Бесплатный фрагмент - Чёртик

Знаете, мне в детстве рассказывала бабушка одну сказку — про чёртика из табакерки, оловянного солдатика и балерину. Это очень печальная и интересная история. Оловянный солдатик растаял в огне камина вместе со своей возлюбленной балериной, а всему виной был чёртик из табакерки, который любил балерину и не хотел, чтобы она досталась солдатику.

Я бы хотел вам рассказать, что я видел подобное своими собственными глазами. Я видел чёртика из табакерки. Правда, это был совсем другой чёртик, да и то совсем не из табакерки, а из плинтуса под старым шифоньером. Я заметил, что вишня, которую покупает миссис Робертсон и которую так сильно любят в этой семье, всё же иногда остаётся — несколько ягод на серебряном подносе, на котором обычно эта вишня и сверкает на обеденном столе. Чтобы Вы, мой дорогой читатель, поняли, что это была за семья и дом, в котором это всё произошло, я вам вкратце расскажу, что к чему.

Меня зовут Питер Питерсон. Мне двадцать пять лет. Я из небогатой рабочей семьи. По профессии полевой врач; из-за ранения ушёл в отставку и вернулся обратно в Англию и стал подрабатывать терапевтом в маленькой частной клинике. В моем городке я большую часть детства провёл в садике и школе при больнице, где главным врачом был мистер Робертсон. Его жена и дети очень тепло относились ко мне, и я часто бывал у них в гостях. Дело в том, что родителей у меня не было, была бабушка, которая иногда ко мне приезжала, что напоминало всегда какой-то праздник, которого с нетерпением ожидаешь. В общем, без постоянного окружения бабушки и без родителей я очень привык к семье Робертсонов, и вся моя жизнь связалась, пересеклась и переплелась с этими приятными и очень родными мне людьми. Также должен сразу признаться, что дочь Робертсонов Корнелия мне очень нравилась. Она была настоящей красавицей, и при виде её я всегда нёс какую-нибудь глупость, что ей казалось милым, а мне полным провалом.

А теперь к вишне… Обычно это выглядело так: шумный весёлый ужин — остаётся несколько ягод. Я ухожу на балкон закурить папиросу, и при возвращении ни одной ягоды не остаётся.

Я спрашивал миссис Балтимор, кухарку, если это она забирает ягоду, на что она оскорбленно отрицательно кивала головой и уходила на кухню.

И как-то раз я сидел в этой же комнате в канун Рождества — в красивой гостиной с длинными алыми занавесками на каждом из десяти окон. По всем стенам висели трофеи мистера Робертсона, который имел репутацию искусного охотника. В комнате также весел семейный портрет, на котором, кстати, был и я, что мне очень нравилось и грело моё сердце.

Сидел я в своём кресле возле книжных полок около камина и рождественской невероятно огромной украшенной ёлки. Я был весь в разных пледах и грелках — простыл. В тот вечер я сам походил на мебель и хорошо сливался с комнатой.

Смотрю, по столу несётся маленький ростиком и цветом, как только-только поспевшая слива, зверёк с рожками и хвостиком — точно чёртик с виду! Сам по форме как шарик: пухлый и круглый. Рожица довольная. Высунув мокрый язык, он схватил вишню, ринулся прочь, и пропал в плинтусе под шифоньером. Я тихонько подошёл к месту возможного его логова и встал на четвереньки. В плинтусе под шифоньером среди паутины и пыли чернела дыра, в которую, видимо, чёртик и спрятался.

Я поднял голову и огляделся вокруг. Комната была пустая, и все уже отправились спать. Так что я мог не бояться, что мистер Робертсон напишет мне рекомендацию к психиатру. Я тихонько шёпотом обратился в чёрную бесконечную дыру:

— Мистер маленький Чёртик!

— Чего тебе? — послышался из дыры хриплый басовый голосок.

Я опешил. Просто не ожидал, что это будет так просто.

— Э… Ну… Зачем Вы воруете ягоды? — спросил я сразу напрямую, потому что не знал, о чем ещё говорить.

— А разве от этого кто-то помер?

— Нет… Просто…

— Ну вот и славно! — буркнул чёртик и высунулся из дыры.

Я очень удивлённо на него посмотрел: он был очень забавный, но одновременно вселял ужас. Он почесал свой подбородок и помахал мне рукой, чтобы я убирался отсюда поскорее.

— Бывай, Питер! — сказал он и скрылся в темноте.

Я был в полном недоумении. Он меня знает? Конечно же, он меня знает, если он тут живёт. Я записал сегодняшний день в дневник, чтобы не упустить ни одной детали. А под заметкой я нарисовал своего нового знакомого в его полный рост. Когда-то давно я занимался в художественной школе, что мне особо в работе не пригодилось, но иногда я делал зарисовки мне интересных мест или объектов.

После этого я отправился спать. Дом, в котором я жил вместе с Робертсонами, находился на невысоком холме. Главное здание включало в себя десять комнат на первом этаже и столько же на втором.

На первом этаже находились гостиная, большая столовая, большая кухня, комната кухарки, комната повара, комната садовника, комната дворецкого, кладовая, комната с трофеями, ванная комната. На втором этаже находилась моя комната, которая изначально была гостевой, но я так часто в ней спал, что она переквалифицировалась в мою. За ней следовали: спальня мистера и миссис Робертсон, комната их дочери Корнелии, комната их сына Дональда, комната гувернантки миссис Кэрифишер, маленькая кухня, рабочий кабинет с кушеткой для больных мистера Робертсона, ванная комната, маленькая кладовая и вторая гостевая.

На самом верху был чердак. В его тёмных пыльных недрах хранилось множество старых предметов быта и разнообразного хлама, давно утратившего своё значение, но который было жалко выбросить.

***

После сна я отправился на кухню что-нибудь перекусить и потом планировал ехать на работу — требовалось проверить несколько пациентов: в основном простуда. Чувствовал я себя довольно хорошо, поэтому работать я вполне мог. На кухне я поздоровался с нашим поваром мистером Француа, который разделывал невероятно огромного лосося.

— Привет, Француа! — сказал я и сел за маленький столик и развернул газету.

— Привет, Питер! — ответил Француа, не отворачивая своего красного лица от скользкой непослушной рыбы.

— Кофе как обычно? — спросила миссис Балтимор.

— Да, спасибо! — ответил я и перелистнул страницу газеты. — Я узнал, куда девается последняя вишня…

— Послушай! Я тут одну новость узнал! — Залетел дворецкий мистер Силверман.

После того, как он увидел меня, его тон сразу же изменился и он, сказав, что-то невнятное, типа: «Э… Ну, в другой раз…» — выбежал из комнаты.

— Чего это он? — поднял бровь я.

— Наверное, это он про Корнелию… К ней жених свататься приехал…

Я чуть не подавился. Свататься? А как же я? Я, конечно, не эгоист, но ведь я не такой уж и плохой кандидат. В следующем году буду заместителем главного врача в нашей клинике.

Это меня сильно расстроило. На работу я поехал в отвратительном настроении, но во время общения с пациентами как-то отвлёкся, и эта «угроза» перестала меня так волновать.

***

— Добрый день, — сказал мне молодой человек недурной наружности, видимо, который являлся моим прямым конкурентом. — Позвольте представиться! Меня зовут Дэвид Монтгомери. Я одноклассник мисс Робертсон в медицинском университете.

— Питер Питерсон. Врач и хороший знакомый мисс Робертсон.

— Мальчики! Вы уже познакомились? — радостно сказала Корнелия.

— Да, — вяло сказал я и как-то обиженно посмотрел в сторону.

Корнелия не обратила на это внимание. Она была очень рада принимать одноклассника в своём доме.

— Сейчас мы будем ужинать! Я расскажу всем, какой Дэвид замечательный! — захихикала Корнелия и убежала на кухню.

— Чёрт возьми… — прошептал я и, к своему удивлению, у старой вазы увидел чёртика с тесёмкой, как казалось со стороны, только что свалившегося на пол и внимательно на меня смотревшего.

Дэвид упорхал на кухню вслед за Корнелией. Я быстро подскочил к вазе.

— Как ты меня вызвал? Я тебе не говорил, как это делается! — очень рассердился чёртик.

— Я не знаю. Я просто сказал: чёрт возьми…

И как только я это сказал, чёртик приблизился ко мне ещё ближе, словно магнитом.

— Хватит!!! Не говори эту фразу, если не хочешь, чтобы я правда появился! Видимо, после того, как ты меня увидел, магия начала действовать…

— Магия?

— А что ты думаешь, что я не владею магией! Я тебе не какая-нибудь жаба из книжного колодца!

— Я не понял, о чем ты…

— Неважно! Нужно больше читать! Так что тебе понадобилось?

— Ничего… Мне нравится…

— Корнелия! Я знаю! Ты по ней сохнешь просто! А этот новый парень в моем доме типа конкурент для тебя.

— В твоём доме?

— Ещё бы! Я тут жил ещё задолго до Робертсонов. Ты даже не подозреваешь, человек, сколько мне лет! — хихикнул чёртик.

— Сколько?

— Двести тридцать три года мне, приятель! — довольно ответил чёртик и проглотил вишню, которую вытащил из тесёмки.

— Ты опять стащил вишню?

— Нет… Это из моих запасов! — ухмыльнулся чёртик. — Короче, я понял, что тебе нужно! Подпортить отношения Корнелии с этим прохвостом!

— Нет! Я не хочу никого ругать! Я хочу, чтобы Корнелия была счастлива…

— Ух ты! Давно я такого не слышал! Это что, любовь?

Я не стал отвечать на этот вопрос. Может, потому, что мне было неловко об этом говорить, или потому, что я не знал, что на самом деле испытываю к Корнелии.

— Ладно! Увидимся за ужином! — засмеялся чёртик и исчез где-то за вазой.

— Стой!!! — крикнул я ему, чтобы чёртик не наделал глупостей, но он уже не слышал меня.

Я отправился на ужин со странным ощущением, будто я всё испортил, хотя ещё ничего не произошло.

За окном зима наслаждалась свободой: на дворе стоял жуткий холод и выла вьюга. Снег рассыпался и небольшими вихрями скользил по сугробам. Деревья раскачивались во все стороны. Месяц скрылся за тяжёлыми мокрыми чёрными тучами. Было невозможно разглядеть дорогу, ведущую к дому Робертсонов.

Я сел как всегда на своё место, что сразу не понравилось дворецкому, который, откровенно говоря, меня недолюбливал. Он показал мне пальцем, где я должен сидеть. Его аргументом была фраза «лучшее место гостю». Я, будучи взрослым, сдержанным, без особо диких тараканов в голове, согласился с ним и пересел поближе к моему любимому шифоньеру — логову моего нового знакомого.

— Что у нас на ужин? — спросил я мистера Француа.

— Сегодня запечённый лосось с лимоном под сметанным соусом с укропом и луком! Я воевал с этим лососем весь день! Теперь можно и отдохнуть!!! — громко засмеялся повар и хлопнул себя по шее указательным пальцем, что означало, что утром у него снова будет болеть голова. — Меня больше не трогайте!

Повар ушёл, и на его место пришла миссис Балтимор. Она раскладывала тарелки и приборы. Пришла гувернантка миссис Керифишер. Она всегда следовала за сыном Робертсонов.

Дональд, или, как я его звал, Дон, был в отличном настроении и, как всегда, превосходно исполнял свою роль маленького проказника.

— Привет, Дон! — подмигнул я ему.