Бесплатный фрагмент - Дворец внутри кита

Подружка-раковина

Ракушка-шея выползла из моря и тайно прижилась у Катарины. Она запросто вылезла из корзинки торговца устрицами, когда он отвернулся в сторону знатных покупателей. Вероятно, торговец и не знал, что волшебное существо воровато проникло в корзинку, чтобы слопать одну или нескольких из пойманных им устриц. По наивности Катарина решила, что волшебную ракушку выловили специально для того, чтобы предложить в подарок принцессе. Она чуть было не похвалила торговца за изобретательность. Все ведь знают, каких трудов стоит выловить магическое существо. Однако раковина вспыхнула золотым сиянием, и у Катарины мигом отшибло дар речи. Девушка могла только раскрывать рот, из которого не вылетало ни звука. Язык онемел. Хитрая ракушка ее околдовала.

Она увязалась за Катариной, выпрыгнула из корзинки на песок и поползла по нему, а затем по ступеням лоджии, ведущей к королевскому дворцу. Она ловко отскакивала от ног встречных, чтобы те ее не придавили. Или чтобы не прожечь им сапоги? Катарина слышала, что раковины-шеи сильно обжигают. Говорили, что стоит взять их в руки и они прожгут дырку в плоти. То есть они даже опаснее огня!

В очередной раз отскакивая от шедших навстречу дам и кавалером, ракушка запрыгнула на шлейф Катарине. В шлейфе тут же осталась жженная дырка. Ну, спасибо ракушке! Шлейф был расшит золотой нитью и бриллиантами. Над ним трудились самые лучшие мастерицы Оквилании. Ведь это наряд Катарины для дня ее обручения с самим вице-королем Синих островов, которые благодаря какому-то каперу по кличке Моррин стали недавно провинцией Оквилании. С этим капером любезничала сама принцесса Лилофея. Он прославился, как самый очаровательный парень при дворе. А каков жених Катарины? Она его ни разу даже не видела, но отец обмолвился, что он уже не молод.

У Катарины тут же помрачнело на душе, будто черная туча накатила на небо над побережьем, а волшебная раковина, прожегшая ей шлейф, напротив радостно замерцала.

— Ты не выйдешь замуж за старика, — пропела она, едва они с Катариной остались наедине в дворцовом саду. — Ты станешь невестой самого морского царя!

— Ты пытаешься ко мне подольститься? — Катарина чувствовала себя слегка сумасшедшей, когда заговаривала с раковиной.

Обрадованная вниманием с ее стороны шея тут же заскочила на парапет беседки, увитый вьюнком. Вьюнок, кстати, она безжалостно прожгла. От розовых цветочков остался только пепел.

— Можно мне к тебе на плечо? — попросилась раковина.

— Ну, уж нет! — несмотря на всю красоту волшебной вещи, Катарина испугалась. — Не хочу, чтобы ты меня обожгла! Я чувствительна к огню.

— Я тоже! — подпрыгнула ракушка. — Значит, мы подружимся!

И она по наглому сиганула на рукав Катарины, но попала на руку и почему-то не обожгла! Катарина уже готовившаяся закричать сильно удивилась.

— Странно! — раковина и сама удивилась. — Обычно плоть людей горит от моих укусов, как хворост. А твоя кожа даже не покраснела. Ни дать, ни взять ты зачарованная. Выходит, я не ошиблась, что ты невеста морского царя. Предначертанную морю девушку издалека видно.

Катарина внимательно разглядывала золотые бока ракушки. Она была рифленой, золотой и пустой. Устрицы внутри нет, но на сверкающих створках проглядывает нечто вроде нарисованного личика. Нечеловеческого!

— И много в море таких, как ты?

— Бесчисленно! — отозвалась шея, голос у нее был певучим и слегка гипнотизирующим. От него немного кружилась голова.

— Моей родней полно всё морское дно и даже океан, но с тобой решила подружиться я одна. Всем остальным плевать, что какая-то земная красавица предназначена в жены морскому царю. Они и на свадьбу-то не явятся.

— Ты несешь какой-то бред! Как земная девушка, которая не способна даже дышать под водой, может стать невестой водяного?

— Ты еще так неопытна, — протянула шея тоном зрелой учительницы. Так с Катариной разговаривали только гувернантки. Мать, которая могла бы ее поучать, умерла еще при родах. Отец, занимавший почетный пост первого министра Оквилании, был занят и днем, и ночью. Его обязанностью было регулярно находится при короле. Так что с Катариной он почти не общался. Подруг при дворе Катарина тоже не нашла. Значит, стоит подружиться с волшебной ракушкой. Всё равно выбора нет.

Гардероб и украшения Катарины были самыми дорогостоящими и модными. Тем не менее придворные дамы всё равно упорно видели в девушке провинциалку, которая росла и воспитывалась в далеком от столице поместье отца среди банановых рощ и тростниковых плантаций. Катарина часто подумывала, что неплохо бы вернуться домой, но дело с ее браком уже было решено. А это значит, что домой она больше никогда не вернется. Придется сесть на роскошный корабль, подаренный ей к свадьбе, и поехать к жениху на Синие острова.

Если честно, ей этого совсем не хотелось! Уж лучше познакомиться с каким-то капером или пиратом и сбежать вместе с ними. Жаль только, что самый красивый из каперов, по слухам, предпочитал принцессу Лилофею.

— Смотри на море! — пропела шея.

Катарина развернулась к парапету, за которым плескались волны.

— И что?

По воде плыли венки. Сегодня точно не праздник цветочной богини, во время которого принято спускать венки и букетики на воду в качестве подношения. Но венок вдруг ловко вынырнул из воды вместо того, чтобы потонуть и оказалось, что он надет на белокурую голову русалки.

Вот это да! Катарина никогда не видела русалок. Их в воде оказалось множество. У некоторых волосы были синих, лиловых, голубых и зеленых оттенков. У кого-то лилии росли прямо в голове и ушах, а у кого-то даже плечи поросли разноцветной чешуей.

— Теперь веришь мне, что морской царь тебя ждет?

— При чем здесь морской царь? Это всего лишь русалки.

— Русалки его шпионки. Они ищут избранную. К тому же если мыслить абстрактно, как вы, люди, то ты должна сделать такой вывод: раз есть русалки, значит, есть и морской царь.

— Я и не сомневалась, что он есть. Слышала, что мы платим ему дань, чтобы он не затопил Оквиланию. Говорят, король от его требований уже посидел. Не отдашь царю морей всё, что он хочет, так все мы станем утопленниками, а страна погрузится под воду.

— Если ты этого боишься, то охотно станешь супругой морского царя, когда он тебе предложит морской брак.

Катарина задумалась и нервно откинула за спину тяжелые каштановые косы, переплетенные жемчужными нитями.

— Иногда меня посещают крамольные мысли, — призналась она.

— И какие? — лукаво подпела шея.

Людям Катарина ни за что бы этого не сказала, но с волшебной раковиной можно говорить обо всем том, о чем нельзя с людьми.

— Лучше б вся земля затонула. Тогда сильные не смогли больше манипулировать слабыми, никто не попадал бы в зависимость от своих родителей, а дочерей не смогли бы насильно сватать кому ни попади. Не было бы земли, не было бы зла.

— Как ты ошибаешься! — уныло протянула волшебная раковина. — В море тоже есть сильные и слабые.

— Не хочу замуж, — буркнула Катарина, и русалки в воде взволнованно встрепенулись.

— Это ты зря сказала! — спохватилась шея. — Если девушка, впервые увидев русалок, загадала желание, то оно сбудется. Скорее, пока они не уплыли, загадай другое. Более романтичное.

Но Катарина прикусила язык. Пусть лучше желание сбудется, и ее нежеланный жених умрет до свадьбы. Пусть русалки утянут его на дно. Хотя стоп! Отец тут же найдет ей другого. Лучше и впрямь загадать что-то полезное и одновременно не ущемляющее ее права.

— Хочу быть богатой, самостоятельной и такой могущественной, чтобы никто не мог меня ни к чему принудить.

— И всё? — разочаровалась шея. — А что насчет любви?

Надо же! Золотая раковина оказалась настроена романтично. Она хоть понимает, что такое любовь между людьми? Либо привязка браком, либо страдание в разлуке, либо тайная связь. Тем не менее о любви слагали столько баллад. Может без нее и впрямь не обойтись? Русалки еще не уплыли, и Катарина произнесла:

— Хочу верного возлюбленного, но не мужа. Не хочу никому принадлежать. Хочу быть хозяйкой себе сама.

— В отношениях с людьми, и с водяными это не пройдет! — возмутилась шея.

— Тогда я хочу волшебного возлюбленного, который лучше и водяных, и людей.

Шея пискнула что-то типа того, что леди Катарина самая обычная знатная мошенница. Но русалки еще не уплыли. Их разноцветные хвосты мелькали в воде, как радужные блики. Мелодичные голоса очаровывали. Саму Катарину русалки даже не заметили. Но благодаря тому, что она их разглядела, могло исполниться ее безрассудное желание.

Невеста для морского царя

— Не выходи ночью к морю. Это будет к беде! — пищала раковина, но Катарина ее не слушала.

— Мне хочется немного свободы, — пояснила она, беря канделябр. Хотя почему это она должна оправдываться перед какой-то раковиной. Та, подпрыгивая, катилась за ней по коридору. Сверкала она так, что могла заменить свечу. Катарина даже подумала, что взяла подсвечник зря. Вдруг из-за него на нее обратит внимание стража? Ей вовсе не хотелось гулять по берегу под конвоем.

— Ты не могла бы отвлечь охранников, если они попытаются меня задержать? — попросила Катарина. Ночью выход к морю был запрещен из-за каких-то глупых суеверий.

— Отвлечь? За кого ты меня принимаешь? — обиделась шея.

— То есть ты не лгунья? — Катарина вышла на темную галерею и вдохнула свежий ночной воздух. Отсюда море было видно, как на ладони.

— Я хищница, а не интриганка, — заявила раковина.

Катарина не совсем поняла, что та имеет в виду, пока в одной из арок не блеснули латы стражника. Он не заметил крадущуюся в ночи дочь первого министра и уж тем более не собирался ее задерживать. Однако шея, подскочила при виде него, будто золотая блоха.

— Пища! — успела прошипеть она.

Стражник опомниться не успел, как сверкающая ракушка впилась ему в глотку. Там, где она коснулась кожи, плоть начала выгорать и исчезать, как будто ее пожирал невидимый огонь. От горла несчастного ничего не осталось, поэтому и истошных криков не было слышно. Тело в латах с грохотом упало, а раковина всё ползала по нему, объедая плоть. Какая она прожорливая!

Катарина с опаской огляделась по сторонам. Лишь бы только никто не сбежался на шум. Другие стражники сюда не спешили, очевидно, потому, что бряцанье лат караульных, было тут по ночам привычным звуком.

Со стороны моря звучала какая-то музыка, как будто кто-то на берегу играет на свирели. Внизу на побережье никого было не видно. Так кто же музыкант? Вряд ли один из караульных. Мелодия слишком чарующая. Такое впечатление, что играет не человек, а русалка.

Раковина-шея между тем доедала свой ужин. От стражника остались одни кости и латы.

— И со мной ты пыталась сделать то же самое, когда запрыгнула мне на руку? — упрекнула ее Катарина.

— С тобой фокус не прошел, — честно призналась шея. — А это означает, что ты предназначена для чего-то большего, чем обычный человек. Для брака с морским царем, например.

— Опять ты заладила свое! Зануда!

— Да, ладно тебе! Невесту морген видно издалека.

— Но я уже загадала не становится ничьей невестой.

— Это плохо. Если б ты стала женой морского царя, то я могла бы быть твоей первой советчицей.

— Ах вот оно что! Сплошная выгода! Какая же ты корыстная!

Катарина немного разочаровалась в предсказаниях шеи. Выходит, она всего лишь планировала, а не предрекала. Хотя кто ее разберет?

— Любопытно, откуда музыка? — Катарина видела над морем лишь луну. В дорожке ее света, проложенной на воде, не плескались ни тритоны, ни русалки, но мелодия откуда-то лилась. Вероятно, из-под воды. Больше неоткуда.

— Это не музыка! Это призыв! — определила раковина.

— Призыв? Но кто и кого зовет из воды?

— Больше похоже на призыв к наступлению. Нам лучше отсюда бежать.

Ракушка-шея встревожилась. Катарина не могла понять почему. Вроде бы все кругом спокойно. Только в море вдруг зашевелилось что-то похожее на плавники стаи огромных рыб.

— Больше оттягивать нельзя! Он поставил ультиматум! — донеслись мужские голоса из противоположного конца галереи. Катарина быстро задула свечи в канделябре и скользнула в стенную нишу. Сверкающая раковина прижалась к ее подолу. Голоса приближались, как и едва различимые шаги. Какие-то двое мужчин шли крадучись, как воры. Катарина выглянула из ниши и мельком рассмотрела силуэты в камзолах с орденами. Один статный кавалер похож на второго министра Болдуина, известного своими радикальными взглядами, а второй на ее собственного отца. Вроде бы ничего удивительного нет в том, что двое министров прогуливаются по живописной морской галерее. Только вот время очень позднее. И кругом никого нет. Они как будто сговариваются о чем-то.

— А когда раньше морской царь не ставил ультиматумы, — почти оскорбленно проговорил Болдуин. — Он постоянно нам угрожает.

— И выполняет свои угрозы, — веско подытожил первый министр.

— Кроме одной: Оквиланию он так до сих пор и не затопил.

— И мы знаем почему.

— Из-за знаков морской ведьмы на песке?

