Автомат и небо

Потомок царя Мидаса

Всё началось в тот вечер, когда в мою холостяцкую квартиру заглянул старый приятель и важно, с достоинством произнёс:

— Хочешь не хочешь, а называй меня с этого дня «Ваше Высокоблагородие».

— Это с какой же радости? — удивился я.

— А с такой, что я теперь — самый настоящий граф. Понял? — сказал приятель и застыл в театральной позе, изображающую наивысшую концентрацию ума и благородства. Я рассмеялся:

— Ну, знаешь! А я тогда — Наполеон Бонапарт. Да-да, тот самый — Первый. Не вызвать ли нам по такому случаю карету белоснежную с красными геральдическими крестами? С гвардейцами и салютом. Рванём в Версаль! Или в Лувр, какой-нибудь. Нас там накормят, в постель уложат, укол сделают и сказку на ночь расскажут. Хорошо-о!

— Эй, ты не шути так, — сказал приятель, строго посмотрев на меня, — а то мне придётся тебя на дуэль вызвать. У нас — у графов, это быстро делается: вжик-вжик, пиф-паф — и всё, считай готов! Пушкина читал? Сергея Александровича? Тоже весёлый был человек. А Лермонтова знаешь?

— Кто это? — искренно поинтересовался я.

Лицо моего собеседника перекосилось от нестерпимой душевной боли, и он с глубочайшей печалью в голосе произнёс:

— Боже, куда катится моя великая страна! Она погрязла в невежестве и духовной нищете, потому что отдана на растерзание такой вот черни, как ты. И как после этого жить на свете такому благородному и образованному человеку, как я? Али хочешь ты гибели моей преждевременной, холоп презренный?

— Нет, что вы! Простите меня, ваше благородие, дурака неграмотного. Не со злого умысла творю я беззаконие сие, а по незнанию своему дремучему.

— Ладно, можешь встать с колен, — снисходительно ответил приятель и с важным видом сел в кресло, закинув ногу на ногу.

— Слушай, а как ты графом-то стал? — спросил я.

— Будешь хорошо работать, расскажу…

В наше время стало модно быть «аристократом». Куда ни глянь, везде потомки великих дворянских фамилий: граф Иванов, барон Петров, герцог Сидоров. Вот и мой друг решил присоединиться к этой замечательной компании, дабы иметь моральное оправдание своему врождённому презрению к любой работе, требующей хоть малейшего напряжения его изнеженного организма. Он решил проверить, не «голубых ли он кровей» и не пора ли «задрать нос».

Ему повезло. Покопавшись в архивах, мой товарищ обнаружил какую-то бумагу, указывающую на его родство с неким старинным дворянским родом. Многочисленные экспертизы подтвердили это. И теперь новоиспечённый граф претендует на чудом сохранившееся имущество своих предков — родовое имение со старинной усадьбой и несколькими сотнями гектаров заброшенной, но плодородной земли. Неплохо, правда?

Этот случай убедил меня в том, что иметь дворянские корни не только престижно, но и материально выгодно. Тщеславие и жажда наживы быстро одолели недолго сопротивлявшийся разум, и я, воодушевившись примером друга, отправился на поиски своих «истоков».

Архив…

Странное место. По сути, это специальное помещение, где хранятся документы, фиксирующие события различной давности. Но попробуйте какое-то время побродить между стеллажей с пожелтевшими от времени папками, и у вас возникнет ощущение, что с пыльных полок вам в душу смотрят глаза живших когда-то людей, а в голове звучат их мысли, их голоса:

— Пожалуйста, услышь нас, — жалобно или требовательно просят они, — открой нас, прочти нас. Ведь каждый раз, когда нас открывают, мы оживаем. Ты даже не представляешь, какое это счастье — быть живым! Это сейчас мы лишь выцветшие строчки на хрупкой, крошащейся бумаге. Но было время, когда мы, как и ты, боролись, любили, радовались и страдали.

И мне приходится поверить этим голосам. Я уступаю их просьбе и снимаю с полок чьи-то впечатанные в бумагу судьбы.

Тогда из дряхлых папок, дел и подшивок начинают выходить Бумажные Люди. Не спеша, они прогуливаются по полкам, стенам, потолку и ведут степенные беседы о делах давно минувших дней: кто-то проклинает свои ошибки, кто-то хвалится победами и достижениями. Но никто из них не обращает на меня — единственного живого здесь человека, — никакого внимания. Я даже начинаю сомневаться в своей реальности и для того, чтобы разогнать тревогу, спрашиваю:

— Уважаемые Бумажные Люди, нет ли среди вас кого-нибудь, кто хоть чем-то похож на меня? Мне нужно знать, кто были мои предки и откуда я родом.

— Не мешай нам, — равнодушно отвечают Бумажные Люди. Они слишком увлечены своими воспоминаниями и стараются не замечать меня — ненастоящего, вымышленного для них персонажа.

— Неблагодарные! — в гневе кричу я и бросаю папку обратно на полку — в чёрную пустоту забвения. Раздаётся протяжный стон, и видения исчезают.

— А может быть, Бумажные Люди в чём-то правы? — думаю я. — Ведь если моих предков нет в архиве, то их нет нигде. А если нет моих предков, то нет и меня. Ерунда какая-то! Всё, хватит, пора на свежий воздух…

Одним словом, я ничего не нашёл. Какое разочарование! А ведь так хочется быть аристократом. Что же делать?

Мне помог случай. В одной из газет я увидел любопытное объявление:

«Белый маг, целитель и оракул Феофан Дельфийский расколдует-заколдует, исцелит от всех болезней, предскажет будущее и увидит прошлое, проследит ваши перерождения вплоть до тысячного поколения. Дёшево. Гарантия. Тел. 322—223-322».

— Это как раз то, что мне нужно! — обрадовался я и набрал предлагаемый номер. Встреча была назначена на следующее день. Ровно в девять часов утра я уже стоял в условленном месте. Ко мне подошли двое мужчин в чёрных костюмах и с чёрными солнцезащитными очками на мужественных, но помятых носах. Это были телохранители великого прорицателя. Один из них сурово посмотрел на меня и спросил:

— Вы заказывали ящик вкусных никарагуанских апельсинов?

Это был пароль.

— Нет, меня интересует перламутровая шведская стенка с фигурными балясинами, — ответил я, стараясь не рассмеяться.

— Тогда следуйте за нами, — сказал один из телохранителей и, оглядевшись по сторонам, быстро зашагал в направлении дворов. Второй шёл сзади, чуть ли не дыша мне в затылок. Через несколько минут мы оказались у заброшенного здания. Когда мы зашли в него, меня повели по длинным, гулким, местами коварно петляющим коридорам с облезлыми стенами и покрытым копотью потолком. Ещё через несколько минут мы стояли в просторном, но грязном помещении, похожем на заброшенный спортивный зал. В центре виднелся большой разноцветный шатёр.

— Вам туда, — сказал один из телохранителей и подтолкнул меня в спину. — Идите на звук.

— Какой звук? — испугался я.

Ответа не последовало. Я обернулся, но за моей спиной уже никого не было. Как они смогли так быстро исчезнуть? Чудеса. Мистика.

Дрожа от волнения, я перешагнул порог шатра.

Темно…

Холодно…

Страшно…

Со всех сторон меня окутывает то ли дым, то ли туман. Рваным саваном обволакивает он моё тело, забивает нос, проникает в лёгкие. Ничего не возможно разглядеть — глаза словно утонули в белой вате. Пахнет елеем и кладбищем. По спине бегают мурашки, а в горле застревает вопль ужаса. Хочется убежать отсюда, но дороги назад нет.

Неожиданно в глубине таинственного полумрака слышится странный, леденящий кровь звук:

— Хи-хи-хи… Кха-кха… хи-хи… Хе-е-е-е…

— Иди на звук, — кружится в моей голове, и я делаю шаг вперёд. Мои трясущиеся пальцы упираются в чьи-то холодные, влажные, скользкие… глаза.

— А-а-а-а-а!!! — закричал Феофан Дельфийский и включил огромный вентилятор. Дым нехотя рассеялся, обнажая мистическое убранство шатра: магические шары, гадательные карты, свитки с заклинаниями, волшебные палочки, склянки с эликсиром бессмертия. С потолка свисали высушенные летучие мыши, связанные верёвочкой в пучки. Под ними стояло чучело зомби. А прямо передо мной, в позе лотоса, поверх роскошной шкуры леопарда, сидел сам Великий Оракул. На его мудром лбу был нарисован третий глаз, на волосах красовался индейский головной убор из перьев, а на шее висел большой серебряный крест.

— Ты кто? — спросил белый маг и целитель, поднимая с пола позолоченный мундштук кальяна. — Хотя, можешь не отвечать, я и так знаю. На, затянись. И начнём сеанс. Видишь что-нибудь?

— Кхе-кхе… Хи-хи… нет, ничего не вижу.

— Это плохо — разочарованно произнёс оракул. — Придётся вводить тебя в транс. Спа-а-а-а-ть!!! Спать, кому говорю!

Но спать после таких криков почему-то не хотелось. Тогда Феофан взял из рук зомби молоточек для отбивания мяса и сделал какое-то движение. Что это было, я не успел понять, но никогда ещё мой сон не был таким крепким. Когда же я очнулся, Феофан сказал мне:

— Я говорил с твоим астральным телом, и оно открыло мне тайну твоего происхождения. Ты — потомок легендарного царя Мидаса, который умел превращать в золото всё, к чему прикоснётся. По одной из версий, это его и сгубило — у него зачесалась спина, он потер её своей рукой и тут же превратился в золотой слиток. По другой — ничего такого не было: когда ему надоело превращать всё в золото, он искупался в священном источнике и потерял свой дар. Правда, после этого у него выросли ослиные уши, но тебя это не должно волновать.

— А я смогу, как и мой предок, превращать вещи в золото? — с надеждой спросил я.

— Это мы узнаем в другой раз. А сейчас можешь идти. И не забудь найти деньги на следующий сеанс.

Я продал значки, марки, фарфоровые статуэтки, коллекцию старинных монет, свой старый «жигулёнок», гараж, дачу, квартиру родственников и снова отправился к Великому Чудотворцу. Как ни странно, но мои расходы окупились и даже стали приносить ощутимую прибыль. Видимо, я действительно был потомком Мидаса, ибо через несколько сеансов с кальяном, видениями и непонятно откуда взявшейся шишкой на голове, я всё же научился превращать в золото любой предмет одним лишь прикосновением своей руки.

— Ну, теперь заживу! — размечтался я, рассовывая по шкафам и тумбочкам увесистые слитки драгоценного металла.

Но моя радость была недолгой, потому что случилось нечто неожиданное и в крайней степени неприятное. Недаром говорят, что природа отдыхает на детях гениев. Так произошло и со мной. Волшебный дар моего златославного предка обернулся для меня настоящим кошмаром: через несколько недель всё моё золото превратилось в… как бы выразится поприличнее?.. да что там скрывать, надо называть вещи своими именами!.. одним словом, всё моё золото превратилось в… нет, не могу, неудобно как-то… скажу все-таки более литературным языком: «Через несколько недель всё моё золото превратилось в… навоз. И всё, к чему я теперь прикасался, становилось вязкой кашицей цвета ржавчины».

А дальше стало ещё хуже! Моё умение всё осквернять и пачкать перекинулось с предметов на людей. Как-то раз я познакомился с замечательной девушкой. Она была воспитанной, доброй и порядочной. Я пригласил её на свидание, взял за руку и сказал несколько ласковых слов. Но после моего прикосновения девушку как будто подменили: она стала сквернословить, курить, в тот же вечер напилась до чёртиков — еле довёл её до дома. Когда же я здоровался за руку со своими коллегами по работе, то уже вечером видел их лица в кадрах криминальной хроники телевизионных новостей. Я был в шоке от такого поворота дел! После очередного инцидента я вернулся домой, заперся на все замки и в отчаянии схватился за голову. Ох, зря я это сделал! Как только мои пальцы дотронулись до волос, я тут же превратился в… сами догадываетесь во что…

Если вы нормальный человек, то вам трудно будет понять моё положение. И нужно ли? Зачем лишний раз чувствовать себя изгоем, гадким утёнком, знающим, что ему никогда не суждено стать красивым лебедем?

Именно тогда я узнал, что такое одиночество — настоящее, бездонное.

Существует такой фразеологический оборот: «Золотые руки». Тот, кто придумал его, вряд ли имел в виду миф о жадном царе Мидасе. Скорее речь идёт о человеке, способном сделать прекрасным всё, к чему прикоснётся. Существуют люди, которые без особого труда окружают себя порядком, красотой и радостью. За что бы они ни брались, всё у них выходит хорошо и правильно. Если напишут рассказ, он тут же появится во всех известных журналах; если сочинят мелодию, она тут же облетит весь мир и вернётся обратно, неся автору всеобщую любовь и славу; если берутся воспитывать своих детей — ждите гениев; если решат изобрести велосипед, то это будет самый лучший велосипед на планете.

Но теперь всё это не про меня. И это ужасно! Потому что нет для человека ничего страшнее (кроме, конечно, войн, эпидемий и стихийных бедствий), чем осознание своей ничтожности и ненужности, своей проклятой способности превращать всё окружающее в грязь, хаос, тлен. Я это осознал, и не было предела моим страданиям…

Но однажды в моё прогнившее жилище вошла она и сказала:

— Я люблю тебя.

— Фу, какая мерзость! — пробурчал я, но она не обратила на мои слова никакого внимания. Надев на руки белые резиновые перчатки, незнакомка обхватила ладонями мою грязную голову и поцеловала в единственное нетронутое проклятьем место — в глаза. На мгновение я ослеп — настолько ярким и лучезарным был тот поцелуй: я бы сравнил его со вспышкой молнии в ночном дождливом небе. Мне даже показалось, что проклятие теряет свою силу.

А незнакомка тем временем сбегала в ванную и принесла оттуда таз с горячей водой, щётку, мыло, шампунь и стиральный порошок. Следующие несколько дней она тёрла, драила и мочалила вашего покорного слугу без отдыха, сна и перерыва на обед. И длилось это до тех пор, пока я не засиял чистотой горного снега в лучах восходящего солнца и не заблагоухал ароматом лотоса, розы и жасмина. Окинув довольным взглядом плоды своих трудов, незнакомка улыбнулась и сказала:

— Не делай так больше, не превращайся в <– — –>, его и так хватает в нашей жизни.

— Я, конечно, постараюсь, но обещать наверняка не могу. Видишь ли…

И я рассказал ей свою историю. Девушка внимательно выслушала и воскликнула:

— Какое совпадение! Я тоже была на сеансе этого оракула! И знаешь, что выяснилось?

— Что? — меня разрывало любопытство.

— Оказывается я — потомок прекрасной греческой богини Афродиты, рождённой из пены морской!

— Похоже, — констатировал я со знающим видом.

— Но пристрастие к морской пене, а затем к мылу и разным моющим средствам, — продолжала девушка, — пагубно сказалось на моей жизни: теперь я ни дня не могу без того, чтобы что-нибудь не выстирать, вымыть или вычистить. Какая-то болезненная, патологическая тяга к чистоте, порядку и красоте! Проклятье, не иначе.

— Да не переживай ты так! — принялся я успокаивать девушку. — Ерунда всё это! Пойдём лучше пить чай…

Она осталась у меня, и с тех пор мы живём дружно и счастливо. Со временем моё родовое проклятие оставило меня и никогда больше не тревожило. А талант моей спутницы остался при ней. И это хорошо, ибо чистота — залог здоровья.

Что же касается моих корней, то я всё реже думаю о том, кем были мои предки — господами или слугами. Какая разница? Сейчас для меня важнее то, кем будут мои потомки. А это зависит только от меня. И совсем не обязательно быть графом или герцогом, чтобы твои дети тобой гордились.

Турбаза «Рай» и Зелёные Домики

Пришло лето, а вместе с ним и отпуск. Ура! Целый месяц свободы! Куда же мне поехать отдыхать? Конечно же, в Турцию… Нет, надоело. Каждый год одно и то же. На Кипр? Не пойдёт — был я там, скучно. Таиланд или Индонезия? Нет уж, увольте! После нескольких пережитых цунами мне теперь и в ванну залезать страшно. Отправлюсь я лучше на простую турбазу, что утопает в зелени лесов и лучах яркого летнего солнца всего лишь в нескольких километрах от моего города. Только там я смогу забыть о работе, проблемах, грубости на улицах, обмане в магазинах, о давке в общественном транспорте, о пробках на дорогах, о безудержном росте цен, а также о глобальных проблемах с климатом, нестабильной политической обстановке и мировом экономическом кризисе. Взамен всего этого — целых три недели спокойного отдыха! Целых три недели купания в озере, прогулок на свежем воздухе, регулярного питания и, что самое главное, безграничного общения с природой. Природой, которой так не хватает в серых, душных и пыльных застенках большого города…

День первый

Всего полтора часа поездки на стареньком раздолбанном автобусе по точно такой же дороге — и я на месте. Передо мной ворота в виде металлической арки с приваренными к ней железными буквами. Буквы удостоверяют, что это и есть та самая турбаза, о которой я так сильно мечтал. И даже врата рая показались бы мне сейчас менее привлекательными, чем эта арка. А может быть… это они и есть? Сейчас узнаем.

Я достаю из кармана путевку и вхожу на территорию турбазы, которая представляет собой цветущую лужайку с рядами уютных зелёных домиков по всему периметру. У каждого домика есть веранда, на веранде — шезлонг, два стула и стол; на столе стоит ваза с полевыми цветами, а с фасада на меня смотрят два окошка с нарядными занавесками и резными ставнями. В центре поляны сверкает серебристыми струйками отделанный под мрамор фонтан, а чуть правее главного входа находится самое главное здание — большая столовая, манящая к себе отдыхающих ароматами приготовленного обеда. И всё здесь так красиво, так живописно! Везде клумбы ухоженные, цветочки благоухающие, дорожки убранные, скамеечки окрашенные. Как в раю. Ой! Что-то уж очень часто стала приходить на ум эта ассоциация. Ладно, ничего страшного, скоро попривыкну и перестану восхищаться всем подряд. А пока мне здесь очень нравится, только вот… только вот не дает покоя одна странная вещь — я не вижу ни одного человека. Где же люди?

— А зачем тебе люди? — неожиданно звучит в моей голове чей-то голос. — Неужели ты не устал от них в городе? Или хочешь снова оказаться в том муравейнике, из которого только что сбежал? Лучше представь себе, что вся эта благодать создана лишь для тебя. Отдыхай и наслаждайся. Располагайся в домике номер шесть. А когда разберёшь вещи и полностью устроишься в комнате, иди в столовую. Там тебя ждёт вкусный обед. Главное — ничему не удивляйся.

Этот совет оказался весьма своевременным, ибо я как раз хотел удивиться, почему это моя голова разговаривает со мной помимо моей воли. К тому же, мне вдруг стало мерещиться, что два или три домика хитро подмигивают мне.

— Наверное, ветер хлопнул ставнями, — успокоил я себя.

Но на душе стало как-то тревожно.

Тем не менее, через пятнадцать минут я сидел в столовой и за обе щеки уплетал свой обед. А мой аппетит подогревала следующая счастливая мысль: «Самая замечательная вещь на свете — это вкусная еда, которая достается тебе без тяжёлого труда и особого ущерба для твоих нервов и совести». И сейчас я как раз ощущал всю прелесть этой замечательной истины. Я ел, ел, и ещё раз ел. Ел жадно, сладострастно, томно и, главное, много. В моих руках, словно шпага, сверкала ложка, и еда исчезала с невероятной скоростью. Я даже и не подозревал, что способен на подобное! На стены и потолок брызгала слюна, а челюсти работали с такой силой, что их скрежет заглушал пение птиц, стрекотание кузнечиков и все прочие звуки. К концу обеда у меня, как у атлета, мускулами раздулись щёки и скулы, а подбородок стал волевым и мужественным, да простят меня читатели за подобные метафоры. Когда обед закончился, на столе лежало шестьдесят девять пустых тарелок.

— Неплохое начало! — подумал я про себя, и хотел было добавить «прямо, как в раю», но не стал этого делать, так как поймал себя на мысли, что начинаю повторяться. Вместо этого моя объевшаяся персона отправилась в свой домик, улеглась на кровать и, что самое удивительное, проспала до следующего утра.

Так закончился первый день моего отдыха.

День второй

Утром я проснулся свежим, бодрым и решил посвятить наступающий день укреплению своего здоровья. Всё благоприятствовало моим начинаниям. Наступил рассвет, и первые лучи солнца радостно приветствовали рождающееся утро своим мягким светом. В высокой траве мириадами звёзд блестела роса. Прохладный и чистый воздух прогонял сон, а первозданная тишина ласкала уставшие от городского шума уши.

Первым делом я отправился к озеру, блестевшему среди оживающего леса своей зеркальной поверхностью. В нём уже купалось встающее солнце и светлеющее небо. К этой компании присоединился и я. Затем — утренняя гимнастика и лёгкая пробежка…

Всё шло по плану, но после купания со мной вдруг стали происходить, как минимум, странные вещи. Я и раньше слышал, что озеро вблизи турбазы обладает чудодейственными и целебными свойствами, но сейчас мне пришлось испытать на себе силу этих слухов. Как только я вылез на берег, то ощутил необычайный прилив неведомой мне ранее внутренней энергии. Я побежал. За спиной словно выросли крылья. Я обгонял зверей и птиц, а также поезда, легковые автомобили, гоночные мотоциклы.

Наконец, я остановился. Вернее, меня остановил сотрудник автоинспекции.

— Гражданин! — строго сказал он. — Вы нарушаете правила дорожного движения, превышая все допустимые пределы скорости. Я выписываю вам штраф. Распишитесь.

— А где я нахожусь? — в свою очередь поинтересовался я.

— Три километра от поселка Верхние Пендюри, — ответил инспектор.

— Что!? За полчаса я пробежал триста километров!? — от удивления я даже подпрыгнул. Да так высоко, что больно ударился головой обо что-то твёрдое. Это было крыло самолёта. Я потрогал шишку и вернулся на землю. Когда удивление прошло, я подумал:

— Боже мой! Я же опоздаю на завтрак!

И со всех ног я помчался обратно. Через пятнадцать минут я сидел в столовой и с огромным аппетитом поедал свои семьдесят тарелок с кашей, супом, гречкой и котлетами.

А после завтрака я отправился в свой домик, чтобы немного вздремнуть. Но по дороге в моей голове снова раздался уже знакомый голос:

— Ну как, тебе нравится у нас? Хорошо быть сильным, красивым и абсолютно здоровым? Скоро ты станешь таким же совершенным, как и мы.

— Как кто? — с удивлением закричал я. — Здесь же нет никого!

В ответ раздался только стук хлопающих на ветру ставней. Возникло впечатление, что кто-то незримо и беззвучно смеется надо мной.

— И все-таки, странное это место, — подумал я про себя, и чтобы хоть как-то развеять тревогу и успокоить нервы, направился в лес за турбазой. Там я стал с корнем вырывать вековые дубы, с лёгкостью перепрыгивать через овраги и метать огромные валуны за горизонт.

Наступил вечер. Пришло время готовиться ко сну. Я разделся, подошёл к зеркалу и не поверил своим глазам. Я превратился в настоящего олимпийского бога. Люди годами занимаются спортом и ходят в тренажерный зал, чтобы достигнуть того результата, который произошёл со мной всего за один день. Я стал красивей Аполлона и сильнее Геракла. Ни грамма лишнего жира не тревожило взгляд. От каких-либо физических недостатков не осталось и следа. Шрамы рассосались, а коронки и пломбы исчезли. Целых три часа я стоял перед зеркалом и любовался своим отражением.

— Первый человек, когда его создал Наш Хозяин, выглядел примерно так же, — прозвучало в моей голове.

Но я не обратил на эти слова никакого внимания. Я был потрясён другим: я перестал чувствовать симптомы некоторых хронических болезней, преследовавших меня всю жизнь. Я был совершенно здоров!

Преисполнен счастья, спокойствия и умиротворения, я отошёл ко сну.

День третий

Итак, я совершенно здоров. А также — силён и красив. Но для того, чтобы стать всесторонне развитой личностью, которой так хотелось быть в этом земном раю, я должен еще развить свой интеллект, интуицию и художественный вкус. Для этого я решил провести день в писательских трудах. Мне казалось, что это самый лучший способ стать умным «как сто китайцев» и мудрым как Соломон. Не теряя ни минуты, я принялся за дело. В моих руках оказалась ручка и чистые листы бумаги, но… за четыре часа напряженных раздумий и бесплодных мучений из-под моего пера не вышло ни одной строчки.

— Что, не получается? — прозвучал знакомый голос в моей перетружденной голове. — Не волнуйся, мы сейчас тебе поможем.

В ту же секунду мне на голову сел птица-дятел и с деревянным стуком стал долбить мою черепную коробку.

— Эй, что ты делаешь!? — возмутился я.

— Не беспокойся, я очищаю твоё сознание от разного мусора, — сказал дятел и показал мне вытащенного из дырки в моей голове огромного таракана, пытавшегося вырваться из мощного клюва.

— Это твои страхи и сомнения, твоя неуверенность в себе, — продолжал дятел, — как только ты избавишься от этого барахла в голове, ты сможешь легко и свободно творить. Как наш Хозяин.

И действительно, как только «операция» была закончена, я почувствовал такой прилив вдохновения, что тут же схватил ручку и написал самый лучший, самый гениальный рассказ в мире. Рассказ назывался «Турбаза „Рай“ и Зеленые домики». Возможно, вы как раз сейчас его и читаете…

Когда наступил вечер, я успел закончить 12 рассказов, 10 повестей, 16 пьес и 8 романов. А перед сном, я написал 9 симфоний, сделал 14 научных открытий и изобрёл вечный двигатель.

— Как же хорошо быть гением! — подумал я. — Потому что Гений — бессмертен. Ибо его творения переживут века и тысячелетия, а его (то есть моим) именем назовут города, поезда и школы. В честь него (вернее меня) будут слагаться гимны и в космос полетят ракеты с его (моими) портретами.

Представив себе эту величественную картину, я сладко уснул. Так закончился третий день моего замечательного отдыха.

Все последующие дни

В течение следующих дней со мной стало происходить то, чего я от себя никак не ожидал. Во мне открылись сверхъестественные способности: я мог летать, мысленно управлять животными, на расстоянии передвигать предметы, видеть сквозь стены. Я начал разговаривать с цветами, звёздами, небом. Моя жизнь стала приятной и радостной. Любое моё желание тут же исполнялось, а мысли, которые могли омрачить моё счастье, просто исчезли из моей головы. Если бы мне сказали, что в нескольких километрах отсюда кто-то тяжело трудится, голодает или страдает от болезней, я бы этому ни за что не поверил. Мир казался мне прекрасным, а жизнь — чудесной. И вся эта сказка продолжалась до тех пор, пока однажды утром я вновь не услышал таинственный голос в своей голове:

— Мои поздравления, юноша, — сказал голос. — Ты довольно быстро освоился здесь. Ты не обманул наши ожидания. Потерпи немного, и скоро ты станешь частью нашей семьи.

После этих слов пошёл дождь. Он лил несколько дней и всё это время я лежал на кровати и был настолько погружен в созерцание собственного счастья, что позабыл о еде, сне, и вообще обо всём, чем когда-то жил. Так проходил день за днём, но ничто не могло заставить меня встать с постели. Я даже не удивился, когда однажды утром заметил, что из моих ног выросли корни, а из рук — гибкие стебли с зелёными листочками. Эта молодая поросль обвила пол, стены и потолок моей комнаты и я стал потихоньку в ней растворяться. Но меня это, повторю, ничуть не удивило. И, тем более, не расстроило. Ведь я был счастлив, а это — самое главное!

