Атлант и Зевс

СТРАСТЬ — ЭТО ВЛАСТЬ. КНИГА ЗЕВСА

(ЗЕВС-ПОСЕЙДОН-АИД)

ПРОЛОГ

У всего есть свое начало и свой финал.

В один прекрасный миг отступает тьма, и в рассветной мгле начинает проступать удивительный и неповторимый мир.

Появляются Титаны, Боги и Люди. Они живут и умирают, и воскресают снова. Ведь придя в этот мир однажды, они уже не могут оставить его до самого конца. А если вспомнить, что не только пространство, но и время бесконечно, то все мы обречены возвращаться назад. И так будет всегда. Но очень хотелось бы еще раз вернуться к нашему Олимпу, и взглянуть на Титанов, Богов, героев, которые жили там в давние времена. И оживают на глазах предания старины глубокой. Но как же она прекрасна.

ВСТУПЛЕНИЕ

И устал метаться по миру Гермес. Посланник богов. Какая честь снова растворятся во тьме, и возвращаться назад. Тогда и отправился он к брату своему Аполлону, и потребовал, чтобы тот, кто все оракулов в своих руках держит, сказал ему, чем тот может заняться.

— Бессмертие не такая уж приятная вещь, мне хочется что-то делать.

— Ты столько видел и слышал за это время, и можешь лучше многих написать о том, что и как было. Но начни с отца нашего, Зевса, не стоит слишком далеко заглядывать.

Усмехнулся Аполлон. Ему — то прекрасно было известно, что из таких сказаний выйти может, и какая это сложная задача, но разве не просил Гермес о том самом, и кто-то все равно должен это сделать. Понимал Гермес, на что его бросает Аполлон, но и отказаться он уже не мог. А тот на прощание ему сказал:

— Чтобы тебе не совсем уж тоскливо было, и ответственность было с кем разделить, возьми Пана, он парень хотя и страшноват, но сообразителен, и на него все спереть можно. Да и сатиров у нас полно, если что, и гнев Громовержца начнется, на них и сопрешь, они там выкрутятся.

Гермес не собирался следовать последним советам сначала, а потом решил, что если что и на самом деле можно будет так сделать.

Пан отобрал тройку сатиров самых смышленых, и работа закипела.

Много всякого там случалось, конечно, но Гермес оставался Гермесом, и сатиры, сатирами, что у них получилось, то и получилось, других историй у нас все равно не было. Но уж Зевса — Аида и Посейдона, да и всех, кто с ними рядом был, они знали, лучше, чем все, кто потом пытался что-то делать и переделывать.

УРАН- КРОНОС-ЗЕВС ТРИ ЛИКА СТРАСТИ

ПОЭМА НАЧАЛА

С какой же тайной радостью снова мы обращаемся в мир мифов и саг, как неустанно» саги и мифы из прошлого тащим», потому что в них жизнь и наше грядущее. В них есть ответы на все вечные вопросы. Они первичны, потом все только повторялось бесконечное количество раз, и новые сказания перестали дышать и жить, а там осталась жизнь, и слезы, и любовь, и страсть.

Вся греческая мифология — мифология страсти и страстей, наполненных жизнью, радостью, страданиями, не потому ли за ней грядущее..

Славянские мифы, во многом созвучные греческим, но мы пошли еще дальше- наша богиня любви Лада — богиня ГАРМОНИИ и ЛАДА, которого так не хватало грекам и их Афродите… Если мы пойдем путь от Страсти к Гармонии, то это и породит счастье, к которому мучительно стремится мир. Пусть от Хаоса к Свету — это путь к Гармонии, если бы мы все время не сворачивали на иные тропики, не блуждали во тьме.

От автора

Там Хаоса беспечное начало

Немую Гею в тишине качало.

И вдруг душа, как призрачная птица,

Взлетела к небу, чтобы пробудиться.

— Проснись, Уран, твое ночное небо-

Пустыня, но сейчас проснуться мне бы.

Ворочался и прогонял беспечно,

О, звездный принц, о, царь в стихии млечной.

И все-таки хотелось стать собою,

С землей объединиться, и любовью

Заняться вновь. Чудовищ нарожаем.

Всех вместит в чрево Гея молодая.

И он проснулся, к ней тогда спустился,

И обнял стан, и в Гее растворился.

И дюжина детей его строптивых

Ворвались в мир ночной, как там красиво!!!

2.

А Гея все рожала и рожала

И истощилась, и давно устала

Смотреть, как он, за звездами в погоне,

Своей любимой даже и не вспомнил.

— Уран, Уран, — зовет она напрасно.

И ярость так была ее ужасна,

Что звездный бог, в пучине исчезая,

Не знал, какой бывала Гея злая…

Когда к ней Кронос, сын ее, явился,

Он возмужал, он очень изменился.

— Убей отца, лиши его ты жезла.

И мир померк, все стало бесполезно.

— Ты трон займешь, ты будешь править миром,

Когда бессильным станет он и сирым.

И Кронос серп луны схватил устало,

И все свершилось, как Земля сказала.

3.

А в небе звезды гасли в это время,

Когда смешались кровь его и семя.

Но сын отца истерзанного снова

Все бил и бил до часа рокового.

— Безумная, — взревел Уран, -я знаю,

Кто ревностью, как ядом истекая,

Послал тебя ко мне, что с нами будет….

— Я властелин, она тебя не любит.

— Ты все узнаешь сам, близка расплата,

Мир так жесток, Фемида виновата.

Из моря в этот час Любовь выходит,

И Афродита брег родной находит.

Любовь и нежность в этот час печальный

От мира скроет тягостные тайны.

И где-то в пустоте иного мира.

Рыдала Рея — пусто ей и сиро.

4.

Он пожирал детей и пил с друзьями.

Но ей-то с кем остаться в этой драме?

И снова Гея выход подсказала.

— Ты камень завернула б в одеяло,

Мой сын не лучше мужа, это видно,

Похоронить всех внуков мне обидно.

Зевс будет лучше, и спасенный нами,

Он не предаст, ни делом, ни словами,

Он не изменит нам, чего бояться.

Пусть Кроносу придется с ним сражаться.

И где-то в тишине пустого зала

Для мужа сверток Рея припасала.

Он проглотил, не глядя, вот беспечность!

И стала мигом власть его и вечность.

Но пировал, не ведая о Зевсе,

Оторопел, когда явились вместе.

5.

— Отец, верни детей твоих обратно.

— Но кто ты? Самозванец, вероятно.

— Я сын спасенный, знаешь суть пророчеств,

О, этот пир спесивых одиночеств.

Ведь камень обнаружил ты в утробе,

— Проклятье, Рея!!! Берегитесь, боги!

Я буду с вами до конца сражаться.

И он рванулся, воины теснятся.

И где-то там, вдали Олимп сияет,

Они в сраженье устали не знают.

— Сдавайся, Кронос, нет тебя пощады,

Сыны отцов спесивых не прощают.

— Горит Олимп –гора в ночном тумане.

К нам Океан пришел, титаны с нами.

Мы победим, нам нет пути обратно,

И Кронос это понял, вероятно.

6.

Стояла снова Гея перед ними.

— Ты будешь править, Кронос нас покинет,

И небо и земля сегодня с вами,

Но страсть владеет сильными телами.

Хохочет среди звезд Уран усталый,

Наказан сын, и злиться не пристало.

Он одинок и сир в бескрайнем небе,

А внуки делят мир легко и немо.

Уходят Посейдон в бескрайность моря,

Аид во тьму шагает и не спорит.

И правят на Олимпе Зевсом страсти —

Богини, жены все в жестокой власти.

К нему идет напрасно Афродита,

Сынами он заселит мир сердито,

И только Прометей в пылу печали,

Спасал людей, и верил им в начале.

7.

Прикованный, несчастный, одинокий

Он проклинает Зевса, мир жестокий.

И вторит Гера, ревностью убита,

Но правит миром страстный Зевс сердитый.

Стремится за любой звездой в тумане,

Уговорит, заманит и обманет,

И стонет Гея от такого груза.

Как ей бывает горестно и грустно.

Везде страстей накал, везде измена,

О как ворует дев он вдохновенно.

Страсть этим миром правит и удача,

Война и путешествие, и значит,

Никто не волен Зевсу там перечить.

— Ну что, тебе и радостней и легче? —

Опять Уран с небес над ней смеется,

Нет, не простит ее и не вернется.

8.

А в мире все всегда идет по кругу,

Там Зевс нашел на ночь себе подругу,

Пусть Леда или Лето с ним сегодня,

А Гера Гее говорит: — Ты сводня,

Мой муж подлец, земля, верни мне мужа.

А Гея знает злость ее и муки,

Но только улыбается устало:

— Не ты ль сама его не удержала?

Упреки, и страдания, и грезы…

Фемида говорит им: — Слишком поздно,

Лишь Прометей о тайне Зевса знает.

— Спаси его, — и Гера умоляет

Соперницу, спасти его готова.

Молчит Фемида и смеется снова.

— Мой сын в плену, и не изжить страданья,

Пусть гибнет мир и Зевс, о страсть преданья…

9.

Предавший будет предан тьме, я знаю.

Уран смеется, Кронос замирает-

Их сын и внук почти повержен ныне

Он будет с ними, этот мир покинет.

Но нет, Гефест кольцо для Прометея

Уже сковал, и тот летит, немея,

Туда к горам, где в ярости сгорает

Любимец всех людей, он тайну знает.

Что было между ними, нам не ясно,

Уран торжествовал тогда напрасно.

На свадьбе у Фетиды и Пелея,

Там пировали Гера вместе с Реей.

Зевс избежал паденья и позора,

И этот мир покинет он не скоро.

Впервые страсть пред светом отступила,

И лишь Эрида яблоко спесиво

10

Богиням все же бросила устало,

«Прекраснейшей» с усмешкой начертала.

И всем война обещана Парисом,

Но мир не рухнул, Зевс еще парил там,

И раздраженья больше не скрывая,

Уран средь звезд ярился, угасая.

А Кронос где-то плакал за чертою.

Страсть одолел мой сын, и наготою

Своей она над ним уже не властна,

Была надежда темная напрасна.

И в Трою устремились греки ныне,

Но Зевс свой трон сегодня не покинет.

Любовь с войной смешались в миг заката —

Во всем была Елена виновата.

Мир устоял для нового сраженья,

И Зевс молчал в минуты откровенья…

ЧАСТЬ 1 АТЛАНТ, ЗЕВС, ПРОМЕТЕЙ

ГЛАВА 1 ДО НАЧАЛА

И были на земле времена, когда Олимп был еще обычной горой во мгле, а о богах никто ничего не видел и не слышал. Их и в помине тогда еще не было, о людях и говорить нечего. Но жизнь на земле тогда уже существовала. Хотя это был совсем другой мир, не сравнимый с тем, к которому все привыкли. И все еще было впереди: и трагедии, и радости, и титаны, и боги.

Трудно поверить, но они и не зародились еще, и им предстояло пройти весь путь от начала до конца. Они должны были появиться, повзрослеть, возмужать. А потом стать началом того великолепного и часто печального мифа, который складывался на протяжении многих последующих веков, обретая привычные очертания.

Сначала пришли великаны, их назовут потом Титанами. Они поддерживали небесный свод на могучих плечах, отделив его от земли, и на земле стала зарождаться жизнь, благодаря их усилиям и мужеству.

Они были первыми, самыми главными, и не было тогда еще силы, которая могла бы им противостоять. Сильны, могучи и прекрасны были эти создания. Не знали они о коварстве и хитрости ничего. И мир был прекрасен и удивительно справедливо устроен. И разве могли они подумать в бессмертии своем, что им еще предстоит узреть, насколько он со временем может перемениться. А жили они в благословенной Аркадии и радовались жизни, и веселились от души, в жизни их какие-то трудности конечно, случались, но они все одолевали и горя не знали сроду. И один из них, могучий светозарный Гелиос, со своей высоты освещал этот странный мир.

Порой он дивился, глядя на то, как складно и ладно все на земле устраивается. Да и не только он, но и все остальные верили в то, что все неизменно в мире этом. Так будет всегда. Так было.

№№№№№№№

И среди собратьев своих в прекрасной Аркадии жил и титан Япет. И был он умен, а среди них и вовсе слыл мудрецом. Это не могло устраивать всех, особенно тех, кто считал себя обделенным и обойденным в чем-то. Узнал об этом титан и ушел от них подальше, соорудил себе жилище на горе, там и остался. И родилось там у него семеро детей, были это прекрасные дочери, и всех вместе называл он их Плеядами. А после них родила ему жена и сына долгожданного, его назвали Атлантом. И была жена его Плеона кротка нравом, спокойна и покладиста. И ничто не могло казалось бы, помешать их счастью и благополучию. И на самом деле сначала горести и беды обходили их стороной. Да и не много их было в те чудные времена. Все началось значительно позднее.

— Тебе не о чем печалиться, так будет всегда, — уверял любимую жену Япет. И подрастая, веселились Плеяды, танцевали и радовались они безмятежно.

Солнце светило, они были все вместе, и мир прекрасен, как никогда прежде не бывал — это точно.

Но вдруг одна из Плеяд отстала от остальных, когда они на прогулку отправились. И загрустила она, как только без сестер своих осталась. И показалось ей вдруг, что она одна в целом мире, никого нет и не будет рядом. И словно бы все прозрачной стеной от нее отгородилось. И никак ни она, ни сестры ее не могли понять, что такое с ними случилось. И звали эту грустную Плеяду Лиропа.

Не всегда она была такой, а только после того, как случайно встретила и полюбила очень сильно Незнакомого Титана, которого звали Сизифом. И не могла она еще знать, что был он хитрым, властным и гордым И богини судьбы — Парки, твердили в один голос, что скверно он жизнь свою земную закончит. Да и на небесах не ждало его ничего хорошего. Но он только усмехался и ничего менять не собирался. Был уверен, то всех перехитрить и провести сможет, тем более теперь, когда он обо всем предупрежден. Они так глупы, что не стали даже скрывать от него этого, за что непременно должны были поплатиться.

Обо всем этом и узнала Лиопа, и насторожилась, это и заставило ее грустить. Она понимала, что если даже Сизиф и полюбит ее, то они не смогут быть счастливыми. Ведь о тихом счастье ее любимый мечтает меньше всего. И теперь она думала только о том, как избавиться от любви и забыть об этом Титане. Она знала, что хотя Сизиф и царь, но он простой смертный, такие тогда уже появлялись среди них. Настанет миг, когда ему придется расстаться с этим миром. Она снова останется одна. Как такое могло ее обрадовать? Да и отец бы никогда не согласился отдать ее Сизифу. Как не взглянуть на это, но счастье ее было невозможно. И страдала она от этого страшно. Но и любовь никак прогнать не могла. Сестры расспрашивали ее о том, что случилось, и никак не могли понять, почему она печалится. Но скрывала она чувства свои и ничего им сказать не могла, да и что тут скажешь? Укрылась она от своих близких и оставалась в одиночестве.

ГЛАВА 2 ОТВЕТ ЦАРЯ

Никто не знал, как это случилось. Наверное, без проказника Эрота не обошлось, других объяснений не было, но встретившись с Плеядой грустной, полюбил ее Сизиф. Он знал, что смертен. Но так велика была любовь его, что решил он и смерть саму перехитрить. Об этом и говорил он все время, думая о том, как это лучше сделать. Атлант слушал его молча, а Сизиф меду тем говорил ему:

— Я знаю, чего боится сестра твоя, но из кожи вылезу, а отправлю смерть подальше. Она не сможет за мной угнаться. Усмехнулся только Атлант, когда он такие речи странные услыхал.

