Бесплатный фрагмент - Зов моря

Предисловие

Елена Мочалина @mochalina863

Как начинается ваше путешествие? С желания отдохнуть, увидеть что-то новое? Или с красивой фотографии в журнале, интересного видеосюжета, рассказа коллеги о своих поездках? Порою трудно бывает определить этот волнительный момент — зарождение мечты.

Но вот она родилась и начинает расти, зреть, обрастать подробностями. Она занимает все ваши мысли, беспокоит, заставляет застывать в задумчивости днём и просыпаться от томления в груди ночью.

— Пора, пора! — твердит мечта. — Пора в дорогу!

Однажды вы видите, как кто-то у соседнего подъезда с чемоданами садится в такси. И тут как прорывает!

— А я-то почему не еду? Чего жду?

И вот тогда мечта обретает форму. Она диктует верное направление, выбирает ту самую страну, город, заветную точку на карте, куда рвётся душа, и раздумывает, как же туда добраться.

Куда зовёт вас мечта сегодня? На тёплое, ласковое побережье или в суровые, неприступные горы? В крохотные селения, прячущиеся от цивилизации, или на широкие улицы огромных мегаполисов? Наверное, не так уж и важно, главное, чтобы обязательно было море! И не просто было, а чтобы вы видели его из окна, слышали его дыхание и сами вдыхали его прохладную свежесть и солёный аромат. Море должно быть совсем рядом.

Скажете, трудно получить всё и сразу. Ещё как! Но в этом же и кайф! Когда всё наконец сложилось, как пазл, все пожелания учтены, остаётся только взять свои чемоданы и погрузить их в такси. И в дорогу! В дорогу к морю!

«А в глазах плескалось море»

Лиза Глум @lizaglum

I Подарок

Ааапчхи! Меня зовут Аня, и я библиотекарь. Долго рассказывать, каким ветром меня сюда занесло. Просто однажды так получилось, потому что иначе получиться не могло. Ааапчхи! Да что ж такое…

Думаете, существует более пыльная и беспросветная работа, чем в библиотеке? Особенно когда тебе уже двадцать шесть, ты живёшь в провинциальном городке и у тебя нет даже намёка на парня. В этой книжной обители куда проще отыскать принца из какой-нибудь сказки, чем встретиться с более-менее живым мужчиной.

Вот уже пять лет в моей френдзоне только школьники и всевозрастные поклонницы Донцовой и Марининой. И я даже успела с этим смириться. Я, но не мои коллеги — умудрённые опытом, годами, мужьями, детьми и внуками. Моя личная жизнь, а точнее, её отсутствие волновало их куда больше, чем меня. Но если вам кто-нибудь когда-нибудь скажет, что работа в сугубо женском коллективе — тот ещё гадюшник, мне будет что возразить.

Мои дамы умны, образованны, интеллигентны, но уж весьма активны в плане «пристроить» девочку Аню с в/о без в/п и ж/п. К слову, о жилищных проблемах. Они-то как раз у меня не так давно нарисовались. Мама моя в свои полвека отправилась под венец уже в третий раз. Дочь явно не в неё уродилась, но давайте не будем об этом. Дело в том, что сейчас моё присутствие в одной квартире с «молодыми» как-то вообще не в тему.

Поэтому теперь я выскакивала из дома утром пораньше и задерживалась в библиотеке допоздна. Благо приводить в порядок книги, каталоги и хранилище я могла бесконечно. И самое страшное, что мне моя работа нравилась и менять её я не собиралась. Такой вот замкнутый круг.

Так вот, ещё в январе мы составляли график отпусков. Я не обременена семейными обстоятельствами и огородными хозяйствами, поэтому была готова уступить коллегам летние месяцы. Но мои дамочки важно нахохлились и торжественно вписали мою фамилию в июньскую графу. Тогда я подумала, что ближе к делу всё ещё не раз переиграется, и благополучно отпустила ситуацию.

Но сегодня мой взгляд чуть дольше задержался на настенном календаре с кошками. Залюбовалась пушистым «хозяином месяца», коим оказался милейший персик, развалившийся беззаботной звёздочкой на зелёной лужайке. И в этот самый момент я осознала, что как-то неожиданно случилось первое июня. А это значит, что уже завтра меня на работе быть не должно!

Молчание моих библиотечных дам — более чем внушительное подтверждение тому, что меняться со мной никто не собирается, так что в дурацкий отпуск идти все-таки придётся…

— Анечка, какие планы на отпуск? — голос заведующей, сладкий, как зефир из моей любимой кондитерской, отвлёк от комплектования книжного набора. В первый же день лета в библиотеку явился со списком литературы наш самый ответственный читатель и старательный ученик Федюня.

— Да как-то не думала, Ида Симоновна. Если честно, вообще забыла про этот отпуск.

— Милочка, в вашем неюном возрасте упускать такой шанс устроить личную жизнь крайне неосмотрительно!

Каждый раз, когда коллеги начинали подобные разговоры, мои щёки покрывались предательским румянцем. И текущая беседа не стала исключением.

— Ах, не смущайтесь, душа моя, — промурлыкала заведующая. — Мы что-нибудь придумаем.

Вот это многозначительное «мы» особенно напрягало. Потому что когда дело касалось моей незамужней персоны, неутомимости и изобретательности сотрудниц библиотеки могла бы позавидовать главная телевизионная сваха. Неужто опять что-то задумали? Словно в подтверждение моих мыслей Идочка, как мы называли между собой семидесятилетнюю, но молодую душой начальницу, произнесла:

— Надеюсь, ваша забывчивость не распространяется на то, что перед отпуском сотрудник должен, как это сейчас говорится у вашего поколения, накрыть поляну и проставиться? Сегодня в шесть!

Первое, что пришло в голову — на импровизированный библиотечный фуршет кто-то из коллег собирается притащить чудом выжившего в холостяках сына родственников, друзей, соседей или знакомых знакомых. Знаем, проходили такой сценарий. И с теми же «режиссёрами».

В обеденный перерыв я выскочила за покупками. С полок супермаркета в корзину опустились бутылочки «Массандры» и «Киндзмараули», фрукты, несколько сортов сыра, горький шоколад… На обратном пути заглянула в «Дольче» за тем самым зефиром. Идочка считала, что такая закуска к вину — это «совершеннейший моветон». А мне нравилось.

Когда обшарпанные двери библиотеки закрылись за последним читателем, мы сдвинули два стола, достали припасённую для таких случаев скатёрку и стали хлопотать над нехитрой сервировкой. При этом мои дамы настолько многозначительно переглядывались, что я каждую минуту ждала: вот-вот сие книжное царство облагодетельствует своим визитом тщательно отобранный для меня прынц.

Конечно же, окажется, что он случайно заглянул на огонёк, никуда не торопится и весьма голоден. Ибо волею злого рока не встретил ещё ту единственную, которая ждала бы с работы и варила борщи…

Но в этот раз мои «ларисы гузеевы» превзошли сами себя, решив отправить меня на море, где, по их мнению, «принцы на дороге не валяются, потому что валяются на пляжу». Коллеги заранее заказали билеты до Симферополя и проживание в хостеле в Алупке. Поезд отправлялся уже завтра.

…И вот я стою на вокзале у светящегося табло. Ещё немного и на нём выскочит путь, на который прибывает мой мимопроходящий пассажирский. Слабо верится, что матримониальным надеждам моих дам суждено сбыться. Хотя я, честно говоря, была бы совсем не против. И вообще, я впервые увижу море…

II Поездка

А вокзальным воришкам наглости не занимать! Ну ничего не боятся… Бледная взлохмаченная девица настойчиво пыталась вырвать сумку прямо из моих рук. Крепко схватив преступницу за тонкое запястье, я хотел позвать слуг закона, но она меня опередила, заорав на весь зал:

— Полиция!

— Да что вы себе позволяете?!

— Так, граждане, в чём суть конфликта? — прогремел голос подошедшего полицейского.

— У меня пытались украсть вещи! — заявили мы с воровкой в один голос и уставились друг на друга.

— Ничего не понял. Кто? Где? У кого?

— У меня! — снова одновременно заявили мы с нечистой на руку дамочкой.

— Так! Оба в отделение, там разберёмся.

— У меня поезд! — вновь в унисон ответили мы. Да что ж такое…

Минут десять потребовалось на то, чтобы всем троим заговорить на одном языке. И по очереди. Оказалось, что у нас с этой персоной одинаковые дорожные сумки. Она бросила свою под одно из сидений в зале ожидания и пока наливала кофе в автомате, благополучно забыла, куда именно.

Мельтешащий народ никак не давал возможности сосредоточиться и вспомнить. А тут я. С «её» сумкой через плечо. Пока выясняли недоразумение, на табло высветился мой путь. Схватив каждый свою поклажу, я и вздорная особа разошлись в разные стороны… Чтобы вновь столкнуться возле одного и того же вагона. Прекрасно!

Интересно, что ещё выкинет эта взбалмошная в пути? Надеюсь, в следующий раз меня это не коснётся. О нет! Мы едем в одном купе! Но моя досада улетучилась, когда в дверях появилась ещё одна попутчица, а вместе с ней — тонкий аромат цитрусового парфюма. Каштановые волосы спускались ниже плеч, а кожа была такой сияющей и загорелой, словно её хозяйка уже вернулась с курорта.

Ещё в зале ожидания я был не в силах отвести взгляд от этой девушки с ярко-жёлтым чемоданчиком. В стенах нашего конструкторского бюро такой красоты отродясь не водилось. А на знакомство с противоположным полом вне работы не было ни времени, ни опыта, ни смелости.

Словно заворожённый, я стоял и наблюдал, как тонкие пальчики с красным лаком летали по экрану смартфона, решая последние дела перед поездкой. Глядя на идеальные пропорции её фигуры, я жалел, что не художник, а всего лишь чертёжник.

Её звали Лайла. Подходящее имя для хозяйки жёлтого чемоданчика и, кажется, моего сердца. Серая мышка, пытавшаяся «украсть» у меня сумку, пробурчала, что её зовут Аня. Подвинула драгоценный багаж ещё ближе к себе и демонстративно отвернулась к окну. Не желает общаться и слава богу!

Лайле удалось каким-то чудом разговорить нашу попутчицу. Вот что значит очарование настоящей женщины. А потом ещё и позвала Аню составить ей компанию в вагоне-ресторане, пообещав обед за свой счёт. Благородная! На меня же она, к сожалению, смотрела сквозь.

Не желая слишком надолго упускать объект симпатии из виду, я решил отправиться следом за ними. Но перед этим решился на авантюру. Написал романтичную записку с номером своего телефона и вложил листок между страниц Лайлиной книги. Это оказался бестселлер, который постоянно попадался мне на глаза на книжных прилавках. На розовой обложке значилось: Марина Дирёмова «Пятёрка с минусом». Книга была под стать своей хозяйке — нежная, женственная.

В вагоне-ресторане попутчиц уже не было. На обратном пути в одном из вагонов я вдруг заметил Аню. Та сидела в окружении трёх цыганок в пёстрых нарядах, которые гипнотизировали её своими пророческими речами, попеременно выхватывая ладошку «жертвы» друг у друга:

— Ай, красивая, вижу, богатство тебя ждёт. Клад найдёшь.

— Ручку позолоти, дорогая, всё сбудется!

— Денежку бумажную дай, обо всём скажу-расскажу!

Не в моих правилах лезть не в своё дело. Особенно когда не просят. Но я так живо представил, как эту клушу сейчас облапошат и обдерут до нитки… Стало её жалко. Я решительно вошёл в купе, схватил Аню за руку и выдернул из «плена». Вслед нам слышались цыганские проклятия и вполне русские матюки.

От гипнотического морока Аня окончательно оклемалась только в нашем купе. Даже поблагодарила меня. Дальше беседа не клеилась. Лайлы всё ещё не было и я решил отправиться на поиски. Каково же было моё удивление, когда в одном из вагонов снова застал Аню. На этот раз она сидела в компании двоих мужчин и… резалась в карты.

Надо же, а так и не скажешь, что азартная особа. Только приглядевшись, я заметил, как её руки мелко дрожат. Ушлые оппоненты многозначительно переглядывались.

— Парни, без обид! — импровизировал я на ходу. — Своё сокровище я забираю. Играть не умеет, а семейный бюджет спускать не дам!

Молодой начал угрожающе подниматься. Пожилой осадил его, мол, не связывайся. По пути в вагон Аня лепетала про цыганское предсказание о богатстве и что она вообще не игрок. В купе я высказал всё, что думаю по этому поводу. Наверное, чересчур резко, потому что девушка обиженно засопела, достала из сумки книгу и залезла на верхнюю полку.

Кажется, она говорила Лайле, что работает в библиотеке. Что ж, подходящее место для такой… никакой. Запертая в книжном «замке», Аня была, может, и начитанная, но явно не подготовленная к реальности. А ещё говорят, что книги учат жизни! Ну-ну. Вон она какая учёная — забывчивая, рассеянная, доверчивая.

Ближе к полуночи дверь купе, шумно лязгнув, раздвинулась. С появлением Лайлы маленькое пространство наполнилось стойким ароматом коньяка. Ну а что? Какой-нибудь более уверенный в себе кавалер пригласил даму на ужин.

Наутро перебравшая накануне Лайла чувствовала себя отвратительно. Оттенок её кожи стал почти таким же бледным, как у Ани. Та проявила заботу и отправилась в вагон-ресторан за холодным пивом для попутчицы. Телефон Лайлы то и дело пиликал, оповещая о входящих сообщениях. Девушка раздражённо набирала ответы. Наконец ей это надоело, она отбросила аппарат в сторону и схватила книгу.

Я напрягся и, судя по жару на щеках, покраснел. Не сейчас, пожалуйста! Вдруг поезд резко дёрнулся, книга выпала из рук под столик. Я наклонился поднять. Тут дверь купе открылась, вошла Аня, а сразу следом протиснулась грузная проводница, почему-то с туалетным ёршиком в пухлой руке.

— До Симферополя час! — гаркнула так, что её, наверное, услышал даже машинист. Окинула взглядом Аню с бутылкой пива, презрительно хмыкнула и, бормоча что-то под нос про «это поколение», удалилась.

Время пролетело быстро. Мои попутчицы уже разошлись. А я ещё долго стоял на перроне, жадно вдыхая запахи нового города и мечтая, что когда-нибудь этот воздух вновь наполнится для меня цитрусовым ароматом духов Лайлы…

III Курорт

— Немедленно бери эту Аню в оборот. Мой тебе материнский наказ!

— Мам, ну не по мне жиличка. В интернете, гляди, все красивые. А этой больше сморчок подойдет. Сама говорила — я у тебя богатырь!

Дал же бог сыночка! Не ребёнок, а телёнок. Да что там — не мужик, а недвижимость!

— Коля! Когда я говорю, что ты богатырь, это значит, что ты тридцать лет и три года на одном месте сиднем сидишь. Даром, что ли, мы с Антониной сговорились? Помнишь, которая у нас тем летом гостила? С этой Аней они вместе работают. Девушка не курит, не пьёт, не гулящая. Не Москва, конечно, но всё ж таки город, перспективы.

Пусть только попробует мать не послушать! Всю жизнь на моей шее просидел. А шея-то уже не та. Остеохондроз замучил. Вроде курорт у нас, а работы никакой вне сезона. Не живём, а выживаем. Если б ещё сынок не ленивый был.

— Уговорила! Но если она в штыки, я умываю руки.

А вот и Аня, легка на помине. Просунула в кухню бледную мордочку:

— Влада Михайловна, а что у вас в Алупке есть интересного? А то море штормит сегодня. Вода тёплая, но медуз полно. Они такие противные, как сопли…

— А это ты по адресу, девонька. У Коленьки как раз сегодня выходной. Может, и завтра выходной будет, если потребуется. Да, сынок? Он тебя прогуляет по городку.

Ну всё, проводила. Думаю, до вечера не явятся — город у нас красивый, уютный. Ай-Петри, Воронцовский дворец — да уж сообразит Коля, куда девицу сводить. А я пока ужин изобрету. Вина домашнего с подвала достану, креплёного — как раз для романтического случая.

Так, ещё ж прибраться надо в Аниной комнате, бельё поменять. У меня вот в оплату входит, не то что у Зинки через два квартала. Вот у той не хостел, а настоящий гадюшник. А в нашем бизнесе всё лучшее гостям, важно марку держать. Заодно погляжу, что за человек наша жиличка.

Наряды-то у девоньки невзрачные как на подбор. На вешалочках развесила по всем оттенкам серого. Постель с иголочки заправляет. Аккуратная, хвалю. А то, что одежонка не парадная, так это даже хорошо. Не будут мужики заглядываться, Коле конкуренцию делать. Чай, он не Ален Делон.

Так, а что там в кармане сумки? Книжка. Мало ей этого добра в библиотеке! Что там сейчас молодые барышни читают? «Пятёрка с минусом»? Дамский роман, поди. Вон, обложка какая красивая. Значит, романтичная особа эта Аня. Верную я, значит, стран… страс… стратегию выбрала — ужин при свечках им организовать наедине. Сама у кумы сночую.

Ну-ка, а это что у нас? Сзади на корочке книжки каракули начерканы. Цифры, буквы. Шифр, что ли? А, наверное, какие-то их библиотечные дела. О, записка выпала. Интересненько…

«Как только я вас увидел, моё сердце забилось чаще. Прошу, не откажите во встрече. Это ни к чему вас не обяжет. Игорь из поезда. Мой телефон…»

А это нам сейчас совсем ни к чему! Раз этот Игорь до сих пор не нарисовался, значит, писульку девонька ещё не видала. Или видала? Не буду рисковать, сныкаю бумажку вместе с книжкой. Авось не вспомнит.

— Тук-тук, здравствуйте! — вдруг донёсся с улицы женский голос.

Кто-то ошивался за калиткой. Ну точно, этот лентяй до сих пор звонок не починил! Кого ещё нелёгкая принесла? Ну и цаца пожаловала! Точно картинка, как Коленька мне в нос тыкал в своём интернете. А у нас и койки свободной для неё нет…

— Здравствуй, девонька. А мест свободных-то и нет. Но, если надо, пошукаю по знакомым.

— Нет, я к вам по другому поводу. Меня Лайла зовут. Подружка тут моя остановилась, Аня. Хотела с ней повидаться.

— А нету её, гулять убегла. Ты ей позвони.

— Мы в поезде познакомились, не успели номерами обменяться. Хорошо, она рассказала, где остановиться собирается. Можно, подожду подружку?

Я прямо в растерянности. Вроде дел полно. Но девка видная, значит, тоже городская. Может, переиграть всё? Чёрт бы с этой Антониной. Счастье сына мне дороже!

— А у меня коробочка конфет имеется.

— Ну заходи, чайку попьём. А может… покрепче? — сразу проверочку.

— Лучше чай, алкоголь я не уважаю.

А она мне нравится! Усадила гостью за стол, чаю налила. Конфеты вкусные притащила, видно, дорогие. Значит, при деньгах. По боку надо Аню. Думаю, Коля, как эту красотку увидит, поддержит.

Ох, что-то голова как не своя… И Лайла глухо так говорит, голос как из трубы. А у меня сил нет рот раскрыть. Да что со мной такое? Куда-то я в темноту проваливаюсь…

— Алло, да ищу! — донёсся издалека голос Лайлы. — Понимаю, что нам головы открутят! Никуда чёртова книга не денется, не сожрала же она её.

…Еле разлепила глаза. Веки тяжёлые. Голова шумит, мысли в кучу не собираются. Чёй-то вообще было? Сколько времени? Лайла ушла, чашки стоят, конфет нет. Надо на воздух срочно! Дверь в Анину комнату почему-то открыта…

Ох ты, господи! Порядок был, а теперь вверх дном всё. Одежда из шкафа вывернута, постель тоже. Неужто Лайла? Угораздило впустить змею в дом! Что жиличке скажу? Надо для виду в других комнатах набардачить.

Вдруг в памяти всплыли слова гостьи. Книга… Книга! Вот стерва чего искала! Чёрт меня дёрнул книжку прибрать не вовремя! Так бы Лайла нашла и угомонилась. А теперь что будет? Ой, что буде-ет! Коля-то в опасности. Да и я…

— А вот и мы! — радостный голос Ани прервал мысли. — Из Коли выйдет отличный гид!

— Да уж прям, — скромно потупился сынок.

— Ох, дети, тут такое! Отошла я буквально на полчасика. Вернулась и — вот! Залётные какие орудовали наверняка. Ань, проверь, ничего не утащили? У меня-то всё цело. Хорошо посмотри.

Ушла, поковырялась в вещичках. Вернулась, книжку злосчастную в руках держит, аж светится вся. Вовремя я чтиво подсунула на место.

— Деньги на месте. А больше и не было ценностей.

— Вот и ладненько. Сейчас к столу чего-нибудь быстренько вам соберу. А чего у тебя за книжка?

— Соседка по купе забыла. Под столиком валялась, я забрала. Жалко же. Вдруг встретимся, а я Лайле верну, обрадую. А если нет, в библиотеку отнесу. Я и забыла про книгу. А сейчас вы сказали вещи проверить, нашла. А тут…

Аня покраснела, как помидор на южном солнышке.

— Ну? Чего?

— Записка. От мужчины. Тоже с нами ехал. Мне казалось, я его раздражаю. А тут пишет, что хочет встретится, телефон вот.

Вот же тетёха! Невдомёк ей, что ли, что раз книжка чужая, то и писулька не ей. Но я молчу. Мне свою семью из-под огня выводить надо. Не нужна нам невеста с криминальным хвостом.

— Так звони, милая! Даром ли наше море лучшей свахой называют? Оно, знаешь, сколько сердец связало? Ты ведь у нас не замужем?

— Да не сложилось пока. Меня коллеги сюда и отправили с кем-то познакомиться. Да я и сама надеялась, но не верила. А тут как в сказке…

— Сейчас же звони! Уведут парня! Думаешь, ты одна на море за мужиком приехала?

Жиличка опять раскраснелась. Позвонить так и не решилась, но сообщение напиликала.

— Пишет, что завтра приедет. Можно адрес ваш дать?

— Что ты, что ты! Тут же Коленька. Мужики, они знаешь какие? Даже на вид соперников не переносят. Увидит, что при другом живёшь, сразу подозрения пойдут. Надо оно тебе?

— Наверное, вы правы. Тогда в кафе назначу. Меня Коля в «Калинку» водил. Там уютно.

Не могла я себе позволить рисковать. Покой семьи на кону! Потому на следующий день тихонечко отправилась за Аней. Если не обработает мужика, придумаю на месте, как дожать.

А вот и он! Чистый сморчок, как Коленька всегда говорит. Худосочный, высокий, очкастый. Стоят друг друга. Хорошо, под зонтиком внизу уселись. Меня на веранде не увидят. Зато я их отлично слышу.

— Аня? А где…

— Только вчера нашла твою записку. В книге Лайлы…

Ага, замолкла. Кажется, дошло, наконец!

— Ты же ей писал! Вот я дура! Я, наверное, пойду.

— Погоди уж, давай пообедаем. Ехал долго, проголодался. А у тебя нет номера Лайлы? И почему её книга у тебя?

— Номера нет. А книгу под столиком в купе нашла.

— Точно! Она же её уронила, я хотел поднять, но проводница отвлекла.

— Я думала, вдруг у тебя её номер есть. Книгу с собой взяла, мало ли, вдруг вернуть получится.

— Дай, гляну. Иногда на книгах пишут фамилию, телефон. А вдруг?

— Тут только цифры с буквами на обложке, вот.

— Похоже на шифр. Сейчас сфотографирую, приятелю отправлю. Он программист, может, подскажет. Ты пока расскажи, как отдыхается?

— Я в первый раз море увидела. Оно меня покорило. Жару не переношу, днём в тенёчке прячусь. Зато вечером до ночи на берегу сижу. И, только не смейся, с морем разговариваю. А оно шуршит по камушкам, будто отвечает.

С морем разговаривает! Сейчас он от этой полоумной сбежит, аж пятки к заду прилипать будут.

— А вчера у нас в хостеле погром устроили…

— О, друг звонит. Алло, да. Ага. Уверен? Ого! И что теперь? Понял. Пока! Ань, он прогнал по программам эту комбинацию. Тут зашифрован код от банковской ячейки. И номер отделения банка. В Симферополе. Кстати, он мне сказал, что в том же городе банк недавно ограбили. Миллион евро. Охранник и кассир убиты. Грабителей не нашли. Стоп! Что ты говорила про погром?

— Перевернули всё, ценностей не взяли.

— Скажи, Лайла знала, где ты живёшь?

— Да, я упоминала в поезде.

— Так, срочно в хостел. Ты в опасности! Забираем твои вещи и едем в Симферополь! У меня поживёшь пока что.

Вот это повезло мне, я только конфетки поела, со снотворным, видать. Миллион евро! За такие деньжищи убить могут. Ну нет, лучше быть бедным да живым. Своего богатства не нажили, но и чужого не надо. Пусть сваливает Анька. Кто явится, скажу съехала и всё — с меня взятки гладки.

Еле успела домой прискакать раньше жилички. Та внеслась как вихрь, вещички покидала, поблагодарила. Даже денег за оставшиеся дни не стребовала. Вон как испугалась! Ничего, найдём ещё Коленьке невесту.

Вышла к калитке Аньку проводить, своими глазами хотела увидеть, как отчаливает из нашего дома беда. Кавалер её сумку в багажник такси погрузил уже. А она всё мнётся чего-то:

— Почему ты мне помогаешь? Я же чужой человек.

— Я тут подумал. Если я всё время оказываюсь рядом, когда у тебя проблемы… Неспроста это. Значит, так надо. Тебе, мне и, наверное, тому, кто гораздо выше. Я с тобой, а значит, всё будет хорошо у тебя… у нас…

Как же я надеялась, что больше никогда с этой парочкой не встретимся! Но через неделю снова их увидела. По телевизору. В новостях передавали, как в банк награбленный миллион вернулся. Благодаря Ане с Игорем.

Банк им спасибо в еврах отсыпал и на самолет билеты купил. Вип-классом домой полетят вместо заштатного поезда. Последний кадр мне чётко запомнился — идут по аэропорту, за руки держатся. Счастливые! Всё-таки верно говорят: наше море — лучшая сваха! Хоть и штормит порой.

IV Возвращение

Гонцу, принёсшему плохую весть — голову с плеч! История рода человеческого полна мрачных, несправедливых, позорных страниц. И чего это я разошлась с утра пораньше? Это же совершенно не тот случай. Потому что на своих устах я несу в библиотеку приятную новость. Нет, даже сенсационную!

Анечка наконец возвращается с морей. Наша умница и красавица! А какая вежливая, учтивая. Уж сама по молодости помню, каково это — девчонке с тётками старыми в коллективе прозябать дни напролёт. Одно слово — болото!

А Анечка с нами так душевно общается, как от родных детей и внуков не дождёшься. Так что она более чем заслужила эту поездку. Как я вовремя вспомнила про Владу, у которой в хостеле тем летом гостила. И про сынка её. Непутёвый, конечно, мужчинка, но ничего. Мы бы его тут перевоспитали. Общими силами. Главное же было их свести, познакомить. А дальше — дело молодое, сладилось бы. Чай, я не слепая, жизнь повидала.

Вот и Аня: сколько ни противилась нашим сводническим мероприятиям, как бы ни гордилась своей свободой, всё одно — тоска от одиночества в серых глазах плескалась. А ходики-то тикают — женский век ох как недолог.

И как же я обрадовалась звонку Влады, когда та заявила, что наша девочка возвращается домой не одна. Одного не понимаю: чего интригу было создавать и таким загадочным голосом объявлять радостную весточку? К чему был весь этот флёр таинственности, да ещё такой плохо наигранный? Ведь всё так же очевидно, как штраф, который грозит читателю за просроченную книгу. Аня возвращается с Толей. Или Колей? Ах, неважно, ещё познакомимся…

— Только делаем вид, что ничего не знаем! — предупредила я коллег, когда с гордостью раскрыла им свой замысел. Честно, так боялась сглазить Анино счастье, что про Владу и её сыночка до этого и словом не обмолвилась.

Наконец раздался привычный скрип дверей, и в книжное царство ступила наша невеста. Как же любовь меняет людей! Даже внешне. Пусть южное солнце почти не тронуло Анечкину аристократичную кожу, но она светилась от счастья.

— Ваш приказ исполнен, мои дорогие генералы! — произнесла она и засмеялась так мелодично и звонко, словно хор колокольчиков на последнем звонке. Ведь я прекрасно помню этот звук — в этом году внука выпускала.

И Аня повела увлекательный рассказ о своём путешествии. Читатели решили не тревожить нас своими визитами сегодня. Наверняка предпочли пережить этот несносно жаркий день где-нибудь поближе к воде.

Идочка у нас дама впечатлительная, поэтому даже театрально схватилась за сердце, когда Аня призналась, что чуть не стала жертвой цыган и картёжников в поезде. Да, в этом мы девочку нашу упустили. К большой и настоящей жизни не подготовили. Исправим!

А этот Игорь каков, а? Вступался за совершенно случайную попутчицу. Я уже думала, что мужское благородство — это не про наш век. Вот жаль всё-таки, что не наш это принц оказался. Такой бы нам не помешал.

— Милая, а когда ты нас с женихом познакомишь? — невинно поинтересовалась я.

— Алевтиночка Сергеевна, а вот прямо сегодня! Мы приглашаем вас всех в кафе, что на Ленина. Сегодня мимо проходила, они так красиво открытую веранду оформили. На свежем воздухе опять же. В такую чудную погоду не хочется в нашей библиотечной пыли сидеть.

Надо же, как заговорила… А жесты, движения! Такие плавные, степенные. Настоящая женщина стала. Горжусь! Всё же любовь — чудо, подаренное нам небесами!

Тем же вечером мне довелось пережить не один шок. Да и не мне одной. Я смутно, но всё-таки помнила этого Толю или Колю. А с Анечкой в кафе пришёл совершенно другой молодой человек. И это оказался тот самый попутчик Игорь.

Я так растерялась, что тут же спросила его, как поживает матушка. Молодёжь на меня удивлённо посмотрела. Но я тут же попыталась реабилитировать себя, оправдавшись жарой, ударившей в мою почтенную седую голову.

Из уст Игорька мы узнали новые подробности поездки, о которых умолчала наша деликатная девочка. И тогда даже я схватилась за сердце, причём совершенно не театрально. Шутка ли, Анечка была в такой опасности! Грабители! Криминал!

В какой-то момент я почувствовала такую безграничную благодарность к этому молодому человеку (нет, к настоящему мужчине!), что подошла к нему и крепко обняла, не сумев сдержать слёзы.

Ах, видели бы вы нашу пару! То, что они похожи внешне, я заметила сразу. Но никак не могла уловить, в чём же сходство. Только потом наконец поняла: у них были одинаково счастливые улыбки, а в глазах… в них плескалось море.

V Работа

«Думаете, существует более беспросветная работа, чем в библиотеке?»

Да не, бред какой-то… Как же мне дорог наш главред с его неиссякаемым потоком новых идей! Каждый раз идёшь такой на планёрку, пытаешься унять дрожь под коленками и думаешь: «Какие каверзные вещи его креативный мозг выдаст на этот раз?»

Вот и сегодня сижу туплю над очередным заданием «со звёздочкой». Придумай то — не знаю что, напиши о том — не знаю о чём, но не отклоняясь от техзадания, утверждённого его высокопоставленной подписью. А всё потому, что главному вдруг показалось: наши рейтинги стали падать. Медленно, но верно.

И вздумалось боссу опробовать новый формат создания историй. Я не считаю себя консерватором, вовсе нет. Я открыт новому, рад развитию. Но почему именно на мою долю выпала участь стать «первонаписателем»? Почему я, а не кто-нибудь из коллег, сейчас сижу и ломаю голову над текстом?

Так, что у нас там в техзадании? Выбрать посредственную героиню. Хм… Да кому нужны эти серые мышки? Ну ладно, пусть будет библиотекарша, синий чулок. По-моему, посредственней персонажа и придумать нельзя.

Окей, идём дальше… Заставить героиню отправиться на… море? Как теперь развидеть эту банальщину? И что значит заставить? Угрозами? Шантажом? Может быть, использовать приём с похищением? Это всегда остро, динамично. Хотя… тоже затасканный сюжет.

Ладно, отправил. Можно сказать, волею судеб. Теперь познакомить героиню с героем. Неужели финита? А идея с миниатюрами мне нравится. Ох, тут ещё на пять страниц требований! Значит, познакомить и сразу развести по разным углам истории?

Потом свести героиню с другим героем? Нет, это уже пошлятина какая-то! Впрочем, для нынешнего века безнравственность вообще норма. Отдельное вам спасибо, господин редактор, что хотя бы главных героев вам не приспичило сделать одного пола. А то ж чего сегодня только не увидишь, лопни мои нетолерантные глаза!

Ага, добавить в эту откровенную бульварщину детективный налёт. Интриги, скандалы, расследования? Ну ок. Меня не покидает ощущение, что я где-то уже встречал подобный приём. Кажется, у этой, как её, Ивановой, Петровой, Козловой… А! Концовой!

Ну всё, теперь точно в мою сторону полетят мясистые переспелые помидоры. И на каждом из них будет написано: «ПЛАГИАТ». Не, ну а что? В конце концов, классику жанра сложно превзойти. Остаётся только вяло подражать. Зато всё по техзаданию, как заказывали.

Всё-таки прогоню в сервисе на уникальность. На всякий случай, чтобы обезопасить свой авторский бампер от пинков. О, сто процентов! Мысленно сразу представил, как помидоры меняют траекторию своего движения и летят обратно к отправителям. Так вам! Писателя обидеть может каждый — не всяк успеет убежать.

Фу-ух! Через левое плечо перекрестился. Поплевал сверху вниз и справа налево. На дорожку посидел (кажется, даже слегка поседел). Всё, пойду к боссу сдавать (или сдаваться?)

«Ес! Принял и даже без правок!» — воскликнул автор, выйдя от начальства и стараясь не станцевать тут же на радостях дикую смесь ламбады, румбы и чего-нибудь ещё. Потом он взглянул на дверь босса, где золотыми буквами значилось «Главный редактор Небесной канцелярии», и невольно подумал:

«Быть может, когда-нибудь здесь напишут и моё имя. А пока буду просто стараться делать свою работу хорошо. Ведь как эти люди там, на земле, ещё научатся встречаться, влюбляться и быть счастливыми без нашего, ангельского, вмешательства?»

Куриный бог

Лариса Захарова @larisa_zhr

I Море зовёт

«Ну и противная же эта Ленка! Хочется ей врезать со всей силы! Никогда с ней больше дружить не буду!!!» — думала расстроенная Ларка, шагая рядом с мамой. Она хмурила лоб, раздражённо сдувала надоедливую чёлку и напряжённо размышляла, не замечая, что одуванчики, ещё утром желтевшие солнышками, превратились в белые пуховые шарики.

Она не слышала, что говорила мама, пока громкое: «Ларка, да что с тобой сегодня?» не выдернуло её из горьких дум.

— Ленка сегодня принесла в школу ракушку, — пробурчала Ларка.

— Здорово! А ты чего такая расстроенная? — мама пыталась понять, что приключилось с её всегда такой весёлой и дружелюбной девочкой.

— Она шумит!

— Кто? — мама удивлённо посмотрела на Ларку.

— Да никто, а что! Ракушка! — девочка вздохнула. — Все за Ленкой ходили, выпрашивали ракушку послушать, а она Мишке Солдатову сто раз её давала, а мне только разочек. А Мишка сказал, что теперь всегда с Ленкой на переменах будет дружить, — горло перехватило, она уже была готова расплакаться.

— Ну что ты, малыш, не расстраивайся, — мама присела, посмотрела дочке в глаза и улыбнулась, — не хотела тебе говорить сейчас, ну да ладно — мы с тобой через две недели летим на море!

— Вдвоём? А папа? — Ларка недоверчиво взглянула на маму.

— Папа не сможет, у него работа, а нас с тобой пригласила в гости моя двоюродная сестра! Ну что, поедем?

Ларка посмотрела в мамины смеющиеся глаза и… сразу и безоговорочно поверила своему огромному счастью!

«На море! На море! Мы едем на море!!!» — она заскакала на одной ножке, засмеялась, подхватила одуванчик, старательно сдула все зонтики и, помахав им рукой, прокричала: «Летите к морю, там увидимся!»

Ларка в свои неполные восемь никогда не была на море, только несколько раз видела по телевизору, а теперь — вот счастье! — поедет туда с мамой!

Вечером они долго обсуждали, какие гостинцы с собой взять, где найти большой чемодан, что нужно купить в дорогу, планировали, что будут делать на море и в какие интересные места поедут. Папа рассказал, как когда-то давным-давно у него был морской камушек с дырочкой, куриный бог. Этот камушек исполнял желания, все ребята в округе с папой дружили, а он давал подержать этот камушек всем — не жалко! Ларка так и уснула посреди разговора, положив голову папе на колени. Она не почувствовала, как папа бережно поднял её на руки, уложил в кровать, а мама уютно подоткнула одеяло. Ей снилось море. Оно было тёплое и сияющее, на его волнах можно было кататься как с горки. Волны были высокие, а на их макушках сидели белые барашки. Вода же была чистая-чистая, а на дне лежали ракушки и морские звёзды. Барашки срывались с волн, ныряли и приносили к Ларкиным ногам самые красивые раковины, она складывала их в чемодан и улыбалась: «Что, Ленка, съела? Будет теперь Мишка с тобой дружить?!»

Утром она всем рассказала, что скоро у неё будет тысяча ракушек, а не одна, как у этой задаваки Ленки, и что она сама их соберёт, а самые красивые подарит Мишке, причём насовсем. А ещё найдёт себе камешек, куриный бог называется, он все-все желания исполняет! Это был фурор!

И только противная Ленка, вздёрнув свой конопатый нос, бросила:

— В море, между прочим, водятся огромные осьминоги, они своими щупальцами ка-а-ак достанут, ка-а-ак прилипнут присосками — никто вырваться не сможет! И утащат на дно! Я по телевизору видела!

Радость как-то сразу померкла, ребята с сомнением посмотрели на Ларку, будто прикидывая, справится ли с ней осьминог, и занялись своими делами.

Вечером, когда мама подошла пожелать спокойной ночи, девочка, всхлипывая, рассказала про страшных осьминогов.

— Глупышка, они маленькие, с твою ладошку, они тебя, такую большую, даже с места не сдвинут! — мама поцеловала её в щёку, погладила по голове. — Спи, малыш.

Ночью Ларке снилось, как она заходит в воду, а там ракушек видимо-невидимо. Она берёт их в руки, а прямо из ракушек щупальца хватают её своими присосками. Ларка машет руками, пытаясь стряхнуть их, только ничего не получается. И тут Ленкино лицо: «Ха-ха-ха, утащили тебя всё-таки! Теперь я с Мишкой дружить буду». И уходит вместе с ним.

Ларка проснулась хмурая: «А может, ну его, это море! Может, мама и одна на него съездит?» Маленькие девочки умеют тревожиться, фантазия у них неуёмная, придумают самую ужасную страшилку за минуту! В таком настроении она и села завтракать.

— Что ты опять надумала, малыш? — мама положила на тарелку сырник, полила его малиновым вареньем, и мордашка девочки расплылась от удовольствия — это же её самое-пресамое любимое блюдо!

— Мам, я тут подумала, может, я не поеду? Чего я там не видела на этом море? — Ларка, наблюдая за маминой реакцией сквозь ресницы, облизала с пальца капельку варенья.

— Что ж, — вздохнула мама, — ладно, только ты сегодня пойдёшь со мной за покупками, договорились?

В магазин Ларку брали редко. Ух, как же там было здорово! В огромном гулком зале чего только не было: вдоль стен стояли ящики с гвоздями, какие-то железяки, коробки и мешки, за стеклянным прилавком высились затейливые пирамиды консервов, сияли разноцветием горки конфет, а рядом с прилавком стояла колоссальных размеров бочка с солёной селёдкой. Пахло свежим хлебом, карамельками, обёрточной бумагой, машинным маслом, резиной и еще сотней разных запахов! В дальнем углу на длинном столе лежали рулоны тканей, стопки платков и платочков, по стенам на гвоздях висели дивные платьица и сарафаны. Ларка увидела купальник, жёлтый с красными оборочками, а к нему полагались специальные резиновые туфельки — целое невероятное сокровище!

А в закутке, где были собраны игрушки, на самом видном месте стоял огромный ярко-жёлтый надувной круг для плавания. На его круглых блестящих боках таращили глаза вальяжные морские звёзды и задорные морские коньки выглядывали из оранжевых водорослей — чудо, а не круг! Ларка ходила вокруг, гладила его рукой и не сводила с него восхищённых глаз.

— Ну что, всё покупаем? — мама улыбалась. — Только тогда на море всё-таки придется поехать.

— Да! — Ларка не верила своему счастью.

Всю неделю были сборы. Юная путешественница сто раз складывала в чемодан и опять доставала свой замечательный новый купальник, надувала и разглядывала круг и изводила маму вопросом: «Ну когда же мы поедем?»

И только мысль о ненавистной подружке Ленке и страшных осьминогах, волнуя и тревожа, заставляла Ларку останавливаться среди всей этой радостной суеты.

Вечером накануне отъезда Ларка нашла банку, гвоздем проделала в крышке несколько дырочек и спрятала её на дно чемодана среди маек и платьиц. Она решила, что не только ракушек наберёт, но и обязательно поймает осьминога, посадит его в банку, привезёт с собой и покажет ребятам — вот это будет месть!

Ларка впервые за две недели уснула спокойная и счастливая: когда у человека есть план, он всегда становится спокойнее.

Рано утром за ними заедет машина, отвезёт в аэропорт, и путешествие начнётся!

II Девочка и самолёт

Папа подхватил чемодан, Ларка вцепилась в тяжёлую сумку с продуктами, мама оглянулась ещё раз, повесила сумочку через плечо и сказала: «Присядем на дорожку». Сели кто куда, замолчали, застыли… За окном просигналила машина и сразу всё закрутилось — быстрее, быстрее!

На краю леса стояла какая-то будка, от которой начиналось поле аэродрома. На взлётной полосе стоял не самолёт, а самолётик. Вокруг него ходили козы и выщипывали траву между плитами. Пассажиры столпились поодаль, сонно обмениваясь фразами в ожидании пилота. Ларка ходила туда-сюда и вздыхала.

— Что ты, Ларка? — мама с улыбкой смотрела на растерянную дочку.

— Я вообще-то думала, что самолёты большие! Мы что, на этом полетим до моря? — в Ларкиных словах было разочарование.

— Этот самолёт называют кукурузник, на нём мы полетим до города. А там пересядем на большой. Не расстраивайся, — мама погладила девочку по голове, пощекотала пальцами тонкую шейку, и Ларка как-то сразу успокоилась.

В этот момент из будки, оказавшейся зданием аэровокзала, вышел пилот, махнул пассажирам рукой, открыл дверь самолёта и поставил маленькую лестничку в три ступеньки. Люди похватали свои сумки и выстроились в очередь. Ларка от любопытства аж подпрыгивала — ещё бы, целый настоящий самолёт, хоть и маленький!

Папа поднял её на руки, велел слушаться маму и крепко обнял на прощанье. Ларка торопливо чмокнула его в щёку, заёрзала от нетерпения, оказавшись на земле, шагнула вперёд и заглянула внутрь самолёта. Густой керосиновый дух, жаркий и душный, мгновенно забил лёгкие. Было темно, в хвосте грудой лежали сумки, чемоданы, мешки, а вдоль крошечных иллюминаторов стояли какие-то скамейки и простые кухонные табуретки. Мама усадила дочку к окошечку, самолётик тронулся, разбежался и вдруг… взлетел! Ларка аж ахнула от удивления и увидела, как папа, становясь всё меньше, машет им вслед, и тоже помахала. Всё — деревья, домики, поля, дороги — стало таким маленьким, как в книжке про Гулливера и лилипутов, которую Ларка недавно прочитала сама. Это было удивительно! Ларка прижалась носом к иллюминатору, чтобы ничего не упустить.

Самолёт набрал высоту и… провалился в воздушную яму! Его ужасно трясло и болтало, уши закладывало, нестерпимо воняло керосином — не до любований, лишь бы сдержать накатившую тошноту. Когда самолёт начал снижаться, все вздохнули с облегчением.

Зелёная, пошатывающаяся Ларка заявила маме:

— Больше никуда не полечу, давай пойдём на море пешком.

— Далеко это, Ларочка, — мама пыталась успокоить девочку, — и второй самолёт будет огромный, там не укачивает.

Они сели на жёсткую деревянную скамью в зале ожидания, Ларка уткнулась лбом в мамины колени, и обе замолчали, наслаждаясь тишиной. Шум в ушах потихоньку исчез, горизонт перестал качаться — это было счастьем!

В ожидании посадки девочка бродила по аэропорту. Смотреть на самолёты она боялась, хотя за окном стояли огромные, белоснежные, грациозные лайнеры, не чета тому самолётику-заморышу, на котором случился первый в её жизни полёт.

Пассажиров было много, они куда-то спешили, постоянно менялись, перемещались — такого количества людей в одном месте и сразу Ларка ещё не видела.

Только к вечеру объявили их рейс, Ларка устроилась около иллюминатора в высоком мягком кресле, мама помогла застегнуть ремень, и обе выдохнули — скоро, совсем скоро, они будут на море! Самолёт был прекрасен, кресла похожи на троны, и ещё стюардесса! Такую красавицу девочка даже представить не могла! Волосы в мелких кудряшках, ресницы как у куклы… Красавица шла между рядами и приветливо улыбалась пассажирам. Ларка не могла прекратить таращиться. Стюардесса спросила что-то у мамы и, улыбнувшись девочке, протянула леденец. Ларка аж зажмурилась от удовольствия — так она хоть куда полетит!

Когда самолёт взлетел, за иллюминатором сначала мелькали огни, потом они исчезли и стало совсем темно. И вдруг — ах! — они оказались над облаками, а там солнце только садилось. Облака, причудливые, пышные, похожие на горы ваты, были всех оттенков розового, пурпурного и фиолетового, они двигались, меняли форму, оживали — сказка и волшебство!

— Мама, смотри! — Ларка задыхалась от невозможности выразить восторг словами.

Она буквально прилипла к иллюминатору и никакая на свете сила не смогла бы её сейчас оторвать от этого зрелища! Солнце село, небо, иссиня-чёрное, усыпали мерцающие точечки звёзд. Ларка смотрела, расплющив нос о стекло иллюминатора, на всю эту красоту и впитывала её.

Подошла стюардесса и протянула Ларке две большие шоколадные конфеты.

— Спасибо, — прошептала девочка. Ларка решила подождать, когда мама проснётся, чтобы её угостить, а пока спрятала конфеты в карман.

Самолёт монотонно гудел, пассажиры дремали, спала и мама, запрокинув голову и смешно выставив вперёд подбородок. Ларка сунула руку за конфетой, а там… шоколад растаял! На новеньких беленьких шортиках показалось огромное шоколадное пятно! Ларка застыла от ужаса: «Что делать? Я не могу пойти в таких шортах!» Глаза её, огромные, растерянные, наполнились слезами. «Останусь здесь, в самолёте, и никогда не выйду! Никогда-никогда!!!» Враз брызнули слёзы и заструились по щекам, Ларка всхлипывала, сдерживая рыдания.

— Что случилось? — стюардесса склонилась над ней, пытаясь заглянуть в глаза.

— Я… я… — Ларка давилась слезами, стараясь не разбудить маму. Ну как объяснить этой невозможной красавице, какая беда случилась?

Стюардесса, бросив взгляд на спящую маму, помогла Ларке выбраться из кресла и, прикрывая собой, увела в туалет. Дала девочке воды, умыла её, и когда та немного успокоилась, стала деловито счищать шоколад с шортиков своими блестящими ноготками, потом замыла пятно тёплой водой и промокнула полотенцем. Ларка почти не дышала, чтобы не мешать, только время от времени судорожно всхлипывала.

— Ну вот, почти не видно, — красавица улыбнулась и легонько щёлкнула девочку пальцем по носу. — Не из-за чего так расстраиваться.

Секунду подумав, она стянула с шеи форменную косынку, продела, как ремень, в петельки шорт и выпустила длинный кончик, чтобы прикрыть мокрое пятно:

— А вот теперь совсем хорошо! — сказала стюардесса. — Не бывает безвыходных ситуаций, бывают сложные. Всегда думай, голова для того и нужна.

— Спасибо, — Ларку переполняли благодарность и восхищение.

— На, держи, — стюардесса протянула две конфеты. — Только сразу съешь!

Самолёт мягко приземлился. Спускаясь по трапу, Ларка несколько раз оглянулась, потом помахала красавице-стюардессе, и та, улыбнувшись, помахала в ответ.

Девочка шла рядом с мамой, украдкой поглаживала цветную косынку и думала, что когда-нибудь, когда вырастет, обязательно станет такой же красавицей и умницей!

III Подарок

Перрон был переполнен. Из Симферополя до моря можно добраться на электричке. Андрей, юркнув в толпу, в вагоне оказался одним из первых и занял две скамьи. Мама с трудом протиснулась, и мальчик перехватил у неё большую пляжную сумку, пристроил под сиденье. Затем оглянулся, увидел папу и счастливую мордашку сестрёнки, сидевшей у него на плечах. Она с восторгом смотрела сверху на всю эту людскую суету. «Все на месте», — успокоился Андрей и сел около окна.

— Сынок, подвинься немножко. А вы садитесь, места хватит, — мама обратилась к красивой женщине, которая притулилась рядом. Она была с девочкой, та смотрела огромными испуганными глазами по сторонам и постоянно извинялась, когда пассажиры, протискиваясь между рядами в поисках свободного местечка, задевали их.

— Спасибо, — женщина улыбнулась и стала ещё красивее. — Садись, Ларка.

Электричка качнулась, чихнула, дёрнулась и покатила. Девочка вздохнула. Она сидела совсем рядом, смотрела в окно жадно, не отрываясь, и чуть ёрзала от нетерпения на скамейке. Андрей искоса наблюдал за ней.

— Вы недавно приехали? — его мама обратилась к попутчицам. — Не загорели ещё, — она улыбнулась. — Давайте знакомиться?

— Нина, а это Ларка. Мы ночью прилетели.

Начались обычные взрослые разговоры про где остановились, на каком пляже лучше купаться, куда сходить в городе, про цены на местном рынке. Андрею это было неинтересно, его соседка тоже не участвовала в разговоре.

— Ты первый раз на море? — мальчику хотелось её разговорить — чего она сидит и на него даже не смотрит?

— Да, — девочка мельком взглянула на него и опять стала смотреть в окно.

— Ты чего там всё выглядываешь?

— Море хочу увидеть.

— До него ещё два часа ехать, я тебя предупрежу, когда будем подъезжать.

Девочка чуть расслабилась:

— Правда? Только смотри, не забудь, — она посмотрела на него с благодарностью, и этот взгляд очень понравился Андрею.

Разговор завязался: Ларка расспрашивала про пляж, про рыбок. Андрей рассказывал, что у него есть самая настоящая маска с трубкой — подарок на десятилетие, что он уже нырял вместе с папой и нашёл красивую ракушку.

Ларка замолчала и, подумав, спросила:

— А осьминогов ты видел?

— Нет, конечно, они здесь не водятся.

Девочка облегчённо выдохнула:

— Фух! Мне подружка сказала, что в море полно осьминогов, они могут утащить с собой в глубину.

— Глупости! Пап, ну скажи ей, что никаких осьминогов здесь нет, мы бы увидели их, когда ныряли, правда?!

Ларка с надеждой и благодарностью смотрела на Андрея, и ему так сильно захотелось спасти её от всех осьминогов на свете, даже в глазу защипало. Он поспешно отвернулся.

Вдалеке мелькнула полоска моря:

— Смотри скорее, вон оно, море!

Ларка сразу прижалась носом к стеклу:

— О-ох! — только и смогла произнести девочка. Андрей пристроился рядом, они смотрели, как море, сначала робко показавшись маленькой бирюзовой полоской, открывалось всё больше и вот уже красовалось, переливаясь всеми оттенками изумрудного и синего. Так и ехали дальше голова к голове, тихонько переговариваясь.

На пляж пошли все вместе. Мамы оживлённо болтали, что-то обсуждали. Устроились, расстелили полотенца. Ларка стояла рядом и нетерпеливо перебирала ногами:

— Мам, ну пойдём скорее купаться!

— Чего ты маму ждёшь? Побежали! Можно? — Андрей посмотрел на маму Ларки, та кивнула, и дети сорвались с места.

Пляж был песчаный. Чуть поодаль тянулась узкая полоса мелких камушков, будто волны, заботливо просеивая песочек, убирали их подальше, чтобы какой-нибудь торопливый купальщик не поранился об острый край. Прозрачная вода лениво, чуть слышно вздыхая, выплёскивалась и тут же откатывалась назад.

Андрей с разбега влетел в море, а Ларка остановилась у самой кромки, присела, потрогала воду ладошкой, как погладила, и прошептала: «Привет!»

Кажется, в море они торчали весь день, а когда родители их всё-таки выгоняли, то быстро съедали по пригоршне сладкой, бордовой с чёрным отливом, переспелой черешни — сок стекал по пальцам, подбородку, капал на живот — и опять плескались, ныряли, кувыркались. Ларка научилась нырять с открытыми глазами. Было здорово опуститься на дно и перебирать песок, поднимая маленькие вихри, искать красивые камушки — а вдруг куриный бог попадётся! — только от берега не отплывала, боялась. Вечером, когда вместе возвращались на электричке в город, договорились, что завтра будут искать ракушки, а значит, придётся заплывать подальше.

Весь следующий день ребята ныряли. Они нашли много цветных, обкатанных морем стёклышек, красивых полосатых камешков и обломков ракушек. Только вот целых им так и не попалось.

— Давай с пирса попробуем, — предложил Андрей. Они с Ларкой сидели на берегу, подставив спины солнышку, лениво просеивая сквозь пальцы песок.

— Я плаваю плохо, да и высоко там, — девочка задумчиво посмотрела на пирс, какой-то камушек попался ей под руку. — А там точно ракушки есть? Мне одному человеку надо, я обещала.

— Мы с папой там нашли, помнишь, я рассказывал?

Ларка встала и решительно направилась к пирсу.

— Кому ракушку обещала? Расскажи! — Андрей догнал девочку и шутливо толкнул плечом.

Ларка чуть смутилась, потупилась:

— Неважно.

Она всё ещё крутила в руке камешек, хотела бросить его в воду, взглянула мельком и не поверила глазам: в её руке лежал он — куриный бог, поблескивал ровными гладкими боками, а прямо посередине была аккуратная, будто специально вырезанная кем-то дырочка. Сердце бешено застучало: вот теперь-то Мишка побегает за ней! Такого камешка даже у Ленки нет! Ларка крепко зажала найденное сокровище в руке.

Первым нырнул Андрей, он ловко разгребал воду тонкими мальчишескими руками, болтал длинными загорелыми ногами, погружаясь всё глубже, достал до дна, захватил горсть песка, вынырнул:

— Смотри, что я нашёл!

— Что? — Ларкины глаза стали круглыми от любопытства. — Ну, показывай скорее!

Андрей сноровисто вскарабкался по отвесной лестнице, выбрался на пирс:

— А вот что! — он сунул ей прямо под нос пригоршню мокрого песка и залился смехом, радуясь удачной шутке.

Ларка насупилась:

— Дурак! Сама найду самую красивую ракушку, — она показала мальчику язык, подошла к краю пирса, крепко сжала в кулачке заветный камушек, замерла, посмотрела с опаской в глубину.

— Обиделась? Ладно тебе! Там глубоко, подожди! — Андрей и представить не мог, что эта девчонка, с виду робкая, может прыгнуть в глубину.

— Ааа! — Ларка плюхнулась в воду, сразу ушла глубоко, вынырнула, закашлялась, замолотила кулачками по воде.

— Плыви сюда, сюда! — Андрей бегал по пирсу и размахивал руками.

Только Ларка его не слышала, она пыталась вынырнуть, захлёбывалась и опять уходила под воду с головой.

«Бежать за взрослыми? Нет, не успею! Звать кого-нибудь на помощь? Как назло, рядом никого! И куда все подевались!!! Утонет!» — все эти мысли в секунду пронеслись в голове мальчика, он разбежался и… прыгнул. Подплыл, попытался взять за руку, но девочка цеплялась за него, мешала грести. «Так мы вместе утонем», — Андрей вспомнил, чему учил его папа: отпустил Ларку, поднырнул и стал подталкивать её к спасительному пирсу. Он выныривал, набирал побольше воздуха и опять нырял… Вот уже лестница, Ларка вцепилась в ступеньку, бессмысленно тараща глаза, закашлялась.

— Ничего, всё хорошо, — тяжело дыша, успокаивал её Андрей. Он взял её за руку и помог подняться.

— Спасибо, — сиплым голосом еле слышно проговорила Ларка. Она с трудом разжала побелевшие пальцы: камушек лежал на ладошке, она его не потеряла. Девочка глубоко вздохнула.

— Ты чего, плавать совсем не умеешь? — Андрей усадил её на тёплые доски, сам сел рядом и свесил ноги.

Ларка отрицательно замотала головой:

— Я только где мелко могу.

— Зачем тебе вообще эта ракушка?

— Я её одному мальчику обещала, — Ларку начала бить дрожь, только сейчас она по-настоящему испугалась.

— Будет тебе ракушка, — Андрей не понимал, что с ним творилось: он жутко злился на эту глупую девчонку, жалел её и… спас бы её ещё сто тысяч раз!

Они долго сидели рядом, молчали, смотрели вдаль.

Ларкина мама помахала с берега — пора. Ребята договорились никому ничего не рассказывать.

Весь короткий отпуск они встречались каждый день, купались, играли, пока взрослые плавали в море, с младшей сестрёнкой Андрея строили крепости из песка и искали красивые камушки. Андрей нашёл для Ларки ракушку. Она была абсолютно целой, красивого розово-бежевого цвета, гладкая, будто отполированная, внутри, с наплывчиками, наростами и рожками снаружи. Ларка залюбовалась ею, приложила к уху, прислушалась: непонятно, ракушка шумит или море, которое плещется в двух шагах. Девочка бережно завернула своё сокровище в носовой платочек и убрала в сумку. Андрей отвернулся, с досадой пнул подвернувшийся некстати камушек и пошёл к кромке воды. Ларка с недоумением посмотрела ему вслед.

Через два дня семья Андрея должна была уехать, отпуск закончился. Вечером, когда они все собирались на электричку, Ларка протянула новому другу камушек с дырочкой посередине:

— Это куриный бог, он все желания исполняет, — она смутилась. — Это тебе на память.

— А как же ты? — Андрей подумал, что не смог бы вот так взять и подарить его. Никому. Ну разве что Ларке…

— Возьми, — твёрдо сказала она. — Это моё самое большое сокровище! — Ларка посмотрела Андрею в глаза — и было в них что-то совсем не детское, будто семилетняя девочка разом повзрослела.

Ларка с мамой ещё три дня были на море, только всё уже было совсем не так: море не тянуло, купаться совсем не хотелось. Они с мамой лежали на песке, лениво перебрасывались редкими фразами, ели черешню, смотрели на море.

Мама как-то спросила:

— Ларка, я в чемодане банку нашла, ума не приложу, как она там оказалась.

— Я осьминога хотела поймать, в банку его посадить, до дома довезти и ребятам показать, — Ларка только сейчас вспомнила о своём плане мести.

— Передумала? — мама пристально посмотрела на дочку.

— Да, мама, потому что это теперь не имеет никакого значения…

IV Настоящая дружба

На улице было по-утреннему свежо, между домами по траве стелился туман. Во дворах кудахтали куры, где-то залаяла собака. Ленка выкатила велосипед, ловко вскочила на педаль и прямо на ходу, перекинув ногу через раму, устроилась на сиденье. Мишка жил недалеко, его дом был самый заметный на улице, из белого кирпича, с ромбиками и узорчиками вокруг окон, с зелёной приметной крышей.

— Миша! — Ленка покхекала в кулачок, чтобы голос звучал мелодичнее. — Ми-иша-а!

Окно распахнулось, мальчик по пояс высунулся из окна.

— Ты слышал, Ларка с моря вернулась, — Ленка была довольна, что первая сообщила ему эту новость. — Будет теперь нос задирать!

— Тебе-то чего? — Мишка тёр сонные глаза, пытаясь понять, чего от него хочет эта неугомонная Ленка.

— Давай к ней вместе сходим, а, Миш? — начала подлизываться девочка. — Я в обед за тобой зайду? — и замерла, с обожанием глядя на Мишку.

— Ладно, — лениво протянул тот, зевнул, равнодушно глянул на Ленку и захлопнул окно.

Девочка постояла ещё немножко, покачала головой, села на велосипед и покатила по улице.

Новость о Ларкином возвращении быстро облетела ребят из класса — к обеду около её дома нашлись дела у всех.

На крыльцо вышла мама юной путешественницы.

— Тётя Нина, а Ларку можно? — перебивая друг друга, спросили ребята.

— Ларочка, к тебе здесь пришли, — крикнула мама вглубь дома через плечо и заулыбалась ребятам.

Ларка, очень загорелая, в коротком платьице в мелкий цветочек, вышла из дома и засмущалась.

Ребята не видели её всего две недели, но девочка изменилась, вытянулась и как-то повзрослела. Ей очень шла короткая стрижка с длинной чёлкой. Ребята вдруг заробели, примолкли.

Ларка тоже молчала, поглядывая на ребят. Тут в конце улицы показались Ленка с Мишкой, она что-то говорила, заглядывая снизу вверх ему в глаза, с трудом катила свой велосипед по песчаной дороге. Мишка шёл молча, покусывал травинку и равнодушно поглядывал вокруг. Увидев толпу ребят, Ленка остановилась, замешкалась, глянула на Мишку, будто ища поддержки, подошла ближе.

— Привет, Ларочка! — Ленка растянула губы в приторную улыбку. — Вернулась? Как там море? Может, расскажешь нам? — она посмотрела на Ларку и будто впервые увидела, вдруг растерялась и даже немножко испугалась.

Ребята разом загалдели:

— И правда, Ларка, расскажи про море!

Ларкина мама выглянула из дома:

— Что ты гостей держишь на улице, проходите в сад, там прохладнее.

Ребята зашли в калитку, расселись кто куда: на скамейки, качели, а кто просто на траву. Только Ленка с Мишкой сели поодаль. Та подсуетилась: принесла складные стульчики, разложила и поставила под яблоню в тени.

Мама вынесла ребятам вкусного вишнёвого компоту и целую вазу диковинных конфет в золотистых шуршащих обёртках — их они с Ларкой с моря привезли. Конфеты остро пахли апельсином, были кисленькие и немного терпкие, а в самой сердцевине взрывались сладостью — таких ребята ещё не пробовали!

Юная хозяйка угощала всех, поочередно подходя к ребятам и протягивая вазочку. Ленка, жеманно вытянув одну конфетку, сказала: «Я конфеты вообще-то не ем. От них толстеют и зубы портятся, вот!»

Ларка только пожала плечами.

Пока ребята галдели, восхищаясь апельсиновыми конфетами, Ленка потихоньку развернула свою, украдкой сунула в рот, зажмурилась от удовольствия, быстро свернула фантик и сунула его в кармашек, оглянулась и напустила на себя равнодушный вид.

Ларка начала рассказывать всё по порядку: как они с мамой летели на кукурузнике до города, какие лайнеры стояли в аэропорту, как она увидела закат в небе. Она рассказывала, а ребята слушали и одобряюще вздыхали: «О-о!» да «У-у!»

— А потом стюардесса угостила меня конфетами, — Ларка улыбнулась своим воспоминаниям.

— Да уж конечно! Ха-ха! Стюардесса? Тебе? Конфеты? Так мы тебе и поверили! Да, ребята? — съязвила Ленка.

Ребята цыкнули на неё: «Не мешай!»

Ларка рассказала, как перепачкалась шоколадом.

— Ой, Ларка, ну ты раззява! Это ж надо быть такой глупой! Вот я бы… — она повернулась к Мишке, чтобы рассказать, что с ней, Ленкой, никогда-никогда такого бы не случилось.

— Отстань, Ленка, надоела, — отмахнулся от неё Мишка. Он с интересом слушал Ларку.

Та рассказала, как увидела маленький кусочек моря из окна электрички, как первый раз дотронулась до воды.

— Она правда солёная? — ребята смотрели на Ларку: та уже не сидела, она ходила туда-сюда, жестикулировала, подпрыгивала, изображая всё в лицах.

— Ой, сейчас, ребята, совсем забыла, — она побежала в дом и вернулась с узелком, развязала, а там… морские камушки, цветные, полосатые, с крапинками, гладенькие, таких на речке не встретишь!

— Берите, это я вам привезла, — Ларка придвинула узелок.

Ребята рассматривали и выбирали камушки. Лёшка, Ларкин сосед, лизнул свой:

— Он солёненький!!!

Все принялись лизать камушки, загалдели, развеселились.

— Ну что там ещё было, рассказывай дальше, — ребята уселись, сжимая каждый свой камушек.

Ларка рассказала, как чуть не утонула и что её спас «ну знакомый один», здесь она запнулась, засмущалась, опустила глаза. Ребята смотрели сочувствующе, понимали, что девочка говорит о сокровенном.

— Лучше бы ты утонула, — отчётливо прошипела Ленка. — И камни свои забери! — она вскочила, бросила камешек Ларке под ноги и повернулась к Мишке. — Пойдём!

Мишка не пошевелился.

— Ну чего ты?

— Не пойду я с тобой никуда.

Ленка оглянулась затравленно:

— Ну и ладно, и не надо! Оставайся здесь со своей Ларочкой! И вы все оставайтесь! Ненавижу! — она готова была разрыдаться, схватила свой велик, бросилась к калитке, споткнулась, чуть не упала. Ребята засмеялись вслед, Мишка тоже засмеялся. Ленка вскочила на велосипед и понеслась по улице. Глаза застилали слёзы, в ушах звенел смех и чьи-то слова: «Ну и противная же эта Ленка».

Она свернула за какой-то дом, бросила велик в крапиву, села на бревнышко и заплакала. «Ларка какая-то совсем другая, красивая, вон где была, на море. А мне мою ракушку соседка отдала… Мишка теперь точно в Ларку влюбится! И все будут надо мной смеяться!» Ленка сидела и плакала о своей горькой судьбе.

Кто-то тронул её за плечо, она обернулась, рядом стояла Ларка:

— Лен, ты чего плачешь? Мне Мишка твой не нравится совсем, ну вот ни капельки! — она присела рядом. — Знаешь, камушек куриный бог существует, я нашла его на море, только подарила… Если мы ещё поедем, я тебе такой же найду. И ты загадаешь, чтобы Мишка в тебя влюбился.

Ленка взглянула на неё недоверчиво: Ларка не шутила, она смотрела серьёзно.

— Спасибо, — девочка потупилась. — Лар, ты прости меня. Я больше никогда-никогда не буду тебя дразнить.

Странно было видеть язвительную вредную Ленку такой робкой.

Ларка заулыбалась, легонько толкнула её плечом:

— Знаешь, а осьминогов в Чёрном море нет. Я их так боялась, что они мне даже снились! Глупая какая!

Девочки тихонько засмеялись. Они сидели рядом и не знали, что прямо сейчас свершилось чудо — зародилась самая настоящая дружба!

Поеду на море

Алеся Турбан @alesiaturban

I Как Валентин решил жениться

— Давай, давай! Куда ж ты прёшь! — кричал мужчина, размахивая руками и плюясь кусками чипсов, которыми был забит рот. По телевизору показывали футбольный матч. Без эмоций смотреть, как проигрывает любимая команда, было нельзя.

Изрядно подмяв под себя покрывало, он беспокойно ёрзал по старому дивану. Босые ноги топали по ковру, протирая в нём плешь. Синие треники выпячивались на коленях протёртыми пузырями. Даже майка, натянутая на пивной живот, готова была лопнуть от накала страстей.

Между телевизором и диваном стоял журнальный столик, сервированный по вкусу заядлого любителя пива — в миске лежали фисташки, из разорванной упаковки высыпались рифлёные чипсы, а завершали это убранство три бутылки пива.

В прихожей хлопнула дверь, и через пару минут в комнату вошла тощая женщина с чересчур прямой спиной, будто в позвоночник ей вогнали спицу. Её стан обтягивало вязаное платье кирпичного цвета, на голове торчала аккуратная гулька-пуговка. Женщина недовольно поджала губы и громким, резким голосом сказала:

— Опять курил в зале?

— Ма-ать… — протянул мужчина, не оборачиваясь.

— Что мать! Что мать!? — завелась женщина и схватила пульт.

— Да что ты опять! — простонал он.

— Пока ты живёшь со мной, я тут главная! — закричала она, размахивая пультом. — Сидишь тут и отращиваешь пузо!

— Мама… — с обидой в голосе сказал сын.

— Валентин! Я уже сорок лет твоя мама! А ты всё такой же толстый, ленивый и безынициативный. Хоть бы женился уже!

— Ну вот, опять все испортила, — с этими словами Валентин подхватил пивные бутылки, миску, чипсы и, поддев тапки и громко хлопая ими по паркету, потопал в свою комнату.

Развалившись на родном диванчике, он достал магнитофон и включил музыку. Тотчас слова матери растворились за стеной попсовой мелодии. Валентин улыбнулся и пригубил пенного.

Со второй бутылкой пива мысли его вернулись к неприятному разговору. Он и сам думал, что жениться бы не мешало. Мать-то не вечная, помрёт, кто за ним стирать, убирать будет? Да только где найти себе подходящую жену, вот вопрос.

Он поставил пустую бутылку, открыл новую и встал с дивана. Пиво мягкой горечью разливалось во рту. Алкоголь уже давно добрался до головы и потянул Валентина в сторону воспоминаний.

В девятнадцать Валик собрался жениться на одногруппнице, рыжеволосой Светке. Когда он привёл свою девушку домой, чтобы познакомить с мамой, его ждал грандиозный скандал:

— Кого это ты притащил в наш дом? Что это за тощая палка со ржавой мочалкой на голове? — догадавшись о намерениях сына, заорала мать. — Ты посмотри, у неё же лицо как перепелиное яйцо! Не хватало ещё, чтоб она нарожала таких же, как сама!

Света затряслась осиновым листом, вырвала из руки Валентина свою и бросилась в сторону двери.

«Наверное, это и вправду была дурная идея — жениться на рыжей Светке. Какая из неё жена бы вышла? Она же так и не доучилась, ушла из института», — много раз размышлял Валик.

— Да и как бы мы с ней смотрелись, — сказал Валентин своему отражению в зеркале. — Я такой статный мужчина. Права была мать, права.

Валентин приблизил лицо к зеркалу и стал рассматривать круги под глазами. «Ничего, морщин почти нет. В самом соку, так сказать», — ободрил он себя. Поставил бутылку на комод, подтянул спадающие штаны и стряхнул прилипшие к майке крошки от чипсов.

От этих баб одни проблемы. Небогатый жизненный опыт доказывал, что Валентин совершенно прав. По сути женщины — это капризные, избалованные существа, которые сами не знают, чего хотят.

Стюардесса Марина ржала как лошадь от любой шутки. Казалось, ей было всё равно, от чего смеяться, лишь бы взяли замуж.

Продавщица Катя готова была лечь под любого, у кого имелась хоть какая-то жилплощадь в столице. Валентин быстро раскусил корыстные планы и выбросил номер её телефона.

С кадровичкой Дунечкой всё было иначе. Стройная, невзрачная Дунечка всегда ходила на работе в серых костюмах, сливающихся с окружающим миром. Что говорить, Валентин всегда питал слабость к тоненьким, маленьким женщинам. Рядом с ними он чувствовал себя средневековым рыцарем, воином, диким медведем. От вида их практически плоской, едва виднеющейся груди сердце готово было выпрыгнуть из штанов. В такие минуты он всегда вспоминал слова отца: грудь женщины должна теряться в твоей ладони. А всё, что больше — это не грудь, а сиськи.

А ведь с Дунечкой всё должно было получиться. Даже придирчивая мать томно закатила глаза и просто промолчала, увидев очередную пассию. Наверное, боялась спугнуть.

Целый год они жили душа в душу. Матушка великодушно выдала им ключи от бабкиной квартиры. Валентин впервые в жизни был счастлив. Дома его ждала любимая женщина. Она порхала по квартире, словно бабочка, набросив на острые плечи цветастый полупрозрачный халатик. Правда, готовила Дунечка удивительно плохо. Единственное, что ей удавалось не испортить — отварные макароны и слегка пережаренная яичница. Но разве это имеет значение, когда ты влюблён? В магазине полным-полно замороженных пельменей и готовых полуфабрикатов. Сама Дунечка ела, как маленький кролик. В её рационе в основном были натёртые овощи, отруби и проросшие семена.

Гармония и любовь закончились в один день. Валентин вырвался внеурочно домой на обед. Купил для Дунечки дорогие розы и тихонько пробрался в квартиру. Из спальни доносились визг и смех его девочки. Сердце бешено заколотилось, он ворвался в комнату и увидел главбуха, лежащего на бабушкином диване, а сверху — голая, в пластиковой короне, скакала его Дунечка.

Главбух снял с себя девицу и спокойно стал натягивать штаны. Дунечка встала перед Валентином во весь рост и дерзко сказала:

— А что ты хотел? Он меня замуж зовёт, а ты… Мочалишь меня целый год, а предложение делать не спешишь!

Валентин вернулся к матери. А Дунечка только через месяц отдала ключи, и если не мать, вернула бы ещё позже.

Противные воспоминания расплылись по телу липким потом. Валик плюхнулся на диван, выключил музыку и допил последнюю бутылку. А ведь они с Дунечкой собирались в отпуск на черноморское побережье…

— Решено, еду на море! Завтра утром передам дела заму, напишу заявление на отпуск и махну! — громко подытожил Валентин вечерние размышления.

Следующим утром Валик встал раньше матери. Наспех собрал чемодан, выпил кофе и отправился на работу передавать полномочия. Через четыре часа он стоял на перроне вокзала и смотрел на открытые двери вагона. В голове закрутились сомнения. Привычка ничего не делать со своей жизнью и пускать всё на самотёк нашёптывала ему о том, что пора бы развернуться и отправиться домой. Как раз успеет к ужину.

— Нет! — громко сказал Валентин, чем заставил вздрогнуть скучающую на перроне вагоновожатую. — Решено. Еду на море, за женой!

II Дорога на море

В вагоне было пусто. Я сел на скамейку слева от входа и стал ждать. Кто-то должен подсесть и в моё купе. Ехать на море больше суток, хоть бы попался кто адекватный. Не дай бог какая одинокая баба. Начнёт глазки строить, не будешь знать, как отцепиться. Знаем мы таких, видали.

Пассажиры сновали мимо, бесконечно раздражая. В какой-то момент в купе заглянула молодая женщина, я уж было напрягся, но она тотчас исчезла. Закрыл двери и позволил себе погрузиться в тишину. Кому нужно — зайдёт.

Через пару минут постучались и в проёме показался высокий, полноватый мужчина примерно моих лет. В строгом сером костюме, наверное, в командировку едет. Весь такой деловой с виду, да и бог с ним, лишь бы человек хороший был.

— Добрый день, — с этими словами мужик зашел в купе, бросил на скамью сумки и протянул мне руку, — Валентин.

Я приподнялся и пожал его сухую, крепкую ладонь:

— Михаил. Рад знакомству. Вы в командировку?

— А? Кто, я? Нет, отдыхать.

— Славненько, — приободрился я. — Тоже еду на отдых, в санаторий. Путёвку выбил, артрит подлечить.

— Ну да, подлечиться — это хорошо, — ответил Валентин, распихивая сумки.

Вскоре по громкой связи сообщили, что поезд отправляется.

— Неужто одни поедем? — удивился Валентин.

— Пока одни, а потом, может, кого подселят. Могут и ночью, поэтому предлагаю занять полки на одной стороне, чтоб потом никто через голову не полез, — предложил я.

— Согласен. На какой полке будете?

— Могу на верхней, если что, — улыбнулся я. — Мне не привыкать. Давай на «ты»?

Валентин расстегнул молнию на сумке и извлёк пару бутылок пива:

— Давай. Пивко будешь?

— Буду, конечно. Вот это я понимаю! — засмеялся я. Этот мужик мне начинал нравиться. С виду такой напыщенный, а внутри простой.

Через полчаса мы вовсю болтали, словно были знакомы много лет. Валентин достал закуску к пиву. У меня с собой была курица и салат, жена похлопотала. Устроили настоящий пир.

— Так ты на отдых едешь? Чего не в сезон? Начало мая не самое лучшее время, море ещё холодноватое, — поинтересовался я.

— Да понимаешь, тут такое дело… Неожиданно всё так получилось. Ну знаешь, бывает у тебя так — раз и решился на что-то?

— Бывает, — поддержал я, предвкушая интересный рассказ.

— Короче, еду на море за женой.

— Ого, — протянул я, — у тебя там баба есть? В столицу забрать хочешь?

— Да нет у меня там никого, — выдал Валентин, отхлебнув из бутылки. Пока мы разговаривали, он снял свой костюм и повесил на вешалку. Теперь, в простой майке и спортивных штанах, передо мной сидел самый обыкновенный мужик.

— Тогда не совсем понял, — удивился я.

— Море для меня как окно в другой мир. Я там только в детстве был, сам ни разу не ездил. Вот и надумал, а вдруг? Понимаешь, своего отца я видел редко. Когда-то они с мамой познакомились на пляже. Он отдыхал по путёвке в санатории, она приехала с подругами. Море, свежий воздух, шум прибоя — романтика! Так у них завязался курортный роман. Там, на море, меня и заделали. Отец оказался женат. Он так и не решился оставить семью ради матери, она растила меня одна. Он только иногда приезжал нас навестить, поиграть с сыном, так сказать. Его жена и не догадывалась, что у неё была соперница. А я в итоге узнал о его смерти лишь спустя несколько месяцев. Сообщить-то было некому. На море бывал только в детстве, ездил с матерью. Пару раз с нами ездил отец — выбивал себе путёвку в санаторий. Тогда мы практически жили семьёй. А во взрослой жизни ни разу не ездил на море, — Валентин вздохнул.

— Печальная история, — ответил я.

— Ну, а сам как? — спросил Валентин.

— А что я? У меня всё просто: жена и трое детей. Три девки! Итого четыре бабы в доме.

— Ну так это же хорошо! — засмеялся Валентин.

— Да что ты! Какое там. Хоть на пару недель сбегу от этого табора.

Немного посидели и улеглись спать. Валентин в итоге залез на верхнюю полку — вспомнить детство. А я снизу. Не прошло и полчаса, как сверху раздался храп. Следом задремал и я.

Среди ночи я проснулся от какой-то возни в купе. Открыл глаза и обомлел. Прямо передо мной торчало что-то большое и белое. Словно кто-то смеха ради надул большой воздушный шар. Сослепу, не надев очки, я протянул руку вперёд и схватил его.

— Ой! — раздался громкий женский визг, и тёплый на ощупь шар отскочил в сторону.

От неожиданности я попытался сесть на лавке, схватился за очки, потерял равновесие и грохнулся на пол.

Резкий свет ударил в глаза. Я зажмурился, а когда привык, увидел в углу, у двери, женщину. Она смотрела на меня широко открытыми глазами, пытаясь прикрыть нижнее бельё халатом. Однако с её габаритами это было непросто. В этот момент я заметил часть её белых трусов-парашютов и понял, что именно я принял за воздушный шар.

— Вы чего меня за попу хватаете? — обиженно спросила дама.

— Да не хватал я вас.

— Хватали! Хватали!

— Да я подумал… — пытался я как-то оправдаться.

— Что случилось, что здесь происходит? Зачем свет? — свесился с верхней полки Валик.

— Ой! — завопила женщина. — Отвернитесь немедленно! Я голая!

Валентин исчез, а я послушно отвернулся, закрыв для верности глаза руками. Через минуту она разрешила повернуться:

— Ну всё. Извините, я только недавно зашла в купе. Не хотела никого будить. Понимаете, стала переодеваться и тут меня как схватят за попу, — смущённо объясняла она.

То ли случайно, то ли кокетства ради женщина оставила незастёгнутой верхнюю пуговицу и без того глубокого в вырезе халата. Из него просто выпячивались наружу два больших шара. Я посмотрел на эти округлости и опустил глаза. Казалось, сейчас её грудь вывалится.

— Вы пока свет не гасите, — лилейным голоском пропела дама, поглядывая на верхнюю полку, где спрятался Валентин, — я в МЭЖО сбегаю и сама выключу свет. Кстати, меня Софьей зовут.

С этими словами пышнотелая дама, вальяжно раскачивая широкими бёдрами, прошествовала к выходу. Обернулась ещё раз, глядя на верхнюю полку, и исчезла.

Я встал и толкнул Валентина.

— Ты что, спишь там?

— Нет, — обернулся он.

— А чего спрятался? Мне одному пришлось с этой каравеллой разруливать.

— А что? Я тут в одних трусах. Ты предлагаешь мне спуститься и маячить красными трусами перед этим быком? Ну уж нет.

— А я умудрился её за зад ущипнуть.

— Фу-у-у, — протянул Валентин. — Ненавижу баб из сала. Ложись спать, пока не вернулась. А то мало ли…

Мы стояли на платформе и пожимали друг другу руки, как старые друзья.

— Ну всё, мне ещё до Лермонтова ехать. Заезжай, если будет желание. Я там в одноимённом санатории буду.

— Посмотрим. Я пока в Туапсе. А вам, Софья, куда? — спросил Валентин.

Я распрощался и потащил свой чемодан в сторону остановки. Софья весело щебетала и вилась вокруг Валентина. Сразу видно — положила на него глаз. Такая просто так не отстанет, усмехнулся я и покатил чемодан прочь, радуясь, что глаз положили не на меня.

III Морская прогулка

Ветер то и дело норовил испортить укладку. Уже больше часа я сидела на лавочке, что стояла напротив аккуратненького отеля, и ждала. Для прохожих же я делала вид, что присела отдохнуть, прогуливаясь по набережной.

Ожидание затянулось. Лёгкий завтрак давно переварился, и в животе предательски заурчало. Осмотревшись, я быстренько побежала в сторону киоска с хот-догами, схватила один и, наспех умяв его, красиво зашагала к скамейке. Однако одного хот-дога оказалось мало, пришлось сделать ещё вылазку.

Целый год я мечтала о море, собирала на отдых деньги, представляла, как отправлюсь к цели в самый разгар сезона, но начальник жестоко обломал все планы — подписал отпуск на начало мая. Расстройству не было предела. В мае отдыхающих очень мало, а море холодное. Задвинуть в долгий ящик мечту о море я не смогла — решила ехать, с тоской думая, что встретить интересного мужчину шансов практически нет. Ну, а что? Зачем ещё может ехать на море тридцатипятилетняя незамужняя дама? Конечно, чтобы отдохнуть и завести курортный роман. А лучше не просто курортный — а на всю жизнь.

Впрочем, всё не так уж плохо. В вагоне поезда я встретила идеального мужчину. Высокий, красивый, воспитанный! И главное — он тоже приехал отдыхать в Туапсе. Судьба!

Мы ехали в одном купе. Но вот досада, с нами был ещё один пассажир, который портил мне все планы. Из-за его бессовестных выходок и нескромного поведения мне совсем не удалось поближе познакомиться с Валентином. Как же его звали? Ах да, Михаил. Прилепился к Валентину как банный лист, никакой тебе романтики!

Как же он смотрел на меня на перроне! Но, увы, ему ничего не светило — не в моём вкусе. Зато Валентин показал всю свою воспитанность — провёл меня до переулка и даже донёс сумку. Сам прямо на перроне спросил:

— Софья, куда вы отправляетесь? Далеко? — заботливо, с надеждой в голосе. А я сразу же ответила:

— Нет, здесь рядом. И да, мне будет приятно, если вы меня проводите.

Жить я собиралась в небольшом домике в частном секторе.