Бесплатный фрагмент - Большой души человек

Солдат и «Белые цветы»

(2002 — 2009)

Чечня 2002 года оставалась неспокойной. Основные силы моджахедов не смогли оказать сильного сопротивления регулярным войскам Российской армии и были разгромлены в ходе контртеррористической операции. Усилиями ФСБ ликвидирован лидер иностранных наёмников Эмир аль-Хаттаб. Шамиль Басаев затаился и готовил захват театрального центра на Дубровке в Москве. Но в лесах и ущельях ещё скрывались разрозненные группы разбитых и обозлённых провалом боевиков.

Тишину горной долины нарушил надсадный рёв моторов. Три бронетранспортёра и танк сопровождали колонну грузовиков с продовольствием, боеприпасами и горючим. На броне замыкающего колонну БТР расположился солдат, положив автомат на колени. На голове у него по армейской моде того времени была повязана косынка. Впрочем, мода имела вполне прикладной смысл — пилотку в любой момент мог унести хозяин горных ущелий — ветер, косынка же сидела надёжно и не мешала обзору «зелёнки» — заросших кустарником склонов, где в каждой ложбине, за каждым камнем мог затаиться «дух» с гранатомётом.

За ползущей по раскалённой степи колонной хвостом тянулся столб плотной пыли, а над ней, в чистом просторном небе, вольно раскинув крылья, парил орёл. Солдат позавидовал птице. Орёл сам выбирал свой путь в отличие от людей и машин, вынужденных следовать за судьбой по этой опалённой солнцем дороге. От орлиного глаза не смог бы укрыться ни один вражеский стрелок или разведчик. Неожиданно пришло осознание: могучей вольной птицей любовались и те, кто восстанавливал конституционный порядок, и те, кто стремился его разрушить. Орёл парил выше людских разногласий.

Постоянно сохранять бдительность трудно, и мысли солдата от безжалостного солнца и пропахшей пылью и соляркой брони уплыли в далёкий и желанный город, в безмятежную жизнь, где его заждался родной факультет механизации и мирные поля, засеянные пшеницей, ячменём, подсолнечником. Поля, по которым движутся совсем другие машины, и идёт другой бой — за хлеб, за урожай. За этим чёртовым перевалом, за дембелем ждёт не только студенческая весёлая пора, но и девушка. У каждого солдата есть девушка, которая его ждёт, даже если избранница ещё не знает об этом.

Солдат встряхнулся. Нельзя отвлекаться, надо быть начеку. Солнце готовилось скрыться за неровной линией горизонта. Колонна устало вползала в посёлок, солдат вздохнул с облегчением: на этот раз обошлось благополучно. Он спрыгнул с брони, обошёл бронетранспортёр и махнул водителю:

— Сдавай!

С прибытием колонны в расположении части стало тесновато и следовало поставить громоздкую машину ровнее. Водила дал задний ход, но расслабление после долгого напряжения сыграло с ним злую шутку. Он дёрнул БТР чуть сильнее, чем следовало.

— Стой! Да что б тебя!

Солдат оказался заперт в ограниченном пространстве между двух железных махин. Он ушёл с линии прямого удара и только поэтому остался жив, но нижнюю часть живота чудовищно сдавило. Даже крик у солдата вырвался сдавленный. Перепуганный водила рванул БТР вперёд. Подбежал сержант — командир отделения — растолкал столпившихся солдат.

— Что уставились? Доктора быстрей! Доктора!

Профессор Ринат Харисович Галеев за 35 лет хирургической деятельности спас жизнь не одной тысяче пациентов. Пожалуй, если собрать их вместе, то хватило бы заселить небольшой городок. На счету профессора были операции по удалению опухолей (у него и докторская по онкологии), реконструктивные вмешательства по восстановлению удалённых органов и сосудов и 15 лет практики в трансплантации почки. Уже десятилетие Ринат Харисович заведует кафедрой урологии и нефрологии Казанского ГИДУВа — института усовершенствования врачей — передавая накопленные знания следующему поколению эскулапов и гиппократов. Галеев ещё не знает, что сегодня — 11 ноября 2006 года — судьба подкинет ему такую задачу, для решения которой потребуются всё мастерство, весь опыт врача и учёного, вся смелость хирурга, возникающая из удивительной доброты и острого сострадания пациентам.

Осенью светает поздно. Профессор застёгивает белый халат и поглаживает начинающую седеть бороду, которая в родном Татарстане делает Рината Харисовича похожим на иностранца — толи турка, толи прибалта. В коридоре у дверей кабинета Галеева толпятся люди: они ждут его каждый день, приезжая с разных краёв огромной страны — каждый со своей болью и надеждой, затаённой в глазах. Профессор примет их всех. Он всегда принимает всех — иначе нельзя, потому что они больные, а он врач. Его мастерство — их шанс на спасение.

Сейчас доктор вздохнёт, внутренне соберётся, настроится и откроет дверь. Окинув быстрым взглядом очередь, кивнёт ближнему: «Заходите!». Но что-то его тревожит — может забыл и чего-то не сделал? Ах да, ему нынче приснились белые цветы, белые лилии. Галеев хотел понять — почему, для чего, что это означает? Белые цветы — по-татарски «Ак чэчэклэр». Так назывался знаменитый роман Абдурахмана Абсалямова, который мама читала им вслух в детстве в далёкой татарской деревушке. История увлекала, оживали герои романа, Ринат слушал әни, затаив дыхание. Так возникло твёрдое желание стать врачом, помогать людям.

Одного из центральных героев произведения — профессора Абузара Тагирова на всю жизнь поразил случай из дореволюционной врачебной практики, когда бедная молодая женщина пришла в полное отчаяние оттого, что доктор ничего не взял за лечение её ребёнка. В знак благодарности он попросил принести ему только цветы. С этого момента простые белые цветы стали для будущего врача и профессора символом чистоты и бескорыстия в медицине.

За окном в осенней хмари проплывали огромные мохнатые снежинки. «Как белые цветы», — Ринат Харисович ещё раз вспомнил сон и забыл о нём. Начался рабочий день, думать следовало о больных. Профессор отворил дверь кабинета, ободряюще улыбнулся страждущим и произнёс привычное: «Заходите».

Тот парень, который ещё недавно был солдатом, теперь стал пациентом. В тяжелейшем состоянии, почти не приходящего в сознание, его доставили вертолётом в 412-й госпиталь Министерства обороны во Владикавказе — базовый для Северо-Кавказского военного округа.

Травматологи с первого взгляда определили политравму с множественными переломами костей таза и бедра. Тщательное обследование показало разрыв мочевого пузыря, сигмовидной кишки и уретры — мочеиспускательного канала. Хирург санировал брюшную полость, повреждённую часть кишечника удалил и сшил заново. Ортопеды скрепили переломы костей, но мочевыводящая система оказалась разрушена полностью. После недолгого совещания врачи присоединили к мочеточникам трубки, которые вывели наружу через лобок. Большего сделать они были не в силах.

— Ты реально счастливчик! — убеждал пациента хирург. — Такая тяжелейшая травма и ни один жизненно важный орган не задет. Печень, селезёнка, даже почки обе целы. И кости нормально срослись — ходить можешь.

— Это вы называете счастьем, — в сердцах возмутился парень. — Как с этим жить?

Он задрал полосатую больничную пижаму и показал пузырёк на боку, куда по трубкам стекала моча. Непреходящая боль и сопутствующий тяжёлый запах делали невозможными учёбу, работу, не говоря уж о семейной жизни.

Хирург отвёл глаза:

— Мы тебя отправим в Ростов-на-Дону, в «Госпиталь для ветеранов войн». Там оказывают высокотехнологичную медицинскую помощь по урологическому профилю.

— Они помогут?

— Должны, — уверил его доктор.

Но внутри себя сомневался — он своими глазами видел, что осталось от мочевого пузыря и уретры. Врачи не волшебники, и чудес не бывает.

Пациент получал лечение в госпиталях Ростова-на-Дону, Подмосковья и медицинских учреждениях Казани. За четыре года выдержал одиннадцать операций по поводу перенесённой травмы, её последствий и осложнений. Однако у него произошло заращение мочеиспускательного канала и был наложен свищ в области мочевого пузыря. Из-за большой протяжённости повреждения типичные операции, выполняемые при травме уретры, в данном случае были невозможны. Медики разводили руками — больше сделать ничего невозможно, оформляй инвалидность, привыкай жить в новом состоянии…

Ринат Харисович Галеев вышел на профессорский обход в первую урологию Республиканской клинической больницы в сопровождении заведующего отделением, врачей, курсантов и кафедральных работников. Будучи завкафедрой урологии и нефрологии КГМА, он совершал еженедельный обход не только в отделении трансплантации почки, которым сам заведовал, но и в урологии.

В РКБ стекались самые тяжёлые больные из окрестностей Казани и всего Поволжья. Здесь никого не удивить ни раком почки, ни аденомой простаты, ни пузырно-влагалищным свищом, но когда хирург с более чем тридцатилетним стажем увидел этого больного, его сердце сжалось от боли. Высоченный симпатичный парень весил всего сорок шесть килограммов, один скелет остался. Но главное — взор потухший, как у старика.

— Пациенту 22 года. Стриктура перепончатого, луковичного и промежностного отделов уретры протяжённостью 5,5 см, — скороговоркой докладывал лечащий врач. — Эпицистостома, микроцистис. Двусторонний пузырно-мочеточниковый рефлюкс, вторичный двусторонний уретерогидронефроз первой стадии. Вторичные камни мочевого пузыря и задней уретры. Двусторонний пиелонефрит, цистит и простатит в фазе латентного воспаления.

От самой продолжительности перечисления соседям-пациентам, не сведущим в медицинской терминологии, становилось страшно. Для профессора же за привычными терминами вставал зримый образ — даже без вскрытия брюшной полости он как на рентгене видел полное разрушение мочевыводящей системы.

— Вы мне поможете? — безучастно спросил пациент.

— Обещать не могу, — глядя ему в глаза, сказал доктор. — Но надежда есть.

И с удовлетворением отметил, что в карих зрачках парня затеплился огонёк.

В коридоре Ринат Харисович остановил процессию и обратился к лечащему врачу:

— Со временем состояние больного будет только лишь ухудшаться, уже началось инфицирование почек. Что вы можете предложить?

— Весьма сложный случай, — невнятно пробормотал доктор.

Профессор оглянулся на свою гвардию: сына Шамиля — уже кандидата наук, урологов с многолетним стажем Рамиля Шамилевича Гильмутдинова и Омара Магомедовича Кадырова, тоже с учёной степенью. Все качали головами, но он ждал ответа.

— Провести пластику мочевого пузыря мы можем, — выдохнул кто-то, — но из-за тяжёлого и протяжённого повреждения мочеиспускательного канала проведение типичных операций, выполняемых при травмах уретры, просто невозможно. Всё равно придётся отводить мочу через трубочку.

— Если мы ничего не придумаем, то очень скоро у парня откажут почки. Он едва живой.

Мысль профессора Галеева не знала ни минуты покоя. Даже по вечерам, сидя в мягком кресле с фолиантом на коленях, он продолжал под говор домашних и шум постоянно включённого телевизора прокручивать в мозгу события минувшего дня. В пучинах подсознания ворочались смутные догадки, предположения, готовые вот-вот вынырнуть на свет Божий ослепительным озарением. Тогда профессор хватал блокнот и карандаш, стремительно конспектировал готовую упорхнуть мысль, зарисовывал схему операции.

Жена Галия в такие минуты с укоризной говорила ему:

— Ринат, пошёл бы в тихую комнату, за письменный стол.

— Нет-нет! Мне нравится здесь с вами! — отвечал он.

Точно так же мысли профессора продолжали крутиться в моменты разговоров с коллегами, пациентами, друзьями, даже на лекциях, которые он читал слушателям курсов усовершенствования врачей.

— Какие операции наиболее распространены в урологии? — задал профессор риторический вопрос притихшей аудитории.

Курсанты любили его лекции. Мягкий говор Галеева с неизбывным татарским акцентом — наследием деревенского детства — удивительно гармонировал с интеллигентным, академическим обликом и манерами. Безукоризненная логика изложения материала выдавала мастера, каждое слово которого как жемчужина: песчинка озарения, на которую слой за слоем нанесён перламутр многолетнего опыта и таланта.

— В современной урологии непрерывно возникает необходимость в полном или частичном замещении мочевого пузыря и мочеточника, — продолжал Галеев. — Мочевой пузырь часто удаляют онкологи по поводу рака. Качество жизни таких больных, их социальная адаптация зависят от возможности полноценного отведения мочи. Подобные же проблемы возникают и у больных с туберкулёзным сморщиванием мочевого пузыря, хроническим циститом…

— И при нейрогенной дисфункции мочевого пузыря, — со вздохом продолжил хирург из Тольятти, видимо, вспомнив о чём-то наболевшем.

— Совершенно верно, коллега, — подтвердил лектор и продолжил. — А из чего можно создать искусственный мочевой пузырь? Лучшим пластическим материалом для этой цели на сегодняшний день является сегмент кишечника самого пациента.

— Изолировать фрагмент кишки, герметизировать — это вполне возможно, — согласился уролог из Йошкар-Олы. — Но откуда возьмётся нервный импульс к сокращению искусственного пузыря для мочеиспускания?

— Очень правильный вопрос, и вы получите на него ответ.

Зал затих в ожидании, и профессор придал значительности моменту, выдержав паузу.

— На нашей кафедре разработан способ замещения мочевого пузыря изолированным сегментом подвздошной кишки. По сравнению с аналогичными методиками в мире этот способ максимально сохраняет кровоснабжение изъятого нами фрагмента кишки, а также естественность мочеиспускания и удержания мочи у пациента. Не говоря уже о том, что смертность, которая при прежних методиках доходила до 70—80%, нами сведена до 1%.

— Замечательный результат! Но всё-таки, Ринат Харисович, откуда приходит сигнал к мочеиспусканию?

— Не откуда, а куда, — поправил лектор. — Сигнал поступает на мышцы брюшного пресса. Объясню. У мочевого пузыря два запирающих сфинктера — внутренний и наружный. При удалении пузыря остаётся один наружный, который создаёт меньшее сопротивление выходу мочи. Сегмент кишечника всегда находится в преднатужном состоянии, то есть он пытается выдавить мочу наружу. Если пациент напрягает брюшной пресс, то этого давления достаточно, чтобы опорожнить мочевой пузырь.

— Красиво придумано, ничего не скажешь!

— В урологической клинике Казанской государственной медицинской академии и в других лечебных заведениях за период с 1981 по 2006 годы мною сделаны более 350 операций полного или частичного замещения мочевого пузыря и мочеточника сегментом подвздошной кишки. Данная методика операции внедрена в Российском онкологическом научном центре им. Н. Н. Блохина, в клиниках Москвы, Самары, Екатеринбурга, Уфы, Тольятти…

На мгновение профессор остановил рассказ — в мозгу промелькнула фраза, которую вчера Галеев прочёл, пытаясь найти способ помочь молодому пациенту: «по строению слизистая оболочка губы практически идентична той, что выстилает уретру». Значит, можно сформировать мочеиспускательный канал из лоскута, взятого с губы. Но удастся ли взять лоскут длиной больше 5 сантиметров?»

Курсанты безмолвно сидели, не прерывая мысли профессора. Впрочем, пауза оказалась недолгой.

— …Пензы, Стерлитамака и других городов, — закончил он фразу.

Команда урологической клиники РКБ собралась для очередного обсуждения.

— Будем делать пластику мочевого пузыря! — объявил Галеев.

— А что с уретрой?

— Заместим лоскутом слизистой щеки.

— Но в литературе мы не обнаружили сообщения об одномоментном замещении мочевого пузыря и уретры на большом протяжении.

— Сделаем вмешательство в два этапа. Сначала выполним илеоцистопластику, а через два месяца — создание мочеиспускательного канала из лоскута слизистой нижней губы.

— Такого в мире ещё не делал никто.

Профессор Галеев доступно изложил пациенту план операции. Не утаил и того, что удачных вмешательств подобных этому ещё не было. Парень заметно колебался. Это понятно, операция — всегда страшно. Как после ранения на фронте — хирургический шов будет ныть несколько недель, а то и месяцев. Пусть чётко выстроенная система выхаживания прооперированных по данной методике свела летальность к 1%, но это статистика, а выживет ли этот конкретный больной — ведомо лишь Всевышнему.

— Добрые люди предупреждали, что вы склонны экспериментировать на пациентах! — угрюмо заметил молодой человек.

— Расскажу забавный случай, — оживлённо ответил Ринат Харисович. — Однажды мой отец наблюдал за мной в ночь перед операцией. И утром так осторожно завёл разговор: «Что это ты за хитрые пассы над столом руками делаешь, ворожишь, что ли?». А я движения отрабатывал. Любую операцию сначала как минимум неделю в голове репетируешь. Только авантюрист может явиться с утра в операционную и встать к хирургическому столу наудачу. У меня большая библиотека, видео из Голландии присылают по линии Европейской ассоциации урологов. В мире же столько опыта накоплено — только пользуйся. Все варианты переберёшь, пока составишь свой, который поможет твоему больному.

— Я согласен на операцию! — внезапно отважился парень, и в глазах засветилась решимость бороться за жизнь, за свою судьбу. Он снова ощутил себя не пациентом, а воином, получившим приказ удержать рубеж.

Хирург похлопал его по плечу:

— Вот это дело, боец!

Многолетний опыт лечения убедил Галеева в значимости психологического состояния пациента. На заре своей деятельности Ринат Харисович даже обучался гипнозу и успешно лечил энурез у подростков без операций. Но впоследствии убедился, что просто доброе слово и сострадание больному воздействуют сильнее гипноза.

В дверях палаты профессор обернулся и добавил:

— В литературе по военно-полевой хирургии указывалось, что у солдат-победителей раны заживают в два раза быстрее, чем у побеждённых.

Молодой человек понимающе кивнул.

К илеоцистопластике солдата готовили тщательно. Первым делом удалили камни из мочевого пузыря и задней уретры. На эти процедуры у профессора Галеева ещё с 80-х годов прошлого века получены свидетельства об изобретении. Впоследствии наступила очередь консервативной терапии для устранения воспалительных процессов мочевой системы. 5 декабря молодому человеку сформировали искусственный мочевой пузырь из участка подвздошной кишки. Операция прошла благополучно, однако из-за остающейся стриктуры уретры отведение мочи происходило через эпицистостомическую трубку.

Осталось самое сложное — операция по реконструкции мочеиспускательного канала. Операцию назначили на 24 января. В уникальном хирургическом вмешательстве участвовали также сотрудники отделения челюстно-лицевой хирургии РКБ. Заведующий отделением Рашид Валеев аккуратно вырезал у пациента лоскут с внутренней стороны нижней губы. Из него Ринат Харисович сшил недостающий отрезок уретры. Это напоминало даже не операцию, а рукоделие, вышивание бисером. Профессор Галеев, как лесковский Левша, даже мельчайшие кровеносные сосуды привык сшивать без микроскопа.

Один из коллег, присутствовавших в операционной, обронил:

— Ринат Харисович, в любой зарубежной клинике в подобной операции участвовали бы как минимум пятеро специалистов, а вы справились один.

Долгожданный день — 12 марта 2007 года. После двух сложнейших высокотехнологичных реконструктивных вмешательств молодой человек был выписан практически здоровым. Исследования показали восстановление проходимости уретры. Наблюдение в последующий год продемонстрировало превосходные результаты проведённого лечения.

Столь сложное хирургическое вмешательство было уникальным не только для России, но и для всего мира. Но уникальное недолго остаётся единственным. Слава бежит впереди удачливого врача, даже если он её не добивается. В мире много страждущих, и вскоре профессор Галеев провёл ещё одну операцию по формированию искусственного мочеиспускательного канала, на этот раз пациенту с серьёзнейшими последствиями автоаварии. И несколько больных уже образовали очередь.

Доктор медицинских наук и ведущая передачи «Здоровье» Первого канала Елена Малышева приехала в Казань по приглашению министра здравоохранения Татарстана Айрата Фаррахова. Ей предстояло провести в Культурно-развлекательном комплексе «Пирамида» торжественную церемонию награждения победителей I республиканского конкурса «Ак чэчэклэр — Врач года-2008». Название он получил в честь любимого в народе романа Абдурахмана Абсалямова «Ак чэчэклэр» («Белые цветы»), посвящённого людям в белых халатах. Интерес к конкурсу был огромный не только среди медицинского сообщества, но и среди жителей республики. Ажиотаж подогревали многочисленные публикации СМИ и репортажи телевидения.

Перед поездкой Малышева ознакомилась со списком номинантов. Будучи профессором-кардиологом и основателем Благотворительного фонда поддержки достижений в области медицины «Призвание», она сознавала, что при подведении итогов жюри столкнётся с трудным выбором — открывалась россыпь удивительных, похожих на сказку, но, тем не менее, реальных историй исцеления безнадёжно больных! О каждом из этих врачей можно написать отдельную, увлекательную и пронизанную любовью к людям книгу, подобную роману Абсалямова.

Согласно протоколу конкурс почтут присутствием Президент Татарстана Минтимер Шаймиев, председатель Госсовета РТ Фарид Мухаметшин. Поздравить казанских коллег прибудет известный кардиохирург Ринат Акчурин.

Малышева снова склонилась над сценарием. Как будто чего-то в нём чего-то не хватает.

— Погодите! — обернулась телеведущая к организаторам конкурса. — Тут же был в списке номинантов ещё один доктор. Я точно помню! Который солдату сделал искусственный мочевой пузырь.

— Галеев! — подсказал кто-то. — Ринат Харисович.

— Именно Галеев!

Один из сопровождающих тихо, заговорщицки прошептал:

— Елена Васильевна, сложилось мнение, что Галеева не нужно выдвигать на премию.

Но заговорщики не учли, что этого больного профессор Галеев уже показал Малышевой во время её посещения РКБ, и сама Елена Васильевна уговорила его принять участие в конкурсе. Галеев по своему обыкновению отнекивался — да всё это игры, да как можно сравнивать специалистов разного профиля — но в итоге уступил энтузиазму телеведущей.

— То есть решать будет не жюри, не врачи-профессионалы, а те, у кого сложилось мнение! — возмутилась Малышева. Представителю федерального центра претили местечковые интриги. — Галеев должен быть на церемонии, или я в ней не участвую.

Сопровождающий бросился звонить и консультироваться с вышестоящими инстанциями. Сигнал о неблагополучии как нервный импульс пробивался все выше по бюрократической цепочке, пока не дошёл до уровня принятия решения:

— Вы с ума сошли? Президент приедет! Всё уже объявлено. Нам только скандала не хватало!

— Так что с Галеевым-то? Ему давать, что ли, премию?

А Малышева вспомнила прочитанную при подготовке к конкурсу историю. У романа «Ак чэчэклэр» тоже была нелёгкая судьба. Народ его принял всей душой, начиная с ранней публикации в журнале «Казан утлары», но успех Абсалямова вызвал зависть у некоторых коллег. В конце 60-х годов при выдвижении на Госпремию роман «Белые цветы» забраковали. Группа писателей обвинила автора в «прорусскости» и отсутствии в романе национальной идеи. Вскоре, из архивов таинственным образом исчезла и единственная запись одноимённого (первого татарского!) телесериала.

Путь Рината Харисовича Галеева в науке не назовёшь простым. «Научные войны» заставили выработать тактику и стратегию поведения в агрессивной среде. Но для учеников и сотрудников завкафедрой КГМА сумел создать зону свободного творчества. Давалось это дорогой ценой душевных переживаний и волнений. Но, слава Богу, всегда находились рядом люди, готовые поддержать и посоветовать.

10 июня 2008 года профессор с женой Галиёй Шакировной и сыновьями Шамилем и Наилем, волнуясь, подходил к ступенькам новенького, но амбициозного комплекса «Пирамида». Казалось бы, о чём волноваться? Всё у него есть: мировое признание — на полгода опередил французов из Тулузы с илеоцистопластикой, в республике — основатель трансплантологии. Доктор наук, профессор, завкафедрой, Заслуженный врач Республики Татарстан. Что для него ещё одно, очередное, признание заслуг? Что оно доказывает? Да и будет ли оно? Четыре претендента в номинации — как один профессионалы, таланты и вообще молодцы.

Младший сын Наиль обнял отца за плечи:

— Не переживай из-за конкурса! Мы-то знаем, что ты — самый лучший!

Отец благодарно сжал его руку.

«Наше призвание лечить людей — благородно и всегда востребовано, — такими словами открыл церемонию награждения министр здравоохранения РТ А. З. Фаррахов. — Мы пережили сложные и тяжёлые времена, но сегодня государство полностью взяло здравоохранение под контроль. Национальный проект „Здоровье“ позволил оснастить ведущие учреждения здравоохранения самым современным оборудованием. Мы „врываемся“ в европейскую медицину. Основная цель нашего конкурса — поднять престиж медицинского работника. Думаю, все номинанты конкурса — уже победители, их сегодня знает вся республика. Я горжусь тем, что работаю в отрасли с этими людьми».

Ринат Харисович слушал и соглашался: поднять престиж профессии — это нужное дело. А то с новомодным коммерческим уклоном все прямо с ума посходили. Где это видано — работу врача объявить «оказанием услуг»! Когда испокон веку она считалась служением людям и подвижничеством.

Не поскупился на сердечные слова и Президент Республики Татарстан М. Ш. Шаймиев (Галеев знаком с ним лично): «Это самый великий конкурс, и жаль, что он не был организован раньше. После того как я принял участие в сегодняшнем мероприятии, мне захотелось самому быть врачом».

Во время церемонии награждения претенденты во всех номинациях выходили по трое. Елена Малышева блистала искренней улыбкой и тонким юмором. Победители получали цветы, дипломы, статуэтки, призы.

В номинации «Уникальный случай» на сцену вышли сразу четверо номинантов. Из них троих объявили победителями. Все — представители РКБ: завотделением реанимации №3 Тахир Габитов, врач-рентгенангиохирург Сергей Ерёмин и завотделением пересадки почки Ринат Галеев. Это тоже оказался своего рода уникальный случай.

Спускаясь со сцены, Ринат Харисович обхватывал руками огромный букет белых лилий. И вдруг вспомнил давно забытый сон ноября 2006 года. Да-да! Именно в тот день, когда на обходе он впервые увидел солдата, Галееву и приснились белые цветы! Подумать только! Неужели бывает такой вещий сон? Или сон говорил совсем про другое?

Галеева поздравляли коллеги, ученики, родные. На телефон звонили даже давние пациенты — со многими хирург поддерживал связь и даже дружеские отношения долгие годы. А дома профессора ожидало приглашение на другое торжество.

Солдат писал, что жизнь налаживается, что собрался жениться. Что на свадьбе Ринат Харисович будет самым желанным гостем.

«Вот настоящие белые цветы! — рассудил Галеев. — Свадьба, продолжение жизни! Вот в чём главная награда врача — в продолжении жизни на земле! Так же, как и награда солдата!»

На свадьбу профессор Галеев не поехал. Написал письмо, поздравил и попросил не обижаться:

«Это не от невнимания. Болезнь и врач — лишь один из периодов жизни. Незачем помнить его изо дня в день, считая себя вечным должником медиков. Моя задача — вылечить так, чтобы о болезни человек забыл навсегда».

Под самом обрезом взбитых ветром облаков, скрывавших вершину Диклосмта на границе Чечни, Дагестана и Грузии, парил степной орёл. Раскинув мощные крылья, властелин неба не искал добычу, а не торопясь закладывая виражи над родными горами, наслаждался лёгкостью движения и теплом набиравшего силу солнца. С высоты полёта было особенно заметно, как весна вступала в свои права, сгоняя с перевалов последние остатки снега, пробуждая зелень на склонах и первые желтоватые цветы на камнях. Для орла весна долгожданная, но вполне обычная, каких он видел и пережил десятки. Для солдат российской армии и народа Чечни она стала символом мира. В апреле 2009 года режим контртеррористической операции на территории республики был окончательно отменён. Вторая Чеченская кампания официально завершилась.

Услышав заявление диктора телевидения, солдат добавил громкость звука, услышал снова гортанные возбуждённые голоса горцев и рассудительно-спокойные — армейских офицеров, довольных победой и исполнением своего долга. Ветеран разглядывал знакомые очертания гор, убывающую в место постоянной дислокации колонну бронетехники, последний раз поднимающую колёсами степную пыль. Он почувствовал, что в его душе подошёл к концу важный этап, словно давняя боль истончилась и растаяла, чтобы никогда больше не возвратиться.

Профессор Ринат Харисович Галеев, сидя в своём уютном кресле — как всегда с блокнотом, ручкой и думой об очередном пациенте — тоже отметил это сообщение. Он переглянулся с супругой Галиёй, которая всё понимала, словно читала его мысли. Профессор вспомнил солдата, всю эпопею его воскрешения к жизни, вспомнил последнюю фотографию с молодой женой и мысленно пожелал им счастья.

Воспоминания о Р. Х. Галееве. Цибулькин Анатолий Павлович

Цибулькин Анатолий Павлович, заведующий кафедрой клинической лабораторной диагностики КГМА, д.м.н., профессор, Заслуженный деятель науки РФ и ТАССР.

Биография — трудный жанр.

Периодически созваниваемся с профессором Галеевым Р. X., ежемесячно встречаемся на заседаниях Учёного совета Академии, но всегда остаётся чувство чего-то недосказанного, что не поместилось в ограниченное время наших встреч.

Повседневная насыщенная жизнь: лекции, лечебная работа и попытка соответствовать современному уровню научных исследований, — оставляет чувство исполненного долга, но, к сожалению, не оставляет свободной минуты на обычное человеческое общение.

Юбилей — это хороший повод оставить все дела и вспомнить, как на твоих глазах складный паренёк из районной глубинки Татарстана, прошёл путь от студента младших курсов медицинского института до прекрасного специалиста, квалифицированного учёного, профессора и заведующего кафедрой.

Но, как оказалось, восстановить в памяти отдельные этапы из жизни профессора Галеева Р. X., свидетелем которых мне довелось быть, не составило труда, словно возник взгляд со стороны на события тех лет и отдельных дней.

Детство Рината Харисовича, как выяснилось в нашем общении, прошло на природе с обязанностями помощника отца в нелёгкой работе по лесному хозяйству. Десятки километров дорог пешком, а зимой на лыжах, привели к стойкости характера — и молчаливый, но абсолютно самостоятельный студент мединститута, встав на беговые лыжи, к радости спортивных руководителей института выполнял нормативы кандидата в мастера спорта СССР.

Решения, принимаемые в молодости, часто определяют всю жизнь. Поэтому профессиональный спорт без сожаления уступил место профессиональной медицине. Многим молодым людям чуткие рекомендации родителей и грамотные советы родственников помогают найти правильное решение. Ринат же делает себя сам. Что привело его в студенческий кружок по патофизиологии? Конечно, это была попытка разобраться в многообразии медицинских профессий. Там молодой аспирант — автор настоящей статьи — получает задание привлечь к исследовательской работе кружковца Галеева Рината. Никто не предполагал, что это знакомство и первые совместные научные исследования закончатся постоянным пересечением наших путей в дальнейшей жизни и самыми добрыми отношениями до сегодняшнего дня.

Сотрудничество с аспирантом мало перспективно — у него свои заботы, сроки завершения работы, публикации. Однако первый опыт научных исследований показал Ринату, что существует в жизни интерес получения новых данных, совершения собственных малых открытий. С этим превозмогающим все житейские трудности стремлением к познанию нового Ринат Харисович затем уже не расставался.

Распределение после окончания мединститута приводит Р. Х. Галеева в Йошкар-Олу, которая была также местом начала трудовой деятельности и автора этих строк.

Следующая встреча прошла в Казани, где Ринат Галеев работал в должности заведующего урологическим отделением РКБ, после завершения клинической ординатуры в мединституте. Решение руководства больницы было справедливым, молодой 30-летний специалист качественно изменил уровень хирургической помощи в отделении. Сравнение рук хирурга с «золотыми руками» превратилось в журналистский штамп, но как точно оно подходило к Ринату Харисовичу в операционной: неуловимое движение скальпеля — и предотвращено кровотечение, лёгкое движение рук — и каким-то образом все компоненты операционного поля укладываются на свои места. Если смотреть со стороны, то в его руках труднейшие реконструктивные операции обманчиво казались не очень сложными.

А направление реконструктивных урологических операций было чрезвычайно сложным и очень своевременным, поскольку последствия травм, вмешательств по удалению опухолей часто заканчивались инвалидизацией и исключением пациента из привычного круга общения. Спасением для многих оказались реконструкция уретры из слизистой нижней губы, формирование искусственного мочевого пузыря из тонкого кишечника.

Трудно сосчитать — да никто этого и не делал! — сколько людей, часто совсем молодых, вернулось к жизни, в семью, в коллектив, перестали быть тяжёлыми инвалидами после реконструктивных операций, выполненных Р. X. Галеевым.

Большая практика Рината Харисовича свидетельствовала, что стандартная хирургическая тактика часто сталкивается с нестандартными особенностями кровообращения органа, вариантностью расположения сосудов, их различной длиной. Длительная работа в морге кафедры патологической анатомии, многочисленные эксперименты на животных привели к успешной защите в 1985 году диссертации на степень кандидата медицинских наук по теме «Реконструктивные операции при вариантных формах почечной артерии».

Наши встречи и беседы становятся более частыми с тех пор, как уже опытный хирург, почувствовавший вкус к большой науке, Ринат Харисович проходит по конкурсу на должность доцента кафедры урологии ГИДУВа — организации хорошо известной всем страждущим медицинской помощи. С тех пор мы работаем в одном учреждении, сменившем название от института на академию, но при этом не утратившем своего значения.

Постепенно проблема реконструктивных, а затем органозамещающих операций на органах мочеполовой системы становится делом всей жизни Рината Харисовича в прямом смысле, поскольку этому он посвящает не только рабочее время, но и значительную часть выходных дней и отпуска.

Далеко не во всех случаях можно провести реконструктивную операцию, иногда помочь больному может только трансплантация почки донора. Постулат общеизвестен. В мире трансплантация почек к этому времени становится рядовой манипуляцией. Москва начинает выделять единичные квоты на трансплантацию жителям республики, что совершенно не удовлетворяет её запросов; очередь на пересадку донорской почки продвигается невыразимо медленно. Самостоятельность, организаторские способности и упорство позволили Ринату Харисовичу одному из первых в Поволжье заняться в то время казалось бы неподъёмной проблемой — трансплантацией почки. Обычно новому специалисту не трудно войти в работающий коллектив с отработанными процедурами, но как трудно все начинать самому.

Сама операция по пересадке почки — это заключительная часть решения большого объёма организационных и технических вопросов. Сюда входит точное определение системы HLA — трансплантационных антигенов больных пациентов Своевременная информация из реанимационных отделений лечебных учреждений республики о появлении донора почки, сбор группы изъятия почки, срочный выезд (на личном автотранспорте) к донору, типирование антигенов гистосовместимости последнего, выбор совместимых с ним больных из листа ожидания и их срочный вызов, перевозка органа в условиях сохранения его жизнеспособности, сбор всех заинтересованных сторон в стенах РКБ, типирование совместимости донора и реципиента по АВО группам крови — и только затем хирургическая работа в операционной. И всё это независимо от погоды и часа дня или ночи. На всех этапах работало в основном три человека, одним из которых всегда был Ринат Харисович, сменяющий должности водителя на хирурга, а затем и на трансплантолога-иммунолога. Конечно, никто не отменял при этом ежедневной основной рабочей нагрузки.

Первые успехи воодушевили коллектив, принесли признание в Институте трансплантологии (г. Москва), появилось устойчивое финансирование дорогостоящего обеспечения жизни пациента с трансплантированной почкой. В помощь отцу к работе присоединился старший сын Рината Харисовича — Шамиль, сегодня уже признанный специалист-трансплантолог. На конференциях по результатам работы отделения трансплантации в г. Казани собирались эксперты из головного института и начинающие трансплантологи из регионов Поволжья. Мне посчастливилось быть консультантом, а чаще просто плечом поддержки в самые трудные периоды работы Рината Харисовича по становлению республиканской трансплантологии.

Иногда удивляешься тому, как легко идёт по жизни отдельный человек, все события складываются в его пользу. Вот чего не было у Рината Харисовича. Даже на защите диссертации на степень доктора медицинских наук, новизна которой была подтверждена не одним патентом, председатель диссертационного совета в г. Москве предложил Ринату Харисовичу продемонстрировать практические преимущества предложенного им метода. Операционная готова. Но кто будет пациентом? На операцию у незнакомого хирурга из «провинции» соглашается житель Подмосковья, очередь которого реализуется не скоро. Лёгкие волнения позади, многократно отработанная техника удивляет и заставляет подтянуться операционную сестру, которая легко распознаёт умелые руки хирурга. Операция завершена. Больной выходит из наркоза. Ночное дежурство в отделении. На другой день — успех и блестящая защита. Кстати, прооперированный затем неоднократно благодарил случай и Рината Харисовича, поскольку результаты тяжёлой операции оказались отличными.

Мелькают отдельные воспоминания: мы с Ринатом белим потолок маленького, «second hend», но первого собственного жилья моей семьи в г. Казани. Трасса Казань — Йошкар-Ола. Обсуждаем хирургические возможности предстоящей онкоурологической операции у моего отца. Работали с Ринатом Харисовичем вместе часто, отдыхать вместе не пришлось; разве только коллективные институтские праздники позволяли свободно пообщаться.

На сегодня коллектив, возглавляемый профессором Галеевым Р. X., способен решить многочисленные сложнейшие медицинские проблемы: от точной диагностики заболеваний почек до эффективной терапии, сложной реконструктивной операции или трансплантации почки. Характеризуя работу Рината Харисовича, не будет преувеличением использовать эпитеты «впервые», «поразительно», «уникально».

Понимаю, что в успехе трансплантационной практики в республике велика роль Министерства здравоохранения РТ и администрации Республиканской клинической больницы. Ими создано современное отделение трансплантации почки с гемодиализом, закуплены новые аппараты по тестированию состояния иммунной системы пациента. Но в операционную вновь и вновь идёт внутренне собравшийся, спокойный профессионал, которому можно доверить своё здоровье и саму жизнь.

С юбилеем завершён большой, значимый и далеко не последний этап жизни профессора Галеева Р. Х. Опыт, светлый ум, работоспособность, явное лидерство в коллективе позволяют ему в дальнейшем продолжить деятельность прекрасного педагога, грамотного руководителя и профессионала уролога. Счастливого пути, Ринат Харисович!

Популярная урология. Часть 1

В 2020 году на экраны страны вышел фильм про гениального конструктора стрелкового оружия, создателя автомата АК-47 — Михаила Тимофеевича Калашникова. Кстати, профессор Галеев был с ним лично знаком, но об этом позже. Что же фильм? Фильм хороший, показывает и трудовой путь будущего дважды Героя Социалистического Труда и лауреата Сталинской премии, воссоздаёт исторические реалии того времени. Раскрывает непростые творческие отношения в среде конструкторов, историю создания семьи. Есть всё, кроме одного — самого движения мысли конструктора, изобретателя. Что же он такого сделал, чем отличался от своих коллег и конструкторов вероятного противника? Это зрителям приходится додумывать самим, особо настырным — рыться в специальной литературе.

Возвращаясь к нашему повествованию, думается, что рассказывая о враче, хирурге, учёном будет правильно хотя бы в основных чертах представить сферу интересов Рината Харисовича Галеева, познакомить читателя с проблематикой и терминологией, чтобы он сам мог увидеть и оценить значение открытий главного героя.

Ассоциация с М. Т. Калашниковым тем более уместна, что реконструктивные операции профессора Галеева — это пример добротной инженерии на материале человеческого тела. Инженерия — от латинского ingenium — «искусность» и ingeniare — «изобретательность». Патентов и авторских свидетельств на изобретения у Галеева полтора десятка. Но главное — сам принцип.

Например, создание искусственного мочевого пузыря — это же и есть инженерия. Да, из материала самого человеческого тела — из самого лучшего материала для организма. И пока коллеги-хирурги пытались при аналогичных операциях скопировать естественный мочевой пузырь — круглый, Галеев как истинный инженер счёл главным функцию, а не внешность, и сделал пузырь U-образным. Этот ход продиктован самой формой кишки, прост и гениален как автомат Калашникова. К тому же требует наложения гораздо меньшего количества швов — значит, будет меньше осложнений. Лучшее кровоснабжение приводит к быстрейшему заживлению ран и отличным отдалённым результатам. Падение смертности при операциях с 70% до 1% — в этом и высокое искусство, и полет технической мысли.

Конечно, хотелось бы показать мысль нашего героя, хотелось бы, чтобы читатель восхитился его изобретениями, делом его жизни. Но для этого надо хотя бы немного изучить строение мочеполовой системы человека. Инженеры ведь тоже учат сопромат.

Анатомия и физиология почек и мочевыводящих путей

Урология — это отрасль медицины, занимающаяся изучением, распознаванием, лечением и профилактикой заболеваний органов мочевой системы и мужской половой системы.

Многоуровневая система образования и выведения мочи — отлаженный механизм, и сбой в одном из органов может привести к серьёзным нарушениям всего процесса.

Почки фильтруют всю кровь в организме. В сутки через них фильтруется около 150—180 л первичной мочи, а в итоге выводится 1,5—2 л.

Общие функции почек:

• регулируют количество воды и электролитов (ионов Na+, K+, Ca2+, Cl- и др.) в жидкой среде организма;

• поддерживают нормальный кислотно-щелочной баланс (pH);

• выводят из организма ненужные и токсичные для организма вещества конечного метаболизма (например, мочевину, мочевую кислоту, фосфаты, сульфаты), выделяют мочу.

Эндокринные функции почек.

Вырабатывают гормоны:

• эритропоэтин необходим для синтеза гемоглобина;

• ангиотензин II важен для контроля артериального давления;

• кальцитриол участвует в метаболизме кальция и фосфора.

Метаболические функции почек.

• активно участвуют в обмене белков, жиров и углеводов.

Мочеточники — трубки диаметром 6—8 мм, длиной 25—30 см. Они предназначены для вывода образовавшейся жидкости из почечной лоханки в мочевой пузырь. Когда пузырь наполняется, сфинктер (клапан) перекрывает выход, чтобы не допустить возвращения мочи в почки.

Мочевой пузырь — мышечный орган системы, размещённый в области малого таза. Его основные задачи: накопить и вывести мочу наружу. Эластичность позволяет растягиваться и накапливать до 400—700 мл, некоторых случаях даже 1,5—2 л мочи. Для выведения мочи мышцы пузыря сокращаются. За регуляцию мочеиспускания отвечают два чувствительных сфинктера, находящиеся в нижней части пузыря.

Уретра — мочеиспускательный канал. Он служит для выведения мочи из мочевого пузыря наружу, а у лиц мужского пола ещё и для семяизвержения — выведения вовне семенной жидкости (спермы). Длина женской уретры — 3—4 см, а мужской — в 5—6 раз больше в связи с тем, что значительная часть её проходит внутри мужского полового члена.

Сфинктеры предназначены для управления выделением мочи, в системе предусмотрены внешний и внутренний сфинктеры. Внутренний сфинктер полностью контролируется человеческим сознанием. Внешний берет на себя ещё и функцию поддержки органов брюшной полости.

Нервные окончания — мышечные стенки пузыря, содержащие множество рецепторов, которые отправляют сигнал спинному мозгу о степени накопления. Первые «позывные» передаются уже после накопления 200—300 мл.

Детство. Надырово. Обретение характера

Теперь, когда читатель уже смог оценить научные и врачебные достижения героя книги, пришла пора разгадать загадку. Откуда у паренька из далёкой татарской деревни — сына лесника и учительницы — такой характер, такой интеллект, такие способности, чтобы стать профессором, доктором наук, заведующим кафедрой, основоположником научной школы? Может, он унаследовал нечто у предков или влияние оказала среда? Или в самом характере местности скрыта тайная сила, проявляющая дарования?

Будущий хирург и первый трансплантолог Татарстана Ринат Харисович Галеев появился на свет 19 октября 1946 года в селе Новое Надырово, что в 12 километрах к востоку от Альметьевска, будущей нефтяной столицы Татарстана. В то время ещё никто и не предполагал какие огромные богатствах хранит в себе Ромашкинское месторождение (его откроют лишь в 1948 году), и жизнь в селе, не затронутая «нефтяной лихорадкой», текла так же как вода в речке Урсала, правом притоке Степного Зая — степенно и неторопливо.

Предки-основатели

Село основали в середине XVIII века переселенцы из-под Арска, которые искали спасения от налогового гнёта и религиозных притеснений имперской власти. На новом месте они занялись хлебопашеством и скотоводством, особо славились разведением гусей, катанием валенок и шитьём шапок.

В селе стоит памятник основателю Надыру Уразметову — продолжателю знатного рода, восходящего корнями к эпохе Казанского ханства. Именем Надыра называлось не только село, но и волость. От него пошло генеалогическое древо Галеевых.

Уразметов, кроме создания ряда населённых пунктов, занимался рудоискательством, впервые в Российской империи пытался построить промышленную установку нефтепереработки. Что от него восприняли многочисленные потомки, так это предприимчивость и готовность создавать новое. Село Надырово было на слуху всегда.

В пору коллективизации организовали колхоз «Зай», который уже в 1934 году был занесён на Всетатарскую красную Доску почёта, а после войны стал единственным в Татарии колхозом-миллионером, найдя нишу в выращивании конопли. Колхоз 8 раз был представлен на Выставке достижений народного хозяйства в Москве, где награждался грамотами и переходящими знамёнами.

В 1950-е гг. в селе построили здание магазина, в котором внедрили самообслуживание и систему предварительных заказов на товары сложного ассортимента с доставкой на дом, а также изучение спроса путём подворного обхода. Передовому опыту торгового обслуживания в селе даже посвятили статью в журнале «Коммунист Татарии» (1965 г., №3).

Новаторский дух основателя сохранился в селе, отчего среди надыровцев много неординарных и известных личностей, про село издана книга, а при школе создан музей. Безусловно, в подобной среде развиваются личности особого склада. И Ринат Галеев не избежал этого влияния. Но было ещё и близкое окружение.

Отец

В 1943 году в родное село вернулся комиссованный после контузии фронтовик Харис Галиевич Миннебаев. В селе и в колхозе к его возвращению отнеслись с двойственным чувством. С одной стороны, он стал (да так и остался) единственным мужчиной на всей улице, вернувшимся с войны. С другой стороны, все помнили, как Хариса раскулачили в 1932-м, и что он внук воинского старшины Бугульминской волости. И в предвоенные годы тоже с ним было разбирательство.

Галиев Рим Харисович, брат Р. Х. Галеева: У нас в семье были уверены, что отец сидел и воевал в штрафбате. Однако, когда я работал старшим следователем Республики Татарстан по особо важным делам, то имел доступ к архивам и о судимости отца сведений не обнаружил. Какой-то грех за ним числился, он работал в сельсовете и толи избил, толи дал пощёчину родственнику некоего высокопоставленного лица. Его отстранили от должности, но, похоже, ограничились административными мерами. Отца побаивались, не хотели с ним связываться, считали его бесстрашным. С Волховского фронта он вернулся с орденом Отечественной войны.

Харису Миннебаеву мать Нагима-ханум уже подобрала в невесты девушку. Нагима была женщиной властной, которой в Надырово многие побаивались. Она давно уже жила вдовой (Гали, её муж, умер в 1918). В колхоз её так и не смогли заставить вступить, хотя большой богатый дом — единственный в деревне с настоящим фундаментом — до фундамента и разобрали. Старший сын Салих от греха подальше скрылся во времена коллективизации, а средний — Мударис — стал первым на селе комсомольцем и в селе Бигашево (ныне часть Альметьевска) работал учителем, а после директором. Вот он-то брату Харису и посоветовал приглядеться к молодой учительнице Асие Гараевой. Девушка только закончила учительские курсы после десятилетки, и была весьма симпатичной. Харису она сразу пришлась по душе.

Айсылу Хамедова, сестра Р. Х. Галеева: И отец с братом похитили девушку. Конечно, не против её воли, уговор какой-то имелся. Так что на следующий день отец уже на лошадях в изящной повозке подъехал ко двору деда Тагира свататься. С материной роднёй они успешно договорились, а вот бабушка Нагима отца с молодой женой на порог не пустила. Так и не простила его до самой смерти.

Фронтовик и орденоносец Харис Галеев крутому материнскому нраву не уступил. Как люди на оккупированных территориях, он ушёл в партизаны. Лесник Альметьевского лесхоза рассматривал лес как дом родной, так что с молодой женой на опушке вырыл землянку — в ней перезимовали. И когда уже Асие подоспело время рожать, в июле сняли квартиру в русской деревне, где и родился старший сын Сирин. Разросшейся семье лесхоз дал дом в деревне Каширово, там появились на свет ещё два сына — Рим (1945) и Ринат (1946).

Рим Галиев: От отца мы переняли принципиальность. И я за неё пострадал, и Ринат тоже. Но никогда принципами не поступались. Также по примеру отца, я будучи руководителем, никого зря не наказывал. Если налагал взыскания, то своей властью, не доводил до начальства, не выставлял на всеобщее обозрение. Зачем человеку карьеру портить? Так что, когда вышел на пенсию, на меня никто в обиде не был. Это в крови, отцовское воспитание. Хариса-бабая в деревне уважали за то, что никого под суд не отдал. В те времена же лес воровали. Если он кого ловил, то заставлял скрыть следы преступления и давал задание отработать. Другие лесники долго на месте не держались, а его до сих пор, много лет после смерти, даже молодые знают и помнят.

Айсылу Хамедова: В то время государство лесникам спускало план: и сено накосить, и орехи сдать, и мочало. А отец — инвалид, одна рука не работает. Как он план выполнял и за что ему лично Брежнев вручил орден Трудового Красного знамени? Всем тогда нужны были дрова, брёвна дом строить, все приходили к отцу. И отец находил решение, чтобы и государство было не в убытке, и люди довольны. Но за это ему помогали сдавать план: кто косил, кто орехи собирал. А по весне все сажали лес — и школьники, и взрослые. И уж, конечно, мы, его дети. Все леса вокруг Альметьевска посажены Харисом-бабаем!

От отца передался Ринату Харисовичу ещё и «горький привкус» судьбы. Ничто не давалось великому хирургу легко, постоянно приходилось преодолевать сопротивление, доказывать правоту, а иной раз и элементарно перетерпеть. Так что порой задумаешься, а какой удел родители, предки готовят потомкам? Конечно, существуют объективные обстоятельства, исторический фон — его не изменишь. Революция, коллективизация, война стали испытанием для многих поколений.

Но что откладывается в родовой памяти, а значит в судьбе детей, внуков, когда родная мать отворачивается от сына — как Нагима-ханум от Хариса Минибаева? Когда не прощает ему проявления собственной воли? Внесло ли это вклад в родовую «горечь судьбы»? Возможно. Можно ли было этого избежать? Наверно. Можем ли мы не устраивать таких проблем своим детям? Стоит постараться.

Айсылу Хамедова: Когда отец умирал, пригласили стариков почитать молитву. Отец сказал: «Пусть уходят. Если бы Бог был, он не позволил бы пережить то, что я пережил».

Мать

Айсылу Хамедова: Мама так и не получила фамилию отца. Осталась она Гараева Асия Тагировна. Отец у нас 1914 года рождения, а мама — 1924.

Асия Тагировна в детях воспитала трудолюбие. В деревенском быту детей естественным образом привлекали к работе, приучали убирать за собой, мыть посуду. С возрастом к ним переходили обязанности по уходу за скотиной, которой было немало — лесхозовский конь, коровы, телята, гуси. Овцам даже счёта не вели. И главное, мать приучала любую работу доводить до конца.

Рим Галиев: Характер у мамы был мягкий и добрый. Отец строго к нам относился, а она прикрывала. Отец по большей части проводил время в лесу, а мама всегда была рядом.

У контуженого фронтовика первое время после войны случались приступы, порой он даже бился головой о стену. Тогда Асия Тагировна бросалась на него всем телом и держала, чтобы муж себя не поранил. Но никогда в семье не было ни ссор, ни пьянок, ни рукоприкладства.

Было ещё одно важное качество, которое Асия Тагировна воспитала в детях — любовь к чтению. Деревня 1950-х годов отличалась от той, что мы видим сейчас. Не было телевизоров, даже электричества не было.

Рим Галиев: В избе стояла керосиновая лампа, потом уже провели свет, когда неподалёку бурили скважину. От неё протянули электричество сначала по нашей улице, а потом дальше по селу. Телевизор я первый раз смотрел, когда ездил к Ринату в Казань. Он тогда учился в институте, а меня отец отправил купить телевизор — в Альметьевске их не было.

Развлечения были простые — ходить в гости, устраивать вечеринки. Но уже появилось новое, необыкновенное, открывающее весь мир — книги.

Айсылу Хамедова: Мама у нас — учительница, отец — лесник. По сельским меркам — это настоящая интеллигенция. И мы много читали. Меня, ещё маленькую, усаживали вместе с братьями, мама каждый вечер читала вслух книги, которые приносила из библиотеки. Потом, когда братья научились, они читали по очереди.

Книги были на татарском языке. К тому времени издательства ТАССР издавали много оригинальной и переводной литературы на татарском. Подросшие дети с увлечением открывали мир Джека Лондона (Ринату особенно нравился роман «Мартин Иден»), Гюго, Пушкина, Тукая. Появлялись новые имена — как фронтовик Абдурахман Абсалямов с романом «Орлята», отразившем судьбы молодёжи в прогремевшей войне. В 1965 году в журнале «Казан утлары» вышли его же знаменитые «Белые цветы» — как раз в тот момент, когда Ринату Галееву настало время выбирать профессию. Роман повлиял на его выбор.

Любовь к чтению дети Асии Тагировны пронесли через всю жизнь.

Галия Галеева: Мы дружили с учительницей наших детей по математике Бертой Александровной Ахметзяновой. Она всегда удивлялась: «Ринатик, про какую книгу тебя ни спроси на полке — ты скажешь, что в ней написано и в каком томе». Ринат очень много читал, даже когда в командировку ездил на поезде, то брал с собой книгу. Так он прочитал Стендаля 12 томов, которым увлекался ещё в школе, перечитал Байрона. Любил подписку журнала «Дружба народов», там печатали разных авторов, например, Юлиана Семёнова. Библиотека у нас была большая, в основном на русском языке, но если попадались книги на татарском языке, Ринат охотно читал на татарском.

Мальчишки

Когда Ринату исполнилось 5 лет, семья перебралась в Надырово. Харис Галиевич в то время оставался уже единственной опорой матери. Но и тогда Нагима своевольного сына в дом не пустила. Он построил собственный дом на задах её огорода, расчистив мусорку, на бывшем русле реки.

Айсылу Хамедова: Мы жили в маленьком домике, к которому отец пристроил ещё две комнаты. Братья помогали отцу доски строгать, пол настилать, а я между ними каталась на маленьком трёхколёсном велосипеде, смеялась. Братья шутили со мной, хотя я им, наверное, мешала.

Место было низинное, и по весне, когда река разливалась, вода заходила во двор, поднималась чуть не до порога дома. Взрослым это была забота: когда затапливало хлев, скот приходилось поднимать на сеновал, на верхотуру — две коровы, лошадь, баранов. Как только доски эту массу выдерживали? А ребятишкам — забава: льдины ломаются, шум, грохот, прямо из окна можно выбраться на льдину и кататься на ней по двору.

Айсылу Хамедова: Ринат рассказывал, что, льдина на льдину нашла, накренилась, и он не сумел удержаться, свалился и ушёл под воду. Выкарабкался, но домой не пошёл, отправился к другу ночевать и там сушиться. Только на другой день домой явился, потому что отец мог хорошо баклажкой дать. Говорил: «А если бы ты утонул?». Ведь река течёт быстро, льдины тащит. Зато, когда вода уходила, во дворе оставалось такое множество рыб!

Лес

Рината Харисовича Галеева трудно представить без любви к лесу и к лыжам, а начиналось всё в детстве.

Рим Галиев: С 5—6 класса уже мы с Ринатом на лошадях ездили лес охранять, ночевали на поляне, потому что стеречь надо именно вечером, к вечеру рубить приезжали. Лес был тогда в дефиците, любителей воровать развелось много, приезжали даже из Сармановского района. Мы лошадь на ночь привязывали к телеге, разжигали костёр, расчищали место, устилали сеном, на нём спали. Вечером стук топора далеко слышно, тем более место для ночёвки мы выбирали самое высокое.

Однажды вечером братья услышали стук топора. Далековато, но надо было идти. Отец давал им в дозор ружьё. Около километра Рим и Ринат шли на стук.

Рим Галиев: Ружьё у меня. Я старший. Дошли, видим — телега-длинновоз, метров 10 можно бревно погрузить. Человек одну сосну повалил, другую рубит. Окликаем! Он с топором, а мы два шкета маленьких. И тут Ринат вырвал у меня ружьё и кричит: «Я в тебя сейчас стрелять буду». Человек на нас посмотрел, потихонечку топор положил, сел на телегу и дал дёру.

В старших классах Ринат объезжал лес уже в одиночку: летом на мотоцикле, зимой на лыжах. До школы успевал набегать до 30 км. Конечно, было трудно, а порой и страшно, когда разыгрывался буран. Но это принесло закалку на всю жизнь. В вузе Ринат Галеев выполнил норму кандидата в мастера спорта, защищал честь института и республики, выступая за команду Татсовета «Спартак», выезжая на состязания в другие регионы.

Айсылу Хамедова: Бывало, Ринат ездил на лошади в лес за сеном, и меня брал с собой. Ему 15 лет, едет на телеге и на весь лес поёт. Даже эхо отдаётся. Галия Галеева: Он всегда пел. В машине ехал — пел. Выходил из машины в лесу — начинал петь про лес.

Говорят, мужчина должен в жизни возвести дом, вырастить сына и посадить дерево. Корни дерева, уходя в почву, приносят посадившему его силу земли, а вершина устремляется в небо, что дарует человеку удачу. Лесник Харис Галиевич Миннебаев со своими детьми посадил целые леса. Если что и давало им силы преодолеть горький привкус судьбы, то это деревья.

Юсупова Наиля Зуфаровна, заместитель директора КГМА по учебной работе, заведующая кафедрой общей гигиены, д.м.н.: Ринат Харисович любовь к природе пронёс через всю жизнь, и даже его беседы со мной, как с младшим коллегой, часто касались природных явлений, которые он чутко подмечал. Мы, городские, не обращали внимание, а он учил нас: «Послушайте, первая капель!» или «Как у вас птичка за окном замечательно поёт!». Эта чуткость наложила отпечаток и на его профессиональную деятельность. Он имел талант и внутреннюю готовность слушать, прислушиваться к своим пациентам. И справлялся с этим виртуозно!

Сильный класс

В информационный век многое воспринимается иначе, но в послевоенные годы на становление личности большое влияние оказывала школьная среда. Руководил Надыровской 7-летней школой участник войны Файзи Харисов. Учителей и учеников объединяло обоюдное стремление — передать и получить знания, которые действительно открывали новые дороги в жизни.

Фархад Хамедов, односельчанин: Класс у Рината был сильный. Видимо, поколение было особенное, послевоенное — 1946 года рождения. Наш класс, на 3 года моложе, явно им уступал. Они все спортсмены, башковитые. Все поступили в институты: в военные училища, в институт «Татнефти». Когда в Альметьевскую школу переходили в старшие классы, там знали, что из Надырово приходят ребята сильные в математике. Рим Галиев: Ринат учился хорошо, а я считался слегка ленивым. Его уважали, он был в передовиках. Кроме учёбы, в школе работали многочисленные кружки, весной ученики сажали рассаду, цветы. Тимуровское движение развивалось — помогали беспомощным людям. Как водилось, в колхоз школьников привлекали — сажать-убирать картошку, помидоры, огурцы. Кукурузу серпами убирали.
Рахманов Марсель Хадыевич, одноклассник Р. Х. Галеева: Ринат много времени проводил в лесу, помогал отцу, который работал лесником. Так что нам редко приходилось играть вместе. Но мы с ним очень дружили. Любили лыжные прогулки. Много катались с горок — вокруг деревни приличные горы с хорошими трамплинами. С удовольствием гоняли на велосипедах, любили играть в волейбол.

Все перечисленные факторы существенны, но недостаточны для объяснения «феномена Галеева». Ведь потомки Надыра Уразметова — большинство жителей села Надырово, все живут в одних географических и климатических условиях, каждого приучали к деревенскому труду, большинство занималось спортом. Но почему же один стал нефтяником, другой — танкистом, третий — следователем, кто-то остался в родной деревне колхозником, а Ринат Галеев стал врачом, хирургом, профессором, легендой?

Может быть, разобраться в этом помогут подробности родословной со стороны матери Асии Тагировны.

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА

Дед Рината Харисовича со стороны матери Тагир Ахметгараевич Гараев в отличие от надыровских родственников принял сразу и революцию, и колхоз. При этом оставался верующим.

Айсылу Хамедова: Когда дед читал с бабушкой намаз, окна непременно закрывали. И детям казалось, что когда намаз читают, всегда должно быть темно. А они закрывались, чтобы никто не видел.

Тагир Гараев был работящим. У них с женой было 14 детей, Асия — вторая по старшинству.

А вот прабабушка Галеева в колхоз не вступила. И дед Тагир всегда переживал, что она не колхозница, что ему это припомнят — жили-то одним двором.

Прабабушка имела славу врачевательницы и со всего Альметьевска к ней шли люди, несли детей. А куда ещё идти, если на весь город один врач? Дети кричали, а целительница их брала на руки, что-то над ними читала, и ребёнок успокаивался.

Айсылу Хамедова: Она так и деда однажды спасла. Мальчиком в голодное время он съел коноплю. От конопли у него желудок распух, его повезли к врачу. Врач сказал: «Безнадёжно! К утру умрёт». Бабушка взяла мальчика в баню, неизвестно, что она с ним делала, но к утру ему стало легче.

Эти способности как-то передавались в роду, потому что дочь её тоже это умела помогать больным.

Айсылу Хамедова: Моя дочка палец сосала до 5 лет. Я замучилась, никак не могла отучить. Мы приехали в гости, тётя увидела и говорит: «Девочке скоро замуж, а она палец сосёт. Некрасиво!». И вечером тётя села возле кроватки, что-то читала, говорила. На другой день дочка корчится, но палец в рот положить не может. Толи гипноз это был?

От прабабушки или самостоятельно, но профессор Галеев приобрёл такую способность — умел словом лечить энурез у детей и подростков. Его появления в палате больные ждали, словно одно его появление — уже лечебная процедура.

Айсылу Хамедова: Ринат-абы делал операцию своей однокласснице. Она впоследствии рассказывала: «Я после операции лежу, боль сильная! Он зашёл, сел рядом, взял мои руки и начал спрашивать о моём состоянии и в тот же момент боль притихла. Он в палату заходил как ясное солнышко, будто светиться всё начинало».

Только, наверно, это был не гипноз, а уверенность врача в своём мастерстве, вера больного своему врачу и их общая вера в победу над болезнью.

Радости и горести

Три эпизода жизни, которые не забываются. (1961—1966)

Сестра

О брате вспоминает Айсылу Хамедова

Отец и старший брат Сирин-абы были строги ко мне. Рим-абы относился нормально. А Ринат — очень по-доброму. Мы постоянно с ним ездили на лошади в лес за сеном, за дровами. Летом спозаранку выезжали, и я тут как тут напрашиваюсь: «Возьми меня! Возьми!». Никто не хотел, даже отец брал лишь изредка, и только Ринат всегда кивал: «Садись!». Мне, пятилетней девочке, брат казался таким взрослым, а ему всего-то было 15 лет.

Однажды я его ужасно подвела. Капризная была. На выезде из леса, где на горе родник, я к Ринату пристала: «Пить хочу, пить хочу!». Он говорит: «Иди попей. Где родник, знаешь». — «Я боюсь! Одна боюсь!». Он слез с телеги, повёл меня на родник, в это время лошадь удрала вместе с телегой. Ринат мне приказал: «Стой здесь, никуда не уходи!», а сам побежал за лошадью. До деревни было километра три, она тогда была окружена забором — поскотиной. У ворот лошадь остановилась — только там её Ринат и догнал.

Бывало, родители отправлялись в гости вечером, меня оставляли с братьями. Сирин-абы — старший брат — хулиганистый был, и поклонниц за ним много бегало, он сразу умудрялся улизнуть. Ринат всегда со мной сидел. Перед нашим домом находилась огромная площадка. Братья брали колесо от телеги, в него вставляли рычаг и катались на нём. Вся деревня туда собиралась, даже взрослые. Ринат-абы меня на этой конструкции катал.

Помню, как он будил меня в школу в 1-ом классе. Он в старших классах учился в Альметьевске, очень рано просыпался, ставил самовар. Ринат меня в одеяло заворачивал, сажал за стол, наливал чай. А пока я чаёвничала, расчёсывал мне волосы и завязывал бантики, которые о самовар разглаживал.

Раньше скотины держали много, поэтому лесникам давали план по заготовке сена огромный. Так мало этого, и домой сено нужно. Отец всем запрещал в лес за ягодами ходить — надыровским, тихоновским, кашировским: «Пока не скошу, чтобы ничья нога в лес не ступала! Не ходили чтобы и не топтали!».

Когда выезжали сено косить, собирали человек 30, огромные казаны вешали, барана резали — кушать готовили. Это было так увлекательно — целый праздник! Выезжали по нескольку телег в 2 часа ночи — летом же рано светает. Лес я уже изучила к тому времени как родной дом. Говорю: «Высадите меня, я свою площадку знаю!».

И когда уже бежала к родителям, то наступила на змею. Змея меня ужалила в подошву. Я лишь только обернулась и дальше побежала. Больно особенно не было — словно комар укусил. Примчалась, скачу вокруг матери: «Мама, меня змея ужалила!». Она, видимо, не расслышала, подумала, что комар укусил или овод: «Ладно, пройдёт!». Мама меня положила спать под кустом, а когда я проснулась, нога сильно распухла.

Фельдшер в деревне был очень уважаемый, бывший военный, друг отца. Всё умел — и роды принимал, и даже зубы лечил. Фельдшер наложил жгут и отправил меня в больницу — дальше я ничего не помню. Мне уже впоследствии сказали, что ещё час-другой и не смогли бы спасти.

Лежала я в больничном бараке, в Альметьевске, по-русски ни слова не знала, русский начинали учить только с третьего класса. Очнулась — так пить хотелось, а попросить не могла. Санитарка полы мыла — даже не помню, как мне удалось объяснить, но воды она принесла.

Ринат-абы каждый день ко мне приходил. Не знаю, на чём он добирался, но каждый день сидел в палате, читал вслух книги. Через месяц они с Римом учили меня ходить: вставали в разных концах коридора, а я должна была добраться от одного к другому.

Наверно, это был первый случай, когда Ринат Галеев близко соприкоснулся со смертью и возможной потерей родных. К сожалению, случай этот не остался единственным.

Альметьевск — Елабуга — Казань

Этот эпизод не трагический. Даже наоборот, подобные моменты вспоминаются как счастливые.

В старших классах Ринат Галеев учился уже не в Надырово, а в Средней общеобразовательной школе №1 г. Альметьевска — старейшей школе города, созданной в 1918 году на базе действующего медресе. Директором её работал вернувшийся с войны Мирза Каюмович Тагиров, человек принципиальный, но в то же время добрый, заботливый, отзывчивый. Школа при нём была на хорошем счету в республике. Сегодня имя Тагирова присвоено улице, прилегающей к школе. Ринату Галееву общежития не предоставили. Он жил у родственников, а, в конце концов, решил ездить каждый день в Альметьевск из дома. Три километра добирался пешком до Нижней Мактамы, а оттуда в Альметьевск шёл троллейбус. Дорога в один конец занимала часа полтора.

Шакирзянов Рафис Хакимзянович, одноклассник: Мы с Ринатом Галеевым учились в одном классе в Надырово. В Альметьевске с 9 по 11 было три параллельных класса, и нас разделили, но это лишь условности, которые не мешали дружить. Нам повезло учиться в замечательной школе, которая постоянно занимала первые места в городских и республиканских конкурсах. Директор — фронтовик, заслуженный человек Мирза-абы Тагиров. Ринат Галеев выделялся грамотностью, любил математику, да и все предметы ему легко давались. Однажды мы с ним вместе участвовали в олимпиаде. Ринат первым решил задачи, сдал и ушёл, но чертёж по геометрии у него был перечёркнут. Так что в Казань на республиканскую олимпиаду отправили меня. Школу Галеев закончил с серебряной медалью.

Рахманов Марсель Хадыевич, одноклассник: Класс наш был очень мотивированным и целеустремлённым. Учились, в основном, все хорошо, а Ринат был лучшим учеником в классе -примером для всех.

Шакирзянова Рузалия Ахатовна, одноклассница: Ринат среди ребят отличался ростом — был высокий и немножко сутулый — как это нередко у лыжников. Внешне симпатичный, аккуратный. Девчата в него влюблялись. В то время в педагогическом коллективе школы было пополнение — пришли молодые преподаватели после института, в том числе Хасанов — учитель русского языка и литературы. Он оказался хорошим организатором, благодарю чему школьные стенгазеты стали огромные — на 3 листа ватмана.

Шакирзянов Рафис: Ринат с детства никому не отказывал в помощи. Руки у него золотые и рисовал хорошо. Для стенгазеты он делал карикатуры на отстающих в учебе, но получалось у него по-доброму и принималось с пониманием.

Рахманов Марсель: Стенгазеты мы выпускали, ходили на кружок фотографии. В школьных мероприятиях принимали участие. Я был более активным на вечеринках, танцах, которые проводились каждую субботу и воскресенье, к тому же и на баяне играл. Ринат нечасто участвовал, потому что он большую часть времени проводил в лесу, помогая отцу.

На летних каникулах после 10 класса с учителем Хасановым активисты-старшеклассники ходили в поход до Елабуги. Путешественников привлекал сам старинный город. Елабуга, пожалуй, будет постарше Казани и Москвы, а её достопримечательностей хватило бы на мегаполис.

Тут и древнее Чёртово городище — останки укрепления волжских булгар.

Дом-музей великого пейзажиста Ивана Шишкина, в котором прошли его детские и юношеские годы и куда он вернулся уже в зрелом возрасте, чтобы творить. В Елабуге созданы многие полотна живописца — здесь находятся знаменитые шишкинские леса и пруды.

Не менее прославлен Дом-усадьба Надежды Дуровой — кавалерист-девица была известна жителям нашей страны задолго до фильма Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Последние тридцать лет своей жизни героиня войны 1812 года провела в Елабуге, стала знаменитой писательницей, которую высоко ценил А. С. Пушкин.

Для будущего врача интерес представляла и фигура видного учёного-медика Владимира Бехтерева, уроженца этих мест.

Учитель словесности наверняка обратил внимание учеников на то, что в годы войны в Елабугу была эвакуирована талантливая поэтесса Марина Цветаева, которая нашла здесь свой последний приют.

Шакирзянов Рафис: В Елабугу мы шли пешком, оттуда — на машинах. Около недели ходили. Шакирзянова Рузалия: В группе было человек 15. В деревнях останавливались, давали представления, чтобы подзаработать. Продукты родители дали. Каждый нёс рюкзак, палатки несли ребята. Километр, помню, за 12 минут проходили. Готовили на костре, ночевали в палатках. Шакирзянов Рафис: А лето ещё оказалось дождливое!
Шакирзянова Рузалия: Много было приключений. Ночевали в знаменитых шишкинских лесах. Какие там великолепные сосны! Какая девственная природа! Травы, цветы, озёра! Когда уже добрались до Елабуги, группу поселили в школе-интернате. Мы посетили много исторических мест — Елабуга и сейчас ими славится.

После школы Ринат и Рафис вместе поехали поступать в медицинский институт, мечтали стать хирургами.

Шакирзянова Рузалия: В 1965 году, как школу окончили, мы с подружками и ребятами — Рафисом и Ринатом поехали сдавать экзамены в медицинский. Мальчики прошли по конкурсу, а девушки — нет. 2 года мы поработали, опять поехали в Казань и поступили на геологический факультет университета.
Шакирзянов Рафис: В институт нас зачислили, а вот общежития не предоставили. Пришлось квартиру снимать у старика по улице Баумана. Подвал с окошком вверх. Грязища ужасная! Выгребли всё это, стали жить. Газа не было, готовили на керосине, но электричество имелось. Я, правда, всего полтора месяца проучился — у нас большая семья, пятеро детей, надо было родителям помогать. Декан не отпускал, настаивал — пусть корову зарежут, найдут деньги. Тренер меня останавливал — мы оба с Ринатом занимались лыжами, там же талоны на питание давали. Но я всё-таки ушёл. Отслужил в армии и устроился на Минибаевский газоперерабатывающий завод, где проработал всю жизнь, ушёл на пенсию с должности бригадира по ремонту оборудования.
Рахманов Марсель: Мы думали поступать в технический вуз. Буквально перед поступлением Ринат выбрал медицинский. Я поступил в химико-технологический. В первом полугодии мы вместе снимали комнату, поочерёдно готовили еду, дружно жили.
Шакирзянова Рузалия: На нашей с Рафисом свадьбе Ринат был свидетелем. Мы и впоследствии постоянно виделись, каждые 5 лет проходила встреча выпускников. Последняя встреча, на которую Ринат приезжал, состоялась на пятидесятилетие окончания школы. Он тогда пел сольно мелодичную песню и кто-то хотел подключиться

к нему, Ринат остановил — не надо, потому что песня была про лес.
Шакирзянов Рафис: Ринат — это человек с большой буквы. Он приходил на выручку всем. К нему обращались односельчане, одноклассники, он и сам лечил, и направлял к знакомым врачам. Меня тоже отправил в Чебоксарский Федеральный центр из-за болезни суставов. Привычка помогать людям зародилась ещё в деревенской школе, где существовало тимуровское движение — школьники помогали одиноким пожилым односельчанам. Девочки — прибраться в доме, мальчики — с тяжёлым трудом — наколоть дров, наносить воду.

Мама

Ринат Галеев: Почему я стал врачом? Я ощущал страх перед смертью! Не перед собственной смертью, а перед смертью вообще — как явлением. Мне было меньше 5 лет, когда нам мама прочитала рассказ, где умирал человек. Я спросил: «Разве люди умирают? И ты тоже умрёшь?». Все посмотрели на меня. А мама сказала: «Да, люди умирают. И я тоже умру». Меня это расстроило до слёз, и мама добавила, что умершие потом оживают, и перешла на религиозное описание жизни. И ещё в нашей деревне был трагический случай, когда двух мальчиков на велосипедах задавила машина насмерть. Их увезли в Альметьевск в морг. Старший брат мне говорил: «Могут ещё оживить!». В то время в газетах уже писали о реанимации, об оживлении. Но мальчиков не оживили…

После трудного начального семестра в мединституте и удачно сданной сессии Ринат Галеев собирался домой на первые в студенческой жизни каникулы. Полгода учёбы дались непросто.

Айсылу Хамедова, сестра Р. Х. Галеева: Столько надо было силы воли, столько старания, чтобы приехать в столицу из деревни в фуфайке и кирзовых сапогах — поступить и учиться. Ринат рассказывал, что один раз 3 дня ничего не ел, их просто на улицу хозяйка выкинула из квартиры — ночевать негде было, кушать нечего. Всё это пришлось выдержать. Да ещё и русского он не знал. Я сама это испытала: окончила татарскую школу — тяжело было учиться в институте, первый год только язык учила.

Галия Галеева: Акцент у него остался на всю жизнь. Его часто принимали за иностранца или за прибалта. Говорили: «Для иностранца вы очень хорошо разговариваете по-русски!». Ему же золотую медаль не дали потому, что по русскому четвёрка. И то учительница Ландыш Фатыховна чуть не сама за него сочинение написала на экзамене. Она спрашивала: «Ринат, ты когда научишься писать?» — Он отвечал: «Я буду начальником — у меня будет секретарша». И он всегда вспоминал: «Так у меня секретарши и не было! Всё приходилось писать самому!». Историю болезни же сами доктора пишут.

Трудности первого семестра остались позади, Ринат мог гордиться успехами и жаждал о них рассказать маме, отцу, сестрёнке (братья в ту пору служили в армии: Сирин — в Семипалатинске, Рим — в Венгрии). Первокурсник садился в поезд до Бугульмы счастливым, но привиделся ему под стук колёс странный и страшный сон.

Во сне Ринат работал в анатомичке. На каталке завозили трупы. Он подошёл к одному телу, открыл простыню и испугался — на каталке лежала его мать. Вскочил с колотящимся сердцем, но стряхнул наваждение — молодость не может всерьёз думать о смерти. И скоро к нему вернулось отличное настроение.

Айсылу Хамедова: Ринат рассказывал, что по деревне шёл довольный — первый раз на каникулы приехал, студент, сессию сдал. Идёт, улыбается, со всеми здоровается. А на него люди как-то косо смотрят. Все молчат, ничего не говорят.

На улице Ринат встретил друга. Тот его обнял и заплакал. Галеев подумал — не с ума ли он сошёл? У него уже стало возникать ощущение нереальности происходящего. Во дворе дома стола толпа народу, а у дверей выставлена на мороз китайская роза — гибискус — вся в цветах. Люди предупреждали: не держите цветок дома, это символ смерти, особенно когда зацветёт неожиданно. В этот день отец его выкинул.

Галия Галеева: Он рассказывал, что так и не понял, почему народ толпился на улице, почему двери настежь. Подумал, что отец зарезал корову, пригласил гостей. Когда он зашёл в первую комнату — тётя его увидела, бросилась обнимать, плакала. А в следующей комнате — мать лежит.
Айсылу Хамедова: Я тоже увидела, как он зашёл, даже представить не могу, что он ощутил в эти страшные трагические минуты, что почувствовал, каково ему было осознать случившееся… Первый раз приехал на каникулы, и тут мать лежит мёртвая.

Редко кому приходится пережить такое потрясение, но ещё больше горя добавляло то, насколько внезапно, нелепо и бесповоротно всё произошло.

Айсылу Хамедова: И как-то всё закрутились в тот день. Телефонов не было, Ринату отбили телеграмму, но он уже успел выехать в Альметьевск и телеграмму не получил.

Мать умерла от врачебной ошибки — совсем молодая, ей было всего 44 года.

Ещё утром она чувствовала себя прекрасно, встала и сказала: «Сегодня Ринат приедет! Он любит печёное. Я поставлю тесто — что-нибудь испеку!».

Айсылу Хамедова: Она все хлопотала по дому и решила постирать шторы. Когда печку топили, тюли собирали копоть, их несколько раз в год стирали. А тут сын приезжает из Казани, для Альметьевска это было почти заграница. Она встала на стул, чтобы снять шторы, и упала от боли. Её увезли — и больше она уже не пришла.

Когда Ринат Харисович Галеев уже стал известным врачом, профессором, анализируя известные ему данные, он пришёл к выводу, что у матери, видимо, была киста. Она лопнула — это адская боль, которая и спровоцировала падение. С высоты современных знаний и технического оснащения, можно было бы и не торопиться с операцией, понаблюдать. Но в те времена такой возможности не было. Общий наркоз был масочный, усыпляли эфиром, его передозировка очень опасна.

Айсылу Хамедова: У мамы два раза была клиническая смерть. Её приводили в чувство, но она так и не очнулась. Может быть, поэтому Ринат не захотел, чтобы я становилась медиком.

В этот раз судьба сделала всё, чтобы потрясение молодого Рината Галеева было наибольшим. По возвращению в Казань его ждало письмо матери, написанное незадолго до смерти.

Айсылу Хамедова: У него на всю жизнь осталось эта боль, он так и не смирился с потерей матери. Как приедешь, как встретимся, у него первый разговор о маме. Когда он про мать рассказывал, я почему-то больше жалела его, чем себя. Он очень тяжело переживал утрату, и сердечная рана не затянулась, несмотря на время.
Галия Галеева: Мне кажется он даже на день не забывал о ней. Мы вместе прожили 40 лет, он мог каждый день вспоминать. Я говорила ему: «Ринат, ты уже сам дед. Оставь память матери, дай упокоиться душе и себя не тревожь». А он отвечал: «Вы не поймёте, что значит потерять мать в 19 лет». Видимо, это особый возраст, когда уже осознанно понимаешь, что рядом с тобой нет самого близкого человека — матери — и уже никогда не будет.

Ринат Галеев: После смерти матери для меня стало важным (может, это не совсем нормально) хоть на сутки продлить жизнь человека. На втором курсе мединститута, когда начались занятия на кафедре общей хирургии и патологической физиологии, я взял тему реанимации и в течение 2 лет занимался оживлением собак. Сначала мы до остановки сердца выпускали кровь, а потом оживляли. Уже когда я стал врачом, ко мне обращались все больные и родственники больных, которых считали обречёнными. Если у человека есть шанс на продление жизни в любом возрасте хоть на несколько месяцев или на год — я делаю самые сложные операции. Иногда мне говорят — зачем продлеваешь мучение человека? Я считаю, что жизнь — это не мучение. А мы, врачи, должны и можем продлить человеку жизнь без мучения.

Связь с матерью у Рината Харисовича была так сильна, что вызвала ощущение мистики. Р. Х. Галеев умер 14 января 2019 года, а похоронили его 16 января — в день смерти матери. Может ли такое быть простой случайностью?

Айсылу Хамедова: Когда мама умерла, я вообще перестала разговаривать, слова для меня потеряли смысл. И только когда Ринат приехал на каникулы летом я постепенно оттаяла. Он копал погреб, а я что-нибудь приготовлю, чай поставлю и кричу: «Ринат-абы, пойдём чай пить!». Когда он приезжал летом, я набирала вечером ведро яблок, и мы сидели с ним книжки читали. Потом смотрим, а яблоки закончились, рука по дну скользит. Когда он уезжал на учёбу, снова становилось так скучно, тоскливо на душе.

Но здесь важна ещё такая деталь: потеряв свою мать из-за врачебной ошибки и некомпетентности, Ринат Харисович Галеев каждый день старался избежать ошибок. Нет, он не боялся принять решение и взять на себя ответственность. Бездействие — тоже может быть ошибкой и вызвать смерть пациента. Он был смелым хирургом, умел рисковать, но его риск был всегда взвешен, подкреплён мастерством, отработанной методикой, многолетними наблюдениями за человеческим организмом, пониманием законов его бытия. Это позволяло не совершать ошибок, исправлять ошибки менее опытных коллег.

И ещё раз возвращаясь к теме того, какую судьбу готовят родители, старшие своим младшим. Случайно ли, что невестка, которую не приняла и никогда не простила суровая свекровь, умерла безвременно рано? Неизвестно. Но вопрос остаётся открытым.

Студент. Интерн. Ординатор

1965—1971

Устоялось представление о студенческой жизни, которое отражает её непреходящие черты — трудность учёбы, радость познания, обретение наставника, первые шаги в науке. И, конечно же, оптимизм и жизнерадостность молодости, дружба, любовь, а также бедность, стремление подработать. Сходные истории рассказывают многие состоявшиеся врачи и учёные, организаторы здравоохранения. Это как лыжная трасса — все должны её пройти, не сойти с дистанции, но каждый проходит крутой поворот или подъём в гору по-своему.

Первый курс

Галия Галеева: Когда Ринат приехал в Казань, он был простым деревенским мальчишкой 18 лет и с трудом понимал русский язык. Письменные контрольные выполнял на «отлично», а говорить не мог — получал «двойки».
Новиков Евгений Геннадьевич, одногруппник: Деревенским учёба давалась гораздо сложнее, чем нам, городским. Сначала нужно было услышать по-русски и перевести на татарский, затем сформулировать мысль на родном языке и снова перевести на русский. Это непростая задача, но Ринат трудности преодолел, овладел языком в совершенстве и вырос в большого учёного.
Галия Галеева: С первого курса завязалась у Рината дружба на всю жизнь с одногруппником Эдиком Локшиным. Мать у него была татаркой, и знание родного языка их сблизило. Амина Фаизовна постоянно наказывала сыну: «Эдик, приглашай Рината домой». Поначалу Галееву частые визиты казалось неудобными, но душа требовала общения на родном языке, на котором говорили мать и отец. Погрузившись в родную речь как в стихию, он вновь обретал силы. Ринат был искренне признателен маме Эдика за то, что благодаря ее радушию, он паренёк из татарской глубинки, чувствовал себя в их семье даже не дорогим гостем, а по-настоящему родным человеком.
Локшина Элеонора Касимовна, жена друга и одногруппника Локшина Эдуарда Давидовича: В группу к Ринату Эдик попал не сразу. В институт он поступил одновременно с сестрой Раей. В эту группу собрали всех медалистов. После первой недели семестра Рая пожаловалась брату: «Не могу я там учиться! Все отличники, носы задирают». Тогда и пришла идея поменяться группами с Эдиком. Эдик учился хорошо и был коммуникабельным, поэтому быстро вошёл в новый коллектив.
Евгений Новиков: Никакого чванства в нашей группе не наблюдалось, что «я из великой касты врачей» или что «мы казанские, а вы из деревни». Помню только добрые дружеские отношения и взаимопомощь. Из группы вышло много настоящих профессионалов, заслуженных врачей России, Татарстана, Чувашии, Марий Эл. Один наш одногруппник — полковник медицинской службы, работал в группе приёма космонавтов на Байконуре. Людмила Потапова была главным терапевтом Татарстана. Лида Никонова стала доктором медицинских наук, доцентом кафедры госпитальной терапии КГМИ, главным физиотерапевтом республики.
Элеонора Локшина: Мы из анатомички не вылезали. Анатомию студенты изучали на трупах. Сейчас этого нет, проходят по видео или на макетах. А мы каждую кость или позвонок держали в руках. Учили нас серьёзно!

Общежитие Ринату Галееву полгода не давали, поскольку отец прилично по тем временам зарабатывал и семья считалась обеспеченной. Здесь пригодилась лесная закалка, Ринат начал заниматься лыжами, выступать на соревнованиях. Спортсменам давали талоны на усиленное питание — существенная добавка к стипендии в 23 рубля. Галеев занимал призовые места, получал грамоты, и вскоре перспективного спортсмена и надежду института поселили в общежитие по улице Маяковского.

Евгений Новиков: На курсах повышения квалификации один профессор ГИДУВа рассказывал, что участвовал в межвузовских соревнованиях по лыжным гонкам среди преподавателей. Оторвался от соперников и уже представлял себя на пьедестале почёта на первом месте. И вдруг сзади гулко раздаётся: «Лыжню!» И ничего не поделаешь — таковы правила, приходится уступать. Мимо проносится Ринат Харисович и финиширует первым. Ринат всю жизнь увлекался спортом. Никогда не курил, алкоголь употреблял редко и в незначительных количествах.
Галия Галеева: Ринат рассказывал, что в детстве они с братьями попробовали покурить. Отец их застал и заявил: «Вы уже такие взрослые, курите — так что живите самостоятельно!» Ринат и Рим сразу бросили. Старший Сирин бывало курил. Уже став профессором и доктором наук, Ринат даже 31 декабря оперировал до 6 вечера, а во время праздничного застолья отказывался от спиртного с мотивировкой: «Меня ночью вызовут!»

Практика. Усатый нянь

Элеонора Локшина: Начиная со второго курса, каждый год в сентябре студенты ездили на картошку. Нас посылали в колхозы в Апастовский район и Верхнеуслонский. Эдик с Ринатом на картошку не ездили, поскольку трудились в стройотряде и лишь в августе возвращались. Сентябрь у них был продолжением каникул.
Галия Галеева: Они с Эдиком Локшиным ездили на целину в Казахстан — строить кошару для овец. Эдику там стало плохо, у него был ревматоидный полиартрит, и Ринат сильно за него переживал. Тем не менее, они там немало заработали, и Амина Фаизовна — мать Эдика — сказала: «Ринат, пойдем вместе в ателье, я тебе помогу сшить костюм!».
Элеонора Локшина: Моя свекровь очень любила Рината. Он с искренним уважением относился к ней. Они подолгу беседовали на татарском языке — для обоих это было ценно и значимо. Амина Фаизовна заказала ему костюм. Раньше было сложно найти ткань, мастера, добротно сшить. Ринату очень нравилась обнова, костюм сидел на нем как влитой.
Галия Галеева: Костюм был тёмно-синий — пиджак и брюки. Это было настоящее событие, потому что это был первый костюм в его жизни. Он часто вспоминал тот день.

После четвёртого курса Локшин и Галеев на производственную практику ездили в Альметьевск. Жили в Надырово, у отца Рината, а работать должны были в Центральной районной больнице. Однако будущих медиков ждал сюрприз.

— Товарищи практиканты, с сегодняшнего дня вы направляетесь в детский сад номер такой-то, поскольку в данном учреждении зафиксирована вспышка дизентерии.

— А что мы там делать будем? Мы же лечить не имеем права.

— Объясняю. Лечить будут наши врачи. Но детский сад закрыт на карантин, воспитанников по домам не распускают, чтобы избежать распространения инфекции. Ваша задача — находиться с детьми круглосуточно, наблюдать за их состоянием и в случае осложнений — вызывать специалистов.

— То есть носы соплякам утирать.

— Носы — это в лучшем случае. Симптомы дизентерии вам известны.

Так началась эпопея. Друзья ночевали в группах, старались успокоить и подбодрить детей, чтобы те не плакали и не шалили от безделья. Читали им вслух книги, пели песни, играли, кормили, укладывали спать. Дети у них буквально по спине ползали.

Много лет спустя при встрече друзья не раз вспоминали этот эпизод юности.

— А помнишь того мальчишку, что целый день за тобой ходил?

— Привязался как к родному отцу!

— А того помнишь, которому я обещал, если будет хорошо себя вести, ляжет спать, я его завтра домой отпущу?

— Дёрнул же чёрт тебя за язык!

— Он утром проснулся и приходит: «Я же хорошо себя вёл! Вы обещали домой отпустить!».

Когда десять лет спустя вышел фильм Владимира Грамматикова «Усатый нянь» с Сергеем Прохановым в главной роли, друзья только руками развели — будто про нас снято, под копирку!

Учителя. Предшественники

Казанская медицинская школа известна во всём мире. Это открывает большие возможности для овладения наукой врачевания — через примеры великих учёных, которые внесли вклад в развитие медицины. Они ходили по тем же коридорам, читали лекции в аудиториях, в которых сейчас висят их портреты. Но осталось большее, чем память и даже научные открытия, остался дух великих ученых и гуманистов. Благодаря этому, изучая написанные ими учебники и монографии, можно проследить за движением их мысли. Есть и ещё один важный канал передачи традиции — учителя отразились в учениках, отпечатались в них. И теперь они, сами став мэтрами, передают тот же образ сегодняшним студентам. Материя тонкая, которая выражается порой в особой интонации, жестах, фразеологии. Казало бы детали, а по сути — ключи, коды доступа к вселенной мысли великих врачей и учёных. Вот почему так важен личный контакт.

Евгений Новиков: Во время учёбы меня поразили лекции по пропедевтике внутренних болезней недавно вернувшегося в Казань из Благовещенска В. Ф. Богоявленского. Вот кто умел на конкретных примерах доходчиво объяснить азы медицины, привить любовь к профессии врача. На старших курсах неизгладимое впечатление произвели лекции видного невропатолога, открывателя остеохондроза профессора Я. Ю. Попелянского. Замечательный курс по физиологии читала И. Н. Волкова. Наш поток оказался первым, который прослушал на кафедре физиологии возрождённые лекции по генетике профессора Изосимова В. В. Профессор был уже в весьма преклонном возрасте, и его везде сопровождала супруга. Это выглядело очень трогательно и интеллигентно. Всеволод Владимирович читал лекции, а его спутница жизни занимала место на пером ряду в аудитории и со студентами внимательно слушала.
Галеева Г. Ш.: Ринат проходил практику на кафедре факультетской хирургии, которой заведовал Иван Фёдорович Харитонов, ученик А. В. Вишневского. Харитонов даже попросил оставить ему в интернатуру «вот этого усатого».
Галеев Р. Х.: Я считаю себя учеником выдающегося представителя казанской медицинской школы Ивана Фёдоровича Харитонова. Прекрасный знаток топографической анатомии, он в совершенстве владел техникой операций на органах мочеполовой системы, в том числе и у детей. Он автор монографии «Анатомия мочеточников», получившей высокую оценку ведущих урологов страны. Иван Фёдорович был к тому же и великолепным человеком, который никогда не гнушался общением с начинающим врачами. В клинике находился с семи утра до позднего вечера, такое же ответственное отношение к работе передал своим ученикам.

Ринат Харисович Галеев именно такой режим работы предпочитал всю жизнь. Вот так и отпечатываются учителя в учениках — своим примером, своей жизнью. Не затрачивая время на убеждение, просто оставляя образец и ощущение правильности происходящего — «а как ещё по-другому может быть?»

Шаймарданов Равил Шамилович, профессор кафедры хирургии КГМА: Иван Фёдорович Харитонов был выдающийся уролог, хирург и наш учитель. У каждого времени свой уровень, сейчас медицина ушла далеко вперёд, но для того времени сделанное Харитоновым — это очень большая хирургия.
Галеев Р. Х.: Первая операция мне запомнилась. Будучи субординатором, я работал в клинике Вишневского под руководством Ивана Фёдоровича Харитонова. Я осмотрел пациента, которого вёл, и мне не понравился ритм сердца. Написал: «аритмия». Утром обход и разбор пациентов. Врач ознакомился с историей болезни и говорит: «У больного аритмия. Значит, наркоз ему давать нельзя». Тут Харитонов говорит: «Ну-ка, Галеев, подними руку!». Я поднимаю и сам вижу, что часов на ней нет. Стал он меня спрашивать, как я без часов определил аритмию. Мне не поверили и пригласили кардиолога, который ко всеобщему удивлению подтвердил аритмию. Оперировали совместно с Харитоновым под местной анестезией, что во многом осложнило операцию и нашу работу, зато спасло больного.

Заработок

Студенческая пора — время учёбы, но учёбы не только в институте, но и в школе жизни. Молодым людям приходилось самостоятельно решать множество вопросов — от очерёдности уборки в комнате до дополнительного заработка. И это тоже было важно, тоже создавало фундамент для будущего.

Галия Галеева: Уже во втором семестре Ринат стал подрабатывать. А где может студент работать? Разгружал вагоны!
Айсылу Хамедова: Брат рассказывал, что радовался, если предстояло разгружать картошку или овощи. Кроме денег, ещё и картошку давали. А если приходилось грузить цемент — это было ужасно.
Галия Галеева: Со второго курса он уже работал санитаром на скорой помощи, позднее медбратом. А на третьем курсе, после практики — стал фельдшером на скорой, работал по специальности, с больными. И мог для себя зарабатывать деньги. Хватало на еду, жилье и даже не приятные мелочи.
Айсылу Хамедова: Ринат приоделся тогда — пальто хорошее купил, ботинки. Домой приезжал прилично одетый, мне подарки обязательно привозил. В это время брат Рим-абы вернулся из армии — у него вообще надеть нечего было. Ринат говорил: «Всё, что было на мне одето, я полностью снял и отдал ему».
Галиев Рим Харисович, брат Р. Х. Галеева: Я в 1968 году приехал после армии, после трёх с половиной лет службы. Ринат ещё учился, но одновременно работал. Помню потому, что он мне помог с одеждой, буквально одел. Я приехал к нему в гости в Казань, жил у него в общежитии. Он мне купил костюм. До сих пор помню и до сих пор благодарен.

Дружба

Элеонора Локшина: Эдик и Ринат всю жизнь оставались друзьями. Приятелей много бывает, а настоящий друг — редкость. Они постоянно созванивались. Мы приезжали в Казань, Ринат с Галиёй — в Черноголовку.

Элеонора и Эдуард Локшины некоторое время поработали в Альметьевске, потом — в подмосковных Химках, а осели в Черноголовке, где Эдуард Давидович стал начмедом Больницы Научного центра РАН, а затем возглавил отделение профилактики. Элеонора Касимовна заведовала отделением поликлиники.

Элеонора Локшина: Мы любили к Галеевым ездить на дачу. Там ночевали, топили баню, помогали с огородом. Эдик с Ринатом что-то строгали, строили. Мы с Галей гуляли по полям — у них живописная природа, большое искусственное озеро, где мы купались, плавали. Дом у них деревенский, с любовью сделанный своими руками. Ринат обожал с землёй работать. Утверждал, что для него это отдых. И сажал огромное множество всего — картошку, помидоры, огурцы, перцы, баклажаны, лук, морковь, капусту. Галя ругалась: «Куда нам столько всего?!». И это всё он раздавала людям, потому что одним это просто было не осилить — у них только теплиц было 4 штуки. Большущие деревья плодовые росли, яблок было много, малины.

Был и такой эпизод. Эдуард Локшин оказался пациентом Рината Галеева. У него обнаружили мочекаменную болезнь. В Москве Локшин оперироваться не захотел.

Элеонора Локшина: Все друзья и однокурсники Рината лечились у него. А у кого лечиться, если знаешь, что у тебя друг — лучший специалист в этой сфере? В отделении у Галеева было всё хорошо продуманно, устроено по уму. Профессора уважали и врачи, и средний персонал, и санитарки. Большим авторитетом пользовался. При мне, пока Эдик лежал в отделении, сделали две трансплантации почки. И Шамиль, сын Рината, в них участвовал, он уже становился серьёзным специалистом в трансплантологии.

У Рината Харисовича, в самом деле, лечились все.

Евгений Новиков, одногруппник: Ринат Харисович мне сделал операцию. Настолько чисто, аккуратно, с таким высочайшим качеством, что не было никаких проблем. Интересная деталь, говорящая о степени доверия. Вечером перед операцией, как положено, приходит анестезиолог. Интересуется моим самочувствием, даёт успокоительные таблетки, чтобы лучше спалось. Внимательный сосед по палате спрашивает: «А почему таблетки не пьёте?». Я отвечаю: «А я спокоен! Профессор Галеев сделает всё замечательно!». И без таблеток спокойно спал перед операцией. Ринат пообещал: «Я тебе даю гарантию на 10 лет!» И в шутку, и всерьёз заметил: «А вот если со мной что случится — кто мне поможет? Ты-то терапевт!».

Встреча

(1971 — 1980)

В школе на уроках математики учителя любят предлагать детям задачу: «Из пункта А и пункта Б навстречу друг другу вышли два пешехода. Через какое время и в какой точке они встретятся?». Как легко решать такие задачи на прямой оси! В жизни всё гораздо сложнее.

Мужчина и женщина вышли навстречу друг другу. Но поверхность Земли даже не плоская, а имеет кривизну. Её пересекают овраги, границы, дороги, реки, железнодорожные насыпи. Путника отвлекают кинофильмы, вечеринки, нежданные знакомства. Ещё случается — он вот-вот вывернет из-за угла, а у неё зазвонил телефон и предложили подработку. Как людям повстречаться на этом свете, чтобы идти одним путём вместе?

И тогда на помощь приходит судьба. Вот кто сплетает десятки случайностей и дорог в удивительное кружево, чтобы привести суженых друг к другу. Так было и с Ринатом Галеевым, на тот момент ординатором в отделении урологии Городской больницы Йошкар-Олы, и Галиёй Муратовой — выпускницей средней школы в совхозе «Рубёжинский» Оренбургской области.

Миронов Анатолий Иванович (Йошкар-Ола, заведующий отоларингологическим отделением Республиканской клинической больницы, в недавнем прошлом главный внештатный специалист-отоларинголог Минздрава Марий Эл: В 1967 по распределению после окончания института меня направили в Йошкар-Олу из Куйбышева. Когда приехал Ринат Харисович Галеев, выпускник Казанского мединститута, у меня за плечами уже был солидный стаж — 4 года. Наша встреча была судьбоносной, Ринат стал моим лучшим другом на всю жизнь. Это потом, в зените славы, профессор Галеев пересаживал почки, восстанавливал мочевой пузырь и уретру, восхищая виртуозностью коллег. Но и в самом начале профессионального пути в нём чувствовались задатки отличного доктора, обладающего пытливым умом учёного. При этом Ринат Харисович был искренний, бесхитростный, на него всегда можно было положиться. Человек увлечённый, он трудился не замечая временных границ. Галеев был хорошим спортсменом, очень любил лыжи, спорт и это помогало ему сохранить работоспособность несмотря на колоссальные нагрузки.
Хамедова Айсылу Харисовна, сестра Р. Х. Галеева: Много лет прошло, а как сейчас помню. В 1975 году Рината-абы из Йошкар-Олы направили в командировку в Прибалтику — Ригу, Таллин. Оттуда он привёз мне ткань в клеточку для пальто, самую модную в то время — кримплен. Сколько было у меня радости! Полки в магазинах пустые, кругом дефицит, а у меня пальто как в модных журналах! Не поверите, мы вместе с Ринатом-абы придумывали фасон и шили обновку. Потом все друзья смеялись: «Ты теперь самая модная девочка в деревне!». Окончив школу, я поехала поступать в строительный техникум в Йошкар-Олу — поближе к Ринату-абы. Жила в общежитии, а когда мне было скучно, то прибегала к нему в больницу. Дождусь его с работы, с приёма в поликлинике, а потом мы вместе гуляем по городу, купим мороженого или в столовую зайдём — кафешек же раньше не было. И он не один, и я не одна — хорошее было время. Ринат-абы специально приходил в общежитие, читал лекции: отдельно для девочек, отдельно для мальчиков. Это чтобы меня поддержать, чтобы авторитет поднять.

В это время за тысячу километров, на самой границе с Казахстаном, на «поднятой целине» совхоза «Рубёжинский» Галия Муратова выбирала кем быть, куда пойти учиться.

Чтобы понять состояние вчерашней десятиклассницы, учтём, что цивилизация всегда и везде сосредоточена в столицах — в Москве даже метро проложили. Отблеск её величия и комфорта падает на областные центры типа Оренбурга, где ходят троллейбусы, движение регулируют светофоры. Крохи цивилизации как по эстафете передаются районному центру посёлку Первомайский, до которого хотя и не дотянулся асфальт, но небольшие автобусёшки бегают исправно. На центральной усадьбе совхоза о цивилизации напоминают сельсовет, клуб и школа. До школы Галие приходилось шагать пешком, каждый день 6 км в стужу, слякоть и под проливным дождем.

Целину осваивали всем Советским Союзом, поэтому в классе учились дети многих национальностей — русские, казахи, киргизы, азербайджанцы, чуваши, удмурты, марийцы, эстонцы и латыши. Не слышали ни о какой национальной розни. У Галии отец — татарин, мама — русская. Причём Антонина Степановна выучила татарский язык и говорила с родителями мужа по-татарски. Праздники отмечали и советские, и мусульманские, и православные. Отец, Шакир Гашкрумович, по возвращении с работы порой говорил жене: «Женщины в магазине толковали, что завтра пасха — яйца не забудь покрасить». Хотя отец был коммунистом, дед — 1885 года рождения! — читал дома намаз и на селе считался религиозным авторитетом. Отец из-за войны окончил всего 4 класса, но хорошо знал математику, поэтому долго и благополучно работал в торговле, а в совхозе был учётчиком и по совместительству агрономом.

Галеева Галия Шакировна: В медицину пришла случайно. В деревне всегда престижной считалась работа учителя или врача. Поступала в Оренбургский педагогический институт, на экзаменах провалилась, поэтому собиралась домой. На станции Бузулук встретила двоюродную сестру, которая гостила у нас и возвращалась домой в Казань. После рассказа о неудаче она предложила: «Поедем в Казань! Там может ещё идти набор». По счастливой случайности, я успела подать документы в Казанское медицинское училище и осталась в Казани.

Судьба сделала ход, направив Галию в столицу Татарстана. А вот Рината Харисовича Йошкар-Ола держала крепко: уролог Галеев был в больнице на хорошем счету, получил квартиру и задумывался о кандидатской диссертации.

Анатолий Миронов: Заведующий отделением урологии Эйдинов Давыд Наумович считался сильным специалистом и неординарным человеком. Ринат ему пришёлся по душе, он его всячески поддерживал. Но жизнь сложная штука, свою-то не поймёшь, чужую тем более. Ринат Харисович вернулся в Татарстан. Потом я много раз проездом в Самару останавливался у него в Казани, которая стала моим перевалочным пунктом. Мы общались, вспоминали прошлое, размышляли о медицине. Дай Бог каждому такого друга!

«Что-то пошло не так» — это тоже инструмент судьбы. Не будь его — остался бы Ринат Харисович в Марийской АССР, наверняка вырос в приличного хирурга и заметного учёного, но не произошло бы той судьбоносной встречи.

Впрочем, кроме сил судьбы, имеются в мире и другие силы, препятствующие и вносящие хаос. Из Городской больницы Галеева долго не отпускали. Кому хочется терять перспективного доктора, у которого и жилищный вопрос решен? Галеев спорил, что задерживать его не имеют права, что по распределению он уже отработал. В итоге его вызвал главврач Борис Андреевич Гудым и сказал: «Ринат Харисович, не петушитесь! Посидите тихонько, со временем мы вас, конечно, отпустим». Гудым перевёл его из стационара в поликлинику, а из поликлиники уехать было гораздо проще.

Анатолий Миронов: После отъезда связь Рината Харисовича с Йошкар-Олой не оборвались. Он регулярно приезжал сюда для проведения операций и курсов повышения квалификации. Главный врач горбольницы Йошкар-Олы Андрей Юрьевич Нагибин — ученик профессора Галеева. Отделением урологии Республиканской больницы заведует тоже его ученик Василий Николаевич Дубровин, защитивший под его руководством докторскую диссертацию.

В 1976 году Р. Х. Галеев приехал в Казань и устроился в клинику Вишневского — подразделение Республиканской клинической больницы — к профессору Эдуарду Назиповичу Ситдыкову, мэтру татарстанской и российской урологии.

Галия Галеева: В 1977 году я окончила Казанское медицинское училище по специальности акушерство. Иногородних студенток тогда в Казани не оставляли — все девчонки уехали в свой район или в какую-нибудь татарскую глубинку.