Аналитик Ада

Глава 1. Знакомство

В тот тёплый майский вечер, лёжа на стареньком диване, Данил изучал трещины на потолке, предаваясь невесёлым размышлениям: «Зачем жить, к чему-то стремиться? Ведь буквально всё известно наперед: сейчас учись, потом работай, дальше — семья, дети. Какой-то день сурка получается! А закончится тем, что меня просто не будет. Конец! И тогда для чего это всё?».

Старый диван всхлипнул пружинами, а трещины на потолке сложились в портрет Эйнштейна, который сначала подмигнул Данилу, а потом показал язык — прямо как на знаменитой фотографии!

— Тьфу ты, так и с ума можно сойти, — проворчал Данил. — Пойду, пройдусь. Может, отпустит.

Он с трудом заставил себя подняться с дивана, вышел из дома и тут же сощурился от весеннего солнца. Настроение сразу улучшилось.

Неторопливо дойдя до городского парка, Данил присел на свободную скамейку и погрузился в мысли. Как и большинству молодых людей, ему всё время казалось, что жизнь — бессмыслица, пока ты ходишь по замкнутому кругу и не совершаешь чего-то по-настоящему значимого.

Вечерело. Тучи сгущались, заволакивая небо, но Данил этого не замечал. Ему вспомнился вчерашний вечер: в его комнате собралась весёлая студенческая компания, как всегда, о чём-то спорили, смеялись. А потом зашёл сосед Костя и вдруг громко сказал: «Братья! Скоро я изменю этот мир, но сначала его предстоит разрушить. Вы со мной?». Костя был слегка чудаковатым и порой говорил странные вещи, которые потом мог и не вспомнить — к этому Данил привык. Но вчера его удивило другое: вся компания начала оживленно и весело обсуждать план разрушения мира. Происходящее напоминало массовый гипноз.

Данил тряхнул головой, поднял взгляд к небу — и ему на лицо тут же упала тяжелая капля. «Надо бы домой», — подумал он, только отчего-то не смог даже пошевелиться. Дождь становился все сильнее, а потом сверкнула вспышка, раздался оглушительный треск. Данил зажмурился. Он не видел, как молния ударила в дерево: мокрая листва хлестнула по лицу, тяжелая ветка, падая, ударила в висок.

Темно.

Он протёр глаза, но это не помогло — будто кто-то выключил свет.

— Неужели это конец? — отстраненно подумал Данил. И в это время наверху появился красный светящийся шар. Он быстро снижался и горел все ярче и ярче. Вокруг проступали очертания деревьев, фонарных столбов… Напоследок шар вспыхнул, осветив всё вокруг, и исчез.

— Хороший вопрос, — послышался негромкий голос.

Данил попробовал сесть, но смог лишь приподнялся на локте. Взгляд упёрся в пару стоптанных кроссовок. Медленно поднимая голову, он увидел потёртые джинсы и белую футболку с броской надписью: «Я не Бог». Перед Данилом стоял худощавый парень с зелёными глазами и взлохмаченными белокурыми волосами. От него исходило красноватое свечение, которое быстро растворилось в воздухе. На вид ему было не больше двадцати лет.

— Меня называют Аналитиком, — представился незнакомец. — А ты — Данил, не так ли?

Не дожидаясь ответа, Аналитик протянул ему холодную как лёд руку и помог встать. Поднявшись, Данил потрогал себя за голову: ни шишек, ни ссадин. Странно…

— Мы знакомы? — Данил огляделся: все тот же парк, но почему-то не было ветра, куда-то исчезли тяжелые облака и следы дождя, а солнце светилось алым и в этом свете все вокруг выглядело неестественным. Особенно непривычной была давящая, абсолютная тишина. — Слушай, а где это мы?

Аналитик ехидно прищурился:

— Догадайся, ты ведь умный.

Данил ещё раз огляделся, и вдруг понял: здесь всё ненастоящее, как театральные декорации. Он перевёл взгляд на Аналитика и прямо за ним разглядел будто вырезанный из картона фонарь, склонившийся над бутафорской скамейкой.

— Я умер? — спокойно спросил он.

— Нет, пока ещё нет, — Аналитик с интересом изучал его. — Дело в том, что мне нужен Проводник. Это мой шанс попасть на Землю. Так почему бы нам не помочь друг другу? — он улыбнулся с видом хозяина аттракциона, проявившего невиданную щедрость к безбилетному мальцу. И, не дождавшись ответа, добавил: — Предлагаю обмен: ты составишь мне компанию, а я помогу тебе вернуться в мир живых. Идёт?

Весело подмигнув, Аналитик повернулся так, чтобы Данил хорошенько рассмотрел его длинный чёрный хвост с рыжей кисточкой на конце — именно такой, какой обычно рисуют у обитателей преисподней.

— Чёрт, — пробормотал Данил.

Аналитик рассмеялся, довольный произведенным эффектом. А потом, словно фокусник, ловко дёрнул за хвост и, оторвав его, подбросил. Вместо того чтобы упасть, хвост завис в воздухе и принялся извиваться змеей уличного факира, подняв облако серой пыли.

Данил наблюдал за происходящим уже скорее с удивлением, чем со страхом. Он успел не раз пожалеть, что не остался спокойно валяться на диване, рассматривая трещины в потолке и предаваясь глупым размышлениям. Чёрт его дёрнул пройтись, не иначе!

Аналитик брезгливо наблюдал за хвостом, отойдя в сторону, чтобы не запылиться.

Меж тем из облака появился любопытный персонаж: круглолицый, невысокого роста, с рыжей копной волос и красной козлиной бородкой. На нём были изрядно помятый чёрный фрак с оборванными пуговицами, надетый на голое тело, и подвёрнутые почти до колен жёлтые штаны с красными лампасами. Он был босым, но сжимал в руках сандалии.

— Хозяин, я так рад, я так рад! — пропел незнакомец, пританцовывая от избытка чувств.

— Это Хвост, мой вечный спутник, — со вздохом представил его Аналитик.

Рыжий напомнил Данилу сторожа из соседнего магазина: тот зимой и летом ходил в одной рваной майке и сланцах на босу ногу.

— Но не будем отвлекаться, — деловито продолжил Аналитик. — Так что насчет моего предложения?

Сам он, похоже, считал вопрос решенным. Возможно, именно это возмутило Данила, так как он выпалил неожиданно для самого себя:

— Ты ведь Зло! Я не стану тебе помогать!

— Ну-ну, а ты уже начал мне нравиться, — поморщился Аналитик. — Пойми: я твоя единственная возможность вернуться назад!

Даня молчал, упрямо глядя в землю.

— Ну, если не хочешь — что ж, прости-прощай! — Аналитик махнул рукой, словно и впрямь собрался попрощаться. — Да, кстати, а с чего ты взял, что я — Зло? Комиксов что ли начитался? Мне нужен от тебя только один день. Один! Потом я уйду, а ты свободен! И ещё: прежде, чем принять решение, подумай о своей маме, — он сделал печальное лицо и театрально воздел руки к небу.

На мгновение перед взором Данила возникло лицо матери, оплакивающей своего единственного сына.

— Ладно, — пробормотал Данил, — но только один день!

Мгновение спустя Хвост, заискивающе кланяясь, отряхивал прошлогодние листья с одежды Данила. Накрапывал дождь. Ветер тряхнул молодой листвой, принес запах влажной земли.

«Как же я этой красоты раньше не замечал», — изумленно подумал Данил. Он впитывал звуки и запахи с жадностью человека, который вернулся в родные края после долгих странствий. Ему вдруг ужасно захотелось упасть на землю, прижаться к ней, целовать — так он успел соскучиться по всему, что ещё недавно было совершенно обыденным.

Будто прочитав его мысли, Аналитик сорвал несколько зеленых травинок, потёр их в пальцах, поднёс к лицу и глубоко вдохнул:

— Я помню этот запах! И знаешь, за более чем триста лет он почти не изменился! Уже только ради этого стоило вернуться сюда. Вы, люди, слишком привыкли к тому. Вам обязательно нужно что-то потерять, чтоб понять его ценность.

— Но почему именно я? — перебил Данил.

— Это глупый вопрос, на который есть универсальный ответ: «Потому что!» — холодно ответил Аналитик.

А Хвост добродушно пояснил:

— Понравился ты нам, сынок.

— Да ну!

— И тем не менее, — Аналитик повернул к Дане бледное лицо. — Ты не трус, не испугался гостей из преисподней, что говорит о силе твоего духа. А это единственное, что мы по-настоящему ценим.

Глава 2. Вечерний вояж

В сопровождении странной парочки — высокого и бледного Аналитика и козлобородого Хвоста — Данил неторопливо шёл в направлении дома, в котором снимал комнату.

— Ну, показывай, показывай, где ты тут обосновался, — засуетился Хвост. Аналитик холодно взглянул на него, и тот умолк.

— А почему тебя зовут «Аналитик»? — нерешительно поинтересовался Данил.

— Потому, что я — главный аналитик Ада.

Ответ прозвучал так просто и естественно, будто речь шла о должности бухгалтера в садовом товариществе.

— Ничего себе! — Даня едва не присвистнул, — А за какие прегрешения ты оказался в Аду?

Он тут же прикусил себе язык: вряд ли подобные вопросы уместно задавать главному аналитику Ада. Хвост, подтверждая опасения, съежился, будто ожидая гнева хозяина. Но Аналитик, ничуть не смутившись, лишь задумчиво пожал плечами:

— Когда-то давно я жил на Земле, мечтал о дальних странствиях и приключениях. А ещё я очень хотел найти отца, которого никогда не видел. Накануне восемнадцатого дня рождения мне приснился чёрный ангел, который сказал, что мой отец ждёт меня. Проснувшись, я рассказал об этом сне матери. Помню, она очень расстроилась, долго обнимала меня и что-то шептала на ухо. Тогда я ничего не понял, но через несколько дней уснул, а проснулся уже в преисподней, — Аналитик замолчал, при всём его внешнем спокойствии было видно, что эти воспоминания дороги ему.

— А что же стало с твоей мамой? — осторожно спросил Данил.

— Её я больше не видел, но знаю, что после моего исчезновения мама ушла в монастырь, где постриглась в монахини. Она провела остаток жизни в молитвах, а после была канонизирована.

— А что же твой отец, ты нашёл его?

— Мой отец — Князь Тьмы, — гордо ответил Аналитик.

— Ого, — Данил, не сдержавшись, хмыкнул, — так ты принц?

Аналитик тяжело вздохнул и как-то сразу сник:

— Если бы принц! Я — ошибка Системы, сбой, который совершенно не вписывается в структуру мироздания. Только представь себе: дитя демона и святой, — с горькой ухмылкой добавил он.

— О какой Системе ты говоришь? — растерялся Данил: Библию он читал местами и не то чтобы очень внимательно, однако упоминаний ни о какой Системе там не встречал.

— Той, которую создал Творец, и в которой все мы существуем.

— Но, если ты — ошибка, то как тебе удалось, стать главным аналитиком Ада? —

— Сам в шоке, — снова подал голос Хвост, которого тяготила роль молчаливого статиста.

Аналитик неодобрительно глянул на Хвоста и сухо пояснил:

— Просто я никогда не ошибаюсь.

****

Двухэтажный деревянный дом, в котором Данил снимал комнату, уже слегка покосился и врос в землю. На стене которого гордо красовалась новенькая табличка «Памятник федерального значения».

Внутри пахло сыростью, ступеньки давно прогнили и противно скрипели.

В комнате Данила их встретил запах пыли и книг, которые лежали повсюду — на столе, полу, стульях, подоконнике. Данил открыл форточку, впустив вечернюю свежесть. Аналитик окинул быстрым взглядом немудреную обстановку: потёртый диван, стол и шкаф, пестревший разноцветными переплетами, и, не мигая, уставился на старый холодильник.

— Вкус земной еды! Я мечтал о нём почти триста лет! Хвост тут же метнулся к холодильнику, вмиг извлек батон колбасы, полбанки малинового варенья, полкастрюли вчерашних пельменей и майонез — все, что там было. Данил был сконфужен: он не ждал гостей.

Аналитик, заметив его смущение, многозначительно взглянул на Хвоста, и тот, театрально взмахнув рукой, продемонстрировал Данилу возникший из ниоткуда огромный поднос, заставленный деликатесами. С ловкостью заправского официанта, он водрузил поднос на хлипкий стол. Тут было мясное ассорти, ноздреватый сыр, голубцы в красных виноградных листьях, медальоны заливного, ароматная мякоть рыбы и много зелени. Пока Данил изучал гастрономические изыски, Хвост, как фокусник, извлекал из воздуха соусники, чаши, керамические горшки жаркого, покрытого румяной сырной корочкой, диковинные фрукты и сладости, а ещё несколько запыленных бутылок вина. От ароматов у Дани потекли слюнки, закружилось в голова и заурчало в желудке.

— Угощайся, — пригласил Аналитик.

Не веря своему счастью, Данил набросился на еду. Меж тем гости угощались вчерашними пельменями, щедро поливая их майонезом, намазывали ломти подсохшего батона малиновым вареньем. Данил поглядывал на них с недоумением, но, в конце концов, решил, что у обитателей преисподней могут быть свои причуды.

— Не сочти за назойливость: может, у тебя найдется и соль? — перехватив его взгляд, спросил Хвост.

— Вроде была… там, в шкафчике, наверху, — с трудом ответил Данил, доедая очередной голубец в прикуску с мясным медальном.

Хвост дрожащими руками вытащил из шкафа серую пачку соли, таращась на неё, как на драгоценный трофей.

— А можно взять немного?

— Да хоть всю забирай! — великодушно разрешил Даня, и при этих словах Хвост аж подпрыгнул от восторга.

— Если Хозяин не против, предлагаю тост: за нашего хлебосольного Проводника! — промурлыкал он и разлил вино по бокалам.

— Я не пью, — сконфуженно возразил Данил.

— Не переживай парень, ты умрёшь не от цирроза печени, — парировал Хвост.

— Этот напиток создан величайшим мастером-виноделом более трехсот лет назад, — с видом знатока поведал Аналитик, играя тёмно-бордовой жидкостью в бокале. — Вино не только превосходно на вкус, но и хранит в себе знания наших великих предков.

Данил с сомнением покачал головой, но, осторожно поднеся бокал к губам, медленно осушил его до капли. Вино было терпким, с лёгкой миндальной горчинкой. Едва допив, Данил почувствовал в себе необычайную лёгкость и силу.

Меж тем Хвост усиленно налегал на соль. С важным видом он насыпал перед собой горку крупинок и щепотками отправлял их в рот, облизывая пальцы и причмокивая. При этом лицо его выражало полнейшую эйфорию: казалось, за всю жизнь он ничего прекрасней не пробовал! К концу трапезы пачка почти опустела, и остатки соли Хвост аккуратно ссыпал в карман фрака.

— Как тебе ужин? — осведомился Аналитик у Данила.

— Мммм, вкуснотища! — тот выразительно закатил глаза.

— Не удивлен. Иллюзия еды удается Хвосту особенно хорошо.

— Что? — Даня аж подскочил, — получается, всё, что я съел, было иллюзией? Воздухом?

— Но ведь тебе понравилось, — пожал плечами Аналитик и негромко хлопнул в ладоши.

Комната начала преображаться: в стене появился камин, стулья, на которых сидели Аналитик и Данил, превратились в вольтеровские ушастые кресла, табурет Хвоста — в деревянное кресло-качалку. В камине с треском горели дрова. Аналитик придвинул к себе столь же невероятным образом возникший дымящийся кальян.

— Помнится, матушка моя частенько повторяла, что мечты продлевают жизнь, — философски изрёк Аналитик и с наслаждением вдохнул ароматный дым. — А ты что скажешь, Проводник?

— Никогда об этом не задумался, — пожал плечами Данил. Осознав, что на самом деле ничего не съел, он усиленно прислушивался к себе. Но голод пропал, и по телу разливалось приятное ощущение сытости. — А у тебя есть мечта?

— Конечно, — невозмутимо ответил Аналитик. — И не одна.

— И о чём же ты сейчас мечтаешь?

— Познакомиться с хорошей девушкой, найти подружку, — просто признался тот и выпустил в сторону собеседника белое облако.

— Всего-то! — от кальянного дыма у Данила немного кружилась голова. — Зачем тебе это?

— Хочу восполнить пробел, — последнее слово повисло в кольцах дыма, медленно растворяясь в воздухе.

— И как ты планируешь это сделать?

— Для начала ты пригласишь меня в гости к той, по которой уже полгода вздыхаешь, но боишься признаться в этом даже себе.

Услышанное мгновенно вывело Данила из сонного оцепенения:

— Чтооо?

— Но ты ведь — мой Проводник, разве нет? — Аналитик, не отрываясь, смотрел Данилу в глаза так пристально, что тот не выдержал и отвел взгляд. — А я посмотрю, ты удивительный невежа. У неё сегодня день рождения, а ты тут сидишь, лясы со мной точишь.

Аналитик огляделся, взгляд его остановился на старом кухонном венике, который, как по мановению волшебной палочки, тут же оказался в левой руке Данила, превратившись в букет орхидей, перетянутый атласным бантом.

— Да, но я слышал, что она к родителям на юг улетела, — пробормотал Данил, с опаской разглядывая цветы.

— Это не проблема, если ты, действительно, хочешь её поздравить, — Аналитик прищурился, глядя на собеседника с улыбкой искусителя. — А ты ведь хочешь?

— Да! Конечно, хочу! Но ведь это невозможно!

Не успело стихнуть это «невозможно», как они вдвоём оказались перед дверью незнакомой квартиры. Аналитик постучал, дверь отворилась. На пороге стояла невысокая белокурая девушка в воздушном кремовом платье.

— Ничего себе, вот так сюрприз! — ахнула она.

Более глупое выражение лица, чем было в тот момент у Данила, представить сложно. Похоже он «завис» и Аналитику пришлось толкнуть его в бок.

— А мы тут случайно, мимо проходили, — запинаясь, начал Данил. — Вот, решили зайти, поздравить с днём рождения… Это тебе, Варя, — и Данил быстро протянул ей букет.

— Спасииибо! Они такие красивые! — девушка растроганно улыбнулась. — Не поверишь Даня, только-только о тебе вспоминала — и вот, такой сюрприз! Но как ты меня нашел?

— Ты совсем забыл о подарке, — вмешался Аналитик и протянул Данилу маленькую бархатную коробочку.

Не отводя от Вари глаз, Данил машинально открыл коробочку и услышал восторженный выдох:

— Ничего себе! Вот это да! Какая красота! — Она осторожно взяла с бархатной подушечки две изумрудные звездочки. — Это так мииило! Зелёный идеально подходит к моим глазам, правда? — и Варя кокетливо приложила серьги к ушам.

Радость и восхищение переполнили сердце Данила, но вместо того, чтобы сказать комплимент, он стоял и глупо улыбался.

— Может, представишь нас? — снова вмешался Аналитик.

— Ах, да извини! Знакомься Варя, это Аналитик, он… как бы тебе сказать… мы с ним недавно познакомились…

Не дожидаясь пока Данил закончит, Аналитик галантно поклонился и поцеловал имениннице руку.

— Какой милый у тебя друг! — смущенно рассмеялась Варя.

— Да, милее не бывает, — пробормотал Данил.

— Ой, что же вы стоите? Проходите.

****

Они прошли через небольшую прихожую и оказались в гостиной. Данил и Варя, не отрываясь, глядели друг на друга. В конце концов, девушка отвела взгляд:

— Твоего друга обязательно нужно познакомить с моей сестрой, — нарушила молчание Варя. — Она у нас фанат математики. Почему-то мне кажется, что они быстро найдут общий язык.

— Это лишнее, мы ведь буквально на пять минут, — поспешно возразил Даня.

— Но ради математики задержимся ещё на пять, — Аналитик метнул на спутника испепеляющий взгляд. — Буду чрезвычайно рад знакомству. Математика — моя страсть!

— Вот и замечательно! — Варя подошла к двери и крикнула: — Ева!

Несколько секунд спустя на пороге комнаты появилась девушка, похожая на Варю как две капли воды. Только, в отличие от сестры, Ева выглядела настоящей «пацанкой»: стянутые резинкой фиолетовые волосы, длинная футболка, рваные джинсы, быстрый, насмешливый взгляд.

— Итак, Ева, познакомься с Аналитиком!

— А у него имя-то есть? — с ухмылкой поинтересовалась «пацанка». — Хотя… у нас в «универе» тоже всех по никам зовут, — и пожала худыми плечами. — Аналитик, значит? Звучит прикольно.

Протянув руку, Ева крепко тряхнула его ладонь.

— А у тебя — красивое имя, — Аналитик рассматривал нежный рисунок её скул и миндалевидные серые глаза.

— Говоришь, математикой увлекаешься? — Ева окинула собеседника оценивающим взглядом, — а по тебе и не скажешь.

— Да, я — лучший, — без стеснения ответил тот.

— Даже так! А ты, случаем, не Григорий Перельман?

— Нет, но совсем не хуже!

— Если ты действительно такой крутой, — Ева лукаво прищурилась, — то может, как Перельман, решил одну из задач Миллениума?

— И не одну, — Аналитик сохранял невозмутимое спокойствие. — Хочешь, покажу решение?

— Прямо сейчас?

— Да, но с одним условием.

— Каково же оно?

— Если решу, с тебя поцелуй. Идёт?

— Ну ты и нахал! — рассмеялась Ева. — Ладно, решай, а там посмотрим!

— Что ж, а мы пока организуем чай, — предложила Варя и, взяв Данила за руку, увлекла его за собой.

Когда они вернулись в комнату, «математики», голова к голове, склонились над блокнотным листом, исписанным формулами и алгоритмами, которые Аналитик накидывал, не отрывая руки от листа. Попутно он что-то объяснял Еве, а она, стараясь ухватить логику рассуждений, не отрывала от него внимательного взгляда. Как только в объяснениях была поставлена точка, Ева, ликуя, звонко чмокнула Аналитика в щеку и радостно закружилась по комнате.

— Представляешь сестра, он гений! — накинулась она на вошедшую Варю. — Это вообще не реально, но этот человек только что решил две задачи Миллениума! Я просто в шоке!

— Был рад знакомству, но, к сожалению, нам пора, — Аналитик быстро поднялся и направился к двери.

— А как же чай? — растерялась Варя.

— Извини, — Даня поймал взгляд Аналитика, — я очень хотел бы остаться, но обещал помочь другу в одном деле. И оно срочное.

— Понятно, — Варя со вздохом опустила глаза, а Данил, неожиданно сам для себя, слегка приобнял её и поцеловал в щеку. Девушка покраснела и расцвела в улыбке.

— Было приятно находиться в обществе столь милых дам, и признаться, мне будет его не хватать. — Аналитик поклонился с галантностью английского джентльмена, — К сожалению, нам действительно пора.

— Но ведь мы ещё увидимся? — Ева кокетливо взглянула на него из-под фиолетовой челки.

— Возможно, — улыбнулся тот.

****

Едва за ними закрылась дверь, оба снова оказались в комнате Данила. В открытое окно заглядывал красный диск луны. Хвост, преданный слуга, вскочил с дивана и поставил перед Хозяином расшитые золотом восточные туфли без задников.

Аналитик переобулся и растянулся в вольтеровском кресле, с наслаждением вытянув ноги.

— Ну как тебе наш вояж? — он придвинул кальян и шумно затянулся.

— Спасибо, ты мне очень помог, — серьёзно сказал Данил и невольно улыбнулся, вспомнив, как остолбенел при виде Вари.

— Я ведь говорил: пойдешь со мной — не пожалеешь! — хмыкнул Аналитик.

— То ли ещё будет! — поддакнул Хвост.

Глава 3. Амазонка и бесы

Дождь прекратился, на влажном асфальте вспыхивали и гасли блики от фар и редких светящихся окон. В соседнем дворе гуляла студенческая компания, доносились звуки гитары, и кто-то протяжно пел: «Чёрный вооорон, что ж ты вьёшься…» Аналитик вслушивался в слова песни, а потом резко повернулся к Данилу:

— Ты боишься смерти?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — насторожился тот и, помедлив немного, признался: — Ну… Боюсь, конечно.

— Что именно тебя пугает?

— Когда я умру, то не смогу больше ни думать, ни чувствовать. Всё будет как прежде, но уже без меня.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина, было слышно, как в камине потрескивают поленья. Аналитик повернулся к окну и неотрывно глядел на красную луну.

— Так значит, ты хочешь жить вечно?

— Было бы неплохо, — пожал плечами Данил.

— Ну, хорошо. А теперь представь, что всех, кого ты любишь, не станет. Ты останешься один, и ничто уже не будет тебя радовать. Бытие потеряет всякий смысл. Жизнь окажется пустой и скучной, ты захочешь уйти — и не сможешь.

Данил молчал. Об этом аспекте он как-то не задумывался, но сейчас ему показалось, что собеседник преувеличивает: в конце концов, у вечной жизни должны быть свои неоспоримые плюсы!

— Многие мечтают вернуть молодость, — продолжил Аналитик. — Снова влюбиться. Осуществить несбывшиеся мечты. Но мало кто понимает, что смерть — это шанс начать всё заново. — Данил вслушивался в звук его голоса, и по спине бежали мурашки. — Люди боятся смерти, они называют ее Старухой, Костлявой. Мы же называем её Ключницей.

— Ключницей? — эхом отозвался Данил. — Это значит — хранительницей ключей?

— Именно: ключей от всех дверей. Кстати, скажу тебе по секрету, — Аналитик наклонился к нему и понизил голос, — если Ключница узнает, что я был здесь, меня ждёт прах и забвение.

Данил подошел к камину, задумчиво поворошил кочергой поленья.

— А правда, что грешников в Аду поджаривают на раскалённых сковородах? — мрачно поинтересовался он.

— Оцениваешь собственные перспективы? — усмехнулся Аналитик. — Понимаю.

Поднявшись, он тоже подошёл к камину и протянул руку к огню. Языки пламени касались его пальцев, окутывали ладонь, не причиняя вреда.