16+
Букет стихов
Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 106 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее
Татьяна Путятина родилась, училась и работала в Кировской области. Сейчас — пенсионерка. Образование — педагогическое. Работала воспитателем, инструктором по плаванию. Большее количество стихов написала за последние 4 — 5 лет. Автор будет благодарна всем читателям, чьи глаза увидят, а души осмыслят её поэтические творения. Татьяна всем читателям желает радости и благости, мирного неба.

Букет стихов

***

Добрый день! Букет стихов

Перед вашими глазами,

Говорящий языками

Поля, ветра и цветов,

Говорящий о душе

И о жизненных дорогах,

Мал букет, стихов не много,

Но они звучат уже!

Городская лирика

Умиление

Цветут простушки и цветут махровые,

Фиалки вы мои зеленобровые.

Смотрю на вас и нет глазам спасения,

Очаровашки зимние, весенние!


Целую я ладошки вам шершавые,

И каждая из вас ой, как по нраву мне.

Вы помогаете мне думать думушки,

Фиалушки мои, голубушки.

Моя Маринка

Я сегодня в гостях у давнишней подружки,

Мы знакомы ещё со студенческих дней.

Наболтаемся всласть, выпьем пива по кружке,

Всхлипнет аккордеон у Маринки моей!

Уж споём так споём, постучат к нам соседи,

Дальше может всю ночь будем петь на заказ,

А с утра я опять от Маринки уеду,

От таких кратких встреч, от таких добрых глаз!

Я с дороги сниму у порога одежду,

И замечу, что ты мне с изнанки пальто

Зашивала подклад, порванный так небрежно,

И ходила в нём я раз, наверное. сто!

Знаешь всё обо мне, и что шить не люблю я,

И что буду стихи этой ночью писать.

Не получится-что ж, мы с тобой не горюем,

Будет время ещё нам о дружбе сказать!

Как легла на пальто нитяная дорожка,

Незаметна она, но надёжна вполне,

Так и дружба у нас, словно крепкая стёжка,

Нас прошила с тобой со студенческих лет!

В детстве

Слушаю ветер, читаю его, вдыхаю.

Он меня снова уносит на плечи тополя летнего.

О детстве сегодня с улыбкой стихи слагаю,

А дерево жалко: спилили по старости, нет его.


Помню, как ветви за солнцем тянулись в небо.

В их гамаке тот же ветер не раз качался.

Сидя вольготно, жевала я корочку хлеба,

А на земле наш козёл всё меня дожидался.


Хватит гулять одному, господин бородатый,

Вечер не скоро, беги-ка к подруженьке Машке

Или по лугу скачи, непоседа косматый,

Весело кланяйся каждой мелькнувшей букашке.


Годы мои, вы как грани хрустальной призмы,

Полупрозрачны, но видно сквозь их даже:

Будут не раз тополя и козлы в жизни,

Только из детства мои-то куда как краше!

Девочка

Я помню о девочке той:

Весёлой, азартной, довольной,

И на карусели земной

Её «каруселило» вольно.

От птичек на ветках до звёзд,

От тайных глубин и до мелей,

От смеха до брызжущих слёз

Кружили её карусели.

Мгновения жизни малы,

Но в каждом таится возможность

Мечтами взлетать до Луны,

Коль есть в твоём сердце готовность

По детству, в отрадных лучах

Ей долго лететь, кувыркаться.

Девчонка, держись! На плечах

ДОЛЖНА голова оставаться!

А в голове метелица

Как будто бы на спичечках,

На тонких- тонких пальчиках

Крадусь на полуцыпочках

За самым лучшим мальчиком.

Уже соприкасаются

В пространстве наши головы,

Уже сердец касаются

Все стрелы купидоновы,

Но… утро начинается

Под строгий звон будильника

И календарь смущается:

«Вы только поглядите-ка,

Ей шестьдесят уж с той весны,

А в голове метелица

Такие напорошит сны,

Не хочешь, да поверится!

Пропажа

Хожу по квартире растерянно:

Всё кажется- именно здесь

Отыщется то, что потеряно

Лишь стоит мне в угол залезть.

А может стремянка- трехступочка

Приблизит к пропаже меня?

Так… здесь только старая сумочка.

На поиск уходит полдня!

Смотрю в календарь- воскресенье,

И надо бы радостной быть,

А я все ищу настроение,

Своё настроение ЖИТЬ!

Елку забыли убрать

Елку забыли убрать!

Месяц февраль, а на елке

Зайчиков прыгает рать,

Хмурятся серые волки.

И балерина вконец

Поизносила пуанты,

Юный боец- молодец

Стал полноценным сержантом.

Елка теряет наряд,

Сыплет хвоинки на землю,

Пестрые ленты гирлянд

Без электричества дремлют.

Лишь на верхушке звезда

Как в Вифлееме лучится,

Символ рожденья Христа

Радостью Божьей искрится.

Немецкие саночки

Военных историй у нас по России

Немало в народе живёт.

Мы эхо войны в своё сердце впустили

На долгие годы вперёд.


Случайно ли я прочитала в газете

Не лёгкий, но светлый рассказ?

Не знаю, но этот сюжет эстафетой

Стихом донесу я до вас.


Волчица-война мертвой хваткой вцепилась

Но жизнь всех звала за собой.

Победа с фронтов ненадолго явилась

И снова на фронт-трудовой!


В обшарпанной послевоенной квартире

В семье две сестрички росли,

Одной было семь, а другой- лишь четыре,

Но обе уже соль земли.


Помладше сестрёнка училась не плакать

И бабушке ноги лечить,

А старшая знатной была работягой,

Могла и помыть, и сварить!


Их мама всегда до темна на работе,

А папу война забрала,

Бабуля нуждалась в присмотре-уходе,

На их и дрова, и еда.


Малышку из сада сестра забирала

И на середине пути

В тяжёлой шубеечке та уставала,

 Её приходилось нести.


Нести мимо чёрных осевших бараков,

Где пленные фрицы живут,

И в пятки душа уходила от страха

От говора-«Медхен, зер гут!»


Вот как-то однажды из сумерек немец

Как чёрная кошка шмыгнул,

И что-то своё лопотал чужеземец,

И саночки им протянул.


Достал из кармана помятое фото

И жестом смотреть приказал,

«Майн тёхтер», а в голосе столько заботы

И слёзы стояли в глазах.


В дарёные санки сестру посадила,

До дома летела стрелой,

А мама, узнавши, её забранила,

Но бабушка встала стеной!


Есть немцы-солдаты, но есть и фашисты,

Как изверги, сеют лишь зло.

Пусть Бог его судит, дарившего фрица,

А с санками нам повезло.


На саночках этих мы с горок катались,

Таскали бидоны с водой,

Царевной на санках сестренка казалась

И не утомлялась ходьбой!


Так мы и взрослели в заботах житейских,

Но в гости съезжались гурьбой.

Уже наши дети подарок немецкий

Повсюду таскали с собой!


А выжил ли фриц, никогда не узнаем.

Была ли судьба хороша?

За давностью лет мы сейчас понимаем-

Жива была в немце душа!


А войны по миру палят из орудий,

То там загрохочут, то тут,

Но верится, что справедливые люди

Фашизму пройти не дадут!

P.S.Стихотворение-рассказ родилось под впечатлением от прочитанной в газете заметки.

Дед Кондратий

Дед Кондратий — умелый мастер,

Приходи к нему в ночь — полночь,

Всё исправит, рецептик счастья

Даст с гарантией, рад помочь!

Рук имеет — одну из пары,

 А в плечах — застарелый хруст,

Да супружница есть — Тамара,

И по дням отзвеневшим грусть.

Ходят слухи о нём — бездетный,

Но старик только хмурит бровь,

У Тамары зато не бедно-

Пять дочурок да пять сынов.

Все судили — вот взял багажник,

Там детишек на десять жён,

Да, не вынесет это каждый,

Жизнь такая не мёд, лимон!

Может, тысячу раз твердили,

Только счастлив был дед Кондрат,

 Он любил и его любили

Сильно, искренне, нарасхват!

Гражданская лирика

Торговля

Пряники — коврижки расписные,

Сахар и конфеты развесные

Продавал весёлый бородач

И не ведал в сбыте неудач.


Рядышком всегда стояла дама,

Резво торговала разным хламом,

Растрясла, похоже, свой чердак-

Есть возможность выручить пятак!


Вещи по достоинству ценила:

Инструменты, вёдра, гвозди, мыло,

Словом, весь хозяйственный отряд,

И, как строчка ровный, книжек ряд.


Жили в них истории и сказки,

Грохот войн, любовные развязки,

Только вот дела такие, брат-

Книги эти до сих пор стоят.


Может быть, их ветерок обдует,

Солнце переплёты поцелует,

Есть ли в мире истина грустней,

 Когда к книгам нет очередей!

Ванюша

Ванюша обожал гостинцы,

И рот, и нос вполне накормлены,

И только малые крупицы

Летели в пол, к житью привольному.


Он с детства полюбил рассказы,

В  которых сытостью навеяно,

Как будто жребий был заказан

Ему жить впроголодь, намеренно.


Ванюша — мужичок приметный,

Боялся тёток из лесничества,

Но приближался к ним зачем — то

И улепётывал панически.


Он прибегал на паперть храма,

Молился Боженьке о Родине,

У Ванечки нет папы с мамой

Уж тридцать лет, а он — юродивый.

Высокомерный и невезучий

Вы в честь меня сегодня так наряжены?

Такие фраки носят и в Париже,

Сегодня Вы меня вполне уважили,

Идите-ка сюда чуть-чуть поближе,


Признаюсь, недурён был суп с курятиной,

И даже языки в простой заливке,

Запомните — я человек влиятельный,

Никто не оставался без придирки.


Однако, рестораны мне наскучили,

Читаю Ваши мысли, Вы — не правы,

Я не зажрался вовсе, невезучий Вы,

Сейчас же я найду на Вас управу.


Найдёт, найдёт, и оскорбит, и высудит

Себе все удовольствия и славу,

Как жаль, что очень скоро душу выстудит,

А мог бы человеком быть, пожалуй.

Встреча

Мы сто лет не виделись с тобой,

Дай-ка, задушу в своих объятиях,

Помнишь Витьку, старого приятеля?

Это я! Закатим пир горой?


Отчего громадными глаза

Стали, будто мощные прожекторы,

Что стоим, как нулевые векторы?

Вон, напротив, ресторан «Казань».


Посидели славно мы с Витьком,

Много говорил он, ел старательно,

Но никак не вспомнил я приятеля,

Не хотел и признаваться в том.


За окном шёл беспрерывный снег,

Кажется, пудами с неба сыпался

Я сидел, на улицу не рыпался,

Собеседник — славный человек!

За себя и деда

Хорошо сегодня, не метелит,

Ветер не студит ничье лицо.

Светит солнце, блеском канители

Освещая ветхое крыльцо.


Вышла бабка, думаю, навряд ли

Назовет кто старенькой её:

Поворотлива, мила, опрятна,

Восемьдесят годиков всего.


Тузик, Тузик, где ты, пес негодный?

Не иначе к кладбищу убег.

Возвертайся, будя, я сегодня

Поминальный испекла пирог.


Год минул как деда нет у бабки,

Говорят- не вынес он Ковид.

Вот сидит она на тёмной лавке,

И супругу про житьё твердит.


Хорошо ли, Вань, тебе на небе?

Тузик, твой любимый вертихвост,

Каждый день свою горбушку хлеба

Для тебя таскает на погост.


Как и обещалась в самом главном

Дома за тебя всегда молюсь,

Да и в местный храм хожу исправно,

Сил- то больно нет, но я креплюсь.


Супу Тузику плеснет из кружки,

Встрепенётся и пойдет опять

В полусиротливую избушку

За себя и деда доживать!

Светлый гость

Рыжебород и рыжебров,

Уселся месяц на мой кров,

Там, где кирпичная труба.

Как луч, проник он без труда

В избу мою и там нашёл

И ручку, и тетрадь, и стол,

И поманил меня-«Садись,

Над новою строкой трудись.

Я вдохновенно столько лет

Дарю тебе свой лучший свет,

А ты с годов девических

Включаешь электрический!»

— «Я понимаю, Рыжебров,

Что ты всю жизнь светить готов,

Но даже с твоим светом

Не станешь вдруг поэтом,

Светись как яхонт- бриллиант,

Не высветишь ни чей талант!

Чтобы писать существенно,

Здесь нужен свет БОЖЕСТВЕННЫЙ!»

— «А если нет его?»

— «Ну что ж, так графоманом и помрёшь!»

Цветок-улыбка

Как дитя зари, в рассвете зыбком,

Просыпается цветок-улыбка.

Я его лелеять-«Счастье, здравствуй,»

Улыбается цветок прекрасный!


Соизвольте, принц, попить-покушать,

А ещё поэзию послушать!

Снова улыбается и ясно,

Что с Есениным душа согласна!


Перед ним как бабочка порхаю,

Но своих стихов я не читаю:

Классика божественна и гибка,

А мои, боюсь, вспугнут улыбку!


Знаешь, цветик, жил Платон-философ,

Разрешитель мудрых всех вопросов,

Говорил, что счастье мы находим,

Если в жизнь другого счастьем входим.


Чем в твоей цветочной жизни значусь,

Ты уже улыбкой обозначил

И искришься, островок покоя,

Счастье моё мирное, земное!

В избах никто не живет

В избах никто не живёт,

Стены у них холодны.

Ночью им лижет хребёт

Чахлая бледность луны.


Сжалась она, замерла,

Больно ей сверху смотреть

На разрушенье села,

На деревянную смерть.


Ветер домам наура

Ребра умеет считать,

Ходит луна- медсестра

Избам углы бинтовать.


Новых времен кружева

Переиначили жизнь,

Душу домов на дрова

Выпилит капитализм.

Разговоры, споры, ссоры

Разговоры, споры, ссоры

Три бабули поутру

Возводили, как заборы,

И метали, как икру.


Начинали так толково,

Не рассказы-кружева:

О лекарствах, об обновах

И других земных делах.


Пошептались о прохожих,

А потом о внуках- вслух,

А в конце их всех, похоже,

Клюнул жареный петух!


Юность вспомнилась былая,

Как делили женихов.

Те давно поумирали,

А осадок- то каков!


Каждая не то имела,

С кем хотелось бы прожить.

Ох, болезненное дело,

Что зажило, ворошить!


И кричали, и сердились

Друг на дружку без ума,

Устыдились, помирились

И ушли в свои дома.


Успокоили три чувства,

Исчерпали их до дна,

Что достойно жить мешают:

ЗЛОБА, ЗАВИСТЬ И ВИНА.


Будто жизни одеяло

Подлатали неспеша,

И на грань светлее стала

Умудрённая душа!

Тревожность

Усни же, усни, ребёночек мой ненаглядный.

«Наглядный, наглядный, какой ещё может быть НЕ»,

Смотри, к нам с небес в балахоне своём маскарадном

Спустилась луна и красуется в тёмном окне.

Бабуля, давай мы её на кроватку положим

И будем всю ночь мы луне колыбельную петь!

Ты знаешь, мой мальчик, луна по ночам спать не может,

Ей надо прилежно за всем этим миром смотреть.

Бабуля, скажи, а в Америку тоже ей нужно

Катиться по хмури, чтоб там по ночам сторожить?

Америке, вну/чек, дала б я таблетку от дури,

Чтоб стала со странами не воевать, а дружить!

Мысли убегают на войну

Море, здравствуй! Как твои дела?

У меня лыжня с хорошим бегом.

Знаю, беготня и у тебя-

Волны целоваться любят с небом.

По нему, оскалясь широко,

Тучи, как собаки пробежали.

Небо раскачало их легко,

Они вмиг хвосты свои поджали.

И сейчас лазурно над тобой,

Бархатно, лишь тень скользит от чаек.

Помню, как швартуются в прибой

Крики этих громких попрошаек.

Что ещё? Скучаю и люблю.

В гости? Да не знаю, что и будет.

Мысли убегают на войну,

Словно ветер, все желанья сту/дят.

И тревожны стали мои сны,

Но в любом ты топишь неизменно

Это злое семя сатаны

Справедливо, но и не надменно.

К финишу торопится лыжня,

Утомленная такой беседой.

Верится, что эта блиц-война

Кончится разумной блиц-победой!

Я побывала на войне

Я побывала на войне,

Да нет, скорее на войнушке:

Из пластилиновой из пушки

Стрелял мой внук по всей стене.


Изображал он боя гром,

И свисты пуль, и канонаду.

Мы с дедом оба были рады-

Растёт нормальным пацаном.


И вдруг в сердечной глубине

Мятежной птицею мелькнули

(Их будто выстрелом вспугнули)

Тревоги-мысли о войне.


Она не подвиг-бедствий крест,

Взамен семьи-сиротства гнёзда,

Кровь, вдовы, свежие погосты,

А горя-целый Эверест.


Ты, кровожадная война,

Оскалом хищника пылала,

Пусть я тебя совсем не знала,

Но помнит матушка-земля.


К армейской крепости щита

Мальчишек с детства приучают.

Я им желаю: пусть не знают

Ни дня кровавого ярма!


А внук опять ведёт войну.

Пусть пластилиновые пушки-

Его любимые игрушки

От всех врагов спасут страну!

Помощь

Бабка с дедом сажали картошку,

Вскоре внуки пришли помогать,

Саше восемь лет, десять- Антошке,

А Надюшке всего- то лишь пять.


Любят дети пюре из картошки

И тушёную с мясом, как встарь,

Вот стоит между вёдер Антошка,

Как картофельный местный главарь.


Сноровиста, привычна работа

Уж с таких небольших детских лет,

Даже маленькой Наде охота,

Чтоб хвалили и бабка и дед.


Засмотрелся сосед у забора

На бригаду серьёзных ребят:

«То- то, в старости будет опора,

А мои помогать не хотят.»


Прислонился к столбушке спиною,

Вытер влагу у глаз рукавом:

«Привалило же счастье такое,

Вот и мне бы сейчас, впятером!»


Только нету ни бабки, ни внучки,

Разогнал сам когда- то семью,

Каждый вечер орал в день получки:

«Вон из дома, сейчас всех убью!»


Счастье ходит по белому свету,

Остаётся у тех, кто сумел

Жизнь вести по простому сюжету

Доброй помощи, правильных дел.

На Запад

Вонзился ветер в колокольный гул,

Гроза пленила серое пространство,

Судьба прогнулась

В скромном реверансе

И к офицерам праздник заглянул.

Веселья дух, торжественность речей,

Всё было в танцевальном мирном зале,

И тут служивых к выходу позвали,

И дамский всхлип, и резкий скрип дверей.

Мелькали арки сборного моста,

На Запад спешно гнали эшелоны,

И вздрогнул мир, с войною обручённый,

И вспомнил тяжесть Божьего креста.

Вот и годы немного тревожат

Вот и годы немного тревожат,

Завернусь в одеяло души,

С первой песней капели моложе

Становлюсь у житейской межи.

Крики-возгласы ветер доносит,

И деревьям колышет листву,

Жизнь идёт, неизбежна и осень,

Хоть я в гости её не зову.

Собираю душистые травы,

Наблюдаю рожденье зари,

Мне не надо ни денег, ни славы,

Мне бы чуточку Божьей любви!

***

Озарение, тишину, тетрадь

И стихов нахлынувшие строки

Будет жизнь не раз мне повторять.

Вот смотрю, как солнце на востоке.


Моет лучик утренней росой,

Как парит, раскинув крылья, птица.

Этою земною красотой

Господи, дай время насладиться.


Пусть глаза напьются синевы,

Чистоты, торжественности неба.

Дай упасть на белые листы

Крохам поэтического хлеба.

Завтра

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее