Звездный балдж

Яйца Фаберже

Дожидалась меня в «гонке жизни» Жар-птица случая, и пришел день, когда мысленно я воскликнул: «Вот она, голубушка!» Счастье, в общем, копилось. Случилось это в праздник Крещения господня. Писал я эти строки, предваряющие нашу встречу с «героем нашего времени», запечатленным уже в книге «Гаринский парень» Василием Петровичем Федотовым, когда стал я читать ему рассказ о друге-писателе Анатолии Омельчуке «Жаркий родиновед», коего означил Ланселотом Сибири и Полярного круга, и витали уже в моем сознании строки об идеале, о том как жить человеку с человеком в доме своем под звездами, о негасимо светящем человеку маяке, о том, что сияет он ему как адамант, который можно было бы назвать двусловно «Любовь и Красота».

Совсем не случайно глубоко чувствующий это вселенское свойство Дмитрий Шостакович заканчивает свою оперу «Катерина Измайлова» песнею старого каторжника: «Разве для того рожден человек, чтоб страдать?». Справедливая философия бытия человеческого, состояние нахождения в счастье или поиск счастья все время. А этот мотив, звучащий в бунинских рассказах: «…Разве бывает несчастная любовь? Разве самая скорбная в мире музыка не дает счастья?». В городе ж как раз завершала свою работы уникальная выставка изделий Фаберже. Мне доводилось видеть их в Оружейной палате в Москве, в Ленинграде, и я не планировал похода в наш Музей изобразительных искусств. Жена, однако, побывала там и общалась с внуком-первоклашкой, сидя в гостиной с ним и показывая изделия великого ювелира, которыми была проиллюстрирована чудесная книга о Фаберже, а она у нас не могла не появиться: сын увлекался ювелирным делом, мама его, как и я, по-ферсмановски влюблены были в камень. Я оторвался от стола и зашел к ним. Жена как раз рассказывала янтарику нашему о хрустальном глобусе из коллекции Фаберже. «Это ж вещественное, художественное олицетворение Идеала!» — озарило меня, и я спешно засобирался на выставку.

И вот уже юркая, как синичка, экскурсовод раскрывает нам двери зала специально оформленного для Фаберже в темно-синюю палитру стен, у которых на витринах под стеклянными кубами красуются в электросвете сокровища великого ювелира. Сережа мой побывал уже здесь с Илюшей, но душа моя Дедова противится тому, что сын только был рядом с ним в изумительной этой сказке. «Так быть не должно!» — решаю я и, всемогущий как Бог, самочинно переношусь в нужное мне время.

Суббота, на Первом канале ТВ одна за другой идут передачи, посвященные 70-летию Владимира Высоцкого. Послушав рассказы о нем Эльдара Рязанова и других современников барда, уединяюсь с внуком в своем кабинете. Устраиваемся на диване. Я подготовил уже диктофон, вставив туда кассету с записью рассказа экскурсовода, обаятельной Ирины Яблоковой, и говорю внуку:

— Мы с тобой сейчас сочиним сказку, вернее-то не сочиним, а прочтем, нет, не прочтем, а увидим зримо, вещно, художественно, в образах классического искусства, и поможет нам в этом сын Густава Фаберже, «великий Карл», как его называли. Именно он сотворил им мировую славу. Сегодняшнюю коллекцию ювелирных изделий Фаберже, которую увидим мы с тобой, можно назвать родником Красоты, который подарили нам, России и миру «великий Карл» с сотоварищи по творчеству и замечательный современный меценат, выкупивший эти сокровища у американского медиа-магната Малькольма Форбса, Виктор Феликсович Вексельберг. Начиналась она у прежнего хозяина, кстати говоря, с золотого портсигара фирмы Фаберже, купленного на аукционе… Принадлежит коллекция теперь Культурно-историческому фонду «Связь времен», и показывают ее в нашей стране и за рубежом. Мы пересечемся сегодня с тобой, Илюша, с двумя прекрасными народными русскими традициями. Первая — дарить друг другу в семье на Пасху, в день воскресения Христа крашеные яйца, и вторая — совершать омовение в Крещение, как было это в библейские времена, в Иордани, то есть в ледяной купели. Она волшебно преображает человека, который осознает всеми клеточками своего существа, что Христос воскрес, что истинно он воскрес в душе человека. Россия, как мыслили это индусы, — пространства «игры богов». Каждый из нас может быть богом в своем деле и в своей жизни, то есть совершенным, идеальным таким человеком, без сучка и задоринки, как говорится. Может, как хрусталь, лучиться его душа. Чудодейные кристаллы хрусталя — олицетворение Красоты, идеала человеческой жизни.

— Знаешь ты, Илюша сказку про курочку рябу?

— Зна-а-ю, — пропел мне с улыбкой Янтарик.