— Нет же! Ты молод и наивен. Всё дело в избранной девушке. Лишимся ее, и не останется нашей последней защиты от всесокрушающих волн. А не отдадим водяному невесту, которую он хочет, так всё равно погибнем от набегов морген. Ситуация тупиковая.

— А я вижу выход! — оптимистично нашелся Болдуин.

— И какой же?

— Отдадим ему другую невесту.

— Но он заметит подлог, даже если прибрежная ведьма изменит ее внешность магией. Он и сам в волшебстве почти бог. Все опасаются его чар.

— Я не сказал, что мы будем его обманывать. Мы немножко изменим условия. Вместо принцессы отдадим ему вторую по знатности девушку.

— Но это мошенничество!

— Это политика! — Болдуин хлопнул в ладоши. — Это я должен занимать пост первого министра, а не ты, потому что гениальный план пришел в голову мне.

— Что-то ты слишком заботишься о принцессе Лилофее, — недовольно пробурчал катаринин отец. — Эта милашка вскружила головы всех водяных и земных парней в округе.

— Даже твою? — подколол Болдуин.

— Я имел в виду молодых парней, а не почтенных старцев вроде себя.

— А до меня доходили слухи, что ты планируешь снова жениться.

Катарина напряглась.

— Это все ложь, — отмахнулся ее отец.

— До сих пор предпочитаешь красоту русалок женской? — опять отпустил шпильку второй министр. — Многие знатные коллекционеры Оквилании чуть не разорились на своем увлечении хвостатыми красотками.

— Лучше прикуси язык! — первый министр глянул на ночное море. Он остановился так близко от укрытия Катарины, что мог расслышать ее взволнованное дыхание, но не расслышал. — Так каков твой план? Кого равноценного Лилофее мы можем предложить для союза, объединяющего морскую и земную династии.

— Конечно же, дочь первого министра, — с улыбкой победителя провозгласил Болдуин.

Катарина ахнула и нечаянно пнула ногой шею. Та от испуга прожгла ей туфельку, но увлеченные беседой министры, ничего не заметили.

— Катарина просватана, — возразил первый министр, — за будущего вице-короля Синих островов.

— Он и года не протянет. Так стар! А морской царь будет заваливать твою дочь подарками будущие несколько столетий. Я слышал, водяные обожают красивых земных девушек.

— Но сами они жуткие уроды.

— Какая разница: старый морщинистый герцог или хвостатый водяной с синей кожей и золотыми рогами? Второе даже лучше. К тому же, как будущего родственника морского царя, тебя ожидают неслыханные почести. Представь, сколько очаровательных сирен и русалок подарит тебе в качестве наложниц будущий зять! А о богатстве водяных слагают легенды. Ведь все сокровища затонувших кораблей попадают в их загребущие лапы. Морской царь — богатейший зять во вселенной!

Болдуин говорил так, будто собственными глазами успел повидать этого самого морского царя. Катарина заподозрила неладное.

Ее отец изображал из себя ханжу.

— У меня всего одна дочь! — заламывал руки он. — Как я могу на всю вечность услать ее на морское дно? Ведь она больше никогда ко мне не вернется!

— А если б ты услал ее на Синие острова, она бы к тебе вернулась? — парировал Болдуин.

Отец Катарины виновато прикусил язык.

— Я знаю, что дочь для тебя обуза, но она может спасти нас всех. Кстати, она очень похожа внешне на принцессу Лилофею. Разве только не блондинка, но, думаю, водяному царю она очень понравится. Выдадим ее за него, и больше можно не бояться нападений из моря. Не придется тратить горы бревен, чтобы разжигать костры на берегу для защиты от морского полчища.

— Кстати, почему сегодня костры не зажжены? — забеспокоился отец Катарины.

— Сегодня годовщина смерти королевы и двух ее погибших близнецов. Чтобы отдать должное их памяти, король велел пренебречь осторожностью.

— И это в ночь полнолуния! Удивительно, как войско морген еще не вышло из воды, чтобы маршировать по нашим трупам.

— Вернее, пировать на наших трупах, — уныло поправил Болдуин. — Моргены очень кусачи, и жабры у них острее стали. Но скоро их нападкам придет конец. Мы отдадим положенную их царю дань. Подготовь Катарину. А о свадьбе договорюсь я.

— О свадьбе или о дне жертвоприношения, когда море пополнится еще одной утопленницей?

— Если он сочтет ее подходящей, то не утопит. А Оквилания отдохнет от морских нашествий на несколько столетий.

Отец Катарины был недоволен.

— Как бы свадьба не стала похоронами, — бубнил себе под нос он. — В Оквилании как раз принято хоронить не в земле, а в волнах.

— На самом деле ты грустишь о выкупе за невесту, который ожидал от герцога. Это был большой куш?

— Что?!

— Так, пустое! — отмахнулся Болдуин, когда чуть не дошло до стычки. — Для тебя должно быть важнее благополучие государства, чем твоя родная дочь. Лилофея — единственная живая наследница королевства. Мы должны печься о ней, а не о Катарине.

Голоса говоривших отдалялись. На труп стражника оба министра так и не наткнулись, так они были увлечены обсуждением дел.

— Да как они смеют! — Катарина в гневе сжимала кулаки. — Была бы я юношей, я бы их обоих вызвала на дуэль за оскорбление. Морской царь мог бы превратить меня в парня, в рыцаря?

— Проще не превращаться в него самой, а найти себе поклонника среди уже существующих, — рассудительно заметила шея. — Когда мужчины влюбляются, они охотно сразятся за тебя, с кем пожелаешь. Главное, влюби их в себя.

— И как?

— Ну, дурнушке я бы посоветовала обратиться за помощью к морской ведьме, но ты красотка. Тебе приворотные зелья без надобности.

В море что-то происходило. Чарующая музыка давно стихла. После нее чувствовалось напряжение. Казалось, что тишина ночи сейчас взорвется бушующим штормом.

— Они планируют набег! — пропищала шея.

— Кто?

Катарина углядела в волнах какие-то заострения в форме рогов, шипов и жабров. Целая рать жутких существ медленно подплывала к берегам и выходила из воды. Чудовищные конечности скользили по песку. Пустые белки глаз отражали свет луны. Блестели трезубцы.

Шее больше не требовалось предупреждать. Едва разглядев угрозу, Катарина подобрала юбки и бегом кинулась прочь в свои покои.

Штурм

Если это и есть водяные, то они ужасны. Сосватать ее такому жуткому существу, всё равно, что сразу утопить. О чем только думает отец? О благополучии всей Оквилании или о своем собственном?

Катарина думала о том, как защититься. Вряд ли баррикады у дверей и окон помогут от вторжения морген. От них спасет лишь зажженная головня из камина. Где-то Катарина слышала, что водяных может остановить лишь огонь. Вот только вопрос, как разжечь камин, в котором нет ни одного полена. Оквилания ведь жаркая тропическая страна. Большинство дворцовых каминов в ней созданы лишь для украшения интерьера, а не для отопления. Зато свечи самые натуральные. Нужно зажечь их побольше.

— Что ты делаешь? — изумилась шея, проползшая в щель под дверью. — Хочешь озарить спальню огнями, как звездами? И почему ты меня не дождалась?

— Потому что хочу жить.

— Тебя вроде никто и не убивает.

— Меня хотят продать водяным в обмен на благополучие королевства! Это хуже, чем убить.

— Зато мое пророчество начало сбываться. Я никогда не даю предсказаний зря.

В отличие от гадалок с рынка! Катарина немного смягчилась.

— Может, подскажешь, переживу ли я сегодняшнюю ночь? Смогу ли спрятаться?

— Моргенам сегодня нужна не ты. Они пришли за другой.

— За другой?

— За принцессой! Но она та еще штучка! Она точно откинет такой фортель, что они, разочарованные, уползут всем войском обратно в море.

— У принцессы Лилофеи такой скверный характер? Вот уж не подумала бы!

— Еще хуже! У нее скверные задатки. Ее лучше обходить стороной.

Что шея имела в виду под скверными задатками? Выяснять уже не было времени. Катарина глянула в окно и ужаснулась. Водяные твари, как оказалось, умеют ползать по стенам.

— Не смотри им в глаза! Просто закрой окно!

Но Катарина уже посмотрела, и одно чудище быстро-быстро поползло к ней, ловко карабкаясь по гладкой стене башни. Только свет шеи, запрыгнувшей на подоконник, его неожиданно отпугнул.

— Они нас не любят, а мы не любим их, но миримся с существованием друг друга. В конце концов мы одна большая и разнообразная подводная раса, — мудрено пояснила шея.

Она одна светилась так ярко, что заменяла целый подсвечник. В ее обществе Катарина могла не жалеть о свечах, которые от приближения моргена мигом погасли. Теперь он сам уполз вниз по стене. Катарина захлопнула створки окна, чтобы за ним не последовали другие. Существа из моря ее сильно напугали.

— Они такие холодные и колючие! Все в острых шипах и наростах! Но в них есть что-то завораживающее.

— Если б ты была художницей, ты бы их нарисовала? — предположила раковина.

— Верно!

— Это уже хорошее начало. Значит, всему морскому ты не чужда.

— Иначе не подобрала бы тебя, как бездомного котенка.

— Подобрала! — фыркнула шея, подскакивая на подоконнике. — Это я тебя выбрала, а не ты меня. И всё только потому, что разглядела в тебе будущую морскую королеву.

— Особо не мечтай! Я скорее обращусь за помощью к морской ведьме, чем буду потакать капризам отца. Вначале он хотел отдать меня за старика, теперь за чудовище! Как можно быть таким узколобым! Разве в мире не хватает достойных женихов.

— Богачи считаются самыми достойными. Оба кандидата на твою руку баснословно богаты.

— Я имела в виду не это.

— Верно, под достойным женихом юные барышни подразумевают кого-то молодого и красивого.

— Теперь правильно, — кивнула Катарина.

— Такого ты можешь найти себе только сама. Вероятно, ради брака с ним от роскошной жизни придется отказаться.

— Не придется! Если помнишь, я загадала остаться незамужней. А это означает, что я никогда не выйду замуж ни за старого богача, ни за юного бедняка. Вообще ни за кого!

— Может, не сбудется! — пискнула шея. — Ведь иначе я не стану советницей морской королевы. А быть советницей при старой деве совсем не престижно.

— Кто бы ждал от предсказательницы пожеланий того, чтобы пророчества не сбывались! — поддела Катарина.

— Ехидство тебе не к лицу, — парировала шея и испуганно пискнула, когда из коридоров донеслись испуганные крики и звуки сражения.

— Кажется, моргены уже во дворце.

— Очевидно, прибой смыл символы, начерченные старой ведьмой, — заключила раковина. — Сегодня ночью они должны были их сдержать.

— Они точно ищут принцессу? — Катарина вздрогнула, когда перепончатая лапа попыталась пролезть в дверную щель.

— Вроде да! Но ты на нее так похожа, что легко перепутать. Что у вас разный цвет волос в темноте не особо заметно.

Утешительницей шея была плохой. Катарина перепугалась.

— Не будь трусихой, — посоветовала шея.

— Я впервые нахожусь в осаждаемой крепости. Имею право дрожать от страха, — огрызнулась Катарина.

— А ты представь: каково пиратам или купцам, которых моргены осаждают прямо на корабле в открытом море!

— А что и такое случается?

— Сплошь и рядом! Не заключив договор с морскими жителями, в море лучше не заплывать. А мирный договор с ними ой как дорого стоит!

— Не пугай! — Катарина думала, что лучше: молиться древним богам или найти в секретном отделении сундука кинжал, припрятанный для самообороны. Второе, пожалуй, будет эффективнее. Она кинулась искать кинжал как раз в тот момент, когда кто-то с берега протрубил в рог, и моргены вдруг начали отступать.

— Ну, вот, принцесса Лилофея оказалась им не по зубам, — победоносно констатировала раковина. — Я же тебе говорила!

Катарина наблюдала в окно, как жуткие армии водяных чудищ уползают назад в море. Когда они погрузились в волны, можно было подумать, что их не было вовсе.

О последствиях нападения на замок напоминали лишь глубокие борозды царапин на карнизе и стенах с внешней стороны окна.

У морген, наверное, стальные когти. И на каждой лапе не по пять пальцев, а по шесть или даже восемь. Царапины, оставленные ими, пугали.

Катарина боялась, что после увиденного, ей всю ночь будут сниться кошмары. Но усталость дала о себе знать. Веки слипались. Поспать все-таки надо.

— Ложись! Я присмотрю за окном! Никто сюда не вползет! — пообещала раковина, а сама заняла на прикроватном столике место ночника и замерцала чуть слабее, чтобы не мешать уснуть.

Она тихо рассказывала о тайнах морского дна, пока Катарина засыпала. Ее шепот напоминал колыбельную, и на него как будто откликались другие раковины у побережья. Лишь бы только они не приползли сюда. Лазать по стенам морские существа умеют. Катарина уже в этом убедилась.

Кажется, какие-то ракушки блестящей массой перекатились через подоконник и запрыгали по ковру, но шея велела им:

— Еще не время и не место! Уползайте назад и скажите остальным дожидаться тихо! Ждать ведь осталось уже совсем недолго.

Советы волшебной раковины

С утра шея, работавшая лампадой, всю ночь, была полна энергии. Наверное, во сне эти раковины не нуждаются вообще. Катарина сонно зевала, а шея советовала ей, какие заколки и ожерелья подобрать к утреннему наряду.

Ну, вот дошли! Раковина дает ей советы. А она еще к ней прислушивается!

Шея восторженно бормотала что-то о том, что морской царь, наверняка, разочаровался в строптивой принцессе, ведь напавшая вчера ночью армия морген ушла не без потерь. Кого-то из-за Лилофеи даже растерзали, а кого-то из чудовищ сумели поймать и упрятать в каменные мешки в темницах. Вероятно, из-за этого ощущение было таким, будто стены замка дрожат, как от ударов мощных когтистых кулаков по сваям. И странный вой достигал ушей. Лишь кто-то ненаблюдательный мог спутать его с шумом прибоя.

Зато шея торжествовала.

— Только не думай, что если моргены ушли, не похитив ее, то вернутся за мной! — всё же съехидничала Катарина. — Я сумею защититься не хуже, чем Лилофея.

— Лилофею защищал ее капер, а вот у тебя защитника нет.

И то верно! Катарина уныло вздохнула. Отец бдительно следил, чтобы всякие охотники за приданым вокруг нее не увивались. Поэтому поклонников у нее не было.

Из спальни она вышла в мрачном настроение и с надоедливой шеей, восседавшей на ее плече, будто причудливое украшение.

К воротам дворца прискакал гонец. Катарина с завистью глянула на него. Даже с высоты парапета было заметно, как он красив и молод. Стройный, пригожий, как летний денек, да еще и блондин. У нее была слабость к блондинам. Кругом много таких юношей, а ее сватают за старика, будто хоронят живьем. Хотя если сравнить с настоящим морским чудовищем, то даже старик неплохая партия.

Катарина не могла оторвать взгляд от миловидного гонца. В сердце поселилась тоска, и раковина это ощутила.

— Что с тобой? — забеспокоилась она.

— Мне бы такого парня! — вздохнула Катарина.

— Какого? — заинтересовалась шея.

Катарина кивнула вниз на юношу, который уже поднимался по ступеням во дворец. Шея его тоже заметила и мелодично звякнула, будто рассмеялась.

— Обычный земной парень! — ехидно поддела она. — Ну у тебя и вкусы! Как у простой землянки!

— Я и есть простая землянка! Ни русалка, ни сирена, ни невеста подводного царя.

— Ну, с последним ты ошибаешься! — шея сделала вид, что прислушалась к чему-то, что происходит далеко за лабиринтом стен и зал. — О твоей судьбе уже договариваются в королевском совете. Да и я бы тебя давно съела живьем, если б ты была заурядной прибрежной аристократкой.

— Вот как мы для вас называемся!

Катарина томно вздохнула вслед гонцу.

— Он ведь даже не из сельков, — непонимающе пискнула шея.

— Кто такие сельки?

— Водяные духи, которые могут ненадолго перекинуться красивыми юношами. Они выходят из моря, когда по берегу прогуливается одинокая или расстроенная чем-то девушка. Их можно призвать, если уронишь слезу в волны. А ты не слышала сплетен о них.

— Нет? — Каарина заинтересовалась. — Значит, если я расплачусь над волнами, то получу кавалера.

— Ненадолго! Сельки бросают своих избранниц, едва те понесут от них. А ребенок, скорее всего, родится чудовищем.

— Тогда я предпочла бы земных парней, но у меня их не будет. Пожилые мужья, как я слышала, крайне ревнивы.

— У тебя будет много таких парней, как твой худощавый гонец и даже более симпатичных, если уйдешь в море.

— Уйти в море это значит утонуть!

— Не всегда!

Шея опять говорила загадками.

— Я дам тебе волшебные советы, и ты сможешь дышать под водой и обольщать водяных. Вдвоем мы разживемся взаимной выгодой. Ты будешь первой дамой на дне, а я твоей наперсницей.

Катарина слушала ее вполуха. Она зачарованно смотрела на того же самого юного гонца, который уже передал послание и покидал дворец. Познакомиться с ним не было ни малейшего шанса, но это совсем не означало, что она не могла томно по нему вздыхать:

— Мне бы такого гонца!

Катарина глядела на него, как на парня, а шея как на обед. О том, что светящаяся раковина охотно питалась плотью, Катарина уже прекрасно знала.

Лишь бы только она не искусала никого из знатных господ. Иначе поднимется шум. Хотя вряд ли кто-то заподозрит в людоедстве ракушку, спрятавшуюся в волосах юной дамы.

Шея завистливо поглядывала на фрейлин. Ей явно хотелось ими полакомиться. В оквиланском дворце всегда было много народа. Тут самое красивое место на земле. Кругом множество фонтанов, причем находятся они и в садах, и в галереях, и в мраморных залах. Поэтому многие и зовут Оквиланию раем среди воды. К сожалению, вода приносила не только аромат лилий и русалочий смех, но и жутких чудовищ, способных истребить всех землян. Даже если любуешься красотами островного государства, никогда нельзя забывать об опасности, исходящей из воды.

Катарина остановилась перед большим многоугольным фонтаном с фигурой мраморного слона посредине. Вода стекала из чаши-лотоса на спине слона. Кажется, в бассейне фонтана плавало какое-то чешуйчатое существо: и не рыба, и не человек.

Рассмотреть получше не удалось. Дверь зала для совета шумно распахнулась. Выходившие оттуда министры заслонили своими мантиями вид на бассейн. Катарина попятилась.

— Война с водяными проиграна! — шептались уходившие. — Придется пойти на жертву!

Шея навострила уши. Кто бы подумал, что такое крохотное существо заинтересуется политикой. Вот Катарина в политических спорах вообще ничего не понимала, хоть и была дочерью министра. Вероятно, раковина-шея шпионка подводного царя?

— Видишь вон ту леди, — пискнула шея, сверкнув в сторону дамы, прославившейся при дворе своими музыкальными талантами. — Она одна из нас.

— Одна из нас? — не поняла Катарина.

— Из подводного народа.

— Не может быть! Это леди Моралла — любимица короля Оквилании. Она каждый вечер играет для его величества на арфе.

На этот раз леди Моралла проявила интерес к Катарине. Наверное, потому что заметила сверкающую ракушку на ее плече.

— Пойдем! Тебя ждет подарок от короля в честь твоей свадьбы, — она поманила Катарину вперед по галерее, увитой ампельными растениями. — Тебе отвели новые покои с видом на западный берег. Там много окон для гостей из моря. И мебель изысканная.

Она не ослышалась? Окна для гостей из моря? Под зеленым бархатным подолом леди Мораллы шевельнулись змеиные хвосты — целый клубок! Это же щупальца! Катарина ахнула. Или ей почудилось? Щупальца исчезли так же быстро, как и возникли. Теперь по полу галереи скользил лишь изысканный зеленый шлейф.

Леди Моралла как будто не шла, а летела. Как грациозны ее движения!

Апартаменты действительно оказались просторными и изысканными, за исключением одной неприятной детали — тут было слишком много окон с арочными сводами и без стекол. Каждое в человеческий рост. Если чудовища из моря захотят к ней вползти, они смогут это сделать в любой момент.

Леди Моралла быстро ушла, кивнув на подарок — манекен в центре комнаты, на который надели блестящее бальное платье. Корсаж расшит жемчугом, юбки пышны, как облако, на кайме выткан серебряной нитью герб Оквилании — роза, якорь и павлин. Наряд великолепен, не считая одного:

— Это платье принцессы Лилофеи! Я сама видела, как его шили для ее помолвки. Почему его отдают мне?

— Это значит, мы победили! — восторжествовала раковина. — Водяного царя получаешь ты, а не бледная принцесса.

— Ты говоришь так, будто это морской царь мой трофей, а не наоборот.

К платью прилагалась фата! Это еще ничего не значит. Она не обязательно должна быть свадебной. Многие оквиланские дамы крепят вуали, мантильи и белые кружевные покрыла к своим тиарам и горж-чепцам. А эта фата как раз была прикреплена к изящной бриллиантовой тиаре. Оправа бриллиантов была выкована в форме цветочков, от чего вся диадема напоминала драгоценный венок.

— Прелесть! — Катарина хоть и не хотела свадьбы, а все же ее примерила.

— Лучше выброси! — забеспокоилась вдруг шея.

— Уже раздумала выдавать меня замуж за морского царя!

— В ней есть детали из серебра!

— И что? Серебро это тоже драгоценный металл. Не все же предпочитают золото.

— У Морген аллергия на серебро, — помявшись немного, призналась шея.

— Аллергия! Как интересно?

— Ну, не совсем аллергия…

— Тогда что?

— Ладно, скажу, но не рассказывай больше никому. Это секрет.

— Хорошо.

— Серебро вызывает у них отвращение. Морской царь отнесется к тебе с призрением, если ты это оденешь. Видно, диадему выковали с умыслом отпугнуть его от носительницы.

— Ну и пусть!

Катарина решила примерить платье. На морского царя, если честно, ей было плевать. А вот наряд оказался как нельзя кстати. Какая симпатичная девушка не любит наряжаться?

Турнир на воде

На воде шел турнир. В водных турнирах сражались не на конях, а на лодках, ладьях, гондолах Рыцари орудовали копьями, как веслами, направляя лодку на соперника. И лишь в решающий миг «весло» с заострением, как у гарпуна на кончике, внезапно становилось оружием.

Катарина смотрела, зевая. В таких турнирах сражающиеся выглядели очень неуклюжими. Но поскольку Оквилания морское государство, турниры здесь были в моде исключительно водные.

Целью каждого противника было скинуть другого в воду. Пораненные выплывали, убитые отправлялись на корм рыбам. Сегодня почему-то тонуло чересчур много участников.

Поговаривали, что король устроил турнир, как вызов моргенам. Видите ли, он ничего не боится! Площадь, где располагались широкие водные каналы, втекающие в море, празднично украсили. Повсюду развесили гирлянды благоухающих цветов. Букеты из мирта и роз, перевитые лентами, лежали возле каждой скамейки зрительских трибун. У Катарины было удобное место, но невольно она позавидовала Лилофее, которая заняла пустующий трон покойной королевы рядом с отцом. Ее красавчик-капер находился рядом с ней, будто телохранитель. Загорелый, темноволосый, с рубиновой серьгой в одном ухе и с рукояткой сабли, выглядывающей из-за кушака, он выглядел очень импозантно. Имя Моринн, скорее всего, было его кличкой или прозвищем, ведь на старинном оквиланском наречии оно означало «рожденный морем». Для узаконенного пирата, коим, по сути, является капер, звучит выразительно. Все морские разбойники считают, что их породило море, но настоящие создания волн это зловещие чудовища — моргены.

Катарина позавидовала и на трон принцессы Лилофеи, и на ее спутника. Стоит отдать кому-то чужое платье, и начнутся мечты о чем-то большем!

Заметила ли Лилофея, что Катарина пришла на турнир в ее платье? Если и заметила, то виду не подала.

Несколько гондол неловко столкнулись и затонули, проломив борта друг другу острыми носами. Причиной сумятицы был какой-то маг, объявившийся в толпе бедных горожан, которые в отличие от знати наблюдали за зрелищем, стоя. Маг пробурчал какое-то мрачное предупреждение. Кажется, он был категорически против того, чтобы люди сегодня веселились. Ему никто не поверил, но катастрофа уже произошла.

Обломки гондол, украшенные лентами, качались на помутневшей воде. Тонувшие воины не выплывали. Катарина заметила, что под воду барахтающихся рыцарей тянут чешуйчатые лапы. Неужели моргены?

Хоть они и исчезли вместе с добычей слишком быстро, заметила их не одна Катарина.

— Смотрите! Что-то не так! — шепнула черноволосая фрейлина Лилофеи по имени Аурелия. — Кажется, я видела в воде моргена.

— Шутишь? — ее подруги мигом перепугались и стали искать предлог, чтобы улизнуть с турнира. Что это с ними?

Сама Катарина уходить с турнира уже не хотела, потому что заметила среди уцелевших дерущихся несколько красивых молодых воителей. Один из них перехватил ее взгляд и долго не отводил глаза. Неужели она ему понравилась?

Обломки потонувших гондол не помешали симпатичному юноше выиграть сразу несколько раундов турнира. Да, он герой! И всё время поглядывает в ее сторону! Неужели у нее появился, наконец, воздыхатель!

Катарина занервничала. Пять фрейлин ушли под благовидными предлогами. Еще несколько проигравших рыцарей утонули и уже не всплыли, хотя они и были всего лишь ранены, а не мертвы. Катарина заметила еще одну чешуйчатую лапу в воде под трибунами, у самого своего подола. Хорошо, что клешня схватила не ее, а кого-то из поверженных рыцарей.

Русалки вокруг площади тоже плавали. Одна из них вынырнула у моста лишь для того, чтобы стащить с него пышную цветочную гирлянду. А эти создания вороваты. Катарина с опасением прикоснулась к собственному бриллиантовому ожерелью. Как бы какая-то ловкая русалка, вынырнув из воды, не стащила его прямо у нее с шеи. С русалок взятки гладки. Они могут украсть всё, что приглянется, и быстренько нырнуть назад в воду. А там их разыщи!

Тот самый юный рыцарь, который поглядывал на Катарину, выиграл турнир. Теперь ему, как победителю, решать, кого провозгласить прекраснейшей дамой дня. Обычно золотой лавровый венок получала Лилофея, но сегодня он чуть было не достался Катарине. Победитель сам поднес его ей на кончике копья.

Катарина уже протянула руку за венком, но тут что-то врезалось снизу в дно гондолы победителя. Ее тряхнуло с невероятной силой. Доски дна треснули, раздираемые чьими-то чешуйчатыми когтями. Победитель упал за борт. Венок из золотого лавра, который не успела забрать Катарина, погрузился в воду вместе с ним.

Какие-то жуткие водяные создания со спиральными рогами и хвостами накинулись на разломанную гондолу, как паразиты. Среди зрителей возник переполох. Стражники опасались стрелять, потому что кроме чудовищ на воде находились лучшие рыцари страны.

Морген в воде появлялось всё больше. Их чешуйчатые тела скользили меж гондол, будто громадные рыбины. Все ладьи и лодки перевернулись. Морские твари стали накидываться на людей, до которых могли дотянуться и утягивать их под воду. Какой-то оруженосец придумал швырнуть в моргена камнем. Из воды ему тут же погрозило множество когтистых лап. Оказалось, что чудовища способны выдыхать целый поток соленой воды. Оруженосца окатили ею с ног до головы. На канале возник миниатюрный шторм. Моррин срочно уводил принцессу, ограждая ее щитом.

Толкучка, паника и сумятица равнялись столпотворению. Катарина с унынием глянула на то место, где затонул красивый рыцарь, который хотел подарить ей лавровый венок победителя. Круги всё еще расходились по воде, и что-то булькало под обломками гондолы. Вдруг он всплывет? На турнирах сильные всплывали, даже будучи ранеными, а слабые тонули. Если он силен, у нее всё еще есть надежда. Вместо рыцаря на поверхности показалась отвратительная чешуйчатая морда. Первыми выступили из воды свитые спиралью рога. Они венчали безобразную голову чудовища.

Это же морген! Еще страшнее того, который ночью лез в ее окно. Катарина вскрикнула, но помочь ей было некому. Все рыцари отвлеклись на спасение принцессы. Что они все в ней нашли? Морской твари больше понравилась та девушка, которая оказалась рядом. Морген напрягся. Его когтистая лапа с плотными синими перепонками и наростами из шипов потянулась к ней.

— Не прикасайтесь! — истерично вскрикнула Катарина.

Но чудовище явно не понимало человеческого языка. Или делало вид, что не понимает? Его желтые блестящие, как две гнилушки, глаза затаили хитрость.

Морген попытался схватить Катарину. Она увернулась от мокрой лапы. Синие когти скользнули по ее лбу, и вдруг морген завопил от боли. Катарина не сразу поняла, в чем дело. А чудище дуло на покрасневшую лапу и грозило когтем.

Выходит, раковина-шея не солгала насчет того, что серебро моргенам противопоказано. Это ее тиара его обожгла, и он отпрянул.

Вот оружие против морских тварей! Всего-то изящное украшение! Катарина ощутила себя победительницей.

— Беги, глупая! — пискнула ей ракушка, до сих пор спавшая в ее локонах, будто золотая заколка.

Впервые она дала дельный совет. От праздничных украшений ничего не осталось. Турнир на воде обратился в водный ад. Праздничные шлемы с кокардами и обломки лодок тонули уже не в воде, а в кровавом болоте. А стаи морген, будто наглые паразиты, мерзко хихикали и не спешили уплывать. Если на нее накинутся сразу несколько чудовищ, тогда тиара может ее уже не спасти.

Катарина поняла, что пора уносить ноги.

Дань морю

— Если ты хотела, чтобы я досталась морскому царю, то почему не посоветовала мне прыгнуть в воду к чудовищам? — заподозрила Катарина шею в нечестности. Сейчас она уже находилась в хорошо охраняемом дворце, но с моря всё еще долетали зловещие звуки.

От хохота морген, звона металла и каких-то заклятий, читаемых королевским магом над водой, становилось дурно.

— Они приплыли не за тобой, а в поисках развлечений, — растолковала шея. — Если б эти налетчики похитили тебя для собственного удовольствия, то морской царь мог тебя уже забраковать.

— Вот как? Сложные у вас на дне традиции.

— Не сложнее, чем у вас на земле. Тебе не стоит соглашаться на менее именитого проводника до Подводного царства, чем главный полководец царя — Урун. Если его за тобой не пришлют, значит, как невесту тебя не очень-то жалуют.

— Значит, всё определяет одна персона?

— Ну, есть еще несколько доверенных лиц царя Сеала. Но у тебя единственным доверенным лицом буду я.

Сверкающая раковина всё еще строила свои амбициозные планы на чужом горе.

— Я не выйду замуж ни за кого, — повторила ей Катарина, но раковина ей не поверила.

— Выражение «никогда не выйду замуж» скоро станет твоим девизом, — насмешливо звякнула шея.

Хоть внизу под дворцом всё еще царила паника, фрейлины, улизнувшие с турнира, весело шутили, собравшись на лоджии, увитой побегами винограда. Тут был райский уголок. Кругом благоухали канны и каллы, зрели виноградные гроздья и апельсины, но общество фрейлин в вычурных нарядах портило всю картину.

Девушки передавали друг другу бонбоньерку с этте — особыми конфетами, вызывавшими волшебные видения. В большинстве стран такие конфеты были под запретом, но для оквиланских красавиц их охотно привозили контрабандой купцы из Аркад. А Аркады, как всем известно, были той страной, где правили маги. Там всякие волшебные штучки были разрешены. Конфеты, вызывающие галлюцинации — меньшее из зол. Катарина слышала, что хоть этте и дарят чудесные сны на грани яви, но от их чрезмерного употребления возникают побочные эффекты вроде сыпи на коже, раннего старения или даже мутации. Однако фрейлины Лилофеи ничего не боялись.

— Это будет дань морю, — злословили они. — Самую прекрасную даму Оквилании отдадут вместо старика водяным и дело с концом. На следующие сто лет наши побережья будут вне зоны риска.

— Самую прекрасную! — возмутилась какая-то блондинка в головном уборе из изумрудов и павлиньих перьев. — Катарина далеко не самая прекрасная при оквиланском дворе.

— Зато самая знатная, — возразила изящная шатенка в рогатом чепце с вуалеткой. — Большинство женихов предпочитает определять красоту по знатности.

— А что насчет тех женихов, которые живут под водой?

Катарина задержалась у лоджии. Так тут сплетничали о ней! Все уже знали про нее всю подноготную. А она вот даже не знает этих сплетниц по именам.

Фрейлины ехидно смеялись. Их вычурные платья и украшения вызвали у Катарины тошноту. Она бы тоже много над чем могла посмеяться, но фрейлины уже заметили ее и как-то разом притихли.

— Хочешь попробовать этте? — предложила ей смуглая брюнетка в ярком желтом платье с белыми буфами. Она была очень похожа на наперсницу принцессы Мориссу. Наверное, тоже прибыла из Адара, где солнце такое жаркое, что оставляет на коже загар шоколадного оттенка.

— Спасибо, но я не хочу стать наркоманкой.

— Кем? — удивленно переглянулись фрейлины.

— Так в просторечии называют тех, кто излишне пристрастился к этте.

— Ах! — одна из фрейлин перекривилась с таким презрением, будто встретила докучливую деревенщину, а не дочь первого министра.

Катарину тоже утомили придворные интриги. Как бы хорошо было отсюда исчезнуть. Хоть под воду!

— Хочешь, я их всех обожгу? — шепнула на ухо шея.

— Не надо!

— Что? — фрейлины не заметили раковину на ее плече. Тонкого голоска шеи они тоже не расслышали.

— Что вы там говорили насчет дани морю и жениха-водяного? — перешла Катарина к заинтересовавшей ее теме.

— Расскажи ей, Оливия, — сразу несколько девушек дернули за рукав смуглую брюнетку.

— Я точно ничего не знаю, — тут же засмущалась она и с преувеличенным вниманием начала расправлять белые буфы на своих желтых рукавах. В таком наряде она напоминала роскошную экзотическую птицу. — Но все знают, что ты обещана вице-королю далеких островов. Однако поговаривают, что брака не будет. Потому что морю нужна дань. Ты понимаешь, что это значит?

Оливия замялась и опустила глаза.

— Тебе подыскали другого жениха. Того, у которого хвост вместо ног, — засмеялись другие фрейлины, выронив бонбоньерку. Разноцветные конфеты, как шарики, рассыпались по полу лоджии. Шея что-то пренебрежительно хмыкнула при виде лакомства. Горло каждой девушки интересовало ее куда больше, чем заморские сладости.

Фрейлины никак не могли отсмеяться вдоволь. Их смех напоминал безумный. Что это с ними? Объелись этте?

— Нужно знать меру шуткам! — строго предупредила их Катарина, но они ее даже не слышали.

— Это не шутка! — возразила Оливия. Она единственная не ела этте и осталась трезвой. — Еще недавно ходили слухи, что сам морской царь посватался к ее высочеству принцессе Лилофее. Теперь говорят, что он сватается к тебе. Но я в это не верю! Ты ведь не королевской крови. А морской царь вряд ли согласен на мезальянс.

Почему-то сарказм Оливии мигом изменил настроение Катарины. Вместо испуга она ощутила гордость. Теперь и она не хуже, чем Лилофея, которую засыпал дарами этарский султан. Все-таки царь воды это тоже царь!

— Думаю, морской царь куда красивее пожилого герцога Боливара, — решила поддразнить Оливию Катарина. — Так что мне повезло.

— Чему ты радуешься, глупая? Даже если сплетни правдивы, брак с морским царем это далеко не удовольствие.

У Оливии от изумления расширились глаза.

— Почему? Он же правитель! Ни граф, ни маркиз, ни какой-нибудь герцог. Царственная особа! А я всего лишь дочь министра. И меня за него отдают. Для других это мезальянс, а для меня триумф!

— Да вот только ради такого мужа тебе придется утонуть.

Разъяснить дальше Оливия не смогла. Шея ловко перескочила с плеча Катарины на ее ухо и прилипла к щеке.

— Ой! — Оливия поморщилась так, будто ее обожгло. Смуглая щека окрасилась кровью в том месте, где ее коснулась раковина. Шея пировала, а Оливия слабла. Опьяненные этте фрейлины ничего не замечали. Едва закончит с Оливией, шея примется и за них.

— Сгони ее с меня! — плоть на щеке Оливии исчезала, обнажая кости.

Катарина воровато оглянулась. Стражников рядом не было. Все заняты тем, что наводят порядок после турнира и разгоняют водяных чудовищ. Никаких свидетелей того, как шея объедает плоть фрейлин, не найдется. Сплетницы заслужили жестокий урок.

Катарина пошла к себе в комнату, не желая смотреть на пир раковины. Галереи дворца сегодня были пустынным. Все попрятались по своим апартаментам. Лишь у одной арки стояла леди Моралла, а щупальца, тянущиеся из-под ее юбок, оплетали пол. Катарина вздрогнула и оглянулась. Нет, ей просто показалось! Никакой леди Мораллы у арки нет.

А вот второй министр Болдуин и уродливый морген, поджидавшие в ее новых покоях, видением не были. Катарина вскрикнула, заметив их, но Болдуин сделал ей знак молчать.

Долговязый морген с короной из шипов, тянущейся от лба по спине и раздвоенным хвостом, явно только что влез через арочные окна. Вслед за ним по стенам уже ползли его товарищи из моря, но главным среди них точно был он.

— Это дама первая при нашем дворе, — пояснил ему Болдуин. — Лучшей уже не сыскать.

В окна ползли моргены. Катарина содрогнулась. Почему Болдуин не зовет стражу, а пытается договориться с чудовищами мирно? Это предательство!

Перепончатая лапа потянулась к лицу Катарины, но тронуть не посмела.

— Не та! — морген замотал шипастой головой. — Это мошенничество!

— Не эта, так никакая! Сам король Оквилании выставил такой ультиматум.

— Ладно, я донесу о ней морскому царю, — нехотя согласился морген. — Девушка красивая, вот только утопить ее не удастся.

— Но это же хорошо!

— Скорее всего, если царь Сеал ею не удовлетворится, он отдаст ее нам. И что нам с ней делать?

Катарина переводила недоуменный взгляд с человеческого лица Болдуина, на морскую морду чудовища и обратно. О чем они толкуют? Это какая-то сделка! И предмет сделки — она! Оливия была права.

— Просто доложи ему, что Лилофею он в любом случае не получит. Я знаю, что ему зачем-то очень понадобилась земная невеста. Леди Катарина — лучшая кандидатура.

Морген что-то недовольно прошипел и полез назад в окно, махнув своим шипастым хвостом будто палицей.

— Что это было? — Катарина потребовала разъяснений от Болдуина, но он лишь отмахнулся.

— Ничего! Ты просто переела этте, как и все фрейлины.

Так он знал о том, что они балуются запрещенными магическими конфетами? Мимо него и мышь не прошмыгнет, а вот шея каким-то образом прошмыгнула. Раковина быстро проползла в дверь, довольно чавкая по дороге. Видимо, от фрейлин уже остались одни косточки. Болдуин даже ее не заметил.

— Отдыхай! Завтра решающий день, — посоветовал он Катарине перед тем, как уйти.

— А что произойдет завтра? Война с моргенами? — съязвила она.

— Завтра решится твоя судьба и судьба всей Оквилании.

Обещанная волнам

Рассвет нового дня стал переломным моментом. Катарина не поверила, что всё уже решено, но деваться было некуда. Испорченное после турнира платье зачем-то сожгли, а ее нарядили в великолепный парчовый наряд с длинным шлейфом и пышными буфами. Многослойная фата напоминала морскую пену. Обычно такая фата крепилась за гребень, как мантилья, но король Оквилании велел достать из казны изящную корону с изумрудами и подарить ее на свадьбу Катарине.

— Так я невеста или жертва морю? — Катарина оглядывала собравшихся на пристани у дворца. Вид у всех был мрачным. Невесту провожали, как покойницу. Только и жди, что вот-вот приведут плакальщиц. Отец Катарины не пришел попрощаться. Зато Болдуин прибыл одетый, как на парад.

— Тебе улыбнулась несказанная удача, — наставлял он Катарину, — воспользуйся своим шансом!

— Шансом утонуть?

— Если станешь царицей морей, то сможешь уговорить морского царя больше не нападать на твою родину.

— Так я — дань или ваш агент?

Болдуин не нашелся, что ответить.

— Что если, став царицей моря, я упрошу морского царя поднять такой шторм, чтобы затопить всё королевство, из которого меня так беспардонно высылают?

— Высылают? Ты не видишь, как тебе повезло? Я обеспечил тебе подводный трон своими махинациями. Ты будешь царицей!

— С чего бы вам так ради меня стараться? Вы в меня влюблены? — Катарина в упор глянула на министра Болдуина. Тот поспешно потупился. Хоть его щеки и залились румянцем, а Катарина точно угадала, что влюблен он совсем не в нее. Его зазноба это принцесса Лилофея, бледная и прекрасная, как водяная лилия.

— За тобой должен приплыть один из тритонов, возглавляющих охрану подводного дворца. Постарайся, по дороге с ним не флиртовать, даже если тритон окажется очень красив. Морской царь не простит измены.

— Если я и вправду стану царицей, почему эти люди смотрят на меня так, будто хоронят? — Катарина обвела взглядом безмолвную процессию придворных. Все они напоминали немых призраков. Хоть бы кто-нибудь поздравления произнес.

— Они просто тебе завидуют, — отмахнулся Болдуин.

Сам он точно так не считал и не спешил толкнуть торжественную речь. Зато шея, запутавшаяся в длинных локонах Катарины, ему не понравилась. Болдуин хотел вытащить ее, как соринку, и обжег пальцы.

— Ой! — министр вскрикнул от боли.

— Вам нужно быть осторожнее, — сухо посоветовала ему Катарина. — Негоже трогать чужую невесту, как свою собственную. К тому же невесту морского царя. Вы же не хотите, чтобы он забраковал меня и вернул вам, а себе забрал принцессу Лилофею.

Болдуин был так озабочен сильным ожогом, что не уловил издевки в ее тоне. Шея откусила ему полмизинца.

Золотой рассвет разливался над лазурным берегом. Волны внезапно начали волноваться, будто под водой плывет целый корабль. Вместо корабля на поверхность вынырнуло нечто громадное, голубое, как вода, и покрытое сверху сверкающим орнаментом. Катарина ахнула. Все присутствующие тоже изумились. Лишь Болдуин воспринял всё, как должное. Видимо, был уже предупрежден о том, что произойдет.

— Это же кит! — с трудом выговорила Катарина. Ей даже не верилось, что на спине кита вместо фонтана может находиться нечто вроде золоченого сидения для нее.

— Это — посланник морского царя, — деловито поправил Болдуин. — Доверься ему! Он доставит тебя до подводного царства.

— А где же обещанный тритон?

— Тритона тебе в сопровождающие никто не обещал, любезная Катарина, — заюлил Болдуин. — Я просто предположил, что его пришлют. Но у царя морей свои планы и традиции.

— О которых мы, люди, ничего не знаем?

— О которых донесешь всё ты, если освоишься при морском дворе.

— И как же я сумею всё донести до земли, находясь уже под водой?

— Есть разные способы передачи магических посланий: раковины, надписи на воде, можно даже послать чайку. Едва научишься понимать речи в рокоте волн, то сможешь отдавать приказы чайкам и альбатросам. У тебя великое будущее, если только морской царь тебя не утопит.

Катарина приуныла: ей суждено стать либо шпионкой, либо жертвой. Видимо, морскому царю она не слишком по нраву, если за ней прибыл не коронованный тритон с трезубцем, а огромный кит.

— Постарайся понравиться морскому царю так, чтобы он не захотел вместо тебя другую, — наставлял ее второй министр Болдуин. — Иначе опозоришь нас всех!

Перед водяными! Болдуин что-то недоговаривал. Шея тоже ерзала в волосах, чувствуя себя неуютно от звуков его голоса. Он слишком настойчиво верещал над ухом всё утро. Что-то нехорошее у него на уме. Совсем не то, что он говорит.

Катарина глянула на Болдуина в последний раз. Он симпатичный, но какой-то слишком дерганный. До того, как пообщалась с ним, она еще жалела, что не он к ней посватался.

Ходили слухи, что он положил глаз на принцессу Лилофею. О браке с ней он может только мечтать.

Громадный кит терпеливо ждал. На поверхности он казался неповоротливым и каким-то неживым, будто это скалу заставили двигаться с помощью магии. На огромной спине кита протянулись орнаментом золоченые лесенки и переходы. Не кит, а целый прогулочный корабль. Ее будто не выдают замуж за морское чудовище, а отправляют на прогулку по морю. И всё равно страшно приблизиться к киту. От него веет холодом воды и тайнами глубин.

— Иди! — подстегнул Болдуин. — Это твое венчание с волнами. Теперь ты принадлежишь морю, а для нас ты всё равно, что умерла.

Он чинно снял берет, будто провожал в последний путь покойницу. Вот и спала его личина! Стоило киту подплыть поближе, и притворяться уже стало не за чем.

Золотистая лесенка тянулась по правому боку. По ней легко было забраться к нему на спину. Катарина обернулась и послала знати Оквилании прощальный воздушный поцелуй вместо всех тех проклятий, которыми хотелось их осыпать. Иногда она тоже может быть лицемеркой.

Она им всем отомстит. Особенно Болдуину. Ради принцессы он пожертвовал ею. Катарина окинула его полным презрения взглядом.

Болдуин был привлекательным молодым мужчиной и весьма влиятельным. Не говоря уже о его состоянии и имениях. Многие женщины мечтали о нем, но Катарина, глянув на него, предрекла:

— В любви тебе не повезет! Я это вижу!

Болдуин отскочил от нее, как ошпаренный. Окружавшие тоже мигом помрачнели.

— Есть поверье, что если нареченная водяного что-то кому-то предсказала, то так оно и будет, — пискнула шея, прижавшаяся к ее уху. — Давай! Припугни их! Предскажи им, что всю страну вскоре затопит.

Но этого Катарина уже не чувствовала. Она ощутила лишь мрачную тучу личной трагедии, нависшую над головой Болдуина.

— В политике тебе тоже не повезет. Место первого министра, на которое ты давно метишь, отобьет у тебя какой-то безродный выскочка.

Болдуин не посмел ничего ответить. Придворные заметили, наконец, светящуюся шею в волосах у Катарины, и вид живой раковины почему-то испугал их больше, чем все морские демоны вместе взятые.

— Она опаснее морской ведьмы. Ее надо сжечь, — прошептал кто-то.

— И тогда все мы достанемся на корм рыбам в течение суток! Морской царь отомстит, если не получит ее!

Шептались далеко, но Катарина слышала и улыбалась. От нее своих слов и мыслей больше никто не скроет, как бы тихо они не говорили и не думали. Отороченный кружевами шлейф за ее спиной вдруг обратился в поток морской пены. Чудеса! Но она почему-то не удивилась. Если она нареченная морского царя, то она всё должна уметь. Даже управлять стихией. Эти люди, отдающие ее в жертву морю, на самом деле дают ей в руке оружие против себя. Теперь в ее власти затопить всю страну, если она захочет или подговорить морского царя это сделать. Вот оно могущество, о котором твердила шея.

— Все и всегда будут поступать с тобой так, как ты поступил со мной! — предрекла Катарина на прощание Болдуину.

— А вот это ты зря, — пискнула шея. — Он же нам одолжение сделал.

Но Катарина решила, что ему одному она отомстит во что бы то ни стало.

Бока кита, похожего на громадную голубую скалу, украшали морские цветы, названия которых Катарина не знала. Они вились гирляндами вокруг золотистой спиральной лесенки. Она-то ожидала, что за невестой морского царя пришлют ладью, запряженную дельфинами или даже тритонами. А он прислал всего лишь кита.

Шея от чего-то восторженно ахнула.

— Щедрый дар! — воскликнула она и больно вцепилась в пряди Катарины.

— Дар? Это же кит! — Катарина поняла, что в пышном платье не заберется сама по лесенке или канату. Юбки мешали взобраться на узорчатую спину кита, но шлейф, ставший пеной, окружил ее волной, и легко подсадил вверх. И вот она уже плывет вперед, будто летит, сидя на мощной поверхности, утыканной насечками из раковин, образующих что-то вроде короны. А кит и впрямь необычен! Вдруг это и есть сам морской царь, обратившийся в кита, чтобы в таком виде забрать свою невесту лично? Не посылать же за ней других? Он сам должен был посмотреть на нее и понять, что она ему нравится. И он ее выбрал! Катарине казалось, что она летит, а не плывет по пенящимся волнам. Как странно, что впервые она ощутила себя на свободе лишь в момент похищения.

Ветер дул в лицо. Это приятный морской бриз. А солнечные лучи греют кожу. Если долго будет находиться на спине кита, то она сильно загорит.

Откуда-то издалека донеслась пиратская песенка. Катарина разглядела корабль, хоть он находился и далеко. На нем реял черный пиратский флаг, а симпатичные молодые парни делили сундук с монетами на корме.

— Познакомиться бы с ними! — томно вздохнула Катарина. Дефицит общения сказывался на ней каждый раз, когда она видела смазливых парней.

— Глупая! Это же бандиты! Они тебя ограбят и убьют! — пискнула шея.

Кит, очевидно, решил так же, потому что свернул в другую сторону от пиратского корабля.

Катарина вспомнила, что на ней дорогое ожерелье и тяжелые изумрудные сережки. Да еще и в волосы вплетены цепочки с драгоценными камнями. Для нее это всего лишь украшения, а для пиратов — добыча.

— Неужели ради драгоценных безделушек они готовы зарубить саблями даже женщину?

— Увы! — шея ползала по радужной россыпи каменьев в локонах Катарины. — Водяной царь не любит лишь серебро. Лучше выкини одну серебряную шпильку, — посоветовала она, но Катарина не послушалась.

Сегодня она невеста! Ей нужно угождать. Если морской царь не любит серебро, это его проблема.

В открытом море мелькали небольшие островки, усыпанные необычными раковинами или жемчужинами, колыхались синие растения над волнами, а в глубине прозрачных вод мелькали юркие тела необычных волшебных рыб.

Стаи русалок, завидевшие Катарину на спине кита, почему-то угрюмо отплывали в сторону. Какие-то даже указывали на нее перепончатыми пальцами.

— Почему они так не любезны сегодня?

— Они ревнуют, что морской царь выбрал не кого-то из них, а тебя, земную девушку. Для них это оскорбление.

Шея запела совсем, как Болдуин, лгавший насчет зависти придворных. Как можно завидовать той, кто будет погребена в волнах, если не понравится жениху?

Катарина заподозрила что-то неладное. Ожидавшего ее морского царя нигде не было видно. Делегации из тритонов тоже не ожидалось. А кит вдруг сбавил скорость у пустынных островов.

— Он должен был опуститься в Подводное царство, а не остаться на поверхности, — заволновалась шея.

Катарина молча сорвала синий плод с необычного дерева, росшего прямо в воде. Плод оказался чешуйчатым и крылатым. Он дернулся в ее руке, как живой.

— Не ешь! — предупредила шея. — Это яблоко забвения. Если откусишь, забудешь что плыла к морскому царю.

— Вероятно, я хочу забыть!

— Не злись на него! Его, наверняка, удержали под водой неотложные дела. По секрету, он ведет войну с океаном.

— Час от часу не легче! Не хочу выходить замуж за царя, который затеял войну и может в ней проиграть.

— Но стать царицей морей и отомстить властям Оквилании тебе охота, — поддела шея.

— Верно!

Катарина передумала откусывать от морского плода. Терять память пока не за чем. С ней еще не случилось ничего такого страшного, о чем она хотела бы позабыть. Кит пронес ее по морю, подарив восхитительную прогулку. Утро и день пролетели незаметно. Вечерние сумерки уже опускаются на море. А морской царь всё не приплыл за невестой. Что же делать? Ждать и дальше? А разве у нее есть выбор?

Внутри кита

Время шло. Катарина забеспокоилась.

— Не волнуйся! — прошипела шея.

— С чего ты взяла, что я волнуюсь?

— Ты вертишься, как на иголках!

И вправду! Катарина чинно поправила шлейф и застыла на месте.

— Закат уже сменили сумерки, а морской царь всё не плывет ко мне.

— Не беспокойся! Он непременно выберет тебя, — с оттенком загадочности пропела шея.

— Как же он меня увидит, чтобы выбрать?

— У морского царя на дне есть волшебные зеркала-наблюдатели. В них он тебя уже увидел.

— Тогда почему не спешит? Я ему не понравилась?

— В морском царстве тоже есть этикет. Нельзя делать что-то, когда заблагорассудится. Для всего свои сроки.

Катарина с досадой потянула фату и порвала. Нехорошая примета!

— Зачем нужно было вызывать меня к нему так срочно, если он занят?

На это у шеи не нашлось ответа. Зато с китом что-то начало происходить. Золотые орнаменты на его спине видоизменялись. Боковая лесенка, как лента, соскользнула вниз на воду и приняла вид челна. Катарина легко спустилась по ней и села в челн.

— Всё! Мне надоело ждать! Поплыву к берегу, — сообщила она шее и начала искать весло, но в уключинах весел не оказалось. Зато челн поплыл сам. Прямо в разинутую пасть кита!

— О нет! — Катарина не знала, что делать. В нутро кита устремился поток воды. Челн уносило в темноту.

— Мы погибнем тут! — вскрикнула Катарина.

— Нет! — шея подскочила на ее плече. — Погибнешь только ты, я выживу! Проем дырку в брюхе кита и выберусь наружу!

— Утешила!

Катарине показалось странным, что из китового нутра веет приятными ароматами мускула, лаванды и жимолости, а не несет зловонием.

— Это не обычный кит! — догадалась она, когда поток воды прибил челн к кромке то ли суши, то ли мраморного пола.

— Это вообще не кит! — заявила шея.

— А что же это? — Катарина и сама заметила, что у кита нет внутренностей. Его брюхо полое и такое огромное, что внутри могла бы уместиться целая крепость.

— Это дворец! — подсказала шея, когда из мрака показались очертания изысканных арок и целых анфилад темных роскошных залов.

Катарина протирала глаза и не верила тому, что видит.

— Я, наверное, сплю!

Зеркала в золоченых рамах демонстрировали отражения вальсирующих призраков. Залы впереди были пусты. Мраморный пол омывала вода лишь со стороны входа. Несмотря на полумрак, можно было разглядеть, что все предметы кругом золоченые. Вот это роскошь!

Может ли великолепное пристанище быть подарком от морского царя для земной невесты?

Шея развеяла все ее надежды, пробурчав.

— Похоже на откуп! Неужели и впрямь он выбрал Лилофею, а тебя решил сослать сюда?

Катарина обиженно прикусила губу. Ну, зачем вот так разочаровывать мечтательную девушку ехидными словами!

— Ладно! Подождем! Посмотрим, кто к нам придет с визитом! Если только этот дворец наш, и нас тут не сожрут.

Что если назад на солнечный свет ее уже не выпустят? Да, внутри кита дворец, но тут темно. Не считая света от одной-единственной шеи, гордо восседавшей у нее на плече.

— Ну, милая? — обратилась к шее Катарина. — Теперь ты жалеешь, что пристала ко мне, а не к принцессе Лилофее?

— С чего бы? — нагло хмыкнула шея. — Если б не ты меня бы в это место в жизни не пропустили, а тут такая красота!

— Красота в темноте! — посетовала Катарина.

— Не переживай! Я знаю, что делать.

Раздался долгий свист, от которого уши заболели. Катарина тряхнула головой, но боль не прошла. В уши будто вонзились длинные иглы.

— Прекрати! — потребовала она, когда поняла, что это шея свистит. Но на свист уже стекались какие-то сверкающие массы со стороны потока воды у входа в китовый дворец.

— Другие шеи! — догадалась Катарина. — Их там целая толпа! И от них стало светло, как днем.

— Только они не смогут войти без твоего позволения. Впусти их!

— А они меня не сожрут? — засомневалась Катарина.

— Я же тебя не съела!

— Но попыталась! — резонно напомнила Катарина.

— Они пытаться не будут. Гарантирую!

— Ты отвечаешь за них?

— Они все мыслят, как я. Мы с ними тоже один живой организм, как и ты с китом.

— Я не имею ничего общего с китом.

— Но находишься во дворце внутри него.

Ладно! Что на это возразишь?

— Впусти их! Скорее! — продолжала вымогать шея. — Они очень нетерпеливы и обожгут кита, если ты их не пропустишь. Тогда он разъяриться, и тебе станет тут дискомфортно.

Шеи и впрямь начали нетерпеливо подпрыгивать к стенкам его глотки, напоминавшей пещерные своды.

— Но как их впустить! Тут и двери-то нет.

— Ты же хозяйка китового дворца!

— Так хозяйка? Гостья? Или все-таки заложница?

— Просто скажи, что им можно войти.

— Пусть входят или вползают, или что они еще умеют…

Шеи потоком хлынули во дворец, прилепились к стенам, к потолкам, выложились сверкающей дорожкой на полу, окружили каналы-бассейны, сложились в пирамиды, заменявшие лампы по углам. И дворец наполнился волшебным сиянием.

— Теперь тут, как в сказке! — Катарина не смогла скрыть восторга.

— А ты еще не хотела их впускать! — с осуждением напомнила шея. — Помни, я твоя лучшая подружка и плохого не посоветую.

— Кстати, как отличить тебя теперь от них всех? У тебя есть какое-нибудь имя?

— А зачем оно мне?

— Я боюсь тебя потерять среди сверкающей массы твоих соплеменниц, — у Катарины от их блеска кружилась голова. Шеи ей подмигивали из всех уголков дворца. Они напоминали мигающие золотые звезды.

— Как ты меня перепутаешь? Я всегда будут сидеть на тебе! А они запрыгнуть тебе на плечо не решатся.

— Ты будто питаешься мной!

— Зато много даю взамен!

И это верно. Вот с морским царем так легко не поладишь. Он бросил невесту одну и всё!

Когда это море в последний раз не хотело принимать дань? Такого случая, чтобы жертва возвращалась домой, не было. Наверное, Катарина будет первой, кто вернулся. Только вот назад не тянуло. Хоть Болдуин и расстроится, что она вернулась. Лучше уж остаться внутри этого дворца.

Золотой дух

— Эй, смертная!

Катарина проснулась в окружении шей, которые парили вокруг ее лица светящимся хороводом. Оказываются, они умеют еще и летать! Катарина протянула к ним руку, но мерцающие раковины ускользнули в сторону. Они облепляли зеркала, в которых отражался какой-то золотой силуэт.

— Наглая смертная гостья в моем дворце! — шипел незнакомый голос.

Катарина озиралась по сторонам. Всюду светились шеи.

— Кто тут?

К ноге прицепилось что-то, похожее на змею. Катарина попыталась ее стряхнуть и не смогла.

— Это мой дворец, а не твой! — настаивал звенящий гневом голос.

— Дворец не твой, а морского царя!

— Морскому царю я больше не подчиняюсь.

— Ну, так и проваливай с морской территории! — Катарина уже полностью проснулась и озиралась по сторонам. Кругом никого не было. Не считая светящихся раковин. Но золотой силуэт в зеркалах становился всё четче. От кого же он отражается, если кругом не души? Разве только это отражение призрака.

— Ты привидение? — напрямую спросила Катарина.

В ответ раздался неприятный звенящий смех.

— А что тут смешного? — обиделась она. — Какой-то рыболов, которого проглотил кит, вполне мог погибнуть тут и стать привидением.

— Какой-то рыбак может и мог, но я не я!

Для призрачного голос звучал слишком самоуверенно. Из пустоты в высоте формировалось нечто сверкающее, подобное крылатому эльфу. Катарина даже ущипнула себя. Не снится ли ей это всё?

Крылатый силуэт порхал над ее головой, всё больше уплотняясь. По его контурам искрились золотые звездочки. Ног было не заметно. Вместо них вихрился хвост золотистого сияния.

— Так ты джинн? — Катарина слышала много историй о джиннах, выпорхнувших из закупоренной бутылки, которую волнами прибило к берегу или из лампы. Именно такими джиннов и описывает в рассказах: бесплотными, сверкающими и безногими. Но только не крылатыми!

— Опять не угадала! — победоносно отозвался призрак.

— А я еще должна гадать! — возмутилась она. — Если бы ты был воспитанным, ты представился бы сам.

— Тут тебе не оквиланский дворец, изнеженная леди!

— Но ведь дворец все-таки! А во дворце следует вести себя любезно.

— Как скажешь! — он вдруг стал осязаем. Катарина ахнула, рассмотрев его лицо. Действительно, никакой он не джинн и не призрак, а самый прекрасный ангел или эльф, какого только можно себе представить. Но почему он весь состоит из золотистого дымка. Так и жди, вот-вот развеется.

— Ты привидение эльфа, когда-то проглоченного китом, — высказала очередную версию Катарина.

— Тебе только загадки начни загадывать! Представляю, какой чепухи ты нагородишь, — проворчало прекрасное золотое существо.

— Так кто ты?

— Всего лишь дух! И страж этого дворца!

— А я уже решила, что ты представишься, как мой покорный слуга. Ведь дворец, где ты работаешь стражем, все-таки мой.

— С чего ты решила, что он твой?

— Потому что сам морской царь меня сюда направил.

— Я не получал от него никаких распоряжений.

— А кто велел тебе сторожить этот дворец? Сам морской царь или кто-то из его тритонов?

Дух нахмурился. Золотые дуги бровей красиво вырисовывались на фоне золотого же лица. Как странно! Кожа духа целиком состоит из золотистого тумана, а брови, ресницы и губы всё равно резко очерчены.

— Ты красивый, — похвалила Катарина, — и такой наглый!

— Я всего лишь охраняю дворец, — дух явно смутился. Слышать комплименты от дамы он не привык.

— Покажи мне здесь всё, пока морской царь за мной не приплыл, — предложила Катарина. — Хочу, чтобы ты провел экскурсию и растолковал секреты каждого уголка дворца. Я заметила тут много необычных предметов. Они волшебные? Рисунки на ширме, например, двигаются. Музыкальные инструменты играют сами по себе. Как ты всё это объяснишь? И как ты объяснишь то, что сам являешься здесь духом. Обычно духи живут на небесах, а не в нутре кита.

Она его снова смутила.

— Я ничего тебе не обязан, — проворчал дух. — Это ты нарушила мой покой, а не наоборот.

— Но ты пропустил меня во дворец. Значит, не выполнил свои функции охранника. Мимо настоящего стража и мышка не проскользнет. Ну, в данном случае, рыбка.

Катарина заметила мальков, плескавшихся в луже у входа во дворец.

— Тут красиво и изысканно! Я бы тут осталась насовсем, если б не была невестой морского царя.

— А ты знаешь, что морской царь — чудовище, — почти радостно сообщил дух. — Он могущественный, жуткий на вид и еще он обожает топить таких простушек, как ты.

Катарина ощутила себя так, будто дух окатил ее кипятком. Он нарочно ее расстраивает?

— Ты просто завидуешь, что я стану царицей морей.

— Не станешь! Сеал держит бразды правления лишь в своих щупальцах. Земные девушки для него лишь жертвы.

— А ты знаком с ним лично?

— Что если да? — дух лукаво сощурился.

— А по-моему, ты врешь!

— Стал бы я лгать! Я тут сам себе царь. Сеал мне больше не нужен. А вот ты пригодишься! — дух облетел вокруг Катарины, внимательно приглядываясь к ней. — Ты статная, грациозная, обворожительная. Будешь изображать из себя хозяйку дворца, пока я в отлучке.

Катарина ощутила, как что-то неприятно звякнуло и прилепилось к ступне. По полу словно ползало щупальце осьминога, но стоило глянуть вниз, и рассмотреть можно было лишь позолоту.

— Тут все раззолоченное, как ты! — она даже уже не знала: упрек это или похвала.

— Тут мой личный эдем, — дух приосанился. — А ты станешь моей личной дамой.

— Лишь пока жду морского царя.

— Обычно девушки от него бегут, пытаясь спастись на суше. А ты его ждешь! Забавно! — дух едва сдерживал смех. — Видел я, как он топит корабли и целые армады лишь для того, чтобы утащить с них красавиц. Царевны и принцессы молятся, чтобы он их не заметил, когда совершают путешествие по воде, а какая-то дурочка сама к нему приплыла.

— Я не дурочка и приплыла сюда не добровольно. Я дань морю.

— Ах вот оно что! Значит, я имею право тебя прикарманить. Ведь обитая внутри кита, я обладаю определенными полномочиями и имею полное право считать себя морским духом.

Что-то он слишком туманно выражается. И его ехидный смех похож на звон колокольчиков. Катарина шагнула и ощутила, как за ногой тянется что-то звенящее и сверкающее. Это же золотая цепь! И один ее конец обвился чуть повыше ступни левой ноги Катарины.

— Что это?

— Гарантия, что ты не сбежишь, пока не дождешься морского царя, — золотистый дух лукаво ухмыльнулся.

— Сними ее! — Катарина пробовала расстегнуть золотой браслет от цепи сама, но он оказался гладким, без застежки и без замка, будто его к ноге припаяли.

— Она из чистого золота, — пояснил дух, недобро сверкнув глазами, — земные дамы обожают украшения из золота.

— Но это не украшение! — возмутилась Катарина. — Это цепь!

— Зато она золотая.

— Ты разве не знаешь, чем цепь отличается от дамских украшений?

— А ты мне растолкуй!

Он с ней играет? Катарина разозлилась, но сдержанно пояснила.

— Украшения это кольца, ожерелья, диадемы — изящные вещицы. А на цепи обычно сажают узников.

— Или пленниц.

— Да ты издеваешься надо мной!

Дух глухо хохотнул.

— Кто не хочет сразу от меня уходить, тот остается со мной навсегда! Вот и ты не стала исключением, очаровательная леди.

— Так будет лишь до прихода морского царя! Он меня вызволит!

— А ты подожди! Может через пару столетий он о тебе вспомнит и приплывет. Долго ли ты продержишься без еды и без возможности за ней отсюда выйти. Шеи тебе много продуктов не принесут, зато могут слопать саму тебя. А что будет, если кит сделает большой глоток воды и всё тут затонет? Ты умеешь дышать под водой, красотка?

— Нет.

— Я так сразу и понял, что до русалок и сирен тебе далеко. С чего это морской царь должен выбрать своей невестой заурядную двуногую девицу?

— Ты как будто ревнуешь!

— С чего бы это? — хмыкнул дух и пробурчал что-то вроде короткого заклинания. Вода хлынула во дворец, как по зову магии. Поток затопил помещение, доставая Катарине до щиколоток, и закружился водоворотом.

