18+
Битва историй

Бесплатный фрагмент - Битва историй

Сборник рассказов

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 346 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

БИТВА ИСТОРИЙ

Удивительный сборник, где под одной обложкой нашли себе место рассказы в стиле нонсенс, нуар, научная фантастика, современная проза и городское фэнтези.

В невероятном состязании творчества авторы смело экспериментировали над стилями повествования и радовали читателей оригинальными сюжетными находками.

Литературный турнир не мог не обрести своих победителей и первое место достойно заняла Анна Ильина,  второе место досталось Марии Орловой, а третье место по-джентльменски занял Максим Калашник.


Приятного чтения, друзья.


Большая благодарность Олесе Осиповой за прекрасные обложки выполненные масляной техникой на холсте и создаваемые специально под каждую книгу.


Всегда ваш — Валерий Осипов.

«У меня роман с…»

Нонсенс

Юлия Титова

СЧАСТЛИВЫЕ ПРОСЫПАЮТСЯ В ОБЕД

— Погоди, опять он! — невольно вырвалось у меня, когда я заметила, что площадь пересекает странный бородач.

— Забей, опять тебе мерещится, — ответил Ромка, сам он смотрел совсем в другую сторону.

Остальные же из нашей компании вообще не обратили на меня внимания. Они были заняты обсуждением — куда сейчас податься, чтобы и весело, не холодно и не дорого.

Я отвлеклась на Ромку и потеряла из виду бородача. Не знаю, может и вправду мерещится. Может все бородачи, которых я встречаю кажутся мне одинаковыми… Не, ну не каждый же ходит в красных штанах и с балалайкой за спиной?!

— Это точно был тот бородач, сказала я Ромке, — когда мы двинулись по аллее к стрелке.

— Тот, это который? — спросил он.

— Ну который мне улыбнулся и подмигнул… — я повспоминала. — Да он такой улыбнулся будто знает меня и подмигнул.

— Тебе подмигнул незнакомый бородач? — удивленно спросил Ромка.

— Да, а я тебе не рассказывала?

Ромка помотал головой.

Пришлось рассказать ему, как вчера, когда я, выходя из маршрутки уронила свой телефон, мне его поднял бородач, тот самый, улыбнулся и подмигнул правым глазом.

— И сейчас он тебе улыбнулся и подмигнул? — просил Ромка.

Я замедлила шаг и сосредоточилась, вспоминая, что точно произошло.

— Ну он шел, шел, я его заметила, он поднял правую руку и помахал.

— Помахал?

— Да, вот так.

Я сделала два больших шага вперед и, не поворачиваясь к Ромке лицом, подняла правую руку и помахала ею. Ромка задумался, потом сказал:

— Выглядит, будто он позвал тебя с собой.

— Куда? — озвучила я глупый вопрос.

Ромка засмеялся.

— Я почем знаю, это твой бородач.

Наши ушли далеко вперед и уже подходили к вечному огню, когда заметили, что мы отстали. Они окрикнули нас и нам пришлось их догонять.

***

Этот бородач не выходил у меня из головы. Он мне даже снился. В этих своих шароварах красных, с балалайкой за спиной. Улыбается такой и машет, типа с собой зовет. И молчит, зараза! Я вроде знаю его, но вроде и нет.

Ромка конечно терпеливый и вдумчивый, но, если ему всё время твердить про мои навязчивые идеи, он сочтёт меня сумасшедшей. Моя подруга Галька тоже не помощник — только затроллит. Я решила никому больше не досаждать своим бородачом и поехала за Волгу на набережную, туда где мы писали этюды.

Это был тихий майский будний день. Народу почти никого. Волга тиха и холодна. На том берегу речной вокзал, набережная, музеи всякие в общем красота и покой. Я села на упавшую березу и стала слушать всплески вод Волги. Эта музыка меня всегда успокаивала. Я закрыла глаза и ушла глубоко в себя. Так я сидела, пока не начала замерзать. С собой у меня была кружка- термос с чаем. Я достала ее и нажала клапан, чтобы попить. Щёлк! Мне послышался двойной щелчок клапана термоса. Я оглянулась. Может не послышалось.

— Эй! Это вы! — вырвалось у меня.

Рядом сидел мой бородач, с кружкой-термосом в руке и улыбался мне.

— Я, — радостно ответил он.

— Зачем вы преследуете меня? — спросила я, встала и пошла прочь.

— Мне нравится здесь бывать, потому что отсюда открывается красивый вид и…

— Волга тихо плещется о берег, — закончила я его фразу. — Эй! Это моя фраза! Это я ее написала! Я ухожу! Вы маньяк!

Я быстро зашагала подальше от бородача. Оглянулась. Он всё так же добродушно улыбается.

— Воля твоя, только я не маньяк, — сказал он мне.

— Ну-ну… — буркнула я себе под нос. — А кто? Добряк? — я прибавила ходу.

Мимо пролетела черная птица, вроде ворон. Приземлилась метрах в двух впереди меня. Миг и ворон вырос в человека.

— Вы!? — остолбенела я.

Бородач поправил балалайку за спиной и улыбнувшись кивнул.

— Что дальше? — спросила я. — Скажете, что я волшебница и позовёте учиться в Хогвартс?

Бородач помотал головой.

— Тогда чего вам от меня надо?!

— Хочу, чтобы ты меня простила, Тася, — просто сказал он, не осмелившись приблизится.

Да, еще так искренне сказал! Прямо взбесил!

— Мне не за что вас прощать, я вас не знаю! Улетайте и сводите с ума кого-нибудь другого! — потребовала я, повернулась и пошла наверх по берегу к остановке, чтобы ехать домой.

Он ничего больше не говорил. Я оглянулась. Так и стоит, как столб. Я пошла дальше.

— Ты просто забыла! А я долго не приходил к тебе!

Я остановилась. Обернулась, смотрю на него сверху. Он стоит.

— Я ничего не забывала! — крикнула я ему.

— Я читал! — он стал подниматься ко мне, подошел и негромко сказал. — Я читал всё, что ты писала в своем дневнике с обложкой из красного бархата. Это я его тебе подарил. Он сквозной. У меня есть его брат-близнец. Всё, что пишешь ты, отображается в нем и всё, что…

— Пишете вы, отображается в моем?

— Да, — сказал бородач и виновато посмотрел мне в глаза.

Я отпила из своей кружки-термоса, которую так и держала в руке.

— Ой! Блин! Как горячо! — выругалась я, высовывая обожжённый язык.

Бородач бросился ко мне:

— Давай помогу!

Он помахал рукой, будто убирал невидимую паутину с моего лица и ожога, как не бывало.

— Спасибо.

***

Спустя пол часа. Мы сидим на упавшей березе. Бородач тренькает на балалайке и грузит меня своим рассказом и раскаянием.

— Понимаешь, душа-то всё помнит. А твоя дума столько всего помнит, ой-йо-йо! Тебе просто надо поднапрячься и вспомнить.

— Да! Куда проще? Поднапрячься и вспомнить! — разливалась я сарказмом. Ты понимаешь, что вообще ноль! Ни-че-го. Ничего не помню я.

— Ну хочешь я тебе помогу?

— Как?

— Закрой глаза.

— Нет!

— Можно я положу руку на твой лоб и…

— Нет!

— Тогда я могу заговорить твой чай, и…

— Неет, — я отвела руку с кружкой подальше от него.

— Может тогда ты дашь мне свою руку?

— Нет! Никаких рук, ног, касаний до моего лба и чая. Вдруг ты маньяк? — возмутилась я.

Бородач уткнул своё лицо в руки и застонал. Я молчала. В конце концов это он пришел просить прощения, пусть выкручивается.

— Как же я могу помочь тебе вспомнить, если ты не хочешь помочь мне?! — вопрошал он, раздвинув пальцы рук, чтобы посмотреть на меня.

Я пожала плечами:

— Сам расскажи, как все было, я уж решу, прощать тебя или нет.

— Ладно! — он расправил плечи, отпил из своей кружки-термоса, покряхтел и начал свой рассказ. — Я — Иван-Дурак. Я — маг и живу в двух мирах. С тобой мы познакомились четыре года назад. Я бросил тебя, когда тебе было тринадцать лет…

— Стапэ, Иван — Дурак! Ты сумасшедший?

— Да нет же!

Бородач похоже разозлился и опять уткнулся в ладони. А я нащупала в своей сумке перцовый баллончик. Бородач вдруг вскочил с березы, радостный такой, схватил свой рюкзак и стал там рыться. Вскоре он достал оттуда толстенькую книжку небольшого формата в обложке из синего бархата.

— На, читай! — сказал дурак и сунул мне книгу.

Я вынула руку с баллончиком из сумки, а другой взяла книжку. Раскрыла. А там моим почерком исписаны все странички. Там все мои мысли, чаяния, страдания, много-много зарисовок разных чудищ. Только вся писанина и рисунки, вроде копий черной краской.

— Скан или копия, — стараясь придать голосу равнодушия, сказала я.

— Достань свой дневник, — сказал бородач. — И напиши в нем что-нибудь.

Я воззрилась на него.

— Я знаю, что ты его часто носишь с собой и сегодня взяла.

Я достала свой дневник, ручку и написала на чистой страничке: «Бородач — дурак»

Он раскрыл свою книжку и показал мне страничку. На ней было моей рукой написано: «Бородач- дурак»

Он взял мою ручку и написал в своей книжке: «Тася вспоминай!»

Я посмотрела на страничку в своей книге, там появилась так же строчка.

— Так это всё взаправду? — спросила я.

Иван- Дурак кивнул. Он положил свою ладонь на мой лоб. Я закрыла глаза. И тепло разлилось по моему телу. Волна воспоминаний хлынула в сознание. Я заплакала. Было радостно, обидно и опять радостно.

Я — та, что видит мир по-другому. Та, что умеет проходить барьеры между мирами. Я та, что любит и любима.

— Где он сейчас? — спросила я, вытирая слезы ладонью.

— Завтра он будет в Ярославле. Приходи в дом, что с глазом — окном, он один такой в городе.

Зазвонил будильник на моем телефоне. Двенадцать, ноль, ноль — пора ехать домой.

Иван-Дурак вложил в мою руку записку с адресом и временем встречи, обернулся птицей и улетел.

Тани Миртани

БЕГЛЫЕ ВЕТРЫ МОИХ НАДЕЖД

Однажды, в обеденный час, на летней террасе в кофейне, собрались за общим столом Сухарь и Конфеточка. Кареглазая девчонка и рыцарь скупой.

В полном молчании. Она роняла горькие слезы в еще более горький, черный кофе.

Над ними кружились сонные стрекозы, которые так и норовили опуститься в фарфоровую чашку.


Мужчина увлеченно разглядывал проходящих мимо кофейни людей, совершенно забыв, что за столиком не один.

— Ты такая смешная, — произнес он со странной улыбкой, когда девушка смущаясь, предложила ему черное мороженое и белый кофе.

— Прости, я ошиблась. Тебе не нравится моя компания?

— Ах-ха-ха. Не вижу никого, рядом с тобой. Ты такая глупая. Черное мороженое делают с чернилами каракатицы, а белый кофе сварить легче. Нужно лишь убавить кофе и добавить больше молока.


Его медлительность и чрезмерная «правильность» показалась ей хуже душного воздуха. Раньше он был другим, более чутким рыцарем. А сегодня переворачивает ее слова.

Вместо приятного собеседника напротив нее сейчас сидел плоский, картонный человек.

Его шею обвивал черный уж, а на голове спала ворона в недостроенном гнезде.

Руки картонного человечка тянулись за бисквитными звездочками, но хитрые ворона и уж не давали ему наесться.


— Тебе очень идет этот платок, — показал друг бумажными пальцами на ее шею, — где-то среди звезд шелкового неба потерялся лунный кот. Но чтобы его найти нужно переплыть водопад Невпопад.

— Мелешь ерунду, тебе я совершенно безразлична.

Молодой человек снова засмеялся, — начала ты, а я завершаю. Нужным делом занимаюсь Из перемолотой ерунды нам сварят новый кофе. Твой почти закончился.


Висячие лианы, обвивающие высокие колонны террасы, жадно поглощали густую тень, становясь с каждым мгновением все гуще и зеленее.


Любимый шелковый платочек стал ей невыносим. Даже вышитый кот не радовал.


Внезапно девушка резко встала и выплеснула весь недопитый кофе на горячий асфальт. Остывший напиток с шипением испарился и небольшим облачком поднялся высоко к небесным замкам.

С ее колен прямо в дорожную пыль упал синий шелковый платок, на который она не обратила никакого внимания. Для нее он стал пылью.

Она осторожно поставила пустую чашку на белоснежную салфетку и поспешно вышла из-за столика. Не оборачиваясь, не обращая внимания на вялые извинения спутника.


Погода резко стала ухудшаться. Резкие порывы ветра подхватили ее точно былинку и понесли далеко- далеко. В центре урагана было очень холодно. Она пожалела, что не взяла с собой теплого жакета.


В этой воздушной воронке крутились все ее давно забытые мечты. Погасшие и разбитые, словно маленькие светильники, они вертелись вокруг нее и жужжали, норовя прижаться к ее рукам. Она собрала их всех вокруг себя и стала петь им веселую песенку. Но внезапно появившийся гигантский синий змей, похожий на гофрированный шланг, стал атаковать их.

Девушка всеми силами старалась спасти свои разбитые мечты от уничтожения. Ловко уворачиваясь от бросаемых в него предметов, он широко раскрыл свою пасть и втянул в себя все мечты как пылесос. Затем наевшийся улетел прочь, оставив девушку в полном смятении.


Неизвестная сила вытолкнула девушку из воронки подобно пробке из бутылке и мягко опустила ее на асфальте посреди пустынной улицы.

С ясного неба шел дождь, который не оставлял на асфальте мокрых следов.

— Осторожнее! Дождь надежды как внезапный гость не сообщает о своем приходе. Глория опять пролила небесный кофе.


Она посмотрела по сторонам в поисках источника звука.


Возле жилого массива похожего на длинный картонный домик с неоновой подсветкой, стоял высокий человек в форменной фуражке таксиста. Припаркованное оранжевое такси с черными полосками на боках очень напоминало шмеля.

— Я не заказывала такси, — ответила она незнакомцу.

— А это такси специально для путешественников по вихревым потокам.


После долгого полета в центре урагана, все мысли были только о чем-то бодрящем.

— Можете ли вы отвезти меня в одно место на краю земли?

— Конечно, у меня и имя подходящее для любой поездки — Комфорт. Довезу с ветерком.


Согласно одной из легенд где-то на краю земли есть кофейня, в которой подают небесный кофе. Напиток, пробуждающий радость к жизни. Только путь туда очень опасен и не всякий возвращается оттуда.


Девушка еще раз оглядела странную машину, которая будто парила над дорогой.

Малогабаритная машина, сильно раздутая вширь. Оконные дворники шевелились чуть слышно, стирая единичные капли дождя.

На капоте был изображен упитанный шмель в круге, гласящий, что фирма называется «Шмелоу».

Внутри салона были уютные автокресла с ремнями безопасности и он приятно пах восточными специями.


Падающий с неба дождь будто напевал мелодичную песню. Капли дождя, скользя по стенам домов, создавали звон, похожий на гитарные переборы.


Жужжание в моторе ухудшалось с каждым новым поворотом. Водителю пришлось резко остановиться в тихом переулке.

— Подождите, я сейчас покормлю мотор и мы сможем спокойно возобновить движение.

— Дрынь — дынь — ддынь. Дым из дынь… Дынь-дынь-дрынь… — нестройно пел автодвигатель.

— Ваша машина шумит как голодный тигр, — иронично сказала девушка.

— Вы почти угадали, только вместо тигров там живут заботливые шмели.

— Очень смешно.


Комфорт порылся в бардачке и достал оттуда небольшую коробочку чуть пахнущую свежим медом. В боковых зеркалах пассажирке было хорошо видны дальнейшие действия таксиста.


Он открыл капот машины, подбираясь к двигателю. Жужжание увеличилось, а там голодные шмели ждут.

— Др-р-рынь. Хотим дынь. Д-р-рынь-дынь-дынь.

— Я вам свежего меда принес. Дынного

Жужжание смолкло. Комфорт положил внутрь автодвигателя большой пласт сотового меда. Шмели зажужжали добрее. Закрыл крышку двигателя и захлопнул капот.

Машина завелась и плавно двинулась вперед. Пассажирка, продолжая удивляться происходящему, воздержалась от расспросов.


***

На небе существует свой мир. В воздушном океане плавают большие касатки.

В небесной лазури среди воздушных замков летают крылатые кони.

В одном из голубых замков жила Глория со своими братьями — Циклоном и Антициклоном.


Испарившиеся надежды, подгоняемые легкими потоками ветра летели шумным роем к облачным полям.

Здесь в кучевых облаках они таяли совсем и превращались в синие цветочки.

Небожительница каждое утро собирала цветы и сушила, чтобы затем сварить из них в блестящей турке кофе.


Целыми днями братья летают на крылатых конях и пасут облачных барашков.

Они сгоняют их в стада с помощью копей, извергающих молнии.

Возвращаясь домой, они пили кофе из пустых надежд и долго плакали. Их слезы возвращались на землю крупным дождем, от которого на зеленых лугах распускались небесно-голубые цветы.


***

Уютное такси с Комфортом быстро доставило девушку на край земли.

Со всех сторон на нее глядели картонные дома. Они хлопали окошками словно ресницами, включая и выключая свет.


Линия горизонта уходила в черную, непроглядную даль.

Девушка подошла ближе к одному из картонных домов. Где-то находилась желанная дверь, ведущая в сказочное место.


Нигде не было настоящего крыльца. Единственная дверца, которая поддалась, вела в длинный черный коридор.

Любопытство было слишком велико. Она решительно шагнула в неизвестность.

Лестница уходила вниз.

На самой нижней ступеньке она руками уперлась в новую дверь. Это была желанная дверь с яркой вывеской.

«Не упустите возможность отведать нашу пятничную новинку — небесный кофе. Кофе, возвращающий надежды и мечты.»


Входная дверь легко поддалась и впустила ее.

К ней сразу же подбежала женщина невысокого роста.

Девушка проследовала за ней по узкому коридору. Многочисленные коробки мешали движению.

Светлая кухонька.

— Хотите купить канарейку? — спросила хозяйка, доставая из плетеной корзинки обычные куриные яйца в коричневой скорлупе.


Их она опустила в кипяток. Вода в кастрюльке бурлила, яйца начали стукаться друг об друга и чирикать. Затем они стали трещать и раскалываться на части. Из них вылупились маленькие канарейки, которые дружной стайкой, сели на деревянную жердочку в большой клетке.


— Спасибо, мне некуда ее девать.

— Тогда тебе подойдет лунный кот. Сам приходит и уходит. Поет песни, идеальный собеседник.

— Небесный кофе. Угощайся.

Перед ней оказалась кофейная пара синего цвета. Напиток, украшенный сливками, казался похожим на небо.


— Осторожно кофе может затянуть к себе, — предупредила ее хозяйка


Чудесный аромат корицы и ванили манили ее. В качестве угощения возле чашки было поставлено песочное печенье в виде звездочек.

Девушка притянула к себе чашку ближе и нагнулась ниже.

Нарисованное небо пульсировало как живое. Сливочные облака текли медленным потоком. Картина завораживала ее.

Внезапно что-то поманило ее как магнитом и втянуло точно пылесос.


Бурный поток понес в неизвестном направлении.

Спустя мгновение она вынырнула в озере. Очень соленым и горьким как слезы.


С высокой скалы бурлящий поток падал в озеро. Вода в нем текла самых разных цветов.


На берегу озера росло сандальковое дерево со спелыми туфлями разных сортов.

Черный лунный кот играл на саксофоне, возле водопада под названием Невпопад. Свою песню он разбавлял скрежетом о озерные камни и поваленные стволы. — вот что значит на душе поют кошки, — решила девушка.


— Ты кто?

— Лунный кот.

— Мы же не на луне.

— Мы там, где мы есть. И это есть и есть хорошо. Некоторым покажется, что я несу чушь. Но ее необходимо нести, из нее получается знатный кофе. Молю ерунду я на кофемолке, с тобой веселее в любой переделке. Вяжу цветастые шарфы из слов.


Лунный кот внимательно слушал удивительный рассказ девушки. Иногда отвлекался на вязание длинного полосатого шарфа и перемолку кофе на ручной кофемолке. Намолов достаточно, он обливал ее холодной озерной водой, чтобы заварить новую чашку бодрящего напитка.


Внезапно он начал то раздуваться, то становиться тощим как дощечка. Становясь огромным как слон или мелким с мышь. Его облик становился расплывчатее. Голос то громче, то переходил на шепот. Пока не замер и затих совсем. Туманом накрыло все.


— Не покидай меня лунный кот, — повторяла она пока не проснулась.

— Проснись, милая. Лунный кот не потерялся.


Девушка открыла глаза. Она заснула на террасе, подперев свой подбородок руками.

Спутник, взволнованный ее молчанием, сидел напротив нее и слушал рассказ.


— Какой удивительный сон тебе приснился. Попасть под дождь надежды к счастью.

— Бежим домой, обещали вечером грозу.

И они ушли вместе, держась за руки.

Татьяна Костина

СЧАСТЛИВЫЕ ПРОСЫПАЮТСЯ В ОБЕД

Тусклый свет от компьютера пробирался даже сквозь тишину комнатки. Но к сожалению, маленьким разноцветным человечкам было не заинтерисовать переигравшую во всё что только хотелось девочку. Даже вылазя за пределы экрана, зазывая и дёргая её за рукав, ничего получалось, Рита компьютерному зову не поддавалась.

Она сонно валялась на полу возле окна, лиш покачивая в воздухе ногой.

— Вот… Я не сплю… — шёпотом размышляла девочка. — Значит и звёзды не спят. Интересно, много таких не спящих девочек они видят? Находится ли из всех хоть одна, которая умеет говорить с этими небесными созданиями? А нужно ли им это, только отвлекаются и тратят своё дрогоценное свечение на них.

Неожиданно, на небе ярко-ярко засверкала, забегала в разные стороны одна из маленьких точек. Это случилось так резко, что другие звёзды от испуга схватили облака и одеялами их натянули на себя, спрятавшись от сумасшедшей коллеги.

И Рита начала быстро продумывать план нападания на этот странный феномен. Она откуда-то вытащила рыбаловную сетку и на всякий случай, удочку со снастями.

— Хм… А можно ли до неба добраться вручную? Нееет… Точно нельзя, тогда бы зачем нужны были самолёты.

— А ты попробуй, дотянись! — пропищал тихий голос неизвестно откуда.

Девочка смело глянула по сторонам.

— Опять вы, человечки глюкозные! А ну быстро в компьютер, а то как выключу.- в подтверждение своим словам, Рита уверенным шагом подошла к устройству и поняла что оно тут ни в чём не виновато. Всё его жители лежали в кроватка спящего режима. Так кто же пищал?

Девочка взяла своё снаряжение и пошла в наступление.

— На чердаке я вас точно достану, звёзды!

Она завязала длинные каштановые волосы в тугой хвост и провела чёрным маркером полоски на щеках возле глаз.

Выйдя на улицу Рита залезла на стремянку, которая стояла возле самого дома. Снасти в кармане тихо звенели, а удочка в руке мешала забираться.

И наконец-то! Чуть выше конца стремянки был небольшой проход между крышей дома и стеной. Девочка запульнула туда вещи, и сама следом запульнулась.

Вокруг было темно и единственное что было понятно, это деревянный пол.

— Га га! Что ты тут делаешь!?

Рита вздрогнула и отшатнулась от темноты.

— Гусь… Стоп..

— Я Гусе-лебядь! — пернатый расправил крылья прямо перед девочкой и, словно хвастаясь, выставил длинную шею.

— Да какой из тебя лебядь, если ты гусь.

— Во мне есть задакти, не придирайся, что ты вообще сюда прилезла.- Гусе-лебядь с гордо поднятой головой стал расхаживать по помещению, чапая перепончатыми лапами.

— Я лезу ловить звезду… Или хотябы кусок звезды.- гордо сказала девочка гусю, надеясь выявить из него капельку уважения. Но последовала лиш пауза, а следом и ответ странного собеседника.

— Звезданулась что ли? — Рита опешела, а потом задумалась… Может и правда…

А гусь продолжил.

— Я значит с ними дружу, разговариваю, а она ловить?! Браконьерство!

Но тут видимо ранее закрытые шторы от окна разлетелись в разные стороны, а само оно распахнулось, впустив прохладный ветер и немного света.

— Так зачем тебе нужен кусочек звёздочки? — уже успокоившись спросил гусь с задатками лебядя.

— Поговорить разумеется. Смотри, она даже светит ярче, чтобы я её поймала.- они оба залезли на подоконник и стали вглядываться в звёздное небо. Из-за ветра Гусе-лебядь нахохлился и всё же не вытерпел такой долгой паузы.

— Ты ловить будешь или как?

— А как? Удочкой тут сильно не размахнёшься.

— Га! Руки расправила, бяк-бяк и поймала, как же ещё.

— А ты сам-то так умеешь?

— Нет конечно, я же гусе-лебядь чердачный, а ты должна уметь, вольная.- Рита задумалась. Но взглянув только с какой высоты ей придётся в случае неудачи падать, она резко передумала. Что же делать?

В углу пустой комнаты что-то зашуршало. Ничего нет, а шуршит, как кот пакетом. Гусе молча встал и пошлёпал туда. Теперь и его нет, а угол всё шуршит. Рита взяла удочку, расправила и запустила с пустым крючком туда, где произошло исчезновения. Её брови удивлённо поднялись когда на мгновение леска исчезла, а вот уже она тянет с собой за перо Гусе, в клюве у которого был цыплёнок с шапочкой усыпаной жёлтыми звёздами.

— Вот он тебе и принесёт её.- выплёвывая его из пасти устало прошипел Гусе-лебядь. Цыпа опушистился, став маленьким шариком с лапками и тихим басовым голосом сказал.

— Я звездочёт, и несносить вам головы, если эта звезда потом не попадёт в мой учёт.- серьёзный комок пошёл к окну, его лапы топали с одной на другую и сами по себе разводились в стороны. Он спрыгнул с окна и вскоре исчез в тёмном небе.

— Вы все здесь такие..? Такие зазвездившиеся?

— А как по другому звёзды охранять, с ними не звездануться уже праздник.

— Что же они делают такого?

— Как что? Падают к нам сюда, а дальше что только не творят. Один раз, одна вредная захотела на падающих гусей посмотреть, вот и был у нас тут.. Гусепад… Может кофе хочешь?

— Вау… Я бы тоже посмотрела Гусепад… — Гусе-лебядь косо и с каким-то презрением глянул на Риту. Видно хорошо ему досталось.- Давай своё кофе, не смотри на меня так.

Пернатый повёл девочку в тот самый уголок. Она хотела было остановиться, но Гусе тихонько пихнул её в ногу. В уголке возникла целая новая комната… Тут и большое покрывало, и две чашки ароматного кофе. Но не успели мы и устроиться, как появился Цыпа. Он светился о счастья маленькой звезды в его клюве.

Рита радостно звизгнула и побежала к нему.

— Что же ты хотела спросить? — тихим, но тем же пищащим голосом сприсил кусочек звёздочки. Её янтарные глаза, ярко выделявшиеся на фоне блеска, с интересом вглядывались в Риту. От чего девочка растерялась, забыла все свои вопросы и только спросила одно.

— А вам не печально спать днём, а просыпаться ночью?

— Это очень грустно… Днём кипит жизнь, столько всего интересного происходит именно тогда. Ночью многие спят, утром далеко не рады тому, что они проснулись вовсе, а вот днём… Люди проснувшиеся днём — самые счастливые. Даже Солнце, наша самая главная звезда, светит ярче и теплее в полдень, ибо в это время, оно по настоящему просыпается. Но хорошо что с нами всегда есть гуси и те особенные люди, которые не спят всю ночь, а потом счастливыми проснуться днём.

Спи, дорогая.

***

Птицы трещали под окном всё громче и громче. А Рита… Она удивлённо открыла глаза и огляделась. Ни кусочка от звезды, ни Гусе-лебядя, ни Цыпы и чердака нет.. Лишь её комната.

— И всё-таки она была права. — тихо сказала юная путешественница встав с пола.- после стольких приключений так приятно проспать всё утро…

— Рита, соня, вставай с постели и иди обедать, опять всю ночь в компьютере просидела и утро проспала.- раздался голос матери совсем рядом с комнатой.

— Нет, мам, я была на чердаке. А ты знаешь, у нас такой гусь там живёт…

— Доченька, какой чердак, какой гусь, опять фантазируешь, ты живёшь на самом верхнем этаже частного дома, выше у нас ничего нет…

Илья Зыбин

Моросящий дождь подмочил настроение

Свинцовые тучи набежали незаметно, беззвучно, будто бы из засады. В пылу перестрелки на водяных пистолетах мы с ребятами пропустили приближение настоящего, общего врага. Перед лицом самого настоящего обстрела мы были вынуждены позорно отступать обратно к своим дворам. Особенно обидно сворачивать операцию было мне, ведь вся она была на моих плечах и почти полностью загнала нерадивых товарищей в угол.


В перерывах между службой отец научил меня точно предугадывать действия противника — о чем он подумает и как поступит. С Ванькой иногда возникают проблемы, потому что думать он в принципе не привык и становится благодаря этому совершенно непредсказуемым. Однако верная стратегия всегда позволяет взять ситуацию в клещи.

Но что поделать, когда твой противник — сама природа? Она не думает и не планирует, она просто делает, но подстраиваться почему-то приходится именно тебе.


Я бежал, поверженный, по улице, будто бы от вражеской наступающей авиации. Закрывал голову руками, прячась от неминуемого града. В голове ревели сирены сигналящих вдалеке машин, а сердце трепетало перед массивом убийственной силы, что нависла сверху. Глаза в отчаянии уставились на спасительный козырек — местный продуктовый стоял на углу перекрестка, готовый укрыть у себя гражданских. Я нырнул под лист темно-зеленого металлопрофиля, который станет моим щитом. Теперь можно отдышаться. Я смотрел чуть ли не со слезами на прохожих — никто не замечал приближающийся ужас — только хмурые физиономии выдавали их страх. Или смирение? Я не мог закричать, ведь отец строго учил меня дисциплине, а кричать перед незнакомцами — некультурно, к тому же, враг сразу же вычислит местоположение и нанесет сокрушительный удар. Это можно было бы расценить как рапорт и донесение в штаб, но отчитываться перед лицами без погон не положено, да и распоряжений я не получал. Оставалось только смотреть на то, что произойдет совсем скоро…


Вдруг на всю улицу прорычал гром — началось. Раскат прокатился по округе, предвещая катастрофу. Меня словно контузило, в глазах потемнело, а в ушах раздался писк, как пищит прерванная линия радиосвязи.

Когда слух вернулся и глаза пришли в норму, я ужаснулся. Крыши домов оглушительно трещали, люди отчаянно раскрывали зонты в попытках спастись, а пулеметные очереди безжалостно ранили и решетили и без того дырявый асфальт. Воздух зашумел, затмевая любые звуки безостановочной дробью. И откуда только у них столько боеприпасов? Они вообще перезаряжаются?!

В нос ударил резкий запах. Его природу оценить было трудно, но я помнил его из госпиталя, когда умелый фельдшер брал кровь для анализа. Вот же оно — кровь! Тут же вниз по дороге пустились алые ручьи. Я и не заметил, как улица моментально опустела. Не слышно более ни голосов, ни клаксонов гражданского транспорта. Вся жизнь смолкла и испарилась, оставив меня одного посреди военных действий. Что же я за командир, что позволил такому случиться? Где мой бойцы, что теснили врага? Галя, Петька, Саня Зуб — что с ними! Неужели и они пали в этом Аду?! Я упал на колени и отчаянно закричал, подумав о потерях среди моих верных товарищей. Слезы бросились из глаз и закапали вниз, растворяясь в проносящихся мимо потоках крови. Почему я один остался жив? Разве я не должен был быть сейчас вместе с ними? Пасть в бою с отвагой, а не позорным дезертиром прятаться от неизбежности? Я жалок и ужасен! Я ПЛОХОЙ СОЛДАТ!!!


