Бесплатный фрагмент - AYENA

МЕРТВАЯ ХВАТКА

Пролог

— Андрюш, потерпи, — приговаривала женщина, перебинтовывая голову мужа. — Это просто камнепад. Вот солнце встанет, и прилетят спасатели.

— Не похоже что-то на камнепад, — проворчал раненый и дернулся от неловкого движения жены, — я пятнадцать лет уже в горах работаю. Не камнепад это.

— Вот ты бы не каркал на ночь глядя. Рассвета дождемся — а там посмотрим.

— Сама начала, — буркнул Андрей и замолк. В его перебинтованной голове пронеслась только одна мысль: «Если мы этот рассвет вообще увидим. Судя по звукам, шансов мало».

*****

— Теть Глаш… — рыжеволосая девушка съежилась на кровати и прижалась к тетке, содрогаясь от страха.

— Ребенок, ну чего ты? — тетя обняла ее и подтянула одеяло, словно инстинктивно защищая от ночного кошмара. — Это Камчатка, здесь всегда так — что-нибудь полыхает и грохочет. Мне тоже в первый раз страшно было. Сейчас поплюется и перестанет. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Девушка послушно закрыла глаза и закрутилась в одеяло, гнездясь поудобнее.

*****

Клубы дыма устремились в небо — и, только что прозрачное, оно стало пепельно-серым. Шквальный ветер силился разогнать хмарь, но не мог. Земля натужно вздрагивала, выхаркивая из своих недр огненные плевки.

Андрей смотрел в окно, за которым полыхало небо.

— Что там? — испуганно спросила жена.

— Вулкан проснулся. Я говорил с сейсмологами. Они уверяли, что он неактивен. Отчеты мне показывали. Врали, в общем.

— Господи боже, — женщина прижала руки к щекам.

— Нас ведь ни искать, ни спасать здесь не будут.

— Почему?

— Потому, — хмуро пробурчал Андрей, едва удержавшись на ногах после очередного подземного толчка. — Поселок полулегальный. И соответствующие документы я тоже видел. А кое-какие лично подписывал. Если нас здесь… накроет… полетят головы. Высокие головы. Так что проще сделать вид, что нас здесь нет. И никогда не было.

— Андрюшка! — взвыла женщина.

— Иди, обниму.

За окном особенно ярко вспыхнуло пламя — и поселок Белый Камень погрузился в кромешную тьму.

*****

Солнце заливало бескрайние камчатские просторы. Небо, очистившись от пепла, снова стало васильково-синим. Только на том месте, где еще вчера располагался горнодобывающий рабочий поселок Белый Камень, дымилась земля, укрытая многометровым слоем пепла и остывающей лавы. И в малиновый кисель горизонта, стрекоча лопастями, ныряли вертолеты спасателей. От безвестного полулегального поселка не осталось ничего, что можно было бы спасти.

Выписка из отчета о проведении спасательной операции.

«21 августа 2004 года в 3.19 МСКЦ Петропавловск получил информацию об извержении вулкана. В соответствии с приказом №312-27-13 «О поиске и спасении в зоне стихийных бедствий» была организована поисково-спасательная операция. Объявляется стадия «Бедствие». Координатор на месте действия МСКЦ Петропавловск.

2078 человек, проживавших во временном горнодобывающем поселении Белый Камень, считаются пропавшими без вести. Поселок полностью уничтожен, на его месте находится многометровый слой продуктов извержения вулкана».

*****

Рассветные лучи нехотя заглянули в окна домов-вагончиков. Пощекотали занавески. Всем своим безобидным видом показали, что утро все-таки настало, можно выходить. И люди выходили. С опаской, озираясь по сторонам, оценивая обстановку.

Поднимали глаза ввысь — вдруг уже летят вертолеты спасателей? — и застывали, пораженные невиданным небесным пейзажем.

Над горнодобывающим рабочим поселком Белый Камень восходило солнце. Потоки лучистой энергии величаво текли по небу и падали на белесый, опоясанный полупрозрачными кольцами шар. Мерцающий, пульсирующий, необъяснимый, похожий на Сатурн, каким его рисовали в школьных учебниках. Гигант висел в небе так близко, что казалось — протяни руку, и ухватишься за сверкающее кольцо.

Айена, Триединая Империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта

Главный трансфизический энергоблок

Громыхнуло так, что с каменных потолков угрожающе посыпалось крошево. Мерцающие стекла бронированных окон дрогнули, но выдержали. Им и не такое приходилось выдерживать, но пару приборов основательно перемкнуло. Заискрило, зашипело и погасло.

— И что тут происходит? — голос говорившего разнесся по экспериментальному залу, разорвав на секунду возникшую тишину. На каменном полу, расчерченном кварцевым карандашом, полыхнуло и завыло.

— М-м-магистр де Зирт? — вздрогнул еще один голос, куда менее уверенный. Тощий юнец попытался слиться с конструкцией стен, увешанных датчиками. Не вышло. Маленькая, но жилистая черная рука сцапала провинившегося, встряхнула и потащила к беснующемуся огню. В алых глазах магистра заплясали гневные искры.

— Сто лет как магистр! Мне долго еще ждать ответа на свой вопрос?

— Ка-акой вопрос?

— Павел, проснулся, быстро!

— Я не сплю!

— Тогда что! Тут! Происходит! — магистр был тщедушным и малорослым, но его ор легко заглушал рев аварийной сирены. А защита энергоблока надрывалась так, что закладывало уши.

— М-м-магистр, я проводил практические занятия по материализации объекта, — Павел умудрился вывернуться из мертвой хватки и поспешно побежал выключать верещащую сигнализацию.

— Правда? — добродушно поинтересовался магистр, когда все стихло. — И что ты пытался материализовать? На что пять минут назад была потрачена треть резервов всего комплекса?

— Я… ну…

— Не хочешь говорить — сам узнаю, — магистр уставился на поникшую фигуру и хищно ухмыльнулся. — Неужели ты думаешь, что в моей лаборатории можно творить все, что заблагорассудится, и не оставить никаких следов? Тааак. Посмотрим… Идиот! Ослиное отродье! Ты! Все! Перепутал!

— Мааагистр!

— Молчать! Недоразумение ходячее. Вконец обнаглел. Это же надо додуматься, подключить главный артефакт для удовлетворения своего любопытства.

— Ну ничего же не появилось, — снова начал оправдываться Павел.

— Кроме гигантского костра посреди лаборатории. Катализатор у нас тут что? — бурчал магистр, рассматривая сквозь огонь остатки чертежей на полу. — Магма, понятно. Откуда ты ее приволок, выясню. Есть вопрос поважнее: куда ушел резерв?

— Не знаю, я думал, это вы.

— Поражен в самое сердце! Ты думал! За все время, что ты проходишь практику, а я с тобой тут вожусь, ты еще ни разу не показал мне, что вообще способен думать, — магистр нервно расхаживал вокруг воющей огненной воронки и вглядывался в пламя. — И ведь что удивительно — в чистой теории твой план мог бы и сработать. Если бы ты учился, а не зевал на моих занятиях. Но нет, ты даже расчет не можешь нормально организовать.

— Я хотел перенести…

— Материализация при переносе делается не так! Что ты сюда припер?

— Не могу знать.

— Глаза разуй! Здесь у нас обычная вулканическая магма. Прямо посреди лаборатории. Убирать будешь сам.

— Слушаюсь, магистр, — Павел снова попытался сбежать.

— Стоять. Я не договорил. Магма здесь — остаточное явление, это понятно? А твоя «посылка» теперь где-то неподалеку. В радиусе километров так десяти по предгорью. Хочешь поискать?

— Я…

— Молчать! Судя по тому, что я наблюдаю, — магистр всмотрелся в пламя, — разброс энергии огромный. Да что ж ты такое сюда приволок? И как? Объект захвата с большой скоростью летел вниз. С горы, что ли, упал?

— Наверное, — поник практикант, — я даже не знаю.

— Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о технологии перемещения через порталы? — окончательно взъярился магистр. — Воспользовался стандартной схемой и сидит, ждет! К слову, создатель этого алгоритма не был таким дебилом, как ты. И предусмотрел разные ситуации, поэтому поставил условие — доставить объект невредимым. Теперь осталось выяснить, куда его забросило.

Магистр спешно покинул зал, но через несколько минут снова вернулся.

