Бесплатный фрагмент - Черновик

Я появился благодаря эволюции. Я существую потому, что помню. Я развиваюсь потому, что думаю. Мы такие потому, что общаемся.

Предисловие

Мы смогли значительно продвинуться в изучении происхождения человека только сняв с себя КОРОНУ ЦАРЯ ПРИРОДЫ и взглянув на человека как на простого представителя фауны. Точно так же понять принципы построения сознания мы сможем только если снимем с нашей головы ВЕНЕЦ БОЖЕСТВЕННОСТИ ВЕЛИКОГО И НЕПОВТОРИМОГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ и посмотрим на простые процессы, реально происходящие в мозге.

В настоящее время существует большое количество сложных, красивых и не очень теорий, пытающихся объяснить принципы функционирования психики. Они оперируют такими терминами, как внутреннее «я», потребности, психическая энергия т. д. и т.п., но, исследуя препараты мозга с помощью микроскопа, учёные видели лишь нейроны, связанные между собой нейронными связями. Начиная с конца прошлого века у учёных наконец появилась возможность наблюдать за живым работающим мозгом, и они увидели лишь группы клеток, которые последовательно, вместе или поочерёдно возбуждались или тормозились. Любая теория, объясняющая принципы функционирования психики, построенная на данных научных экспериментов, должна быть построена на взаимодействии групп нейронов и образовании связей между ними.

Давайте попробуем построить такую теорию.

Отдельно следует заметить, что наша с вами работа нисколько не будет умалять заслуги гениальных учёных прошлого, которые практически без инструментальных наблюдений строили теории, порой значительно опережающие своё время; наоборот, наша работа позволит объединить множество других теорий, объяснить результаты множества экспериментов и сделать смелые предположения.

Итак, вы держите в руках монографию, в которой описана общая когнитивная теория. На страницах этой книги мы с вами попробуем вывести общие принципы функционирования центральной нервной системы человека и других животных. То есть мы обсудим основные процессы, составляющие человеческую психику, и процессы взаимодействия людей, а также процессы внешней среды, в результате которых наша психика формируется. Обсудим мы и устройство центральной нервной системы, в которых данные процессы протекают. Наши с вами принципы или, если хотите, законы функционирования нервной системы мы сможем применить для любой гуманитарной науки примерно так же, как математику можно применить в любой науке естественной. Если у нас с вами это получится (а забегая вперёд, скажем, что получится непременно), мы сможем гуманитарные науки сделать не менее точными, чем естественные; кроме того, наши размышления позволят любому учёному увидеть предмет своей деятельности в виде активации отдельных нейронных сетей и, конечно, проводить строгие научные эксперименты с применением современных приборов и методик. Ну что ж, не будем затягивать и скорее начнём.

Глоссарий

Наверное, нет большого смысла внимательно изучать глоссарий при первом знакомстве с монографией, разумнее будет возвращаться к нему по мере появления терминов в тексте, и сделать это будет несложно, ведь теперь вы точно знаете, где он находится.

Основные психические процессы — это процессы моделирования состояний внешней среды; обслуживающие психические процессы — это процессы, без которых основные процессы невозможны или затруднены; другими словами, основные процессы психики — это взаимосвязанная последовательность процессов, заканчивающихся консолидацией, реконсолидацией информации о состоянии внешней среды, то есть в основном процессы возбуждения, а обслуживающие процессы — это в основном процессы общего торможения нервной системы, разделения отдельных нейронных сетей, обеспечения оборота метаболитов и т. п.

Нейронная сеть — это группа нейронов, связанных нейронными связями и способных возбуждаться последовательно при возбуждении отдельных нейронов группы.

Инстинкт — нейронная сеть, расположенная в подкорковых центрах головного мозга, аксоны которой могут иннервировать другие нейронные сети, в частности расположенные в коре головного мозга, и реципрокно их возбуждать. Возбуждение нейронной сети инстинкта вызывает субъективные ощущения эмоций.

Большое определение инстинкта: инстинкт — это нейронная сеть, расположенная в подкорковых ядрах головного мозга, часто возбуждаемая определённым сочетанием нейронов, проводящих афферентные потоки сенсорной информации, или через обратную связь активными мемстинктами. Инстинкт способен усиливать возбуждение связанных с ним элементов мемстинктов через усиление активности активировавших его афферентных нейронов и через отдельные моноаминергические связи с элементами мемстинктов, и активировать эндокринную и периферическую нервную системы через специальные структуры, и взаимодействовать с другими инстинктами.

Реципрокное возбуждение нейронной сети, расположенной в коре головного мозга, нейронной сетью инстинкта позволяет первой пройти процесс консолидации и превратиться в элемент мемстинкта.

Элемент мемстинкта первого уровня — это локальная нейронная сеть, расположенная в коре головного мозга, возбуждаемая в том числе благодаря набору афферентных сигналов одной модальности, если она расположена близко к сенсорным участкам коры, и вызывающая одно действие (одно движение, активацию одного мемстинкта и т. д. и т.п.), если она расположена близко к моторной коре.

Элементы мемстинкта первого уровня в значительной мере могут быть ассоциированы с гиперколонками кортекса и формируются по большей части до наступления пубертатного периода благодаря их одновременной активации с нейронными сетями инстинкта, но в дальнейшем могут неоднократно терять связь с инстинктом и формировать связь с новым.

Элемент мемстинкта высокого уровня — это нейронная сеть, являвшаяся изначально мемстинктом, состоящим из элементов низшего уровня, но вследствие регулярной реконсолидации получившая возможность активироваться без прямой связи с инстинктом.

Мемстинкт — это нейронная сеть, состоящая из нейронных сетей элементов мемстинктов, которые могут располагаться в разных частях головного мозга, хотя бы один из которых имеет реципрокные связи с болевым или целевым инстинктом.

Мемстинкт — нейронная сеть, состоящая из элементов разного уровня и даже из более мелких мемстинктов и содержащая как минимум один элемент, имеющий сильные связи с инстинктом.

Целевой элемент — это элемент мемстинкта, имеющий усиленные связи (в том числе дофаминергические) с инстинктом, приносящим положительные эмоции, благодаря чему может получать дополнительное возбуждение и, в свою очередь, возбуждать элементы других мемстинктов, выстраивая, например, историю сознания, которая, в свою очередь, ещё больше возбуждает целевой элемент, который ещё больше возбуждает инстинкт, вследствие чего человек получает больше приятных эмоций.

Эмоции — это эпизоды сознания в нейронной сети инстинкта.

Целемент (целевой элемент) — элемент мемстинкта, имеющий усиленные связи с позитивным инстинктом.

Болемент (болевой элемент) — элемент мемстинкта, имеющий усиленные связи с негативным инстинктом.

Реципрокные связи элементов мемстинктов с инстинктами могут усиливаться, ослабляться, разрушаться и повторно создаваться, причём в следующий раз элемент мемстинкта может связываться с другим инстинктом и даже превращаться из болевого в целевой и наоборот.

Целевой мемстинкт — мемстинкт, имеющий в своём составе сильный целевой элемент.

Болевой мемстинкт — мемстинкт, имеющий в своём составе сильный болевой элемент.

Мемстинкт — это нейронная сеть, часто рассредоточенная по всему мозгу, состоящая из последовательно активирующихся элементов разных уровней. Мемстинкт всегда содержит хотя бы один болемент или целемент и консолидируется (реконсолидируется) благодаря реципрокной связи с инстинктом, позволяющей поддерживать возбуждение длительное время (десятки и сотни часов).

Мемстинкт — это консолидированная нейронная сеть, группа нейронов, прошедших консолидацию и способных возбуждаться совместно при возбуждении определённой части этой группы.

Культурные мемстинкты — это совокупность похожих мемстинктов у коммуницирующей популяции.

Большинство мемстинктов и историй сознания представляют собой истории, то есть элементы в них возбуждаются последовательно.

Воля — это произвольное возбуждение элементов мемстинктов через имеющие с ними афферентные связи элементы мемстинктов с развитым пятым слоем коры.

Воля или проявление воли — это процесс активации элементов мемстинктов, расположенных в участках коры с развитым слоем больших пирамидальных нейронов, позволяющий благодаря наличию эфферентных связей совершать произвольные движения, произвольно возбуждать или тормозить элементы мемстинктов и совершать другие действия.

Волевые элементы — это элементы мемстинктов, преимущественно расположенные в двигательной коре и прилежащих зонах коры головного мозга, способные при их активации через аксоны больших пирамидальных нейронов запускать процессы, приводящие к активации или торможению (через активацию тормозящих нейронов) элементов других мемстинктов, сокращению или расслаблению мышц и т. п.

Воля — это процесс активации или торможения элементов мемстинктов, сокращения или расслабления мышц и т.п., происходящий в результате активации мемстинктов, содержащих волевые элементы. При гиперактивации участвующих в процессе элементов сопровождается возникновением эпизодов, историй сознания и воспринимаемый в этих случаях как произвольное движение, мышление и т. д. и т. п.

Эпизод сознания — это субъективные ощущения, сопровождающие гипервозбуждение нейронной сети, например элемента мемстинкта или инстинкта, вызываемые обычно возбуждением нейронной сети из разных источников.

История сознания — это группа эпизодов сознания, возбуждаемых последовательно. История сознания часто является мемстинктом или становится им после консолидации.

История сознания — это гипервозбуждение (появление эпизодов сознания) элементов активных в данный момент мемстинктов, чаще упорядоченных по времени и пространству за счёт упорядоченности элементов исходных мемстинктов.

Синестезия — это упрощённое создание нейронных сетей в некоторых структурах мозга, которое приводит к потере возможности раздельного возбуждения элементов, из которых состоит элемент высокого уровня. Другими словами, элемент высокого уровня как бы становится элементом первого уровня и все нейроны, из которых он состоит, могут возбуждаться только вместе.

Эмоции — это субъективные ощущения, сопровождающие появление эпизода сознания (гипервозбуждения) в нейронной сети инстинкта.

Искусственный интеллект, способный к самоосознанию, — это ИИ, способный осознать факт своего существования, то есть создавать модели внешней среды, включающие модель своего поведения.

Интеллектуальная система. Система обладает интеллектом, если она может изменять свою структуру и процессы таким образом, чтобы многократно со статистической достоверностью моделировать процессы, протекающие в надсистеме. При этом с увеличением точности моделирования растёт уровень интеллекта системы.

Искусственный мемстинкт — это система или процесс, являющиеся копией естественного или другого искусственного мемстинкта, мемстинктов или их частей и способные создавать естественные копии.

В самом широком смысле искусство — это набор афферентных сигналов, способных возбудить инстинкт или мемстинкт, который, в свою очередь, возбудит инстинкт, вызванный предметами, процессами, созданными человеком, а также сами эти предметы, процессы и процессы их создания.

Ещё точнее: искусство — это искусственный мемстинкт, вызывающий значительную активацию нейронных сетей мемстинктов и инстинктов.

Бред — это история сознания, построенная из большого количества несвязанных в норме элементов.

Дополненное мышление — это построение историй сознания с использованием искусственных мемстинктов.

Информация — это процесс изменения как минимум двух систем: системы, в которой фиксируются изменения, и системы, фиксирующей изменения, а также промежуточных систем, временно фиксирующих изменения.

М-граф — это граф, все вершины которого инцидентны только одной управляющий вершине, вес которой содержит информацию о в-пути всех остальных вершин.

Управляющая вершина м-графа — это вершина, вес которой хранит информацию о порядке возбуждения вершин графа.

В-путь — это последовательность возбуждения вершин м-графа, отражённая в весе управляющей вершины.

Введение

Изначально план монографии был такой: как можно дольше избегать использования большого количества специальных нейрофизиологических терминов, чтобы статья была понятна учёным, представляющим большой круг когнитивных наук, и лишь в самом конце статьи описать процессы, происходящие в мозге на клеточном и внутриклеточном уровне, — но практика показала, что большое количество специальных терминов приходится вводить практически в самом начале нашей беседы. Если вдуматься, это очень закономерно, ведь нейрофизиология является основополагающей наукой для всех когнитивных, а точнее даже для всех гуманитарных наук так же, как математика для всех естественных. Действительно, любые закономерности, описываемые в любой гуманитарной науке, без чёткого понимания конкретных процессов, происходящих в мозге одного человека или группы взаимодействующих людей, являются всего лишь случайно замеченными корреляциями. С другой стороны, при наличии чёткого понимания таких процессов, в любой гуманитарной науке можно ставить эксперименты с использованием физических приборов, и значит, грань между гуманитарными и естественными науками исчезнет.

Давайте для начала изложим основные принципы нашей с вами теории. Если они будут вам не совсем понятны, не беда: все наши дальнейшие рассуждения как раз и призваны подробно описать и обосновать данные тезисы. А ближе к концу нашей книги мы обстоятельно поговорим с физиологами, приведём ссылки на исследования и обсудим все аспекты взаимодействия нейронов с точки зрения нашей теории.

Нейроны в центральной нервной системе взрослого человека и других животных объединены в группы (нейронные сети), способные последовательно возбуждаться при возбуждении части такой группы. Нейроны конечного мозга животных с развитой ЦНС, особенно кора головного мозга человека, способны создавать такие группы в процессе развития животного.

Наша психика состоит из основных процессов — одновременного возбуждения нейронных сетей из разных источников — и вспомогательных процессов — торможения нейронов для разделения информационных потоков, элементов мемстинктов, мемстинктов и для общего восстановления мозга во время сна, а также других вспомогательных процессов.

Сохранение долгосрочной памяти происходит за счёт создания нейронных сетей и запускается одновременным взаимным возбуждением нейронных сетей мемстинктов и инстинктов (и других врождённых структур, способных поддерживать ритм возбуждения), позволяющим увеличить время их возбуждения до десятков и сотен часов. Контакты между нейронными сетями, активными одновременно, усиливаются. Можно сказать, что сохранение в памяти важных ситуаций происходит за счёт выделения их с помощью врождённых нейронных сетей инстинктов (эмоций).

Все наши произвольные действия (произвольные движения, мышление и т.п.) направлены на уменьшение активации болевых инстинктов и увеличение активации целевых инстинктов.

Сознание появляется в результате сверхвозбуждения частей нейронных сетей при одновременном возбуждении их из разных источников или очень сильного возбуждения из одного.

Осознание себя происходит за счёт наличия большого количества взаимосвязанных мемстинктов (представляющих собой истории), основным действующим лицом которых является их носитель, а также за счёт наличия эффекторных элементов мемстинктов (расположенных в моторной коре), позволяющих носителю осуществлять произвольные движения и произвольно возбуждать (активировать) другие мемстинкты, то есть мыслить (размышлять, планировать, мечтать и т. д. и т.п.).