Дверь продуктового открылась за моей спиной. Раздался звук колокольчика, и как будто вслух донеслось удивление пожилого продавца. Тот пару секунд простоял, таращась на содрогающегося ребенка, потом прокряхтел:

— Ты чего это в луже уселся, пацан? Застудиться приспичило? Иш ты чего удумал, дурной. Вот придатки отсохнут — будешь знать. А ну заходи внутрь — все равно нет никого.


***


Лампа тускло освещала помещение магазина. Прилавки стояли тесными рядами, замороженное мясо, пельмени, мороженое надежно хранились в холодильниках. Мальчик Андрюша будто попал на засекреченный логистический склад с продовольствием. Пахло какой-то выпечкой, что лежала перед кассой. Откуда-то из подсобки вышел дедушка с двумя табуретками. Поставил, пригласил Андрюшу сесть. Потом взял чайник, залил кипятка и потянулся за пакетиком чая, что лежал на стеллаже и светил этикеткой. Но вовремя остановился, подумал пару секунд и убрал руку — пошел снова вглубь помещения. Покопошился там и через минуту вышел уже с каким-то своим пакетиком без этикеток и эмблем. Увидев вопросительное лицо ребенка, наотмашь сказал:

— Я тебе этот покупной мусор не налью. Пес знает, из чего его там делают. Пей лучше этот.

— Но так ведь вы его людям продаете, дедушка.

— А люди деньги платят, внучок. Они еще и сигареты покупают, и алкоголь. Если им, здоровым лбам, нравится платить за отраву, то пускай.

— И вам не бывает стыдно? — не унимался Андрюша.

— А чего стыдиться? Не купят у меня — купят через дорогу, результат тот же. А деньги зарабатывать надо.

— И вы много за это получаете?

— Здесь? Да куда там. Копейки да рубли. Но я здесь и не из-за денег. Люди тут мимо ходют, разговаривают, живут. А мне бы только на них и посмотреть. Мне восьмой десяток, а вокруг — никого. Только волонтеры за пятерки в дневниках приходят, улыбаются. Тьфу!

Дедушка подал кружку мальчику. Андрюша едва не обжег руки — ручка была отколота много лет назад и держаться можно было только за верхние грани.

— С тех пор, как с фронта вернулся — нет у меня никого. Кто был — убили, зовут только на праздники посидеть. Тошнит. А так хоть на людей посмотреть можно. Вот, чудеса сами на порог приходят, орут что есть мочи. Чего только в голову не придет…

— А как зовут вас, дедушка? — спросил Андрюша.

— Пантелеем звать. Пантелей Василич.

Собеседники отхлебнули чай. Напиток обжег приятно горло и пошел дальше. Оба молчали какое-то время. Андрюша потихоньку приходил в себя. Разум был чист и было понимание, что за дверью идет не война, а всего лишь дождь. Но всего пару минут назад так совершенно не казалось.

— Ты мне это брось, малой. — заговорил Пантелей. — Был бы на улице обстрел — никому бы мало не показалось. И отцу своему скажи, чтобы в покое тебя оставил. Рано детям марши ходить. Да и дай бог, чтобы никогда не пришлось. Ты бы на настоящей войне даже сюда бы не добежал. Ничего не понятно, всюду хаос. Вот что такое война — хаос и страх. Здесь героев не бывает — все дезертиры, когда жить хочется. Так что забудь эти глупости и будь нормальным ребенком. Ничего, кроме дурачка из тебя так не вырастет. Усек?

— Так точно! — Андрюша отрапортовал, приложив ладонь к виску.

— К пустой не прикладывают, малой. И вообще, отставить! Нормально скажи, понял ты или нет?

Андрюша пару секунд молчал — для него отвечать по-другому было непривычно, воспитание было суровым и милитаризированным.

— Понял! — наконец выпалил малец. Понял, Пантелей Василич!

— Ну и отлично. Беги домой, дождь уже кончился.

Мальчик обернулся: в окне стояла сырая, но спокойная погода — радуга опоясывала тучный свод, пестривший прорехами голубого неба.

— Спасибо вам, дедушка! — Андрюша закричал и побежал к выходу.

— Тю — Пантелей отмахнуклся, — пустяки. Ты только заходи почаще. У меня еще чай есть.

— Обязательно, Пантелей Василич!

Детское лицо скрылось за дверью под звон колокольчика.

Ветеран грустно сел за прилавок и задумался о былых годах. О страхе, многолетних предубеждениях. И о внуках, которых война взрастила.

Геннадий Обвинцев

СЧАСТЛИВЫЕ ПРОСЫПАЮТСЯ В ОБЕД

Откуда-то донеслись шаркающие звуки, заставившие девушку проснуться и открыть уставшие веки. Тело охватила легкая покалывающая боль, ноги онемели, а горло пересохло.

«Где я?» — пронеслась в голове мысль. Она напрягла зрение, но все тщетно, невидно ничего, ничего, кроме тьмы.

«Закричать? Молчать? Встать? Что это?..» — словно рой пчел, носились в голове вопросы. Они потихоньку начинали сводить с ума. Еще немного и точно закричит.

Шум, заставивший ее очнуться, то приближался, то был еле слышен. Темнота давила. Девушка уже оставила попытки подняться и просто бесцельно водила взглядом, пытаясь хоть что-то разглядеть.

Сколько прошло времени? Час? Три? Вечность!

Вдруг где-то впереди послышался скрип открывающейся двери. Взгляд сразу же устремился туда. Тихий шорох и неожиданный яркий свет. Девушка зажмурилась и отвернулась, насколько это было возможно.

Шаркающие шаги приближались, свет уже не казался таким ярким. Постепенно она разглядела силуэт.

Вырваться, побежать, звать на помощь… но как? вместо крика из горла вырвался беспомощный хрип. Ее будто пригвоздили: ни руки, ни ноги не слушались.

— К-то.. К-к.. Кто ты? — с трудом, дрожавшим от страха голосом выдавила она из себя, но фигура молчаливо приближалась. Остановившись возле стола, человек поставил на него керосиновую лампу, а сам принялся не спеша что-то искать по ящикам.

По мере того, как она наблюдала за ним, страх и паника нарастала. Одно хорошо — теперь у нее была возможность осмотреться: в комнате, кроме кровати, на которой она лежала, и стола, был диван, шкаф, стулья — одним словом, комнату можно было назвать жилой.

Еще минуту назад она была готова поспорить, что ее связали, но, к своему удивлению, обнаружила обратное.

«Да что это такое? Что происходит?»

Но вот и подошли к концу ее минуты одиночества. Человек все той же черной тенью, почти неслышно, приблизился прямо к ней, держа в руках какой-то предмет.

— Смотри!… — тихо произнес он. Девушка попыталась разглядеть лицо человека, но он резко и уже более властно повторил:

— Смотри!

Перед своим лицом она увидела… зеркало? Свое отражение? Но… не было глаз. Они отсутствовали, точнее, на их месте была пустота. Она перевела взгляд обратно на него.

— Смотри! — услышала она снова, но голос уже звучал в голове.

— …Кто ты? — человек молча убрал зеркало, и она смогла наконец рассмотреть его лицо.

Оно показалось ей до боли знакомым, даже слишком.. Чем больше она его разглядывала, тем быстрее боль с тела перетекала в голову. Голова медленно, но верно стала болеть все сильней и сильней.

Девушка невольно зажмурилась, так и не успев толком его рассмотреть. Человек, словно волнуясь за нее, присел на край кровати, обеспокоенно глядя ей в глаза.

— Что ты увидела?

— Себя, — тихо прошептала она и закрыла глаза.

— А глаза?

— Их нет!

— Ты не права. Они есть, но что ты увидела? — спокойно, положив руку ей на голову, спросил человек.

— Они… Они… там пустота, –и наступила тишина, но боль в голове усилилась.

— Открой их! — через некоторое время скомандовал он. Девушка послушалась, и… боль ушла.

— Ты уже не ты, — прошептал он ей на ухо. — Помнишь меня?

— Я не уверена.

— А я всегда помню о тебе! — он обнял ее одной рукой, другой продолжая держать зеркало.

Она уже не сопротивлялась. Неожиданно для себя, ее рука оказалась свободна, и девушка погладила его по лицу, а после потянула руку к зеркалу и, вырвав его, повернула отражающей частью ему в лицо…

Свет. Яркий свет больно ударил ей в глаза. Девушка улыбнулась: она видела.


— Где сухари?

— Какие сухари?

— Ты тут не умничай; сухари всегда были, а тут раз — и их нет.

— Может, тебе еще и масла подавай?

— Ага, и зовут меня «Аннушка», — в комнате зычно засмеялись.

— Во, смотри, наконец-то глаза свои протерла! Что зыришь? Сухари где?

Девушка непонимающе смотрела на своих собеседников, затем потерла глаза руками.

— Эй! Ауууу!!! Это мы, твои соседи.

Девушка еще раз потерла глаза руками.

— Я сплю? — наконец спросила она.

— Ага, щас! Каждый обед одно и тоже. Ты бы поменьше сосисок жрала наших.

— Кстати, где сухари? Ты их тоже сожрала! — возмутился второй голос.

— Нет, я точно сплю, нужно себя ущипнуть.

— Да ладно, ущипнет она, давай я тебе клювом фигану — ты наконец успокоишься.

— И наконец принесешь сухари.

— Да подожди ты со своими камнями, видишь она снова не отупляет.

Девушка сильно зажмурилась и резко открыла глаза. В комнате определенно не было никого: только кошка сидела на столе и пристально смотрела на нее, а по карнизу важно прохаживался голубь.

— Все, хватит работать по ночам! — выдохнула она.


Что известно о каждом городе? Что есть общего в городах? А что если мы — один большой город?

Город — это камень, пыль, железо, стекло. Все живое, теплое, холодное, мертвое. Любой город оживляет человеческие страхи — он поглощает его, а может, нет, это мы поглощаем город, и он смотрит изнутри нас незыблемым ликом Вечности.

Стекло — другое дело. Порождение неугасимого огня и высоких давлений, онохрупкое, но может существовать очень долго, даже в сравнении с вековым великаном-деревом. Что же говорить о мимолётном мотыльке-человеке? Любой булыжник, любая частица от рождения наделены избытком времени, и потому город, соскучившись в нескончаемом ожидании полного своего разрушения, забавляется с живущими на его территории людьми, наблюдая их поведение в неожиданных для них ситуациях. Можно даже сказать — в неожиданных для людей неприятностях.


— Ты без сухарей лучше не возвращайся! — услышала она, захлопывая дверь.

— Может, белочка?

— Слышь, пернатое, это про тебя! — за дверью не прекращался разговор.

Она устало посмотрела на лестницу. Каждый день этот утомительный путь: сначала по ступенькам вверх, затем по перилам вниз, и снова наверх, и бесконечная очередь в зеркало номер 17. Да еще эти голоса. Скорее бы вечер.

По правде сказать, люди сами виноваты. Они алчны. Они лицемерны. Они нетерпимы. Всё, что делают люди, оставляет след, оставляет отпечаток на всём. Инструменты, одежда, камень, зеркала… Пятна, пятна, пятна. Царапины и шрамы бесчисленным количеством накапливаются вокруг. Оттиски несбывшихся человеческих надежд, или массовых разочарований, или просто глупой забавы самогнобления.

Посмотри в зеркало, оно всё впитывает и хранит столь же долго, сколь существует само, а может, и передает дальше. А откуда еще городу черпать энергию и идеи по созданию отражений. Чем дольше он живет, оно живет, тем большей силой обладает и тем изобретательней и страшнее игры с людьми…

Замок чуть слышно щелкнул, дверь бесшумно открылась.

— Как прошел день?

— Так же, как и вчера, как и позавчера, и…

— Не начинай… — немного раздраженно раздалось у правого плеча.

— А что ты предлагаешь, вот, посмотри, — девушка повернулась на голос.

— Ха, тоже мне удивила, у тебя каждый раз то лица, то глаз, то ещё чего-нибудь нет.

— Ты пожрать принесла? — потерлась о ее ноги кошка.

— Вон, сумки тащите, там что-то есть.

— Мммм, мои любимые, — залепетал голубь. — А ты будешь?

— Нет, я спать.

— Главное, нас потом узнай, а то придется заново контакт налаживать.

Она пошла, устало растянулась на кровати, а на потолке было отражение. Можно пройти сквозь это зеркало, но отражение не пускало. Может, это игра, а может, отражение так защищает, не пускает туда, где боль и страдание. Хорошо, что можно о этом не думать, когда ты и есть отражение.

Катерина Губанова

МОРОСЯЩИЙ ДОЖДЬ ПОДМОЧИЛ НАСТРОЕНИЕ

Что можно ненавидеть так же сильно, как зудящего над ухом комара? Для Анны, простой офисной служащей, ответом было одно маленькое уравнение. Осень плюс дорога на работу. Девушка каждый раз удивлялась, почему в двадцать первом веке не придумали мгновенную телепортацию из-под одеяла за рабочий стол. Едва она видела прогноз погоды, силы восставать по утрам покидали ее.


Так и в этот день девушка проснулась и набрала заветные два слова. Маленькая тучка на экране смартфона показала Анне язык. Некоторое время девушка глупо всматривалась в экран, а серое облако продолжало корчить рожи. Наконец, Анна выключила смартфон и откинулась на подушке. Она многое слышала об искусственном интеллекте, но не думала, что он станет идентичным настоящему. Эти интерактивные элементы уже в открытую издеваются над людьми. Ни стыда ни совести.


Она снова включила смартфон. Тучка никуда не исчезла. Она все также показывала язык, но теперь еще и кувыркалась при этом.


— Что происходит? — громко возмутилась Анна и на всякий случай протерла глаза.


Тучка тем временем продолжала дебоширить. Она выбралась из приложения с погодой на главный экран телефона. Анна установила на него свою любимую фотографию из отпуска в Италии. Дивное, прекрасное время. На картинке девушка подставляла лицо солнцу, кружилась и щурилась от счастья. Но туча заволокла собой нарисованное небо. Яркий летний день на заставке вмиг посерел. Кругом появились лужи, цветы закрылись. Девушка в летнем платье съежилась, накрыла голову руками и убежала куда-то за край экрана.


Реальная Анна потрясла телефон. Вода из него разлетелась по всей комнате. Не нужно было вчера так поздно ложиться. И засиживаться в баре с подругами тоже. Может, ей что-то подсыпали в коктейль?


Тучке надоело поливать итальянскую улочку. Она мерзко захихикала и прыгнула на иконку почты. Анна поспешила открыть приложение. Из телефона посыпались скомканные, мокрые письма. Личная переписка, рабочие отчеты, промо акции и спам, все было в разводах чернил и синей краски гиперссылок. Не представлялось никакой возможности разобрать, что на них было написано. Некоторые страницы склеились и никак не хотели перелистываться.

— Это какой-то вирус, — решила для себя Анна, — вирус плохой погоды. Как будто мало мне этой сырости за окном.


А вирус уже вовсю веселился в галерее с фотографиями. От воды они вспучились и пошли волнами. Пейзажи превращались в уныние и серость. Изображенные люди спешно покидали свои места в попытках спрятаться от мелкого дождика. Один только маленький щенок никак не мог сообразить куда бежать. Он просто сидел на месте с понурым видом и жалобно скулил.


— Ох, бедняжка, — сказала Анна и попыталась накрыть его рукой. — У этой непогоды совсем нет сердца. Кыш, кыш отсюда, мерзкий дождик!


