Бесплатный фрагмент - 22: Фантом

«Трудно понять человеческую душу, но душу свою собственную понять ещё трудней»

— Антон Чехов

Новая война

Ровно в этот день,

Только год назад,

Я пристально смотрел

И мазолил взгляд

Только лишь за тем,

Что транслирует экран.

Ровно в этот день

Только там не я

Пристально смотрел,

Как начинается война.

Ровно в этот день

Новая глава

Моей тревожной жизни

Мигом началась.

Но это новый день,

Новые во мне

И мысли, и слова,

А внутри меня

Новая война.

Смотри!

Смотри, вот птички, наше лето!

Смотри, там целый дивный мир!

Смотри, теплом твоим согреты

Семья, родные, даже жизнь!

Смотри, вдруг что-то не по плану

Пошло сегодня, в этот день.

Смотри, открылися все раны,

А их зализывать так лень.

Смотри, жизнь не так лучиста,

А этот день суров.

Смотреть — как мазохизм.

Так послушай же урок.

Ты увидишь то, что хочешь видеть,

И в зеркале своей души

Ты просто-напросто всего лишь зритель,

Смотрящий слепо в пропасть лжи.

Так добро пожаловать, дружище!

Заходи ты в наш дурдом,

Где слепость, страхи и убийства

Ведут себя лишь напролом

В глубину самопотерь,

На дно самозабвения.

Смотри, а вот и дверь,

Которая ведёт в церковь единения.

Моё амплуа

Моё амплуа —

Либо piece, либо fuck,

Моё амплуа —

Twenty Two Club,

Моё амплуа —

Это новый закат,

Что знаменует

Новый формат

С наступлением дня.

Моё амплуа

В себе заключает

Свой ритуал

Рефлексии извечной.

И я столько писал,

Что все мои музы

Как в оргии греков

Меняют друг друга

Со скоростью света,

Ебутся в удушье

Своих оберегов.

Моё амплуа —

Это отсутствие,

Веков пустота

Или даже воздушная

Экосистема

Или среда.

И нету проблемы

В этих стихах,

Есть только вопросы,

Которые страх

Из-за отсутствия

Рождают в головах.

Моё амплуа —

Вечное присутствие

Автора в словах.

Моё амплуа

Как ветер правосудия,

Что тянется в мечтах,

Является судьбам

Тех, что узнали про моë амплуа.

У поэта внутри

У поэта внутри

И горе, и страх,

Чудесные миры,

И вечный недотрах.

У поэта внутри

Все чувства как фарш,

Средневековые костры,

Идеологический марш.

У поэта внутри

Вечный звон в ушах,

Постоянные бои,

Патологический дар

Ощущать свои

Эмоции и чувства

Как болезненный удар

Своего распутства.

У поэта внутри

Лишь безумство,

Звуки войны

С бесконечной грустью,

Там нет тишины

Из-за отсутствия отсутствий

Душевной пустоты,

Из-за безрассудства.

У поэта во рту

Вкус солёной крови.

У поэта внизу

Пах раздражённый.

У поэта всегда

Вкус непристойный,

Мат слишком бойкий.

И даже статья

Имеет резон:

За предательство сядет,

Но преданный он.

Он предан искусству,

Он предан словам,

Снаружи пусто,

А внутри лишь — бедлам.

Он предан родне,

Любимому месту,

Но Родина во тьме

Ради ареста

Заключит его в тюрьме

Как страшную бестию.

У поэта внутри

Своя же тюрьма:

Там вечный конфликт,

И там кутерьма,

Что как будто бы миг

Уловить нам нельзя.

Эстетика

Эстетика ни в красиво стоящем кофе,

Ни в книге у сноба на полке,

Ни в вашем новом аутфите,

Ни в тегами усыпанном графи́ти.

Эстетика — это искусство,

Это идея о новых взглядах.

Эстетика заключена в бюсте

Скульптур

И зданий фасадах.

Эстетика — это нечто большое,

Широкое как орлиный взор,

Это определённо что-то такое,

Что понять — настоящий хардкор.

И эстет живёт в каждом из нас,

Эстет не только живёт, он и мыслит.

Эстетика вызывает гармонию

И диссонанс

В нашей жизни.

Эстетика будто симфония

Мелодичных чувств всех всевышних.

И эстетика есть во всём тут,

Что имеет историю,

Что имеет хоть капельку жизни.

Она заключена и в стаканчике кофе,

Если из него испил Виктор Гюго.

Она заключена и в книге,

Что ценна для разума моего.

Эстетика есть в аутфите,

Если одежда испачкана в приключениях,

В судьбоносной битве,

Если она повидала столько всего,

Что кругозор как у детектива.

Эстетика есть даже в графи́ти,

Если там заключён авторский почерк

И символизм,

Если за тегами кроется

Чей-нибудь призрак.

Эстетика — это история

Прежде всего

Про саму жизнь.

Новатор или долбоёб?

В попытках написать хотя бы строчку,

В агонии от пустых листочков,

В нетерпеливом ожиданье чуда

Я вижу лицо твоё, Иуда.

Я вижу пред своим хлебалом

Всё то, что по ночам терзало.

Новатор или долбоёб? —

Неправильно поставленный вопрос.

Мне суждено влюбиться в человека

Сильнее, чем я люблю искусство?

Я гений или это

Моё эго,

Которое властвует над чувством?

Я не уверен

В каждой строчке,

В любом стихе.

Я не уверен даже в точке,

Поставленной в конце.

Одна проблема

Всё же

Окажется важней,

Чем все насущные вопросы.

Готов ли за искусство умереть?

Готов ли я на все вопросы

Дать ответ?

И предан был ли делу

Или просто бред

Нотацией как лектор

Читал я столько лет?

И кто тогда Иуда?

Я узнал ответ,

Он совсем нетрудный:

Это в отраженье человек.

Он, как будто бы Гертруда,

Писал музыку всей жизни,

А потом вдруг отвернулся,

Предав мою любовь.

У меня нету всяких миссий,

Нету чувств, и вновь

Я одной частицию —

Новатор, а другою —

Долбоёб.

Иностранный агент

Родине преданность

Держу как булавку,

Острое лезвие

Или удавку:

Она колется,

Режется,

Бежит восвоясье,

Но кулак не отпустит

Эту мерзавку.

Родине преданность

Держат немногие,

Хоть кричат и по-русски.

Я знал всё заведомо,

Что это тяжёлая

Ноша железного груза.

Родине преданность

Пахнет металлом,

Но внутри скрывает искусство:

Искусство молчать,

Когда всё достало,

Но нужно перетерпеть все нагрузки;

Искусство кричать,

Когда ужасает

Весь мрак, что таится повсюду.

И Родине преданность

Вдруг обернуться

Может предательством

С её стороны.

Тут важно оставаться не трусом,

А любящим мужем

Любимой страны.

Родине преданность

Когда-то подарит

Или даст вдруг взаймы

Тебе гордое звание

Как удар со спины.

Эта любовь невзаимна,

Но крепкая,

Словно жгучий абсент.

Преданность твоя обиделась