За счёт генетически и эпигенетически обусловленной архитектоники мозга похожие элементы мемстинктов и мемстинкты сохраняются у людей, принадлежащих к одной культуре, в одинаковых частях коры головного мозга и имеют похожую структуру связей.

Психика в привычном для нас виде формируется за счёт сохранения культурных (похожих у коммуницирующей популяции) элементов мемстинктов (по большей части до наступления пубертатного периода) и мемстинктов (на протяжении всей жизни), а также за счёт сохранения индивидуальных мемстинктов.

Основная цель общения — верификация культурных (одинаковых для коммуницирующей популяции) мемстинктов, поэтому совокупность культурных мемстинктов очень стабильна.

Культура как совокупность похожих у коммуницирующей популяции мемстинктов непрерывно изменяется и может полностью или частично сохраняться даже в случае смерти всей группы при наличии коммуникаций с другими группами, поэтому эволюция культуры не отвечает принципу приспособленности для выживания и развивается по принципам, не всегда соответствующим принципам эволюции живых существ.

Из описанных выше самыми важными являются два следующих процесса:

— Одновременное возбуждение нейронных сетей из разных источников.

— В том числе одновременное взаимное возбуждение нейронных сетей мемстинктов и инстинктов для преодоления минимального времени реконсолидации.

В ходе наших размышлений мы сможем выделить три группы основных процессов естественного зооморфного интеллекта человека. Временные процессы, или в-процессы; структурные процессы, или с-процессы; культурные, или к-процессы, а также процессы филогенеза и онтогенеза. Все группы различаются прежде всего по временны́м интервалам протекания процессов. Вре́менные процессы возникают в центральной нервной системе благодаря одновременному возбуждению нейронных сетей или их частей из разных источников. В первой главе мы с вами дадим определение нейронной сети как группы нейронов, способных одновременно (последовательно) возбуждаться при возбуждении и её части. Благодаря одновременному возбуждению из разных источников в каждый конкретный момент времени существуют временные группы клеток, связанные только тем, что имеют одинаковый уровень возбуждения. Активность этих групп клеток мы фиксируем, изучая волновую активность мозга, а также в экспериментах по поиску коррелятов сознания, изучению сетей покоя и множестве других экспериментов, изучающих работу живого мозга. В-процессы — это процессы моделирования внешней среды: мышление, сознание, эмоции и т. д. Интервал протекания процессов: десятки миллисекунд — десятки минут.

Структурные процессы запускаются некоторыми временными процессами и заключаются в создании нейронных сетей. Интервал запуска некоторых с-процессов: 15–20 минут. Нейронные сети хранят воспоминания, благодаря которым возможно моделирование внешней среды. С-процессы мы можем видеть в экспериментах, изучающих консолидацию, реконсолидацию воспоминаний и т. п. Временной интервал протекания с-процессов: десятки часов — десятки лет.

Культурные процессы — это процессы верификации и копирования нейронных сетей в коммуницирующей популяции высших социальных животных. Интервал протекания к-процессов: десятки минут — десятки тысяч лет.

Процессы филогенеза позволяют создать врождённые нейронные сети инстинктов и регулируют процессы онтогенеза. Временной интервал филогенетических процессов: десятки тысяч лет — десятки миллионов лет.

Из всех процессов онтогенеза в ходе наших размышлений, пожалуй, нам будут интересны только процессы нейрогенеза во взрослом возрасте, и связано это с тем, что процессы онтогенеза, как и процессы филогенеза, не оказывают прямого воздействия на интеллектуальные процессы. Только их результат — структуры, возникающие в их ходе, — важен для интеллектуальных процессов.

Попробуем проиллюстрировать принципы нашей с вами теории на самых простых примерах, понятных тем представителям гуманитарных наук, которые пока ещё не очень хорошо разобрались в нейрофизиологии, а после этого начнём уже вводить специальные термины и обсуждать тему подробно.

Итак, мы говорим о том, что группы нервных клеток в нашем мозге, имеющие между собой крепкие связи, могут возбуждаться одновременно. Такие группы могут быть врождёнными (инстинкты) и создаваемыми во время нашей жизни (память). Достаточно возбудить какую-то часть такой группы, чтобы возбудились все остальные клетки. Крепкие связи между клетками группы памяти создаются за счёт того, что клетки будущей группы поддерживаются в активном состоянии длительное время (часы, дни).

Входящий сигнал от рецепторов органов осязания, обоняния, зрения и т. д. возбуждает какие-то группы клеток в коре головного мозга (где хранятся все воспоминания), но возбуждения из одного источника чаще всего недостаточно для серьёзной активации клеток, поэтому большая часть того, что мы видим, слышим, осязаем и т.д., даже не всплывает в нашем сознании и не остаётся в нашей памяти. Теперь представим, что определённый набор сигналов от рецепторов, например набор звуков, соответствующий рыку льва, или набор сигналов от зрительных рецепторов, соответствующий обворожительной форме тела партнёра противоположного пола, параллельно возбудил врождённую нейронную сеть инстинкта. Теперь ситуация поменялась. Нейронные сети инстинктов, расположенные в подкорковых отделах мозга, устроены так, что могут дополнительно возбуждать очень многие части коры головного мозга, в которой, как мы помним, хранятся воспоминания, но инстинкты могут дополнительно возбуждать только те группы клеток памяти, которые активны одновременно с ними. Мы получили пару групп клеток: одна в коре головного мозга, соответствующая будущему воспоминанию, и группа клеток инстинкта. Они возбуждаются вместе, благодаря чему между ними усиливаются связи, а также связи усиливаются между клетками будущего воспоминания. В итоге мы имеем:

во-первых, сохранённую группу клеток памяти, которые были возбуждены в момент, когда возбудилась группа клеток инстинкта, например соответствующих обстановке в кафе, если «включился» инстинкт «партнёра противоположного пола», или, например, соответствующих образу водопоя в саванне, если инстинкт был связан с рыком льва;

во-вторых, группа клеток воспоминания имеет связи с группой клеток инстинкта.

Теперь представим, что мы с вами идём по улице или прогуливаемся по саванне. Сигналы от рецепторов возбуждают определённые части коры головного мозга, но, как и прежде, возбуждение от одного источника недостаточно возбуждает клетки мозга, и вдруг входящий сигнал частично совпадает с группой клеток, содержащих воспоминания об обстановке в кафе или ландшафте у водопоя. Теперь определённая часть клеток коры (память) получает возбуждение от двух источников, мы обращаем внимание на ручей или кафе, они появляются в нашем сознании, одновременно возбуждается связанный со старым воспоминанием инстинкт, и мы начинаем испытывать страх в случае с ландшафтом саванны или приятные чувства в случае с кафе.

Мы с вами описали случай одновременного возбуждения группы клеток из двух источников, приведший и к появлению эпизода сознания, и к сохранению воспоминания, причём один из источников возбуждения — инстинкт — пожалуй, самый важный для сохранения воспоминаний, но всего источников возбуждения намного больше. В конце нашего размышления, когда мы будем говорить с нейрофизиологами, мы перечислим 15 (!) видов возбуждения групп клеток.

Сложно спорить с тем, что практически вся наша психика (поведение, решения) очень сильно зависит от предыдущего опыта. По сути своей воспоминания и инстинкты (потребности) — это и есть наша психика.

Любые корректные научные исследования, проводимые с применением физических приборов, показывают, что все процессы в нервной системе сводятся к основным процессам возбуждения групп нейронов (нейронных сетей) из разных источников и процессам сохранения нейронных сетей, а также к обслуживающим процессам торможения для изоляции отдельных сигналов и нейронных сетей, для предотвращения чрезмерного возбуждения нейронных сетей, имеющих положительные обратные связи, и общего восстановления, а также другим обслуживающим процессам: питанию, электрической изоляции и т. д. и т. п. Все процессы, происходящие в мозге человека, имеют аналоги, иногда упрощённые, происходящие в нервных системах других животных.

Мы чувствуем, запоминаем, думаем одними и теми же группами нейронов (нейронных сетей); кроме того, в этих же нейронных сетях возникает сознание как вид галлюцинации. Но о сознании мы будем говорить ниже.

Продолжим наши размышления и начнём, как и обещали, вводить в них существующие и новые термины, без которых нам не обойтись. Первым нашим термином будет нейронная сеть. Мы будем понимать нейронную сеть как группу нейронов, способных возбуждаться одновременно при возбуждении её части.

Нейронная сеть — это группа нейронов, связанных нейронными связями и способных возбуждаться последовательно при возбуждении отдельных нейронов группы.

Из нашего описания получается, что инстинкты могут, как и рефлексы, создавать постнатальную форму. Что же это такое? Это по сути своей воспоминание — инстинкт долгосрочной памяти, исторически появившийся как способ прижизненной модификации инстинкта. Продолжая классификацию Ивана Петровича Павлова, можно назвать его условным инстинктом, можно использовать название, предложенное для единицы хранения памяти нейробиологом Константином Владимировичем Анохиным, — ког, но, вероятно, лучше всего отражает её сущность название «инстинкт памяти», или, если использовать в названии один язык, — мемстинкт (memoria — «память» на латыни).

Мемстинкт — это нейронная сеть, часто рассредоточенная по всему мозгу, состоящая из последовательно активирующихся элементов разных уровней. Мемстинкт всегда содержит хотя бы один болемент или целемент и консолидируется (реконсолидируется) благодаря реципрокной связи с инстинктом, позволяющей поддерживать возбуждение длительное время (десятки и сотни часов).

Разные мемстинкты могут содержать помимо различных одни и те же элементы. Например, элемент, содержащий воспоминания о красном цвете, может содержаться в мемстинкте воспоминания о закате и, например, может выходить в состав мемстинкта, хранящего воспоминания о красивой красной машине соседа. Активация одного из мемстинктов, например если вы увидели красную машину соседа, активирует все элементы, входящие в него, в том числе содержащий воспоминания о красном цвете, но этот же элемент входит в состав мемстинкта, хранящего воспоминания о закате. Как мы помним, нейронные сети могут возбуждаться при возбуждении отдельных их частей, соответственно активация мемстинкта машины может вызвать активацию мемстинкта заката. Это и есть ассоциативная связь.

Ассоциативная связь между мемстинктами обусловлена наличием в их составе общих элементов. Это приводит к тому, что активация первого мемстинкта одномоментно активирует часть второго, что, в свою очередь, может активировать второй мемстинкт целиком.

Существует мнение, что нам, людям, интересно всё новое. Новое мы запоминаем, только новое вызывает реконсолидацию памяти и т. д. Но на самом деле нам интересно, то что вызывает эмоции, то есть связано с уже существующими мемстинктами или инстинктами, которые смогут поддерживать новую нейронную сеть в возбуждённом состоянии, тем самым способствовать её консолидации или реконсолидации. Запомнить что-то принципиально новое, то есть сохранить нейронную сеть, не имеющую общих частей с уже существующими мемстинктами или инстинктами, нам будет крайне сложно.

Мы с вами упомянули элементы мемстинктов; поговорим о них более подробно. Когда учёные говорят о гиперколонках кортекса и рецептивных полях первичной и вторичной сенсорной коры или о квалиа, они во многих случаях говорят о том, что мы будем называть элементом мемстинкта.

Элементы мемстинктов — это первое, что сохраняется в нашей коре. Их даже нельзя назвать полноценным воспоминаниями; к слову сказать, в том числе поэтому мы не помним (плохо помним) первые годы своей жизни. Большая часть элементов сохраняется до наступления пубертатного периода. Сохраняются они по тому же принципу, по которому в дальнейшем будут сохраняться мемстинкты. При одновременной активации какого-либо ощущения и инстинкта, например положительного (целевого) инстинкта еды и вида бутылочки с соской, или, наоборот, отрицательного (болевого) инстинкта страха при громком звуке и виде пылесоса, группы клеток будущего элемента мемстинкта и инстинкта начинают реципрокно (взаимно) поддерживать возбуждение друг в друге, благодаря чему нейроны будущей нейронной сети элемента мемстинкта укрепляют связи между собой и становятся полноценной нейронной сетью, способной возбуждаться при возбуждении одной из её частей.

Итак, мы рождаемся с набором нейронных сетей инстинктов и «чистой» корой мозга. В дальнейшем при активации нейронной сети инстинкта происходит консолидация активной одновременно с ним группы клеток в коре мозга, которая становится элементом мемстинкта. По сути своей этот процесс (когнитивный взрыв) является импринтингом, то есть мы запоминаем первые элементы мемстинктов так же, как цыплёнок запоминает детали образа родителя. В дальнейшем из элементов первого уровня формируются элементы второго и высших уровней, а после этого, также при участии инстинктов, из элементов формируются мемстинкты, для этого хотя бы один элемент будущего мемстинкта должен быть целевым или болевым.

Ещё одно определение мемстинкта: мемстинкт — это консолидированная нейронная сеть, группа нейронов, прошедших консолидацию и способных возбуждаться совместно при возбуждении определённой части этой группы.

Большинство мемстинктов представляют собой истории, то есть элементы в них возбуждаются последовательно. Этому моменту мы уделим внимание ниже, в главе, посвящённой общению с психологами и психиатрами.

Выше мы упоминали болевые и целевые элементы мемстинктов; скажем пару слов об этих терминах.

Болевой элемент мемстинкта имеет усиленные взаимные (реципрокные) связи с болевым инстинктом, то есть с инстинктом, при активации которого мы испытываем неприятные (болевые) ощущения. Мы избегаем возбуждения болевых элементов мемстинктов примерно так же, как отдёргиваем руку от горячего предмета, испытывая болевые ощущения. К слову сказать, неприятные ощущения правильнее ассоциировать не с норадреналинергическими нейронами, как принято, а с гистаминергическими, но об этом мы будем говорить ниже.

Целевой элемент мемстинкта, в свою очередь, связан с целевым инстинктом, то есть с инстинктом, вызывающим положительные эмоции, которые в значительной мере можно ассоциировать с дофаминергическими нейронами. Мы всегда стремимся дополнительно активировать целевой элемент — съесть лишнюю ложку вкусной еды, поцеловать любимого человека, получить новую награду и похвалу — до момента, пока не наступает пресыщение (не включается болевой инстинкт).

Напоследок дадим ещё определение инстинкта.

