Бесплатный фрагмент - Гнилая лощина

Фраза дня:

Волков бояться — в лес не ходить.

(русская народная пословица)

Всем вокруг кажется, что у твоей депрессии должны быть веские причины, но это не так. Достаточно простой запрограммированной последовательности: «кровать — холодильник — магазин — компьютер — кровать». Ну ведь должно быть в жизни что-то ещё! Уже сколько дней Тона мучала усталость от однообразия, превращённая в однообразную усталость. И не только она. Взрослый дядька, а всё ещё живёт у родителей! Ни жены, ни детей. Разве что мимолётные женщины на убитых хатах, да не глаженные рубашки на вешалке.

Мессенджер загорелся красным кружком непрочитанного сообщения:

От сообщения веяло Петербургским интеллигентным тоном. Тон знал Бодрака ещё с Университета, как человека порядочного, толкового и отважного. А значит, намечались лесные приключения. Пальцы сами потянулись к экранной клавиатуре за ответом «Да, желаю!», но сомнения тоже не дремлют. Срываться на несколько месяцев куда-то в неизвестность, поменять комфортную квартиру на походную палатку, а телефонные звонки из удобного кресла — на тяжёлый физический труд. Такое себе удовольствие. Но, с другой стороны, как же надоела городская невнятность… скукота…

Эту круговую волокиту размышлений прервал звонок друга. Друг звал в новый ресторан на берегу Белого моря, в котором персонал грубит посетителям. «Короче, Анти-ресторан!» — лаконично закончил он. Тона заинтересовала концепция заведения, и в предвкушении состояния «Что это было?!», они пошли.

Лицо секьюрити у входа напоминало о каменных истуканов на острове Пасхи.

— Извините, мест нет, — сказало лицо, практически не используя мимику.

Создавалось впечатление, что звук исходит из динамика, спрятанного внутри чёрного кружка между губами; либо этот амбал так накачал голосовые связки, что мышцам лица можно было не участвовать в акте говорения. Одно из двух. В любом случае, спорить со скалой очень не хотелось, но пришлось. В городе, где большинство жителей занято строительством атомных подводных лодок с ядерными боеголовками на борту, умеют настаивать на своём. Друг сказал:

— У нас бронь.

— Значит, сняли. Зал полный.

— В смысле сняли? Мы депозит онлайн вносили.

— Я за депозит не в курсе.

— Позови тогда администратора!

Мы втянулись в эту игру по-серьёзному. Скала пропустил нас в холл, а сам пошёл за администратором. В заведении и вправду был ажиотаж. Поразительно: людям настолько нравится ругаться, что они готовы платить за это!

— Ничем не могу помочь, Ваш столик занят, — сказал администратор, указывая куда-то в зал.

— Да! Кто первый сел, тот и съел! — крикнули из зала.

Друзья переглянулись: неужели и там сидит специально обученный персонал?.

И только когда они заговорили про права потребителей, суды и другие юридические нюансы, администратор сказал: «Ладно, пройдёмте».

— Такое чувство, что у них есть стоп-слова, — рассуждал друг Тона, листая меню. — И пока их не произнесёшь, будут хамить до последнего. Интересно, интересно придумали.

— Слушай, только у меня по бабкам не очень, — сказал Тон, — так что я скромненько. Второе и чай с пирожным.

— Какой ещё чай?! — взбунтовался друг, заказывая шампанское и кальян. — Я угощаю!

— Ну, на заводе хорошо платят. Можешь себе позволить.

— Знаешь, все думают, что мы делаем оружие массового уничтожения. А я тебе так скажу: подводная лодка — одно из немногих мест, где можно будет укрыться от Конца Света. Неважно, будет Всемирный Потоп или в Землю врежется метеорит — погрузился на 200 метров под воду — и ты в безопасности.

— Да, только места внутри мало.

— Расчистил ракетные отсеки, повыбрасывал лишнюю аппаратуру и пожалуйста — влезут все!

— Главное — систему жизнеобеспечения случайно не выкинуть! — смеялся Тон.

Принесли шампанское.

— Только не заблюйте нам тут всё! — бросил официант и удалился.

На золотистую бутылку в ведре со льдом, как на блесну, клюнули две молодящиеся пираньи с густым слоем макияжа. Они, соответствуя духу заведения, в один голос жаловались на жизнь, рассказывали, что всё очень плохо, чтобы, видимо, вызвать сочувствие, но этим только больше раздражали. На входе в зал кто-то из посетителей безуспешно брыкался со Скалой.

Хлопок ещё одной бутылки шампанского залил разум пеной.

Тон пробкой вылетел на берег Белого моря. Льдины дрейфовали на волнах, то погружаясь в пенную пучину, то всплывая из неё. Здесь апрельский ледоход открыл природный аттракцион: скоростное пробегание по льдинам. Желая получить очередную дозу адреналина, Тон ловил момент, когда край ледяной глыбы поднимется на гребень, и резко прыгал. Он даже решил записать в Инстаграм хвастливую сториз своего мужества, но засмотрелся в ленте на прилежную студентку с неприлично глубоким вырезом.

Под влиянием пузырьков шампанского мысли прыгали с льдины на льдину. Вспомнился рассказ друга в ресторане: «Как у нас обычно на производствах общаются: «Подай мне вон ту хню». И человек точно понимает, какую именно из тех ста хьен его просят принести. Он приносит, а ему говорят: «Да не эту хню, а вон ту, с ручкой». Он приносит ту самую с ручкой, а на него смотрят, как на придурка, и говорят: «Всё с тобой ясно. Сам принесу».

И Тону захотелось доказать, что всё не так. Что мы тоже умеем работать цивилизованно, с пониманием дела и качественно. Доказать, что можно обойтись и без авося, и без мата. Да, мат — это тренд, но не обязательно ему следовать!

— Хорошо, кому доказать? — в голове шли внутренние разборки — самая занимательная часть в процессе принятия решения.

— Самому себе, конечно! Чтобы ходить с высоко поднятой головой, чтобы не стыдно было смотреть в глаза.

— Окей, в чьи глаза?

Увлечённый потоком мыслей Тон не рассчитал расстояние до кончика глыбы и соскользнул в ледяную воду.

— Ты что, в глаза долбишься? — орал ему в ухо друг, затаскивая его тяжёлое от намокшей одежды тело на белый качающийся островок. Рядом со смехом пронёсся мальчуган, перескочив на соседний снежный плот ловко, без раздумий. Белое море — шельфовое море, располагающиеся в пределах материковой отмели. Глубина у берега не превышала полметра, что делало местную забаву безопасной даже для детей. Поэтому страха не было, была досада. Досада и холод.

«К чёрту всё, — подумал Тон. — Пора валить отсюда!»

Он открыл мессенджер.

Маршрутную пару? Но кого позвать?

«Я нужен на заводе, как лопата в огороде», — ответил на предложение друг.

«Ты в цеху прирос к станку,» — хотел съязвить Тон, но промолчал — уж слишком сильно звучала поговорка друга.

Другой друг сразу задал встречный вопрос: «А там девочки будут?»

Третьему Тон даже звонить не стал, потому что тот вечно валялся на диване и ничего не желал делать.

И всё — на этом список настоящих друзей закончился. Таких, с которыми можно в тайгу на три месяца, бок-о-бок делить быт, — таких надёжных больше не припоминалось.

Тон уже думал плюнуть на поиски, понадеявшись на Бодрака (вдруг он сам кого-то найдёт), но тут в голову пришёл Бŷра. Бŷра, младше его лет на 10, парень двоюродной сестры, работящий, любящий рыбалку, когда услышал про сумму гонорара, сразу согласился. Такие деньги он ещё не скоро будет зарабатывать.

— А куда мы едем? — только спросил он.

— На край света, — ответил Тон.

Краем света оказался Хабаровский край в Дальневосточном округе Российской Федерации. 2 часа самолёта из Архангельска до Москвы, 4 часа из Москвы до Новосибирска, 5 часов из Новосибирска до Хабаровска. Далее из Хабаровска до тайги 6 часов на кержаке. Прибавьте 7 часов разницы во времени. Итого 23 часа в пути, и вы — на месте.

Кержак представлял из себя вездеход с кузовом от обычной маршрутки марки «Газель». Задние сиденья до потолка были забиты личными вещами и экспедиционными принадлежностями. На передних разместился весь отряд. В проходе и под креслами стояли коробки с едой, поэтому пришлось поджать колени и сидеть плечо-к-плечу. Каждый сидел со своей маршрутной парой. Каждый, кроме Тона. Бŷра задолбал его ещё в самолёте:

— Нам ружьё-то там выдадут? — беспокоился Бŷра, пытаясь разобраться, как застёгивается ремень безопасности.

— На ружьё лицензия нужна.

— Нас же съедят!

— Маловероятно. Медведь, пуганный охотниками, от человека убегает. И мишка, наоборот, помощник. Он разрывает глубокие ямы в поисках корней и норок грызунов. Поэтому иногда тебе даже копать не придётся.

— Да не! Мишка — падальщик. Он зарывает добычу в землю, а потом возвращается за гнилью. Поэтому нужно притворятся мёртвым и откапываться, когда он уйдёт.

— Надеюсь, до этого не дойдёт.

Тон не хотел спорить на тему того, что вообще-то медведь всеяден, и перевёл тему:

— Есть ещё амурские тигры. Но их в мире осталось всего около 600 особей. По мне, когда вас так мало, пора включать голову и прекращать нападать на вид, который может полностью вас истребить.

— Я знаю! Кошки — умные животные, без надобности подходить не будут. Или это про собак… Да пёс его знает!

Тон быстро устал от подобных диалогов. Бŷра выдавал спорные факты абсолютно бездумно, в случайной последовательности, порой противореча самому себе. После таких разговоров на душе оставалась словесная копоть, которую не смоешь и в душе. Тон старался не злиться, но ничего не получалось. Уже в самолёте он пожалел, что позвал Бŷру.

Поэтому в кержаке Тон сидел с поваром.

Повар

был из тех людей, кто не признаёт болезни. Фанат психосоматики. Он считал, что стоит только подумать о простуде, как тут же простудишься. При этом, если внушать себе, что здоров, то недомогание само проходит. Он даже зубы лечил без анестезии, предпочитая терпеть боль. Но всё-таки, будучи человеком адекватным, так он думал только про лёгкие формы болезней. Когда у него обострялся гастрит, он всё же принимал лечение антибиотиками. Собственно, из-за гастрита он и отучился на повара — чтобы правильно питаться.

Но Ковид он не признавал. А карантинные меры считал абсурдными.

— От вируса не спрячешься, — утверждал он. — Либо есть иммунитет, либо его нет. Кто боится, тот пусть и носит эти маски с перчатками. Меня-то зачем заставлять!

— А как же старики? — возражали ему. — Они в зоне риска. Больницы переполнены. Врачи работают без выходных. Хочешь ещё больше смертей?!

— Да, — соглашался Повар, — я — социально безответственный тип. Признаю. Но подумайте, каждый год от голода в мире умирает в несколько раз больше людей, чем от Короны. Среди них есть и старики. Однако, людям, которые вводят карантин, на это плевать, ведь им не грозит голодная смерть. Разве это не лицемерие?!

Ковид обиделся на неверие в его силу, и решил наказать наглеца. Нет, не температурой под 40 градусов и не удушающей пневмонией. Он поступил хитрее. Ковид обрубил Повару обоняние и вкус. Теперь его везде преследовал запах тухлой рыбы, а любая еда казалась пригоревшей. Вы спросите: как же он тогда работал поваром? А он и не работал вовсе, потому что работы не было. Власти закрыли заведения общественного питания. Ресторанный бизнес схлопнулся как финансовая пирамида: быстро и безжалостно. Многие остались без денег. И Повар не был исключением — долги росли, приходилось экономить на еде.

А тут, как луч солнца среди туч, предложение с хорошей зарплатой: требуется полевой повар в геологическую экспедицию. Он сразу заказал себе китель шеф-повара и новый поварской колпак. Наконец-то он будет главным поваром на кухне! Единственным и главным. Нарядившись в белые обновки, он стоял перед зеркалом в прихожей, представляя, как будет следить за чистотой, гоняя геологов за немытые перед едой руки.

Потирая руки, он уже планировал, на что потратит заработанные деньги… как вдруг всплыла одна неувязочка: для трудоустройства обязателен тест на коронавирус.

«Специальным распоряжением они запрут меня дома на самоизоляции, как в тюрьме. И будут ходить, проверять: не застали дома — штраф, — накручивал себя Повар, забывая, что в РФ строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. — А вместо нормальной работы буду за копейки распознавать голосовые запросы Алисе!»

Фальсифицировать результаты теста не составило труда. Нужно было лишь нарушить все правила из брошюрки медицинского центра:

Непосредственно перед выходом Повар плотно поел, промыл рот и нос дезинфицирующим раствором соды и соли, пропшыкал горло антисептиком. Для верности Повар повторил процедуры в туалете медицинского центра прямо перед тестом. Он ощущал себя героем-махинатором, бросившим вызов системе, и, окрылённый своей значительностью, даже не задумывался о последствиях. А ночью пришли кошмарные сны.

Раздувшись до размеров горы, Повар превратился в Ковид-матку. Нависнув над палаточным лагерем, он изрыгал огромные пупырчатые шары вируса. Упругие стенки заразных шаров деформировались в злобные улыбки. Пупырышки разбрызгивали зелёную слизь подобно системе автоматического полива газона. Слизь разлагала всё вокруг, оставляя лишь лёгкий дымок в конце реакции. В чёрную золу превращались деревья, палатки, трава.

Повар проснулся посреди ночи с пересохшим ртом и, тяжело шаркая тапочками, пошёл на кухню за водой. Проходя мимо тёмной прихожей, он заметил силуэт, стоящий у входной двери. Это был ревизор санитарно-эпидемиологической станции в белом халате и с обрезом в руках. У Повара от ужаса перехватило дыхание. Глаза намокли.

— Ну не стрелять же за это! — жалобно простонал он.

Ревизор молча смотрел на него с укоризненным видом. Ничего не оставалось, кроме как сдаваться. Повар осторожно поднял руки вверх и с опущенной головой приблизился к силуэту. Ревизор сохранял немой укор. Повар поднял взгляд и увидел, что на входной двери, на крючках рядом с зеркалом, мирно висит новенький белоснежный китель шеф-повара, а чуть ниже, на уровне рук, расположился чёрный зонт.

Стоит ли упоминать, что уснуть обратно Повару так и не удалось. Утром его уставшие глаза прочитали заключение из клиники, поступившее на электронный ящик: «Тест на коронавирус отрицательный».

Так он отвоевал право продираться сквозь лесную чащу в дребезжащем кержаке. Ветки деревьев били по стеклу и, казалось, вот-вот разобьют его, отвесив пощёчину сидевшему у окна Тону.

— И зачем мы ползём в эту глушь! — сокрушался Повар. — Остановились бы у трассы. Там связь ловит и до города не далеко.

— Мы едем туда, где, по предварительным данным, есть полиметаллическая руда. — спокойно отреагировал Бодрак. — Наша задача — обследовать участок сорок на десять километров. Лагерь лучше разбить в центре участка. Туда мы и пробираемся.

Сзади раздался приятный, но строгий женский голос:

— В прошлом году здесь обнаружили гидротермальные жилы в вулканогенных породах. А это — спутники руды. Вы соберёте пробы почвы и определите зоны металлических аномалий. По ним мы выясним положение рудных тел на глубине. А я буду контролировать, чтобы вы всё сделали качественно. За кухней, кстати, тоже буду следить.

Повар и Тон с удивлением обернулись. На них смотрел идеально ровный овал лица с правильным разрезом глаз, ухоженной кожей и волосами. Остальная внешность скрывалась за медицинской маской, но взгляд прожигал их насквозь. Как же они раньше её не заметили?.

— Я подсела к вам на половине пути, — словно прочитав их мысли сказала Альфа. — Вы спали в это время.

Повар первый пришёл в чувства:

— Вы можете снять маску?

— Зачем?

— Не беспокойтесь, мы все сдавали тесты на Корону. Хочу проверить свою теорию «Нужны ли моделям мозги».

Альфа нехотя спустила маску с лица.

— Ну и как? — поинтересовалась она.

— Нужны.

Кержак резко затормозил, и железный поручень больно ударил Повара по лбу.

— Приехали?! — с раздражением вопрошал он.

Все с любопытством, как по команде, прилипли к окну. А там проезд по узкой лесной просеке перегородил внедорожник рыбака. Не разъехаться. Владелец машины вызвался помочь. Он с размаху рубил ветки, мешающие проезду кержака. Бŷра, уставший от тесной поездки, ворчал в стекло:

— Что ж ты встал так неудачно!

— Ещё и деревья губит! — вторил ему кто-то из коллег.

И понеслась прожарка рыбака.

Рыбак же с улицы посматривал на оживившихся в салоне геологов и думал: «Не благодарите, ребята, рад помочь». И от того махал топором ещё усерднее. Благодаря его неоценённым усилиям, уже скоро отряд высадился на террасе в долине реки.

С обеих сторон долину прижимали зелёные стены. Склоны гор здесь были настолько высоки и лесисты, что устремлённому вверх взгляду оставляли лишь узкую полоску неба. Величие пейзажа подкашивало колени в поклоне.

Размер террасы позволял установить палатки в достаточном отдалении от наклонившихся деревьев, которые крайне неустойчиво цеплялись корнями за каменистый склон. Рядом протекала питьевая вода, и при этом не так высоко, чтобы затопить террасу во время паводка. Лучше места не найти. Вполне естественно, что вскоре появились его «хозяева».

Тон с Бодраком колотили каркас палатки. После зимней офисной просидки Бодраку тяжело давался физический труд, но руководитель отряда не подавал виду.

— Ставить будем на три «П» — на полный каркас, — сказал он.

— Это самое простое? — спросил Тон, до этого имевший дело только с палатками на готовом каркасе.

— Нет. Самое простое — на одну «П». Но я хочу понадёжнее. А то мы однажды в Якутии проснулись от того, что палатку унесло. Потом всю ночь с фонариками по тайге за ней бегали. Я так больше не хочу.

Тон утвердительно покачал головой, хотя сам ничего не понял. Он решил, что разберётся по ходу действия.

Со стороны просеки послышался рёв мотора. В арке из листьев появился праворульный кержак с кузовом от «Лэнд Крузера».

— О, это уже за нами? — неудачно пошутил Повар. — Можно домой собираться?

Из салона выпрыгнул бритый налысо бородач с походкой вышибалы. За ним следовал его, видимо, помощник. Геологи отложили молотки, чтобы встретить гостей. От бородача неприятно повеяло скисшим молоком.

— Доброго дня, — начал разговор Бодрак. — Мы — геологи, а я — начальник отряда. С каким вопросом хотели обратиться?

— Добрый день, — загремел бас бородача. — Вопрос такой. Я — главный на этой территории. Моя компания купила её в аренду под лес. А здесь мы базируемся. Всегда, — Бородач пальцем очертил в воздухе границы, в которые попадала площадка под лагерь. — Сюда приедут мои ребята с техникой. У вас ровно три дня, чтобы переехать.

— Мы работаем по договору подряда. Вас должны были предупредить, что мы приедем.

— В договоре прописано, что вы занимаете это место?

Бодрак молчал.

— Вот и я о том же. Три дня, — повторил Бородач, показывая три пальца. Его взгляд выражал беспощадную уверенность.

Тон попытался разрядить обстановку, кивая в сторону праворульного «Лэнд Крузер Вездехода»:

— Как же вы на нём обгоняете? Встречку же не видно.

— А на нём не нужно обгонять. И так все пропускают, — ухмыльнулся Бородач и вместе с помощником направился обратно к своему самодельному танку.

После их отъезда, к Бодраку подошла Альфа.

— Что они хотели? — поинтересовалась она.

— Спросили, можем ли мы освободить поляну. Но мы здесь первые, поэтому лесорубам придётся расположиться где-нибудь ещё.