— Так вот, внучек, снесла курочка ряба яйцо не простое, а золотое, крашеное, пасхальное, то бишь. Навевает эта сказка российскому человечеству мечтания о золотом веке и убеждает, что может он реально воплотиться в жизнь, что каждый человек, творя и созидая Прекрасное, по миллиметрику и сантиметрику приближает нас к такому лучезарному будущему, когда б мог заявить наш Президент, как Карл У: «Солнце не заходит в моем государстве». Изделия Карла Фаберже и других мастеров, работающих под его началом, — овеществленая сказка. Всеми экспонатами, всем строем ее великий ювелир омывает дух в нас, наглядно показывает в пасхальных яйцах, украшениях и игрушках, что же есть Красота и как надо жить человеку с человеком. А жить надо в любви и согласии, превращая время своей жизни в творчество, созидание Добра. Делать добро себе, родным и близким, всем людям — цель, смысл и предназначение человека, которого относят сегодня к виду хомо криенс, то есть творян. Вот какой смысл можно извлечь из вещно-зримой сказки Карла Фаберже. Она перекликается со сказкой гражданина небес, как можно бы назвать его, летчика Антуана Экзюпери «Маленький принц», домом которого была Планета. Так к нему обращал гуманистический свой призыв писатель-романтик: встал утром, умылся, почистил зубы, умой и приведи потом в порядок Планету и делай свое дело — твори. Если бы все люди жили, как маленький принц, правильно, в любви, все бы человечество стало артистическим, играющим…

Правдоискатель Никанор из романа Леонида Леонова «Пирамида» обмыслил и осознал, какими же сокровищами цивилизации обладают человек и человечество. Я назвал для себя Никаноровский этот список «вселенной в черепной коробке», которая вбирает в себя сотни предметов, явлений, умений человека, изобретенного всего им, начиная от винта, рычага, колеса и Евангелия, лодки, стекла, часов, алфавита, книгопечатания и музыки, мостов, кремлей, городов, а также думающих машин, перегонки солнечной энергии без проводов и всего, всего, всего вплоть до соллинаторов и всасывающего действия дисперсионных камер со скоростным обращением чего угодно в диалектическую противоположность или даже в первоматерию по особой нужде, а также и до других иррациональных диковинок за пределами нынешнего воображения. Так вот среди всего, отмеченного Никанором, названы лунные поселения для каторжников и мучеников науки. Не знаю, что имели ввиду писатель Леонов и герой его книги Никанор, но думаю, что речь тут идет об идеальных условиях, где бы творили искатели, как в башне из слоновой кости, и ни единая чтоб душа им не мешала.

Поэт Александр Блок мечтал на леденящих ветрах истории об артистическом человечестве, когда б все стали художниками в своем деле, творили. И не было б тогда нужды придумывать им местожительства на Луне, когда есть Земля, которая может стать настоящим садом для счастливых людей, для художников, поэтов, мечтателей и романтиков.

Выставка изделий Фаберже — олицетворение деяний самого этого великого мастера и его собратьев по ювелирному делу, сотворивших духовную купель, где можно совершать нравственное омовение Красотой, которую человек выращивает, как выращивали Слово в себе поэты Эллады.

— Итак, экскурсовод вводит нас в синий зал Музея искусств, и мы с тобой, Янтарик, начинаем жить в сказке, — говорю я внуку.

ЛК:

«Фирма Фаберже была основана в Петербурге в 1842 году. Когда старший сын Густава Карл подрос, он отправился в Европу и объездил практически все европейские страны. Юноша не просто путешествовал, а знакомился с ювелирами, камнерезами, амальгерами, т.е. с людьми различных специальностей, сопряженных с ювелирным искусством. И. конечно, он получил огромный запас знаний. Когда Карл Фаберже вернулся в Петербург, он возглавил фирму отца, и буквально уже через несколько лет она стала крупнейшим предприятием по изготовлению драгоценных ювелирных изделий из золота и драгоценных камней, а самого Фаберже стали называть величайшим гением ювелирного искусства.

Чтобы у вас не создавалось впечатление, что все, что мы сегодня с вами увидим, сделано одним лишь Карлом Фаберже, скажу: у него работало более пятисот человек. Это были и дизайнеры, и художники, конечно же, ювелиры, скульпторы. Но тем не менее все, почти каждая вещь проходила через руки самого Фаберже. Все начиналось с него. Он придумывал идею того или иного предмета, создавал первые эскизы, наброски, и потом все это дорабатывалось мастерами других специальностей. Принимал эту вещь в готовом виде опять же сам Фаберже. Он оценивал ее качество, проверял его. Если Мастера что-то не устраивало, то он, не стесняясь, никого не жалея, отправлял предмет на переплавку, бросал его в плавильную печь и добивался в конце концов высочайшего качества своей продукции. Кроме фирмы, которая располагалась в Петербурге, работали еще несколько филиалов, они находились в Москве, Киеве, Одессе и даже в Лондоне. Там работал магазин, где продавали ювелирные изделия Карла Фаберже.

А сейчас посмотрим наши экспонаты, и вы в конце экскурсии наверняка поймете, за что же Карл Фаберже получил всемирное признание, почему этот человек, обладавший незаурядными способностями, талантами приобрел такую всечеловеческую популярность и славу. Теперь давайте знакомиться с экспонатами».

ЛК:

«Прежде, чем Карл Фаберже стал мастером, ему приходилось много трудиться, работать, доказывая свой профессионализм, свой высокий уровень. И для этого он занимался тем, что копировал признанные шедевры. Но где это можно делать? Конечно, в музее. Одно время Карл Фаберже работал в Эрмитаже, занимался реставрацией, изучением живописи старых мастеров. Но его больше интересовала ювелирка. Так вот Карла Фаберже можно было часто встретить в галерее драгоценностей Эрмитажа, где он копировал коллекции античных ювелирных украшений. И в 1882 году у него впервые появилась самая ранняя его коллекция ювелирных украшений древности. К сожалению, она не сохранилась, и мы сможем увидеть только один уцелевший золотой браслет под названием „Керченские древности“. По тонкости и тщательности обработки этого браслета, можно понять, как же Карл Фаберже относился к вещи, к тому предмету, которым он занимался. Все очень внимательно изучалось, потом исполнялось бережно, тщательно и тонко. Но все-таки визитной карточкой фирмы Фаберже стали пасхальные императорские яйца. Перед вами самое первое яйцо из этой серии под названием „Курочка“. Оно было подарком Александра 111 своей супруге императрице Марии Федоровне на Пасху 1885 года. И поскольку это был первый вот такой опыт для самого Карла Фаберже, то, конечно, оно пока отличается особенной простотой и скромностью в своем оформлении. Мы видим, что оно само по себе золотое внутри, но покрыто белой плотной эмалью без всяческих внешних украшений. Внутри это яйцо содержало в себе секрет. Сюрпризом являлся вот этот золотой желточек, который помещался внутри. Он тоже мог открываться, и внутри его находилась маленькая курочка из цветного золота. Но и на этом чудеса Карла Фаберже не заканчивались, потому что курочка тоже открывалась. В ней находились маленькое рубиновое яичко и бриллиантовая императорская коронка, миниатюрная. К сожалению, они не дожили до наших дней, и тут представлены только часть сюрприза — золотой желток и курочка. Мария Федоровна, когда получила в подарок это пасхальное яйцо, да еще с таким удивительным сюрпризом, она была, конечно, очень удивлена, восхищена, и именно с 1985 года Карл Фаберже каждый год на Пасху стал изготавливать для императорской семьи по одному пасхальному яйцу. Каждое новое яйцо отличалось по своему убранству, декоративному оформлению, композиционное решение всегда было каким-то необычным, и конечно, это касалось сюрпризов: каждый раз Карл Фаберже, обладавший большой фантазией, придумывал какой-то новый, интересный сюрприз».

Я отметил для себя, что Красота становилась семейной ценностью.

ЛК:

«Пасхальное яйцо „Ренессанс“. Название это было совсем не случайно, потому что Карл Фаберже был страстным поклонником классических стилей в искусстве. Эллады, Возрождения, эпохи Людовика ХУ1. Он почитал классику за строгость, четкость форм, за изящество, торжественность их. Классические элементы можно будет встретить практически во всех произведениях Карла Фаберже. Вот и в этом яйце мы видим, что оно украшено очень изящно, строго и в то же время очень изысканно. Само яйцо сделано из агата. В качестве декоративных украшений использованы такие материалы как золото, разноцветная эмаль, алмазы, бриллиантики, и яйцо поэтому напоминает драгоценную шкатулку. Оно было подарено Александром 111 Марие Федоровне на Пасху 1894 года, и, возможно, она использовала это яйцо именно как шкатулочку. Вы видите по бокам две ручечки с львиными головками, и она, может быть, хранила тут свои украшения или драгоценности. Хотя бывший владелец этого яйца Малкольм Форбс считал, что сюрприз в этом яйце все-таки был. Но с другой стороны, яйцо пустое, в нем нет никаких мягких прокладочек, каких-то креплений для того, чтобы тут помещался сюрприз. Вопрос остается спорным, но Малкольм Форбс остается при своем мнении. Сейчас мы сможем даже увидеть этот предполагаемый сюрприз на нашей выставке».

Взял я себе на замету, что настоящий мастер не сотворяет Красоту ради нее самой, что не пустую безделушку являет она, а нечто полезное человеку.

ЛК:

«Яйцо «Воскресение Христово». Оно сделано из куска горного хрусталя. Это чистый прозрачный камень, в котором мы видим еще три фигурки, двух ангелов и фигурку Иисуса Христа. Само яйцо сделано на подставочке, украшенной жемчугом. Именно он и навел Форбса на мысль, что это яйцо могло быть сюрпризом. В дореволюционных описях яйца «Ренессанс» жемчуг упоминался. Логично было предположить, что жемчужинки могли находиться где-то внутри, то есть это могло быть жемчужное ожерелье или другой предметик, украшенный жемчугом. Но это всего лишь догадка, предположение. И с другой стороны, здесь мог быть совершенно самостоятельный пасхальный подарок Марие Федоровне. Правда, нет сведений, что именно император подарил императрице это яйцо. Она могла, в конце концов, сама заказать его у Фаберже, или какой-то богатый заказчик сделал ей такой подарок.

Рядом вы видите еще одно пасхальное яйцо, оно меньше по размеру и покрыто красной эмалью с золотыми накладочками. Но, к сожалению, это яйцо представлено здесь в закрытом виде, и для того, чтобы посмотреть, какой сюрприз находится у него внутри, я предлагаю вам взглянуть на планшет, который укреплен на стенке. Это корзинка с букетиком белых опаловых цветочков. Кстати, и само яйцо называется «Весенние цветы». И вот такая цветочная тема была очень популярна в мастерских Карла Фаберже. И с такой, цветочной темой мы будем с вами часто встречаться, потому что эти цветы предназначались прежде всего женщинам. А для них, конечно. лучшим подарком являлись драгоценности и цветы».

«Знаменательны у Фаберже эти растения, цветы, — думал я, — он выращивал рукотворную Красоту, как выращивать можно ее в саду».

Восторженно шагал по Берендееву лесу рядом со мной Янтарик, и сияли на солнце серебряные росинки, висящие на иголках сосен и разлапистых кедров. Впечатывались в книгу зеленых моховых пространств пространств человеческие наши следы, и синично порхала перед нами, ведя нас по чудо-царству Золотая Курочка.

ЛК:

«Пасхальное яйцо под названием «Бутон розы». Оно покрыто красной эмалью и украшено золотыми накладочками в виде веночков, амурных стрелочек, гирлянд. Дело в том, что это яйцо было Николая 11 для своей молодой супруги Александры Федоровны. В 94-ом году Николай и Александра поженились, и вот на следующий год, на Пасху 95-ого он вручает ей свой первый пасхальный подарок, яйцо, которое все наполнено символами любви, страсти (красный цвет — цвет страсти и любви), символами семейных отношений. Оно такое вот очень камерное, теплое по своему образу, обличью. Внутри этого яйца был сюрприз в виде бутона желтой розы, на котором есть кнопочка. И при нажатии на нее лепесточки бутона раскрываются. Внутри раньше находилась еще и маленькая императорская коронка. Но она в настоящее время утрачена, поэтому мы видим цветочек в закрытом состоянии.

И еще один необычный предмет здесь присутствует. Это не что иное как сюрприз от другого, утраченного яйца. Дело в том, что для императорской семьи фирма Фаберже изготовила всего пятьдесят пасхальных яиц, тридцать для Марии Федоровны, двадцать для Александры Федоровны. Но восемь яиц не сохранились до нашего времени, и перед нами редкая возможность увидеть сюрприз, который был внутри такого вот не сохранившегося яйца. Он представляет из себя сердечко на подставке. В раскрытом состоянии сердечко напоминает цветочек клевера (опять же цветочная тема). И на каждом лепесточке клевера мы видим акварельные миниатюрные портретики с изображением Николая Второго, Александры Федоровны и их первой дочери Ольги Николаевны. Но несмотря на то, что многие подарки Николая своей супруге носили теплый сердечный характер, были все-таки среди этих пасхальных яиц и яйца, которые можно назвать государственными. Они были приурочены к каким-то важным историческим событиям».

ЛК:

«Самое знаменитое пасхальное яйцо — „Коронационное“. Оно было тоже подарком Николая Второго для своей супруги, но приурочено оно было к событию коронации в Успенском Соборе московского Кремля. И это, как известно, это очень значимое, важное в жизни каждого российского императора событие, поэтому и само яйцо должно было отличаться по своему убранству, выглядеть нарядно, торжественно и действительно оно напоминает золотую императорскую мантию. Само яйцо золотое, но покрыто сверху еще и золотой эмалью и такой золотой сеточкой с изображением российского герба, двуглавого орла. А на верхушке этого яйца мы видим даже в алмазе вензель Александры Федоровны, для которой был сделан этот роскошный подарок. Яйцо изготавливали в мастерской одного из лучших художников фирмы Михаила Перхина, и существуют даже сведения о том, что когда просверливали дырочки в этой золотой сетке, чтобы прикрепить ее к эмали, то яйцо опускали в воду, чтоб не повредить сверлом золотую поверхность яйца и золотую эмаль. Такие тонкости использовали в своей работе мастера фирмы Фаберже. Вы видите еще, что под эмалью просвечивает узор в виде таких солнечных лучиков (это так называемый способ гильяширования). На поверхность яйца золотую или серебряную сначала наносился рисунок в виде вот таких лучиков, зигзагов, сеточки, а потом сверху наносились слои эмали. Иногда их было несколько, и вот когда нижний слой просвечивал сквозь верхний, яйцо начинало мерцать, переливаться, как оно здесь переливается. Создавался эффект переливчатой эмали. Очень красиво все это выглядело. Как вы догадываетесь, сюрпризом для этого яйца, тайной его являлась маленькая миниатюрная каретка, которая внутри его и помещалась. Это не просто шедевр ювелирного искусства очень тонкого исполнения, но и абсолютно точная копия парадной императорской кареты, которая сейчас находится в Эрмитаже. Это произведение создал уникальный мастер датский механик Георг Штайн, работавший у Фаберже. Он трудился над этой вещью пятнадцать месяцев и в точности воспроизвел даже самые мелкие детали, ободки колес, дверные ручки, и вы видите даже на крыше очень тоненько и тщательно вырезанных двуглавых орлов и маленькую императорскую коронку. Кроме того, что это вот такой уникальный шедевр, тончайшее мастерство изготовления, это и сложный технический механизм, потому что карета может двигаться, колесики у нее поворачиваются и ко всему прочему дверцы открываются и автоматически выбрасываются ступеньки. Это своего рода игрушка для императорской семьи. Вот такой шедевр удивительный. И с ним даже связана одна история. В 60-ом году потребовалась реставрация Эрмитажной большой кареты. После военного времени ведь многие экспонаты приходилось восстанавливать, и тут музейщики написали письмо Малкольму Форбсу в Америку с просьбой выслать фотографию этой миниатюрной каретки (ведь яйцо тогда находилось у него в коллекции). Когда тот это сделал, то по фотографии смогли восстановить, отреставрировать большую парадную коронационную карету, которая сейчас успешно выставляется в Эрмитаже. Такая вот история связала оригинал и эту тончайшего мастерства миниатюрную игрушку. Внутренний интерьер кареты, кстати, тоже воспроизведен абсолютно точно».

Мне подумалось о современных инаугурациях и о том, что человек — венценосное творение природы, обитающее на императорских пространствах своей жизни…

— А что есть тайна жизни, дедушка? — спросил Янтарик.

— Новое знание о мире.

— А человек тогда кто? — с лукавым высверком в глазах поинтересовался он.

— Ежик! — огорошил его дедуля.

— Ну-у, — удивился Янтарик.

— Да, каждой клеточкой своей, интуитивно ощущает он весь мир, в котором живет, звезды, Вселенную. Биологически человек состоит из клеток, и ученые называют даже его «цивилизацией клеток». Каждая из них имеет свойство настраиваться как бы личной антеннкой на космос. Они как иголки у ежика. И человек, являя собой своеобразный биокомпьютер, воспринимает оттуда сигналы. А иначе и заблудиться немудрено. Интуитивно воспринимает человек мироздание. А нет того в интуиции, чего бы не было в ощущениях, и это все психологи хорошо знают.

— А папа научил меня играть на компьютере, — похвалился Янтарик.

— Жизнь есть игра, внучек, или — охота за знанием. Что жизнь, атом «мертвого камня» даже — подмостки сцены. Специалисты по молекулярной биологии располагают сейчас такими приборами, что сумели «разглядеть» в нем стремительный вихрь электронов и открыть, что все в атоме живет, кружится и танцует. Ненец-охотниак Неро у меня в книге, играя, охотится за собольком. Зверек убегает, прячется, а он его ищет, ловит, пытается разгадать собольи уловки.

— Ловит его мыслью, — вскинулся Янтарик.

— Конечно же, конечно, внучек. Мысль — главное, чем одарила природа человека. Голова — выдающийся артефакт Мироздания. И мыслят и звери, о чем я написал в главе «Разум Вселенной: новая парадигма» в новой книге…

— И человек с собольком в прятушки играют, — догадался Янтарик и засиял в улыбке, добавив потом весело. — Котенок Мурзик так в бабушкин клубок с нитками играет. Ему интересно.

— Интерес движет и исканиями человека. А что же, что же там за горизонтом. Увлекательный это и вечный поиск. Берендеев лес жизни полон тайн, и человек их постоянно разгадывает. Знаешь ты, что есть миры, где камни поют и ведут себя как живые?

— Не-е-ет, — округлил глаза внук.

— Видел ты у меня на столе шкатулку с агатом и другими уральскими самоцветами?

— Да. Так вот ученый Боковиков собирал и исследовал всю жизнь агаты и доказал, что это не мертвые камни, а живые организмы со многими признаками, свойственными живому.

ЛК:

Из «Моего Дарвина»:

Живые камни, живые растения и другая вся живность, включая человека, — все живое, в новом тысячелетии это непременнейшим образом надо осознать нам. Чарлзу Дарвину это было не в новинку: «Капитан Ланкастер, повествуя о своем путешествии, 1601 г., говорит, что на морских песках у острова Сомбреро в Ост-Индии он «нашел небольшую ветку, наподобие молодого деревца; при попытке сорвать ее она уходит вниз и совсем скрывается, если только не держать ее очень крепко. Сорвав ее, видишь, что корнем ей служит большой червяк, и по мере того как дерево прибавляет росту, червяк убавляет, и как только червяк весь превратится в дерево, он пускает корень в землю и уже так становится большим. Это превращение — одно из самых диковинных чудес, какие я только видел за все мои странствования; ибо, если сорвать дерево молодым, оборвать листья и содрать кору, оно, высыхая, превращается в твердый камень, очень похожий на белый коралл; таким образом этот червяк в превращениях дважды различно меняет свою природу. Мы нарвали их много и привезли домой». Потрясающе. Может, нечто подобное лежит и в истоках агата?

В своей научной работе Боковиков привел 24 цветные фотографии, на которых запечатлены явления зарождения и развития нового организма внутри родительского тела и даже рождение агатика. Так, вот, Янтарик. И что наша жизнь, внучек. Она лишь эпизод в судьбе Мироздания. И, как поется в одной песне, жить надо высоко, рукою звезд касаясь.

ЛК:

«Самый изящный, самый красивый экспонат, шедевр ювелирного искусства — это пасхальное яйцо «Ландыши». Ландыши были любимыми цветами Александры Федоровны, ей и был предназначен этот подарок на Пасху 1898 года. Кроме того ландыши символизировали собой юность, чистоту и нежность, качества, которые Николай так ценил в своей молодой супруге.

Графиня Шуазель-Гуфье, увидав в первый раз Александру Федоровну, «была поражена изяществом и красотой ее стана. Окруженная придворными дамами, она была выше всех их головой, точно Калипсо посреди своих нимф». Позже А. С. Пушкин с восторгом описывал выходы государыни на придворных балах, когда она, «колеблясь, подобно лилии крылатой» входила в тесный круг придворных:

И над поникшею толпою

Сияет царственной главою.

(Из книги «Романовы. 500 лет служения России»).

Из того же источника почерпнул я о прекрасных человеческих качествах императрицы, у которой внешнее было абсолютно сгармонизировано с внутренним. «Александра Федоровна не любила повелевать и не раз говорила, что слово Befehl (приказание), и глагол befehlen (приказывать) понятны ей только в устах императора. Чуждая всякого личного честолюбия, далекая от желания властвовать, она стремилась лишь делать добро и пользовалась своим влиянием для того, чтобы помогать ближним, чтобы облегчить их страдания. Оказывая массу благодеяний, императрица Александра Федоровна всегда тщательно старалась скрыть, что эти добрые дела сделаны ею; истина открывалась иногда только по прошествии нескольких лет… Чтобы дать понятие о размерах ее благотворительности, достаточно будет сказать, что по кончине ее по бумагам оказалось, что ею тратилось ежегодно две трети ее личных сумм на благотворительность». Было б тако у нынешних олигархов, не лежала бы моя книга «Байкал: новое измерение» сверстанной три года в издательстве. ВЕЛИКАЯ НЕМАЯ ОНА, слова ее вопиют и кипятят мой кровоток… А обращался я за помощью и к десяткам богатейших людей России, и к губернаторам Ямала и Тюмени. Из департамента Кобылкина даже не ответили, что отказали мне в финансировании романа, хотя более года «рассматривали». Чихнули и на мощное предварение современного сибирского классика Анатолия Омельчука. Нефтяной магнат из Сургута Богданов, с которым встречался некогда как с помбуром, даже не ответил мне в Год литературы. И бреду я по жизни, как бедуин по раскаленной пустыне. Но вот не опосля пришла хорошая мысля: послать эту книжку меценату Вексельбергу. Что стоит ему выделить мне на пилотное издание байкальского романа (100 экземпляров) 300 тысяч рублей… Вот вам и царствующая особа! Альтруизм роднит ее и с Гаем Юлием Меценатом, и с «гаринским парнем» Василием Петровичем Федотовым, и с сонмом других людей, обладающих таким благородным свойством.

Это яйцо покрыто розовой эмалью, но под эмалью уже иной узор. Сеточка мелкая, вся поверхность усыпана цветочками ландышей, изготовленных из жемчужинок разного размера. Листики вырезаны их нефрита, любимого камня Фаберже, и само яйцо украшено ко всему прочему алмазами и золотом. У него тоже был такой сюрприз, секрет своеобразный — копия императорской короны, которая помещалась в верхней части. Она могла приподниматься, и тогда изнутри появлялись три акварельных портретика. Сейчас секрет перед вами представлен в раскрытом виде. На этих портретах изображены Николай Второй и две его старших дочери, Ольга и Татьяна. Потом можно было снова нажать на кнопочку — корона опускалась, и портреты оказывались вновь внутри пасхального яйца. Такой необычный сюрприз. Через два года после создания, в 1900 году это яйцо экспонировалось на Всемирной выставке в Париже. Оно произвело настоящий фурор. Самые признанные европейские ювелиры ничего подобного еще не встречали. Карл Фаберже получил на этой Выставке Гран-При, и сами французы удостоили его самой высокой во Франции награды, вручив ему Орден Почетного легиона. Так миниатюрный изящный шедевр принес Карлу Фаберже всемирную славу».

«Цветет все в работах у Фаберже, как цветет весною природа, — думалось мне. — Вот и награда его выросла, как цветок ландыша».

ЛК:

«Перед вами пасхальное яйцо-часы, это подарок Николая Второго своей матери Марии Федоровне. В нем Фаберже соединил два интересных механизма. Это часовой механизм, вы видите здесь часовой циферблат с золотыми стрелочками, цифирьками. Благодаря второму механизму, когда били часы, то изнутри, из под крышечки появлялся петушок, сделанный из натуральных перышков, он начинал кукарекать, хлопал крылышками и потом вновь скрывался внутри пасхального яйца. Идея эта соединить в одном предмете два механизма, принадлежала, кстати, не самому Карлу Фаберже. Он видел такие вещицы, музыкальные шкатулки с птичками или часы с птицами, в Европе, когда путешествовал там, и поэтому решил просто использовать европейскую традицию. И если для Европы это было уже не новинкой, то в России воспринималось как свежая, совершенно необыкновенная идея. Получив такие часы в подарок, Мария Федоровна была очень удивлена, восхищена, не могла найти слов, чтобы выразить свой восторг. „Восхитительно! — воскликнула императрица. — Этот Фаберже просто гений и величайший художник нашего времени“. Часы обильно украшены золотом, жемчугом, и опять же — эти колонночки, гирлянды из золота, т.е. классика присутствует практически в каждом произведении. В1911 году Мария Федоровна вновь получила от своего сына подарок на Пасху, яйцо, но еще более оригинальное. Оно было сделано в форме лаврового дерева. Сразу можно и не догадаться, что это пасхальное яйцо, потому что овальная форма яйца совпадает с овальной формой кроны этого дерева. Кстати, в кроне ни много, ни мало, а 325 листиков. Они все из нефрита. Каждый из них вырезался по отдельности, а потом скреплялся друг с другом на специальной сеточке, которая практически нам даже не видна. И получился такой удивительный декоративный предмет, который в Европе тоже пользовался большой популярностью: декоративные деревца — тамошняя традиция. В деревце Фаберже жила сюрпризная птичка. Она сейчас находится внутри, мы ее не видим, но на планшетике вы сможете ее посмотреть повнимательнее. Ключиком открывалась верхняя часть кроны, и отсюда как раз и появлялась эта птичка. Она начинала крутиться вокруг своей оси, пела песенку и вновь скрывалась внутри деревца, в листиках. Это была своего рода музыкальная шкатулка. Здесь Карл Фаберже опять использует свой любимый камень нефрит, зеленого цвета, цвета надежды, свежести природы. Листики — из нефрита светлых оттенков, а подставочка и колонки — более темных тонов. Кстати сказать, птичья тема была связана именно с образом Марии Федоровны. Она являлась заядлой птичницей, у нее в Петербурге, в Аничковом дворце был большой зал, уставленный клетками с певчими птицами. Николай знал об этом увлечении своей матери и, заказывая Фаберже подарок, высказывал, конечно же, свои пожелания».

Глядя на витринные часы, Янтарик заметил:

— Художник напоминал, что время тикает.

Я дополнил его:

— И успевали чтобы люди делать добро. Видишь, как внимателен был сын к маме и порадовал ее птичкой.

А про себя я подумал, что ненавязчиво так, как истинный художник, возделывал Фаберже своим искусством сад любви в людских душах.

ЛК:

«Это яйцо было приурочено к 15 годовщине царствования Николая Второго. Оно на подставочке, вращается, и можно рассмотреть мельчайшие, очень тонкие по исполнению акварельные миниатюрки, которые покрывают поверхность яйца. На них изображены важные исторические события, которые происходили за эти годы. Это и процесс коронации в Успенском Соборе Московского Кремля, и открытие памятника Петру Первому в Риге, и открытие музея Александра Третьего в Петербурге (сейчас это Государственный Русский музей) и другое. Показаны, конечно, и портреты членов царской семьи. Кстати, эти акварельки исполнил выдающийся художник-миниатюрист Василий Зуев, работавший в мастерских Карла Фаберже. Важно еще заметить, что сам Малкольм Форбс, у которого это яйцо сохранилось, очень дорожил им и ценил его именно за то, что оно содержало частичку российской истории и культуры. А ведь все, связанное с Россией, согласитесь, вызывает у любого западного человека большой интерес, любопытство и очень высоко ценится».

— А почему нашей страной сильно интересуются? — вздернул носик в мою сторону Янтарик.

— Потому, внучек, что сильна Россия силой Духа. Американский писатель Ли Кэрролл прямо заявил: «Если есть на Земле народ, который способен выкарабкаться из самых трудных и отчаянных глубин, то это народ России». Он мог здраво оценить потенциал ее, потому что давно интересовался российской историей и «всегда очень остро осознавал, что в истории этой огромной страны, России больше величия, драм, страданий и героизма, чем в истории любого другого народа. Взять хотя бы Сталинградскую битву… Мне всегда хотелось познакомиться с потомками героев, прошедших через это…» Вся наша история действительно показывет, что несмотря на угрозу смерти, гонения, плен, репрессии всякие, другие невзгоды, русский все равно поднимается с колен. И Россия замыкает том всемирной истории, она есть неразрезанные листы его…

ЛК:

«Это пасхальное яйцо „Георгиевское“. Оно было создано в 1916 году. Это время Первой мировой войны, когда даже для императорской семьи стало неэтично заказывать у Фаберже какие-то роскошные, дорогие изделия. Поэтому по сравнению с предыдущими это яйцо выглядит скромно. Оно покрыто перламутровой эмалью, и поверх ее нанесено изображение ордена Святого Георгия. Это белый четырехконечный крест, орденская ленточка, кроме этих аттрибутов видны еще два медальона с портретами Николая Второго и царевича Алексея. Дело в том, что в конце 1915 года Николай и Алексей находились на фронте в военной Ставке под Могилевом. Так получилось, что им самим приходилось принимать военные смотры, проверять наблюдательные посты, т. е. они как бы непосредственно участвовали в военной жизни. Тут требовались героизм, мужество, и за это Николай Второй получил орден Святого Георгия четвертой степени, а Алексея наградили Серебряной Георгиевской медалью. И эти награды мы видим с вами на крышечках медальончиков. Кстати, именно по поводу награждения и было создано Георгиевское яйцо. Николай Второй преподнес его на Пасху 1916 года своей матери Марии Федоровне, которая находилась в это время в Крыму. Получив такой подарок, она, конечно, очень растрогалась, потому что здесь были портреты ее сына Николая и ее внука Алексея. Это яйцо стало единственным в этой императорской серии, которое было вывезено за границу непосредственно самой владелицей. Когда Мария Федоровна покинула Россию в 1919 году, она взяла его с собой и передала потом по наследству дочерям Ольге и Ксении, а уже ее внук Василий Романов продал это яйцо на аукционе в 1960 году. И именно тогда его и купил Малкольм Форбс. Сейчас оно вновь вернулось в Россию».

«Такая вот „кругосветка“, — колыхнулось в моем сознании. — Малые вещицы, молекулы культуры, можно сказать, а странствиями своими, истоками искусства Фаберже, интересом, который оно вызывает в мире, единят весь Земной шар».

ЛК:

«Пасхальные яйца могли заказывать у Фаберже не только члены императорской семьи, но и другие богатые люди, у которых были средства. Это, например, яйцо-часы герцогини Мальборо. Это была внучка американского миллиардера, вышедшая замуж за английского герцога. Она была дама очень состоятельная и, побывав в Петербурге и увидев во дворце Марии Федоровны пасхальное яйцо с часами, она загорелась желанием иметь такое же и сделала свой заказ Фаберже. И вот, пожалуйста, тот изготовил такое же праздничное яйцо к Пасхе и для нее. Но здесь вместо круглого часового механизма мы видим циферблат, который располагается горизонтально, в виде белого опалового поясочка с цифирьками. А роль стрелочки выполняет змейка, усыпанная бриллиантиками и алмазами. Нам сказали, что все механизмы работают, но здесь часы просто не заведены. Циферблат мог вращаться, и стрелочка-змейка указывала время. Но кроме того, что часы были пасхальным подарком, их изготовили и как декоративное украшение в виде вазы. Эта классическая форма хорошо прочитывается. Мы видим золотые ручки вазы, набалдашничек, подставочки. Вот такая четкая, строгая, торжественная форма. Но такие дорогие подарки заказывали у Фаберже не только европейские богачи. Это могли делать и наши соотечественники».

«Часы-то, часы — золотая притча о том, что время коварно», — отметил я свое.

ЛК: