Бесплатный фрагмент - Дачный мир Шарташа

Светлой памяти

Ольги Васильевны и Владимира

Дмитриевича Меньчиковых,

моих бабушки и дедушки,

посвящается эта книга

Приглашение к путешествию

В течение трех десятилетий наша семья летом снимала дачу на Шарташе, в дачном поселке воинской части №12664 на улице Отдыха, 84. Детство и юность, проведенные здесь, оставили глубокий след в душе, но, как это обычно бывает, почти не вспоминаются в суете взрослой жизни. Все же Шарташ для меня до сих пор — особый мир природной красоты и душевной гармонии. И, как выяснилось в процессе работы над книгой, не только для меня. Все, к кому я обращалась за помощью, очень тепло вспоминали о временах, прожитых на Шарташе.

Действительно, жизнь нескольких поколений свердловчан-екатеринбуржцев неразрывно связана с Шарташским лесопарком. Здесь отдыхали, работали, дружили и влюблялись, переживали радости и трудности.

Я приглашаю вас на неспешную прогулку вдоль западного берега озера от Каменных палаток до мыса Рундук и Шарташского лесничества. Мы увидим этот путь глазами историка и глазами девочки, живущей с родными на даче, услышим голоса разных людей, жителей нашего города, которые с любовью и нежностью вспоминают Шарташ ХХ века.

Эта книга не претендует на исчерпывающий рассказ обо всех шарташских дачах или полноценное историческое исследование. «История — наука о людях во времени», — говорил французский историк Марк Блок. Большая история складывается из личных воспоминаний, из мелких повседневных деталей, из переживаний и впечатлений каждого из нас…

Глава 1. От Каменных палаток — к пристани

Лето, выходной день — значит, сегодня мы опять едем на дачу! Несколько остановок на трамвае до Втузгородка (до 1983 года там было трамвайное кольцо), марш-бросок с сумками в руках по мосту через железнодорожные пути — и вот мы уже входим в лес со стороны Каменных палаток. Лес сразу окутывает со всех сторон теплом, солнцем сквозь кроны сосен, шорохами и чириканьем. Кажется, город далеко-далеко и Каменные палатки — как портал в иной, сказочный мир.

⠀

***

На Среднем Урале много гранитных скал-останцев, как будто сложенных из огромных каменных «матрасов». Северские палатки, или Чёртово городище, поражают своей дикой мощью. Но Шарташские каменные палатки — маленькие, родные, совсем не угрожающие, а, скорее, уютные. Совсем чуть-чуть поднимешься по уступам — и перед тобой с одной стороны — город, а с другой — настоящий лес.

Елена Киргинцева: «Нас возили на Шарташ после выпускного вечера в 10 классе, в 1986 году. И мы, в босоножках на высоком каблуке и праздничных платьях, взбирались на высокие камни, встречали рассвет… Запомнилась гладь самого озера, дорожки в парке — там очень красиво, спокойно и уютно. И было много белочек, мы их кормили».

«Каменные палатки иначе называют Малым Чёртовым городищем, — писала еще в 1927 году комсомольская газета „На смену!“, — камни огромнейшей величины, напоминающие хлебные ковриги, лежат стопками в несколько групп. Вблизи палаток найдены стоянки первобытного человека. С вершин палаток развертывается перед зрителем красивая панорама хвойного леса, на фоне которого сверкает Шарташское озеро. Близ палаток есть каменные разработки, среди которых маленькие озерки — „Карасьи ямы“».

Светлана Розова: «Когда мы в 1970-х годах жили на Первомайской, мы с ребенком часто ходили весной и летом на озеро Шарташ и на Каменные палатки. Тогда по мосту на Малышева еще не ходил трамвай. И район ЖБИ еще не был построен. Поэтому вокруг Каменных палаток был настоящий чистый лес. Зелень была свежая, будто бархатная. Были три озерка — Карасики. Мы смотрели, как птенцы копошились в птичьих гнездах, природа была живая, не испорченная людьми. Мы загорали прямо на больших валунах в прибрежной воде озера Шарташ. Часто катались вокруг озера на катере „Зарница“».

Светлана Барабанова: «Очень часто выходные и праздники наша большая семья проводила в Шарташском лесопарке. А когда у сестры появилась собака — ротвейлер Нора, — Каменные палатки стали излюбленным местом для прогулок и дрессировки Норы. Мы с сестрой катались по дорожкам парка на велосипедах „Салют“, останавливались покормить белочек, которые и в те далекие времена предпочитали не семечки, а фундук. Часто доезжали до озера, Нора с удовольствием купалась в прохладной воде. А с маленьким племянником мы любили лазить и прятаться в гранитных нагромождениях и искренне верили сказкам о том, как в доисторические времена Каменные палатки сложили огромные великаны, населявшие тогда наш седой Урал. Ну неужели природа могла так аккуратно расставить каменные плиты?! Однажды среди скал мы разглядели огромную каменную дверь — ее, наверное, открывали великаны! И до сих пор никто не знает, что скрывается за той дверью…»

***

Когда-то давно, в начале ХХ века, сосновый лес окружал скалы со всех сторон и называлось это место Урочище Палатки. Топкие, низкие берега озера Шарташ отлично подходили для маёвок, лес надежно укрывал тайные собрания рабочих от полиции.

В позднесоветском Свердловске любой школьник знал, что такое маевка — революционный пикник, где выступали перед рабочими партийные агитаторы. Правда, старые большевики чаще называли такие тайные собрания на природе «массовками», ведь далеко не всегда они проводились в майские дни. «Массовки» были отнюдь не безобидны — известно, что под видом воскресных пикников здесь, на безлюдных берегах Шарташа, в 1905 году проходили учебные стрельбы рабочих дружин. Говорят, революционеры иногда снимали дачи на Шарташе, чтобы скрываться от полиции и хранить запасы оружия, но достоверные сведения об этом нужно еще поискать. Впрочем, пригородные дачи — место укромное, любимое конспираторами всех мастей. Эсеры в Санкт-Петербурге, например, облюбовали дачи в Озерках и на одной из таких дач свершили суд над Георгием Гапоном, предводителем рабочей демонстрации 9 января 1905 года.

Дух революционной романтики даже в начале восьмидесятых еще витал над Каменными палатками. Мои однокашники занимались в Ленинской комнате Дворца пионеров и увлеченно рассказывали о приключениях знаменитого большевика-подпольщика Якова Свердлова, имя которого тогда носил наш город.

Мощный, но мягкий бас невысокого и сухощавого «товарища Андрея» завораживал слушателей, его убежденность и преданность идее революции вдохновляла на решительные действия. Свердлова любили, Свердлову верили — и поэтому помогали. Достать поддельные документы, найти квартиру для партийной школы или подпольной типографии, распространить листовки, в последний момент улизнуть от полиции, воспользовавшись купленным жандармом билетом на поезд… Для нас, подростков начала 1980-х годов, удачливый «подпольщик Яшка», после победы революции ставший главой Советского государства, был героем не меньше, а может, и больше, чем для своих современников.

Светлана Барабанова: «Когда мы учились, времена были советские и в основном история Каменных палаток для нас была связана с революционным прошлым нашего края. На уроках истории в школе и на лекциях по истории Урала в университете нам рассказывали о нелегальных маевках рабочих перед революцией 1917 года».

В самом центре современного Екатеринбурга стоит памятник «товарищу Андрею», установленный в 1927 году на деньги уральских рабочих. В основании памятника — шарташская гранитная глыба как образ Каменных палаток, где в 1905—1917 годах Яков Свердлов выступал перед рабочими. «Старожилы помнят, что первые годы после открытия памятника у подножия его были разбросаны уральские камни и посажены полевые цветы, такие же, как и в местах нелегальных массовок», — писал в газетной заметке М. Цикарев, член КПСС с 1917 года.

Софья Розанова: «Шарташ помню с детства, Каменные палатки, по которым все дети любили лазать. А дальше уже и само озеро. Здесь купались, загорали, помню, что когда-то был речной трамвайчик, потом куда-то пропал. Я давно там не была. Но если бы я проводила экскурсию по лесопарку, я бы показала следы древности, оставшиеся на Шарташе, и рассказала бы о сходках революционеров, о выступлениях Свердлова. С детства помню стихотворение Елены Хоринской «У памятника Свердлову»:

…И мы увидим серый пьедестал,

Снега подножье бережно закрыли,

И человек на сером камне встал,

Как бы застыв в стремительном порыве.

И напряженно смотрит он вперед,

Все так же смел, горячим сердцем

                                                        молод.

И кажется, что он сейчас сойдет,

И снег стряхнет, и обойдет весь

                                                       Город…»

В 1960 году, накануне 75-летия со дня рождения революционера, научный совет музея Я. М. Свердлова и старые большевики нашего города выступили с инициативой создания на Шарташе «парка имени Андрея» для сохранения Каменных палаток как памятника истории. Предложение выдвинула легендарная Анна Николаевна Бычкова, на рубеже 1920—1930-х годов работавшая председателем Свердловского горсовета, а в юности — ученица и соратница Клавдии Новгородцевой-Свердловой, жены революционера.

На пожелтевших страницах газеты «Вечерний Свердловск» за 1960 год — письма горожан в поддержку создания нового парка. «Торжественно стоят известные на весь Урал Каменные палатки. Когда находишься здесь, то настроение приподнятое, торжественное, невольно припоминается история нашей страны, нашего города», — пишет энергетик П. Вахонин. «Как было бы хорошо здесь летом: пляж, аттракционы, катание на лодках. Зимой — лыжные прогулки и, конечно, подледный лов рыбы. Это будет замечательный парк… Права товарищ Бычкова: место новому парку — у озера Шарташ», — вторит ему инженер В. Кузнецов.

Возле Каменных палаток предполагалось поставить памятник Якову Свердлову, разбить цветник, устроить павильон-грот, кафе и автостоянку. Получилось скромнее и, наверное, лучше — установили только мемориальную доску в память о революционных митингах и маевках (сейчас утрачена), сделали каменный амфитеатр для пионерских сборов, расчистили кустарник и благоустроили лесные дорожки, ведущие к озеру. Так в 1960-х годах родился всеми любимый парк «Каменные палатки», ставший частью огромного Шарташского лесопарка.

Галина Тарасова: «Что представлял тогда, в 1972 году, Шарташский лесопарк? Это разреженный и частично заболоченный лесной массив на западном побережье, где находились многочисленные деревянные постройки типа бараков и сохранившиеся с прошлого века дачи с резными деревянными кружевами. Функционировал дом отдыха „Шарташ“, в котором отдыхали рабочие и колхозники со всей области. Севернее, на западном побережье, находились горисполкомовские дачи, обнесенные забором, где отдыхали старые большевики. … При входах в парк или на поляны отдыха возводились разные архитектурные формы — ворота, декоративные изгороди. В лесопарке находился оперативный пункт милиции, и ни одна машина не рисковала заехать или проехать по пляжной зоне. С этим было очень строго. У нарушителей снимали номера. Мыть машины в озере тоже боялись. Летом 1978 года Шарташский лесопарк посетил известный уральский писатель Борис Рябинин с телевизионной передачей „Клуб друзей природы“. Съемки проводились на южном берегу, были затронуты темы о состоянии озера, об отношении отдыхающих к лесопарку и озеру. Посещали лесопарк и другие известные люди. Шарташский лесопарк был самым любимым местом отдыха горожан. В жаркие летние дни количество отдыхающих достигало десятков тысяч человек. Особенно любили отдыхать на южном и западном побережье».

⠀

Тамара Русанова: «А насчет Каменных палаток — это мне мало лет было, году, наверное, в 1954-м, — там проходили народные гулянья. Было это лето, а может быть, это майские? Было очень много всего, шумно, весело! И папа с мамой — они же молодые были, — конечно, ходили туда. И меня взяли, и там меня потеряли. Вот я и запомнила, что я там стояла и ревела-ревела. Потом девочки, видимо, по рупору сказали, что вот такая-то потерялась, и родители за мной пришли. Папа с мамой даже поругались между собой из-за меня».

***

Но мы идем дальше, до нашей дачи путь неблизкий. Нужно перейти железную дорогу — и зачем она здесь, посреди леса? Рельсы заросли травой, редко пробежит по ним маневровый тепловозик с «Аппаратной» до «Шарташа», а кажется — идет дорога в никуда из ниоткуда, и дух захватывает от этой тайны!

С дороги по тропинке уходим в лес. Ноги мягко ступают по ковру из пожелтевшей сосновой хвои, потрескивают сухие шишки, щебечут птицы, в зарослях папоротников и цветов вдоль тропинки кипит невидимая нам лесная жизнь. Бабушка начинает читать стихи, а дедушка, как всегда, посмеивается над ее восторженностью. Лето, солнце, день впереди бесконечный…

Чем ближе к озеру, тем больше в лесу замшелых каменных валунов, а на самом берегу они лежат целыми грядами. Мы с дедушкой любим камни. В довоенной своей юности он работал в геологической партии, поэтому прекрасно разбирается в горных породах и меня старается научить. Вот светло-серый в черных крапинках гранит, а в нем — как след ящерки — сверкающие кристаллы пирита. Но это обманное «дурацкое золото» надо еще поискать. Зато гладкие желтоватые куски полевого шпата и темно-зеленые обломки змеевика встречаются повсюду. «Деда, а малахит здесь можно найти?» — как всякий ребенок, выросший на Урале, в лесу я втайне надеюсь на встречу с Хозяйкой Медной горы. Но дед качает головой: «Нет, малахит — медная руда, а Шарташ — царство гранита».

А вот и озеро! С дороги за деревьями видны только причал и кусочек пляжа. Если мы задержимся на даче на несколько дней, обязательно поедем кататься на катере!

Катер медленно отчаливает от пристани и, постепенно ускоряя ход, выплывает на середину озера. Вода бурлит, сверкающие на солнце брызги долетают до самой палубы, свежий ветерок спасает от полуденного зноя. Катер старый, даже ржавый местами, но это не важно, главное — путешествие!

Мы плывем вдоль противоположного берега, и пейзажи меняются — один другого интереснее. То темный лес подступает к самой кромке воды, то открываются маленькие песчаные пляжи, а за лесом мелькает заводская труба. Так бы и выскочила на берег у каждой излучины, посмотреть — а что там дальше, за стеной деревьев?

Вот проплывает мимо старинное село Шарташ, у берега отдыхают рыбацкие лодки, рядом сидят местные жители. Потом многолюдный пляж с длинным синим ангаром — у окон очереди за газировкой, пирожками и мороженым. Это значит, скоро катер вернется на пристань и наша прогулка закончится… Зато впечатлений — на неделю вперед!

⠀

***

Катера на Шарташе появились еще в 1955 году как транспорт для дачников, поэтому подчинялась пристань сначала, как ни странно, Свердловскому трамвайно-троллейбусному управлению. Речные трамвайчики «Варяг» и «Ермак», отплывая от причала у дома отдыха «Шарташ», делали остановки у поселков Пески и Изоплит, а потом возвращались обратно.

Тамара Русанова: «По этому озеру катер ходил, мне казалось, что большой, как назывался — не помню. И лодки с парусами там вечером были. Катер был прямо с палубой, настоящий, люди там сидели, их катали по озеру, видимо. А на том берегу, далеко-далеко, — мы же маленькие тогда были, — там поселок был Изоплит и детский туберкулезный санаторий, а дальше лес, лес… Было очень много леса, и нам казалось, что от этой дороги, по которой мы приезжали, далеко мы туда ехали в лагерь-то, вот как из города ехали лесом, а сейчас кажется — вовсе близко».

⠀

В 1970-х годах по озеру ходили только прогулочные катера «Спутник» и «Родина» — старенькие, уже списанные с северных речных маршрутов Тавдинского пароходства. В середине семидесятых появилась комфортабельная «Зарница» — судно на воздушной подушке — и постепенно вытеснила прежние катера.

Наталья Ланина: «Про катера. Я уже помню „Родину“ и „Спутник“, а потом была „Зарница“. Мы, когда выпросим у родителей 45 копеек, как бы немало по тем временам это стоило, вот прибежим и катаемся. Иногда нас пускали как-нибудь так. Это удовольствие, конечно. Даже помню расположение этих катеров — „Родины“ и „Спутника“. Там у них двигатель, такой фонтан сзади за кормой, потом проходишь через коридор, шумит двигатель. Потом как бы в трюм спускаешься — и там лавочки. И можно еще наверх подняться, очень интересно там. Лазили, лазили, ничего дети не боялись вообще, и нас отпускали везде».

⠀

Светлана Булатова: «Самое любимое — лето и пляж. По выходным. На полдня. С утра смотрела в окно, не набегают ли тучи, прогоняла их мысленным взором. Если повезло и идем — ура! Ходили на песчаный пляж, тот, что за „Карасиками“ (еще раньше — на другой, так называемый каменный пляж). Иногда брали в аренду лодку, причаливали к берегу, купались, потом плыли дальше. На кораблике прогулочном тоже катались, но воспоминаний не осталось совсем — только фотографии».

⠀

Но однажды, к нашему большому разочарованию, «Зарницу» сменила старая и неповоротливая баржа «Веранда», которую двигал катер-толкач. «Сегодня на озере Шарташ началась навигация. От пристани Свердловск по водоему стал ходить теплоход БТ-66 с открытой верандой. Одновременно прогулку по озеру могут совершить на нем 270 человек. Сейчас теплоход делает десять рейсов в день, а с наступлением лета будет ежечасно курсировать с 9 до 21 часа», — бодро сообщала газета «Вечерний Свердловск» 15 мая 1984 года. Однако маршрут стал короче, и прелесть прогулки по озеру слегка померкла. Тем не менее, «Веранда» курсировала по озеру еще и в 1990-х годах.

На озере в теплый день всегда много было лодок и катамаранов, существовала лодочная станция, дежурили спасатели. В тихих заводях вдоль берега стояли чьи-то лодки, на них резвились подростки, прыгая с лодки на лодку.

Елена Киргинцева: «В детстве я часто бывала на Шарташе с родителями. Потом уже студенткой гуляла там с подругами, а после замужества — со своими детьми и мужем, с друзьями, подружками дочек и их родителями. Гуляли по парку, кормили белочек, играли в мяч и бадминтон, катались на катамаране, купались. Больше времени проводили на берегу — там, где детская площадка и пирс. Однажды плыли на катамаране и начал дуть сильный ветер, по глади озера пошли сильные волны. Было очень страшно!»

Еще раньше, в начале 1930-х годов, на озере Шарташ испытывали самолеты-амфибии, предназначенные для работы в северных полярных широтах. В 1932 году в СССР начался серийный выпуск самого известного самолета-амфибии Ш2. Его называли ласково «шаврушка» — по фамилии создателя, ленинградского конструктора В. Б. Шаврова. Одна из первых «шаврушек» поступила в распоряжение Свердловского обкома Красного креста и использовалась как санитарный самолет в том числе в районе озера Шарташ. Дело в том, что этот широкий, мелководный, почти до дна промерзающий водоем был в довоенные годы малым зимним аэродромом и принимал самолеты гражданской авиации.

В 1980-х, отдыхая на пляже, мы часто видели легкий аэроплан, пролетающий над южной частью озера. Так жители вновь построенного Молодежного жилищного комплекса (знаменитого свердловского МЖК «Комсомольский») отмечали начало и завершение районных спортивных состязаний.

Светлана Барабанова: «В 1985 году семья моей старшей сестры получила квартиру в микрорайоне ЖБИ, где располагался знаменитый МЖК „Кировский“. Поэтому в микрорайоне был непередаваемый дух молодежной активности — вера в будущее, желание созидать, строить, благоустраивать дворы, устраивать совместные культурные мероприятия! В микрорайоне было много детей, с МЖК связывали будущее города».

⠀

Надежда Ачкасова: «Если бы я вела экскурсию по Шарташскому лесопарку, обязательно показала бы Тропу здоровья и лыжню на Белоярку. Сейчас там почти никто не ходит, а раньше были толпы народа. Когда Тропа здоровья (площадки со снарядами, прочищенная дорога в лесу с освещением, где можно было бегать, кататься на велосипеде) только появилась по инициативе эмжековцев, казалось, это было так круто!».

Леонид Кузьмин: «В 1980-е я был директором Физкультурно-оздоровительного комплекса на МЖК, построенного для местных жителей. Собственно, для ФОКа мы Тропу и проектировали. Началось все с идеи углубить уже функционировавшую „экологическую тропу“, потому что западные ветра зимой попросту не позволяли нормально и комфортно перемещаться по южной части набережной. Получилось экономично и экологично. Но главное — круглогодично. По велодорожке вы можете кататься 4—5 месяцев в году, но что вы будете делать с ней зимой? В нашем же случае: лыжи взял — и пошел. Ее даже не надо было охранять. Кругом же спортсмены! Ребята, как видели, что кто-то костры жжет или шашлык жарит, — сразу включались».

***

Зимний Шарташ — «мороз и солнце», сверкающий белый снег — раздолье для лыжников! Весь лесопарк зимой был испещрен лыжнями, кататься приезжали целыми семьями и компаниями.

Наша школа находилась недалеко от Каменных палаток, поэтому зимние уроки физкультуры в старших классах проходили в лесопарке. Раз в неделю, рано утром, еще в темноте, взяв из дома лыжи, мы ехали на трамвае в лес, катались по проложенным лыжням, потом разъезжались по домам, а к третьему уроку уже приходили в школу учиться как ни в чем не бывало. И так всю третью четверть — десять недель!

⠀

Светлана Булатова: «На Шарташе прошло все детство. Родители гуляли там со мной в коляске, потом, когда я начала ходить, топала уже сама. Зимой, по выходным, по Тропе здоровья, укутанная в шубу, шагала, и довольно долго (а был мне тогда год с копейками). Обратно чаще нес папа. Весной-летом, в полтора-два года, ходили с мамой ежедневно, бывало, по два раза на дню. Ничего этого, конечно, не помню — только по маминым рассказам и фотографиям. Когда стала старше, ходили с родителями в поход — просто в лес, с провизией и палаткой, типа небольшое приключение. Катались на великах. Зимой — на коньках. Мама — с лопатой — расчищала нам площадку на озере, мы с папой катались (катков в городе было — не шибко разгонишься, потому обходились Шарташом). На лыжах, к слову, ходить не любила (по крайней мере, когда стала постарше и училась в средней школе), лениво было. В воскресенье утром притворялась спящей в надежде, что родители не захотят меня ждать и оставят дома. Никогда не получалось. Я злилась, возмущалась, но все же отправлялась на лыжную прогулку. На трассе было здорово, главная сложность — собраться и пойти. Ходили по Тропе здоровья и дальше. Помню, когда летела с горы, переживала, как впишусь в узких местах между соснами. Потом, конечно, ходили с подругами по школе, но это какой-то очень короткий эпизод. Все здесь. И свадьбу тоже праздновали здесь — на базе отдыха „Пески“. Зима, мороз, камин — красота!».

⠀

Вплоть до начала 1980-х годов в старинных деревянных дачах на Шарташе постоянно, зимой и летом, жили сотрудники Шарташского дома отдыха и расположенных близ озера детских учреждений, еще раньше — эвакуированные во время войны на Урал люди из разных мест огромной нашей страны.

Наталья Ланина: «Дома наши топились печками. Дрова привозили, покупали. Уголь где-то когда-то был, но уголь меньше. В основном дрова покупали в лесничестве. В лесу был ведь падёж всегда каких-то деревьев, вот они его распиливали и продавали. Мы сами раскалывали поленья, помню, с папой, он колол дрова. Вода из колодца, но и летний водопровод был, пока не замерзали трубы, мы пользовались летним водопроводом и посуду ходили мыть. Все, кто рядом жили, пользовались летними водопроводами. И в теплицах тоже везде водопровод был, все нормально поливалось. Зимой дом отдыха тоже работал, у них там своя кочегарка была, как раз углем топили. Там везде были батареи, в столовой батареи. И в корпусах батареи, клуб весь отапливался, контора. Там шахматная доска была интересная, огромные шахматы. Везде был водопровод, и такие хорошие, теплые туалеты — везде, и в „даче беременных“ тоже был. Была баня. И отдыхающие, и сотрудники туда ходили по графику. Все было хорошо организовано. После лета была консервация, на какой-то период закрывался дом отдыха. Комиссия специальная была, списывала битую посуду, белье рваное, это уничтожалось и все новое завозилось. Красили, белили, меняли белье примерно две недели, по-разному, в зависимости от того, что делали каждый год. Пока еще по озеру не прошла драга, у нас возле дома было болотце, и не одно. В этих болотцах зимой были такие окошечки, и мы делали довольно-таки большой каток, сами расчищали его. От самого маленького до самого взрослого все катки чистили, и мы, дети, приходили кататься, и нас никто не контролировал. Не знаю, до какого времени, но мы катались там до умопомрачения. Коньки, конечно, у всех были самые разные. Вообще, это была жизнь, это было весело, это было здорово! Нас же не контролировали, хотя когда выходим мы — а мы же жили в парке дома отдыха — мама говорит: „Только в парке!“ Если ты куда-то идешь за парк, то уже приходишь отпрашиваешься».

В конце 1980-х — начале 1990-х годов по стране широко распространилось учение Порфирия Иванова о естественном оздоровлении организма. Последователи Иванова, буквально обожествлявшие своего покойного к тому времени учителя, появились и в Свердловске-Екатеринбурге. Собирались они на озере недалеко от Каменных палаток в любую погоду, купались, общались, гуляли по лесу в возвышенно-благодушном настроении, кротко здоровались со всеми встречными. На южном берегу Шарташа была оборудована большая прорубь, и всю зиму ивановцы в ней купались. Вокруг проруби по воскресеньям собирались десятки людей, но далеко не все отваживались окунуться.

Софья Розанова: «В 1990-е годы я увлекалась идеями ивановцев и мы проводили на Шарташе каждое воскресенье. В двенадцать часов дня купались, зимой прыгали в прорубь. Потом был совместный обед, народу набиралось много, приходили целыми семьями с детьми. Были там интересные люди! Правда, потом постепенно группа распалась, у всех на то были свои причины».