— Перестань! — закричала она. Шеи собрались вокруг нее стайкой, но ничего сделать не смогли. Они лишь отчаянно светились и звенели что-то вроде ругательств, потому что дух недобро на них сощурился. Оказывается, Катарина оказалась им дорога. Кто бы мог подумать? Или ее жизнь гарантия того, что их не прогонят из этого дворца?

— А ты колдунья! — заметил дух, недовольный активностью шей. — Давай договоримся! Ты сидишь тихо, и я тебя не трогаю. Но и ты не трогай золотые цветы в крайней зале.

Воронка водоворота стала не такой мощной. Катарина забралась с ногами на комод. Вода, достигшая ей уже до талии, вдруг схлынула. В ней сверкали золотые искорки.

— А ты тоже колдун!

— Я — Луриэль, — представился золотой дух и вдруг отвесил поклон, изловчись сделать это, зависнув в высоте.

Едва он дернулся, вместе с ним натянулась и цепь на ноге Катарины.

— Стой! — догадалась девушка. — Цепь это ты! Она протянулась от тебя.

— И что с того? — Луриэль летал над головой испуганной Катарины. Цепь и впрямь кончалась там, где у него должны были быть ноги, но простирался вместо них лишь хвост золотистого сияния.

— Ты решил приковать меня цепью к себе, будто обручальным кольцом?

— Нужно мне это? Я не морской царь и не ищу способ накинуть брачные оковы на нахальных земных девиц.

Луриэль недовольно гримасничал, будто хотел убедить в этом самого себя. Тем не менее золотая цепь, приковавшая Катарину к нему, производила впечатление именно брачных оков. Только вот можно ли быть обрученной с бесплотным духом?

По соседству с магией

— Я почти всесилен! — хвастался золотой дух. Он парил за Катариной, как верный влюбленный, куда бы она ни пошла. Вот-вот серенады петь начнет. А спрятаться от него негде. Ведь оба они обитают внутри одного кита.

— А кит знает, что ты поселился внутри него?

— Так ты еще не поняла?

Золотые глаза Луриэля так опасно блеснули, что она струсила и начала пятиться, так что звякнула цепь.

— Не поняла чего?

— Я и есть разум кита! — пояснил он. — Тебе придется подружиться со мной, чтобы жить тут. В комфорте.

— А иначе? — вызывающе подбоченилась Катарина.

Луриэль свистнул, и вода вдруг хлынула потоком внутрь дворца, заливая и руша изысканные предметы мебели. Катарина попыталась плыть, но поняла, что не может удержаться на плаву. Это и не удивительно, ведь плаванию ее никто не учил. Тяжелое намокшее платье тянуло ко дну. Жаль, что она не русалка. Вода подняла ее под самый потолок.

— Ты устроил потоп! — обвинила она Луриэля.

— Лучше утопить тебя, чем всё время выслушивать, как ты ко всему придираешься, — дух скрестил золотые руки на груди и парил возле лица Катарины, которая медленно тонула. Головой она уперлась в потолок, а уровень воды уже достиг ее груди.

— Прекрати! — потребовала она.

— Что прекратить? — Луриэль сделал вид, что не понял. Его золотистые глаза казались ангельски невинными.

— А то сам не знаешь!

— Допустим, что не знаю.

Вода поднималась всё выше. Она бурлила и накалялась. Даже не верится, что это морская вода. Она вязкая, как мед. Катарина ощутила себя мухой, попавшей в паутину. Луриэль решил ее укротить. Кто бы ждал от духа такой агрессии.

— Я же утону! — попыталась она бить на жалость.

— Не утонешь, если ты и вправду невеста самого морского царя. Его избранница не может утонуть. У невест водяных появляется магическая способность дышать под водой.

— Правда? — обрадовалась Катарина. Ей такая способность сейчас очень не повредит.

— Но только если ты истинная невеста, а не фальшивая, — внес поправку дух. — Иногда водяные ошибаются с выбором, и тогда их избранницы всё же тонут.

Вот как! Бочка меда и ложка дегтя!

— Ты меня утешил! — саркастически буркнула Катарина. Вода уже достигла ей рта. Второго дыхания у нее не открылось. Вода тут же хлынула в легкие через ноздри. Весь дворец затонул по воле наглого сияющего духа Луриэля. Катарина погрузилась под воду с головой. Золоченое великолепие дворцовых покоев сквозь толщу воды выглядело призрачным. Зато Луриэль сиял прямо перед лицом Катарины и вопрошал:

— Хочешь, чтобы я тебя спас? Я, а не морской царь?

Как ни удивительно под водой его голос звучал четко и ясно. Катарина кивнула. Лучше согласиться с ним, чем задохнуться. Вода тут же схлынула. Луриэль обхватил Катарину за талию и закружил в подобии танца. Он кружил над всё еще мокрой после недавнего потопа залой, не касаясь пола. Его золотистые крылья трепетали, тело духа оказалось плотным и скользким, как влажный металл.

— Вот мы и помирились! — напевал Луриэль. — Один потоп помогает завоевать сердце девушки. Даже если девушка невеста самого морского царя.

— Отпусти меня! — Катарина вырывалась, хотя упасть с высоты было бы весьма болезненным. Если Луриэль прямо сейчас разожмет объятия и отпустит ее, то она упадет и ударится об пол. Из-за гордыни она об этом не подумала. К тому же вальсировать в воздухе с Луриэлем было приятно. Может зря она сопротивляется?

— Если морской царь за тобой все-таки не явится, то я оставлю тебя себе, — сообщил Луриэль.

— Даже не думай!

— Почему? Я тебе не нравлюсь?

Катарина присмотрелась к его сверкающему золотом лицу. Оно было довольно красивым. Единственное, что смущало это золотистый цвет кожи, ресниц и даже глаз.

— Ты какой-то необычный.

— Естественно! Ведь я же дух!

— А что такое дух в твоем случае: существо, сформированное из солнечных лучей или из золота?

Луриэль игриво рассмеялся.

— Это комплимент?

— Прости, но ты напоминаешь духа, который сторожит золотые копи и от того сам стал золотым.

— Ну, так я сторожу золотой дворец.

— Разве этот дворец был создан магией не специально для суженой морского царя?

— Морской царь такого не сообщал.

— А должен был?

— Обычно все духи моря моментально узнают о его прихотях и задумках. Иногда мы ему потакаем, иногда делаем вид, что не поняли его указаний. Всё зависит от нашей воли. Это мы, духи, истинные правители моря, а не морской царь.

— А много тут вас?

— В нутре этого кита я один. И я советую тебе со мной подружиться. Ведь только от меня зависит: выживешь ты тут или нет.

— Не перегибай палку! Иначе я обижусь.

— И будешь отчитывать меня, как учительница из приходской школы?

— Как строгая гувернантка, — уточнила она. — С учительницами из школ я дел не имела, так что не знаю, какие у них приоритеты. Но для гувернантки главное извести тебя претензиями.

— Хочешь, чтобы я устроил новый потоп?

— Это всё, что ты умеешь?

— Не всё! — дух задумался. — Еще я умею колдовать.

— Разве устроить потоп силой воли это еще не колдовство?

— Это просто призыв сил моей стихии. А колдовство это… — Луриэль опасливо глянул на золотые цветы, которые обвили рамы зеркал и приятно звенели.

— Они нам играют танцевальную музыку? — угадала Катарина.

— Они призывают магию.

— Магию? Это просто золотые безделушки.

— Тихо! — Луриэль зажал ей рот ладонью. — Не груби им! С магическими вещами и силами нужно быть вежливее. Поведешь себя с ним, как гувернантка, и окажешься в вечном плену.

— Я и так в плену! У меня цепь прикована к ноге! Сними ее!

— Не могу!

— Почему? — возмутилась Катарина. — Ведь это ты на меня ее надел.

— Иначе ты уйдешь. А я не хочу, чтобы ты уходила, — признался Луриэль.

А он действительно очень мил. Катарина вдруг пожалела, что ее жених это не он. Оказывается, что один магических дух может быть красивее всех самых пригожих земных парней.

— Однажды мне придется уйти.

— Когда за тобой явится царь моря Сеал?

— Да!

— Ну, так давай колдовать, чтобы он не явился, — золотые глаза духа зажглись азартом.

— Нет, не надо! — заволновалась Катарина. — Лучше потанцуй со мной еще. Мне нравится танцевать с настоящим духом.

Луриэль обрадовался похвале. Его легко подкупить на комплименты. Лучше быть с ним вежливой, иначе он снова всё затопит. Катарина вздрогнула, вспомнив, как он устроил потоп, и пришлось с ним мириться, чтобы не утонуть. Повторения подобной ситуации ей не нужно. Дух очень красив. Вот и стоит ему льстить, а не скандалить с ним.

— Я нравлюсь тебе? — Луриэль ощутил ее сомнения.

— Приняла бы тебя за ангела, если б не хвост из блесток вместо ног, — честно призналась Катарина.

Он рассмеялся.

— Может, всё же снимешь цепь! Я никуда не убегу отсюда. Мне же всё равно придется дожидаться здесь морского царя.

— Не верю, что это он тебя здесь поселил, — Луриэль обошел тему о цепи. — Сюда отправляют только тех, кто предназначен в жертву или для обучения магии.

— Теперь я тебе не верю! Я невеста, а не ученица. И уж тем более не жертва.

— Но пока что ты моя заложница.

Катарина вздохнула. А он не так прост! Какими разными бывают магические создания из моря! С шеей было легко и приятно общаться. Вот с духом так просто не договоришься. Он красивый, еще красивее шей, но строптивый и хитрый. Что он только задумал? Пока они танцевали, Катарина пыталась сосчитать золотые цветы. Их тут больше тысячи. И, кажется, они служат не просто украшением. Чем дольше она тут жила, тем больше их становилось. Что если в итоге ими зарастет весь дворец, и ей будет негде жить. Хорошо, если морской царь заберет ее отсюда еще до этого. А пока можно насладиться флиртом с золотым духом Луриэлем.

Визит морского царя

Над дворцом, как мелодия, висел окрик:

— Каталина!

— Катарина, а не Каталина, — поправила она навязчивого духа.

— На языке духов твое имя произносится, как Каталина.

— Язык духов больше похож на эхо, — Катарина проснулась после тяжелой ночи. Кровать из чистого золота с золотым же подголовником была очень красива, но совсем неудобна для сна. Спина ныла и болела.

— Где бы тут раздобыть пуховые перины и мягкие подушки?

— Не утруждайся! Если царь Сеал заберет тебя к себе в Подводное царство, то там полно кроватей из мягких водяных цветов или из водорослей. Неудобно спать уже не будет.

Да он над ней издевается! Катарина чуть не зашипела на Луриэля от злости, а он как ни в чем не бывало, достал золотую свирель и начал играть. Нежная мелодия потекла по дворцу, будто жидкий мед. Музыка обволакивала слух и лишала воли. Под нее можно было заснуть и проспать вечно.

— Прекрати играть! — Катарина зажали уши. — Ты гипнотизируешь меня своей музыкой!

— Ничем-то тебя не устроишь! — разоблаченный Луриэль с досадой откинул свирель, которая не упала, как это положено по закону притяжения, а просто зависла в воздухе. — Я всего-то хочу тебя развлечь, как гостью! А ты вот-вот на меня зарычишь, как тигр из джунглей. Где твои аристократические манеры? Такое чувство, что доярку одели в платье знатной дамы и пытаются подсунуть в жены морскому царю. Так что ничего удивительно, что он за тобой не является. Его нарядом не проведешь.

— Ах ты! — Катарина схватила первое, что попалось под руку, и швырнула в Луриэля. Естественно, он увернулся. Тяжелый предмет, кажется табакерка, разбил одно из зеркал.

— Ах! — Катарина с ужасом смотрела на осколки. — Надеюсь, что никакие зеркальные призраки не покарают меня за нанесенный урон!

Но зеркало моментально начало восстанавливаться. Осколки со звоном сползались назад в раму, соединялись, склеивались, приобретали прежнюю гладкость. Из-за этого зеркало стало казаться живым существом. Едва оно полностью восстановилось, как отражение Катарины строго погрозило ей пальцем.

Катарина вздрогнула. У ее отражения были сверкающие красноватые глаза и золотые рожки на макушке.

— Это отражение точно не я!

— Конечно не ты! — хмыкнул Луриэль. — Это духи зазеркалья.

— Твои приятели?

— Точно не мои!

— Хочешь сказать, что живешь тут один, без компании?

— Теперь уже с компанией! Ты упала мне, будто снег на голову, а с тобой приползли и шеи. Раньше они такую наглость не проявили бы. Ты будто не пленница дворца, а его хозяйка. В общем, ситуация загадочна даже для меня. Вероятно, и правда, Сеал выбрал тебя для чего-то.

Луриэль смотрел на Катарину долго и пристально, а потом вдруг поднес руку к ее лицу. Миг, и в его руке расцвел пышный букет золотых роз.

— Это для меня?

Дух кивнул.

А все-таки он миленький! Катарина с радостью приняла цветы. Тут и ваз, и амфор, и кувшинов довольно много. Есть куда их поставить! Жаль только, что всё кругом однотонного золотого цвета, не получится контраста. Дома золотые розы ее бы поразили до глубины души, но здесь они были чем-то обыденным.

Катарина заметила золотые весы в уголке декоративного столика.

— Для чего они?

— Взвешивать порции магии.

— Издеваешься?

Луриэль отрицательно покачал головой. Золотая цепь плотнее обвилась вокруг лодыжки Катарины.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — признался вдруг он.

— Сам же дал понять, что я надоедливая.