— Я не понимаю мироздание. Такому остолопу, как ты — и такую силу выдать! Правильно говорят, голова умна, но дураку дана. Ты сюда перенес целый городок. Вместе с населением. Поздравляю.

— Я не хотел!

— Потом объяснишь, что ты там хотел! Марш в свои покои и не высовываться, пока не выучишь частные случаи и ограничения перемещения живых объектов.

— С-с-слушаюсь, магистр. А вы?..

— А я буду звонить в аппарат патриарха, иначе наших пришельцев пустят в расход. Пресветлые боги, за что мне такие ученики?!

Айена, Триединая Империя

Альварские предгорья, поселок Белый Камень

В домах-вагончиках никого не осталось. Все высыпали на улицу и теперь неуверенно жались в огромную человеческую кучу. Переговариваясь, переругиваясь, озираясь. Бегло пересчитавшись по головам, выяснили, что погибших нет, только несколько легко раненных.

Все было так и не так одновременно. Дома остались на своих местах, разве что часть окон разбилась во время камнепада. На месте были склады, электрогенератор, даже маленький клуб, который хотели, но так и не успели запустить в работу.

А вот все остальное было не так. Не то небо. Не тот пейзаж вокруг домов. Вместо привычных камчатских сопок вдали от поселка возвышались циклопические черные горы и отроги, кое-где виднелись огромные подвесные мосты между черными пиками. По правую руку шелестело зеленое поле, возле него стелилась грунтовая дорога. И теперь по этой дороге, взметая клубы пыли, мчала колонна военных автомобилей.

Посельчане инстинктивно сгрудились еще тесней. Немногочисленных женщин и молодежь затолкали внутрь круга. В авангард выдвинулись крепкие мужики-работяги и местное начальство. Они негласно взяли на себя роль переговорщиков. Должны же эти понаехавшие объяснить происходящее! Что за шуточки такие? Оптические иллюзии? Секретные эксперименты правительства?

Одновременно в небе затарахтело — и на горизонте показался долгожданный вертолет. Почему-то один. Из толпы послышался вопрос: «Это что за модель такая?» — кто-то явно разбирался, но не мог понять, почему такая необычная конструкция — с двумя винтами и вытянутым корпусом, напоминавшим дирижабль.

Напряжение нарастало. Воздух словно раскалился. Взвинченные, напуганные люди не понимали ничего. Происходящее требовало вдумчивого осмысления, на которое не было моральных сил.

Из машин тем временем организованно, молча, с отработанной сноровкой высыпали вооруженные люди. Судя по униформе, военные. Только какой армии? Форма была чужая. Черты лиц — вовсе не понять, какие. Из-под камуфляжных полумасок проглядывали лица — белые, смуглые, а то и совсем черные. С алыми глазами. И переговаривались военные на совершенно непонятном языке.

Прибывшие рассредоточились, оцепили толпу, нацелили на стоящих людей автоматы и явно ждали приказа. Через пару секунд соизволил появиться командующий — высокий пожилой человек с жестким лицом опытного вояки, одетый в серую униформу странного кроя. Он что-то докладывал по рации, внимательно осматривая место высадки. Окидывал взглядом людей и выслушивал указания от далекого штаба.

Но переговоры пришлось прервать — попробуй поговорить под нескончаемый шум лопастей приземляющегося вертолета. Военный поморщился и зло уставился на помеху.

Из железного вертолетного брюха неспешно и величаво проявились еще трое мужчин, удивительно похожих друг на друга. Долговязые, беловолосые (точнее, один седой), одетые в одинаковые белые брючные костюмы, больше похожие на китайские пижамы.

Посельчане от этой костюмированной сцены растерялись окончательно.

****

— Не стрелять! Они не опасны, они напуганы! — вложив в голос всю возможную силу, крикнул седовласый военному.

— Примас Ахасо, не вмешивайтесь, — тут же отреагировал господин в серой форме, но все же сделал знак солдатам. Те молча продолжали держать толпу под прицелом.

— Распоряжение патриарха друидов, — коротко пояснил седой примас. — Это территории общины.

— Я не видел приказа, — военный сплюнул на землю.

— Ознакомьтесь, лорд-командующий, — Ахасо протянул лист гербовой бумаги.

— А у меня приказ императора — расстреливать всех, кого приносит сюда портальный выброс.

— У вас приказ на уничтожение терранусов, а не людей, лорд-командующий, — въедливо уточнил Ахасо. — Или вы, военные, привыкли сначала всех превращать в кровавый фарш, а потом уже разбираться, кого уничтожили?

— А вы, травоядные, привыкли, что император вас кормит с руки и позволяет вмешиваться в дела армии? — не остался в долгу командующий.

— Обязательно попрошу его величество лично покормить меня с руки, — пообещал Ахасо. — А пока будьте так любезны, ознакомьтесь с содержанием приказа. Людей необходимо поместить в карантин. Обследовать, выяснить степень опасности, а потом уже принимать совместное решение об их судьбе.

— Кто будет этим заниматься?

— Община друидов. Организацию оцепления канцлер любезно поручил вам, лорд-командующий. До распоряжения его величества.

Военный скрипнул зубами.

— Разберемся с вами позже, примас, — пообещал он и удалился в машину, не пожелав вести переговоры на глазах у заклятых врагов.

Ахасо сделал несколько шагов навстречу ожидающей толпе людей и внимательно присмотрелся. Ему нужен был тот, кого остальные послушают. Но как понять, кто тут главный? Одеты они все примерно одинаково, знаков различия нет или они неясны. Внезапно примас зацепился взглядом за мужчину с перебинтованной головой. Невысокого, худого. Тот за несколько секунд уже успел дважды на кого-то рявкнуть, одного краснолицего громилу дернуть за рукав и не пустить навстречу незнакомцам — а заодно и под пули солдат, которым было приказано стрелять на поражение, если кто проявит даже малейшие признаки агрессии. Так ведут себя главные. С ним и стоило говорить.

Точнее, это сложно было назвать в прямом смысле разговором. Ахасо мог только надеяться, что ментальный контакт с неподготовленным разумом все же установится. И получится передать не только мыслеобразы, но и смысл слов. Если мужик неглуп, он поймет.

*****

«Успокойтесь и слушайте меня внимательно. Меня зовут примас Ахасо. Мой голос сейчас звучит у вас в голове. Вы не сошли с ума. Пожалуйста, сосредоточьтесь на моем голосе. Я трачу очень много сил, чтобы говорить с вами.

Позже я вам все объясню. Сейчас ваша задача — дать нам возможность спасти вашу жизнь. И не мешать. Слушать меня внимательно. Военные видят в вас потенциальную угрозу. Мы — нет. Для нас любая жизнь священна. Но нам нужно время, чтобы все уладить. Вам понадобится пройти карантин, чтобы все убедились, что вы безопасны для этого мира. А также пережить небольшое ментальное воздействие, которое поможет вам начать понимать наш язык. Это, возможно… будет неприятно. Болезненно. Перетерпите ради своего же блага».

Договорив, примас пошатнулся, выпростал из-под рубахи огромный медальон и бросил, не глядя, в руки помощнику. Ментальный накопитель исчерпал все ресурсы до донышка, теперь он бесполезен.

«Ну же, мужик, соображай!» — почти раздраженно подумал Ахасо.

Человека с забинтованной головой тоже повело, но его тут же подхватили свои. Он недоверчиво посмотрел на примаса. Тот улыбнулся и кивнул, подтверждая то, что все происходящее не бред и ему не привиделось. Еще раз, уже вслух, успокаивающим голосом объяснил, что все хорошо.

В толпе чужаков начали осторожно переговариваться. Некоторые переругивались и всхлипывали. Нормальная реакция, еще хорошо держатся после всего пережитого.

Примас бесстрашно подошел вплотную и представился:

— Ахасо.

— Андрей, — ответил человек.

Все, контакт установлен. Мужчина все понял. Повернулся к другим и что-то им объяснил. Те снова завозмущались и зашумели, кто-то даже повысил голос. Но с мест никто не сдвинулся, бузить не пытался.

На одном из автомобилей взвыла сирена. Солдаты дружно дернулись, командующий выпрыгнул из машины, вслушался в сообщение по рации и рыкнул:

— Потенциальный выброс на территории два-ноль! У нас час на перегруппировку!

— Как видите, лорд-командующий, без работы вы не останетесь, — снова съязвил Ахасо. — Этих бедных людей оставьте нам, мы о них позаботимся. Через десять минут здесь будет наша карантинная бригада. И ваши коллеги тоже. Госпожа Ярл поможет нам организовать охрану. А вы можете вволю заняться ловлей терранусов и почесать свою кровожадность.

