Дубрава

Глава 1

— Обычно я пишу пророческие вещи, — сказал Полосатый. — Поэтому избегаю записывать то, о чём думаю.

— Оно сбывается, и надо обдумывать заново? — спросил спутник, стараясь идти в ногу с шагами старшего.

— Да, приходится выдумывать заново, — подтвердил Полосатый. — Записанное сбывается за три года, задуманное за семь лет, а заветное за трижды семь, двадцать один год.

— Почему? — робко поинтересовался их третий товарищ.

Он первый раз был в экспедиции и не привык ещё к здешним правилам.

— Иначе действует сила слова, — пояснил Полосатый. — Когда словами думаешь, события проявляются в твоём темпе, а записанное словами сбывается в темпе того, о ком ты написал.

Полосатый, Стажёр и Ангел были отправлены разбираться с неполадками на станции Мамварийский дуб. Выглядели они в этот раз как матёрый, с коротким плотным мехом полосатый кот, озорная некрупная дворняга и сизокрылый молодой голубь.

Животный облик в экспедициях к людям носили как спецодежду, удобную для работы.

— Надолго? — поинтересовался завскладом Евсеич, решая практический вопрос, какого окраса комплекты выдавать.

Полосатый вспомнил свою предыдущую поездку и подмигнул:

— Предупреждаешь, что Мойровна опять не в духе?

Мойровна заведовала раскроем человеческого облика. За годы труда она свела индпошив людской судьбы к минимуму и поставила на поток стандартные варианты.

Комплектов для женщин было три, различались они устройством брака: можно было заключать священный тройственный союз с одним мужчиной, одной мамой и одной дачей на всю жизнь, судьбосезонно форсить замужами за работой и двумя разными мужчинами или состоять в клубе секонд-хасбэнда и меняться мужчинами, из отношений с которыми выросла, отдавая их донашивать другим.

Комплект для мужчин назывался «добрый мужик без хомута не ходит» и состоял из необходимости два раза сыграть свадьбу, отдать треть заработанного на подарки, налоги и штрафы, ещё треть отдать за жильё и еду, сделать за жизнь минимум два ремонта в квартире, поменять больше трёх машин, дюжину раз оплатить другим людям отпуск и два раза обучение в высшем учебном заведении. Кому когда отдавать, «опция», оставляла пространство, где можно было поиграть вариантами с составом женщин и детей на иждивении. Когда Мойровна была не в духе, она добавляла в комплект двадцать лет труда ещё и на внуков, так что вернуться, быстро управившись с земными делами, не было никакой возможности.

— Стажёра берём с собой, втроём в Дубраве работаем, — уклонился от ответа на вопрос Полосатый.

— Говорят, станция в руинах. И ещё слышал, что пустырь сейчас на месте Дубравы, — понизив голос, заметил Евсеич. — Высохла она.

— Не высохла, скрылась и не показывается людям. Поедем, спросим, не надоело ли ей шарахаться, может, покажется на прежнем месте.

Если бы Дубраву описывали несведущие, они сказали бы про группу исполинских дубов, один из которых раскинулся подобно старинным воротам.

Сведущие сравнили бы её с кольцевой линией метро, соединяющей разные тоннели в одну систему; как метро соединяет тоннели в подземном пространстве, так хронохаб соединял тоннели практик, проложенных во времени.

Знающие называли Дубраву «портал» и отправляли экспедицию, чтобы разобраться, отчего хаб внезапно изменил свою конфигурацию.

Провидящие общались с Дубравой на равных. Полосатый как раз и отправлялся с ней поговорить.

Глава 2

Ангел провидел зорче, чем Полосатый, но ему не хватало тренированности. В первой же попытке выйти к людям, — они выглядели тогда как взрослый и ребёнок, — Ангел увидел среди предметов на дачном столе нож и забился в припадке крупной дрожи. Он увидел убийство и пролитую «там и тогда» кровь как окровавленный нож «здесь и сейчас», и, потеряв ориентиры, растворился в межтоннельном хроносе. Полосатому пришлось возвращаться, проживать новый тоннель до места его исчезновения, собирать его и выводить за собой, — дело затратное по душевным силам и времени. В экспедицию Полосатый взял Ангела под свою ответственность.

Стажёр чувствовал тоньше, чем Полосатый, и был его любимым учеником. Он ушёл, потому что захотел быть руководителем в своём проекте, и день их расставания долго был ямой в хроносе, которую Полосатый обходил кружными тропами, не желая в неё проваливаться. Наперстянка, с подачи которой всё случилось, сманила Стажёра к себе, но не спешила выполнять обещание. Стажёр сначала храбрился, потом отсиживался в норах отчаяния, потом злился и нахаживал мыслями обходные пути, ища спасения от мести за предательство. Он маневрировал между тоннелями Полосатого, чтобы с ним не пересекаться, и при любой возможности выставлял Ангела придурком.

Полосатый сделал ставку на Ангела, лишившись Стажёра. Оба подопечных провидели слои времени, оба предзнали и предчувствовали, оба уставали от перегрузок, долго находясь среди людей, и, как многие, за дубами не видели дубравы. Хлебнув лиха с Наперстянкой, Стажёр постиг, как устроена двойственность и как её исправляют. В отличие от Стажёра, Ангел не умел высказать того, что знал, так, чтобы быть понятым другими. Когда начала чудить станция Мамварийский дуб, он вошёл в резонанс с её раздвоенностью, не умея ни объяснить её, ни исправить, ни остановить.

Всё это осталось невысказанным в словах Полосатого:

— Стажёра берём с собой, втроём в Дубраве работаем.

— Удачи! — сказал троице Евсеич, откидывая люк в тоннеле.

Трое героев нашего повествования выбрались из-под деревянного моста над неглубокой спокойной речкой и направились в сторону посёлка. Выглядели они как матёрый, с коротким плотным мехом полосатый кот, озорная некрупная дворняга и сизокрылый молодой голубь.

Глава 3

— Володя, подойди сюда, — позвала Матрёна Вадимовна.

Заместитель директора по экспозиционно-выставочной работе, Владимир Букетович Косорезов, приблизился к витрине, рассказывающей о фауне родного края, и приготовился внимательно слушать директора.

— Ты где был зимой, когда чучела надо было вымораживать? — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, поинтересовалась Матрёна Вадимовна.

— В Израиле, — не чуя подвоха, ответил зам.

— Поздравляю тебя! — съязвила ответственная за хранение музейных фондов. — Хвост манула сожрала моль.

Владимир Букетович пригляделся к экспонату.

— Таксидермисту надо отдать на реставрацию, — рассудительно предложил он. — Позвони Карандашкину, он всё сделает.

Карандашкин заартачился и собирать обгрызки хвоста в укороченную версию отказался. Матрёна Вадимовна билась с ним в переговорной битве три дня, доказывая, что новую тушку манула, занесённого в Красную книгу, согласовывать по инстанциям придётся года два, а отчётность подавать нужно сейчас, — Карандашкин не поддавался. В итоге Букетыч за фляжкой чая договорился с ним на то, что Вадимовна сменяет в каком-нибудь другом музее что-то из ненужных экспонатов на хвост от манула, и Карандашкин пришьёт «их» чучелу добытый обменом хвост.

— Вова, — тоном жены, давно поддерживающей диалог с впавшим в маразм мужем и уже смирившейся с неизбежным, начала Матрёна. — Ни в одном музее страны нет свободного хвоста от манула, пригодного к такому обмену.

— Да? — удивился Косорезов. — Я не знал.

Купить нового манула она не могла, средства на обновление фондов были истрачены приятным нецелевым образом. Пытливая мысль искала выход из сложившейся ситуации. Нужен был или другой таксидермист, или другой хвост, или и то, и другое вместе.

— Странно тут у них всё устроено, — делился впечатлениями Стажёр. — Сплошное пространство.

— Дороги в пространстве чем-то похожи на наши тоннели во времени, — заметил Ангел.

— И беспредельный простор их совершенно не смущает, — откликнулся Полосатый. — Правда, у них здесь чёткие пределы по времени, от рождения до смерти. Наша главная задача: обнаружить на местности точку входа, пройти назад до момента раздвоения станции, и прожить новый тоннель. Певоочередная задача — найти Дубраву и спросить у неё, как пройти в пласт времени, когда это случилось. Последний раз Дубраву видели в посёлке, куда мы идём.

Лесополоса вдоль дороги была засажена акациями и ясенем, ничего похожего на дубы не наблюдалось.

— Надо послушать разговоры людей, — сказал Полосатый. — Проходим под коваными воротами и рассредотачиваемся. Вы наблюдаете, я иду к усадьбе.

Глава 4

Матрёна Вадимовна жила в загородном доме в элитном посёлке, выросшем на месте вырубленной дубравы. Водить машину она любила, дорога разглаживала что-то в её душе. Муж был в командировке в европейской стране, гостей на вечер она не ждала.

Матрёна пультом открыла ворота и запарковалась под виноградником во дворе. Возле крыльца её ждал фантастического вида полосатый кот. Такого густого меха Матрёна Вадимовна в жизни никогда не видела. Взгляд её упал на хвост случайного гостя, — он был полосатым, и это определило его участь.

Полосатый увидел, как во двор заехала хозяйка и вышла из машины. Жещина улыбнулась и направилась к нему. «Сейчас предложит блюдечко с молоком и попробует погладить», — предположил он. Вместо этого быстрая рука крепко схватила его за холку, щёлкнул ключ в замке, и Полосатого бросили в ящик для белья. Женщина достала шприц, парацетамол в ампулах и решительной рукой набрала двойную дозу. Потом достала кота из ящика и ввела ему лекарство подкожно в загривок.

«Я умираю», — понял Полосатый. Препарат разнёсся кровотоком и начал разрушать печень. Он связался с Ангелом и попросил помощи.

— Нештатная ситуация, — сообщил Евсеичу Ангел. — У Полосатого через час наступит интоксикация и не будет живого тела на себе.

— Не страшно, — бодро отреагировал Евсеич. — Придумайте, как транспортировать его к люку, я приготовлю ему новый облик.

— Он в запертом доме, закрыт в ящике для белья, умирает на первом этаже, — докладывал сидящий на ветке сизокрылый голубь. — Его в теле невозможно транспортировать.

— Сейчас посмотрю окрестности, может быть чьё-то тело только что покинул дух и оно свободно. Вам придётся действовать, мне нужен тоннель, по которому Полосатый переберётся в новый облик.

— Долечу, — пообещал Ангел. — Ищи быстрее.

Матрёна Вадимовна читала в интернете сайты таксидермистов. Большинство указывали мэйл, а ей нужен был телефонный разговор, и срочно. Наконец ей повезло.

— Свежевать и засаливать шкурку сами будете? — спросили её на другом конце провода.

— Ннет, — слегка дрогнувшим голосом ответила директор. — Я к вам привезу.

— Вообще-то у таксидермистов есть этический кодекс, и делать чучела из домашних животных это табу, — сообщил ей собеседник.

— Это вы не были в музее Уолтера Поттера, где котята и бельчата в викторианском стиле. Десять тысяч чучел в сценах «беличий игорный дом», «церковно-приходская школа», «облава в крысином притоне», — возразила Матрёна Вадимовна.

— Сколько платите? — перешёл к делу мастер.

Кот был ещё жив.

Глава 5

— Подходящего в подлётной доступности не наблюдается, — обеспокоенно сказал Евсеич. — Есть девочка трёх лет, Ларочка, у неё мама пошла на маникюр и оставила дочку с папой. Пока папа играл в компьютер, девочка забралась на подоконник и выпала из окна шестого этажа. Родители думали, что сетка от комаров надёжно её удержит, но они ошибались. Папа вызвал скорую, ребёнка везли в больницу, но уже по дороге констатировали смерть. Пространственная конфигурация неудачная, они удаляются от вас, и ты не успеешь догнать машину до того, как Полосатый погибнет.

— Кто-нибудь из наших действует поблизости, не знаешь? — спросил Стажёр.

— Иезуит на задании недалеко от вас, — ответил Евсеич. — Но у меня нет возможности связать вас, — нужно прожить тоннель между вами, а на это нужны душевные силы и время практики.

— Доложи ему нашу обстановку, спроси совета, как приблизить к посёлку машину с Ларочкой, — принял решение Стажёр.

— Иезуит говорит, это вне наших возможностей и предлагает выйти на связь с Ларочкиным ангелом-хранителем, — после некоторой паузы сообщил Евсеич. — У него есть неформальные контакты с ними.

— Где этот болван хранитель был, когда ребёнок забирался на подоконник, интересно, — процедил Стажёр. — Скажи, мы на всё согласны.

— Запоминай код связи, — диктовал Евсеич добытые сведения.

Удручённый Ларочкин ангел-хранитель сказал им, что развернуть машину проще простого, — два его приятеля устроят так, что водители на проспекте отвлекутся, и машины столкнутся на ключевом перекрёстке. Пробка заблокирует четыре дороги до красного цвета, и водитель скорой поедет в объезд, приближаясь к посёлку. Собственно, создавать людям удобные ситуации — это и была работа ангелов-хранителей. Один из водителей, попавших в аварию, из-за неё опоздает на встречу, где должен был подписать договор купли-продажи квартиры с мошенниками, а второй водитель благодаря аварии познакомится с девушкой, которая потом станет его женой.

— Как всё просто у них! — восхитился Ангел.

— По мне, лучше быть деятелем и творить практики, чем быть созерцателем и наблюдать жизнь других, — откликнулся Стажёр.

— Держи точку входа, если она изменит координаты, ничего не получится, — сказал Ангел.

Две машины столкнулись на перекрёстке.

В доме Ларочкиной бабушки упала с полки икона.

Глава 6

В загородном посёлке с ветки дерева у дома вспорхнул сизокрылый молодой голубь.

Мама Ларочки, Светка, вышла на улицу с новым маникюром и набрала телефонный номер мужа.

Ларочкин папа, Боря, умирал на своей родительской Голгофе, окружённый бригадой скорой помощи. Врачи и водитель молчали. Реанимационные мероприятия не помогли, окровавленный труп дочери встал между ним и миром, на который он никогда не сможет смотреть прежними глазами. Зазвонил мобильный. Он видел, что его вызванивает Светка, но ни руки, ни язык не служили ему.

Светка попыталась набрать его во второй и третий раз, потом решила, что муж с дочкой пошли гулять и не слышат её вызова. Ей в голову пришла мысль, что Ларочка с Борей решили дойти до бабушки, и она набрала мать.

— Света, у меня с полки упала икона, — сообщила ей встревоженная женщина.

— Мама, не грузи меня, — сказала Светка. — Тебе Боря не звонил случайно?

— Света, это дурное предзнаменование, Божья матерь предупреждает, что случилось что-то очень плохое, — настаивала та.

— Раз они не у тебя, я иду домой, — отказалась развивать тему Светка.

Матёрый, с коротким плотным мехом полосатый кот забился в агонии.

Водитель реанимобиля чертыхнулся, проверил по навигатору пробки, — вся округа встала на десять баллов, — и решил не стоять, а добираться до больницы в объезд центра.

У подъезда дома стояли и не расходились люди. Толпа странным образом притихла, когда Светка приблизилась, а потом разделилась на глухой осуждающий ропот и вонзившиеся в сердце клинки вопросов про Ларочку. Светка закричала, запрокинулась назад, цеплялась за людей и не помнила, как рычала, вырываясь и пытаясь побежать туда, куда увёз её ребёнка реанимобиль. Её усадили на лавочку во дворе и накапали успокоительного. Соседи договаривались, кто посидит с ней дома, — они боялись оставлять молодую женщину одну. Какой-то умник пытался объяснить молчание Бори по телефону тем, что реанимобиль застрял в пробке на десять баллов и показывал схемы на экране телефона. Светка вдруг почувствовала, что ненавидит каждого, кто сейчас рядом с ней, жив и может говорить.

Она встала со скамейки, поднялась в подъезд, вызвала лифт, вошла в квартиру, увидела зияющее окно и каким-то неведомым ей чувством осознала внутри себя, что Ларочка умерла.

— Господи, не забирай её у меня, — попросила Светка, не умея молиться и не умея исполнить нужный для молитвы ритуал. — Зриши мою беду, зриши мою скорбь, — всплывали в её памяти фразы, слышанные когда-то давно.

Она встала на колени перед пустым красным углом и кричала шёпотом в вечность единственно известные ей слова снова и снова, веря так истово, как может верить только мать.

Ангел увидел реанимобиль и начал снижение к машине.

Матрёна Вадимовна вышла во двор и подогнала джип поближе к крыльцу. Она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и стала бояться, что кто-то увидит её с котом в руках.

Стажёр сообразил, что женщина собралась куда-то везти Полосатого, а значит, входная точка в тоннель изменит свои координаты.

Матрёна поднялась в дом. Неизвестно откуда взявшаяся дворняга проскочила следом за нею и остервенело бросалась ей на ноги, блокируя выход из комнаты.

Сизокрылый голубь поравнялся с реанимобилем, сел на боковое зеркало и мысленно позвал Полосатого.

Ларочка вздохнула и открыла глаза.

Глава 7

— Что ж так больно-то? — удивился Полосатый, оказавшись в новом облике.

— Множественные переломы костей и разрывы внутренних органов, они болят, — извинялся Евсеич. — Прости, лучше ничего не получилось подобрать, это единственное, что нашлось так быстро. Я всё поправлю. Стажёр уже расширяет тоннель, возьму тебя в поток и тело будет как новое.

Стажёр носился взад-вперёд по дороге, разворачиваясь точно под мостом и потом строго у дерева, откуда вспорхнул сизокрылый голубь, разрабатывая тоннель. В мире людей действовали сила тяжести и сила привычки. Привычные действия создавали тоннели внутри времени жизни, новые практики прокладывали новые тоннели.

— Где Ангел? — спросил Полосатый.

Ангел сел на боковое зеркало, увидел залитого кровью ребёнка внутри реанимобиля, забился в припадке крупной дрожи и, потеряв ориентиры, растворился в межтоннельном хроносе.

— Ты его под свою ответственность к людям брал, ты его и собирай, — помянул старое запыхавшийся от бега Стажёр.

— Так он свой участок тоннеля не собирается налётывать, что ли? — догадался Евсеич. — И кто его будет искать?

— Я найду его, — сказал Полосатый.

Ларочка вздохнула и открыла глаза.

— Что ж так больно-то? — сказала она папе Боре. — Где Ангел? Я найду его.

Девочка поднялась с носилок и направилась к сдвижной боковой двери реанимобиля.

— Остановите машину, — постучала она в окно перегородки залитой кровью рукой.

— Это плохой план, — сказал Евсеич. — Первым делом тебе надо поправить облик. Поблизости от вас действует Иезуит, я попрошу его помочь. Он приедет за Стажёром и вместе они проложат к тебе новый тоннель. Иезуит на своей машине быстро накатает участок, и я тут же возьму тебя в поток.

— Ладно, если у вас есть план получше, я подожду, — сказал Полосатый.

— Ларочкин Ангел-хранитель вышел на связь, — доложил Стажёр. — Что-то пошло не так при транспортировке, и Полосатый выдаёт наши переговоры в открытый эфир. Ларочка на дороге одна в машине, вокруг неё четверо взрослых. Все, включая водителя, в глубоком обмороке.

Глава 8

Инга Дикторовна, финалистка конкурса «Лучший сотрудник банка» и просто ответственная замужняя женщина, имела привычку готовить на кухне под телевизор. В вечерних новостях показывали «Скорую помощь», водитель которой где-то за городом не справился с управлением. Машина въехала в дорожный отбойник и остановилась. По счастливой случайности, рядом проезжала машина дорожной полиции, а округа была безлюдной.

Выездная съёмочная группа вела репортаж с места происшествия, и перед изумлённой Ингой Дикторовной в кадре крупным планом проехал на своей машине родной и ненаглядный муж, Игорь Петрович Иезуитов. Рука жены потянулась к оружию, предназначенному для поражения целей на любой дальности посредством мобильной связи.

— Ты где? — спросила жена.

— За рулём, — ответил муж. — К ужину немного задержусь.

— Тебя по телевизору показывают, как ты из посёлка едешь.

— Это слава, — отшутился Игорь Петрович и подмигнул озорной дворняге, которая сидела на переднем сиденье рядом с ним.

Ангел не растворился, а рассыпался на мириад точек и застыл там, где застал его миг ужаса.

— Молодец, — похвалил его Полосатый. — Стал крепче.

— Не вижу ориентиров, — пожаловался Ангел.

— Не видишь, и не надо. По звуку дойдёшь. Хочешь, на мой голос иди, а хочешь, к станции, — Мамварийский дуб слышишь?

Светка видела сон, в котором её обнимает весёлая и живая Ларочка, и пропустила вечерние новости. В передаче корреспондент местного телевидения интервьюировала сотрудника ДПС, оказавшего первую помощь пассажирам «Скорой».

— Ребёнок был цел и невредим, и абсолютно здоров, — рассказывал человек в форме. — Распевала песни без остановки, не обращая на аварию никакого внимания. Солисткой будет!

Глава 9

Светка провалилась в сон, как в тёмный погреб, на три часа. Когда она открыла глаза, за окном был поздний вечер. Было слышно, как молчит квартира. Сгинувший в эфире муж наконец-то ответил на её телефонный звонок.

— Боря, где ты был? — волновалась Светка. — Мне тут соседи такого наговорили, пока вас не было. Ты не брал трубку, я хотела уже твоим родителям звонить…

Василий Погонович Кротов, Светкин свёкор, был гением периодизации. Своего единственного отпрыска, годного к нестроевой военной службе, он называл рохлей, разгильдяем и айтишником, имея в виду детство, юность и начало семейной жизни, а невестку — писюхой и девахой, чётко различая, имеет в виду добеременную Светку или Светку-мать. Боря представил, какими эпитетами отец наградит молодых родителей, когда узнает о случившемся, — и впервые за жизнь был с отцом согласен.