Тучка будто только и ждала ее слов. Она проворно нырнула в мессенджеры. Непонятно, какой бардак вирус успел натворить там. Но уже через несколько секунд Анне начали приходит ответные сообщения в духе:


«Не стоило так растекаться мыслью, Анечка».

«Анна Петровна, говорите конкретнее, что вам нужно?»

«Милая, ты все пишешь, пишешь. Но ничего не пойму, что ты от меня хочешь?»

«Я как будто в твой диплом заглянул, лол))»


Анна громко выругалась. От желания разбить чокнутый смартфон о стену останавливало только две недели до зарплаты. Как ей жить без связи все это время?


— Нет уж, я до тебя доберусь, маленькая зараза!


Девушка начала яростно тыкать пальцем в экран. Тучка уворачивалась, не переставая кривляться и моросить мелким противным дождиком. Вода выплескивалась на кровать и в лицо Анне, но девушка этого не замечала. Поймать вирус никак не удавалось. Он буквально выскальзывал каждый раз.


— Ах, так! Значит сдуем тебя! — воскликнула Анна и откинула мокрые волосы со лба.


Она достала фен и включила его на полную мощность. Посмотрим, как эта мерзкая погода справится с тропическим ветром. Анна засмеялась. В этом смехе было что-то маниакальное. Во всяком случае никогда раньше в своей жизни девушка так не хихикала. Она закусила губу и направила фен на телефон.


Тучка отрастила руки и вцепилась ими в экран. Рот ее раздувался от ветра, брови съехали назад. Презабавное зрелище. Смеющиеся смайлики выбрались из клавиатуры и закружились вокруг тучки.


— Ну, нравится тебе такое, а? — сказала Анна и приблизила фен вплотную к экрану.


Маленькие ручки разжались и тучка скрылась с экрана. Девушка потрясла в воздухе феном и исполнила небольшой победный танец. Знай наших! Никакая мерзкая погода ей нипочем. Она подпрыгивала и кружилась на месте до тех пор, пока не заметила настенные часы. До выхода на работу оставалось пять минут. Анна стояла посреди комнаты растрепанная, мокрая и совершенно голодная. Черт, надо предупредить начальство, что она опоздает.


Девушка взяла телефон. На экран вернулись яркие краски и маленькая виртуальная Анна робко выглядывала из-за угла.


— Возвращайся, все в порядке. Я прогнала ее, — сказала реальная девушка своей цифровой копии. Ожившее изображение воспринималось как нечто само собой разумеющееся.


Анна привычно ткнула в иконку трубки, пошли гудки. Пару минут оправданий и полчаса головомойки в офисе — малая малая плата за опоздание. Если не позвонить и не предупредить, все может раздуться до выговора с занесением в личное дело. Это называлось лояльным отношением к сотрудникам.


Но что-то было не так. Отдаленный навязчивый шум между гудками внушал опасения. Он становился все громче, будто приближалось нечто большое и очень недовольное. Начальник Анны взял трубку.


— Михаил Борисович, извините меня, пожалуйста, — начала девушка, но он ее перебил.


— Анна, я знаю, что ты сейчас скажешь. Очередной форс-мажор. Что случилось на этот раз? Мини ураган?


Шум перекрыл все его дальнейшие слова, а из телефона подул сильный ветер.


— Э-э, похоже на то, — только и смогла протянуть девушка и отбросила смартфон подальше от себя.


Из отверстия для зарядки показалась сперва одна маленькая ручка, а потом и другая. Они некоторое время беспомощно болтались, но вскоре нащупали края телефона. Через секунду перед Анной повисла крайне недовольная тучка, которая очень быстро разрослась до раздраженной тучи. Свет в комнате погас, лишь в глубине незваной гостьи сверкали разряды молний. Раскаты грома подтверждали серьезность ее намерений.


Анна молча попятилась. Туча двинулась на нее. Удар о тумбочку, известил, что девушка оказалась в коридоре. Пара шагов и она в прихожей. В комнате к тому времени вовсю поливал дождь. Не наклоняясь, на ощупь девушка влезла в резиновые сапоги. Нащупала дверной замок. Руки вспотели, будто Анна уже побывала под дождем. Злосчастная задвижка никак не хотела поворачиваться.


Молния ударила в вешалку. Вместо дыма кругом рассыпались смайлики всех мастей и размеров.


Анна взвизгнула. Дверь распахнулась. Раскаты грома походили на злобный смех.


В этой ситуации самым удивительным для Анны представлялось не то, что она в пижаме и резиновых сапогах неслась по улице. Или не то, что она попутно придумывала, где и как можно спрятаться от непогоды. Которая не только имела наглость заявиться к ней домой, но и преследовала теперь по пятам. Это как раз было вполне ожидаемым. Нет. Анна очень сожалела, что ее начальник был как никогда прав. Но он ни за что бы в это не поверил.


А туча настигала, молнии били все ближе и ближе. Земля взрывалась фонтанчиками смайликов. К раскатам грома примешивалась музыка из популярных видеороликов. Анна бежала изо всех сил, постоянно оглядываясь. В очередной раз она не заметила перед собой огромной лужи. Девушка споткнулась и плашмя упала в воду. Больше ее никто не видел.


***

Сигнал будильника сверлом впивался в мозг. Анна открыла глаза. Вопреки привычке девушка не схватилась сперва за телефон. Она немного полежала, припоминая случившееся. Или не случившееся? Настенные часы говорили, что до работы осталось полчаса. За окном светило солнце.

Эльза Манн

СЧАСТЛИВЫЕ ПРОСЫПАЮТСЯ В ОБЕД

Где-то далеко, а может быть и совсем близко, в самом центре одуванчикового поля притаилась страна Малендия. Населяли Малендию крошечные человечки с пушистыми, как одуванчик, волосами и тонкими, как соломинка, телами Миллитанги.

A помимо крошечного роста, была у миллитангов еще одна удивительная особенность: в зависимости от настроения, их кожа меняла цвет от обычного телесного до грязно-серого.

И вот, как-то летним днём прокатилась по Малендии удивительная новость: король Сэдманд потерял своего люлепая! И того, кто поможет его отыскать, ждет щедрая награда в тысячу рингов. Достойное вознаграждение. Хватит, чтобы прожить всю оставшуюся жизнь в добротном доме и не работать…

Разумеется, каждый миллитанг в стране хотел бы заполучить эту награду себе. Да только вот одна проблема: они и со своими-то люлепаями были не особо дружны… Как же тут королевского вернуть?!

— Дилли, ты обязательно должна пойти во дворец и попытать счастья! — заявил рыжий мужичонка, серолицый и вялый, как практически все взрослые миллитанги.

— Зачем, дядя Вирли? — удивилась девушка, отдирая от платья колючки чертополоха. Утренняя прогулка по полю грозила обернуться для ее одежды не только свежими пятнами, но и новенькими дырками, — У короля обязательно найдутся помощники, которые отыщут его люлепая!

Сидящая у окна радужная птичка выдала заливистую трель в знак полного с ней согласия.

— Так-то оно так, да только лучше бы эта тысяча рингов досталась нам, а не какому-нибудь Юми Фуку! — проворчал дядя и покосился на радужную птицу, перелетевшую на плечо девушки, — Тем более, что у тебя самый здоровый люлепай в городе, который при том всегда с тобой! Скажи королю свой секрет, да и бери спокойно денежки!

— Ах, дядюшка, я ведь и Вам его говорила! Да только Ваш люлепай все равно нечасто тут бывает!

— Мой — это мой! А королю, может, и поможет твой совет! Так что иди и не спорь! — рявкнул мужичок, нахмурив кустистые брови.

На том и порешили.

До замка Дилли дошла через две недели. Стражники у ворот презрительно оглядели чумазую девчушку в пыльном ситцевом платье, но пропустили без проблем. Кого уже они только не повидали за эти дни!

Внутри девушку отмыли и дали новое платье. Слегка большеватое, но все же лучше, чем прежнее.

Наконец, пришло время аудиенции. При входе в залу, Дилли столкнулась с выходящим оттуда юношей, еле плетущимся вперед. За ним по пятам следовала мерзкая куча вязкой грязи с глазами. Пампифук. Дилли повидала уже много таких, но не думала, что искатель люлепая может явиться во дворец с таким вот спутником…

Ну что ж, неважно… Девушка стянула пояс потуже и решительно ступила вперед. Быстро прошла по протянутой через весь зал вишневой ковровой дорожке и присела в глубоком реверансе в десятке шагов от трона.

Погрузившийся в чтение какого-то свитка монарх не сразу заметил ее появления.

— Ваше Величество, прибыла еще одна «помощница». Тирри, кажется, — доложил королевский советник. Высокомерный мужчонка с огромным клювоносом и жирной блеклой птицей возле ног.

— Дилли, Ваше Величество, — не поднимая глаз от пола поправила девушка.

Король и советник бросили на нее одинаково недовольный взгляд: говорить с владыкой, пока к тебе не обратятся, было неслыханной дерзостью.

— Что ж, Дилли, какие же у тебя методы привлечения люлепая? — с вялой снисходительностью поинтересовался монарх, продолжая изучать свои бумаги.

Огромная куча грязи у его ног почесала живот и скучающе воззрилась на притихшую птицу Дилли.

— На самом деле, у меня нет особых методов, Ваше Величество, — промолвила девушка, неловко перебирая пальцами бусины на браслете, — Я просто кормлю его тем, что дарит радость. Солнечным светом и музыкой, вкусной едой и разговорами с друзьями…

— Я это все пробовал, — равнодушно зевнул король, — Мой люлепай давно уже на это реагирует…

— Простите, Ваше Величество, а на что он обычно реагирует?

Монарх безразлично пожал плечами:

— Вино, еда, балы… Но сейчас и это не действует…

В этот момент к королю подлетел гонец и вручил какое-то письмо. Сэдманд прошелся глазами по тексту и нахмурился:

— Боюсь, меня ждут дела. Ваши предложения Вы сможете озвучить мне завтра в восемь утра.

С этими словами король встал и поспешно удалился, переговариваясь по пути со своим советником. Дилли едва успела отскочить в сторону и поклониться мрачному монарху.

— Бедный король Сэдманд! — пробормотал ему вслед старый придворный, в напудренном паричке и поношенном кафтане, — Совсем не узнать его!

— А раньше он был другим? — осторожно поинтересовалась Дилли.

— О, совершенно! — вздохнул старичок, хлюпнув носом-картошкой, — Это был славный юноша и прелестный ребенок… А какой чудный люлепай у него был!.. Веселый, красочный!.. Но чем старше Сэдманд становился, чем больше обязанностей ложилось на его плечи, тем реже появлялся его люлепай. А после смерти родителей и восшествия на престол, король и вовсе перестал его видеть…

Чтобы хоть как-то привлечь эту ускользающую птицу, бедняга пустился во все тяжкие: балы, вино, дамы, игры… Почти все во дворце кормят своих люлепаев подобными «радостями». Те и правда остаются рядом, но становятся грузными и тусклыми и вскоре начинают напоминать пампетухов…

Таким образом королю удавалось удерживать люлепая возле себя еще год или два… Но пару месяцев назад он исчез совсем. И больше не появлялся… — старичок смахнул слезу, словно пережил личную утрату, — Как бы мне хотелось вновь увидеть нашего короля прежним! В сопровождении своего люлепая!

— Вы, видно, с ним очень близки? — сочувственно спросила девушка.

— Я, считай, вырастил его с пеленок…

— Тогда Вы именно тот, кто мне нужен! — заявила Дилли, — Поможете мне отыскать птицу нашего государя?

— Только если Вы не задумали сделать огненное шоу или номер с клоунами, как некоторые другие соискатели…


* * *


Утром следующего дня Дилли ждала короля в одуванчиковой роще возле замка.

— Аудиенция была назначена в приемном зале, — недовольно заявил появившийся монарх, — И только желание снова увидеть своего люлепая заставило меня прийти сюда!

— Только из-за него мы и здесь, Ваше Величество! — почтительно заверила девушка.

Сэдманд хмуро кивнул:

— Ну?.. Так как Вы собираетесь его приманить?

— Судя по тому, что я узнала от придворных, Ваше Величество, Ваш люлепай спрятался очень хорошо. И так сразу он Вам не покажется… Но, — поспешила продолжить Дилли, пока засверкавший глазами король не успел ничего сказать, — Мы с Вами попытаемся его найти!.. Скажите, пожалуйста, Вам приходилось летать на стрекозах?

— Нет, только на бабочках.

— Тогда сегодня будет Ваш первый раз! — воодушевленно заявила девушка.

— Стрекозы — довольно опасны для передвижения на них, — холодно заметил монарх, — И к тому же, у меня нет на это времени, у меня много важных дел.

— Стрекозы — лучшие помощники в поисках люлепая! А Ваши делами сегодня займется Ваш советник, я уже договорилась.

Сэдман ошеломленно уставился на дерзкую девчонку, позволившую себе наводить за его спиной свои порядки.

— Вы хотите увидеть своего люлепая? — спросила девушка, — Тогда Вам придется сделать что-то для этого!

Король несколько минут обдумывал ее слова, а затем направился к одной из оседланных стрекоз, пасущихся чуть поодаль.

— Надеюсь, Ваш план сработает, мисс. Иначе Вам придется заплатить за упущенный день моей жизни!


* * *


На следующий день весь дворец стоял на ушах: короля нигде не могли найти!

— Может, он в кабинете?

— Нет, там нет. Быть может, он в приемном зале?

— Там тоже нет! А может он в отъезде?

— Король был в своей опочивальне! — громко возвестил появившийся Сэдманд, прерывая встревоженный гомон слуг, — А сейчас он направляется в столовую!

Присутствующие удивленно замерли, таращась на порозовевшего монарха и сопровождающую его малиновую птицу.

— Так, стало быть, поездка помогла, Ваше Величество? — радостно заметил советник.

— Помогла, Ранух! — король дружески хлопнул придворного по плечу, — Готовь обещанную награду для Дилли!

— Конечно, сир! Непременно, сир! — засуетился советник, бросился к двери, затем остановился и осторожно поинтересовался, — А дозвольте спросить, сир, что же Вам помогло-то?

— Побег от рутины, — просто ответил Сэдманд, — Безумный полет на стрекозе. Игра в росинку с ребятней у тропинки… Общение с простыми людьми, сопровождаемыми люлепаями… Осознание того, что мой люлепай всегда со мной рядом. Просто я сам его обычно не замечаю. И тем самым делаю невидимым…

— Не думал, что у нее получится, — пробормотал себе под нос советник, — А девчонка-то с сюрпризом оказалась!

— Да, она необыкновенная, — подтвердил король, устремив мечтательный взгляд куда-то вдаль, — Знаешь, Ранух, прикажи-ка почистить наше фамильное обручальное кольцо!

— Ваше Величество? — поразился сановник, — Вы же не хотите сказать, что решили…

— Именно. Я намерен жениться, друг мой!

— Но… Но ведь она же простая деревенская девчонка, сир! Одумайтесь! Лучше выберете в жены Мирану Прекрасную! Ванесссу Премудрую! Арнетту Богатейшую!.. Они составят Вам гораздо более выгодную партию!

— Дилли помогла мне снова увидеть моего люлепая, Ранух! — весомо сказал король, — И это самое главное!

Поставив точку в разговоре, монарх двинулся прочь. Прошел через весь зал, взялся за ручку двери и, кое-что припомнив, обернулся через плечо:

— Да, кстати. Начиная с этого дня, не тревожить меня с делами и вопросами до часу дня. Счастливые просыпаются в обед!

Ильяна Кис

Моросящий дождь подмочил настроение

А дождь умеет.


— Генри, придешь завтра на моё шоу?

— Неужели, уже месяц прошел? — удивленно протянул я, откинувшись в кресле, -И какие прогнозы… То есть, какая программа?

Джон привычно потер нос и без тени смущения ответил:

— Чечётка. Ливень на три часа.

— Обязательно приду. Люблю твой дождь.

Да. Хорошо дружить с человеком дождя. В детстве я сам хотел стать звёздой дождя, но отец не позволил:

— Не лоботрясничай! Прыгать по тучам любой дурак сможет.