— Я почешу ее об ваши ребра, примас, — военачальник махнул подчиненным. — Младший состав — на оцепление. Остальные — по машинам!

Триединая Империя, Альварские горы

Частные лаборатории лорда де Зирта

Магистр де Зирт заперся в своем кабинете и думал. Точнее, разговаривал с чучелом совы, стоящим на письменном столе. Один из бывших выпускников додумался презентовать такое. Зная о любви магистра к диалогам с самим собой, притащил механическую дичь, которая внимательно таращила глаза и угукала, когда в монологе возникали паузы.

Сначала лорд де Зирт даже рассердился на шутника. А потом понял, что оригинальный подарок — его лучший собеседник. Не перебивает, не спорит, соглашается со всеми доводами. И вертит головой в нужную сторону, когда магистр нарезает круги по кабинету. В итоге пернатый механизм был окрещен Сивусом и занял почетное место на столе.

— Итак, ситуация с образованием — хуже, чем я думал. Стоило уйти с ректорского поста — и началось.

— Угу, — поддакнул Сивус.

— Что «угу»? Позорище! — магистр вскочил со своего кресла и начал методично шагать по кабинету, размахивая руками. — Ты видел практикантов, которых ко мне прислали? Один умудрился взломать защиту главного энергоблока и притащить сюда целую деревню. Второй пришел на занятия пьяным! Пьяным, Сивус! И смеет разговаривать со мной так, как будто я вошь на гребешке! Потому что он высший лорд — и этим все сказано! Элита общества! Куча никчемных разгильдяев! А ведь какие надежды были…

— Угу.

— Семьдесят лет назад я стоял у истоков великой страны. Отдал ей свою жизнь. И теперь эта страна методично уничтожает таких, как я. И саму себя тоже уничтожает. Удивительно, что я вообще еще жив. Ты же знаешь, что теперь темный дар — это повод для смертной казни без суда и следствия?

— Угу.

— Знаешь, почему? Потому что теперь это не инструмент, с помощью которого можно превратить три выжженные территории в один сжатый кулак. Это опасность, с которой сытые и тупые не смогут совладать. У них нет современных технологий. Нет ума и желания учиться. Зато у них есть безграничные ресурсы Альварских гор, и все это богатство можно продавать соседям. Чтобы целый день не делать ничего! Сейчас у них все хорошо. И они думают, что это продлится вечно.

— Угу.

— Государство существует ровно до тех пор, пока существует власть. Законы. И правила игры. И когда элита не просто хапает личные богатства, а управляет народом. И находится с ним в симбиозе, а не паразитирует на нем. Этому я учил, понимаешь?

— Угу.

— И меня попытались устранить. Кому-то очень мешаю спокойно жить? Кто-то очень боится, что я выползу, как змея, из своей лаборатории, и начну кусаться? А я начну. Я не хочу увидеть, как все созданное нами снова превратится в кровавую грязь. Знаешь что, Сивус? Начну прямо сегодня. И видят боги, я сделаю все, чтобы выбить спесь из этих напыщенных павлинов. А если повезет — дать нашему государству лучших чиновников. Крепко обученных. И не боящихся грязной работы.

— Угу.

— И еще, Сивус. Мне нужно найти того, кто сможет остаться вместо меня. Рагна правильно сказала — гнилую плоть нужно резать, пока не началась гангрена. И делать это острым инструментом.

— Угу!

Айена, Триединая Империя

Альварские предгорья, квадрат 2—0

Операция «Защитник»

Боевой порядок частей и соединений

44 штурмовой отряд, рейд-группа без взвода тяжелого вооружения

Цель операции:

1) Выдвинуться в район Южной пустоши вплоть до границы квадрата 2—0.

2) Восстановить в полном объеме контроль над отвоеванными районами, подвергнувшимися нападению.

3) Разгромить вооруженные силы противника.

4) Уничтожить все базы терранусов в зоне, подвергнувшейся нападению.

Автоколонна рассредоточилась. Штурмовой отряд высыпал из машин и собирался в привычном боевом порядке перед подлеском. Дежурный патруль занимал в месте потенциального выброса максимально выгодную позицию.

Командующий озирал окрестности. Рассчитывать приходилось только на себя и свои умения, чтобы встретить незваных гостей приветом из закаленной стали. К сожалению, никакие другие угощения в искаженном пространстве не годились. А жаль, взять бы гранатомет помощнее — и всю эту кодлу звероящеров в одно мясное фламбе!

— Когда их ждать? — осведомился он у менталиста.

— Примерно полчаса. Точнее никто не скажет. Мы их чувствуем примерно за час-два до появления.

— Откуда ждем?

— Отсюда выйдут, — менталист махнул заместителю на самый густо заросший участок, — а потом попробуют занять вон те развалины.

Он кивнул на заброшенное трехэтажное здание, некогда бывшее георазведывательной базой.

— Уверен? — недоверчиво поинтересовался командующий. — Интуиция?

— Опыт, — хмыкнул менталист. — Терранусы стали предсказуемыми. Порталы создают на сложных участках, в основном на подлесках пустошей. Так им легче рассредоточиться, а нам сложнее их порубить в мелкий фарш. Их задача — прорваться к какой-нибудь заброшенной постройке. Потому что уже оттуда их хрен выкуришь. Сила и радиус искажения растут в геометрической прогрессии. Так что сразу вырубайте эту скотобазу, иначе потом ракетой не достанешь. Засядут — создадут искажающий купол.

— А то я не знаю! — ощетинился командующий.

— Обязан предупредить, — буднично ответил менталист. — После открытия портала и появления первых особей у вас двадцать минут на штурм. Физики смогут удерживать искажение в пределах допустимого. Так что подготовьте своих солдат и постарайтесь не сдохнуть. Даже героически.

Не дожидаясь ответных реплик, менталист погрузился в транс. Командующий отдал приказ части группы занять бывшую базу. Уже через минуту темные оконные проемы ощетинились огнеметами. Терранусов к зданию подпускать нельзя. Физикам и менталистам нельзя мешать готовиться. Сейчас от их силы и концентрации зависят жизни всех, кто в рейде.

— Черти бы побрали эти искажения! — выругался капитан. — Техника не работает и не видно ни хрена!

— А почему она не работает? — спросил голос справа.

— Ты новенький? — нахмурился капитан. Из-под полумаски торчали выпученные от испуга глаза.

— Так точно, лорд-капитан.

— Понаберут всякий сброд! — злобно сплюнул командующий. — Хоть бы учили чему, чтобы вопросов тупых не задавали. Это, мать твою, пространственный выброс! Что такое искажение времени и пространства, тебе тоже в школе не объясняли? Трансфизику прогулял?

— Никак нет, лорд-капитан.

— Терранусы — искусственно управляемые создания, — вклинился в разговор новый собеседник. Судя по дрожащему голосу, такой же молодой и из числа недавно проявленных одаренных. Которых понабрали по деревням, кое-как обучили и тут же бросили в патруль, крови понюхать. — Они действуют на другой энергии. Вокруг них искажаются законы физики. А во время выброса вообще никакая техника не работает на всем периметре действия портала. Их нельзя залить огнем или расстрелять. Будут отражать. Только прямое воздействие измененной сталью и непосредственно в зоне первичного искажения.

— Мейс, ты опять умничаешь? — зашипел еще один солдат.

— Заглохли все! — рявкнул капитан и прислушался. В моментально образовавшейся тишине загудел воздух.

Мгла обрушилась на лесотундру внезапно. Так всегда бывало во время выбросов. Только что сиял погожий день — и вдруг почти слепая тьма. Командир вполголоса выругался и перехватил эфес длинной даги, больше похожей на укороченный меч. Оставалось только ждать, когда тьма зашевелится и… начнется.

А мгла тем временем оживала.

— Явились, — констатировал командующий и надел маску.

Явились. Свирепые, бездушные. Подчиняющиеся чужой воле создания, которых требовалось уничтожить. Не допустить в этот мир, не дать выйти за пределы портала. И успеть, пока искажение не позволяет терранусам развернуть позиции.

Что произойдет, если это случится — если военные не успеют или пропустят хоть одного, — капитан предпочитал не думать. Он ждал, когда в портал зайдут все.