Инстинкт — это врождённая нейронная сеть, расположенная в подкорковых частях головного мозга, способная возбуждаться в том числе определённым набором поступающих афферентных сигналов. Аксоны нейронов инстинкта могут иннервировать кору головного мозга (реципрокно возбуждая в ней нейронные сети) и другие части нервной системы. Возбуждение нейронной сети инстинкта вызывает субъективные ощущения эмоций и может настраивать организм на определённый тип реакции.

Сейчас нам с вами интересно то, что нейронную сеть инстинкта может возбудить определённый набор сигналов от рецепторов, то есть определённый образ, запах, звук и т. д. и т.п., а также сочетание сигналов от рецепторов разной модальности. Например, вид с высоты, крик хищника, вкус мяса и т. д. и т. п.

Ну что же, уважаемые коллеги, основные термины и принципы нашей с вами теории мы очень крупными мазками набросали, а дальше начнём рассматривать их подробно. Например, следующую главу мы полностью посвятим культурным мемстинктам, ведь они и составляют бо́льшую часть нашей с вами психики.

Глава 1. Культурологам. Малая модель культуры. Как провести культурные изменения за два месяца. Можно ли посчитать эффективность рекламы

В данной главе мы не только классифицируем культурные мемстинкты, но и разберём принципы их формирования и, поскольку культурные мемстинкты, как видно из определения, появляются у людей во многом благодаря коммуникации отдельных особей, то есть могут создавать свои копии, попробуем сформулировать условия для составления упрощённой математической модели, способной описать в общих чертах весь комплекс взаимодействия коммуницирующей популяции и некоторые принципы системы общих мемстинктов.

Итак, мы рождаемся с набором инстинктов, нейронных сетей, способных активироваться при определённом наборе сигналов от рецепторов, и девственно «чистой», «незапятнанной» пока «ересью мудрости» корой головного мозга, готовой сохранять будущее воспоминания — мемстинкты. Определённое сочетание сигналов от рецепторов активирует инстинкт, и эти же сигналы, но уже не выборочное сочетание, а весь комплекс фактически поступающих сигналов, соответствующих ситуации внешней среды, поднимаясь в кору головного мозга, активируют там группу нейронов, которые в дальнейшем станут нейронной сетью элемента мемстинкта или мемстинкта. Сначала, как мы уже говорили, сохраняются элементы будущих мемстинктов. Например, ребёнок видит овал лица с улыбкой, слышит женский голос. Данный набор поступающих сигналов активирует целевой (приятный) инстинкт. При этом он часто слышит повторяемый набор звуков «ма». Аксоны нейронов инстинктов, в том числе активного в данный момент целевого инстинкта, иннервируют всю кору головного мозга, но в данный конкретный момент в коре активна только группа нейронов, соответствующих звуку «ма». Активная в данный момент нейронная сеть инстинкта и активная в тот же момент группа нейронов «ма» в коре головного мозга начинают взаимно возбуждать друг друга, возбуждение происходит одновременно по нескольким каналам, но об этом мы будем говорить позже. В группе нейронов «ма» укрепляются контакты, и она становится нейронной сетью элемента мемстинкта. В дальнейшем элементы мемстинктов первого уровня объединяются в элементы высших уровней: звуки в слова, детали образа матери — волосы, форма носа и т. д. — в образ матери и т. д. и т. п. После этого начинают формироваться первые мемстинкты, содержащие элементы разных модальностей. Например, образ матери и слово «мама» объединяются в мемстинкт. Если мемстинкт часто реконсолидируется, то есть регулярно активен, он сам становится элементом мемстинкта высшего уровня, то есть он может становиться элементом других мемстинктов, теряет связь с исходным инстинктом и может произвольно связываться с другими инстинктами. Мы видим, что вся наша психика, за исключением инстинктов, формируется в результате воздействия внешней среды, но почему же тогда слово «мама» у многих людей, но не у всех людей на Земле, вызывает похожую реакцию? Тому есть несколько причин.

Во-первых, архитектоника мозга всех людей очень похожа (случаи патологии мы сейчас рассматривать не будем), а значит, у всех людей похожи не только инстинкты, но и структура мозга в целом, в том числе и структура связей между нейронами. Соответственно, похожие наборы сигналов от рецепторов будут активировать похожие инстинкты и группы клеток в коре головного мозга и в дальнейшем эти нейронные сети будут не только располагаться в одних и тех же местах у разных людей, но и будут связаны между собой очень похожими связями.

Во-вторых, наборы поступающих от рецепторов сигналов для людей, проживающих в одной культуре, тоже очень похожи. Например, слово «мама» будет произноситься в контексте, активирующем умиротворяющие, приятные эмоции. Запах ёлки и мигающие огоньки гирлянды будут появляться в контексте «волшебного» праздника Нового года и т. д. и т. п.

В-третьих, все мы живём в мире с определёнными физическими и биологическими законами, любой человек знает, что если упасть с высоты, можно больно удариться, и даже если сильно махать руками, человек, в отличие от птицы не имеющий крыльев, не сможет взлететь в небо. Совокупность культурных мемстинктов, появляющихся в основном из-за физических и биологических законов, можно даже выделить в отдельную группу — культурные натуральные мемстинкты, но на практике их сложно будет отделить от других культурных мемстинктов.

В-четвёртых, совокупность культурных мемстинктов у коммуницирующих людей похожа потому, что при общении они регулярно верифицируются, то есть сравниваются и уточняются с целью сделать их ещё более похожими у всех людей. Лингвисты и учёные других специальностей часто заявляют о чрезмерной избыточности языка, объясняя необходимость дублирования информации потерями её при вербальной передаче (не всё, что сказано, бывает услышано), но если мы понаблюдаем за живым общением, то увидим, что оно не просто чрезмерно избыточно с точки зрения информации, а просто расточительно избыточно. Подавляющее большинство фраз и предложений при живом общении не несёт новой информации. Понаблюдайте за бабушками в общественном транспорте, они могут, десятки минут активно общаясь, не сообщить друг другу ничего нового: «А как твой-то? Всё так же. Ну ты же знаешь мужиков, все они… А внуки у тебя в телефонах сидят, как все? Да, молодёжь. Придут без шапки, перекусят всухомятку и в компьютер уставятся» и т. д. и т. п. Поэтому культура как совокупность культурных мемстинктов крайне устойчива, с одной стороны, но способна относительно быстро (от нескольких месяцев до нескольких десятков лет; от чего зависят сроки, мы поговорим чуть ниже) меняться при изменении мемстинктов у незначительной части популяции. Другими словами, вам не нужно лично сообщать какую-то новость, слух, показывать инновацию каждому члену группы. Достаточно изменить набор мемстинктов у определённого количества людей, и дальше мемстинкт будет жить самостоятельно — конечно, при определённых условиях, о которых мы поговорим чуть ниже.

В-пятых, культурные мемстинкты похожи потому, что в человеческом обществе существует большое количество материальных носителей культуры, а в современном обществе ещё и электронных: это произведения искусства, общение в средствах массовой информации и средствах массовой коммуникации в более широком смысле и т. д. и т. п. Все эти источники информации способны также менять наши мемстинкты, и с точки зрения упрощённой модели они мало отличаются от мемстинктов, хранящихся в мозге людей; особенно малым может быть такое различие в наше время, когда не всегда удаётся различить общение с живым человеком и общение с роботом.

В нашей психике нет ничего, кроме элементов мемстинктов, самих мемстинктов, инстинктов, эпизодов и историй сознания, о которых мы будем говорить в следующей главе. Учитывая, что элементы мемстинктов редко бывают активны вне состава мемстинктов, а также то, что эпизоды и истории сознания — это по сути своей будущие мемстинкты, всё межличностное взаимодействие можно в упрощённом виде представить как взаимодействие мемстинктов.

Мемстинкты многих животных могут создавать собственные копии в мозге других живых существ, чаще всего, но необязательно, своего вида. У всех животных, кроме человека, неспособных полноценно коммуницировать, происходит это в основном благодаря наблюдению одних животных за другими, например детёнышей за взрослыми и т. п. Благодаря этому, а также всем перечисленным выше факторам у многих коммуницирующих животных создаётся набор похожих друг на друга мемстинктов. Это и есть культура.

Культурные мемстинкты — это совокупность похожих мемстинктов у коммуницирующей популяции.

Именно у человека, благодаря очень развитой системе коммуникаций, способность мемстинктов создавать свои копии достигла пика своего развития. Большинство мемстинктов в коре нашего мозга сохраняются именно путём передачи при коммуникации. Мы знаем, что нельзя долго находиться вблизи радиоактивных изотопов, благодаря тому, что прочитали об этом или услышали в школе, мы знаем, как выглядят туристические достопримечательности разных стран, хотя никогда там не были, благодаря просмотру видеороликов и картинок в книгах и т. д. и т. п. Не исключено, что именно возможность и необходимость хранить воспоминания не только за себя, а и «за того парня» способствовала увеличению коры головного мозга у людей, так же как до этого необходимость сохранять большое количество мемстинктов при поиске пропитания в саванне, ориентирование в которой сложнее ориентирования в лесу из-за значительной рассредоточенности пищевых ресурсов.

Итак, мы с вами рассуждали о том, что мемстинкт — это нейронная сеть, способная создавать свои копии, и в итоге пришли к выводу, что для формирования упрощённой модели нам выгодно не делать различий между физиологическими мемстинктами, представленными нейронными сетями, и материальными объектами культуры (к которым мы отнесли и информацию на электронных носителях). В итоге мы можем полностью классифицировать мемстинкты следующим образом.

Культурные мемстинкты — это мемстинкты, имеющие копии, распространённые в коммуницирующей популяции. Культурные мемстинкты можно подразделить:

— на физиологические, или настоящие, мемстинкты — нейронные сети;

— искусственные мемстинкты — материальные объекты культуры и информация, распространяемая в коммуницирующей популяции, способные создавать физиологические мемстинкты.

Есть ещё, конечно, и индивидуальные мемстинкты. Это воспоминания, которыми мы по той или иной причине не делимся с другими. Кстати, именно благодаря нашему нежеланию лишний раз возбуждать болевой мемстинкт они превалируют среди индивидуальных, но подробнее об этом мы будем размышлять, общаясь с психологами и психиатрами, в следующей главе.

У человека имеются тысячи мемстинктов, некоторые из них индивидуальные, но основу всей системы составляют культурные, появившиеся благодаря социальному устройству группы, у наших предков и других животных, таковыми не являющимися. Почти у всех видов людей начали появляться и у нашего вида Homo sapiens sapiens достигли расцвета искусственные мемстинкты и даже целые каналы передачи искусственных мемстинктов, в конце концов развившиеся в средства массовой коммуникации.

Мы с вами видим, что невозможно описать или смоделировать психику человека без культурного окружения. То же самое показывает и практика: человек, выросший в неполноценной среде, имеет неполноценную психику, вплоть до неумения говорить и т. д.

Мы уже говорили с вами, что большинство коммуникационных актов ситуационно не несут новой информации. Например, фраза «розы благоухают и красиво цветут жёлтым цветом», казалось бы, сообщает нам много нового, но если мы посмотрим на ситуацию, в которой она была произнесена, когда оба участники диалога стояли около клумбы с жёлтыми и действительно красивыми розами, мы поймём, что новой информации она не несёт. После двухчасового разговора по телефону с другом вы можете понять, что новой информацией для вас явилось только то, что он, как и хотел, перекрасил подоконник в бежевый цвет. То же самое, к слову сказать, происходит и при общении учёных на семинарах и симпозиумах. Именно цитирование и делает сообщение научным. Возьмите любую научную статью. «На кафедре общих наук в Максимовсккакомто институте группой товарищей под руководством Петрова было произведено исследование. Исследовалось стандартное взаимодействие проникающих точек при воздействии на них излучением синего спектра. Исследование подтвердило опубликованные ранее результаты, но вместо одного условного прикосновения в стандартный выборке удалось с большой вероятностью определить два». В большой статье на несколько страниц действительно новая информация, способная создать новый мемстинкт или хотя бы элемент памяти, может содержаться в десятке цифр. И так практически в любом коммуникативном акте. Если мы хотим сообщить крупицу действительно новой информации, то для этого приходится писать большую статью или книгу, как, например, в случае с нашей теорией, а кроме того, и сам язык информационно избыточен. Почему отбор поддержал такую расточительность, можно понять, если мы посмотрим с вами на культуру как на набор похожих мемстинктов у коммуницирующей популяции. Ранее мы с вами обратили внимание на то, что мемстинкты отдельного человека регулярно изменяются, реконсолидируются, но несмотря на это в общей коммуницирующей популяции они похожи. Задача подавляющего большинства коммуникаций не создать новый мемстинкт, а регулярно сверять набор одинаковых мемстинктов.

То есть мы постоянно обновляем друг у друга одинаковые по определению культурные мемстинкты и сверяем их, как бы «проверяя обновления». Люди, не имеющие общих (культурных) воспоминаний и привязанных к ним элементов мемстинктов — слов, фраз, — в принципе не могут общаться, а если таких воспоминаний мало, потому что люди принадлежат к разным культурам, общение очень затруднено, даже если у них общий язык.

Упрощённая модель

Итак, любой мемстинкт может создавать свои копии при наблюдении за поведением другого животного или с помощью языка, как преимущественно происходит у нас, людей, но на практике у взрослого человека в отличие от ребёнка новые мемстинкты создаются редко, в большинстве случаев лучше говорить о реконсолидации (небольшом изменении) мемстинкта. Любые два немного похожих мемстинкта, присутствующие у двух коммуницирующих людей, могут изменять или просто активировать друг друга. Например, если у двух людей присутствует мемстинкт «наша лодка», содержащий элементы, соответствующие конкретной лодке, принадлежащей им, ассоциативная активация этого мемстинкта у одного человека может привести к произношению фразы «наша лодка», которая, в свою очередь, активирует мемстинкт «наша лодка» в коре второго собеседника. С другой стороны, если собеседник знает, что на данной лодке заменена уключина, он может сообщить эту информацию, изменив мемстинкт «наша лодка» у собеседника. То есть любой мемстинкт может выступать в роли активатора подобных мемстинктов у других людей, а если он полностью отличается от всех мемстинктов другого человека, он может выступать в роли генератора мемстинктов, например, для ребёнка практически вся информация будет новой: и то, что Земля имеет форму шара, и то, что буква «о» пишется в виде значка, напоминающего бублик. Мы можем присвоить любому мемстинкту по отношению к другому похожему у другого человека или к среднему состоянию похожих мемстинктов в культуре некое значение, расположенное на шкале «активатор — генератор» от 0 (мемактив — активатор мемстинктов) и до 10 (мемген — генератор мемстинктов). При этом мемстинкт со значением 0 по шкале «активатор — генератор» будет способен только активировать подобный мемстинкт, а имеющий значение 10 не будет иметь возможности взаимодействовать с другими мемстинктами, но будет иметь возможность создать новый.

