартира высасывает тепло из нашей. Приходим вечером — в квартире плюс два. Топим три печки — становится плюс четыре. И никуда не деться от этого холода, пробирает до костей.

Мое первое воспоминание в жизни — я стою посреди комнаты, завернутый в одеяло и дрожу от холода. Слева от меня открытая печка, в ней огонь. Рядом с печкой сидит на корточках мама и курит. И смотрю на огонь, меня тянет к нему. И я чувствую огонь, я понимаю огонь, я и есть огонь.

Поток жидкого огня поднимается из-под земли. Он проходит сквозь мое тело и выходит из макушки. На моей головой вспыхивает огненный шар. Я вижу испуганное лицо мамы и теряю сознание.

— Это было субъективное ощущение? — уточнил Олег, — или…

— Мама потом рассказывала, что в комнате за несколько секунд стало жарко, как в бане.

— Понятно. Продолжай.

Наверное, можно подумать, что это все просто случайности, совпадения.

Я всегда безошибочно вытягивал на экзаменах тот единственный билет, который знал.

Я оказался единственным зрителем на концерте человека, который после этого стал на несколько лет моим наставником.

Когда после девятого класса я решил сбежать из школы в училище в Архангельск, я ухитрился заболеть желтухой за неделю до вступительных экзаменов и остался в школе, что позволило мне поступить в университет.

И каждый раз, когда это происходило, я чувствовал такое странное ощущение в груди — тянущее, сладковатое, трудноуловимое. Как будто вибрирует струна. И его ни с чем нельзя перепутать.

А потом — потом вдруг все закончилось.

Я уже жил в Вологде, работал в газете и дела мои постепенно становились все хуже и хуже. Я курил три пачки в день. Начались проблемы со здоровьем — одышка, сердцебиение. Я начал лысеть — каждое утро все подушка была в выпавших волосах. Мой брак распадался. Денег не было. Нашу газету атаковали со всех сторон. Редакцию поджигали, журналистов избивали, редактору показывали аквариум с пираньями. Атмосфера в коллективе тоже была та еще — все грызлись со всеми, интригуя и подсиживая.

Мне каждую ночь снились кошмары — склизкие чудовища ломились с балкона в мою спальню, а утром я видел на балконе исчезающие на солнце трехпалые следы.

Знакомый дал мне телефон психолога. Уж не знаю, какой она на самом деле была психолог, но когда она меня увидела, то всплеснула руками, посадила меня на стул, зажгла свечку и начала водить ею вокруг меня. Свечка трещала и дымилась черным. А потом вдруг стоящая на полке ваза с цветами треснула, залив книги водой. И мне немного полегчало.

Эта женщина, она дала мне клочок бумаги с записанной молитвой, я ее до сих пор помню — «Николай, угодник божий, помощник божий, и в поле и в доме, и в пути и в дороге, на небесах и на земле заступись и помоги от всякого зла». И еще она сказала — перед выходом из дома наклоняться, брать двумя руками возле ног невидимую серебряную сеть и поднимать ее вверх, закрываясь этой сетью с головой. И крестик всегда носить на шее.

— Дилетантизм, — проворчал Олег.

— Не скажи, — возразил Игорь, — христианский эгрегор — мощная штука.

После этого сеанса я вдруг четко понял, что если я останусь в Вологде — то умру и очень скоро. Я купил билет и поехал в Москву. Утром вышел из поезда, позавтракал в бистро на Ярославском вокзале и пошел по редакциям. К обеду у меня была работа, к вечеру — жилье.

Так я стал москвичом.

Однако работа в ведомственном издании — это скучно, бесперспективно и безденежно. Я почти сразу начал заглядывать на сайты с вакансиями в поисках чего-нибудь поинтереснее.

И вот однажды я увидел объявление о том, что требуется писатель для написания книги-бестселлера. Я отправил резюме и образцы текстов и тут же получил тестовое задание — написать рассказ про современного мага.

Доступ к компьютеру у меня был только на работе, поэтому я остался в редакции на ночь и за один присест написал следующий текст:

«Учение мага

***

Все двенадцать лет моей жизни я слышал рассказы о страшном преступнике, имя которого все боялись произнести. Про него говорили, что он несет угрозу всему живому и что ему помогает сам дьявол, потому что никто не мог поймать, убить или даже ранить его.

И вот стало известно, что этот ужасный злодей вернулся. Он остановился в горах в одном дне пути и собирался прийти в наш город и уничтожить его, убив всех его жителей.

В это время в нашем городе жило около трехсот человек. Из них взрослых мужчин — меньше половины. Никто не знал, сколько людей пришло с ним. Говорили даже, что он пришел один. Но что его одного достаточно, чтобы убить каждого из нас и разрушить наш город.

Мы стали готовиться к бою. Все мужчины приготовили оружие и заняли место на башнях и крепостной стене. Мальчишек вроде меня приспособили заряжать патроны и нарезать бинты из старой одежды. Причем, я перепутал меру и ухитрился засыпать четверную дозу пороха в патроны мелкого калибра. Сын мэра заметил это и со смехом сказал, что с такими заряжальщиками мы сами себя поубиваем собственными патронами.

Я со слезами убежал со стены. Когда проходил мимо кафе на площади, увидел хозяйку кафе — седую старуху, которая сидела в кресле под навесом, держа в руках длинное охотничье ружье.

Я сел в тени дерева и стал думать о том, как мне провести мой последний день. У меня не было никаких сомнений в том, что завтра утром мы все умрем.

В это время я увидел человека, который стоял, прислонившись к дереву. На человеке была шинель, а лицо закрывали поля широкополой шляпы. Он почувствовал мой взгляд и поднял голову. Я посмотрел в его лицо и понял, что это он.

Я потянулся рукой к карману, в котором лежал складной нож, но он улыбнулся и покачал головой. Потом он закрыл глаза и упал вбок. Шляпа слетела с его головы и покатилась по земле.

Несколько секунд я просто смотрел, потом подошел к нему. Шинель распахнулась, и я увидел голые ноги, покрытые страшными кровоточащими ранами.

Он открыл глаза и сказал, спаси меня. Я помог ему дойти до нашего амбара и принес ему воды и немного хлеба. Он пил жадно, а от хлеба отщипнул лишь кусочек мякоти. Потом он заснул. Я сидел рядом с ним, смотрел на него и слушал доносящиеся с улицы крики и лязг оружия.

Он проснулся, когда взошла луна. И сразу начал говорить. Он рассказывал долго. О том, как вчера его собирались расстрелять, но он сбежал, убив всех своих охранников. О том, как его страшно пытали перед расстрелом, ломая ребра и отбивая внутренности. О том, как двенадцать лет его держали в темной яме. И о том, что именно ему сделал наш город двенадцать лет назад.

Он закончил свой рассказ утром и вместе с последним словом его сердце остановилось.

Я накрыл его лицо шляпой, вышел из амбара и отправился на центральную площадь. Я взял длинное охотничье ружье из рук спящей хозяйки кафе и оглянулся на город, который мне предстояло убить.

***

Приходит ко мне в терапию молодой человек. 33 года. Наследник крупной корпорации. Очень большой бизнес в сфере информационных технологий. Начинаем копать — там сложная семейная ситуация. Небогатая семья, беженцы из неблагополучного региона, отец — то ли плотник, то ли столяр, в общем, самозанятость. И много лет скрывалось то, что настоящий отец — большая шишка. Потом у него то ли совесть взыграла, то ли других наследников не нашлось, в общем, биологический отец усыновляет нашего героя и отправляет в отдаленный филиал своей фирмы. Типа чтобы парень поднабрался опыта, а потом, если будет из него толк, может и забрать его в центральный офис. Парень отправляется в филиал и наводит шороха, ломает оргструктуру и полностью переизобретает папашину бизнес-модель. В итоге его местные менеджеры подставляют и парня чуть не убивают. Отец включает свои связи и вытаскивает его буквально в последнюю секунду. По факту, он возвращается с того света.

И дальше расклад в компании такой.

У парня — психологическая травма. Он ни на что больше не реагирует, ни во что вмешиваться не хочет. При этом формально он — глава компании. В реальности компанию давно дербанят менеджеры, навык контроля за качеством продукта утерян, все финансовые потоки направлены черт знает куда, доля рынка падает с каждым годом. Мать ведет свою игру, не имея никакого формального статуса, но постоянно окруженная десятками «советчиков». Отец формально на заслуженном отдыхе, ни во что не вмешивается, но чуть только что не по нему — от него прилетает сразу и лично и очень жестко.

Да, а самый кайф во всем этом то, что компания вроде как целиком и полностью приняла все те идеи, которые предлагал наш герой. Что называется, со всем энтузиазмом. Буквально каждая летучка начинается с описания его подвигов и его гениальных придумок. Потому что — ну, новое время, аджайл, бирюзовые организации, все дела.

Но только приняла — ни фига не вникнув, а вместо этого натянув их, как сову на глобус, на старую бизнес-модель и старую оргструктуру.

Результаты, конечно, соответствующие.

Пока можно было задействовать административный ресурс, экономика еще как-то сходилась, несмотря на коррупцию и управленческие ошибки. Но мир-то не стоит на месте. Политическая ситуация изменилась и админресурс превратился в тыкву. И все, цифры посыпались.

Наш герой поначалу вроде рыпался, пытался даже своих людей поставить на местах. Их быстро прибрали к рукам и переподчинили ставленникам отца или заменили.

А парню нашему еще и напоминают при каждом удобном случае то, что с ним сделали во время его первой командировки. Прямо картинки подкладывают. И ему и всем его сторонникам. То есть чувак уже столько лет живет в тотальной ретравматизации.

И ничего уже не хочет. Ресурс на нуле. Сидит в пустом офисе, фигурки вырезает из дерева. Вырежет очередную — и в камин.

Естественно, при этом — ни семьи, ни детей, ни друзей. И еще кошмары снятся каждую ночь про то, что он — двенадцатилетний мальчик, который должен убить город.

Вот что ему можно посоветовать?

Понятно, что надо как-то сепарироваться от родителей, но их текущая ситуация устраивает. Мой прогноз — если все пойдет так, как идет сейчас — компании осталось недолго, их просто вытеснят с рынка. Строго говоря, большой беды в этом нет — не всем быть глобальными компаниями.

Или все-таки можно что-то сделать?

Например, а что думают обо всем этом сотрудники?

А сотрудники тоже хотят перемен. Они же видят, как их на каждом повороте обходят более молодые и агрессивные новички-конкуренты. А свое начальство только и может, что ныть о том, что раньше все было круче и оплакивать свое былое величие.

Ну блин. Ребята, «Энрон», «Лемон бразерс», «Кодак», «Поляроид», город Дейтройт, американские крупные торговые центры, поэт Евгений Евтушенко и группа U2 — нет, ни о чем нам не говорят эти примеры? Меняйся, или умри.

А куда меняться и с чего начинать?

Куда меняться — пока не очень видно, а вот с чего начинать — как раз понятно.

Для того, чтобы в тебя поверили другие, нужно самому в себя поверить. Ему не хватает веры.

А для этого нужно перестать жить в тотальной ретравматизации. Перестать встречать рассвет и провожать день, глядя на картинки своего унижения, боли и поражения. Перенести фокус своего внимания на другую картину — на тот момент, когда после глубочайшего кризиса он вышел на свет, оглянулся и понял — живой.

Потому что в его истории главное не то, что его все предали, включая собственную команду и собственного отца. И не то, что его чуть не убили свои же и за то, что он хотел им же помочь. А то, что он, несмотря на это, сука, выжил. И пришел обратно к ним и сказал — я не держу на вас зла, продолжаем работать.

Потому что каждый из нас в своей собственной жизни проживает историю нашего героя. Просто очень многие останавливаются где-то на середине этой истории. И только очень немногие идут до конца. Чтобы команда шла вперед, нужно показывать ей, куда идти, а не пройденный путь.

Хорошо, а что конкретно-то может сделать наш герой? Реальных рычагов управления у него нет. Максимум, что он может сделать — шепнуть на ухо кому-то из своих сторонников, чтобы он что-то сделал якобы по собственной инициативе. Не знаю, написать в интернете…

Не этого ли ждет от него отец?

***

Это было в Лионе пару назад, в конце зимы. Небольшое кафе, одной стороной выходящее на площадь Белькур с колесом обозрения и памятником Людовику 14-му, а другой — в переулок с дорогими бутиками. На город спускался синий час — короткое, странное, магическое время между днем и вечером.

За мой спиной потрескивала печь, юный гарсон в белоснежном переднике ловко управлялся с деревянной лопатой, забрасывая в огонь лоскутки пиццы.

Я задумчиво потягивал бордо из бокала, и ждал свой тартар. За окном сияло колесо обозрения и торопливо проходили редкие туристы.

Под диагонали от меня у окна сидел человек. Он был один за столиком. Он был очень высокий, худой, бритоголовый, с короткой седой бородкой. Несмотря на то, что освещение в кафе было не очень яркое, на нем были темные очки. Он пил кофе и задумчиво строчил что-то в блокноте.

И вдруг я почувствовал прикосновение чего-то нехорошего. Страшного. Как будто температура в помещении понизилась на несколько градусов, а свет стал более тусклым. И еще звук — как будто все пространство было пронизано невыносимым ультразвуковым скрежетом.

В следующую секунду я явственно увидел этого человека лежащим на полу в луже крови и осколках стекла.

Это видение продолжалось всего одно мгновение и тут же все стало как прежде — потрескивание огня в печи, бокал вина в моей руке и синий час за окном.

То, что произошло дальше, я никак не могу объяснить. Человек вздрогнул, оглянулся и очень внимательно посмотрел прямо на меня. Я опустил глаза вниз, через секунду поднял их снова и увидел, что он стоит рядом с моим столиком, прямо передо мной.

Спасибо, сказал он по-русски и быстро пошел к двери. Пройдя несколько шагов, он остановился и оглянулся.

Тебе тоже надо уходить.

Я не пошевелился.

Он поморщился.

Ты что, не понял? Если они увидят, что меня здесь нет, прилетит тебе. Быстро, вали отсюда.

Я смотрел на него, но снова не пошевелился. Я просто не знал, как мне реагировать.

Вот придурок, сказал он, покачал головой, развернулся и вышел из кафе. Медленно, как во сне, я достал кошелек, положил на стол купюру, набросил свой пуховик и вышел из кафе. Слева я услышал какой-то шум. Я посмотрел туда и увидел, что из глубины улицы к площади идет толпа людей с плакатами в руках. Они громко скандировали какие-то лозунги. Со всех сторон площади навстречу им выдвигались полицейские с дубинками и щитами. Явно намечалась заварушка. Редкие прохожие рассыпались по переулкам. Я отправился в отель и остаток вечера смотрел по телевизору местные новости про разгон демонстрации в центре Лиона. Поскольку французского языка я не знаю, причина и суть конфликта осталась для меня неизвестной, но кадры побоища на площади Белькур, разбитые витрины и подожженные машины выглядели очень впечатляюще. За просмотром новостей время пролетело незаметно.

И, конечно, у меня из головы не шел странный лысый человек в черных очках, который, вероятно, должен был погибнуть или серьезно пострадать в этот вечер.

Я потом спросил у Мага, как получилось, что он не заметил опасности, сидя в кафе в Лионе. Он отнесся к моему вопросу очень серьезно и ответил не сразу.

Мы постоянно находимся на пересечении огромного количества сюжетных линий. И любое наблюдение может перенаправить нас с одной линии на другую. За мгновение до того, как ты на меня посмотрел, линии, в которой я лежал на полу с разбитым черепом, не существовало. Вернее, она существовала, как в любой другой момент существует бесконечное количество других линий — например, то, что мне на голову упадет метеорит. Но я двигался по другой линии, а в этом движении есть некоторая инерция. И вот в тот момент, когда ты на меня посмотрел, ты сдвинул меня с одной линии на другую.

То есть это я виноват в том, что тебя могли убить? — несколько обиженно сказал я.

Такая вероятность существовала всегда. Но ты своим наблюдением переключил меня, передвинул с одной линии на другую, значительно повысив вероятность такого исхода.

А если бы меня там не было, или я бы не посмотрел на тебя, что произошло бы дальше? Ты бы все равно попал в драку и мог погибнуть?

Сложно сказать. Я не видел никакой угрозы за секунду до твоего взгляда. И только после того, как ты на меня посмотрел, угроза появилась.

Теперь я чувствую себя виноватым.

Ты все сделал так, как мог. Ты послал мне сигнал. Предупредил меня.

Каким образом?

Представь, что ты сидишь в тихом, уютном кафе. И вдруг один из посетителей орет во все горло: Тебя сейчас убьют, скорее, уходи отсюда! И во всех подробностях описывает то, что произойдет дальше. Вот так это выглядело для меня.

Такой была моя первая встреча с Магом. Вскоре последовала и вторая, еще более скоротечная.

***

Вторая встреча случилась в Москве, несколько месяцев спустя. Я вошел в вагон метро и увидел, что какой-то мужик собирается запрыгнуть в вагон прямо за мной, однако двери уже начали закрываться. Инстинктивно я придержал дверь ногой, и мужик запрыгнул в вагон.

А, это опять ты, сказал он, ничуть не удивившись. Маг был одет в длиннополый черный плащ, ярко-желтую кофту и, конечно, на нем были его неизменные черные очки.

Вагон тряхнуло, он схватился за поручень, и его рука оказалась прямо перед моим лицом. Я увидел тонкую кисть и запястье, на котором были массивные черные часы. Я успел разглядеть брэнд — «Panerai». Маг перехватил мой взгляд и посмотрел на часы. Но истолковал мой взгляд по-своему.

Сейчас мне некогда, сказал он, мы поговорим в следующий раз. Подумай пока и сформулируй, в чем твоя главная проблема. В следующий раз обсудим. А теперь не мешай, мне надо подумать.

В полном молчании мы проехали две или три станции, после чего он вышел, больше не сказав мне ни слова, не попрощавшись и даже не кивнув.

В чем моя главная проблема?

Хороший вопрос.

Мне всегда казалось, что моя главная проблема — это мое происхождение. То, что меня с моим умом и талантом догадал черт родиться да не просто в России, а в провинции, даже не просто в провинции, а в глуши, в поселке, который находится в сотне километров от городка, жители которого считают себя провинциалами. То есть это провинция даже для провинции. Какой в этом смысл? Почему я должен был потратить десять лет своей жизни на то, чтобы добраться из своего поселка до Москвы и зажить наконец как человек?

Это моя главная проблема?

Или может быть, моя проблема в том, что я никак не могу найти свое место? Я легко добивался успеха в любом деле, за которое брался. Причем это происходило с самого начала, и я всегда воспринимал это как должное.

Если сравнить то, что есть у меня и то, что есть у других — вообще, у меня есть какие-то проблемы? У меня есть какая-то причина на что-то жаловаться? Если у меня что-то не в порядке, тогда у кого в порядке?

Да, была одна проблема. Это мое ощущение, что я занимаю чужое место. То, что мне пришлось пройти огромный путь, то, что мне пришлось заплатить большую цену за все, что у меня есть, то, что мне пришлось постоянно обходить других, менее талантливых, менее упорных, менее целеустремленных — неизбежно привело к тому, что я занимал чье-то место. Никто не готовил мое место для меня. Мой отец не говорил — эта должность достанется моему сыну, когда он подрастет. Мне все приходилось брать самому.

Чувствовал ли я себя виноватым? Вовсе нет.

Но я никогда не был до конца уверен в том, что это именно мое место. Никогда, ни разу за всю мою жизнь у меня не возникало ощущения, что я дома. Что я занимаюсь тем, чем я хочу заниматься. Что я больше никому ничего не должен и ничего никому не нужно доказывать.

С любой точки зрения, как ни посмотри — у меня было все. Деньги, здоровье, прекрасная семья, отличное жилье, стабильная и любимая работа. Но не было ощущения, что это и есть я.

Что я могу говорить то, что я хочу сказать, не повышая голос и не опасаясь, что меня перебьют вопросом: «А кто ты такой и кто дал тебе право открыть рот?»

Мне казалось, что рано или поздно я получу какую-то «окончательную бумагу», которая наконец даст мне право говорить то, что я хочу.

Иногда это почти получалось. Это ощущение появлялось и снова исчезало.

Психологи и коучи не помогали. Можность не отрастала. Я был как кот, который гонялся за своим хвостом. Окончательная победа всегда была близка, но всегда была равна окончательному поражению.

Можно ли с этим что-то сделать?

Наверное, да.

И наверное, Маг мог мне с этим помочь. Не помню, в какой момент я начал называть его так про себя. И вообще, был ли такой момент, возможно, для меня он сразу стал Магом, с того момента, как я увидел в кафе в Лионе. А иногда мне казалось, что я знал его задолго до этого и задолго до этого знал, что он Маг.

Несколько недель спустя я сидел в кафе в Афимолле, ел суши и с тоской думал о том, что, возможно, никогда больше не увижу Мага. И в этот момент он появился прямо передо мной, собственной персоной. Он был в очень веселом расположении духа, в руках у него был пакет из магазина «COS». Он по-хозяйски сел напротив меня, поставил рядом с собой пакет и жестом подозвал официанта. Не глядя в меню, сделал заказ и наконец посмотрел на меня.

Итак, проблема, он просто продолжил начатый ранее разговор.

Мне кажется, что я занимаю не свое место, сказал я и замолчал.

Продолжай.

Возможно, я все время пытаюсь стать кем-то, кем я не являюсь, выдавил я из себя.

О, это совсем не проблема, бодро ответил Маг, мы все время пытаемся стать кем-то, кем мы не являемся. Ты появился на свет трехкилограммовым комочком плоти, который не мог бы прожить самостоятельно ни секунды. А сейчас ты даже в состоянии сам заказать себе суши. Понятна мысль?

Не очень.

Гумилев в свое время хорошо сказал — мы меняем души, не тела. Мир бесконечно меняется. И если ты не меняешься, ты очень быстро погибаешь. Изменения нашего тела ограничены законами физики. А вот душа может изменяться бесконечно.

Я не это имел в виду. Как понять, что эти изменения…

Подожди, перебил Маг, вот смотри, как это происходит. Ты видишь кого-то, кто тебе нравится. У тебя были кумиры в детстве?

Конечно были. Космонавты, индейцы, потом Борис Гребенщиков (иноагент и редиска).

Прекрасный набор! воскликнул Маг, ты видишь человека, на которого хочешь быть похожим. Причем, совершенно неважно, реальный человек или воображаемый. Потому что любой, даже вполне реальный человек для тебя — не больше, чем твое представление об этом человеке. Тебя начинает тянуть к этому человеку. Ты начинаешь читать про него, узнавать что-то. Собираешь его фотографии, если это рок-звезда, читаешь его интервью. Ты пока не очень понимаешь, какая информация про него важна, а какая — не очень. Ты берешь все. И потом начинаешь примерять это на себя. Носишь такую одежду, как у него.

У меня был хвост.

Маг недоуменно уставился на меня. И вдруг захохотал.

А, хвост, как у Гребенщикова (иноагент и редиска), понял. Ну да. Гребенщиков (иноагент и редиска) читал Сартра и переводил с английского Боба Дилана. Но ты скопировал у него то, что скопировать проще — отрастил хвост на башке.

Я покраснел. Маг очень точно описал мои взаимоотношения с кумиром моей юности.

Каждый раз, когда ты кого-нибудь копируешь — очень внимательно смотри на то, что именно ты копируешь. Очень может оказаться так, что ты копируешь хвост, а не Сартра.

А можно расти, никого не копируя?

Нет, отрезал Маг, это все равно что пытаться идти, не делая шагов. Копирование — это обучение. Хорошо, если тебе не нравится термин «копирование», давай будем использовать «моделирование».

Получается, мы так всю жизнь и идем от одного кумира к другому?

Получается так. Так что твое ощущение, что ты все время пытаешься стать кем-то, кем ты не являешься — это не баг, это фича.

А когда люди кончатся?

В смысле?

В какой-то момент люди, которых мне будет интересно копировать… то есть, моделировать, закончатся. Что тогда?

Отличный вопрос, — одобрил Маг. К тому времени принесли его заказ (суп с креветками и зеленый чай). Он расправился и с тем и с другим молниеносно.

Так в чем твоя проблема на самом деле? — спросил он наконец.

Я не могу найти следующего кумира. Следующий объект для моделирования.

Маг кивнул.

Это годится.

Маг встал.

Действуй.

Что мне делать?

Маг пожал плечами.

Мне все равно. Делай все, что хочешь.

Я был разочарован, но мне не хотелось так просто его отпускать. Сказал А — скажи и Б.

С чего начать хотя бы?

Для начала разрушь то, что у тебя есть сейчас.

Я смотрел на часы, висевшие на стене кафе. Маг оглянулся.

Что такое?

Странно, сказал я, мне кажется, мы сидели и разговаривали здесь минут двадцать.

Так и есть, — согласился Маг, покосившись на свои наручные часы.

Прошло четыре часа.

Ого, сказал Маг, ну ты даешь.

Он снял с руки свои часы и отдал мне.

Всегда смотри только на эти часы. Понял? Это очень важно.

Я растерянно смотрел на огромный черный циферблат подаренных мне часов.

Увидимся, сказал Маг.

Вечером, придя домой, я погуглил, сколько стоят подаренные мне часы. И мне стало реально не по себе.

***

Разрушение всего того, из чего состояла моя жизнь, далось мне пугающе легко. Буквально за неделю я поссорился со своими родителями, послал на хер лучшего друга, расстался с девушкой и уволился с работы.

Хрен его, знает, на что я рассчитывал, но я даже вошел в какой-то азарт. У меня оставались какие-то деньги на карточке, я снял убитую однушку в центре и ждал следующей встречи с Магом. Мне казалось, что впереди меня ждут какие-то очень интересные приключения, в сравнении с которыми какие-нибудь финансовые проблемы будут казаться не достойными внимания мелочами жизни.

Но ничего не происходило.

Неделя. Две. Месяц. У меня заканчивались деньги и нужно было уже что-то решать с работой. Ночью я не мог заснуть, ворочался на жестком диване и злился на Мага. Мог бы и помочь. Наверняка он знает, в какой я сейчас ситуации. Смотрит на меня своим магическим зрением и посмеивается.

Давай рассуждать логически.

То, что маг мной заинтересовался, означало, что у меня, очевидно, есть какие-то магические способности. Я же смог его предупредить в Лионе. Нео, ты избранный!

О чем он говорил? О копировании?

Я вскочил, включил свет и начал перерывать свои вещи. Черные очки нашлись примерно через час поисков во внутреннем кармане сумки-уикэндера. Я надел их и посмотрел в зеркало. Выглядел я довольно глупо. Как и должен выглядеть человек в трусах и черных очках в два часа ночи.

Я посмотрел на часы на руке, которые я с тех пор не снимал. Два часа ночи.

Кстати, странное дело. С тех пор, как Маг подарил мне эти часы, время как будто замедлилось. Я списывал это на то, что мне теперь большую часть времени было нечего делать. Но факт — время как будто уплотнилось, стало насыщенным и вязким.

Я стоял перед зеркалом и не знал, что делать дальше.

Хочу миллион рублей, сказал я и щелкнул пальцами. Мгновение спустя блямкнул телефон на столе. Я взял его в руки. Это было СМС-уведомление о поступлении на счет девятисот восьмидесяти двух тысяч рублей — долг по одному старому проекту, про который я давно и думать забыл. До миллиона чуть-чуть не хватало и это выглядело так, как будто магическая канцелярия списала с меня комиссию за выполнение услуги.

Эта штука работала.

Телефон зазвонил у меня в руках.

Номер не определен.

Не поздоровавшись и не попрощавшись, Маг продиктовал мне адрес и велел приезжать немедленно. Велел взять с собой паспорт.

Таксист косился на меня в зеркало — видимо, из-за черных очков. Решил, что я наркоман, скрываю под очками расширенные зрачки. Пофиг.

Я приехал в Москва-Сити. Мне пришлось показать паспорт на ресепшн, потом я поднялся на тридцать шестой этаж, прошел мимо таблички с надписью «Психотерапевт Мария Костромина» и постучал в дверь следующего офиса.

Дверь открылась.

Заходи, сказал Маг.

Просторная переговорка, посреди которой стоял большой стол, заваленный бумагами, в углу стоял флипчарт, исписанный формулами.

Садись, сказал Маг.

Он взял блокнот с желтой надписью «ЛДПР», открыл его и дал мне.

Нарисуй что-нибудь.

Я взял со стола маркер и нарисовал корявый силуэт человечка.

Маг перевернул страницу.

Видишь — здесь чистый лист. Так живет большинство людей. Здесь они есть, а здесь их нет. И нигде больше их нет.

Маг перелистнул страницы блокнота. Они все были чистыми. Кроме первой, на которой был мой корявый рисунок.

Маг взял тот же самый маркер и нарисовал рядом с моим человечком еще одного (такого же корявого!). Потом он перелистнул страницу. На следующей странице был явственно виден силуэт человечка — след, выдавленный на бумаге маркером.

Это второе измерение, сказал Маг, А есть и другие.

Он перелистнул страницу. Там был такой же рисунок человечка, но нарисованный другим цветом. Он перелистнул еще — там был такой же рисунок человечка, но вписанный в невероятный разноцветный пейзаж, перелистнул еще — и там был рисунок человечка синей шариковой ручкой, перелистнул еще — и на стол выпал вырезанный из страницы силуэт человечка.

Я ошарашенно смотрел, как он листает блокнот страница за страницей — и на каждой странице были разноцветные копии рисунка корявого человечка, который он сделал на первой странице блокнота. Там были рисунки маслом, черно-белые фотографии, фрески, мозаики, рисунки в стиле Пабло Пикассо — и все это был один и тот же безошибочно узнаваемый корявый человечек. Он долистал до конца и поднял блокнот. На поверхности стола был рисунок корявого человечка.

Так живет маг. Он существует на всех измерениях. Именно поэтому он может видеть то, чего не видят другие и делать то, что не могут делать другие. Для него не существует закрытых дверей. Сегодня ты сделал действие, которое принесло тебе результат. На этом уровне ты просто щелкнул пальцами. А на третьем уровне ты вот этой самой рукой перенаправил в свою сторону денежный поток.

Я не знаю, как у меня это получилось.

Никто не знает. Древние маги много раз пытались это как-то зафиксировать, составить инструкцию, какой-то перечень работающих ритуалов. Но все это мусор, хлам. Они фиксировали действия на нашем уровне, если угодно — рисовали на первой странице блокнота. А вот то, что происходило на глубине, на других уровнях — это зафиксировать ни у кого не получалось, просто потому что нет и не может быть языка описания. Что-то начал понимать Юнг и некоторые продвинутые НЛПеры, но они сами себе не верили, пугались и не шли дальше. А может и шли, но этим опытом с другими не очень делились, чтобы их не упекли в психушку.

Правильно ли я понял, что я могу любое действие на физическом уровне привязать к любому действию на других уровнях. Условно, чтобы перенаправить денежный поток, я мог не щелкнуть пальцами, а…

Маг кивнул.

У меня приятель делал ритуал. Ходил 108 раз вокруг буддистской ступы на острове Огой. И когда закончил и ехал назад, ему сообщили, что сделка, которую он ждал несколько лет, заключена.

Ты ведь понимаешь, что это сделала не ступа и не ритуал. Это сделал твой друг.

А поездка на Байкал ему нужна была…

Для того, чтобы повысить его доверие к миру.

Типа, если у вас есть вера размером с горчичное зерно?..

О, нет-нет! Вера — это когда ты насилуешь реальность. Пытаешься убедить себя в том, чего нет на самом деле. Вера разрушает человека. Не вера, а доверие. Ты не пытаешься убедить себя в том, что можешь менять реальность, а просто идешь за волной. Доверяешь миру.

Честно говоря, я не очень понял, что он имеет в виду.

Значит, можно загадать желание и ходить не вокруг ступы, а, например, вокруг вот этой кружки. И не 108 раз, а один. И тогда, если у меня уже есть доверие к миру…

Попробуй.

Я взял со стола красную кружку с недопитым кофе, поставил ее на стул, встал и обошел вокруг нее.

Да, я возьму тебя в ученики. Ты ведь это желание загадал?

Я пожал плечами. Какая разница. Ну допустим, это.

***

Я иду по коридору бизнес-центра в Москва-Сити, прохожу мимо двери с табличкой «Психолог Мария Костромина» и вдруг вижу…

…что я иду по коридору отеля и останавливаюсь перед дверью номера. Как он сказал — ты будешь удивлен, но тебе понравится. Я стучу в дверь. Несколько секунд тихо, потом слышны шаги. Дверь открывается, и я вижу совершенно голого молодого человека с эрегированным членом. Все его тело покрыто потом, волосы слиплись на лбу, а стоящий торчком член покрыт клочьями белой пены. Он улыбается и говорит, мы вас ждали, и протягивает мне руку. Я пожимаю ее, рука мокрая. Он разворачивается и идет вглубь номера я иду за ним, стараясь не смотреть на его ягодицы. Из глубины номера слышны шлепки, как будто кому-то ритмично отвешивают пощечины. Я вхожу в номер. Окна занавешены. Верхний свет выключен. У стены стоит торшер. На другой стене над кроватью висит бра. А на кровати — клубок голых тел. Сначала мне показалось, что это все мужчины, но потом я увидел между ними маленькую на фоне мускулистых мужских тел женскую фигурку. Это была плотненькая брюнетка с небольшой грудью.

Один мужчина лежал на спине, и она сидела на нем сверху. Второй стоял за ее спиной. Его бедра ритмично ударяли ее по ягодицам и именно это и был тот звук, который я услышал из коридора. Третий мужчина лежал перед девушкой, раскинув ноги и она сосала его член. Четвертый и пятый лежали слева и справа, она держала в руках их члены и дрочила их. Тела всех участников оргии были покрыты потом, а на ягодицах девушки я увидел ту же самую белую пену.

Еще один мужчина — толстый, с жирным телом, покрытым густыми черными волосами, сидел в кресле и, подергивая свой маленький член, смотрел на оргию.

Мария, посмотри, кто к нам присоединился, сказал молодой человек, который открыл мне дверь. Девушка выпустила член изо рта и повернулась…

…Что это такое? Откуда прилетело?

Я стоял перед дверью в офис, в котором мы встречались с Магом. Из-за двери донесся яростный крик:

Медитация — это полная херня!

И в ответ не менее яростное:

Молитва — еще большая херня!

Любые ритуалы — это херня!

Святой Грааль — это просто чертов Макгаффин!

Я вошел в кабинет и как будто оказался в сцене из фильма «Люди в черном». Они все были в черных очках.

Я представлю тебе нашу команду, сказал Маг, Это Олег. В настоящий момент он самый влиятельный политик в мире. Это он готовит решения, которые подписывают разные мужчины в дорогих костюмах, которых показывают по телевизору.

Это Ефим. Он руководит двумя финансовыми системами — официальной и неофициальной. Все руководители Центробанков мира с ним на связи.

Это Марина, она ведьма.

Это Оогг, он вампир.

Это Нина, она строит заводы в Китае.

Это Дабба, он специалист по разного рода человеческим порокам.

Это Елена, она изучает возможности человеческого тела.

Это Михаил, он наш эксперт в вопросах веры.

Вот эта иконка в ноутбуке (кот в черных очках) — это Арзамас, искусственный интеллект.

Это Евгений, он продюсер, работает в шоу-бизнесе.

Это Анна, она изучает историю искусства.

(Все с вами понятно, ребята)

Вы сумасшедшие?

Нет, мы титаниум коучинг, сказала Марина.

И кого вы коучите?

Человечество, сказал Маг, наша задача спасти мир. И ты нам в этом поможешь.

Ты точно уверен, что он справится? — сказал Олег.

Сейчас узнаем, сказал Маг и поставил передо мной на стол красную кружку с горячим кофе, который держал в руках, сдвинь ее с места.

Я растерянно посмотрел на него.

В смысле?

Ага. Понял. Я должен сдвинуть ее взглядом.

Я посмотрел на остальных. Они были напряжены и серьезны. Это не было похоже на розыгрыш. Они реально ждали, что я сдвину взглядом эту чертову кружку.

Я посмотрел на нее.

Конечно, ничего не произошло.

«Помни про доверие», — услышал я в голове голос Мага.

«Ты мне ни хера не помогаешь», — мысленно ответил я.

«Стань кружкой»

«Что?»

«Стань кружкой! Что ты чувствуешь?»

Я посмотрел на кружку. Пар от горячего кофе поднимался вверх.

Горячий кофе. Мне горячо, сказал я вслух.

Следующий, разочарованно сказал Ефим.

«Нет» — голос Мага в голове.

Я закрыл глаза и мысленно посмотрел на кружку. И вдруг она заполнила все пространство вокруг меня и я стал кружкой. Горячей, полной черного, горячего кофе и мне…

Мне ужасно холодно.

Что-то происходило. Что-то происходило. Что-то происходило и я не мог это контролировать.

Ты что творишь, придурок!

Я открыл глаза.

Ефим сбрасывал со стола горящие бумаги и топтал их ногами. В офисе было жарко, как в сауне. А кружка стояла на столе. От нее шел пар. Внутри нее был кусок льда. Хрусть — кружка треснула и от нее отвалился кусок.

Ладно, годится для начала, сказал Олег, подошел ко мне и протянул мне руку. Когда я ее пожал, я увидел у него на руке часы «Панерай». У всех остальных тоже были часы на правой руке, и я мог назвать марку, не проверяя.

У нас мало времени, сказал Маг.

А ничего, что он так и не сдвинул кружку с места? — спросила Марина.

***

Это механические часы, они сделаны во Флоренции и их единственная задача — не допускать утечек времени. Эти мастера знали, что именно они делают и это единственная модель часов на Земле, которая так работает. Они не показывают время — они защищают наше время.

Времени у нас мало.

Представь себе, что некая армия захватчиков отправляется в путь к твоему городу. Ты знаешь о том, что они начали движение. И знаешь, что это движение займет некоторое время. И ты не можешь их никак остановить. Ты знаешь, что они идут. Ты примерно знаешь, когда они придут и ты можешь подготовиться к этому времени, чтобы их встретить.

Кто такие они?

Пришельцы. Инопланетяне. Духи. Боги. Тени. Называй их так, как тебе удобнее. Мы почти ничего про них не знаем, кроме того, что они к нам идут и когда они придут, будет очень плохо.

Насколько плохо?

Очень плохо.

Нам нужно подготовить армию и оружие, чтобы их встретить.

Правильно.

Бомбы, лазеры?

Давай не будем тратить время на догадки. Единственное оружие, которое сработает против них — это магия.

А армия — это вы? — спросил я, оглядев присутствующих. Они засмеялись.

Он что, дебил?

Конечно, нет.

Мы слишком слабы и нас слишком мало.

Армия — это ты.

Я помолчал.

Откуда вы знаете, что магия сработает?

Маг тяжело вздохнул.

Меня опять выключило.

Мария вышла в подъезд, повернулась, чтобы запереть дверь и поморщилась. А вот и причина этого отвратительного запаха — грязный бомж, который стоял на лестничной площадке и мочился в мусоропровод.

Что вы делаете? — возмущенно закричала Мария. Бомж повернулся к ней, не удосужившись убрать в штаны свой член. И широко ухмыльнулся, увидев Марию.

Я тебя знаю, сказал он, я тебя трахал в Питере, на крыше, помнишь, прошлым летом!

Что вы несете! Я сейчас полицию вызову!

Мария ничего такого не помнила, а в Питере в последний раз была на первом курсе. Но бомжа это ничуть не смутило.

Ты была с мужем. У тебя родинка вот тут на внутренней стороне бедра. Я точно тебя помню. Ты еще так пищала, как мышь, когда кончала.

Мария действительно пищала, когда кончала и у нее был муж и родинка на внутренней стороне бедра.

Покажи! — приказал бомж.

И Мария вдруг подняла юбку и опустила трусики.

Вот она, эта родинка на бедре, я же говорил! Стой так, не двигайся.

Бомж начал дрочить, глядя на Марию, которая так и стояла, спустив трусики. Через какое-то время бомж захрипел и залил спермой лестницу.

В следующий раз кончу тебе в твой красивый ротик. Приходи завтра в гаражи.

Он застегнул штаны и, прихрамывая, спустился по лестнице. А Мария вдруг увидела, что несколько капель спермы попали на ее бедро. Она вытерла капли рукой и вдруг облизала руку…

Твою мать, опять меня кроет!

Что такое?

Какое-то порно-кино. Я все время вижу какие-то эротические видения, причем совершенно омерзительные, какие-то извращения…

Расскажи ему, попросила Елена.

В другой раз, ответил Олег, сначала нам нужно попробовать его в деле.

***

Банда титанов осталась в офисе. У Мага был белый «Лексус», он сам сел за руль. По дороге мы поговорили.

Две тысячи лет назад жрецы получили сигнал по своим каналам о том, что на Землю готовится вторжение. Другой мир, другой вид, для которого мы — не больше, чем очень вкусная и питательная еда. У нас было достаточно времени на то, чтобы подготовиться к вторжению. Европейская цивилизация была в этот момент сильна, как никогда. Единая империя, единая финансовая система, единая культура — у нас было все что нужно для того, чтобы сконцентрировать все усилия на подготовку ответного удара. И у нас было оружие — у нас была сильная, дикая и неприрученная магия. И было достаточно времени на то, чтобы научиться ею управлять. Но они нашли способ украсть наше время.

Они отправили к нам диверсанта. Они дали одному человеку столько Веры, что ее хватило на все человечество. Его Вера уничтожила все — империю, финансовую систему, культуру. Она остановила развитие человечества на две тысячи лет. Все, что мы имеем сейчас и даже больше — мы могли бы иметь две тысячи лет назад. Они украли у нас это время.

Он лишил нас нашего главного оружия — доверия. Он связал нам руки своей верой. И закрыл дверь, через которую в наш мир попадает магия. Есть лишь одиночки, вроде меня, которые умеют генерить магию из пространства. Крупицы магии. Этой магии слишком мало для того, чтобы выиграть войну.

Тогда в чем план? Что я смогу сделать со своими крупицами магии?

Твоя задача — открыть дверь.

Я закрыл глаза и совершенно не удивился, увидев берег моря и голую девушку, выползающую на прибрежные камни из воды. Осторожно переступая с камня на камень, она поднялась на крутой берег, где стоял огромный темный замок. Как только она вошла в замок, как тут же во всех залах замка включился яркий свет. Она спросила, есть ли здесь кто-нибудь, но ей никто не ответил. Только где-то совсем рядом послышалось дыхание огромного зверя, который не сводил с нее своих голодных глаз…

ААААААААААА!

Лексус завилял и остановился.

Что такое?

Опять эти видения. Я уже больше не могу смотреть это тупое порно!

Маг засмеялся.

Что смешного?

Это он.

В смысле — он?

В смысле — он. Твоя цель. Это его видения.

Ты хочешь сказать, что он… каким-то образом насылает их на меня? Но зачем?

Не насылает. Это ты за ним подглядываешь. Это то, о чем он думает прямо сейчас.

Но… почему он это думает?

Слушай, он обычный человек, не очень умный, не очень сильный. Просто ему не повезло попасть под раздачу. Две тысячи лет он стоит в дверях, за которыми все это время копится вся магия мира. И все это время Зверь трахает его Аниму. К этому нельзя привыкнуть. Он думает, что он хочет убивать, а на самом деле он просто хочет восстановить равновесие. Его анимус тоже хочет заняться любовью с кем-нибудь. Но он этого не понимает, хотя и чувствует. Он ходит к психологу, представляешь? Рассказывает ей всякую фигню про свои сны, в которых он мальчик, который хочет убить город. А про то, что больше всего в жизни он хочет ее трахнуть — я думаю, не рассказывает.

Я все равно не понимаю, что я могу сделать.

Поймешь. Идем, мы приехали.

Мы вошли в подъезд дома, поднялись на третий этаж, позвонили в дверь. Нам открыла заплаканная молодая женщина. Мы прошли в комнату, где сидел на кровати маленький мальчик, лет восьми.

Аутизм, с рождения. Врачи от него отказались.

Взглянув на него лишь один раз, я сразу увидел Тень. Она была на его голове, плечах и спине.

Ты ее видишь?

Я кивнул.

Можешь что-нибудь с этим сделать?

Я пожал плечами. Попробую. Я не знал, что я должен сделать — прочитать какое-нибудь заклинание, помахать руками, чтобы прогнать Тень?

Я решил Довериться.

Я закрыл глаза.

Насколько секунд ничего не происходило, потом в середине моей груди появилась светящаяся точка. Она светила все ярче и ярче и через какое-то время я весь превратился в большой светящийся шар. Не открывая глаз, я посмотрел на мальчика и увидел, что он тоже выглядит, как светящий шар, но поменьше размерами, заметно тусклее и весь изъеден пятнами Тени. И вдруг я впал в ярость, в бешенство. Широкий поток света хлынул из светящейся точки внутри меня и одним махом смыл все темные пятна со светящегося шара мальчика. Послышался вой. Шар мальчика засиял ярко, заметно ярче, чем мой.

Я открыл глаза. Мальчик спал.

Я посмотрел на часы у меня на руке — прошло всего несколько секунд.

Когда мы выходили, женщина пыталась сунуть Магу какие-то деньги, от которых он умело увернулся.

Купи пацану книжек и никому не рассказывай о том, что ты видела.

Мы вернулись в машину.

Я думал, что тебе понадобится год или два на то, чтобы научиться пользоваться своей силой. Олег считает, что у нас нет этого времени и что тебе придется учиться в реальной боевой ситуации.

Почему?

Сам-то как считаешь?

И тут я понял.

Вторжение уже началось! Война уже идет…

Война уже закончилась, сказал Маг.

Мы проиграли.

***

Жрецы чутка ошиблись, неправильно прочитав пророчество. Они думали, что война начнется через две тысячи лет. На самом деле пророчество было о том, что она продлится две тысячи лет.

Но как получилось, что человечество ее не заметило?

Человечество еще как ее заметило, просто не поняло, что это война. Главная валюта в мире Теней — это время. И надо признать, что за эти две тысячи лет они очень хорошо научились его из нас выкачивать. Сначала добыча шла варварски, путем массовых убийств. Когда им было нужно — они просто забирали у человека целиком все его время, всю его будущую жизнь. Войны, эпидемии, геноциды. Потом у них произошло что-то вроде экологической революции. Нашлись какие-то активисты, которые доказали, что если вести добычу такими варварскими методами — очень скоро человечество вымрет и им будет нечего есть. Сначала от этих активистов отмахивались. И продолжали качать время из человечества в промышленных масштабах. Одна мировая война, вторая. И уже готовили третью, атомную, чтобы забрать сразу все время на все поколения вперед. Но потом разум возобладал, экологические активисты стали необычайно влиятельными в их мире и начали внедрять планомерную и возобновляемую добычу нашего времени — аутизм у детей, сериалы, детективные романы, соцсети, бесполезная работа…

У Мага зазвонил телефон. Он включил громкую связь. Это был Олег.

Они зашевелились, сказал Олег, вы где?

Маг ткнул в телефон, выключив его, потом опустил стекло и выбросил телефон в окно.

Все титаны мертвы, сказал он.

У Олега был дурацкий план. Вернее, дурацкая идея. Москва-Сити — это ретрансляционный центр, гигантская антенна, с помощью которой Тени перекачивали в Метрополию собранное на Земле время.

Олег хотел взорвать ретранслятор.

Это не сработало в Америке и это точно не сработало бы у нас. В штатах очень быстро перенесли всю аппаратуру в соседние здания и перезапустили ретранслятор. И теперь они были ученые — наверняка приготовили несколько запасных вариантов в нескольких странах.

Олег запустил свой план без согласования с Магом, дождавшись, чтобы он отвлекся на меня. Это был заговор титанов против Мага. И весь этот заговор с самого начала до самого конца проходил под наблюдением Теней. Как только Олег отдал приказ об эвакуации Москва-Сити, Тени нанесли согласованный мощный удар. Все титаны были убиты в одно мгновение.

Только он сделал это не для того, чтобы нанести Теням реальный ущерб. Он сделал это для того, чтобы поторопить тебя. Он всегда считал, что у нас нет года или двух, и мы должны действовать быстрее.

Почему мы до сих пор живы?

Они ищут нас и скоро найдут.

Куда мы едем?

В Москва-Сити.

Но ведь…

Они не ждут, что мы там появимся.

***

Проходя мимо таблички «Психолог Мария Костромина», я остановился.

Да здесь он, где же ему еще быть, буркнул Маг. Мы вошли в офис.

Он взял красную кружку, налил кофе из кофе-машины и поставил кружку передо мной.

Что я должен делать?

Я не знаю.

Они идут.

Я должен его убить?

Я не знаю.

Они приближаются.

Что будет, когда дверь откроется?

Я не знаю.

Они уже рядом.

Вариант один — будет смертельная война между людьми и Тенями.

Вариант два — мы даже ничего не заметим. Магия придет в мир, все люди засияют одновременно и Тени исчезнут в долю секунды.

Вариант три — произойдет что-то еще, чего мы на знаем и даже не можем предположить. Мы не знаем, что будет в мире, в котором живет семь миллиардов человек и в который вернется забытая за две тысячи лет магия.

Любое действие. Я могу сделать любое действие здесь, на этом уровне.

И там, на других уровнях, откроется дверь.

Они будут здесь через секунду.

И рядом, за стеной, один человек, который измучил все человечество, измучился сам и измучил сидящую перед ним красивую, умную и молодую женщину, займется с этой женщиной любовью.

Нет, я не убью его. Я его освобожу от его веры и верну ему доверие к миру.

Они здесь.

Я смотрю на красную кружку передо мной и понимаю, что это за кружка и что в ней. Назови меня Галахад.

Комната заполняется тенями. Маг исчезает. Его больше нет.

Кружка начинает дрожать и двигается с места.

Слышен страшный вой.

Тени кидаются ко мне со всех сторон.

Красная кружка прыгает мне в руку.

Я делаю глоток.

Светлой памяти Мага и Титанов посвящается.

14 октября 2021 года»

Закончив работу в половине пятого утра, я отправил текст заказчику. Ехать домой было бесполезно, я заварил себе кофе и сел за комп ждать начала рабочего дня. Кажется, я задремал. Проснулся через час от звукового оповещения. В почту упало письмо: «Готовы встретиться немедленно, куда нам подъехать?» В редакцию я их привести не мог, пропустить рабочий день — тоже. Поэтому и договорились на вечер.

Вот, собственно и все.

Олег поставил под стол пустую бутылку.

— Смотри, нам все нравится… пишешь ты хорошо, увлекательно…

Я прямо кожей почувствовал, что сейчас будет «но».

— Но… есть одна проблема.

Было видно, что Олег с трудом подбирает слова, или не решается сказать напрямую.

— Вот у тебя там упоминается «Москва-сити». Ты знаешь, где это?

— Какой-то бизнес-центр. Я не уверен. Я вообще город пока не очень хорошо знаю.

— Это не какой-то бизнес-центр. Это самый большой в Европе бизнес-центр. Высотки, атриумы, рестораны. Только одна деталь — его пока нет. Не построили.

— Может, слышал в новостях, что есть такой проект… какое это имеет значение?

— Я сейчас объясню. Дело в том, что ты не мог слышать про этот проект в новостях. Про него в этом городе знают всего несколько человек. И один из них — почему-то ты.

— У него же написана дата — 14-е октября 2021-го года, — серьезно сказал Игорь.

— Ой, ну я вас умоляю, просто описка, я знаю, какой сейчас год — криво усмехнулся я, но они оба оставались серьезными. Я вдруг почувствовал, что работа моей мечты, мой жизненный шанс ускользает от меня и я даже не понимаю, почему.

— А «Энрон» и «Лемон бразерс» — это про что вообще? Мы посмотрели в интернете — это крупнейшая компания и огромный банк. Они что, разорятся через двадцать лет? Может быть, нам эту информацию продать каким-нибудь биржевым трейдерам, наверное, на этом миллионы можно заработать…

— Я ничего про это не знаю, — пробормотал я, — написал как…

— Как продиктовали?

— Можно и так сказать.

Помолчали.

— Ты пишешь про учеников мага, — сказал Олег, — помнишь их имена?

Я не помнил. Кажется, просто взял первые попавшиеся имена из телефонного справочника.

— Меня зовут Олег. У нас в команде есть Марина, Ефим и Михаил.

Не понял. Вы хотите сказать…

— Ты про нас написал. Это мы титаны. А наш шеф, заказчик — это наш Маг. Ты про нас написал, понимаешь?

Я показал пальцем на Игоря.

— Подождите, а…

— Да, меня в твоем рассказе нет. Одно из двух — или я сбежал, или меня к тому времени убили тени. К октябрю 2021-го года.

— Ребята, это какая-то ерунда. Вы ведь не верите…

— Верим.

Помолчали.

— Скажи пожалуйста, — спросил Игорь, — ты бы мог переписать свой рассказ? Чтобы там был другой финал? Чтобы маг и титаны выжили?

Он спросил это с деланным равнодушием, но я чувствовал, что ответ очень важен, что именно сейчас все решается.

И вдруг я почувствовал ту самую сладкую вибрацию в груди и сказал быстрее, чем подумал:

— Нет.

Они вздохнули.

— Так я и думал, — сказал Олег. Он наклонился и взял пустую бутылку.

— Выкину внизу в мусорку, — сказал он и поднялся. Игорь встал у него за спиной, положил ему руку на плечо и подтолкнул к двери. Олег покосился на него с удивлением.

— Спасибо за чай, — сказал Игорь, — мы пошли.

И они ушли.

Только много лет спустя я узнал, что они собирались в этот вечер меня убить.

2

Это встреча промелькнула и забылась. Моя первая зима в Москве была тяжелая. Город был темный, холодный, злой. На каждом углу стояли менты и проверяли регистрации. Газеты разорялись и закрывались одна за другой. Работы не было. На сайтах вакансий журналисты требовались только в журналы для мастеров ногтевого сервиса. От отчаяния я устроился менеджером по маркетингу в компьютерную компанию. Там оказался тот еще гадюшник. Коллектив поедал друг друга заживо. А меня сразу поместили в самый низ пищевой цепочки — таскать буклеты из типографии и развозить их по клиентам. Отличная вершина карьеры для лауреата премии «Золотое перо Северо-Запада».

Однажды, дело было уже весной, появились лужи — так вот, однажды я шел из типографии с охапкой этих самых буклетов в руках. И вдруг споткнулся на ровном месте и упал прямо в лужу. И лежа в луже, я вдруг подумал: а чего я хочу больше — подняться, собрать буклеты и пойти в офис, или продолжать лежать в луже?

И понял, что я хочу лежать в луже.

— Так, эта сцена мне понятна, а что дальше? — послышался рядом мужской голос. Я скосил глаза и увидел сидящего на корточках парня лет на пять постарше меня — коротко постриженного, в бесформенном сером свитере. И с дымящейся сигарой в руке.

— Пока не решил. Рассматриваю вариант броситься под поезд.

— Не мели ерунды. Люди, которые лежат в луже, не бросаются под поезда.

Он был прав.

— Так, что тут у нас, — он поднял один из буклетов, и брезгливо поморщился, — фу, оксфордская запятая.

Он разжал руку и буклет упал обратно в грязь.

— Ты кто?

— Я писатель, — сказал я.

— Хороший?

— Лучший в мире.

— Нобелевскую премию в каком году получил?

— В две тысячи тридцать третьем… но…

— Отказался от нее, потому что кому нужны эти конъюнктурные премии, которые дают не за литературу, а за политическую позицию. Правильно сделал. А к настоящему моменту достижения какие?

Я сел и достал из кармана сигареты.

— Нет-нет, если удобнее лежать, пожалуйста, можешь лежать…

Я махнул рукой. Момент прошел.

— Два детективных романа под псевдонимом.

— Хорошие романы?

— Эталонно говенные.

— Ты мне подходишь, я тебя нанимаю. Мне нужен ненавидящий себя амбициозный писатель.

Он протянул мне руку и помог мне встать. Потом развернулся и пошел, не оглядываясь. Я несколько секунд ошарашенно стоял, потом побежал за ним.

— Э, але, это что, было типа собеседование? А условия, зарплата, график…

Он поднял руку и пробормотал что-то вроде — не морочь мне голову.

Его офис размещался в убитой коммуналке в Еропкинском переулке. Кнопка звонка западала и сработала только с третьего раза. Из прорех в дверной обивке торчал поролон. За дверью оказался длинный полутемный коридор. Под потолком тускло светила лампа без абажура.

А посреди коридора стоял Олег с большой красной кружкой в руке. Он был коротко пострижен и одет в белую рубашку и джинсы.

(Рубашка может быть или ночной или смирительной. Это сорочка — подсказывает мне Олег.)

— Где вы нашли этого писателя? — спросил он.

— В луже, — ответил Маг.

Так началось мое обучение.

3

— Что такое магия?

По левую руку размещалась ванная, туалет, потом небольшой закуток — серверная. В конце коридора была кухня, из нее небольшая дверь вела на черную лестницу, заваленную старой мебелью. Там коллектив устроил курилку. Маг ругался, что рано или поздно тут все полыхнет, но и сам постоянно забывал свою горящую сигару на ступеньках или на перилах.

Кухня была двумя шкафами отделена от гостиной. Там стоял большой кожаный диван, на котором, как мы потом поняли, Маг ночевал. Некоторое время это было фигурой умолчания — то, что Маг жил в офисе. Он только что разошелся с женой… в общем, это не обсуждалось. Слева стоял круглый бабушкин стол, а на подоконнике стоял огромный аквариум, в котором жила настоящая крокодилица. Раз в неделю приходил ее кормить живой мышью парень с узким лицом, которое показалось мне смутно знакомым. Потом я увидел его по телевизору среди участников программы «Экспедиция с Тимофеем Баженовым».

Напротив серверной был большой кабинет, где стояли столы и компьютеры — здесь работали мы.

А первая от входа дверь направо вела в узкий, как пенал, кабинет Мага. Здесь стояли буквой Т два стола. За столом у окна в единственном приличном офисном кресле восседал сам маг, за вторым столом на стульях и табуретках — все остальные. Вдоль стены возвышались стопки книг по магии, истории религии, мифологии и психологии на всех возможных языках — Юнг, Кроули, Кэмпбелл, Фрезер, Кастанеда (ну разумеется!), Джон Ди, и — о ужас, Макс Фрай и Ник Перумов.

Здесь мы и собирались каждое утро.

— Итак, что такое магия?

— Искусство творить чудеса?

— Кроули считал, что магия это искусство и наука совершать изменения согласно своей Воле. Келтон Кин дополнял — посредством метафоры.

Один мой знакомый маг уверял, что помыть посуду перед приходом гостей — это тоже магия. Я с этим не согласен.

Я считаю — сделать какое-то действие, чтобы получить результат, который является последствием этого действия — в этом нет магии. Нет магии в том, чтобы потирать белье или пропылесосить пол.

Однако если бы житель каменного века увидел стиральную машину или пылесос, он бы решил, что это магия.

Как говорил блаженный Августин, чудеса вовсе не противоречат окружающей нас природе. Чудеса противоречат лишь тому, что мы о природе знаем.

Артур Кларк вообще уверял, что развитая технология неотличима от магии.

И, скажем, гипноз, скорочтение, программирование человека на определенные действия посредством употребления определенных слов — это все выглядит как магия, но не является магией. Это просто технологии. Они понятны, они предсказуемы, они отчуждаемы. Им можно научить другого человека. Так же, как другому человеку можно передать зажигалку или телефон, которые бы для жителей предыдущих поколений были бы магическими артефактами.

Это понятно?

Кроме Мага, в кабинете находились я, Олег, Анна, Марина, Михаил и Ефим. Игоря я больше не видел. Спросил как-то у Олега, куда он делся, Олег махнул рукой и не ответил. Видимо, действительно сбежал, испугавшись моих предсказаний.

— Тогда продолжаю. Есть какое-то количество действий, которые не очевидны, но которые приносят результат. Все в мире связано со всем. Здесь бабочка взмахнула крылышками — на другом конце планеты началась буря. На самом деле все работает немножко не так. Система инертна и стремится к равновесию. Тут бабочка взмахнула крыльями, а там комар сел на руку — вот они и уравновесили друг друга, и никакой бури нет. На самом деле в системе одновременно миллионы бабочек и комаров и их воздействие на систему уравновешивается.

Однако можно запустить цепочку действий, которые действительно обойдут все противовесы и приведут к нужному результату где-то вдали от нас. Давайте будем считать так — теоретически это возможно. Практически — невозможно учесть все факторы, потому что для точного результата нам нужно знать все траектории всех частиц и направления всех сил во вселенной, а это, судя по всему, не так просто сделать.

В противном случае мы всегда будем попадать впросак и наше действие будет приводить к непредсказуемому результату. Что, кстати, и происходило зачастую у магов прошлого и даже Кроули говорил об этом как о главном проклятии мага.

Однако есть гипотеза, что все в мире связано некими невидимыми связями. Это не волны или лучи, это что-то совершенно другой природы.

Вот представьте, что у вас есть пара носок. Давайте поместим их на расстоянии в миллиард километров.

— Как мы это сделаем?

— Мысленно, конечно же. А теперь я надену один носок на левую ногу. Что в это мгновение происходит со вторым носком.

— Мы отсюда не видим. Он слишком далеко!

— Он становится правым. И происходит это в ту же секунду, а не через 52 секунды, за которые до него донесся бы луч счета — если бы мы предположили, что носку нужно видеть свою пару, чтобы принять решение. Ученые называют это квантовой запутанностью.

Все связано со всем, не только носки. Можно подобрать такое действие, которое при воздействии на один объект, произведет изменения с другим объектом, который находится от него на любом расстоянии и объективно с ним не связан.

Так работают молитва, проклятие, заклинание, обряд, ритуал. Ты здесь что-то сказал, зажег свечку — а на другой стороне планеты пошел дождь. Физически два эти события не связаны. А на уровне причинности — да. Потому что если бы ты на зажег свечку, то дождь бы не пошел. Понятно ли это?

— Понятно. Как найти эти действия, которые приносят результат?

— Вот это самое сложное. В свое время ученые изучали поведение голубей. Голубь должен быть нажимать на кнопку и получать еду. И голубь действительно запоминал, что нажатие кнопки приводит к появлению еды. Но если он перед этим ходил кругом по клетке или махал крыльями, он повторял весь комплекс действий — сначала ходил кругами, а потом нажимал кнопку.

Вот очень часто, когда вы читаете описания магических или религиозных ритуалов, вы на самом деле читаете описание вот этих кругов по клетке. Причем очень часто именно нажатие кнопки в этом описании опускается.

Люди целые жизни тратят на то, чтобы выучить все возможные взмахи крыльев и так и не доходят до кнопки. Вон, читать не перечитать.

Маг пренебрежительно махнул рукой в сторону стопок книг.

— Что же такое эта кнопка?

— Я думаю, это некое внутреннее состояние, при котором мы сонастраиваемся с потоками силы. И начинаем этими потоками силы управлять. Вот именно этим мы с вами и будем заниматься. Взаимодействовать с силой.

Первое упражнение, которое дал нам Маг, выглядело следующим образом. Нужно было встать или сесть с прямой спиной. И представить, что снизу через тело идет поток теплого золотого света. Он входит в тело в районе копчика, проходит перед позвоночником и выходит через макушку вверх. Над головой он расходится в разные стороны и опадает вниз, образуя что-то вроде золотого зонтика.

Маг советовал делать это упражнение каждое утро и каждый вечер. И — в любых паузах. Например, стоя в очереди в супермаркете или во время поездки в метро.

— Долго его делать?

— Сколько хотите. Сколько комфортно. Если непременно нужна какая-то рамка — считайте вдохи и делайте каждый раз 108 вдохов. Но это неважно на самом деле. Главное — не количество, а качество состояния. Кстати, делая только одно это упражнение, вы будете набирать силу быстрее, чем 99 процентов практиков всех времен и народов. Поверьте, вы это очень быстро заметите.

О, да, мы заметили. Правда эффект был совсем не такой, какой мы ожидали.

4

Михаила избили неподалеку от его дома. Анну пытались затащить в машину и изнасиловать. А на меня накинулась тетка в метро, которой не понравилось то, что я не снял с плеча сумку, входя в вагон. Как будто весь мир ополчился против нас.

— Мир от вас защищается, — безмятежно объяснил нам Маг.

— Что? — опешила Анна, — вы бы видели этих уродов! Если бы я не заорала, они бы…

— Извини, можно я закончу свою мысль, пока не забыл, — поднял руку Маг, — дело в том, что вы нарушаете правила игры.

— Какие еще правила? — раздраженно проворчала Анна.

— Мы все время играем в игры. Государство — это игра. Жить в большом городе — это игра. Вот ты вошел в вагон метро, кем ты стал?

— Пассажиром, очевидно.

— Что должен делать пассажир, по правилам?

— Понятия не имею. Уступать место пожилым людям и беременным женщинам?

— Это опционально. А главная, фундаментальная задача какая?

— Стоять или сидеть.

— И? В каком случае вас высадят из вагона?

— Если например, я начну громко ругаться матом и задирать других пассажиров.

— Таким образом, твоя задача в этой игре?..

— Молчать и никому не мешать.

— Быть незаметным. Не привлекать к себе внимания. Так?

— Допустим.

— А ты что делал?

— А я что делал?

— А ты входишь такой борзый, переполненный силой, светишься, пульсируешь, увеличиваешься в размерах — словом, всем мешаешь. Но все терпят, молчат, и только одна смелая женщина высказала тебе все, о чем думали все остальные в вагоне. Защитила всех от твоей… излишней яркости.

А он был прав. Я ведь заметил, что остальные люди в вагоне сочувствовали не мне, а этой самой тетке, что меня очень сильно удивило.

— Ага, — сказал Михаил — а я, значит, слишком нагло шел по улице?

— Ну да. Пришлось неравнодушным гражданам вмешаться, объяснить тебе, что нельзя нарушать законы общежития.

Михаил потрогал пальцем распухшую скулу.

— Объяснили как умели, все в пределах правил. Уверен, если бы мы спросили этих молодых людей, почему они на тебя напали, они бы вполне резонно ответили: «А чё он?»

— Да, конечно, дело закрыто, ваша честь.

— Я даже спрашивать боюсь, что вы по поводу моего случая думаете, — проворчала Анна.

— Я думаю, что люди увидели симпатичную девушку, которая шла по улице, фактически крича во все горло: «Мужики, я хочу секса, помогите, кто чем может!» Ну и откликнулись на призыв.

— Я не хочу секса. Вообще больше никогда.

Маг махнул рукой, давая понять, что он не согласен, но не желает углубляться в эту тему.

— А делать-то что? Не выходить на улицу?

— Нет, почему. Просто вы должны стать для этих людей невидимыми.

— Как это?

— Вот представь. Футбольный матч. «Спартак» и…. какие там вообще существуют команды?

— Допустим, «Зенит».

— Допустим, «Зенит». И вот после игры выходят болельщики и начинают метелить болельщиков другой команды. Если у тебя зеленый шарф — ты союзник. Если синий…

— У «Спартака» красные.

— Постараюсь забыть эту важную информацию как можно скорее. Хорошо, если красный — ты враг. А если у тебя вообще нет шарфа, ты кто?

— Никто.

— Правильно, никто. Ты можешь пройти через толпу болельщиков любой команды, и тебя просто не увидят. Потому что на тебе шарфа нет. Вот вам нужно снять с себя этот шарф. Метафорически, конечно. Давайте представим, что делают все обычные люди в этом городе.

— Работают с 9 до 18.

— Вы этого не делаете. Никто из вас. Уже плюс. Вы не попадаете в утреннюю и вечернюю давку в метро. Еще.

— Смотрят телевизор.

— Вы смотрите?

— Случается.

— Чтобы завтра все выкинули из дома телевизоры.

— Вы серьезно?

— Более чем. Еще?

— Читают газеты.

— Никогда больше не читайте газет. Не слушайте радио.

— Читают Донцову.

— Вы читаете?

— А что в этом такого? — возмутилась Анна, — вы вон Макса Фрая читаете. И Перумова.

— Вот про Перумова не надо. Там уровень мифологической проработки…

— Все, мы поняли, никакой Донцовой. И Акунина, видимо, тоже. И Марининой.

— «Макдональдс» и «Крошка-картошка».

— Поп-музыка 90-х.

— Глянцевые журналы.

— Сериалы.

— Ну и так далее, — подытожил Маг, — на самом деле нет какого-то одного действия. Есть сумма действий, выполнение которых создает игру. Выходишь из игры — перестаешь быть заметным для других игроков. И спокойно можешь ходить по улицам, не рискуя получить в морду.

— А вам не кажется, что это довольно обременительный способ быть невидимым?

Это подал голос молчавший доселе Ефим. Маг задумался.

— Кажется. Есть и другие способы. Однажды мой приятель отдыхал с друзьями в Испании. Денег у них было мало, они путешествовали автостопом, ночевали на пляжах. И вот однажды им кто-то сказал, что на побережье работают воры, обирают туристов, чтобы они были осторожны. Они отмахнулись и легли спать. И только один из них запрятал свой кошелек под одеждой, да еще примотал его к телу скотчем. И что бы вы думали? Ночью их всех обокрали, причем у всех аккуратно достали по одной купюре и положили кошелек рядом с ними. А у этого предусмотрительного парня забрали все деньги, а кошелек вывернули наизнанку и бросили в песок.

— Почему?

— Вору показалось, что скотч — это невежливо. Но самое интересное было дальше. Утром они нашли где-то мяч и начали играть в футбол, чтобы согреться. И вор незаметно прошел между ними и украл мяч прямо во время игры.

— Как?

— Об этом мы попозже поговорим. Технология пульсации не очень сложная, я вам ее дам. А потом они сидели на берегу и смотрели на восход солнца. И мяч появился из ниоткуда и покатился прямо перед ними по песку. Понимаете?

— Не совсем.

— То, что мы видим и слышим друг друга — это просто игра. Мы договорились об этом. Настоящий мастер игры может изменять правила. И даже создавать свои собственные правила. Этот вор был великий мастер игры. Он умел становиться невидимым и неслышимым. И вы тоже так сможете. Со временем.

— Когда? — быстро спросила Анна.

— Вы пока слишком слабы. Разбрасываетесь силой направо и налево. Плохо питаетесь. Курите. Не занимаетесь спортом. У вас у всех очень низкий уровень силы. Строго говоря, вы все чуть живы.

— Вы тоже курите сигары.

— Так, Анна, игру «а вы сам» я уже понял и считай, что я сдался и позволил тебе выиграть. Это понятно?

— Понятно, что вы главнее и с вами нельзя спорить.

— Со мной можно спорить. А курить мы все бросим. И я тоже брошу вместе с вами.

Забегая вперед — мы действительно все бросили курить в один день. И Маг тоже.

5

С учетом того, что мы все время занимались разного рода практиками, которые, с некоторыми оговорками, можно было бы назвать духовными, а также вели беседы на разного рода магические темы, возникал вопрос — а не в секту ли я попал?

У меня уже был такой опыт — в начале 90-х в моем родном поселке Сямжа появилась секта трезвенников, последователей братца Иоанна Чурикова. Дом для бесед они построили буквально через дорогу от дома моих родителей. Естественно, я вступил в эту секту. Прошел все полагающиеся обряды, получил в дар копеечку (чтобы деньги водились) и кусочек сахара (чтобы жизнь была сладкая). Написал потом об этом репортаж в газету. Правда, прихожанином я оказался не очень прилежным — на беседы больше не приходил, курить не бросил. Правда, со спиртным действительно практически завязал и надолго. А трезвенники в Сямже развернулись по полной. На пике в братство входило около 700 человек. И это в самые угарные годы, когда вся страна буквально тонула в дешевом пойле, которое продавали на каждом углу. Протрезвев, сямженские мужички начали работать как не в себя — рубили лес, арендовали КАМАЗы, возили срубы в Москву. Все бани и дачи, построенные в Подмосковье в то время — из сямженских срубов. Тогда мне в руки попал секретный доклад, который подготовили налоговики для губернатора. Мол, в Сямже творится что-то неладное. Налоговые поступления в бюджет района исчисляются иной раз сотнями рублей, а при этом личного автотранспорта в районе регистрируется больше, чем во всех остальных районах вместе взятых. Причину выяснили быстро и на трезвенников началась атака по всем правилам военного искусства. Сначала их дискредитировали — нашли какую-то мамашку с больной девочкой, которая, якобы, отказалась от лечения. История была явно мутная, но слух уже был пущен, народ начал отворачиваться от трезвенников. А потом решили клин вышибать клином — в Сямже восстановили приход, отремонтировали здание церкви (в котором, кстати, раньше размещалась начальная школа, в которой я учился), отправили толкового батюшку. Батюшка сразу дал понять, что его главная задача — переманить народ от трезвенников в «официальную» церковь. Народ у нас в деревнях законопослушный, быстро понял, что церковь нынче — что-то вроде еще одной ветви власти, и потянулся в лоно православия. Трезвенники притихли и замкнулись в своем тесном кружке, продолжая собираться на беседы, а иной раз и заходя в церковь на службу. Мужички опять начали выпивать, а с богатого московского рынка сямженцев потихоньку вытеснили сибиряки с их мощными кедровыми срубами.

Бывали у меня и другие интересные трипы. Например, одно время я тусил с вологодскими кришнаитами. Тоже были интересные ребята, штаб-квартира у них размещалась в деревянном доме напротив Софийского собора, на другом берегу. Они торговали «Бхагавад-гитами» прямо на улицах в центре города, причем по каким-то немыслимым ценам. Помню, как эти разноцветные обложки контрастировали с окружающей грязью и серостью.

Вообще, в этом смысле любопытное было время. По городу ходили толпы одетых в белое последователей Марии Дэви Христос, предвещали скорый конец света. Я знакомился на дискотеке с девушкой, а она затаскивала меня на тайный молебен, на котором участники в процессе входили в состояние экстаза и начинали говорить на несуществующих языках…

Сейчас это смешно вспоминать. А тогда… потеряв опору в жизни, люди были готовы хвататься за что угодно. Черт его знает, сейчас, спустя годы, мне кажется, что все-таки эти секты начала 90-х свою функцию выполнили — они смягчили для очень многих людей процесс адаптации к изменениям.

Да, так вот, что касается того, была ли сектой фирма Мага.

Нет, не была.

Во-первых, Маг всячески поощрял самостоятельность мышления всех участников. Он всегда говорил — мы исследователи, а не проповедники метода. Если в процессе наших исследований мы найдем какие-то другие методики, мы немедленно отбросим все наши наработки и пойдем другим путем.

Во-вторых, Маг терпеть не мог брутальную серьезность всего эзотерического. Он считал, что лучшая защита от впадания в прелесть — это юмор. Он постоянно шутил сам и поощрял шутки со стороны команды. Хотя оговаривался, что ирония не должна превращаться в цинизм, в обесценивание. Одно время он всерьез пытался зарегистрировать ООО «НИИЧАВО».

В-третьих, любая секта десоциализирует своих участников. Они обрывают привычные связи и замыкаются в своем тесном кружке. Мы были наоборот, максимально открытыми. Помимо наших занятий в офисе, Маг постоянно гонял нас на разные учебные курсы. Мы слушали лекции по истории изобразительного искусства, по квантовой механике, по астрологии, по основам инвестирования. Поначалу казалось, что в этом нет никакой системы, но постепенно эти знания укладывались в наших головах и система вырисовывалась. Маг хотел сделать нас не просто специалистами, а разносторонне развитыми личностями.

Кстати, в дальнейшем все его ученики сделали блистательные карьеры в различных областях — в бизнесе, в политике, в искусстве, в психологии.

В-четвертых, Маг никогда не брал с нас денег за учебу. И не планировал это делать в будущем. Наоборот, первое время деньги в компании зарабатывал только он — консультациями, которые он проводил почти каждый день, в любое время, иногда даже ночью.

А зарплату получали мы все.

Ну как зарплату…

Деньгами занимался Ефим. Он вел все расчеты с клиентами. И все полученные деньги он носил в сумочке на поясе, как у торговцев на рынке.

Я один раз пошутил, мол, как же он не боится грабителей. Он молча посмотрел на меня исподлобья так, что я понял, что любой грабитель, который протянет руку к этой сумочке, пожалеет о том, что он на свет родился.

В первый же день Ефим отвел меня в сторону и спросил, что у меня с жильем. Выслушал ответ, кивнул, достал из сумочки черную телефонную книжку (О, это отдельная тема. Мне кажется, у него в этой телефонной книжечке были все телефоны Москвы. Когда Марине был нужен гинеколог, а Мише стоматолог, Ефим доставал телефонную книжечку и проблема решалась мгновенно). Вот и тут, он достал книжечку, сделал звонок, через час приехал парень в красной болоньевой курточке и с банкой энергетика в руке. Он посмотрел на меня, кивнул и отвез меня в Марьино, где молодая девушка, очень похожая на порнозвезду Еву Энжел (и с такими же ярко накрашенными алыми губами) сдала мне однокомнатную квартиру за триста пятьдесят долларов в месяц.

У нас не было официальной зарплаты, и Маг разговоры на темы денег никогда не поддерживал, отсылая всех к Ефиму. А Ефим выплачивал деньги по какой-то одному ему известной системе. Он точно знал, кому когда платить за квартиру и вообще — когда у кого закончатся деньги. И точно в нужный момент он отводил в сторону, открывал сумку и отсчитывал очередные триста-пятьсот долларов. Не зажируешь, но и с голоду не умрешь. Он же следил за тем, чтобы на кухне всегда была вода в кулере и что-нибудь поесть в холодильнике.

Мы постепенно обживались в офисе и проводили там все больше и больше времени. Помимо наших собственно магических упражнений, была и собственно работа.

Мы должны были собирать информацию о потенциальных клиентах нашей фирмы — тех, кто в будущем мог заказать у нас консалтинг.

Маг дал нам список из примерно ста тридцати вопросов — название компании, адрес, что производит, кто учредители, кто директор, кто директор по гороскопу, кто клиенты и так далее — множество не самых очевидных факторов.

Мы удивлялись — зачем все это?

Маг объяснял, что он сам не знает, что он ищет, но когда он увидит — он это ни с чем не перепутает.

Опять же времена в то время были простые. Из открытых источников можно было черпать любую информацию пригоршнями. Подозреваю, что сейчас нас бы запросто могли обвинить в промышленном шпионаже.

Кстати, что касается агрессии со стороны окружающих — Маг опять оказался прав. Через пару недель мы прямо физически начали ощущать, что мы выпали из каких-то общих информационных потоков. Как будто вышли на свежий воздух из душного помещения. И действительно стали невидимыми для окружающих. Моя сумка больше никого не раздражала в метро. Михаил спокойно возвращался по ночам домой. А Анна однажды ради эксперимента прошла через толпу гопников, пивших пиво у киоска — и никто даже головы не повернул.

Выслушав наши отчеты, Маг усложнил нашу ежедневную практику.

К золотому потоку, идущему из земли вверх через тело, мы должны были добавить серебряный или белый поток, идущий сверху.

Вдох — золото идет вверх по каналу перед позвоночником, поднимается в точку над головой и рассыпается зонтиком.

Выдох — серебро идет сверху прямо через позвоночник, спускается в точку под ногами и рассыпается перевернутым зонтиком и поднимается вверх.

И примерно на середине тела золотые брызги, падающие сверху, встречаются с серебряными брызгами, поднимающимися вверх.

И все тело оказывается закрыто светящимся куполом.

— Это не только сбор и накопление силы, — объяснил Маг, — это еще и ваша защита от любого вторжения извне, осознанного или неосознанного.

— Что вы нас пугаете? — спросила Марина, — нам есть кого бояться?

— О, да, еще как, — ответил Маг.

Спасибо, успокоил.

6

Все это время мы читали как не в себя. Осваивали библиотеку Мага, вырывая книги друг у друга из рук. И конечно, обсуждали прочитанное. Маг всецело одобрял и поощрял чтение и обсуждения и сам принимал в них деятельное участие.

— Вот вы рассказывали нам про игры. Как они соотносятся с эгрегорами?

— Это более или менее одно и то же. Игры, маятники, волны, нелокальные энергетические поля, ноосфера Вернадского — мы всегда говорим об одном и том же, что больше характеризует не само явление, а наше умение создавать множество языков описания для одного и того же.

Эгрегор — понятие, что называется, антинаучное, что приводит нас на зыбкую почву оккультизма. Это некое групповое биополе, нефизическая сущность. В манихействе эгрегоры — это стражи, которые сторожат демонов. Впервые упоминаются в апокрифической книге Еноха, она у нас, кстати, вон лежит, почитайте. Впервые в современном значении эгрегоры упоминаются в очень любопытном последнем сборнике стихов Виктора Гюго «Легенда веков». Дальше, уже в 20-м веке, концепцию эгрегоров развивали и розенкрейцеры и герметический орден Золотой Зари, и теософы, конечно же, как без них.

Великий визионер и великий же путаник Даниил Андреев считал, что эгрегоры образуются из психических выделений человечества над большими коллективами. Он подчеркивал, что они сами по себе лишены осознания, но обладают временно сконцентрированным волевым зарядом. То есть, вот такая дура прет, как танк, куда-то, и никто не силах ею управлять.

— Вы эту концепцию поддерживаете?

— Если что-то выглядит, как эгрегор, ходит как эгрегор и крякает как эгрегор — очевидно, это эгрегор.

— И это такой слон в комнате, которого полностью не замечает наука?

— О, друзья, наука — великий мастер в том, чтобы не замечать слонов в комнате. Впрочем, кое-какие опыты на этот счет все-таки проводились еще в 70-е годы. Британцы в свое время любили проводить всякие странные эксперименты на деньги налогоплательщиков. Например, учили мартышек мыть бататы перед едой и смотрели, будут ли они учиться друг у друга, будут ли перенимать передовой опыт. Оказалось — да, действительно, смотрят друг на друга и учатся. Ну а что — море рядом, а чистый батат явно вкуснее, чем батат с землей. Но самое странное, что когда моющих батат мартышек стало больше ста, бататы стали мыть все мартышки на всех ближайших островах. Мгновенно. Это тайное знание было как будто загружено на какой-то сервер, к которому доступ был у всех мартышек этого вида.

Через какое-то время журнал «Нью Саентист» задался вопросом — а будет ли это же работать с людьми. Знаете, бывают такие загадки — найди на картинке зайца или панду? И ты смотришь и в упор не видишь, а потом, когда тебе его покажут, ты уже развидеть этого не можешь.

— Да, я помню, в «Мурзилке» такие часто печатали!

— Британские мурзилки смонтировали панно из нескольких сотен человеческих лиц разного размера. Люди из контрольной группы могли разглядеть только семь или восемь лиц. Потом они показали в научной программе по «BBC» это панно на аудиторию примерно в миллион человек. И показали, где находятся все эти лица.

Через несколько минут после эфира ученые, которые находились в это время в Австралии, где не показывает «BBC» показали другой группе эти картинки. И они легко показали все спрятанные лица.

Были и другие эксперименты. Например, людям, которые не знают японского языка, предлагали выучить наизусть три текста на незнакомом языке — на японском. Один был бессмысленным набором звуков, второй — стихотворением современного поэта, третий — колыбельная, которой убаюкивали детей много веков. И конечно, легче всего запоминалась колыбельная.

— Этот эксперимент как-раз сложно назвать чистым, — сказал я, — все-таки колыбельная много веков обкатывалась, язык отбирал самые красивые созвучия.

— Согласен, — не стал спорить Маг, — вообще, у науки всегда были некоторые проблемы с чистотой экспериментов, особенно в том, что касается любых экспериментов с людьми. Ученые, как ни странно, тоже люди, и так же, как и все, склонны подгонять задачу под решение. И высокомерие науки перед любыми другими способами познания действительности, скажем так, не способствует выработке непредвзятых мнений.

— Получается, что все религии — это эгрегоры? Люди совместно выполняют ритуалы, вырабатывая психическую энергию.

— Религии, а также — спортивные игры, рок-группы, кинокульты типа «Звездных войн», мода, государства и нации, языки, психологические концепции — фрейдизм, юнгианство, НЛП.

— Подождите! Если понимать, как это работает, можно самому создать эгрегор?

— Мы с вами здесь уже создаем эгрегор. Правда, пока маленький и слабый, но какие наши годы. Вот смотрите. Человек не может сто процентов своего времени быть в состоянии осознанности. Когда вы идете утром на работу, вы не принимаете заново решения на каждом повороте. Вы знаете куда идти и думаете себе о своем. Тело как бы само вас ведет туда, куда надо.

Многие люди вот так неосознанно проживают всю свою жизнь. Их всю жизнь ведет эгрегор, к которому их однажды подключили.

При этом такой подключенный человек будет подключать и других людей, транслировать другим волю эгрегора. А если таких людей в популяции довольно много, то противостоять им невозможно. Давайте так — почти невозможно. Потому что даже для того, чтобы понять, что человек подключен к эгрегору, ему нужно хотя бы на секунду от него отключиться.

Если изначально во главе эгрегора стоял какой-то лидер, много лет вдыхая силу в эгрегор, со временем эгрегор становится сильнее своего создателя и начинает вести его туда, куда он, может быть, и не хотел.

Знаете, как актер играл всю жизнь роли одного типа, а потом хочет сменить амплуа, а зрители ему говорят — нет, мы тебя таким видеть не хотим, играй то, к чему мы привыкли.

Ну и, конечно, эгрегоры часто переживают своих создателей. Все мировые религии пережили своих основателей.

Теперь давайте разберемся, как эгрегор устроен.

Должны быть сопутствующие условия — необходимость совместного выживания большой группы людей.

Должен быть источник силы — человек или группа людей, которые ведут к цели всех остальных.

Должны быть участники, которых лидеры куда-то ведут.

И коллективные действия, направленные на решение каких-то задач. Для больших задач необходим сильный эмоциональный подъем больших групп людей.

Постепенно вырабатываются сопутствующие действия для выработки именно этого эмоционального подъема — ритуал (например, поднятие флага по утра), песни, сказки, книги, фильмы, форма одежды, картины, оформление жилья. Сопутствующее информационное сопровождение, которое направлено только на эмоции, на создание эмоционального фона. Вы, наверное, уже не застали, а я помню вечно приподнятый советский фон.

Вырабатывается кодекс правил и ритуалов, писанный или неписанный. Например, в некоторых религиях нужно несколько раз в день в определенное время делать определенные ритуалы. И даже ночью надо просыпаться и выполнять ритуалы. Происходит непрерывная подпитка эгрегора.

После решения или исчезновения задачи информационное сопровождение продолжает действовать на носителей. Помните, как Конфуций говорил — тебе жаль барана, а мне жаль ритуала. Для кого делается этот ритуал? Для бога? Нет, для эгрегора. Он подпитывается не кровью жертвенного барана, а вниманием того, кто этого барана приносит в жертву.

Со временем эгрегор набирает инерцию и начинает самовоспроизводиться сам собой. А может со временем разрушиться и исчезнуть. А может через тысячу лет вдруг снова ожить, как сгинувший эгрегор толтеков, которых оживили дон Хуан и Карлос Кастанеда.

Может появиться карикатура не эгрегор — карго-культ. Как те племена в Африке, которым с самолетов сбрасывали гуманитарную помощь, а потом перестали. И они построили самолеты из палок и шкур, чтобы привлечь больших птиц со вкусными подарками с неба.

— Пока я здесь вижу только психологию, — с сомнением сказала Марина, — магией и не пахнет.

— Вот тебе чисто магический пример. В Кыргызстане есть древний эпос — «Манас». Он огромный, в десять раз больше Илиады. По-моему, его даже до сих пор ни разу не издали полностью. Полного перевода на русский точно пока нет. И вот существуют такие чтецы «Манаса», они называются манасчи. Они садятся и входят в трансовое состояние. И начинают наизусть читать «Манас». И могут читать его сутками. А самое загадочное, что есть трих-четырех-летние дети-манасчи. В таком возрасте ребенок точно не может выучить огромный текст, даже прочитать его не может. А вот проговорить то, что ему диктуют прямо в голову — может. Так что главный атрибут эгрегора — это не встроенность в культуру, в материальные носители, а именно наличие нематериальных носителей.

— Получается, что в истории искусства остаются на века не лучшие произведения, а именно те, которые подключены к долгоиграющим эгрегорам, которые получают от них постоянную подпитку, — задумчиво сказала Анна.

— Получается так, — кивнул Маг.

— Можно ли выйти из всех эгрегоров?

— Буддисты пробовали. Но зачем? Это смерть, небытие, пустота. Если очень устал от жизни, умирать приятно, как засыпать в конце трудного дня. Но я считаю, что это — ну, неспортивно, что ли. Человек рожден для жизни, а не для смерти.

Поэтому я считаю, что с эгрегорами не нужно воевать и не нужно от них убегать. С ними нужно договариваться.

7

— Но как? Как с ними договариваться?

— Для начала неплохо бы вообще осознать, что ты попал под действие эгрегора.

— И как это сделать?

— Судите по плодам. Сильный эгрегор фактически заставляет человека надевать на себя другую субличность. Вы оптом покупаете целый пакет убеждений, навыков, мнений, реакций, действий и даже привычек. Условно, если вы записались в фашисты, вы должны полюбить пиво, а если вы рокер, вы будете заниматься беспорядочным сексом и употреблять наркотики. Я, конечно, упрощаю.

И давайте мы пока условимся, что есть негативные, позитивные и нейтральные эгрегоры. Негативные — например, экстремистские политические течения. Позитивные — например, здоровый образ жизни. И нейтральные — например, эгрегор денег.

— Чего это он нейтральный? Вполне себе позитивный.

— Смотря как повернуть. Очень многие войны начинались именно из-за денег.

— Хорошо, принято. Так что с этим делать?

— Вы не можете осознать все свои эгрегоры, их очень много и их воздействие неуловимо. Но вы можете использовать позитивные эгрегоры для обмена энергией. Условно, я поставил свечку, но я подпитался от христианского эгрегора, получил спокойствие души и энергию. Я часть огромной страны, которая живет и развивается, это дает мне силы и энергию. Я часть огромной русской истории и культуры. Я ее подпитываю, но я от нее и питаюсь. Я часть мировой культуры — я ее подпиваю, но я от нее и питаюсь.

Негативные эгрегоры — секты, экстремистские политические течения, зависимости. Самое главное — не пытаться с ними бороться. Борьба усиливает эгергор. Ему все равно, кормишь ты его любовью или ненавистью, любое твое внимание — это энергия и ты его кормишь.

Эгрегоры никогда не распространяются сами по себе. Они как вирусы, им нужен носитель, адепт. И вот с ними, с адептами мы и взаимодействуем.

Первый способ — эгрегориальное айкидо. Ты видишь, что на тебя прет эгрегор, ты ловишь его движение, идешь вместе с ним несколько шагов, а потом потихоньку уходишь в сторону. И дальше он идет уже без тебя.

Условно, к тебе подходит некий полномочный представитель и предлагает поговорить о его эгрегоре. Ты спокойно киваешь, берешь листовку, со всем соглашаешься, узнаешь время ближайшей встречи, идешь дальше и листовку выбрасываешь в ближайшую урну. А если бы ты начал спорить с ним, он бы от тебя не отстал, вцепился бы как клещ. А так ему кажется, что ты уже с ним.

Второй способ — резко погасить энергию эгрегора неожиданным действием. Условно, тот же адепт подоходит к вам с листовкой, а вы начинаете громко распевать гимн его эгрегора (или любого другого). Он решит, что вы чокнутый и сразу от вас отстанет.

Третий способ мягкий — обстебать эгрегор. Вышутить его. Обесценить. Уменьшить. Приземлить. Вспомните смеющихся авгуров. Вспомните, как обстебывали советскую пропаганду в конце восьмидесятых. Как начали обстебывать — так она и перестала действовать.

Четвертый — тот, что я вам советовал раньше. Выходить из сопутствующих эгрегорам информационных полей. Вы не поймаете компьютерные вирусы, если не ходите по порносайтам. Если вы не ходите по ночным клубам — вам не предложат наркотики.

Если вы глубоко погружены в позитивные эгрегоры, негативные вас не затронут.

Если вы не находитесь в информационном поле наркотиков, вы можете совершенно спокойно проходить мимо мест, где торгуют наркотиками — и даже никогда не узнать об этом.

Все начало 90-х годов я сидел в общаге и читал книги. А вокруг меня убивали людей. Натурально убивали, как на войне, каждый день. Подруга умерла от передоза. Друга убили за стакан анаши, который он задолжал. Еще один друг покончил с собой. А меня это все не задевало, потому что я жил в книгах. Мои эгрегоры меня берегли.

— Но ведь это иллюзия? Бегство от жизни в иллюзию?

— А что не иллюзия? Мы все и всегда живем в иллюзии. Но вы сами выбираете, в какой иллюзии вы хотите жить. Вы можете сказать — это позиция засунуть голову в песок. Почитай новости, посмотри, что в мире творится.

Не совсем так.

В мире прямо сейчас творится очень много чего, о чем вы не знаете. Прямо сейчас по всему миру идут больше тридцати больших и малых войн, в которых гибнут миллионы людей. Людям отрезают головы, сжигают их заживо. Города забрасывают бомбами и сжигают напалмом. И вы про это даже не знаете.

— Где?

— В Конго, в Сенегале, в Гвинее-Биссау, в Руанде, в Йемене, в Восточном Тиморе, в Македонии, на Филиппинах. И ближе к нам — в Югославии, в Абхазии, в Дагестане, в Чечне, в Таджикистане и Киргизии. Вам про это не рассказывают в новостях, поэтому в вашей картине мира этого не существует. А это еще как существует.

Если вам с утра до вечера показывают новости только об одном событии, причем все эти новости препарированы только в одном ключе, естественно, что создается эгрегор, и вы начинаете в этом эгрегоре существовать. И делать то, что от вас этот эгрегор требует.

— Я тут подумал, — сказал Михаил, — Все эти неизвестные нам войны — они ведь тоже создают эгрегоры.

— Вот! — Маг поднял палец, — создают и еще как. И мы их чувствуем. Мы слышим этот темный гул. А потом смотрим в новости, а там Алла Пугачева разводится. И у нас возникает диссонанс — странно, я слышу крики умирающих, но не вижу тех, кто кричит. Чуткого человека этот диссонанс может свести с ума.

— Вы предлагаете совсем перестать читать новости?

— Я вам уже об этом говорил. То, что вы читаете — это не новости. Это нажимание на эмоциональные кнопки. Дофаминовые инъекции. Но предположим, что вы инвестор и вам нужно знать новости бизнеса, котировки, аналитику, прогнозы и так далее. Так вот, если вы будете использовать кубик или гадальные карты, точность прогнозов будет выше, чем если вы будете использовать официальную аналитику.