Бесплатный фрагмент - Две истории

Две истории

Как шумят сухие листья

Погода была теплой, хотелось мороженого, но листья уже пожелтели, засохли, опали, а те, что остались, также шелестели по ветру, но не радостно и шумно, как море летом, а сухо и скорбно, как далекие деревянные колотушки из древнего Багдада, только очень часто. Но это зависит от силы ветра.

Женя, она же Крошка Джейн для друзей и близких, сидела на лавочке и слушала это торопливое перестукивание. Нет, это не деревянные колотушки, подумала она.

— Будто маленькие ракушки пересыпаешь из одной руки в другую, — сказала она вслух.

— Что говоришь? — повернулась к ней именинница-Наташа, сидевшая рядом в обнимку с Костей.

— Шелест сухих листьев похож на звук пересыпающихся маленьких ракушек.

— Понятно, — Наташа повернулась к мужу.

— Но я говорю правду, — обиделась Женя.

— Да кто с тобой спорит?

— Вы мне не верите.

— Крошка Джейн, солнышко, — вмешался Костя, — мы верим, просто не пытаемся сравнивать шум листьев с другими звуками.

Костя, самый верный Женин защитник, всегда говорил с ней мягко и тихо, как с маленьким ребенком, хотя та была старше его на год, а Наташу на два.

— Ну, нам это без надобности, — виновато добавил он.

— Это так грустно, — пожалела его Женя.

— Мы такие, — согласился Костя.

Не желая слушать глупости сестры и сюсюканье своего супруга, Наташа вернулась к своему разговору.

— Вот, значит. А Селезнев…

Этих слов вполне хватило Жене, чтобы вернуться к своим мыслям. Она еще раз прислушалась к шуму листьев. Ну, да. Они шуршат, как маленькие, именно маленькие, ракушки. Вот только листья звучат немного глуше ракушек. Как быть? Да очень просто. Много ракушек можно найти на море, а на берегу моря есть песок. Если на песок рассыпать ракушки, потом взять их в горсть и пересыпать вместе с песком из ладони в ладонь, то это будет как раз шум сухих листьев на ветру. Все верно. Кто-то может сказать, что она не была на море? Только что оттуда.

Откуда взялось это прозвище — Крошка Джейн, никто не помнит. Просто однажды, ровно десять лет назад, на Наташином дне рожденья с другого конца стола Катя попросила:

— Крошка Джейн, передай хлеба, плиз.

— А почему Крошка Джейн? — спросил кто-то из гостей, не входящий в ближний круг.

И тут все принялись переглядываться и морщить лбы.

Действительно, когда Женя стала Крошкой Джейн, не знал ни кто. Старшая из двух дочерей и среднего роста, она не особо тянула на «крошку». И если «Джейн» еще можно было объяснить, то вот «крошка» осталось таинственным и непостижимым словом. Тем не менее, Женя и отец переглянулись и улыбнулись друг другу, словно разделяли на двоих одну маленькую тайну.

— С детства прицепилось, видимо, — предположил отец.

Других версий не выдвигалось, поэтому остановились на этой, преклоняясь перед авторитетом родителя.

— Дже-эйн! — позвала Катя.

— А?

— Хлеба дай.

Женя не была человеком с другой планеты. Не слышала голоса из иных миров. Не общалась с Богом. Не была юродивой, блаженной или шизофреничкой. Ни в коем разе. Она была мечтательной, а иногда даже через чур мечтательной. Хорошо это, или нет — все зависело от конкретных обстоятельств. Она с детства была фантазеркой и хорошей рассказчицей.

— А вы знаете, почему звезды постоянно меняют цвета? — спросила она как-то очень давно у Наташиных подруг.

— А они меняют?

— Точно меняют, — убедительно кивнула Женя и попробуй угадай, выдумывает она, или действительно знает нечто этакое.

— Ну давай, расскажи, — скептически попросила Наташа.

Уж она-то этих историй понаслышалась.

— На земле живет Большой Ночной Заяц, — начался рассказ.

— Кто-кто? — засмеялись девочки, но Женя была к этому готова — не впервой.

— И этот Заяц бежит ночью по земле, и ушами достает до звезд, и та звезда, которую он коснется, меняет цвет.

— Это какого же размера должен быть заяц, — спросила Наташа, — если он достает до звезд?

— Я же говорю — Большой Ночной Заяц, значит, он большой. Что тут непонятного?

— Тогда он должен давить людей, — предположила Катя.

— Не-не-не, — помотала головой Катя, — он невесом.

— Невесом?

— Невесом и невидим, поэтому люди о нем ничего не знают.

— Тогда ты откуда знаешь? — недоверчиво спросила Света.

— Он сам мне рассказал об этом.

— Когда?

— Ночью. Он же Ночной Заяц.

— Женька, — язвительно сказала Наташа, — ты просто дура!

— Погоди-погоди, — вмешалась Катя, не давая Жене времени обидеться, — а зачем звездам менять цвета?

— Ты видела новогодние гирлянды?

— Конечно, видела.

— Вот поэтому. Чтобы красиво было.

Вспомнив, что ее назвали дурой, Женя вышла из комнаты.

Подруги осуждающе посмотрели на Наташу.

— Она все выдумывает, — оправдывалась та.

— А мне эта выдумка понравилось, — с мечтательной улыбкой сказала Катя, — буду детям рассказывать.

Не стоит винить Наташу. Есть любимые сестры, а есть такие, что и убить мало. Но эти две были просто разными. Не больше, не меньше. Точнее, более разной была Женя. Вот вроде нормальный человек, учиться хорошо, подруги вполне адекватные, стихов не пишет. К свидетелям Иеговы относится скептически, в митингах за права животных замечена не была. Любит рыбалку, над каждой пойманной рыбой слез не льет. Потом раз — а что будет, если подземные реки потекут вспять? И не дает этот вопрос ей покоя. Всех домашних измучит.

— Ну папа, подумай, ты же умный!

— Ничего не произойдет, иди спать.

— Мам!

— Сходи лучше в магазин, купи… чего-нибудь?

— Натах!

— Отстань, достала уже!

И знаете, что? Оказывается, если подземные реки потекут в обратную сторону, то у людей правые и левые руки поменяются местами, мы будем читать справа налево, а солнце будет поднимать на западе, хотя это будет уже восток! Все! Мы в Зазеркалье! Теперь можно спать. И все, вроде бы, вполне логично. Только вот, какой в этом смысл?

Вечно что-то выдумывает, витает в облаках, в то время, как Наташа твердо стоит на земле и предельно ясно смотрит на жизнь. А все ее причуды, такие же, как у других женщин. Иногда ей просто хочется внимания и заботы. Предлагаю читателю запомнить предыдущую фразу. Из-за этого Женя останется несчастной на всю жизнь.

С этого момента мы и начнем наше повествование.

— Женька! — радостно заорала Наташа в трубку, — Пойдешь к Катюхе на свадьбу?

— Э-э. Погоди. Давай сначала. Катька выпрыгивает замуж?

— Ага! За своего охранника.

Женя чуть не уронила трубку.

— Радость-то какая! Ну-ну, продолжай!

— Что, продолжай? Я же все сказала!

— Давай конкретней, чтобы потом недоразумений не было.

— Ой, да короче! Катька невеста. Я свидетельница. Светик подружка. Тебя тоже ждут.

— А что, официально меня не пригласят? — погрустнела Женя.

— Официально ей надо, — сказала Наташа кому-то.

В трубке послышалась возня.

— Крошка Джейн! — голос Кати был такой радостный, будто она только что была в раю, где все так здорово, — Официально приглашаю тебя на нашу с Олегом свадьбу! Так пойдет, или пригласительный надо?

— Пойдет, пойдет! Обязательно буду!

— Здорово! Готовься на октябрь. Может, отхватишь себе какого-нибудь толстого мужика.

— Ой, не знаю, — засмеялась Женя, — я такая придирчивая.

— Все! Дел очень много! Чмоки-чмоки!

— Пока!

Женя отложила телефон и положила руки на колени, как прилежная девочка.

Катька выходит, подумала она с улыбкой. Светик уже замужем. У Натахи, самой прыткой, уже годовалый ребенок. Но это их близкий круг. Женя является, скорее, доброй приятельницей, чем подругой. Так что, она не может считаться старой девой, и кота заводить не собирается. Двадцать пять лет, это, по сути, возраст, который с нежностью вспоминают большинство женщин планеты. Уж она-то себе мужа еще отхватит. Толстого, так толстого. Худые тоже на старте отсеиваться не будут. Присмотримся, оценим. Главное, чтобы и ее разглядели.

Света ворвалась в квартиру к Жене, протопала в комнату, чуть не запнувшись о ножку кресла.

— Нормальненько так! — крикнула она, хлопнув в ладони.

— Что там опять? — спросила Женя, и принялась распутывать леску, запутанную с прошлой рыбалки.

Причина недовольства Светы была очевидна, но именно Женя отвечала за дела своей сестры.

— Натаха будет свидетельницей! Не я!