Ещё одна характеристика мемстинкта, важная для нашей упрощённой модели, — это его способность активировать инстинкт. Мемстинкты, содержащие в своём составе элементы, имеющие сильную связь с болевым или целевым инстинктом, способны поддерживать большую частоту возбуждения составляющих их нейронов даже за счёт одного источника возбуждения — связи с инстинктом, поэтому для поддержания их в активном состоянии длительное время, необходимое для реконсолидации (изменения), не требуется прилагать дополнительных усилий. Другими словами, если сказать человеку: «Осторожно, вас сейчас раздавит поезд» или «Поздравляю, вы выиграли десять миллионов долларов», вам не придётся привлекать его внимание другими способами, оно и так будет полностью посвящено вам, потому что ваш собеседник испытает сильные эмоции. Давайте введём вторую шкалу состояний, характеризующую способность мемстинкта активировать болевой или целевой инстинкт, — «болевой — целевой». Значение 0 на нашей шкале будет соответствовать отсутствию способности активировать инстинкт. Значение –10 будет соответствовать способности максимально активировать сильный болевой инстинкт. Значение 10 — способности максимально активировать сильный целевой инстинкт.

При общении взрослых большой комплекс культурных мемстинктов, одинаковый, как мы помним, для коммуницирующей популяции, каждый раз как бы немножко обновляется и укрепляется, ведь каждая активация мемстинктов укрепляет их. Именно поэтому любые изменения в культуре происходят довольно-таки медленно. Медленно меняется и язык, состоящий из элементов мемстинктов. Даже в самом благоприятном случае, если информация связана с самыми приятными эмоциями или очень негативными, например появилась новая добавка к пенсии, которая называется «добавка за активность», пройдёт немало времени, прежде чем новый мемстинкт станет привычным и в живом общении можно будет услышать: «Эй, Максимовна, „активность“ получила в прошлом месяце?» Впрочем, использование средств массовой коммуникации может сделать этот процесс очень быстрым, о чём мы поговорим позднее. Основное условие для быстрого закрепления в комплексе культурных мемстинктов:

— мемстинкт должен вызывать сильные эмоции и не противоречить всему комплексу мемстинктов в целом.

Любой культурный мемстинкт может иметь от двух (например, в случае секретной договорённости между двумя людьми) до нескольких миллиардов копий. Количество копий — это ещё одна очень важная для нашей модели количественная характеристика мемстинкта.

Как же будет выглядеть наша упрощённая модель? Для её описания нам придётся использовать теорию графов [1].

Говоря простым языком, граф — это множество вершин, соединённых рёбрами. Каждый мемстинкт в нашей модели будет представлять собой граф, вершинами которого являются копии данного мемстинкта, а рёбрами — каналы передачи информации. Наш граф будет иметь признаки мультиграфа, в котором две вершины могут быть соединены одновременно несколькими «параллельными» рёбрами — каналами связи. Действительно, ведь одну и ту же информацию можно передать многими способами. Кроме того, наш граф будет иметь признаки гиперграфа, в котором разные вершины могут быть соединены одними и теми же рёбрами, ведь наша с вами модель — это не только множество графов мемстинктов, но и множество графов людей, соединённых между собой рёбрами — каналами связи, и рёбра, объединяющие вершины в графах мемстинктов, будут совпадать с рёбрами, объединяющими вершины графов людей. Это немножко сложно представить неспециалисту, но сейчас для нас это и неважно; эксперт, разбирающийся в теории графов, сможет построить такой граф, ведь подобная система немногим сложнее системы электрических и других коммуникаций современного здания. Итак, мы имеем, по сути, три вложенных друг в друга системы графов. Первая — множество графов копий отдельных мемстинктов. Например, несколько миллиардов копий мемстинкта, содержащего информацию о первом полёте человека в космос. Более или менее отличающиеся друг от друга, то есть имеющие разное значение (относительно друг друга или относительно среднего значения) по шкале «активатор — генератор» копии будут находиться одновременно в мозгах нескольких миллиардов человек, а также содержаться в виде искусственных мемстинктов текстов в копиях газет, книг, статьях в интернете, фильмах и т. д. и т. п. Другой пример графа отдельного мемстинкта — воспоминания о песне, под которую познакомились влюблённые люди, хранимое как секрет. Данный мемстинкт будет иметь всего две копии. И в первом, и во втором случае копии мемстинктов будут объединены одновременно несколькими каналами информации, которые могут быть активны в данный конкретный момент или потенциально активны. Мы видим, что для нашей модели полезно будет ввести ещё одну цифровую характеристику — вероятность активации (назовём её эффективностью канала) канала подачи информации. Каждому ребру нашего графа — каналу связи мы можем присвоить значение (вес ребра), например от 0 до 10, при этом 0 будет означать бесконечно малую вероятность активации канала, a 10 будет означать постоянно активный канал.

Кроме первого множества графов, наша система будет иметь второе множество. Множество графов, повторяющих социальную структуру коммуникаций людей. Один граф в данной системе может повторять систему коммуникаций коллег, работающих в одной компании, и т. д. и т. п. Вершинами в ней будут являться люди, а рёбрами — каналы коммуникации. Причём некоторые рёбра — каналы коммуникации первого множества и второго будут совпадать.

Но наша с вами модель будет иметь ещё и третье множество графов. Систему копий многих культурных мемстинктов, представляющх собой психику отдельных людей. Все три множества графов как бы вложены одно в другое, то есть обладают характеристиками гиперграфа.

Наша с вами теория показывает, что скорость изменения культуры больше всего зависит от количества каналов передачи информации (рёбер) и их активности. Далее по важности следует значение мемстинктов по шкале «активатор — генератор», то есть новые мемстинкты не должны сильно противоречить старым. Если мемстинкт отличается от существующих, для успешного сохранения он должен вызывать сильные эмоции, то есть иметь значение по шкале «болевой — целевой» ближе к ±10.

Наверное, проще всего будет построить модель примитивного общества людей, живших в палеолите. Такое общество могло состоять из небольшого числа коммуницирующих людей, например, в статье международного коллектива антропологов и палеогенетиков, опубликованной в журнале Science, сообщается о прочтении полных геномов четырёх индивидов из Сунгиря, живших около 34 тысяч лет назад [2].

Все четыре индивида принадлежали к одной популяции с эффективной численностью 200–500 человек, но при этом не являлись близкими родственниками. Палеолитические охотники-собиратели в приледниковых районах Европы не могли жить группами с эффективной численностью 200–500 человек. Такая группа просто не смогла бы прокормиться. Размеры групп были гораздо меньше, не более нескольких десятков человек, скорее всего 20–30. В такой группе, конечно, могли быть примитивные аналоги средств массовой коммуникации, например коммуникации, приуроченные к проведению ритуалов в пещерных святилищах, но скорее всего решающего значения для изменения культуры подобные коммуникационные каналы не имели. Новый (имеющий большое значение по шкале «активатор — генератор») мемстинкт не мог транслироваться сразу по большому количеству коммуникационных каналов, поэтому культурные изменения происходили очень медленно. Такая сеть очень стабильна вследствие того, что внешние условия редко меняются быстро. С другой стороны, уже существующие мемстинкты регулярно верифицировались (сверялись) внутри малых групп, но не часто верифицировались между разными малыми группами, поэтому небольшие изменения могли накапливаться.

После неолитической революции количество коммуникационных каналов резко увеличивается. Кроме того, появляются средства массовой коммуникации: сначала жрецы, глашатаи, затем школы, книги и т. д. Поэтому скорость изменения культуры выросла, но в то же время немного увеличилась стабильность за счёт большого количества естественных коммуникационных каналов.

Построить даже упрощённую модель современного общества будет очень непросто. Придётся пренебречь многими связями (рёбрами), имеющими низкий коэффициент активации, но тем не менее, используя мощные компьютеры, можно будет смоделировать некоторые процессы культурных изменений. Например, можно будет математическими методами предсказать эффективность новой рекламы или вероятность поддержки населением новых социальных и экономических инструментов, политических событий и т. д.

Конечно, такая модель серьёзно упрощает ситуацию, но построить полную модель в настоящий момент, скорее всего, не позволят существующие мощности компьютеров; впрочем, мы с вами попробуем составить описание такой модели ближе к концу нашего размышления в главе, посвящённой математикам.

Наша с вами модель показывает, что для быстрого изменения большинства копий мемстинкта необходимо:

— во-первых, большое количество каналов коммуникации;

— во-вторых, чтобы новый мемстинкт не сильно отличался от подобного уже имеющегося, поэтому для коммуникации разумно выбирать людей, хорошо знакомых с проблематикой мемстинкта. Например, реклама подгузников не будет эффективна для учеников младшей школы;

— в-третьих, уже существующий в культуре мемстинкт должен быть связан с сильными целевыми или болевыми инстинктами: если вы задумали «цветную революцию», то лучше обращаться к людям, имеющим травмирующие переживания, а если вы решите рекламировать копии «волшебных палочек», то вам лучше обращаться к фанатам произведений о Гарри Поттере.

Нашу с вами модель можно будет применять в различных сферах для расчётов более точных эффектов воздействия на культуру, но всем людям, производящим изменения культуры, следует помнить, что подобные изменения могут быть намного опаснее применения ядерного оружия. Любая «цветная революция» или искусственные народные волнения поднимают агрессивность населения нашей планеты, всего населения нашего транснационального мира, а это значит, что наши дети и мы будем жить в более агрессивном мировом сообществе, способном организовать серию мировых войн или одну войну, если в ней будет использоваться весь арсенал современного оружия. Любые культурные изменения следует предпринимать только после тщательного научного изучения вопроса целесообразности и под широким общественным контролем.

Наша с вами теория поможет лучше понять эксперименты, позволившие открыть зеркальные нейроны.

Так называемые зеркальные нейроны — это одинаковые мемстинкты, имеющиеся у взаимодействующих людей. Наблюдая за другим человеком, мы можем поставить себя на его место, и в этот момент, если мы переживали подобный опыт, в нашем мозге активируются мемстинкты, подобные тем, которые активны в данный момент у оппонента. Поэтому если провести эксперимент по фиксации зеркальных нейронов, в котором участниками будут являться представители одной культуры, мы увидим большое количество так называемых зеркальных нейронов, но если в эксперименте будут участвовать представители диаметрально противоположных культур, мы увидим, что количество зеркальных нейронов вдруг резко снизилось. Возможно такое различие будет заметить, даже если в эксперименте будут участвовать люди, проводящие часть времени вместе, например родители и дети или просто очень хорошие друзья, а в повторных сериях экспериментов будут участвовать незнакомые люди, имеющие разные сферы общения.

Если же произвести подобный эксперимент с разными видами животных, то можно будет заметить, что зеркальные нейроны часто дают сбой и мы, например, можем принять за улыбку оскал животного.

Люди могут повторять не только движения других людей или животных, но и движение механизмов (брейк-данс) или даже прогнозировать полёт камня, и делать это мы можем также активируя мемстинкт, хранящий воспоминания о движении этих объектов.

По сути своей все культурные мемстинкты можно назвать зеркальными нейронами. Если вас в детстве насильно кормили манной кашей с комочками, образованный данным событием мемстинкт обязательно активируется, если вы увидите, как подобным образом «издеваются» над другим человеком.

Можно сказать, что зеркальные нейроны — это яркий пример культурного (имеющего копии) мемстинкта.

Лидер (член группы с большим статусом доминирования) благодаря «зеркальному эффекту» может вызывать у окружающих активацию нейронных сетей, содержащих катехоламинергические нейроны, а значит вызывать у них положительные эмоции вплоть до возникновения эффекта зависимости, и этим, а также наличием определённых инстинктов можно объяснить значительную часть эффектов лидерского воздействия на коллектив.

Существует устойчивый стереотип, или культурный мемстинкт в нашей терминологии, гласящий, что для культурных изменений требуется не менее двух поколений, в пример часто приводится Моисей, 40 лет (два поколения) водивший евреев по пустыне после кардинального изменения культурных норм; с другой стороны, мы видим, что некоторые даже глобальные изменения культуры можно произвести за несколько лет, например «цветные революции» или кардинальные изменения культуры в перестроечном СССР и России. Чем же это можно объяснить? Дело в том, что культура — это очень устойчивая система. Устойчивость создаётся за счёт постоянной верификации мемстинктов. Большую часть времени, потраченного на общение, мы сверяем наши мемстинкты. Чтобы стало совсем понятно, приведём не очень корректную аналогию. Представьте, что несколько компьютеров, соединённых в сеть, большую часть времени тратят на сравнение и корректировку баз данных, сохранённых в их памяти, бесчисленное количество раз проверяя и перепроверяя их (кстати, если мы захотим создать культуру искусственного интеллекта, машины так же, как и мы, должны будут регулярно сверять свои «воспоминания»). Попробуйте изменить память всех компьютеров нашей сети, внося изменения в файлы одного из них. Следующая же сверка файлов вернёт всё на место. Так же функционирует и система культуры. Представьте, что глашатай верховного правителя пришёл в поселение и объявляет указ о том, что дальше надлежит: всем пить кофе, для письма на глиняных табличках использовать только сосновые палочки, всех детей после рождения окунать в воду и т. д. и т. п. Глашатай уходит, а селяне начинают вспоминать, что их предки всегда писали палочками из эвкалипта, пили квас, а детей и вовсе издревле не мыли. Через месяц глашатай приходит снова, зачитывает указ о штрафах и уходит, а селяне начинают обсуждать… и т. д. и т. п. Такие культурные изменения, затрагивающие один из сотни каналов коммуникации, действительно могут происходить в течение десятилетий.

Регулярное обновление культурных мемстинктов не является новым «изобретением». Таким же образом обновлялись и мемстинкты ещё до появления культурных. Например, мемстинкт, хранящий информацию местности, может быстро устареть. Представьте, что вы решили прогуляться по лесу, по знакомому маршруту, на котором вы не были несколько лет. В такой ситуации совсем немудрено заблудиться. Живая природа меняется быстро, и мемстинкт, содержащий информацию о лесной тропинке, может изменяться каждый день, если вы регулярно по ней ходите.

Минимальное время серьёзного изменения мемстинкта у одного человека — несколько дней (7–10), изменение мемстинкта во всей популяции критически зависит от количества каналов коммуникации и других описанных выше факторов, но в целом может составлять несколько месяцев.

Рассмотрим два способа, способных кардинально сократить время изменения культуры. Во-первых, можно не создавать новый мемстинкт, а изменить существующий. Например, масло принято резать ножом, а деревья рубить топором, но можно убедить людей, что масло, особенно пальмовое или масло какао (твёрдые при комнатной температуре), получается из растений, а значит практически является частью дерева, и предки наши всегда пользовались топором, даже брились им, а нож — это чуждое культурное приобретение, его принесли в нашу культуру враги, очень злые и нехорошие люди, и т. д. и т. п. Есть ли в то же время выпустить на рынок множество красивых декоративных топориков для намазывания масла, а все лидеры общественного мнения с утра до вечера будут твердить, что это круто — пользоваться нашими исконными приборами и не уподобляться врагам, плохим и злым людям, буквально через пару лет в такой культуре использование ножа для намазывания масла может стать неуместным.

Второй способ — это использование одновременно значительного числа эффективных коммуникационных каналов. Представим, что вы переехали в другое селение, а там принято, в отличие от селения, где вы жили раньше, не жарить или варить рыбу, а есть её живой, прямо в чешуе. Сначала такой «варварский» обычай будет повергать вас в шок, но постепенно ваше мнение будет менятся. Все ваши соседи, родственники, близкие люди и т. д. и т. п. будут постоянно говорить вам, что вы всё делаете неправильно, «убиваете все витамины», мёртвая рыба не стимулирует желудок изнутри, а значит в достаточном количестве не выделяется сок и т. д. и т.п., все книги, которые вы будете читать, а также телепередачи будут заполнены рецептами исторических и проверенных веками рецептов суши и строганины и т. д. и т. п. Буквально через полгода вы рискнёте отведать блюдо из рук близкого человека, а через год-другой и представить себе не сможете, как это раньше вы ели рыбу с канцерогенами, без витаминов и с разрушенными высокой температурой белками.

Наше время отличается как раз тем, что большая часть наших коммуникаций происходит через средства массовой коммуникации, а значит может контролироваться и управляться.

Культурные изменения могут оказывать на общество влияние на порядки большее, чем новые технологии. Например, одной из самых известных кампаний племянника Фрейда — Эдварда Бернейса — было продвижение курения для женщин в 1920-е годы. Бернейс помог табачной промышленности преодолеть одно из самых больших социальных табу того времени: женщины, курящие в общественном месте. Женщинам можно было курить только в специально отведённых местах или не дозволено вообще. Женщины, попавшиеся на нарушении этого правила, арестовывались. В 1929 году на пасхальном параде в Нью-Йорке постановка Бернейса представила моделей, курящих сигареты марки Lucky Strike и названных «факелами свободы», подыгрывая на набирающем тогда популярность движении за эмансипацию женщин. После парада женщины стали курить больше, чем когда-либо прежде. Именно благодаря Бернейсу женское курение стало социально приемлемым. Такое незначительное, казалось бы, изменение лишило бюджеты многих стран сотен триллионов (разница между поступлениями в бюджет от торговли и затратами бюджета на лечение и потерями ВВП после смерти) долларов, а также послужило причиной более 10 миллионов смертей (по данным ВОЗ) [3].

Несмотря на столь значительные последствия культурных изменений, в настоящий момент они осуществляются практически стихийно, без общественного контроля, общечеловеческого долгосрочного плана, в угоду локальным с точки зрения развития человечества целям. Происходят они по двум каналам. Первый — это положительная обратная связь перманентного роста спроса в системе экономики. В большинстве случаев рекламные бюджеты составляют процент от выручки компании, а значит, чем больше общество потребляет, тем сильнее изменяется культура, опять же в сторону желания потреблять больше и больше. Процесс этот, с одной стороны, происходит стихийно, огромным количеством мелких изменений, с другой стороны — поддерживается государственными структурами, потому что существующая экономическая система действительно требует постоянного роста спроса. Второй канал культурных изменений — это контроль средств массовой коммуникации со стороны органов управления государством. Цели таких изменений хоть и могут носить стратегический характер с точки зрения планирования развития государства, но с точки зрения развития человеческого общества эти цели фрагментарны, противоречивы, а порой и вовсе не способствуют устойчивому развитию человеческого общества. Очень опасно то, что политики получили доступ к изменениям культуры в других странах. Изменять культуру в своей стране в сторону увеличения агрессивности населения невыгодно, а увеличение агрессивности в стране-конкуренте может быть полезным. Например, «цветная революция» парализует экономику, уменьшает потребление ресурсов и т. д. и т. п. В итоге благодаря отсутствию общественного контроля, глобальных общечеловеческих целей изменений культура стихийно изменяется в сторону роста потребления и общего увеличения агрессивности населения планеты.

Как же в идеале должны осуществляться культурные изменения? Прежде всего, должны быть разработаны общечеловеческие глобальные цели таких изменений. Можно предположить, что среди них будут следующие: снижение агрессивности человеческой популяции, сохранение биогеоразнообразия планеты и как подцель данной цели снижение потребления, переход на здоровый образ жизни и т. д. и т. п. Кроме того, должны быть подробно изучены человеческие инстинкты и должен быть составлен план по развитию (созданию вокруг них большого количества целевых мемстинктов) тех инстинктов, которые человечество посчитает важным развивать, например стремления к серийной моногамности или желания делиться ресурсами с родственниками и представителями своей группы. И, напротив, подавление (создание вокруг них большого количества болевых мемстинктов) инстинктов, которые человечество посчитает неприемлемыми. например желания убивать своих врагов. Некоторые инстинкты могут просто не поддерживаться.

После определения целей изменения культуры его можно проводить (обязательно с наличием общественного контроля) с помощью различных инструментов, например с помощью искусства. Для этого, например, можно признавать искусством и поддерживать (участие в престижных фестивалях, конкурсах, получение финансовой поддержки) только произведения, соответствующие обозначенных выше целям развития.

Да, конечно, поскольку наша психика частично состоит из врождённых нейронных сетей инстинктов, можно говорить, что определённая часть нашего поведения также является заданной врождённо, но абсолютно подавляющее большинство нашего поведения зависит всё-таки от системы мемстинктов. Например, у людей присутствуют инстинкты, реагирующие на набор визуальных сигналов, напоминающих форму живых существ. Мы легко видим в облаке, коряге, утёсе и даже мятой упаковке человеческое лицо или представителя кошачьих, приготовившегося к прыжку, а значит, они в качестве элемента мемстинкта могут заменять по-настоящему живых существ и мы можем полноценно представить, как облако, похожее на кошку, сейчас нападёт на соседнее облако, похожее на мышку. Влияние этого инстинкта можно проследить в большинстве традиционных культур, но во многих современных культурах благодаря научным знаниям и системе образования существует чёткое разделение объектов на живые и неживые, поэтому многие представители данных культур уже не верят в то, что, например, камень, похожий на человека, может обладать свойствами живого объекта. Рассмотрим противоположный пример. У человека нет болевых инстинктов, препятствующих возможности хождения без одежды. Дети и представители культур, давно отделившихся от наших, спокойно ходят раздетыми, но во многих современных культурах существует болевой мемстинкт, связанный с нахождением без одежды в общественном месте. Причём настолько сильный, что некоторые люди готовы скорее лишиться жизни, чем оказаться на центральной столичной площади без одежды. Данный мемстинкт совершенно противоестественен, приводит к различным отклонениям поведения, которые даже по существующим нормам можно классифицировать как заболевание, например, значительная часть людей возбуждается больше не при виде обнажённого тела партнёра противоположного пола, а при виде предметов туалета (множество произведений искусства посвящено туфелькам, чулкам, платьям и т.д.), но при всей противоестественности данного мемстинкта во многих культурах он является основополагающим. В итоге мы можем констатировать, что, с одной стороны, инстинкты могут оказывать определённое влияние на культуру, и даже теоретически можно представить себе культуру, полностью соответствующую набору инстинктов, но, с другой стороны, существующие в реальности культуры способны полностью нивелировать влияние исходного инстинкта вплоть до формирования поведения, полностью ему противоречащего. Нет и не может быть в человеческой психике никаких «тёмных сторон», «стремления к злу, смерти», «непреодолимой жажды убийства, войны» и т. д. и т.п., которые не поддавались бы корректировке с помощью изменения набора культурных мемстинктов.

Поразмышляем немного об особенностях развития системы мемстинктов.

Инстинкт — это врождённая нейронная сеть, которая не может сильно изменяться на протяжении жизни особи. Новый инстинкт появится только у потомков, поэтому до появления первых мемстинктов любой поведенческий акт был продиктован увеличением вероятности выживания или, как говорят биологи, приспособленности отдельного аллеля гена, особи или группы особей. Условно можно сказать, что животное, чьё поведение полностью обуславливают инстинкты, получает удовольствие от того, что способствует выживанию, передаче своих генов, и страдает от того, что может привести к смерти или снижению вероятности передачи своих генов потомкам. Поэтому любые разговоры об эмоциях у животных, не имеющих мемстинктов, могли быть успешно заменены размышлениями о половом (родственном, групповом и т.д.) отборе. После появления первых мемстинктов (долгосрочной памяти) ситуация поменялась. Теперь некоторые акты поведения могли приносить удовольствие или неудовольствие, даже если они не были напрямую связаны с выживанием особи и передачей дальше своих генов. Например, время от времени может появляться тигр-людоед, несмотря на то что через какое-то время такое животное практически неизбежно будет убито. Дело в том, что внешняя среда, в частности большое скопление людей, пригодных для употребления в пищу, будет способствовать такому поведению. Через определённое количество поколений, конечно, могут поменяться инстинкты, но до этого акты подобного поведения будут периодически возникать, несмотря на последующую смерть особи. Однако такое поведение не будет распространяться, пока не появятся каналы передачи мемстинктов другим особям. Если появляется коммуникация, способная создать копию мемстинкта, он может распространяться без взаимосвязи с половым отбором. С этого момента мы можем говорить о культуре, которая по сути своей является эволюцией мемстинктов. Действительно, можно представить себе ситуацию, когда определённые мемстинкты будут переданы другим особям даже после смерти всей группы, являющейся носителем культуры. В истории полно примеров, когда две группы людей, проживающих рядом, обменивались различными культурными нормами, и после этого даже несмотря на вымирание одной группы её мемстинкты могли передаваться дальше. Такое могло происходить даже после геноцида, совершённого одной из групп.

Мы видим, что наша с вами теория может внести существенные изменения в обсуждение эволюции и поведения высших животных и в частности человека. Мы можем говорить, например, о новых принципах появления альтруистического или эгоистического поведения и т. д. и т. п.

Мемстинкт, вызывающий положительные эмоции, станет мемгеном с большей вероятностью, то есть вы скорее расскажете другим о том, как много вы нашли земляники, или о том, какой хороший у вас ребёнок. Мемстинкты, вызывающие нейтральные эмоции, например связанные с норадреналинергическими нейронами, тоже могут передаваться довольно-таки часто. Например, если на вас напали, но вы смогли уйти от опасности. А вот мемстинкты, связанные с резко негативными эмоциями, например происходящие с участием гистаминергических нейронов, будут передаваться крайне редко. Эмпирически подтвердить предсказание нашей теории можно, понаблюдав за психотерапевтом, работающим с посттравматическим расстройством.

Эволюция культурных мемстинктов на самом деле очень интересная вещь. С одной стороны, в каждый конкретный момент времени мемстинкт можно сопоставить с конкретным объектом — нейронной сетью в случае естественного мемстинкта или материальным объектом в случае искусственного мемстинкта — и с определёнными процессами, но, с другой стороны, в отдалённой перспективе это всего лишь информация, которая может передаваться разными способами. Если смотреть очень глубоко, то и генетический код — это всего лишь информация, которую можно передать разными способами, например, можно записать его на машинный носитель, воссоздать в лаборатории будущего или просто изменить существующий уже сейчас, с помощью методов генетики.

Система культурных мемстинктов, конечно, взаимосвязана, но они могут развиваться и самостоятельно, даже переходя из одной культуры в другую.

Ещё одна особенность развития культуры — это большая вероятность сохранения в культурных мемстинктах альтруистического поведения. В отличие от генетического кода мемстинкт может быть передан, даже если изначальный его носитель не выживет, но если увеличится вероятность выживания большей группы людей, способной передать его дальше.

Язык является частью культуры. Элементы мемстинктов, благодаря которым мы можем произнести, например, слова «круг» или «скол», мало чем отличаются от элементов, благодаря которым мы можем нарисовать круг или сделать скол на камне для изготовления ручного рубила. Подробнее об этом мы будем говорить в отдельной главе, посвящённой языку, а здесь отметим, что лингвисты добились успехов в изучении языка и культурологам нужно активнее применять для изучения культуры методы, разработанные лингвистами, например, методы компаративистики могут помочь восстановить исчезнувшие древние культуры. Да, безусловно придётся преодолеть множество трудностей, по крайней мере в начале. Например, намного сложнее сделать корпус культуры, то есть базу, содержащую значительную часть мемстинктов определённой культуры, ведь в мемстинктах содержатся элементы всех модальностей, отвечающих в том числе за тактильные ощущения, запахи и т. д. и т.п., но принципиально это возможно, ведь в настоящее время большинство мемстинктов имеют копии в виде искусственных мемстинктов, например видеороликов, фильмов, картин, музыкальных произведений, архитектурных сооружений и т. д. Кроме того, элементы можно описать словами, но это, конечно, далеко не лучший вариант. Однако помимо трудностей в применении методов лингвистики для изучения культуры будут и положительные стороны, например, археология может предоставить для изучения искусственные мемстинкты значительно более древние, чем любые найденные тексты, а это значит, что культурология может восстановить, пускай и частично, культуры самых ранних этапов развития человечества и даже наших предков. Как это может работать? Например, изучая культуры Южной Америки и Египта, учёные могут заметить определённую схожесть некоторых архитектурных сооружений: в частности, в обеих культурах имеются пирамиды. Изучив весь комплекс имеющихся искусственных мемстинктов, они могут прийти к выводу (а могут и не прийти), что у обеих культур имеются общие корни и порядка 20 тысяч лет назад существовала культура, в которой было принято строить сооружения больших размеров, содержащие полости. Изучив все известные культуры, они могут прийти к выводу (а могут и не прийти), что подобные сооружения имеются и у других народов, например, круглые сооружения в Костёнках могли быть основой для большого кургана или вокруг этих сооружений с помощью «кирпичей» из дёрна могли выстраиваться подобия пирамид. Далее учёные могут прийти к выводу (а могут и не прийти), что Стоунхендж и многие другие мегалитические сооружения тоже могли задумываться как опорный каркас для полости, обкладываемой грунтом, дёрном и т. д. Влияние подобной культуры можно найти (или не найти) в курганах кочевников и т. д. и т. п. В результате таких сравнений может быть восстановлена исходная культура, возводившая сооружения, имеющие полости внутри.

Расфантазировавшись, мы даже сможем предположить, что кто-нибудь из специалистов сможет добавить в этот ряд верхнепалеолитические ритуалы, проводимые в пещерах, а может быть даже найти взаимосвязь между антропоморфными фигурами, изображаемыми в труднодоступных местах верхнепалеолитических святилищ, и зооморфными богами Древнего Египта. Ну, не будем настаивать на наших фантазиях. Проводить восстановление культуры, конечно, должны специалисты, обратим лишь внимание на то, что лингвисты доказали: некоторые части слов могут сохраняться многие тысячелетия, да и все мы можем воочию наблюдать сохранение таких традиций, как использование игл и шильев для шитья, использование духовых музыкальных инструментов и т.д., на протяжении десятков тысяч лет. Минимальное количество каналов коммуникации и, вероятно, периодические (редкие) сборы большого племени, на которых появляется возможность верифицировать мемстинкты, могут способствовать очень длительному их сохранению. Оговоримся ещё раз: наши размышления не являются научной гипотезой, это только пример того, как может быть построен процесс восстановления древних культур.

Итоги главы

Изучая современные исследования, мы видим, как радуются и удивляются уважаемые коллеги-культурологи, отыскивая различия в существующих культурах. Но наша с вами теория показывает, что мемстинкты, построенные даже с участием одних и тех же инстинктов, у разных людей могут диаметрально отличаться, поэтому удивляться, пожалуй, следует тому, что наши культуры так похожи и порой различия в них можно найти только благодаря серьёзным исследованиям. К счастью, малочисленные и, к сожалению, не очень достоверные примеры частичного воспитания людей вне человеческого общества могут дать нам намёки на то, какой в принципе отличной от всех существующих ныне может быть культура человеческого общества. Теоретически она может содержать набор понятий, полностью отличных от всех известных нам. Представители такой гипотетической культуры могут реагировать на все ситуации так, что мы даже примерно не сможем предсказать их реакцию.

Именно поэтому многие этологи и представители других профессий считают, что у человека нет инстинктов. Чем больше животное может сохранять элементов мемстинктов и самих мемстинктов, тем сильнее может отличаться поведение разных особей. Животные, у которых долгосрочная память практически отсутствует, ведут себя очень похоже в одинаковых ситуациях. Если животное способно к импринтингу, то есть может сохранять элементы мемстинктов, поведение разных особей может уже сильно различаться, например, они могут считать родителем разные объекты. Животные с развитым конечным мозгом, способным сохранять значительное количество мемстинктов, по-разному проявляют себя в разных ситуациях. Человек отличается от других животных прежде всего тем, что имеет самый развитый конечный мозг, в частности кору головного мозга, способную хранить наибольшее количество мемстинктов, и поэтому поведение людей только в самом начале жизни является более-менее одинаковым, потому что зависит от инстинктов больше, чем от мемстинктов.

Все существующие культуры с большой вероятностью имеют общие корни, то есть являются результатом развития набора одних и тех же мемстинктов, а в ситуации усиливающейся глобализации и развития средств массовой коммуникации отдельные незначительные различия между человеческими культурами становятся все менее и менее заметными. Будем надеяться, что культурологи по примеру лингвистов и с их помощью так же, как они восстанавливают системы отдельных элементов мемстинктов — слов (праязыки), научатся восстанавливать системы мемстинктов целиком, то есть культуру как она есть. Для этого, конечно, прежде всего придётся научиться описывать существующие системы мемстинктов, но направление понятно уже сейчас; например, такие вещи, как патриотизм, любовь к родине, почитание предков, похоронные обряды и т.д., не являются очевидными для любой человеческой культуры, а значит, если, конечно, они не возникали независимо друг от друга, мы можем говорить о единой пракультуре несмотря на то, что носители современных культур проживают в разных регионах мира.

Пожалуй, новый толчок к развитию разнообразия культур может дать только расселение человечества по разным планетам или космическим объектам. Например, уже сейчас на МКС, несмотря на временный характер пребывания там людей и очень тесные контакты с представителями родной культуры, складывается культура, имеющая определённые отличия от земной, в том числе и благодаря особенностям наборов частных случаев физических законов (гравитация, радиоактивное излучение и т.д.). Становление таких культур возможно предоставить наблюдать потомкам, а мы вернёмся к нашим размышлениям и поговорим об особенностях нашей психики, в том числе о сознании.

Глава 2. Психологам и психиатрам. Какие процессы приводят к появлению сознания. Почему возникает феномен «я»

Хоть мы с вами ранее и разделили понятия «мемстинкт» и «элемент мемстинкта», на самом деле разница между ними не столь очевидна. Они формируются в ходе одинаковых процессов, и с некоторой натяжкой можно сказать, что элемент мемстинкта и мемстинкт — это разные стадии развития одной нейронной сети. Все элементы изначально были мемстинктами, но в дальнейшем очень часто использовались как составные части других мемстинктов и превратились в элементы; с другой стороны, любой небольшой мемстинкт тоже может становиться частью более масштабного мемстинкта и постепенно станет элементом, потеряв постоянную связь с исходным инстинктом.

Но всё-таки разницу между мемстинктом и элементом воспоминания можно проследить, например, в экспериментах, проводимых на рубеже веков под руководством Константина Анохина, в которых исследовались особенности обучения цыплят. Можно увидеть разницу при обучении новорождённого цыплёнка избеганию горькой бусинки, при котором создаётся элемент воспоминания (модель пассивного избегания), и избеганию клевания прикреплённых к полу бусинок (модель «бисерного пола»), при котором, по всей вероятности, создаётся примитивный мемстинкт (в этом случае присутствует и примитивное ориентирование на местности, чему способствует геометрия, расположение бусинок, их цвет, размер, форма и т.д.). Можно заметить, что в первом случае элементы воспоминания консолидируются после первого предъявления, во втором случае требуются множественные предъявления, и самое главное — эксперименты показывают, что есть отличия в процессе реконсолидации памяти [4].

Формирование элементов мемстинктов происходит следующим образом: приходящий в кору мозга через афферентные таламо-кортикальные пути сигнал, если он не усиливается другими элементами мемстинктов, недостаточен для возникновения эпизода сознания. Если набор входящих сигналов совпадает с прописанным в инстинкте, нейронная сеть инстинкта возбуждается и усиливает входящий сигнал. Последний активирует в коре нейронную сеть будущего элемента мемстинкта. Одновременная активация нейронной сети инстинкта и нейронной сети мемстинкта создаёт новые и укрепляет существующие между ними связи, что позволяет нейронной сети мемстинкта оставаться активной период времени, достаточный для консолидации (десятки и сотни часов).

Когда учёные говорят о сетях покоя или о сети пассивного режима работы мозга [5] [6] [7] [8] [9], они очень часто они говорят об активных мемстинктах, то есть о мемстинктах, которые проходят статью консолидации или реконсолидации. К слову сказать, именно поэтому в составе сетей покоя часто бывают активные зоны коры, прилежащие к гиппокамповой формации, миндалине и другим структурам, вместе с инстинктами, поддерживающими возбуждение групп клеток будущих мемстинктов. Наша с вами теория показывает, что при внимательном рассмотрении можно будет заметить одновременную активность центров промежуточного, среднего и продолговатого мозга, но об этих способах дополнительного возбуждения нейронных сетей мы будем кратко говорить чуть ниже и подробно в конце нашего размышления, разговаривая с нейрофизиологами.

Большое определение инстинкта: инстинкт — это нейронная сеть, расположенная в подкорковых ядрах головного мозга, часто возбуждаемая определённым сочетанием нейронов, проводящих афферентные потоки сенсорной информации, или через обратную связь активными мемстинктами. Инстинкт способен усиливать возбуждение связанных с ним элементов мемстинктов через усиление активности активировавших его афферентных нейронов и через отдельные моноаминергические связи с элементами мемстинктов и активировать эндокринную и периферическую нервную системы через специальные структуры и взаимодействовать с другими инстинктами.

Получается, что, обладая изначально (при рождении) небольшим количеством нейронных сетей инстинктов, позволяющих определять, что является приятным — способствует выживанию, а что является неприятным — мешает выживанию, мы можем на протяжении всей жизни сохранять информацию, расширяющую наше понимание того, что приятно и неприятно, на порядки увеличивая её объёмы. Между нейронной сетью инстинкта и будущей нейронной сетью мемстинкта благодаря взаимному возбуждению усиливаются связи; кроме того, связи усиливаются внутри будущей нейронной сети мемстинкта, позволяя ей стать настоящей нейронной сетью, способной возбуждаться целиком при возбуждении её части. Для этого требуется довольно длительное время — десятки и даже сотни часов, на протяжении которого нейронная сеть инстинкта поддерживает возбуждение в консолидируемой сети мемстинкта.

То, что мемстинкты во время реконсолидации остаются активными, показывают эксперименты Роджера Кёниг-Роберта и Джоэла Пирсона из университета Нового Южного Уэльса. После активации определённых элементов они оставались активными даже при попытке подавления мыслей [10].

Поскольку время консолидации превышает время бодрствования, такая поддержка осуществляется даже во сне. На протяжении фазы медленного сна (до 90 минут) будущая нейронная сеть мемстинкта сама поддерживает себя в возбуждённом состоянии за счёт магниевой активации NDMA-рецепторов, внутриклеточных каскадов и других процессов, но затем на 15–20 минут вновь подключается дополнительная активация будущей нейронной сети мемстинкта сетью инстинкта. В это время за счёт одновременной активации из разных источников в нейронной сети возникают эпизоды сознания, складывающиеся в истории, и мы видим сны, но об этом мы будем говорить ниже. Здесь же отметим только, что время дополнительной активации не превышает 15–20 минут, чтобы бессмысленные истории сознания снов сами не вошли в стадию консолидации, или, по-простому, чтобы мы не запоминали сны, являющиеся бессмысленным набором элементов мемстинктов.

Есть ещё две причины, из-за которых мы не запоминаем (не консолидируем в мемстинкт) сны:

— нейронные сети истории сознания сна благодаря общему торможению недостаточно возбуждены;

— заторможены структуры, поддерживающие консолидацию мемстинктов: гиппокамп, миндалина и другие структуры мозга.

Важным моментом является то, что у взрослого человека новые мемстинкты создаются редко, в подавляющем большинстве случаев происходит реконсолидация уже существующего мемстинкта. Все животные, имеющие инстинкты, могут их изменять, но животные с менее развитым мозгом делают это обратимо и на небольшой промежуток времени.

Весь набор потребностей животного также легко описывается через пару «инстинкт — мемстинкт». Определённый набор афферентных сигналов, например от внутренних органов, активирует нейронную сеть инстинкта чувства голода, с которой могут быть связаны мемстинкты, являющиеся пищевой стратегией, например открыть холодильник и сделать бутерброд или изготовить каменное орудие и пойти на охоту. После насыщения другой набор афферентных сигналов, например от растяжения желудка и т.д., вызывает неприятное чувство (активирует болевой инстинкт), которое служит сигналом к остановке процесса приёма пищи.

Два основных принципа нашей теории, и в частности принцип долгосрочного сохранения информации, будут верными для мозга не только млекопитающего, но и других животных. В целом мы можем говорить о принципе взаимного возбуждения двух структур, одна из которых хранит врождённо опознаваемые сочетания входящих сигналов, а вторая хранит прижизненно сохраняемые сочетания входящих сигналов. Структуры, выполнющие эти функции, могут быть различными. Первая, как мы будем говорить ниже, эволюционно возникла из ганглиев, а вторая — из разросшихся афферентно-эфферентных каналов, но не будем сейчас вдаваться в подробности и вернёмся к данной теме во время разговора с нейрофизиологами.

При одновременном возбуждении врождённых нейронных сетей инстинктов и приобретаемых в постнатальный период нейронных сетей целевых или болевых элементов мемстинктов между ними укрепляются или создаются прямые и обратные связи, что позволяет им в дальнейшем взаимно возбуждать друг друга, поддерживая возбуждённое состояние на периоды, значительно превышающие время активации мемстинктов с помощью выбивания магниевой пробки в NDMA-рецепторах.

Консолидация, реконсолидация мемстинкта и создание истории сознания, о которых мы будем говорить ниже, становятся возможны благодаря наличию в их составе целевых или болевых элементов, которые, в свою очередь, поддерживают длительную активацию всех других элементов мемстинкта или истории сознания.

Говоря простым языком, две или более нейронные сети поддерживают возбуждение групп нейронов, которые станут нейронными сетями. Это позволяет им оставаться в возбуждённом состоянии десятки или сотни часов, консолидироваться, укрепить нейронные связи внутри групп нейронов и между разными группами. Врождённые нейронные сети инстинктов или структуры гиппокампа и т. д. могут оставаться активными длительное время поддерживая темп активации, но они не могут сохранять информацию о внешней среде. Группы нейронов коры головного мозга изначально не объединены в нейронные сети, но благодаря поддержке (взаимному возбуждению) структур, способных поддерживать ритм возбуждения, группы нейронов коры, возбуждённые при определённой ситуации, становятся нейронной сетью. В дальнейшем мы можем использовать эту нейронную сеть коры, хранящую воспоминания о определённой ситуации, для того чтобы вспоминать, думать, мечтать и т. д. и т. п. То есть, как мы уже говорили раньше, мы воспринимаем информацию, вспоминаем её, думаем о ней сознательно и несознательно одними и теми же нейронами — нейронами, объединёнными в нейронную сеть мемстинкта.

То есть получается, что на всех этапах формирования памяти (как и любой другой нервной деятельности) может происходить возбуждение (в том числе и взаимное) из разных источников, но на первых этапах это возбуждение поддерживается за счёт улучшения взаимодействия отдельных нейронов (в основном с помощью NDMA-рецепторов), а в дальнейшем — за счёт улучшения связи между отдельными нейронными сетями, в том числе между нейронными сетями элементов мемстинктов, расположенных в коре головного мозга, и нейронными сетями инстинктов, расположенными в подкорковых центрах.

Важной отличительной чертой врождённых нейронных сетей инстинктов, расположенных в промежуточном, среднем, продолговатом мозге, является их возможность длительное время поддерживать ритм возбуждения. Эта особенность очень важна для сохранения сначала будущих нейронных сетей элементов мемстинктов, а затем и мемстинктов. К слову сказать, подобной особенностью — поддерживать ритм возбуждения — обладают и другие структуры мозга, например гиппокамп, миндалины и т. д. Благодаря наличию связей с активными (реконсолидируемыми) мемстинктами гиппокампа его даже ошибочно считают неким центром «первичного хранения информации», которая якобы впоследствии «переписывается в кору». Наша с вами теория позволяет понять, что гиппокамп и другие структуры не являются «временными хранилищами информации», а просто временно поддерживают в активном состоянии группы клеток коры, которые впоследствии станут мемстинктами, выступая в качестве одного из источников дополнительного возбуждения. Подробнее этот вопрос мы будем обсуждать в главе, посвящённой нейрофизиологам.

Когда учёные говорят о центрах бодрствования, они часто говорят о том, что мы называем инстинктами. Например, ретикулярные ядра моста, центральное серое вещество, ядра таламуса, голубое пятно, ядра гипоталамуса, также многие другие подкорковые ядра и их сочетания как раз и являются инстинктами в нашем понимании, то есть нейронными сетями, реагирующими на входящие сенсорные сигналы и усиливающими либо тормозящими возбуждение элементов мемстинктов.

В целом инстинкты расположены в ядрах ретикулярной формации, гипоталамусе, продолговатом мозге, мосту и других подкорковых центрах.

Нейронные сети инстинктов взаимодействуют друг с другом, тормозя или возбуждая другие инстинкты, а также нейронные сети гиппокампа и других структур, иногда образовывая сложные каскады возбуждающих или тормозящих структур. Чтобы полностью описать взаимодействие, потребуется провести большую работу и множество исследований, но тем не менее при всей сложности взаимодействия данных структур общий принцип взаимного возбуждения подкорковых нейронных сетей инстинктов и элементов мемстинктов, расположенных в коре, остаётся неизменным.

Мы уже говорили о том, что элементы первого уровня в ходе когнитивного взрыва сохраняются в коре мозга благодаря процессу, равнозначному импринтингу, но останавливается ли этот процесс с началом пубертатного периода? По всей видимости, нет. Несмотря на то что подавляющее большинство элементов первого уровня формируются в начале жизни, этот процесс не прекращается и у взрослых людей. В качестве примера можно привести факт запоминания деталей внешнего вида, запаха, тактильных ощущений и т. д. партнёра человека при активации инстинкта влюблённости.

Количество мемстинктов у каждого человека очень велико. потенциально за день мы запоминаем тысячи событий. Например, в эксперименте по обзору ёмкости зрительной памяти, проведённом Тимоти Ф. Брейди, Талией Конкл, Джорджом А. Альваресем в 2010 году [11], испытуемые с большой вероятностью запоминали 4672 сцены из 160 категорий, и это, конечно, не всё, что они запомнили за день. Да, сцены были небольшими и их можно расценивать как элементы памяти, прикрепляемые к реконсолидируемым мемстинктам; например, в эксперименте С. Фогт и С. Магниссен 2007 года [12] предъявляемые элементы памяти (фотографии дверей) состояли из отдельных деталей, которые можно уже можно интерпретировать как мемстинкт. Но тем не менее общая картина такова: каждый день мы можем консолидировать и реконсолидировать большое количество мемстинктов. Как мы помним, для того чтобы воспоминания превратились в мемстинкты, требуется поддерживать активацию этой группы нейронов в течение продолжительного времени, поэтому количество мемстинктов, возникающих за один период бодрствования, у человека ограничено, но тем не менее, по всей вероятности, речь идёт как минимум о многих и многих тысячах мемстинктов у обычного человека, не говоря уже о отдельных уникумах, запоминающих почти всё, что с ними произошло. Количество мемстинктов, которые мы можем одновременно активировать, очень велико: в экспериментах Рубина 1982 года [13] замотивированные испытуемые вспоминали 125 эпизодов прошлого в час, а в экспериментах Расмуссена, Бернцена 2011 года [14], происходивших в спокойной естественный обстановке, испытуемый активировал семь мемстинктов намеренно и 22 ненамеренно. Другими словами, в сутки активируются как минимум десятки и сотни мемстинктов.

Размеры мемстинктов тоже могут быть различными. Как мы уже говорили, все элементы высокого уровня тоже изначально были мемстинктами, и некоторые совсем небольшими. С другой стороны, наша с вами теория, частично изложенная в данной книге, уже является мемстинктом, хранящимся в голове автора и других коллег, уже ознакомившихся с ней целиком, и, возможно, станет вашим мемстинктом. Объём данного мемстинкта или, например, объём мемстинкта книги «Война и мир» в силу индивидуальной изменчивости мемстинктов может меняться у разных людей, но всё равно состоять из значительного количества элементов разных уровней и других мемстинктов.

Возникновение эпизодов и историй сознания

Ниже мы будем с вами описывать разные способы возбуждения нейронных сетей. Можно насчитать как минимум 15 различных способов, причём многие из них могут быть задействованы одновременно. Один из них — наличие в межклеточной среде нейромедиаторов. Избыточное количество нейромедиаторов, соединяющихся с рецепторами, способствует активации нейрона, например, в случае если других источников возбуждения недостаточно для полноценной активации. При шизофрении избыточное количество катехоламинов может способствовать возбуждению тех нейронных сетей, которые в обычном состоянии оставались бы заторможенными. Таким образом, два мемстинкта, имеющих элементы, физиологически располагающиеся близко друг от друга, могут активироваться вместе при активации одного из них, то есть может возникнуть патологическая ассоциация, когда одно понятие кажется логически связанным с другим, хотя большинство людей взаимосвязи не находят. Именно поэтому люди с шизотипическим типом личности могут успешно заниматься творчеством, ведь процесс изобретения, придумывания слова и т. д. и т. п. — это, по сути, связывание различных мемстинктов. В некоторых случаях вторая нейронная сеть становится не просто ассоциативно связанной с первой, но начинает возбуждаться вместе с ней, а значит консолидируется с ней в один мемстинкт. Например, к вам вчера приходила ваша знакомая Катерина и просила вас помочь ей в каком-то вопросе. В норме мемстинкт, хранящий воспоминания об этом событии, имеет общие элементы с другими — например, слово «Катерина» с мемстинктом, хранящим школьные знания о Екатерине II, а значит, один мемстинкт может ассоциативно возбудить другой, но их нейронные сети не объединяются в одну. В случае если второй мемстинкт вследствие наличия дополнительного источника возбуждения, например избыточного количества катехоламинов, находится в перевозбуждённом состоянии, два эти мемстинкта могут начать возбуждаться одновременно и в результате консолидироваться в один. В итоге события начнут путаться у вас в голове и вам может казаться, что вчера к вам приходила то ли просто Екатерина, то ли Екатерина II и просила вас помочь ей то ли по домашним делам, то ли спасти родину. Если таких «бракованных» воспоминаний будет много, они смогут составить основу для формирования бреда.

Косвенным подтверждением такого механизма служить проведённая в 2017 году работа учёных из Джорджтаунского университета Вашингтона [15], показавших, что tDCS (микрополяризация, англ. Transcranial direct current stimulation — лечебный метод, позволяющий изменять функциональное состояние различных звеньев ЦНС под действием малого постоянного тока (до 1 мА)) улучшает креативность мышления. Участники эксперимента — здоровые молодые люди со сходным образованием и уровнем интеллекта — должны были находить ассоциативные связи между разными наборами слов. И те из них, кто подвергался электростимуляции, находили гораздо более нетривиальные аналогии.

В силу определённых причин у человека могут быть также ослаблены процессы торможения нейронов, позволяющие разделять разные нейронные сети. Представим, что имеющий такие нарушения заядлый рыбак посмотрел видеоролик, запечатлевший поимку огромного карпа. Мемстинкт просмотра видеоролика и мемстинкт «собственной рыбалки» могут начать последовательно возбуждаться у него вместе, что приведёт к их реконсолидации в один мемстинкт, и он с чистой совестью будет рассказывать своим знакомым, как он сам поймал огромного карпа.

Такое патологическое слияние различных нейронных сетей может быть вызвано многими причинами, которые в целом можно разделить на две группы: избыточное возбуждение нейронных сетей из разных источников и нарушения процесса разделения различных нейронных сетей.

При желании подобную ситуацию можно сравнить с логической ошибкой. К слову сказать, использование символов, да и многие другие особенности мышления людей возможны именно потому, что по сравнению с другими животными наш вид явно склонен к проявлению «признаков шизофрении» в широком смысле слова. Другим животным использование символов, логическое мышление и т. д. даётся явно сложнее. Действительно, если мы возьмём мемстинкт животного, психика которого не содержит большого количества мемстинктов, то поймём, что устроены они проще. Допустим, мемстинкт домашней кошки, отвечающий за еду, может содержать элементы, связанные с формой и цветом миски, запахом корма, звуком открываемой банки, ну в крайнем случае, иногда — со звуками, соответствующими её имени. Это очень естественно, ведь еда всегда как-нибудь выглядит, пахнет, шумит и ведёт себя, если она живая; если она уже неживая, то лежит или падает. С точки зрения психики нормальной кошки добавлять в этот мемстинкт какие-либо абстрактные знаки — это воистину бредовая идея. Чем сложнее устроена психика животного, чем больше мемстинктов и их элементов, тем сложнее отделить их друг от друга, тем более когда огромное количество одних и тех же элементов входит в состав разных мемстинктов. Поэтому, например, творчество изобретателя, совмещающего в одном устройстве поршень водяного насоса и носик кипящего чайника, или творчество художника, рисующего часы, похожие на расплывшуюся пиццу, часто граничит с поведением человека, страдающего шизофренией, например, из-за того, что множество его мемстинктов готовы возбуждаться из-за большого содержания катехоламинов.

Наш вид приспособился к таким странностям работы мозга, и в человеческом обществе особенность творческих личностей лучше других смешивать различные мемстинкты не считается патологией; кроме того, такая особенность в определённых рамках не мешает жить, а даже, наоборот, способствует успешности выживания и оставления потомства, да и с точки зрения большинства культур способность заниматься творчеством связана, скорее, с целевыми инстинктами.

Ещё одним очень интересным побочным процессом, возникшим изначально в мозгах наших предков и достигшим расцвета у нашего вида, является сознание. Эпизод сознания возникает при гипервозбуждении нейронной сети. Чаще всего это происходит при одновременном её возбуждении из разных источников, но эпизод сознания может возникнуть и при сильном возбуждении из одного источника. Простейший эпизод сознания можно получить, напрямую возбуждая нейроны мозга, например вживлёнными электродами, сильными магнитными полями или даже частицей с большой энергией, прилетевший из глубокого космоса, что нередко случается с людьми, находящимися за пределами атмосферы. Да, эпизод сознания — это всего лишь один из видов галлюцинаций. Он может возникнуть, например, если группа нейронов, возбуждённых поступающей от рецепторов информацией, совпадает с мемстинктом. В этом случае нейронная сеть мемстинкта получит одновременное возбуждение от афферентных нейронов и возбуждение от нейронной сети инстинкта (одновременно по двум каналам).

Недавние исследования в лаборатории доктора Сусуму Тонегава [16] показали, что дополнительная стимуляция даже не сформированной до конца памяти может вызвать эпизоды сознания у мыши, а исследования Теодора Бергера 2011 года [17] показали, что того же эффекта можно добиться, стимулируя нейронные сети с помощью вживлённого чипа.

С другой стороны, эксперименты по картированию центров речи, проводимые в Научном центре неврологии Российской академии медицинских наук, приводившие к созданию временного отсутствия речи, вызванного электромагнитными волнами (искусственная афазия), во время которых человек не может произнести слова́, увиденные на картинке, показывают, что если мешать возбуждению нейронов, возникновение эпизодов сознания может быть искусственно предотвращено [18].

Истории сознания и их нарушения

Афазия может быть вызвана даже простой усталостью. Если человек очень сильно устал, включаются механизмы торможения нервной деятельности, и мы чисто физически не можем сделать простые действия — решить задачку из школьного учебника или заставить себя встать. Конечно, если приложить огромные усилия, то во многих случаях выполнить желаемое всё же удаётся и проблема решается после отдыха, поэтому усталость, конечно, не считается афазией, но, как мы видим, механизмы, мешающие выполнить задуманное, безусловно подобны.

Мы видим, что сознание возникает лишь в малой части нейронных сетей, активных в момент бодрствования, или, другими словами, сознание — это небольшая часть нашего разума и многие процессы в мозге происходят, не создавая эпизодов субъективного опыта.

События в реальном мире, отражающиеся в нашем мозге, в большинстве случаев связаны между собой последовательностью происхождения во времени или территориально. Мы привыкли к тому, что если мы идём зимним вечером по центральной городской улице, мы не можем оказаться вдруг днём в жаркой солнечной пустыне. Поэтому в большинстве своём наши мемстинкты представляют собой последовательность элементов, на которые мы обратили внимание, то есть большинство мемстинктов представляют собой истории: мы привыкли, что именно такое связанное по времени и территориально сочетание элементов правильно и естественно. Именно в таком порядке следуют элементы.

Консолидироваться, то есть превратиться в мемстинкт или элемент памяти, в большинстве случаев может только ставшая эпизодом или историей сознания нейронная сеть.

Благодаря нашей с вами теории мы можем объяснить весь комплекс экспериментов по научению искусственной грамматике [19], как и все размышления об универсальной грамматике [20], двумя фактами.

Во-первых, благодаря очень схожей архитектонике мозга (если не брать случаи патологии) у большинства людей похожие элементы мемстинктов сохраняются в похожих частях мозга, например, определённые звуки — в определённых частях звуковой коры, определённые образы — в определённых частях зрительной коры и т. д. и т. п.

Во-вторых, благодаря схожести ситуаций для людей, проживающих в одной культуре, похожие элементы объединяются в похожие мемстинкты, создавая, как мы уже говорили выше, комплекс культурных мемстинктов, которые регулярно (во время общения) сравниваются и усредняются (верифицируются). В итоге мы имеем у разных людей набор похожих знаний, связанных похожим образом. Подробнее об этом мы будем рассуждать вместе с лингвистами в специально отведённой для этого главе.

Впрочем, возможно бывают исключения и иногда отдельные нейронные сети при частой активации могут консолидироваться даже без возникновения сознания.

Итак, эмоциональная составляющая интеллекта в целом работает следующим образом: идущий по сенсорным трактам сигнал при определённых комбинациях входящих импульсов активирует инстинкт (врождённая нейронная сеть). Инстинкт усиливает входящий сигнал. Не усиленные инстинктами сигналы гасятся тормозящими структурами (в основном нейронами, использующими гамма-аминомасляную кислоту). Кора содержит нейронные сети, хранящие воспоминания, — нейронные сети мемстинктов, способные совместно активироваться при определённом наборе входящих сигналов и содержащие усиленные связи с инстинктами. Далее подкорковые структуры генерируют регулярные импульсы, возбуждающие всю кору (например, тета-ритм гиппокампа), но сигнал гасится тормозящими нейронами и остаётся актуальным лишь в тех местах коры, где благодаря консолидации и реконсолидации усилены связи с инстинктами, то есть в элементах мемстинктов и особенно в целевых и болевых элементах. При этом благодаря наличию обратных связей, которые также укрепились или возникли в ходе консолидации, мемстинкты и их элементы могут самостоятельно активировать инстинкты. Получается, что подкорковые структуры регулярно возбуждают всю кору, а кора возбуждает подкорковые структуры, но благодаря наличию ограниченного количества врождённых инстинктов, а также наличию большого количества сохранённых в ходе консолидации нейронных сетей коры, имеющих усиленные прямые и обратные связи с подкорковыми структурами, такая относительно простая структура, состоящая из двух больших элементов коры и подкорковых структур, возбуждающихся взаимно, сохраняет и воспроизводит воспоминания, связанные с эмоциями, а также выполняет большое количество других «волшебных», «находящихся выше понимания» функций, связанных с эмоциями.

Рассмотрим два способа консолидации (реконсолидации) группы клеток коры, которые станут мемстинктом. Первый — при одновременной активации этой группы с нейронной сетью инстинкта и второй — при одновременной активации с другим мемстинктом.

Основные способы консолидации, реконсолидация мемстинктов

Представьте, что вы идёте по лесу, прошли через заросли папоротника, перепрыгнули через ручей, затем прошли рядом с болотом и вдруг вышли на солнечную поляну, всю прямо красную от спелой, ароматной земляники. В данном случае поляна с земляникой выступит в роли целевого элемента. Афферентные потоки информации о цвете, запахе, вкусе и огромном количестве земляники активируют целевой инстинкт, в нём возникнет эпизод сознания, вы почувствуете восторг, и элемент «много земляники» начнёт реконсолидироваться: «заросли папоротника», «ручей», «болото» соединятся с ним и образуют мемстинкт «дорога к земляничной поляне». Похожие процессы происходят и в мозге мыши. Например, Мэтью Уилсон и Дэвид Фостер опубликовали в 2006 году в журнале Nature Neuroscience исследование под названием «Обратное воспроизведение поведенческих последовательностей в клетках гиппокампа во время бодрствования» [21].

Они пишут о последовательных воспроизведениях частей воспоминания, относящихся к окружавшей крысу обстановке, когда она бежала по лабиринту к кормушке, содержащей вкусную еду. По их словам, «воспроизведение имеет уникальную форму, в которой последние эпизоды пространственного опыта воспроизводятся во временном обратном порядке». То есть крыса вспоминает дорогу к лакомству, причём в обратном порядке: сначала активируется целевой элемент, содержащий воспоминание о вкусной еде, а затем проигрываются все остальные элементы мемстинкта в обратном порядке. Такие проигрывания (Replay) как раз и являются поддержанием в активном состоянии сети будущего мемстинкта. А если точнее, нейроны, активность которых они записывали во время эксперимента, являются частью нейронной сети, поддерживающей такую активность. В данном конкретном эксперименте мы видим, как группа нейронных сетей элементов будущего мемстинкта поддерживается в активном состоянии гиппокампом (одним из источников одновременного возбуждения нейронных сетей), но наша с вами теория показывает, что если поставить более широкий эксперимент, можно будет увидеть одновременно и возбуждение нейронных сетей инстинкта, как раз и вызывающих эмоциональную реакцию избегания, затаривания и т. д. у животных.

Эти эксперименты интересны ещё тем, что мы можем видеть создание целевого элемента мемстинкта — «лакомство в конце тоннеля» — и построение на его основе мемстинкта пробежки по лабиринту до лакомства. Все элементы мемстинкта последовательно возбуждаются после активации целевого элемента — обратная последовательность — или в случае ассоциативной активации другого элемента мемстинкта — прямая последовательность. На записях активности клеток гиппокампа мы можем наблюдать активности каждого элемента мемстинкта через регистрацию активности отдельной клетки гиппокампа.

Пример второго способа реконсолидации мемстинкта. Вы переписываетесь в социальных сетях с малознакомым и не очень интересующим вас человеком, обмениваетесь парой не очень лестных фраз и вдруг понимаете, что начинаете чувствовать себя очень неуютно, вам плохо и неприятно, а произошло это из-за того, что имя человека, написанная им фраза и ещё пара деталей совпали с элементами мемстинкта «разрыв с вашим старым партнёром», активировав его, а он, в свою очередь, активировал связанный с ним болевой инстинкт. В результате совершенно, казалось бы, незначительный мемстинкт «конфликт при переписке в социальных сетях» начнёт консолидироваться и в дальнейшем подобные ситуации будут вызывать неприятные эмоции.

Другими словами, две или более нейронные сети поддерживают возбуждение групп нейронов, которые станут нейронными сетями. Это позволяет им оставаться в возбуждённом состоянии десятки или сотни часов, консолидироваться, укрепить нейронные связи внутри групп нейронов и между разными группами. Врождённые нейронные сети инстинктов или структуры гиппокампа и т. д. могут оставаться активными длительное время поддерживая темп активации, но они не могут сохранять информацию о внешней среде. Группы нейронов коры головного мозга изначально не объединены в нейронные сети, возбуждённые при определённой ситуации становятся нейронной сетью благодаря поддержке (взаимному возбуждению) структур, способных поддерживать ритм возбуждения. В дальнейшем мы можем использовать эту нейронную сеть коры, хранящую воспоминания об определённой ситуации, для того чтобы вспоминать, думать, мечтать и т. д. и т. п. То есть, как мы уже говорили раньше, мы воспринимаем информацию, вспоминаем её, думаем о ней сознательно и несознательно одними и теми же нейронами — нейронами, объединёнными в нейронную сеть мемстинкта.

То, что разные мемстинкты состоят из ограниченного набора одних и тех же элементов, доказывает одностороннее пространственное игнорирование.

Например, в эксперименте N. Beschin попросил двух пациентов с поражением теменной коры описать по памяти площадь в Милане, на которой находились собор, магазины и дворцы. Пациенты представляли себя в одной из ориентаций по отношению к площади. Оказалось, что пациенты довольно точно описывали половину площади, но не могли описать вторую половину. Однако после того, как их просили мысленно изменить своё положение, они вспоминали о игнорируемой перед этим половине площади, но начинали игнорировать ту, которую подробно описывали до этого [22].

E. Bisiach и коллеги описали пациента с поражением правой теменной доли, у которого не было явного дефицита зрительного восприятия (он мог описать, что он видит), но который не мог описать по памяти половину пространства, причём дефицит был наиболее выражен в долговременной памяти [23].

Мы видим, что несмотря на повреждение элементов, ассоциирующихся с направлением «лево», и разрушение части мемстинктов элементы, их составляющие, сохраняются и могут быть активированы с помощью другого мемстинкта.

Целевой элемент — это элемент мемстинкта, имеющий усиленные связи (в том числе дофаминергические) с инстинктом, приносящим положительные эмоции, благодаря чему может получать дополнительное возбуждение и, в свою очередь, возбуждать элементы других мемстинктов, выстраивая, например, историю сознания, которая, в свою очередь, ещё больше возбуждает целевой элемент, который ещё больше возбуждает инстинкт, вследствие чего человек получает больше приятных эмоций.

Эмоции — это эпизоды сознания в нейронной сети инстинкта.

Соответственно, эмоции дополнительно возбуждают только связанные с ними мемстинкты, и активация других при сильных эмоциях затруднена. Например, непросто во время оргазма или эпизода сильной ревности складывать в уме числа.

С помощью инстинктов мы отмечаем и запоминаем разные состояния внешней среды, вернее реакцию наших рецепторов на неё, а потом запоминаем другие состояния внешней среды, связанные с исходными, и таким образом расширяем свой опыт. В итоге небольшая нейронная сеть инстинкта, реагирующая на очень ограниченный набор внешних сигналов, позволяет нам создать целую «библиотеку» мемстинктов, связанную с данной эмоцией.

Как это ни парадоксально, большая часть нашего так называемого сознательного мышления не появляется в сознании. Как мы помним, мемстинкты при активации проигрываются в прямом или обратном направлении, причём чаще всего одновременно бывают активны несколько мемстинктов; если элементы одного одновременно являются элементами другого, то совпадающие элементы могут становиться эпизодами сознания. Не исключено, что для выстраивания из элементов разных мемстинктов полноценной истории сознания возбуждение исходных мемстинктов должно быть определённым образом синхронизировано.

История сознания в дальнейшем сама может стать мемстинктом. Активные одновременно элементы мемстинктов далеко не всегда становится эпизодами сознания из-за того, что им просто не хватает возбуждения. В этом случае нового мемстинкта чаще всего не образуется, но консолидация всё-таки возможна; об этом говорят примеры имплицитного научения. Мы видим, что может сохраниться мемстинкт, даже не возбудившийся настолько, чтобы стать историей сознания. Хотя в большинстве случаев имплицитного научения разговор идёт о добавлении отдельного элемента в уже существующий мемстинкт или, как в случаях с научением искусственной грамматике [24], о появлении структуры во взаимосвязях отдельных элементов благодаря тому, что сохранены они в определённых частях мозга, имеющих определённые связи с другими частями. То же самое произойдёт, например, если мы впишем слова в заранее нарисованные кружочки, заранее соединённые линиями. В итоге мы получим набор слов, объединённых линиями в заранее заданную структуру. Если мы удосужимся ещё отксерокопировать листы с кружочками и линиями до того, как впишем слова, а потом будем одновременно вписывать одинаковые слова в одинаковые кружочки на всех листах, мы получим несколько копий одинаковых структур. Приблизительно одинаковая архитектоника мозга у разных людей подобна копиям наших листочков, а подобные ситуации, возникающие у людей, проживающих в одной культуре, «вписывают» «слова» -мемстинкты в похожие «кружочки» — одинаковые места в коре мозга, но подробно этот вопрос мы будем обсуждать ниже, общаясь с лингвистами.

Наша с вами теория показывает, что отделение различных нейронных сетей друг от друга происходит не только и даже не столько за счёт определённой структуры связей и выборочного торможения отдельных нейронов, а во многом за счёт общего торможения всей центральной нервной системы и выборочного взаимного возбуждения одними нейронными сетями других. Без общего торможения всех нейронов такая система, обладающая, по сути, положительными обратными связями, могла бы выходить на недопустимые уровни общего возбуждения; впрочем, нечто похожее происходит при эпилепсии. С другой стороны, без дополнительного возбуждения извне, например в камерах депривации, при травмах и т.д., центральная нервная система за счёт общего торможения быстро переходит в неактивный режим (сон, потеря сознания и т. д. и т.п.).

Как мы уже упоминали, для процесса консолидации требуется время, превосходящее период бодрствования, поэтому во время сна дневные воспоминания периодически активируются, происходит это во время стадии быстрого движения глаз. Консолидации нового мемстинкта способствует также отсутствие сильных сигналов от внешних рецепторов, то есть торможение механизмов общего непроизвольного внимания. Наша с вами теория предсказывает, что при отсутствии сна консолидация мемстинкта всё же будет происходить, но значительно хуже, потому что процесс будет зашумляться и к тому же мозг будет использовать лишние ресурсы на активирующиеся при этом нейронные сети.

Благодаря тому, что элементы мемстинктов возбуждаются одновременно из разных источников, возникает история сознания, то есть появляется определённое количество элементов, которые в данный момент имеют наивысшую степень возбуждения. В основном это элементы, входящие в состав реконсолидируемых в данный момент мемстинктов. Объясняется это очень просто: элементы реконсолидируемых мемстинктов уже находятся на определённой стадии возбуждения и дополнительное ассоциативное возбуждение просто переводит их на высший уровень возбуждения. Но в каждый конкретный момент существует и определённое количество элементов, находящихся на более низких стадиях возбуждения, например, элемент возбуждённый только за счёт ассоциативного возбуждения или только за счёт афферентных сигналов. Чтобы перевести эти элементы на высший уровень возбуждения (сделать их эпизодами сознания), требуется дополнительное возбуждение. Оно может быть получено из разных источников, но одним из самых важных, по всей вероятности, являются элементы воли.

К слову сказать, история сознания сна отличается от историй сознания бодрствования в том числе потому, что отсутствуют дополнительные источники возбуждения, в том числе связанные с центрами бодрствования, поэтому истории сознания сна могут быть построены только из элементов реконсолидируемых (возбуждаемых) мемстинктов, поэтому сны отличаются от реальности неестественностью, примерно так же как коллаж, составленный из ограниченного набора картинок, вырезанных из старых журналов.

Очень похожие ощущения диссоциативности могут быть вызваны воздействием антагонистов NDMA-рецепторов, которые не позволяют активировать, в том числе произвольно, новые мемстинкты, а значит, как и во снах, истории сознания будут строиться только из элементов доступных мемстинктов (проходящих процесс реконсолидации) и поэтому такие истории могут быть похожи на галлюцинации, а точнее на сны. К слову сказать, под воздействием этих веществ может возникать амнезия, вызванная тем, что афферентные сигналы не могут активировать уже существующие мемстинкты, которые бы поддерживали процесс реконсолидации (Пендер, 1970, и Джонстон в соавторстве, 1959) [25] [26].

Мы с вами уже упоминали выше Мэтью Уилсона и Дэвида Фостера в связи с их экспериментами, показывающими последовательное проигрывание элементов памяти крыс, вспоминающих дорогу к лакомству. В 2007 году те же учёные опубликовали в журнале Nature Neuroscience статью «Скоординированное воспроизведение памяти в зрительной коре и гиппокампе во время сна», в которой описываются такие же проигрывания элементов, только уже в прямом порядке, происходящие во время сна [27].