С этой книгой читают
***
Ты рождался под звон золотой струны,
Но решил, что звук меди тебе милей.
В том, что будет, нет кары и нет вины,
Просто ты был смелей, веселей и злей.
Это небо не рухнет на плечи враз,
Не разрушит тот дом, что ты строил сам.
Только тень пелены доползет до глаз
И даст отзвук глухой шуму, голосам,
Прорастет глубже, в мозг, обожжет язык.
Ты почувствуешь плесень в живой воде,
И густым станет воздух, что ты привык
Непрерывно вдыхать. Значит, быть беде.
Больно будет от света луны и звезд
И от солнца, склоненного на закат.
И оскалиться друг твой вернейший, пес,
А кот будет испуган и чуть-чуть рад.
И твой сын, он не станет тебе врагом,
Будет ниже, почетней, наклон чела,
Твоя дочь очень скоро покинет дом.
И однажды, какого-то там числа,
Ты откроешь глаза и увидишь свет.
И свет будет везде, и тебя к нему
Будет странно тянуть, будто там ответ
На вопрос, что не задал ты потому,
Что когда-то без умысла выбрал медь,
Выбрал путь не начертанный свысока.
Коль услышишь: «Наказан!», — не верь им, ведь
Ты дошел куда надо, не важно как.
***
Беспризорным очнешься, покинешь клеть,
сунешь мордочку в узкую щель бойниц
и поймаешь холодный и сладкий ветер,
развернувший цветной веер разных лиц,
беспричинно вздохнешь, опустив глаза,
пережив пару действий, маршрутов, схем,
сопоставишь все против, быть может, за,
усмехнешься и скроешься в тяжесть стен.
***
здесь на кончиках пальцев чувство