Бесплатный фрагмент - Эдинбургские лекции о науке мышления

I. ДУХ И МАТЕРИЯ

Начиная курс лекций о Науке Мышления, для меня, как автора, представляется несколько сложным выбрать наилучший способ введения в предмет. К нему можно подойти с разных сторон, каждая со своим особым преимуществом. Однако, после тщательного рассмотрения, мне кажется, что, для целей настоящего курса, никакая иная точка отсчета не может быть лучше, чем вопрос о взаимоотношении Духа и Материи. Я выбираю эту отправную точку потому, что различия между ними — или то чем мы привыкли его считать — является настолько нам знакомым, что я могу с уверенностью предположить его очевидность для всех, и я могу поэтому сразу установить это различие, используя прилагательные, которые мы обычно используем для выражения их противоположности — живой дух и мертвая материя. Эти слова достаточно точно выражают наше современное представление о противоположности духа и материи и, если рассматривать их с внешней стороны, такое представление без сомнения является правильным.

Общепринятое мнение человечества о том, что нужно доверять фактам, сообщаемым нашими органами чувств, является верным и любая система, утверждающая, что нам не следует так делать, никогда не найдет устойчивую опору во вменяемом и здравом обществе. Нет ничего неправильного в фактах, сообщаемых здравому рассудку органами чувств здорового тела, однако ошибка закрадывается тогда, когда мы начинаем рассуждать об истинном смысле такого суждения. Мы привыкли делать выводы, основываясь на внешних явлениях и на определенно ограниченных значениях, которые мы придаем словам, но когда мы начинаем задаваться настоящим значением наших слов и анализировать причины, которые вызывают явления, мы видим как наши старые представления отпадают от нас, пока в конечном счете мы не осознаем, что мы живем в совершенно ином мире, чем тот, каким мы его представляли. Прежний, ограниченный взгляд незаметно ускользает от нас, и мы обнаруживаем, что мы вступили в новый порядок вещей, где всё — свобода и жизнь. Это — продукт просвещенного интеллекта, являющегося следствием постоянного стремления открывать то, что по-настоящему является правдой, невзирая на любые предвзятые представления, полученные из каких бы то ни было источников, стремление думать честно и самостоятельно вместо того, чтобы пытаться опираться на мнение, к которому пришли другие вместо нас. Давайте начнем наше исследование с того, что мы в действительности понимаем под жизненностью, которую мы приписываем духу и безжизненностью, которую мы приписываем материи.

На первый взгляд, мы склонны считать, что жизнь состоит в силе движения, тогда как смерть в его отсутствии, однако небольшой экскурс в самые последние научные исследования очень скоро покажет нам, что это различие не является достаточно глубоким. Одним из фактов, который был полностью установлен физикой является то, что ни один атом, находящийся в том, что мы называем «мертвой материей», не существует без движения. Передо мной на столе лежит твердый кусок стали, но в свете сегодняшней науки, я знаю, что атомы этой кажущейся инертной массы вибрируют самой активной энергией, с лихостью двигаясь во все стороны, сталкиваясь и отскакивая друг от друга или вращаясь, словно миниатюрные солнечные системы с непрерывной скоростью, чья деятельность настолько сложна, что смутит воображение. Масса как такова может лежать неподвижно на столе, но, пока она не лишена элемента движения, она является обителью никогда не иссякающей энергии, двигающей частицы со скоростью, с которой не может сравниться движение самого быстрого поезда. Следовательно, корень отличия лежит не в самом факте движения, которое мы инстинктивно принимаем за отличие между духом и материей. Решение проблемы никогда не будет найдено посредством сравнения Жизни с тем, что мы называем мертвым телом, и причина этого станет очевидной позже. Настоящий же ключ к разгадке лежит в сравнении степени присутствия этой жизни в одном и другом случае. Разумеется, с одной стороны, вопрос о том, является ли что-либо вообще живым не допускает никаких степеней, однако, с другой стороны, он полностью зависит от ответа на вопрос о степени присутствия этой жизни. У нас нет никаких сомнений в существовании жизни в растении, но мы понимаем, что это что-то, что отличается от жизни, которая присутствует в животном. Опять же, какой мальчишка не предпочтет фокстерьера золотой рыбке в доме? Или же, по какой причине тот же мальчишка является более совершенным существом по сравнению с собакой? Растение, рыбка, собака и мальчишка являются в равной степени живыми, однако есть разница в качестве жизни, присутствующей в них, о которой ни у кого не может быть сомнений, и любой без колебаний скажет, что эта разница заключается в степени развитости интеллекта. С какой стороны мы не посмотрели бы на предмет, мы всегда придем к заключению о том, что то, что мы называем «жизнью», присутствующей в любом индивидууме, в конечном счете измеряется его интеллектом. Именно наличие более высокого интеллекта ставит животное на уровень выше растения в природной шкале, человека — выше животного, а интеллектуального человека выше дикаря. Более развитый интеллект вызывает к действию режимы движения более высокого порядка, ему соответствующие. Чем выше интеллект, тем в большей степени режим движения находится под его контролем. И как только мы снижаемся по шкале интеллектуальности, такое снижение характеризуется соответствующим увеличением механического движения, не находящегося под контролем самосознающего интеллекта. Это снижение является постепенным, от расширенного самосознания наиболее развитой человеческой личности к более низкому порядку видимых форм, которые мы называем «вещами» и у которых самосознание совершенно отсутствует.

Таким образом, мы видим, что признак Жизни заключается в наличие разума — другими словами, в силе Мышления, и мы, следовательно, можем утверждать, что отличительным качеством духа является Мысль и, с другой стороны, мы можем утверждать, что отличительным качеством материи является Форма. Мы не можем представить себе материю вне формы. Какая-то форма обязательно должна быть, пусть даже невидимая глазу. Для того, чтобы материя воспринималась как материя она должна занимать пространство, а если что-то занимает какое-то определенное пространство, то это с необходимостью предполагает существование соответствующей формы. По этим причинам, мы можем прийти к фундаментальному утверждению о том, что отличительным качеством духа является Мысль, а отличительным качеством материи является Форма. Это — кардинальное различие, из которого следуют важные последствия, и поэтому читатель должен тщательно уяснить его для себя.

Форма предполагает протяженность в пространстве, а также ограничение определенными границами. Мысль ничего такого не предполагает. Поэтому, когда мы думаем о Жизни как о явлении, существующем в какой-либо форме, то мы связываем её с необходимостью её существования в пространстве. Так, о слоне можно сказать, что он состоит из гораздо большего количества живой субстанции, чем мышь. Однако если мы думаем о Жизни как таковой, мы не связываем ее с какой-либо необходимостью её существования в пространстве, и мы сразу понимаем, что мышь настолько же жива, как и слон, невзирая на разницу в размере. Важнейшим моментом в данном различии является то, что если мы можем представить себе что-либо полностью лишенное элемента протяженности в пространстве, то оно должно присутствовать во всей своей совокупности везде и повсюду — т.е., иначе говоря, в каждой точке пространства одновременно. В соответствии с научным определением, время — это период, в течение которого тело проходит из одной точки пространства в другую и, следовательно, исходя из такого определения, там, где нет пространства, не может быть и времени. Таким образом, концепция духа, как лишенного элемента пространства должна также быть лишена элемента времени, и мы, следовательно, можем заключить, что концепция духа, заключающего в себе чистую Мысль, а не конкретную Форму, — это концепция того, что существует абсолютно вне категорий времени и пространства. Из этого следует, что, если наше представление о чем-либо рассматривать как существующее в такой плоскости, оно может олицетворять такую вещь, как существующую только здесь и сейчас. В этом смысле, ничто не может быть удаленным от нас, ни в пространстве, ни во времени: либо идея полностью рассеяна, либо она существует как что-то имеющее место в настоящем, а не как что-то, что будет в будущем, т.к. там, где нет временной последовательности, не может быть и будущего. Подобным образом, там, где нет пространства, идея о чем-то, находящемся на расстоянии, немыслима. Когда элементы времени и пространства устранены, все наши идеи о вещах должны с необходимостью существовать в повсеместном здесь и вечном сейчас. Это безусловно очень абстрактная концепция, однако я бы хотел, чтобы читатель постарался осознать ее полностью, поскольку это представляется жизненно важным в практическом применении Науки Мышления, как это будет показано позже.

Противоположное представление заключается в идее о вещах, выражающих себя в условиях времени и пространства и, таким образом, подразумевающих различные отношения с другими вещами, такими как объем, расстояние, направление или временная последовательность. Эти две идеи представляют собой идею об абстрактном и конкретном, о неограниченном и ограниченном определенными условиями, об абсолютном и относительном. Они не противоречат друг другу в смысле их несовместимости, но являются дополнением одного другого, и единственная реальность, которая может существовать, состоит в их комбинации. Ошибка крайнего идеалиста состоит в попытке признать существование абсолютного без относительного, а ошибка крайнего материалиста состоит в попытке признать существование относительного без абсолютного. С одной стороны, ошибкой является попытка признания существования внутреннего без внешнего, а с другой стороны, попытка признания существования внешнего без внутреннего. Обе необходимы для формирования существенного целого.

II. БОЛЕЕ ВЫСОКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТА КОНТРОЛИРУЕТ БОЛЕЕ НИЗКУЮ.

Мы увидели, что нисхождение от личности, которую мы узнаем в нас самих, к материи, которая нам известна тем, что мы называем неодушевленной формой, это постепенное снижение по шкале интеллекта, начиная с той организации жизни, которая в состоянии осознавать свою собственную волю и имеет способность порождать совершенно новый ряд причинных связей, к той организации жизни, которая вообще не способна себя осознавать. Чем выше ступень жизни, тем выше интеллект, из чего следует, что высший принцип Жизни должен быть также и абсолютным разумом. Это ясно демонстрируется великолепным природным порядком во вселенной. В свете современной науки, принцип эволюции всем нам знаком, и невероятная согласованность, существующая между всем частями космической системы, слишком самоочевидна, чтобы ее было необходимо доказывать. Любое продвижение в науке состоит в открытии новых тонких связей в этом удивительном вселенском порядке, который уже существует и только нуждается в нашем объяснении для его практического применения. И если громадный труд величайших умов состоит не в чем ином, как в осознании уже существующего порядка, совершенно невозможно избежать вывода о том, что высший интеллект должен быть неотъемлемой частью Жизненного Принципа, который проявляет себя в этом порядке. И мы, следовательно, видим, что должен существовать вселенский интеллект, лежащий в основе совокупности всех вещей.

Материальная история нашей планеты говорит нам о существовании в начале светящейся туманности, рассеянной по бескрайнему пространству, затем она сгущается в центре в солнце, окруженное семейством светящихся планет, едва еще консолидированных из пластичного первичного вещества. Затем следуют неисчислимые тысячелетия медленных геологических формирований. Земля, населяется наиболее примитивными формами жизни, растительными и животными, и из этих более плотных начал величественным, неустанным, неторопливым, поступательным движением, этап за этапом, являются вещи в формах, в которых мы знаем их сейчас. Глядя на это постоянное развитие, мы понимаем, что каким бы образом нам не представлялась природа эволюционного принципа, он безошибочно обеспечивает непрерывное продвижение расы. Но делает он это путем порождения такого количества каждого вида, которое, после допущения широкого поля для всевозможных случайностей для человека, может обеспечить продолжение расы:

«Так внимателен к отдельному типу он

И так небрежен к отдельно взятой жизни.»

Вкратце, мы можем сказать, что вселенский интеллект действует согласно Закону Вероятности, который допускает широкое поле для случая и неудач для человека.

Однако прогресс в сторону более высокого интеллекта движется всегда в направлении сужения этого поля для случайностей и все большего и большего выведения человека из сферы закона вероятности, заменяя его законом индивидуального выбора. Говоря обычном языком науки, речь идет о выживании наиболее приспособленного. Воспроизводство рыбы происходит в масштабах, при которых море бы ею задохнулось, если бы каждый человек продолжал жить. Поэтому масштаб уничтожения соответственно огромен и, таким образом, закон вероятности просто поддерживает нормальную численность расы. Но, с другой стороны, воспроизводство не настолько сильно превышает процент выживания. Да, существует немалый процент несчастных случаев и болезней, сокращающих количество человеческих жизней, но все же это происходит в гораздо более ином масштабе, между преждевременной гибелью сотен тысяч и выживанием одного. Таким образом, можно взять за установленный факт то, что c развитием интеллекта индивидуум перестает быть предметом только лишь действия закона вероятности и приобретает все большую способность контролировать условия своего собственного существования.

И мы видим существование заметной разницы между вселенским разумом и индивидуальным разумом, и что признаком, отличающим последний от первого, является наличие индивидуального волеизъявления. Задачей Науки Мышления является определение отношения между волеизъявлением индивидуума и великим вселенским законом, который обеспечивает сохранение и развитие расы. И момент, на который нужно обратить особое внимание, заключается в том, что эта способность индивидуума сама является результатом вселенского принципа эволюции на стадии, на которой он достигает своего наивысшего уровня. Усилия Природы всегда движутся в сторону прогресса начиная с времен, когда земной шар был населен самыми низшими формами жизни, и настоящим моментом, который увенчался рождением существа с разумом, способным к абстрактному мышлению и мозгом, служащим физическим инструментом такого разума. На этом этапе всепорождающий Жизненный принцип воспроизводит себя в форме, способной осознать действие закона эволюции, целостность и непрерывность цели, пронизывающей весь прогресс, пока не становится очевидным, что роль такого индивидуума во вселенском устройстве состоит во внедрении фактора, который до настоящего момента бросался в глаза своим отсутствием, — а именно фактором осознанного индивидуального волеизъявления. Эволюция, которая привела нас к настоящей стадии, двигалась согласно закону вероятности, это был процесс, в котором сам индивидуум не принимал осознанного участия. Но поскольку он является тем, кем является сейчас, и находится в авангарде эволюционного процесса, если человек хочет развиваться дальше, это может быть возможным только путем его осознанного сотрудничества с законом, в соответствии с которым он сам был приведен к тому состоянию вещей, при котором он способен осознать существование такого закона. Его эволюция в будущем должна идти путем осознанного участия в великом деле, и это может быть реализовано его собственными разумом и усилиями. Этот процесс состоит в интеллектуальном росте. Никто не может развиваться за нас: все мы должен расти сами, и этот интеллектуальный рост заключается в более глубоком понимании вселенского закона, который взрастил нас до сегодняшнего дня, и в понимании нашей личной связи с этим законом, исходя из понимания того, что мы сами являемся наивысшим его продуктом. Есть великолепное изречение о том, что Природа подчиняется нам ровно настолько насколько мы, в первую очередь, подчиняемся ей. Как только электрик пытается пойти против принципа, в соответствии с которым электричество всегда должно двигаться от более высокого к более низкому напряжению, он не получит ничего. Но как только он подчинится во всем этому одному из фундаментальных законов, он сможет найти такое применение электричеству, какое ему только захочется.

Эти соображения показывают нам, что отличие наиболее высокого разума от более низкого заключается в осознании нами своей собственной индивидуальности, и чем более осмысленным является такое осознание, тем мощнее будет сила. Более низкая степень самосознания — это та, которая осознает себя как существо отделенное от других существ, как эго отличается от не-эго. Более высокая же степень самосознания это та, которая, осознавая свою духовную природу, видит во всех других формах не столько и не только не-эго или же то, что не является тем же самым, а Альтер-эго, т.е. то, что является тем же самым, но лишь выраженное в другой форме. Так вот, это та, более высокая степень самосознания, которая даёт возможность извлекать практические результаты. По этой причине ясное понимание разницы между Формой и Cущностью является обязательным условием — одно является категорией относительного и признаком подверженности условиям, а другое является истиной в Абсолюте, которая контролирует условия.

Эта более высокая степень осознания себя как индивидуализации чистейшего духа должна неизбежно контролировать все олицетворения духа, которые еще не достигли такого уровня самосознания. Эти более низкие формы олицетворения духа находятся в оковах закона их собственного существования, потому что они не знают этого закона. Поэтому индивидуум, который достиг этого знания в состоянии их контролировать посредством этого закона. Но чтобы понять это, мы должны лучше уяснить природу духа. Я уже показал, что адаптивность и согласованность такого огромного масштаба между всеми частями вселенского устройства демонстрирует присутствие где-то удивительного интеллекта, лежащего в основе всего, и вопрос в том, где следует искать этот интеллект? В конечном счете, мы только можем представить себе его как неотъемлемую часть какой-то первичной субстанции, которая является источником всех более плотных форм материи, которые нам известны, как видимых, так и невидимых нашему глазу, или неизбежно подразумеваемых наукой вследствие их ощутимого воздействия. Это та сила, которая в каждом виде или индивидууме становится тем, чем такой вид и индивидуум является в данный момент. Таким образом, мы только можем представить его себе как самосоздаваемый интеллект, присущий первичной субстанции, и любая вещь есть её манифестация. То, что эта первичная субстанция должна рассматриваться как самосоздаваемая в силу заключающегося в ней разума, неизменного самого по себе, становится очевидным из того факта, что интеллект сам является важнейшим качеством духа. Если бы мы представляли эту первичную субстанцию как что-то отдельное от духа, тогда нам следовало бы постулировать какую-то другую силу, которая не является ни духом, ни материей и которая порождает их обоих, но это означало бы лишь возврат от идеи о само-эволюционирующей силе на шаг назад. Утверждение о порождении более низкого класса недифференцированного духа более высоким является и неоправданным предположением и противоречием любой идее, какую мы можем только сформировать о недифференцированном духе. Поэтому, как бы далеко назад мы не отодвигали отправную точку, мы не можем избежать вывода о том, что, в той самой точке дух содержит первичную субстанцию в самом себе, что приводит нас опять к общепринятому утверждению о том, что он создал все из ничего. Таким образом, мы находим два фактора, необходимые для формирования всех вещей, Дух и — Ничто, и сложение Ничего с Духом оставляет только дух: x +0 = x.

По этим соображениям, мы видим, что первичной основой любой формы материи является дух, и что вселенский интеллект пронизывает всю Природу, присутствуя в каждом её проявлении. Но этот скрытый интеллект не принадлежит какой-то конкретной форме, кроме как в той степени, в которой он физически приспособлен для свой концентрации в самосознающую индивидуальность: он скрывается в той первичной субстанции, видимая форма которой является его более плотным проявлением. Эта первичная субстанция — философская необходимость, и мы можем только представить её как нечто бесконечно более тонкое чем атомы, которые сами являются философским умозаключением физики: все же, из-за недостаточности словесного языка, мы можем просто называть эту первичную субстанцию, присутствующую в самой сути всех вещей, Атомным Интеллектом. Возможно, этот термин вызовет возражения, однако он послужит нам для настоящих целей, чтобы отличать этот вид принадлежащего духу интеллекта от того, который находится на противоположном полюсе, или Интеллект Индивидуума. На это различие должно быть обращено особое внимание, поскольку реакцией атомного интеллекта на интеллект индивидуума сила мысли способна порождать результаты на материальном плане, подобно лечению болезни путем душевного исцеления и т. д. Интеллект проявляет себя путем ответной реакции, и вся работа вселенского разума по продвижению эволюционного процесса от его начала до настоящего этапа человечества является не чем иным, как непрерывным разумным ответом на запросы, которые делались на каждом этапе прогресса для адаптации к себе окружающего мира. Поскольку мы увидели существование вселенского разума, пронизывающего всё сущее, мы должны также понять его корреспондирующую реактивность, которая скрывается глубоко внутри его природы и готова себя проявить, когда к ней обращаются. Любое духовное исцеление зависит от этой способности духа реагировать с более низкой на более высокую ступень своего существования. Именно в этом состоит разница между последователем науки мышления и непосвященным человеком: первый знает об этой ответной реакции и использует её, а последний не способен ею пользоваться, потому что он не знает о ней.

III. ЦЕЛОСТНОСТЬ ДУХА

Мы уже проложили путь к пониманию того, что подразумевается под «целостностью духа». При первом представлении духа как глубинной основы всех вещей мы видим вездесущую субстанцию, которая на данном этапе еще не приобрела определенные формы. Это не вопрос какого-то ушедшего времени, он присутствует в каждый момент всех времен в самой сокровенной глубине бытия. Когда мы это видим, мы понимаем, что разделение между одной и другой формами имеет под собой глубоко необходимую целостность, которая действует как опора всех возможных форм, возникающих из неё. И когда наша мысль пронизывает глубже суть этой всепорождающей духовной субстанции, мы видим, что она не может быть ограничена какой-либо одной частью пространства, а должна быть безгранична, как само пространство, и представить себе какую-либо часть этого пространства, в которой её нет, немыслимо. Это одно из тех интуитивных ощущений, которое человеческий разум никогда не сможет избежать, — что этот первичный, всепорождающий живой дух должен быть соизмерим с бесконечностью, и мы поэтому никогда не сможем думать о нем иначе, кроме как о чем-то повсеместном и бесконечном. То, что бесконечность должна быть единой является математической истиной. Вы не можете иметь две бесконечности, иначе никакая из них не будет бесконечной, каждая будет ограничена другой, вы также не можете поделить бесконечность на части. C математической точки зрения, бесконечность является необходимой цельностью. Это момент, который требует постоянного внимания, т.к. из него следуют самые важные последствия. Целостность, как таковая, не может быть ни приумножена, ни поделена, т.к. любое такое действие разрушает целостность. Преумножая, мы получаем множественность единиц того же масштаба, что и исходная, разделяя же её, мы получаем множественность единиц меньшего масштаба. Однако множественность единиц — это не целостность, а многочисленность. Следовательно, если мы хотим проникнуть в глубь того сокровенного принципа существования индивидуума, скрывающегося за его внешним обликом, из которого произрастает его личность, мы можем сделать это, только выйдя за рамки представления отдельного существования к представлению целостности универсального бытия. Это может показаться не более чем философской абстракцией, однако читатель, который хочет достичь практических результатов, должен понять, что эти абстрактные обобщения являются фундаментом практической работы, которую он собирается выполнять.

Так вот, важнейший факт, который должен быть уяснен относительно целого — это то, что поскольку оно является единым целым, где бы оно ни было вообще, там оно должно быть целиком. Как только мы позволяем нашему разуму уйти в сторону и подумать о чем-то, существующем в пространстве, и утверждаем, что такая-то часть чего-то находится здесь, а другая — там, мы отходим от идеи целого к идее разделения на части единого целого, что равносильно принятию идеи множественности более мелких единиц. В таком случае мы имеем дело с относительным, или отношениями, имеющими место между двумя или более единицами, которые вследствие этого ограничены одна другой и поэтому вышли за пределы простого единства, которое является абсолютом. Таким образом, математической истиной является то, что, поскольку основополагающий Жизненный принцип бесконечен, он представляет собой единое целое и, как следствие, где бы он ни находился, там он должен находиться целиком и полностью. И поскольку он бесконечен, или безграничен, он — везде, и из этого следует, что дух целиком и полностью должен присутствовать в каждой точке пространства одновременно. Поэтому Дух повсеместен во всей его целостности, и соответственно будет логичным и правильным заключить, что в каждый момент весь дух концентрируется в любой точке пространства, на которой мы концентрируем наше внимание. Это — основополагающий факт всего существования. Именно по этой причине я готовил почву для его уяснения, говоря о взаимоотношении духа и материи как о взаимоотношении между идеей и формой, с одной стороны, об абсолютном, которое полностью исключает элементы времени и пространства и, с другой стороны, об относительном, которое целиком зависит от этих элементов. Этот факт состоит в том, что чистый дух неизменно присутствует в Абсолюте, будь он в материальном теле или нет. Из этого вытекают все явления жизни, будь то на духовном или физическом плане. Знание этого качества духа составляет основу всей духовной деятельности, и поэтому, чем глубже мы понимаем это, наша способность достигать заметных результатов силой мысли будет расти. Целое больше его части, и поэтому, если мы путем осознания этой целостности сможем направить весь дух на что-нибудь в какой-либо конкретный момент, мы таким образом придаём ему любую индивидуализацию, какую мы только захотим. Практическая важность этого вывода слишком очевидна, чтобы останавливаться на ней более подробно.