— Но с тобой приятно танцевать.

— А еще я умею петь и играть на арфе.

— Так спой для меня.

Катарина смотрела на духа, не отводя взгляд.

— Жаль, что я не умею рисовать. Я бы тебя изобразила.

— Нет, не жаль! Картину ты не смогла бы унести под воду. Если только это картина, нарисованная на раковине.

Ну вот, Луриэль уже приготовился к тому, что она должна от него вскоре уйти. Катарине стало его жалко. Дух понурился.

— Ты первая девушка, с которой мне удалось поговорить за много столетий.

А он первый красивый парень, с которым ей удалось оказаться наедине за всю жизнь, но не признаваться же ему в этом напрямую.

Снаружи донеслось чарующее пение.

— Это сирены? — прислушалась Катарина.

— Русалки, — определил на слух Луриэль.

— Чего они хотят? Обольстить своими напевами кита?

— Им любопытно, что происходит во дворце, но заплыть сюда они не имеют право. Дворец не для русалок.

— А для кого же?

Луриэль промолчал.

— Я хочу прогуляться и посмотреть на русалок, — Катарина встала и расправила пышные юбки. Фату, наверное, уже можно снять. Если она и пойдет под венец с водяным, то точно не сегодня. Придется запастись терпением, пока дождешься морского царя.

— Лучше не выходи из дворца сегодня. Надвигается буря. А ты совсем не знакома с морской магией, помогающей шагать по волнам в шторм.

— Так у меня есть ты! Наверняка, морской царь приставил тебя ко мне в качестве помощника.

— Точно нет! — возмутился Луриэль. — Я вольный морской дух. Никто не отдает мне приказов.

— Тогда я буду первой! — нагло заявила Катарина, и золотой дух, как ни удивительно, ничего ей на это не возразил.

Его золотистое лицо сияло совсем рядом. Казалось, что сейчас он ее поцелует. И вдруг внутрь кита ворвался поток воды.

— Кажется, к нам плывут гости! — Луриэль встрепенулся и мигом куда-то исчез.

— Эй! Где ты? — Катарина испугалась одиночества. Никаких гостей она не видела. Лишь мигающий свет шей, которые ползали по рамам зеркал и потолку, развеивал темноту. Вода, проникшая во дворец, затопила лишь ступни ног. Катарина встала на золоченую тумбочку.

— Как неудобно жить во дворце внутри кита! — пожаловалась она вслух, надеясь, что исчезнувший Луриэль услышит и откликнется. — Вечно жди потопа! Живу как под проливным дождем в доме без крыши.

— Во дворце в Оквилании было лучше? — спросил насмешливый властный голос.

Это точно не Луриэль говорит. Катарина глянула на вход и обомлела. Перед ней возвышалось великолепное существо в чешуе и золотых украшениях. Нет, даже не существо, а скорее божество! Катарина приоткрыла от изумления рот. Так это и есть морской царь! Если на нем морская корона, то похоже да. Он и чудовищен, и красив. Верхняя часть его тела напоминает человеческую. От поясницы извиваются осьминожьи конечности. Острые золотые жабры на запястьях и плечах могут заменить колющее оружие. Катарина уже видела, как такими жабрами моргены убивают, вмиг раскромсав горло часовым.

— Сеал?

Он тряхнул светящимся трезубцем.

— Царь Сеал, моя дорогая!

Он обошел вокруг нее, ловко цепляясь скользкими конечностями за влажный пол. Его голос и взгляд обволакивали чарами. Царь морей осматривал Катарину, будто ценный товар.

— Ты действительно очень красива! — похвалил он. — Одна из самых красивых девушек земли, каких я когда-либо видел. У второго министра Болдуина отличный вкус.

— Но он выбрал меня для тебя, а не для себя.

Сеал надолго замолчал. Катарина рассматривала его голубую кожу, покрытую золотыми руническими татуировками и украшениями. Почему-то браслеты на его предплечьях напоминали оковы.

— Ты тоже красив, — вернула комплимент она, проигнорировав то, что его кожа голубого цвета. Наверное, у всех водяных кожа цвета воды. Это камуфлирующий окрас. Рыбаки и моряки не заметят их в воде благодаря нему. Волшебная природа обо всем позаботилась.

— Твой цвет кожи меня не смущает, как и то, что ветвистая корона растет у тебя прямо изо лба, а жемчужные наросты заменяют уши.

— Ты так хочешь стать царицей морей, что готова на всё? — саркастически усмехнулся он. — Или Болдуин запугал тебя чем-то, чтобы ты выбрала меня? Например, он держит в заложниках кого-то близкого тебе.

— Нет. Ничего такого, — Катарина чувствовала, что может отказаться от участи невесты морского царя и сильно смущалась. Если она уплывет с Сеалом, она больше не сможет проводить время наедине с Луриэлем. Как-то даже обидно. Едва она наладила с духом дружеский контакт, как явился морской царь. Не мог он еще годик подождать.

— Ты мне, правда, нравишься, землянка, — он протянул руку и намотал волосы Катарины себе на пальцы.

— Землянка! — как-то не слишком подходяще звучит для будущей царицы морей. Катарина вздрогнула, ощутив перепонки меж пальцев Сеала. Лицо морского царя немного напоминало Луриэля, наверное, из-за того, что золотые дуги бровей и ресниц резко выделялись на фоне голубой кожи.

— Ты земная! — кивнул Сеал. — Я не чувствую в тебе ни морской души, ни морской магии.

— Так подари мне всё это!

— Я бы с радостью, но есть другая девушка.

— Другая? — Катарину как кипятком ошпарили. Она неохотно слезла с тумбы. — Кто? Русалка? Сирена? Морская фея? Или какая-либо храбрая пиратка, которая бороздит моря? А может пловчиха или торговка устрицами, которую ты видишь на побережье каждое утро? Или ныряльщица за жемчугом? Вот уж был бы прекрасный альянс. Ты ей жемчуг, она тебе любовь.

Сеал опустил глаза. По остриям его трезубца бегали искры.

— В той стране, откуда приплыла ты, есть принцесса.

— Лилофея! Так слухи правдивы! Ты хочешь ее! Но ее не отдадут!

— Посмотрим! — Сеал перехватил поудобнее трезубец.

— У нее уже есть парень, какой-то капер.

— Земной парень мне не конкурент.

Это верно! Кому из земных красавцев можно тягаться с великолепным морским царем. От него просто веет магией и силой. Катарина томно вздохнула.

— Выбери меня! — попыталась настоять меня. — Я уже здесь! Меня прислали, как дар тебе. А из-за Лилофеи разразиться война.

— И уже не первая! Воевать я люблю!

Катарина агрессивно топнула ногой. Туфелька тут же увязла в луже воды на полу.

— Ты же сам сказал, что я красива.

— Одной красоты для любви недостаточно. Нужно еще сердце.

— У тебя его нет, — Катарина приложила ладонь к синей холодной груди морского царя и ничего не ощутила. Сердце под ней не билось. Или он выражался чисто поэтически?

— Поцелуй его! — шепнула шея, вылезшая из волос Катарины, как причудливая заколка. — Скорее! Поцелуй красивой девушки обладает магией! Он удержит даже морского царя!

Шея настойчиво шептала в ухо. Катарина решила послушаться. Опыта в поцелуях у нее не было, но она вцепилась в Сеала, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Ее поцелуй неожиданно вышел хищным, как будто она сама была раковиной-шеей, готовой сожрать самого морского царя.

Сеал быстро отпрянул. Ему точно не понравилось. И все потому, что он хотел другую. А именно принцессу Лилофею. Вроде бы всё уже ясно, и тем не менее Катарина пыталась задержать его. Прощаться с мечтой о троне царицы морей было еще тяжелее, чем с красавцем Сеалом.

— Твоим шеям на обед я не гожусь, — морской царь заметил светящиеся раковины. Причем говорил он о раковинах, а будто имел в виду саму Катарину. Ей показалось, что это ей он советует пойти и поискать путников, которых можно съесть живьем.

Как бы то ни было, Сеал быстро уплыл, а Луриэль тихо и ехидно смеялся. Дух кита чувствовал себя победителем.

Песни сирен

— Ура! Ты остаешься со мной! — Луриэль сформировался золотым светом из пустоты и сделал кульбит в воздухе. — И я больше никогда не буду одинок, потому что ты до конца вечности от меня не уйдешь.

Золотя цепь, которая исчезала на время визита морского царя, снова обвилась вокруг лодыжки Катарины.

— Эй! Так нечестно! — возмутилась девушка.

— Я просто защищаю свои права на тебя. Если тебя не приковать, то ты уйдешь.

— Я не твоя пленница! С чего ты решил, что я сюда прислана, как подарок для тебя?

Катарина готова была на него заругаться. Она не какая-нибудь рабыня в гареме. Хоть она и осталась жить внутри кита, а вольна идти куда захочет. Морской царь не сказал, что она обязана оставаться здесь. Можно даже вернуться назад в Оквиланию. Хотя зачем? Что ждет ее дома? Навязанный брак с нелюбимым человеком. Отец вряд ли пересмотрит свое мнение относительно замужества дочери лишь потому, что царю морей она оказалась не нужна. Уж лучше остаться жить во дворце внутри кита. Хорошо, что волшебный дворец никуда не исчез после того, как Сеал отверг невесту.

— Аплодирую вкусам морского царя, — продолжал трезвонить золотой дух. — Такая гордячка, как ты, ему совсем не подходила. Ты бы загоняла с поручениями всех тритонов и ученых рыб. Вот переполох бы стоял в подводном дворце. Ты бы там каждого малька вышколила.

— Не правда! Я не такая требовательная.

— Тогда почему же шеи слушаются тебя так, будто ты начальница их колонии?

Как сглупил Луриэль, указав на ее власть над раковинами! Сама бы Катарина не решилась злоупотребить своим влиянием, но раз уж он считает ее могущественной.

— Эй, вы! — Катарина свистнула шей. Они тут же замигали из всех темных уголков дворца и стеклись сияющим морем к ее ногам. — А ну-ка перегрызите цепь! Вам ведь всё по зубам!

Луриэль запоздало понял, как сильно сглупил и, кажется, взволнованно ойкнул. Катарина же порадовалась своей находчивости. Ведь раковины-шеи плотоядны и, наверняка, всеядны. Они и железный брус сожрут, не подавившись. В мгновение ока они облепили цепь так, что она хрустнула. Катарина испугалась, как бы вместе с цепью они не сожрали ее ступню. Почему-то шеи ее не обжигали и никогда не пытались откусить кусочек от ее плоти. А ведь плоть людей они чуяли за милю. Что-то с ней не так, раз раковины-людоедки не хотят ею полакомиться. Вероятно, она зачарована.

Раковины поднатужились, пытаясь обгрызть цепь, но ничего не вышло. Хоть усилий они приложили немало, а золотая цепь оказалась им не по зубам.

— Вот так! Я опять победил! — обрадовался Луриэль, когда уставшие шеи отползли в сторону.

— Так нечестно! — снова всхлипнула Катарина.

— Нечестно? Это ты меня пыталась обхитрить, а не я тебя!

— Я и так тут поселюсь. Сними с меня цепь!

Луриэль ее мольбам не внял.

— Мне честно больше некуда податься. Дворец внутри кита это всё, что у меня осталось.

— А как же роскошный дворец в Оквилании, о котором упомянул царь Сеал?

— Он принадлежит королю Оквилании, а не мне. Я там всего лишь гостила.

— Сюда ты тоже вначале приплыла, как гостья. Кстати до тебя тут было много гостей, но выжила ты одна. Это значит, что нам с тобой суждено провести вместе всю вечность.

Вечность в объятиях золотого духа! Как романтично! Ее бы это порадовало, если б не цепь на лодыжке.

— Ты бессмертен, а я нет, — спустя минуту спохватилась Катарина. — Это значит, что вечность вместе нам провести не суждено.

— Почему это нет? — насторожился Луриэль.

— Потому что я умру, глупый! Все люди умирают от старости на исходе всего одного столетия жизни. А ты тут и тысячи лет еще пропорхаешь без меня.

— Ерунда! — Луриэль снова совершил кульбит в воздухе. Он прямо, как акробат! Или просто так рад, что готов ходить в воздухе колесом. — Пока не уйдешь из китового дворца, ты не умрешь и не постареешь. Тут всё волшебное! Энергии золотых стен вполне хватит, чтобы сохранить тебе жизнь и юность на веки вечные.

Как похоже на те истории, которые Катарина слышала про царство фей и эльфов. Якобы смертные гости, попавшие туда, остаются молодыми на веки, но тут же стареют и умирают, если уходят оттуда.

— Значит, после столетия жизни тут, мне нельзя будет даже выйти прогуляться наружу?

— Почему это? — не понял дух.

— Потому что, ступив на побережье, я мгновенно состарюсь и обращусь в разлагающийся труп!

Луриэль расхохотался.

— Это не смешно! — осадила его Катарина.

— Я просто представил, как ты выходишь на берег и обращаешься в скелет на глазах у встревоженных русалок. Это было бы очень забавно! А мне бы пришлось летать над берегом, собирая твои кости. Стоит вернуть их во дворец, как ты снова станешь прежней.

— Ты мечтатель!

— Я чародей! Все мои мечты претворяются в реальность при помощи щепотки чар.

Луриэль поднял ладонь и сдул с нее несколько сверкающих пылинок прямо в лицо Катарине. Катарина чихнула и случайно глянула в зеркало. Кажется, кожа у нее начала сверкать, будто покрылась тонким слоем блесток. Это было красиво.

— Я стала напоминать волшебницу!