Бесплатный фрагмент - Звенигород. Путеводитель

ЗВЕНИГОРОД
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ГОРОДУ

Звенигород — один из старинных русских городов, которые прошли сквозь века, и тем не менее сохранили свой давнишний облик, какую-то провинциальную атмосферу давно ушедшего из столиц уклада. Таких городков по Руси немало, но Звенигород, наверное, ближайший к Москве. До неё отсюда всего 30 километров.

Можно сказать, что Звенигород изначально был городом-близнецом Москвы. Возник он на берегах той же реки, что дала имя и самой столице, и в ту же пору (официальная дата заложения города — 1152 год). Многое в облике Звенигорода было присуще и старой Москве. Не случайно исследователи говорят, что благодаря удивительной сохранности звенигородского ландшафта по нему можно судить о том, какой была Москва того времени, волею исторических судеб «вырвавшаяся в лидеры».

Через Звенигород проходят две ближних к Москве окружные дороги — автомобильная, или Московское Малое кольцо (так называемая «бетонка»), и Большое кольцо Московской железной дороги. Когда-то Звенигород связывался с Москвой прямой дорогой — через Пресненскую заставу, Серебряный Бор и далее вдоль берегов Москвы-реки (частично совпадая с нынешним Рублёво-Успенским шоссе) Но со временем были проложены новые пути, а старая дорога заглохла. Звенигород оказался в стороне от новых магистралей, примерно посередине между Можайским и Новорижским шоссе. Так что теперь в него попасть на автомобиле можно, свернув с любой из этих дорог на «бетонку», а по железной дороге — также по одноколейной железнодорожной ветке от станции Голицыно с Белорусского вокзала.

Местная жемчужина — Саввинско-Сторожевский монастырь, основанный на рубеже XIV—XV веков, в то же самое время, когда шло укрепление и развитие города при князе Юрии Звенигородском, что символически обозначало единство мирского и духовного в тогдашней жизни.

Город раскинулся по обоим берегам Москвы-реки. На правом, пойменном, находится та его часть, которая именуется Верхним Посадом, а на левом, крутом, прорезанном оврагами, сосредоточены исторические святыни Звенигорода: его «корень» — Городок, к востоку от которого находятся жилые кварталы, так называемый Нижний Посад, а к западу — места, связанные с деятельностью преподобного Саввы Звенигородского: Саввинско-Сторожевский монастырь и Саввинский скит.

В последнее время границы Звенигорода сильно раздвинулись, в городскую черту вошли многочисленные поселения, бывшие пригородами, но тяготевшие к городу. От исторического центра к востоку вытянулся вдоль Москвы-реки «хвост», включивший в себя Поречье с усадьбой Медведниковых, одноимённым санаторием, и Дунинским археологическим комплексом, который последнее время находится под угрозой разрушения. Тем самым городская черта вплотную приблизилась к деревне Дунино и дому-музею М.М.Пришвина, а также сомкнулась с переданными в черту Москвы в последние годы территориями вдоль поймы Москвы-реки между Мозжинкой и Уборами — так называемой «Отдельной площадкой «Конезавод, ВТБ». Тем самым у Звенигорода и Москвы фактически оказалась общая граница. С запада граница Звенигорода фактически прошла по железнодорожному кольцу, поглотив Шихово, когда-то славившееся производством музыкальных инструментов, Дютьково с домом-музеем С.И.Танеева и частью природного заказника «Долина реки Сторожки от устья до дома отдыха Коралово». С юга в черту города вошла знаменитая усадьба Введенское. В результате общая площадь Звенигорода превысила 48 кв. км. При этом Саввинская Слобода, возникшая и долгое время развивавшаяся при монастыре, осталась вне городской черты.

Эти края издавна получили прозвание «московской Швейцарии» за пересечённый рельеф и живописные виды, а также за удивительный целебный воздух. Не случайно здесь, в тылу мегаполиса, раскинулись многочисленные санатории, оздоровительные лагеря, а здешние края издавна привлекали деятелей культуры, имена которых говорят сами за себя. Удивительно, отклики о звенигородской земле. А.П.Чехов, сам работавший несколько лет в звенигородской участковой больнице, писал в одном из рассказов, созданных здесь: «Господи, неужели здесь всегда дышат таким воздухом или это так пахнет только сегодня, ради моего приезда?». И десятилетия спустя ему откликался М.М.Пришвин: впервые попав на звенигородчину сразу после Великой Отечественной, в 1946-м, от уверял, что с детства не дышал таким лёгким воздухом; он называл его бодрым, вкусным, звонким. В свой рассказ «Москва-река»» он вставляет почти без изменений собственную же дневниковую запись: «Много, много я на свете видел разных земель, и своих и чужих, но краше местности нашего Дунина я нигде не видел».

Целебный климат сохранился здесь во многом потому, что здесь запрещено строительство крупных промышленных предприятий, ведь Москва-река несёт свои воды отсюда непосредственно в столицу, в её водозаборы. Долина Москвы-реки отсюда и до Рублёвской водопроводной станции входят в важнейшую водоохранную зону. Достаточно вспомнить один из рассказов Пришвина, где даже гуси, надумавшие поплавать по Москве-реке, оказались «вне закона».

Впрочем, другая беда грозит отсюда столице — бесконтрольная вырубка леса, в том числе и с прямым нарушением законодательства, и строительство всевозможных коттеджных и многоэтажных жилых комплексов, «съедающих» не один гектар целебной земли.

ИСТОРИЯ ГОРОДА

Историческое начало Звенигорода, как, впрочем, и Москвы, теряется во тьме веков. Археологические данные говорят о наличии укреплённого поселения на месте Звенигородского городка во второй половине XII — начале XIII века. Официальной датой, от которой ведётся отсчёт, считается 1152 год, когда город, по легенде, был основан Юрием Долгоруким. При этом впервые Звенигород упоминается лишь в духовной грамоте московского князя Ивана Даниловича Калиты в 1339 году: «А се даю сыну своему Ивану Звенигород», а в летописи первые сведения появились под 1382 годом. Путаницу усугубляет то обстоятельство, что статус города Звенигород получил лишь в 1781 году, что лишний раз доказывает сомнительность этого параметра (присвоение статуса города на достаточно позднем этапе его истории, когда уже не один век существовало «градообразующее поселение») при установлении возраста города.

Но люди жили здесь задолго до его возникновения. На территории нынешнего Звенигорода были обнаружены следы стоянок человека различных времён: неолитические стоянки человека конца III — начала II тысячелетия до нашей эры — на южной окраине города, на склоне левого берега Москвы-реки, и на Верхнем Посаде, самые древние из известных поселений людей в этих краях. В целом стоянки оказались аналогичными знаменитой льяловской под нынешним Зеленоградом (по которой и была названа характерная культура).

Их сменили стоянки племён дьяковской культуры 1-го тысячелетия до нашей эры. Некоторые из них, как, например, у Мозжинки и дома отдыха «Связист» были укреплены целой системой валов и рвов (ещё одно из таких городищ сохранилось близ Саввинско-Сторожевского монастыря; его целостность была нарушена окопами и блиндажами в годы Великой Отечественной, но до сих пор с напольной стороны сохранились следы трёх валов около полутора метров в высоту, и рвов).

А ещё здесь сохранились и славянские курганы XI—XIII веков около Поречья, и целый археологический комплекс в Дунине… К IX веку первобытные племена сменяются славянами. В этих краях проходила граница расселения вятичей, а уже в окрестностях Рузы и Волоколамска начинались владения другого славянского племени — кривичей. Захоронения в это время стали делать уже под курганной насыпью, отсюда и многочисленные курганы в здешних краях.

А далее начинается уже собственно историческая биография Звенигорода.

Бесспорен факт, что историческим «корнем», из которого вырос Звенигород, стал кремль на западной окраине центральной части города, примерно в километре-полутора от его левобережной части — Нижнего Посада. Звенигородцы издавна называют это место Городком. Здесь, на крутом холме в устье реки Жерновки (его высота — 24 метра), и был в середине XII века заложен город. А вторая неотъемлемая часть города — Саввинско-Сторожевский монастырь — появилась чуть выше по течению Москвы-реки, при таком же слиянии с нею реки Сторожки (в верхнем течении сохранившей прежнее имя Разводня — ныне искажённое Разварня).

Название реки Сторожки говорит о том, что здешние жители несли сторожевые функции, защищая Москву от нападения с запада. И забавно, что «экзотическое» и кажущееся претенциозным название поселения, находящегося выше по Сторожке, в её среднем течении — Коралово, на самом деле — искажённое Караулово, чья смысловая связь с рекой Сторожкой очевидна.

Ещё одна «ложная этимология» связана и с названием самого города. Специалисты отвергают, как слишком «лобовые», легенды о том, что это город, в котором звонили в сторожевые колокола при приближении неприятеля, или город с обилием церквей, имевших колокольный звон. Известно, кстати, что переселенцами из южнорусских земель привычные названия часто переносились на новые места, и из киевских земель во владимиро-суздальские были перенесены и Лыбедь, и Переславли, и многие другие названия, как, кстати, и Звенигород (на юге уже было два, а то и три Звенигорода — Звенигород Галичкий в Галицкой земле, ныне село в Львовской области Украины, и под Киевом — Звенигород Киевский). Из-за этого упоминания в летописях того или иного Звенигорода исследователями принимались за упоминания Звенигорода нынешнего, что приводит к путанице с датировками основания города. А непосредственно название города этимологи объясняют через более традиционный способ образования названий — от основы древнерусского личного имени типа Звенислав, Звенимир, или же от речных названий с той же основой: Звенич, Звиняка, Звенига и т. п. (так часто назывались реки с быстрым, переливающимся, «звенящим» течением).

Результаты раскопок на Городке под руководством Н.Н.Воронина и Б.А.Рыбакова в годы Великой Отечественной войны, помогли установить, что «Звенигород является ровесником Москвы» (Б.А.Рыбаков), а возникновение города в самом деле так же, как и Москва, было связано с деятельностью Юрия Долгорукого. Этот вывод был подкреплён и результатами раскопок в 1955—1960 гг. Ю.А. и Н.А.Красновых. В середине XII столетия, готовясь к решительной битве за киевский престол, Юрий Долгорукий возводил в Северо-Восточной Руси новые города-крепости. По версии профессора Н.Н.Воронина, Звенигород и стал одним из таких защитных крепостей, охранявших с запада княжескую резиденцию на Боровицком холме. При этом первые звенигородские князья жили в Москве, а в пределах княжества они возводили опорные пункты, держали дружину и сборщиков дани.

Новые города-крепости Юрий Долгорукий заселял переселенцами из южных районов Руси, измученных междуусобицами князей и набегами половцев. Вместе с переселенцами «переносились» и привычные им названия городов: Переславль (помимо известного Переславля-Залесского в центральной полосе появился и Переславль-Рязанский, позднее ставший современной Рязанью, после того как прежняя, историческая Рязань была дотла выжжена монголо-татарами), Перемышль, Вышгород, Звенигород…

В первом письменном упоминании города — в духовной грамоте Ивана Калиты 1339 года — обращает внимание то, что Звенигород стоял впереди списка 22 других селений, которые передавались князем по наследству своему второму сыну Ивану же (он же Иван Красный), отцу Дмитрия Донского. Значит, к тому времени здесь уже существовал весьма развитой город (наподобие того, как в первом летописном упоминании Москвы Юрий Долгорукий приглашал гостя уже в свою обустроенную резиденцию). О причине такого важного статуса Звенигорода, сыгравшего драматичную роль в его истории в XV веке, мы скажем чуть позже. Пока же отметим, что тем самым Иван Красный стал первым самостоятельным владельцем Звенигорода в роду московских князей. Он приходился внуком первому удельному московскому князю Даниилу. Так город стал центром Звенигородского удельного княжества (существовало в 1339—1492 гг.) Ивана Ивановича Красного, сына Калиты и внука первого удельного князя Московского Даниила Александровича. Обустройство же на старом месте новой крепости — Городка, связано с именем князя Юрия Дмитриевича Звенигородского в 1390-е годы, внука Ивана Красного и сына Дмитрия Донского.

В начале XIV века Звенигород оказался одним из пограничных форпостов Ростово-Суздальской Руси и вместе с Можайском принимал на себя удары рвавшегося к Москве неприятеля — будь то князья смоленские, тверские или же вообще иноземные литовские и польские интервенты. Так, во время нашествия на Северо-Восточную Русь войска хана Батыя в начале XIII века в числе взятых им и разорённых городов был, по всей видимости, и Звенигород. Но жизнь в нём продолжалась и под игом. В летописях за 1382 год он упоминается среди городов, подвергнувшихся разорению во время набега хана Тохтамыша.

Со временем город продолжал развиваться, а упоминания в позднейших документах о мыте и пошлинах заставляет сделать вывод о большом развитии в городе торговых отношений.

Мыт — пошлина за провоз товаров — давал немалый доход звенигородским князьям, чей город стоял на Москве-реке — важном торговом пути. Большой доход здешние князья имели и от бортничества — сбора мёда диких пчёл по дуплам деревьев. А экспорт мёда был одним из ведущих статей дохода, наравне с вывозом пушнины. В результате Звенигородское княжество стало одним из весьма доходных, что следовало и из размеров дани, выплачиваемой Золотой Орде.

Настоящий расцвет города на рубеже XIV—XV веков связан с деятельностью сына Дмитрия Донского Юрия, Родившись в 1374 г. в Переславле-Залеском, он был окрещён самим Сергием Радонежским. Получив по завещанию отца удел в 1389 году, пятнадцатилетним, Юрий Дмитриевич переехал в Звенигород и прожил здесь 36 лет. А дальнейшая деятельность здесь князя Юрия Звенигородского и преподобного Саввы Сторожевского широко известна из анналов истории, став основой дальнейшей летописной истории города.

Для укрепления собственной вотчины, на месте старого поселения, тем более разорённого незадолго перед этим Тохтамышем, князь в самом конце XIV века выстроил новую мощную крепость и переехал сюда со всем двором. Ведь княжеский двор — это не только княжеские хоромы со всеми атрибутами повседневной жизни, а ещё и средоточие политической и административной жизни, своего рода все столичные функции. Вся власть и организация жизни в княжестве творились именно здесь.

Время Юрия Дмитриевича — это пора, когда действовали его отец Дмитрий Донской, преподобный Сергий Радонежский, духовный наставник Дмитрия Донского, благословивший его на Куликовскую битву, и Андрей Рублёв. Сегодня каждое из этих имён — символ Руси, единства мирской, воинской и духовной силы. Ещё уходя на Куликовскую битву, Дмитрий Донской оставил на княжении шестилетнего Юрия, а Сергий Радонежский стал его крёстным отцом.

Сейчас с городища к югу, в сторону шоссе вдоль Москвы-реки проложена длинная лестница. А с северо-восточной стороны на городище поднимается старинная дорога (сейчас она называется улица Городок). Она вела через подъемный мост через ров к въездным воротам надвратной башни. С трёх сторон, особенно с северо-восточной, городище до сих пор окружает насыпной вал высотой до 8 метров. За крепостными стенами находились княжеский двор, хоромы бояр, воевод. На вершине городища сохранилась историческая святыня города — собор Успения на Городке.

Результаты раскопок помогли реконструировать внешний вид существовавшей здесь крепости. Стену укрепляли мощные дубовые башни, одна из них, по всей видимости, и была подъездной и стояла с северо-восточной стороны, на том месте, где сейчас в разрыв вала входит уже упоминавшаяся нами дорога на Городок. Изнутри и снаружи стену охватывал выложенный булыжником скат. Снаружи булыжное покрытие скреплялось густым слоем глины. Достаточно было полить эту крутую, наклонённую до угла в 70 градусов, поверхность водой, чтобы сделать её неприступной для нападающих. Для предохранения стен от пожара они также были обмазаны глиной. По тем временам это было мощное фортификационное сооружение.

Раскопки также дали представление о планировке Городка. Сейчас его пересекает с северо-востока, от места въездных ворот, на юго-запад, к лестнице, спускающейся на Каринское (оно же Ратехинское) шоссе так называемая «улица Городок». А раньше, к северу от собора, в центральной части укрепления, располагалась Соборная площадь. К западу от Успенского собора, против главного входа в храм, на сильно застроенной территории, датируемой ещё XII веком, были найдены контуры большой постройки — княжеского дворца. На его месте впоследствии был выстроен небольшой дом, в убранстве которого были использованы явно вторичные детали — резные белокаменные фрагменты, на один из которых был нанесён рельефный рисунок в виде кокошника, не встречающийся в рельефе собора.

Помимо укреплённой центральной части города, цитадели, по традиции, существовал и примыкающий к его стенам снаружи посад (как, например, в Москве примыкал к укреплённому Кремлю посад, вытянувшийся вдоль Москвы-реки к востоку, предтеча будущего Китай-города). В Звенигороде, археологи обнаружили следы поселения к северу от крепости, на месте современных остатков Супоневского кладбища. Здесь были вскрыты следы костерезных промыслов, гончарного и кузнечного дела. Впрочем, ремесленники жили и в самом Звенигородском кремле. Именно тогда, на рубеже XIV—XV веков и был построен придворный храм князя Юрия — Успенский собор (в росписи которого участвовали молодой Андрей Рублёв и Даниил Чёрный), а следом за ним, в 1405—1407 годах, ещё один каменный собор — в Саввино-Сторожевском монастыре. Большое каменное строительство способствовало разрастанию Верхнего и Нижнего посадов, и поселения на Красной, когда-то Конюшенной горе, примыкающей к Городку с запада. Название горы было связано с тем, что на ней стоял княжий конюшенный двор.

Сам монастырь был основан, по всей видимости, в 1398—1399 годах бывшим игуменом Троице-Сергиева монастыря Саввой, которого Юрий перезвал к себе. Помимо Саввинского, только на территории современного Звенигорода в разное время существовали известные по историческим источникам Крестовоздвиженский (Воздвиженский) монастырь на Нижнем Посаде, в писцовой книге 1558—1559 годов упоминался звенигородский Рождественский монастырь. Немало других обителей было и в окрестностях города. Сведений о них сохранилось крайне мало, но известно, что возникли они в начале XV века, во времена Юрия Дмитриевича.

Обширное каменное строительство в Звенигороде было связано с тем, что звенигородский князь по сложившейся издавна традиции был вторым по иерархии после московского князя. Правитель Москвы обычно завещал Москву старшему сыну, а Звенигород — второму по старшинству. Так поступил и Дмитрий Донской, отдав Москву старшему сыну Василию, а Звенигород — второму сыну Юрию. Звенигородский князь был следующим за московским претендентом на престол, и размах строительства белокаменных храмов при Юрии Звенигородском был призван демонстрировать богатство звенигородского княжества и права князя на центральное княжение. Увы, такой расклад привёл к «феодальной войне».

Значительную часть необходимых для историка сведений о размахе здешней жизни при Юрии Дмитриевиче, впрочем, летописцы обходили странным молчанием. Так, например, нет данных о времени строительства двух значительных белокаменных соборов, нет в архиве московских князей и в архиве Посольского приказа ни одной договорной грамоты с Юрием Звенигородским. По всей видимости, дело было в том, что с его именем связаны события той самой известной «феодальной войны» или междуусобицы середины XV века в битве за престол между Юрием Звенигородским и его старшим Василием, которую продолжали и их дети — сын Василия Василий же (будущий Василий II) и сыновья Юрия Василий Косой и Дмитрий Шемяка.

Поводом для междуусобицы стала традиционная для того времени интрига, вызванная разным пониманием принципа и последовательности престолонаследия. По завещанию Дмитрия Донского, великокняжеский престол переходил старшему сыну Василию, а затем следующему по старшинству брату — тому самому Юрию Звенигородскому. Но Василий в нарушение отцовской воли престолонаследником сделал не младшего брата, а собственного малолетнего сына Василия, подчиняться которому заслуженному князю, который был старше племянника на несколько десятилетий, было уж никак не с руки. Дальнейшая история хорошо известна. Юрий, защищая своё право, два раза захватывал московский престол, принадлежавший ему по завещанию отца, но оба раза был вынужден отступать. В своей духовной грамоте Юрий Дмитриевич разделил звенигородский удел между сыновьями. Но в борьбе за престол не гнушались никакими средствами — мать Василия Васильевича потребовала на свадьбе сына снять с Василия Косого пояс, якобы украденный из царской казны, а сам Василий Васильевич впоследствии был ослеплён (и назван поэтому Тёмным). Та же участь постигла и Василия Косого, а Дмитрий Шемяка, по всей видимости, был отравлен. В итоге сыновьям Юрия Звенигородского, Юрьевичам, так и не удалось занять звенигородский престол. В результате деятельности Василия Тёмного все звенигородские земли в 1441 году оказались в его руках. Фактически с этого момента слава Звенигорода сошла на нет, самостоятельный удел прекратил своё существование, став придатком Москвы.

В то время и другие удельные княжества стали терять свою роль и превращаться в уделы, которые возвышающиеся русские цари (прежде всего Иван Грозный) награждали нужных им людей. Трижды они жаловали Звенигород татарским царевичам и князьям. А с утратой роли княжеской вотчины и сам город утратил свою прежнюю роль. Со взятием Смоленска он потерял свои сторожевые функции, а с появлением сухопутных дорог и обмелением Москвы-реки — и торговое значение. Город спустился в сторону Нижнего Посада и превратился в захолустный городок. Тем не менее он сумел пережить в XV веке моровое поветрие и страшный голод, и возродиться вновь. Московские цари — и Иван Грозный, и сын его Фёдор Иоаннович не раз ездили сюда на богомолье.

В новом веке Звенигород вновь оказался на передовой линии, теперь уже при польско-литовской интервенции. Опасаясь густых лесов по старой Смоленской дороге, в которых прятались «лихие люди», незваные гости предпочитали водные пути, в том числе и мимо Звенигорода. В апреле 1605 года Лжедмитрий I по пути в Московский Кремль сжёг и разорил звенигородский посад. Один из документов тех лет гласит о бедствии: «Монастырские деревни они разорили, монастырские казенные деньги и лошадей и всякие монастырские запасы и хлеб забрали, и игумена Исайю с братиею ограбили и огнём жгли». Два года спустя, в 1607 году, новый самозванец Лжедмитрий II также пробирался к столице вдоль Москвы-реки. И вновь на пути интервентов оказался Звенигород. На этот раз город грабили более жестоко. Здесь же Лжедмитрий II принял посла от В.И.Шуйского, стоявшего во главе Русского государства. Останавливалась здесь и Марина Мнишек. За ними пришёл гетман Хоткевич, а в 1617 году около трёх недель под Звенигородом стоял польский королевич Владислав, несостоявшийся наместник на русском престоле, и его отряд, встав лагерем против Городища, разорял окрестные сёла.

После Смуты запустевшие края стали вновь заселяться разным людом, а власть поборами и налогами, направленными на пополнение разорённой казны довела их до Медного и Соляного бунтов. XVII век для России был также временем зарождения крупной промышленности. В 1630-е—1640-е годы боярин Борис Морозов, воспитатель юного царя Алексея Михайловича, строит в Звенигороде несколько железоделательных заводов, первых в России. После смерти Морозова в 1661 году его поташные заводы частично отошли к дворцу. Уже в конце 1690-х годов заводы встали, и впоследствии были закрыты. В документе 1701 говорится: «Звенигородские заводы, что держал гость Владимир Воронин, стали, и железа на них не делают».

Покровительство в середине XVII века Саввинскому монастырю богомольного царя Алексея Михайловича, сделавшего его фактически своей резиденцией, вызвало его расцвет и обширное каменное строительство, которое и составило его современный облик. Всего за шесть лет в монастыре сложился первоклассный архитектурный ансамбль. А за счёт приписки к монастырю селений и других мелких обителей монастырь вошёл в первый десяток крупнейших «феодалов».

По настоянию царя 19 января 1652 года была проведена канонизация Саввы Сторожевского, а его вскрытые мощи установлены в Рождественском соборе монастыря. Появление здешнего святого привлекло сюда почти непрерывный поток богомольцев и пожертвований.

В 1650 году было повелено сделать «каменный город около всего строения», а 4 года спустя Звенигород был объявлен крепостью. К этому моменту горожан в Верхнем и Нижнем Посадах Звенигорода значилось около 230 душ/ 54 двора (в Рузе — вдвое меньше, в Кашире — на 70 человек больше). А в 1708 году Звенигород вошёл в состав Московской губернии и стал одним из её 15 уездных центров. К концу XVIII века в городе насчитывалось менее тысячи человек. Фактически город превратился в обычный уездный центр.

На Нижнем Посаде располагался так называемый Казённый двор, где помещались все присутственные и общественные места — уездный суд, дворянская опека, правление городничего, дом для городового магистрата и так далее вплоть до народного училища, винного и соляного магазинов и питейного двора. В 1781 Екатерина II подписала указ о Звенигороде, утвердив проект герба города: на геральдическом щите вверху — символ Московской губернии вмч. Георгий Победоносец, внизу изображение колокола; в том же году Звенигород стал центром уезда. Несколько лет спустя, в 1784 город получил регулярную планировку. Но, несмотря на утверждённый в 1783 году Екатериной 2-й генеральный план Звенигорода с множеством общественных заведений, фонтанами и ботаническими садами, городок всё равно оставлял впечатление глубокого, богом забытого захолустья.

При этом здешние природные условия и живописные виды (не случайно соседнее Дунино одно время называлось даже Миловидовом) способствовали появлению во второй половине XVIII века в окрестностях Звенигорода дворянских усадеб. Начало этому было положено указом Петра III о вольности дворянства, по которому обязательная со времён его великого деда служба для дворян сменилась правом выбирать свою судьбу — служить или жить «на покое» в любом удобном месте. С 1760-х годов дворяне стали разъезжаться со службы и селиться в обустраиваемых загородных имениях. Так, собственно, и возникла знаменитая культура «дворянских гнёзд». Именно тогда, во второй половине XVIII — начале XIX веков и возникли столь знакомые белоколонные, нарядно украшенные дома-дворцы. Создавали усадебные ансамбли часто прославленные мастера-зодчие. Так, например, имение графа С.Д.Шереметева во Введенском проектировал Н.А.Львов, «Ломоносов» своего времени. А сами усадьбы стали культурными центрами, владельцы которых собирали библиотеки, коллекции живописи, декоративно-прикладного искусства, что дало после революции возможность открыть собранное народу. Не случайно в 1920-е годы во многих бывших усадьбах были развёрнуты музейные экспозиции. Одной из таких культурных жемчужин было Введенское, где действовал один из уникальнейших музеев-усадеб, но увы, впоследствии закрытое от посторонних глаз. А одной из лучших усадебных церквей до Великой Отечественной войны считалась церковь в имении Олсуфьевых в Ершове, к северу от города, созданная архитектором из крепостных Афанасием Григорьевым, учеником Доменико Жилярди и взорванная фашистскими войсками при отступлении.

Из наиболее заметных усадеб в окрестностях Звенигорода стоит также назвать Большие Вязёмы Голицыных, Васильевское, принадлежавшее отцу А.И.Герцена, ну и, конечно же, усадьбу бабушки А.С.Пушкина М. А.Ганнибал в Захарове, где в детстве жил несколько лет и сам будущий поэт…

В 1812 году на звенигородские земли пришли новые испытания — Отечественная война, «гроза двенадцатого года». В окрестностях Звенигорода произошёл жестокий бой между отрядом генерала Винценгероде и 4-м корпусом Евгения Богарне. Сражение длилось, по сообщению Кутузова, в общей сложности шесть часов. Но силы были неравными. Наполеону удалось занять город, сделав его одним из опорных пунктов для снабжения армии и охраны коммуникаций от партизан, а отряд генерала Богарне расположился в Саввино-Сторожевском монастыре. Их беспардонное хозяйничанье вызвало всплеск партизанского движения, а 21 октября партизанский отряд во главе с майором Фиглевым вступил в Звенигород и несколько дней спустя французы были вынуждены оставить монастырь.

В 1830 году открылась городская больница, обновлённая в середине 1880-х годов. Как раз в то время там два года проработал врачом Антон Павлович Чехов.

После отмены крепостного права мануфактуры в помещичьих усадьбах пришли в упадок, земледелие в уезде было заброшено из-за плохого качества земли. Скудость земель заставляла смекалистых мужиков зарабатывать на жизнь своих семей не только сельским хозяйством, но и развивать кустарные промыслы. Сырьё для этого (прежде всего древесина) добывалось в здешних лесах, а создаваемая продукция шла на продажу. Это лозоплетение, изготовление колёс, саней, телег, лопат, грабель, сундуков, зеркальных рам, катушек, игрушек — всего до 64 вида промыслов.

Часто какой-либо промысел сосредотачивался в одной или нескольких соседних деревнях, которые приобретали тем самым славу центра какого-либо промысла. Один из промыслов Звенигорода стал известен на всю страну — это производство струнных музыкальных инструментов. Этот промысел был занесён в Шихово (на юго-западной окраине нынешнего Звенигорода) местным крестьянином Емельяновым, работавшим в гусельной мастерской в Москве. Вернувшись домой, он обучил односельчан полученным навыкам. Шиховские крестьяне стали делать струнные музыкальные инструменты — гитары, мандолины, балалайки. «Шиховские гитары» были таким же «брендом», как, скажем, башмаки из Талдома или фарфор из Вербилок. На основе этого промысла в советское время в Шихове была организована даже фабрика культтоваров. В Больших и Малых Вязёмах производились плетением из лозы и камыша всевозможных корзин, в Шарапове — часы-ходики, и т. п. В звенигородском краю значительное развитие получили и лесные промыслы, заготовка древесины для нужд промышленности близлежащей Москвы, распилка и сплав леса.

Из промышленности в конце XIX века в уезде больше всего было суконных фабрик, затем кожевенных и кирпичных заводов и ткацких фабрик. Промышленность давала пропитание 3%, кустарные промыслы — 9% населения уезда. Жители самого города, насчитывавшего 4000 человек, занимались в основном огородничеством; в городе было уездное и приходское училища с 98 учащимися и земская больница. На содержание уездного училища расходовалось 520 рублей, что было равно годовой зарплате 4 рабочих. В целом, город и уезд были одними из наименее развитых в губернии.

Вслед за дворянскими гнёздами благодаря здешней живописной природе в Звенигороде и его окрестностях стали появляться и дачи деятелей культуры, один перечень имён которых –классика русской культуры. В Звенигородской больнице начинал свою последипломную практику А.П.Чехов. Жил он и в соседнем Бабкине. Тесно была связана с именем Чехова и со звенигородскими краями деятельность И.И.Левитана (Саввинская Слобода, Бабкино, Успенское), а благодаря эффектным здешним видам, запечатлённым на полотнах мастера, сейчас любой живописный вид сквозь деревья на открытые пространства, на Москву-реку или окрестные поля и луга, получает нарицательное прозвание «левитановских окон». В Саввинской слободе жили и работали также А.К.Саврасов, Л.Л.Каменев, Н.Н.Крымов, К.С.Коровин. Композитор С. И.Танеев облюбовал Дютьково, где и умер в 1915 году. Во Введенском выросла и работала М.В.Якунчикова, здесь также творил В.Э.Борисов-Мусатов.. А с близлежащим Дунином вообще связана целая плеяда видных людей Отечества. Сейчас святыня Дунина — это дом-музей М.М.Пришвина, где он жил в последние годы своей жизни каждое лето с 1946 до 1953 года. Но восходит пришвинский дом к дачам конца XIX — начала XX веков. Ещё в первой половине ХХ века здесь жили в разное время академик А.Н.Бах, революционерка В.Н.Фигнер, скульптор С. Конёнков… А само Дунино как бы замыкают по берегу Москвы-реки ещё две старинные дачи более чем столетней давности — Э.Л.Ульмера (1875) с запада, на крутом москворецком берегу и дача Рахмановых с востока, где деревенская улица упирается в овраг, за которым начинается территория пансионата «Поляны».

Большевики захватили власть в Звенигороде 16 ноября 1917 года. Отряд красноармейцев-рабочих и солдат из Павловской слободы без сопротивления вошёл в город и занял административные здания, почту и телеграф. Вскоре сюда прибыл с мандатом продкомиссара Константин Макаров. Его отряд реквизировал у Саввино-Сторожевского монастыря хлеб, а заодно попытался вскрыть раку с мощами преподобного Саввы Сторожевского, что стало причиной «Звенигородского мятежа», произошедшего в мае 1918 года. В результате Макаров был убит.

Соединяющая Нижний Посад Звенигорода с Саввинским монастырем прибрежная дорога — Каринское шоссе, иной раз называется также Ратехинским. Это название она получила по имени К. Ратехина, председателя уездного исполкома в 1921—1923 годах, много сделавшего для мирного строительства, для переобустройства города. При нём началась прокладка водопровода, была заложена электростанция. Но главной заслугой стало строительство важной для развития города железнодорожной ветки на Звенигород от Голицына.

Так сложилось, что при прокладке во второй половине XIX века новых путей сообщения от Москвы Звенигород остался в стороне от них — как от Смоленской дороги, так и от одноимённой железнодорожной линии. Существовавшая дорога на Звенигород мимо Введенского была разбита (сам владелец Введенского граф С.Д.Шереметев признавал, что поездка сюда была настоящим подвигом). И только после революционных событий 1917 года и установления советской власти (в данном случае это не пропагандистский приём, а реальный факт) усилиями новых хозяев города дорога была обновлена и укреплена, а от станции Голицыно в 1921—1922 годах протянута железнодорожная ветка. Впоследствии, в 1950 г., с электрификацией железнодорожной ветки было организовано прямое железнодорожное сообщение между Звенигородом и Москвой.

Первоначально вокзал станции Звенигород располагался в здании дачи владельца Шнейдера, возле территории усадьбы Введенское. Во второй половине ХХ века вокзал был перенесён на новое место, немного дальше от города, к линии «бетонки», и тем самым трасса как бы «загнулась» к востоку.

В первые годы советской власти на базе местных кустарных промыслов стали возникать ремесленные артели. В самом Звенигороде была создана артель, участники которой занимались изготовлением разных трикотажных изделий, в частности, вязанием чулок. А в примыкающей к Звенигороду деревне Дунино появилась артель «Металлист», изготовлявшая металлическую посуду — кружки. Чашки, кастрюли, вёдра. Затем она была преобразована в небольшой завод с одноимённым названием. Его постройки возле Дунинского кладбища просуществовали вплоть до 2000-х годов.

При административной реформе 1929 года Звенигород стал центром Звенигородского района Московской области.

В советское время окрестности Звенигорода развивались как столичная здравница. Здесь строились многочисленные дома отдыха, санатории, оздоровительные лагеря… Перед самой Великой Отечественной войной, в 1940 году, было принято решение об организации здесь климато-бальнеологического курорта. Был разработан обширный план его развития. Но заняться его воплощением возможность появилась только в 1956 году. Заключение специалистов гласило: «По условиям расположения рельефа, характеру лесных массивов, водным факторам. Климатической и микроклиматической обстановке лучшей местностью Подмосковья является район Звенигорода». Учитывалось и наличие в недрах ценных минеральных вод. Сам курорт предполагалось разместить первоначально на высоком берегу Нижнего Поречья, затем в его состав должно быть включено и Верхнее Поречье, а усадьба Введенское стать его центром.

Помимо оздоровительных окрестности Звенигорода стали активно использоваться и в спортивных целях. По планам здесь разворачивались туристские и спортивные базы, предполагалось обустройство зимнего курорта (возможно, что-то вроде модного нынче Куршавеля или отечественного комплекса у станции Турист) и даже создание Звенигородского водохранилища, где можно было бы заниматься парусным спортом и греблей.

Звенигородская земля подверглась новым испытаниям в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. Здесь, на подступах к Москве, вновь развернулись бои. Фактически в районе Звенигорода проходила линия фронта, на которой и были остановлены немецко-фашистские войска. Столицу здесь обороняла 5-я армия под командованием генерал-лейтенанта Л.А.Говорова. В помощь им было направлено значительные подкрепления. 20 ноября гитлеровцы сбросили зажигательные бомбы на Дютьково. Вплоть до 23 ноября под Звенигородом шли непрерывные бои. Город подвергся артиллерийскому обстрелу сразу с трёх сторон и был сильно разрушен. Следы обстрела долгое время сохранялись и на высоком берегу Москвы-реки в окрестностях Дунина. Линия фронта проходила в трёх километрах от города, в Ершове. С юга войска противника нацелились на Голицыно. Звенигород оказался на дне «мешка». 13 декабря в ходе контрнаступления советских войск совершил знаменитый рейд в тыл врага кавалерийский корпус под командованием генерал-лейтената Л.М.Доватора, а следом, пользуясь замешательством гитлеровцев, войска Западного фронта оттеснили их от Истры. Звенигород не был взят гитлеровцами.