Чистый дух является Жизненным принципом, который существует вне матрицы, в которой он проявляется во времени и пространстве в виде конкретной формы. В этом смысле, это чистейший интеллект, еще не приобретший индивидуальность. Как чистый разум, он являет собой бесконечную отзывчивость и восприимчивость. Вне пространства и времени, он лишен характеристик личности. Именно поэтому он является абсолютно безличным элементом, которому, в силу присущего ему интеллекта и восприимчивости, мы можем придать такие индивидуальные качества, которые мы только пожелаем. Это — крайне важные факторы, которыми оперирует исследователь науки мышления, и читателю следует глубоко осмыслить их значение и ответственность, которую с необходимостью несет в себе их осознание.

IV. ПОДСОЗНАНИЕ И ОБЪЕКТИВНОЕ СОЗНАНИЕ

До сих пор нам было необходимо заложить фундамент науки путем утверждения общих, очень абстрактных принципов, к которым мы пришли путем сугубо метафизических рассуждений. Теперь мы переходим к рассмотрению определенных естественных законов, которые были установлены в результате ряда длительных экспериментов и наблюдений, полное значение и важность которых станет ясна, когда мы увидим их приложение к общим принципам, которые до настоящего момента занимали наше внимание. Феномен гипноза настолько полностью нами признан как установленный научный факт, что излишне даже обсуждать вопрос о его достоверности. Две знаменитые медицинские школы были основаны на методе гипноза, и в некоторых странах они стали предметом специального законодательного регулирования. Вопрос, который стоит перед нами в данный момент, заключается не столько в достоверности фактов, сколько в верных предположениях, которые вытекают из них, и правильное понимание этих предположений является, пожалуй, самым ценным подспорьем для исследователя науки мышления. Оно подтверждает выводы, основанные на сугубо априорных умозаключениях множества экспериментальных опытов, которые ставят правильность этих выводов вне всяких сомнений.

Великая истина, на которую наука гипноза пролила свет, состоит в двойственном характере человеческого сознания. Большие споры ведутся среди авторов вокруг того, является ли эта двойственность результатом существования двух по-настоящему отдельных разумов или же речь идет о действии одного и того же разума, выполняющего разные функции. Это одно из тех различий, не имеющих в действительности какого-либо особого значения, которые явились плодородной почвой для всевозможных препятствий к пониманию истины. Человек должен быть цельной индивидуальностью, чтобы вообще оставаться человеком, и поэтому, в конечном итоге, не имеет значения, понимаем ли мы разные способы работы его мыслительной деятельности как проистекающие из набора отдельных разумов, нанизанных, так сказать, на нить его индивидуальности, каждый из которых приспособлен для определенных собственных задач, или как разные функции одного разума: в обоих случаях мы имеем дело с целостной личностью. Как мы представим себе работу механизма его мышления, является лишь вопросом о том, какое представление донесет до нас суть его работы наилучшим способом. Поэтому, для удобства, в этих лекциях я буду говорить об этой двойственности действия, как если бы она проистекала из двух разумов, внешнего и внутреннего, и внутренним разумом мы будем называть подсознание, а внешним разумом — объективное сознание, названия, которыми литература по данному вопросу оперирует чаще всего для указания на их различия.

В результате серии длительных экспериментов, проделанных высококвалифицированными специалистами, некоторые из которых являются людьми с мировой репутацией, была полностью установлена весьма удивительная разница между деятельностью подсознания и объективного сознания, которая может быть кратко сформулирована следующим образом. Подсознание способно рассуждать только дедуктивно, а не индуктивно, тогда как объективное сознание может рассуждать обоими способами. Дедуктивное суждение является чистым силлогизмом, показывающим, что третье утверждение должно неизбежно вытекать из двух других, если последние являются утвердительными (принимаются в качестве предпосылки), но которое, однако, не даёт нам возможности определить, являются ли эти предпосылки верными. Определение этого — прерогатива индуктивного мышления, которое делает свои выводы на основе наблюдения ряда фактов. Отношение между этими двумя способами мышления заключается в том, что после наблюдения достаточного количества фактов, мы индуктивно приходим к выводу о том, что определённый принцип действия (закономерность) является правилом общего действия, и тогда мы переходим к дедуктивному процессу, приняв за правду этот принцип действия и решив, какие последствия должны наступить в конкретном случае, исходя из предположения о верности принципа. Таким образом, дедуктивное суждение исходит из верности определенных гипотез или предположений, которые оно берет за исходную точку: оно не озабочено правдивостью или ложностью таких предположений, а только вопросом о том, какие последствия должны с неизбежностью наступить, при том допущении, что они верны. Индуктивное суждение, с другой стороны, — это процесс, при котором мы сравниваем целый ряд фактов между собой, пока, в конечном счете, мы не увидим общий фактор, который приводит к их возникновению. Индукция основывается на сравнении фактов, а дедукция — на действии универсальных законов. Так вот это именно дедуктивный метод, который лежит в основе действия подсознания. Многочисленные эксперименты на людях в гипнотическом состоянии показали, что подсознание абсолютно не способно делать выбор и сравнения, которые присущи индуктивному процессу, и воспримет любое указание, каким бы ложным оно ни было, и, однажды, приняв любое такое указание, неукоснительно точно выводит из него соответствующие заключения и исполняет их до мельчайших деталей для достижения подразумеваемого результата.

Как следствие, можно заключить, что подсознание находится под полным контролем объективного сознания. С исключительной преданностью оно порождает и исполняет до конечного результата все, что бы сознание ему не внушило. Факты гипнотизма показывают, что идеи могут быть внушены подсознанию как сознанием другого, так и своим собственным (самому себе). Это самый важный момент, поскольку именно на восприимчивости к внушению мыслью другого человека зиждется феномен исцеления как в присутствии пациента, так и на расстоянии, феномен телепатии и ему подобные. Под контролем практикующего гипнотизёра, во время сеанса, меняется личность пациента, он верит, что он является тем, кем только оператор скажет ему быть: пловцом, плывущим по волнам, птицей, летящей в небе, солдатом в переполохе битвы, индейцем, украдкой следящим за жертвой — одним словом, он идентифицирует себя c той личностью, которая внушается ему волей оператора, и ведет себя c неповторимой правдивостью. Однако эксперименты с гипнозом идут дальше этого и указывают на существование в подсознании способностей, идущих далеко за пределы органов чувств, которые использует объективное сознание: способность читать и передавать мысли на расстоянии, ясновидение и ему подобные, каждая из которых проявляется чаще всего тогда, когда пациент находится в состоянии глубокого гипноза. У нас, таким образом, имеется экспериментальное доказательство существования в нас самих трансцендентальных способностей, полноценное развитие и контроль над которыми выведет нас в совершенно новую сферу жизни.

Но нужно отметить, что этот контроль должен исходить от нас самих, а не от какого-то внешнего интеллекта, во плоти или вне её.

И, похоже, самый важный факт, который был продемонстрирован гипнотическими экспериментами, — это то, что подсознание создаёт человеческое тело. Подсознательное в пациенте способно диагностировать характер болезни, которой он страдает, и указать на подходящие средства, свидетельствуя о физиологических знаниях, превышающих знания самых высококвалифицированных врачей, а также знание связи межу состоянием болезни человеческих органов и материальными средствами, способными принести облегчение. Отсюда следующим шагом будет то неисчислимое количество случаев, когда подсознание полностью обходится без материальных средств и оказывает непосредственное влияние на организм, принося полное оздоровление в результате внушения со стороны оператора идеи абсолютного здоровья пациенту, находящемуся в состоянии гипноза.

Эти факты были полностью установлены в результате сотни экспериментов, проведенных разными исследователями в разных частях света, и на основе них мы можем прийти к двум крайне важным выводам: первый, заключающийся в том, что подсознание само по себе является абсолютно безличным, и второй — в том, что оно создает человеческое тело или, иными словами, оно является созидательной силой в человеке. Что оно само по себе безлично, подтверждается его готовностью принять любой образ, какой только гипнотизер выберет для внушения ему. И неизбежный вывод заключается в том, что воплощение этого образа достигается в результате принятии этого образа его собственным объективным сознанием. Какой бы образ объективное сознание ему ни внушило, такой образ оно принимает и согласно ему оно и действует, и поскольку оно создает человеческое тело, оно его создает в соответствии с образом, который был до него донесен. Эти два закона подсознания формируют постулат о том, что наше тело представляет собой совокупность наших убеждений. Если наше прочное убеждение состоит в том, что тело подвержено всевозможным влияниям, недоступным нашему контролю, и что тот или иной симптом говорит о действии какого-то неконтролируемого воздействия на нас, то такое убеждение и внушается нашему подсознанию, которое, в силу закона своей сущности, принимает его, не задавая вопросов, и работает над созданием условий физического состояния в соответствии с этим убеждением. Опять же, если наше предубеждение состоит в том, что определенные материальные средства являются единственным способом исцеления, то именно в этом убеждении мы найдем основу всякого лечения. Нет ничего нерационального в идее самой медицины, она строго соответствует той мере знания, которую способны ассимилировать те, кто на неё опирается, и она действует в точном соответствии с их убеждением о том, что в большинстве случаев медицина помогает, но также во многих случаях она не справляется. Поэтому для тех, кто еще не достиг такого более глубокого понимания закона Природы, медицинский способ исцеления является наиболее ценным подспорьем для избавления от физических болезней. Ошибка, с которой следует бороться, состоит не в убеждении, что медицина сама по себе способна излечивать, а в том, что не существует более эффективного и лучшего способа. И если мы, на основе этого же принципа, осознаем, что подсознание создает человеческое тело и на него не может быть оказано никакого воздействия, кроме как через подсознание, то главное, что нам нужно сделать, — донести это до нашего подсознания и регулярно думать о нём как об источнике вечной Жизни, который непрерывно обновляет тело, укрепляя его прочным и здоровым материалом, в абсолютной независимости от какого-либо воздействия, кроме как вызываемого нашим собственным желанием, которое внушается нашему подсознанию нашей собственной мыслью. Как только мы полностью осознаем эти положения, мы увидим, что воплотить здоровое состояние тела также легко, как и получить обратное. Практически, весь процесс сводится к вере в нашу собственную жизненную силу, поскольку эта вера, как только она глубоко приживётся в нас и с неизбежностью станет производить соответствующее ей здоровое тело, позволит нам избавиться от попыток убеждать себя в необходимости поиска прочных и разумных объяснений этому. Задача Науки Мышления состоит в том, чтобы заложить основу для этой веры.

v. ДАЛЬНЕЙШИЕ ПОЛОЖЕНИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ ПОДСОЗНАНИЯ И ОБЪЕКТИВНОГО СОЗНАНИЯ

Внимательное рассмотрение феномена гипноза покажет нам, что то, что мы называем состоянием гипноза, является нормальным состоянием подсознания. Оно всегда воспринимает себя сообразно какому-либо образу, внушенному ему объективным сознанием, которое им управляет, сознательно, или бессознательно, и, таким образом, порождает соответствующие результаты.

Анормальные условия, вызванные гипнотическими экспериментами, заключаются в устранении обычного контроля со стороны собственного сознания человека и заменой его контролем со стороны какого-то другого лица и, таким образом, мы можем сказать, что естественной характеристикой подсознания является его постоянное нахождение под действием какого-нибудь внушения. Поэтому крайне важно понимать в каждом случае, в чём состоит это внушение и каков источник его происхождения. Однако прежде чем рассматривать источник внушения, мы должны полнее осознать то место, которое занимает подсознание в порядке Природы.

Если читатель уяснил, что было сказано в отношении существования разумного духа, пронизывающего все пространство и проникающего сквозь всю материю, ему будет несложно понять, что подсознание и является этим всепроникающим духом. То, что оно, будучи универсальным сознанием, не может обладать качествами объективного сознания, очевидно. Универсальное сознание является созидающей силой в Природе и, являясь всепорождающей силой, оно сначала должно дать начало всевозможным формам, в которых объективное сознание может ощутить свою собственную индивидуальность, прежде чем эти индивидуальные объективные разумы смогут отреагировать на него. Поэтому, являясь чистым духом, или первопричиной, оно не может быть ничем иным, кроме как подсознанием, и факт, который был неоднократно экспериментально доказан, состоит в том, что оно является создателем человеческого тела, показывает нам, что творящая сила — путем роста изнутри — является существенной характеристикой подсознания. Следовательно, рассуждая, и с экспериментальной точки зрения, и с точки зрения априорного мышления, мы можем сказать, что где бы мы ни наблюдали действие творящей силы, там присутствует подсознание, действует ли оно на гигантских просторах космоса или в микропространстве индивидуума. Таким образом, мы можем вывести в качестве принципа, что всепронизывающий разум, который был рассмотрен во второй и третьей главах, является не чем иным, как подсознанием, которое по этой причине следует закону подсознания, иными словами, оно подвержено любому внушению и исполнит любую идею, которую оно воспримет, до её самого неукоснительного логического завершения. Бесценная важность этой истины, возможно, не удивит читателя с первого раза, но небольшое внимание к этому вопросу покажет ему громадные возможности, хранящиеся в ней и в заключительной главе, я вкратце остановлюсь на очень важных выводах, следующих из этого. А пока достаточным будет уяснить, что подсознание в нас, это то же самое подсознание, творящее во всей вселенной и дающее рождение ­и нам самим. Оно также может быть названо опорой нашей индивидуальности, и мы условно можем говорить о нашем собственном подсознании как персональной доле в универсальном сознании.

Понимание нашего собственного подсознания именно в этом свете поможет нам преодолеть огромную метафизическую проблему, с которой мы встречаемся, когда мы пытаемся осознанно пользоваться первопричиной, иными словами, достигать внешних результатов силой нашей собственной мысли. В конечном счете, может существовать только одна первопричина, а именно универсальное сознание, но поскольку оно универсальное, оно — являясь универсальным — не может действовать в плоскости индивидуального и конкретного. Если бы оно могло это делать, оно перестало бы быть универсальным и, следовательно, перестало бы быть творящей силой, которую мы желаем использовать. С другой стороны, тот факт, что наши действия направлены на какой-либо конкретный объект, подразумевает наше намерение использовать эту универсальную энергию для её приложения к конкретной цели, и так мы находим себя вовлеченными в парадокс поиска способа приложения действия всеобщего закона в плоскости конкретного. Нам нужно обеспечить соединение двух крайностей в шкале Природы: потаенного творящего духа и конкретной внешней формы. Между ними — океан, и вопрос состоит в том, как его преодолеть. Именно здесь идея нашего индивидуального подсознания как нашей доли в универсальном сознании даёт нам средства для разрешения этой проблемы, т.к., с одной стороны, оно непосредственно связано с универсальным сознанием, а с другой стороны, оно непосредственно связанно с индивидуальным сознанием, или интеллектом, что, в свою очередь непосредственно связано с миром воплощений, который ограничен временем и пространством. Таким образом, эта связь между подсознанием и объективным сознанием индивидуумов образует мост, необходимый для соединения этих двух крайностей одной шкалы.