Бесплатный фрагмент - Черно-белые сны

Предисловие

Как-то на чердаке я наткнулась на коробку со школьными тетрадями, в которых были сочинения мои и сына. Некоторые из них мне показались интересными, хоть и неоконченными. На досуге я их напечатала, а потом постаралась объединить, сделав небольшие вставки. И вот что вышло…

I

…Выйдя из поезда, она остолбенела: все тут было совершенно незнакомо и жутковато. Справа стеной стоял лес, а слева до горизонта простиралась песчаная степь с громоздящимися в беспорядке толи валунами, толи насыпями. Вдруг неведомо откуда налетел ураган. Он мчал по степи, закручиваясь в пылевые столбы, и жутко завывал. Вот он долетел до нее и, не смотря на все ее усилия остановиться, погнал прочь от дороги в глубь степи. Зацепиться было не за что, и она бежала, что было мочи, одновременно стараясь изменить траекторию бега в надежде вырваться из потока. Понемногу ей это удавалось. Неожиданно ужас и страх сковали ее волю. Казалась, это не ураган, а скопище ужаса и страха неслось по степи. Спрятаться было негде. Ага, вот какая-то нора. Но до чего же узкая… Каким-то образом втиснувшись в нее, она очутилась в более просторном углублении, но все равно слишком тесном. Скрючившись, она перевела дух и попыталась привести в порядок мысли и чувства. Высоко вверху, в конце пологого спуска чуть светилось маленькое отверстие. «Странно… Как же я в него пролезла?» Вдруг послышался тихий шелест вздоха. Что это? Вокруг только земля… Но чье-то присутствие явно ощущалось. «Кто здесь?» — спросила она сумерки. «Я». «Кто, ты» — сделала она ударение на «ты». «Я левит…» «А где ты?» «Здесь». «Я тебя не вижу?» Молчание. Она, насколько могла, повернулась и оглядела стены вокруг. Никого. «Что ты тут делаешь?» «Прячусь». «От кого?» «От Емона». «А он кто?» Молчание. А страх все нарастал и нарастал. Он гнал ее наружу, и от этого она все сильнее вжималась в стену норы. «Ты здесь?», — спросила она темноту. Ни звука… А страх, даже не страх, а вселенский ужас тянул ее наверх…

Рывком проснувшись, Ия еще какое-то время приходила в себя. «Удивительная это вещь — страх, — подумала она. — Пожалуй, именно он, а не инстинкт продолжения рода, главный. Куда не кинь взгляд в историю — всюду страх. И, как ни парадоксально, первейший из страхов — это страх смерти. Ему подчинены все другие. Даже инстинкт продолжения рода, если вдуматься, порожден страхом исчезновения вида… Д-а-а-а. И в самом деле, в истории Земли как раз и вымирали люди, так сказать, лишенные страха смерти. И даже целые народы. Этот аспект надо бы тщательно проследить». Она спрыгнула с кровати и, пританцовывая, пошла в ванную.

Ия была молода и полна энергии. Зеркало улыбнулось ей лучезарной улыбкой некрасивого, но очень даже симпатичного лица в обрамлении русых волос. Скорчив уморительную гримаску и показав изображению язык, она пошла на кухню. Как человек, копающийся в прошлом и по профессии, и по призванию, она любила окружать себя старинными вещичками. Поэтому, если не брать во внимание кухонную робототехнику, кухня ничем не отличалась от своих древних предшественниц. Ко всему, и готовить она любила сама, наслаждаясь процессом творения и впитывая промежуточные ароматы обрабатываемых продуктов. Надо, правда, признаться, что не всегда они были приятными. Зато приготовленные ее руками блюда неизменно восхищали гостей. Запив яичницу с беконом апельсиновым соком и убрав посуду в моечную машину, она была готова идти навстречу новому дню.

Утро выдалось праздничным. Лазурное бездонное небо с редкими, фантастически причудливыми ослепительно белыми облачками, радостно золотое солнышко, сверкающие изумрудными капельками росы трава и листья. Воздух благоухал и звенел трелями жаворонков. «Здравствуй, солнце золотое! Здравствуй небо голубое! И зеленая трава!» Душа развернулась, впитывая все это великолепие и наполняя все существо радостью бытия. Хотелось бежать, раскинув руки, и брыкаясь, словно молодой козленок. Завалиться на траву и раствориться в бесконечности голубизны. Но… день начался, а с ним и повседневные прозаические заботы, дела и обязанности. Слово «левит» гвоздем засело в голове и не давало покоя. Что-то с ним связывалось глубинно далекое и туманное.

— Привет! — с бегущей дорожки сошел Юр. — Что призадумалась?

— Привет. Да вот привязалось слово «левит».

— Так в чем дело? Это мы сейчас уладим. — Привычными ловкими движениями он проделал какие-то манипуляции на клавиатуре мика. «Центр «Эрудит», — произнес приятный баритон. — «Впервые слово «левит» употреблено в прадревней культовой книге «Библия», одна из частей которой называется «Книга Левит». Согласно Библии во времена деления людей на племена существовало племя евреев, из верований которого берет истоки христианская религия…»

— А, теперь понятно, почему это слово казалось мне знакомым: из курса «Религии мира и цивилизации»… — Помнится, её тогда поразила абсурдность верований и продиктованных ими поступков людей. Вопрос «Почему?» и определил выбор специальности. Но, исследуя вот уже столько лет различные цивилизации, убедительного ответа на него она до сих пор так и не нашла. Всё чаще она останавливается на мысли, что и сами люди существа абсурдные. Среди определений желаемого, наиболее часто у них фигурирует слово «свобода», а сами понавыдумывали для себя кучу пут — религия, обычаи, верования, традиции и тому подобная ерунда вместе с бесчисленными нелепыми законами и обслуживающим их аппаратом… А кто же может быть самым бескомпромиссным и справедливым судьей, кроме собственной совести…

— Погоди, послушаем дальше.

Баритон рассказал, что объектом общения с Богом, абстрактной сущностью, якобы создавшей людей, и определяющей, а также контролирующей их жизнь, у еврейского народа был «Ковчег Завета». Для его обслуживания была выбрана одна, как сказано, «особая» ветвь еврейского племени — «племя левитов». Из него была выбрана «особая» семья, а из неё «особый» мужчина — Авраам, который стал первосвященником, то есть посредником между верующими и Богом. Его сыновья стали священнослужителями. Право быть первосвященником и священниками строго наследовалось, поэтому священнослужителей впоследствии стали называть левитами. Отсюда, левиты — служители религиозных культов у древних евреев. Для них была написана «Книга Левит», своеобразный справочник выполнения обрядов общения с Богом. В дальнейшем теологи увязали с этим первосвященником родословную Иисуса Христа, христианского богочеловека. Исходя из с ведений о деяниях Иисуса, можно полагать, что левиты обладали необычными, с точки зрения соотечественников, выделяющими их способностями. Считалось, что они наделены даром восприятия Божественных посланий, и способностью сообщать их людям. Кроме того, они могли «творить чудеса», главное среди которых — подниматься над землей и парить в воздухе, то есть преодолевать гравитацию. Считают, что отсюда произошло слово «левитация». В отношении других «чудес», можно предположить, что они обладали некоторыми способностями телекинеза, телепатии и регенерации, то есть более развитыми биорецепторными приёмниками, и интуицией. Некоторые умели управлять живой и неживой материей, влиять на нее. «Более подробная информация нужна?» — спросил он напоследок. Юр взглянул на Ию. Та отрицательно мотнула головой.

— А почему собственно тебя заинтересовало это слово?

— Да так, сон приснился… Знаешь, эти сведения вернули меня к мысли об абсурдности «сотворения» людей, если такое сотворение и впрямь существовало.

— А чему тут удивляться? Когда Вселенная в порыве творческого вдохновения родила Землю, она захотела населить её материализованными космическими сущностями. Ведь иного она не знала и не умела, как говаривали в твою любимую старину: «слепила из того, что было». А когда увидела, что получилось ничего себе, огорчилась, что оценить-то её творение некому. Переполненная тщеславием, она и создала человека. Чтобы было, кому восхищаться и прославлять её и её творения!.. А так как, опять же, образца и опыта не было, она заложила в него способность самосовершенствоваться в достижении идеала, коим она считала себя… Что из этого получилось, ты видишь. А Вселенная от огорчения и разочарования стала стареть, морщиться и сжиматься…

— Ну ты даешь, целый трактат сочинил!

— А что, знай наших! Слушай, ты, чем сейчас занимаешься?

— Общественно полезным трудом: просматриваю запасник «Музея человечества» и отбираю материалы для обработки архиватору… Надеюсь, напасть на «золотую жилу», как говаривали на заре человечества. А что?

— Да дед говорит, что закончилось испытание нового скафандра и возможно скоро отправится экспедиция на Плутон. Не хочешь с нами?

— А тебя уже пригласили?

— Ну…

— То-то и оно, что «ну». Посмотрим. Ну, я пришла. Пока.

Здание музея, казалось, купалось в утренних лучах. Солнце слепило окна и пускало солнечных зайчиков на противоположную стену. В двери бесконечной вереницей деловито входили и выходили люди, с озабоченным видом мимоходом пожимая друг другу руки и раскланиваясь. Иногда они останавливались и со сверх важным видом завязывали беседу. Их словно и не касались утренние прелести дня. Все они были всецело поглощены глобальными проблемами, важнее которых ничего на свете в данный момент для них не было. Ия внутренне улыбнулась, до чего же забавно человечество — и из ничего высосет глобальную проблему. Нет бы, жить и радоваться жизни самой… Вестибюль был наполнен атмосферой деловитости и приглушенной разноголосицей. Информационные стенды выстреливали информацией и заманчивыми приглашениями ознакомиться с новыми экспозициями, но это в ее планы сейчас не входило.

— Доброе утро! — приветствовал её в вестибюле Игорь. — Как настроеньице?

— Подстать утру! Здравствуй. Ты в каком отделе будешь?

— Квантовой астрофизики… Заглянешь?

— Будем посмотреть, — шаловливо ответила она и направилась к лифту.

Войдя в отведенный ей кабинет, Ия приказала роботу доставить очередной ящик. Она уселась в кресло и стала ждать, просматривая почту. Минут через десять развозчик подвез ящик с архивными документами, время создания и ценность которых предстояло выяснить. Она с головой ушла в работу, просматривая и сортируя по стопкам то, что кто-то когда-то свалил в одну кучу, и сдал в архив. Среди различного рода отчетов и управленческой документации, то есть производственных архивов, иногда попадались личные письма и записи, поздравительные адреса и открытки, книги, журналы и разрозненные номера газет, принадлежащие отдельным людям. Казалось бы, никому не нужный хлам, но он нес в себе неоценимую информацию о быте, деятельности и характере определенного отрезка времени, нес печать человеческого бытия. К сожалению, таких материалов было слишком мало, да и, как правило, это были личные архивы чем-то отличившихся людей. Разумеется, по ним трудно было судить о «массовой» личности, а тем более составить объективное мнение о сущности людей того или иного отрезка времени, настолько они были тенденциозными, унифицированными и заидеологизированными. Этим же грешили и попадающиеся социологические исследования. Поэтому такими бесценными были случайно сохранившиеся письма, дневники, личные библиотеки и даже поздравительные открытки простых людей, часто имеющих только имена. Такие документы Ия откладывала для более тщательного изучения, а остальные передавала архивариусу. Сегодня ей не везло: пока ничего существенного.

«Время обеда» — произнес органайзер. Она потянулась, разминая затекшие мышцы. Как правило, она готовила сама, но сегодняшнее утро не располагало к возне на кухне, и она сказала:

— Обед на твое усмотрение.

«Тогда, Ваш пальчик, прелесть моя», — игриво мигнул органайзер. Ия хмыкнула на выбор обращения и приложила палец к сенсору. Считав информацию о состоянии организма, организатор принялся составлять меню, а она вышла в сад. Там её и нашёл официант. Услужливо убрав крышку столика, он пожелал ей приятного аппетита. Взглянув на столик, девушка усмехнулась: организатор знал её лучше, чем она сама. Придраться было не к чему — ни к сервировке, ни к набору блюд. А голубые незабудки в изящной вазочке, просто вызывали умиление.

Зазвонил зуммер межгорода, и на экран выплыло лицо мамы. Миранда улыбнулась встречному изображению дочери и сказала:

— Привет! Что-то ты о нас забыла, как у тебя дела?

— Все в порядке, мама, просто обыденность засасывает а как вы, что новенького?

— Да особого ничего, папа возится с испытанием скафандра и бредит полетом, а я, как всегда, следую ему. Вот что, может соберёмся на небольшой пикничок в выходные на даче?

— Почему бы и нет. Это было бы чудненько!

— Ну, тогда до послезавтра.

Не успело растаять мамино изображение, как его сменил Игорь:

— Ты так и не зашла… Может, пообедаем вместе?

— О-по-з-дал, — протянула она, — я уже, как сам видишь, обедаю. А что так?

— Да поболтать охота…

— Тогда заглядывай ко мне. Я зарылась в ящик и не успокоюсь, пока не доберусь до дна…

— Хорошо.

Вернувшись на рабочее место, Ия принялась сортировать документы дальше. Ага, это уже что-то интересное… Она вынула серенькую потрёпанную тетрадь со вставленными в неё тетрадками и отдельными листками. Это был чей-то дневник, правильнее всего сказать — нотатник, так как содержал выписки с комментариями. В конце, правда, было несколько дневниковых записей, при чем одна чисто хронологический перечень событий. Это уже было не абы каким везением. «Это уже удача!», — мысленно возликовала она, доставая ещё несколько книг, папку с подшитыми и не подшитыми письмами и записками, перевязанные веревочкой крест-накрест конверты. Захотелось сейчас же окунуться в их содержание, но… она сдержала порыв, оставляя «вкусненькое» на потом, и принялась разбирать ящик дальше в надежде еще что-нибудь выудить. К концу дня интересующая ее стопка почти не увеличилась. Добавились папки с тематическими подборками журнальных и газетных материалов, несколько разрозненных газет и журналов, школьные тетради и табеля успеваемости, альбомы с детскими рисунками. Сдав всё остальное архивариусу, она оформила отобранное на вынос, и довольная пошла домой.

«Внимание, внимание! Объявляется посадка на рейс 1890. Всех отлетающих просим пройти на 15 лифтовую станцию». В двери, над которыми светилась цифра «15» поплыл поток человеческих тел. Никто из них еще ничего не знал об опасности, угрожавшей Земле. Им просто предложили поработать на станции, что не было ни для кого в диковинку. Как и от любой другой работы, ты мог отказаться или согласиться. Твое дело. Но жизнь и работа на станциях была, помимо того, что выше оплачиваемая, еще и интереснее. Поэтому, как правило, отказников не было.

Антон тоже накануне получил такое предложение. Его удивило лишь срочность, с которой необходимо было отправляться буквально на следующий день. Никаких разъяснений у повестке не было, просто: «Вам предлагается работа на станции «АСТ-1» по специальности. Дополнительную информацию получите на месте. Явиться вместе с семьей на космодром, рейс 1890. Времени на расспросы и уточнения не было, надо было собираться. И вот он здесь. Антон взял за руку дочку и вошел вместе с женой в лифт. Тот стремглав полетел вниз, к посадочной площадке. Это «падение» вытолкнуло из подсознания чувство беспокойства, и он стал перебирать в памяти события последних дней. Резкий толчок вернул его к действительности. Дверь открылась, и они пошли среди людского потока.

— Пап, а пап, — начала приставать Анюта, — А куда мы едем?

— В город Солнца, — с самым серьезным видом пошутил он.

— А что это за город такой?

— Это такой сказочный город, летающий в космосе. В нем живут феи, добрые волшебники и люди, которых они отбирают со всех планет. — Антон сказал первое, что пришло в голову, но он не знал, как близко это было от истины.

— Пап, скоро мы туда приедем?!! — обрадовалась Анюта.

— Скоро. И не приставай ко мне, а то не попадешь туда. Они как раз подошли к люку. — Ну-ка слазь, да поживей. — Анюта соскочила с рук и вбежала внутрь. За ней вошел Антон с Лерой. Он прошел до своего кресла и позвал дочку, — Анюта, иди сюда скорее. — Та подбежала, и он усадил ее в антиперегрузочное кресло, после чего и сам уселся. Кресло мягко обхватило его, и он тут же перестал чувствовать свой вес.

— Пап, а пап, — расскажи мне о чем-нибудь, а?

— Смотри вон на тот экранчик, он тебе сейчас покажет мультик. — Антон пробежался по клавиатуре пальцами, набирая заказ, и через пару секунд на экране уже резвились мультяшные герои. Взглянув на часы, он машинально отметил: до старта 2 минуты…

«Дорогие пассажиры, наш звездолет следует всепланетным рейсом, — приветливый голос стюардессы отвлек его внимание от собственных мыслей и он стал слушать, — Луна-астероид Возрождение». — Кто-то присвистнул. — Полет будет проходить со средней скоростью 160 тыс. км. в секунду. Вся нужная вам информация выводиться на визоры, путем нажатия кнопки «П-2». Для устранения неполадок нажать кнопку «Н-1». Полет будет продолжаться четыре дня с заправочной остановкой на «Марсе Z-13». Повторяю…».

— Заправочная остановка, это значит, весь рейс мы просидим в корабле, — возмутилась девушка, сидящая перед Антоном.

— Да, и это… — начал другой пассажир, но его заглушил голос капитана корабля: «Приготовиться к взлету!».

Кресла разложились, и все в салоне оказались в лежачем положении. Равномерный гул заполнил салон. Тело налилось тяжестью и сразу еще больше погрузилось в кресло. «Внимание, — раздался голос стюардессы, — невесомость!». Кресло легко подняло на себе Антона. Тот, было, потянулся к Анюте, чтобы зафиксировать крепче зажимы, но увидев, что та спит и все с ней в порядке, сел обратно. Около получаса они не включали двигатели и вдруг: «Внимание, включение фотонных двигателей. Нагрузка максимальная», — раздался голос стюардессы. «Что за черт, максимальную нагрузку дают только в экстренных ситуациях» — мелькнуло у Антона, и в то же время на него навалилась собственная тяжесть, сиденье прогнулось почти до основания, потянуло на сон.

Проснулся он от голоса, который что-то рассказывал. Он вслушался. «Скоро мы прибываем к месту назначения, поэтому мы считаем нужным объяснить вам причину вызова. Дело в том, что окраины Земной Цивилизации подвергаются нападению космолетов Империи. Остановить их пока не представляется возможным. Все больше экспертов на данных разведки не исключают возможности, что их целью может быть уничтожение Земли… Или же людей, то есть нашей цивилизации». Подняв голову, он увидел, что это не очередной вестерн, а самое настоящее выступление Председателя Совета Федерации. Тот нажал клавишу на клавиатуре, и экран показал небольшую комнатку чрезвычайных заседаний, где несколько человек вели обсуждение:

— Итак, вы посмотрели Хроники Империи и выслушали сообщение о переговорах и их требованиях. Какие будут соображения на сей счет? — Председатель Алоз поднял руку, призывая к тишине.

С минуту зал молчал, наконец, к трибуне пошел Министр экономики.

— Хроники, конечно, впечатляют… Но ничего удивительного, если учесть, сколько лет этим цивилизациям. Войны и подавление мятежей тоже впечатляют. Техника, я бы сказал, на грани фантастики. Не менее фантастичен их уровень жизни и процветание королевств. Но…, на основании именно этого, я склонен считать. что войны с нами они не хотят, так как перешли в высшую ступень интеллектуального развития… — Зал внимательно слушал. — Во всяком случае, в центральных королевствах. Нас они серьезными противниками не считают. Так, одна из ранее неперспективных даже для колонизации планет, вдруг повзрослела и всюду сует свой нос! Ничего страшного! Ко всему, расстояния между нами тоже говорят в пользу мирного сосуществования. Другое дело смежные королевства, с которыми мы, можно сказать, нечаянно соприкасаемся в своем освоении дальнего космоса. Они-то вряд ли доброжелательны, так как вольно или не вольно мы затрагиваем их интересы, осваивая планеты, пусть и не нужные им, но на их территории. Я предлагаю следующее. Создать по условному периметру ФЗ сеть станций слежения и космобаз с подразделениями быстрого реагирования. Думаю, это охладит спесь соседних королей, некоторые из которых не прочь бы и нас заарканить в свое королевство. То-то кусают локти — проворонили такую звездную систему!.. — В зале раздались одобрительные смешки. — У меня все. — Министр сошел с трибуны и пошел к своему месту в зале.

Следующим на трибуну вышел Главнокомандующий.

— Я не со всем согласен с предыдущим оратором. Положение Империи в данный момент стабильно, а всякая длительная стабильность порождает застой. Думаю. они заплыли жиром и не в состоянии вести серьезную войну на окраине. Конечно, им не нравится, что на Галактику, которую они привыкли считать своей, еще кто-то претендует. Но по большому счету, они на нас реагируют не больше, чем на комариный укус…, если они у них вообще водятся, — смешок, — Это неймется нашим соседям, и тем. которых мы знаем, и тем, с которыми еще не имели честь познакомиться. они то и мутят воду, уверен.

— Может быть, напасть на них? — прозвучал голос из зала. — Пока Император еще раскачивается?

— Нет. Мы для этого еще недостаточно сильны. Мы не знакомы с их вооружением, боеспособностью и прочими военными категориями. По хроникам нельзя судить даже об их военной тактике. Все это подлежит тщательному изучению, прежде чем вступать в войну. Не в нашу пользу и незнакомая нам Галактика, в то время, как она для них своя. Это еще один пункт действий: как можно полное и ускоренное изучение Галактики и цивилизаций ее населяющих. Я тоже думаю, что правильно будет создать оборонительно-заградительные базы-станции, но при этом усилить разведывательный флот и раз0ведсеть в королевствах. Кинуть силы на сбор информации любыми путями, вплоть до промышленного и научного шпионажа. И, разумеется, укрепить внешние поселения и планеты, возможно даже перевести их на военное положение. Особенно со стороны Бейсика, Бусурбука и им подобных. В военные действия стараться не ввязываться, так как они могут быть провокациями. Это все.

— Разумно, — согласился Алоз.

Все последующие выступление крутились в этом русле, обрастая предложениями сообразно сферы деятельности выступающих. наконец слово взял Министр образования и социального взаимодействия:

— Я всех вас внимательно выслушал, и со всеми согласен. Но вы сосредоточились на наших позициях, не беря во внимание, поскольку они доподлинно неизвестны, истинных побуждений другой стороны — самой Империи. Мощь ее действительно огромна. Ей не составит труда раздавить нас, словно мошку, если она так решит. И к этому решению, уверен, ее все сильнее будут толкать наши милые соседи. Не исключена какая-нибудь провокация, которая не единожды приводила к глобальным войнам. Поэтому, я хочу внести и с вое предложение в копилку уже прозвучавших. На всякий случай, пожарный. как говаривали в старину, может нужно создать где-нибудь хранилище земных знаний и достижений, не исключая и земной флоры, фауны и генофонда. Скажем, на астероиде, что будет менее заметно. — Весь зал недоуменно вперил глаза в говорящего с места министра. Постепенно кажущаяся абсурдность этого предложения уступила место здравому смыслу, и зал одобрительно загудел. Все с места стали развивать эту тему.

— Спокойно, тише, — призвал депутатов к порядку председатель. Подведем итоги, и будем голосовать. Первое: усилить оборону ЗЦ на внешних границах. Второе: активизировать разведывательно-шпионскую деятельность в пределах Империи. Третье: привлечь КБ военной промышленности к разработке новых, перспективных видов оружия и защитных средств с учетом галактических условий ведения боя. Четвертое: не поддаваться на провокации недружественных нам соседних королевств, вступить с ними в дипломатические отношения. И, наконец, пятое: переоборудовать один из астероидов астероидного пояса на межзвездный корабль и подобие Земли. — Он взглянул на экран, где печаталась его речь, и сказал: — Голосуем.

— …Поэтому вас собрали в строжайшей тайне, — опять появился на экране космолета Председатель, — чтобы поселить на искусственном астероиде, который потом будет доставлен в пояс астероидов, что позволит вам выжить. Выжить и продолжать развивать и двигать дальше нашу цивилизацию… Думаю, вам не стоит объяснять ответственность и серьезность вашей миссии. Если же все образуется, вы вернетесь, как возвращались и прежние поселенцы», — голос умолк, а Антон и все в салоне продолжали оцепенело молчать.

Ия так же, как и много раз прежде, сидела у гигантского озера в Виржинии. Далеко впереди красочно возвышались башни стартеров, высоко врезаясь в небо. Их подножия окутывал плотный туман, как, впрочем, и остальную часть берега. Было утро. Позади волновались деревья, изредка вспархивали птицы, да где-то трещал сучок под ногой у неосторожного дачника. Но пока что платформа пляжа безмолвно висела над центром озера, и не видно было людей на ее песочной поверхности. Было рано. Ия откинулся назад, и тут ее рука наткнулась на что-то холодное и острое. Это был осколок камня. Черный и острый с оплавленными краями. «Похож на осколок метеорита», — подумала она, и повертела, довольно таки тяжелый для своего размера, камушек в руке, внимательно вглядываясь в черный глянец среза. Бережно провела пальцем по гладенькой поверхности и задумалась. Когда-то очень давно, лет триста назад, на Земле произошло судьбоносное событие… Так говорили историки. А если быть точным, то в 2415 г. информсредства ошарашили человечество вестью о приближающемся к Земле с бешеной скоростью огромном метеорите. За считанные секунды весть разлетелась по всему свету. А дело было так. 12 мая один из ученых получил свое первое назначение для работы с мощнейшим телескопом того времени — «Транскептом». Этот телескоп по праву считался чудом техники. Очередь на работу с ним была огромная, и ждать назначения приходилось долго. Поэтому вполне понятны его чувства, когда он в тот вечер впервые сел у его окуляра. Во время общего обзора небосвода в поисках гипотетической Немезиды (а этим бредили, чуть ли не все астрономы), он внезапно заметил яркую неизвестную звездочку примерно в четырех световых годах от нас в созвездии Водолея. Быть может, он и не обратил бы на нее внимание, если б она не показалась ему странной. Чем, он и сам сразу не мог сказать. Быстро зафиксировав телескоп, он принялся за ней наблюдать и подключился к центральному Информаторию… А на следующий день мир всколыхнуло сообщение о том, что по направлению к Земле движется космическое тело, вероятно метеорит. Но это было еще не все. К концу дня поступило новое сообщение. Тело двигалась не подчиняясь классическим теориям. Объект менял положение линий спектра с периодом 164 суток, интенсивно излучал в рентгеновском диапазоне и являлся переменным источником инфракрасного излучения, а также радиоисточником с чрезвычайно сложной структурой. А когда были произведены вычисления его траектории и все остальные расчеты, мир оторопел… Курсом на Землю со скоростью 80 км/сек неслось тело, диаметром около 870 тис. км., весом в десятки тысяч тонн и массой всего лишь в 80 раз меньше Земной! Расчеты плотности показали, что та удивительно близка к плотности алмаза. По расчетам, метеорит, пройдя около Луны, настолько искривит ее траекторию, что она приблизится к Земле на 180 тыс. км. Это вызовет гигантскую приливную волну и, естественно, наводнение. К тому же он несколько изменит траекторию и Земли, а это грозило непредвиденными последствиями. Все тогда очень перепугались, а писатели и киношники заполнили мир картинами апокалипсиса. Но ничего страшного не произошло, скорее наоборот. Оказалось, что несущееся к нам тело было искусственным метеоритом. Это был своеобразный космический корабль, сохранивший представителей цивилизации первой Земли или, планеты, которую мы называем Фаэтон… Невероятно! Выброшенные взрывом со своей орбиты, они пропутешествовали во Вселенной без малого 30 млн. лет… и относительно недавно «вынырнули» назад!… Воссоединение с реликтовыми предками было чем-то вроде шоковой терапии для землян, отрезвившей многие крутые головы. А знакомство с Галактикой в режиме реального времени привело к пересмотру многих проектов и планов и, вообще, заставило человечество всерьез задуматься о своем будущем.

Ия открыла глаза. Туман почти рассеялся. На площадку пляжа стекались отдыхающие. Вода тихо плескалась у ее ног, возможно храня под собой остатки небесного гостя. Она опять легла и закрыла глаза. Кажется, даже вздремнула. Внезапно рядом кто-то лег. Рывком поднявшись, она увидел, что это был Юр. Он лежал почти впритык и с интересом наблюдал ее реакцию.

— А, это ты?

— Разочарована?..

Ответом было молчание.

— Хочешь знать, почему я здесь, а не там? — мотнула она копной волос на пляж.

— А откуда Вы знаете? — с напыщенным видом незнакомца, приподнявшись на локте и глядя на нее сквозь темные стекла очков, спросил он.

— Я известная телепатка, — включилась она в игру с выканьем. — Разве Вы меня не знаете?! Отвечаю: просто мне здесь больше нравится… А что это вы поднялись?

— Я? Да так, от неожиданности. — Он опять лег, взял осколок, и задумчиво повертел его в руках. — Что это?

— Думаю, осколок метеорита, образовавшего озеро.

— Сейчас узнаем…

Ее светловолосый, высокий и стройный, с открытым привлекательным лицом старший брат никогда не мучил себя вопросами, которые могли решить другие. Вот и сейчас поколдовал над неразлучным миком и приложил осколок к сенсору. «Осколок метеорита. Вес 200 грамм, объем 25 кубосантиметров, плотность 4 грамма на кубосантиметр, возраст 17 млн. лет», — зачастил тот цифрами и другими данными. Но ей они ни о чем не говорили и она стала наблюдать за проплывающими облаками, высматривая в них то вполне реальные, то фантастические образы.

— Девочки, посмотрите, какой хорошенький малыш из тучи получился! Ну вот, теперь он превратился в обезьяну…

— Где ты ее видишь?

— Да вот, прямо над нами! Скорее, скорее, а то и она расплывается в дракона…

Девочки только что вышли из воды и растянулись на песке, кокетливо поглядывая на кучкующихся в стороне парней. Тучки им были не интересны. Солнышко припекало и только изредка налетавший легкий ветерок, приятно холодил, поблескивающую капельками воды, кожу. Девушка сквозь темные очки продолжала следить за затейливыми превращениями серовато-белесой тучи. Вот она превратилась в бородатую голову, потом в красавицу, а вот к ней присоединилась другая и вместе они образовали красивый поселок, потом озеро, окруженное лесом с выглядывающими крышами домов. Тучки налетали друг на друга, росли и темнели. И вот уже по серой, неприветливой дороге в обрамлении хмурых деревьев, потянулся нескончаемый обоз. Он безрадостно тянулся и тянулся в нескончаемую даль. Постепенно все расплылось и превратилось в скачущего всадника… Она удивилась, вдруг нахлынувшей на нее грусти, села и оглядела пляж и ставок. Вода искрилась и переливалась волнами в лучах ослепительно желтого солнца, а на таком же желтом золоте песка лежало множество тел.

— Кто со мной купаться? — желающих не оказалось и она подфутболивая золото, пошла к воде. Пловчиха из нее была никакая, а бултыхающиеся вокруг тела, то и дело попадались под руки. Поэтому, попрыгав и себе среди них, она вышла на берег и постояв немного в объятиях ласкового ветерка, улеглась рядом с подругами.

— А кто это еще здесь лежит?

От неожиданности она села. Рядом на корточках сидел парень, ее одноклассник. Сердце радостно ёкнуло, но она не подала и вида. Снова легла, бросив небрежно:

— Отойди, ты закрываешь мне солнце. — Фраза прозвучала двусмысленно, но на это никто не обратил внимания.

Парень лег рядом и стал болтать с девчонками. С самого первого дня прихода ее в их класс между ними шла скрытая война. Оба нравились друг другу, но никто не хотел признаваться даже себе в этом. А его нарочитая грубость и ее показное безразличие только подогревали любопытство одноклассников, часто подтрунивавшими над ними. И вообще, к ней, как к новенькой, которая сразу же завладела вниманием почти всех мальчиков класса, относились кто с любопытством, кто с настороженностью. Из-под приопущенных ресниц она смотрела на него и спрашивала себя: «Каким должен быть тот, кого ты полюбишь? Вот таким, как он, или иным? Ведь он тебе нравится? Ну признайся…» Парень поймал на себе ее взгляд:

— Пойдем скупаемся, что ли?

— Иди, если хочешь. Мне и так не плохо, — отвернулась она.

— Если не пойдешь, я тебя отнесу и утоплю.

— Попробуй.

Он, быстро нагнувшись, подхватил ее на руки и понес к воде. Было изумительно приятно лежать у него на руках, но она вырывалась, мешая ему идти.

— Пусти, я пойду сама, — было неловко от устремленных на них насмешливых взглядов подружек.

— Не вздумай убегать. Я тебя все равно затащу, и буду держать, пока не попросишься. — В голосе послышались самоуверенные нотки, те нотки, которые особенно ей не нравились в нем.

Пренебрежительно передернув плечами, она «для публики» все же побежала прочь, но он тут же ее нагнал и схватил за руку.

— Ладно, ладно. Иду.

В воду зашли вместе, и пошли вглубь.

— Ты что же, уходишь со школы?

— Да, думаю в техникум податься… А ты определилась с училищем?

— Да. В конце августа уеду.

Оба замолчали, думая о том, что так вот может быть и расстанутся навсегда не сказав друг другу ничего. «Шла девчонка по берегу, по песочку по белому. Шла девчонка и верила в свою мечту», — доносилось с дальнего конца пляжа.

«… углистый хондрит. Состав: никель — 12%, когенит -0,003%, алмаз — 0,0002%, хандры — 1%, железо — 5%, магний 0,8 …", — все еще продолжал сообщать мик.

— Так, что вполне и вполне, — сказал Юр.

— Что? Ах да…

К ним подошел отец:

— Какие проблемы решаем, — спросил он, увидев в руках Юра мика. — Надеюсь не всегалактические?

— Почти угадал. — Сын протянул камушек.

— А, осколок метеорита…

— А ты как так сразу установил?

— Да ничего нет проще. Ты просто забыл историю образования этого озера. Тут часто волны выбрасывают подобные подарки прошлого. Их даже изучать уже перестали.

Джордж перешел на следующий этаж и оказался перед огромной горой металла. Справа и слева вспыхивали огоньки сварки.

— Это наш новый линкор «Майтлис», — произнес Нил, сопровождавший его в похождениях по заводу. — Обладает уникальнейшими качествами, мощнейшими оружейными средствами. Но он будет готов не скоро, так что давай пройдем еще выше.

Нил потянул его наверх, и вскоре они уже стояли перед огромным прямоугольником, поблескивавшим своими гранями и дисковидными башнями лазерных пушек.

— А вот это, — начал свой рассказ Нил, — новый тяжелый крейсер «Скрипсетоунс». Крейсер совершенно нового типа «Вест — 7». Имеет силовую установку из пяти фонеров, на палубе располагаются 22 башни с лазерными пушками и новыми видом оружия — пилигримами. Эти своеобразны пушки способны уничтожить крейсер, окутанный силовой завесой. Экипаж 240 человек, радиус действия 500 св. лет, скорость — световая.

Они вошли внутрь, и пошли к рубке.

— Вот тут, — пояснял Нил, указывая на белые двери. Тянувшиеся вдоль стен коридора, — столовая. Тут кафе, кинозал, тут каюты личного состава, спорткомплекс. А вот и рубка управления.

Они вошли внутрь полукруглого зала. Зал был небольшой, но вместительный. С первого взгляда было видно, что все здесь было приспособлено для работы. Четыре вращающихся кресла, два для пилотов, один для радиста, и один для навигатора стояли вдоль экранов с пультами. Перед креслом пилота высился большой, пока еще темный экран, под ним — полумесяцем пульт. Осмотрев все придирчивым взглядом, Джордж пошел к выходу. Они вышли и поднялись на палубу. С высоты космолета, копошившиеся внизу люди и машины, казались муравьями. Джордж подошел к диску башни какого-то орудия и заглянув в открытую дверку, спросил:

— Это пилигрим?

Нил заглянул тоже:

— Да.

Они еще немного побродили по палубе крейсера, и спустились вниз. Туда и сюда шныряли тележки и роботы. Часто встречались и рабочие в синей униформе. Нил ста объяснять спутнику особенности работы на заводе:

— Работа на первый взгляд не сложная. В основном это программирование. Но в последнее время в кораблях появились такие узлы, где ловкости манипуляторов не хватает. Возьмем тот же пилигрим… — Нил, не переставая говорить, тянул гостя то в одну, то в другую сторону. Через два часа экскурсии, они вышли из проходной завода, над которой светилась вывеска «Мапл».

— Ну вот, я тебе все показал. Как видишь, работа на заводе трудная, требует большой внимательности и физической силы и выносливости.

— Ну насчет выносливости, — ответил Джордж, — это как посмотреть. Попробуй высидеть в кресле несколько часов подряд.

Нил усмехнулся, но сразу стал серьезным:

— Все равно, ты хорошенько подумай, стоит ли менять работу оператора на рабочего.

— Но именно отсюда легче всего попасть на корабли.

— Ну как знаешь.

Друзья пожали руки и разошлись. Джордж дошел до высотного лифта, набрал программу и стеклянная капсула понеслась в импровизированное небо. Мелькнула плита следующего этажа, и еще одна плита, и еще. И наконец лифт затормозил. На экране светилась черная цифра 100, которая свидетельствовала, что это предпоследняя плита этажа. Он вышел и направился к операторской, минуя разного цвета двери. То из одной. То из другой выходили люди в военной униформе. Они бросали беглый взгляд на Джорджа и шли дальше по своим делам. Джордж вошел в свою раздевалку. Там переодевался Стеф.

— Нда, не повезло тебе, — покачал он головой вместо приветствия, — дежурить после Антона. Интересно, какую белиберду наболтает он тебе сегодня.

— Почему белиберду? Он старый и порой рассказывает удивительные вещи. Вот в прошлый раз он рассказывал мне, как они спускали первый дальний корабль, и как он участвовал в экспедиции на Уран за гебертом. Это сейчас его получают в синтезаторах, а тогда приходилось таскать с Урана.

— Ну, все равно, он нудный, — Стеф закинул сумку на плечо и уже в дверях добавил: — Да, зайди сегодня ко мне. У меня появился шанс получить путевку в круиз по Солнечной системе.

— Я право не знаю, — замялся Джордж — Я туту собрался на завод перевестись.

— Зачем? — в голосе Стефа послышалось неподдельное удивление. — Я там работал. Тяжеленная работа.

— Когда ты там работал?

— Ну лет 20 назад.

— Вот видишь. Сейчас там все изменилось. А если честно, то мне в Космос не терпится.

— Да? Ты хочешь под луч попасть? — Джордж хмыкнул. — В общем, как хочешь. Но мой тебе совет, сначала хорошенько подумай. Ну ладно. Заходи.

Стеф вышел. За ним вышел и Джордж. Дойдя до операторской он вошел и опустился в мягкое кресло оператора-контролера. Справа сидел Антон. Как поговаривали, Антону было уже 280 лет и ему давно уже было пара на отдых. Но он был отличным спецом, и его не увольняли.

— Пришел? — коротко спросил Антон.

— Пришел, — ему в тон ответил Джордж и взглянул на старика. Ничего в его лице не выдавало возраст. Гладкая кожа с незначительными морщинками. Старость выдавала в нем только седая бородка, седые волосы, да старческий взгляд.

— Вот гляжу я сюда, — Антон махнул рукой на экран, где сверкали россыпи метеоритов, — потом сюда, — он махнул рукой на аппаратуру комнаты, — думаю, как много вложили сюда, в этот астероид, и души и средств. Астероид счастья, астероид жизни, как называли его тогда. И вот на этом астероиде росли поколения. Наши дети, внуки строят корабли, заново обживают систему, наши заброшенные станции. И для всех стали привычны вон те россыпи метеоритов, — кивнул он на экран. — Потому что никто из них не видел там, — он указал на какое-то место на экране, — прекрасной планеты, породившей нас. Знаете, чего мы, старики, больше всего боимся? — Антон взглянул на молчавшего соседа. — Мы боимся того, что вы забудете Землю… Потому-то мы так и развернули свою борьбу на выборах. — Он замолчал. Потом дождался звонка и встал. — Ну что же, до свидания. — Антон вышел.

«Чего-то он не разговорчив сегодня», — Джордж окинул взглядом россыпь звездочек на экране. То тут, то там мелькали серебристые вспышки сухогрузов, рейдеров, лайнеров. Одни отчаливали и направлялись к дальним планетам, другие подходили к огромным причалам астероида «Возрождение». Потом кинул взгляд на показатели приборов, и не найдя там ничего удивительного, достал записную книжку и стал записывать очередной рассказ деда Антона.

В начале третьего тысячелетия в Солнечную систему вторгся флот некой планеты «Бейсик», который в первом же сражении был разбит. Однако через 15 лет, объединенные силы Бейсика, Марта и Бусурбука вновь напали на владения желтого карлика. Но тоже были успешно откинуты от границ. С тех пор история Земли, как и Солнечной системы, начала новый виток. Столкновение со звездолетами соседей по Галактике дало ощутимый толчок развитию науки и техники Федерации Земли. Один за другим делались судьбоносные открытия в сфере космонавтики, совершенствовались старые знания. Но самым крупным открытием стало абсолютно случайное открытие эффекта «Страунона-Пилансо», в корне изменившего космоплавание. Земной звездный флот неимоверно окреп

Пек привычно держался за управляющий рычаг и одновременно слушал последние новости. Рядом сидел другой пилот, пока свободный. Он переговаривался с кем-то по селектору.

— Алло, — раздался привычный голос, — 05 как слышим?

— Нормально.

— Курс, двигатели?..

— Нормально.

— Проверь еще раз двигатели. Даем прибавку 020-ть.

Пек оглядел многочисленные индикаторы и передвинул небольшой рычажок. Корабль пробила дрожь. Появилась перегрузка. Впереди идущий крейсер чуть отдалился, но тут же вернулся на прежнее место.

— Так, отлично, еще 05. Хорошо. Итак, релятивистский фонарь, корректировка: один -пять, два -десять, три -два, четыре -шесть, пять -четыре и сто восемьдесят. Начало — порт, — диспетчер отключился, а сосед взялся за рычаг:

— Сложноватый маневр, — он передвинул пару переключателей, и на экране появились разные значки и символы.

— Внимание, — подал голос диспетчер. — Начинаю отсчет: 10, 9, 8, …1. Старт!

Крейсер, идущий впереди прочертил огненную дугу и скрылся за ободом экрана. Стрелка анавитрона поползла влево и, отсчитав 5 делений, остановилась. Пек вернул рычаг в прежнее положение и произнес в решеточку микрофона:

— Первый поворот отработал.

Взвыла и тут же перестала сирена метеосистемы. Пек бросил взгляд на радар:

— Двойной метеорит.

Полоснул луч, и одна из точек исчезла.

— Второй булыжник, — вклинился диспетчер. — Примите носилки…

— Ясно, — впереди стала вырастать небольшая точка космической глыбы. Пек включил опознавательную систему, и рядом с точкой возникли столбики цифр.

— Масса полмиллиарда тон, скорость 18 км/сек., — прочел Юрий, второй пилот. — Это серьезно. — Он включил свой дисплей и на нем высветился белый пунктир, упиравшийся в красноватую стенку.

Юр стал колдовать над компьютером, а крейсер в это время начал отрабатывать свой второй поворот. Звезды в месте будущего столкновения замигали и исчезли — эффект, вызванный сгущением силового поля. Разгорающаяся точка метеорита поплыла по экрану, и вскоре исчезла за пятном сгустка поля. За ее передвижением можно было следить лишь по радару. Вот она подошла к границе «слоя», вот ударилась. Мгла в точке столкновения усилилась и тут же рассеялась. Метеорит уплывал за правую границу экрана.

— Прекрасно! — раздался возглас диспетчера. — Отлично срезали поле. После разворота 180, увеличение до предела скорости.

Корабль вошел в третий поворот. На минуту в верхнем углу мелькнула дымная трасса инверсионного следа, а за ним появился и сам хозяин. Это был небольшой пассажирский лайнер.

— Черт, — воскликнул Пек, — откуда он здесь?

— В этом же районе не должно быть посторонних кораблей…

— Пек, — окликнул Андрей, навигатор, — он пересекает нашу траекторию -6 и -4 в квадрате 5 бел 7 в опасной близости от кормы. Поэтому следующий поворот предлагаю сделать -4, а следующий -55.

— Ладно. Мартин, что там с лайнером?

— Этот лайнер забрел сюда из-за неисправности навигационной аппаратуры.

— Радируй ему, чтоб шел прежним курсом и с прежней скоростью. Мы меняем трассу.

Пек отключил автопилот и взялся за управление. Вдруг Юрий сказал:

— Предыдущие координаты поворотов не верны. Вот верные: первые — задержка 2 сек., второй через 20 мин., 13 сек. третий, и возвращение на 6 поворот.

— О'кей.

Прошло какое-то время, и корабль стал менять курс. Лайнер уплыл за левую кромку экрана. Слева мелькнул торпедный катер и через минуту у правой кромки примостился новый линкор, а чуть выше крейсер. Корабли успешно прошли 4, 5, 6 и 7 поворот и вышли на орбитальный маршрут.

Резко взвыли двигатели, и цифры на индикаторе скорости стали резко меняться. Линкор и крейсер ушли вперед, оставив «Серванца» догонять их.

— Да, — подал голос Юрий, — у них двигатели мощнее и они… Ой, что это?..

С идущими впереди кораблями начало твориться что-то невероятное. Их контуры задрожали и стали расплываться. Секунда, и они исчезли…

— Да что ж это творится?!

«Серванц» резко вильнул и пронесся над местом исчезновения кораблей. Ничего страшного не произошло. Он заложил вираж, на экране мелькнул крейсер, шедший за ним, и, сделав полный круг, снова лег на прежний курс. Вдруг справа вспыхнула зарница, и за ней из пустоты пространства стал вырастать, несущийся на полной скорости крейсер. Пек опять ушел в скоростной вираж и через несколько минут догнал тормозившего «Огенейца».

— Подумать только, — воскликнул Пек, — за две секунды пройти полуминутный путь!

«Серванц» отработал тормозной маневр и сделал полный круг. Юрий и Пек напряженно всматривались в проплывающую панораму. Линкора не было…

На маневрах эскадры «Страунон» произошло странное событие, которое повлияло на весь дальнейший ход развития космоплавания. Новейший линкор «Брон» и тяжелый крейсер «Огенейц» на глазах у экипажей двух других крейсеров растворились в окружающем пространстве. При чем, крейсер потом появился, а линкор исчез. Это было не первое исчезновение кораблей в истории Земли, но то были исчезновения морских судов и самолетов, которые ученые пытались объяснить пространственно-временными аномалиями в тех районах. Нашлись ученые, которые подвели под него теоретические основы, и которые пытались все это смоделировать. Но пока тщетно. Явление использовали лишь фантасты в своих бестселлерах. Сейчас все происходило в открытом Космосе!.. Может быть именно поэтому этот случай опять обратил на себя внимание. Усиленный мозговой штурм позволил институту им. Пиланса разработать теорию, которая объясняла исчезновение и появление космолетов. Согласно этой теории, пропавшие космолеты достигли некоего предела скорости и прорвали межпространственную мембрану. Сказать по правде, теория эта была не нова, но возвращение напичканного испытательной аппаратурой «Огенейца» дало возможность говорить об этом не гипотетически. Оказалось, что таким пределом является скорость света: достигнув сверхсветовой скорости, звездолет проваливался в «никуда». При этом скорость передвижения во внепространстве возрастала без увеличения мощности. Так произошло и с кораблями эскадры «Строунона». Только скорость «Огенейца» после перехода уменьшилась, и он провалился обратно. Начались разработки новых двигателей, поиски горючего и брони. Через три года теория была доказана. Однако через два года в идею перехода были внесены поправки, опять же с помощью эскадры «Строунона». Поэтому переход во внепространство назвали эффектом Строунона-Пиланса. Уже к 2345 г. была предложена идея внепространственного звездолета, и первый такой корабль был вскорости построен, что дало возможность приблизить мечту землян о встрече с другими цивилизациями.

С утра в секторе наблюдения станции собралось много народу. Сегодня был запланирован старт первого внепространственного корабля. Пока что он был загружен лишь исследовательской аппаратурой. Уже более 50 лет продолжалось изучение этого странного явления, перехода во внепространство, в котором, по сути, не существует координат. Позади были провалы и победы. Общая теория и 4 неудачных запуска. Теперь, казалось, все предусмотрено и отработано. Белый диск корабля маячил сейчас на выносной площадке космопорта «Праксима-орбит». Совсем невдалеке, то и дело подавая импульсы, тормозил контейнероносец. Это был огромный октаэдр, загруженный сейчас до бровей контейнерами. «Вот так в наше время наука соседствует с обывательской жизнью» — мелькнуло у Станислава. Именно ему было поручено руководить экспериментальным полетом в качестве пилота-дублера. По задумке экспериментаторов, этот корабль должен будет уйти во внепространство и через 3 минуты выйти в предполагаемом районе, где уже дежурили военные крейсера. Они постоянно передавали сюда картинки тамошнего Космоса.

На экране промелькнуло 18 небольших тормозящих космобусов. Тут же раздался возмущенный рев профессора Кутнера:

— Откуда они? Как…

— Мы ничего не можем сделать, — ответил капитан по ту сторону видеофона, — у них разрешение местного Управления космофлота.

Профессор топнул ногой:

— С каких-то пор УКФо стало вмешиваться в наши дела?

— Не знаю с каких, но выгнать их мы не имеем права.

— Ладно.

В огромный стеклянный купол заглянула полуосвещенная Земля, и роботы от диска отбежали. Теперь диск стоял на длинной выносной подставке совсем один, а над ним плыла, зеленея в лучах Солнца, планета.

Кутнер помотал головой:

— Уберите эту планету, я не могу работать вниз головой.

— Это из-за осевого вращения станции. Еще минут 20.

— А сию минуту?!

— Никак. Придется потерпеть.

От перевернутого вверх ногами порта отделился бот и, быстро набрав скорость, умчался за нижний край купола. Постепенно и планета сползала вниз, и через несколько минут все стало как обычно. Вдалеке виднелись три ярких черточки военных крейсеров. Обходя их, правее шел пассажирский лайнер.

— Ну что ж, — пробормотал профессор, — начнем, — и приказал в микрофон: — Доложить готовность! — Многоголосое «Готов» заполнило зал. — Отлично. Тогда, приготовиться к старту. Даю отсчет, — потекли минуты, затем секунды… — Старт!

Станислав мягко вжал красную кнопку и чуть не вскрикнул от навалившихся на него взволнованных тел. Графики на экранах резко скакнули вверх, замигали индикаторы, побежали цифры. И вот, следуя заданной программе, звездолет стартовал и вышел в открытый Космос. Через долю секунды он был уже на исходной позиции. «До перехода 10 с», — пошел отсчет. Тихо зашуршали самописцы, защелкали переключатели. Люди затаили дыхание. Ярко-белый диск зафосфоресцировал, потом приобрел фиолетовый оттенок и, на мгновение ярко вспыхнув, исчез. Теперь внимание всех перекинулось на другие экраны. В напряженном молчании протекла минута, другая, третья, четвертая…

— Что за черт, — произнес Станислав, — он же давно должен выйти…

Все графики уже стояли на «0», но корабля не было. Зал ожил. Люди лихорадочно нажимали на кнопки, будто забыв, что связи с внепространством не существует. Сзади толпились и лезли с советами сослуживцы, вдруг забыв, что в отлаженной и защищенной программе вот так с наскоку ничего не изменить. Да и стоит ли это делать. Но напряжение росло. Станислав поднялся и ушел в другой конец зала, бесцельно глядя в широкое окно на панораму космопорта. А тем временем космолайнер уже совсем близко подошел к куполу и в прямоугольном окне его рубки Станислав заметил три, махающих руками, фигуры. «Так это же Горт», — мелькнуло у него, и он помахал рукой в ответ. Да, это был тот корабль, на котором он служил, до того, как перешел сюда. Сейчас он висел рядом с их модулем, поскольку его причал был, видимо, занят. Медленно протекло минут 15. Внезапно в прорези окна рубки появилась еще одна фигура, подающие знаки: «Включи видеофон!». Словно очнувшись ото сна, он нажал кнопку, и тотчас на экране появился Роберт Моль, капитан лайнера.

— Салют, Станислав!

— Салют, Роберт! Как дела?

— Нормально. Пока все нормально, а как у вас?

— Да не совсем. Пока топчемся на месте. Вот пятый диск пропал.

— Как? Опять? А-я-я-й! Слушай, а вот это ты не узнаешь? — На экране возникло изображение знакомого белого диска. Камера наехала на него и стала отчетливо видна надпись под эмблемой Земли: «Испытание».

Некоторое время Станислав напряженно всматривался в экран:

— Откуда это у тебя?

— Это мне мой друг с исследовательского корабля передал на Уране…

— Откуда, откуда? — не поверил своим ушам Станислав. Некоторое время бывший пилот оторопело молчал, потом взволнованно позвал: — Профессор Кутнер! Профессор Кутнер!!!

В мгновение гомон смолк. Он спиной почувствовал десяток взглядов, в одночасье притянутыми экраном, а потом грянуло дружное «Ура». К нему потянулись приветственные руки, а он отмахивался, говоря, что нужно благодарить Моля, а не его. Но это было неважно. Главное — внепространственный переход состоялся! И неважно было, что корабль вышел не там, где его ожидали, и не в то время, главное — вышел! А ученый и изобретатели получили дополнительные сведения для раздумий. Оказалось, проход световых и электрических сигналов во внепространстве невозможен, и, что было особенно важно, там исчезало такое понятие как время. Мало того, при определенных условиях, попавшее туда тело могло, как бы проваливаться в прошлое, в нашем понимании, конечно. Может быть, человечество еще долго бы не знало этого, если бы не случай. Выяснилось также, что аэродинамика во внепространстве совсем другая, и поэтому вскоре для передвижения в нем стали строить специальные звездолеты, имеющие мощное энергообеспечение, способный выдерживать огромное давление, возникающее при переходе, корпус, мощную антигравитационную технику, усовершенствованные радары. Но для поисковых кораблей и этого было мало. Требовались средства обнаружения звезд и планет, а также точного определения расстояния до них, поскольку имеющиеся карты звездного неба уже при первых полетах показали свою большую неточность и космолет при выходе из гиперпрыжка, как стали называть внепространственный переход, мог угодить куда угодно, даже в центр звезды. На звездолеты стали устанавливать квантоуловители для обнаружения сверхрелятивистских квантов, выделяющихся при облучении космического тела или корабля гравиволнами. Но с помощью этих установок точное место расположение корабля установить было невозможно, поэтому дополнительно устанавливались так называемые «черные трубы». Эти установки слежения были основаны на эффекте изменения плотности времени, открытом еще в ХХ веке. Такая трубка измеряла плотность времени, а в местах сгущения его обычно находилось материальное тело. Но и эта система имела недостаток — она не могла определять форму и расстояние до тел, и отмечала все тела, находящиеся на линии входа в трубку. Мешали также космические иллюзии. Тогда на улавливающую сторону трубки наложили фильтры из металла S5, что усилило их улавливающую способность до нескольких миллионов километров. Для отфильтровки космические тела была создана мощнейшая логическая электроника. С помощью программы «Синера», можно стало определять и форму, и размер объекта, не то что расстояние.

Но до всего этого додумались, разумеется, не сразу и первые звездолеты, подгоняемые человеческим нетерпением, шли наугад.

Первый внепространственник Федерации Земли «Пионер» ушел за пределы Солнечной системы в 2500 году. Он быстро набрал скорость и продолжал полет в беспрерывных гиперпрыжках. Через 33 дня корабль вышел в 1 световом годе от заданной точки и бесследно исчез. Посланный к той же точке новейший крейсер «Стефр» также исчез.

II

…Ночь. В небе тускло мерцают звезды, а внизу, водопадом спадая в долину, распластался молочно-белый овал. На небольшом бугре в окружении белых животных, лежит человек, а рядом с ним другой.

— Асда, смотри, какое ясное небо, — внезапно произнес один, — К чему бы это?

Фигура второго человека, тонкая и гибкая, с длинными волосами, перевернулась на спину:

— Подумаешь! Небо как небо…

— Э нет, — коротко кахикнув человек, — когда боги…

— Боги! — на этот раз смех прозвучал громко, — Бени, не мели чепухи. Какие боги!? — Асда вновь перевернулась на бок.

— Все равно, — упрямо засопел Бени, — что-то должно произойти… — Потянулась пауза. Наконец он промолвил: — Асда?!

— Да.

— А зачем… — он осекся, вскочил и резко ткнул пальцем в небо: — Смотри!!! А что я тебе говорил!

Асда тоже вскочила. В небе ярко вспыхнула яркая звезда и стала медленно увеличиваться в размерах.

— Тут что-то не то… — прошептала девушка

Резкий толчок вытряхнул его из воспоминаний. Звездолет трещал и выл. Пульт, казалось, пылал ярким огнем, ясно показывая, что вход в атмосферу был слишком скоростным. Еще толчок. Даже сквозь звукоизоляцию проступал четкий тонкий визг разбушевавшегося воздуха. Контрастно взвыли двигатели. Казалось, беспощадные демоны затеяли игру в пинг-понг и швыряют звездолет, как пушинку, из стороны в сторону. Тряска все нарастала. Нор закрыл глаза. Огненный смерч на экране поднадоел, хотя и было интересно смотреть, как формируются и распадаются плазменные фигурки. Пришло несколько минут. Он открыл глаза и обежал столбики цифр. Корабль почти по отвесной траектории все еще пронзал чудовищную атмосферу планеты. Нор припомнил кое-что из того, о чем ему говорили. А говорили вот что. Звездная система, куда они его отправляли, отличается несколькими странностями. Первая странность — сверхгигантская голубая звезда — Солнце с массой больше полутысяч солнечных, и диаметром с орбиту Сатурна. Мало того. Солнце, излучая чудовищную энергию, и не думало заметно терять массу. К тому же оно имело 6 планет, в основном гигантских. И одна из них была населена! Но и эта планета была со странностями. Практически по всем показателям. Она имела в 15 раз более протяженную атмосферу той же плотности, что и Земля, и 200-километровый облачный слой, постоянно висящий на дневной стороне. В общем, феномен на феномене. Резко усиливающийся рев генератора привлек его внимание. Ужасающая тряска почти прекратилась, но плазменная завеса все же не исчезала. Обежав глазами индикаторы, Нор от удивления подался вперед, забыв про ремни. Происходило что-то странное. Казалось воздух утратил свои свойства. Генераторы работали на полную мощность, а облачная оболочка все приближалась со страшной скоростью. Он рванулся к штурвалу. Пальцы автоматически вдавили клавиши подключения ручного управления. А слой все приближался и приближался. Наконец корабль нырнул в него и быстро стал терял скорость. Нора резко встряхнуло, и он поднял глаза к экрану. Прямо перед ним расстилались зеленовато-серая планета, а у самого горизонта медленно вырастал диск Солнца. Нор еще раз толкнул штурвал управления и с досадой пнул его ногой. Черт его дернул согласиться на одиночный перелет на новом малом звездолете. Ведь предупреждали его. Неизвестно, что может произойти. И вот, на тебе! Перед самой планетой отключилась почти вся аппаратура… В тишине, что ватой забивала пространство рубки, внезапно возник звук. Тонкий, пронзительный свист. Нор не сразу сообразил, что это, и лишь когда на обзорном экране возникла голубая черта молнии, и корабль охватило белое пламя, он понял — конец! Корабль пулей выскочил из атмосферы и теперь по нему можно петь реквием. Он зло выругался, неистово проклиная конструкторов, не предусмотревших ручную катапультировку. Тем временем режущий слух визг перешел в громогласный вой. Переборки завибрировали. Нора грубо вырывало из кресла. Огненный смерч раскаленной обшивки хлестал по глазам. Чтобы не видеть эту ужасную картину, Нор снова закрыл глаза. Он не открыл их и когда услышал страшный треск и грохот взрывающихся от громадной температуры приборов, не открыл, когда раздался хлесткий визг, и лишь когда что-то взвыло под ногами, и его придавила громадная тяжесть, он с глупой надеждой раскрыл глаза и заорал от радости. На экране виднелась водная гладь и близкая береговая черта, но главное было то, что она приближалась все медленнее. «Раз двигатели заработали, значит я смогу дать деру с этой планеты» — радостно подумал он и потерял сознание. Он не чувствовал страшного толчка о воду и жесткого торможения на берегу…

Маленький деревянный кораблик, чем-то схожий на ладью, мирно приближался к берегам огромного острова. Дул слабый ветерок, но гребцы все еще сильно наваливались на весла. Берег медленно приближался. На корме этого суденышка стояли четверо. Два взрослых мужчины, девушка и какой-то мальчик. Внезапно более старший мужчина повернулся к другому:

— Ты можешь поднять ветер?

— Да, но ведь ветер и так попутный…

— Он слаб. Так мы доберемся к острову лишь к утру.

Второй помолчал.

— Хорошо. Зера, вызови ветер.

— Хорошо. — Девушка отошла к самому бортику, уставилась в горизонт, и что-то стала бормотать себе под нос. Ветер понемногу усиливался. Внезапно девушка вскрикнула и отпрянула к молодому, с ужасом указывая на горизонт. Там внезапно вторым солнцем ярко вспыхнула комета.

Все на корабле замерли. Гребцы сидели, разинув рты. Пассажиры с изумлением смотрели туда же. Быстрее всех отреагировал молодой.

— Убрать паруса, весла на борт. Пятерых на руль. Будет сильный ветер. Старший с изумлением взглянул на него, и тут же загремел:

— Исполнять!

На кораблике все засуетились. Несколько матросов кинулись к рулю, гребцы с трудом втягивали в галеру весла. Парусная перекладина с ревом ринулась вниз, подминая парус. Через минуту все было сделано. Люди ждали. Тем временем огненная точка быстро росла, оставляя за собой огненные щупальца и разбрасывая искры.

— Приготовиться, — крикнул молодой, и упал ниц на палубу. Все последовали его примеру. Через долю секунды по ушам резко ударил страшный грохот. Корабль кинуло в болтанку. Со страшным треском рухнула мачта. От обрушившегося жара вспыхивала одежда. В следующую секунду корабль накрыла страшная волна. Прорезав синеву неба, огненная точка скрылась за лесом и тут же там выросло огромное бело-красное дерево огня и пыли. Страшный ветер отбросил корабль далеко назад. Люди держались за все, что попадалось под руки, но некоторых все таки смыли бешеные волны. Корабль кидало со стороны в сторону. Трещали борта, кричали от ужаса люди, и лишь молодой человек заметил темный предмет, который вдалеке со страшным визгом и шипением врезался в воду. Через несколько секунд выскочил на берег и, пропахав в песке приличную канаву, развернулся и остановился, пыша жаром.

Понемногу волны успокоились, люди вставали с палубы и осматривались. Голубое небо прочертила черная полоса дыма, далеко и высоко в небе расползалась темная туча. В море, недалеко от корабля, вырастало облако пара, белесой полосой тянувшегося к берегу, а на песке чернел какой-то предмет. Мужчина осмотрелся и коротко скомандовал:

— Туда!..

Шло время, а Рен Колхид все еще стоял перед обзорным экраном космопорта Ex F-8. Повсюду мерцали яркие звезды. Расплывчатые облачка туманностей и Галактик, словно гонимые невидимым ветром, еле заметно плыли по черному морю. Внизу медленно обращалась Земля, все еще темная, но готовая вот-вот вспыхнуть и ожить в золотых лучах Солнца.

— Да, только здесь можно ощутить всю грандиозность этого мира.

Рен вздрогнул и резко обернулся. За спиной стоял Оливер Реус.

— Согласен, — ответил Рен и вновь вернулся к созерцанию.

Недалеко темень ночи вдруг расступилась и, проколов атмосферу, ввысь устремился маленький кораблик. Прошло еще минут десять, когда на площадку вступили еще несколько человек экипажа. Раздались сдержанные приветствия.

— Вот и все, — обронил кто-то в толпе и все разом затихли в немом прощании с Землей.

Еще несколько часов и могучие двигатели звездолета унесут их в бесконечное путешествие. Хотя, может быть он и не прав — не бесконечное. Полюбовавшись ожившим голубым сиянием шаром Земли, все направились к выходу. Рядом с Реном шел высокий, плотного сложения мужчина, Ли Киркор, старый друг Рена. Потянулись длинные коридоры. Людей в служебном отсеке было немного, и коридоры были пусты. Через несколько минут вся гурьба ввалилась в космокатер. Двое пилотов обернулись:

— Это все?

— Да. Можно лететь, — кинул в ответ Ли.

Защелкали переключатели, пилоты тихими голосами обменивались фразами с диспетчерами, и тут же аэробус вздрогнул и понесся прочь от станции. «Ну вот и до свидания, Земля! — грустно про себя сказал Рен. — Кто знает когда доведется свидеться…» Такие же мысли отразились на погрустневших лицах и всех его спутников. Сегодня три гигантские корабля космофлота отправятся в глубину Космоса в поисках обжитых или пригодных для жизни планет. Все корабли прекрасно оборудованы и защищены, не менее прекрасно экипирован и экипаж для поиска и исследований планет. До последнего времени человечеством были освоены лишь 15 световых лет окружающего пространства, теперь же щупальца экспедиций коснутся и более дальних островков Вселенной.

Рен очнулся от внезапной смены ноты урчания двигателя, взглянул на экран и замер: их аэробус медленно подходил к огромной туше крейсера дальней разведки. Тетраэдр звездолета, вытянувшийся почти на километр, хладнокровно заслонял звезды, ни в чем не уступая двум другим, стоящим в почтительном отдалении, и неуклонно надвигался. Реном полностью завладело восхищение теми, кто создал это. И восхищался он по праву. Наконец прямо перед носом аэробуса вспыхнули контуры шлюза, который в миг распахнувшись, проглотил машину и они очутились в ярко освещенном шлюзовом коридоре. Створки шлюза захлопнулись, а они, пронесясь вглубь, застыли на подъемнике. Секунда, и вот уже их приглашают к выходу. Хоть они уже давно были знакомы с устройством корабля и не раз совершали на нем недалекие испытательные рейды, все же сегодня он казался им совсем другим…, преисполненным величия миссии, что ли.

Часы быстро летели и наконец подошло время старта. Весь трехсотенный экипаж корабля занял свои места. Корабль оживал. Рен уже с полчаса сидел в рубке в своем кресле. Его напарник, 1-й пилот Эбран Тел, тоже развалился в своем кресле. В рубку влетел капитан, бросил быстрый взгляд на часы, на панели управления и тут же распорядился:

— Эбр — обзор и системы управления. Рен, проверь «Пегаса» и запускай стартовую.

Вспыхнули экраны. На переднем из них стали видны звезды. Рен секунду полюбовался ими и заученным за долгие годы тренировок и полетов движением ткнул в клавишу запуска двигателей. Экранчики и циферблаты вокруг засветились, показав ряды и колонки цифр и слов.

— Система в норме. Даю пуск.

Следующей оказалась крупная красная клавиша. Щелчок и тут же сообщения на экранах стали меняться в бешеном темпе — центральный кибермозг корабля определял его ориентировку в пространстве. Еще секунда, и вот уже на большом экране застыла знакомая картина звездной карты с символом звездолета на ней.

— Система готова к запуску. Ориентировка закончена. Двигатели в предстартовой.

На экраны одна за другой выводились команды и, наконец, запульсировали крупные буквы: «ПРИГОТОВИТЬСЯ К СТАРТУ», сдублированные голосом и сигналом сирены. Корабль еле слышно качнуло. Соседние корабли отразили свет навигационных огней. На фоне сирены пошел четкий стартовый отсчет. Но вот прозвучало «0» и «Старт!» и… Практически ничего не изменилось, только поплывшие назад все уменьшающиеся корпуса соседей да медленно поплывшее на звездной карте изображение их корабля, говорили о том, что они стартовали. Звездолет, поддаваясь мощи двигателей, стремительно уходил от Плутона.

Тонкий визг переборок внезапно стал стихать и переходить сначала в тонкий свист, потом в оглушительный рев. Все вокруг затопило этим самым ревом. Казалось, каждый предмет по мановению волшебной палочки заимел собственный голос. Рен нехотя приоткрыл один глаз, затем второй. Вон тот столик вопит тонким поросячьим визгом, монитор терминала, теряя четкие контуры, грозно рычит, полка кассет издает совсем уж несуразные звуки, режущий уши визг вперемежку с адским дребезжанием и стуком плохо закрепленных кассет. Он опять закрыл глаза. Вставать не хотелось. Да пока что и не надо было… Но вот минут через 5 этот адский вибратор исчерпает свою энергию, и тогда… Однако он ошибся. Мощный рев переборок внезапно резко уменьшил мощность, а через минуту прекратился совсем.

— Всем подъем! — оглушающе, взамен рева, грянул голос командира звездолета, Девида Носкра. — Командирам отделений и групп явиться в командную рубку! Всем разойтись по рабочим местам! — Короткий хрип ознаменовал конец сообщения.

Рен с трудом пошевелил рукой и, нащупав пульт, вжал нужную кнопку. Раздалось шипение, что-то защелкало, забормотало, и упругая подстилка антиперегрузочного кресла вытолкнула его в воздух.

— Лен, гравитацию! — опомнившись, закричал Рен, и тут же, сообразив, что висит в метре от пола, скомандовал: — Отставить!

Но было уже поздно. Он тяжело грохнулся на пол, чувствительно достал головой поверхность шлема и так и застыл вверх ногами.

— Лен, давай…

— Что? Запрос не принят, — равнодушно мигая с потолка стеклами телесканеров, проурчала машина.

— Гравитацию, — закипая изнутри, процедил Рен, и тут же загремел об пол. Из невысокой дверки под рабочим столом выскочили три юрких паука и устремились к беспомощно распластавшемуся человеку… Через минуту он уже стоял среди золотых волн, заботливо сорванного роботами стартового скафандра.

— К вам визит внутреннего каютканала, — заурчал с потолка Лен.

— Разрешаю, — Рен сделал шаг и перешагнув «пену» скафандра, ступил на пол.

К потолку нервно дернулась оранжевая зарница, и вслед за ней посреди комнаты возник силуэт в синем облегающем комбинезоне. Он резко повернулся. На широкой груди чистым золотом сиял круг эмблемы с ослепительно белой молнией на фоне спирали Галактики.

— Рен, где ты? Обычно в рубке я видел тебя первым.

«Ого, из рубки вызывают», — отметил про себя Рен и, чертыхнувшись, не управляясь с затворами пояса, быстро ответил:

— Знаешь, Девид, может «Контесты» и хорошая защита при коллапсном переходе, но пожалуй для путешествий он не годится. Он угрюмо кивнул в сторону исчезающих под столом с остатками скафандра паукообразных роботов. Затем подвесил на пояс коробок микропропускника, ответил: — Сейчас буду.

— Жду.

Двери, коридор, снующие туда-сюда потоки людей и одна и та же картина на всех экранах экстренного оповещения: черный космический простор, утыканный точками звезд, небольшой шарик местного солнца в верхнем левом углу и еще меньший шарик планеты. Пока что это был лишь бледно-голубой кружок, едва различимый в центре экрана, но он рос на глазах, ежесекундно ощутимо увеличиваясь. Эта картина раз восемь промелькнула мимо глаз Рена, пока он дошел к шахте межэтажника. Прыжок… Головокружительный колодец под ногами, мощный удар воздушных струй… Тут тоже в разных направлениях сновали люди. Лететь по центру шахты хотели немногие, а посему, кто-то беспардонно оттолкнул его от стенки. «Дипломатия тут уже не поможет», — решил Рен, и грубо схватив в тусклом свете кого-то за ногу, скользнул поближе к фосфоресцирующей стенке. И вовремя. Мелькнула цифра 4, и поток воздуха вышиб его в светлый овал, а за ним и еще кого-то. Не оглядываясь, он пробежал по коридору еще метров 5 по инерции и свернул в широкие двери рубки.

— А вот и наш Рен. Начальник малой космотехники, так сказать, — командир приветственно поднял руки. — А за ним и Колт… Наш энергетик. — представил он их. — Что ж, по местам…

Оглушающий рев переборок заполнил всю рубку Весь обзорный экран залило ослепительным белым светом. Внезапно дверь в рубку отворилась и в комнату вошли два человека. Рев, как по приказу, тут же смолк.

— Это уже пятый день, — громко произнес один, повыше, в голубом комбинезоне.

— Ничего кэп, через 5 минут вроде бы выход. Рен?

— Ага. еще почти 5 минут.

— Тогда, по местам!» — Зонет Локен, капитан «Флагаута», быстро подошел к своему креслу. Его примеру последовал и пилот. Рен поудобнее умостился в кресле и огляделся. В небольшой, темно-желтой комнате все было как обычно. Ослепительно сиял ряд экранов над подковообразным пультом. Привычно переливались всеми цветами радуги ряды ромбов, шестиугольников, треугольников и кружков.

— Круговой обзор, — коротко бросил Эрнет.

Рен неторопливо утопил пару кнопок, и тут же всю рубку залило ярким ослепительно-белым светом. Пульт, только что серый, вспыхнул разноцветием огней. На экране выскочили несколько столбцов.

— Готовность, — сказал кэп в микрофон. — Пилоты?

— Готовы, — доложили оба пилота, поспешно натягивая наушники.

— Координационная? — Молчание. — Две минуты на готовность… Энергетики?

— Готовы.

— Двигателисты?

— Готовы.

— Информ?

— Да!

— Навигаторы?

— Готовы.

Небольшая пауза и опять:

— Координаторы?

— Есть!

— Ну что ж, — Эрнет взглянул на Мета, 1-го пилота и Рена, — С богом!..

Быстро менялись марки времени.

— Приготовиться к переходу! Старт!!!

На какую-то долю секунды все вокруг расплылось. Короткий взрыв, визг вперемежку с дребезжанием и воем. А в следующую секунду ослепительная белая пелена распалась на мириады полосок, затем на точки звезд. Короткая встряска, яркая вспышка расфиксированного поля и тонкие клочья энергетических протуберанцев ознаменовали окончание перехода.

— Все, — произнес Мет. — Алло, кэп, запроси информатиков…

— Ок!

Пульт бушевал разноцветными огнями.

— Все системы норма, — доложил Рен.

Мет уже что-то принимал от информатиков. Наконец он коснулся штурвала. Корабль пробила тонкая вибрация и столбики цифр мгновенно изменились.

— Расчетная… Через 2 часа будем у цели.

Рен, наконец, оторвал глаза от пульта и только теперь увидел впереди и вверху белый, диск Солнца и блеклую точку планеты. На огромной скорости звездолет несся к ней.

На всем корабле царила суета. Люди бегали по коридорам, подготавливаясь к высадке. Особенно оживленно было в десантном отделе. Гигантская махина «Флагаута», не могла сама садиться на планеты, и поэтому основной десант высаживался на малых космокатерах прямого доступа. Вот и сейчас…

Огромный белый ангар гремел от многоножного топота и воя двигателей. Одна за другой раскрывались ангарные створки и на стартовые площадки выкатывались белые диски катеров. Рен спустился в ангар, когда работа была в самом разгаре. По всей передней части ангара прыгали разноцветные огоньки, яростно вспыхивали красным светом спусковые полозья. сквозь открытые внешние створки ангара внутрь заглядывали звезды. да и катера переливались огнями. Везде кипела работа, и Рену показалось, что ему здесь вообще делать нечего. Тут к нему подошел молодой высокий мужчина в голубом костюме с белым альбатросом на фоне Галактики на груди.

— Род, как идут дела? — Рен не оборачиваясь все так же смотрел на снующих у катеров техников.

Родан немного постоял, вновь привыкая к манере командира разговаривать, и ответил:

— Командир, дайте еще полчаса. Еще 5 катеров нужно проверить. А в 7-bis вообще правая обмотка генератора расфиксировалась.

Рен наконец взглянул на говорившего:

— Через полтора часа мы будем на орбите. И учтите, впереди еще одна планета.

— Так даете? — Род пристально смотрел на 2-го пилота одного из мощнейших кораблей земного космофлота. Хотя, если сказать по правде, Рен вовсе не выглядел знаменитой личностью. Это был уже пожилой, невысокий человек с высоким лбом и пристальными карими глазами, пытливо всматривавшимися в собеседника. Говорили, что он до вступления в космофлот был неплохим астрофизиком. С его мнением считался даже сам капитан. Вообще, Рен пользовался на корабле большим уважением.

— Нет. Хоть из кожи вылезьте, но успейте!

— Но…

— Прибавлю вам 5 минут…

— Но…

Но Рен уже направился к двери. Вдруг он остановился:

— Да, Эльтон, вы талантливый пилот. Может быть, уже вскоре смените меня, а вполне возможно и Мета. Но вам надо учиться дисциплине. Постарайтесь успеть. — С этими словами он подошел к двери. Те бесшумно раскрылись, пропустили его и сомкнулись позади.

Род очнулся от услышанной похвалы и деликатного нагоняя, и прожогом кинулся к неисправному катеру. Белый диск молчаливо возвышался на постаменте ангара. У распахнутого люка его поджидал Кент:

— Ну? — спросил Род.

— Ремробы чего-то там возятся. Похоже, дело серьезное…

— Н-да! Этого еще нам только не хватало…

Внезапно пол дрогнул. Коротко взвыла сирена и тут же черноту в прямоугольнике створок стартового канала, резанув глаза, высветил ярко-голубой луч. С другой стороны яростно щелкали клещи и дзызчали сверла автоматов. Роботы отчаянно старались отремонтировать повреждение. Род присел и провел пальцем по вздувшимся краям пластика:

— Эксперты?

— Уже вызвали.

— Как остальная аппаратура?

— Все остальное в норме. Будто кто специально раздолбал генератор…

— Н-да, — Род встал, — Ладно. Надо заниматься другими кораблями

Они обратно выскочили в ангар и торопливо зашагали к следующему диску. Около высоких белых створок ангарбокса они остановились. Род быстро вытащил из кармана плоскую магнитную карточку, вдвинул ее в щель замка и набрал нужный код. Створки тут же исчезли, и на площадку выкатился удлиненный аппарат. Род выхватил из замка карточку, и быстро открыв люк, вскочил внутрь. За ним впрыгнули остальные. Миновав короткий коридор, Они оказались в просторной кабине. Род достал из кармана мобилку:

— Фаст, оттяни кабели: 5, 6, 8, 10, 11.

Было видно, как человек в голубом комбинезоне подбежал к топлив-боксу катера и не без усилий вытянул оттуда 5 кабелей. Через пару секунд он отбежал и махнул рукой. Рен подключил пульт к центральному мозгу и сдвинул красный тумблер. Тут же все ожило: в днище появились овальные окна, пульт замигал огнями. На переднем окне выросли оранжевые столбцы цифр. Катер ожил. Огни вспыхивали один за другим. Так же быстро нажимались клавиши. Раздался тупой свист, катер дрогнул и приподнялся на ступоходах. Аккумуляторы быстро заряжались. Весь катер украсился разноцветными огнями. Род аккуратно осмотрел пульт, прогнал несколько тестов, потом отключил машину и заглянул в генераторный отсек. Там уже возились юркие осьминогоподобные роботы-техники. Род спустился вниз, вызвал эскулатор и провел его вдоль коридоров двигателей. Потом еще раз все осмотрел, выскочил наружу и впустил небольшую группку роботов. Это были змеевидные разведчики, очень подвижные и юркие. Бегом Род направился к следующему ангару.

Один за другим гасли огни катеров. Род уже выводил из ангара очередной катер, как вдруг один из стоящих позади дисков заискрился, рванулся вперед, потом назад. Удар сокрушил стенку ангара. Надрывно завыла сирена. Из проломленной стены вслед катеру рванулся огненный смерч.

— Ложись! -что есть мочи заорал Род, и выхватил пистолет.

Яркая молния прорезала воздух у людей над головами и уперлась в корму катера. Взрыв, и все затихло. Род с горечью впихнул пистолет в кобуру:

— Еще один…

Он кинулся к горящему катеру. Внезапно горячий удар откинул его назад. Дисковидный катер выбросил к потолку огненный гриб. В стене опять что-то взорвалось. Огненный столб жестко полосонул по развороченной корме катера. Еще один взрыв… Оглушающий грохот… Несколько катеров жестко заскрежетали по полу. Еще взрыв… Затем тишина.

Род медленно приподнялся. Несколько человек и роботов уже бежали к катеру. И тут Род увидел ЭТО. Глаза резанул яркий свет и он увидел что-то сверхъестественное… Вокруг него в странном голубом свете раскинулась палуба стартового причала. Сквозь открытые внешние створки внутрь втекала какая-то коричневая река, а вокруг израненного катера разливалось алое зарево.

— Назад, — заорал он, но было уже поздно. Люди непонимающе остановились и замерли на месте. Секундное промедление решило все — на месте катера вспух ослепительно-белый шар, секунду подержался на месте, а потом ринулся вперед. С отчаянным криком люди бросились бежать в разные стороны, но падали под огненным шквалом. Несколько катеров взорвались под его ударами. Град осколков забарабанил по стенам и полу. Часть особенно больших кусков вылетела на гребне плазмы в космос. Прошло пару секунд и все исчезло. Род встал и окинул взглядом место трагедии. Там, где только что стоял диск катера, остался лишь развороченный остов да вдавленные в покрытие пола гигантским давлением элементы обшивки. По всему ангару были раскиданы обломки. Несколько катеров стояли сильно накренившись…

— Быстро экспертов и медиков! Установить кого нет!

Оставшиеся в живых медленно вставали. Несколько человек бросились к ангару роботов, другие стали оказывать помощь, оказавшимся под обломками. Вдруг кто-то толкнул Рода:

— Род, Девида нет!

— Как нет!? Где он был? — Род быстро развернулся. Перед ним бледный с перекошенным от ужаса лицом стоял Френк, один из пилотов.

— В катере…, — прохрипел он, — В рубке…

— Что? — Род гневно оттолкнул его и бросился к диску планетарного катера, усыпанного навигационными огнями.

— Род! — закричал позади Зорин.

— Некогда! Да, узнай у математиков скорость шара… — Род нырнул в люк.

— Какого шара?.. — озадаченно остановился Зорин.

Тем временем Род вихрем пронесся по коридору, вытолкнул в ангар находившегося там пилота и оказавшись в рубке, захлопнул люк. Пальцы молниеносно летали по клавишам, а другая рука уже натягивала шлем.

Слабая дрожь переросла в тихий рев. Кабина как бы растаяла. Вокруг Род увидел ангар, массивные полуопущенные створки внешнего ангара, гирлянда стартовых огней по полозьям. Шлем, наконец, стал на свое место, створки забрала защелкнулись.

— Я, ноль семь, вызываю Первого, — скороговоркой выпалил Род, пробегая глазами по рядкам букв и цифр.

— Первый на связи.

— В ангаре произошел взрыв. В катере был человек. Предполагаю, его выбросило ударной волной. Разрешите взлет.

— Есть взлет!

Рука до упора вжала красную кнопку старта. Короткий хлопок и катер, прорезав крохотный ломтик атмосферы ангара, выскочил в космос. Заложив вираж против движения «Флагаута», Род вновь включился в связь:

— Первого…

— На связи…

— Срочно нужны расчеты положения капсулы после выброса. И подключите меня к бортовому локатору…

— Ок!

Вращаясь, катер на мгновение поймал «Флагаут». Гигантский белый диск молчаливо плелся своей дорогой, освещенный чужим солнцем. Ярко сияли развороченные створки ангара.

— Внимание, седьмой, подключаю.

Внезапно экран заполнило явственное изображение куба — пространственное поле локатора. Около самого центра ярко сияла точка «Флагаута». Напряженно всматриваясь в него, Род заметил невдалеке бледную точку. Нажатие клавиши, и точка тут же стала расти, а рядом выскочили цифры координат.

— Первый! Точка 19173, 59721, 37, 110

— Есть!

Точка медленно приобретала очертания овала, и тут Род не выдержал. Он бросил машину туда.

— Алло, седьмой.

— Да?

— Вполне возможно, что это капсула.

Напряжение росло по мере приближения овала. Через полминуты вдруг стал виден красный огонек, который через пару секунд стал мигать.

— Вижу маяк. Иду к капсуле.

Капсула приближалась. Казалось, весь корабль вздохнул с облегчением. И чем ближе Род приближался к ней, тем яснее он верил свою находку. Внезапный голос командира заставил его вздрогнуть.

— Род, ты точно видишь капсулу?

— Да, а в чем дело?

— Понимаешь, мы тут засекли еще одно тело вблизи корабля.

— Заберите…

— Что?

— Отбуксируйте его…

Род медленно настигал капсулу. С каждой минутой она росла, принимая все более законченную форму огромного веретена.

— Рен, — обескуражено пробормотал он, — я не верю своим глазам…

— В чем дело Род? — взволнованный голос, казалось, раздался совсем рядом.

— Мне эта капсула не нравится. Похоже, что…

— Род!

— Ничего. Ждите…

Корабль в ожидании застыл. Казалось, каждый из полусотни человек следит за полетом искорки катера Рода. текли минуты, а Род все не возвращался. Наконец раздалось:

— Внимание, возвращаюсь.

А через пару минут в ангар вскользнул остроносый катер, тянущий за собой капсулу. Раздались крики радости, но они все разом заглохли, когда в ангар вскользнул еще один катер, а за ним, почто такого же размера «веретено»…

Гигантский звездолет медленно приближался к планете. Со стороны это выглядело величаво, но не изнутри. Внутри корабля царила суматоха. Люди бегали туда-сюда, подготавливаясь выходу на орбиту.

Рен уже полчаса сидел в каюте командора и талдычил ему одно и то же:

— Мне нужно туда высадиться!

— Но, какого черта! — взвыл командор, — Нор Кейс пропал 11 лет назад. Если от него нет сведений, это равносильно, что он…

— Знаю. Но он был моим лучшим другом. Я обязан найти хотя бы какой-нибудь след.

— Бред, бред и еще раз бред, — командир яростно сверкал глазами. — Неизвестно, что у него произошло. О планете тоже ничего толком не известно. Это в высшей степени безрассудство.

— Не сгущай краски, — холодно заявил Рен, — корабль гробонулся из-за неполадок в двигателе, а на планете уже побывали 5 исследовательских автоматов.

— А что исследователи? Ты забываешь, что три из них исчезли, два сломались.

— Вот я и полечу туда, чтобы во всем разобраться.

— Не мели чепухи. Я скорей посажу целый корабль на нейтронку, чем отпущу человека одного.

— Со мной пойдет Анд.

— А ты переговорил с ним?

— Конечно. — Рен не знал, на что он рассчитывает, прибегая к такой лжи.

— Все равно. Послать вас туда, все равно, что сразу поставить крест и на людях и на машине…

— Будто у тебя есть другой вариант.

— Да. Сначала послать группу андроидов, потом с неделю следить за ними и лишь потом послать десант…

— Отыскивать вместо пяти сорок, — язвительно закончил Рен, — Это не выход.

— Ну и твой вариант несколько абсурдный. По крайней мере, андроиды дадут хоть какую-то информацию.

— Сомневаюсь, что это будет новая информация. По крайней мере можно послать два катера.

— О боже! — комрейд схватился за голову, — Две машины терять… Ну, чего тебя туда так тянет?!

— Я должен…

— Так. — Командор на секунду замолчал. — Хватит тут разводить комедию. Эта акция очень опасна, а посему раньше автоматов туда никто не пойдет. Все.

— Но почему?!

— Почему, почему, — передразнил его, взвинченный бесплодным разговором, тот. — Опять ты за свое! Да потому, что, как считают ученые, вокруг планеты существует поле Z с частотой 317. Считают, что оно уничтожает человека, или изменяет его физическую сущность. За 11 лет Нора уже не осталось в живых, даже если он сел туда. Тебе это ясно?

— Ясно. Но ведь жизнь на планете существует! И разумная!

— Никто не знает, что это за жизнь. Может у нее другая основа, а человеку там не место.

— Но…

— Никаких «но». Аудиенция закончена.

Рен злой вышел от командора и направился к себе в каюту. Теперь у него остался последний вариант. К полуночи вещмешок был готов. Он зашел за Эром. Молодой парень тоже только что закончил сборы. Все на корабле спали и двое людей по-кошачьи проникли в ангар, а затем и в один из шатлов. Однако, только завели двигатель, взвыла сирена. Времени размышлять не было. Рука вдавила красную кнопку. В следующее мгновение огненный заряд нейтрино сорвался с сопел излучателей. Створки шахты еще не успели полностью разойтись, когда катер рванул в космос. Вслед мелькнули две лазерные трассы. Благодаря реакции Рена, катер проскочил их и тут же вышел из зоны поражения.

Впереди быстро вырастала планета. В наушниках раздался голос Стонера, руководителя десантных полетов. «Ей вы там, жить надоело?»

— Отнюдь, — зло отрезал Рен.

— А это ты Рен, — прошипел Стонер. — Ну вернись мне на корабль!..

— А с чего ты взял, что я вернусь? Там же, говорят, лучше, — насмешливо ответил Рен и подправил траекторию полета.

— Ну… — Голос Станера заглушил Эр:

— Сзади…

— Рен кинул взгляд назад и тут же увидел два огонька. За ними гнались.

— Ничего Эр. Они нас не догонят.

— А… Эр. Ну тебе тоже влетит… — Голос задрожал и исчез. Это Рен резко рванул штурвал от себя.

Теперь Рен кидал корабль в разные стороны, и попасть в них было очень трудно. Вот и планета. Экран затянула розовая пелена. Шатл врезался в атмосферу. Высота быстро падала в отличие от скорости. Корабль обогнул планету по экватору и скрылся в тени. Тут же Рен резко сбросил скорость, вжав ракетный стартер, и направил его в океан. Щелкнули тумблеры, и все заглохло.

Слабо светились звезды и Млечный путь. К космокатеру подплывали любопытные рыбешки. Вдруг небо озарилось. Звезды исчезли. Небо прочертили две огненные дуги.

— Пора! Ракету! — скомандовал он, и в небо ушла ракета.

Тут же катер взмыл в небо и быстро полетел в противоположном направлении.

Командир рейда, кор по корабельному, сидел у микрофона в тревоге. Внезапно раздался голос:

— Кор, мы их потеряли.

— Как, — изумился он.

— Они исчезли на ночной стороне.

— А ионный след?

— Они выслали ракету. Ничего обнаружить невозможно. Полоса поиска километров 300. Может, мы сядем?

— Ни в коем случае. Возвращайтесь. — Кор развернулся к совету, созванному по случаю угона. — Скомандуйте ускорить выход на орбиту. Подготовить все поисковые средства. Исполняйте. — А когда все разошлись, добавил: — Черт их взял на мою голову.

Обоз медленно продвигался вдоль бескрайней цепи гор. Все вокруг заливал яркий свет. Люди в изнеможении брели рядом с гигантскими, похожими то ли на лошадь, то ли еще на кого животными. С десяток пассажиров покачивались в мягких домиках, расположившихся на спинах животных. Над их головами медленно двигался массив огромных облаков. К идущему впереди высокому человеку в оранжевой плащанице подбежал другой, в синем с золотой вышивкой.

— Акрудц, ты звал меня? — отдышавшись, спросил он.

— Да Кук. Мне нужно знать время.

Кук быстро достал из кармана плаща какой-то прибор и, поймав в него пятно Альмура, произнес:

— Около одиннадцати…

— Значит скоро падут сумерки, а мы еще не добрались до переправы.

— Судя по всему, до нее недалеко.

— С чего ты взял? Похоже, нам придется ночевать в поле.

— Это запрещается обычаем, — заметил тот.

— Из-за обычаев погиб мой отец, сбившись ночью с пути вот так же в степи. Командуй остановку!

Запел рожок и люди, недовольно ворча, начали спешиваться и стягивать со зверей шатры. Яркое пятно Альмура уже приближалось к горизонту, когда из-за него вынырнула новая звезда и, разгораясь и пульсируя, поползла к зениту, перевалила через него и так же не спеша пошла к противоположному краю горизонта, где и скрылась. Внезапно оттуда брызжа искрами и оставляя за собой огненный след, взмыла ввысь еще одна, и, описав дугу, скрылась за горами. Вздох ужаса пронесся по стоянке. Люди повалились ниц, закрыв голову руками.

Молодой юноша Сетц медленно поднялся и сел. Вокруг раздавался тихий стон страха. Кто-то подошел сзади и сел. Это был Дол. Этот высокий человек представлял самую могущественную страну в их мире. Самую развитую и самую большую. Имея при себе такого человека, значило быть застрахованным от всякого рода посягательств со стороны желающих разжиться за чужой счет.

— Сворошат имеет мощную атмосферу, — тихо произнес Дол, — Обыкновенный болид не мог пронзить ее. Это что-то другое. — Рядом села какая-то девушка. — К тому же ни что не указывало на его появление. — Он помолчал. — Мы должны найти его.

— Как? — прохрипел Сетц. — Он улетел за горы.

— Значит надо идти туда. Это необычайный метеорит. Ты должен согласиться. Ради науки. — Юноша молчал. — А ты? — обратился он к девушке. — Кажется тебя зовут Ель?

— Да. Я согласна искать.

Дол снова уставился на юношу. Тот съежился под пристальным взглядом стройного чужестранца.

— Мне нет дела до вашего болида. У меня больная мать. Мне надо скорее быть дома. И потом…

— Все ясно. Помоги нам собраться в дорогу.

Через несколько минут две фигуры уже скрылись среди высоких стеблей травы.

Первые цивилизации в окрестностях нашей Галактики появились более чем 2,8 млрд. лет тому назад в Шаровых скоплениях Гаппо. Они были в основном замкнуты и почти миллиард лет не осуществляли экспансию в Галактику. Уже тогда это была высокая цивилизация, освоившая, как минимум, внепространственные прыжки. Благодаря им, после межзвездной войны в Шаровых, приблизительно 1950 млрд. лет назад появились первые поселенцы на окраинах. По всем данным этими поселенцами были беженцы, однако, вскоре началась настоящая экспансия и на окраинах Галактики стало проживать по крайней мере 10% всего населения Гаппо, которое по самым скромным оценкам достигало 1021 сапиенсов и занимало порядка 10 млрд. планет. Как свидетельствуют археологические раскопки на оставшихся древних планетах, и эти потрясающие цифры не были максимальными. Уже тогда древняя цивилизация достигла высокого уровня развития, позволившего ей выйти в Космос. По некоторым сведениям древние совершали визиты даже в другие Галактики, по крайней мере, внутри нашей метагалактики, и достигли потрясающего уровня развития культуры и техники. В составе многонационального и многовидового населения Шаровых были и гуманоиды, и негумагоиды, и техноцивилизации, и био. Начав свою экспансию сначала в ближайший, а потом и в дальний Космос, древние привнесли свои знания и умения и сюда. Имеются свидетельства о наличии переселенцев чрезвычайно высокой культуры на многих планетах периферии Галактики. Есть все основания считать их общество наукоориентированным. Они обладал внепространственными машинами, генераторами материи и синтезаторами пищи, владели методами синтеза энергии и материи, были знакомы с квантовой физикой и механикой и, вероятно, хорошо разбирались в физике Космоса. К сожалению, документальных свидетельств о том времени не сохранилось. Нет свидетельств и о времени предтеч, кроме изредка попадающихся на больших астероидах и безжизненных планетах остатков строений и машин, обрывков росписей и фрагментов скульптур. Развивалась ли их экономика и культура спонтанно, или же была обусловлена чьим-то влиянием.? Информационные банки для потомков додумались оставлять гораздо позже. По косвенным данным, можно предполагать, что многие представители и тех и других обладали телепартацией, телекинезом и телепатией, парадиагностикой и парамедициной, поэтому могли путешествовать во Вселенной, посещать планеты и звезды необязательно на машинах. Во всяком случае, даже фрагментов летательных машин тех времен не обнаружено. Можно только сокрушаться, сколько раз за время существования Галактики в огне конфликтов гибли ценнейшие знания, а после начинали восстанавливаться с нуля. Хотя… не исключено, что где-то на одном из космических тел путешествует по Галактике информационный банк данных, которому не страшны ни время, нм расстояния, ни губительные излучения, ни пожары войн.

Но примерно 2 млрд. лет назад проявилась ее слабая сторона. Дело в том, что эта цивилизация появилась рано и на бедных ресурсами планетах. Что-то помешало им распространить свое влияние на Галактику. Некоторые ученые считают, что уже тогда в Галактике существовала еще одна сильная цивилизация. Однако достоверных сведений по этому поводу нет. Как бы там ни было, а с 1500 млрд. лет до н. г. л. переселенцы быстро сокращают число своих колоний, оставляя их. Примерно с того же времени особенно активно начинается спад развития цивилизации в Шаровых. Однако, несмотря на потерю своих позиций приблизительно 1350 млрд. лет назад колонии древних вновь появились, но не надолго. Похоже на то, что в Шаровых произошла какая-то катастрофа и переселенцы потеряли связь с Центром. А еще через 200 млн. лет исчезают последние останки древней цивилизации. И когда 600 млн. лет назад экспедиции новой цивилизации достигли некоторых из оставшихся планет древних и предтеч, уцелевшие там цивилизации развивались по очередному кругу практически с нуля. Их уровень развития не на много отличался от гостей. Причина такого относительно быстрого заката и исчезновения древних, достоверно не установлена. Есть гипотезы, что она погибла в борьбе с древней цивилизацией балджа, уничтожив заодно и ее. По другой версии, они столкнулись с внегалактической силой и погибли, спасая Галактику. Третьи говорят, что закат древних продиктован истощением ресурсов, четвертые, что их уничтожила внутренняя война, а пятые — природные катаклизмы. Однако же выяснить какое из предположение верно невозможно. Удручающе, что богатые находки датируются 2100—1600 млн. лет до н. г. л. Вне этих дат практически не осталось никаких следов, да свидетельства этих лет чрезвычайно редки. Этот факт тем более прискорбен, что до сих пор Шаровое скопление Гаппо не подвергались основательному изучению, поэтому даже не известно, были ли древние автономной цивилизацией, или же пришли извне, и туда же ушли. Как бы там ни было, цивилизации древних появились приблизительно 3 млрд. лет назад, просуществовали на Галактической арене 2 млрд. лет и исчезли в небытие, откуда и появились.

Более или менее достоверные данные о новой цивилизации Галактики относятся к 1280—1350 млрд. лет до н. г. л. Это были существа существенно отличающиеся от древних. Сапиенсы Галактики появились на окраинах и в области балджа. Это были si-содержащие амфотерные негуманоиды. Они практически не сталкивались с древними, по крайней мере про это хроники молчат, однако очень быстро нашли друг друга при экспансии в диск Галактики. Почти 100 млн. лет они удерживались от конфликта с древними. Однако уже 1200 млн. лет назад хроники засвидетельствовали первую полномасштабную войну. Она продолжалась около тысячелетия и закончилась полным уничтожением прасапиенсов окраин. Еще через несколько сот лет цивилизации Галактики впервые объединились в единую державу. Хроники нового времени назвали ее Империей кланов и хотя материальные артефакты того времени очень легко обнаружить на многих планетах, все таки про эту Империю известно очень мало. Это не была в нашем смысле империя. Скорее всего, нечто вроде объединения, связанных немногими обоюдными обязательствами, независимых владений, во главе которых стояли, скажем, вожди, главари или еще как там они могли называться, одним словом те, кто олицетворял верховную власть. Многие считают, что эти угруппирования были довольно автономными и не очень дружелюбными, поэтому и развивались замкнуто и медленно. Огромные статуи невероятных существ, невероятной архитектуры города и постройки, еще обнаруживаемые кое-где, свидетельствуют о том, насколько прасапиенсы того времени отличались от нас. Все отдавало грандиозностью. Империя кланов за 100 млн. лет протянулась на многие звездные системы Космоса, а некоторые космолеты рисковали выходить и дальше. Попадая на пригодную для жизни планету, они часто там и оставались, основывая свое владение. Так через какое-то время они заместили древних и стали господствовать в обжитой Галактике. Господство предтеч продолжалось более 4000 млн. лет. В конце концов они столкнулись с не менее сильными цивилизациями балджа. Разгорелась жестокая война. Древние хроники описывают то время, как время ужасных баталий, как на планетах, так и в Космосе. Вторая галактическая война продолжалась практически несколько тысячелетий, то затухая, то вновь вспыхивая. Обе стороны изрядно потрепали друг друга, чем расчистили дорогу новому поколению сапиенсов. На смену первым волнам сапиенсов, ориентированных на физическую силу и размер, приходили новые, слабее физически, но более развитые умственно. Новые гуманоиды появились в области, граничащей с балджем и, обладая вспыльчивым и агрессивным нравом, быстро втянулись в войну. Похоже, что в Галактике шел естественный, если можно так выразиться о войне, отбор. Изрядно измотав друг друга, оставшиеся цивилизации заперлись на своих планетах и занялись обустройством своей жизни. В Галактике наступил мир и благоденствие. Длилось оно недолго, так как занесенные случаем ростки жизни на периферии Галактики крепли и развивались в техногенные цивилизации.

Новый тип был более предприимчивым и активным. За 300 млн. лет они создали новую культуру и экономику, подняли на высокий уровень науку и технику. Их исследовательские корабли бороздили не только ближний, но и дальний Космос, собирая информацию о Галактике и происходящих в ней процессах, изучая звезды и планеты. Экспансия новых цивилизаций напоминала распространение огня в высушенном солнцем лесу. Очень скоро они нашли оставшихся предтеч и описали их в своих хрониках, заложив основы теперешним спорам историков о тех временах. Отличаясь смекалкой, хитростью и коварством, они втерлись в доверие к хозяевам Галактики и стали интенсивно перенимать их технологии и знания. Их звездолеты бороздили просторы Космоса, выискивая ничейные звездные системы и планеты и колонизируя их. Это были чрезвычайно активные расы и очень скоро они стали вытеснять старые цивилизации, заполняя мир Галактики себе подобными. Вспыхнувшая между ними война закончилась довольно быстро, выдвинув на сцену новое государственное образование — королевства.

Эр и Рен стояли в скафандрах высшей защиты у зеленой стены леса и с грустью смотрели, как удаляется черное пятно катера.

— Пусть ждет нас в море, — тихо сказал Рен.

— Но почему? — не понял Эр, — ведь на катере будет быстрее.

— Вполне, — Рен пожал плечами. — Но корабль будет нас искать. А такую машину как «РЕС», да еще в полете, заметить раз плюнуть даже для телескопа. Кстати, ранцами тоже придется пользоваться с огромной предосторожностью. И только в ночное время.

Они подняли свои вещи и вошли в лес. Деревья оттягивали ветки, ощутив энергетический удар, животные с интересом поглядывали на странных созданий, но нападать не решались.

— Слушай, Рен, — начал по рации Эр, но Рен тут же прервал его:

— Уменьши силу рации до минимум

— Засекут, — коротко отрезал Рен и вскинул лазерат. В кустах послышался шорох. — А лучше всего включи внешний микрофон, как я. Чтоб все слышать.

Эр только потянулся к переключателю, как сильный удар повалил его наземь. Мелькнула вспышка, и сквозь рев и шум внешнего мира, ворвавшийся в наушники, он услышал злое чертыханье Рена:

— Если так пойдет дальше, нас засекут в два счета.

Эр поднялся и осмотрелся. первое, что он заметил, это странное животное, похожее на лошадь с оторванной задней частью. На зеленой траве медленно растекалась оранжевая лужа.

— Да-а-а, — Эр взглянул на Рена. — Тот недвижимо стоял над убитым с лазератом. А вокруг, как ни в чем не бывало, щебетали птицы, шумела листва деревьев. Прямо в зените сверкал небольшой диск солнца. — Да, — повторил Эр, с опаской осматриваясь вокруг, и добавил: — Неотличима от почвы… Интересно, как они ее зовут?

— Интересно? — повторил Рен, будто очнувшись ото сна, и сунул лазерат в кобуру. — Идем. Оружие применять только в крайних случаях.

— Ладно.

Они пошли дальше, продираясь через заросли, и вскоре вышли из леса в залитое необыкновенно ярким солнцем поле. Почти сразу в поле им встретились «лошади» роскошной породы, которые проявили к ним необыкновенную агрессивность. Они били копытами о землю и вместо того, чтобы убегать, набросились на них. Рен и Эр бросились бежать назад в лес и там, пробежав, наверное, километра два, свалились от усталости. Передохнув и убедившись, что погоня отстала, они двинулись дальше. Вскоре впереди замаячила просека, и когда подошли, то увидели, что это какое-то подобие дороги. Больше на них нападений не было, и они отключили защитное поле, чтобы экономить энергию. Дальше продолжали идти около дороги, обнаруженной в лесу. Так прошел день. Медленно садилось солнце, и друзья стали подыскивать место для ночлега. Хоть анализаторы и показывали, что планета пригодна для дыхания, снимать скафотедры, и даже шлемы, они не насмеливались. Боялись неизвестной энергии планеты и животных.

Мир погружался в дрему. По небу растеклось розовое зарево, тучи приобрели сказочные оттенки. Все стихло. Внезапно в наушниках раздался голос Эра:

— Слушай, Рен. А чего ты так сюда рвался? Ведь кор прав. Нор, по идее, давно погиб…

— Если ты считаешь кора правым, чего ж полез за мной? — усмехнулся Рен. После непродолжительного молчания, он сказал: — На самом деле Нор жив. Хотя у меня и возникают некоторые сомнения. — И упреждая очередной вопрос напарника, добавил: — Ты наверное знаешь, что меня кличут «изобретателем»? — Эр кивнул. — Так вот это правда. Однажды, лет 13 назад я сконструировал маленький прибор, пополнявший свою энергию от иных пространств, и благодаря чему был способен работать бесконечно долго. С помощью анализа энергетических полей человека, он определял его состояние, и выдавал в пространство сообщение о нем. — Рен на минутку замолчал. — В институте проект отклонили, но я сам собрал несколько приборов. Один приемопередатчик дал Нору, и один оставил себе. Нор называл его талисманом и всегда носил на шее. Никогда не расставался. Он считал, что прибор берег его…

— Ну и…

— И берег, — Рен грустно улыбнулся. — Помню, как лет 12 назад мы с ним участвовали в экспедиции на Пангею. Страшная была экспедиция.

— Помню, тогда погибло 12 человек.

— Что ты помнишь, — с горечью прервал его Рен. — Это был натуральный ад. Когда мы туда спустились… С орбиты была вроде нормальная планета. Озера, реки, моря, при чем спектр-анализ показывал типичную планету земного типа. Все так обрадовались. А когда двое искупались в местной речке, их покрыла какая-то чешуя. У надышавшихся «земным воздухом» вдруг начались галлюцинации… Это был сущий ад, честно тебе скажу… Например, летит катер, а тут прямо из моря сноп огня… Или вулканические ловушки, провалы, иллюзии. Да и на корабле тоже началось такое… Нас всех мучили кошмары по ночам, днем мерещились всякие привидения. Однажды один парень перед высадкой заметил двух пилотов, и в них увидел вампиров и он разрядил в них заряд. — Рен помолчал, — Одного он скосил, другой успел увернуться. Почти полчаса шла перестрелка, причем пилот пытался попасть по лазерату, а десантник — по нему. Они спалили половину коридора. В конце концов, пилот попал десантнику в руку, и того скрутили. А одному пилоту, когда он пролетал над горой, померещилась стена, и он взорвался, разумеется. В общем, были еще облачные ловушки, когда пилот облака не видел и врезался в них В такую вот ловушку попал и Нор. Его катер через минуту после падения приземлился, но все средства связи отказали. — Рен присел под деревом и повернул голову к остановившемуся рядом Эру. — На корабле его хватились сразу, но катер не высылали. Решили, что раз катер приземлился, значит, значительных повреждений нет… Тогда то я и получил сообщение о его состоянии. Сразу на машину. Вывез его оттуда еле живого. Потом меня еще и наградили. — Рен опять замолчал. — Это потом выяснилось, что там на организм человека влияют какие-то то ли испарения, то ли заряды… Кстати, Люк Довиден через 2 дня погиб, попав в такую же ловушку. Но это к слову. В общем, в этом полете талисман тоже был с ним. И вот несколько недель назад вдруг пошел от него сигнал, причем по десятибалльной системе я оценил бы его тогдашнее состояние на 7 балов. Недели три назад его состояние резко ухудшилось, а потом вообще начало твориться что-то непонятное. Оно настолько изменилось, что сопоставив его с эталонными данными, я нашел, что больше оно подходило, — он выдержал паузу, — девушке лет 18-ти. — Рен замолчал, переживая по-новому событие.

— Бред, — тут же вынес приговор Эр, — полнейший абсурд.

— Вот и я то же подумал… Но одно мне стало ясно — что-то произошло. Что, я и решил выяснить.

Он опять замолчал. Молчал и Эр. Рен лег на спину. Сквозь кроны деревьев уже проступали яркие звезды, а где-то на горизонте величаво поднималось огромное светлое пятно — балдж Галактики. Сквозь стволы деревьев трудно было разобрать подробности, но были видны какие-то всплески света то тут, то там. Постепенно они уснули. Первый день пребывания на планете кончился спокойно.

С корабля их постоянно вызывали, но Рен и Эр не отзывались. К концу второго дня терпение орбитчиков кончилось, их приказания и мольбы закончились: «Черт с вами!», и все принялись за выполнение своего непосредственного задания. Рена с Эром оставили в покое.

Так шли дни за днями. По вечерам небо явственно прочерчивали огненные полосы, похожие на метеоритные, но все они тянулись на другое полушарие. Десантники шли, ориентируясь на мощь сигнала. К концу недели между деревьями вдалеке замаячили какие-то строения, и путешественники стали продираться в их направлении. Часов через 5 они добрались до окраины деревни. День был в самом разгаре. С высоты нещадно палило солнце. Эр бросил взгляд на индикатор термометра и еще раз удивился:

— 55 в тени. Как они здесь живут?

— Не представляю, однако, это факт.

Они залегли на околице за высокими кустами, и запустив замаскированные камеры под стрекоз камеры, стали наблюдать. Жители деревни почти ничем не отличались от них и по классификации относились к людям. Но насколько они относились к подвиду «человек», предстояло еще выяснить.

— Что это они делают? — заворочался Эр.

— Пашут, похоже, — Рен стал вслушиваться в разговоры. — Да, лингофон надо чуть подкорректировать.

— Ну и долго мы будем здесь сидеть?

— Пока не стемнеет.

Несколько минут Эр ничего не говорил, только перевернулся на спину и уставился взглядом в небо. Потом опять лег на живот.

— И где по-твоему он, то есть она?

— Сейчас где-то, думаю, в поле. Живет похоже вон в той хижине, с красной крышей…

Деревня представляла из себя скопище низких тростниковых строений с конусообразными деревянными крышами, обтянутыми чем-то, похожим на цветную ткань. Поскольку деревня находилась в экваториальной зоне, зим ее жители, похоже, не боялись. Как им стало известно потом, более всего они боялись ужасных ливней, которые могли смыть с дороги даже вездеход, да таких же по силе ураганов. Потому, что такие «гости» приходили к ним почти каждый месяц, хижины были утоплены в почву на несколько метров. Между домами пролегали отличные дороги, а в центре села находилось странное высокое строение, видимо какое-то общественное здание.

Время шло. Солнце клонилось к горизонту. Пора было подумать и об осуществлении операции. Работы в поле закончились. На какое-то время село словно опустело. Но вот на улицах стали собираться группы людей, которые направлялись к большому зданию. Оттуда послышалось песнопение. В некоторых домах зажглись тусклые огни.

III

— Рен, — подал голос, спавший до этого Эр, — а как мы пойдем в хату. В этом? — и он ткнул бронированным пальцем в скафандр. Рен хохотнул:

— Естественно нет. Скафандры придется снять и во что-нибудь переодеться

— Но это же выйти из под защиты!

— Да. Я тебя не заставляю…

— Да нет. Это я так. Нор ведь вышел и ничего…

— Ладно. Видишь тех троих, — указал он пальцем в сторону невдалеке расположившихся на ночлег странников.

— Да.

— Когда они уснут, стянем их одежду и переоденемся.

— Ясно. А куда ж скафандры?

— Что ты раскудакался. Зароем здесь. Давай, начинай копать яму.

Эр вытащил лопатку и начал рыть прямоугольное углубление. Рен делал то же самое. Быстро темнело. Деревня замирала. Успокоились, поужинав, и странники. Через пару часов десантники уже были в их балахонах. Эр осматривал свое одеяние с таким недовольным видом, словно хотел сказать: «Во что это я вырядился?», но промолчал.

— Оружие берем с собой, — Рен поправил балахон, и накинул капюшон. — Пошли?

Эр согласно кивну. К этому времени свет вспыхнул и в предполагаемой хате Нора. Небо медленно угасало, но по-настоящему темно все равно не было. Во первых, из-за горизонта впереди медленно выплывал светильник балджа, а в небе зажглись крупные и яркие звезды. А во вторых, от дома в центре в небо всплыли странные мерцающие шары. Но не смотря на это, путь от кустов к дому оказался сложнее, чем казалось, хоть на улице никого и не было. Но именно в этом-то и заключалась сложность. Похоже, было, что существовал запрет выходить после определенного часа.

— Говорить буду только я, — наставлял напарника Рен. — У тебя еще плохо с произношением. Стрелять в очень и очень крайнем случае. В опасных ситуациях ты убираешься первым. Ясно?

Наконец они добрались до домика и молча вошли. Внутри не очень просторной комнаты было трое. Девушка уже укладывалась спать, старик сидел возле стола и во что-то играл с бабкой. Когда скрипнула дверь, он как раз брал картонку из стопки таких же картонок. Было похоже, что они играют в карты. Руки землян застыли на лазератах. Старик поднял глаза от картонок и взглянул на вошедших ничего не выражающими глазами. То же сделали и остальные. Напряженный взгляд Рена заметил, как участилось дыхание девушки. Краем взгляда взглянув на свой талисман-приемник, он отметил резкий скачок в эмоциональном настроении обладателя передатчика. «Значит это точно она, — промелькнуло в голове. Но как так можно преобразоваться?».

— Здравствуйте, — глухо произнес Рен.

— Здрасте, — дед как-то весь сжался. Еще бы, вошедшие более чем на голову превышали местных, а когда его взгляд, скользнув вдоль руки Рена, и увидел оттопырившийся карман, он еще более напрягся и произнес почти правильно: — Good evening.

От этих слов изо рта Эра вырвался нечленораздельный звук, а рука Рена непроизвольно дернулась.

— Мы издалека, — произнес он, как можно доброжелательнее и успокаивающе. — Нам бы хотелось переговорить с девушкой. — Дед посмотрел на нее, потом на нежданных гостей. — Наедине. — добавил Рен.

Дед кряхтя встал и позвал за собой бабку. Когда дверь соседней комнатки за ними закрылась, девушка повернулась и Рен увидел, как светится радостью ее лицо. В комнате воцарилось молчание.

— Вы тоже волшебники? — наконец прошептала она.

Рен опешил, но тут же выдавил:

— Да…

— А где же ваши посохи? Или вы тоже делаете себе новые?

— Да. -это уже Эр вклинился и Рен, толкнул его ногой.

— Я хотел спросить у тебя, — Рен ткнул в висевший на шее девушки прямоугольник, — откуда это у тебя?

— Это долгая история, — расплылась она в улыбке.

— А все таки?

— Хм-м, давайте я расскажу вам завтра.

— Дав…, — опять влез ЭР, но Рен его перебил:

— Нет, до завтра мы ждать не можем.

— Вы ищите его?

— Кого?

— Ну, Норсона?

Рена прошиб пот. Он кивнул и спросил, указывая на медальон:

— Это его?

— Да. Как он говорил, это его Талисман, — последнее слово она произнесла коряво, коверкая земные звуки. Сомнений не было. — Это он оставил мне.

— Как ты мог, — простонал Рен на английском. — Когда это было?

— Давно. Несколько недель назад. Отец нашел в лесу израненного человека. Он был похож на вас и имел посох. Он был значительно сильнее нашего волшебника. Почти неделю он был без сознания, на грани смерти. Но отец вытащил его. Его приходили лечить несколько волшебников и один сказал, что он побывал в большой переделке. У него был сломан посох и рука. Когда он пришел в себя, он сказал, что его зовут Нор, или Норисон Кебз, и что он откуда-то издалека, с материка за черным океаном. Его галера потерпела крушение у берегов нашего острова. У него была увлекательная история. — Девушка мечтательно закрыла глаза. — И он был такой сильный и мужественный.

— Дальше, — перебил Эр.

— Ах да. Он сказал, что за ним охотятся какие-то страшные твари, он их называл то черными тенями, то властителями, то пришельцами. Говорил, что они хотят уничтожить его, так как он разгадал какую-то их важную тайну. После этого он сказал, что не может оставаться здесь, потому, что принесет горе нашей семье, а может и всему селению. отец ему не поверил и уговаривал жениться на мне. Но он настаивал на своем. Потом подарил мне вот это, — она взяла в руки рацию, — чтоб потом найти меня и собрался уходить. Но отец задержал его, — девушка нахмурилась, — а на следующий день на отца упало дерево. Нор сказал, что это дело рук Черных. Собрался и ушел. Но вскоре вернулся, потому что забыл вот это, — она указала на лазорат Рена, — и опять ушел. На следующий день у нас сгорела хата и в ней сгорела моя мать. — Девушка разрыдалась.

Земляне молчали. Наконец Эр, несмотря на все запреты, спросил:

— Куда он ушел?

— Туда, — девушка ткнула на восток. — Оба землянина направились к выходу. У двери их окликнула девушка:

— Если вы его найдете, скажите, что Шагар его ждет…

— Хорошо.

Они вышли из хаты, еще раз бросили взгляд через окно на деда и бабку, которые резались в земные карты, и направились в лес. Через пол часа они уже были в скафандрах и Рен возился с рацией.

— Итак, — они сидели с открытыми забралами, и Эр жевал кусочек хлеба, — что нам известно? Нор гробанулся у побережья этого острова, но обломков его корабля мы не видели…

Рен выпрямился:

— А ты бы заметил их после анигиляционного взрыва? А потом, почему ты так уверен, что сюда он попал после падения? Ведь она сказала — несколько недель, забыл? Потом она еще говорила про галеру, которая разбилась в шторм.

— Пожалуй ты прав. скорее всего он упал где-то не здесь… Он, наверное, катапультировался, иначе щас бы он витал в атомарном состоянии. Да. Каким-то образом он здесь выжил… Стал «волшебником»…

— Кстати, что они подразумевает под словом «волшебник» нам неизвестно. Допустим, что это тот, кто творит чудеса. Но что у них считается «чудесами»? Может это просто по-нашему лекарь? Вопрос на вопросе.

— Да. Затем он связался с какими-то толи пришельцами, толи властелинами, выкрал у них важный секрет и смылся, — вспоминал обрывки разговора Эр. — Похоже, эти пришельцы очень могущественны, раз он спасался от них в полном снаряжении. А может, он хотел уничтожить их базу. Тогда логично предположить, что их база где-то тут на востоке, раз он приплыл на этот остров…

— Ну ты и расфантазировался, — засмеялся Рен, хоть понимал, доля правды в этих рассуждениях есть.

— Вполне возможно, что галера была в натуре, — продолжал, ничуть не смутившись, Эр. — И тени или черные, которые устроили ему кораблекрушение… Слушай, а может на востоке есть порт?!

— Хорошо. Значит, в лесу он подрался с тенями, как ты выразился, переломал себе руку…

Но Эр не унимался, казалось на него нашло вдохновение:

— И посох… Похоже посох неотъемлемая часть волшебника…

— Вполне, — подключился к распутыванию сложного клубка уже и Рен. — Только вот, что он из себя представляет…

— Да. Что мы имеем еще? Его подбирают, лечат и уговаривают жениться. После этого кто-то, а точнее тени, устраивают пожар, в котором гибнет мать девушки. Нор вынужден смываться. И уходит он, если верить Шагар, на восток. Да, не много. Надо было еще пораспросить. Мы второпях даже не спросили, когда он ушел.

Рен поднялся и закинул на спину ракетный ранец.

— Кто-то, когда-то говорил, что летать нельзя…

— Сейчас это необходимо. Ситуация изменилась, нам нужно в темпе смываться. Где-то через час я сообщу на космолет обо всем.

— Но ведь нас…

— Сообщать будем дистанционно, болван. Для этого нам ранцы и нужны. давай в темпе.

Эр тоже вскинул ранец и спросил, закрывая забрало:

— На восток?

— На восток. Старт!

Шагар стояла у окна. Вдруг у ближних кустов поднялась пыль и, взяв курс на восток, в небо взмыли две огненные точки. Это двое землян на секунду зависли над зеленой поляной и тут же полетели вдаль.

Она удобно умостилась на мягком диване у окна и взяла в руки затертую тетрадь. Из тетради выпал листик и, пролетев планером небольшое расстояние, опустился на ковер. Потянувшись, она подняла его, развернула. Это был не листик, а несколько вложенных тетрадных листов. Нетерпеливо перелистала их. Три из них были исписаны карандашом размашистым, явно взволнованным почерком, со многими тут же сделанными перефразировками. Видно человек искал точного выражения обуявшим его чувствам. «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь, — начиналось оно. — Здравствуй, любовь моя, здравствуй! Нет, я не хотела этого, вовсе не хотела. Я не искала тебя, не мечтала о тебе. И внешне ты не герой моего романа. Но так уж случилось, что встреча с тобой стала для меня мукой и радостью. Той сладкой мукой, которую не каждому судилось испытать, и радостью, настолько всеобъемлющей, что мимолетная встреча превращается во вселенскую радость. Сначала внезапной сладкой болью в сердце, возникающей при твоем появлении, потом теплой волной и всеобъемлющей радостью, которая охватывала все мое существо при встрече. А после горьким криком сердца, когда неведомая сила, толкавшая нас навстречу друг другу, безжалостно сковывала при встрече. Я не виновата в том, что бессонными ночами я грежу о взаимности, а с первыми проблесками зари, пройдя через рай и ад, благословляю день и час, когда судьба свела вдруг нас. На радость, на горе ли, не знаю. Встреч ты не ищешь (дальше неразборчиво), а я не знаю, как избавиться от этого наваждения. Не знаю и того, зачем пишу. Знаю лишь одно: хочу хоть раз в тысячу лет встречать тебя на моем пути, чтобы снова и снова ощутить радость оттого, что есть ты, есть я, есть небо и земля, день для встречи и ночь для грез». Карандаш читался плохо, местами вовсе нельзя было ничего понять. Страничка, написанная чернилом, была попыткой позже упорядочить мысли. А еще три были написаны разборчиво и, видимо, предназначались для отсылки. Эти письма начиналось словами: «Хочу, чтобы ты знал» и были менее импульсивными. «Я не хотела этого, вовсе не хотела. Я не искала тебя, не мечтала о тебе. И вообще, ты не герой моего романа. На как-то так уж вышло, что встреча с тобой стала для меня мукой и радостью. Той сладкой мукой, о которой многие только мечтают, и радостью настолько всеобъемлющей, что даже мимолетная встреча или сознание, что ты где-то рядом, превращает все в праздник. Даже горечь безнадежности не в силах погасить ее. Я люблю тебя. Люблю, видимо без взаимности. Но ни время, ни заботы, ни доводы рассудка не в силах заглушить тягу к тебе. Бессонными ночами я грежу о взаимности, а с первыми проблесками утра, пройдя через рай и ад, благословляю тот день и час, когда судьба нечаянно свела нас, веря в то, что сердце мое встрепенулось не случайно. Чувствую, что с тобой тоже что-то происходит, но я ли тому виной, не знаю. Встреч ты не ищешь, а с тех мимолетных мгновений, которые случаются раз в сто лет, я так и не могу понять: сердцем ты меня видишь или всего лишь глазами. Поэтому, и хочу твоего внимания, и боюсь его. Если сердце твое молчит, и нет в нем того, что мне чудится, прошу тебя, забудь все, что я написала и пусть все будет по-прежнему. Сделай вид, что ничего не знаешь, и хотя бы раз в тысячу лет встречайся на моем пути, чтобы я могла снова и снова ощутить радость от того, что есть Ты, есть Я, день для встречи, и ночь для грез». Все… Ни подписи, ни даты. Было отослано письмо или нет? Если и было, то не это, потому что на обратной стороне листков было, видимо позже и, похоже в разное время, дописано: «Тебе плохо, знаю, очень плохо… Мне тоже было тогда очень и очень плохо. Но у меня был ты, пусть только в моем воображении, пусть может не совсем реальный, пусть даже это были мои только мои грезы, но был… Хочу, чтобы и у тебя все это было, пусть не взаправду, пусть легким, счастливым сном, пусть несбывшейся мечтой, но чтобы грело, светило и озаряло мрак обыденщины сознание причастности к великому таинству — любви»; «Ты не понял меня, жаль… От тебя повеяло холодом, вселенской пустотой. Какой-то кладбищенской пылью… „Боже, что ты собираешься сделать, да ведь он пустой“, — резанула мысль, и я сникла. Все поблекло, потеряло смысл. Горько, горько так стало»; «И все-таки, я тоскую по тебе, вернее, по тому пожару, который разгорался в моей душе. По тому неземному блаженству, охватывавшему меня, когда ты был рядом. По щемящей тоске, когда тебя не было. По светлой радости и печали, связанной с тобой. По теплой нежно-ласковой волне, переполнявшей мое сердце при встрече с тобой. По той, единственной в моей жизни, сладкой рюмке водки, которую мне довелось выпить с тобой. По тем нечаянным редким встречам, которые случались раз в сто лет, по твоим губам и рукам, которых я так и не узнала». Минуты три Ия бездумно молчала, боясь разрушить неуместной мыслью эмоционально-чувственный строй прочитанного. Потом отложила тетрадку и встала. Читать больше ничего не хотелось. Она вышла во двор и села под деревом, задумчиво вглядываясь в даль. Странно, но ей казалось, что это написала именно она, и не сколько там лет назад, а буквально сейчас, вчера, позавчера.

Ия обхватила руками колени, и положила на них подбородок. Со школьной скамьи, увлекшись вопросом поведения людей, который считала по своей весомости сравнимым только с вопросом устройства Вселенной, она уже не один год знакомится с эпистолярным наследием старины. И все чаще, и чаще ей приходится сознавать, что люди абсолютно не меняются. Меняется лексикон, одежда, уровень жизни, быта, но сущность человека остается той же. И не важно даже плохой это человек или хороший, образованный или нет, высокого ранга или низкого. Все, от правителя до простолюдина по существу однотипны, когда их касается великое чудо — любовь. Такое письмо могла написать и какая-нибудь прадревняя монна Лиза, запертая условностями в замке, и современная ветреная девчушка, избалованная цивилизацией, и вполне зрелая женщина. Похоже, в этом смысле мир сверхпостоянен. «Что и делает возможным реализацию теорий психоистории», — подытожила она свои размышления с научной точки зрения. Еще ученые ХХ века открыли ген Евы, который есть (и при этом абсолютно одинаков) у всех женщин Земли, не взирая на расы и прочие различия. Утвержают, что все люди Земли произошли от одной женщины. Вероятно это так. И закодированную в него глубинную информацию не способны изменить никакие достижения и условия жизни. Цивилизация сменяла цивилизацию, но человек всегда оставался самим собой.

Девушка в сером платье и ярком алом плаще грустно смотрела вдаль, туда, где всходило солнце. В том направлении ушел ее лучший ученик и ближайший друг. Она глубоко вздохнула и повернулась, чтобы уйти. Что-то странное внезапно привлекло ее внимание. Что-то очень странное и незаметное, как дуновение воздуха. Она всмотрелась в лес, прижимавшийся к берегу и увидела это… Две яркие голубые точки внезапно взмыли вдалеке над темной массой леса и тут же бултыхнулись обратно. Что-то екнуло у нее в сердце и она еще внимательнее стала смотреть туда. Но ничего больше не тревожило раннее утро. Вздохнув, Зера вошла в замок, прошла в кабинет и окунулась в дневные заботы. Начался обычный, не сулящий никаких неожиданностей, день.

В огромном зале такого же огромного дворца стоял стол, и за ним сидели 5 человек. Девушка, оглядев сидящих, спросила:

— Ну, как идут дела в городе? Что нового?

Первой поднялась девчушка и сообщила, что детский парламент просит Зеру снизить цены на сладости и игрушки.

— Да? — улыбнулась девушка, — но это дело владельцев игрушек и сладостей.

— Но ведь их цены во многом зависят от налогов, — настаивала девчушка.

— Хорошо, я подумаю об этом. Что еще новенького?

— Вчера в порту сгорело два корабля, а у остальных переломались донные доски, — встал с места пожилой человек. — Это похоже на колдовство. Да, вчера в порту видели двоих молодых волшебников. Похоже, что они из страны Зем…

— Ты шутишь?! — недоверчиво взглянула на него Зера.

— Нет, не шучу. Я узнал их.

Тут Зера вспомнила два голубых огня над лесом и у нее похолодела спина.

— И что они там делают?

— Они ищут человека с переломанной рукой. Волшебника.

— Та-ак., — протянула Зеро. — Взять и доставить сюда. Впрочем, нет. Я буду присутствовать при взятии. Дальше.

— У нас такая просьба, — поднялись двое мужчин, — близится сезон великих праздников, и мы бы хотели… — Но Зера уже ничего не слышала.

Кор разбирал доклады отделов, когда к нему влетел запыхавшийся Ронельд Кимс, начальник связистов. Он с разбегу бросил на стол стопку листов:

— Передача с планеты!

— Чья?! — насторожился Кэп.

— Рен с Эром…

— Немедленно катер!

— Бесполезно. Передача записана 5 часов тому…

— Откуда вы знаете?

— Они сообщили…

Кэп рванулся к микрофону, отдал несколько команд и повернулся к Рональду:

— Болван. может они вешают нам лапшу на уши, а сами сидят там и ухахатываются…

— Но ведь и они не дураки…

— Вполне, — Кор взял в руки листок. — Ну и что они сообщают?

— Они напали на след. Кейс был в деревне, откуда идет передача. За ним охотятся какие-то существа, он их называл тенями или черными. Может с другой планеты, а может владельцы. Он выкрал какую-то там их тайну. Нор был очень болен, но смылся на восток… Там они еще одну просьбу…

— Какую?

— Проверить, есть ли на острове на востоке порт или база, какие корабли выходили оттуда неделю назад и куда. Есть ли на востоке какие либо странные сооружения. Еще они просят не мешать и дать им слово. Тогда они назовут координаты своего катера. И еще, они просят отслеживать архипелаг в поисках лазерных ударов.

— А с чего они взяли, что это был Кейс?

— У них есть доказательство. Во всяком случае, это был человек, знающий Нора. Да. У него была рация и какой-то талисман Кейса.

— А они это не придумали?

— Сомневаюсь.

— Хорошо. Больше ничего интересного нет?

— Идет обработка рассказа девушки и их заметок.

— Хорошо. Объявите командный совет.

Совет решил внимательно отнестись к происходящему и оказать помощь «вздорным» десантникам.

— Рен, в чем дело? — вскинулся Эр на ударившего его по плечу, так, что он чуть не упал, Рена

— Ты что, не слышал? Они согласились. Запрашивают координаты посадки катера и время…

— И ты им веришь?

— Кор слова не нарушит. К тому же, это им на руку. Не надо будет отвлекать людей.

— Н-да… А что еще они сообщают?

— В течение недели отсюда ушло 4 корабля, два на восток, один на юг и один на север-запад. Помимо этого на острове есть еще два порта. Из них ушло 6 кораблей, все на северо-восток. Насчет сооружений — ничего нет.

— Так. И когда они пришлют катер.

— Что? — Рен поднял голову, — А. Я думаю, когда мы нападем на след Нора. — Он взглянул на друга и пояснил: — Если у него сломана рука, то он ничего не смог сделать, раз. Два — он волшебник. Три — у него лазерат. Итого получаем довольно много точек для поиска…

— Но в чем мы будем там ходить? Не в этом же, — Эр стукнул себя по шлему.

— Естественно. — Рен хмыкнул. — Вчера, когда ты спал, неподалеку от нас разместилась группка прихожан. Пока они спали, я у них кое-что позаимствовал.

— Ну, ты даешь, — хохотнул Эр.

— А ты думал! В общем, план действий. Мы переодеваемся, прячем опять скафандры и ранцы и пешком добираемся до города. Там в порту расспрашиваем о Норе. Если никаких сведений не найдем, значит, он где-то на острове. Мы сообщим об этом на корабль. Если он тут был, разузнаем, на каком корабле он отплыл. Посылаем запрос о катере и вылетаем за ним. Согласен?

— Да. Ясно. — пробормотал Эр, выкарабкиваясь из скафандра.

— Вот и хорошо.

Солнце только выходило из-за горизонта, и деревья отбрасывали длинные тени. В небе еще не погасли звезды. Все спало предрассветным сном. Казалось, что мир завис в каком-то нейтральном положении, когда дневная жизнь еще не началась, а ночная уже кончилась. Рен и Эр прекрасно знали это время и поэтому, ничего не боясь, пошли сквозь заросли. Они шли уже четвертый час, зло чертыхаясь, когда попадали в ямы или больно натыкались на ветки. Солнце уже поднималось к зениту, когда внезапный шорох за спиной встревожил Эра. Рука его инстинктивно потянулась к кобуре, но он шел дальше, как будто ничего не слышал. Шорох следовал за ними.

— Рен, ты ничего не слышишь? — спросил он, оглядываясь.

— Нет, а что?

— Такое впечатление, что кто-то за нами крадется… — Эр глубоко вздохнул и ускорил шаг.

Вдруг раздался явственный треск. Дальнейшее Эр видел, как во сне. Кусты спереди и сзади раздвинулись и в воздух взлетели какие-то черные силуэты. Рен согнулся и кувырком кинулся вперед, странно согнув руку. Эр рефлекторно вырвал лазерат из кобуры, в падении сбил предохранитель, и наугад полоснул по воздуху. Лицо обдало жаром, он услышал, как сучок воткнулся ему в плечо. В следующее мгновение он уже вскочил и увидел, как стоит Рен, тревожно оглядываясь и напряженно держа наготове оружие. Вокруг валялись обугленные ветки, и какие-то две черные кляксы валялись невдалеке.

— Рен, — тревожным голосом пробормотал он, — это что-то новое…

Рен опустил глаза и только сейчас заметил, что «кляксы» имеют розовые глаза и длинные черные щупальца. Он оцепенел.

— Похоже, охоту начали и на нас…

— Да, — Эр совсем пришел в себя, достал гермопакет, осторожно с помощью веток затолкал туда «кляксу» и добавил: — Сообщи на корабль, пусть пришлют сюда катер.

— Хорошо, — Рен достал рацию и начал орудовать клавиатурой.

Через несколько минут они двинулись дальше.

Рен и Эр зашли в какую-то подворотню, и Рен зло пнул колесо телеги.

— Никаких результатов. Такое ощущение, что Нор сквозь землю провалился.

— Да, — хмуро согласился Эр, — и орбитчики молчат.

— Ага. Ладно, обобщим, что нам известно. В пригородах его видели, и видели также этих тварей. Кстати, что там о них говорят с корабля?

— Биологическая кремневая структура энергетического костяка. Безусловно разумная.

— Ага. Далее. В порту сгорели два корабля с людьми. С остальными тоже что-то произошло. Наверняка, дело рук черняков. Значит Нор был здесь. Но на кораблях, ушедших на восток его не было.

— На двух из 4-х, — уточнил Эр.

— Да. Вывод…

— Никакого вывода отсюда не следует, — остановил его Эр. — Нужно еще искать.

— Ошибаешься, мой друг, — Рен скинул тяжелый капюшон. — Если он был в городе, но на восток не уплыл, то либо он поплыл на юг, либо на северо-запад, либо…

— Либо он в городе…

— Что очень сомнительно. Иначе, чего б он шатался в порту?

— Н-да…

Они еще чуть постояли. Солнце уже перевалило через зенит, и на землю обрушивались адские потоки света и жары. На соседней улице громыхала телега и карета, запряженные животными, схожими не то на собак, не то на ослов. И все же… Уже 6 дней они в этом аду. Поначалу было очень тяжело, но постепенно жара начала меньше донимать… Ночевали они в старом заброшенном фургоне, а днем бродили по городу в поисках хоть каких-то следов.

Из-за угла каменного дома появилась фигура в типичной городской одежде. Длинная рубашка была перевязана тугим ремнем и свисала почти до колен. Длинный складчатый воротник накрывал плечи, а на голове плотно сидел колпак с ремнем, продетым под подбородком. На ногах у него были небольшие башмаки. Типичный ремесленник. Проходя мимо землян, он взглянул на них и тут же ускорил шаг. те переглянулись.

— Что-то не нравится мне этот мужик, — пробормотал Эр, — может пойдем отсюда.

— Подожди. Лучше отдохнем.

Минут пять они сидели на какой-то телеге, затем встали и пошли. Однако, только они подошли к выходу, как по улице пошла огромная толпа. Несколько секунд они непонимающе смотрели на них, затем Эр тронул одного из них за локоть и приставил палец колбу в местном приветствии.

— Вы откуда?

— Мы, — человек повторил его действия, — с галеры «Трикон». Она только что причалила.

— И долго вы плавали? — теряя интерес к разговору, из вежливости спросил Рен.

— Вот уж две недели, как ушли из Оцнера.

Рена прошиб пот. Оцнер — город, в котором они находились. Эр тоже понял это.

— Вы плавали на юг?

— О нет, на запад.

— Вы матрос?

— Да.

— А скажите, плавал с вами человек, э-э, волшебник со сломанной рукой?

— Со сломанной? Не помню. Нет. А вот волшебник, у которого она очень болела, был. Он еще очень боялся, что нас настигнет беда.

Земляне переглянулись:

— А куда он плыл?

— На остров Зимокр, — ответил моряк, и увидев непонимающий взор Эра, добавил: — Это третий остров на запад.

— Большое спасибо, — искренне сказал Эр.

— А вы что, из другой страны, — прищурился мужчина.

— Да. А с чего вы взяли?

— Просто тот был такой же высокий, как вы имел вот это, — он ткнул в кобуру лазерата, — и все время говорил, что он из другой страны.

— Правда, — удивился Эр.

— Да. Ну прощайте.

— Прощайте.

Толпа схлынула, и Эр с Реном стояли друг против друга одни. Они не могли поверить в такую удачу!..

— Теперь срочно катер!

Они двинулись вперед. Но… Не успели они пройти и десяток метров, как к Эру подошла стройная красивая девушка:

— Как тебя зовут, спросила она, подходя ближе и играя всем станом.

— Эр, — остановился тот.

— Ой, какое красивое имя. Сходим в бар?

Эр весь расцвел, но не успел он открыть рот, как Рен произнес:

— Нам некогда.

— Но… Ах, — тут взгляд девушки упал на лазерат, — что это такое, покажи.

Эр медленно достал пистолет, и тут же девушка выхватила его и бросилась бежать. Раздался свист, и из всех ближних дверей высыпали воины, десятки воинов в полном облачении, со щитами, мечами и луками. Земляне остолбенели, но лишь на секунду. В следующее мгновение плащ Рена полетел вслед девушке, а голубой луч срезал столбы, поддерживающие навес.

— Никому не двигаться, — не своим голосом заорал Рен. — Эр, быстро! — Холодное дуло лучемета постепенно описывало круг, и вот, наконец, Эр подбежал к барахтающейся девушке. Пару секунд, и второе дуло уже присоединилось к первому.

— Движение — смерть! — холодно заявил Эр. — Разойдись!

Нехотя воины отступили и расступились. Вперед вышла девушка.

— Стоять, — рявкнул Рен и Эр удивленно взглянул на него. Но девушка продолжала приближаться. — Кому сказано, — облачко газа взорвалось у нее перед ногами. На этот раз она остановилась, но стала таять на глазах. У Эра чуть не отвалилась челюсть, но не у Рена: — Без фокусов! — На этот раз луч прошил воздух чуть правее силуэта. Ее, видимо, обдало горячим воздухом, и она тут же материализовалась и побледнела:

— Кто вы?

— Это вас не касается, — руки Рена нервно дрожали от напряжения.

— Вы волшебники?

— Какие мы к черту волшебники. Дайте нам уйти, и мы никому не причиним зла. Уберите воинов!

— Вы с Земли, — неожиданно спросила девушка, не отрывая взгляд от жала бластера, нацеленного ей в лоб. Вопрос подействовал. Дуло сначала вздрогнуло, сделало движение вниз, но потом вернулось назад.

— Вы знаете Кейса? — Бластер Эра давно уже был опущен к земле.

— Да, — ответила она, — он мой друг. Ее зоркие взгляд заметил, как расслабляются мышцы людей, — он был здесь 12 дней назад. Вы ищите его?

— Может, поговорим в другом месте?

— Хорошо, — неожиданно согласилась девушка и повернулась, чтобы уйти. Но ни Эр, ни Рен не сдвинулись с места. — Что еще?

— Уберите солдат.

Девушка немного поколебалась и потом сделала еле заметное движение пальцами. Воины, громыхая щитами, потянулись вниз по улице. рядом больше не было никого. Рен облегченно спрятал оружие.

— Идемте, — сказала она и свернула в какой-то двор.

Минут через 25 они уже сидели в огромном зале такого же огромного дворца. Девушка села за один из концов стола, земляне за другой.

— Ну что ж, начнем, — спросил Эр.

— Начнем. Только у меня к вам просьба. Я вам доверяю, и сейчас в замке нет ни души. Отвечайте мне тем же.

— Хорошо. Скажите нам, кто Вы?

— Я волшебница и повелительница этого острова и этого города.

— Как Вас зовут?

— Меня зовут Зера.

— Это имя или отчество, — уточнил Эр.

— Это прозвище, которым назвала меня мать.

— А разве это не имя, — уточнил Рен.

— Нет, — правительница удивленно взглянула на них. — То прозвище, которое дает тебе мать, вовсе не твое имя. Твое имя может сказать лишь опытный волшебник. Оно зависит от многих факторов. Все имеет имя. Даже вот этот стол. — Земляне иронически переглянулись. — Язык, состоящий из истинных имен предметов и действий, мы называем Древним языком.

— И какое же у меня имя, — спросил, явно издеваясь, Эр.

— Люди Земли не имеют имен, — серьезно ответила девушка. — В то же время они обладают огромной магической силой.

— А какое тогда твое имя?

— Этого я не могу сказать. Человек, говорящий Древним языком, зная твое имя может заставить тебя делать все, что захочет.

— А что, вообще, может волшебник? — перевел тему разговора Рен.

— Многое. Вот, например, — Зеро что-то прошептала, и в воздухе возникли три светящихся шара. — Или вот, — Со стола взлетел жук и исчез. — Это все иллюзия, как говорил Нор, внушение, а вот, — Стул по другую сторону стола вдруг поднялся, перевернулся в воздухе и вновь стал на место.

— И Нор может это? — оба землянина раскрыли рты. Наконец Рен опомнился: — А что такое посох?

Зера пожала плечами:

— Посох изготовляется из специального дерева и дает силу волшебнику. Что вы еще хотите знать? И кстати, кто вы?

— Мы, — начал было Эр, но больной щипок Рена заставил его запнуться, — Мы хотели бы сначала услышать рассказ о Норе, чтобы понять, как попонятнее объяснить Вам, кто мы.

Она пристально посмотрела на них, как бы взвешивая все «за» и «против», затем сказала:

— Что ж. 11 лет назад, когда я была еще маленькой и только училась в школе волшебников со своим братом, мой учитель, Олень Златорогий, известный маг, взял меня с собой в экспедицию на какой-то огромный остров вдалеке от архипелага. Мы удачно доплыли туда, но у самого берега небо вдруг раскололось и из щели выпала бочка, которая упала на песок. Нас обдало жаром из щели, а потом что-то громыхнуло в горах, полыхнуло огнем, озарив пол неба. Начался сильный шторм. Учителя и пятерых наших спутников смыло в море, а оставшиеся посчитали опасным высаживаться на остров. Мы зацепили бочку за корабль и поплыли к архипелагу. — Она замолчала, окинула нас взглядом, как бы изучая произведенное рассказом впечатление, и продолжила: — На второй день в бочке открылась дверка, и наружу вышел человек, очень похожий на вас. Он был совсем слаб… — зависло непродолжительное молчание. — Брат выходил его и обучил нашему языку. Примерно через год он проявил свои способности, и я уговорила брата обучить его магии. Около 8 лет он не хотел никому рассказывать ничего о себе, но когда получил посох, рассказал, наконец, о себе. Он назвался Нором Кейсом и рассказал много непонятного. Так он сказал, что прилетел к нам на космолете из другой планеты и другого мира. Много диковинного мы тогда услышали от него. Например, он утверждал, что за куполом, который он называл атмосферой, существует черный космос. будто мы не видели, что оно ослепительно белое в прорезь, из которой он вывалился… Нор говорил, что там существует много миров, похожих на наш, и он прилетел оттуда. Его корабль разбился, и он в шлюпке сел на планету. — Все это она рассказывала, словно сказку детям, а потом перевела дух, и с нотками превосходства заявила: — Но мой брат заявил ему, что он бессовестно лжет, и тогда Нор рассказал правду. — Рен усилием воли смял улыбку с губ. — Он сказал, что далеко-далеко за границами архипелага, там, где море становится черным, как плащ колдуна и острова разбросаны на гигантские расстояния, существует светлый архипелаг. Его там называют «Солнечная система» и там есть остров по имени «Земля». Он сказал, что корабли Земли доплыли до многих архипелагов, а он решил в одиночной лодке доплыть до нас. Но потом ее занесло на небо, небо не выдержало и он провалился вниз… — И тут Рен заметил, что Эр держит под столом диктофон. — Потом мы расстались. Я приплыла сюда, а он поплыл странствовать. И вот недавно он пришел сюда и попросил изготовить ему посох. Потом он рассказал историю…

— Что за история? — не выдержал Рен.

— Он говорил, что много странствовал. Побывал на континенте, так он назвал большой остров, и узнал там какую-то страшную тайну. После чего его стали преследовать Тени, как он назвал каких-то существ. Он долго отбивался от них, но почти месяц назад они напали на него и чуть не убили. Теперь он собирается плыть на остров Теутень, где есть какой-то жизненный источник.

— А что за тайна? — почти одновременно спросили Рен и Эр.

— Я много расспрашивала его о ней. В конце концов, он рассказал. Оказывается, наш архипелаг исключение среди других и этим он обязан Теням. Тени возвели его из пучины моря, а сейчас они замышляют что-то плохое. Он хочет связаться с Землей и сообщить ей об этом…

— Ты знаешь, где он сейчас? — аж вскочил Рен.

— Нет. Наверное где-то далеко. Он говорил, что времени очень мало.

Внезапно пол задрожал.

— В чем дело?

Пискнул зуммер связи. Эр поднес коробочку к уху. Лицо его побледнело, и он заорал:

— Катер в порт 1. На остров группу!

— Да в чем дело? — удивленно уставился на него Рен.

— На остров Земард, соседний с Зимарк, идет цунами…

Рен зло выругался и кинулся к выходу. Только он выбежал, как с неба спустился катер. Они галопом подбежали к нему и только начали закрывать кабину, как внутрь вскочила Зера.

— А ты куда? — прошипел Эр.

— Я с вами.

Огромная перегрузка вжала всех в кресла.

— Расстояние 390 километров, юго-запад, — выпалил Эр.

Тем временем катер уже несся к острову. Как стрела, прорезав небо, он уже через 5 минут был возле него. Теперь события разворачивались более чем стремительно. Над островом уже кружили три катера, а из гавани на полной скорости убегали 12 галер. Щелкнула рация:

— Где Нор? — проревел Рен.

— На кораблях его нет…

— Вы сможете увести цунами?

— Да, но полностью остров оно не обойдет.

— Отлично. — Рен бросил катер вниз. — Блокируйте все порта. Проверяйте людей. Следите за островом в оба. Потом прочешите вдоль и в поперек остров, э-э-э… Где этот Тень, — обратился он к девушке.

— 7 миль на юго-запад отсюда, — растерянно пробормотала она.

— Остров Таутень, 7 миль на юго-запад и континент. Остров блокируйте.

— Хорошо, — в голосе пилота чувствовалась растерянность.

Тем временем катер носился по острову над самыми верхушками деревьев. Вот показалась стена цунами. Эр включил звук и тут же рубку заполнил страшный рев. Рен остановил машину, и все трое уставились на ужасное зрелище. Все выше и выше, вздымаясь из моря, огромная волна надвигалась на остров. «Высота волны 100 метров», — констатировала рация, но это было излишне. Все и так видели это. Вот волна медленно, как в замедленной съемке, наползла на пляж и, снося на пути пляжные домики, понеслась дальше в глубь острова, кроша и ломая все на своем пути. Медленно текли минуты. Волна уходила все дальше, приближаясь к центру острова. Невероятной мощи грохот заполнял все вокруг. Казалось, что весь мир залит этим грохотом. И вдруг… Внезапно на гребне волны возникла какая-то розовая точка.

— Это Нор, — закричала Зера, — Это он! Я вижу его! Скорее…

Катер рванул к точке. Эр выключил внешние микрофоны, и рев стихии сменился отвратительным визгом в ушах. Точка все приближалась, увеличиваясь в размерах. Теперь было ясно видна лодка и человек в развевающемся розовом плаще в ней. Он скользил на гребне волны, силясь миновать остров. И это ему удалось. Через пару минут он уже был с другой стороны острова и несся с волной вдаль. «Скорость волны 220 км. в час», — доложил динамик, но Рен не слушал его. Заложив крутой вираж, он пристроился позади волны и медленно, но неуклонно, приближался к розовой точке. Наконец катер поравнялся с человеком…

— На выход, — скомандовал Рен, но это было лишним.

И Эр, и Зера уже подбегали к люку. А через пару минут Нор уже ввалился внутрь машины. Эр что-то прокричал, но шум стихии заглушил его. Наконец люк закрылся, и машина рванулась ввысь, уходя из атмосферы…

Империя королевств была уже централизованным объединением, во главе которого стоял Верховный властитель, вершащий судьбы множества звездных систем. Централизация ресурсов объединенных цивилизаций дала возможность развить высокую технологию и высокостабильную экономику. Эта Империя оставила после себя богатые ведомости и материальное наследство на уцелевших планетах. К концу первого тысячелетия н. г. л. в Галактике было обнаружено и официально описано 460 цивилизаций, 200 тыс. из которых уже входили в межзвездные сообщества на автономных правах. 30 тыс. из них составляли контингент новых цивилизаций, 230 тыс. все еще не вышли в Космос и находились на разных стадиях развития. С образованием Империи огромные пространства были колонизированы на постоянной основе. За 50 млн. лет королевства колонизировали 75% планет высших классов, заселили и терраформировали их. Со временем все население планет низкого уровня либо ассимилировало, либо выродилось. Активная экспансия Империи на планеты высших классов (A-D), пригодных для жизни, привела к существенным штучным изменениям в их эволюции. Этим была пробита брешь в эволюционном потоке многих галактических планет и, несомненно, нарушен естественный ход развития, что вскорости и проявило себя. Обшарив Галактику и не найдя больше достойных внимания планет, Империя занялась обустройством своих владений и, считай, прекратила поисковые экспедиции. Это, безусловно, позволило стабилизировать экономику и структуру, как Империи, так и отдельных королевств, достичь столь потрясающего благосостояния. С другой стороны, это существенно уменьшило «иммунитет» цивилизаций ко всяческого рода неожиданностям и опасностям. Возможно, именно это стало причиной того, что прогресс, достигнув какой-то точки, замедлился. Видимо, расстояния в тысячи и миллионы световых лет не позволяли эффективно действовать централизованной власти и подчиненные цивилизации одна за другой, попросту говоря, начинали игнорировать Центр, а со временем полностью от него отстранялись, развиваясь автономно.

Прекращение экспансии Империи дало возможность естественно развиваться планетам в неколонизированных звездных системах, что привело к возникновению 5—6 млн. лет назад новых, кардинально отличных цивилизаций на удаленных периферийных планетах. Это были планеты среднего класса, примерно, такие как Земля. Приблизительно 15—10 тыс. лет назад они начали выходить в космос. Быстро развиваясь, некоторые из них уже через 500 лет освоили свою звездную систему и достигли соседних звезд. Чаще всего эти новые цивилизации представляли из себя единое планетарно-национальное объединение, колонизировавшее от 5 до 15 соседних планет, иногда даже в других звездных системах. Это были уже стабилизировавшие свою экономику цивилизации, но все еще развивающиеся чрезвычайно быстро. Устремившись в дальний Космос и захватывая все более дальние звезды, они столкнулись со старыми цивилизациями, входящими в Империю. Это вызвало неоднозначную реакцию с ее стороны и со стороны самих цивилизаций. В принципе, потеря отдаленных вассалов, которые то и были ими только теоретически, не имела особого значения для Империи и даже королевств, однако большинство из них не соглашалось с потерей даже балластных владений. Постоянные стычки привели к росту вооружения и нагнетанию агрессивности то в одном, то в другом секторе Галактики.

Резко завопил зуммер, и корнет Эрет раздраженно дернул рычаг:

— Кто?

— Корнет! Это ты? Немедленно к командиру!

— Но…

— Никаких «но». Совет!

— Опять этот совет, — отключив связь, он быстрыми шагами покинул ангар.

Всего два дня назад корабль вышел из режима торможения, и теперь здесь царила авральная обстановка. Перед посадкой надо было все проверить. Сложить антиперегрузочные средства и раскрепить грузы. А его отделу и отделу наземных машин еще и вывести аппараты из полуконсервации. В общем, пока корабль парил на орбите, изучая поверхность планеты, дел у него было по горло и выше А тут еще бесконечные командные советы…

Кор был 2-м пилотом и не явиться на них просто не мог. Почти пробежав по забитому снующими туда сюда членами экипажа коридору с затоптанной лоснящейся дорожкой, он свернул к гравилифту, и вскочив в темную трубу, ухватился за нужную штангу. В ушах тихо засвистел ветер и миновав 10 ярусов Корнет выскочил наружу. Здесь все было по-другому. Недлинный коридор был почти пуст. Из открытой двери навигаторской доносились неясные пощелкивания и слова. Но это была не его стихия. Его была этажом выше, а на этом ярусе находились лишь темная комната навигаторской и уютный зал командной рубки. Всунув свою кодмарку в тонкую щель кодриджа, Кор открыл дверь, и вошел внутрь. Перед глазами сразу встала знакомая картина: зал, с обитыми мягким пластиком стенами, круглый стол, со стульями вокруг, ряды экранов на стенах, от пола до потолка телестена, на которой сейчас маячила звездная россыпь. и длинный-длинный цилиндр модельки звездолета на тонкой серебристой подставке посредине стола. Вся эта картина за 8 рейсом успела уже порядком поднадоесть. но делать было нечего, и поздоровавшись, он сел за стол.

— Еще одного не хватает, — поморщился лоб Монтан, капитан «Мондельгода». — И где этот Герман задерживается?

Герман, или если по кличкам — «конденсатор», начальствовал отделом энергетиков и видимо до сих пор был там. Но наконец двери раскрылись и явился и он.

— Итак, — кэп окинул взглядом десять человек, — Вот уже сутки мы сидим на орбите. А по-моему, пора б и высаживаться…

— Угу, — вставил Вадим Кантов, начальник десантников, или начдес по простому. — Хорошая система. Две планеты, и у населенной почти нет спутников.

— Как нет? Есть. — возразил Герман.

— А, этот осколок астероида… Вернее, два осколка?..

— Зато они близко от планеты, — вмешался Корнет, А у второй планеты 4 спутника…

— И вот их то нам и придется подробно обследовать, — вклинился кэп. — Но сейчас мы на орбите Беты, а не Альфы, и поэтому возвратимся к ней. В общем, так, — кэп едва заметно щелкнул пальцами, и звездную россыпь на телестене заменили странные ландшафты. Огненно красные реки, голубые леса и луга, зеленые степи, черные пустыни. — Вот это ландшафты Бэты, снятые в обсерватории, а вот это, — теперь на стене появилось голубое поле, за которым вдалеке возвышался зелено-фиолетовый лес и ясный голубой купол неба, — снимок нашей станции, которую с помощью Корнета мы засадили на планетку. А теперь, к делу… Фотографии и пленки Совета Дальних Автономных Исследовательских станций (СДАИС) оказались вполне правдивыми. Планета населена, причем, редкое везение, белковой жизнью. Расцвет птиц и сумчатых, из рыб — хрящевые и новый подтип — сплошнокостные. Вода… В общем-то, для питья пригодная, но содержит слишком много кальция, магния, железа. Все там это содержится в избытке. От бактерии до сапиенса. Сапиенсы, — фотография, застывшая на стене, увеличилась, показывая хозяина планеты, — Называют себя ангорянами, соответственно. планету — Ангоре. Уже знают о ее шарообразности, знают о строении планетной системы. Гуманоиды класса 1. Отличаются белой кожей и волосами.

— Бр-р, — поморщился Зот Мартен, начальник технического отдела.

— Вот те и бр-р, б-р-р. Рост до 2-х м.

— Как? Два метра?

— Есть два класса, по-нашему — крестьяне и феодалы. Феодалы живут в замках, крестьяне в деревнях. Крестьяне повыше ростом, как я уже сказал метра по два, а феодалы пониже 1,80. Женщины тоже пониже, в основном 1,74—1,50. Сельское хозяйство развито плохо. Двуполье. В качестве тягловых используют животных, похожих на собак. Да, вы конечно знаете о страсти этих самых ангорян?

— Разумеется.

Конечно, все уже знали, что ангоряне приняли всех десантников, спустившихся на катерах и обосновавших 3 станции, за спустившихся с неба богов и не хотели отпускать их назад. Пришлось даже применить лазеры, что еще больше укрепило их в вере в божественный приход.

— Так вот. Во избежание повторения инцидента, предлагаю посадить корабль посреди большой пустыни на экваториальном материке. — капитан подошел к появившейся на стене карте и ткнул пальцем в небольшое черное пятно.

— В пустыне? — переспросил, всегда осторожный Френк Горенжер, — а может сначала спустить катер? Мало ли что?

Кэп обреченно вздохнул:

— Пустыня просвечена вдоль и в поперек…

— Но…

— А по-моему Френк прав, — вмешался Жора Копер, начальник связистов, — осторожность не помешает.

— Действительно, считай совсем не изученная планета. Да еще это религиозное рвение…

— Ладно, ладно. Это на усмотрение Кора.

— Я лично «за».

— Ну вот и хорошо. Сегодня подготовь зонд и пускай.

— Добро.

— И еще, вот этот остров, — острый крючковатый палец кэпа скользнул вниз и ткнул в причудливые очертания острова, который тут же начал расти.

— Что остров?

— Странный. Видите эти дороги? Как показывает обследования, это бетон… — Все на минутку застыли в недоумении, — А вот эти холмы… Под ними стальная арматура. В общем, этот островок до краев набит странностями. Как, впрочем, и окружающий его океан. Возможно, первую высадку стоит сделать на него… Так. Теперь задания. Корнет получил, Жора… Я думаю тут все ясно — связь с группами. Гопек, — это он к начальнику научного отдела, — подготовить аппаратуру и выбрать день посадки. Чтоб мы были малозаметны, а лучше совсем незаметны. Герман — двигатели. Ник, готовь десанты. Полигоны открыты. Макс, медаппаратуру и аптечки. Кажется все, — он обвел взглядом всех, — Конец.

Все быстро поднялись и разошлись. Корнет нагнал Френка:

— Как дела?

— Да нормально… Не ропщу.

— Да, кстати, как там ваш Пират?

— А, Пират, — оживился Френк, вспомнив о небольшой собачонке, которую он подобрал еще на Земле года четыре назад, — чуть подрос. Но все такой же. Кстати, он по тебе скучает. Зайдем к нам…

— Да мне еще в полигон надо, — замялся Корнет, — договориться, что б те потрепали нервы моим сорвиголовам. И потом зонд…

— Зонд подождет.

— Ну ладно.

Они вскочили в гравилифт и спустились вниз, а по дороге зашли в буфет купить пирожков. Хозяйство Френка представляло собой громадный склад различных электромеханизмов, а за ним небольшой, размещенный на двух этажах трансформаторный заводик. Пройдя между гигантскими баками, трубами, пультами, они вышли к малому лифту и тут же вошли внутрь. Двери захлопнулись, и лифт рванулся вверх.

— И как ты разбираешься в этих переплетениях, — сказал Корнет, — я там ничего и понять не могу.

— А я ничего не могу понять в твоих флокарах и декарах.

— Ну, там-то все просто, — улыбнулся 2-й пилот.

— Это для тебя, а не для меня.

С тихим шипением двери раскрылись, и они вошли в операторскую. Всю ее переднюю стену занимали огромные окна-экраны, возле которых сидел дежурный оператор.

— Здравствуйте, — поднялся молодой человек.

— Здравствуй, — ответил Френк, и бросив взгляд на портативный магнитофон, добавил, — Мы не надолго.

Оператор смутился и спрятал магнитофон, а они прошли к другому концу комнаты, где спал Пират. У лохматого пса, любимца отдела, в этом углу стояла небольшая будка с автокормушкой и пылевытягивающим душем, который пес, прямо таки ненавидел. Стоило кому-нибудь подойти к маленькой розовой кнопке того, как Пират люто лая, бросался к посягнувшему на его покой. Сейчас этот милый песик спал, и Корнету совсем не хотелось его будить.

— Вот негодяй, — наигранно прошипел Френк, — щас я тебя разбужу! — Он тихо подошел к кнопке, и тут же раздалось глухое рычание.

— Предупреждает, — прокомментировал товарищ. — А давай-ка попробуем другой способ…

Запах вытащенного из кармана его голубого комбинезона пирожка с мясом мгновенно вывел Пирата из дремы, и, подхалимно помахивая хвостом, он направился к Корнету.

— Ах ты, милый песик, — Он почесал его за ушами, от чего тот блаженно зажмурился, похлопал по спине. — Рад, что ты старина, в добром здравии и аппетите. — Он поднялся, — Ну ладно, Френк, пойдем?

— Пошли.

Они вышли, миновали лифт, склад, завод и оказались в коридоре. Везде здесь были люди. Перед глазами то и дело мелькали эмблемы корабельных служб.

— Ну, ты куда? — спросил Френк, когда они подошли к лифту.

— В полигон. Я ж говорил…

— Ну, а мне к энергетикам. Пока.

Вместе они вступили в черную пропасть и тут же расстались, ухватившись каждый за свою штангу. В трубе лифта тоже было многолюдно, а некоторые даже вопреки инструкции тащили с собой ящики и мешки. Один такой мешок чуть не задел Корнета, и держащий его парень, наскоро извинившись, исчез. Но из-за него Корнет чуть не проскочил свой ярус, и по-кошачьи изогнувшись, выпрыгнул в овал выхода. И в этом коридоре было многолюдно. Но тут были в основном десантники из отдела Ника. Поскольку Корнет работал вместе с ними, то почти ежеминутно останавливался, здороваясь, бросал какую-нибудь реплику, или встревал в чей-нибудь разговор. Наконец он вошел в полупустой бокс, подошел к еле заметному пульту и набрал код. Часть стены бесшумно уползла вверх, и он оказался в недлинном и абсолютно чистом коридоре. Навстречу катила небольшая тумба передвижного буфета. Корнет быстро окинул взглядом ее снаряжение, и раскрыв створчатые двери в операторскую, тут же крикнул:

— Салют пьяницам!

Сидевший с самого края разноцветного пульта человек, в полумраке было не разглядеть, кто это, поперхнулся и оторвал глаза от экрана:

— А это ты Кор. Заходи.

Корнет сделал шаг в темноту, и двери закрылись у него за спиной. Стало снова темно.

— Полигоны только заработали, — оправдывался Кот Стенден, а именно он и поперхнулся, — вот мы и решили…

— Угу. А десантники изнывают от скуки.

— Как, уже, — скорчил невинную физиономию Кот, — А я и не знал!

— Не ври, — Кор молча кивнул на один из десятка экранов, на котором был виден коридор, ведущий в основной зал полигонов.

— Ну ладно, сдаюсь. Говори, что нужно.

Корнет окинул взглядом операторскую полигонов. Она разительно отличалась от операторской завода. Окон здесь не было и в помине, лишь разноцветно светились экраны, да перемигивались огоньки пультов. Помимо Кота в комнате сидели еще трое, но головы двух их них скрывали громоздкие шлемы мыслепультов.

— А почему вы не используете мускулопульты?

— Требует больших усилий, — хмыкнул Кот, — нечаянно повел броню, и все… Ты говори, зачем пришел…

— Мне нужен не ты, а шеф.

— Его нету, — отозвался человек, сидящий в противоположном углу.

— А где он?

Тот пожал плечами.

— И когда?..

То же движение.

— Ну ладно, я подожду.

— Но… Ну, ты и даешь! Жди, если хочешь.

Корнет отошел к задней стенке и прислонился к ней, а Стенден натянул шлем мыслепульта и углубился в экран, периодически что-то набирая на клавиатуре. Экраны оживились. Из коридора один за другим исчезали люди. А тем временем на полигонах наступила горячая, как в прямом, так и в переносном смысле, пора… Так в темноте и прошло пол часа, пока явился сам хозяин этого яруса — Себастьян Грувик. С яркого света он не сразу заметил Корнета, а когда заметил, подошел к нему. В памяти сразу всплыла его давняя кличка: «Бочонок жиру».

— Салют.

— Салют.

— Зачем пожаловал в наше затхлое, — Себастья хихикнул, — царство?

— Из своих светлых ангаров в твое, как ты выразился, болото, я спускаюсь только по делу.

— Я не сказал, что у нас болото…

— Ну, а затхлое царство? Не одно ли и то же?

— Не одно. Ладно, говори че надо.

Прежде чем ответить, Корнет заметил:

— Ну, тут у вас и дрожь…

— Двигатели рядом. Тем более по вашей милости их недавно запустили…

— Ладно. У вас завтра, когда конец тренировок?

— В 4-е. Хочешь своим ребятам устроить… потогон? — Кор кивнул. — Это мы с радостью. А сам?

— Я тоже.

— Еще лучше. Тогда пошли.

Грузно переваливаясь с ноги на ногу, Грувик направился к своему кабинету, а Корнет поплелся за ним. Еще полчаса в его светлой комнатке они обсуждали подробности предстоящего полигона, а потом, захватив по пути с буфета банку «Тоника», Корнет удалился в свой ангар.

IV

Близился корабельный вечер, а зонд был еще не готов. Очередной зонд на Бету Гаммы Центавра представлял собой небольшой грузовой контейнер с посадочным двигателем и одной опорой. В общем-то, подготовить его, значит вывести с полуконсервации двигатель, заполнить баки и ввести программу. На все это ушло 3 часа, а потом он отправился в нижний ангар. Ангаров на корабле было три: один для наземных машин и два для аэрокосмических. Один для шлюпки, другой для флокеров и каров. Шлюпку он уже перепроверил, и теперь пришла очередь за остальными. «Остальные» располагались так. Сразу у задней перегородки грузовые флокеры и декары. Ближе к люку — малые антигравитационные катера, а еще ближе — релятивистские, плазменные локары. Перепроверяя одну из таких машин, Корнет сказал:

— Люблю я эти машины за их скорость!

И действительно, эти машины могли развивать световую скорость за считанные секунды. Корнет не успел проверить и половины своего хозяйства, как зычный звонок сообщил об отключении искусственной гравитации. Чертыхнувшись, он вместе с товарищами всплыл в воздух и поплыл к двери. Обратно в жилой ярус он возвращался по ветротунелю, проверяя свою устойчивость и крепость. Выскочив на своем ярусе, пошел к каюте. Количество людей в коридоре хоть и уменьшилось значительно, но было еще велико. Поэтому полететь прямо в свою каюту он не мог, а просто топал, как и все остальные по лоснящейся дорожке, где еще царила, хоть и ослабленная, гравитация. В отсеке, где была его каюта, людей почти не было. Изредка навстречу попадались люди в разноцветных комбинезонах, символизировавших их принадлежность к тому или иному отделу. Вот, например, синий, это цвет пилотов, оранжевый — техников, пятнистый — десантников. В конце концов, он добрался до каюты. Из-за угла появился робот-уборщик. Он ехал посередине дорожки, омывая мягкие пластиковые стенки щетками, вынесенными на гибких штангах. Не сходя с дорожки, Корнет дотянулся до ручки двери, нажал ее, и, не отпуская, влетел внутрь. Перевернувшись через голову, захлопнул дверь и успел услышать, как зашуршали по ним крепкие волоски щеток.

— Гравитацию, — приказал он и встал на ноги. — Подай ужин.

И пока из-под пола вылезали стол, накрытый полусферой, и стул, он оглядел комнатку. Все здесь было таким же, каким он и оставил утром. Обедать он не приходил, не до того было. На теле-окне бушевал беззвучно морской прибой, на застеленной постели примостился гибкий диск. В углу стоял компьютер и карманный расчетчик. Чуть подальше — голограммный компьютер и целый стеллаж дисков. Затем небольшая пирамида душевой, дверка для роботов, утилизатор, шкаф. Корнет разделся, поплескался в душе. Наскоро проглотив ужин, даже не запомнив, что это было, он забрался под одеяло и приказал себе: «Спать!» Завтра полигон и надо хорошенько отдохнуть.

Тяжело дыша и вытирая со лба пот рукой с зажатым в ней бластером, Корнет тяжело продвигался вперед. Густые шевелящиеся лианы мешали движению и то и дело норовили выхватить оружие. А сзади все надвигался зловещий рык. Он споткнулся, упал, вскочил и… Он оглянулся. Что-то держало его за ноги. Чертыхнувшись, он вытащил нож и разрезав какие-то стебельки, державшие его, побежал вперед. Немилосердно пекло солнце. И вот он выскочил на поляну. Вдалеке уже виднелась матовая стена. Короткими перебежками он рванулся вперед и чуть не провалился в небольшой диафрагмовый колодец, утыканный кольями. Хорошо, успел ухватиться за край. Молча подтянулся, пока не захлопнулась крышка, и перевалил свое тело через край. Встал и тут же опять упал. Воздух прорезала огненная вспышка. Сзади громыхнул взрыв, и порыв ветра сорвал с него не застегнутую каску. Опять полыхнул выстрел, и вот уже вместо каски расплывалась беловатое облачко. Н-да. Дело было плохо. Палили из катерного лучемета. Если он побежит, далеко не уйдет. Очередной луч подпалил кусты. Укрывшись за ближайшим толстым стволом, он подумал вслух:

— Похоже, стреляет робот. Можно конечно обдурить его, но…

Говорить этого не следовало. Реакция робота была мгновенной, и через секунду дерево опасно накренилось. Он побежал. Началась перестрелка. Оказалось, палили по нему сразу из четырех точек. Одну он подбил со второго выстрела и тут же упал в яму. Выстрелы смолкли, и можно было перевести дух. Нужно было искать выход. Мозг работал с быстротой компьютера. «Один из роботов палит со стены. Под стеной бассейн. Так… Только бы его увидать. Но…» И тут же решение пришло само собой… Тигр! Устроившись в яме поудобнее, Корнет набрал в легкие воздуха и что есть силы гаркнул:

— Я здесь, Тигр!!!

Рык стал громче и в красивом прыжке тигр выскочил из леса. Тут же равнину озарили лиловые вспышки. Высунувшись из-за бугра, Кор выстрелил. Выстрел был удачным. Не вылезая из-за бугра, он услышал грохот, треск, шипение и всю равнину заволокло горячим паром. Пришло его время. Низко пригнувшись к земле, он пересек равнину, но оступился, и полетел куда-то вниз.

— Тьфу ты, черт, — выругался он, — опять колодец!

Действительно, это был колодец. С серыми отвесными стенами и закрывавшимся люком, но на его счастье без кольев. Стало темно. Каждый звук отдавался оглушительным эхом, так что говорить здесь было совсем невозможно. Откуда-то капала вода, и он стоял в ней по колена, держась за стенку.

— Н-да, — пробормотал он, достал выроненный бластер, и включил фонарик. Узкий кружок света выхватил из темноты люк, стены и… И какую-то дыру! Упершись спиной в одну стенку, ногами в другую, он медленно стал подниматься вверх. Однако, у самого входа в дыру соскользнул и упал. Послышался всплеск воды и слова:

— Ничего не поделаешь. Видимо придется пауком…

Нагнувшись, Корнет стащил кроссовки, слепил их застежками и запихнул за шею. Нащупал в стене шероховатый бугорок, он ухватился за него, подтянулся. Упершись ногами, нащупал следующий, и опять подтянулся… так он добрался до дыры, ухватился за край и втиснулся внутрь. Вода капала именно отсюда. Вдалеке что-то гудело, шипело и фыркало, но иного выхода у него не было, как ползти туда. С трудом продвигаясь по скользкому тоннелю, он свернул за поворот и увидел то, что фыркало. Это был насос. Зачем он здесь, было пока неясно, но было понятно, что это древний поршневой насос. И еще было ясно, что пробраться через него ему не удастся. Но тогда… Он огляделся вокруг и обнаружил в потолке вентиляционный люк. Не раздумывая, Кор пальнул туда. Раздалось едва слышное шипение, и тут же громыхнул взрыв. Ударной волной его чуть не выбросило из туннеля, а когда, преодолевая все нарастающий водный поток, он свернул за угол, то вместо насоса уже громоздилась исковерканная груда металла. Снова набрав в легкие воздуха, он нырнул. Миновал металлолом, проплыл еще метров 18 под водой, и потом резко пошел вверх. Вынырнул он у мраморного обода большого бассейна, отдышался и осмотрелся. То, что здесь не было освещения и, кроме всплесков, была полная тишина, было ему на руку. А вот то, что мраморное ограждение было слишком высоко, нет. Держась рядом со стенкой бассейна, так как не знал, чем ему грозит его середина, он поплыл вперед. Вдруг он заметил в отдалении дверь. Нырнув, он преодолел метров двадцать пять, и, вынырнув, испугался… Вспыхнул яркий луч света, и он оказался в его центре. Кончиться все это могло плохо, поэтому Кор снова нырнул и поплыл наугад. Сзади полыхнула вспышка выстрела и тут же вода разогрелась до температуры кипения. Задыхаясь, он всплыл и баттерфляем добрался до чуть светлеющей дорожки, вытащил свое тело на нее и заполз за какое-то сплетение труб. Отдышавшись малость, Корнет огляделся. Посреди бассейна расплывалось облако пара. В его пучине что-то нашаривал яркий прожекторный луч. Он шел откуда-то отсюда… С эстакады прямо над ним! Корнет прижался к стене, поднял бластер, и, не видя самого робота, выстрелил вверх наугад. Послышался треск, и кусок огромной трубы повалился на эстакаду. С разбега он прыгнул в еще горячую воду и оглянулся. Эстакады не было, луч бездвижно смотрел куда-то в потолок, а из обломанной трубы хлестали потоки кипятка. «Н-да! — подумал Корнет, — похоже, корабль останется без горячей воды.» Но медлить было нельзя и он рванулся к двери. Выпрыгнул на дорожку, подбежал и ударил в нее ногой. Сверху послышался угрожающий треск и отпрыгнув, он увидел падающий бокс. Отступая, он заметил трос, ведущий вверх. Откуда-то послышался скрежет, и из бассейна повыскакивали какие-то странные тритоны. В прыжке один из них откусил полботинка, так и висевшего у него на шее, второго он уже успел подбить и пригнул на трос. Теперь скрежет раздавался вверху и тут же ярким пламенем. раскачав толстый конец, Корнет перепрыгнул на трубу, которая тоже оказалась до ужаса горячей, и добрался до верху стены, которая не смыкалась с потолком. Он хотел было проползти по натянутому над смежным бассейном тросу, однако увидел то, чем он оканчивался. А оканчивался зубчатый трос мясорубкой. Ему ничего другого не оставалось, и, надеясь только на везение и случай, он все-таки решился. Повиснув на тросе, он, когда тот двинулся к заработавшей исполинской мясорубке, замер. Так в полной тишине он «доехал» до середины бассейна, и уже у самого входа в мясорубку кинул в нее куртку, а в другую сторону прыгнул сам. Затяжное падение, вспышка лазера, расстреливающего его распластавшуюся куртку, жесткий удар воды, дно, бескрайняя водная поверхность с сильным течением… Куда оно несло, он не знал. Услышав нарастающий шум, поплыл против тока. Однако все было бесполезно… И тут, метрах в трех от себя, он заметил неясную воронку. Водоворот! Он застыл в крайнем удивлении. Измотанный, в последние два часа он очень устал. И теперь ему только водоворота не хватало! Но за жизнь надо бороться до конца… Он набрал в легкие побольше воздуха, и сам кинулся в головокружительную темную воронку. На счастье, водосток оказался не очень длинным, и, вынырнув в золотистом свете бассейна, покрытом пластиковыми шариками, он опять погрузился под воду. Вынырнул он лишь у дорожки, быстро нашел лесенку и поняв, что полигону конец, распластался на мраморе, отдыхая. Минут через 5 вдалеке послышались шаги. Он вскочил, схватившись за бластер, но, увидев, что это Котен, опять лег.

— Ну, как тебе этот полигончик? — спросил тот, подойдя. — Специально для вашей группы. А то, что там все с кораблями да с кораблями… Даже скучно как-то. Ну а как тебе этот?

— Трудный и длинный. Совсем вымотался…

— Это-то нам и нужно было.

— Да? А ребята? Ты не забывай, что я из них самый выносливый… Один из самых… Положение, понимаешь ли, обязывает…

— Поработают, ничего с ними не сделается. — Котен сел, откупорил банку с соком, — Хочешь?

— Да, — Корнет тоже сел, — А на фига эти шарики.

— Чтоб трудней было плыть, — ухмыльнулся Котен и откупорил вторую банку, — Пей. Да, кстати, зачем ты трубу разбил?

— Какую? — невинно спросил Кор.

— Не притворяйся. Под эстакадой…

— А. Я просто не хотел пойти на обед своему отделу.

— Это-то ясно. Но чем тебе труба мешала?

— А ты знаешь, откуда я стрелял?

— Нет. Мы тебя тогда упустили…

— Из-под эстакады…

Котен озадаченно молчал:

— Ну, ты даешь… Я бы в жизни не сообразил стрелять вверх…

— А что ты пре… — Что-то странно изменилось в окружающей обстановке. Что-то, но что? Корнет вскочил на ноги.

— В чем дело, — встал за ним следом и Котен.

— Ты ничего не чувствуешь?

— Нет, а…

И тут Корнета осенило: ну конечно…

— Двигатели!

Да, дрожь пола значительно усилилась.

— С чего бы это, — беспокойно пробормотал он и хотел было рвануться к дверям, но немыслимая тяжесть придавила его к полу. Уровень воды в бассейне сильно упал, и бешено завыли двигатели. Еле-еле передвигаясь, Корнет дополз до двери, подтянулся до пульта, затем подтащил к ним друга. Короткий коридор, соединяющий гравилифт и полигон, показался ему не меньше километра, но, наконец, он впихнул в лифт Кота, а сам полез наверх. Тем временем двигатели еще сильнее увеличили тягу, ускорение подползло к максимуму, а на мозги словно что-то навалилось. Его будто кто-то ритмично бил по мозгам дубиной. Зная, что такого не может быть, Корнет долез до самого верхнего яруса, перевалил через люк и добрался до рубки. Давление на мозг увеличилось. В глазах ярко вспыхнули алые круги, стены заходили ходуном. Какая-то липкая масса упрямо опутывала мозг. На какое-то мгновение ему почудилось, что он на Земле, но он быстро отогнал это ощущение, возвращая мозг к действительности. Сказывались годы тренировок. Мобилизация всей воли, рывок. Прежде чем невидимая сила откинула его в другой конец коридора, он успел нажать нужную клавишу на автопульте, и дверь открылась. Глаза застилала пелена, мозг буквально перетирали невидимые жернова, но он вполз внутрь рубки. Ничего не видя, добрался до кресла, нащупал рычаг управления… Рука конвульсивно дернулась, будто ее ударили током, но Корнет то знал, что это не так. Отчаянным усилием воли он заставил себя взяться за рычаг, дернуть его назад и переключить клавиши защиты. Тяжесть спала, но где-то глубоко во всем теле вспыхнул пожар. он бушевал и разгорался. А потом на него вдруг навалилось что-то черное и стало душить сознание. Корнет еле-еле встал и произнес:

— Я готов…

Но что-то, какой-то подленький голосок ехидненько шепнул: «К чему готов? И ты ли?» Снова мозг прожгла мысленная молния. Голову стиснули ужасающие тиски и снова заработали жернова. Глаза стали закрываться, но он успел заметить какую-то черную фигуру внутри комнаты. «Кого-то она мне напоминает…» И снова обручи, снова жернова… Потом яркая вспышка…

Сознание возвращалось так же медленно, как и память. Перед глазами плыли разноцветные пятна, слышались какие-то голоса. Внезапно темная завеса исчезла, и он ясно увидел герметический купол медотсека и голубой потолок над ним. Зрение вернулось, но он так же ничего не слышал.

— Где я? — прошептал Корнет, но ни своего голоса, ни ответа не услышал.

Он заставил себя оглядеться и окончательно пришел в себя. Окружая купол кольцом, возвышался ряд белоснежных дисплеев. Еле слышно щелкали переключатели, и также слабо доносился разговор. Вокруг него стояло несколько роботов, которые тоже тихонько жужжали и щелкали.

— Н-да, — подумал он вслух, — похоже, я снова увяз… И, похоже, надолго. Эхе-хе…

И было отчего эхехекать. Валяться долго в медотсеке не входило в его планы, но что же делать… Однако… Мозг усиленно стал искать ответ.

— Все в норме, Макс отвернулся от дисплея. — Он в безопасности. Видите эту кривую? — его палец ткнул в дисплей. — Она показывает, что мозг заработал.

— Ясно, — сказал удовлетворенно кэп. — Когда он поправится? Мне очень нужно с ним переговорить.

— Когда? Ну я думаю еще недельку… А что, что-то срочное?

— Да так…

Макс снова повернулся к дисплею, а капитан взглянул на лежащего в медсаркофаге друга и вышел.

Дни текли быстро. В своем белом заточении Кор пролежал три дня, а на четвертый прозрачные сворки того разъехались и роботы, бережно переложив его на каталку, отвезли в его комнату. Там он под их пристальным вниманием провел еще пару дней.

В разноцветный куб комнаты прямо таки вбежал Морнтен в сопровождении Гопека. Оба выглядели сильно усталыми.

— Что, — заорал он с порога вместо приветствия, — фильмчики смотришь? — Он простер руки к Кору, но покачнулся и чуть не упал, наткнувшись на неубраный передвижной монитор. Корнет движением руки отослал белую машину вверх и наигранно обидчиво спросил:

— Чего тебе-то?

— Одевайся. Да побыстрее.

— Это зачем?

— Кому сказано!

Корнет неуверенно опустил ноги с постели на мягкий пластиковый пол и пошел к нише с комбинезоном. Робот было встал у него на пути, а потом попытался отобрать комбинезон. Но не тут-то было. Чувствуя себя все увереннее, Кор покорно оделся, и вопрошающе взглянул на Мортана.

— Пошли! — приказал тот.

За пределами комнаты все было обычно. Тихо гудели лампы над головой, мерцали экраны по стенам. Однако, и это было странно, в коридоре было пусто. Сопровождающие молчали. Молчал и он, надеясь на приятный сюрприз. Они свернули в коротенький коридор, впрыгнули в прорезь гравилифта и понеслись вверх. Здесь уже попадались люди. Гопек перевел дух.

— Да что здесь происходит?! — не выдержал, в конце концов, Корнет — Вы, что, свихнулись…

— Тихо, — приказал командир и Кор замолчал.

И тут он услышал… Вначале он даже не заметил странной тишины, которая обычно соответствовала моменту, когда корабль стоял в доках орбитальной базы. И этой тишиной было отсутствие работы двигателей. Но сейчас они заработали. Кор от неожиданности чуть не отпустил штангу. Но вот, наконец, они достигли нужного яруса и оказались в командной рубке. Здесь было людно, человек 30-ть, причем, большинство десантников и пилотов. Но рубка выглядела как-то странно. Моделька космолета потрепалась и утратила свой былой блеск, а постоянно работавшая телестена не светилась. Кэп молча указал им на их места и сел сам. С минуту тянулось тревожное молчание. В рубку вошел вахт-пилот и кэп, окинув всех долгим взглядом, начал:

— Итак. Мы собрались здесь по сверх важной проблеме, — он замолчал, — Половина присутствующих здесь еще ничего не знает, поэтому я начну с самого начала. — Опять пауза. — 4 дня назад неизвестно почему включился основной ходовой двигатель. Затычке сразу же пришел конец. Она расплавилась. Как вы помните, всех нас вдавило в пол перегрузкой. Затем невидимая сила направила «Мольдальгауз» в сторону звезды. выручил нас, — Мортен остановил взгляд на Корнету, — Корнет Эрот. Он сумел преодолеть эту силу и, во-первых, отрубить двигатель А, во вторых, включить купол. В результате эта «сила» исчезла, а с ней и ускорение… При этом было еще 90 человек, преодолевших действие «силы». Все они ощущали сильно давление на мозг и видели черную фигуру, — Корнета мгновенно прожгла молния беспричинного страха… — и почти все загремели к Максу. Так вот. Два дня назад, когда мы сумели вернуться на орбиту планетки, мы повстречали чужой корабль, и с тех пор у нас на борту…, ну, в общем, начался полтергейс. — Голос Мортена начал повышаться. — Действие его испытали все, кроме видевших фигуру!.. С помощью проведенных нами исследований, мы установили, что на планете находится некий сверхмощный источник энергии, который в какой-то степени действует и на нас. Мы решили провести высадку на планету. А поскольку к энергии нейтральны только… контактеры, то высадку они и будут производить. Мы имеем все основания подозревать, что за кораблем ведется слежка, и поэтому высадка производиться будет группами по 2—3 человека на малых локарах согласно маневру «Нырок».

— В общем, военные действия, — поморщился Кор.

— А что ты хочешь. Несколько часов назад мы получили такую энергооплеуху, что нас снесло к периферии внешней орбиты. А двигатели заглохли. Хоть их и починили.

— Щас мы идем к планете, — добавил Гопек.

— Что-то непохоже, — возразил молодой Эркинс.

Мортон непонимающе взглянул на него и тут Корнет не выдержал:

— Да что тут за чертовщина творится?! Говорите, что летите к планете, а двигатели не работают, — Кэп хотел было что-то сказать, но Корнет махнул рукой, — Почему не работает экран? Что с людьми? Кто-нибудь мне объяснит? Да. И еще… — ужасающая мысль прожгла мозг пилота, и он рванулся к дверям. Лоснящаяся дорожка, крик позади, лифт, следующий ярус… Он замер. В коридоре, прямо перед бронированными дверьми рубки маячили четыре расплывчатые черные фигуры. Он соскочил вниз к людям: — Кто там наверху?

— Там никого нет…

— Есть, — выпалил Эрнет. — Кто пойдет со мной? — Вперед неуверенно выступил какой-то мощный парень. — Хорошо. Еще? — На этот раз вызвался, ну… по сравнению с предыдущим, хлюпик. Кор знал его. Это был Мук Бучерсон из физического отдела. — Отлично пошли.

Он бросился к лифту и через несколько секунд они уже затаились за углом коридора. Сзади послышалось негромкое «Н-да…» и Кор развернувшись к парням, произнес:

— Давайте хоть познакомимся. Корнет Эрнст.

— Микул Тор, — представился десантник.

— Мук Бучерсон.

— Ну что ж. Я почти уверен, что корабль идет не к Ангоре, тьфу ты, Бете, а куда-то в другое место. Наша задача…

— Ясно, — ответил Микул и бросился вперед.

Черные фигуры вдруг исчезли. Весь воздух в коридоре вспыхнул алым светом, и Кор, преодолевая чудовищное сопротивление, двинулся к дверям. Дорожка, пульт, код в аварийном режиме, звездная россыпь впереди, еще один шаг… Сзади послышались крики, какой-то трескот, верещание и в рубку ввалились Микул и Мук. Двери захлопнулись, и Корнет огляделся. Он стоял посреди бескрайнего звездного простора. Где-то на задней стенке ярко светило тутошнее солнце, а прямо по курсу еле видно фосфоресцировала огромная туманность. Все здесь было не так, как на земном небе. Правей снежно белого пульта, как жемчужина в черном бархате, блистал голубой гигант. Еще правее, сверкало какое-то скопление, а на полу переливаясь всеми цветами радуги, висел огромный звездный континент — центр Галактики. «Сколько загадок связано с ним, — подумалось Кору. — Вспышки, взрывы… Восемь кораблей пропали там, а ведь… Ну да ладно, пора за работу». Кор последний раз бросил взгляд на плазменный выброс из галактического ядра и сел в кресло. Отсутствие 1-го пилота, штурмана и кэпа порядочно действовало на нервы и мешало собраться. Он передвинул рычаг и тут же ощутил чуть заметную дрожь. Наскоро починенный реактор долго выходил на мощность. Микул сел в кресло 2-го пилота, Мук — штурмана.

— Мощность расчетная, — наконец доложил он, — Скорость 193, направление к норд-ост.

— Как я и думал, — процедил Корнет и навис над клавиатурой. Обиженно взвыли двигатели, заметались по пультам огоньки и корабль начал разворачиваться.

Яростно, словно обижаясь за свое долгое бездействие, заработал реактор, выбрасывая в пространство многокилометровый хвост плазмы. Огромный бронированный цилиндр, мигая редкими навигационными огнями, пересек орбиту внешних астероидов и устремился в открытый космос. Бургры радовались, наконец-то эти дурные гуманоиды убрались.

Со дня разворота прошло уже 5 дней. За это время члены экипажа усилили защиту корабля, смогли отправить на Землю энергосообщение и приблизиться к звезде. Все на корабле покатилось по-старому. Снова ярко загорелись лампы в коридорах, засновали по дорожкам роботы. И вот, после очередного совещания Корнет, Микул и Мук распрощались с друзьями и отправились в ангар.

— Так, — произнес Микул, — похоже, все готово.

— И все-таки надо проверить.

Их локар представлял из себя белый диск с небольшими выпуклостями двигателей и воздухозаборников по бокам. Корнет заглянул в грузовой отсек:

— Так. Здесь все окей, — Теперь пришла очередь за баком и НЗ. — И здесь.

— Ну что ж, — Мук взглянул на часы, — до начала 10 минут.

— Ага, — подойдя к острому ребру машины, 2-й пилот нажал на него рукой, и вошел в образовавшийся проход. — Прошу!

— Спасибо!

Они поднялись в рубку и развалились в мягких креслах. Корнет оглядел пульт управления и протянул руку к кнопке. Передняя стена исчезла, а на ее месте возник закопченный ангар. Вспыхнули десятки экранов и лампочек. Защелкали реле и переключатели. На небольшом экране внутренней связи возник Гена Сурков, сегодняшний диспетчер:

— 5 минут, — заявил он, — приготовиться! Да, дело очень серьезное. Вполне возможно, с месяц не будем видеться. Все проверьте самым тщательным образом.

— Да проверил уж. Не первый год…

— Не первый рейс!

— Ладно.

— Да. И ты смотри, не вздумай поднять машину в ангаре. А то я тебя знаю…

— Ладно…

Машина окончательно вошла в рабочий режим. Ее пробивала мелкая дрожь. Выскакивали на индикаторах цифры. Несколько ярко алых столбцов выпрыгнули на передний обзорный экран.

— 2 минуты…

Лампочки и индикаторы перестали мигать. Весь корабль замотало и задергало, будто по нему долбанули из лазерной пушки. А потом пошло поехало… Сурков окончательно предупредил их, а потом створки ангара расползлись и в дымное небо один за другим выскользнули 10 локаров. Быстро надвинулись усыпанные рейдлампами края вакуумствора и диск оказался за пределами толстостенного корабля. Кор резко завалил машину вниз. Позади промелькнула бронированная поверхность звездолета, огненный шквал и локар врезался в облако дыма. Видимость упала до нуля. Машина слегка подрагивала, выходя из крутого пике. Вертик-курсор уперся значительно выше горизонта. Высота нарастала, но облака не кончались:

— Черт, — процедил Корнет, — где ж это мы?

Наружные микрофоны донесли до них оглушающий грохот, шипение и еще какие-то звуки. Локар резко швырнуло вниз. Резкий удар. Сплошное свечение на экране локатора. Кору это надоело, и он дал газ. Быстро светлело и вот стало совсем светло.

Катер, разрезая воду, несся вперед. Солнечные лучи резко прорезали водную гладь и уходили в глубину.

— А может в атмосфере удобнее? — озвался Микул.

— Может.

Диск выпрыгнул из воды и понесся к берегу. Где-то далеко позади отвесно в небо уходила свеча крейсера, а под ней расползалось в стороны огромное облако пара.

— Вот и все, — сказал Мук. — Теперь мы один на один с планетой…

— Но в нашем распоряжении еще и роботы, — ответил Кор, ведя машину над морем.

— И все-таки. Дай бог до берега дотянуть.

— Это точно. Кстати, где тут берег?

Н-да. Берега нигде не было. Лишь бескрайняя водная гладь… Микул взглянул на карту.

— По идее, мы уже должны быть над материком…

Кор чертыхнулся:

— Опять идея… А суша где? На идею я не сяду…

— Че ты на меня-то орешь? Я что ли твой материк убрал?

— Извини, вырвалось.

А машина все неслась и неслась по прямой, и локатор упорно рисовал водную гладь. Небо на этой планете было странно голубое и чистое. В его вышине медленно плыли разнокалиберные облака, а где-то еще выше парила желтая горошина солнца.

— Да… А вода то здесь тоже голубая, а не красная, как со снимков…

— Ага. Странно.

Локар все несся и несся вперед над нескончаемым океаном. И конца краю этому…

— Земля! — заорал Мук, — Земля! Правее…

— Где?

— Да вон.

Да. Это была земля огромные луга, невысокие горы, высокие леса. Секунда. И машина уже неслась над землей.

— Садись.

— Ух… Черт.

Зеленая поверхность внезапно унеслась куда-то назад, а под днищем снова заблестела вода.

— Что-то мне это напоминает — Пробормотал Микул.

— Остров- пояснил Шул, — или перешеек.

— Ну на перешеек это не пох…

Локар снова полетел над землей.

— Еще один.

— И еще. Да тут похоже целый архипелаг.

— Может сядем?

— А ты знаешь язык аборигенов?

— А станции?

— Ах да.

Снова океан.

— Архипелаг кончился, — коряво объявил Микул.

— Э не. Еще нет.

Резко снижаясь и тормозясь, Кор подскочил к очередному острову, и затормозил. Диск завис над какой-то дорогой. Километра на два в обе стороны от нее тянулись аккуратно вспаханные поля, а из-за небольшого леса возвышались острые макушки деревянного города.

Движение вправо и корабль, заложив резкий вираж, направился к острову.

— Наконец-то!

Приподняв машину, Корнет затормозил и завис над бескрайним зеленым полем. Где-то вдали виднелись невысокие островерхие крыши, а перед ними огромный темный лес.

— К лесу, — предложил Мук и они направились к лесу.

— Хорошо, сядем в лесу. — пробормотал Кор, сдвигая сектор газа и отдавая рычаг управления от себя.

Миновав несколько изгибов дороги, Корнет спустился и влетел в лес. Свист, тихое гудение двигателей, треск ломаемых веток…

— Стоп — Кор откинулся на сиденье и то тихо заскрипело, принимая на себя всю массу второго пилота.

Микул и Мук поднялись и вышли, а Кор еще немного посидел потом перевел машину в режим полуконсервации и подался к люку мимо громадных стеллажей аппаратуры. Недлинная лестница, коридорчик, люк. На улице было хорошо. Солнце заходило и на лес легли темные сумерки. Тихо щебетали какие-то «пташки» шуршали в траве «мыши». Все это было очень похоже на Землю, если б не жесткая упругость голубой травы, тяжелые тучи, низко висящие над лесом, ровные как мачты деревья которого взметывались метров на 80 вверх. Вокруг не было ни души. Под ногами мягко пружинила голубая трава. Мягко шелестела о чем-то серая листва, щебетали плицы. Корнет распрямился:

— Ух-х.

— Ты не ухай. Разгружай быстрее.

Корнет нехотя развернулся, вытащил свой рюкзак, из грузового отсека вывел универсального кибер. Большой, похожий на паука робот выслушал все его наставления и принялся за работу. Он выбросил из корпуса все копательные приспособления, которые в нем были и кинулся к середине полянки. Через минуту яма была готова, и Корнет мягко опустил в нее катер и выбрался наверх. Макул вместе с Муком стали забрасывать катер листьями и сучьями.

— Растяпы, — заорал Кор, впрыгнул назад на машину и захлопнул грузовой люк, потом гневно взглянул на товарищей, и скатился вниз.

— А сам-то, — ответил Мук, запирая входной люк. Выбравшись наверх ямы, он повернулся к работу и скомандовал: — Засыпай.

— Теперь он сделает свое дело.

Робот в момент засыпал яму и покрыл сверху аккуратно снятым до этого дерном. Друзья забросали ее еще и ветками. Полюбовавшись работой, Кор сказал:

— Что ж, нам пора.

— Да. Можно и идти.

Они подошли к аккуратно сложенным на траве рюкзакам, взвалили их на спину и двинулись в путь. Уже подходя к дороге, Мак спросил:

— Да, кстати. А где мы будем ночевать.

— Вот-вот, — добавил Мук.

Кор остановился. На всех троих были универсальные десантные костюмы, которые не пропустили бы к ним холод, а против аборигенов у них были гипномаски.

— Ну я думаю, мы можем расположить прямо в поле, — высказал Кор свою мысль.

— А аб…

— Гипномаски и сил-генератор.

— Но…

— По-моему являться в город ночью не стоит

— Но не забывай, что это не обыкновенная планета!

— А что?

— А то. Что мы в таком случае все равно ничего не выгадаем.

— Ну ладно.

Они отошли обратно к лесу. Сбросили ранцы, включили силогенератор, установили менто-излучатель в режим прозрачности и понемногу улеглись спать. Кор так и остался в костюме с ружьем на плече. В вышине неярко мерцали звезды.

— А ты заметил, Мук, — пробормотал Кор, — что здесь рисунок созвездий не такой, какой должен быть?

— А какой должен быть? — сонно пробормотал тот.