И я cтал сложным бухгалтером, но всю жизнь люблю дождливые представления Лондона.


Не забуду, как я впервые увидел Дождь Лондона в десять лет. Мы с отцом остановились в старой гостинице «Хромая лошадь». Её хозяйкой была ворчливая Ненси, которая воспитывала улыбчивую проказницу Бетси. Именно она предложила подняться на чердак, чтобы посмотреть начало дождя. До сих пор помню облезшее полукруглое окно. Как она уселась на скрипучий подоконник, уперлась кулачками о дерево и велела:

— Смотри. И молчи.

Над городом набухла свинцовая туча, свирепый ветер беспощадно маял её нежные бока. Тяжелые капли упали на подоконник и затем стремительно слились в струны дождя. Но некоторые капли застыли в воздухе и образовали сцену в виде раскрытой книги! Да, дождливые представления были для меня привычным делом, но вот сцена в форме книге… А гигантский фолиант был полон морскими волнами! В этот лондонский дождь я влюбился навсегда!


— Генри, во время последнего дождя я увидел твою Бетси с другим. И подумал, что ты должен знать… — Том развернулся и вышел из кабинета.

А я подумал: «А дождь умеет испортить настроение!»

Екатерина Орехова

Счастливые просыпаются в обед

Ха! Они мне говорят, купи слона! Можно подумать, это так просто. Ну где найти настоящего слона в нашем городе? В зоомагазине нету, в зоопарке не продают, не в Африку же мне за ним лететь. Слон — это вам не шутки, только подумайте, целый живой, настоящий слон в небольшой трехкомнатной квартире, где проживают восемь человек и пятеро из них дети.

Вчера позвонил в зоомагазин:

— Скажите, а вам случайно слонов не привозили?

— Слонов?

— Ну, да обыкновенных, африканских, а лучше индийских, говорят, они немного меньше и умнее своих собратьев.

— Мужчина, ну что вы, — и бросили трубку.

Ну, что я такого сказал? Я ведь читал в журнале «Юный натуралист» о том, что слоны очень умные животные и способны даже смеяться как человек, их общение происходит через топот.


— Тихо, не топчите тут как слоны, дайте отцу выспаться, идите лучше на улицу. Женя, ты спишь?


Как, хорошо, что я много читаю, ведь кто-то же написал историю о слонихе, спасшей от тоски маленькую девочку. А, это был Куприн, точно «Чудесный доктор», как же я мог подзабыть? Ну не мудрено, ведь у меня в голове столько мыслей каждый день появляется. Недавно со старшей дочкой решали такую загадку: «Как засунуть жирафа в холодильник?», там второй вопрос был про слона в холодильнике. А правда интересно, сможет ли слон выжить при экстремально низкой температуре? Ведь он теплолюбивое животное. Не помню, чтобы проводили такой эксперимент; вот мои родственники живут в Сибири, у них есть зоопарк, и, кажется, там живёт слон. Как же он там живёт? Надо бы позвонить узнать, а заодно спросить, здоров ли дядя Боря, по телефону 1 января, в десять утра, он мне так и не ответил. Дай, бог, чтоб был здоров как слон, ведь они могут жить до семидесяти лет, а дяде Боре скоро и будет семьдесят. Бог с ним с дядей Борей.


— Женя, просыпайся, я уже на завтрак твой любимый омлет приготовила.


М…м омлет из шести яиц, а вот слон может хоботом поднять сырое яйцо и не разбить его. Вообще слоны очень умные животные, они могут понимать до тридцати команд и перетаскивать с места на место тяжелые брёвна. Вставать, что ли? Сегодня вроде выходной, можно ещё подремать, как сладко спится, когда никто не мешает. А может пойти всё-таки завтракать? Интересно, а сколько за раз может съесть слон? Надо будет поискать информацию.


Они говорили, купи слона, ну хоть слонёнка, маленького такого, крошечного, размером со шкаф, слоненка — карлика. Допустим, я куплю слоненка в интернете, говорят там можно всё что угодно достать, нужно только хорошо поискать, но как же он попадёт к нам в квартиру? Я узнавал, ну нет у нас в городе таких услуг. Не прилетит же он по воздуху, в конце — концов, как Дамбо. Тут недавно с младшей дочкой смотрели этот диснеевский мультфильм, оказывается он был снят ещё в начале Второй мировой войны. Потрясающая мультипликация и прорисовка персонажей, особенно, для того времени. Да и сама история поучительная. Однако, придется вставать, ну и где мои тапочки?


— Настя, ты не видела мои тапочки?

— Так вот же они, под кроватью, наконец-то ты встал, уже почти десять, омлет остыл, чай холодный. Какой пример ты подаёшь детям…, -в комнате появилась жена и стала прибираться, поливать цветы.

— Ты хочешь со мной поругаться?

— О чём ты только думаешь?

— О слонах. Настя, а ты знаешь, что купить слона сложнее, чем взять кредит в банке? Даже маленького слоненка в нашем городе днём с огнём не сыщешь.

— Женя, что с тобой? Ты что, в 2014 год попал? Или не выспался?

— Слушай, а как ты думаешь, слоны и мамонты — это родственники? Вот представь, попадётся мне редкий вид слона, с генетическими отклонениями, и будет у него шерсть расти как у мамонта. То, то обрадуются учёные. Это ж сколько деньжишь можно заработать!

— Женя, ты взрослый человек, а рассуждаешь как ребенок, честное слово Маришка умнее тебя.

— Насть, а ей всего два года

— Вот именно, — хлопнув дверью, жена ушла.


Полежу-ка ещё немного, глядишь и придумаю, как всё-таки разместить слона. Может в гараже его поселить, он всё-таки теплый, вместительный. Только вот машину девать куда-то надо. Надо. Это факт. Ну ничего, у нас зимы теплые, снега почти не бывает, машина и на улице постоит. Бензина правда на прогрев нужно много будет. А слон, это тебе не машина, одним литром сыт не будет. Что там едят слоны? Яблоки, капусту, морковь. Вот кому урожай с тёщиного огорода справить можно. Точно, заведу себе слона и буду его кормить, поить, чистить. Кататься на нём буду, ребятишек возить и даже машина не нужна. Красота.


Рев оглушил окрестные улицы. Стадо слонов неслось за мужчиной, круша всё на своём пути. Мужчина залез на чахлую березку, думая спастись от разъяренных животных. Но куда там. Слон с легкостью выдрал дерево с корнем. Оно пошатнулось и упало. Одеяло полетело на пол, Евгений свалился с кровати. Ушибленное место очень сильно болело.


Да ну, их этих слонов, лучше заведу себе крокодила. А что? Будет жить в ванной, соседей своим ревом пугать. Помню, нам ещё в школе рассказывали, что у крокодилов самый громкий голос. Отлично, это, то что нужно. Пойду искать крокодила. Гугл поиск: «Как купить крокодила?» Ой, мамочки, они такие страшные, прямо как моя тёща. Не, тёща посимпатичнее будет. А это тоже крокодил? Ого, какой большой и вовсе не зеленый, как в известной песенке «По улицам ходила\\ Большая крокодила, // Она, она, зеленая была». Как там дальше? Фу, ты, не помню. Ладно не суть, крокодила тоже не будем заводить, а то до смерти кого-нибудь напугает, а мне потом отвечать. Нет уж, дудки.

Пойти что ли чаю выпить? Интересно, такая тишина в доме. Что, неужели я один? Ох, красота та, какая. Спи не хочу, ешь сколько хочешь, в общем все прелести жизни холостяка.


После нехитрого завтрака — снова на боковую.


Устал малость, полежу ещё немного.


— Женя, ну сколько можно дрыхнуть, ты же мне обещал помочь по дому, я столько дел переделала. Уже почти час дня. Ты обещал с мальчишками съездить в приют и забрать щенка, которого они выбрали. Поезжай сейчас, нужно успеть до закрытия, если не успеешь, не говори, что это так сложно, словно они просят тебя купить слона.

— Успею, непременно успею, ведь как сказал Грибоедов: «Счастливые часов не наблюдают».


Добавлю от себя, они лишь всё мечтают.

Артур Асвейг

СЧАСТЛИВЫЕ ПРОСЫПАЮТСЯ В ОБЕД

Я проснулся в обед от звонка шефа.


— Андрэ, у нас тревога. Возможно, катастрофа, — совершенно спокойно заявил он вместо приветствия. — По ко́ням.


КОН — комплект оперативника-наблюдателя, он же — комплекс отслеживания нарушений, он же — консоль оператора наведения, он же… Должно быть, кому-то показалось забавным назвать все технические приблуды отдела дайверов одним и тем же сокращением. Этот же неизвестный умник назвал нас хрононавтами, но после того, как остальные отделы прозвали шефа ом-ном-навтом за его неистребимую любовь к пончикам, он таки добился переименования отдела. И теперь единственной шуточкой остался вопрос, в какой глубине находится наш храм.


Щёлк — закрылась стеклянная дверь кабины перемещения, щёлк — тело обволокло чем-то вроде пены, щёлк — на голову опустился шлем полного погружения. Я оказался в виртуальном кабинете шефа, стилизованном под полицейский участок двадцатого века — с его десятком столов для детективов, деревянными дверьми и обязательным автоматом с кофе.


Шеф как обычно сидел за центральным столом и изо всех сил делал вид, что не скучает. Вместо него слово взяла проекция его секретарши, Коссандры. Похоже, тот умник, который создал «Комплекс Онализа СубСигналов в виде АНДРоида», был ещё и неграмотным.


— Итак, Земля-семьдесят девять под угрозой, — безэмоционально начала Коссандра. — Они изобрели хрономашину.


— О, счастливое число, — негромко хмыкнул рядом недавно принятый в отдел парень. Я попытался вспомнить, как его зовут, но так и не смог — не то Джек, не то Джош. Да и фамилия его была столь же неуловимой — не то Харкнесс, не то Хартнетт. Впрочем, из-за юного возраста парень не обижался ни на «стажёра», ни на «юнлинга».


— Распределяемся по контрольным точкам времени, — спокойно посмотрела на него Коссандра, заставив слегка смутиться, — и работаем по стандарту. Вы двое, — она взглянула на меня и на него, — на точку ДВИДД.


«Двадцать восьмое июня две тысячи девятого года, — про себя расшифровал я привычное сокращение, рассматривая записи, возникшие на прозрачном визоре шлема. — Вечеринка для путешественников во времени».


На любой Земле именно в этот день кому-нибудь в голову приходила такая мысль — устроить мероприятие для хрононавтов и объявить об этом лишь на следующий день. И это была одна из опорных точек мироздания наравне с датами важнейших изобретений: от колеса до хрономашин. К некоторым изобретениям мы относились безразлично, а вот некоторые — искореняли из реальности, чтобы сохранить человечество: ядерные бомбы, варп-двигатели, излучатели z-нейтронов… И хрономашины тоже. Время — слишком неустойчивая субстанция, чтобы позволять бесконтрольно его изменять.


Земля-семьдесят девять встретила нас утренней тишиной и потрескиванием сверчков на газоне перед небольшим частным домом, который мы должны были охранять от путешественников во времени.


— А где все? — поинтересовался стажёр, оглядывая пустые улицы типичного города двадцать первого века.


— Скорее всего, чувствуют неясную тревогу из-за хронокатаклизма и сидят дома, — я тоже с любопытством огляделся. Нечасто выдаётся такой шанс — спокойно осмотреться по сторонам вместо того, чтобы ловить незарегистрированных хрононавтов или уничтожать очередную машину времени. — Люди довольно чувствительны к таким явлениям. А вот и первый дайвер появился.


К нам действительно подходил человек, который явно отличался от жителей этой эпохи. По крайней мере, шлем тут же выдал информацию о том, что скафандры — не повседневная их одежда.


— Патруль времени, — выступил вперёд стажёр. — Прошу вас покинуть опасную зону.


Носитель скафандра неуверенно потоптался на месте, разглядывая нас обоих. «Выброс!» — просигналил визор шлема, тут же визуализируя путь хроноволны. Вся улица перед нами изогнулась, меняясь на глазах. Скафандр тоже изменился, а лицо его обладателя поросло шерстью.


— Мяутруль временяу, — повторил я слова стажёра на языке Земли-сто пятьдесят два, где по нашему недосмотру вместо приматов цивилизацию смогли создать кошачьи. — Мрошу вяус мяукинуть опяусную зону.


Произношение у меня было, конечно, так себе — мой голосовой аппарат не предназначен для мяуканья, но хрононавт понял, что я имею в виду, с явным сожалением во взгляде разворачиваясь обратно.


Рядом с ним уже возник довольно забавный толстячок в очках, обтягивающем костюме на молнии и с рулеткой в руках.


— Это вечеринка для путешественников во времени? — неуверенно уточнил он. — Меня зовут Блендин…


— Извините, опасная зона, — снова вышел вперёд стажёр, из-за выброса времени успев приобрести чёрно-серые пластины поверх стандартной формы, небольшой зелёный визор на одном глазу и зелёный значок в виде песочных часов на левой половине груди.


— Я пожалуюсь Галактическому Дитя на ваше самоуправство! — заявил он, однако щёлкнул рулеткой и исчез.


Еще два выброса времени прошли спокойно, я даже прошёлся туда-сюда по жёлтой кирпичной дорожке, избегая ростки ярко-голубых растений, которые пытались обвить мои ботинки, чтобы установить мысленный контакт. Поглядел на мелких насекомых, растаскивающих крошки мусора после чьего-то пикника на обочине дороги; они ухитрились затащить в свой муравейник даже огромного жука.


Рядом остановился легковой автомобиль. «DeLorean DMC-12», — тут же выдал шлем, но я и без того прекрасно знал и машину, и её водителя, поднимая руку в приветствии. Марти был зарегистрированным и ответственным дайвером, поэтому, даже если он где-то изменял ход событий, то мы сильно не вмешивались, позволяя ему самому всё исправить.


— Опять дежурство, Андрэ? — он протянул пластмассовую бутылку, в которой плескалось что-то прозрачное: — Попробуй, что Док недавно сделал. Специально для вас старался.


Стажёр вопросительно оглядел подарок, скрутил крышку и, не заметив ничего подозрительного, снял шлем и щедро отхлебнул. Я уже почти развернулся к Марти, чтобы поблагодарить его, но стажёр вдруг закашлялся, выплюнул всё, что у него было во рту, и прижал руки к горлу, высовывая язык и напряжённо пытаясь вдохнуть.


— Что это? — одновременно с вопросом я бросился к стажёру, даже не представляя, чем могу помочь.


— Стопроцентный чистейший спирт, — Марти недоумённо покрутил наполовину разлитую бутылку в руках. — Без примесей и без запаха.


Улица снова вздрогнула, растекаясь в стороны и собираясь в реальность. Где-то на краю моего шлема исчезла надпись «Выброс!», которую я даже не заметил. Стажёр в моих руках вдруг превратился в светло-фиолетовое мохнатое существо с двумя парами торчащих ушей, четырёхпалыми конечностями и несколькими тёмно-фиолетовыми пятнами на груди.


— Я переродился? — он перевёл испуганный взгляд со своего нового тела на меня.


— Как только машина времени будет уничтожена, всё вернётся на свои места, — я попытался его успокоить, удерживая уверенный тон, хотя внутри всё похолодело от внезапного осознания грядущих проблем.


И действительно — уже через десяток минут мир вздрогнул и вернулся к обычным декорациям двадцать первого века. Стажёр приподнялся, с явным восторгом разглядывая свои руки в форменных перчатках, теперь уже нормальные, пятипалые.


— Всё в порядке, бывает, — я растянул губы в улыбке, чтобы Марти не чувствовал себя виноватым, и кивнул на прощание, вместе со стажёром возвращаясь обратно в своё время.


Как только медики забрали его на диагностику, я не сдержался, налетая на шефа:


— Вы подсунули мне человека?! Серьёзно?! Этот… — мои эмоциональные контуры едва не закоротила система самоконтроля, запрещая оскорблять стажёра-неудачника. Я продолжил более спокойно, чтобы избежать отключения: — Он нарушил технику безопасности и снял защитный шлем. И из-за этого подвергся действию временного выброса. По вашей вине я нарушил первый закон робототехники! Если эта история уйдёт выше, меня выкинут на переплавку!


— Приказ об участии человека спущен с самого верха, — спокойно ответил шеф, закидывая в чрево очередной пончик с мелькнувшей надписью «DVD-RW». — Двадцать восемь секунд назад оба эксперимента были признаны удачными. Через шесть часов модель «АНДРоид Эмоциональный» запускается в серийное производство, а людей приказано понемногу выводить из матрицы — не зря же мы почти восстановили все ветки реальности.


Хоть я и злился на шефа, умолчавшего о такой важной детали, как присутствие человека на спецоперации, но сказать мне было нечего. И поэтому я вернулся обратно в сектор экспериментальных разработок.


Щёлк — закрылась индивидуальная капсула с надписью АНДР_Э, щёлк — штекер мягко вошёл в затылок, щёлк — по каналу связи началась передача снов. В последнее мгновение перед отключением сознания я успел улыбнуться — теперь в нашем отделе есть самый настоящий живой человек, и наверняка он сможет показать нам, что означает слово «вечеринка».

Angie Faith

Беглые ветры моих надежд

Сижу у окна, гляжу на улицу. На улице пасмурно, сыро, по тротуару проходят торопливые нахохлившиеся пешеходы. Мне уже 53. И меня гложет чувство, что жизнь моей мечты прошла мимо, быстро и нахохлившись, также как прохожие, будто хотела, чтобы я ее не узнала, и не окликнула.


Передо мной бокал медовухи. Медленно выпиваю, смакуя сладковатый вкус. Я не считаю свою привычку пить по вечерам алкоголизмом, для меня это скорей лекарство от стресса, в котором я живу уже много лет.


Стресс — мой лучший друг, он все оправдывает: мои походы в Красное-Белое посреди недели, мои бесконечные сериалы, мой лишний вес, мою лень и мою привычку винить всех вокруг. Это все стресс, а не я. Это все мои расшатанные нервы.


Пока ты молодой, ты живешь и думаешь, что у тебя еще есть время реализовать свою мечту. Ты еще успеешь выучить иностранный язык, чтобы уехать заграницу, ты еще сможешь построить карьеру, ты еще заживешь по-человечески. А когда тебе исполняется 50, ты понимаешь, что время ушло. Ты ничего не делала для мечты все эти годы. Ты просто пыталась выжить.


Собрать себя заново после тяжелого развода. Жить, рассчитывая только на себя, на съемной квартире с ребенком. Мне нельзя было болеть, чтоб не потерять в зарплате. Ровно две недели в месяц мы питались макаронами с дешевым кетчупом. Я проваливалась в долговую пропасть кредитной карты, я терпела отношения с нелюбимым мужчиной, потому что мне нужна была его финансовая помощь. Я думала лишь о завтрашнем дне. Я забыла то, о чем мечтала.


Я была девочкой, которая страстно хотела быть любимой. Предавала себя и свои мечты, растворяясь в человеке, который сказал, что любит. Променяла стажировку в Англии на свадьбу. Престижный ВУЗ на декрет и провинциальный институт. Я делала для него все, чтоб заслужить его любовь, также как в детстве в наши редкие встречи пыталась заслужить любовь мамы. И однажды ему стало скучно, и он ушел. Ушел и второй муж — моя отчаянная любовь, усугубленная разводом, душила его. Я долго переживала, заедая и запивая стресс. А потом вспомнила те детские годы.


Я наливаю новый бокал и выпиваю залпом. Почему, мама? Почему ты отдала меня? Почему вы с папой решили, что я буду жить у бабушки, а сестру оставили с собой? Почему я приезжала в родной дом, как в гости, и чувствовала себя с вами лишней? Чем я провинилась перед тобой, мама, за что ты отказалась от меня?


За окном начинается дождь. Крупные капли разбиваются об асфальт на миллионы брызг. Я хочу туда, хочу смешать слезы стихии со своими. Выхожу во двор, встаю на газон, задрав голову кверху. Вода небес уносит боль с собой в землю. Тяжелый ком, что давил грудь, растворяется, стекает вниз. Я быстро промокаю, но мне не холодно, я хочу сама раствориться в нем и успокоиться в земле.


— Мариночка, ты что делаешь? Ну-ка иди домой, ты вся мокрая!


Звук маминого голоса отрезвляет. Мама? Прищурившись, вглядываюсь в окна и вижу ее, она жестом зовет меня. Я узнаю этот двор и этот дом, мы приезжали туда с бабушкой, и я очень сильно хотела там остаться и жить с родителями.


Мама еще молодая! Я вдруг понимаю, что я еще ребенок, и моя жизнь еще впереди! Это ошеломляет и радует одновременно! Я бегу домой, прогоняя в голове, все, что мне привиделось. Теперь, зная будущее, я должна сделать так, чтобы больше с ней не расставаться.


Спешу подняться на свой этаж, сердце стучит от волнения: мама позвала меня, она переживает. Как я могла думать, что она меня не любит?


Захожу и вот она на кухне.

— Мамочка, я так люблю тебя! — обнимаю ее со спины.


В это время моя дочь оборачивается и обнимает меня в ответ. «Как же она похожа на маму, — думаю я, — опять обозналась».


Вытирая пьяные слезы, решаю, что надо снова брать жизнь в свои руки. Мне всего 53, и у меня еще есть время. Я еще могу отправить дочь заграницу, помочь ей сделать карьеру, проследить, что не ошиблась с замужеством. Мне еще рано к маме.

Мария Орлова

МОРОСЯЩИЙ ДОЖДЬ ПОДМОЧИЛ НАСТРОЕНИЕ

Ранним, сладковатым на вкус, утром, Джон Кэнди открыл глаза и потянулся. Затем зевнув так, словно пытаясь откусить кусок от зефира и откинув в сторону мягкое одеяло, пошитое по старинному рецепту из маршмелоу, мужчина спустил ноги с карамельного ложа. Мармеладные тапочки, имитирующие собачек, обласкали его стопы. Минут через пять, согревшись, Джон подошел к зеркалу из цельного леденца, где отразились лазурного цвета глаза, рубиновые, словно вишни, губы и как будто смазанные ягодным соусом нежно-розового цвета скулы.

Оставшись довольным осмотром, наш герой отправился в умывальную комнату, где принял ванну из конфи; затем, взгромоздившись на унитаз, изготовленный из кусочков бисквитного теста, Джон раскрыл газету, печатаемую на желатиновых листах; новости его, правда, совсем не удовлетворили, и, выйдя из умывальни, он принялся готовиться к очередному серому и невкусному дню.

Костюм из велюра ждал его на вешалке в гардеробной. Вдохнув нежный ванильный аромат ткани, Джон улыбнулся, прихорашиваясь — набрав в руки ганаш и, размазав оный продукт по волосам, притопнул ногой, от чего мармеладная собачка, издав прощальный писк, развалилась на части.

— Черт побери, — капризно протянул мужчина, — опять заказывать новые, а я же безработный. Надеюсь, ненадолго. — Тут меренговый компьютер, словно услышав его, издал писк и замерцал присланным письмом.

— От госпожи Медонос! — Радостно прокричал мужчина, увидев, от кого пришло сообщение, и попрыгал на одной ножке по комнате. — Уиииии! Как же я рад, как рад! — Остановившись, он начал читать письмо.

«Уважаемый мистер Кэнди! Рады сообщить, что ваше резюме произвело на нас неизгладимое впечатление. Особенно нам понравилась строчка о работе на пасеке уважаемого мистера Би. Созвонившись с ним, мы узнали, что ваши заслуги там были неоценимы, но, к сожалению, несчастный случай, выразившийся в укусе вас пчелами, привёл к расставанию, поскольку ваш организм потерял почти четверть драгоценного нектара, восполняемый годами. У нас же ваш организм будет всегда под особой защитой. Будем рады видеть вас сегодня в шестнадцать часов по адресу: Пчёлолэнд, Ганаш-стрит, 138, двадцатый этаж, офис 1. На охране скажете, что вам заказан пропуск к госпоже Медонос.

С уважением, мы, нижеподписавшиеся, госпожа Медонос».

— Нет, не может быть! — Он перечитывал ответ ещё и ещё, пытаясь уверить себя, что это не шутка, и он, правда, будет работать у этой замечательной женщины.

Много лет Джон лелеял и холил мечту о том, что когда-нибудь сможет выполнять поручения уважаемой Шугар Медонос. Её фирма была известна тем, что выпекала штрудели, которые славились на всю планету, ибо тесто для них раскатывалось до толщины волоса, а яблоки сорта «Карамель» выращивались исключительно в местной теплице. Работать в фирме «Медонос и сыновья» считалось престижным — увольнений там практически не было, а вакансии передавались от отца и матери к их потомству. Две недели назад, узнав от хороших знакомых, что недавно скончался мистер Вафелька, работавший там садовником, у которого не было детей (и это был, пожалуй, уникальный случай), Джон сразу отправил резюме. Он рассчитывал на получение работы, так как зарплата там позволяла закрыть кредит за пряничный домик в течение нескольких месяцев. А как только произойдет расплата — он сможет себе позволить… Джон зажмурился — даже в самых сладких мечтах он никогда не позволял заходить за красную черту тех пределов, на которые он мог рассчитывать.

Рядом муркнул кот.

— Марципанчик! Марципуля! Марципулище! — Схватив животное в охапку, запрыгал Джон по всему дому, — ты не представляешь — КАК я счастлив! Я уверен, что работа моя! — Кот, уютно устроившийся в районе подмышки хозяина, не понимал, почему человек так радуется — ему же придётся уходить из дома, оставляя кисаньку одну, а он привык к постоянному присутствию Джона дома — на нём было так хорошо скакать ночью, не боясь поломать свои хрупкие лапки.

Лизнув кота в нос, Джон ощутил непередаваемый миндальный вкус и осторожно опустил его на маффиновую подушечку, купленную в стародавние времена, где представитель кошачьих принялся аккуратно вылизывать себя, стараясь не сожрать (однажды это случилось, и хозяину пришлось потратить целое состояние на изготовление новой лапки; с тех пор Марципан был очень осторожен, так как процедура приделывания лапки к тельцу ему совсем не понравилась). Сам же мужчина натянул нижнее бельё, затем аккуратно надел носки и в таком виде принялся осторожно разглаживать дыханием костюм, стараясь не повредить тонкие карамельные ниточки. Закончив работу, мужчина отступил назад и полюбовался на дело рта своего — вещи выглядели так, словно только что сошли из-под рук мастериц ателье.

До назначенного срока оставалось совсем немного времени, Джон успел впихнуть в себя пару капкейков и чашечку медового напитка с кофейным вкусом. Аккуратно надев костюм и стряхнув невидимые крошки, мужчина спустился на первый этаж и закружился в танце, предвкушая замечательный вечер. Вдруг он услышал странный звук, коего никогда не наблюдал и выглянул в маленькое оконце.

— Нет! Нет, нет, нет, — словно заведенный, повторял он, — только не это! Пожалуйста, перестань! — На улице шёл дождь. Небольшой, но уже успел растворить попкорновую «Ламборгини», принадлежащую соседям Джона — семье Пудингов.

Кэнди позлорадствовал:

— Машину купили дорогую, а потратить пару сотен макарун на глазурный чехол — зажались! — И тут его тело словно пронзил электрический ток.

— О небеса! Неужели… — Он осторожно снял брюки и пиджак и вихрем понёсся по дому, производя шум и грохот, роясь в ящиках и шкафах дома.

— Пресвятые Парфе и Нуга! Ну, пожалуйста, пусть прекратится этот ад на улице! Мне нельзя пропустить собеседование! — Правда, в кои-то веки он порадовался тому, что ушлый продавец дома в своё время развёл его (как считал Кэнди) на глазурное покрытие дома и ему не грозила опасность остаться бомжом. Капельки дождя барабанили в окна, сводя с ума, и герою чудилось, что влага над ним издевается:

— Про-пус-тишь, про-пус-тишь, не по-па-дёшь, не по-па-дёшь! Динь-дилинь, динь-дилинь! Джон продолжал по сотому разу лихорадочно перерывать ящики, рассчитывая найти хоть что-то, могущее спасти его жизнь и будущую карьеру. Под дождь попадать было нельзя — это грозило смертью и полным растворением. В детстве мама рассказывала маленькому Джонни страшные истории, в которых дождь выступал убийцей. Мальчик всегда смеялся — в школе им рассказывали, что дождя не существует, и он считал, что мама выдумывает свои рассказы, которые поспособствовали бы превращению неугомонного шкоды в ребёнка-пай.

— А мама не врала! — В панике мужчина уселся на пол, не обращая внимания на треснувшее по швам нижнее бельё, затем вскочил, судорожно оделся, уже не уделяя внимания мелочам, и раскрыл дверь, наплевав на осторожность. Мелкий, еле видный дождик моросил, создавая серую пелену вокруг. Джон сделал шаг, второй, третий… И тут его великолепный, дорогой костюм начал исчезать на глазах прямо на нём.

Мужчина забежал под козырёк, грустно поглядел в небо и зашёл обратно в дом.

— Проклятый дождь! Подмочил всё, что можно было подмочить! — Марципан радостно потёрся о его колени, а дождь размывал снаружи всё, что не было покрыто глазурью…

Ляна Полонова

Беглые ветры моих надежд

Тот мир представлял собой холодные камни. На темно-коричневом своде светил кристалл, переливающийся серо-зелеными, голубыми, синими и фиолетовыми цветами. Жители каменного мира были похожи друг на друга. Без эмоциональные, с пустыми глазами, в однотонной серой одежде жители строго следовали порядкам, установленные Цепью, которая являлась главой каменного мира. Ей верой и правдой служили Идеалы, облаченные в черные камзолы. Они вычисляли тех, кто хоть как-то отличался от всех, кто нарушал порядки и пренебрегал послушанием. А после внедряли в тела отличившихся черные кандалы, которые уничтожали в их сердцах искру особенности. Ведь завет каменного мира гласил: «В совершенном мире — совершено всё».


Мне не ведомо кем было так суждено, но именно в этом мире границ на свет появилась она. Самая не послушная девочка, среди своих сверстников, по имени Надежда. Ей никогда не нравилось ходить ровным строем вместе со своими безупречными сверстниками. Она постоянно сбегала из детского присмотрия, чтобы изучить каменный мир. Бегая по его улицам, так похожим друг на друга, Надежда искала то, что видела в ночной темноте за закрытыми веками, искренне веря в правдивость зримого ею.


Я гадал, что же делало её такой особенной, среди подобных друг другу каменных жителей. И тихо на ушко Надежда прошептала мне:

— В моей голове живет озорница по имени Фантазия.

— И что же она делала?


Как рассказала мне Надежда, она рисовала в её голове безбрежный и бездонный океан нежно-голубого цвета. По нему плыли причудливых форм белые караваны. Лежа на зеленом листике она касалась их мягких и теплых тел, пусть и те были так далеко от неё. Благодаря Фантазии, Надежда могла представить всё, что было ей угодно. Быть выше каменного мира, но ниже караванов; разрушить границы привычного мира и оказаться там, где их не существует во все; сделать низ верхом и на оборот; представить реальность, в которой не существует запретов, порядков и гулять по воздушным потокам, крепко держась за ручки со Свободой, именно эти видения и рисовала озорница в темноте закрытых глаз.


Но стоило Надежде открыть глаза, как прекрасное Далёко уходило за пределы каменного мира, туда, где начиналась страна Безграничность. Потому она и сбегала из общего строя, чтобы последовать по его следам. Но каждый раз, когда Надежда думала, что нашла лазейку прекрасного Далёко, что последует за ним в прекрасный мир, как натыкалась на каменную стену, от которой становилось зябко. И у одной из такой стены её поймали Идеалы и привели к прямо к Цепи.


Надежда стояла перед ней на коленях. Цепь, облаченная в стальные наряды с ледяным равнодушием, смотрела на ту, что нарушала совершенный каменный мир.


— В моих силах найти то, что породило в тебе особенность, — звонким голосом проговорила Цепь, пристально смотря на Надежду.


Она смолчала в ответ, опустив низко голову не в силах выдерживать пытливый взгляд главы каменного мира. Но Цепи не требовались ответы. Она молча уничтожала всё, что не вписывалось в её рамки совершенства.


— Отведите её в зал просвещения, — приказала Цепь Идеалам.


Плотной, черной стеной они окружили Надежду, а после поволокли за собой в зал.


По периметру зала горели маленькие осколки фиолетового цвета, освещающие кандалы, что висели на гротескно исписанных стенах. Тогда Надежда с содроганием представляла себе, как они будут впиваться в кожу и как уничтожат Фантазию, что создала в сознании дивный мир прекрасного Далёко. Она наделялась, что озорница скроется в тех глубинных и далеких мыслях, о которых Надежда не знала сама.


Холод, а за ней жгучая боль. Крик разрушил тишину в зале просвещения. Кандалы черными, острыми нитями проникали под кожу Надежды, устремляясь в душу, где на дне покоился многогранный алмаз особенности.


Алмаз Надежды отличался от всех, что им доводилось видеть. Такой яркий и переливающий всеми цветами радуги, на страже которого стояли три защитницы. Фантазия — хранительница сознания. Мечта — владычица магического посоха цель. И самая младшая, еще до конца не созревшая — Сила. Заклятые враги кандалов, что со своим появлением туманили разум, сеяли хаос в порядке и придавали решительность жителям каменного мира.


— Наш ждет вкусный ужин, — оскалились черные нити, окружая защитниц алмаза.

— Не в этой душе, — прорычала Фантазия, вытаскивая из ножен острый меч.

— И кто вам поможет? Вот это глупенькая Сила, — в голос смеялись кандалы.

— Не смотри, что она слаба. В малом кроется великое, — внимательно всматриваясь в движение нитей, произнесла Мечта.

— Ваши противоречия отвратительны, — прорычал один из кандалов, нападая на защитниц.

— Совершенство не в совершенстве! — воскликнула Сила, щитом отражая нападение нити.


Никогда не мог представить с каким трудом дался этот бой защитницам. Надежда говорила, что им сил придавал алмаз, наполненный желанием обернуть в реальность прекрасное видение в темноте. И Сила действительно была не такой, какой она показалась кандалам. В себе она хранила страх Надежды, который не давал пройти сквозь границы каменного мира. Но Сила смогла обернуть его в оружие против кандалов, что и позволило защитницам победить.


* * *

— Встреча с Надеждой была удивительной для меня. До сих пор вижу, как она улыбалась, летая в водах океана. Каким счастьем горели её глаза, когда в действительности ощутила касание белых караванов.

— Пап, а где ты встретил её? — полюбопытствовал мальчик лет пяти, укрываясь пуховым одеялом.

— В себе, — улыбнулся отец, поцеловав сына перед сном.

Любовь Тернова

СЧАСТЛИВЫЕ ПРОСЫПАЮТСЯ В ОБЕД

Город просыпается счастливым в обед. Этот город стоит на берегу космического моря. В небе над городом висят обломки бывших спутников. Тут Туманность Андромеды висит как пушистый шарфик.

Там пролетают длиннохвостые кометы. какие то скалятся, какие то разворачивают свой хвост — и тогда город, и его обитателей накрывает россыпями огней святого эльма.

Красиво НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ.

Огни святого эльма цепляются к мачтам судов стоящих в порту. Некоторые отдохнув улетают странствовать над морем. а какие то огни так и остаются жить с моряками. Освещают им тёмными ночами воспоминания. И это очень хорошо, потому что воспоминания моряков носятся с весёлыми криками по палубам. А когда кто то из этих шустрых существ запутывается в ногах — то конечно, куда как лучше когда есть освещение. Когда есть освещение, моряки подходят и быстро их распутывают. Нежно гладят приговаривая «смотри не ушибись» и «осторожней на лестницах». Иногда воспоминания убегают в город и тогда там всё вверх дном и постоянно хлопают двери. Жители города постоянно жалуются друг другу на воспоминания моряков. А всё потому что свои воспоминания они заворачивают в тончайший серый тюль и отводят на чердак, где укладывают на кровать с мягкими перинами, чтоб воспоминания не просыпались. Но они не ходят с претензиями на моряков к губернатору.

Ведь моряки охраняют их от Ктулху и Кракена. Потому что когда раз в месяц Ктулху и Кракен выходят из моря, немножко всё нахрен крушат и орут — только моряки возвращают их в пучину.

И так до следующего раза.


После пятичасового чая жители города идут на набережную гулять при сансете. На набережной красиво, солнечные блики по волнам, чайки, МНОГО чаек и альбатросов. Дельфинчики, морские коньки, освежающий ветер, ракушки.

ООООО!! — Смотрите! Ничейного мужчину на берег выбросило! Этого не берите, нужно искать рыженького, такие счастье приносят.


Живут в городе тишуны, лизарды и элички.


Нравы города.

В городе где живут тишуны, лизарды и элички просыпаются в обед.

И счастливыми.

Лизарды просыпаясь потягиваются, берут приготовленную с вечера розовую воду, тюбик розовой пасты и идут на свои веранды и террасы чистить зубы. Они радуются глядя на свои фигурно выстриженные кусты темно зелёного дрока. Каждый лизард стрижет кусты в соответствии со своей фантазией. и поэтому в городе очень много красивых скульптур из живых кустков. Почистив зубы лизарды берут свои магические шляпы и идут на почту. Лизарды работают на почте. Они лижут и наклеивают марки.


Элички просыпаются, расчесывают свои розовые и фиолетовые волосики. Красят реснички, и идут пить чай в гости к лруг другу.

НО, поскольку они ВСЕ идут в гости к друг другу, то оказывается очень сложно найти чашки и сахар и сливки на чужой кухне. Тут элички начинают писать письма друг другу.

— Фи, куда ты положила сахарные щипчики?

— Би, они лежат в камине.

— Фи, они испачкались. Дура.

— Сама дура. Би.

А для того чтобы письма попадали по адресу, вступают в работу лизарды. Они примчавшись берут письмо у эличек. Моментально бегут на почту, лижут марку, наклеивают на письмо и доставляют адресату.

Перед домиками эличек, ровненькие газоны с резедой и душистым горошком. Заборчики низенькие — розовых и фиолетовых цветов как и волосики эличек.


Тишуны просыпаются и сразу, даже не почистив зубы занимаются созданием мироздания. И говорят друг другу — Тшшшшшшш…

Кофе тишуны идут пить в кофейни. Сахара они кладут мало, иногда добавляют порцию коньяка. Элички не одобряют коньяк до заката солнца, но поскольку они находятся в гостях друг у друга им приходиться как то с этим мириться.

Тишуны живут в домах стиля модерн серого цвета, но с большими разноцветными кляксами. Газонов у них перед домом нет, тишуны предпочитают асфальт.


Все жители города встречаются на набережной в час сансета.

Элички раздавая улыбки тишунам и слизардам поправляют розовые и фиолетовые волосики и хлопают накрашеными ресничками.

Лизарды приподнимают магические шляпы раскланиваясь с эличками и тишунами.

А тишуны просто молча кивают тем и другим.


Все провожают солнце за горизонт, и расходятся по своим домикам заниматься своими привычными делами — отвратительными с человеческой точки зрения.


Как то раз один тишун изобрел времяметр. НО. Это уже совсем другая история.

Валентина Маслова

Беглые ветры моих надежд

Надежда птицы гадкой ввысь взмыла по утру и к ночи оземь челом размозжилась. Ещё на рассвете чёрном крылом раскинутым ты сгребала мусор человеческой расы в гнездо свое. Летела ты по земле безликой, пузом мохнатым ее скребя. К ночи в нору ты зарылась по самый хохолок. Ночь солнечная на землю опустилась. В норе твоей жара несносная стоит. И воздуха в ней довольно, только тебе его отныне не вдохнуть. Сердце стуком своим просторную нору окутало, заполнило всю без остатка, только ты не слышишь его. Глаза твои плоски отныне, словно в детском рисунке две точки. Крылья без перьевые твои по утру нового дня раскинутся, и в небо ты взлетишь.


Последний раз на землю скрытую отрыжкой человеческой расы обратишь ты взор своих стоп. Ведь, ты не птица вовсе. И не гадка ты по сути своей. Но суть твоя и тебе-то не принадлежит. Душа микроскопична твоя. Бог и не ведает о ней. А дьяволу и дела нет до людской жизни вечной.


Ночь клонится к дню, и солнце на западе зарделось пламенем синим, чтоб день вчерашний начать вновь. Так и ты ногами тщетно машешь, пролетая над горой своей. Цикличен твой путь, покуда время бесконечное через секунду остановит бег. И без времени жизнь твоя полетит ещё быстрее, только неизвестно никому куда и зачем.


Будущего тебе своего не переосмыслить, оставив позади. И ошибок будущих теперь не исправить, коль остались они там, а ты тут в прошлом застрял навеки. А веки те уж, как вечность впереди прошли.

Конец твой известен тебе самому, ты ж прожил его не раз. О бренное ты дитя на свет уложил на вечный сон.


Неуспокоенным будет он. Стенанья его по миру не разойдутся, в пылу рассудка его безжизненного так и останутся оглушительно беззвучными. Ад ему в каждом мгновении его смерти.

Изабелла Лиховидова

Беглые ветры моих надежд

Вчера осенью, сходила в музей. Висела там на стене картина. Один из мировых шедевров. Села напротив него в пустом выстовочном зале.


И задала себе вопрос: А с чего ты вообще возомнила, себя художником?

Это проснулся мой внутренний критик. Обладатель самого противного, голоса, из всех голосов в моей голове.


Потому что его замечания больше всего похожи на правду. Причем на самую болезненную правду, из всех возможных.


«Линии на тво картинах слишком грубые».


«Идеи слишком тусклые, никому они не интересны».


«Ты действительно думаешь, что однажды, тебе кто-то заплатит за творчество, такого качества?».


Мне часто кажется что мой же мозг, пытается меня морально унизить.


Хотя я прихожу сюда, проанализировать чужие работы и чему-то научиться.


Но пока учеба не удается.


И я каждый раз, выхожу из музея весной и в депрессии.


Потому что не знаю, действительно ли у меня есть талант.


Или мне просто, показалось.


Я каждый раз надеюсь что это просто приступ предвзятости к себе, И он скоро пройдет. И я нарисую новую картину. Новый портрет или пейзаж или крыс живущих в моей мастерской, вместе со мной.


Но я не жалуюсь на жизнь нет.


Нет совсем, нет.


Я вслушиваюсь в голос критика в своей голове.


Он не оправдывает моих надежд.


Он вгоняет меня в отчаянье.


И так до тех пор пока я не соглашусь с ним.


И не сровняю себя с плинтусом.


И он будет ликовать.


А я снова буду жалеть себя.


Так все хватит рефлексировать. Тем более так коряво.


Сейчас я скажу критику:" да я абсолютно согласна, с тобой». «С вами».


(К нему, лучше обращаться на вы.)


Сейчас-сейчас, еще немного и начнется фаза похвалы.


«Да вот, молодец обещай что станешь лучше».


«Будешь больше практиковаться, в рисовании».


«И может тогда не будешь таким нулем с палочкой, как сейчас».


Ну вот, а уже поверила в свою любовь к себе. И своему искусству.


А это просто токсичная ирония.


Какой же противный голос.


Может у меня уже шизофрения развилась?


Я одна сижу в полупустом музее в рабочий день.


И слушаю голос в своей голове.


В надежде услышать от него похвалу.


Боюсь я ее не услышу, пока сама не поверю что я молодец.


И действительно хороший художник.


Все-таки в соседнем зале, висит моя выставка.


И да пусть, это не классические шедевры в типичном понимании.


Но это временный эффект.


Все что сегодня, авангард, завтра будет классикой.


Или я просто успокаиваю себя?


Осень закончилась, музей закрыли.


Расцвели вишневые деревья.


Весенний ветерок, шептал что-то о чужих надеждах.


Но оправдались ли мои надежды?


Полюбила ли я, себя?

Мария Орлова

БЕГЛЫЕ ВЕТРЫ МОИХ НАДЕЖД

Человек стоял на краю обрыва и смотрел в небо. Его глаза постепенно наполнялись слезами, он поднял руки вверх и закричал:

— За что?! Почему?! — Естественно, ему никто ничего не ответил, и, сгорбившись, мужчина медленно побрёл по тропе к своему автомобилю. Едва лишь он уселся на водительское кресло, как резкий порыв ветра швырнул в лобовое стекло горсть опавших листьев. Мужчина вздрогнул и втянул голову в шею. Он не любил ветер — всю жизнь, всю свою долгую жизнь он бежал от него, потому что знал: ветер — значит смерть. Взрёвывая мотором, автомобиль несся по шоссе, а разъяренный ветер продолжал швырять листья в стекла, закрывая обзор водителю. Въехав в свой городок, мужчина дождался открытия дверей гаража, и только там позволил себе немного расслабиться. Дождавшись полного закрытия дверей, он вышел из машины, но внезапно повеял ветерок и мужчина схватился за ногу — на лодыжке образовалась небольшая ранка.

— Ах, ты ж… — Процедил он сквозь зубы и постарался убраться в свой безопасный закуток, который сотворил сам, и, где ни один, даже самый маленький сквозняк не мог его достать. Проверив все щели, мужчина уселся в кресло и поднял бокал с коньяком, недопитым прошлым вечером.

— Как же меня это всё достало и мне надоело, — прошептал он, отпивая янтарную жидкость.

— Вы смогли сделать такую вкусную вещь! — Он одним глотком допил оставшееся. — Вы сотворили прекрасные автомобили, — с трудом произнес он последнее слово, вспоминая кожаную оплётку руля, — но почему? Почему вы творите такое? Я же всё помню!

***

Помнить всё — это очень больно и трудно; помня как образовывалась вселенная (за этим наблюдало тогда еше не совсем оформившееся сознание нашего героя), взрыв сверхновой, первичный бульон… Он качал на волнах своего подсознания первых живых существ — и был рад, что, наконец, не один; развитие организмов шло медленно, а человек постепенно формировался — тела нарастали одно на другое. Сначала сознание оформилось в тело высшего Я, которое корчилось от распирающей его энергии, под ним образовалось тело ценностей, что энергией веры помогло отрастить событийное тело, а затем и ментальное, что в какой-то момент заскучало и выпулило из себя астральное, и вот тогда будущий человек в первый раз ужаснулся, ибо у него появились эмоции. Пребывая на первых соревнованиях людей, он питался их чувствами; но увидав, что люди убивают и/или приносят в жертву себе подобных — эфемерную грудь нашего героя начали переполнять различные чувства. Немного покопавшись в себе, он понял, что умеет управлять ими. Это ему понравилось, и он немного возгордился, но потом засунул гордость в самый дальний уголок подсознания — это отключало напрочь всё остальное и в том числе — рациональное мышление. И вот остался краткий миг, когда должны были добавиться еще пара тел (как он понимал — эфирное, что дало бы жизненную энергию и физическое), но тут произошло непредвиденное и ужасное, по крайней мере, так посчитал герой — пришло ощущение укуса. Осмотрев себя ментально, он увидел, что часть его исчезла.

— А ты думал, что всё так просто? — Прошелестел бесцветный голос, он был, казалось, сразу везде. — За всё надо платить. А теперь… Точнее, когда ты обретешь истинное тело — беги. И не вздумай останавливаться — иначе от тебя ничего не останется. Я — могу всё и всегда. Остановишься — потеряешь часть себя.

— Но… За что?

— А к этому ты придёшь сам, — голос рассмеялся, и смех был похож на шелест сухой рассыпающейся кожи. И сразу же наш герой обрёл оба оставшихся тела.

— Ай, — вскрикнул он, приземлившись на пятую точку возле какой-то горы.

— Арарат, — услужливо подсказал ему кто-то на невысказанный вопрос.

— Кто вы?

— Я всё и никто. Я — везде и нигде. Я… — Неизвестный подпустил в голос таинственности, — тот, кто всегда рядом. И везде. — Испустив ехидный смешок, аноним исчез.

— Ау, — позвал мужчина, но ему никто не ответил, а то, что он мужчина — понял, как только ощупал себя, и тут стало немного стыдно — он был гол. Гол, как сокол — откуда, правда, он взял эту фразу наш герой не знал. Легкое дуновение ветерка заставило испытать его неимоверную боль, и он побежал. Мимо французов, сражавшихся с русскими, мимо турок, оставляющих крепости… Названия национальностей приходили к нему в моменты просветления и в те моменты, когда он бежал мимо людей; они не видели, но чувствовали легкое дуновение ветерка, которое так или иначе преследовало его. Он видел первую олимпиаду в стране, которая прославляла превосходство одних над другими, и он видел, как эта страна затем пала. Да много чего он видел, что сначала вселяло в него чувство беспомощности, но затем гордыня, тщательно запираемая где-то в подсознании — вылезала и в эти моменты он старался бежать особо быстро; а поскольку был человек в какой-то мере бессмертным, то и усталости он особо не ощущал. Взгляды людей его не смущали — функцию стыда он все-таки отключил. На него показывали пальцами, пытались фотографировать, но бегун был быстрее. И вот, наконец, он прибежал туда, где не было ветра. Тут он остановился надолго. Сначала просил подаяние — это было непривычно, но забавно. Купив за несколько грошей свою первую одежду, герой устроился на работу — уборщиком в каком-то торговом центре. Там, оставаясь незамеченным, он наблюдал за людьми. И размышлял — стоило ли оно того или нет, приходя с каждым прожитым годом к весьма неутешительному результату.

***

В один из вечеров он снова сидел дома, потягивая коньяк и размышляя вслух:

— Вы умеете делать чудесные вещи, но вы и умеете делать то, что их уничтожает! Вам… Вам была дана такая сила, хоть и вопреки запретам — а вы! Вы — всё, просто всё, смогли уничтожить. Вы кичитесь вашей высокой моралью, — его передернуло от воспоминаний о древней Греции и некоторых моментов современья, — и вы же — делаете всё, чтобы уничтожить мораль. Вам было дано ВСЁ! — Последние слова он прокричал в тишину, — а вы.. Нет. Вы не заслуживаете… — Чего именно не заслуживают люди — человек не договорил и уверенно встал с кресла. В этот раз его решение было неоднозначным, но принятым окончательно.

Стоя на том самом обрыве и подняв руки, он закричал:

— Я понял! Понял!

— И что?

— Люди делают прекрасные вещи, — он вспомнил чудесный коньяк, авто, на котором приезжал, — но люди не заслуживают того, что имеют. — Ему показалось, что сознание запуталось, но бесцветный голос радостно хмыкнул:

— Продолжай. Мне нравится.

— Ты понимаешь. Они не заслуживают того, что я рядом. Они же могут всё. Всё то, что им позволено и разрешено. И даже больше. Но не хотят. Ну почему? Почему они такие упертые? Мне надоело. Правда. Я больше так не могу. Я готов. — Воздух погладил его щеку, не причинив боли. Мужчина раскинул руки в стороны и остался в таком положении, чувствуя, как постепенно песчинки его тела начинают исчезать…. Первым исчезло тело физическое, пропало желание жить… И в конце концов, остался лишь сгусток плазмы, который просто перестал существовать, а ветер постепенно успокаивался — не он был причиной смерти Демиурга — он был инструментом примирения со своей сущностью…

Анна Ильина

МОРОСЯЩИЙ ДОЖДЬ ПОДМОЧИЛ НАСТРОЕНИЕ

Я сидела на кухне, бездумно глядя в окошко… Окна Катькиной квартиры выходили на миленький, но, увы, проходной дворик, что меня совсем не радовало… Вправо спешили люди, стремясь на автобусную остановку, а в другую сторону — к супермаркету. Все они меня отвлекали в своём стремлении сократить дорогу, их «броуновское движение» никак не давало сосредоточиться. За каким таким полезным «надом» я ввязалась в историю с детским оздоровительным лагерем? А всё Катька… Нужно же помочь этой энтузиастке, если её напарница внезапно решила выйти замуж, наплевав на все обязательства! Вот эта самая безотказность и усадила моё несчастное тело за кухонный стол, чтобы придумать некий «квест» для детишек… О «квестах», как впрочем и о прочих мероприятиях, полагающихся проводить в лагерях, я имела весьма туманное представление, но, раз надо — значит надо! А Катерина упорхнула за новыми ценными указаниями руководства, бросила меня несчастную… Ладно. Подруга верит в мои способности и фантазию, значит, будем думать.


Думалось, честно говоря, не очень… В данный момент меня больше занимало наблюдение за пешеходами, которые почти через одного, спотыкались о вздыбленный упорным пыреем кусочек асфальта. Пора уже ставки делать, честное слово! Каждый день люди ходят одним и тем же маршрутом, но никак не могут запомнить предательский холмик. Как?! Ну как вот можно?! Я бы ни за что не споткнулась. За несколько дней упорного сидения, названного «творческим поиском» мой мозг уже изучил каждый сантиметр двора — в пору карту составлять, или ходить с завязанными глазами на спор! Июль тоже не способствовал мыслительному процессу. Марево плыло над улицами, плавя и без того серые мысли, делая их липкими и бесформенными. Хоть бы дождик прошёл, что ли? А кстати… Может, мне вместо дождика сходить? В магазин? Приготовить нормальный ужин к приезду подружки? А и пойду! По дороге, глядишь, осенит какой интересностью.

Натянув свои любимые босоножки с громадной шпилькой, я решительно вышла из парадной в любимый, но уже надоевший двор. Свернула налево, и с разгона чуть было не угодила в канаву, которую доблестные работники ЖЭКа так и не закопали до конца. Вот же! Придётся идти в обход. Возвращаясь к подъезду, услышала разговор двух бабушек, точнее, кусочек разговора:

— Нет, ты представляешь, Сонька-то!

— А что Сонька?

— Да ничего хорошего! На неё Васька глаз положил, а она…


Так и не узнав, чем всё закончится, я переключилась на мысли о Ваське: как он там, без глаза? Может, лучше снять, пока не поздно? Додумать я, кстати, тоже не успела, так как… споткнулась о злосчастный пырей! «Мамочки!» — это всё, на что хватило меня, пока я летела на асфальт, а потом наступила темнота…


Так. Лежу. Руки-ноги, вроде бы, целы… Давай, Лиза, открывай глаза, хватит загорать… Или с загоранием я тоже погорячилась? На лицо упали капли дождя. Решившись, попыталась собрать конечности в кучу и встала. Первое, что я увидела, была странная пара людей, точнее, нормальная, но занятие их было довольно-таки интригующим. Здоровый рыжий парень ходил кругами вокруг хохочущей блондинки, и, казалось, пытался снять с неё репей, или ещё что-то, прицепившееся к платью. Причём, один глаз его был скрыт повязкой, как у пирата. Что же он такое делает-то?


— Ну, ты же сама думала, что глаз нужно снять…

— А-а-а! Кто здесь? — прямо под моими ногами шевелилось НЕЧТО серого цвета, с длинным хвостом, цепляя на себя пыль, сухие веточки и прочий мусор.

— Ну, что ты кричишь? Мы — твои мысли.

Да… Стоило упасть головой об асфальт, для того чтобы увидеть ЛЕГЕНДАРНЫЕ СЕРЫЕ КЛЕТОЧКИ, которые отказывались мне помогать, пока я сидела за столом…

— А почему вы с хвостом?

— Ну, как же! Ты же сама каждый раз «пыталась ухватить нас за хвост»! Неужели нам сложно помочь хозяйке? Липкие, серые и хвостатые. Как заказывала…


Отлично! Эк меня накрыло-то! Ну, что поделать! Будем, выражаясь наукообразно, «существовать в предлагаемых обстоятельствах». Огляделась. Парочка куда-то испарилась, а прямо передо мной высилась башня без окон, но зато с громадной дверью, которую венчала яркая табличка «ВХОД». Н-да. Ситуёвина, однако… Как бы мне домой теперь попасть? Там Катька скоро придёт, а там — ни меня, ни ужина, ни «квеста»… Тем временем Серости активизировались:

— Ты упала? А почему?

— Потому, что на каблуках, и пырей не там вырос…


Отвечала я машинально, но серым штуковинам удалось привлечь моё внимание. Они столпились у моих ног, как будто что-то разглядывая, или что там они ещё пытались сделать без глаз?

— Нет, Лиза.

— Что нет? — не поняла я.

— Ты не на каблуках!

— А на чём же?!

Я выставила вперёд правую ногу, упираясь на каблук босоножки.


— Ты — на ногах! А на каблуках твоя обувь!

— А где логика? Босоножки же на мне! Значит, и я на каблуках!

— Ты — не там, где раньше. Здесь всё иначе…

— Всё, хватит! Вы мои мысли? Значит, давайте уже думать! Мне нужно домой! Помогайте!

— Мы согласны!

Угу… Счастье-то какое! Сама с собой договорилась…


— И куда мне идти? Где выход?

— Не ходи в башню.

— Почему? — это, на мой взгляд, было единственное место, куда можно пойти в принципе. Вокруг туман какой-то, и всё…

— Там всего одна дверь…

— И что?!

— На ней написано «ВХОД», значит выхода там нет.


А логично, кстати…

Дождь, тем временем, начал усиливаться, мои «мысли» слегка ожили и стали чище…


— И что же мне делать?

— Идти вперёд! Неужели не ясно?

— Ну, пойдёмте… Катитесь следом.

— Мы не можем катиться… Мы же не круглые, и не ёжики…


Да, праздник логики… Что мне с ними теперь, к асфальту прилипнуть, что ли? Так, Лизавета, стоп! Это твои мысли, значит, нужно и поступать так же, как всегда: идти и думать. С этой идеей я сделала пару шагов. Серости потянулись за мной, шурша хвостами.


Далеко мы не продвинулись. Откуда-то из тумана раздался голос. Мужской.

— Девушка! Вы рыбу любите?

— Лучшая рыба — это колбаса! — язык мой — враг мой, честное слово.

— Ну! У меня и молочная есть, и копчёная. Только что поймал!


Наконец показался и сам говорящий. Колоритный такой дядька. На нашего слесаря похож. По крайней мере, запахом…


— Так любите рыбу? — мужик радостно взмахнул ведром, в котором плавала колбаса с плавниками.

— Не сегодня. Лучше подскажите, как мне отсюда домой попасть.

— А как вы здесь оказались, барышня?

— Споткнулась и упала…

— Тогда всё просто. Падение сюда — это полёт вниз. А домой — полёт вверх. Прыгайте вместе с мыслями, они могут лететь.

— Прыгать?!

— Прыгать, прыгать! Сильнее и выше! Давайте, я в вас верю!


Чувствуя себя полной дурой, я подпрыгнула, и снова оказалась в темноте.


Я сидела на асфальте перед ставшим родным подъездом. В луже, кстати! Надо мной склонился здоровый рыжий парень и о чём-то спрашивал…

— Вася…

— Ну да, Вася! А мы знакомы? — рыжий улыбнулся.

— Похоже, что теперь да.

— Девушка, вы, похоже, сильно ударились, у вас шок. Вот! — парень протянул мне батончик в яркой обёртке.

— Думаете, шоколад мне поможет?

— Ну, конечно!


В голове промелькнул серый хвост, и что-то, или кто-то шепнул:

— Поможет, не сомневайся! Это так просто! «Шок» соединяется с «Ладом» круглой буквой «О», а круглому падать не больно! Всё пойдёт на лад, Лиза!


Я кое-как поднялась и под моросящим дождём поплелась на Катькину кухню. Да. Теперь всё будет просто замечательно!


PS. Катька явилась почти сразу за мной, притащила целый пакет всяких там огурцов-помидоров — щедрый дар из посёлка, где располагался детский оздоровительный лагерь. Поохала над моей несчастной судьбой и синяками на коленках. Построгав наскоро салатик и поужинав, мы обе рухнули спать. А посреди ночи я проснулась с мыслью: «Да, моросящий дождь подмочил мне настроение, — и брюки, кстати! — но всё было не зря, теперь я точно знаю, что такое «квест» и о чём буду писать в сценарии для детей!

Денис Шувалов

БЕГЛЫЕ ВЕТРЫ МОИХ НАДЕЖД

_____________________

Вот наследие от Господа: дети;

Награда от Него — плод чрева

(Пс. 126:3)


* * *


Залив Булункан,

1 222 км к северу от Якутска,

республика Саха, Россия.


август, 2022 год.


Местные с недоверием, и даже некоторым негодованием, отнеслись к прибытию владельца алмазной фабрики «Саха-Атамай» в порт Тикси.


Личный речной теплоход «Сергей Есенин», типа Q-065 с тремя палубами и шестьюдесятью каютами, принадлежал Святославу Куликову, уже не молодому, известному миллиардеру и меценату, — и после почти месячного хода по Лене вошел в Залив Булункан Тиксинской Бухты и пришвартовался у пристани №2 в 02:22 по местному времени.


По поручению главы Администрации Булунского Улуса (и давнего друга Святослава) — Байбала Барахова — вся улица им. 50 лет Северного Морского Пути была заблаговременно перекрыта вневедомственной охраной, и приморский городишко в ту ночь словно вымер. Здесь, на километре тонкой береговой линии располагались все пристани порта, и потому всем остальным судам пришлось ожидать очереди на швартование в Бухте посреди молочно-белесой дымки ледяного моря.


Блеклые иллюминаторы туристических и грузовых кораблей, как мистические огни Атартена, вереницей мигали в холодной дали; они ждали, пока Святослав Куликов сойдет на скупую арктическую землю, вдохнет чужой воздух, от которого закружится голова, скомандует многочисленным помощникам выгрузить таинственный контейнер из матового пластика, аккуратно переместить его в УАЗ-2206, специально сконструированный для такого случая; и отправится в дельту Лены под неодобрительные взгляды горожан, чья жизнь, работа, доход и досуг полностью зависели от тех немногих недель, когда судоходству в регионе не препятствовали белые льды и такие, как Святослав, — олигархи, способные заблокировать целый порт в своих личных неведомых интересах.


— К утру будем на месте, — сообщил Байбал, лично сопровождавший Святослава к месту назначения; к месту встречи, ради которой Святослав обратился к давнему другу, с которым был знаком еще со времен, когда они оба учились на философском факультете Якутского Арктического государственного института культуры; и ради которой Святослав вместе с таинственным грузом прибыл на север.


— А когда тут утро? — ухмыльнулся олигарх, наблюдая в окно вездеходной буханки, как скудная буро-коричневая тундра неспешно плывет под низким солнцем полярной ночи.


— Скоро, — улыбнулся Байбал. Он старался не смотреть слишком пристально на узкий контейнер, обвитый трубками и проводами, который команда ремнями и стяжками укрепила в салоне УАЗа, но каждый раз, когда очередной датчик издавал внезапный сигнал, Байбал ловил себя на мысли, что разглядывает груз уже очень долго, если не сказать — непозволительно долго.


— Не стесняйся, Бай, — сказал Святослав, не отворачиваясь от окна, — он уже привык. Наверно, ему даже нравится, что с ним хоть как-то контактируют. Пусть даже так, как ты, — глазами.


Святослав положил руку на медицинский бокс, и УАЗ-2206 тут же наполнился одобрительным, особенно громким звуком кардиомонитора.


* * *


Влажность региона многократно превышала испарение, а потому вся тундра была испещрена торфяными озерцами и болотцами. Как лоскутное одеяло, они покрывали все вокруг, все, докуда доставал взгляд отчаянного отца.


18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее