Чупинские пятаки

Прорубивший окно в непроглядную глушь Урала

В феврале 1824 года в семье аудитора екатеринбургского горного военного суда родился мальчик, нареченный Наркизом. И уже через несколько лет, главной проблемой семьи стало та, что юный Наркиз Чупин, по воспоминаниям его брата Василия, подобно всем другим в это время много читал исторических и литературных книг, завел небольшую труппу из любителей театра, которою разыгрывались модные пьесы, а после этого ходил по местным кладбищам и… списывал надписи с надгробных памятников.

В 1848 же году, окончив местную гимназию одним из лучших, Наркиз Константинович уезжает в город Казань, изучать в университет гуманитарные, и естественные науки, получив в итоге за свои привычки прозвища «полигистор» и «энциклопедист».

Прозвища были не случайны. В 1851 году, юный Чупин напечатал свою первую библиографическую работу «Обозрение книг и журнальных статей, заключающих в себе географические и статистические сведения о Казанской губернии».

Казалось бы, что здесь особенного. Но, именно эта небольшая работа стала первым русским библиографическим указателем, посвященным Казанской губернии.

Забежим вперед и упомянем, что за свою жизнь Наркиз Константинович создал 47 научных трудов, ставших основой изучения уральской истории. «…Чупин, помимо его специальных знаний, может справедливо называться энциклопедистом Урала…», говорили современники.

А в ответ на такое признание, Преподаватель и Управляющий Екатеринбургской мужской гимназией Чупин публиковал все новые исторические сведения в местных изданиях «Пермских губернских ведомостях» и «Ирбитском ярмарочном листке».

Именно он был одним из организаторов и вдохновителей первой научной организации Екатеринбурга — Уральского общества любителей естествознания.

В старом Екатеринбурге про Наркиза Константиновича ходили разные рассказы. Ему приписывали, например, переложение текста «Камо пойду от духа твоего и от лица твоего камо бегу», в котором описывались курьезные тогда порядки в горной администрации, но он, как действующий чиновник старался откреститься от таких слухов.

Пожалуй, главный же труд его жизни, о создании которого он мечтал, был «Географический словарь Пермской губернии» своеобразную энциклопедию Пермского края так и остался незаконченным.

Как вспоминали его знакомые, он вовсе не был равнодушен к своей ученой репутации и авторству. Наркиз Чупин с видимым удовольствием показывал своим гостям похвальные отзывы о своих сочинениях и разных изданиях, дипломы на почетное членство, переписку с учеными учреждениями.

В двадцать первом веке для многочисленных заметок современный человек пользуется различными гаджетами. Чупин же в те старинные годы для этого использовал… дверные и оконные косяки.

Они, как и сами полотна дверей, которые не позволялось перекрашивать или мыть, по всей его квартире были исписаны очень краткими пометками: цифрами, датами, урочищами, названиями. И все это он прекрасно знал, где и все записывается. Эти косяки и двери замещали ему вполне массу памятных книжек.

«…Наркиз Константинович ходя по комнате что-то бормочет про себя, затем скажет длинную фразу, напомнит ее начало и вновь бормочет, попросив затем переписчика прочесть и, прослушав, продолжает диктовать дальше. Составление и писание происходило только с позднего вечера и продолжалось до полуночи. Написанное дома не держал, и вскоре же пересылал в Пермь…»

Конечно, можно подумать, что Чупин был этаким ученым-отшельником, погруженным только в старину. Безусловно, в последние годы своей жизни он одевался в старенький, аккуратно подпоясанный халат, волосы были гладко причесанны, борода подстрижена. Да и жаловался на недостаток зубов, но более всего на слабость зрения, порче которого он сам не мало способствовал, одновременно употребляя разные очки: одни днем, другие вечером и третьи при рассматривании географических и топографических карт.

Современники же его помнили его и другим. Форменный сюртук он предпочитал партикулярному платью, в его гардеробе сохранялись еще щегольский пиджак, бекеш и шляпа-цилиндр, а на письменном столе «…среди перьев, карандашей, бумаг и книг можно было заметить душистое французское мыло для бритья и даже факстуар для волос…».

В воспоминаниях одной из его казанских знакомых мы находим портрет Чупина тех лет: «Наркиз Константинович был среднего роста, с развитым лбом и вообще недурной наружностью. Говорил тихо и выразительно… Как студент он был образцовый молодой человек, скромный, весь преданный науке, человек, для которого занятия составляли не только потребность, но и наслаждение».

Итак, главной страстью Наркиза Константиновича были — книги. В конце 1850 годов эта «любовь» и цепкий исследовательский ум позволили обнаружить в местном горном архиве собрание старинных книг, принадлежавших основателю города, «первому русскому историку» Василию Татищеву.

Да и самому Чупину удалось собрать свою замечательную библиотеку. Современники считали, что Чупину удалось собрать почти все, что «когда-либо и где-либо напечатано об Урале и прилегающих к нему землях».

Гораздо позже в 1905 году, через четверть века после смерти ученого «мещанин города Екатеринбурга» Владимир Чупин оформляет на имя «статского советника Онисима Егоровича господина Клер» доверенность, в которой доверяет ему «продать библиотеку почетного члена Уральского общества любителей естествознания усопшего Наркисса Константиновича Чупина, хранящуюся в здании Уральского общества любителей естествознания» в общественную собственность.

Оформленные на бланке галантерейного и писче-бумажного магазина Захо в Екатеринбурге опись книг и сами издания, коих более 1200 наименований, ныне хранятся в собрании Свердловского областного краеведческого музея. Впервые же это уникальное книжное собрание было представлено в Географическом отделе на Урало-Сибирской научно-промышленной выставке 1887 года в Екатеринбурге.