— М-да, проблемка, — пробормотала Женя, продевая крючок в петлю.

Света плюхнулась в кресло.

— У меня она была свидетельницей…

— Была.

— … теперь у Катьки! Не жирно ли будет?

— Это Натаха виновата?

Света развела руками, соглашаясь с необоснованностью обвинений.

— Да нет, в общем-то, — она засмеялась, — это все Катька.

— И ты, наверно, теперь ночью спать не будешь от переизбытка чувств?

— Ну, ладно, ладно. Прости. Чего я, в самом деле? Подумаешь.

— Лучше порадоваться за подругу.

Что и было сказано выше — Женя нормальная, адекватная, рассудительная женщина.

— И платье красивое купить. Денег одолжишь? — Света захлопала глазками.

— Без проблем. О подарке не забудь.

— Пода-а-арок… — Света сложила ладони вместе, прижалась пальцами к губам и прищурила глаза, — пода-арок.

— На свидетельнице много ответственности лежит, — заметила Женя, — а тебе-то что? Пей, гуляй, да участвуй в конкурсах.

— Во-во, буду пить да гулять. Если муж разрешит.

— Если ему потом опять по всему городу не придется тебя разыскивать.

— Хм, неплохая идея.

Видя упрек во взгляде Жени, она рассмеялась.

— Крошечка, ты же меня транспортируешь?

— А меня кто? Я тоже собираюсь оттянуться по полной.

— Да ладно, тебе. Ты же скромница и тихоня.

— В тихом омуте…

Но мысль о подарке не давала покоя. Света позвонила Наташе, свидетельнице в четвертом поколении.

— Привет, дылда! Крошка Джейн спрашивает, что дарить будем?

— Я спрашиваю? — изумилась Женя и улыбнулась, — Паразитка.

— Извечный вопрос… — задумалась Наташа, — Предлагаю не заморачиваться и купить какой-нибудь сервиз или постельное белье. Что-то в этом роде.

— Классика?

— Ну да. Будет у них куча тарелок и 5 комплектов постели, что с того?

— Запас карман не тянет. Круто.

— Не мы этот стандарт придумали, не нам и менять.

— Умница, за границы не выходишь.

— Там ничего хорошего нет. Проверено.

— А чего-нибудь из детского?

— Заранее нельзя.

— Понятненько. Но подумаем еще, — Света отложила телефон, — эй, Крошка Джейн, что задумалась?

Женя отложила моток лески и, сверкая глазами, предложила:

— А давайте подарим баян!

Костя, как обычно, подвез невестку до работы, посигналил на прощание и поехал к себе в контору. Женя поднялась на третий этаж, уже из коридора услышав конструктивный спор двух непримиримых коллег.

— Всем привет! — бросила она, скидывая плащ.

— Привет, — хором ответил весь коллектив и вернулся к своим обязанностям.

С ее появлением спор только усилился, будто именно она являлась причиной столкновения.

— А это ты у Жени спроси, почему здесь минус 5 процентов?

— Так ты же считала!

— Ну да. По ее цифрам.

— Погоди.

Валера с кучей таблиц быстрым шагом подошел к столу Жени.

— Евгения, а почему у нас в августе минус 5 процентов?

Женя пробежалась глазами по колонкам:

— Задержка оборудования. Неустойка.

— А-а! Точно.

— Тут в «пояснениях» указано.

Валера опять бросился в кучу экономических событий. Зашелестели листы с таблицами. Но в этот день Женя была востребована, как никогда.

— А каким числом закрывали, не помнишь? — донеслось с поля боя.

Женя секунду посмотрела на потолок.

— 23 или 24, вторник был.

— Ага, вижу. Спасибо.

— Тоже мне, специалисты, — тихо сказала соседка, — не помогай им, пусть сами разбираются.

— А у меня скоро свадьба, — радостно поделилась Женя.

— Что-о?

— Не-не-не! В смысле, у подруги.

— Черт, я уже обрадовалась.

— Погуляю, — Женя сжала ладони в кулачки и покачалась на стуле, изображая что-то вроде танца.

— Я тоже хочу!

— Женя, — позвали «специалисты», — можешь подойти?

— А сами что? — кокетливо спросила та.

— Без тебя никак.

Женя, не торопливо, с достоинством, подошла к спорщикам.

— А я скоро иду на свадьбу, — поведала она, будто этого-то от нее и хотели услышать.

— Погуляешь, — обрадовались за нее коллеги.

Женя крутанулась на носочках вокруг себя.

— Найду себе толстого мужика и уйду в декрет. Будете знать.

— А мы тебя не пустим! Выдумала тут! И правильно! — загалдели женщины.

Только Валера молчал, сжимая в руках уже позабытые бумаги. Свадьба, какое коварное слово. Там всегда найдутся люди, свободные от брака. Да и семейные иногда себя ведут не очень благопристойно. Алкоголь, танцы, лукавый взгляд и все! Твоя Женя в объятиях какого-нибудь мужика. Ну не твоя, но очень бы хотелось.

Повеселившись, коллеги вернулись к таблицам. Помощь Жени, на этот раз состояла в указании одного потерянного коэффициента, после чего она вернулась на свое место.

Валера вышел покурить. Сквозь дым он внимательно смотрел в окно, словно пытаясь увидеть там причину своей нелепой ревности. Свадьба, да свадьба, ничего страшного в этом нет, даже если учесть, что на этом мероприятии обычно много народа. Но беда в том, что Жене лет 25—26, в этом возрасте некоторые женщины уже повторно выходят замуж, а у Жени если кто-то и был, то уж точно не муж. А так хочется, наверно.

Валера давно уже пытался открыться Жене, но — что за женщина — она тут же начинает нести свою псевдофилософию, словно сознательно кося под дурочку. Может это такая защитная реакция на него, Валеру. Но его-то это не устраивает. Значит, надо что-то делать. Упустишь, злись потом на себя.

Он вошел в кабинет, когда женщины разливали чай. 7 минут перерыва — необходимый минимум для того, чтобы мозг отдохнул. А тут… Вот-вот! То, что было сказано. Женя опять включила свой фирменный, никому не нужный, стиль рассуждения.

— Если на телеге одинаковые колеса, а сама телега катится по обычной российской дороге где-нибудь в степи, то все колеса делают одинаковое количество оборотов. Но это в идеале.

Женя отхлебнула чай и запихала в рот целую печенюшку, что не помешало ей продолжить рассказ ясно и четко.

— На самом деле, все колеса по диаметру отличаются друг от друга на миллиметр, два или три. Количество поворотов налево и направо тоже не может быть равным. Как дорога легла, так и осталась. А это значит, что колеса на одной и той же телеге совершают совершенно разное число поворотов.

— И тебя это беспокоит? — спросил Валера, чувствуя, что настал его час.

— Это несправедливо!

— Несправедливо по отношению к чему?

— К колесам.

— К парным колесам, или диагональным?

— К парным колесам, относительно диагональных.

Эти двое завладели вниманием всего коллектива. Два дурочка в одном кабинете, это уже перебор.

— Ладно, допустим. Но эта разница в оборотах ничтожна мала.

— По сравнению с чем?

— Да хоть с чем. С окном, например.

— С окном?

— Такое же прозрачное, как апельсин.

Все засмеялись. Женя с подозрением посмотрела на Валеру.

— По-моему, ты несешь ахинею.

Валера улыбнулся.

— Как и ты, милая Евгения. Как и ты.

А потом, у Валеры дома, они до полуночи несли такую заумь, что ни одна плеяда признанных философов не смогла бы разобраться в этой эквилибристике словесных форм и абстрактных понятий. А вот после полуночи… Но, это уже не наше дело.

Утром, надевая туфли, Женя услышала свой сотовый.

— Крошка Джейн, такси у подъезда.

— Ой-ей, Костя, — виновато проговорила Женя, — а я не дома.

— Не дома, в смысле — уже ушла? — улыбнулся Костя, — Или.

— Или, — ответила, краснея, Женя.

— Ух, ты! Ну ладно. Тогда, до завтра?

— Ой, там посмотрим.

— Крошка Джейн? — спросил Валера, плохо пытаясь скрыть озабоченность.

— Ну… Так меня называют близкие.

— А этот Костя, кто такой?

— Муж Наташи. Сестры моей.

— А.

— Подвозит до работы, замечательный мужчина. А что, — игриво улыбнулась Женя, — ревнуешь?

— Ни в коем случае. Да кто он такой, этот Костя?

— Это единственный человек, за которого я могу отдать жизнь.

— Вот как! А как же я?

— А тебе могу подарить еще одну ночь, с условием, что от третьей ты тоже не откажешься.

— Да хоть все ночи, — Валера мягко подтолкнул ее к выходу, — опоздаем.

Жизнь, если не гундеть и не ныть, очень хорошая штука. Одна пара образовалась, другая уже купила кольца и арендовала ресторан. Октябрь, пропитанный любовью так же, как и дождями, только делал вид, что заволакивает небо тучами. Где-то там, наверху, всем влюбленным светит ласковое солнце.

— А если подарить им баян?

— Женька, — схватилась Наташа за голову, — я раньше еще сомневалась, но теперь убеждена — ты точно рехнулась.

— Зачем им баян? — улыбаясь, спросил Костя

— Играть вечерами, — ответила Женя, чуть расстроившись, — это же весело.

— Знаешь, что единственное оправдывает дарение баяна молодоженам? Это самый неожиданный и оригинальный подарок.

— Ну вот!

— А с практической стороны, самая бесполезная вещь. Что думаешь, Олег реально будет на нем играть?

— И Катя тоже.

— Ты хоть раз видела Катю с каким-нибудь инструментом?

— Никогда не поздно начать.

— Да никому он на фиг не нужен, твой баян!

— Подари деньгами, — предложил Костя, — сами разберутся.

— Самый верный способ, — поддержала Наташа, — и никто смеяться не будет.

Женя с грустью признала правоту сестры и деверя. У нее еще была парочка идей, но отметать баян, как подарок, она не стала. Будет у сестры день рожденья, там и посмеемся.

Наташа, последнее время терзаемая жутким любопытством, наконец не выдержала.

— Говорят, у тебя кто-то появился?

— Где? — нахмурилась Женя.

— На работе.

— Может быть, — смущенно улыбнулась Женя и устремила взгляд на Костю, — кто-то не умеет держать язык за зубами?

— А я не знал, что это тайна! — возразил тот, — Предупреждать надо.

— Ну давай, выкладывай, — вцепилась Наташа мертвой хваткой.

— Зовут Валерой.

— Красивый?

— В моем возрасте красота не обязательна.

— Да-да, лишь бы человек оказался хороший, это понятно. Машина, квартира?

— В меру обеспеченный.

— А характер?

— О, да! Характер тоже.

После такого «подробного» описания Валера так и остался таинственным незнакомцем.

— Намеков не понимаешь? — обратился Костя к Наташе.

— Ну интересно же!

— После узнаешь.

— Ты всегда ее защищаешь!

— Это плохо?

— А должен меня!

— Короче, он классный, — подытожила Женя, не давая супругам законного удовольствия поругаться.

Была ли она в то время счастлива? Да, хоть и не осознавала это в полной мере. Подумаешь, несколько ночей с мужчиной, даже если он «классный». Это не о многом говорит. Не будем задаваться вопросом — хорошо это или плохо, но наше время позволяет мимолетные увлечения. Тем более, что они свободны от брака и тема измены не висит над ними общественным порицанием.

— Лишь бы с ума не сходили, — сказала мать Жени и Наташи, — а то — раз, (намек в сторону младшей сестры), и приходится расписываться.

— Не твое дело, — огрызалась Наташа.

Но чувства — чувствами, увлечения — увлеченьями, а на свадьбу звали, надо идти.

А свадьба получилась, что надо. За исключением того, что невесте было плохо по вполне понятным причинам, само мероприятие прошло, как подобает. Танцы, конкурсы, фейерверк. Даже драка была. Инициатором драки была, естественно, героиня нашего повествования. Дело в том, что Кеша (свидетель со стороны жениха), не сводил взгляд с Наташи. Да ладно бы, только взгляд. Он постоянно подмигивал свидетельнице, приглашал на медленный танец, делал какие-то подозрительные намеки. Костя в этот день работал, напомнить о правилах приличия в жесткой форме было некому. Да и Наташа не давала повода для таких заигрываний. Когда Катя закричала «сор в вине!», Женя закрыла глаза, чтобы не видеть позорного падения сестры. Потом на записи она увидела, что Кеша просто поцеловал Наташу в щеку, но в тот момент она заочно увидела такой страстный поцелуй, да еще и с языком, что ее чуть не стошнило. А демон-искуситель постоянно крутился рядом, вился возле сестры, и эта мука продолжалась несколько часов.

Так как отстоять честь сестры в трезвом виде Женя не решалась, ей пришлось, против своей воли, но справедливости ради, с вина перейти на водку, но очень осторожно, пытаясь соблюсти меру.

Когда свадьба подошла к концу, молодожены уехали домой, а гости рассаживались по такси, Женя подошла к Кеше и напрямую предложила:

— Если жалуешься на избыток зубов, могу помочь.

— Крошка Джейн, я полагаю, — снисходительно улыбнулся Кеша на грубость подвыпившей женщины, — если вы насчет Наташи…

Договорить он не успел. Что он хотел сказать, мы никогда не узнаем, но этих слов было достаточно, чтобы Женя с воплем кинулась на Кешу, повалила соперника в лужу и упала следом, вызвав смех и испуганные крики у гостей. Подбежавшая Наташа вцепилась в воротник куртки и потянула на себя. Женя упала на спину, но успела заехать Кеше в глаз. Тот, до сего момента находя это забавным, вскрикнул, закрыв глаз ладонями. Женя отчаянно брыкалась, пытаясь добить нахала и подлеца, но их уже растащили в разные стороны. Потом в Кешу полетели туфли, одна за другой, но не попавшие в цель. Затем Женя, пока ее безуспешно пытались утихомирить, еще долго обещала закопать Кешу в старом колодце и угрожала позвонить братве. Кто бы мог подумать, что в этой тихой женщине скрывался злобный каратель?

На второй день свадьбы Женя не пошла. Она зашторила в своей квартире все окна, выключила телефон и все воскресенье сгорала от стыда.

В тот день ее побеспокоили только свидетели Иеговы.

— Вы верите в Бога? — участливо спросили они.

— Идите на…! — ответила Женя, и показав себя невоспитанной, хлопнула дверью перед их носом.

А потом до ночи сидела, не шевелясь, в кресле.

— Погуляла, блин.

Но Кеша, по всей видимости, не внял ни угрозам Жени, ни моральной этике.

Наташа изменилась, стала более рассеянной. Разговаривая по телефону, она уходила куда-нибудь в сторону. Часто улыбалась, смотря в пустоту. И если Костя не видел в этом надвигающейся беды, то Женя в отчаянье хваталась за голову. Наташа влюбилась, причем влюбилась по уши, но на все расспросы старшей сестры огрызалась, называла ее дурой и советовала заняться личной жизнью, нежели лезть в чужую.

Конечно, можно сослаться на излишнюю мнительность Жени, если бы Светик по секрету не поведала всему миру, что «видела этих двоих, выходящих из киношки». А Светик врать не будет. Прижатая к стене Наташа покаялась в страшном грехе — она изменила мужу, но просит отнестись с пониманием. Костя уже давно не обращает на супругу того внимания, какое уделял ей в несколько лет назад. Ни комплиментов, ни подарков, ни цветов без повода — ничего, чтобы Наташа лишний раз почувствовала себя любимой. Работа, вот основа его жизни. Рутина поглощает многие семьи, что поделать, но — хорошо это или плохо — Кеша внес в ее жизнь некоторую романтику. Он видит в Наташе женщину, и она счастлива, хотя и понимает, что творит ужасные вещи.

По завершении исповеди, Наташа разрыдалась, а вместе с ней Катя, Светик и Женя.

— Ну почему Костя тако-о-ой! — вопрошала Наташа, сидя на полу и стуча затылком об стену до тех пор, пока Светик не подложила ей под голову подушку.

Наташа пообещала исправиться, и сообща было принято решение никогда нечего никому не говорить. Ни Косте, ни Кеше.

И если Наташа еще вызывала чувство надежности, то Кеша таких надежд не подавал. Надо что-то делать, решила Женя той же ночью, слушая храп Валеры. Она-то в комплементах купается. Пока.

Олег уже поведал Кеше, что Крошка Джейн выпытала у Кати номер его телефона и «видимо, ожидается второй акт». Тут было, о чем обеспокоиться.

— Ал-ло! — отозвался Кеша на звонок, пытаясь за веселостью скрыть тревогу.

— Кеш, привет, — поздоровалась Женя.

— Здравствуй, Крошка Джейн! Какими судьбами?

— Да я тут узнала кое-что, относительно тебя.

Кеша нервно защелкал пальцами.

— Если поделишься, то узнаю и я.

— Ты тут у нас, оказывается… — здесь была сделана специальная пауза, — в театре работаешь?

Кеша облегченно вздохнул.

— Ну да, есть такой грех. Но у нас все вакансии заняты.

— Не-не-не, я о другом.

— Ну?

— У вас же там есть всякие платья?

Такой вопрос, как театральному работнику, ему еще не задавали.

— Тебе надеть нечего?

— Ну ты балбес, что ли?

— Причем тут балбес? Вон, однажды, Олег пришел на спектакль без костюма. Так я их с Катей за кулисы пропустил и выдал рабочую робу.

— Пропустил, значит, — обрадовалась Женя.

— Да я их спас, как пару, — заверил Кеша, — Катя ему такой скандал закатила.

— Какой же ты, оказывается, молодец!

— Так что там насчет платья?

— Мне нужно средневековое платье, — мечтательно произнесла Женя, — ну может, не обязательно средневековое, но обязательно что-нибудь такое же.

