Бесплатный фрагмент - Зимовье зверей

Садись поближе, солнышко!

Дай ручку — так уютнее.

Вдвоём вообще нескучно и

Нестрашно в темноте.

В холодный вечер пасмурный

Послушай сказку теплую

О дружбе и товарищах,

Что выжили в беде.

Часть первая. Петух

В одной деревне маленькой

Дед с бабой жили бедные.

Всё ничего, но к старости

Характер еще тот!

Их дети давно выросли,

По городам разъехались,

А приезжали изредка —

Четыре раза в год.

Вот день такой приблизился.

Готовились отпраздновать

Не просто день рождения,

А деда юбилей.

Решали все заранее…

И сразу же поссорились —

Ну, не сошлись во мнениях,

Чем потчевать гостей.

«Всё будет по-богатому, —

Планировала бабушка, —

Гуся зажарим в яблоках».

«Нет, лучше петуха, —

Дед возразил решительно, —

Гуся — не сильно жирно ли?»

Он был слегка прижимистым.

А честно — не слегка.

«Петух — он птица нужная, —

Старуха прекословила, —

Вдобавок уже старый он

И будет жестковат».

«Хоть стар, зато как бешеный

Орёт. Не хуже радио,

Когда оно на площади

Транслирует парад!

А у меня бессонница!

Всю ночь лежу, ворочаюсь.

Чуток вздремну — кукареку!

Я почему опух?

Защитная реакция!

Ты даже не заметила!

Тебе дороже кто, скажи —

Твой муж или петух?»

«Мне? Мой петух, конечно же,

Он хоть не пьёт!» Дед вскинулся:

«Как мне не пить? Не выспишься —

Болит всё естество.

Весь день лечусь и мучаюсь».

«Ну ладно, — баба сжалилась. —

Гусь подождёт, действительно.

Съедим на Рождество».

«Ну, за здоровье!» — рюмочку

Дед хряпнул. Баба хмыкнула,

С размаху дверью хлопнула,

А он ей плюнул вслед.

Старухе жалко Петеньку

И вкусненьким побаловать —

Отборной кукурузою

Решила напослед.

Петух наелся досыта,

Сел на забор, откашлялся,

Прочистив горло, весело

Сказал: «Сейчас спою!»

И закричал: «Кукареку!

Как любит меня бабушка

За масляну головушку,

За шёлкову бородушку,

Я тоже всех люблю!»

Злой дед в окошко выглянул,

Швырнул горшок с гортензией,

Что подвернулся под руку,

Но в Петьку не попал.

Досталось кошке! Песельник

В хлев заскочил, запыхавшись:

«Свинья, ты это слышала?»

«Хррр, что? Как ты орал?»

«Бездушное животное!

Ну что ты смыслишь в пении!

А дед меня вот только что

Цветами забросал!»

Ну а старик тем временем

Стал нож точить старательно,

При этом приговаривал:

«До встречи в супе, хам!»

В три ночи, как положено,

Петух захлопал крыльями:

«Кукареку! Кукареку!

Пою я — слышно за реку!

Не сплю, хозяйство стерегу!

Спокойно спите, бабушка!

Спокойно спите, дедушка!

Я тут, я начеку».

Тут кошка: «Зря стараешься!

Зарезать тебя вздумали.

Денек-другой покормишься

И попадешь в ощип».

«Куд-куд-куда? Не может быть!

Ведь я петух, не курица!»

«Ты хуже, но вполне сойдешь

На холодец и щи».

«Но я певец! — отчаянно

Вскричал петух обиженный, —

Меня варить!? Предатели!

Ко-кой я был слепец!

Скажи, что это розыгрыш.

Они это не сделают!»

«Я разговор подслушала.

Поверь, тебе конец.

У деда день рождения,

Обед сготовят праздничный.

Ты главным блюдом числишься,

Хоть, правда, ты и стар».

«Кто? Я? Ко-ко! Художника

Легко обидеть, — сетовал

Петух, но вскинул голову:

«Не стар я — Super Star!

Я ухожу! Все кончено!

Спасибо тебе, кошечка.

Пойду за солнцем ласковым,

Куда глаза глядят».

Потом прочистил горлышко

И закричал: «Кукареку!

Здесь оставаться не могу,

В чужие страны я бегу,

В свободную Америку,

А может быть, в Японию.

Едят там суши и треску,

Таланты не едят».

«Но есть загвоздка! — кошечка

Ехидно промяукала, —

Пути к границам родины

Проходят через лес,

А там полно поклонников

Поющей петушатины.

Как только в чащу сунешься —

Сожрут в один присест».

Петух ответил: «Видел я

Не раз лису в курятнике.

Она хватает тех из нас,

Кто в обморок упал.

Тут главное — реакция

И самообладание.

Уж ты поверь, частенько я

Лису за хвост трепал!»

Когда старуха утречком

Его не обнаружила,

Чуть не до слез расстроилась,

Подумала — лиса.

Ей, в силу её разума,

Не приходило в голову,

Что курица безмозглая

Могла сбежать в леса.

Потом она подумала,

Что всё, наверно, к лучшему,

Ей даже стало радостно,

Что вышло по её.

«Таки гуся зарежем мы!

Нет петуха!» — с издёвкою

На ухо деду спящему

Шепнула. «Ё-моё!

Да режь хоть всех, мне побоку», —

Дед отмахнулся, все ещё

Не до конца проснувшийся.

Как вдруг вскочил: «О, чёрт!»

И мигом чертик маленький

Возник, словно из воздуха,

И, подбоченясь, выскочил

У бабы за плечом.

Она всё тараторила,

Как вышла, как насыпала,

Как позвала, как бегала,

Как думала спасти…

А чёртик на плече её

Все жесты передразнивал,

Да так похоже, бестия,

Что глаз не отвести.

Дед, рот раскрывши, пялился,

Захохотал — не выдержал.

Тут бабка брови сдвинула:

«Тебе все ха-ха-ха,

А веселиться не с чего!»

Старик, кряхтя, под лавочку

Нагнулся, взял бутылочку:

«Помянем петуха!»

Старуха вышла нервенно,

Крутнувшись так, что чёртушка

Вниз полетел, но всё-таки

Успел в последний миг,

Перевернувшись в воздухе,

Схватить завязку фартука.

Повис и ножку выпрямил,

И показал язык.

Часть вторая. Гусь

А в это время кошечка

К гусю спешила с новостью.

Он склёвывал калачики

Задумчиво в траве.

«Всё, гусь, готовься к худшему,

Тебя зарежут вскорости.

Рождественскую миссию

Не выполнить тебе».

«Га-гак? Уже? Не может быть!

Я столько назагадывал!

Хотел погибнуть с пользой я,

Красиво, как герой!

Мечтал я в ночи зимние

В га-гамаке полёживать,

И чтоб меня орехами

Кормили, курагой».

«Ну что за бред горячечный?

Коль ты сейчас не смоешься,

То склеишь ласты к вечеру.

Петух чуть свет сбежал».

«Здесь рядом гуси дикие

Садятся периодически

Передохнуть. Их часто я,

Мечтая, провожал.

Я попрошусь в компанию

И с ними в страны дальние,

Как гусь Мартин в Лапландию»…

«Поплюй и разотри!

Он улетит! Не зря гусей

Считают люди глупыми.

Сначала тело жирное

От почвы оторви!»

«Легко! — гусь разобиделся, —

Га-гак!» Захлопал крыльями,

Махал. Бежал. Подпрыгивал,

Но всё же не взлетел.

Напрасно его кошечка

«Дави на газ!» — задорила,

Вернулся к ней пристыженный:

«Что делать?» Рядом сел.

«Ну, в лес идти, я думаю.

Там петуха разыскивать.

Вдвоём оно сподручнее,

Нестрашно в темноте.

И тысяча возможностей

Сложить геройски голову.

А выжить — так тем более.

Там хищники везде».

«Ты думаешь? Всё правильно!

Мы с Петькой будем первыми!

Всегда первопроходцами

Гордятся! Черт возьми!

Освоим лес — и памятник

Нам возведут на родине.

Ну всё, пошёл. Покедова!»

«Давай, Гагарин. Жми!»

Стемнело. Обнаружилось,

Что нет гуся на выгоне.

Два круга баба сделала

В селе и за селом.

Зато уж дед злорадствовал:

«1:1, бабусенька!»

И так бубнил до ужина,

Покуда за столом

Не получил половником —

Довел её, сердешную,

И сразу успокоился:

«Всё-всё! Давай за мир».

Дед выставил две рюмочки.

Старуха молча выпила,

Чтоб сбросить напряжение:

«Наш под угрозой пир.

Ну, в смысле день рождения.

Давай примем решение.

Раз птиц мы не зарезали,

Наверно, это знак,

Что кто-то неожиданно

К тебе решил наведаться:

Братья, сватья, ну, мало ли».

«Допустим, даже так, —

Кивнул дед настороженно, —

И что с того?“ „Я думаю,

Свинью зарезать надобно».

«Чего это свинью?»

«Того, что кашей манною,

Оладиками-блинчиками

Или твоими баснями

Гостей не накормлю».

«Нажаришь им картошечки,

Салатики-малатики,

Грибы, соленья — хватит им.

Они ж, как саранча,

И так сожрут все в погребе».

«Вот именно. Поэтому

Мясное нужно, жадина!»

Дед рубанул с плеча:

«Пускай я жмот, но свинушку

Не дам! Её подкармливал

Все лето белым хлебушком.

Я с ней умру, вот так!»

«А я смотрю, с чего свинья,

Как на дрожжах, раскормлена?

Я кабачки ей и ботву —