Через какое-то время я понял, что моего тела больше не существует. Оно полностью растворилось в ненасытных стенах, а мои глаза стали двумя окошками, моргающими резными ставнями.

Я превратился в Зелёный Домик.

— Теперь ты — один из нас, — услышал я знакомый голос. — И потому приготовься услышать Величайшую Тайну Мироздания. Мы — Зелёные Домики, являемся самым совершенным творением природы и божественной воли. Мы можем всё: управлять погодой и людьми, создавать предметы и уничтожать галактики, изменять ход истории и творить судьбы. Но Мы этого не делаем. Потому, что Мы — счастливы, и Нам ничего не нужно. А теперь и ты присоединился к нашему блаженству. Так что, наслаждайся, брат. В твоём распоряжении — целая вечность…

Вечность. Я стою на лесной поляне, и над моей крышей проплывают облака. День сменяет ночь, лето — зима, а на земле рождаются и умирают сотни поколений людей, животных и растений. Тысячелетиями эти поколения живут, размножаются, воюют друг с другом, стареют и умирают. Но мне нет до них никакого дела, потому что, я — Маленький Зелёный Домик. И я — счастлив.

День, который всё изменил

Всё закончилось как-то неожиданно и банально. Однажды утром на территории турбазы раздались громкие голоса. Кто-то кричал, смеялся, визжал, пел и ругался. Я направил свой мысленный взор в сторону шума и увидел такую картину. В маленькую калитку нашего тихого мирка пытался вписаться огромный трейлер. Перед ним стоял дородный мужчина с короткими ногами, круглым животиком, мясистой шеей с золотой цепью, и наголо бритым черепом. Он махал своими маленькими ручками и громко кричал, видимо предполагая, что помогает этим водителю, безуспешно пытавшемуся справиться с маленькой, но гордой калиткой.

— Ломай её! Потом починим, — не выдержал толстый мужчина.

Раздался треск, и трейлер, давя цветы и ломая скамеечки, наконец-то въехал на территорию турбазы.

«Вот так современные люди и попадают в рай» — почему-то подумалось мне.

Тем временем, к мужчине подошла его семья: жена и две маленькие дочки.

— Как здесь хорошо! — одновременно закричали обе девочки, да так громко, так звонко, что стёкла моих глаз задребезжали и чуть не выпали. Честно говоря, я и не думал, что у детей иногда бывают такие противные голоса.

Затем одна из девочек с каким-то чисто детским ожесточением стала рвать мои любимые цветы, так часто разговаривающие со мной в минуты досуга. К счастью, другая девочка, которая была, видимо, постарше и поумнее, попыталась остановить свою сестру:

— Что же ты делаешь?! — воскликнула она. — Природу надо беречь. К ней надо относиться более почтительно, с уважением. Вот, смотри как.

И она тоже стала рвать цветы, только более почтительно. С уважением.

А родители в это время выбрали домик для своего проживания, и… им оказался Я. Через несколько минут ко мне подкатил трейлер, и началась разгрузка. В меня внесли два телевизора, видеоплеер, компьютер, музыкальный центр с караоке, кондиционер, печку, холодильник, биотуалет, домашний спортзал и многое другое, без чего не может отдыхать современный человек. И для меня наступил кромешный ад. Каждый день игры, танцы, песни, стрельба, фейерверки, футбол по одной программе, слезливый сериал по другой. Каждый день шашлыки, застолье, пьяные разборки. В общем, никакой возможности сосредоточиться на Вечных Ценностях.

В конце концов, мои нервы не выдержали. В моих проводах произошло короткое замыкание, и я сгорел. Полностью. Дотла. Неспокойные люди, конечно же, сразу уехали, а я остался догорать дрожащими угольками в холодной ночи…