— Так. Ну, во-первых, это называется театральный костюм.

Женя презрительно фыркнула:

— Не надо так выпендриваться, ты же меня понял!

— Понял, но ты не забывай, где я работаю.

— Ах да, прости. Театр… Все дела… Значит, костюм. А во-вторых?

— А во-вторых… Ничего. Да, есть у нас средневековый костюм. Даже несколько.

— Слу-у-шай… Давай по-братски, сможешь?

Недосказанность и намеки всегда раздражали Кешу. Он вздохнул, пытаясь усмирить надвигающую ярость.

— Джейн!

— Не-не-не. Или Женя, или Крошка Джейн. Не иначе.

Кеша досчитал до десяти.

— Крошка Джейн! Да, в театре есть средневековый костюм. Тебе его целиком украсть, или бутафорскую драгоценность от него! Или ты просто так спросила? Что конкретно тебе надо!

— Красть ничего не надо.

— Ну слава Богу!

— Я хочу сфоткаться.

— Вот, значит, как?

— Именно так! Ничего более.

— Тогда тебе надо обратиться к костюмеру, но говорю сразу, Крошка Джейн, у тебя ничего не выйдет. Костюмы очень дорогие, и мы это не практикуем. У нас театр не настолько бедный, чтобы устраивать дополнительные акции в угоду публике.

— Не-не-не, ты не понял!

— Чего я опять не понял? Ты хочешь сфоткаться в средневековом костюме… Или около него, не знаю. Что тут может быть непонятного?

— Я хочу сделать фотосессию и выложить фотки в сеть. Круто, правда?

— Круто? — Кеша с сомнением почесал затылок, — А что тут крутого?

— Ну вот смотри. В сети у всех девок фотки в Париже, или с солнышками на ладонях. Кто-то селфи делает с надуваем губ. У всех примерно одно и тоже. Это все мило, претензий нет, но как-то скучно.

— А ты в костюме?

— Не просто в костюме. Я, допустим, могу стоять рядом с рыцарем под руку…

А вот рыцаря точно нет, подумал Кеша, даже средневекового.

— … или сидеть на троне, голову мечтательно повернув налево, и курить длинную тонкую сигаретку…

Ее бесцеремонно прервали. В трубке послышался хохот, близкий к истерике. Потом возник какой-то шум. Или телефон выпал из рук абонента и покатился по наклонной поверхности, или Кеша бил кулаками по стене, пытаясь успокоиться.

Это безудержное веселье продолжалось достаточно долгое время. Женя терпеливо ждала. Люди, что с них возьмешь. Наконец, послышался виноватый голос:

— Ты еще тут?

— Что я сказала не так?

— Да тут… как бы… нет у нас трона.

— И это считается смешным?

— Я плакал, Крошка Джейн. Реально рыдал. Раньше трон был, но однажды администрация взяла его на дачу на шашлыки, и там его случайно сожгли вместо дров. Это для нас такая потеря.

— Как сожгли? Он же из золота.

Кеша зажал рот рукой и бесконтрольно трясся все телом.

— Это же… бутафория, — еле выдавил он.

— Ой, прости. Я не знала.

— Все в порядке. Уф! Так, с костюмами… Идея, безусловно, хорошая. Но никто тебе не разрешит даже примерить костюм, не говоря о большем.

— А ты, как же?

— А я не костюмер.

— Но Кате ты помог!

— Ох же, Боже ты мой! Я работник сцены, понимаешь? Просто работник. Я таскаю реквизиты, поднимаю кулисы и все такое прочее. Иногда молотком стучу. Катю надо было провести за кулисы и я это сделал, только это тоже было не просто. Вот и все. А к костюмам я не имею никакого отношения. Этим у нас заведует Регина Викторовна, и даже если я ее попрошу, она просто рассмеется мне в лицо.

— А ты не говори ей ничего.

— Очень смешно.

— Возьми ключи у охраны, договорись, как-нибудь. Быстро откроем костюмерную, ты меня сфоткаешь и все. Это же просто!

— Я тебя еще и фоткать должен?

— А кто?

— Знаешь, это самая идиотская идея.

— Ты сказал, что идея хорошая.

— Тебя захотелось покрасоваться, а я должен рисковать работой из-за твоих фоток!

— Да, покрасоваться! Но таких фоток нет у кого!

— Скажу больше — ни у кого их и не будет.

— Для меня это важно!

— В магазине свое платье купи.

— Назови адрес.

— Ну-у, — замялся Кеша, — блин… Короче, это все авантюра.

— Ты же добрый, отзывчивый и бесшабашный. Так Катя говорит. Это же такое приключение!

— Пять лет назад меня бы это убедило, но не сейчас.

— Ну почему?

— Хотя бы потому, что меня тут же выгонят.

Катя стала заходить с другой стороны.

— Возможно, ты просто обиделся?

Кеша помрачнел.

— Не за что мне на тебя обижаться.

— Я тебя ударила.

— Ой, да ладно. Ты бьешь, как девчонка. Я тут же все забыл.

Но Женя не отступала.

— Хорошо, я приношу свои извинения. Лады?

— Да мне плевать!

— Но я это из-за Натахи!

Кеша вздохнул, показывая, что тема себя исчерпала 10 секунд назад.

— И правильно сделала. Я вел себя плохо. Заслужил. Извинения принять. Тема закрыта. Идет?

— Значит, поможешь?

— Нет!

Женя разрыдалась.

— Конечно! — с упреком посетовала она, — Олег с Катей тебя друзья!

— Ну да, — согласился Кеша, — друзья.

— А я уже нет!

— В смысле, уже? Когда это мы были друзьями?

— Ладно, — в трубке слышались сморкания и всхлипы, — может я, действительно, многого прошу.

— Да не в этом дело, — смягчился Кеша.

— Не-не-не, забудь. Просто замечталась. Ты же знаешь, я с прибабахами.

Женя положила трубку, вытерла выдавленные из себя слезы и задумалась. План не сработал, но его успех изначально был равен нулю. Главное, что начало положено.

В телефоне заиграла мелодия. Женя изобразила горестный всхлип:

— Алло.

— Крошка Джейн, давай так. Я подумаю, что могу для тебя сделать. Слышишь? Только подумаю.

Все-таки не зря Женя сама себя считает великим стратегом!

— Да-да, Кеш! Слышу.

— Если ничего не получиться, а это точно не получиться — я для тебя сделал все, что смог.

— Круто.

— И без всяких там слез и прибабахов. Да, значит да. Нет, я старался. Идет?

— Конечно идет, Кеша. Ты хороший, я сразу это поняла.

— Когда фингал поставила? — улыбнулся Кеша.

— За секунду до этого.

Кеша встал в ступор. В словах любого другого человека можно было определить, что это юмор. Но эта Джейн, да еще со своими причудами…

— Ну, наверно и удар получился таким сильным, — попробовал отшутиться он.

— Как раз наоборот.

— Все, — замахал руками Кеша, — я позвоню.

— Ты только представь, какая я буду интересная. Я же это не ради лайков.

Ага, подумал Кеша. Что бы актриса была интересной, костюм подгоняют по фигуре. А тут, как бы нелепости не вышло. Тогда огребет Крошка Джейн кучу дизлайков. Хотя, все равно, ничего не будет.

Есть люди, не знающие, что такое честь, но способные держать слово.

— В 4 утра подходи к театру, — сообщил Кеша по телефону.

— Утра? — изумилась Женя.

— Это надо исключительно тебе.

— Ну погоди, меня жених не отпустит, — Женя посмотрела на Валеру, тот тоже заинтересовался разговором.

— Тогда мир не узнает, какая ты интересная, — заключил Кеша.

Женя закусила губу.

— Ты пойми, — продолжал Кеша, — мне это особо не нужно. Это мечта всей твоей жизни, значит, надо предпринять хоть какое-то усилие.

— Логично.

— Я свой шаг сделал, очередь за тобой.

— Хорошо-хорошо, я приду.

— А жених может на улице постоять. Внутрь его никто не пустит.

— Заметано.

— Я и так рискую.

— Все-все, буду.

Женя нажала «отбой».

— Важные дела намечаются? — спросил Валера.

— Да, — тихо согласилась Женя, будто признаваясь инквизитору в ереси, — ночью.

И как тут объяснить, что ночью состоится фотосессия в стиле средневековья, и ей это просто необходимо. Хотя фотосессия, это только повод для спасения Наташиной семьи.

— Сопровождающий нужен?

— Я лучше на такси. Неизвестно, сколько это протянется.

Валера неохотно пожал плечами — надо, значит надо.

— Не обижаешься?

— Если за этого человека ты тоже можешь жизнь отдать, то все нормально.

— Не-не-не, это человека я как раз чуть не убила.

Валера только усмехнулся:

— Вокруг тебя такие интересные люди ходят.

— Ты мой самый интересный человек.

Ночью такси не самый пунктуальный транспорт. К театру Женя подъехала на 15 минут позже. Кеша уже стоял возле дверей, ежась от холода и нервно прохаживаясь от колонны к колонне. Подошедшую Женю он схватил за руку и повел внутрь.

— Значит так, для начала надо познакомиться с охранником.

— Для протокола, да?

— Нет, он просто хочет посмотреть на «это чудо».

Они остановились у мониторов видеонаблюдения.

— Это Евгения, — представил Кеша, — та самая.

Женя кивнула человеку в форме. Тот покачал головой и усмехнулся, впрочем, вполне дружелюбно.

— Я спать, — поведал он и удалился.

Кеша провел Женю по коридору, и втолкнул в «костюмерную», уже приветливо открытую.

— Вот, здесь у нас костюмы, — важно сообщил Кеша, — слева то, что тебя интересует. То самое средневековье.

Женя благоговейно ахнула. Каких только нарядов здесь не было! Просто кладовая для любой выпендрежницы, а Женя была именно такой. И будь она плохим человеком, ее глаза сейчас загорелись бы невыносимо алчным светом. На плечиках висели те самые платья, о которых она мечтала, и даже полиэтиленовые чехлы не могли скрыть их великолепия. Все эти котарди, сюркотты, упполанды и пурпуаны! А также рюши, перелинки, брошки и ленты! Всевозможных цветов и фасонов, эти изысканные шедевры будто хранили в себе печать эпохи Медичи, и не важно, что два года назад они покинули мастерскую ателье «Иголочка» в качестве заказа.

Но Кеша не дал времени повосторгаться.

— В 7:25 я тебя вышвыриваю на улицу, даже если ты будешь неодета.

— Ясно.

— Дальше. О-очень-о-очень аккуратно снимаешь чехол, одеваешься, идешь на сцену, не задевая углы и дверные проемы. Никаких затяжек, не говоря о чем-то большем, понятно?

Женя согласно кивала, а ее горящие глаза предлагали закончить бессмысленную болтовню и заняться делом.

— Слюни от восторга тоже можешь не пускать.

— Не буду.

— Запоминаешь, где и как висел костюм и вешаешь его на то же самое место.

— Один костюм можно примерить или несколько? — жалобно спросила Женя.

— В 7:25 я тебя выгоняю.

— Понятно.

Когда Женя вышла из-за кулис, на сцене уже стоял стул ручной работы, столик на высоких ножках и зеркало в рост человека. Весь этот антураж соответствовал концу XVI — середине XVII веков. Блеск и плеск, моя прелесть!

Кеша оценивающе осмотрел ее с ног до головы.

— Сапог не видно, хорошо. А вот прическа не соответствует времени, — поморщился он, — женщинам вообще не разрешалось показывать волосы, сразу на костер! Классные были времена.

— Не будь так привередлив, — отмахнулась Женя, сияя от счастья.

— Есть парики, но тут уже нужен специалист.

— Обойдемся и так. Давай уже!

— Погоди.

Кеша подошел к ней и поправил плечи.

— Вот так более-менее. Присаживайся.

Женя заняла место на стуле.

— Насчет трона ты пошутил? Что его сожгли?

— Конечно, — пробормотал Кеша, настраивая фотоаппарат, — как и ты про сигарету.

Поймал, с улыбкой подумала Женя и предложила:

— У меня смартфон хороший.

— На смартфоне хлеб удобно резать. Подбородок повыше… Так… Ага. Теперь посмотри в сторону.

— Задумчиво?

— Импровизируй.

— Влево или вправо?

— Давай влево. Оп, есть. Встань возле зеркала. Хорошо. Иди за следующим.

Женя, как лебедушка, поплыла в костюмерную.

— Стой! — крикнул Кеша, и показал ладони, — Ак-ку-рат-но!

Ушла немецкая фрейлина эпохи барокко, явилась уже французская принцесса из рококо. Наверно. Женя историю моды не изучала.

Кеша задумчиво осмотрел ее и убежал за кулисы.

— Вот! — вернувшись, он протянул Жене веер, а на шею надел бутафорское ожерелье, — Фотки будут — отпад!

После очередного цикла появилась английская аристократка эпохи классицизма.

— Ты прямо прирожденная модель, — похвалил Кеша, уже втянувшись в это мероприятие, — все лучше, чем… Ты кем работаешь?

— Юристом.

— Во-во!

— А вам идет, — заметил не сумевший уснуть охранник.

— Да ладно! — застенчиво улыбнулась Женя.

Как не щемило ее сердце, как ни хотела она перепробовать все-все-все платья, и не только средневековые, она мужественно остановилась на трех. В 7 часов Кеша придирчиво осмотрел костюмы, закрыл костюмерную, позаимствованную мебель унес на склад, ключи отдал охраннику.

— Покажь, что получилось, — попросила Женя, когда они вышли на улицу.

— Нет, я хочу добавить задний фон, чтобы уж совсем здорово было.

— А ты умеешь?

— Ну естественно умею, — похвалился Кеша, — у меня куча соответствующих шаблонов. И бальные залы есть, и царские покои. И королевские сады на фоне замков.

— А рыцари есть?

— Я и без рыцарей все сделаю на должном уровне.

— До Нового года успеешь?

— Если качество тебя не волнует, успею.

— Не-не-не, тогда не спеши.

Сославшись на старый и ненадежный аккумулятор в автомобиле, Кеша вызвался проводить Женю, благо погода стояла по-утреннему холодная, но приятная. Город только-только включался в жизнь, людей на улицах было мало. Редкие троллейбусы и грузовики с хлебной выпечкой тоже не напрягали. Женя взяла Кешу под руку и поскрипывая декабрьским снегом, они шли под светом уличных фонарей, то смеясь, то отчаянно споря. А недоразумение, произошедшее на свадьбе, было прочно забыто обеими сторонами.

Начало нового года обозначилось сразу несколькими событиями.

Кеша прекратил ухаживать за Наташей, но причина была более, чем серьезной. У Кати обнаружили рак. В свете этого ни у одной из сторон не было желания продолжать романтику. Но это было временное затишье, и Женя это понимала. А чтобы окончательно оградить семью Наташи от нежданного ухажера, она планировала охмурить Кешу, и — если угодно, отбить у сестры любовника.

Других способов она не видела. Взывать к благоразумию Наташи бесполезно, она, видите ли, счастлива, хотя и обещала отречься от Кеши. Рассказать все Косте было совсем уж неблагоразумно, он подаст на развод, не особо вдаваясь в причины. Измена, есть измена, все правильно. А вот если очаровать Кешу, сбить его прицел на другую, незамужнюю женщину, то такой оборот событий имеет смысл. Да ему придется пострадать — у Жени все-таки есть любимый мужчина. Но ему не пятнадцать лет, в петлю не полезет. А там, гляди, и найдется под стать ему, умница и красавица. И кто сможет усмотреть в ее действиях злой умысел? Она спасает Костю, Натаху и племянника.

Итак, Кеша, под тяжестью несчастья друзей, сбавил обороты. Женя стала набирать.

— Кеш, привет! Не разбудила?

— В час ночи? Да нет, конечно! Только и делаю, что жду твоего звонка.

— Ой, извини! Но у меня очень важный вопрос.

— Важный? — усмехнулся Кеша, — Ну-ну.

— А почему ты мне «лайк» не поставил?

— А надо было?

— Ну конечно! Такие фотки клевые! Надо, чтобы их увидело как можно больше людей.

— Насколько я помню, тебе лайки были до фонаря.

— А для меня не надо стараться. Поставь их для себя.

— А мне-то это зачем?

— Ты фотки делал, ты их доводил до ума. Такую работу провернул!

— Да какая там работа? — отмахнулся довольный Кеша, — Что-то вроде хобби.

— Не скромничай, я уже всем сказала, что ты классный фотограф. Все в восторге.

— Кто все?

— Мои коллеги, они так тоже хотят.

— Но…

— Не-не-не, средневековье, это моя тема, никому не отдам. Но ты же можешь сделать фотографию ребенка как-нибудь этак.

Кеша блаженно развалился в кровати.

— Как-нибудь этак, это как?

— По особенному. Чтобы на заднем плане было что-то интересное. Людям необходим эксклюзив… Знаешь, что это такое?

— Догадываюсь.

— Можно и подзаработать немного, а? Выручку пополам.

— Ну, может быть… Потом обсудим… А мужик твой, что говорит?

— Ничего не говорит, — Женя предала голосу максимальное безразличие, — ему все по фигу. Он меня совсем не замечает.

— Вот, значит, как? — задумчиво произнес Кеша.

— Когда летняя жара проходит, осенняя прохлада отрезвляет.

— Красиво звучит, но не совсем понятно.

— Ляпнула чего-то, сама не поняла, — рассмеялась Женя.

— Скажи ему — не будет обращать на тебя внимания, я тобой займусь.

— Ого! Смело! Думаешь, испугается?

— Если дорожит тобой, сделает выводы.

— Передам обязательно. Ну… Тогда, наверно, пока.

— Пока, — и тут же — Крошка Джейн!

— Что?

— Спокойной ночи.

Женя улыбнулась и, собрав в голосе воедино очарование, нежность и сексуальность, прошептала:

— Спокойной.

Если бы Валера знал, что он охладел к ней, подумала Женя.

О, прелесть нового утра. Непередаваемая радость, пьянящий восторг, желание сделать как можно больше дел и при этом не устать! И не важно, что там, за окном — проливной дождь или солнце на синем небе, листопад или сосульки на крыше, с обещанной капелью ближе к полудню. Утро, оно всегда желанно, но только если у вас есть любимое дело, терпеливо ждущее своего часа. И какая же это мука — пытаться побыстрей уснуть, ворочаясь с боку на бок до двух часов ночи. Но вот вы провалились в теплую темноту и, минуя сновидения, уже открываете глаза за пять минут до будильника. Ура, утро! И тогда никому не удастся испортить вам настроение — ни понедельнику, если сегодня понедельник, ни коту, которому только что наступили на хвост. Конечно, если у вас есть кот.

Воскресенье — отличный день для рыбалки. Женя это знала, как никто другой. И не важно, если на работе лежит недописанный отчет. Воскресенье, девочки и мальчики, это воскресенье.

Выйдя утром на берег реки на свое любимое место, Женя достала из рюкзака термос, пакет с едой, походный стул, спиннинг, пакетик для рыбы и банку червей. Больше ничего не надо. Телефон, злейший враг рыбалки, остался дома. Ах да, и обязательно надо кепку, что бы солнце не светило в глаза. Составив все в нужном для нее порядке и еще раз все проверив и пересчитав предметы, Женя удовлетворительно кивнула головой. После, нацепив червяка на крючок и поплевав на него, она закинула удочку в воду, села на стульчик и с умиротворением и любовью стала смотреть на поплавок. Так она могла просидеть целый день, а количество пойманной рыбы не является важным показателем. Есть рыба — хорошо, нет — в следующий раз будет обязательно. Она чуть склонила голову на бок и улыбнулась. И вот уже все Кати, Наташи и Валеры с Кешами остались где-то там, за полярным кругом и нулевым меридианом, решать свои насущные проблемы и вертеться в бытовой суете. И даже все ее невероятные фантазии покорно ждут вечера и не высовываются.

Жене было три года, когда отец взял ее с собой на рыбалку, чтобы та не мешала маме ухаживать за маленькой Наташей. Не смотря на возраст, события того дня запомнились Жене во всех ярких разноцветных подробностях. В первый раз увидев реку, она то неподвижно изучала ее, широко открыв удивленные глаза, то с воплями радости носилась по берегу в обнимку с каждой пойманной рыбой. Потом пошел ливень, и они укрылись под брезентовым плащом, пили чай, ели бутерброды. А после на небе появилась радуга, самая большая из всех радуг, которых Жене довелось увидать. Уже тогда у нее был свой собственный стул. Уже тогда она первый раз в жизни держала удочку, правда, в тот день безрезультатно. И именно в тот день, с легкой руки отца, она стала Крошкой Джейн. Стоит ли говорить, что этот день был самым лучшим в ее жизни?

И вот прошло 22 года, а Женя остается страстным рыбаком, способная дать фору любому чемпиону в этой области. Так она сама считает.

Речка медленно и важно течет на восток, что не удивительно — именно там восходит солнце. Небольшой ветер возмущает поверхность реки, образовавшиеся волны отражают изломанное отражение облаков на небе. Ивы слегка покачивают тонкими ветвями, листья благоговейно дрожат перед новым днем. А вот сосны на противоположном берегу стоят молча и неподвижно, и солнечные лучи красят позолотой, как загаром, каждую хвоинку.

Сороки-белоголовки, не умеющие летать по прямой, а исключительно дугообразно — вверх-вниз, вверх-вниз, вылетают из ивняка, делают полукруг над водой и опять скрываются в густых зарослях, и с какой целью совершается эта стремительная вылазка, знают только они.

Возле самого берега под водой виднеются камни пятидесяти оттенков серого, возле которых роем носятся угорелые мальки, не ведающие, что где-то их река впадает в большое-большое море, в котором плавают корабли и любопытные водолазы.

Женя налила в кружку чай, достала бутерброд, с наслаждением зажмурилась и глубоко вдохнула чистый пьянящий воздух, благодаря Бога за предоставленную возможность побыть наедине с собой, без надоедливых посторонних.

— Крошка Джейн! Привет! — раздался рядом знакомый голос.

Женя с любопытством и недовольством оглядела Кешу, невесть откуда появившегося в этих местах.

— Трубку не берешь. Я подумал, случилось что? Решил проверить.

— Нет.

— Что, нет?

— Не случилось.

— Я рад.

Решив, что диалог исчерпан, Женя вернулась к созерцанию поплавка, к бутерброду и чаю.

— Много поймала? — не унимался Кеша.

Женя что-то пробубнила с набитым ртом, но пояснять не стала.

— Сама рыбу готовишь?

Женя отвернулась в сторону и раздраженно прошептала — понаехали тут! Но — она воспитанная девушка.

— Наташе отдаю, пусть мучится.

— Жестоко, — улыбнулся Кеша.

— Рыбой, все равно, Костя занимается.

— Понятно. А вот…

— Кеш, — прервала его Женя, — если бы я хотела общения, телефон был бы у меня. Врубаешься?

— Хочешь побыть одна?

— Тут связи нет, но дело принципа. Да, одна!

Кеша посмотрел на нее с такой грустью, с какой Сизиф не смотрел в сторону катящегося вниз камня.

— Ну… Может я молча посижу рядом?

— Валяй, — пожала плечами Женя, удивляясь своей доброте.

Кеша уселся на песок и принялся созерцать реку, пытаясь понять, что так тянет людей, и особенно Крошку Джейн, рыбачить.

Женя сидела все также неподвижно, лишь изредка вытаскивая из воды очередную рыбу, снимала с крючка, бросала на песок, быстро наступала на нее ногой, обновляла червяка, снова закидывала удочку, а ровно через две минуты отправляла улов в пакет. Все ее действия были четки и профессиональны, из чего Кеша сделал вывод, что Крошка Джейн уже давно не любитель в этом деле.

Через два часа, вспомнив о визитере, Женя скосила глаза в сторону Кеши. Сидит. Когда солнце поднялось в небе, и кепка оправдала свое существование, повторила операцию. Полулежит, оперевшись на локоть, жует травинку и смотрит на речку. Молчит, молодец.

— А ты как меня нашел? — спохватилась Женя.

— Наташа сказала, что ты рыбачишь где-то на берегу у моста.

Не ревнует, чуть было не спросила Женя, но вовремя спохватилась.

— На машине приехал?

— На маршрутке. Боюсь, что однажды аккумулятор сдохнет. Все руки не доходят поменять.

— Бутерброд будешь? — Женя постаралась предать голосу максимальное безразличие.

— Давай, — обрадовался Кеша.

Она передала ему бутерброды и термос, и посчитав, что добрых дел на сегодня сделано предостаточно, тут же забыла про Кешу.

А вечером на экране сотового Кеши высветилось «К. Джейн» и заиграла мелодия.

— Ты куда исчез? — обеспокоено спросила Женя.

— Так… Я же домой пошел.

— Нормально! Только что был рядом, потом раз — и нет! Я даже испугалась! Надо было сказать.

— Я ж сказал тебе — я пошел.

— А я?

— Кивнула головой.

— А дальше?

— Сказал — пока!

— И?

— Сказала — угу.

— А ты?

— А я пошел домой.

— Видимо замечталась, — задумчиво проговорила Женя.

— А что, испугалась за меня? — довольно спросил Кеша.

— Да не! — махнула рукой Женя, — Просто как-то резко исчез. Неожиданно так.

Они помолчали. Кеша посмотрел на снимок, сделанный сегодня днем на реке и с грустью спросил:

— Ну, тогда, наверно, еще раз пока?

— Пока. А ты чего меня искал? — только сейчас поинтересовалась Женя.

— Я? Есть хотел. На кого в этом мире еще можно понадеяться, как не на тебя.

— Ну-ну, шутник.

Женя не стала докапываться до истинных причин. Может действительно, проголодался. Хотя эта версия была крайне неубедительна даже для нее.

Дни шли, крепко держась друг за друга, как самые дружные вагоны в подвижном составе. Опять неприятная неожиданность свалилась на девчонок. Катя, всем солгавшая о первой стадии, уже мучилась четвертой, рискнувшая своей жизнью ради ребенка и трудно ее в этом упрекнуть. Олег не находил себе места, Кеша, как мог, старался поддержать товарища.

А Женя тем временем все также играла две роли. В одной она была любимой и любящей, это для Валеры, и это было искренно. А для Кеши изображала несчастную невесту, незаслуженно обделенную вниманием и лаской. Ночуя у себя дома, она названивала Кеше, уже как другу, в любое время и они болтали долго и задушевно. Находясь у Валеры, она отключала телефон, потому что и Кеша, не долго думая, мог позвонить в час ночи, а это грозило вызвать ненужные вопросы, даже учитывая, что Валера с пониманием относился к ее закидонам.

Раз в неделю, не скрываясь от посторонних глаз, ибо их совесть чиста, они гуляли по парку. А один раз Женя прокатилась с Олегом и Кешей на машине, и втроем чуть не попали в ситуацию. Хотя нет, они как раз таки попали в ситуацию.

— Стой! — закричала она, размахивая руками, увидев в автомобиле знакомые лица.

Кеша без особого удовольствия припарковался у тротуара.

— Приветики, куда намылились?

— По делам, — бодро ответил Олег, и лишь лицо, не способное лгать, показывало, насколько он устал.

— Я с вами!

— Да мы только туда и обратно.

— Тем более, — Женя изо всех сил уже дергала дверную ручку.

— Да пусть едет, — тихо сказал Кеша, разблокировав дверь, — может, благодаря ей, нас не убьют.

— Не убьют, — заверила Женя, не поняв, о чем речь, и расположилась на заднем сиденье.

Автомобиль плавно катился по улицам, неохотно обгоняя троллейбусы, будто не стремясь быстрее добраться до цели.

— Ну вот, — пробормотал Олег, когда они остановились у одного из тех самых непримечательных домов, в которых могут твориться жуткие вещи, — тормози.

— Давай поближе подъеду, — предложил Кеша.

— Лучше здесь, — возразил Олег.

Он вышел из машины, прошагал чуть дальше к последнему подъезду, поднялся по лестнице и скрылся за старой дверью.

— Это он к кому? — поинтересовалась Женя.

— К своей бывшей, — ответил Кеша, нервно постукивая по рулю.

— Ух ты!

— Да не! Просто Катюшке лекарства нужны от боли. Рита может помочь.

— Рита, значит?

— Если захочет.

Они оба наблюдали, как вначале вышел Олег. Следом вышла девушка.

— Ни че такая, — заметила Женя, — чего не жилось-то?

— Наркотики, — коротко ответил Кеша, — хотя выглядит неплохо.

В это время Рита обернулась и помахала рукой. Кеша мигнул фарами.

— Вы знакомы?

— Конечно, знакомы. Только год не виделись.

— Погоди-ка, — задумалась Женя, — а что это за лекарства такие от боли?

— Те самые лекарства.

— Вы охренели, что ли?

Кеша так резко повернулся к Жене, что она испугалась. У него был вид, будто он только что вышел еле живым из кровавой бойни, при этом растеряв всех товарищей.

— Сейчас поедем к Катьке, и сама сиди с ней сутками, гладь по головке и лги, что все будет хорошо! Ей больно, понимаешь? — сказал он с надрывом в голосе, — Она умирает! А лекарств пока нет! Значит, будет сами решать этот вопрос! Ты с нами?

Только сейчас Женя разглядела у Кеши мешки под глазами и усталый взгляд, говорящий, что хозяин может сорваться в любой момент. Не каждый человек способен находится рядом с друзьями в тяжелое время, делить их горе и стараться помочь, чем только можно, особо не задумываясь, насколько эта цель оправдана. В этот миг она подумала, что Кеша заслуживает большего уважения, чем она проявляла до этого.

— С вами.

Тем временем Олег с Ритой вели оживленный диалог, изредка срываясь на крик. В один момент Рита обернулась и что-то спросила у Кеши. Тот показал на уши и помотал головой:

— Да не слышу я тебя, — раздраженно пробормотал он.

Видимо о чем-то договорившись, Рита кинула камешек в окно первого этажа.

— Та-ак, — напряженно проговорил Кеша, — процесс пошел.

Женя от страха вцепилась ему в плечи.

Из подъезда вышел молодой мужчина, Рита скрылась в подъезде.

— Так вот ты какой, наркодилер! — сказал Кеша и повернулся к Жене, — Олег все пытался его найти, морду разбить, если получится. А он, оказывается, был под самым носом. Лихо!

Олег начал разговор с мужиком, но взаимопонимание не было достигнуто уже на первой стадии диалога. Наркодилер отчаянно мотал головой и махал руками.

— Жди здесь, — Кеша вышел из автомобиля и быстрым шагом направился к ним.

Имея на этот счет собственное мнение, Женя тут же вышла следом и осмотрелась вокруг. Все, что надо, в избытке валялось под ногами. Она подобрала пять маленьких камней и один увесистый булыжник, прижала все это к себе, тем самым испачкав кофту и отправилась на помощь ребятам, тихий разговор которых уже почти перешел в драку.

— Извините, что вмешиваюсь, — Женя взяла правой рукой маленький камешек и бросила в окно, надеясь, что не ошиблась с выбором.

Камешек благополучно достиг своей цели, о чем оповестил звонко и четко.

— Какого хрена?

Неприветливый мужик дернулся в ее сторону. Олег схватил его за руку, Кеша толкнул в грудь.

— Руки убрал!

Не теряя времени даром, а ситуация в корне отличалась от стандартной, Женя отправила второй камешек вслед первому. И пока над двором не повисла нецензурная брань, она обратилась к мужику.

— Если вы еще раз попытаетесь прикоснуться ко мне, я выбью вам зубы, и поверьте мне, я это могу.

— Она может, — кивнул Кеша.

— Попытаетесь достать мобильник, и он тут же нечаянно упадет на асфальт.

— Да ты кто такая?

— Тут у меня еще четыре камня, — продолжила Женя, — и если вы не договоритесь с моими ребятами, этот, — она продемонстрировала булыжник, — будет последним.

Она бросила третий камешек, раздалось третье «дзынь!».

— В конечном итоге я отделаюсь штрафом, — продолжила она, — да и окно вам оплачу, но сдается мне, что соседи давно косо на вас поглядывают, да и с полицией вы уже общались не раз.

Понимая, что до сумасшедшей не дотянутся, а с двумя парнями не справиться, мужику оставалось только угрожать.

— Так же мы привлечем Риту против ее воли, а это вас точно не обрадует. Я думаю, она завязала? Так?

— Вы все покойники, понимаете? — тихо спросил мужик, сжав кулаки.

— Наши действия обусловлены исключительным желанием помочь нашей подруге, — Женя взглянула на Олега, — и супруге.

— Мне плевать.

Женя пожала плечами и замахнулась в четвертый раз.

— Стой! — в мужике плескалась ярость, наполнив его до макушки.

Он поглядел на дом. Кое-где из окон уже выглядывали любопытные соседи.

— Вижу, что вы психи.

Женя опустила руку. Мужик сообщил, но без особого энтузиазма:

— Сейчас садитесь в тачку, выезжаете со двора направо, через квартал будет магазин. Ждете там.

Назвав сумму, он развернулся, не торопясь поднялся по лестнице и громко хлопнул дверью. Женя бросила камни и посмотрела на пальцы. Они дрожали.

— Ты где такой крутизны набралась? — спросил Олег, садясь в автомобиль, — У меня, блин, ноги трясутся.

— Там уже ничего нет, — ответила Женя, чувствуя отчаянно колотящееся сердце, — последнее забрала.

— Это тебе не удочками на реках махать, — заметил Кеша.

— Чего? — не понял Олег.

— Да ничего, проехали.

Через 15 минут на заднее сиденье рядом с Женей сел совершенно другой человек.

— Держи, — он передал Олегу сверток и посмотрел на Женю, — у вас кофта испачкана.

— Ой, спасибо! Вот поросенок!

— Как договорились, — Олег вручил посреднику деньги.

Не теряя времени даром и без лишних слов, новый мужик пересчитал наличность и вышел из машины.

— А шприцы где? — крикнул Олег.

— В аптеке купишь.

Друзья, будучи не уверенные еще минуту назад в том, что их сейчас не перестреляют, перевели дух.

— Дальше что? — тихо спросил Кеша, — В аптеку?

— А дальше, спасибо за помощь. Тебе особенно, Крошка Джейн. Дальше я сам. И мне сейчас нужен консультант.

Он покинул автомобиль и достал сотовый.

Кеша довез Женю до дома. Все обратную дорогу они молчали, только сейчас начиная осознавать, чем все это могло окончиться.

— Зачем ты вышла? — наконец спросил Кеша, — Нас-то не жалко, а вот ты?

— Я это сделала только ради Катьки.

— Да, лишь бы ей это пошло на пользу.

— Кстати, — с упреком произнесла Женя, — лайк ты мне так и не поставил

— Сегодня же сделаю.

Они немного посидели молча, каждый со своими мыслями.

— Ладно, — хлопнула Женя себя по коленкам, — я, пожалуй, пойду. Мне еще кофточку постирать надо.

— Так может вместе пойдем, — предложил Кеша вполне серьезно.

— Чего так?

— Ну, твой мужик все равно на тебя внимания не обращает.

— Не обращает, — грустно промолвила Женя.

— Возьмем вина, стресс снять… Ну и… Ты девочка, я мальчик… Все такое…

Женя застенчиво улыбнулась.

— Как только он окончательно меня разлюбит, я сразу же примчусь к тебе.

— Не хочу быть в запасе, — покачал головой Кеша и сделал театральный жест рукой, — я тебя отвергну, женщина.

— Я буду стоять на коленях, слезно вымаливая прощение.

— Тогда может быть, — развел руками Кеша, — но я тебе сегодня позвоню.

Женя быстро сверилось с графиком ночевок.

— Звони, — она открыла дверь.

— В час ночи.

— Буду ждать.

Еще два месяца пролетели, но уже без приключений и опасности. Все жили переживаниями о Катюхе, и ждали новостей о ней больше, чем о событиях на Дальнем Востоке. Сама Катя напоминала пушинку на постоянно переменчивом ветре. Она то звала подруг в гости, то никого не хотела видеть, спокойное принятие скорой смерти неожиданно сменялось истерикой. Единственное, что оставалось неизменным, это ее любовь к театру. К тому самому, на сцене которого удалось побывать Жене в трех ролях подряд. После последнего визита Кати в мир искусства к Жене постучались

На пороге стоял Кеша бледный, с красными глазами. В руке он держал бутылку водки, не удосужившись для приличия спрятать под куртку.

— Можно? — хмуро спросил он.

— Проходи, — Женя отступила назад и тут же схватилась за сердце, — что, уже?

— Да я думаю, что лучше уже, чем так жить дальше.

Он скинул обувь, Женя повела его на кухню, заметив, что Кеша чуть прихрамывает.

— Как узнал номер квартиры? — спросила Женя, — Хотя я, наверно, догадываюсь.

— Есть на свете добрые люди. Уютно у тебя тут, — заметил Кеша, навряд ли способный в таком состоянии по достоинству оценить обстановку квартиры.

Женя молча согласилась, ободряюще растрепала Кеше прическу, поставила на стол две стопки, открыла холодильник в поисках закуски.

— Уж не знаю, как они там справляются, он я бы на их месте уже давно сиганул в петлю.

— У Катьки есть такой опыт, — поделилась Женя, считая, что хранить такие секреты уже не имеет смысла.

— Да? — удивился Кеша.

— Я поэтому и согласилась на эту историю с наркотиками, что бы она, не дай Бог, не решилась это повторить. Один из семи смертных грехов, сам понимаешь.

— Надо же. А этот дурачок тоже как-то яда наглотался.

— И что?

— Да ничего, только родителей огорчил, да голос испортил.

— Вот почему он так хрипит.

— А раньше песни мог петь.

Рассеянный взгляд Кеши упал на бутылку. Он всплеснул руками, будто вспомнил нечто важное. Открутив пробку, он поставил бутылку на место. Тяжелое молчание заполнило кухню. Женя, как хозяйка, не могла придумать, чем развлечь гостя.

— А когда у нее слетел парик, — вдруг очнулся Кеша, — я сам чуть с ума не сошел.

— Так страшно?

— Так жалко. Даже скамейку с психу пнул.

— Заметила, что хромаешь.

— Зато немного успокоился.

Он налил водку по стопкам и опять опустил руки на колени. Наступило время самого главного.

— Сегодня я побывал в театре исключительно, как зритель.

— Это почему?

— Уволили с позором, — грустно улыбнулся Кеша, — не надо было мне лайки ставить.

Жене показалось, что сердце остановилось, а легкие отказались работать.

— У меня же весь коллектив в «друзьях». Вычислили костюмы на раз. Долго молчали, но кто-то все же проговорился.

Он взял в руку стопку…

— Охранник тоже вылетел.

…и поставил обратно.

На глазах у Жени навернулись слезы. Мир потерял четкость, расплылся, как чернила в воде. Она моргнула и две капли покатились по щекам, обгоняя друг друга. Уже не в силах сдерживаться от потока плохих новостей, она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

— Дура, дура, дура!

— Что есть, то есть, — мягко согласился Кеша.

— Я исправлю, — хрипло прошептала Женя, не открывая лица, — я все исправлю.

— Мой директор, это не какой-то там наркодилер. Разбитыми стеклами его не проймешь. Трудовую уже выдали.

— Я придумаю что-нибудь.

— Придумай как-нибудь успокоиться и не пороть горячку, — грустно возразил Кеша, — и начинай искать клиентов, буду фотографией заниматься.

Он ушел. Водка осталась стоять на столе не тронутой.

Ровно через сутки Кеше позвонили.

— Извините за беспокойство, — сообщим мужской голос, — Иннокентий?

— Да-да, чем обязан?

— Я вам звоню по поводу Евгении.

— А что с ней? — насторожился Кеша.

— Пропала она. Утром на работе не объявилась. На звонки не отвечает.

— Так, а мой номер у вас откуда?

— У родителей есть ключи от ее квартиры. Жени там нет, телефон оставила. Вот я сейчас обзваниваю всех, кто есть у нее в контактах, но пока никто ничего не знает.

Да что же это такое? Кеша осмотрелся вокруг с целью что-нибудь сломать. За каким хреном он вчера наговорил ей много чего лишнего? Это же не Наташа, это Крошка Джейн!

— Валерий, если я не ошибаюсь?

— Все верно, Валерий.

— Если она оставила телефон дома, то возможно, я знаю, где она, но это не факт.

— Отправилась на рыбалку? Зимой?

— Да она спец в этом деле. Думаю, подледный лов ей по плечу. Но, кто ее знает?

— Наверно, стоит проверить все возможные версии. А где ее место, знаете?

— Вы сейчас у Кро… у Жени?

— Да, мы с родителями пытаемся ее найти.

Не обращал внимания, а тут-то что спохватился? — зло подумал Кеша.

— Я сейчас подъеду.

Через 45 минут они выехали к берегу реки. Кеша выскочил из машины и заорал в заснеженную темноту:

— Джейн!!!

Ответа не было.

Валера достал фонарик и посветил на землю, потом на лед реки.

— Следов нет, — сказал он с горечью.

— Возможно, она не отсюда пошла. Надо пробежаться по льду в разные стороны…

— А вон там, — указал Валера вдаль, — что это?

На середине речки виднелось темное пятно. Чтобы это ни было, других вариантов не наблюдалось. Кеша побежал вперед, едва не упав на первых же метрах. Следом бросился Валера, и свет от фонаря заплясал по всему льду.

Внезапно Кеше захотелось, что бы это была не Крошка Джейн, а какой-нибудь камень, торчащий из реки, или другой рыбак, уснувший и не проснувшийся. Но нет, это была она. Синие губы, сама бледная, иней на ресницах, волосах и шапке, все это указывало, что Крошка Джейн «рыбачит» уже давно. Лунка замерзла, зимняя удочка выпала из рук. Рядом лежал бур, еще раз доказывающий, что она профессионал в этом деле. Термос валялся рядом, пакет с рыбой надежно вмерз в лед.

— Жива? — дрожащим голосом спросил Валера, освещая Женино лицо.

— Пар идет!

Не сговариваясь, Кеша обхватил Женю за грудь, Валера за ноги и они, как только могли, потащили Женю к машине, скользя по льду и падая. Одно из таких падений вывело Валеру из строя. Он лежал на льду, держась руками за лицо. Ноги Жени стукнулись об лед, она застонала.

— Ты как? — крикнул Кеша, подрастерявшись в данной ситуации.

Валера только замахал руками в сторону машины.

— Догоняй!

Кеша повернулся лицом к берегу, схватил Женю за запястья и поковылял вперед, про себя заметив, что подобные действия на земле были бы крайне затруднительны.

Подходя к берегу, он услышал за спиной топот, Валера снова встал в строй.

— Я залезаю на заднее сиденье, — скомандовал он, коверкая слова и вытирая разбитые губы, — за мной Женю!

— А я?

— Ты на свое место!

Ругаясь на тесноту автомобиля за невозможность по-человечески развернуться, он залез внутрь и потащил Женю за собой. Кеша сел за руль и повернул ключ зажигания.

— Рано, — отозвался Валера, — включи печку и опусти спинку назад. Да не свою, соседнюю! Теперь тащи ее ноги к себе. Так, снимай обувь и грей ноги, пальцы особенно. Растирай, дыши на них. Я займусь руками.

Кеша дотронулся до голых ступней Жени и ахнул, они были не теплее камня, вмерзшего в вечную мерзлоту. Как же она без ног-то будет, если вообще будет? Так-так, где-то он слышал, что отогревать замерзшего человека надо своим телом. Он вышел из автомобиля, скинул пальто, бросил его на снег и вернулся обратно. Кое-как скрючившись и повернувшись лицом к Жениным ногам, разместив свои ноги на водительском кресле, туловище на соседнем, он задрал свитер и футболку и прижал ступни к своей груди.

Он догадывался, что это будет не тепло, но опровергая его наивные представления о настоящем холоде, ледяной обруч сдавил ему грудь, да так, что невозможно было ни вдохнуть, ни выдохнуть ни одного кубического сантиметра воздуха. Открыв рот и дергаясь всем телом, Кеша считал удары сердце, которое билось внутри, как в пустой бочке.

— Ты чего? — спросил Валера, прижимая Женю к себе и растирая ей руки.

Но Кеша мог издавать только короткие звуки, похожие на икоту.