Несколько раз видел он могучего темного Ния, приходившего на землю за кем-то из людей и бесследно вместе с кем-то исчезавшего. И трудно ему было представить себе, как он может Ния перехитрить, что для этого надо было сделать. Но он был доверчив, и про себя решил, что возможно ему известно о чем-то, о чем еще не подозревает сам Атлант. Об этом не знал он ничего, да и не стремился узнать.

Когда исчезла Плеяда, то пусто стало на земле. Где привык все время ее видеть Сизиф. И он невольно устремился за ней вслед. И поняла тогда Плеяда, что и Сизиф в нее влюблен, и не знала она, радоваться или огорчаться этому. Он знал от Парок, что доживет до того времени, когда в мире придут и им будут править боги. И они вовсе не будут так милосердны. Если они и подарят ему бессмертие, то будет оно тягостным и страшным. И вовсе не на земле, а в подземном мире он тогда и окажется. И Лирона поняла, что ей придется, вопреки всему, связать свою судьбу с тем, кто любит ее. Но произойдет это на горе, а не на радость. И нет другого выхода, и оправдания нет у нее. Любовь ведь тоже может печали подарить, а не только радости. И это расплата за те чувства, которыми они были одарены.

Как спокойны и веселы были ее сестры. Не было у них ни забот, ни хлопот никаких, но она была обречена на страдания, и они с нее и начнутся.

№№№№№

А жизнь между тем текла своим чередом, Атлант, видя муки сестры своей, женился, не дожидаясь никакой любви, и был доволен и счастлив. И Плеяды на него глядя, так и стали поступать. И породил Титан вместе с женой своей пятерых дочерей. Но в отличие от тетушек своих были они плачущими, и от грусти и слез их родились на земле дожди и туманы. Так в их власти они внезапно и оказались. Правда, то, что приводило отца их Атланта в уныние, для людей казалось радостью и благом. Они радовались, что дождь помогал им растить урожай. Но порой слезы их были чрезмерными, тогда все страдали от влаги, проливавшейся на землю.

Один из таких потопов случился, когда они оплакивали юношу, которого все любили и никак не могли поделить. И стали они спорить о том, кому он достанется. Но почему он должен выбрать только одну, отвергнув всех остальных?

А юноша никак не мог решиться на что-то, ему так нравились все эти девицы, а еще больше он боялся тех бед и печалей, которые они могли наслать. Тогда, бродивший одиноко по горам он и оказался в лапах чудовища. Оно и растерзало парня на глазах у пришедших в ужас девиц. Теперь уж он никому не мог достаться, и все они рыдали безутешно. Все, кто видел их тогда, содрогнулись. Они не могли забыть и понять такого непреходящего горя, которое переживали дочери Антанта. Даже сердце Геры должны было бы сжалиться. И каждому хотелось как-то помочь несчастным девицам.

ГЛАВА 3 В БЕСКРАЙНЕМ МИРЕ ТИТАНОВ

И все было прекрасно здесь, несмотря на мелкие такие неприятности, пока боги не одержали верха над Титанами. Атлант, все это время бывший где-то в стороне, следил издалека за своим братом Прометеем. А тот все время уходил и оставался на стороне Зевса.

Но видел Антант, со стороны всегда виднее, как коварный Зевс относился к помощнику своему первому и самому верному из Титанов. Он понимал, что избрал лучший из путей, не стоило вмешиваться в то, что там происходило. Ведь ему и обижаться было особенно не на что в таком случае. Но когда сам Зевс в гости к нему пожаловал, а тот любил по гостям ходить, то обо всем и рассказал ему Атлант открыта, ничего не утаил. Но ярость его обрушилась мгновенно. Лучше бы промолчал, только молчать он не мог и не собирался, вот в чем беда. И впервые понял Титан, что когда с Громовержцем связываешься, то не только дело, но и слово может оказаться разрушительным. Но остановиться он тоже не мог и бросил вызов разрушителю.

Даже тот, кто долго устранялся от дел, рано или поздно начинал действовать, так и Атлант. Не был он особенно наивен, понимал, что не оставит его Зевс в покое. Он казался яростным и злопамятным. Никто не смог остановить и усмирить его.

Тогда и пожалел Атлант о том, что не научился он хитрить и коварству предаваться. Сейчас бы это ему пригодилось.

Так и обрушились на их головы смутные и очень тревожные времена. Он сам чувствовал, как сильно переменился мир. Он не станет никогда прежним. А ведь они успели к нему уже привыкнуть основательно. А тут еще одна беда, откуда-то, как снег на голову свалилось на него ясновидение. Хотели его братья спасти и уберечь от главного его врага. И жена его Плеона уговорила мужа не отказываться от такого дара, она верила, что это им как-то поможет.

— Мы будем ведать обо всем, — твердила она.

— Я не могу тебе ни в чем отказать, но знай, что станет он главным проклятием для меня, — говорил Атлант

Ему не хотелось хоть в чем-то быть похожим на богов.

— Мы так прекрасно жили, так были счастливы все это время, — думал он.

— Ему не победить меня.

Но в словах его звучала угроза и мысли об опасности. Но и спорить с ним, и перечить мужу своему она не привыкла. Они так мирно жили до сих пор.

Но тогда чудную гору подарили ему боги.

№№№№№№

Не понравилось Зевсу то, что Плеяды не остались с Атлантом, когда он переманил их к себе, они быстро согласились, а он с самого начала знал, как страшно может оказаться предательство, какую злую шутку оно играет в мире. А он-то думал, что их похищать придется, как он привык делать прежде. Но этого не потребовалось. Если они предали отца своего, то его и подавно, — про себя решил Громовержец. Но вскоре он понял, сколько и забот и хлопот они ему могут доставить. Но не в силах мстить им, все зло свое он на Атланта и решил выместить.

Так ни о чем не ведая, благодушный титан и стал главным врагом Зевса, а ведь он как раз все делал для того, чтобы оставаться в стороне и не причинять ему никаких неприятностей, и того же хотел по отношению к себе. Но все, что начертано было в Книге Судеб, во все времена не могло не сбыться, так случилось и на этот раз. И хотя открыто Зевс ярость свою показать бы не решился, для того не было никаких причин, но и молчать тоже не собирался. Да и Прометей к тому времени развернулся не на шутку, пока он с Атлантом и строптивыми дочерями его возился, а они и делали из него Громовержца, именно тогда он свои громы и молнии и начал метать во все стороны, и вспыхивал от ярости, где надо и где не надо было.

Но к тому временем, когда Прометей совсем отбился от рук Зевса, и боги многие, а не только Титаны одни от рук Зевса отбились окончательно и бесповоротно.. Со всем миром властелину бороться приходилось. Да что о других говорить, если и Посейдон, и Аид злы и обижены на него были, хотя старались сначала и вида не показывать.

На пиру, разобиженный на всех, он на Атланте и решил отыграться, стал говорить им о том, что темны его помыслы были.

— Он на весь мир зол, даже собственных дочерей в темницах держит, и сам живет, как отшельник на краю земли, ни с кем общаться не собирается.

ГЛАВА 4 ГНЕВ ЗЕВСА

И поняли боги, слышавшие эти речи, что Зевс не на шутку рассердился. И тогда потребовал он от богини Тьмы Гекаты, чтобы стал Атлант горой каменной и с места сдвинуться не смог, сколько бы ни пытался.

Взглянула Геката пристально на Громовержца.

— Так ты весь мир против себя настроишь, — только и сказала она ему. Но как потом один против всех сражаться будешь?

— Делай то, что говорю, потом без тебя решу, что и как мне делать, — отвечал он на это.

— И не подумаю, — встрепенулся она, — кому может такой обращение понравиться, уж ей точно оно показалось дерзким и вызывающим.

— Это еще почему?

— А потому что он мне нравится, нет в мире более доброго и прекрасного парня, зачем ему каменеть, с кем мы тогда остаться должны?

Не ожидал Зевс такого отпора от нее, растерялся даже сначала, отступил.

— Он не должен травить жизнь близким, — только и сказал тот, кто себя считал выше всех и сильнее.

Но уже тогда он научился властвовать собой, и быстро приходил в себяА потом вместе с Цирцеей думала и гадала Геката, чем мог так прогневить Зевса Атлант.

— Он виновен уже в том, что не рассыпается перед ним в благодарности за то, что не отнял у них мир, — только и могла сказать волшебница, других причин для гнева и на самом деле не было.

— Да жить пытается, у него не спрашивая позволения, да на него не оглядываясь, вот и вся беда.

Она и сама терзалась в догадках. С одной стороны надо было оставаться вместе с Зевсом, куда от него деться. Но она не могла предать Атланта ради него, он не заслуживал этого. Не могла она простить Зевсу властолюбия его дикого и нрава необузданного

Атлант тоже не сидел на месте, отправился он к Прометею, чтобы посмотреть на то, что с ним стало. И увидел он брата, прикованным к скале огромной.

— Кронос, конечно, скотина хорошая, — только и смог сказать он, но сынок его еще хуже будет, — яростно воскликнул Атлант. Молча смотрел на него Прометей. Пока еще ни слова не произнес он в ответ на слова такие крамольные.

Тогда, присев на камень, стал вспоминать Атлант о давних временах. И обратился он к Прометею, чтобы немного отвлечь его от страданий.

— А помнишь, каким был мир, когда царил в нем хаос, — спрашивал он.

— Конечно, помню, — оживился немного Прометей, — а ты не помнишь, что было тогда, когда Кронос пожирал своих детей.

— Но он не от зла это делала, а потому что узнал страшную тайну. Он знал, что один из них должен свергнуть его с престола небесного. И не стал он слушать Гею, а только по зову собственного сердца и действовал. Но она ему твердила только о том, что любыми путями он должен сохранить свою власть.

Напрасно пыталась спастись от его притязаний Фемида. Она стала его жертвой, и тебе это известно не хуже моего.

— Она дала клятву — напомнил Атланту Прометей, что будет с ним бороться и ничто ее не сможет остановить тогда.

— Она стала богиней правосудия у Зевса.

— Хорошо правосудие, ничего не скажешь. Не эти ли двое праведных судей и упекли тебя сюда?, не особенно о чем-то заботясь

— Глупец, наш Кронос, как он мог быть уверенным в том, что боги позволят ему погубить всех его детей. Смерть всегда придет оттуда, откуда ты ее не ждешь.

— Тогда она ушла далеко и не говорила ему о том, что беременна.

— Гея решилась на многое и многим рисковала. Но она сделала то, что больше всего хотела.

Ушла она далеко и беременность свою втайне от всех держала. Она и от мужа готова была отказаться ради грядущего и спасения последнего сына своего, — задумчиво говорил Атлант.

Он пытался решить для себя лучше или хуже это для них станет.

— Это будет сын, который сокрушит его.

Но все они тогда на лучшее надеялись. Но никто и представить не мог, чем обернутся все их лучшие пожелания и стремления.

Никто, а особенно Титаны и не могли этого знать. Поступали они из добрых побуждений, но вышло, как и обычно бывает, только то, что и вышло. Теперь за свою беспечность приходилось поплатиться не только Кроносу, но и гордецу Прометею. И в каком он жалком положении был, такого и врагу лютому не пожелаешь.

№№№№№

В те дни Фемида отправилась, и только с оракулом она и общалась.

— Приведи ко мне Сивиллу, — просила она, у спустившегося к ней орла, — пусть она расскажет о грядущем.

Орел пообещал и исполнил свое обещание. Но тяжко добиралась Сивилла до этого места

ГЛАВА 5 О ЧЕМ ПОВЕДАЛА СИВИЛЛА

С огромным трудом добралась Сивилла до того места, где укрылась от мира Фетида. И очень удивила ее та. Ребенок родился на высокой горе, и орел мелькал над ними в тот момент. Все в прошлом было так, как и в грядущем должно случиться. Где-то там Гея прятала когда-то и Зевса своего. Но она вряд ли заходила тогда так далеко.

— Тебя ждет любовь и светлое будущее, — говорила Сивилла, — грядущий властелин будет лучше Кроноса. И дня он без тебя не захочет прожить, хотя окружать его будут другие богини. И женой его считаться будешь не ты. Но все они, только минутные вспышки молнии и жалкие тени в сравнении с тобой. А вот сыну твоему повезет меньше, — тут же прибавила она, чтобы не слишком уж радовалась богиня.

Она так и сделала, не стала особенно ни радоваться, ни переживать, и равнодушно и похвалы и брань принимала.

— Сын, — прошептала она

— Но после того, как переживет все, будет он знаменит и славен, и никто с ним не сравнится в этом мире.

Сивилла слишком поспешно ушла. Она больше не хотела здесь оставаться, — путь и все остальное уходит прочь. И не могла очнуться от своего забытья Фетида. Она должна была прожить все это.

Орел скоро снова вернулся, и снова с ним была. Теперь, видя на все страдания, она и сама хотела помочь Фемиде. Во время рождения ребенка она не должна была оставаться в одиночестве.

— Ты добра ко мне, — только и отметила та.

— Я просто пообещала орлу и не могу нарушить обещания своего. Мне просто хочется, чтобы это завершилось скорее. Пусть все наконец успокоится.

Они не говорили, но чувствовали обе, как жутко становится в этом мире.

Ребенок появился на свет в глухой пещере на рассвете. И обе Титаниды потянулись к нему и стали любоваться тем, что видели они теперь перед собой.

— Он прекрасен, он богатырь, — с восторгом говорила Фетида, а Сивилла не могла произнести ни слова, так была она поражена увиденным.

Убедившись в том, что они здоровы, им не угрожает опасность, она скрылась, вдруг не прощаясь. Ей вовсе не хотелось там оставаться. Но и Фетида больше не чувствовала одиночества, она оставалась с младенцем, о нем надо было заботиться и растить его. Она знала, что придется взять ребенка и с ним отправиться к богам. Но почему она так боялась этого и медлила?

— Там опасно, — говорила она. И все время снилось ей, что не может она одолеть этого пути, как ни старалась. Но и оставаться здесь в одиночестве, на краю света больше не хотелось.

Тогда она и поняла, что с ним вместе должна идти к людям. Она и прежде бывала среди них и знала, что если богам скверно живется, то людям еще хуже. Они мерзнут ночью от холода в своих каменных пещерах, а летом жарятся от жары. Они мокнут под дождем, и жуткие звери нападают на них все время. Они всего боятся и не могут себя защитить. И может быть, после того, как она появится тут, хоть что-то изменится. Но ее сын с самого детства среди них и оставался.

— Я сразу понял, что я не такой как они. Но никто этого не мог знать, прошло мало лет. Он был так свободен и счастлив тогда, что кажется, его тяжелые оковы спали с рук и ног в тот момент.

— Я должен был для себя и для них что-то важное сделать, они были моими братьями, самыми близкими мне созданиями. Ни Зевс, ни Посейдон, ни Аид, никто из них никогда не жил среди людей, эта участь досталась мне. они всегда смотрели на них сверху вниз, я был среди них, понимал их и мне было проще.

Они слабы, но не должны все время мерзнуть и ничего не стоит им бояться.

ГЛАВА 6 СРЕДИ БОГОВ И ЛЮДЕЙ

Люди нужны были Прометею не меньше, чем он им, а потому он хотел о них позаботиться. Они станут главным его орудием в борьбе с Зевсом, и только вместе с ними рано или поздно он победит. Он любил власть не меньше, только помнил завет о том, что добиться всего должен был хитростью и коварством, а не грубой силой. А еще ему надо было позаботиться и о матери своей.

— Но ведь главное в другом, — гордо говорил Атлант, — ты должен был вернуть Титанов к власти и отдать им мир, который они навсегда потеряли.

— Да, конечно, только это оказалось для меня непосильным бременем.

— Я знал людей, но совсем не знал богов. И среди них я оставался чужаком. С богами надо было только познакомиться, но на это совсем не оставалось времени, и всей моей хитрости не хватило, чтобы перехитрить их

Он ждал ответа Антанта и хотел понять, где и в чем была его главная ошибка тогда. Но тот молчал, а Прометей продолжал.

— Я хорошо спрятался от них на земле в свое время, но когда пришлось к ним вернуться, спрятаться было уже невозможно.

В то время Гея спасла последнего своего сына. Она не собиралась больше потакать капризам своего строптивого мужа

— Мы должны были как-то с ним пересечься, но пока жили в разных мирах.

Атлант слушал с удивлением, он-то как раз жил совсем по-другому. Ему хотелось только отдалиться, не иметь с Зевсом никаких дел. Но Прометей (и это было сразу видно с самого начала) был настроен иначе.

.- Все говорят, что Кронос проглотил камень вместо младенца. И они все радовались этому. Они не знали, беды, которую они получат. Сначала все было и на самом деле замечательно, но то, что хорошо начиналось, скверно заканчивалось.

Она, как и ее мать прятала ребенка в горах, в пещере. Он проникся тогда такой нежностью к Зевсу — как все это было знакомо самому Прометею. Он считал его своим братом и не знал, что будет сожалеть обо всех своих добрых делах и чувствах

Прометей даже появился в той самой пещере. Там он впервые столкнулся с Ио, которая ухаживала за младенцем. Она казалась такой милой и такой покорной в этом полумраке. А Демоны так громко кричали, когда он ревел, и никто не мог его успокоить. Кронос ничего не услышал, надо похвалить их — со всем они отлично справились. Но сколько же всем тогда пришлось пережить.

Сердце Ио в пещере, а Геи во дворце сжималось от жуткого страха, они все не знали ни минуты покоя, да и сам Прометей, когда все увидел своими глазами, разве мог он быть спокоен и беспечен, как в старые, добрые времена. Он понимал, что все они втянуты в странную, жестокую игру, как только все откроется, пощады не будет никому. Ну а завершится все Тартаром. Но кому же хотелось провести целую вечность в кромешной тьме, не видеть белого света.

Геи как-то удавалось долго уходить от своего мужа. Она была слишком далеко и не собиралась возвращаться назад. Но разве кому-то удавалось уйти от судьбы? И Прометей решил быть с ними, а не против, иначе мир рухнет, перестанет существовать. Но Гея оказалась решительной, она готова была пожертвовать своим мужем, который становился неуправляемым и несносным. Но она хотела спасти сына, и верила, что он во всем окажется лучше своего отца.

Кронос пострадал и проиграл, потому что был уже страшно далек от всего, что творилось у него под самым носом. Прометей, за всем наблюдавший, все это прекрасно видел, он давно должен был с ними познакомиться и оставаться.

Тогда Гея в первый раз и поднялась вместе со своим сыном на небеса. Оттуда легче было следить за происходящим, он подрос, его проще было прятать в огромном дворце. Он уже не плакал истошно, все видел и все понимал. Но слишком быстро пришлось Фемиде разочароваться — там все оказалось уныло и пусто, мир жил в ожидании какой-то страшной беды, от которой невозможно было избавиться. И даже рассказы Геи о чудесном спасении не могли ее обрадовать. Она отнеслась к ним равнодушно.

— Пророчества Сивиллы сбудутся, дни Кроноса сочтены, — только и сказала она Прометею.

Но она не могла понять, как быть и что делать дальше. Но сына она решила прятать с еще большим рвением. Но от кого, от старого бога или от того, кто взрослел и мужал? Этого она пока и сама не ведала.

Но ей было легче и проще, хотя все складывалось скверно. Ни в горах, ни на земле, ни в небесах не находила она тихого уютного уголка. Да и был ли он хоть где-то в мире?

— Ты останешься не один в этом мире, вместе с Зевсом тебе будет легче и проще выжить.

Верила ли она своим словам? Трудно понять. Но хотелось верить в то, что так все и будет. И тогда Фемида стала искать встречи с Геей. Она хотела поговорить о грядущем. Ведь совсем скоро произойдет восстание против Кроноса, они должны быть готовы и действовать вместе. Они обе не знали или не хотели знать, что Зевс во многом обойдет отца своего. Но как они могли на что-то надеяться?

ГЛАВА 7 ТАЙНАЯ ВСТРЕЧА БОГИНЬ

Фемида и Гея столкнулись в огромной холодной зале и пристально рассматривали друг друга. Они пока молчали, но пытались понять, как им действовать дальше. Гея была удивлена и раздражена. Она не могла доверять Фемиде. Она вообще никому в этом мире не хотела верить.

— Но этого уже нельзя остановить, — усмехнулась Фемида, — мы только пешки в руках богинь судьбы. Мы можем надеяться на лучшее. Но нам для этого что-то придется сделать и самим.

Гея промолчала в ответ. Им только и оставалось надеяться на лучшее. Все как-то возвращалось на свои места, хотя трудно было понять, как и что могло быть.

Фемида еще раз убедилась, что она сделала правильный выбор, теперь ей нужно быть вместе с Зевсом, во всем его поддерживать. Вернуться к поверженному Кроносу она не смогла бы, даже если бы и захотела. Но сколько всего ей пришлось пережить в то самое время, даже представить себе страшно.

Кронос между тем уходил в небытие, они прощались с ним без всякого сожаления, да и не о чем было жалеть. Только казалось богиням, что хуже уже не будет. Как они тогда заблуждались. Но в грядущем, как им казалось, ничего страшного с ними уже и не случится.

Гея и Фемида вместе появились в дальних покоях, где оставался теперь с матерью Зевс, и стали смотреть на младенца. Каким же милым и прекрасным он казался.

— Он справится с этим миром, он особенный, — с гордостью говорила Гея, стараясь оправдаться за всем, что творилось, она оправдывала и своим неприятные и не красивые поступки.

№№№№№№№№

Гея не переставала грустить обо всех исчезнувших без следа ее детях, она ласкала и нежила единственного сына. Но об этом лучше было не вспоминать, не думать вовсе — думы душили, казались невыносимыми.

— Наши сыновья все время будут вместе, — говорила ей Фемида, — он никогда не останется в одиночестве.

Она не стала говорить Гее о грустном в предсказании, — у нее и без того было немало печалей. Но о хорошем, светлом, почему бы не сказать?

Никогда больше они не разговаривали так откровенно и свободно, как в тот день и час.

А время текло своим чередом. Ребенок был еще слишком мал, чтобы можно было осуществить хоть что-то из задуманного. Оставалось только ждать и гадать.

Фемида, вернувшись на небеса, рассказала своему Прометею, обо всем, что ей стало известно. Мальчик с интересом и волнением слушал рассказ своей матери.

— Что сбудется, как это будет потом? Что от него потребуется? — снова мучительно думал он, понимая, что после чудесного спасения Зевса, покой им всем и ему в первую очередь мог только сниться.

— Зевса растят Демоны, сынок, — говорила Фемида, — с самого начала ребенок приучен к коварству и хитрости… Мы не должны забывать о том.

Она пыталась понять сама и предупредить сына о самом важном. Но Прометей улыбался и кажется не чувствовал всей опасности, которая могла на него свалиться внезапно. Судя по его плутовскому взгляду, это казалось ему даже забавным, хотя забавляться тут было нечему.

— Зевс никогда не уступит ему первенства, — думала грустная Фемида, — хотя Прометей старше и сильнее. Значит, всем придется подчиниться, но смогут ли они жить в подчинении сыну Кроноса? Надолго ли хватит их терпения? Но изменить она ничего не могла, избранным оставался Зевс, глупо и опасно было бороться с самой судьбой.

Право перворожденного и старшего больше не действовало, это принесет всем немало бед и страданий.

— Твой сын будет много страдать, — слышала она снова голос Сивиллы.

Фемида очнулась и вздрогнула. Прометей смотрел на нее и улыбался.

Пока они оба еще не понимали, какое это было мирное, какое прекрасное время.

— Он должен быть мужественным и стойким, чтобы устоять в этом противоборстве.

Так и складывалась тогда судьба самого яркого и мощного из всех титанов. Прикованный его вечным соперником к скале, он рассказывал брату своему Атланту о тех давних временах, о которых уже и не оставалось следа на земле. Внимательно слушал его Атлант. Он жалел только о том, что не видел и не помнил Прометея в детстве, каким славным, должно быть, был этот парень тогда.

№№№№№№№

Но Атлант вспомнил другое. Казалось, что это было совсем недавно. Он помнил пиры Кроноса. Казалось, что развлечениям, попойкам не будет конца и края. Он не сомневался в том, что разделался со своими детьми, и опасностями, которые еще недавно от них исходили.

Сколько не вспоминал его Атлант, то всегда был весел и пьян, упорно не замечал тех грозовых туч, которые все чаще над ним нависали. Вот на одном из таких веселых пиров, словно из-под земли, Зевс предстал перед ним во всей своей молодецкой красе.

Кронос пьяно таращился на него и никак не мог понять, кто же такой этот добрый молодец, откуда взялся и что ему надо. Все вокруг, кто громко, кто тихо стали убеждать его, что это его сын. Но верить в это грозный отец никак не мог, за что скоро поплатился.

ГЛАВА 8 БОЛЬШИЕ ПЕРЕМЕНЫ

Кронос, наконец, немного протрезвел и вспылил:

— Ты наглец и самозванец, — он повернулся к своим сотрапезникам.

— У меня нет никаких сыновей, и никогда не будет, убирайся туда, откуда явился, чтобы я тебя больше не видел и не слышал. Пока я добр и терпелив и прощаю тебя, но не вздумай снова появляться тут.

Только Незнакомец никуда не исчез, наоборот, он дерзко заговорил: