Едва после свадьбы забрезжил рассвет

Недостатки мужчин и женские слабости

Едва после свадьбы забрезжил рассвет

Едва после свадьбы забрезжил рассвет,

Дочь маму зовет на семейный совет.

— Мамуля скажи, чтоб впросак не попасть мне,

Так в чем же оно, это женское счастье.

Не веря, слегка, в целомудрие дочки,

Стремится мадам разъяснить все до точки:

— Не может так быть, чтоб ты не поняла,

Ведь с мужем, всю брачную ночь провела.

Улыбкой с румянцем разбавив восторг,

Дочь выдала маме беседы итог:

— Как все-таки просто, тебя мне понять,

Женское счастье, деньги считать.

Электронная сваха

Стало модным, в различных вопросах сейчас,

На компьютеры полагаться,

Сосчитает убытки, совет дельный даст,

Как, с проблемой быстрей разобраться.

Зная это, один молодой бизнесмен

Нагрузи свой компьютер заданьем,

В личной жизни, хотелось ему перемен,

Пусть машина поможет с желаньем.

Нужно просто, невесту точней подобрать,

Что б запросам его отвечала,

Что б прощала бы все, как родимая мать,

Не ругалась, по чаще молчала.

Что б, при маленьком росте, красотка была,

Равнодушна к шелкам и мехам,

Образ жизни аскета с рожденья вела,

Разминалась трусцой по утрам.

Никогда, не вдыхала бы дым сигарет

И не разу, вина не вкушала,

В казино, не встречала бы ранний рассвет,

С высока, на брильянты плевала.

А к забавам, легко, относилась, мужским

Но до свадьбы, была бы невинна.

Был ответ, от компьютера, неумолим:

— Вам подходит, лишь самка пингвина.

С музыкой по жизни

Приехал Василий в деревню к Игнату,

Жены его, Клавдии, сводному брату.

У печки Игнат, на гармошке играет,

Cупруга, огромный сугроб разгребает.

Смутился Василий: — не так все Игнат,

Тебе до ре-ми, а жене сущий ад.

Подумав секунду, Игнат сожалеет:

— играть на гармошке она не умеет.

Гамбит

С тещей жить в одной квартире,

шахматам подобно,

варианты просчитать, просто и удобно

ясно это и ежу, и лесным приматам;

тут и там, однажды все, завершится матом.

женские страданья при луне

Над Исаакием важно, проплывает луна,

Неба синь, продырявили звезды,

С сигаретой и кофе, скулю у окна,

Не звонит, видно думает поздно.

Сволочь жизнь, ожиданье, разлук маета,

Он в Находке, я в Петербурге,

Третий год, упованье на встречу, мечта,

Держит цепко, в очерченном круге.

Нет, уже не дождусь, без пятнадцати два,

Что ж ты милый, сердечко клокочет.

Все, в такси, в самолет, день забрезжит едва

Еду, мчусь, ведь терпенью нет мочи.

Все сбылось; уж полгода купаюсь в любви,

Я в Находке, мой суженный рядом,

А восторг, нагнетаемый жаром в крови,

Не сравнить и с Эдемским садом.

Как удачно, у женщин, печали проходят,

Оставляя пространство, для счастья,

Так поди ж ты, не сразу, но все же находят

То, что снова сулит им напасти.

Над заливом, тоскливо, проплывает луна,

Третий час, все короче окурки,

Боже, как он храпит, это ж, мука одна.

Что же мне, не спалось в Петербурге

Жертвы прогресса

Один мой товарищ, в генетике дока;

Доцент, кандидат, и философ немного,

Поведал мне страшную тайну о том,

К чему мы, с научным прогрессом, придем.

Как будто, мужи от наук Альбиона,

(биологи там, как всегда, чемпионы),

Сварганили сверх отвратительный способ,

Что делает папой, женскую особь.

И действует, тот суррогат, безотказно,

Лишь самки родятся, что очень важно.

Минует каких-то полчетверти века,

Коснется открытие и человека.

Услышав все это, я долго грустил,

В добавок, АиФ мне сей факт подтвердил.

Роятся, в мозгу, от того перспективы,

Ужаснее нет у сюжетов мотивы.

Представьте себе, две красотки, славянки

Родят себе дочь, вот вам три лесбиянки.

Расти детка будет, вдали от мужчин

И их полюбить, не найдется причин.

А вырастет, встретит такую же кралю,

Психоз этот, мы остановим едва ли.

Мужчины не смогут свой род поддержать,

Их попросту некому будет рожать.

Наступит эпоха крутых амазонок,

Расчетливых дам, и холодных девчонок.

Окрасится мир тусклым, розовым цветом

И призовут натуралов к ответу.

За то, что к подобным себе, равнодушны

Лесбийской морали весьма непослушны.

Загонят их в тюрьмы и резервации,

Устроят и прочие мерзкие акции.

Но жаждет, старушка Европа, прогресса,

Для разных новаций, там множество места,

К примеру, раз, два, и сынок из пробирки

А мы, надрываемся, все по старинке.

Донжуан философ

Философствовал, как-то, один донжуан,

Чем привел всех друзей в изумленье.

Те искали подвох, или просто обман,

В его странных умозаключеньях.

— Как же вы не поймете, аргументов простых,

Не бывает решения проще,

Да и пусть, возрастает, число голубых,

Нам же, женщин достанется больше.

Интеллектуал

Интеллект небывало могучий у Васи,

Да и память, сильней чем у Мани.

Пусть она говорит: — это было в экстазе.

Он то помнит, все было в чулане.

Невеста

Прекрасна невеста на свадьбе была,

Пышна и румяна, как лебедь бела.

— Совсем, никакого в ней нету изъяну, —

Папаша твердит, разговорчивый спьяну.

Гостей всех активно, вином угощает

А тех, лишь три вещи в невесте смущает.

И эти три вещи, улыбка природы,

Конечно же, это ее подбородок.

Судилище

— Подсудимый Гогоберидзе,

О насилии секс групповом

Что хотите, сказать в оправданье.

— ваша чест, что тут скажешь о ном.

— ну тогда, соблюдая регламент,

Мы должны в деле дальше пойти,

Слушать доводы, пострадавших,

Их опрос провести, всех шести.

Истина

Эту мудрость древних не забудешь,

Захотел, женись, исход один,

Повезет с женой, так счастлив будешь

Нет, достигнешь в философии глубин.

Друг мой Вася, был весьма начитан,

Знал он этот древний постулат,

После первой ночи, так воспитан,

Поступил, как древние велят.

Лет минуло с той поры изрядно,

Повстречал Василия в кино,

Ту беседу сбивчиво, нескладно,

В жалобных тонах он вел со мной.

Услыхал я, из тирады длинной,

Главный, в метафизике вопрос,

Как из милой девушки, наивной,

У него в квартире, цербер рос?

То не так ей, это не по нраву;

Где зарплата, почему не трезв,

Да еще, придумала забаву,

Гладко выбритым, чтоб с нежностями лез.

Обращался он с вопросом этим,

Как мегерой, дева может стать?

К тем, кто в мудрости давно себя отметил,

Нет ответа, нет, едрена мать.

Взбунтовался, интеллект пытливый,

Будет истина, я ж Вася Рудаков,

И к тому, кто самый справедливый

Он забрался выше облаков.

Выслушав просителя, создатель

Укоризненно вздохнул: — о, боже мой

Ты не первый тут правдоискатель,

Не второй, и даже не восьмой.

— Я, девиц, для украшения вселенной

Из ребра Адама создаю,

И на кой, я буду, непременно,

Залезать в епархию твою

— А тебе я верю, ты старался,

Только, грешным делом не ворчи,

Ты ведь там слегка поковырялся,

Что сварганил, то и получи.

И опять, минуло лет изрядно,

Повстречал Василия в пивной,

Ту беседу, выверено, складно,

Конченный философ вел со мной.

Экстремальная любовь

В месте сказочном, диком, таежном

В самой девственной в мире, глуши,

Затерялся, в рельефе сложном,

Домик спрятанный в камыши.

И живут в этом домике двое,

Муж охотник, хозяйка жена,

Зиму нет его дома, порою,

Ждет и ждет, с нетерпеньем она.,

А когда, тот охотник умелый

Сбросит ношу свою на крыльце,

Мужа встретит, улыбкой не смелой

И румянцем густым на лице.

Шаг за дверь, и печали в сторонку,

Шаг за дверь, и любви благодать,

Испытает она, как девчонка

Пик экстаза, опять и опять.

Будут вместе они подниматься

Много раз, на качелях любви

И с усердьем, двойным, добиваться,

Чтоб запели в душе соловьи.

Вот она, пламя страсти потушит,

Прикурив сигарету ему,

Тихо скажет: — пойдем милый кушать,

Дайка, я c тебя лыжи сниму.

Наваждение

Здесь был Гена, здесь был Коля,

Здесь был Вася, здесь был Толя.

Что это, за бредни, тревогу я чую,

Покров неизвестности, очень волнует.

И тьму вариантов, на свет я тащу,

У памяти в дебрях, разгадку ищу.

И вдруг осенило; то надписи, тьфу,

Я точно, их видел в каком-то шкафу.

Эмпирический образ мышленья

Эмпирический образ мышленья

Мой печальный, пожизненный крест,

Нет анализа, гложут сомненья,

Просчитал, и уверенность есть.

Набегают раздумья волною

И уносят на гребне туда,

Где исток нашей связи с тобою,

Мне понять не составит труда.

Правит миром парность явлений,

В метафизике то, дуализм,

Сплав событий, без разделений;

В верх стремишься, а падаешь вниз.

Два — десятка в двоичной системе,

Цифровых технологий врата,

Это значит, господство дилеммы,

Что событие — единица, а отсутствие — ноль, пустота.

Разобрав в нашу жизнь, по порядку,

Ясно вижу, фортуны пароль,

Так удачно попал я в десятку,

К единице, добавил свой ноль.

муки творчества

Когда, оставив дня тревоги,

Не первым сном, ты сладко спишь,

Я, клампе и клочку бумаги

Крадусь, тихонечко, как мышь

Мне нет покоя в эти ночи,

Не ясным замыслом гоним,

Стихи крапаю, между прочим

Тебе, да вот, не клеятся они.

Летит поток воспоминаний,

Сквозь время, острые ножи,

И я корплю без пререканий,

Стремлюсь их в строчки уложить.

Но, где ж вы, рифмы и размеры,

Исчезли, вас не отыскать,

Плетутся лишних фраз химеры,

Но их не хочется впускать.

Не первый час, не первой ночи,

Вдвоем, с нависшей тишиной,

Я злюсь, я дохожу до точки,

Но толку нет, хоть плачь, хоть вой.

Уж ночь берет, и мысль, и тело

Где явь, где бред, не разберешь,

А утром, на листочке белом,

Всего две строчки ты найдешь.

Две строчки, выплеск вдохновенья,

Две строчки, вечной красоты:

— Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты.

О том же, но в четырех строках

Женатые мужчины

Идут охотно на балет,

Ведь там, у каждой балерины,

Ни слова, текста нет.

И семьянин, и бабник редкий,

Вам могут, правду рассказать,

В блондинок, красятся брюнетки,

Чтоб глупость первых доказать.

На десять девиц, девять юношей,

Вдов больше, всегда, чем вдовцов

Но по справедливости, высшей,

Дам меньше, среди мертвецов.

Какие, скажите, причины

В основе измены лежат,

Коварство, у женской измены,

А у мужской, лишь азарт.

Кривоногий, сутулый, профиль как у коня,

Лежебока, да пьяница, плюс,

Что ее надоумило, выбрать меня?

Знаю точно — изысканный вкус.

На вечеринках, не бывает страшных женщин,

Конечно если будет много водки,

За каждой рюмкой, их становится все меньше,

А там глядишь, сбежали и красотки.

Всем дамам, что в диетах затерялись,

Совета нет, но к ним вопрос короткий,

Как, от избытка веса избавлялись,

У очага, пещерные красотки?

Неутолимо, искренно и чисто,

Порой на счастье, чаще на беду,

Люблю, самозабвенно, бескорыстно

Мою родную, распрекрасную, еду.

Интуиция, не сразу,

Женская, видна,

Но компенсирует, зараза,

Логику она.

Нужны двое, чтоб жениться,

А кто, легко понять,

Одинокая девица

И озабоченная мать

Над красноречьем, каждой дамы

Навис фатальный рок,

Перемещается, с годами,

Оно, ко рту, от ног.

В каждой женщине, конечно

Леди, джентльмен узрит,

В леди, ловелас беспечный,

Бабу видит, паразит.

Донжуаны, всегда на распутье,

Стережет, где-то рядом, беда,

Все они, безусловно, по сути,

Жертвы частого женского да.

Когда в фантазиях, мужских

Приходишь к сути, ложной,

То избежать, пощечин звонких,

Бывает очень сложно.

За модой поспевают жены наши,

Чтоб не отстали, нам не посидеть,

Но слышим мы, друг мой, гораздо чаще,

Привычный возглас: — нечего надеть.

Мы пыжимся, вздыхаем, корчим рожи,

Коль не смолкая, жены говорят,

Их мыслей ход, понять нам не возможно,

Гораздо проще, если замолчат.

Вам не рожать, замечают завистники,

Мужчинам легче прожить,

Лишь каждый десятый, к тому ж, по статистике,

Будет жену хоронить.

В моей жене, есть много чем горжусь,

Чтоб перечислить все, не хватит строчек,

Но лишь ее великолепный вкус,

Позволил ей родить, красавиц дочек.

Что бы узнать, как нервы успокоить,

Психолога советы не нужны,

Совет жены узнать, быть может, стоит

И успокоишь, нервы у жены.

Примета есть народная, такая,

Ты понимай ее примерно так,

Коль муж глухой, жена слепая,

То будет, идеальный брак.

Если, внутренний голос у вас раздражен,

И приносит тоску и недуги,

Он загулом, бездельем вашим, сражен,

Значит это, голос супруги.

— Вам, больная, постельный режим, пропишу

Соблюдайте, нагряну с проверкой.

— Доктор, вас я, нагрянуть, скорей попрошу,

Я в постели, сама чародейка.

Я, вчера еще, страстно любила его,

А теперь он противен, до боли,

Ах мужчины скажите, вы от чего,

Переменчивы, как ветер в поле.

Возрастные изменения