Бесплатный фрагмент - Говорит Ульяновск!

От составителя

Эта книга получила название «Говорит Ульяновск! Страницы из истории Ульяновского областного радио». Это — именно страницы истории. Потому что, одни стороны жизни коллектива радио отражены в ней более подробно, другие — бегло, или вовсе упущены, хотя заслуживают внимания. И это вполне объективно. Этот сборник основан на воспоминаниях, а память человеческая избирательна, и ней запечатлеваются самые яркие моменты жизни, работы, общения с друзьями и коллегами.

За почти четыре десятилетия работы на Ульяновском областном радио, которое с конца 1990 года стало выходить под «шапкой» Радио России—Ульяновск, мне посчастливилось работать, не побоюсь этого слова, с корифеями своего дела. Редакторами, журналистами, дикторами, звукооператорами, звукорежиссёрами, инженерами, работницами машинописного бюро. Водителями, с которыми мы в командировках «накручивали» сотни километров по дорогам Ульяновской области. Понятное дело, у каждого из них свой характер, иногда очень непростой, человеческие недостатки и слабости. Но в них было и есть главное — преданность своему делу.

Мне нравится древнее название коллективного труда — артель. У этого слова есть много разных толкований. Но одно из них наиболее близко к тому, о чём говорю. Артель — братство, где один за всех и все за одного. Так вот все эти годы наше радио было и остаётся добротно работающей артелью, в которой каждый на своём месте делает общее дело — обеспечивает бесперебойное эфирное вещание.

А ещё скажу — радио в некотором роде мистическое явление. Всё слышно, но ничего не видно. И каждый радиослушатель волен «рисовать» картину того, о чём идёт рассказ. Да более того, мы входим в дома без стука. Это наши верные радиослушатели, нажимая на кнопки радиоприёмников, впускают нас. Да не одного журналиста, а, порой, с целой компанией собеседников. И стены домов раздвигаются, и мы вместе путешествуем в эфире.

Эта книга — коллективный труд нескольких поколений ветеранов, посвятивших нашему радио не годы, а десятилетия! Внештатных авторов — верных помощников наших. Современников, которые каждый день несут в дома оперативную информацию, рассказывают о главных, интересных событиях в жизни Ульяновской области, знакомят с талантливыми земляками. Каждый из них, моих дорогих друзей-товарищей: журналистов, звукорежиссёров, звукооператоров, инженеров, техников вписал страницу в эту книгу. Все вместе мы постарались вспомнить имена наших коллег, обитателей радиодома на улице Симбирской 5. К сожалению, многих, из которых уже нет рядом с нами. Но осталась память.

Что получилось? Судить вам, уважаемые читатели.

Выражаю благодарность родственникам наших дорогих коллег за предоставленные материалы из личных архивов. Наталье Фёдоровне Дорогойченко, Марине Юрьевне Гражданцевой, Татьяне Алексеевне Громовой.

Благодарю секретаря директора ГТРК «Волга» Валентину Сергеевну Баскакову, ответственную за хранение архивов телерадиокомпании, ведущего специалиста по кадрам ГТРК «Волга» Лидию Фёдоровну Гордову, звукорежиссёра, хранителя фонотеки Радио России-Ульяновск Светлану Викторовну Дубровину за помощь в подборе материалов многолетней давности, хранящихся в архивах и фонотеке телерадиокомпании.

Не могу не вспомнить один эпизод из своей почти сорокалетней работы на Ульяновском областном радио. Было это в начале 21 века. В редакции раздался звонок, женский голос, видимо, человека в возрасте спросил: «Это радиво?» Душа моя затрепетала! Живо, живо это слово в народе до сих пор! Думаете от безграмотности? Вовсе нет! Когда в 1924 году началось регулярное радиовещание Всесоюзного радио, когда пошла бурная радиофикация страны, и провода протянулись до самых отдалённых сёл, когда, замирая от удивления, полуграмотные, едва-едва отошедшие от гражданской войны, люди услышали голос Москвы, вот тогда и появилось это слово — радиво. Тогда же первый Нарком просвещения молодой советской республики Анатолий Васильевич Луначарский нашёл народную этимологию его. Радиво — это радостная весть!!!

И пусть моё любимейшее Ульяновское областное радио, ныне это — Радио России-Ульяновск, остаётся на долгие годы для радиослушателей — РАДИВОМ!

С любовью! Ваш корреспондент Александра Никитина, заслуженный работник СМИ Ульяновской области.

Глава 1. НАША РОДОСЛОВНАЯ

Историческая справка

В период с 22 февраля по 1 марта 1943 года создан Ульяновский областной комитет радиофикации и радиовещания с подчинением Всесоюзному комитету по радиофикации и радиовещанию при Совете народных комиссаров СССР (с марта 1946 года при Совете Министров СССР).

На основании Постановления Совета Министров СССР №2971—1227 от 6 июля 1949 года и решения Ульяновского облисполкома №1386/42 от 30 октября 1949 года комитет по радиофикации и радиовещанию был преобразован в комитет радиоинформации при Ульяновском облисполкоме с подчинением комитету радиоинформации при Совете Министров СССР.

С апреля 1953 года Комитет радиоинформации перешёл в ведение Главного Управления радиоинформации Министерства культуры СССР. В августе 1953 года комитет радиоинформации преобразован в отдел радиоинформации при Ульяновском облисполкоме. В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 16 мая 1957 года №531 «Об образовании государственного комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР» решением исполкома Ульяновского областного Совета депутатов трудящихся №3504/12 от 6 июня 1957 года в августе 1957 года была образована областная редакция радиовещания и телевидения, которая находилась в ведении Государственного комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР.

На основании указания Государственного Комитета радиовещания и телевидения при Совете министров СССР от 14 ноября 1959 года №15/56 и решения Ульяновского облисполкома от 9 ноября 1959 года №1133/20 «Об организации студии телевидения» с 26 ноября 1959 года в городе Ульяновске начала свою работу студия телевидения и существовала самостоятельно до 28 июля 1961 года.

В соответствии с Постановлением Совета Министров РСФСР №959 от 26 июля 1961 года «О структуре комитета по радиовещанию и телевидению в автономных республиках, краях, областях РСФСР», исполком областного Совета депутатов трудящихся решением №823/22 «О структуре Комитета по радиовещанию и телевидению» от 28 сентября 1961 года реорганизовал областную редакцию по радиовещанию и телевидению в Комитет по радиовещанию и телевидению Ульяновского облисполкома.

В соответствии с приказом Председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию №51 от 6 февраля 1974 года и решением коллегии комитета от 21 июня 1974 года в целях дальнейшего совершенствования структуры и улучшения качества телевизионных и радиопередач с 8 июля 1974 года были объединены одноимённые редакции телевидения и радио в структурные единые подразделения.

Приказ №66-к от 25 июня 1974 года председателя Комитета по телевидению и радиовещанию Ульяновского облисполкома.

А начиналось всё так

15 марта 1943 года в эфир вышел первый выпуск «Областных последних известий». Этот день и считается официальным днём рождения Ульяновского областного радио. Но ещё в 1939 году через радиостанцию машиностроительного завода имени Володарского транслировались выпуски городских новостей. Их готовила городская редакция во главе с Кирой Яковлевной Дорогойченко. Областной радиокомитет был образован в период с 22 февраля по 1 марта 1943 года. Он был призван обеспечивать, по утвержденному Всесоюзным радиокомитетом расписанию, бесперебойную трансляцию московских передач и собственного вещания по области в объёме 1 час 15 минут, а также осуществлять контроль и руководство районным вещанием.

Располагался Ульяновский областной комитет в доме №4 (назывался он «Дом Свободы») в районе Нового Венца, напротив исторического корпуса нынешней гимназии №1. 7 марта 1943 года первым председателем радиокомитета был назначен Виталий Сергеевич Уваров, фронтовик, военный корреспондент. 15 марта 1943 года в эфир вышел первый выпуск известий о важнейших событиях во вновь образованной Ульяновской области.

К апрелю 1943 года среднесуточный объём вещания по Ульяновской городской сети был увеличен с 30 минут до 50-ти. Усиленными темпами шла радиофикация общественно значимых мест, где люди могли послушать Москву, которая передавала сводки «Совинформбюро», передачи «Письма с фронта» и «Письма на фронт», материалы для которых готовили и ульяновские корреспонденты. За первое полугодие работы областного радиокомитета в эфир вышло 17 передач из циклов «Любите и изучайте свой край», «Наши знатные земляки». В эти циклы вошли передачи на темы: «27 лет со дня освобождения Симбирска от белогвардейцев», «Русские писатели в Майнском районе», «Прошлое города Мелекесс». Все они с огромным интересом принимались радиослушателями. Сеть ведомственных узлов по состоянию на 1 января 1944 года насчитывала 5787 радиоточек.

Радио стало наиболее оперативным средством массовой информации. В передачах использовались самые разнообразные средства подачи материала. Так, только во вторую половину 1944 года корреспондентами радио было организовано 43 выступления руководящих работников области и районов, 100 выступлений стахановцев с различных предприятий. Подготовлено 84 передачи о сельском хозяйстве, 12 передач на научные и исторические темы, 48 передач для молодёжи и детей, 20 выступлений коллективов художественной самодеятельности Ульяновска и области. На 1 января 1945 года в Ульяновской области работало 26 районных редакций радиовещания, которые еженедельно выходили в эфир с 30-ти минутными местными вестями. На Ульяновском областном радио появились новые циклы передач, такие как «Новости недели», «Трибуна передового опыта», «Письма наших корреспондентов». К концу 1946 года пунктов коллективного радиопрослушивания насчитывалось около двухсот. Среднесуточная трансляция по телефонным проводам составляла 1 час 20 минут. 18 декабря 1946 года на заседании бюро Ульяновского обкома ВКП (б) было отмечено о позитивном развитии радиовещания, как водилось, сделаны рекомендации «по расширению радиотрансляционной сети и идейно политическому содержанию радиопередач».

В начале пятидесятых годов руководство страны, осознавало возрастающую роль радио в жизни общества. По ленинскому определению — это была подлинная «газета без бумаги и расстояния». 15 сентября 1951 года ЦК ВКП (б) принял Постановление «О мерах по улучшению республиканского, областного и районного радиовещании». А уже 3 октября 1951 года бюро Ульяновского обкома партии принимает соответствующее постановление по этому вопросу. Оно обязывало областной радиокомитет значительно улучшить качество радиовещания, готовить больше передач, посвящённых вопросам советского патриотизма и дружбе народов СССР, а также достижениям научно-технического прогресса, культуры и искусства. С этого Постановления Ульяновского обкома КПСС продолжилась планомерная радиофикация в Кузоватовском, Тагайском, Старо-Майнском и Барышском районах. Жители самых отдалённых сёл и посёлков получили информацию о жизни области.

К началу 1951 года Ульяновский радикомитет ежедневно выдавал в эфир выпуск «Областных последних известий», а также передачи, беседы, очерки на общественно-политические темы. Непременным условием подготовки радиопередач было участие в них Человека Труда! За 1951 год у микрофона Ульяновского областного радио выступило 250 рабочих, работников сельского хозяйства, партийных и советских работников. Вышло в эфир более 500 репортажей с заводов, фабрик, МТС, колхозов. Большое внимание уделялось и подготовке передач для молодёжи и детей. Вот лишь некоторые из них: «„Праздник букваря“, « В чём красота человека?», «Вечер молодой семьи» и многие другие.

Продолжалась и радиофикация населённых пунктов Ульяновской области. Так, по данным 1955 года в области имелось 188 радиоузлов. Из них принадлежало Министерству связи СССР — 62, 71 — районам, 55 — другим различным ведомствам.

В середине 50-ых годов значительно оживилось радиолюбительское движение. В первичных организациях радиоклуба ДОСААФ регулярно велась подготовка радистов-операторов. Именно радиолюбителями был впервые исследован и освоен коротковолновый диапазон вещания, применён полупроводник для усиления переменных напряжений. Радиолюбителями были разработаны приборы, получившие широкое применение в отраслях промышленности, медицины, сельском хозяйстве. В 1957 году в области действовало 40 любительских станций, принимавших вещание из Ульяновска. Достаточно большое внимание уделялось и подготовке кадров радиолюбителей. При областной дирекции радиотрансляционных сетей были организованы курсы по повышению квалификации техников-практиков районных контор связи, на которых обучалось 25 человек. Также проводились курсы по обучению радистов колхозных узлов связи.

В 1958 году радиосеть области состояла из 9 тысяч коллективных приёмников и 39 тысяч индивидуальных приёмников. По данным 1960 года в Ульяновской области работало 213 радиоузлов, 185 тысяч индивидуальных приёмников, из них — 122 тысячи на селе.

В декабре 1959 года вступил в строй и начал свою работу Ульяновский телецентр, оборудованный по тому времени самыми последними достижениями техники. Это был настоящий комплекс «чуда электронных СМИ». Ведь его передающая, только несущая часть конструкции башни-антенны, и на сегодняшний день составляет рекордную высоту — 196,5 метра. На территории в северной части города, ныне это проспект Нариманова 62, был построен не только телецентр, но и здание для областного радио, где расположились новые современные аппаратные, профессиональная дикторская и концертные студии, просторные кабинеты для творческих работников. И «кинодом», своеобразная кинолаборатория, для производства фильмов и сюжетов на чёрно-белой киноплёнке. Видеокамер тогда ещё не было.

В начале 60-ых 20 века областное радиовещание получило всё больший размах. При областном радио была организована редакция корреспондентской сети, на учёбу в которой, периодически, раз в месяц, собирались корреспонденты из ста одной редакции, работавших на общественных началах в районах, на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах области. Произошли изменения и в сетке вещания областного радио. С 1 апреля 1962 года на 30 минут в сутки увеличился объём вещания. Появились радиоциклы «Здоровье», «Юный ульяновец», «Пионерия», «В нашем экономическом районе», «На земле ульяновской», «Рабочее утро», «Родная природа», «Народный контроль». В том же, 1962 году начались работы по реконструкции радиосети и Ульяновского городского узла для перевода на трёхпрограммное вещание.

Вторая половина 60-х была отмечена новым творческим подъёмом в работе Ульяновского областного радио, впрочем, как и всех СМИ Советского Союза. Это были годы преддверия 100- летия со дня рождения В.И.Ленина. Шла усиленная радиофикация самых отдалённых поселений области, которая получила мощную государственную поддержку. Радио действительно вошло в каждый дом. К тому времени в области работало 100 радиоузлов Министерства связи СССР. Вместе с трёхпрограммным вещанием стали вестись передачи со стереофоническим звуком на диапазоне УКВ.

В 1970 году в честь 100-летия со дня рождения В.И Ленина и в связи с успешным выполнением поставленных задач по радиофикации области 600 связистов были награждены медалями «За доблестный труд», среди них  - директор Ульяновского радиотелецнтра Василий Фёдорович Романюк. А председатель Ульяновского комитета по телевидению и радиовещанию Илья Николаевич Милюдин награждён орденом «Трудового Красного Знамени».

К началу 80-х годов к радиодому был сделан пристрой. В нём разместились аппаратные, редакторские кабинеты, фонотека, насчитывающая в настоящее время более 30 (!) тысяч бесценных записей передач и исполнителей, что говорится, всех времён и народов, и современная речевая студия, из которой идёт вещание и доныне.

Руководители областного радиовещания

Уваров Виталий Сергеевич — первый председатель Ульяновского комитета по радиовещанию. Фронтовик, назначен 7 марта 1943 года решением бюро ВКП (б) Ульяновской области. Последний приказ подписан им 26.12. 1943 года.

Новолодский Сергей Александрович — председатель областного комитета по радиовещанию с 26.04 1944 года по 23.01. 1947 года. (01.01 1947-го был в отпуске по болезни)

Дедюхин Василий Апполонович — 1.03. 1945-го, главный редактор, а затем заместитель председателя радиокомитета. Фронтовик, писатель.11.10. 1960 года перешёл на должность секретаря Ульяновского отделения «Союза писателей России».

Колосков Николай Васильевич — вступил в должность главного редактора 20.10. 1960 года по 12. 10. 1961 года.

Дорогойченко Кира Яковлевна (Иохимовна) — с 23.06.1937 года радиоорганизатор городской редакции радиовещания, передачи транслировались с передатчика машиностроительного завода им. Володарского. 15.03. 1943 года редактор «Последних известий» областного радиокомитета. 2.12 1961 — 15.11 1969 заместитель председателя по радиовещанию Ульяновского областного комитета по телевидению и радиовещанию.

Маврёнков Анатолий Михайлович, фронтовик — 18.11. 1960 года редактор отдела сельхозпередач, затем главный редактор. 16.12.1969 — 02.04. 1984 год заместитель председателя по радиовещанию Ульяновского комитета по телевидению и радиовещанию.

Гражданцев Юрий Наумович — 27.05.1984- 30.04.1986 год заместитель председателя по радиовещанию, затем председатель Ульяновского областного комитета по телевидению и радиовещанию.

Дёмин Геннадий Иванович — 06.05.1986 — 20.11.1991год — заместитель председателя по радиовещанию Ульяновского областного комитета по телевидению и радиовещанию.

Романов Николай Николаевич — старший редактор отдела сельхоз передач, главный редактор, 17.02.1992 год — 29.08. 1994 год заместитель председателя по радиовещанию Ульяновского комитета по телевидению и радиовещанию.

Сенчев Николай Васильевич — 12.07.1994 год — заместитель председателя по радиовещанию. После изменения кадровой структуры 01.01.2005 года — по сей день начальник службы радиовещания ГТРК «Волга»

«Над Ульяновском вечер ласковый…»

(Страница из истории позывных Ульяновского областного радио)

Более 50 лет звучат в эфире позывные, которые невозможно спутать с позывными других десятков радиоканалов, появившихся в последнее время.

«Над Ульяновском вечер ласковый…»

До конца 60-ых прошлого века вещание Ульяновского областного радио открывалось первыми тактами из песни «Издалека долго течёт река Волга…». В одной из поездок на очередной смотр районной культуры, редактор музыкальных передач Людмила Михайловна Афанасьева и звукооператор Виктор Серафимович Галанцев записали песню в исполнении народного хора «Над Ульяновском вечер ласковый…» на слова Николая Палькина, музыка Валентина Левашова. Она понравилась творческой группе. Запись привезли в Ульяновск. Её дали послушать председателю, тогда уже Комитета по ТВ и РВ Ульяновского облисполкома, Илье Николаевичу Милюдину. Ему понравилось. Но принять решение о смене позывных без обкома КПСС было никак невозможно. Песню дали послушать секретарю по идеологическим вопросам Ульяновского обкома КПСС Владимиру Николаевичу Сверкалову. Он внимательно прослушал её, попросил поставить ещё раз. Потом удовлетворённо хмыкнул: «Пойдёт!». Ещё бы не пошло!

Над Ульяновском вечер ласковый

В небе звёздочки засветил…

Мы пройдём с тобой по Ульяновску,

Где Ильич не раз проходил.

Пахнет Волгою,

Пахнет липами,

Пароход вдали прокричал…

Нам с тобой, дружок, счастье выпало

Жить на родине Ильича.

Вскоре в студии звукозаписи Гостелерадио СССР на мелодию этой песни были изготовлены позывные Ульяновского областного радио, которые звучат в эфире до сих пор.

Глава 2. ОНИ СТОЯЛИ У ИСТОКОВ

Нет прекрасней назначенья

В 1945 году Василия Апполоновича Дедюхина назначили председателем Ульяновского областного комитета по радиовещанию.

Родился он в городе Сарапула, ныне Саратовской области, 22 декабря 1907 года. Отец — Апполон Степанович, был рабочим кожевенником, мать — Анна Лукинична вела домашнее хозяйство.

Василий Апполонович окончил Куйбышевский учительский институт, затем 10 лет работал в образовательных учреждениях сначала Пензенской, затем Ульяновской области. В 1937 году в альманахе «Волжская новь» состоялся его литературный дебют.

С сентября 1941 по март 1942 года находился в действующей армии. Политрук роты автоматчиков, Василий Дедюхин участвовал в боях под Москвой, Калугой, Вязьмой. За отвагу и мужество был награждён орденом «Красного Знамени». В боях под Вязьмой получил тяжёлое ранение и контузию, лишь чудом остался жив. После нескольких лет, проведённых в госпиталях, был демобилизован. В 1945-ом Василия Апполоновича назначили председателем Ульяновского областного комитета по радиовещанию. На этой должности он работал до 1960 года. В памяти знавших его людей Василий Апполонович сохранился как опытный руководитель, блестящий журналист и талантливый драматург. Затем он был председателем Ульяновского отделения Союза писателей СССР.

В 1949 году Василий Апполонович был принят в члены Союза писателей СССР. Он автор книг «Глубокий дар», «Всем сердцем», «Драгоценный дар». Произведения Дедюхина печатались в журналах «Волга», «Смена», «Театр», «Урал» и других. Самое известное его произведение пьеса «Нет прекрасней назначенья», посвящённая семье Ульяновых, в советское время ставилась во многих театрах страны. Название выбрано не случайно, поскольку Василий Апполонович был глубоко уверен, что нет прекрасней назначенья, чем быть полезным обществу. Так он и жил.

В 1973 году Дедюхин написал повесть «Страницы дней листая», которая является автобиографической. В ней рассказывается о человеке, который был смертельно ранен в бою и отчаянно борется за жизнь. В течение многих месяцев, проведённых на госпитальной койке, герой повести в мыслях постоянно возвращается в детство. Благодаря этому читателям предоставляется уникальная возможность увидеть картины жизни города Сарапула в далёкие двадцатые и тридцатые годы прошлого века. И эти картины написаны подлинным мастером художественного слова — образно, живо. Великолепны описания той обстановки, которая окружала жителей старого Сарапула, города сапожников и чеботарей.

Один из двух сыновей Василия Апполоновича пошёл по стопам отца, был профессиональным литератором. Борис Васильевич Дедюхин — автор многих повестей и романов, жил в Саратове. Скончался Василий Апполонович Дедюхин 28 февраля 1983 года.

От составителя: В июне 1975 году я, амбициозная, и, естественно, самая «неповторимая», была принята на должность редактора Комитета по телевидению и радиовещанию Ульяновского облисполкома. Помню, осенью того же года, в кабинете заместителя председателя по телевидению Константина Петровича Воронцова увидела седовласого человека. Он сидел вполоборота. Когда он обернулся — мне стало не по себе. Передо мною были как бы две половинки лица: левая — прекрасна, правая… На мою реакцию мудрый человек даже не обратил внимания.

Так, я впервые познакомилась с Василием Апполоновичем Дедюхиным. Позже я узнала кто он таков. Один из первых председателей областного радиокомитета, фронтовик, получил тяжёлую контузию, так обезобразившую его лицо, но не душу. Позже, на одной из встреч с творческой молодёжью, Дедюхин подарил мне свою книжечку «Краски Прислонихи». Прошли десятилетия, свою домашнюю библиотеку «перетряхивала» несколько раз, а это, пожелтевшее от времени издание — сохранилось. Промысел Божий сработал…

Это лишь один небольшой очерк из книги Василия Дедюхина «Краски Прислонихи». Я посчитала, что будет уместно познакомить с ним наших читателей. Эти строки вышли при жизни Аркадия Пластова, их читал Аркадий Александрович, значит — это правдивые строки. А это высшая оценка труда журналиста, писателя Василия Апполоновича Дедюхина, одного из основателей Ульяновского областного радио.

«Мне посчастливилось за последние 12 лет моей жизни периодически встречаться с большим художником нашего времени — Аркадием Александровичем Пластовым. Бывать в его мастерских, слышать его суждения, высказывания. Для любого человека общение с художником благотворно. И мне захотелось рассказать о Пластове людям.

Но я не сразу решился на это. Писать о широко известном в стране живописце, академике, лауреате Ленинской и Государственной премий — очень ответственно. Возможно, что читатель попытается найти в моём труде искусствоведческие откровения и открытия. Но этого нет в книге. Очерки — это просто впечатления от встреч с Пластовым. От встреч с его картинами, с людьми, которые ему близки или общались с ним».

Пчела в цветке

В сценарии фильма «Земля Пластова», который мы писали вместе с поэтом Николаем Благовым, было такое выражение: «Пластов входит в этот березнячок с цветущими, сверкающими в утренней росе полянками. В этой природе он как пчела в цветке».

Поначалу Аркадий Александрович немного рассердился, запротестовал против такого образа. Потом, спустя малое время, он только добродушно посмеялся и махнул рукой: «Ладно, мол, пишите, что хотите. Что с вами сделаешь: мели, Емеля, твоя неделя»

Словом, сценарий был принят, получил добро. Но когда дело дошло до съёмок, и в Прислониху приехали режиссёр и операторы со своей техникой, то у Пластова снова возникло множество доводов к тому, чтобы оттянуть, а лучше всего совсем не производить съёмок.

— Тоже мне, нашли время. Вы гляньте на небо: облака–то чисто башни воздушные, когда ещё такие будут?! — показывал он на самое рядовое облако.

Но, чувствуя, видимо, непрочность своих аргументов, Аркадий Александрович заговорил о том, что у него сейчас много хлопот с ремонтом: и лес не тот, и плотников хороших не найдёшь, и всё такое прочее. (В то лето он задумал перестройку в доме и мастерской). Но когда выявилось, что и предстоящая стройка не слишком убедительная причина к тому, чтобы отложить съёмки, он пошёл с «козыря».

— Самая сенокосная пора! Вы понимаете, что это значит? Сейчас один день пропустишь — потом неделю не восполнишь. Люди, значит, будут косить, а я с вами баловаться. Нет, нет! Решительно не даю согласия на такое дело.

Казалось, всё кончено. И киноработники с мрачным видом принялись закуривать перед обратной дорогой. Но тут кого–то надоумило: ведь в сценарии есть кадр, где художник Пластов косит сено: «Он идёт с косой по цветущей поляне, широко, размашисто косит, оставляя сзади пахучие валки срезанного цветастого разнотравья».

Против этого Аркадий Александрович не устоял. Поругавшись, он отдал себя в руки киношникам. Но, включившись в дело, увлёкся и с явным удовольствием исполнял то, что от него требовали.

Выехать на натуру со двора? Пожалуйста. Написать на опушке леса этюд? И это можно. Посидеть с ребятишками на брёвнах и зарисовать одного–другого? С удовольствием. Ребята — это такой славный народ. Поработать с кистью у мольберта? Это сложнее, но, коли требуется… Конечно же, с особым удовольствием позировал он с косой в руках. И прошёл по поляне ряд–другой, обнаруживая при этом истинно профессиональное мастерство.

Если позволительно здесь употребить иноземное слово, то сенокошение — хобби Пластова. Он и сейчас, на восьмом десятке, в пору сенокоса оставлял мольберт лицом к стене, закрывает на ключ мастерскую и берёт в руки косу, брусок и отправляется на лесную полянку ещё задолго до солнышка, чтобы успеть покосить подольше росную траву. Душа его поёт в этой работе.

Может, поэтому так богата щедрыми звонкими красками, таким буйством цветов его знаменитая картина «Сенокос», написанная им в сорок пятом по этюдам, собранным задолго до этого. Картина удостоена Государственной премии.

— Когда я писал эту картину, — вспоминает художник, — всё думал: «Ну, теперь радуйся, брат, каждому листочку радуйся, смерть кончилась, началась жизнь!»

От опушки берёзового леска идут четверо косарей: седобородый старик, рыжеватый поставистый мужик, не старая, но много поработавшая женщина и крепенький уже подросток, почти что парень. Может, это одна семья: старик с сыном, снохой и внуком. Высокая стена доброго многоцветного разнотравья, щемяще прекрасная даль перелесков и неба. И эти четверо в труде. Их косы вздыхают, вздыхают, заглушая шелест трав и листьев. И всё это льётся с картины, как многозвучный гимн человеческому труду!

Не все встретили картину доброжелательно. Нашлись «знатоки», утверждавшие, что столь много цветов не бывает в лесу. (Съездить бы им в Прислонихинский лес в конце июня!) Что, мол, очень тенденциозно подобраны косы. "Да и слишком близко они друг к другу, пятки могут порезать»…

— Лето сорок пятого года было преизобильно травами и цветами в рост человека. Ряд надо было брать в два раза уже обычного, а то косу не протащить и вал скошенных цветов не просушить. А ко всему тому и косец пошёл иной: наряду с двужильными мужиками вставали в ряд подростки, девчата, бабы. Ничего не поделаешь — война!

К любимой теме сенокоса Аркадий Александрович и до этой картины обращался не раз.

— Мужики Прислонихи, — рассказывает он, — привыкли из года в год видеть меня на сенокосе в минуты отдыха с карандашными этюдами, помогали мне, как могли. Едва начинался первый ряд, как меня уже спрашивали:

— Ну как, Ляксандрыч, писать–то нынче будешь? —

И, получив утвердительный ответ, понукали: — Вали, пиши иди, пока руки не устали, рядок–другой и одни пройдём.. А то, может, постоять надо?

— И артель, иной раз человек тридцать–сорок, если косили на «помоге», на воскресенье, готова была в драгоценное сенокосное время, хоть и коротенько, а позировать только потому, что «ему ведь надо это». В полном убеждении, что я могу уместить в записную книжку, в эти минуты всю изумительную картину, которая развёртывалась у меня на глазах.

Василий Дедюхин, «Краски Прислонихи»

(Очерки о художнике Аркадии Александровиче Пластове.

Саратов. Приволжское книжное издательство. 1970)

Областное радио. Как оно начиналось…

Стоял на пустыре около Нового Венца старый–престарый двухэтажный дом. На верхнем его этаже располагался городской радиоузел, а на первом коммуналки, где ютились семьи радистов. Шёл 1943 год. В то время наша редакция была очень маленькой. Всего две с половиной единицы в штате: я, корреспондент–организатор, Александра Яковлевна Мендель (все её звали просто Олеся) — диктор и машинистка. А пол единицы занимала тётя Надя, которая совмещала, аж три должности: уборщицы, истопника и курьера. Во время войны все мужчины ушли на фронт, но в том году один в штате радиоузла всё–таки появился. Это Сергей Георгиевич Сачков — наш куратор. Все работали в одной маленькой комнате, где был телефон, пишущая машинка, три стола и несколько стульев. Маленькая студия и аппаратная — все, что мы имели. Но областное руководство поставило в феврале 1943 года перед нами задачу начать в марте вещание на область.

Как–то  февральским утром иду в редакцию и вижу: стоит на крыльце высокий мужчина в военной одежде, одна рука на повязке. Я его спрашиваю: «В редакцию? Материал принесли или выступать?» Он засмеялся: «Да, в редакцию, но без материала, рано мне ещё выступать! И серьёзно добавил: "Я работать к вам пришёл». Так я познакомилась с первым председателем областного радиокомитета Виталием Сергеевичем Уваровым. Именно с его приходом и закрутилась подготовка к областному радиовещанию.

Первую передачу «Областные последние известия» все районы приняли из Ульяновска 15 марта 1943 года. С эфиром нас тогда выручали соседи. Казанская и Самарская радиостанции, куда наши передачи передавались по телефонным проводам, а оттуда транслировались на Ульяновскую область.

Не могу не вспомнить моих любимых друзей. Самой первой к нам в областной радиокомитет пришла Тася Мацковская. Появилась она у нас, можно сказать, трагически, Приходим мы однажды с Олесей Мендель на работу, а в комнате какие–то узлы, а на них маленькая, заплаканная старушка. Это оказалась мама Таси, а потом мы узнали, что во время эвакуации Тася её потеряла.

Впоследствии Таисия Мацковская стала первым главным редактором областного радио. Наш редакционный коллектив стал пополняться из эвакуированных. Вслед за Мацковской пришли Нина Ястребова, Белла Кожевникова, Юра Чеботаревский.

Очень долго самым больным местом для нас оставалось отсутствие хорошей техники. Для того, чтобы выехать на место и записать интервью, загружали в санки три больших ящика: один с записывающей аппаратурой (он был похож на огромный патефон с вращающееся ручкой). Другой — с усилителем, а третий — с различными запасными деталями, если, вдруг, запись сорвётся. Техник и журналист сами впрягались в санки и тащили это до места записи репортажа. Плёнки для записи у нас тоже не было, но наши дорогие умельцы операторы: Миша Петров и Миша Малышев приспособили для этого старые рентгеновские снимки, которые они тщательно смывали. А снимки нам безотказно давали в Ульяновских военных госпиталях.

Работа нас просто захватывала. Все мы были молоды, очень дружны и дышали только одним — приблизить Победу. Подавляющее количество передач делалось о наших земляках, воюющих на фронтах, и о тех, кто трудился в тылу. В Ульяновске было много госпиталей, раненные бойцы искали своих родных. Они обращались в нашу редакцию. С помощью радио мы, как могли, им помогали. Я всегда жалела, что в те годы наши возможности были так малы…

Начало расцвета областного радио можно отнести к концу войны, когда стали возвращаться наши фронтовики. Появился молодой обворожительный Исаак Гольдман. А вскоре дверь редакции открыл Вася Зыков. Скромный, добрый Вася был единственным, кто носил очки. Мы все ему страшно завидовали, считая, что очки придают журналисту солидность. Потом один за другим пришли к нам, вернувшись с фронта, Яков Усов, Валерий Румянцев, Вадим Конев. Вскоре председателем областного радиокомитета стал Василий Апполонович Дедюхин. Работать с ним было одно удовольствие.

Кира Дорогойченко, воспоминания из личного архива 1963 год.

Сорок семь лет на посту

Исаак Львович Гольдман родился 6 февраля 1916 года в Чеповичах — это грузовая железнодорожная станция дирекции Коростеньской Юго-Западной железной дороги Киевской губернии (ныне Житомирская область) в многодетной семье потомственного кузнеца. С ранних лет работал в кузнице рядом с отцом. После окончания семи классов в августе 1931 года уехал в Киев, устроился учеником токаря на завод «Большевик», крупное, по тем временам, машиностроительное предприятие.

В апреле 1933 года по призыву комсомола был направлен в числе 25-тысячников в колхоз села Калита. В сентябре 1934 года вернулся в Киев и поступил на рабфак. Через два года в сентябре 1936 года поступил на филологический факультет Киевского университета. Но через год оставил его, приняв близко к сердцу призыв 19 съезда ВЛКСМ: «Комсомольцы — на самолёт!». Вместе с двоюродными братьями поступил в Рогановскую авиашколу стрелков-бомбардиров под Харьковым, высшее авиационное училище имени дважды Героя Советского Союза С. И. Грицевца, которое было одно из старейших учебных заведений в стране. Проучился Исаак Гольдман в училище два с лишним года, но по состоянию здоровья к полётам не был допущен.

Расставшись с мечтой стать лётчиком, он вернулся в университет, чтобы продолжить учёбу, но началась Великая Отечественная война. 27 июня 1941 года был призван в армию. Попал в роту аэродромного обслуживания (полевая почта 72/1). А дальше обычная солдатская судьба первых месяцев войны.

Многие годы Исаак Львович вёл дневниковые записи, даже на войне, с некоторыми записями из которых, я и познакомлю в этом материале.

5 июля 1941. «Первый раз под бомбёжкой: жутко и спокойно. Спокойствие от неизбежности. Казалось, бомбы летят прямо на нас. А у нас пока ни винтовок, ни патронов».

16 августа 1941. «Случилась свободная минута. Лежу в саду. Вытянулся во весь рост и гляжу в небо. Тихая погода. Ни одна ветка не колыхнётся. Тучки белые, словно застыли на месте. Почти у всех подавленное настроение. Я же твёрдо убеждён — мы победим».

29 сентября 1941. «Четвёртый день живём в Рогановской школе. Мог ли подумать год назад, когда расставался со школой, что скоро снова буду здесь! И в какой обстановке! Кругом пусто. И в этой пустоте лишь напряжение настороженности. Думали — здесь зазимуем. А сегодня новый приказ — едем в Булацеловку, ближе к Донбассу. Окончательные потери: из 144 человек осталось 48. Многие погибли, но многие, вероятно, остались на Украине».

29 ноября 1941. «На днях сообщили по радио — в Киеве согнали 50 тысяч евреев и расстреляли… Дорогие мои — живы ли вы?»

Когда советские войска освободили Киев, и Исаак Львович оказался в родном городе, узнал страшную весть: все его близкие, отец, мать, сестра, грудная племянница, тётя были расстреляны фашистами в Бабьем Яре, в числе десятков тысяч евреев. Из родных Исаака Львовича в живых остались только старшая и младшая сёстры, воевавшие, как и он.

15 марта 1942. «Я и Забранский подали командиру заявление с просьбой отправить на передовую».

18 марта 1942. «Просьбу отклонили, отказали. В виде утешения сказали, что будут иметь в виду наше желание и что скоро и здесь будет работа не хуже фронтовой».

Служба Исаака Львовича проходила в составе 421 батальона БАО на одном из прифронтовых аэродромов, он был зачислен в состав технической службы. Они участвовали в Харьковской операции, в боях под Сталинградом. Был награждён медалью «За отвагу», позже орденом «Красной звезды».

5 августа 1942. «Второго вызвали в батальон. Дали заполнить анкету на аттестацию. Долго отказывался. Не помогло. Беседовал со мной начальник политотдела. Сказал о том, что учреждён „институт пламенных агитаторов“. Желая подчеркнуть высокое доверие, оказанное мне, комиссар сказал, что из всего батальона включили только меня. Что на весь фронт всего 30 человек».

Умный и начитанный, хорошо разбирающийся в обстановке на фронтах комсомолец Гольдман в дни Сталинградской битвы был назначен политработником части. В 1943 году под Прохоровкой, на Курской дуге, во время знаменитой битвы его приняли в ряды Коммунистической партии. Ему часто приходилось бывать на передовой и в тылу, выступать с лекциями перед солдатами, проводить политинформации, организовывать концерты артистов, приезжавших на фронт для поднятия боевого духа бойцов.

14 ноября 1943. «С 9-го по 14-е был в Киеве. А может быть? — вычеркнуто. Отца, мать, Ханечку и её ребёнка, тётю Суру расстреляли вместе с другими тысячами на десятый день после прихода фашистов. Ходил в Бабий Яр. Там до сих пор валяются полуистлевшая обувь и лохмотья одежды. Это всё что осталось от киевских евреев. Сердце не лопнуло. Жив. Плакал, только напившись пьяным. Нет их, и никогда не будет. Боже, Боже, как тяжело…»

Войну Исаак Львович закончил в Австрии, демобилизовался осенью 1945-го, и вместе с женой Надеждой Петровной, служившей госпитальной сестрой, и новорождённым сыном приехал в Ульяновск, на родину супруги.

15 ноября 1945 Ульяновск. «Остались позади томительные часы ожидания отправки эшелона, треволнения дороги, непосильные пересадки, а на душе не легче, чем было. За окнами тоскливо воет ветер. Как он гармонирует с состоянием души! Отчего же тоска? От сознания навеки ушедшей молодости с её радужными настроениями на светлое будущее, от сознания безрадостности настоящего, от трудностей будней, которым не скоро придёт конец».

28 ноября 1945. «Третий день на работе. Редактор областного отдела радиовещания. Смысл всего дня вкладывается в 20-минутную передачу. Так и бегаю целый день по городу, чтобы собрать материал. Трудно. Сегодня был на 280-ом заводе, одном из самых крупных в Ульяновске. В ведущем цеху одна молодёжь 18—19 летнего возраста. За счёт демобилизованных пока что не очень пополнился. На работу пришло 8 человек и те на административную работу: кто в ОРСе, кто в отделе снабжения, только не к станку…»

8 августа 1959 года Гольдман становится редактором только что открытой студии Ульяновского телевидения, а после объединения телевидения и радио главным редактором редакции общественно-политических программ Комитета по ТВ и РВ Ульяновского облисполкома. В этой должности он работал до ухода на пенсию в 1992 году. Но потом, практически до самой кончины в 1996 году, оставался внештатным корреспондентом Ульяновского областного радио.

Из воспоминаний журналиста Натальи Гауз:

«Исаак Львович запомнился в двух образах. В свитере, рабочей куртке и сапогах „вездеходах“, с магнитофоном на ремне и блокнотом. Неутомимый, „въедливый“ он побывал в самых отдалённых уголках сельских районов. А в редакции в светло-сером костюме, с безупречными манерами, талантом слушать и помогать собеседникам заданными вопросами, он воспринимался как профессор, учёный, наставник. „Где нам найти агронома Гольдмана?“ — обычный вопрос специалистов сельского хозяйства, приезжавших в студию для участия в передачах. „Правда ли, что до того как стать редактором, Исаак Львович преподавал в сельхозинституте?“ — интересовались профессионалы, считая журналиста коллегой. Так высоко было признание его компетентности».

Татьяна Громова.

Cтарший научный сотрудник

областного краеведческого музея им. И. А. Гончарова,

заслуженный работник культуры Ульяновской области,

сноха И.Л.Гольдмана.

От составителя: В 2013 году вышла книга Н. Романова «Полюби и жалей». Стихи, рассказы, очерки, воспоминания. На страницах её я с удовольствием прочитала о наших коллегах, радиожурналистах. Позвонила Коле: «Можно возьму один очерк в будущий сборник?» «Валяй» — ответил он в манере, свойственной только ему. 31 января 2015 года Николай Николаевич переселился в мир иной. Но прижизненное его разрешение получила.

Радио, Зыков

Иногда бывает, что первая встреча с человеком запоминается на всю жизнь. Запоминается необычностью ситуации, при которой произошла встреча, каким–то особым, ярким впечатлением, произведённым на тебя этим человеком, а то и его поступком, что называется, высокой пробы. Много–много лет назад я пришёл работать корреспондентом на Ульяновское областное радио. И хотя к этому времени, по молодому запалу, я, видимо, что–то умел делать как журналист, но после районной газеты чувствовал себя на новом месте робко. А тогда здесь короткие летучки проводились ежедневно, утром, и так моё знакомство происходило со всем коллективом сразу и с каждым сотрудником в отдельности. Да, именно так, потому что на каждой летучке производились обзор и оценка накануне прошедших в эфир передач. Делали это по графику, кажется, два человека, один говорил об утренних выпусках, другой — о вечерних. Во время этих обзоров и складывалось моё впечатление о новых коллегах. Среди тогдашних радиожурналистов молодых было немного, в основном это были люди годам к 50-ти, и мне было интересно — кто и на что из них способен, к кому прислушиваться более, на кого, в конце концов, в какой-то мере, равняться.

Каждый, понятно, делал обзоры передач с высоты своих представлений о жизни и своего интеллекта. Всё это естественно. Но если тот или другой вдруг начинал говорить с гонорком, с явным пренебрежением к автору, то уж, простите, интеллект обозревателя тут, по крайней мере, был ни при чём. И вот от летучки к летучке Василий Зыков всё более начинает привлекать меня. Говорил он неторопливо, негромко, казалось, почти без эмоций, но именно такая речь и заставляла держаться на прицеле внимательности. Останавливаясь на какой-то детали, он припоминал что-то из корифеев нашей журналистики, особенно он любил Михаила Кольцова, его «Испанский дневник». Получался, как бы, ненавязчивый урок, особенно для молодых. (Ручей под корочкой льда не виден, а течет, пульсирует). Потом я начинаю замечать (не думаю, что делаю какого–либо открытия), что тут не все относятся друг к другу ровно. Василий Васильевич никогда не переносил своих личных отношений к человеку на суть того, о чём этот человек «вещал» в эфире.

Василий Васильевич Зыков на моей памяти занимался только сельской тематикой. И как он прекрасно работал с людьми там, на месте: будь это ферма или полевой стан, кабинет председателя колхоза или же опытная делянка агронома! У его микрофона люди всегда говорили раскованно. Несмотря на то, что в силу и давней и недавней исторической судьбы, сельский народ жил, да и поныне живёт у нас с оглядкой. Рядом с журналистом Зыковым эти люди раскрывались потому, что, видимо, чувствовали неподдельный интерес к себе. Да и то сказать, Василий Васильевич ставил вопросы так, что на них невозможно было не ответить. Крестьянское дело он знал не чисто технологически, когда, допустим, пахать и на какую глубину, когда сеять и сколько семян класть в почву. Он знал душу этого дела, видел почти невидимое многими другими его психологические струны. Сказывалась крестьянская родословная.

Как работал Василий Васильевич? В той последовательности, в какой ложились на плёнку рассказы собеседника во время командировки, они буквально в таком же порядке монтировались и для эфира. А дело в том, весь ход предстоящего разговора там, на селе, он продумывал заранее. И уж непременно — в пути. Бывало, в дороге он, как правило, молчит, значит, обмозговывает все возможные повороты репортажа. И вот здесь может возникнуть вопрос: а что же это будет за репортаж,  очерк или же интервью, если заранее все ходы и выходы, как говорится, проторены? Нет, дорогие друзья, всё правильно. Я уже отмечал, как великолепно умел мой старший коллега располагать к себе собеседников, как прекрасно знал он дело, о котором вёл речь. И вся эта гамма человеческих качеств, знаний и способностей, порой, давали такой результат, что диву даёшься. Вот редкий эпизод, который запомнился навсегда. Заехали мы с Василием Васильевичем на свиноферму одного совхоза. Естественно, мы не пытались здесь выудить сюжет, подобный фильму «Свинарка и пастух». В бытовке встретили женщину, о годах и красоте которой в этой обстановке можно было только догадываться. Василий Васильевич, как это он умел делать совершенно непринуждённо и незаметно, разговаривает с нашей новой знакомой, сам потихоньку ставит микрофон, продолжая рассуждать о житье-бытье. Свинарка аж разрумянилась, живо говоря о своей нелёгкой работе, о семье, о детях, о достатке. «Поехала я как-то в город, — рассказывает нам наша собеседница, — присмотреть кое—что в магазинах, намоталась, устала, есть захотела. Зашла в столовую, встала в очередь. И слышу — и впереди меня и позади в этой очереди шепчутся от кого это пахнет? Не стерпела я и говорю: „Граждане, это от меня пахнет, свинарка я“. И уж потом она пояснила: „Конечно, оделась я не хуже городских, всё на мне новенькое, всё с иголочки, да ведь это новьё-то висит в той же избе, где я у порога сбрасываю вот эту фуфайку, снимаю вот эти резиновые сапоги, и всё моё жильё духом свинофермы до каждой ниточки пропиталось“. В передачу этот эпизод Василий Васильевич включил, но его наше «высокое» начальство вычеркнуло напрочь, боясь, как бы чего не вышло.

Молодые годы его на «грозовые-сороковые» пришлись. И, был в их мучительно-длинном течении для Василия Зыкова такой период, о котором он никогда не говорил. Не говорил, видимо, потому, что память о тех муках, истязаниях зверских, не покидали его никогда. И уж если только косвенно, совсем нечаянно, заходил у нас ним об этом разговор, он тяжело вздыхал сквозь слёзы и, рассчитывая, что пусть не всё, но что-то я, не нюхавший войны, могу понять, говорил: «Эх, Николай, ты не представляешь, что это было…». Как–то, собираясь написать эти строки, я заглянул к супруге Василия Васильевича Надежде Николаевне Зыковой. Кое о чём расспросить. Знаете, только своими словами, но говорила она, словно вспоминая страницы рассказа Михаила Шолохова „Судьба человека“ В мае 1945 года страна встретила День Великой Победы, но в ней, непокорённой врагом, оставались несвободными тысячи и тысячи её защитников. Вместо берегов родной Волги Василий Зыков оказался на шахтах Донбасса. И хотя он не спускался в забои, жизнь шла в жёстких условиях режима. И он ищет повод, который бы помог вырваться из этих рамок. И пишет в Ульяновск письмо редактору газеты „Володарец“ Александру Сергееву. Сергеев незамедлительно посылает в Донбасс запрос, который сохранился до сих пор. Вот он. „Заместителю командира воинской части (номер проставлен) майору Жаворонкову. Редакция газеты „Володарец“ ордена "Трудового Красного знамени“ завода им. Володарского стало известно, что при вашей части работает Зыков В. В., по специальности газетный работник, имеющий специальное газетное образование и долголетнюю практику газетной работы. Ранее он работал секретарём редакции нашей газеты. В связи с острым недостатком газетных кадров, прошу Вашего содействия в демобилизации его и направлении по месту прежней работы. Ответственный редактор Сергеев. 9 декабря 1946 года».

Не могу утверждать, что это письмо сыграло решающую роль в судьбе Василия Зыкова, но даже потому, как сегодня бережно хранятся в его семье поздравительные открытки от Сергеева, можно судить, что Василий Васильевич по–настоящему дорожил дружбой с этим смелым человеком.

И вот — родная Волга, Ульяновск. Трудно, но всё–таки налаживалась жизнь. А главное — любимое журналистское дело. В конце концов причал — Ульяновское областное радио, которому Василий Васильевич служил до самой пенсии. Правда, был вынужденный перерыв. Все потрясения и невзгоды не могли не сказаться на здоровье. Инфаркт миокарда. И Зыковы перебираются в Захарьевсий рудник, где в детском санатории Надежда Николаевна исполняет привычную для себя работу медсестры, а Василий Васильевич становится воспитателем. Дети любили его, для каждой юной души он находил тёплое слово. Но журналистские дороги тянули его, и, несмотря на то, что срок его инвалидности не истёк, он, вопреки советам врачей, возвращается к микрофону. И служил ему фактически до тех пор, пока были силы. Уже пенсионеру, позвонишь ему: «Давайте съездим куда– нибудь». Он всегда соглашался: «Недалеко». А утром приносит в нашу родную сельскую редакцию готовый, ладно скроенный репортаж. Когда он сам возглавлял редакцию, то приходилось ездить и за 200, и за 300 километров, за одну командировку наматывать тысячи километров, сидеть по ночам, застряв в осенней колее, или ещё хуже — среди сугробов после метели. Всё было, всё доводилось.

Но ни разу старик (так часто журналисты независимо от возраста обращаются друг к другу, но мы по отношению к Василию Васильевичу называли его только заглазно). Так вот он ни разу не пожаловался на неуютность дорожных передряг, но зато с величайшим удовольствием пересказывал курьёзные случаи. Вот один из них. На звукопередвижке мы едем в совхоз имени Крупской. Там в клубе — большой сбор, то ли знамя вручают, то ли что-то подобное. Звукозаписывающая машина, или как говорят профессионалы — тонваген, естественно, стоит на улице, а мороз был градусов 30. Оператор размотал провода, поставил, где следует микрофоны.

Действо началось. Главным был здесь первый секретарь обкома партии Скочилов. Всё прошло нормально, всё записано с высоким качеством на плёнку, и всё уже завершилось. Мы стоим на открытой сцене. Василий Васильевич подходит к Скочилову, надо что–то уточнить. Секретарь в добром расположении духа. Зыкова он знает как опытного журналиста, говорит с ним с настроением. И тут мы становимся свидетелями неожиданной и невероятной клоунады. Глава обкома вдруг ни с того, ни с сего закачался, а был он мужик могучего телосложения, потом стал как–то конвульсивно подпрыгивать, почти что матерясь. И только спустя мгновение, мы поняли всё. Оператор, там, на улице, на морозе сматывал провода. И один провод где–то застрял, и парню пришлось его неистово дёргать. А на самом деле, в петле кабеля оказалась нога партийного босса.

Приходишь утром в кабинет нашей редакции сельской жизни. Василий Васильевич за рабочим столом и, видимо, уже давно. Потому что изрядно накурено, и уже несколько листов исписаны ровным красивым почерком. Раздаётся телефонный звонок. Василий Васильевич поднимает трубку: Радио, Зыков. Так лаконично он отвечал всегда.

Эти два слова я слышу до сих пор.

Николай Романов, журналист, писатель.

ГЛАВА 3. КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ…

О времени и о себе

Моя трудовая биография началась в 1942 году в селе под Новосибирском, где мы были с мамой в эвакуации. Отец-военный врач был на фронте. Мне было 15 лет. После окончания 3-х месячных агрономических курсов назначили на должность агронома.

В 1945 году мы приехали в Ульяновск, где жили родственники. Я поступила в сельскохозяйственный институт на отделение ветеринарии. Одновременно с учёбой занималась научной работой. Впереди мечта — аспирантура. Но незадолго до окончания института встретила прекрасного человека, уже выпускника того же вуза, Валентина Ермохина, и мы уехали по месту распределения мужа в Рязановский сельхозтехникум. Преподавала биологию, одновременно заочно окончила химико-биологический факультет Ульяновского педагогического института.

А в журналистику я пришла так. В нашем техникуме работала семья Кузнецовых. Жена — литератор. Муж — историк. И как-то к ним приехал в гости Василий Апполонович Дедюхин, главный редактор областного радиокомитета. Тогда готовилась к изданию книга Кузнецова «Матвей и его хлопцы» о белорусских партизанах. Гостиницы в Рязанове не было, у Кузнецовых тесная квартирка, и мы пригласили Дедюхина к нам, у нас было просторней. Я человек общительный, и стала рассказывать о прекрасном селе Рязаново, об озёрах первозданной чистоты, о речке Берля, о сохранившихся графских парках Орловых-Давыдовых. Василий Апполонович сказал: «Напиши». Я написала. Материал напечатали в «Ульяновской правде». А потом Дедюхин пригласил выступить с этим рассказом на областном радио. После я написала ещё несколько материалов о техникуме и о Рязаново. Это было в 1959 году. Вскоре мужа перевели в Ульяновск. Для меня работы по специальности не было. Шёл январь. В школах учителей химии и биологии не требовалось. В управлении сельского хозяйства мне выдали справку о том, что претензий ко мне нет, могу устроиться на другую работу. Мама тогда работала бухгалтером в «Ульяновской правде». Она рассказала коллегам о том, что дочка осталась без работы. Дошло это до главного редактора газеты Богданова. Он сказал маме: «Пусть придёт». Я нарядилась, пришла. Шла летучка. Сижу в приёмной. И входит Дедюхин: «Ты чего здесь сидишь?». Объяснила ему: «Жду редактора, осталась без работы». А он говорит: «Чего ждать? У меня машина у подъезда, поехали на радио». И 21 апреля 1960 года меня зачислили в штат областного радио. С Дедюхиным проработала недолго. Обком КПСС прислал нового редактора Николая Васильевича Колоскова, который «рулил» нами недолго. Потом руководителем радио стала Кира Дорогойченко, удивительный человек, с которой я дружила многие годы. А после главным редактором стал фронтовик Анатолий Михайлович Маврёнков. Человек требовательный, но не во вред работе. Он не выпускал нас в командировку до тех пор, пока не представим план будущей передачи или репортажа. Не обходилось без приключений. Дважды с водителем Иваном Павловичем Михеевым в аварии попадали, не по его вине, просто были сложные зимние погодные условия. Иван Павлович был асом в своём деле, и заботливым как отец.

А вскоре пошли разговоры про объединение радио и телевидения, это было уже, когда работали на улице Симбирской 5. Но нас уже приучали работать вместе. В командировки отправлялись совместные бригады телевизионщиков и радийщиков. И вот вспоминаю об одной такой поездке. Ответственным был назначен Иван Назарович Жучков заведующий отделом пропаганды радио. В то время в телецентре в фойе открыли буфет. Ребята-телевизионщики сидят там, пьют чай, ждут команды на выезд в Новоспасский район. А Иван Назарович по старой привычке сел в машину один и уехал. Ехал, ехал, вспомнил! Вернулись за телевизионщиками.

В феврале 1962 года в штатном расписании появилась новая единица — заведующий корреспондентской сетью. И мне предложили эту должность. Я поехала в Москву на семинар. Нам объяснили, что и как мы должны делать, какую организационную работу провести. Нас познакомили с решением ЦК КПСС об организации районного радиовещания, то есть, в каждом районе всех областей Советского Союза будут созданы редакции, задача которых готовить местные новости. Вернулась домой с ясными задачами в своей работе. В сравнительно короткий срок в каждом районе нашей области, на каждом крупном предприятии были организованы корреспондентские посты. Мы даже провели областной слёт радиорганизаторов, которые стали помощниками областного радиовещания. Мы стали получать много бесценной информации, что говорится «из глубинки». Не только коротких сообщений, но и с плёнками. Стали выходить целенаправленные информационные выпуски. Например, «Говорит Мелекесс», «Говорит Сенгилей», « Говорит Барыш» и так далее. Радиоорганизаторы привозили заготовки, сделанные на бытовых магнитофонах, в наших аппаратных их доводили «до ума». В этих передачах говорилось о самых насущных проблемах районов, ведь готовили их люди, хорошо знающие жизнь изнутри, хотя профессиональных журналистов среди них не было. Это были учителя, местные краеведы, работники культуры. Интересно, что каждый такой выпуск завершался выступлением художественной районной самодеятельности. И радиослушатели получали много интересной информации о том, как и чем, живёт Ульяновская область. Сейчас это, к великому сожалению, всё утрачено. Прошло много лет, но я отлично помню всех наших районных помощников. Мелекесс — это Илья Осипов. Инза — Ольга Киселёва. Приехали в Ульяновск юные супруги Евгений и Галина Шурмелёвы, потом они обосновались в Барыше, и новости из Барышского района чуть ли не каждый день выходили в эфир Ульяновского областного радио.

В 1962 году начало работу областное общество охраны природы. Руководителем его избрали Зигизмунда Соломоновича Берлянда. Это был большой учёный, заслуженный деятель науки. Он пришёл на областное радио с предложением создать программу о пропаганде охраны природы. Наше тогдашнее руководство дало «добро». Мы провели первый сбор, на котором присутствовали ведущие специалисты-экологи того времени: Клавдия Петровна Тулайкова, профессор Ульяновского сельскохозяйственного института, Виктор Васильевич и Нина Николаевна Благовещенские из педагогического института. Радиожурнал решили назвать «Родная природа». Создали общественную редколлегию. Но мы потом об этом «пожалели», в хорошем смысле этого слова, потому что Берлянд, Тулайкина и Благовещенские так серьёзно отнеслись к своим обязанностям, что ни один номер журнала не мог выйти в эфир без их коллективного прослушивания. Иногда даже приходилось переделывать смонтированную передачу, вносить поправки. Что отрадно, к нам стали присоединяться люди разных профессий, среди них — краевед Мира Савич, орнитолог Олег Рождественский. Мы даже записывали пение птиц. В три-четыре часа ночи пешком ходили в парк Победы, и на рассвете, когда просыпались птицы, Олег Рождественский учил нас различать голоса пернатых. В 1967 году радиожурнал «Родная природа» был награждён «Большой юбилейной медалью» Всесоюзного общества охраны природы.

Не могу не сказать об одном из самых активных авторов радиожурнала Володе Дворянскове. Когда он окончил педагогический институт, его призвали в ряды советской армии, служил в Приморском крае. И оттуда регулярно присылал стихи, зарисовки, в которых сравнивал природу тех мест и Ульяновской области. Интересные это были странички. А я ему отсылала гонорар 3—4 рубля. Тогда это были неплохие деньги и хорошая поддержка рядовому Владимиру Дворянскову. Зинаида Васильевна Аверина (Коробцова) вела страничку «Зелёная аптека», она потом книгу подготовила «Лекарственные растения Ульяновской области», защитила кандидатскую диссертацию. А потом многие годы «Родную природу» вела Мария Радова, замечательный человек и журналист. Затем Александр Урюпин, чуткий знаток и ценитель природы, журналист поэтического склада.

В сентябре 1972 года перешла на должность ответственного секретаря Ульяновского отделения Союза журналистов СССР. Жило журналистское сообщество дружно, весело, эпиграммы писали друг на друга. Одним из мастеров этого жанра был Николай Афанасьевич Малинин, заведующий отделом культуры «Ульяновской правды». К нему частенько заглядывал Николай Благов, тоже мастер на всякие эпиграммы. Я храню выпуск «Ульяновской правды», посвящённый сорокалетию Ульяновского отделения «Союза журналистов СССР», в котором рассказывалось о делах журналистской организации. В рубрике «Журналисты улыбаются» напечатаны едкие эпиграммы на многих журналистов «Ульяновской правды», районных газет. Коля Благов обошёлся со мной по-божески.

Есть женщины в русских селеньях,

И даже в редакциях есть,

Отвергнув мужские волненья,

Хранят они строгость и честь.

Прекрасная, как Галатея,

Носитель тепла и добра-

Так снимем же шляпу пред нею,

И трижды ей крикнем: «Ура!».

12 марта 2018 года я отметила свой 91-й год рождения. И не успела открыть глаза, как услышала поздравление в свой адрес. Спасибо, моё дорогое Ульяновское радио! За память обо мне…

Нина Ермохина,

ветеран труда ВОВ, заслуженный работник культуры РФ,

секретарь Ульяновского отделения «Союза журналистов СССР» с 1972 по 1984 год

Радиодом моя семья

Родилась я накануне Великой Отечественной войны в хуторе Лобачи, это в Сталинградской тогда области, селе весьма отдалённом даже от райцентра. И никакого понятия о радио не было. Однажды, прихожу домой, а на кровати, на подушке, в центре комнаты стоит чёрная тарелка, и оттуда песня! (Спустя годы я узнала, что это была Лидия Русланова). А мой дед сидит заворожённый, и вдруг как воскликнет:

— Анчутка! Села на подушку, да как поёт!

А «анчутка» у него было самое крепкое слово, которым он выразил и удивление, и восхищение невиданным дотоле чудом техники. Вот так появилось в нашем доме радио.

Потом, после окончания средней школы, я училась в профессиональном радиотехническом училище в городе Камышин, а затем окончила Кубышевский электротехнический институт связи (КЭИС). И по распределению в 1966 году приехала в Ульяновский телецентр, где была назначена на должность начальника смены АСК (аппаратно — студийный комплекс). Четыре года я в этом подразделении телевидения отработала. А потом, когда Михаил Андреевич Малышев, начальник службы радиовещания собрался на пенсию, меня вызвал Василий Фёдорович Романюк директор радиотелецентра, и сказал: «Раздумий до утра, готовься к новой должности».

Откровенно говоря, не хотелось переходить на радио, потому что мне нравилось телевидение, всё у меня там получалось. Но, вот так получилось, что многие годы потом жизнь моя связана с Ульяновским областным радио. Когда я пришла на радио техника была старая, большие магнитофоны, допустим из десятка катушек с записями, которые привозили корреспонденты, нужно было выбрать «золотое зерно», минут пять–десять, представляете какой это труд? А всё это монтировалось на магнитофонах огромных, на которых помещались пленки, так называемые, «блины».

Потом началась новая эра радио, связанная с подготовкой к 100–летию со дня рождения В.И.Ленина. На нас обратила внимание Москва. Приехала заместитель начальника управления радиовещания Комитета по телевидению и радиовещанию СССР Светлана Васильевна Федюшкина, с которой мы обошли все участки, и нас взяли на контроль. Конечно же, огромная благодарность начальнику управления радиовещания Гостелерадио СССР Олегу Павловичу Юсицкому. Это была действенная помощь. Потому, что ни одна наша просьба не осталась без ответа. И у нас тогда пошла техника новых поколений. К этому времени нам выделили звукопередвижку за номером №1, (машина «уазик» была ульяновской, а «начинка» радиотехническим оборудованием проходила в Кирове). По тем временам это было «чудо звуковой техники». Для трансляции всех торжественных мероприятий в честь 100–летия со дня рождения В.И.Ленина централизовано были смонтированы радиотрасляционные пункты (по сути стационарные) в Мемориальном центре, Дворце профсоюзов и Дворце пионеров. Из них по кабельным линиям звук передавался в центральную аппаратную радиодома на Симбирской. Затем он шёл или в прямой эфир, или использовался для монтажа последующих передач. В год столетия В.И.Ленина, и даже позже, в город приезжало немало руководителей дружеских стран, политических деятелей, и мы выходили в прямой эфир через Москву с репортажами на их страны. Затем эти стационарные пункты использовались постоянно. Из них передавались репортажи, освещающие важнейшие этапы жизни Ульяновской области. В то время мы были в первой четверке радиодомов Советского Союза! В 1985 году был получен большой комплекс со сложнейшим оборудованием — третье поколение венгерской системы ФИТ. Было трудно, ведь шёл монтаж всего оборудования полностью. Но я благодарна всему коллективу радиоцеха. Они делали всё возможное, а, порой, невозможное, для того, чтобы вещание не прерывалось ни на минуту.

Ещё хочется сказать о наших студиях: речевой и концертной. По качественным показателям (акустическая обработка, её настраивала Ленинградская фирма ЛОМО) лучше их не было. В большой концертной студии записывались многие известные исполнители, к примеру, Борис Штоколов и Ян Френкель. Вспоминаю, когда Штоколову дали прослушать записи его исполнения, он откровенно похвалил высокое их качество.

Несколько слов про наш «погреб», так называли речевую студию дикторы. Так вот, как-то диктор Валентина Георгиевна Дашук открывает эфир и говорит:

— Прогноз погоды. Ветер юго—западный, умеренный (температура такая– то), без осадков.

Ей дежурный электромеханик показывает через стекло на пульте, что на улице ливень. Ливень!!!. Это сейчас существуют долгосрочные метеопрогнозы, довольно точные, а тогда пять суток — вперёд, пять суток- назад.

Тогда же нам установили стереоборудование, а это, значит, нам предоставили хорошие каналы для вещания. У журналистов появилась современная, по тем временам, звукозаписывающая техника. Всё это, не приходило, как говорится, просто так. За этим стоял огромный труд, прежде всего, Василия Фёдоровича Романюка, в те времена директора Ульяновского радиотелецентра. Это был человек, который был рождён для решения всех вопросов, как на телевидении, так и на радио. Он болел за всё, как за родное. Он обладал обширными знаниями в области радиотехники и электроники, и, не кичась этим, имел редкий дар общения с людьми. Разного уровня. Он ехал в Москву, ходил по ведомствам, «оббивал» пороги» и «выбивал» для Ульяновского телецентра всё, что мог. А как он «болел» за качество эфира! Ульяновское областное радио начинало вещание в шесть утра. И не, дай, Бог, мы дали пять сигналов, а шестого — это выход в эфир — нет. Василий Фёдорович мне звонит домой (это в такую — то рань!), и говорит:

— Что, это за брак, у вас?

А я, ещё не знаю, что говорится, «ни сном, ни духом», а он уже мне даёт «втык».

Конечно, же, не могу не сказать добрые слова в адрес главного инженера Ульяновского радиотелецентра Исляма Зияфовича Шайхутдинова. Кроме того, что он был профессионалом своего дела, это был безупречным начальником для своих подчинённых. Производственные ситуации бывали всякие. Но никогда он ни на кого не повышал голоса. И не только на людях. Наедине, опять же, он умел спокойно, доказать: «Ты (я), не прав (не права)». И за многие годы с работы с Ислямом Зияфовичем Шайхутдиновым, не припомню, чтобы он несправедливо обидел кого–то, тем более унизил человека с высоты свой должности. Этого не было никогда!!! Хотя « стружку» с нас снимали. И ещё я хочу сказать, что они сами, « технари», настолько уважительно относились к творческому коллективу, что и в нас воспитывали уважение к непростому журналистскому делу. Хотя понятное дело, что подготовка передач — это совместный труд журналистов, звукооператоров, звукорежиссёров. Из километров записей, сделанных корреспондентом, нужно вычистить «речевой мусор», технический брак, а это многочасовой процесс и, может быть, звучит грубовато — «рабская работа». Но, прежде всего — это журналистская задумка, это бесконечные поездки, погоня за интересными событиями и людьми, действенностью материалов. И Василий Фёдорович и Ислям Зияфович прекрасно это понимали и нам, «технарям», неоднократно напоминали об этом. Есть такое расхожее выражение: «незаменимых людей не бывает». По прошествии времени, когда Романюка и Шайхутдинова не стало, Царствие им небесное, понимаю, что это не так. Оба они были незаменимы на своём месте.

Так получилось, что радиодом стал моей семьёй. А, как и в любой семье, всякое бывало, всякое. И не только радостные события, но и конфликты. Но всё переживали вместе. С годами сложился замечательный коллектив. Корневой основой её были, конечно, наши Михаил Андреевич Малышев и Алексей Георгиевич Логинов, ветеран Великой Отечественной войны, звукорежиссёр Инна Егоровна Смирнова. Каждый из них был «пропитан» любовью и преданностью к нашему радио, и на них можно было положиться во всём. Их уже тоже нет рядом с нами. Как и Саши Крылова, Толи Карпухина, Саши Сальникова — эти наши дорогие товарищи ушли в мир иной в очень молодом возрасте. К великому счастью, здравствуют Нелля Николаевна Феоктистова, непревзойденный оптимист и модистка, фантазёрка, отличный специалист Людмила Николаевна Заруцкая — генератор всех наших «капустников», Виктор Серафимов Галанцев — маг и чародей монтажа, Таисия Григорьевна Кондратьева, звукорежиссёр, человек ответственный и безотказный.

В те годы работы на радио, были и критические моменты, о которых сейчас вспоминаю с юмором. Вот лишь один пример.

В пять часов утра, мне звонит домой Нелля Феоктистова:

— Валентина Фёдоровна, что делать? Пульт не горит.

— А он и не должен гореть, если нет пожара, — отвечаю.

— Да, нет, — с отчаянием в голосе буквально вопит Неля — Лампочки не загораются!

— Жми на ту, эту и эту кнопки. Получилось?

— Нет.

А до выхода в эфир остаётся всего ничего. Я наспех надеваю, что попало и буквально в считанные минуты пробегаю три трамвайных остановки от своего дома до телецентра. Сообща нашли причину повреждения. Всё заработало. Диктор Борис Васильевич Трутнев, пришедший к эфиру, увидев меня в таком облачении, с удивлением спросил: « Валь, это что такое с тобой? Током ударило что ли?»

С годами в коллектив звукоцеха вливалась молодёжь, которая трудится и ныне: Виктор Бондаренко, Михаил Колесов, Сергей Евлапмиев, Ольга Брантова, Владимир Мецлер. И очень рада, что сохраняются лучшие традиции коллектива звукоцеха Ульяновского областного радио.

В настоящее время я работаю на другой должности в ГТРК «Волга». Но считаю радиодом моей семьей, которую люблю и всех обнимаю.

Валентина Бобырева, ветеран труда,

ведущий специалист по ГО ГТРК «Волга»,

почётный радист СССР, отличник телевидения и радио СССР.

Быть притягательным — основа нашей профессии

В 1961 году меня приняли на должность редактора детских и юношеских передач Ульяновского областного радио. Эта тема была близка мне. В молодости занималась в театральных кружках. Даже один год я поработала помощником звукорежиссёра областного драматического театра. Этот опыт пригодился. Потому, что когда пришла на радио, приходилось самой что-то придумывать, в смысле режиссуры.

Когда о советском времени говорят только в отрицательном плане, это не так. Конечно, были сложные моменты. Я работала в редакции детско-юношеских передач. Казалось бы, какая там может быть политика? Так вот, я записала сказку в лицах, в которой участвовали ребята из театральных школьных кружков. Мы всё записали, озвучили. А сказка был про Емелю. И были там такие слова: «…у меня в желудке пусто, только редька, да капуста». Это были слова героя сказки — Емели. Передача была смонтирована, все ждали выхода её в эфир вечером. Я дома уселась у приёмника, ребята с родителями тоже были начеку. И вдруг! Передачи нет! Утром прибегаю в редакцию, а мне руководство говорит: «Передачу сняли с эфира, потому что во время прослушивания цензор обнаружила там антисоветчину. Дескать, Емеля говорит: «… у меня в желудке пусто…». И она усмотрела критику на нашу плохую действительность того времени с обеспечением продуктов, но так было не только в Ульяновске. Из Москвы шли пассажирские поезда, которые в народе окрестили «продуктовыми», по всей стране. Потому, что купить что-то, допустим, колбасу, чай, кофе и так далее, можно было без ограничений только в столице. Я, конечно, очень переживала, даже плакала. Но с этой передачей получилась интересная история. В Ульяновск тогда приехал журналист (к сожалению, имени его не помню) из Всесоюзной передачи «Пионерская зорька». Это была самая известная программа на Всесоюзном радио СССР. Он пришёл к нам, в радиокомитет. Меня представили, как редактора по интересующей его тематике. Я ему предоставила все выпуски программ на детскую тематику. Он их переписал на свою плёнку. А потом сказала ему: «Послушайте вот эту передачу, но её сняли с эфира». Он прослушал, похвалил за режиссуру. Когда рассказала о том, почему она не пошла в эфир, журналист рассмеялся. Перед отъездом зашёл попрощаться к руководителю радиокомитета. А, спустя некоторое время, в «Пионерской зорьке» прошёл фрагмент нашей сказки о Емеле. Не прошло и месяца, меня вызвали к руководителям и сказали: «Лия Ивановна, вам пришло приглашение из редакции «Пионерской зорьки», надо съездить в Москву поучиться». Поехала в Москву, там, в редакции были, конечно же, другие условия для работы. Сделала несколько материалов, которые вышли в эфир Всесоюзного радио. Было даже предложение остаться в редакции, но тогда без московской прописки это было невозможно. У моих новых друзей родилась идея оформить фиктивный брак, даже жениха нашли. Но я постеснялась: «А что скажут мама с папой? Знакомые?» Я вернулась в Ульяновск. О, чём сейчас, многие годы спустя, немного жалею. Потому что тогда были возможность объехать весь Советский Союз: от запада до востока. Но, что случилось, то случилось…

Сейчас, довольно, часто говорят о том, что журналистика того времени, о котором вспоминаю, была под жёстким партийным контролем. Но и тогда многое зависело от людей, которые стояли у власти. Вот один из примеров. Мне дали задание сделать передачу к юбилею Михаила Андреевича Суслова — главного идеолога ЦК КПСС о его детских годах, проведённых в селе Шаховское Павловского района, где он родился. Мне дали машину, плёнок с запасом, чтобы записать воспоминания односельчан. Но старшее поколение ушло в мир иной к тому времени, а одногодки — разлетелись кто куда. Нашла, кое-как бабулю, которая помнила большую семью Сусловых. Она рассказала про Мишеньку и его братьев и сестрёнок, которых она подкармливала. И всё. Больше ничего. Вернулась в редакцию практически с «пустым карманом». «Высасывать» что-то из пальца я не стала. Выдала в эфир то, что получилось. Меня вызвали в обком КПСС. Я честно объяснила: «Вот так и так. Что нашла, то нашла». Никаких партийных репрессий в отношении меня не было.

В то время у нас на радио было много творческих вопросов. Помню, спорила, что говорится, до упада с Анатолием Михайловичем Маврёнковым, тогда передачи в эфир шли за его подписью. В одном из своих очерков я написала: «сиреневый вечер». А он мне исправил в тексте — «не бывает сиреневых вечеров» С припиской: «Мой друг, Лия, не говори красиво…». Я пришла к нему и стала доказывать, что бывают «сиреневые вечера». Потому, что он смотрит на мир слишком прозаически. Анатолий Михайлович похмыкал и мой первоначальный вариант восстановил.

Потом судьба забрасывала меня в печатные СМИ. Работала в «Ульяновской правде», «Ульяновском комсомольце». Затем три года была корреспондентом газеты воинской части в Венгрии. Вернулась в Ульяновск. Стала искать работу, и оказалась вакансия в Комитете по ТВ и РВ. Так, я снова вернулась в раиодом. Мне всегда были интересны люди. И тогда я предложила руководству радио начать передачу из цикла «Встречи». Потому, что мир настолько богат интересными людьми, которые мне очень близки по духу. Причём, это не зависит от образования, профессии, обстановки, в которой они выросли, но им от природы была дана чистота души. Неизгладимое впечатление оставила встреча с летчиком, который приехал на переподготовку в Ульяновск в ШВЛП (тогда это была школа высшей лётной подготовки). А до того, как оказалось, у него после катастрофы был перелом обеих ног. Он прошёл реабилитацию, затем несколько медицинских комиссий, которые ничего не обнаружили, и допустили его на переподготовку. Такова была его тяга к небу. Очерк вышел в эфир без фамилии, с изменением в голосе, я назвала своего героя «Мересьев нашего времени». Мне очень нравились бабушки, особенно сельские. Столько физической работы они видели, о которой «говорили» их большие, огрубевшие руки! Но сколько было поэзии в их душах, и сколько человеческого тепла! Помню, одна бабуля, рассказывая о своём житье-бытье, про детей, про мужа, сказала: «Да, меня Васенька, за песни полюбил!» Помню ещё передачу из цикла «Встречи», которую выстроила в форме детектива. Важно было начало передачи, чтобы, как говорится, «зацепило» слушателя, и он не отошёл от приёмника. Речь шла о том, как в поезде Москва- Ульяновск задержали бандитов. Да-да, в то время были и такие «элементы». И надо было действовать так, чтобы пассажиры не пострадали и ничего не заподозрили. Об этом мне рассказали оперативные работники. Надо было всё это повествование разбить на фрагменты в форме детектива. В итоге получилась интересная передача по оценке радиослушателей.

Как уже говорила выше, я работала в печатных СМИ, на телевидении, но радио отличается тем, что это своеобразная магия. Мы не видим говорящих, как они внешне выглядят, во что одеты, но голос, манера говорить интересные факты, с которыми нас знакомит рассказчик — притягивает внимание радиослушателя. Это сложно, но это основа нашей профессии.

Я желаю нашему Ульяновскому областному радио быть притягательным!!! На долгие годы, насколько это возможно.

Лия Щёкотова, ветеран труда.

Благодарю тебя, судьба

Всё началось, как в сказке. В те времена, когда я окончила школу, надо было два года отработать на производстве, прежде чем можно поступить в какой-то вуз. Я жила в посёлке имени Ленина Барышского района, а там единственное место работы была, знаменитая тогда, ткацкая фабрика. Так я стала ученицей ткачихи. Но вскоре меня избрали секретарем комсомольской организации фабрики, а потом пригласили на работу в районную газету. Где-то через год в Ульяновске проходил молодёжный фестиваль и нас, молодых корреспондентов-районщиков, пригласили для его освещения. Я сделала несколько репортажей, и, видимо, приглянулась руководству Ульяновского областного радио. Меня пригласили в качестве стажёра на радио. Это был 1957 год. Казалось бы, совсем молодая девчонка, практически со школьной скамьи, но приняли меня как родную. Присматривали за мной как за ребёнком. Коллектив дружный был, пропитан необычайной сердечностью, но, в, то же самое время, необычайной требовательностью. А меня взяли потому, что Александра Яковлевна Мендель выходила на пенсию. В то время на радио работали техниками Михаил Тимофеевич Петров, Михаил Андреевич Малышев, Игорь Слосман, в те годы совсем-совсем молодой. Помню, конечно же, редактора, Катю Алипову, и нашу безотказную машинистку Женю Сергееву. Руководил радиокомитетом Василий Апполонович Дедюхин, фронтовик, человек необычайной мудрости. Придумает кто–то передачу. Он сомневается, сомневается.… А потом говорит: «Ну, смотрите. Либо пироги и пышки, либо кулаки и шишки». Кира Яковлевна Дорогойченко была главным редактором, она и пригласила меня работать на радио. А из журналистов, как самого яркого и привередливого, помню Исаака Львовича Гольдмана. Самые добрая память сохранились о тех временах, хотя на радио я работала всего два года. В праздники мы были всегда вместе. Если, не дай Господи, беда у кого–то, то опять все рядом. Возвращаясь к воспоминаниям о работе на нашем радио, был у меня такой случай. Тексты для прочтения в эфире распределял старший диктор. Я взяла листок, и, вдруг! Понимаю, что прочитать эту информацию не могу. А там говорилось о том, что мою маму наградили званием «Заслуженный врач РСФСР». У меня «ком» в горле встал. Я говорю старшему диктору Борису Тимофеевичу Фёдорову:

— Прочитать это не смогу….

А он только ответил:

— Сможешь.

А на следующий день к маме прибегали соседи, поздравляли, и все говорили: «Твоя Татьяна объявила об этом».

В своих воспоминаниях о радио, не могу обойти имя Николая Благова. Он был одним из ведущих журналистов того времени. Он уже тогда издал несколько сборников стихов. А выходил очередной — общая радость. Никакой зависти! Вот как-то, Коля идёт по длиннющему коридору старого радиодома. Открывает дверь в наш кабинет-каморку и вещает своим сочным голосом, налегая на волжское «О» :

— Таньк, стих сочинил…

Люблю я плОтничать, да только…

Мне, видно, плОтником не быть.

Лишь потому, что Благов Колька

Умеет только вОдку пить.

Всё это, конечно же, была поэтическая гипербола молодости. И когда сейчас его вдруг решают представить каким-то выпивохой? Откуда же появилось так много его сборников, великолепных поэтических произведений?

А затем я решила, что надо бы и поучиться. И поступила в Ульяновское училище культуры и искусства. После окончания, которого, пришла работать в качестве звукорежиссёра на Ульяновское областное телевидение. И это не случайность. Меня помнили. И друзья, радийщики, поручились за меня. На Ульяновском областном телевидении звукорежиссёром я работала много лет, но любимое радио всегда было рядом. Тогда это был Комитет по телевидению и радиовещанию — единый творческий организм. И когда звукорежиссёры Инна Смирнова, потом Таисия Кондратьева, а затем Светлана Дубровина уходили в отпуск, мне довелось озвучивать радиопередачи.

Во мне, видимо, были заложены какие-то литературные гены. Работая на радио, а потом на телевидении, общаясь с литераторами, актёрами, музыкантами неожиданно для себя стала писать стихи. Одним из них и завершу свои воспоминания.

Благодарю тебя, судьба.

Что крылья жизнь не обломала,

Что мне с друзьями повезло,

Что от работы не устала.

Благодарю тебя, судьба.

За то, что там, в невидимом эфире,

Творила и моя рука.

И как же счастливы мы были!

Да, повезло. Да, удалось.

Ни перед кем не прогибаться.

Работать, жить, любить, творить,

Сынов растить, не приземляться…

И пусть седеет голова

Я не хочу ещё сдаваться!

Я, улыбаясь, повторю: «Я не хочу ещё сдаваться!»

А родному Ульяновскому областному радио желаю долголетия, коллективу — высокого профессионализма, которым всегда отличалось наше любимое радио.

Татьяна Гусева, ветеран труда.

Нас радио соединило

Владимир Заруцкий

На радио я пришёл в декабре 1973 года. Только вернулся из армии. А когда служил, у меня мысли были о том, куда пойти работать после службы, на каком поприще себя проявить. И почему-то хотелось трудиться в области искусства. До армии окончил радиотехнический факультет Ульяновского политехнического института. И подумывал, что неплохо бы попасть в театр на работу, или на телевидение, или в Мемориальный центр, который только открылся. Но судьба распорядилась по иному.

С самого детства со мной было радио. Мы жили в бараке военно-технического училища, отец военный был. И как-то в доме появился маленький проводной динамик. Стало так интересно! Кто там сидит и говорит? Какие-то маленькие человечки что ли? Открыл заднюю крышку динамика, посмотрел. Ничего там нет, какие-то провода, какие-то железки.

Несмотря на то, что отец был офицером, жили мы весьма небогато. И в возрасте подростка я мечтал о настоящем радиоприемнике. Помню, в школе ещё учился, суббота и воскресенье выходные, я всегда ходил в радиомагазин, он тогда находился на улице Гончарова, напротив ЦУМа, любовался всякими приёмниками и мечтал: «Вот бы мне такой! Слушать дальние страны!» А в ЦУМе, «Столбами» он звался в то время, был комиссионный магазин, и старые радиоприёмники выставлялись на продажу. Тоже любовался. Так мечтал, мечтал, а когда учился в 8-ом классе, родители купили радиоприёмник «Муромец». Тогда на коротких волнах я начал слушать джаз из Америки, передачи о нём вёл знаменитый ведущий Виллис Ганновер. Запретными тогда были русскоязычные передачи с радиостанций «Голос Америки», Би-Би-Си, «Свобода», ««Немецкая волна», их глушили в эфире, а музыкальные программы можно было «поймать». Ещё помню по средам радиостанция Би-Би-Си передавала концерты для любителей джаза, по вечерам. Я сижу в школе во вторую смену, и жду, не дождусь, когда приду домой и послушаю эту программу. Наверное, закономерно, что после окончания школы, поступил на радиотехнический факультет нашего политеха. Учился на вечернем отделении. Отец умер, а вскоре умерла и мама. Я остался один. Поэтому работал и учился. А работал на радиоузле при клубе военно-технического училища. После окончания института служил в батальоне связи воинской части в Воркуте. Вернулся домой, стал искать работу. Походил, посмотрел. Предлагали должность инженера на новехоньком заводе «Искра», с неплохой зарплатой. Но я решил, что пойду в телецентр, попытаю счастья. Когда пришёл туда, то меня принял директор Василий Фёдорович Романюк. А он, оказывается, был председателем экзаменационной комиссии по защите дипломов, и вспомнил меня. Представляете! И он сказал, что требуется инженер в радиоцех. Выбора не было. Тем более, что звучало прекрасно — радио! Пришёл. Познакомился с начальником звукоцеха Валентиной Федоровной Бобыревой. Она мне понравилась своей приветливостью. Рассказала о том, чем я буду заниматься. И начал я трудиться. Коллектив был замечательный, особенно после казёнщины армейской, вообще, как в рай попал. Демократичная обстановка, добросердечные отношения, даже скажу больше — отцовская забота. Не могу не сказать самые добрые слова о ныне покойных, Царство им Небесное, Михаиле Андреевиче Малышеве и Алексее Георгиевиче Логинове. Они помогли освоиться на радио, я бесконечно благодарен им за науку. Особенно, Малышев приучал меня к порядку. Молодёжь, есть молодежь! А Михаил Андреевич такой аккуратист был: каждый винтик, каждый болтик, каждый проводок у него был на своём месте. Запомнился мне такой факт. Прошло, буквально, три месяца, как я приступил к работе в качестве инженера, и Алексей Георгиевич Логинов говорит мне:

— Володя, у нас в концертной студии, звук какой-то неестественный. Особенно при записи концертов.

Не буду углубляться в технические подробности, дабы не утомлять читателей. Но покопался-покопался, и нашёл причину низкого качества звука при записи в концертной студии. Это было первое серьёзное испытание начала работы на Ульяновском областном радио. Помню, Алексей Георгиевич тогда похвалил: «Вот что значит молодые мозги». Потом ещё много рационализаций сделал. Работал на нашем радио с большим удовольствием и, главное, интересом. Тем более, что радиодом принёс мне огромное счастье! Здесь я встретил мою дорогую Людмилу. А в 1983 году перешёл работать на городской радиоузел, тоже инженером.

Людмила Заруцкая.

До прихода на Ульяновское радио я работала в северных краях, в Красноярске. И у нас с Володей нашлись общие темы. Стали разговаривать, общаться. В 1975 году поженились, 13 июня. Здесь определённую роль сыграла Валентина Фёдоровна Бобырева. В телецентре тогда были и другие неженатые парни. Они тоже поглядывали в мою сторону. Как-то она мне сказала: «Никто другой, только Заруцкий!».

На радио я пришла в ноябре 1971 года. Впервые открыла дверь радиодома и унюхала аромат супа. Это Виктор Серафимович Галанцев, тогда просто Витя, готовил обед. В свободные минуты он постоянно что-то готовил, всех кормил, и до сих пор помню вкус его знаменитых сухариков. Он сушил их дома, приносил на работу, большой пакет клал на стол в звукоаппаратной, и весь рабочий день туда то и дело «ныряли» и техники и журналисты, даже начальство заглядывало. И получилось так, что с первых дней я будто попала в семью. Все без амбиций, делились друг с другом всем.

Почему я выбрала местом работы радио? Это получилось случайно. После окончания Ульяновского электромеханического техникума по распределению я работала на одном из предприятий Красноярска. Но у меня мамочка, ныне покойная, заболела, и я вернулась домой. Брат Валера Семенов работал кинооператором на Ульяновском телевидении. Он и сказал мне, что на радио требуется электромеханик. Я пришла к начальнику звукоцеха Валентине Фёдоровне Бобыревой, мы побеседовали и меня приняли на работу. Получилось так, что пришла на радио случайно, а проработала 35 лет. Коллектив, как я уже говорила, был родной семьёй. Михаил Андреевич Малышев, весь такой деловой, серьёзный, внимательный, обстоятельный. Алексей Георгиевич Логинов весёлый, любил пошутить, но относился ко всем с уважением, я бы сказала даже по-отцовски. Саша Терёхин, который потом ушёл служить в милицию. Операторы Валера Карташов, Витя Галанцев они всё объясняли, научили делать записи на огромных магнитофонах с километровыми плёнками, работать за пультом с бесчисленными кнопками. Учили, учили и чему-то научили. Толя Карпухин, Саша Крылов, Саша Сальников были какие-то необыкновенные парни с широким кругозором. Чем они только не увлекались помимо работы. Девчонки тоже все умницы. Оля Брантова, Нелля Феоктистова самые-самые близкие. Дежурили мы по ночам, и чтобы не заснуть читали книжки и вязали, честно признаюсь. Бывало, с вечера до утра — половина кофточки готова. Дикторами были Валентина Георгиевна Дашук и Борис Васильевич Трутнев. Мне посчастливилось поработать с такими умными, серьёзными и творческими людьми. Валентина Георгиевна приходила на радио рано утром и вечером. Перед выходом в эфир распевалась, чтобы голос проснулся, как она говорила. Читала тексты, конечно, великолепно. Борис Васильевич ходил по коридорам радиодома, что-то рассказывал всегда интересное, в то время он был молодой, красивый и задорный. Потом пришла диктор Валечка Протасова. Начала читать робко какие-то стихи, но я сразу поняла — толк будет. Голос сочный, звучный. И до сих пор мы слушаем её с удовольствием.

У нас в коридоре перед студией был знаменитый диван, на котором собирались и журналисты и технари. Неповторимая Алла Багдасарова рассказывала анекдоты, а следом общий хохот. С этим диваном связана одна история. Однажды к нам на запись приехал Генеральный секретарь коммунистической партии ГДР Эрих Хоннекер в окружении многочисленного начальства, прибывшие в Ульяновск с рабочим визитом. А потом оператор Нелля Феоктистова сказала директору телецентра Василию Фёдоровичу Романюку: «Василий Фёдорович, высокий гость так презрительно посмотрел на наш обшарпанный диван!» Василий Фёдорович немедленно распорядился, и диван обшили новым материалом. И до сих пор этот исторический диван стоит в аппаратной нашего радио, как реликвия. Были, конечно, и экстремальные случаи, ведь мы выходили в прямой эфир. Вспомню об одном, было это 5 декабря, в День Конституции СССР. Я дежурила. Рано утром всё подготовила к вещанию, а диктора нет. Такого не бывало никогда! А получилось так. Валентина Георгиевна и Борис Васильевич не допоняли друг друга и не пришли оба. Открыть эфир некому, а день-то праздничный. Я звоню Валентине Георгиевне, она заохала и говорит: «Людочка, садись в студию и открой эфир». Делать нечего… Я вахтера посадила к пульту, показала какую кнопку нажать, сама села к микрофону, и как мне показалось, дрожащим голосом объявила:

— Говорит Ульяновск, сегодня 5 декабря — и так далее…

Потом шли передачи в записи, приехала Валентина Георгиевна и закрыла эфир, и никто ничего не заметил. Но мы не только работали, работали и работали. По праздникам мы устраивали «капустники», к которым специально и заранее готовились. Это были юморные, весёлые вечеринки, в которых участвовали и молодёжь, и наши старшие друзья.

Много лет прошло, но я с благодарностью вспоминаю годы работы на Ульяновском областном радио, которое подарило мне не только интереснейшую работу, но верных до сих пор друзей и моего дорогого мужа Володю. Нас радио соединило!

Людмила и Владимир Заруцкие, ветераны труда.

Я мог бы написать поэму…

Я очень хорошо помню этот день, это был август 1960- года. Меня, после конкурсного прослушивания, приняли на должность диктора радио. С детства любил радио, которое не выключалось в нашем доме целый день. Моё детство пришлось на годы войны. В эфире звучало: «Говорит Москва». День начался! И, если говорит Москва, всё будет хорошо. Я, не отрываясь, слушал передачи для детей, которых тогда было очень много, музыкальные передачи, письма с фронта, «Театр у микрофона». Знал всех дикторов центрального радио, а Левитан и Высоцкая были кумирами. Когда я начинал работать, радио возглавлял Василий Апполонович Дедюхин, талантливый журналист, писатель, драматург, известный в стране. В общении интересный и уважительный человек, фронтовик. Диктором была Валентина Дашук. И вот она очень помогла в становлении как диктора. Сначала большую часть материалов она брала на себя, а я был, как бы подчитчик. И как-то раз перепутал, вместо 14-го съезда Коммунистической партии прочитал 16-й, там римскими цифрами, как правило, печатали. Ой! Что тут было! Выговор даже получил. Передачи тогда читались исключительно дикторами. Получалось, что он от первого лица читал материалы о пребывании на селе, на фабрике, заводе. Конечно, канцелярщина существовала на радио. Это уж некоторое время спустя журналистов «допустили» к микрофону и радиослушатели услышали голоса журналистов, замечательных, талантливых людей. Работать с ними было одно удовольствие. Исаак Львович Гольдман, неимоверно пунктуальный, дотошный, в то же самое время, обладавший тонким, интеллигентным юмором. Алла Багдасарова, сильнейший журналист с непостижимым темпераментом. Василий Васильевич Зыков, который так разбирался в тонкостях сельского хозяйства, так интересно рассказывал о крестьянской жизни, что невозможно было оторваться от радиоприёмника. Мария Радова, которая так могла рассказать о человеке — герое очерка, что он становился мне добрым знакомым. Пришлось побывать в роли учителя, когда пришла на радио Валечка (она для меня до сих пор Валечка) Протасова, обаятельная, с очень красивым бархатным голосом.

Однажды, корреспондент Саша Никитина спросила меня: «Борис Васильевич, а вы могли бы написать поэму о своей профессии?» Я мог бы написать такую поэму, но ведь она будет устаревшая. Сейчас ведь даже слово диктор не применяется. Ведущие заменили дикторов. Тут можно сожалеть, но, наверное, всему своё время. И авторские программы на нашем радио радуют, это не в порядке подхалимажа.

Желаю нашему радио долголетия, и всегда хороших, правдивых передач.

Борис Трутнев, диктор, ветеран труда.

В вас моё притяжение

Это было давно. В 1969 году услышала объявление по радио о том, что в Комитет по ТВ и РВ нужна секретарь-машинистка. И где-то на следующий день ехала с рынка, вышла на остановке «Телецентр», зашла, спросила: «Вам нужна секретарь-машинистка?». Мне ответили: «Да, нужна». Так я попала в волшебный мир радио. Увидела воочию тех, кого только слышала, включая приёмник. Первые дни были только «ахи и вздохи». Борис Трутнев! Валентина Дашук! Настоящие! Так началась моя трудовая биография в Комитете по ТВ и РВ. Некоторое время спустя меня перевели специалистом в отдел кадров, где мы работали вместе с Евгенией Семёновой Сергеевой. Потом она ушла на радио, а я осталась в отделе кадров. Через несколько лет мне предложили должность редактора отдела писем. В то время писем от радиослушателей было много. Бывало, за день почтальоны приносили толстенные пачки. Чуть ли не треть из них заявки на поздравления. На телевидении такой программы ещё не было, а на радио её готовила Людмила Михайловна Афанасьева. Было много писем о проблемах наших радиослушателей. Все эти послания регистрировала в специальный журнал, передавала корреспондентам отраслевых редакций. Тогда такие были. Журналисты выезжали по месту адресата, разбирались в проблемах, и своими репортажами помогали людям. Была даже специальная программа «Письмо позвало в дорогу», которую готовила Людмила Михайловна Бортюк. В те годы, о которых вспоминаю, проводное радио слушали по всей области, в каждом отдалённом селе. И весомая значимость каждого репортажа была огромной. Не преувеличиваю. К тому, о чём рассказывалось по радио, прислушивались самые большие партийные чины Ульяновской области. А потом многие годы работала выпускающим редактором программ телевидения и радио.

Когда вспоминаю те годы, из памяти не уходят мои дорогие коллеги. Председатель Комитета по ТВ и РВ Илья Николаевич Милюдин, его заместитель по радио Анатолий Михайлович Маврёнков, Василий Васильевич Зыков — «сельхозник», Виктор Зиновьевич Фридман и Дмитрий Юлианович Ивановский, Алла Григорьевна Багдасарова — «промышленники», Лариса Григорьевна Шичалина. Наши дорогие «технари»: Михаил Андреевич Малышев, Алексей Георгиевич Логинов, Валентина Фёдоровна Бобырева, Виктор Серафимович Галанцев, неповторимый Симыч. Этот список могу продолжать бесконечно, ведь каждый из них — частица моей жизни. Каждый из них был личностью. С большой буквы!

Я устроилась на работу сюда потому что, дочка была маленькой, от дома близко. Но год от года я обрастала, как бы второй семьёй, в которой всё поймут, поддержат в минуту радости и горести. Многие стали просто подругами мне, несмотря на разницу в возрасте. Кира Дорогойченко, Катя Румянцева, Катя Алипова, Бела Юдовна Кожевникова. Более того, например, экономист Наталья Юрьевна Шибанова стала мне, не преувеличиваю, как родная младшая сестра. Шли годы, приходила к нам молодежь, но все лучшие традиции общения, отношения к делу оставались.

За десятилетия работы сначала в Комитете по ТВ и РВ, который был преобразован в ГТРК «Волга», у меня даже не мелькала мысль, не то чтобы появилось желание сменить место работы. Это притяжение необъяснимо, но оно кроется, прежде всего, в моих друзьях, которых обрела, прежде всего, на Ульяновском областном радио.

Мария Кондаурова, ветеран труда.

Без эмоций, как это было

На Ульяновское областное радио я пришел работать из чердаклинской районной газеты. Радийные боссы явно считали, что для меня это — новая, более высокая ступень на журналистской стезе, и глядели на меня, с этаким, снисхождением, как на заморыша, получившего нежданный аванс. Ладно, я не гордый, хотя, еще не переступив порога на Симбирской, 5, не раз, слушая областные радиопередачи, повторял слова матери: «Вот борона!». Так она отзывалась о некоторых наших односельчанах, которые не могли связать двух слов. Естественно, звучали по радио и добротные тексты, но авторов этих материалов я не слышал, потому что их читали дикторы. Читали и утром, и вечером, ежедневно, ежемесячно, из года в год. Однажды я главному сказал, что пока он смотрит на нас, молодых, как на детский сад, молокососов, ничего толкового не будет. Потом все потихоньку сгладилось. Обо всем этом «творчестве» можно рассказывать сколько угодно, но, думаю, хватит. В то время на радио было две студии — речевая и музыкальная. Журналисты за пределами дома радио пользовались «репортерами». Это были небольшие сундучки в желтых кожаных сумках, они писали звук на магнитную ленту. Первый такой агрегат мне достался весом с полпуда, в трамваях и автобусах в руках он, конечно, надоедал. Потом появились ящички полегче, это был «Репортер-5», производили его в Венгрии. А вот наш ветеран, техник Михаил Андреевич Малышев рассказывал, что раньше звук записывали с помощью движка, который летом возили на тачке, а зимой на обыкновенных салазках. Движок, естественно, тарахтел, его ставили метров за сто от места записи и тянули кабель. Как сказку Малышев вспоминал, как они от такого движка ставили микрофон в театре, чтобы записать бас Максима Дормидонтовича Михайлова, народного артиста СССР.

Любому сейчас понятно, что в репортаже с места события, в рассказе об интересном человеке звучат живые голоса. В этом прелесть, оригинальность радио. Но вот тогда в наших передачах эти голоса звучали как-то отстранено, не сливаясь с текстом. Да, по другому не могло и быть. Голос был записан в поле, в цехе, а твой текст читает диктор в студии, при монтаже получается этакий диссонанс, разнозвучие. И ничего не поделаешь, здесь нет автора, тебя объявят в конце передачи. Как уйти от этого? Очень просто. Но обо всем по порядку. Постепенно я занял в коллективе то место, которого, казалось, заслуживал. И вот главный, Анатолий Михайлович Маврёнков, посылает меня в Павловку, на родину писателя Федора Ивановича Панферова. В 1943 году, как известно, была основана Ульяновская область, и Павловка из Саратовских владений отошла к нам. Так известный прозаик, редактор журнала «Октябрь» стал нашим земляком. Надо было как-то увязать его роман «Бруски» с нашей землей, с нашей современностью. Жил я в Павловке целую неделю. Побывал в нескольких селах, перемещаться помогал райком партии. Нашел даже первую юношескую любовь писателя, но она отказалась со мной говорить. Вернулся, написал радиорассказ «Наследники Степана Огнева». Огнев — один из главных героев Панферовского романа. Увлекся, постарался, самому понравилась передача. Главному тоже понравилась, он и говорит: «Надо пригласить артистов, чтоб начитали». В студию пришли артисты облдрамтеатра Светлана Клемантович и Юрий Заборовский. Прочитанную на два голоса передачу с душой оформила музыкальный режиссер Инна Егоровна Смирнова. Тогда я подумал: «И я бы прочитал не хуже. Это же мое, я знаю, где, какие нужны интонации, смысловые ударения». А потом произошло вот что. Из Гостелерадио СССР к нам в Ульяновск поступила телеграмма. Смысл ее был в том, что если есть подающий надежды молодой журналист, командируйте его в Ленинград, на радио, на месячную практику к Лазарю Маграчеву. Раз и два я слышал по Всесоюзному радио его передачи «Из дневника радиожурналиста Лазаря Маграчева». Мне понравилось. И не только мне!

Когда мне позвонила Александра Викторовна Никитина (автор и составитель настоящего издания) и предложила что-то написать, я спросил: «А о чем?» Предлагался свободный выбор, но примерно так — радио в моей жизни. И я подумал, что будет вернее: я в жизни радио. И поверьте, тут я нисколько не зарываюсь и не обольщаюсь. Все кроется в моей практике у Лазаря Маграчёва. К нему я ездил уже самостоятельно еще раз и подготовил дипломную работу в Казанском университете «Радиожурналист Лазарь Маграчев». Сидел я с Лазарем Ефимовичем в большой комнате, рядом была небезызвестная впоследствии Белла Куркова, в перестроечные времена она руководила одним из ленинградских телеканалов, Александр Шарымов — сын ульяновских артистов Лии Радиной и Матвея Шарымова. Саша вел самую интересную молодежную передачу на Ленинградском радио «Пестрая шкала». В то время Саша уходил во вновь создаваемый журнал «Аврора» на должность ответсекретаря. По возможности я слушал все передачи ленинградцев, в эфире они звучали солидными кусками с утра до вечера несколько раз, и отличались они, даже от московских передач, какой-то особой, изысканной интеллигентностью. Ну, понятно, что культуры в широком смысле этого слова северной столице не занимать. За две поездки на берега Невы, за полтора месяца я присутствовал на летучках радиожурналистов примерно шесть раз. И не просто сидел, развесив уши, а учился. Учился всему. И тому, как можно и нужно жить среди людей без хамства. А по поводу самих передач помню одну деталь. Звучит Гимн Советского Союза. Звук микшируется, но не убирается совсем. И на него накладывается говор журналиста. Кто-то заметил, что этого делать нельзя. В любом уголке Земли гимн любой страны слушают стоя, в абсолютной тишине, до конца. Забегая немного вперед, скажу, что здесь, на одной из летучек состоялось отлучение некоторых журналистов от микрофона. Да, да, коллективно было решено, что вот этому и этому в эфир со своим голосом лучше не выходить. Почему? Видимо, были какие-то недостатки, которые вносили в общий ритм ненужные штрихи. Но и опять же, это было сделано в обстановке доброжелательности и уважения к личности.

Я вернулся после месячной командировки в Ульяновск. Рассказал что-то главному. Особо нажал на то, что в Ленинграде свои тексты журналисты читают сами. Следует отметить, что и у нас абсолютного запрета выхода в эфир со своим голосом не было. Например, наш многоопытный аграрник Василий Васильевич Зыков ведет репортаж с первого прокоса на уборке урожая. Конечно, он ведет рассказ о той картине, которая развертывается перед ним, говорит с механизаторами, вышедшими на созревшее поле. После Ленинграда я добился того, чтобы меня допустили к микрофону и на месте события, и в студии. И поверьте, я снова не выпячиваю себя, меня трудно было остановить. Я многие годы в юности спал и видел себя на сцене, серьезно готовился к поступлению в театральное училище им. Щукина. Но получилось так, что дороги привели меня в Казанский университет. Следом за мной к микрофону потянулись и другие. И вот здесь, как говорят сейчас, на нашей площадке произошел перекос. Не у всех получалось так, как хотелось бы. И это не только мое мнение. Слышал я замечания от компетентных людей, от радиослушателей, чья речевая культура не вызывала сомнения. И если кто-то из нас неправильно ставил в слове ударение и все это, незамеченное нами, уходило в эфир, то замечали сразу слушатели, звонили, не представляясь, дерзили. Но «движок» был запущен. А отлучение от микрофона напрашивалось. (Говорю об этом с прицелом на то, что, может быть, в грядущих днях кто-то вспомнит прежние уроки). В своих воспоминаниях Ростислав Янович Плятт, великолепный актер, пишет, как он в молодости сотрудничал с редакцией передачи «Пионерская зорька» на Всесоюзном радио. И он говорит, что читать у микрофона — вредное занятие, читают и по покойнику. Для слушателей, особенно для детей, надо рассказывать! И так, чтобы тебе верили, увлекались, порой уместно и сыграть роль ведущего. Но есть и пример со смыслом на века. Помните, как в «Горе от ума» А. Грибоедова Фамусов наставляет своего слугу Петрушку:

«Читай не так, как пономарь,

а с чувством, с толком, с расстановкой…»

Николай Романов, журналист, писатель.

Почти половина из юбилейных лет…

Летом 1974-го после окончания факультета журналистики, отделения телевидения, МГУ им. Ломоносова, я прибыл в Ульяновск, в Комитет по телевидению и радиовещанию. И сразу же был назначен редактором передач на сельскохозяйственную тему. Но именно тогда областной комитет объединялся. Перед теми, кто годами, а то десятилетиями, занимался только радио, была поставлена «задача», как выражался тогдашний председатель комитета Илья Николаевич Милюдин, нужно было заняться и ТВ. Ну, я практически, только этим и занимался, ведя почти еженедельно передачи в прямом эфире. И, хотя, учился пять лет именно телепремудростям, не возникло особых проблем в попутном овладении сравнительно громоздким «Репортёром-5», ставшим неизменным спутником в командировках по всей области, откуда, если и был с кинооператором, привозил плёнки для радио. Среди тогдашних авторитетов работал рядом с Иваном Назаровичем Жучковым, Василием Васильевичем Зыковым, Аллой Багдасаровой, Машей Радовой, Ларисей Шичалиной, Колей Романовым, Сашей Урюпиным, Дмитрием Юлиановичем Ивановским.

Конечно, главными жанрами у нас были рассказы и очерки о механизаторах, животноводах, специалистах, руководителях тогдашних хозяйств, репортажи о рекордах и примечательных событиях. Но здесь могу вспомнить, что вообще–то далеко не все места работы и занятия вдохновляли меня на стихи (такое бывало иногда в армии, да и после). И хотя « поэтом» прозывали всюду, я этим ничуть не гордился, понимая всю значимость и высоту такого звания. Но вот «сельхозные» стихи, новые для меня темы, вроде бы, получались. Некоторые остались в фонде нашего радио.

Ветеран.

Всё больше осыпающихся листьев,

Всё раньше наступают вечера…

Теперь ему о жизни поразмыслить

И время есть, и самая пора…

Войну застал, работал дни и ночи —

В селе всегда хлопот невпроворот!

Одной землицы столько поворочал —

Иной бригаде не осилить в год.

Казалось бы, и дело- то простое:

До зорьки в пору летнюю вставать,

Любить машины, не болтать пустое,

Земле и людям душу открывать…

Но вот, уходят… Ясно, не играться —

Да только рвут связующую нить!

И умный разговор насчёт миграций

Не всё порою может объяснить.

Хотя, так было и, наверно, будет —

Кому–то надо жить и на селе…

А всё же основательные люди

Сегодня оседают на земле.

Бог даст — и беды новые осилят,

Живут, не суетясь и не пыля….

Но почему тревожно за Россию,

За эти оскудевшие поля?!

И всё–таки в тогдашние технические тонкости связи я не очень вникал, передачи из районов обычно вёл Коля Романов, а принимал ворчащий на нас, Виктор Галанцев. Правда, мы делали, кажется, по моей инициативе разговоры, записанные в разных хозяйствах, но соединяемые потом в эфире. Обычно героями этих передач были руководители и специалисты, как бы соревнующихся, двух хозяйств. К примеру, Майнского района, председатели, которых Балакин и Гордеев, любили с нами работать и встречали обычно хлебом-солью. Хотя практически во всех хозяйствах областное радио в нашем лице пользовалось достаточным уважением.

Конечно, в тогдашней журналистской практике, порою, вдохновляли самые простые, как говорится, труженики села. Скажем, обширный стихотворный репортаж (он был в газете, и конечно, звучал на радио) был посвящён водителям грузовиков Евгению Аксёненко и Толе Савченко:

Нехитрый труд — зерно возить,

Сдавать его сухим и чистым —

И, вроде, нечем поразить

Настойчивого журналиста.

Облокотившись о капот,

Ты куришь, пот не вытирая….

Шофёрский пот — великий пот:

Без пота хлеба не бывает…

Но, конечно, поездки в сёла области, (а тогда вещание, особенно телевизионное, принимали не все районы, особенно южные), вдохновляли меня на глубокие размышления, в том числе, о делах и людях Симбирского края не самых близких времён…

Память о вчерашнем

Томятся дни минувшие, как соты,

Промчавшись над землёю и водой,

И сельские привычные заботы

Проходят скоротечной чередой.

Мы рядом с вечной труженицей пашней

Не только днём сегодняшним живём —

А память сберегаем о вчерашнем

И дорожим не наступившим днём…

Но в душу неожиданно и ярко

Вдруг западает, как при блеске гроз,

Густая сень Языковского парка

И хороводы пластовских берёз.

Тут суету всевластно отметает

Дух вечности, непреходящ и тих,

Воистину, одна земля питает

И ниву, и художников своих!

Каких умов тут зарождались искры

И души несравненной чистоты,

В просторах под купеческим Симбирском

Творившие поэмы и холсты!

После некоторого перерыва мне довелось какое–то время побыть в должности заместителя главного редактора художественных программ под руководством незабвенной Риммы Шепельковой. К тому времени вышли мои художественные и документальные книги, расширились контакты с российскими деятелями культуры. В июне 1997 года я был, польщён предложением, откликнуться, в очередной День рождения, на великое событие — 200–летие внедрения в русскую азбуку чудесной буквы — Ё. Стихи были посвящены Александру Зинину, чьё творение радует симбирян и гостей города близ Дворца книги на Венце. А на памятной фотографии — мы вместе с особо «продвинутым» по этой и другими темами Сергеем Петровым. Добавлю, что к открытию и внедрению в русскую азбуку буквы «Ё» имеет отношение княгиня Екатерина Дашкова. Это мои стихи — от 12 июня 1997 года!

Симбирск ликует.… Ввысь подняты руки,

Восторженных речей не избежать…

Но кто мне назовёт такие звуки,

Что всё на свете могут выражать?!

Ведь новый смысл исконной жизни русской

Несут не пейджер и не лимузин —

А вечно актуальная нагрузка

Той буквы, что придумал Карамзин.

Узревши на пути завалы дури,

Иль разного пошиба вороньЁ,

Мы вместо эмоциональной бури

С тоской лишь восклицаем: «Ё — моё!»

И хоть запасы лексики не жалки,

Слова не говори — родные, те:

Порой вздыхаем только: « Ёлки — палки»,

И даже проще: « Ё — пэ — рэ — сэ — тэ!»

Мы знаем также тысячи примеров —

Когда узбек, чеченец иль грузин

Всё выразить, способны полной мерой,

С той буквы, что придумал Карамзин…

Земляк великий! Ты не только этим

Завоевал бессмертие своё —

Но как бы тускло нам жилось на свете

Без этой, очень ёмкой буквы Ё!

Наверное, многое еще можно вспомнить о многолетней работе на Ульяновском областном радио. И возвышенного, и смешного и муторного. Надеюсь, коллеги напомнят и дополнят. А Александре Викторовне Никитиной — для всех ветеранов всЁ ещЁ милой Шурочке — СПАСИБО за сей полезный и незаурядный труд!

Григорий Медведовский, журналист, член Союза писателей России.

Хорошего вам радио

В конце апреля 1970 года я приехал из Саратова, узнав о вакансии диктора телевидения, а 4 мая меня приняли на работу в Ульяновский комитет по телевидению и радиовещанию. Председателем тогда был Илья Николаевич Милюдин. Через некоторое время меня стали приглашать на радио, читать стихи, очерки, отрывки из художественных произведений. А когда Борис Васильевич Трутнев уходил в отпуск, то я был диктором и на радио.

Раньше у меня не было практики работы на радио и, когда начал получать её на Ульяновском областном радио, то со временем ощутил специфику этой работы. Телезритель, сидящий перед экраном, может отвлечься, разглядывая выступающего человека. Как он выглядит, как причёсан, и в это время может даже, и упустить кое-что из рассказа. А у радиослушателя всё внимание на рассказчика. И вот здесь на первое место выходит не только значимость того, о чём говорится, а ещё и голос, интонация, эмоциональность рассказа. Даже при прочтении обычных новостей. А ещё специфика радио в том, что студия на нём — это замкнутое пространство. На телевидении передо мною камеры, операторы, с которыми я как бы общался. А в радиостудии перед тобой микрофон и за глухим стеклом за пультом оператор. Откровенно говоря, первое время, особенно во время прямых эфиров, микрофон производил эффект гипноза, сидящей перед тобой «кобры». Это уж с годами, я как факир, научился «управлять» ею. Но ещё раз повторюсь, что на радио голос имеет колоссальное значение. Вспомню имена журналистов Ульяновского областного радио с их неповторимыми голосами: Аллу Багдасарову, Николая Романова, Григория Медведовского. Ведь, когда Николай Романов читал свои рассказы, невозможно было оторваться от радиоприёмника. Не только потому, что само повествование было написано талантливо, а потому что голос автора завораживал. А в настоящее время с удовольствием слушаю Валентину Протасову и Владислава Витковского, которые сохраняют самые лучшие профессиональные качества дикторов.

Я понимаю, что время вносит коррективы во все сферы нашей жизни, но нашему любимому радио желаю хорошего слушателя, а для этого должно быть хорошее радио. И сохранения определённого консерватизма, в самом хорошем смысле этого слова, молодой смене радиожурналистов.

Александр Тихонов, ветеран труда,

диктор высшей категории,

отличник телевидения и радио СССР.

Спасибо, радио тебе!

Я — из поколения пятидесятых и сколько себя осознаю — столько помню и радиоприёмничек, работавший без умолку с утра до глубокой ночи в родительском доме. С ним в мою детскую жизнь вошли «Сказка за сказкой», «Театр у микрофона», «Концерты по заявкам», выпуски новостей и многое другое, которое открывало окошко в бездонную, заполненную событиями и красками жизнь. Под радиопередачи с удивительно красивой правильной русской речью засыпал и вставал весь наш дом.

Телевизионная альтернатива радиовещанию появится, когда я и мои сверстники будем учиться в младших классах. Первый на всей улице телевизор с толстой линзой-экраном приобрёл, помнится, по «особому списку» сосед-водитель первого секретаря райкома партии. Включали его чётко по расписанию телевещания, и мы, окрестные дети, «допущенные» на телесеанс, смотрели через многочисленные помехи на столичных дикторов и на «нашу» (я запомнила именно её) Римму Шепелькову. Тогда, в начале 60-х, любое телевизионное «лицо» воспринималось нами почти как инопланетное создание…

И знать не могла в том милом сердцу детстве, что двадцать лет спустя, судьба приведет меня не только в отцовскую журналистскую профессию, а прямиком — в телерадиожурналистику. Задержит же судьба на ульяновском радио на долгие годы и десятилетия. Потому что однажды, покинув штат Ульяновского телерадиокомитета, останусь в «радиодоме» по сей день со своим словом к слушателю…

Поначалу же было так. В середине 1970-х получилось, что я стала ведущей выпусков ульяновского тележурнала «На страже закона» — тогда ещё все передачи шли в прямом эфире. Мне, тогда молодому офицеру милиции, было просто интересно попробовать себя в столь новом «амплуа». Но, когда вдруг предложили перейти на работу в штат телерадиокомитета, я испугалась. Ведь то был своего рода Олимп: в те времена в единственной для региона радиовещательной кампании служили его Величеству эфиру всего-то два десятка творческих работников. По преимуществу это были выпускники университетских журфаков или же практики с многолетним творческим стажем — Алла Багдасарова, Николай Романов, Александр Урюпин, Иван Жучков, Григорий Медведовский, Мария Радова.

В качестве отступления скажу, что журналистика была всё же для меня неслучайной. Отец — старый карсунский журналист и краевед «заразил» меня своим любимым делом, считай, с пелёнок. Росла на редакционно-типографском дворе, где размещались редакция «районки», а в каменном приземистом здании — районная типография. Так, что порой мне «доверяли» добежать с газетными гранками к линотипистам и печатникам или же занести свежий номер газеты в местную библиотеку. Словом, подрастая, размечталась девочка-медалистка пойти в журналисты. Но для поступления по тем временам в Казанский или же, допустим, в Свердловский университеты на соответствующий факультет (ближе не было) нужен был практический стаж работы в прессе. Такой официальный подход был, надо сказать, резонным — чтобы человек не «обжёгся» в выборе ремесла, а государство не потратило бы лишних денег на творческий «балласт». Мой же отец однажды сказал так: «Если суждено — эта профессия найдёт тебя сама…».

И я отправилась после школы за знаниями поближе к дому — на историко-филологический факультет УГПИ. В студентках увлеклась археологией, с местным материалом участвовала в региональных и всесоюзных студенческих конференциях. Но к концу институтского курса надвинулось новое увлечение, и попала я по распределению в органы внутренних дел — «изнутри и на научной основе изучать проблему „трудных“ в педагогике». Был в советском обществе в то время, надо сказать, повышенный интерес к профилактике детской безнадзорности и правонарушений. И вообще, служба в советской милиции была в почёте. Сдала кандидатский минимум, стала «нарабатывать» тему: служила инспектором, затем старшим инспектором Центральной детской комнаты ОУР УВД, по роду работы стала публиковаться в местной прессе, выступать в местных телепрограммах и на радио. И случилось так, что в 1976 году тогдашний заместитель председателя Ульяновского телерадиокомитета Анатолий Михайлович Маврёнков, вызвал меня, заполняя кадровую вакансию, на «разведывательную» беседу. И как никто другой угадал, что мне пора «менять профессию». Называлась же моя та первая и единственная должность на радио — завкорсетью. Означало это следующее: помимо телерадиовыпусков на правовые темы (это было главной функциональной обязанностью) и обязательной отработки по организации авторских материалов (коллеги помнят эту плановую систему!) я должна была на базе телерадиокомитета организовывать плановые учёбы заводских и районных радиоорганизаторов. Стоит пояснить, что в те, теперь уже далёкие времена, в Ульяновской области, как и по всей стране, действовало районное и заводское радиовещание, имелась сетка радиопередач и, надо сказать, люди жаловали его как важный источник местной информации. Как, впрочем, до сих пор люди любят свои газеты — «районки». Повышали же квалификацию те доморощенные радиожурналисты на базе ульяновского областного радио. Я же как «новобранец» в журналистике не учила, а училась тонкостям эфира вместе с ними. Те семинары проходили на полном серьёзе с анализом передач «с мест»: те обзоры по заданиям руководства телерадиокомитета делали поочерёдно редакторы профильных направлений — редакций писем, общественно-политических передач и так далее. Содержание микрофонных папок сельских и заводских радиоорганизаторов анализировалось по принципу идеологической выдержанности, литературной грамотности, лаконичности и яркости изложения материалов. В зачёт шли и их авторские материалы для областного радио. С представителями корсети непременно занимался и цензор телерадиокомитета. Кстати, визитов в кабинетик-каморку мы и сами боялись, как огня. На титуле и на машинописных страницах выпусков ставился цензорский штампик и подпись. Мы меж собой шутили: «Проверено. Мин нет». Только тогда радиовыпуск с визой руководства мог «увидеть свет». Цензор периодически доводил, до сведения журналистов необходимые на сей счёт циркуляры и указания «сверху».

Что касается непосредственно журналистской работы, то привычным «режимом дня» стали для меня бесконечные командировки по области за сюжетами. У каждого штатного телерадиожурналиста, напомню, была «профильная» редакционная тема. На неизменных уазиках (чаще всего — «буханках») с погрузкой громоздкой осветительной и съёмочной аппаратуры разъезжались мы по колхозам-совхозам, на заводы, в школы. Да мало ли куда откомандировывали «ради нескольких строчек в эфире!..». В «бригаде» по обыкновению был кинооператор, осветитель (нередко в этой роли выступал шофёр) и журналист. Журналист же, помимо организации киносъемки, должен был записать на магнитофон заготовки радиоматериалов — сюжетов и интервью. Я лично застала уже «облегчённый» в техническом отношении вариант — катушечные «Репортёры-6» венгерского производства (предшественники кассетных «Репортёров-7» и нынешних цифровых диктофонов-малюток). Та аппаратура «тянула» на добрых три килограмма, ещё нужно было в любых условиях правильно расположить или держать микрофон, чтобы избежать брака на плёнке… Словом, приходилось учиться тонкостям звукозаписи в «полевых» условиях. Настоящей же «поликлиникой» для нашей магнитофонной техники мы считали радиоцех, где командовал её ремонтом и профилактикой старейшина Михаил Андреевич Малышев, а общее руководство вершила в те времена Валентина Фёдоровна Бобырева. Они и учили бережному и внимательному отношению к аппаратуре, ведь плёнка в неподходящий момент могла «забуратинить», а батарейки — «сесть».

День любого радиорепортёра заканчивался, подчас, поздно вечером, ведь немало времени наши выездные бригады проводили в обратной дороге. Дома же (как и многих моих коллег) меня ждала семья — маленькие дети и, к счастью, понимавший сложности новой профессии муж. И хотя многие бытовые нагрузки он брал на себя — бывало, что за полночь, уваривая щи или включив стиральную машинку, я «разматывала» очередные «километры» плёнки, перекладывая магнитофонную запись на бумагу для машинистки. Писали же мы те авторские тексты и магнитофонные стенограммы от «сих до сих», то есть в мельчайших подробностях — чтобы их вычитал и подписал главный редактор (то был неизменный Анатолий Михайлович Маврёнков) и цензор.

В оперативном режиме тексты начитывал в студии диктор или чаще — сам автор, звукооператор монтировал, звукорежиссер озвучивал. И всё это в один миг, то бишь, в небольшой отрезок вещания, бесследно «проглатывал» ненасытный эфир.

Настоящим же «магом» в своём деле был для нас Виктор Серафимович Галанцев –«Симыч», который с молниеносной быстротой мог смонтировать самую «грязную» плёнку, отчаянно сетуя на «корявую» речь иного собеседника и максимально «выправляя» её для эфира. Всегда рядом были наши уважаемые радиодикторы — Борис Васильевич Трутнев и Валентина Владимировна Протасова, которые всегда могли спасти положение, начитав текст и «подводки» к плёнкам.

С особым чувством продолжаю вспоминать Анатолия. Михаайловича Маврёнкова — своего «крестного» отца по вхождению в профессию. Набирались мы опыта, конечно, больше друг от друга, а что касается крепкой «родительской» руки, то это исходило от худощавого в вечных очках «Мавра». Если вдруг из-за его руководящего стола, вечно заваленного официальной прессой и нашими «опусами», вдруг раздавалось: «Ну, посыпайте голову пеплом…», то это означало его высшую степень неудовольствия — или от текста, или от звукозаписи. На похвалы он был скупее, но за советом в этот кабинет можно было войти всегда. Что и говорить, люди того поколения руководителей умели «ставить на крыло» молодёжь не только академической наукой, но практикой.

Мы же на той «передовой» успевали «привязаться» к микрофону настолько, что, чуть ли каждый день, обещая всё бросить и начать другую, спокойную жизнь. Но снова отправлялись на свои «объекты» в поисках «аргументов и фактов» для слушателей и телезрителей. Моей главной «темой дня» несколько лет оставалась сфера правоведения — репортажи из зала суда, радиорейды с милицией, беседы в студии с юристами и передачи по письмам сограждан. Писали тогда в прессу люди по самым разным поводам, ждали ответов и принятия мер. Вот почему в Ульяновском телерадиокомитете была редакция писем. С этой редакцией в лице нынешнего ветерана ГТРК «Волга» Марией Александровной Кондауровой мы сидели в одном маленьком кабинете. Вот почему почта, адресованная в передачи «Люди и закон» и «На приёме у юриста», с визой руководства доходила в редакцию корсети оперативно — через стол.

«Наработав» циклы передач и, тем самым, подтвердив своё присутствие в творческой профессии, через четыре года я приобрела право вступления в Союз журналистов СССР. Три обязательные рекомендации мне дали Анатолий Михайлович Маврёнков, Иван Назарович Жучков и Григорий Матвеевич Медведовский. Миновал ещё год кандидатского стажа и, наконец, я стала обладателем «серпастого и молоткастого» журналистского билета. Вот почему и сегодня горжусь пребыванием в профессиональном Союзе журналистов России, в который старшие по «званию» и по опыту принимали нас когда-то всерьёз и надолго.

Но однажды телерадиокомитет по семейным обстоятельствам пришлось оставить. Но профессию сменить оказалось уже невозможным.

С особым чувством вспоминаю, к примеру, дальнейшие годы работы, начиная с 1983 г., в качестве руководителя пресс-службы (кстати, одной из первых в Ульяновске) Международного Центра Гражданской Авиации стран-членов СЭВ. Это было время, когда на фоне рождения ульяновского авиапрома, развития системы подготовки и перепоготовки авиационных кадров страны «высокие круги» обещали превратить Ульяновск в авиационную столицу России. Тогда же начал формироваться Головной музей гражданской авиации. А мне с моим другом-«Репортёром» несколько лет довелось полетать с учебными экипажами по Союзу, делать репортажи о прибытии музейной авиационной техники на «вечную» стоянку в Ульяновск, рассказывать о многих авиационных судьбах, связанных с уникальным учебным заведением на поволжской земле. На ульяновском радио это стало циклом радиопередач «Место работы — небо».

Позже, на переломе эпох (уже как пресс-секретарю музейного учреждения) пришлось переживать вместе с Ульяновским филиалом Центрального музея В. И. Ленина (ныне Музеем-Мемориалом В. И. Ленина») жёсткое порицание ленинской темы. Но, веруя с музееведами-единомышленниками в то, что этот знаменитый музей, обретая новые формы работы, будет жить и в эпоху перемен, мы создавали одну из первых в России музейную газету «Истоки», затевали на базе Мемцентра первые аэрокосмические фестивали, формировали музейные клубы по интересам. И, конечно же, рассказывали о всех этих событиях в ульяновском эфире.

Вот уже более двадцати лет моя личная и, конечно же, журналистская судьба связана с ульяновскими памятными мемориальными изданиями по периоду Великой Отечественной войны. Будучи членом рабочей группы и редколлегии книг Памяти: «Солдаты Победы», «Солдаты трудового фронта» и, наконец, «Солдаты Отчизны», я не могла не прийти с это темой на радио. Так родился цикл «Фронтовая реликвия» и сложилась творческая бригада — редактор Александра Никитина, дикторы Валентина Протасова и Владислав Витковский. Звукооператоры: Алла Крылова, Светлана Яшина и звукорежиссер Светлана Дубровина. Вот уже более полутора десятков лет звучат позывные «Фронтовой реликвии» в ульяновском эфире. Мы рассказываем о том поколении земляков, которое прошло дорогами войны. Повествуем о военном прошлом, пользуясь музейными и личными архивами, читая фронтовую и нынешнюю почту. Поднимаем из фонотеки радио старые мелодии песен о войне. За годы существования передача становилась лауреатом областных творческих конкурсов, однажды рискнула поучаствовать в конкурсе Всероссийском и оказалась в числе его лауреатов. Но главное — заимела своих слушателей: люди хотят слышать слово о славном военном прошлом своей страны и своей семьи. Меня же и эта тема зовёт в дорогу. Будучи в отпусках, за последние годы проехала местами боёв земляков в Белоруссии, Польше и Чехии, побывала в Кёнигсберге — Калининграде. О тех встречах, конечно же, рассказывала землякам из студии радио.

А пока — продолжаю строить новые планы, чтобы «трое суток шагать, трое суток не спать — ради нескольких строчек в эфире…». И спасибо тебе, Ульяновское радио, за это!..

Лидия Берч, ветеран творческой профессии

Ульяновской области.

ГЛАВА 4. НА ПУЛЬСЕ ВРЕМЕНИ

Это — семья

Более двадцати лет назад я пришла в телерадиокомпанию и, как журналист, была больше связана работой над созданием общественно-политических программ на телевидении. Но мы трудились в тесном контакте с радийщиками, и поэтому всех ветеранов того времени помню, люблю и безмерно уважаю.

Через всю жизнь у меня прошла любовь к радио. Я считаю, что для нашего поколения, не кривлю душой, именно радио сыграло огромнейшую роль и в становлении, и в формировании мировоззрения, и в воспитании нас. Помню, у бабушки на стенке висела легендарная чёрная радиотарелка. Мы садились около неё, а мне было года три-четыре, и слушали сказку о старике Хоттабыче в исполнении Николая Литвинова. И вот это его «трах-тебидох-тебидох» помню до сих пор. Потом слушали «Пионерскую зорьку», другие интереснейшие программы для детей. Моя жизнь не связана со столицами, которые были культурными центрами, но мы знали мировую и советскую многонациональную литературную и музыкальную классику во многом благодаря программам Всесоюзного радио. Это потом пришло телевидение. Но основа всего было радио! Это однозначно. Эта классика осталась на Радио России, к которому относится и Радио России — Ульяновск, поскольку мы являемся филиалом Всесоюзной государственной телерадиокомпании. А в настоящее время ВГТРК, в том числе и мы, входит в крупнейший «Медиахолдинг» Европы.

Если говорить об истории Ульяновского областного радио, то приведу такой факт: в фондах вечного хранения нашего радио находится 1800 часов вещания, за которыми огромный труд не одного поколения дикторов, журналистов, звукорежиссёров, операторов, техников. Представляете, каким богатством обладает наше радио! И поэтому рубрика «Из фондов радио» нередко звучит в эфире. Не потому, что нам не о чём рассказать, а потому, что нас просят наши постоянные радиослушатели, верные друзья радио, которые звонят, пишут (что удивительно для сегодняшнего времени) и просят повторить какие-то передачи. Да и многие цикловые программы появились на нашем радио благодаря, что говорится, настойчивости и стараниям наших радиослушателей.

Прошла техническая перестройка радио. И цифровое вещание, как на телевидении, пришло и на радиоволны. Монтаж самого современного оборудования осуществили наши же высококлассные инженеры. Начало цифрового вещания означает, что радио дошло до самых отдалённых уголков Ульяновской области, как и во времена проводного радиовещания.

Безусловно, любая редакция, будь- то телевидение или радио, это — команда. Корреспонденты, добывающие «руду информации», звукооператоры, звукорежиссёры, инженерный состав, дикторы. Это даже больше, чем, команда. Это — семья. И недаром за зданием, в котором располагается Радио России — Ульяновск, издавна закрепилось имя Радиодом.

Галина Степаненко, директор филиала ВГТРК ГТРК «ВОЛГА», заслуженный работник культуры РФ, заслуженный работник СМИ Ульяновской области.

Достойно жить в эпоху перемен

Летом 1994 года председатель ГТРК “ Волга» Юрий Гражданцев предложил мне стать его заместителем по радиовещанию. Оставаясь в душе журналистом-газетчиком, думал, что новая работа не надолго. А оказалось, на всю оставшуюся жизнь…