— Т-твою мать, — чуть громче, чем следовало, клацнул зубами новобранец-недоучка. Справа в напряженной тишине слышалось характерное журчание. Даже матерый капитан ощутил, как его кожа покрывается мурашками. Терранусы умели управлять не только реальностью. Или не они — а те, кто руководил уже ими.

— Твари, сволочные твари! — злил себя командующий, пытаясь сохранить боевой настрой. — Ну же, выходи! Давай, сука! Автоматчики — не дать им выйти за территорию! Всем приготовиться!

В авангард выдвинулись пять чернокожих и красноглазых фигур. Следом из тьмы вынырнул менталист — и все одновременно вскинули руки. Гортанно зазвучали слова, взмахнула чья-то рука — в темноту полетела шаровая молния и взорвалась, осветив весь театр военных действий. Воздух вокруг заискрил и пошел рябью, сухая земля вспучилась, зазмеилась. Терранусы перли, как обычно — одной толпой. Огромные двуногие зверюги, будто вылепленные из ящериц по образу и подобию человека. Сине-зеленые чешуйчатые шкуры блестели от ядовитого пота, раззявленные пасти демонстрировали ряды острых желтых зубов.

Застрекотали автоматы. Первые ряды монстров, вышедших из пока слабого искажающего поля, дружно повалились на землю, роняя кровавые ошметки плоти. Но через несколько секунд пули стали вязнуть в воздухе. Искажение усилилось — и огнестрельное оружие стало бесполезным. Штурмовой отряд молча перегруппировался. Твари продолжали напирать с тупой яростью и утробным рыком. Воздух превратился в протухший сироп.

— Целиться в шею. Не рубить, колоть! — раздался голос капитана. Короткие копья и даги — единственное оружие, которым можно было сражаться в искаженном пространстве. — Пошли!

Солдаты дружно ринулись в атаку. Продираясь через ватный, густой воздух, проваливаясь в ставшую вязкой землю.

Удар! Отскочить! Не дать зацепить себя когтистой лапой, вцепиться зловонными зубами. Не прикасаться! Новобранец пронзительно закричал — не успел выдернуть копье, поскользнулся, упал вместе с ним на террануса, лицом прямо в ядовитую шкуру. Обожгло — больно. Страшно. Друиды уже рядом. Выволокут. Следующий. Удар! Отскочить, увернуться. Дальше!

— Сколько вас, тварей? — орал капитан, беспощадно всаживая дагу в глотки. Одну за другой. Терранусы продолжали лезть. Они ползли из темноты, как гады из дырявого мешка. Рука болела. Ноги скользили по изуродованной, вспученной земле. Держаться. На ногах. Не упасть…

Внезапно все затихло. Капитан настороженно прислушался. Больше не гудело.

— Портал нейтрализован, — будничным тоном прогудел штатный физик из-под черного капюшона.

Капитан сплюнул. Любят альвы эту костюмированную показуху…

— Да, здесь чисто, — подтвердил менталист. — Я их больше не чувствую.

Друидов не было. Заняты, помогают раненым.

— Быстро мы их в этот раз, — капитан принялся ожесточенно оттирать дагу от ядовитой крови и слизи. А потом вспомнил важное. — Доложить о потерях.

— Пятеро, легкие ранения, — тут же отчитался дежурный. — Потерь нет.

Капитан кивнул и мысленно выдохнул. На первых штурмах не было выживших.

Триединая Империя, Джалан

Летний императорский дворец

Император Тагир устало потер руки. От природы темно-коричневая кожа с возрастом приобрела неприятный землистый оттенок, обзавелась сеткой морщин, которые были особенно видны, если доводилось долго сидеть над бумагами. Кровоток ни к черту… Массажиста, что ли, позвать?

— Ваше величество! — в кабинет осторожно поскреблись. Секретарь, наученный тяжелым нравом императора, даже не приоткрывал дверь до получения соизволения войти.

— Что нужно? — с неудовольствием отозвался монарх и потер воспалившиеся глаза. — Я, кажется, четко выразился. Никого не принимаю.

— Патриарх Ким. Лично, — пискнул секретарь.

Глава друидов редко покидал Северную общину. Тем более, практически никогда не делал этого скоропалительно, без протокольных церемоний. И если к тому же явился во дворец без предупредительных звонков и расшаркиваний — значит, случилось что-то серьезное. Вот этого только не хватало. Закончить бумажную работу, подумать о ласковых руках массажистки… так нет, сиди еще, как гвоздями прибитый.

— Долбаное королевское ремесло, — проворчал монарх и непонятно кому махнул рукой, как будто секретарь через дверь мог увидеть приглашающий жест. — Зови.

Патриарх чинно втек в кабинет. Император мстительно усмехнулся. Дверной проем был рассчитан на средний рост человека, а не на двухметровую друидскую каланчу в белой хламиде. Поэтому гостю пришлось волей-неволей отвесить небольшой поклон прямо на входе. Даже если он и не собирался этого делать.

— Присаживайся, — кивнул император.

— Благодарю, Ваше величество. Я сразу к делу, не буду отвлекать вас долго. Вам уже доложили, что на территории империи произошел нестандартный выброс.

— Да, люди. Мы решаем этот вопрос.

— Военные его чуть было не решили. Самым радикальным методом, — заметил патриарх.

— Имели полное право, — пожал плечами Тагир. — Друидам прекрасно известна наша политика в отношении… непрошеных гостей.

— Это люди, а не терранусы. И здесь они оказались не по своей злой воле. Ваше величество, я рад, что вы не отдали поспешный приказ о ликвидации. И дали мне время на обсуждение.

— Мало у меня этого времени. Излагай суть.

— Я думаю, люди могут быть полезны империи. Кому, как не вам, знать: мы немногочисленны. А там две тысячи людей. Рабочих рук, ваше величество. Умов.

— И чем они могут быть нам полезны? — поинтересовался Тагир, изображая на лице притворное удивление. Как минимум один ответ он знал: в горах и в армии лишних не бывает. Бывают только скоропостижно умершие. Которых уже становится некем заменить…

— У них есть знания, которых нам не хватает, — склонил голову патриарх. — То, что очевидно для них, очень сложно для наших сограждан. Мы слишком сильно стали полагаться на Искусство.

— Которое дает нам уникальные возможности, — перебил император. — И пока что нам их вполне хватает.

— Только у Искусства есть и обратная сторона, — продолжил Ким, пытаясь по раздраженному лицу собеседника понять, насколько тот вообще готов его слушать. Пока выходило, что разговор императора утомляет — и совершенно не интересует. Пришлось форсировать. — Ваше величество, эти люди знакомы с горными технологиями. Да, какое-то время мы потратим на их адаптацию. Но они смогут работать с оборудованием, которое не получается освоить у местных специалистов. Теперь у нас есть сами специалисты.

— Мне докладывали, — император задумчиво потер подбородок, — что внедрение технологий в Альварских горах идет по плану, и проблем никаких нет.

— И кто же рассказал вашему величеству эту сказку? — полюбопытствовал патриарх.

— Те, кого я лично назначил возглавлять проект освоения гор.

— Вы, по всей вероятности, имеете в виду тех чиновников, которые и отправили ваших верных соратников в почетную ссылку. Сразу после доклада о реальном состоянии нашей технологической базы.

— Ким, с каких пор тебя стали интересовать высокие технологии? Мне стоило больших трудов уговорить вашу общину провести электричество. Хотя бы ту, которая возле Джалана.

— Общины друидов живут по своим правилам. Но мы — все же часть империи. Неотделимая часть. И наш долг — заботиться о процветании государства в равной мере с остальными его жителями. К сожалению, мы вынуждены признать, что технологическое отставание может привести всех нас к катастрофе. И наша статистика показывает, что убыль населения за последние несколько лет уже подошла к критической точке. В такой ситуации просто ликвидировать две тысячи человек, потенциально полезных граждан?

— Которых для начала требуется научить элементарным правилам жизни в нашей стране, — не сдавался Тагир. Хотя мысленно уже принял доводы оппонента.

— Я думаю, в империи найдутся те, кто сможет заняться их адаптацией. Они все взрослые, мы не враждебны. Потребуется пара месяцев, максимум два года. Я осмелюсь надеяться, что среди этих людей окажутся даже те, кому по зубам Имперская академия. Или Военная.

— А пока они будут постигать все эти науки, кто их будет кормить? Где они будут жить? Впрочем, это ваша проблема. Равно как и ваша инициатива. Вы готовы взять на себя расходы? Или ждали, что корона оплатит вашу благотворительность из казны?

— Ни в коем случае, ваше величество, — патриарх протянул проект документа. — Мы готовы взять на себя руководство и финансовое обеспечение.

— Быстро вы, — обиженно заметил император. Пробежался глазами по бумаге, неспешно расписался и приложил гербовую печать. — На этом все?

— О большем я бы и не смел просить, — Ким с поклоном забрал документ. — Разве что хотел бы вам напомнить, пользуясь случаем. В Альварских горах находится один из тех, кто идеально подошел бы для изучения опыта переселенцев и внедрения потенциальных новых технологий. Он как никто другой хорошо знает горы с их спецификой. Плюс прекрасно разбирается в Искусстве. И вообще, можно сказать, легенда нашей системы образования.

— Ты про Люциуса? — помрачнел император.

— Да, ваше величество. Что насчет старых друзей? Есть хороший повод вернуть его туда, где ему самое место.

— Де Зирту всегда нравилось всех учить, — на старческом лице монарха появилась грустная улыбка. — Но, насколько мне известно, он сам ушел из Академии.

— Скорее, решил дождаться, когда снова окажется вам нужным.

— Я не вникал в причины его ухода, — отмахнулся Тагир.

— Он все еще преподает. Только в горах. У него частные лаборатории. Студенты к нему ездят сотнями. Ваше величество…

— Если он захочет вернуться на государственную службу, возражений не имею. В столице достаточно медноголовых, которым стоит преподать достойные уроки. Если, конечно, Люциус еще не одичал и сам не забыл, с какой стороны и что пилить.

— Он продолжает активно работать. Занимается медициной, алхимией, а несколько лет назад спонсировал создание лаборатории трансфизики. Пригласил в горы перспективных специалистов…

— И когда все успевает?

— Люциус и праздность — параллельные вселенные. Он просто давно не посещал столицу.

— Ну так пусть посетит, наконец, — капризно промолвил монарх. — Забывать старых друзей неприлично.

— Я передам магистру ваше пожелание, — патриарх встал и еще раз поклонился. На этот раз добровольно.

Триединая Империя, Альварские предгорья

Поселок Белый Камень

Даша лежала плашмя на узкой кровати в одном из вагончиков. Голова не просто болела. Она уже развалилась на две равные половины, меж которыми зияла пропасть. Все тело ныло так, как будто она отпахала восьмичасовое занятие в хореографическом классе…

Паркет. Балетный станок. В зеркале отражаются вспотевшие от напряжения лица балетных и грозное — хореографини Натальи Петровны.

— Даша! Батман жете! Ногу оторви от пола — или она у тебя неподъемная стала со вчерашнего дня? Весы принесу в зал и буду каждую взвешивать!

— Наталья Петровна…

— Выгоню! Я сколько раз должна повторять?

Даша воспользовалась десятисекундным перерывом на тираду, чтобы переплести волосы. Копна медно-рыжих локонов никак не хотела держаться в строгом пучке. Так и норовила растрепаться, залезть в глаза.

Ноги были уже чугунными. Они повторяли этот чертов экзерсис бесчисленное количество раз, потому что Наталья Петровна явилась на занятия в плохом настроении, а виноваты были все. Не так стоишь, не та выворотность, ногу недостаточно высоко задираешь. А выше — это уже гран батман, куда ты размахалась, это балет, а не стриптиз!

Еще недавно жизнь была хотя бы понятной. Институт управления. И танцевальная студия. Потому что мама решила, что нужно «фундаментальное образование», но бросить танцы? Никогда! Поэтому Даша занималась «вольным слушателем», без претензий на покорение сцены Большого театра или хотя бы поступления в «Тодес», просто чтобы жить с этим упоительным чувством, когда гибкое, стройное тело подчиняется тебе полностью, послушно сворачивается и раскрывается.

По вторникам и пятницам — секция единоборств. В провинции хрупкой девушке надо уметь себя защищать. Иначе пойдешь гулять на улицу — а вернешься домой беременная. А по четвергам иврит, который к концу занятия усилиями смешливого толстячка-преподавателя превращался в коварный идиш.

«И запомнили, рыбоньки! Тухес — жопа, нахес — счастье, но аГитер тухес — аГройсе нахес! В смысле, хорошая жопа — большое счастье!»

Даша была почти счастлива. Разве что иногда мечтала сменить свое простецкое имя на что-нибудь более звучное. У танцовщиц всегда звучные имена. А еще — потому, что каждый второй хотя бы раз в жизни, да произносил сокровенное «Дашка-говняшка».

Еще недавно был Артур. И она уже потихонечку примеряла его куда более подходящую для сцены армянскую фамилию — Севан.

Артур был из тех, кого называли «породистым». Он закономерно был звездой факультета менеджмента и предметом всеобщего обожания. Планов на него изначально не строилось, точнее, стоило озвучить эти планы маме, как на Дашу вылился ушат помоев:

— Ну как может богатый и красивый парень выбрать на роль своей девушки такую, как ты? Высокая, тощая, грудь маленькая, лицо круглое, нос курносый. Даш, будь попроще.

— Мне кажется, я ему нравлюсь.

— Ты спирохета бледная, смирись уже!

И Даша в который раз рассматривала себя в зеркале. Ну да, так и есть. Поэтому в большой балет и не взяли — 178 сантиметров роста — это многовато. Разве что в любительский театр или в коммерческую труппу…

Особенно огорчали волосы. Казалось бы, радуйся — от природы натуральная блондинка с красивыми вкраплениями русых прядок, но в «общем зачете» слишком много белесости: светлая кожа, неяркие ореховые глаза. Действительно, бледная спирохета.

До знакомства с Артуром Даша никогда не задумывалась, достаточно ли она красива для какого-то конкретного типа мужчин. Симпатичная, милая, и мальчикам всегда нравилась. Ничего не значащие романы у нее были, но для покорения звезд нужно было что-то… такое!

Решение проблемы нашлось быстро, стоило нажаловаться подруге, работавшей парикмахером. Та просто предложила «на пробу» покрасить волосы в медно-рыжий, а брови чуть-чуть затемнить. Для начала — просто тонирующей краской, не понравится — смоем. И получилось загляденье! Ореховые глаза тут же засияли, кожа из бледной превратилась в контрастно-ванильную.

И Артур запал. В тот же день, когда Даша явилась в институт в обновленном образе, пригласил на свидание.

Он же стал ее первым мужчиной. И, гуляя с ним по вечерней набережной, Даша нет-нет, да засматривалась на витрины дорогущих свадебных салонов. Ну а как не засмотреться? С закрытыми глазами только пробежать и не уткнуться носом в блистательные, завораживающие платья. Особенно вон то фисташковое, оно прекрасно подойдет к рыжим волосам…

Даша мечтала. Пока не случился тот разговор, даже не с Артуром — с его армянской мамой. Которая два года благосклонно принимала «молодежь» на чай, каждый раз вздыхала, что девушка сына не пробует ее фирменные пирожки, приговаривая, что в этом вашем хореографическом училище? Нет? В студии? Неважно! Загоняли девочку до прозрачности.

А потом Артур словно случайно, вот прям невзначай, отлучился (точнее, позорно сбежал) на кухню заварить еще чаю.

За пару минут любезная родительница высказала все, что Даша старательно отрицала. Замечала же, но упорно не хотела верить.

— В провинциальном городе мальчику нечего делать, — старшая госпожа Севан щипала пирожок и смотрела немигающим взглядом. — Его талант — это Москва. И все шансы стать, как минимум, министром культуры.

— Я понимаю…

— Прекрасно. Ты хорошая девочка, но с такими женами министрами не становятся.

— Почему? — ошеломленно спросила Даша.

— Ты сама не понимаешь? — удивилась армянская мама. — Отца нет, мама вышла замуж за еврея и укатила в Израиль. Профессии как таковой нет. Чем ты будешь заниматься?

— Я…

— Ты сама не знаешь. В институте ты учишься, потому что мать заставила. У тебя глаза горят, только когда ты про свои танцы рассказываешь. Но это не профессия для жены серьезного человека.

— Неправда! Майя Плисецкая…

— Куда тебе до Плисецкой? Спустись на землю. Талантами ты не блещешь, иначе бы пошла в балетное училище, а не в эту вашу… студию для любителей танцев. Пара лет, и ты сядешь Артуру на шею, родишь детей, обабишься и объявишь его виноватым в своей несостоявшейся карьере. А так оно и будет, послушай опытную женщину!

— Я не собираюсь садиться ему на шею! — вспылила Даша, едва сдерживая слезы.

— Даже если и так, — женщина поболтала ложечкой в пустой чашке. — Допустим, пойдешь работать. Куда? Секретаршей в офис. Артур останется с тобой здесь. И что с ним будет? Через пару лет ты сама его возненавидишь — за нищенскую зарплату, за упущенные перспективы и за отсутствие шубы и путевки в Испанию.

— Ну почему сразу здесь?

— Потому что в Москве ты будешь ему обузой. Ты красивая, даже, наверное, в чем-то одаренная. Но Артуру надо в Москве устраиваться.

— Жениться на прописке? — не сдерживая ненависть, спросила Даша.

— Почему бы и нет? — пожала плечами мама, — Ты как чемодан без ручки, и нести тяжело, и бросить жалко. Найдешь себе другого, попроще. Только без обид, хорошо?

Обид и не было. Только отчаяние. Мокрое от нескончаемых слез. Липкое. С холодными пальцами на горле. Понимающий, сочувственный взгляд толстячка-преподавателя. Брошенное после занятия «задержитесь на минуточку». И пухлая, внезапно хваткая ладонь на ее талии. Горячий шепот в ухо: «Дашка, да забудь ты про этого фанфарона, ты же не для него занимаешься. Заканчивай свой универ, и устрою тебя в Тель-Авив. Дааааша! Ну не упрямься, дура чертова! Ты же понимаешь, это твоя мама замуж ускакала, а ты осталась. Так здесь и сгинешь, если будешь дальше недотрогу из себя корчить! Я ж могу… Два звонка, и хрен тебе, а не эмиграция, останешься в этой помойке, пока легкие не выплюнешь!».

Даша пыталась быть сильной. Убедить себя пережить «временные трудности». Она же умная девочка. Она справится. Надо позвонить маме. Сказать ей…

Но мама выслушала через слезы и бесконечное «за что они так?» и вынесла вердикт:

— От хороших девок мужики не сбегают. Кому надо, и из Москвы летать будет, и с собой заберет.

— Да не нужен он мне, идиот чертов! У мамаши под юбкой спрятался!

— Вот и замечательно. А с преподом зря ты так. Он в городе решает все. Ну или почти. Подумаешь, старый и толстый, тебе его что, солить? Перетерпишь пять минут — ничего не сотрется. На большее в его возрасте можно не рассчитывать.

— Мама!

— Что «мама»? Натерпелась! — завизжала трубка. — И теперь не понимаю, почему все еще вынуждена кормить взрослую дочь, которая решила заниматься какой-то ерундой! Хочешь сидеть на месте ровно — сиди за свой счет! А я не буду просить чужого мужика оплачивать твои расходы! Хочешь дальше жить одна — живи, только зарабатывай сама! Чао-какао!

Безысходность. Тотальная пустота. Черная дыра там, где обычно бьется сердце.

Звонок тети Глаши. Ворвавшийся в эту дыру, как наточенный стальной нож в смердящий кусок тухлого мяса.

— Ребенок, чем занята? — тетя Глаша старалась не называть ее по имени. Знала, что ей не нравится.

— Ничем.

— На каникулах уже?

— Ага.

— Скучаешь там одна дома, небось?

— Ну, не скучаю…

— По голосу слышно. Я чего звоню, может, ты к нам махнешь?

— Куда, на Камчатку?

— Ну не на другую же планету, в самом деле! Я понимаю, у нас тут не санаторий. Рабочий поселок, живем в вагончиках. Но тут тааакая природа! Хоть воздухом подышишь нормально. А то ж я когда последний раз тебя видела, ты тощее Кощея была! Синяя вся, как птица-синица! А у нас тут дом культуры открывают для поселковых рабочих. Подработаешь за лето. Погуляешь. Поучишь местных своим этим танцам. Тут тебя уже ждут. В штатном расписании место выделят, я договорилась.

— Представляю, как буду учить шахтеров балету.

— Тут не только шахтеры. Инженеры с женами тоже имеются. А шахтеры что, не люди? Культурной программы не хотят? Может, ты сама поговоришь? Короче, собирайся уже, приезжай.

Даша положила трубку. Краем футболки вытерла текущие по щекам слезы. Подошла к зеркалу, посмотрела на свое опухшее заплаканное лицо. На отросшие белые корни волос. В таком виде ехать куда-то и покорять неизвестный камчатский поселок нельзя.

Из туалетного столика был извлечен пинцет для бровей и пачка краски для волос. На упаковке красовалась медноволосая женщина и надпись золочеными буквами — Safira.

Триединая Империя, Джалан

Район Аккелена, деловой комплекс

Леди Райвен придирчиво осмотрела себя в зеркале. Возраст пусть и немного, но уже давал о себе знать. Несмотря на все старания косметологов и лучших столичных хирургов, годы начали брать свое. Еще лет пять, и зрелую красоту придется своевременно сменить на образ элегантной пожилой леди. Значит, времени на решительные действия и «массу возможностей», которые давало сочетание деловой хватки и личного обаяния, оставалось не то чтобы много. Стоило поспешить.

Она поправила идеальную прическу, сотканную из белокурых локонов, и уселась за громоздкий стол, привычно придав себе властную и одновременно расслабленную позу. Чтобы вошедший сразу прочувствовал нужную атмосферу.

Так и вышло: человек, через минуту появившийся в кабинете, раскланялся и поцеловал даме руку. Только после этого уселся.

— Докладывайте, — потребовала леди Райвен.

— Если кратко, то в Альварских горах произошел сильный выброс. Пошел разогрев ядра не только за счет распада, но и за счет силы трения.

— Лишние подробности, — прервала монолог леди. — Меня интересует другое.

— Мы… нашли, — очень тихо сообщил человек. — Это участок в Южном Предгорье. Семь лет назад там рухнул один из вулканов, буквально сложился. Из-за выброса магмы возникла пустота и образовалась кордильера. Но исследовать этот участок не удавалось. А после недавнего выброса… открылся доступ к новому месторождению.

— Потенциальный ресурс?

— Более чем достаточный. Еще недавно это плато числилось бесполезным для разработки. Последний выброс изменил ситуацию, — человек положил на стол папку.

— Корона уже знает? — леди Райвен жадно уставилась на бумаги.

— Нет. Мы… вежливо поговорили с начальником геологической разведки. Он очень любит своих детей, — невзрачный тихий человек улыбнулся так, что леди Райвен с трудом удалось удержать на лице бесстрастное выражение, — Он немного изменил свой отчет. Императорские псы все еще считают участок бесперспективным.

— Он продается?

— К счастью, да. И даже стоимость невелика. Но есть одна проблема. Для разработки месторождения потребуется оборудование. И деньги.

Леди Райвен поджала губы. В памяти всплыл образ краснолицего, плотно сбитого лорда Страго, его критический взгляд и обидные слова: «Леди Райвен, ваш сын, несомненно, умен, я не сомневаюсь в его карьерных перспективах. Но ваши личные активы недостаточны, чтобы Гаральд представлял интерес для нашей семьи. Тем более, для создания… тесных родственных связей. Я предпочту менее смазливого, зато более обеспеченного зятя».

— Стоимость? — деловито поинтересовалась леди.

— Четыре миллиона.

— Всего? Аукцион или свободная продажа?

— Свободная. И за него не дерутся. Пока, — с намеком дополнил невзрачный человек.

— Надеюсь, до конца недели и не начнут. Я изучу бумаги. Придешь в четверг в это же время.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, частный жилой комплекс

— Гаральд! Ну иди уже сюда! — капризно крикнула одна из двух девушек, вольготно расположившихся в огромной кровати. Ее обнаженное тело приняло самую соблазнительную позу. Вторая, столь же скудно одетая (исключительно в нитку жемчуга на тонкой шее) насмешливо шлепнула подругу по заду.

— Уже успели соскучиться, шалуньи? — в дверном проеме полутемной спальни появился тот, кого так настойчиво звали. И специально притормозил, зная, какое впечатление производит на девушек. Огромный рост, развитая мускулатура, гладкая кожа того идеально-сливочного оттенка, которого аристократки добиваются только с помощью дорогущих кремов. Разве что особо критичные дамы могли бы придраться и предложить сбросить десяток килограммов, придававших гиганту схожесть с пушистым белым медведем. Но дамы никогда не придирались. Их завораживала густая белоснежная грива, ярко-синие глаза и обезоруживающая улыбка. Такого генетического эффекта можно было добиться только в одном случае: смешением друидских и человеческих кровей. Чтобы от одной ветви взять рослость и белизну, а от другой — синеглазость, физическую мощь и мягкие черты лица. И если из всей одежды оставить только полотенце на бедрах, то понятно, почему шевеление на кровати стало восторженно-нетерпеливым.

— Кааакой ты слааадкий! — раздался хоровой вздох.

— Девы, я же на тренировку опоздаю.

— Всего на пару минут! — пообещали обе девушки.

— Ну, — Гаральд бросил взгляд на большие наручные часы и, чуть помедлив, рухнул на кровать. — Полчаса, не больше. Иначе Виктор потом будет читать мне нотации о дисциплине.

— Кто такой Виктор? — оживились прелестницы.

— Он такой зануда, что мучает тебя нотациями?

— Он мой лучший друг, — обиделся Гаральд. — Дамы, полегче! Точно, в следующий раз натравлю вас на него. И посмотрим, куда он сам вовремя придет.

— А он симпатичный? — лукаво заинтересовалась одна из девиц.

— Почти как я, разве что расцветкой потемнее. И да, он зануда.

— А почему он сегодня с тобой не пришел? Мы бы прекрасно развлеклись, — мурлыкнула девушка и облизнулась, — вчетвером. Да, красавчик?

— Работой занят, как всегда.

— Сегодня же выходной?

— Ему это расскажи.

Гаральд поймал себя на внезапном чувстве легкой ревности: мало им? Одного не хватает? Ну так обе пощады просить будут! А Виктору стоит предложить, почему бы нет? С друзьями, тем более, лучшими, можно и поделиться. Таких сокровищ, как эти две — не жалко.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, департамент правоохраны и судейства

Виктор действительно был похож на своего друга: почти двухметровым ростом, наличием развитой мускулатуры, только уже без «излишеств», отличающих любителей безудержного гедонизма. В смешении двух кровей, друидской и человеческой, бой за цветовую гамму на этот раз выиграла людская порода. Кожа у него была смуглой, длинные, заплетенные в косу волосы — смоляными, за исключением характерных для полукровки тонких белых прядей. А вот глаза были нефритовыми, и на выразительном лице под четко очерченными бровями смотрелись особенно контрастно. Чем Виктор быстро научился пользоваться: от его немигающего взгляда во время допросов разве что в обморок не бухались. Даже самые, казалось бы, устойчивые.

Тот, кто сейчас удостоился чести быть допрашиваемым, к числу стойких не относился. Скорее, наоборот — лысый полноватый человек ерзал на неудобном стуле, неистово потел и всеми силами пытался уползти под стол. Мешали наручники, которыми он был крепко пристегнут к специальным скобам в массивном столе.

«Клиента» колотило мелкой дрожью. Он озирался по сторонам и мысленно анализировал свои перспективы на выход отсюда. Желательно живым и невредимым. Двое опытных дознавателей, стоявших в углу допросной комнаты, его не беспокоили — с такими всегда можно договориться. А вот с этим юнцом-полукровкой, помощником прокурора — не выйдет. Судя по снисходительной хищной улыбке, парню только что дали «понюхать крови» — и он будет выслуживаться.

«Карьеру делает, сучоныш. Еще и рисуется», — отметил для себя «клиент», узрев на столе живописную обложку книги «Техника анатомического вскрытия трупов».

Виктор старался изображать спокойствие. Хотя на самом деле он был в бешенстве.

Если бы не жесткая необходимость соблюдать законность процедуры допроса и не двое старших коллег над душой, этот слизняк уже выхаркивал бы собственные внутренности. И пел, как оперный премьер. Но даже с такими мразями нужно было придерживаться, мать ее, шлюху, буквы закона. И терять драгоценное время на балабольство, попутно играя в гляделки.

— Лорд Коннор, мы можем начинать? — обратился к нему один из дознавателей, предоставляя помощнику прокурора возможность инициировать беседу.

Виктор кивнул, и его коллега скормил проектору первый слайд:

— Лорд Мартин де Гайос, мэр Джалана, — доложил дознаватель, а на экране возникло изображение допрашиваемого. Только теперь он был не в штатском, а в парадной белой форме высших лордов, служащих в гражданских департаментах. — Окончил Академию государственного управления. С отличием. Карьеру начал в должности младшего служащего.

Виктор внимательно слушал основное содержание биографии подопечного. Типичной для высшего. Университет, государственная служба, с самых низов до управленческой верхотуры. Два года в Академии государственного управления — храме науки для тех, кто выдвигается на самые солидные должности. И посещение храма пресветлых богов — каждое воскресенье.

На следующем слайде лорд уже стоял на трибуне и что-то вещал с перекошенным от возбуждения лицом.

— За время правления мэра де Гайоса в Джалане действительно несколько повысился уровень морали, — осторожно заметил следователь. — И я это даже в какой-то мере одобряю, лорд Коннор. Мы с пониманием относимся к свободным нравам друидов и альвов. Но человеческая природа не столь… гм! полигамна. И многим бы, пожалуй, хотелось видеть больше сдержанности в рядах столичного населения.

— Мэр де Гайос проявляет удивительную активность, — вступил в разговор второй, — политическую и религиозную. Открыто протестует против реформации в системе муниципального управления и против либерализации семейного права. То есть против многоженства и многомужества, а также против смешанных семей.

— Вы меня за этим вызвали, поприсутствовать при обсуждении демографической политики империи? — ядовито поинтересовался мэр, чем заслужил еще один пристальный, даже изучающий взгляд молодого служаки.

— Даааа, — смуглое лицо Виктора обрело плотоядное выражение, — именно за этим. Я как раз помню, что на празднике, посвященном семидесятилетию образования империи, вы заявили с трибуны, цитирую: «Смешение людей с низшими расами может привести к деградации человечества». Моя мать была друидой, отец — человеком. А вырастили меня альвы. И вы действительно считаете, что департамент правоохраны и судейства деградирует благодаря таким как я? Ммм? Готовы сейчас повторить эти слова, глядя мне в глаза? Ну что вы, лорд де Гайос, не стесняйтесь. Я весь внимание.

По кабинету пролетел нервный смех. Сама идея, что кто-то, тем более, руководитель муниципалитета, может исповедовать такие дикие убеждения, начала казаться немыслимой.

— Вы это собираетесь предъявить мне в качестве обвинения? — лорд Мартин позволил себе выпрямиться.

— Нет, конечно, — самым любезным тоном сообщил Виктор. — И даже не то, что вы сами до сих пор не женаты. Кстати, почему? Вы не особо молоды. Богаты. Хорошо образованы. Впрочем, не мое дело. Коллеги, простите, что перебил. Продолжайте.

— Что продолжать? — взвизгнул де Гайос. — Я понятия не имею, что тут происходит! Вы вломились в мой дом, надели на меня вот это украшение. Как будто я девица какая-то!

— Вот видите, вы сами и вспомнили про девицу! — похвалил дознаватель и снова включил проектор. На этот раз на экране было видео.

Казенная комната, похожая на стандартный номер в окраинном отеле. Де Гайос, стоящий возле письменного стола. Пачки банкнот на столешнице. В помещении еще двое. Молодая друидская девушка и мужчина, человек. С де Гайоса слетела вся самоуверенность. Он побелел и дернулся, будто пытаясь этим бессмысленным жестом вырвать с корнем наручники и убежать.

Тем временем мужчина в номере цепкими скупыми жестами запихивал банкноты сначала в сумку, а потом, когда кончилось место, начал набивать карманы. Девушка стояла молча и в процесс не вмешивалась.

На лице мэра отобразилась смесь презрения, отвращения и… предвкушения.

— Я так понимаю, начинается представление, — прокомментировал Виктор, усаживаясь в кресле поудобнее. — Жаль, что без звука.

Тем временем в казенной комнате остались двое: неизвестный мужчина откланялся, мэр закрыл дверь на ключ. Приблизился к девушке, и тут же его кулак полетел прямо ей в лицо. Через секунду — в живот. Еще через секунду девица уже лежала на полу, а лорд вдохновенно копытил ее ногами, явно что-то крича, возбужденно размахивая руками — один в один, как на выступлении с трибуны. Он бил наотмашь, не жалея сил. На полу лежала уже не друида, а окровавленный, скрюченный эмбрион.

Экранный Де Гайос медленно опустился на пол. Приподнял голову друиды и начал внимательно всматриваться. Словно художник, он оценивал только что написанную картину. На его лице мелькали возбуждение, вдохновение и восхищение результатом. Дрожащие пальцы нервно елозили по рассеченным светлым бровям, по разбитым опухшим губам. Затем пошел черед жадных, нетерпеливых поцелуев. Мэр сноровисто слизывал кровь, как подтаявшее мороженое.

Сидящий в кабинете де Гайос смотрел на себя экранного и плакал. Он был растерян и напуган. В отельном номере все было таким возбуждающе-сладким, таким притягательным, таким… естественным! А сейчас — кто этот безумный человек, перепачканный в чужой крови? Кто эта трепыхающаяся в его сильных руках девица? Везде грязь, кровь, на полу — выбитые зубы…

Мэра начало тошнить. Зазнобило. Во рту моментально пересохло.

— Она… дала согласие, — сипло выдавил из себя де Гайос. — Подписано…

— Да плевать, — заверил Виктор. — Насилие не может быть добровольным. И это не кодексная дуэль. Коллеги?

Старшие сотрудники отлепились от экрана. На лицах опытных служак, видевших самые разнообразные жестокости, не было ни удивления, ни ужаса. Привычная история. И вот это уже было неправильно. Виктор понимал, что здесь не так. Здесь, в кабинете. На видео был не сбрендивший юнец, слишком долго пребывавший в Альварских горах. Мэр столицы. Должностное лицо. Высший лорд. И никого не смущает, что он покупает проституток, а затем избивает их?

— Чего вы хотите? — захрипел де Гайос, обращаясь к своим мучителям. — Моей отставки? Завтра уйду.

— Сегодня, — уточнил Виктор.

— Этого не требуется, — покачал головой дознаватель, имя которого помощнику прокурора запомнить не довелось, и для примерного различия он мысленно был назван Старшим. — Лорд Коннор, на его месте завтра окажется другой. Не лучше. Лорд де Гайос прекрасный управленец.

— Чего вы от меня хотите? — снова повторил мэр.

— Чтобы вы рассказали, кто поставляет в город черный лотос. Вам это прекрасно известно.

— С чего вы это взяли? — заносчиво выпалил пришедший в себя де Гайос.

И его резко проявившаяся самоуверенность Виктору тоже не понравилась.

— Наверное, с того, что девиц для… утех вам поставляет тот же бордель, в котором с недавних пор появилась дополнительная услуга, — подсказал Младший, — возможность купить порошок черного лотоса. Полагаю, без вашего высочайшего соизволения этого бы не случилось.

— Не расскажу. Ничего не знаю!

— Ну не рассказывайте, — миролюбиво согласился Виктор. — Завтра эта запись будет во всех новостях.

— Да пускай! — хохотнул мэр. — Что дальше-то? Что вы мне предъявите? Избиение? Отсижу! Отставка? Меня это не пугает, мне хватит денег до конца жизни. Позор? Да я завтра уеду жить в Нират! Доказательств у вас нет и не будет. Так что выкладывайте уже, мне — плевать!

Лорд Коннор давно не ощущал такого обидного бессилия. Коллеги молчали, не собираясь вмешиваться. Дали ему возможность поприсутствовать при допросе, и не мелкой сошки — самого мэра. Вот тебе первое громкое дело, парень. Жуй свой прокурорский бутерброд с дерьмом, не обляпайся.

Но заодно ненавязчиво так продемонстрировали, как на самом деле обстоят дела с правосудием в империи. И в какой системе Виктору Коннору придется работать в ближайшие сколько-то там лет. В системе, где высший лорд плевать хотел и на закон, и на угрозы. Где на чиновничьем посту может оказаться махровый садист. Где у сотрудников правоохраны руки слишком коротки, чтобы делать свою работу нормально. Но достаточно хватки, чтобы брать деньги. Сноровистыми, привычными движениями, как тот мужик в отельном номере.

Виктор молча смотрел, как отстегивают наручники от стола. На размышление оставалось несколько секунд. С трудом преодолев яростное желание попросить всех подождать, он произнес:

— Лорд де Гайос обождет в камере. Мы имеем право не выпускать вас еще час.

— Произвол!

— Все по букве закона, — мельком глянув на часы, Виктор пристально посмотрел на коллег.

— Лорд Коннор прав, — с долей сожаления в голосе произнес Старший. — Подождете еще час.

Мэра вывели. Старший испытующе воззрился на помощника прокурора.

— Вы же понимаете, что это бесполезно? Мы его не расколем. Если он сдаст своих, жить ему останется от силы сутки. Он это прекрасно понимает, сучий потрох. А за девицу он получит два года и выйдет через год за примерное поведение. Деньги на счетах подождут, для конфискации личных активов лорда нет законных оснований.

Виктор все это отлично понимал. Что одно его слово, и эта мразь больше не будет орать с трибун. Скорее всего, даже исчезнет из страны уже сегодня. Или через год, как освободится. Но до конца жизни будет попивать коктейли под ниратскими пальмами вместо того, чтобы, как и полагается, сгнить до костей в тюрьме. Так же, как гниют заживо те, кто подсел на черный лотос…

— Вот что. Оформляйте избиение. Но дело не начинайте. Положите мне на стол. А этого урода отпустите на все четыре стороны. В канцелярию императора не звонить. Пусть работает дальше. С единственным условием — он затыкает свою поганую пасть и больше не устраивает публичной расовой пропаганды.

— Чего вы хотите, лорд Коннор? — прищурился Старший. Его не обмануло равнодушное спокойствие на лице помощника прокурора.

— Я хочу, чтобы его жирная задница горела на раскаленной сковороде. Он слишком глуп и самонадеян. Мы найдем повод его поймать. Так, чтобы не отвертелся.

Триединая Империя, Джалан

Район Фирих, сауна-клуб «Берган»

Массажист осторожно лил на темную шелковистую кожу ароматное масло. Он уже успел усвоить, что принцу Джеремиану не нравятся интенсивные движения, холодные руки и разговоры обслуги во время сеанса. Поэтому над скульптурным, тонким телом принца трудился аккуратно, нежно — и молча. Стараясь не задеть масляными руками сложную прическу, сотворенную из длинных, вьющихся мелким бесом черных волос. За такую оплошность наказание будет более чем суровым.

За соседними столами столь же молчаливо работали другие массажисты, а в разнеженных позах на белоснежных полотенцах возлежали представители золотой молодежи империи.

— Джер, тебе тоже кажется, что друидов и альвов на государственных постах становится слишком много? — обратилась к принцу одна из аристократок.

— Можешь сказать об этом моему деду, он все еще император, — Джеремиан капризно дернулся под руками массажиста.

— Их нельзя пускать в управление, — веско заметил один из юношей. — В особенности альвов. Они непредсказуемы. И вообще, все время живут своей жизнью.

— Подчиняются женщинам, — прозвучал еще один манерный голос.

— У них даже есть своя королева! И своя внутренняя аристократия.

— По большому счету, от империи они больше не зависят. И только сила государства все еще заставляет их… держаться в рамках.

— А друиды? — воскликнул еще один аристократ. — Если их подпустить к власти, они здесь все развалят со своими мирными принципами. Это конец всем нашим интересам.

— Без людей их бы уже давно всех истребили, — Джеремиан поудобнее улегся. — Мы дали им мир, наши предки защитили их.

— А они сейчас показывают зубы?

Джеремиан улыбнулся и потянулся на столе:

— Они просто забыли, кто их уберег от вторжения. Стали хорошо жить. Но вы правы, друзья мои. Этих… существ не стоит подпускать близко к власти.

— В том числе полукровок.

— Особенно полукровок! — скривилась не особенно красивая девушка с мужеподобным лицом. — Это просто сумасшествие!

— Тем не менее, уже через год в совете полукровка и окажется. Еще и воспитанный этими горными выродками. С этим что-то нужно решать, Джер.

— Полагаю, это решение не за горами, — принц поудобнее устроился на столе, опуская лицо на руки и демонстрируя, что разговор его утомил.

Триединая империя, Альварское предгорье

Поселок Белый Камень

Даша в очередной раз прокляла свою забывчивость. Ну что за наказание? Стоит немного понервничать или отвлечься — и обязательно что-нибудь где-нибудь оставит! На этот раз плеер. Обидненько, она столько времени провалялась пластом с этой мигренью, и теперь тело требовало привычной физической нагрузки.