Бесплатный фрагмент - Зимний сборник рассказов

О проекте

Литературный проект «Сиерия» — это современное комьюнити, которое объединяет множество талантливых авторов, экспертов и просто творческих людей со всего мира. Ориентирован на создание высококачественной литературы, в которой совмещаются элементы увлекательного сюжета, ярких персонажей и глубоких тем. Книги носят не только развлекательный характер, но и вдохновляют, показывая разнообразие человеческих жизней и судеб. Сборники коротких рассказов — результат совместной деятельности неравнодушных людей, объединенных общим стремлением к улучшению мира через любовь к литературе и творчеству.

Оксана Зарандия

Три «маленьких» обмана

Вика замедлила шаг, совсем не хотела идти дальше. Не по дороге — по жизни. Мир, который она знала, рухнул в одночасье, не оставляя и шанса на светлое будущее. Чья-то злая шутка, пугающая своим цинизмом, ранила в самое сердце.

До дома оставалось совсем чуть-чуть — метров сто по заснеженной дороге, но путь казался бесконечным. Слезы катились по щекам, замерзая обжигали нежную кожу. Дрожащими, онемевшими от мороза пальцами она открыла новенькую сумку Louis Vuitton и попыталась найти ключи, но тщетно. Они будто провалились в самую бездну, отчего девушка заплакала еще сильнее. Словно весь мир сейчас против нее.

Исчезнуть, испариться, чтобы боль перестала раздирать душу на части, ничего не чувствовать — вот чего она хотела. Но тело лишь сильнее задрожало — то ли от холода, то ли от чувства тотального разочарования.

— Ненавижу! Ненавижу! — вырвалось у нее брезгливо, будто испачкалась обо что-то зловонное, от чего никак не отмыться. — Ненавижу!

В этот момент послышался звук нового сообщения. Вика достала из сумки телефон. На экране — уведомление от контакта «Любимый» и текст: «Скоро буду! Соскучился». Чувство ярости молниеносно затуманило рассудок, и гаджет в ярко-розовом чехле с символично надкусанным яблоком полетел в сугроб.

— Вот же тварь!

В сердце защемило еще сильнее, дыхание сперло в груди, а перед глазами пронеслись события прошлого, только уже в новой версии, словно их кто-то переформатировал, беспощадно испортил, заменил моменты счастья на фальшивые картинки, фантики. А в голове — голос, язвительный и жестокий: «Все ложь… просто ты дура наивная…» Все, во что верила, все, о чем мечтала, чем жила, разбилось на мелкие осколки. А отношения и планы на жизнь всего лишь карточный домик, который вот-вот рассыпется. Время разделилось на «до» и «после», внутри растеклась вязкая депрессивная мгла. Вика продолжала искать ключи. Телефон снова зазвонил, но она сделала вид, что не слышит. Некогда любимая мелодия, словно назойливая муха, играла снова и снова.

«Там же по работе куча контактов!» — вдруг осенило ее.

Немного придя в себя, пожалев о сделанном, она направилась к сугробу, откуда доносился звук. На экране три пропущенных вызова и новое сообщение: «Да что такое? Возьми трубку!» А потом еще одно: «Мне надоел этот цирк!» Онемевшими от холода пальцами она попыталась написать «ок», но из-за мокрого от снега экрана сенсор совсем не реагировал.

— Тупой айфон!

Злость придала ей сил. Смахнув слезы и небрежно сунув гаджет в карман пальто, побрела к подъезду. В этот раз ключи нашлись быстро. Она вошла в холодную квартиру, из которой сразу же захотелось сбежать. Храм из воспоминаний, декорированный иллюзиями и обманом, как напоминание о личной катастрофе. Навстречу выбежал кот, внимательно посмотрел на хозяйку и, будто понимая, с сочувствием потерся об ногу. Обычно он просил еду, мяукал, но сейчас и звука не издал.

Вика облокотилась о стену и медленно сползла по ней, вновь разрыдавшись. Пушистый подлез под руку и замурчал. Эти вибрации немного успокоили девушку, всхлипы постепенно прекратились. Она замерла. Уставившись в никуда, просидела так еще какое-то время. Затем встала, дошла до ванной, умылась и посмотрела в зеркало. В этот момент в сердце что-то выключилось. Умерло. Сломалось. Окончательно и бесповоротно. Той, кем она была еще утром, больше не существовало, как и ее прежней жизни — ничего, за что она могла бы ухватиться как за ниточку надежды. Тотальная пустота и холод. Теперь она скорее походила на робота, заторможенного и отрешенного.

Достав из шкафа большой чемодан для путешествий, без эмоций наполнила его мужскими вещами. Сверху положила тяжелый альбом со свадебными фотографиями, который беспощадно разорвала на две части, потому что больше ей не нужны были эти воспоминания. Заварила кофе, хотя на самом деле хотела чего-то покрепче. Однако решительно отказалась от идеи «заглушить» боль таким способом: бесполезно. Лучше уж прочувствовать все по полной, чтобы ни на секунду не сомневаться в принятом решении. Сделав еще глоток, тяжело вздохнула, потом расправила плечи, словно собралась с мыслями, готовая следовать своим принципам. Теперь она ждала его.

— С глаз долой, из сердца вон, — как мантру твердила себе.

Негромкий поворот ключа в замочной скважине привлек Викино внимание, дверь осторожно открылась. Он тихо зашел, пытаясь понять, что происходит, и с удивлением посмотрел на чемодан. Жена сидела напротив, сверля его взглядом, полным омерзения. Злая, но на вид спокойная как удав.

— Это что?

— Твои вещи. Мы разводимся.

— Что за бред! Дура что ли?

— Я не буду жить с человеком, который мне изменяет.

— Что?

Вика спокойно встала, подошла к своей сумке и достала мокрые от снега листы бумаги с немного поплывшим текстом и протянула их мужу.

— На, держи!

Он некоторое время изучал их, меняясь в лице, недоумевая, откуда все это. Откуда у Вики распечатка всех его переписок с сайта знакомств, телефонных звонков, сообщений. Тут и секс без обязательств, и благодарности от «милых дам» за ночи, проведенные вместе, и новые предложения интимного характера с датами и местами встреч. Сказать, что он испытал шок, ничего не сказать. На него словно вылили ведро ледяной воды. Сердце бешено колотилось, руки задрожали, а в горле застрял комок, мешающий говорить.

— Ну что? Скажешь что-нибудь?

Он молчал.

— Ясно.

— А что ты хотела?! Я мужик, ты вечно на своей работе, только о ней и думаешь. Мне скучно, я тоже хочу внимания!

— Так устройся на работу, чтобы не скучать! Ты уже год живешь за мой счет, и у тебя поворачивается язык мне что-то предъявлять?!

— Ах вот как ты заговорила, иди к своим успешным мужикам это расскажи, пусть пожалеют!

— Я верила тебе!

Вика посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней, пытаясь разглядеть родные черты. Но нет, их не было. Этого человека она не знала.

— Вик, ну прости… я ошибся… Все равно лучше тебя никого нет, поверь!

Тут Вика не выдержала, и как дикая кошка молниеносно набросилась на некогда любимого мужчину, уцепилась в его горло. Красные ногти вонзились в кожу, глаза налились яростью, и она прошипела, готовая тут же растерзать его:

— Я ненавижу тебя!

Вадим схватил ее запястье, пытаясь оттянуть руку, но Вика лишь сильнее сжала пальцы.

— Отпусти, — хриплым голосом он выдавил из себя.

— Забирай вещи и убирайся из моей жизни!

Вадим понял — это конец. Не манипуляции. Нет. Это решение. Ее решение. Гневалась она редко, сокрушительно, сжигая все мосты в одночасье, но до этого нужно было довести. И он довел. Теперь о прощении не может быть и речи.

Вадим всегда боялся ее реакции, но еще больше боялся ее потерять. Позже, на приеме у психолога он осознает, что считал ее лучше других женщин, но простить ее успех не мог, как и не мог принять свои неудачи, поэтому искал утешение в связях на стороне, представляя, что он Казанова, герой-любовник, альфа-самец, который ловко всех обводит вокруг пальца. Это ненадолго придавало ему уверенности в себе. По его словам, к женщинам из сети он ничего серьезного не испытывал, просто физика, разрядка, интерес. Даже изменой это не считал. Любил только ее. Но какой-то больной неполноценной любовью. А еще часто думал, что недостоин этой женщины, да и вообще не понимал, почему она с ним, ведь мужики всегда бегали за ней табунами. Выбирай любого, но она выбрала его. Он боялся, что она заведет на работе роман с каким-нибудь а-ля директором и уйдет. Этого бы он не пережил. Но Вика и повода не давала, чтобы в ней сомневаться. Они знакомы с детства, долго встречались, а четыре года назад, сразу после института, сыграли свадьбу. С гостями, подарками, в самых лучших традициях. Один раз на всю жизнь и до самой смерти, как тогда казалось.

Наконец Вика ослабила хватку, волна досады накрыла ее, слезы непроизвольно потекли из глаз, и уже от отчаяния с болью в голосе, спросила:

— Как ты мог вот так со мной поступить? Я никогда не смогу тебе доверять, я не знаю тебя.

— Прости! Вик, ну прости, я такой дурак! Не знаю, что на меня нашло… Тупая моя голова! Мне никто не нужен! Только ты! Они мне даже не нравятся!

— А когда ты с ними спал, они тоже не нравились? Тебя заставили?

Перед глазами у Вики промелькнули сцены близости с другими, потом с ней, и ее затошнило. Теперь она схватила его за волосы и, потянув голову назад, приблизилась, понюхала шею и тихо, но зло сказала:

— Ты мне омерзителен! Теперь твой запах вызывает лишь рвотный рефлекс.

Ее пальцы разомкнулись.

— Тебе не рады, уходи!

Вадим резко обнял ее, не желая отпускать. Но она, поморщившись, отклонилась, давая понять, что ей неприятно.

— Ты жалок.

Спорить бессмысленно. Такой холодной, не желающей долго выяснять отношения он видел ее впервые. Сегодня она точно непреклонна в своем решении. Он взял чемодан и как побитая собака вышел за дверь. Вика облегченно вздохнула. Обессиленная, дошла до кровати, легла, уткнулась лицом в подушку и заорала, что есть силы. Ей хотелось выкричать всю боль, которая сидела внутри, еще и еще, но не получалось, и она умолкла.

Давящую тишину нарушил звук нового сообщения от него — это была ссылка на песню «Мачете» «Кто я без тебя».

У них со школы была привычка передавать друг другу послания через текст песен. Но в этот раз Вика даже не стала слушать и вникать, о чем она. Поставила авиарежим и постаралась побыстрее уснуть, чтобы хоть на время забыться… Но бессонница еще долго мучила ее.

На следующее утро она взяла отгул на работе и не появлялась в офисе неделю. Сказала, что заболела.

В этот же день Вадим прислал еще одну песню «Мачете» — «Между висками». Вика послушала и отправила в ответ песню «Пошел вон» группы «ВиаГра» и без капли сожаления заблокировала отправителя.

Двумя месяцами ранее.

В облегающей юбке-карандаш, белой строгой рубашке и лаковых красных лодочках Вика, не спеша, как грациозная кошка, соблазнительно покачивая бедрами из стороны в сторону, поднималась по лестнице на второй этаж. В одной руке она держала папку с документами, а другой поправляла непослушную прядь волос золотисто-каштанового цвета. На встречу ей спускался незнакомец, всем своим видом не соответствующий дресс-коду компании: растрепанные светлые волосы, расстегнутая клетчатая рубашка поверх футболки с цветочным принтом, слегка помятые брюки и кепка болотного цвета. Но самое необычное — новые кроссовки Prada со стоптанными задниками, будто тапочки. Мужчина лет тридцати спускался пританцовывая с немного придурковатой улыбкой на лице, что-то напевая себе под нос.

Вика поздоровалась: мало ли — вдруг клиент или партнер. И немного удивилась ответу:

— Привет!.. Ла-ла-ла-ла…

«Вот это номер!» — подумала она и направилась в свой отдел. Офис, где работала Вика, был закрытого типа: всегда под охраной и с проходной. На объект просто так не попасть. Увидеть здесь незнакомца — большая редкость. И уж если кто-то появился новый, то не просто так.

Полгода назад Виктория получила повышение и теперь называлась «директор по управлению человеческими ресурсами», сокращенно, на западный манер — HR. Немного циничное название, как ей казалось, но выбирать не пришлось. Тогдашний гендиректор, умудренный опытом взрослый мужчина, почуяв в ней потенциал, предложил вакантную должность. Так и сказал:

— Я вижу в вас талантливого руководителя. Уж поверьте моему опыту. У вас пылкий ум и, что главное, умение брать на себя ответственность и не бояться своих решений. А на это не каждый мужчина способен… Плюс, как я уже не раз убеждался, вы хорошо разбираетесь в людях.

Поэтому Вике из профессионального любопытства хотелось узнать, что за новый персонаж появился в их корпоративной обители. Зайдя к себе в отдел, спросила:

— Девочки, видели, мимо проходил какой-то странный мужчина? Такой, с немного придурковатой внешностью!

— Видели, — ответили и засмеялись.

— Не в курсе, кто это? Первый раз здесь вижу.

Наталья Григорьевна, главный кадровик, на предприятии работающая уже не первый год, дама ироничная, обычно в курсе всех последних сплетен, ответила:

— Ну этот, придурковатый, как вы выразились, — сын собственника.

— Да ладно?

— Точно!

— Нет, ну он правда странный какой-то, вы же знаете — у меня на таких чуйка.

«Немного придурковатый» из Викиных уст звучало скорее как комплимент. Ей не нравились штампованные люди, а вот если человек не такой, как все, то интерес сразу в разы возрастал. И это не про симпатию, а скорее про любопытство.

Зазвонил телефон, прямая линия из приемной директора.

— Виктория, через пятнадцать минут совещание с руководителями.

— Хорошо. А тема какая?

— Не сказал.

— Поняла, спасибо.

Совещания были частыми, поэтому ничего особенного, но вот отсутствие темы насторожило. Вика на всякий случай распечатала актуальные данные по предприятию. А Лена, ее зам и по совместительству подруга, хрупкая с виду, но бойкая внутри, спросила:

— Вик, кофе будешь?

— Да, давай, — с умным видом продолжила смотреть в монитор.

— Слушай, Вик, вот мне одна мысль все никак не дает покоя. Твой муж вчера уехал на сабантуй с другом детства, так?

— Да, на два дня в Маринино.

— А чего ты такая спокойная? Ты его совсем не ревнуешь? Мало ли чем они там занимаются?

На Викином лице моментально появилась недовольная гримаса. Она не любила вопросы подобного рода. И уже с нотками раздражения в голосе ответила:

— Ой, Лен, ну что за ерунда! Мы доверяем друг другу! Я тебе уже сто раз говорила, а ты опять за свое. Любит он меня, и другие ему не интересны. Эта поездка скорее по работе.

— Вот я тебе поражаюсь! Я бы уже весь мозг выела ему маленькой ложечкой с вопросами, где он и с кем, — продолжала неугомонная Лена. Ей нравилось задавать Вике каверзные вопросы, и в душе она ликовала, видя, как начальница злится.

— Вот поэтому у тебя до сих пор нет мужика, — парировала Вика уже с язвительным оттенком, а Лена рассмеялась.

— Ой, брось, просто они все слабаки! Не нашелся тот, который терпеть меня будет, вот ты же меня терпишь.

Девушки залились хохотом.

— Вот именно! А будешь меня доставать, уволю по собственному желанию!

— Все, молчу! Будешь конфетку?

— Нет. Кстати, ты видела этого смешного, который сын главного?

— Ага.

— И чего скажешь?

— Скажу, что мне нравятся все, у кого есть много денег!

Вика многозначительно закатила глаза.

— Даже не сомневалась. Ладно, побежала на совещание.

Девушка открыла дверь в кабинет директора, народ уже собрался. Она вошла, жестом поздоровалась со всеми и села за овальный стол для топ-менеджеров из цельного массива ореха. Сотрудники рангом пониже сидели вдоль стены на мягких стульях и о чем-то шептались. В воздухе витало легкое напряжение.

— Коллеги, команда, хочу сообщить, что сегодня я работаю последний день. Дела буду передавать еще какое-то время, но с завтрашнего дня у вас новый директор. Мне было приятно сотрудничать с каждым из вас, а теперь давайте без лишних сантиментов обсудим, какие у нас на повестке вопросы и кто за что будет отвечать.

Вику эта новость крайне удивила. «Как это новый директор?! Почему я не знаю?» — подумала она. Обычно она знала обо всех пертурбациях в компании, но в этот раз все было неожиданно и быстро. Понятно, что это решение собственника, которого редко кто видел, и только на крупных совещаниях раз в квартал.

— Михаил Юрьевич, а кто новый директор? — не удержалась Вика.

— Новый директор завтра с вами встретится, и вы все узнаете.

Но ни завтра, ни через неделю новый директор в офисе так и не появился. У Вики накопилась куча документов, которые нужно было согласовать, утвердить, подписать, а вот кто это будет делать — непонятно. Но однажды позвонили из приемной:

— Виктория, если у вас есть бумаги на подпись, отнесите их новому руководителю, зовут Максим Владимирович. Только не в приемную, а в отдел маркетинга, он сейчас там, просит вас зайти. Оформите его официально, это указание главного.

— Поняла, спасибо.

Вика встала, поправила платье, прическу, ее ладошки немного вспотели от волнения, что было весьма странно. Ведь она не робкого десятка, но тут прям немного занервничала. Вся эта история со сменой власти и неизвестность вызывали тревогу. Совсем непонятно, чего ждать дальше. Не зря говорят: «Новая метла метет по-новому». Многие в компании переживали по этому поводу, шушукались, строили догадки, порой абсурдные и смешные.

Девушка еще раз посмотрела в зеркало и грациозно, словно кошка, направилась в отдел к Маргарите, своей коллеге — директору по маркетингу. Перед входом в кабинет Вика на мгновение остановилась, сделала глубокий вдох-выдох и уверенно открыла дверь. Напротив сидела роскошная рыжеволосая красавица, с серьезным видом что-то печатая на компьютере. Это была Марго, она лишь мельком отвлеклась на Вику, уронив короткое «привет», и продолжила набирать текст. Видимо, что-то срочное. Рядом на стуле, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку, сидел тот самый чудаковатый сын собственника, все такого же странного вида, и снова никакого дресс-кода. В этот раз в джинсах, толстовке, кепке, но красной, и макасинах со стоптанным задниками.

Он посмотрел на Викторию и расплылся в широкой улыбке, будто ждал всю жизнь именно ее. Волна непонятных чувств и смущения еле заметно пробежала по телу Виктории, а он продолжал рассматривать каждый сантиметр ее тела, закусив нижнюю губу. Вика почувствовала его интерес и покраснела. На мгновение она отвела взгляд, поймав себя на мысли: «А он симпатичный. Голубые глаза, соблазнительная улыбка, что-то в нем есть».

— Привет!

— Добрый день, мне передали, что я могу подписать док…

— Да, давай, — перебил он ее, протянув руку.

Вика передала стопку бумаг.

— Ого, а чего так много?

— Ну так некому было подписывать.

— А где ставить? Что писать? Давай ты мне показывай и говори, а то я не в теме.

Вика удивилась, но виду не подала. В голове лишь мысль: «Вот это директор, даже не знает элементарного. Неужели просто повезло с папочкой».

— Здесь подписать, тут утвердить, «согласовано» и еще раз подпись.

— Давай ты ко мне каждое утро будешь заходить с документами и показывать, где что ставить, а то самому не разобраться.

— Хорошо, Максим Влади…

— Просто Максим и на «ты», хорошо, Виктория?

«Откуда он знает мое имя? — удивилась девушка. — Хотя на служебках же написано…»

— Хорошо.

— Вот и отлично! Виктория — победа! Я люблю побеждать. Во всем. А еще люблю создавать свои правила. Мне кажется, мы с тобой сработаемся, что скажешь?

— Ну, если игра будет интересной, то может быть.

Вика вышла из кабинета в некоторой растерянности и недоумении, и уже на ее лице красовалась придурковатая улыбка — то ли от удовольствия, то ли от абсурдности происходящего. Ей скорее хотелось поделиться новостями со своей подругой и заместителем по совместительству.

— Ну что, кто директор?

— Ой, Лен, не поверишь! Таки сын собственника — Новиков Максим Владимирович.

— Да ладно! И как он тебе?

— Не знаю, странный какой-то. Вообще не соображает, где, как и что подписывать, но веселый. Не пойму пока. Но он точно не такой, каким кажется на первый взгляд.

На следующий день Вика надела элегантное платье-футляр цвета спелого темного винограда с глубоким декольте, соблазнительно прижавшим ее нежную грудь, и черные лаковые туфли–лодочки. Волосы уложила в легкие локоны, игриво касающиеся ее плеч. Брызнула пару капель «Монталь» с ароматом ванили в воздух и стала под облако мелкой россыпи нежного парфюма. Подчеркнула выразительность темно-карих, почти черных глаз, резко контрастирующих с белоснежной кожей. Добавила немного румян и легкого блеска на губы. Сегодня она хотела выглядеть особенно красиво. Даже муж заметил это и язвительно спросил:

— Для кого нарядилась?

— Не для кого, я всегда красиво одеваюсь на работу.

— Да, но это платье надела впервые. Оно слишком соблазнительное.

— Ой, все! — с нотами раздражения выпалила Вика, поцеловала Вадима в щеку и добавила: — Я побежала!

***

— Максим Владимирович, можно?

— Да, только давай просто Максим, я ж просил. Будешь кофе, чай? Я заварю.

Вика смутилась, но от предложения отказываться не стала, хотя недавно уже выпила один американо в компании с Леной. Из кабинета директора можно было попасть в зону отдыха с большими диванами, баром с всевозможной выпивкой. Там же стояла заветная кофемашина, куда Максим и отправился.

— Держи.

— Спасибо.

— Давай свои бумажки.

Максим сделал глоток кофе, да так вкусно, что Вика не удержалась и улыбнулась.

— У вас пенка на губе, простите, — и протянула папку с документами.

— А, да? Спасибо.

Он облизнул губы, остановил взгляд в районе декольте Вики, щеки ее мгновенно вспыхнули, сердце бешено забилось, и она отвела взгляд. В воздухе повисли тишина и легкое напряжение, которое Максим усилил своим вопросом:

— Вик, как ты относишься к отношениям на работе?

— Плохо отношусь, считаю неправильным личное с рабочим смешивать.

— Вот и я так раньше думал, но сейчас не уверен. Главное, чтобы человек был счастлив, так ведь?

— Возможно, — Вика смутилась еще больше, ей показалось, он заигрывает, а ей это не нужно. У нее любимый муж, счастливый брак, поэтому разговор решила вежливо закончить, вернув в рабочее русло. — Ладно, давайте подпишем документы, и я пойду.

— Ты замужем? Просто интересно, — продолжил он.

— Да, — а в голове: «Блин, начинается. Не люблю я вопросы про личную жизнь, и вообще, не его дело, думает, раз директор, то все можно».

— А дети есть?

— Нет. Вот тут, пожалуйста, еще подпись.

— Это хорошо, — и он снова широко и довольно улыбнулся, оставляя на очередной бумажке свой автограф.

— Хорошо? — удивленно и уже более смело переспросила Вика, в голосе чувствовался нерв.

— Ну в смысле для работы хорошо, не люблю, когда на личные дела сильно отвлекаются. Это, знаешь ли, плохо влияет на результат.

— Понятно. Я пойду?

— Ага, давай.

Вика ушла со смешанными чувствами.

«Да что он себе позволяет?! Вообще офигел, а еще и рассматривал меня как хищник какой-то!»

А Максим вальяжно развалился в кресле с улыбкой на лице. За Викой он наблюдал уже давно и знал о ней больше, чем могло показаться на первый взгляд. Однажды он сидел в своем «Lexus» возле офиса. Вика как раз пыталась неуклюже припарковать свою маленькую красную машинку. Тогда Максима это весьма позабавило. «Точно девушка недавно получила права, — подумал он. — Тыкается, мыкается, но припарковаться не может».

Тогда Вика вышла из авто на высоченных каблуках и отправилась к охраннику с просьбой помочь. Вообще непонятно, как в такой обуви можно управлять машиной. Тут же набежали другие мужчины, словно пчелы на мед. Каждый с умным видом старался поучаствовать в этом незамысловатом квесте и привлечь внимание девушки. Рядом с ней они чувствовали себя героями. А она смеясь отдала ключи одному из них и лишь довольно наблюдала, как ее машина филигранно въезжает в парковочную ячейку. Максим с интересом наблюдал за всем происходящим со стороны, а потом, когда незнакомка скрылась за стенами офиса, подошел к охране и спросил:

— А кто эта девушка?

— Ой, Максим Владимирович, здравствуйте! Так это наш директор по персоналу — Виктория.

— Давно у нас работает?

— Да уже года полтора.

— Понятно.

Второй раз он увидел ее в кафе возле офиса, которое тоже принадлежало компании. Она прошла мимо его столика, совсем не обратив на него внимания, оставляя за собой лишь аромат ванильных булочек, которые он когда-то пробовал в Париже. Ему тогда показалось, что пахла она именно так.

«Неужели она не знает, кто я?» — подумал он. Эта мысль, как искра, разожгла в нем огонь азарта. Вниманием девушек он никогда не был обделен, а эта даже не посмотрела в его сторону. Тогда он решил заказать ей коктейль «Секс на пляже», но попросил официанта подать после его ухода с анонимной запиской «Поиграем».

Вика зашла в свой кабинет, села в кресло и задумалась, глядя в окно. Мысли спутались: никак не могла забыть его взгляд на себе, такой наглый и уверенный.

— Забыл сказать.

От неожиданности Вика чуть не подпрыгнула на месте и резко повернулась. Перед ней стоял он. Совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и снова эта волна по всему телу, только намного мощнее. Щеки моментально вспыхнули.

— Нам нужен новый директор по продажам. Начни поиск, только тихо, чтобы никто не знал.

— Хорошо. Есть особые пожелания? — немного собравшись с мыслями, вымолвила она.

— Да, всяких старых не хочу. Давай молодых, амбициозных и результативных. Хочу набрать свою команду, а не этих, кого назначил мой отец. Будем играть по моим правилам. Еще завтра из другого города приедет новый дизайнер, найдите ему квартиру, он будет у нас работать, расходы через фирму. И никому ни слова.

— Хорошо.

И так же неожиданно он ушел, напевая какую-то мелодию, довольный как кот, оставив в воздухе терпкий, немного древесный аромат. Она закрыла глаза, поймав легкую волну возбуждения.

***

Уже через пару месяцев в компании сформировался креативный управленческий костяк топ-менеджеров, который зарядился энтузиазмом и новыми идеями Максима. Он оказался очень неглупым и талантливым руководителем, который лишь прикидывался простачком. Довольно хитрый и амбициозный, но в то же время невероятно обаятельный, с навыками Шерлока Холмса подмечал и сопоставлял малейшие детали. Порой его логику трудно было понять, но в итоге все происходило именно так, как он хотел. У него было досье на каждого человека, который был ему интересен.,Когда имеешь власть и деньги, многое становится доступным.

В неформальной обстановке команда смело обсуждала идеи, эмоционально, с полным вовлечением в процесс. Шутили, подкалывали друг друга, ездили вместе на обед, вечерами в рестораны, кино. Максим создал атмосферу свободы и креативности, открытости и дружелюбия. Но только пока ему это было выгодно. За первые месяцы креативного и нестандартного руководства Максима компания вышла на новый уровень дохода и побила рекорд по прибыли, за что каждый ключевой сотрудник получил завидную премию.

Вика, как и остальные члены команды, регулярно задерживалась на работе, и не потому что кто-то просил, а потому что никто не хотел расходиться. Хохот в офисе стоял до позднего вечера, и одновременно решались рабочие задачи. Максим заигрывал с Викой, и Вике нравилось его внимание, но она технично делала вид, что ничего не замечает. Однажды он даже сказал:

— Вот не была бы ты замужем!

— Что? — переспросила Вика, сделав вид, что не услышала.

— Да так, ничего, мысли вслух.

— Ну скажи!

— Все, иди работай, не отвлекай директора от важных дел.

Вика улыбнулась, ей нравилась эта игра.

Но в один из дней она позвонила и без объяснений попросила отпуск на неделю по здоровью. Максим понял: что-то случилось, и решил поинтересоваться у заместителя Виктории.

— Лен, ты не знаешь, что с Викой, она ж твоя подруга? Чего не вышла на работу?

— Я не знаю. Сказала, что приболела. Вчера кто-то передал через проходную ей конверт. После чего она какое-то время сидела в кабинете одна, закрылась, а потом расстроенная быстро собрала вещи и ушла. Больше ее никто не видел.

— Понятно. Позвони ей еще раз, спроси, все ли нормально, потом мне доложишь, — прозвучало немного холодно и резко.

Через пять минут Лена пришла с докладом:

— Все так же: приболела, говорит, все нормально. Но голос странный какой-то, подавленный.

— Ладно, спасибо. А нет, стой, позвони еще раз, скажи, что через неделю командировка в столицу. Там нужно с новыми партнерами встретиться. Хочу, чтобы она тоже поехала. И маркетологу, Маргарите, скажи, чтобы она тоже готовилась к поездке.

— Хорошо.

Спустя неделю после получения злосчастного конверта.

Вика проснулась рано. Удалось поспать лишь пару часов, если это вообще можно было назвать сном. Успокоительные таблетки на основе трав (а в аптеке без рецепта можно купить только такие) совсем не помогали. Она встала с кровати, перешагнула обертки от быстрой еды и разбросанные по полу вещи. В квартире царил хаос и беспорядок, как и в ее душе. Кот взволнованно замурлыкал, увидев, что хозяйка проснулась, и скорее подбежал тереться о ее ноги.

— Ну что, Барсик, пора продолжать жить дальше. Каникулы закончились.

Она приняла холодный душ, пытаясь привести себя в бодрое состояние. Нашла в шкафу строгое черное платье с белым воротником, максимально соответствующее ее настроению. Накрасилась ярче, чем обычно, пытаясь скрыть уставшие от слез глаза. Бледная и похудевшая, она собрала волосы в конский хвост, губы накрасила красной помадой. Заварила двойной кофе, уселась за стол и задумалась.

«Теперь я свободная женщина и никому ничего не должна… теперь я открыта для новых отношений, осталось только развестись и закрыть дверь в прошлое». С этой мыслью она отправилась на работу. На парковке возле офиса встретила Максима, который только подъехал.

— О, наша Вика вернулась! Привет!

— Привет, Максим.

— У тебя все нормально? На тебе лица нет, — спросил он взволнованно, но Вика отвечала без эмоций.

— Нормально. Мне обязательно ехать в командировку с вами?

— Да, конечно! Там Лена новых кандидатов нашла, нужно прособеседовать, и хочу, чтобы ты на переговоры пошла. У тебя классно получается считывать людей, да и еще одна красивая женщина нам не помешает.

— Ладно.

— Значит, завтра выезжаем.

В командировку они поехали на поезде. Взяли отдельное купе. Всю дорогу Максим с Марго шутили и что-то обсуждали. Вика на мгновение даже забыла о своей личной трагедии и иногда подкидывала остроумные фразочки, но чаще оставалась задумчивой. Максим время от времени останавливал на ней взгляд, совсем не слушая Марго.

— Максим! Максим!

— Да, прости, рыжая бестия, задумался.

Прибыв в новый город, почувствовав новую атмосферу, Вика заметила, что мысли о плохом все меньше ее тревожат. Она не могла нарадоваться заснеженным улочкам, таким уютным и самобытным. Словно кто-то сменил картинку, и вся боль осталась в другой реальности. А тут зимняя сказка и никаких проблем. Мороз щипал ее нежную кожу, которая мгновенно краснела. И тут она поняла, что забыла перчатки. Завороженно посмотрела на руки, пытаясь укутать их в широкий кашемировый шарф серого цвета.

— Ты что, перчатки забыла? — заметил Максим.

— Ага.

— Тогда сейчас заедем купим. И выкинь этот мышиный шарф, он тебе не идет. Ты в нем как смерть.

— Да нормальный шарф.

— Ладно, программа такая: покупаем перчатки, селимся, потом я вас забираю на машине, едем в офис, проводим переговоры, а вечером идем в ресторан и кататься на картингах. Потом спать. Завтра днем работаем, а вечером гуляем по городу.

В этой суматохе Вике впервые удалось по-настоящему отвлечься. Днем — переговоры, вечером — ужин с новыми партнерами. До картингов дело так и не дошло. Но Вика была даже рада. Она устала и впервые за последние дни почувствовала, что хочет спать. Максим отвез девушек в гостиницу, а сам поехал к себе.

— Вик, а знаешь почему Максим позвал тебя с нами в командировку? — спросила Марго, когда они готовились ко сну.

— Нет, честно, для меня это было странно. Зачем я тут?

— А я тебе скажу. Просто он влюблен в меня, но боится со мной оставаться наедине, тебя взял для компании. А так он постоянно проявляет ко мне знаки внимания. Я прям чувствую, что стану его женой.

— Да? Вот это новости! Не знала.

— Да, я уверена. Ну а так не вижу смысла твоего пребывания с нами.

— Я как-то об этом не думала.

— Слушай, ну ты же в людях разбираешься, понаблюдай за ним, ну точно говорю, я ему нравлюсь.

— А вдруг ему нравлюсь я?

— Ну у тебя же муж, семья.

— Скорее, был муж, семья. Развожусь я.

— Да ладно? А что случилось?

— Марго, давай не будем сейчас об этом, потом как-нибудь расскажу. Давай спать.

Марго напряглась, будто Вика моментально переместилась из категории подруг в категорию соперниц. Нахмурившись, подумала: «Ишь какая, говорить она не хочет! Пусть только попробует на моем пути стать!»

Вике и самой весь этот разговор был неприятен, Марго снова погрузилась в свои переживания. Утром Максим заехал за девушками, вместе позавтракали в кафе и отправились решать рабочие вопросы. Марго капризничала: то ей кофе не такой, то драники пережаренные, а Вике все нравилось, и она то и дело подшучивала над коллегой:

— Вот жжешь, Рыжая капризная! Все ей не так!

— Не капризная, а избирательная! Да, Максим?

Они подходили к машине, он открыл дверь и ответил:

— Ой, садись уже, избирательная обезьянка.

Марго сделала вид, что обиделась, надув пухлые губы.

Вика и Максим рассмеялись, а Марго быстро уселась на переднее сиденье «Land Cruiser», словно на трон.

Максим открыл вторую дверь, приглашая жестом Вику занять место на заднем сиденье, и добавил:

— Красивая косичка, что-то новенькое.

Действительно, сегодня Вика изменила привычную прическу и заплела «колосок». Девушка удивилась такой внимательности и впервые серьезно задумалась, нравится ли она ему. И почему накануне вечером Маргарита уверенно заявила, что нравится директору. fСнова непонятные чувства овладели ею. Смесь азарта, интереса и тревоги.

«У него такие красивые волосы, улыбка, руки… Так, все, прочь эти мысли. Где я, а где он. Только работа! Марго ему и правда больше подходит. А ты со своими отношениями разберись».

***

Поезд остановился у перрона. Вышел Максим, потом Марго, за ней Вика в хорошем настроении, но, увидев родной город, она почувствовала, как на сердце снова заскребли кошки.

Не успели коллеги отойти от вокзала, как навстречу вышел мужчина с огромным букетом белых роз. Сердце Вики забилось сильнее, тошнота подступила к горлу. Перед ней стоял человек, которого она недавно считала мужем. Снова с видом побитой собаки. Она отвела взгляд и просто прошла мимо.

— Вик… Вик..

Но она даже не повернулась.

— Кто это? ― спросил Максим.

— Никто. Отвези меня домой, пожалуйста.

Всю дорогу Вика молчала, сидя на заднем сидении, а Маргарита все продолжала без умолку болтать. Максим тоже молчал, насупив брови, будто думал о чем-то неприятном. «Да знаю, кто это, твой никчемный муженек! Ну ничего, скоро ты о нем забудешь…» Еще через два дня Максим сообщил, что снова срочно нужно ехать в командировку, но в этот раз без Марго, загрузив ее задачами в офисе. Странно, но эта новость действительно порадовала Вику. В родном городе ей было неуютно, все напоминало о разрушенных отношениях.

Перед поездкой Максим прислал Вике песню «Are you gonna be my girl» группы «Jet» и подписал «для настроения». По привычке Вика сразу полезла в переводчик и обалдела.

«Неужели я правда ему нравлюсь? — снова задавала она себе вопрос. ― Ну нет, не может быть. Он просто поделился треком. Ничего это не значит».

И ответила ему:

— Прикольная песенка, веселая.

— Да, мне тоже нравится, решил и тебе кинуть, а то ты вечно какую-то фигню грустную слушаешь. Вот тебе еще одна. Кстати, эта группа будет выступать в местном баре, когда будем в командировке. Я взял нам билеты, еще друг мой институтский с женой будет.

Вика загрузила аудиофайл «Моторолла — Полумья». Услышав первые аккорды песни, она улыбнулась, прикрыла глаза от удовольствия, а сердце ее забилось сильнее.

«Блин, почему он мне шлет эти песни? Может, он так хочет что-то сказать? Нет, бред какой-то».

В купе они просто болтали и шутили, а потом он резко сказал:

— А ты знаешь, что Вика — это имя всех моих бывших? Их было три, а ты четвертая, но настоящая.

— Максим, хорош шутки шутить. Звучит устрашающе, — она улыбнулась. — Будто всех остальных ты закопал на заднем дворе своего дома за плохое поведение.

Он рассмеялся.

— Так я не шучу, ты реально классная. Красивая, умная, необычная. Иногда мне даже неловко становится от твоего соблазнительного взгляда. Особенно когда злишься.

Это не было сказано серьезно, но и шуткой не назовешь. Дальше — как обычно: остроумные беседы, бизнес, разговоры на отвлеченные темы. Вечером они пошли на концерт, а потом долго катались до глубокой ночи по старинному городу.

Вика выпила шампанского и осмелела:

— Ой, ты показался таким смешным, когда первый раз тебя увидела. Думаю: «Что за чудик по офису бродит?» Так еще и в документах не знает, где расписаться.

— Да? Чудик, значит? Так меня еще никто не называл, — он рассмеялся.

— Еще хуже!

— Да, ты права, на самом деле я псих, — сказал без капли иронии, серьезным голосом, отчего внутри девушки что-то сжалось. В воздухе повисло напряжение.

— Слушай, а поехали в кафе еще посидим, а то домой спать совсем не хочется.

— Поехали! — ответила тихонько девушка и сделала музыку в машине погромче, заглушив неожиданное напряжение, успокаивая себя мыслью: «Да какой там псих, очень обаятельный и заботливый мужчина…»

Они заказали Вике легкий коктейль, ему ромашковый чай и кучу всякой морской живности.

— Максим, я так благодарна за эту поездку…

— Ерунда! Ты лучше расскажи, что случилось у тебя?

И Вика все рассказала как на духу.

— Я получила конверт, а там такое…

— И что ты… простила?

— Нет, ты что! Мне тошно даже думать о нем, я не могу простить.

— Ты должна решить, как жить дальше, вот реально. Разведись с ним! Ты хочешь этого?

— Хочу.

— Ну вот и отлично.

***

Прошел месяц, и Вика все-таки подала на развод. Но муж начал возражать, писать, звонить, умолять, чтобы она этого не делала. Но девушка была непреклонна. Все больше у нее просыпался интерес к Максиму, а он в ответ одаривал ее вниманием, сюрпризами, подарками. Говорил, за хорошую работу, хотя она и правда выполняла свои задачи на отлично.

— Вик, возьми отчет и зайди ко мне в кабинет.

— Иду.

Обсудив рабочие моменты, он вдруг резко перевел тему:

— У тебя есть кроссовки, а то ты постоянно на каблуках?

— Нет.

— Как может не быть кроссовок?

— Ну нет у меня их.

— Короче, у тебя есть день найти удобную обувь, спортивную одежду. Мы послезавтра едем на природу, в уютный домик в лесу, с моими друзьями. Там все семейные.

Вика замерла от удивления, волнения, какой-то страх от быстрого развития событий овладел ею. Да и развода еще нет, а тут такие предложения. Ведь у нее принцип: не начинать новых отношений, пока из старых не вышла. Максим заметил сомнения девушки:

— Не переживай, мы едем как друзья. Просто развеешься.

— А, ну ладно.

Конечно, Вика нашла кроссовки и все необходимое.

Утром Максим заехал за ней. В это же время к дому с букетом цветов пришел Вадим, надеясь снова вымолить прощение, но все пошло не по плану.

Он сидел недалеко от дома, ждал, когда Вика выйдет, волновался, надеялся, что если она правда его любит, обязательно простит.

Подъехал внедорожник черного цвета — машина начальника Вики. Она вышла из подъезда с чемоданом, радостная и счастливая. Парень погрузил багаж, и они уехали. От увиденного у Вадима защемило в груди.

«Вот же дрянь! Шалава! Ну и катись к чертовой матери!»

Потом от отчаяния по щекам покатились слезы, от невозможности принять факт, что его женщина уехала с другим. Фантазия не переставала рисовать самые мрачные картины.

Вика и Максим приехали в сказочное место: сосновый бор, домики из сруба, баня, водоем, покрытый тонкой коркой льда, и яркое солнце, отчего снег сиял как россыпь драгоценных камней. Подтянулись семейные пары, некоторые с детьми. Девушки оценивающе и немного недовольно поглядывали в сторону Вики, о чем-то шушукались. Оказалось, раньше Максим приезжал с бывшей, их подругой. Но это Вика узнала потом.

Они поднялись в номер, и каково было ее удивление, когда Максим сказал:

— Номеров свободных не было, так что мы будем жить в одном.

— Но тут и кровать одна, — ответила Вика.

— Зато большая. Ты с одной стороны, я с другой. Мы же как друзья приехали, не более.

— Хм, ладно, уговорил.

«Вот же хитрец, как все устроил! Друзья, ну конечно…» — подумала она.

От переживаний Вика во время ужина выпила немного лишнего. Радость быстро улетучилась, словно пелена с глаз. Теперь она понимала — ее привезли на смотрины. Все больше ловила на себе оценивающие взоры его друзей, будто они примеряли, насколько она подходит такому видному парню. Вика почувствовала себя чужой, неуместной, и лишь искреннее внимание Максима немного прибавляло уверенности. Но ненадолго. Когда все начали расходиться по номерам, она с облегчением вздохнула, но сердце снова бешено забилось от сознания, что им все-таки придется спать в одной постели.

Она легла с краю, он — с другого, пожелали спокойной ночи. И через пять минут от неловкого молчания расхохотались.

— Нет, ну вы только представьте: я лежу в постели со своим директором как подруга! Кто бы мог подумать!

Молниеносно он навис над ней, как хищное животное, и начал страстно целовать, его руки скользили по ее телу, крепкие и смелые, сжимая белоснежную кожу. Он вцепился в нее, не в силах больше сдерживать желание, обжигая горячими поцелуями каждый сантиметр ее тела. Волна желания накрыла Вику с головой, и она была готова отдаться, но вдруг оттолкнула его.

— Нет, я не могу… У меня все еще есть муж. Я не могу поступить с ним, как он со мной…

— Но вы же расстались! — выпалил он.

— Но не развелись! Дай мне время.

Максима словно ударило током, он не на шутку разозлился, но виду не подал, резко отодвинулся и добавил:

— Ладно, спи… Но даже не смей шевелиться, иначе я за себя не ручаюсь.

«Она до сих пор любит этого придурка! Если бы она выбрала меня, то не отказала, я столько для нее сделал, а она все никак не определится. Запись в паспорте ничего не значит», — негодовал Максим в своих мыслях, пытаясь заснуть и преодолеть возникшее желание, он пытался расслабится, чувствуя, как кровь бешено пульсирует по венам.

Утром Вика проснулась, но лежала неподвижно с закрытыми глазами, боясь пошевелиться. А он крепко ее обнял и прижал к себе. Она ощутила странное чувство: будто они сто лет знакомы, и он самый родной человек на свете.

Не дожидаясь, пока Вика откроет глаза, Максим встал, оделся и отправился на улицу, с кем-то поговорил по телефону. Девушка неспешно оделась, привела себя в порядок и вышла за ним, счастливая и довольная, с новой надеждой на счастливое будущее.

— Собирайся, мы уезжаем домой.

— Почему? Что случилось?

— Ничего, надоело отдыхать.

— Да что случилось?

— Я сто раз повторять не буду, собирайся или пешком пойдешь!

По пути домой они почти не говорили. Вика попробовала начать непринужденную беседу, но он был явно не в духе, грубо и язвительно отвечал. Таким она его никогда не видела.

«Неужели он злится из-за вчерашнего?»

— Поужинаем вечером? — осмелилась спросить Вика.

— Нет, сегодня я занят. Напишу тебе позже.

Они подъехали к дому Вики.

— Ну, ладно, пока! — Вика вышла из машины, забрала чемодан, хлопнула дверью и побрела домой, по дороге разрыдавшись.

На следующее утро он прислал ей сообщение: «Все-таки нам лучше оставаться в дружеской зоне».

«Максим, объясни мне, что случилось?»

«Ничего, закроем этот вопрос».

Потом еще пару недель напряженного общения, а потом снова резкая смена, после чего Максим опять стал тем веселым и обаятельным парнем, которого она знала.

«Какой же ты на самом деле?» — все думала она.

— Я уеду в командировку на пару недель, будешь по мне скучать?

— Как по другу?

— Ну да, а как еще? — он рассмеялся.

Каждый вечер он звонил Вике, они подолгу беседовали. Так, ни о чем. Обычно он советовал посмотреть какой-нибудь фильм, потом они его обсуждали.

Однажды вечером к офису пришел муж Вики, пытаясь прояснить, какую фамилию она оставит, словно повода искал для встречи.

— Да что за бред? Чего ты меня преследуешь? Я же сказала — развод.

Потом начались разговоры на повышенных тонах, и Вика предложила:

— Хорошо, зайдем в офис и еще раз поставим все точки над «и», не хочу, чтобы охрана нас слышала.

Вадим впервые зашел в кабинет Вики и уселся напротив нее. Ему было неловко, здесь он чувствовал себя неуверенно, но спор продолжился.

— Мне ничего не нужно от тебя! Просто отпусти!

— Что на богатенького меня променяла?

— Это ты меня променял на своих шлюх!

В этот момент на территорию офиса заехала директорская машина. Максим сразу решил заглянуть в кабинет Вики, увидев свет в ее окне. Все дни в командировке он думал лишь о ней и хотел скорее увидеть, но мысли о том, что она все еще любит своего придурка-мужа, не покидали его.

Максим взбежал по лестнице, открыл дверь, и радость мгновенно сменилась на гнев. «Вот же ж сучка, притащила этого упыря в мой офис, ну я тебе устрою!» Не успев войти, он хлопнул дверью, выскочил из офиса, сел в машину и умчался прочь.

На следующий день вызвал Вику в кабинет, и началось.

— Максим, ты вчера так быстро уехал, я даже не успела тебе объяснить…

— Не Максим, а Максим Владимирович. Ты сделала отчет?

— Нет еще…

— Почему? Неужели так сложно сделать такие простые вещи? Ходите тут херней страдаете. Еще раз увижу, что кто-то из мужиков заходит к тебе в кабинет, поставлю камеры над твоим столом и буду отслеживать каждый шаг. Я никому не разрешаю к тебе заходить! Ты поняла меня? И коллегам своим так и скажи. Твое дело работать!

— Максим, ты чего так разговариваешь?

— Ты меня услышала? Я твой директор! Иди работай!

Вика выбежала в слезах. Человек, которому она поверила, превратился в монстра и совсем не хотел ее слушать.

Оказалось, что масла в огонь подлила Марго, еще когда они отдыхали в сосновом бору. Утром Максим позвонил именно ей и спросил:

— Вы же дружите с Викой? Что у нее с мужем, развелась?

А Марго из ревности или обиды, видя его искреннюю заинтересованность подругой, сказала:

— Так хорошо у них все, помирились они, налаживают отношения, общаются, но пока на расстоянии.

***

Максим совсем не хотел слышать ничего о Вике, считая ее неискренней. Постоянно срывался на ней и на других членах команды. Был крайне груб и несправедлив. Каждый раз Вика уходила в слезах. Однажды после очередной порции необоснованного негатива в ее сторону она написала заявление и уволилась, узнав, что именно он передал конверт с распечатками. Это по секрету ей рассказал руководитель службы безопасности, который проникся к девушке сочувствием. Он прослушивал ее телефон, читал переписки, следил за ней. Максим в тот день рвал и метал, люди просто боялись заходить к нему в кабинет. Орал на всех. А на следующий день прошел мимо нее как ни в чем не бывало и даже не поздоровался в ответ на ее «привет!».

Боль снова раздирала ее душу изнутри.

— Как же мне надоели эти мужики! Больше никаких отношений! Свободная и счастливая жизнь! К черту все!

После увольнения она купила велосипед и в первый день своей свободы от работы, отношений, недопонимания поехала кататься к озеру. Сделала селфи и выложила на своей страничке в соцсети.

Главный дизайнер Денис, с которым они мало общались на работе, но которому она когда-то подбирала квартиру, всегда смотревший с интересом на Вику, увидел это фото и предложил вместе покататься. Поначалу Вика отказалась. Но он не оставлял попыток, продолжая вести ненавязчивую переписку. Вика вспомнила их первую встречу возле проходной. «Тоже еще один чудаковатый», — подумала тогда.

Она ждала его у главного входа, и вдруг подъехала машина, из нее вышел молодой мужчина, слегка небритый, с длинными волосами, собранными в пучок а-ля хипстер, в кожаных штанах и куртке. В одной руке он держал замшевую коричневую сумку, в другой — бас-гитару в чехле. Когда он подошел и пристально посмотрел на Вику, ее словно ударило током. И волна желания прокатилась по телу. Страсть — именно это она ощутила тогда и невероятное физическое влечение, которое одновременно удивило и напугало ее. Тело невольно реагировало на мужчину, который ей совсем не знаком. От него словно пахло удовольствием. После воспоминаний Вика подумала: «А ведь он хорош!» — и согласилась на его предложение, но с одним условием:

— Только никаких отношений, просто покатушки, пообещай мне! Давай без всей этой ерунды!

— Да какие отношения? Мне просто самому скучно ездить!

И они катались. Много, долго, весело, без обязательств, просто ради удовольствия. Он любил играть на струнах ее души, а она — его любимую мелодию. Через год начали жить вместе, а еще через два расписались. Первая песня, которую он прислал ей — Muse «Undisclosed Desires».

Ирина Яценко

Полярная звезда

Только в родительской квартире Инга могла в любом возрасте чувствовать себя маленькой девочкой. Она сидела на кресле, поджав ногу под себя, с наслаждением прихлебывала горячий чай с ароматными оладьями и домашним малиновым вареньем. Она всегда удивлялась, как у мамы получается так вкусно заваривать чай, хотя у нее все было по-особенному вкусное. Спокойную обстановку прервал звонок от мужа Инги.

— Малышка, нас задержали еще на неделю.

— Как задержали, что случилось? — не верила своим ушам Инга.

— Все хорошо, не могу больше разговаривать, работать нужно. Люблю тебя.

Инга пыталась понять, что случилось и почему задержали. Командировки у мужа были довольно часто, а последнее время еще и на длительный срок. Она так сильно его ждала три месяца, а тут продлили на неделю. Еще ее беспокоило здоровье мамы: последние анализы были не утешительные.

— Мам, ну что ты, в самом деле, как маленькая. Тебе поставили диагноз «диабет», но только второго типа. Я очень тебя прошу ограничить себя в сладком.

— Много чего знают эти врачи! — раздраженно перебила мама. ― Нет у меня никакого диабета. И ты туда же… Пусть себя ограничивают, может, в этом у меня единственная радость.

— Ты же знаешь, — упорно продолжала Инга, — я хочу, чтобы ты была здорова.

Инга тяжело вздохнула и подумала: «Теперь и о тебе буду волноваться, мамулечка…» И с печалью во взгляде, но с улыбкой на лице продолжила:

— А давай вместе готовить по новым рецептам, каким-нибудь дико полезным, а? Я в интернете поищу варианты, и мы выберем, что тебе больше захочется попробовать. Согласна?

Мама резко отвернулась и украдкой вытерла слезы с лица.

— Ну что ты, моя хорошая! Не плачь, пожалуйста! Это же диагноз, а не приговор. Я тебя очень сильно люблю и помогу привыкнуть к диете.

Инга обняла маму и нежно погладила по спине.

— Мам, это нормально. Мы все иногда боимся. Но вместе мы справимся, правда? Давай сделаем процесс интересным, можно даже придумать соревнование.

Мама рассмеялась, что немного развеяло напряжение.

— Соревнование? Ты хочешь состязаться в том, кто приготовит лучшее блюдо? Опять хочешь меня втянуть в свои игры.

— Да! Я предлагаю забавно переиграть проблемы и с новым увлечением здоровье укрепить, — ответила Инга, полная энтузиазма.

Мама задумалась… по ее лицу можно было понять, что постепенно ее страхи отходили на второй план.

— Ладно, ты меня убедила. Давай начнем с завтрашнего дня. Я сделаю пирог без сахара.

Инга обрадовалась, что смогла уговорить маму, простая хитрость с рецептами укрепит ее здоровье.

К вечеру маме стало плохо, и пришлось вызвать скорую. Инга настаивала на госпитализации, но мама была непреклонна. Она считала, что это всего лишь временное недомогание, и уверяла дочь, что справится. Инга попыталась унять тревогу, но в глубине души чувствовала нарастающее волнение, которое с каждой минутой крепло. После отъезда скорой она решила не уезжать домой и остаться рядом, внимательно следить за состоянием матери.

— Доченька, сходи, пожалуйста, в магазин, захотелось водички минеральной.

Инга слышала обращение «доченька» очень редко, с широкой улыбкой на лице шла по улице и обдумывала, как и чем можно помочь маме в такой непростой ситуации. Дойдя до магазина, стараясь не отвлекаться на мелочи, она купила несколько бутылок минералки и решила забежать в цветочный ларек за букетом. Пока Инга рассматривала гортензии, ее сердце наполнилось теплом. Она знала, как мама любит эти цветы, и выбирала самые яркие и свежие. Возвращаясь домой, Инга надеялась, что эти простые с виду цветы поднимут маме настроение и она сможет с ней поговорить и узнать, кто является ее родным отцом. Девушка каждый раз откладывала этот важный для нее разговор и не могла найти подходящего момента.

— Мам, смотри, что я принесла! — радостно с порога закричала Инга, показывая букет.

Но увидев маму, побледневшую словно привидение, которая с трудом дышала, Инга швырнула букет в сторону. И начала трясущимися пальцами набирать номер скорой помощи.

— Потерпи… Потерпи, мамуля. Все будет хорошо. Выпей водички, я налила тебе минералки, врачи уже едут.

Инга обняла маму и почувствовала, как ее сердце бешенно колотится. Она старалась говорить спокойным голосом, несмотря на нарастающее напряжение.

— Мамуль, они скоро приедут. Просто дыши глубже, все будет хорошо.

Мама открыла глаза и кивнула, хотя ее лицо оставалось тревожным. Инга заметила, что ее рука немного дрожит, и это вызывало еще большее беспокойство.

Затем начались удушающие хрипы, которые нарастали. Закрыв глаза, мама перестала дышать и обмякла. В этот момент раздался дверной звонок, влетела бригада скорой. Инга пребывала в состоянии полнейшего шока, не в силах осознать случившееся. Руки ее тряслись мелкой дрожью, и она, находясь как в тумане, не могла поверить, что сейчас происходит что-то страшное и безвозвратно ужасное. Ее мир растворился в темноте, и время словно остановилось. Застыв, она смотрела на бригаду медиков, которые спасали жизнь маме: подключили какой-то аппарат, сделали два укола с лекарством и усиленно пытались массажем завести сердце. Но все было бесполезно.

— Не может быть… — задыхаясь прошептала Инга, слезы катились по ее щекам. — Мама, очнись, пожалуйста!

Медики обменялись взглядами, а один из них с прискорбием сообщил шокирующее заключение:

— Нам очень жаль, но ничем не можем помочь. Мы сделали все возможное. Примите наши соболезнования, ваша мама умерла.

— Этого не может быть! — истошно вопила испуганная девушка. — Сделайте что-нибудь!

— У нее случился инфаркт, сердце остановилось. Мы бессильны, сейчас передадим участковому, и он к вам подъедет. Приготовьте документы умершей, пожалуйста…

Инга сидела на полу, обняв колени, не в силах оторвать взгляд от неподвижного тела дорогого человека. Ее сердце разрывалось от боли и чувства вины. Слезы текли словно быстрая горная река. Она на мгновение вспомнила мужа, который находился в командировке, и горько пожалела, что его сейчас нет рядом…

— Прости меня, мам… — всхлипывала Инга. — Я должна была раньше заметить. Я могла сделать что-то иначе.

Она прижалась к матери, как будто это могло вернуть ее обратно. Инга искренне надеялась, что какое-то из ее слов поможет вернуть родного человека.

— Ты же всегда была рядом, почему я не заметила, что ты страдаешь? — говорила Инга, чувствуя, как ее голос срывается. — Пожалуйста, проснись! Я не готова тебя терять.

Каждый момент, проведенный рядом, всплывал в ее памяти: смех, совместные разговоры, любовь и забота. Теперь все это казалось таким далеким. Инга понимала, что эта утрата навсегда изменит ее жизнь, и ей предстоит смириться с новой реальностью.

Воспоминание о сказке из детства накрыло Ингу, как волна: мама читает немецкую сказку «Кукушка»: «У матери пересохло в горле, сыновья не принесли ей воды, она превратилась в кукушку и улетела, а дети бежали за ней вслед, изранив ноги в кровь, но мать улетела навсегда». Маленькая Инга всегда плакала в конце сказки, обещая себе, что, когда она вырастет, будет рядом, чтобы поддержать и утолить жажду своей любимой мамочки.

Слезы струились сильнее, и сердце сжималось от горечи. Инга осознавала, что сейчас, спустя годы, она выполнила свое обещание — принесла маме воды, хотя и не так, как мечтала.

— Я все равно сдержала слово, — шептала она сквозь рыдания, ощущая, как горло перехватывает новый спазм отчаяния. — Я принесла тебе воду, как обещала.

И эта мысль давала ей хоть какую-то уверенность в том, что она сделала все возможное. Инга плакала, продолжала обнимать маму, уткнувшись в ее плечо, но в голове все еще звучал тот детский крик: «Я принесу тебе стакан воды!»

Инга не знала, как жить без мамы, но решила, что будет держать эту сказку в своем сердце как напоминание о том, что хотя бы в каком-то эфемерном смысле мама всегда будет рядом. Каждое слово, каждое воспоминание стали для нее вечно живыми. Она понимала: никакое расстояние не сможет разъединить их души. Тайны, которые мама так и не раскрыла Инге, ушли вместе с ней.

Шли годы, и Инга научилась полагаться на себя, искала интересные занятия, реализовывала себя в творчестве и проходила различные обучающие тренинги. На одном из них ей пришла мысль, что «крылья за спиной» у каждого человека символизируют силу рода: отца и матери.

За год до смерти мамы ее сестра-близнец рассказала о том, что отец Инги не является ей родным. Для Инги это был настоящий шок, и она тут же поспешила все разузнать у мамы. Та расплакалась и отказалась продолжать разговор. Инга была в такой растерянности, что охотно согласилась забыть эти мысли, ведь ее любимого папы уже не было в живых более десяти лет. Несмотря на то, что родители развелись, когда Инге было пять лет, она очень много времени проводила с папой. Он забирал ее к себе на каникулы и выходные дни, посвящая ей все свое время. Папа играл с ней, читал сказки, научил Ингу плавать, кататься на велосипеде, уметь постоять за себя. Маленькая девочка купалась в отцовской любви и заботе. Когда папы не стало, она замкнулась в себе и целый месяц ни с кем не разговаривала, для нее это была самая страшная утрата. Отец и после смерти позаботился о дочери, оставив ей внушительное наследство, чтобы она никогда не зависела материально от мужчин. Ей не хотелось ворошить прошлое, папа для нее навсегда был самым главным человеком в жизни. Девушка буквально вытолкала эти мысли из своей головы и три года не вспоминала про известие о биологическом отце.

Неожиданно для себя Инга почувствовала какую-то особую внутреннюю готовность и решила разыскать своего биологического отца, хотя сама не понимала, почему именно сейчас. Лучше узнать горькую правду, чем жить в сладкой лжи — так решила она для себя и договорилась о встрече с тетей, чтобы расспросить, что той известно. В результате удалось выяснить, что ее настоящего отца звали Александр, он врач и жил в Мурманске. Ключевым моментом стало то, что Инга, со слов тети, очень похожа на него. У мамы с ним был страстный тайный роман, наполненный моментами нежности и волнения. Информации было слишком мало, но девушка все-таки решила попробовать найти отца. Она осознала важность поиска своих корней, это стало для нее абсолютным приоритетом.

Снова муж Инги находился в очередной командировке, но ей не терпелось поделиться с ним своими переживаниями. Она рассказала все, что получилось узнать, и то, что намерена его найти.

— Малышка, зачем тебе это? Мы же не знаем, к чему это приведет. Может, лучше оставить все как есть? — спросил он, не понимая ее желания.

— Родной, я знаю, что это может показаться странным, но для меня это не просто интерес. Я хочу понять свои корни, увидеть, на кого я похожа. Это как найти недостающий кусок головоломки, — ответила Инга с надеждой.

— Ты действительно хочешь его найти? Ты уверена? — голос мужа стал мягче.

Инга задумалась, сможет ли она принять совершенно незнакомого мужчину, а тем более полюбить как родного отца.

— Да, я уверена. Это важно для меня. Я чувствую, что это поможет стать более целостной, лучше понять себя и собрать из кусочков историю своего рождения, — твердо ответила Инга.

Повисла пауза, муж задумался, а затем проговорил:

— Любимая, ладно, мне работать нужно, позже поговорим.

Инга почувствовала безразличие, но, может, и правда муж занят, и ему нужно работать. И тогда она решила пофантазировать, каким мог быть ее родной отец: строгим, заботливым, может, его уже нет в живых, или он совсем спился.

Через пару часов на телефон пришло сообщение от мужа, в котором было несколько фотографий и анкет, подходящих под описание. Едва загрузились первые фотографии, как Инга почувствовала внутреннее волнение, мурашки пробежали по ее коже. Она замерла и не могла поверить своим глазам, когда на экране отобразилось загруженное досье. Инга с волнением изучила все варианты. Но только один привлек ее внимание, она рассмотрела до мельчайших подробностей фотографию. Чем дольше она рассматривала, тем сильнее билось ее сердце. Инга поспешила созвониться с мужем по видео-звонку.

— Я тебя люблю, ты самый лучший! — с восхищением прокричала Инга. — Где ты их взял?

— И я тебя люблю. Ты забыла, где я работаю? Я поднял всех на уши, раз тебе это так важно, — смущаясь, но с гордостью заявил Ингин муж.

— Смотри, — сказала она ему, указывая на фотографию. — Это же…

На экране был изображен известный хирург, заведующий отделением общей хирургии одной из крупных северных больниц, заслуженный доктор России. И у него есть семья, жена и два сына, которые старше ее. Инга снова заметила, как по ее коже пробежала дрожь.

— Да, действительно, вы похожи, — ответил муж. — У вас даже форма лица, брови, нос и глаза одинаковые.

— Знаешь, я никогда бы не подумала, что смогу найти так быстро своего биологического отца. Это просто невероятно! — взволнованно сказала Инга. Она повторно взглянула на фотографию, начиная осознавать, что может быть его дочерью.

— Что мы будем делать дальше? — спросил поддерживая муж.

— Я хочу выяснить, действительно ли это мой биологический отец, — ответила Инга. — Я понимаю, что ему не нужен привет через тридцать пять лет, но мне важно узнать свое происхождение.

Инга поняла, что сделала первый шаг к раскрытию тайны своего рождения и созданию новой главы в своей жизни. Проще было бы, если бы мама подтвердила это, но ее не стало два года назад. Тетя видела его один раз и могла ошибиться, за тридцать пять лет он сильно изменился… Оставалось полагаться лишь на интуицию и логическое мышление.

Инга ощущала, что наконец нашла нужного человека. Она начала собирать информацию о нем и вскоре узнала, что он довольно известен: множество интервью, статей и две книги были тому подтверждением. Это заинтриговало Ингу, ведь она сама писала книги, и все в семье, где никто не занимался литературой, удивлялись ее творческому порыву.

Ее любовь к стерильности и белому цвету также оказались совпадением. При разработке дизайна собственного дома Инга выбрала белый цвет, создав светлое и свободное пространство, где чистота играла важную роль.

Описание храбрости хирургов ее поразило, ведь эти люди действительно смелые. Маме Инги не хватило духа рассказать правду, в то время как сама Инга, преодолев страх, решилась искать ответы на свои вопросы. И последнее совпадение ― желание помогать людям. Инга понимала, что, хотя она не врач, но именно желание поддержать людей стало ее истинным призванием. Каждый день она лечит души, исцеляя и вдохновляя окружающих своим теплом и заботой. Это умение понимать и сопереживать стало для нее важным источником удовлетворения и радости. Чем больше она находила информации, тем сильнее чувствовала общую связь с отцом и желание познакомиться с ним лично. Ее останавливало только то, что их отношения с мамой были тогда, когда они оба состояли в законных браках. Инга понимала, что у биологического отца есть семья и вряд ли он обрадуется новости, которая может разрушить его привычную жизнь. Этот внутренний конфликт только усиливал ее сомнения о том, стоит ли делать следующий шаг.

Девушка решила отвлечься от своих мыслей и встретиться с подругой Дашей, чтобы хоть немного расслабиться. Они договорились посидеть у Инги дома, но сначала заглянули в магазин.

— Инга, что у тебя стряслось? — нетерпеливо спрашивала подруга.

— Даша, не здесь, полно знакомых, — ответила Инга, стараясь сохранить интригу. — Придем домой, все расскажу.

В этот момент к ним подошел парень и, оценив Ингу взглядом, произнес:

— Девушка, смотрю на вас и не понимаю, кто виноват в том, что вы такая красивая — ваша мама или Вселенная?

Неожиданно для парня, который, вероятно, рассчитывал на другую реакцию, Инга расхохоталась, поправляя прядь волос.

— Дашка, пошли скорее, вот это я и хочу тебе рассказать — кто виноват в том, что я такая красивая!

Даша не поняла о чем речь, но поддержала смех подруги, находя ее реакцию заразительной. Подруги направились к выходу, готовые обсудить все, что тревожило Ингу, и посмеяться над необычными ситуациями, которые только добавляли ярких красок их встрече.

— Даша, смотри фото, что думаешь? — с возбуждением и искрами в глазах протянула Инга телефон подруге.

— Обалдеть, ты так похожа на этого мужчину. А это кто?

— Известный заполярный хирург.

— Прикол, ты в интернете нашла своего двойника? — хихикая спросила подруга.

— Совсем не прикол. Возможно, это мой родной отец, — серьезно пояснила Инга.

— Да ладно! — засомневалась Даша. — А как же твой папа? Он, получается, тебе отчим? Слушай, как в кино…

— Нет, он навсегда будет моим папой, а этот, скорее всего, биологический.

Даша засыпала подругу вопросами, а Инга все рассказала, стараясь не упустить ни одной детали: как получилось узнать что-то от тети; как мама сперва расплакалась, а значит, на эмоциях негласно подтвердила, но не была готова к разговору; еще и бабушка первые пять лет Ингу не признавала за внучку, а, как всем известно, не бывает дыма без огня; статьи, которые отыскала Инга, со множеством общего, и, конечно же, внешнее сходство.

— Какой крутой у тебя отец! Теперь понятно, в кого ты такая классная, «Полярная звезда». Подруга, а ты ему уже написала? — с улыбкой спросила Даша.

— Пока нет, еще не решила, что сказать и нужно ему это или нет. Хочу зайти издалека, сперва отправить фотографии мамы и спросить, знакома ему эта женщина или нет? Но у него множество пациентов и их родственников, он может не вспомнить, что было тридцать пять лет назад.

— Да ну. Я думаю вспомнит, если добавить немного описания истории. Пошли искать подходящие фотографии.

Девушки открыли семейный фотоальбом и погрузились в просмотр. Нашли парочку подходящих, составили текст сообщения и отправили адресату в одной из социальных сетей. Полные волнения и ожидания внимательно следили за экраном телефона, надеясь на скорый ответ, не зная и только гадая, какой будет ответная реакция. Инга почувствовала, как сердце колотится в груди, но продолжала ждать ответ. Ей хотелось через ложь, в которой она жила, увидеть свет правды. Время текло медленно, а мысли беспорядочно роились в голове.

— Может, он испугался? — осторожно предположила Даша, глядя на подругу. — Это непростая тема.

— Да, возможно, — ответила Инга, пытаясь успокоить себя. — Но я не смогу продолжать жить в неведении. Мне важно узнать правду.

— Посмотри какой — прочитал и молчит. Ну, может, он думает и не может вспомнить?

— Дашка, давай сделаем коллаж из фото, поместим рядом мою и его, так быстрее поймет, о чем речь, я завтра ему отправлю, — предложила Инга.

Девушки зашли в программу для обработки фотографий и создали коллаж, аккуратно разместив два изображения рядом, в очередной раз удивляясь невероятному сходству Инги и Александра.

На следующий день Инга первым делом схватила телефон в надежде увидеть ответ на отправленное сообщение. Там значился статус «прочитано», но сообщения так и не было. Сначала она спокойно ждала, но вскоре пришла злость. Инга прикрепила коллаж фотографий и написала сообщение: «Мне рассказали тайну моего происхождения, и, возможно, я ваша дочь. Прошу прощения, если я вас беспокою, а вы не имеете отношения к этой истории. Пожалуйста, ответьте мне».

Девушка замерла в ожидании ответа, переживая и мысленно готовя себя к любому результату — от возможного разговора до полной блокировки ее страницы. Волнение и страх охватили ее, заставляя задуматься о последствиях. Секунды тянулись бесконечно, и в голове крутились мысли: сможет ли она вынести любой исход?

Александр появился в сети и прочитал сообщение. Он длительное время находился в онлайне, возможно, рассматривая многочисленные фотографии Инги на ее странице. Она в ответ изучала его аккаунт, пытаясь понять, чем он живет. На одной из фотографий, где была изображена вся его семья, было множество комментариев, которые можно было объединить общим смыслом — образцово-показательная семья. Инге стало смешно: «Два сыночка, а теперь еще и лапочка дочка». После этой мысли терпение лопнуло.

— Дел наделал — и в кусты! — выругалась она сквозь зубы. — Кишка тонка, чтобы что-то ответить, а еще смелый хирург! Хотя… что ему стоит отрезать и забыть.

Инга чувствовала, как эмоции переполняют ее. Ей было непонятно, как можно не найти ни одного слова из такого многообразия в русском языке. Неужели так просто отмахнуться от человека, который, возможно, оказался его родной дочерью? Она не могла понять, как можно просто игнорировать такое?! Эта нервная ситуация выводила ее из равновесия. Инга думала, что было бы лучше, если бы он просто заблокировал ее или даже послал куда подальше. Но молчание абсолютно не укладывалось в голове, оставляя ее с сомнениями и тревожными мыслями наедине. Ей хотелось получить хотя бы какое-то объяснение.

Вскоре Инга вспомнила, что Ксюша, ее любимая подруга-психолог, недавно размещала пост о написании письма отцу. Это вдохновило ее, и она незамедлительно взяла лист бумаги, чтобы выписать свои эмоции. Инга решила написать два письма: одно — своему папе, который ее воспитал, а второе — так называемому биологическому отцу. Она хотела выразить свои чувства, мысли и все то, что накопилось внутри. Это стало для нее способом высказаться и, возможно, найти ответы в своих размышлениях.

Письмо папе вызвало бурю чувств и благодарности, обернувшись слезами. Инге стало легче, когда она осознала, как много он для нее значит и сколько любви подарил. Но когда приступила к письму биологическому отцу, ситуация оказалась иной. Второе письмо не вызвало никаких эмоций, лишь внутренний холод. Переполняющие Ингу чувства были более сложными и запутанными. Болезненный ком подступил к горлу и затруднил дыхание. Инга одновременно почувствовала и гнев, и сожаление, и тоску, не зная, как выразить все это на бумаге. Мысли о несказанном, об отсутствии общения и желании разобраться в своих переживаниях терзали ее изнутри.

Инга решила выпустить эмоции. Она включила свою любимую музыку на полную громкость. Ксюша прислала свой плей-лист как раз под настроение Инги. Под мелодию песен она начала петь, выжимая все эмоции через высокие ноты, буквально крича, и в этом порыве смогла как следует прореветься. Музыка помогала ей освободиться от обиды, которая сжимала ее, смывая все мучительные вопросы и страхи. С каждой минутой ей становилось легче, а сердцу — свободнее.

Инга позвонила подруге. Ей нужно было выговориться и услышать слова поддержки. Ксюша сразу составила полный психологический портрет Александра: у него благополучная семья, положение в обществе, налаженная жизнь. Она предположила множество страхов, которые могли появиться от новости о незаконнорожденной дочери, и рассмотрела все возможные варианты того, что он может думать и почему молчит.

— Есть вопросы, на которые на данный момент невозможно получить ответы, — отметила с досадой Ксюша. — Конечно, можно было бы хоть что-то ответить на сообщение. Игнор — самая непонятная реакция. Но и ты несколько лет решалась на то, чтобы принять эту ситуацию, может, ему тоже нужно время на осознание.

— Все, что мне нужно, это узнать свое происхождение. И я это уже узнала. Его молчание говорит о том, что он не готов сказать «нет», но и не решается сказать «да».

— Возможно, он ничего не знал и сейчас в полном шоке. Совсем не знает, что делать и как себя вести в этой ситуации, — отчаянно пыталась поддержать подруга.

Инга задумалась, ведь, действительно, реакция биологического отца могла быть связана с его собственными переживаниями.

— А может, наоборот, он знал и предложил маме сделать аборт. А я словно котенок, которого топили, а он выжил, — с ужасом предположила Инга. — Живая, взрослая, пишу ему с надеждой услышать ответ, а ему стыдно что-то ответить. Он многим спас жизнь, а свою родную дочь предпочел загубить, и поэтому мама ничего не стала рассказывать мне.

Инга почувствовала, как ее слова, словно ледяная вода, обожгли сердце. Ксюша попыталась успокоить подругу:

— Инга, не стоит думать так. Возможно, он просто переживает и не знает, как реагировать.

Еще неделю она ждала ответа на сообщения, каждый день по многу раз проверяя свою страницу в социальных сетях, изводя свою душу размышлениями о том, о чем он думает и почему ничего ей не отвечает. Затем она для себя решила и внушила себе:

— В моей жизни все складывается хорошо, и мне уже не больно. Ты мог бы иметь дочь, но выбрал потерять меня. Я сильнее, чем ты думал. Я давно тебя простила и ни о чем не жалею. Ты не сохранил меня — ты потерял! Ты где-то далеко, и мосты между нами сожжены. Но я продолжаю жить, и я жива.

Инга сделала глубокий вдох и протяжный выдох, ей стало легче. С этими мыслями она написала прощальное письмо:

«Здравствуйте, Александр!

Все, что я хотела узнать, — это чуть больше информации о своем биологическом отце. Вы мне не отвечаете, что позволило мне укрепить свое понимание, что вы им являетесь.

Признаюсь честно, я начала искать информацию в интернете и нашла подробную статью. В ней достаточно фактов, чтобы создать мнение о вас не только как о враче, но и как о человеке.

Если вы действительно мой биологический отец, я вас благодарю. Мне переданы лучшие ваши качества. Теперь я понимаю, в кого я такая и откуда у меня желание помогать людям.

Больше я вам не напишу никогда. Прекрасно понимаю, что в вашей идеальной жизни нет места для меня».

Инга отправила сообщение и почувствовала облегчение. Она понимала, что сделала правильный шаг, выпустив свои мысли. В этой ситуации она ни в чем не виновата, она ребенок, который пытался найти своего родного отца. Сделав все, что было в ее силах, она разрешила себе перестать ждать ответа и жить дальше.

Инга задумчиво посмотрела в окно. На улице медленно и величественно падали огромные снежинки, танцуя в воздухе, словно в волшебном сне. Вернувшись к экрану, она заметила, что сообщение прочитано.

Сердце Инги забилось быстрее. Она почувствовала волнение и тревогу, не зная, будет ли впереди надежда или очередное разочарование. Она готовилась к любому ответу, но знала, что уже сделала выбор — жить своей жизнью…

Валерия Стрекаловская

Эксцесс исполнителя

— Вот змей окаянный! — Тамара Федоровна принципиально не употребляла грязных ругательств. — Лживый гад, и все ему нипочем.

Рядом с ней тряслась в надрывных всхлипываниях ее закадычная подруга Люська. На кухонном столе нетронутым стоял пузырек с корвалолом. Лечение градусами повыше Тамара не жаловала.

***

Зима выдалась на редкость слякотной и тягомотной. Рано темнело, и выходить из дому совсем не хотелось. Подруги даже забросили посещение студии балета и растяжки, куда записались полгода назад. Хотя поначалу это занятие существенно оживило жизнь пенсионерок. В группе они были самые взрослые, как отметила тренер. «И самые толстые», — как подумали про себя другие участницы. Вес каждой из подруг давно перевалил за сто килограмм, но был еще на той стадии, когда женщина кажется милой толстушкой. К тому же подруги были весьма гибкими для своих лет. Зря, что ли, занимались спортивной гимнастикой в молодости.

Женский коллектив принял их благосклонно, всегда приятно выглядеть эффектнее на фоне менее совершенных форм. Всю осень они растягивали тело, готовя его к поперечному шпагату. Почему-то именно такое упражнение считалось венцом достижений. В начале зимы в привычные занятия тренер внесла балетные элементы и предложила сшить легкие пачки-юбочки из фатина. Тамара и Люська чуть не задохнулись от смеха, вспомнив мультик про бегемота в пачке. Наверное, это был поворотный момент в занятиях. Эстетика взяла верх. А уважительную причину они сами придумали, мол, страшно и зябко вечерами по улицам прогуливаться.

А душа требовала праздника или как минимум положительных эмоций. В один из вечеров подружки-соседки размечтались о большой и светлой любви, многосерийная слезоточивая мелодрама была тому виной.

— А твой с кем сейчас, не знаешь? — начала разговор Тамара.

— Да как женился на Верке, так с ней и живет, чужих внуков нянчит.

— Эх, а я думала, что всю жизнь под крылышком у Семена проживу, да господь распорядился иначе, забрал, видно, ему он нужнее, — утерла слезу Тамара.

— А чего замуж за Толика не пошла, ведь неплохой мужик сватался? И денег заколачивал, и к рюмке не прикладывался, — поинтересовалась Люська.

— Поменять ювелира на сантехника? — возмутилась подруга.

— Почему сантехника, он же старший менеджер сервисного центра!

— Как ни назови, а его специализация — раковины да унитазы.

— На тебя и не угодишь, царица Тамара!

— Так не на помойке себя нашла!

— Ну да, ну да, профессорская дочь, — не преминула подколоть Люська.

— Да и ты, Люсьена, не из простых. Хоть и в массовке твои родители играли, все же в киношной.

Подруги разом выдохнули, как будто выпустили на волю еле сдерживаемое бабье одиночество.

— Да и где сейчас мужиков достойных встретишь? — попыталась оправдаться Люська.

— Было бы желание, а товар найдется!

— И где, по-твоему, их искать? В библиотеке, на танцах или в секс-турах зарубежных?

— Ну ты загнула! А про туры от кого слышала?

— Так Маринка на растяжках делилась, как слетала в Кению.

— А что в Кении? Там национальный парк с жирафами и леопардами.

— И местные жители мужского пола, фигуры точеные, силушку мужскую из дикой природы черпают!

— А такие булочки, как мы с тобой, у них в цене?

— По нам тоскует Мавритания или Тонга! — расхохоталась Люська.

— Не, нам с тобой не временное удовольствие нужно, а сладкая старость, — заключила Тамара.

— Смотри не переборщи с сахаром! — откликнулась подруга.

А Тамара уже тащила на кухню ноутбук со словами: «Гугл знает все!»

Поисковик выдал ответ на запрос, где познакомиться женщине за шестьдесят.

— Смотри, «Мамба», это то, что нам нужно!

— Откуда такая проверенная информация?

— От Алены из соседнего дома. Она мне рукописи дает редактировать, хочет модным сценаристом стать, а грамматика и логика хромают, — важно сообщила Тамара. — Вот я и нашла платное применение своему филологическому таланту.

— Вы что, про сайты знакомств говорили?

— Да нет, случайно вышло. Что-то я расклеилась на прошлой неделе, и такая тоска меня взяла, что Алене все и выплеснула, эффект попутчика в купе сработал. А она и говорит, мол вам, Тамара Федоровна, нужно самооценку поднять. Зарегистрируйтесь на «Мамбе» и пофлиртуйте от души. Там мужики на новеньких слетаются как мотыльки на свет. Комплиментами осыпают, в любви признаются, могут и корзину цветов через курьера передать.

— А если наткнешься на психа какого-нибудь или маньяка, что, впрочем, одно и то же? — глубокомысленно подметила Люська.

— Нужно соблюдать меры безопасности! Так Алена сказала и даже что-то про них стала рассказывать, только я не запомнила, больно уж чудно сейчас молодежь общается в интернете.

— Это ты верно заметила — молодежь, а мы с тобой кто?

— По классификации Всемирной организации здравоохранения мы с тобой — поздние взрослые, а двадцатипятилетние — ранние взрослые. Так что, мы недалеко ушли!

***

Прошло две недели. Алену зазвали в гости на пирог с красной рыбой и выведали все секреты: как регистрироваться на сайте знакомств, как отбирать кандидатов, как отвечать им и как не спалиться. За скидку в десять процентов за редактуру Алена пообещала курировать проект знакомств.

Решено было бросить на амбразуру кадрового филолога. Фото пятнадцатилетней давности, несколько ярких фактов о себе и — премьера состоялась.

Пара десятков добрых молодцев тут же откликнулась. По рекомендации тридцатилетней Алены все претенденты с несерьезными именами подверглись обструкции. Артурчик, Жорик, Васенька и Колян сразу ушли в небытие. Нешуточная борьба за внимание Томы, так она себя назвала, развернулась между четырьмя мужчинами.

Арсений писал, что он начинающий поэт в свои сорок девять и жаждет романтических отношений. Михаил с прииска рубил правду-матку — нужна хозяйка для большого дома в Сибири. Георгий тридцати девяти лет предлагал отправиться в средиземноморский круиз, чтобы проверить чувства. Траты сразу предложил делить пополам, дабы избежать рискованных инвестиций. Боб был немногословен, но настойчив, требовал встречи воочию. Сначала подруги решили его отшить за непривычное имя, но, поразмыслив, решили дать шанс. Как дань Бобу Дилану.

Тамара указала в анкете возраст — сорок семь лет. Вроде и ягодку перевалила, и перезрелой еще не стала. Рассуждали подруги так — они выглядят моложе своих лет, задором могут и с молодыми поделиться. Хотелось видеть рядом мужчину без явных физических недугов, добродушного, воспитанного и имеющего доход не ниже среднего.

На Тамару клюнули и весьма молодые мужчины от тридцати до сорока, каждый из них утверждал, что возраст — это только цифра в паспорте. Такое внимание приятно щекотало женское самолюбие.

Зашедший в гости куратор проекта оценила прилив интереса и одновременно заметила, что хорошо было бы поработать над современной лексикой общения.

— Что не так-то? — возмутилась Люська, автор большей части переписки, журналист в прошлом.

— А вы слышите, как вы в жизни разговариваете? На каком-то старомодном русском, а сейчас выражают мысли другими словами.

— Например?

— Вот вы пишите Арсению, что он вам очень нравится. А вы напишите — ты мой краш!

— Так он же не крашеный, — вглядываясь в фото романтика, воскликнула Тамара.

— Краш — это тот, кто нравится, — с достоинством парировала Алена. — Или вот вы Гене пишите, что он какой-то скучный. А вы напишите — душнила.

— А это почему, от него что, плохо пахнет?

— Душный — это скучная, сомнительная личность. Все об автогонках пишет, а про вас где?

— Ну, это уже зашквар так человека называть! — встряла в разговор Люська, вспомнив подслушанное на телешоу слово.

— Бро вас бы оценил, — хихикнула Алена. — Похоже, вы въезжаете в жизу.

— Ох, не нравится мне это, унизительно как-то для филолога, — вздохнула Тамара. — Ладно, чего только ради счастья не сделаешь!

— А еще ваши парни не дают пруфов! — совсем убила словом куратор.

— Чего не дают?

— Доказательств! Своей мужской состоятельности. Одни пожелания и мечты. А где подтверждения, что дом построен, доход стабильный?

— Их что, о зарплате спрашивать?

— Зачем так примитивно? Спросите про сферу профессиональных интересов, а там и сами разберетесь, кто в какой области, сколько зарабатывает. Мужик без бабок — как вино без бокала! — неожиданно выдала хит Алена.

Через несколько дней взрослые девушки вполне сносно общались на современном языке интернета.

— А чего агриться? — Тамара поставила на место разошедшегося в эмоциях поклонника, который отказался сообщить профессию.

— Кринжово, — написала другому, который хвастался, что не любит животных.

— Топчик, можем почиллить, — ответили на предложение следующего отдохнуть на вилле в Греции.

На третьей неделе кавалеры неожиданно стали исчезать, очевидно, на сайте появились новые красотки, и мотыльки умчались к ним.

— Ну, хайпанули, пора и честь знать, — Тамара подводила итоги месячного слежения на сайте знакомств. — Делаем выводы. Заинтересовать мужика — это изи! Хейтить токсиков и троллить — изи! Нести дичь — изи! Чекать претендентов — изи!

— Да ты такая прошаренная стала! — расхохоталась Люська. — А кто остался нам верным?

— Молчаливый Боб. Внешность приятная, возраст не скрывает, ему шестьдесят два. По профессии практикующий юрист. Шуточки дурацкие не отпускает, только настаивает на знакомстве вживую.

— Надо звать гуру, мы без нее не справимся.

Алена внимательно прочитала всю переписку, удивилась:

— Похоже, действительно, порядочный мужчина клюнул. Но проверка не помешает.

— А как проверять будете?

— Изи! Выманю в личную переписку, там позадаю вопросики. Ответит — проверку прошел, можно встречаться.

— А что за вопросики такие контрольные?

— Секрет фирмы.

Неделя тянулась в томительном ожидании результатов проверки. Алена сообщала новости в переписке, жаловалась, что так занята, что забежать и все подробно рассказать нет времени.

— Так он — надежный? — интересовались подруги.

— Не спешим, девушки, чтобы не ошибиться.

Терпение подруг лопнуло дней через десять, и под благовидным предлогом они зазвали Алену на чай.

— Что я вам скажу. Мужчина оказался не тем, за кого себя выдает. Я его вычислила через страничку в соцсети. Он женат!

— Каков подлец! — не выдержала Люська. — А чего он голову Тамаре морочил?

— Ну, не только женщины идут на «Мамбу», чтобы поднять самооценку. Ставим на нем жирный крест. Продолжать знакомиться будем?

— Да уж нет, хватит позора на мою седую голову, поиграли и хватит, — сказала как отрезала Тамара.

— Ну и ладно, — согласилась Алена. — Мне и самой напряжно столько времени на «Мамбу» тратить. Тамара Федоровна, вы мне еще скидочку не сделаете как бонус за расследование?

Получив дополнительные пять процентов скидки, Алена упорхнула в снежную ночь.

— Вот змей окаянный! — Тамара Федоровна принципиально не употребляла грязных ругательств. — Женат гад, и все ему нипочем. Да и вся эта «Мамба» — настоящие аспиды.

Рядом с ней тряслась в надрывных всхлипываниях ее закадычная подруга Люська. Новости убили в ней последние крохи надежды на светлую историю любви. Все смешалось в ней: и стыд за себя, взрослую дуру, и злость на пакостника-обманщика.

— А ты не куксись, — наставляла подругу Тамара. — Первый блин комом. Будут и на нашей улице мужики! А пока займемся саморазвитием. Завтра в библиотеке через два дома будет презентация новой книги. Представляешь, собрались взрослые люди, совсем не писатели, и решили ими стать. Сочинили рассказы, собрали сборник и вот расскажут о нем. Может, и нам начать писать, есть же, чем поделиться?

На презентации они устроились в третьем ряду, сбоку, вскоре к ним подсел интеллигентный седовласый мужчина с тросточкой. Ожидая начала, перекинулись словами о погоде и представились.

— Борис, очень приятно.

— Тамара, Людмила, рады знакомству.

Тамара сидела рядом с Борисом и могла украдкой разглядеть его получше. Вроде как лицо знакомое, а при каких обстоятельствах довелось увидеться, вспомнить не могла.

Вечер вел молодой мужчина с аккуратной бородкой. Он представил соавторов сборника — многодетную маму, спортивного тренера, домохозяйку, врача и инженера-связиста. Выяснилось, что страсть к писательству они заметили в себе давно, и у кого-то были даже книги, написанные в стол. А тут познакомились благодаря писательским курсам, выяснили, что живут в одном городе, и решили написать по два рассказа каждый. Вот так родились новеллы о любви.

— Сын мой, потомственный юрист, — с гордостью заметил Борис, когда зал в очередной раз ответил аплодисментами на слова ведущего.

— Везет вам, а наши дети с Тамарой далеко, — сообщила Люська, — как уехали с мужьями по контракту, так и сидят на Востоке второй срок подряд, внуков только по телефону и видим!

— А вы пишете? — поинтересовалась Тамара у Бориса.

— Да, пописываю иногда, для себя. Правда, решил вот написать рассказ и обязательно его показать публике.

— О любви? — влезла Люська.

— О коварстве и современных технологиях, — хохотнул Борис.

— Поделитесь?

— Вот пойду вас провожать домой и поделюсь!

Дорога от библиотеки к дому подруг оказалась неблизкой. По времени прохождения, а не по расстоянию. Они наматывали уже третий круг по скверу, под ногами весело поскрипывал снег, а троица все не могла наговориться. Борис оказался отменным рассказчиком. Начал вроде с грустного, что пять лет назад похоронил жену. Потом перешел на прозу жизни. Сын, чтобы вытащить его из затянувшейся депрессии помог зарегистрироваться на сайте знакомств. Продержался Борис на нем недолго, месяца три. Все было в новинку — и вопросы женщин, и их манера общения. Пожалуй, лишь одна особа по-настоящему привлекла его внимание, уж больно была похожа на жену в молодости.

«Неужели это он? — сердце Тамары затрепетало как крылья бабочки-однодневки. — Стыдно-то как, сейчас он меня узнает».

— И что дальше, встретились? — расспрашивала неугомонная Люська.

«Люсьена совсем голову потеряла, щебечет с ним, а на подругу наплевать. Какой позор, неужели она не догадалась, что это Боб с «Мамбы»?

— Представьте, встретились! На свидание пришла девица лет тридцати, хорошо одетая, с замашками новой русской, и давай меня опрашивать. Я ей говорю: деточка, вы кто, я же со взрослой женщиной переписывался. А она мне в ответ, что, мол, я и есть эта женщина, просто поставила фото тети, чтобы проверить серьезность намерений мужчин. Мне, говорит, вы подходите по всем параметрам. Вы — москвич, профессия хорошая — юрист. И внешность у вас представительная. А пока я не мог слова вымолвить от изумления, она меня добить решила и спрашивает: «Скажите, а у вас случайно нет связей в киноиндустрии? Я сценарий классный дописываю».

— И чем дело закончилось? — как ребенок требовала продолжения Люська.

— Да никак. Оплатил счет в ресторане, предложил вызвать такси.

— И все?

— Вы прямо как та лже-Тома. На мое предложение вызвать такси так удивленно и спросила: «И все?»

— Все, говорю я ей. Простите, но я за юными девами не ухаживаю!

— Ой, знаете, Борис, а мы с Тамарой тоже недавно… — начала Люська, но, получив сильный толчок от подруги в бок, запнулась.

— Что, тоже помамбились? — заговорщицки спросил Борис. — Да полно вам, я вас сразу узнал, Тамара, и стесняться не стоит. Как говорится, опыт — сын ошибок трудных. Посмеялись, и все. Я вот только из любопытства хочу спросить, а кто вам эта молодая особа?

— Никто! — разом выдохнули подруги.

— Вот и славно! Приглашаю вас на чай. Вы меня не зовете и правильно делаете, а вдруг я маньяк какой. А я вас не боюсь! Добежим пару кварталов, не замерзли?

Чай был густой, медовый, с липой и чабрецом. Разговоры задушевные. И бутерброды с Останкинской как нельзя кстати пришлись.

— А почему Боб? — выспрашивала Люська.

— Дань молодости. Боб Дилан. У меня все его пластинки есть!

— Наш человек, — торжественно взглянула Люська на подругу.

— А мы вот так случайно встретились в библиотеке? — не выдержала Тамара.

— Все случайности — закономерны, а лучшая импровизация — хорошо подготовленная. Тамара, приглянулись вы мне, и захотелось пообщаться вживую. Как-то не верилось, что у той фифочки такая тетя имеется. Провел небольшое расследование. Как говорит мой сын, заведя однажды страничку в соцсети, ты навсегда оставишь след в истории. Вы же в «Одноклассниках» с Люсей появляетесь время от времени. В каком районе живете, помог узнать товарищ из военной прокуратуры. А потом я понял, почему мне знакомо ваше лицо, пару раз мы пересекались в районной библиотеке. Затем я подговорил заведующую библиотекой, уважаемую Инессу Карловну, позвонить вам и рассказать о творческом вечере.

— Сборник хоть настоящий, не подстроенный? — уточнила Люська.

— Всамделишный!

— Получается, если бы не активность Алены, мы бы и не встретились, — задумчиво произнесла Тамара.

— Ничего себе активность, аферистка она, хотела нашими руками себе состоятельного жениха отхватить! — возмутилась Люська.

— Перестаралась. Можно сказать, имеет место эксцесс исполнителя, — с улыбкой произнес Борис. — Зато мне-то как повезло!

За беседой не заметили, что ночь убежала далеко за полночь. Борис постелил им в спальне, а сам ушел отдыхать в рабочий кабинет.

Томка и Люська, как в молодые годы, когда родители уезжали на дачу и оставляли их одних, лежали на большой двуспальной кровати и тихо напевали припев из «Like a Rolling Stone», радуясь полной свободе.

— Вайб! — засыпая, сладко прошептала Люська.

— Кайф! — вторила ей Тамара.

---

Даниил Раздольский

За глаза

Из Москвы двинулись в пятницу, сразу после работы, не заходя домой. Ерофеич отзвонил, что банька натоплена, закуски готовы, а из подстреленного вчера лосенка повариха тетя Люда уже накрутила умопомрачительные котлетки.

В машине, кроме водителя, находилось двое. Первый ― Владимир Кривов, председатель правления банка «Черноземье». Молодой человек, сделавший себя сам, типичный «self-made». Родился в селе в Тамбовской области. Семья была небогатая, родители часто выпивали. Он с четырнадцати лет работал как проклятый. Сперва на рынке в Тамбове, потом перебрался в златоглавую, закончил вечернюю «Плешку», покрутился с билетами МММ, скупал ваучеры, знакомился с интересными людьми, поучаствовал в банкротстве трех небольших банков и теперь занял ключевой пост, став крупным акционером своего банка. В этом году перспективы значительно улучшились, народ прямо-таки попер в «Черноземье». А все система страхования вкладов, которую приняли в прошлом году. Люди теперь боялись держать в одном банке сумму, превышающую семьсот тысяч рублей. Они бегали по всей Москве и распихивали деньги по банкам, каким полгода назад и не подумали бы доверить свои кровные. А чтобы денежек несли много, Кривов добавил на полпроцентика дохода больше, чем у конкурентов.

На заднем сиденье растекся жирный и неопрятный Глеб Артемьевич Полуэктов, человек на вид лет пятидесяти. Он много сделал для того, чтобы планы Владимира осуществлялись. Был Полуэктов народным избранником, а точнее депутатом Государственной Думы от Чубарской республики. Многое они уже провернули, но в эти выходные настала пора обсудить следующую выгодную операцию.

Чуть покрутились в центре и забрали на Каретном ряду «нужного» человека ― генерала Ивана Петровича Заухина из хозяйственного управления Министерства обороны. Мужик он был тяжелый, вредный, с характером. Но имел слабость — любил хорошо поохотиться.

На этом его и прихватил Кривов. В прошлом году он попросил своего шофера и телохранителя Кузьму:

― Слушай, Кузя. Когда Ерофеич погонит на генерала лося или кабанчика, ты сиди незаметно и выстрелишь вместе с ним: надо, чтобы он подумал, что сохатого сам подстрелил.

Кузьма кивнул головой. Он был мастером спорта по биатлону и чемпионом спартакиады дружественных армий. Каково же было удивление, когда генерал Заухин первым же выстрелом из своего «Зауэра» завалил огромного лося. Кузя тоже не промахнулся. Иван Петрович внимательно осмотрел добычу и показал подбежавшему с поздравлениями Владимиру на простреленную голову зверя:

― Кто у нас снайпер? Мое почтение ему, но в другой раз не надо, сам управлюсь!

Из головы лося Кривов велел сделать чучело и преподнес его новому приятелю для украшения интерьера на генеральской даче.

Сегодня планировалось обговорить чрезвычайно интересное и прибыльное дело с заказами Министерства обороны. Прибыль за короткий срок светила баснословная. Так, по скромным прикидкам Кривова, меньше десяти нулей после первой циферки ну никак не получалось! Пока еще только в рублях, но лиха беда начало!

Целью путешествия было шикарное охотничье хозяйство «Запнятино» в Калязинском районе Тверской области, в самых что ни на есть исконно русских местах.

Итак, компаниия трех достойных представителей элиты российского общества направлялась на север! В комфортабельном американском джипе нашлась и бутылка шотландского виски, и лимончик, и рюмки. Но пока выбрались по стоящей Дмитровке из Москвы, пока пронзили Мытищи и Лобню, прошло часа полтора, не меньше.

― Кузьма! ― сказал вдруг депутат. ― На следующем перекрестке сверни налево, а дальше я тебе дорогу покажу.

В ответ на недоуменные взгляды приятелей Полуэктов пояснил:

― Мне тут один ресторанчик принадлежит, на общественных началах, кухня исключительная! Перекусим и дальше поедем. А то у меня с моим диабетом может гипогликемическая кома случиться, мне врачи голодать категорически запрещают!

― А по бутылке кампари и полторта за раз вам врачи не запрещают? ― поинтересовался банкир.

― Бескультурный ты человек, Володя! Все бы тебе лезть в чужие дела, сплетничать, критиковать! Не суди ― и не судим будешь! Слышал такое выражение, надеюсь? В каждом, если покопаться, свое дерьмо отыщется! А уж в тебе-то! Молчи уж!

Так до ресторана уже и не говорили ни о чем.

Хозяин заведения, армянин лет шестидесяти, увидел дорогих гостей и забегал вокруг них, как умалишенный!

― Вай, вай, вай, Глеб Артэмич, джан, почему не звонил, ничего мне не сказал?! Как таких дорогих гостей угостить, вай-вай-вай!

― Барев, Ашотик, успокойся, нам по-быстрому что-то попроще, мы в баньку еще хотим сходить!

― Баньку сейчас устроим, гости дорогие, ай радость какая!

― Не суетись ты, принеси нам шашлычка да авелука! Это у них травка такая в горах растет, вкусная! — Полуэктов закатил глаза и зашлепал жирными губами.

Быстро не быстро, а часа два просидели. Ароматный, нежный, просто тающий во рту шашлык, душистый авелук с яйцом, печеные на углях баклажаны. Всему этому великолепию уделили должное внимание. Восприняли как наказание, когда Ашот попросил компанию послушать, как его внучки играют на дудуке и зурне. А потом, когда мальчишки начали выдувать из старых абрикосовых дудок бередящие душу звуки, произошло неожиданное. Казалось, сердца этих циничных, деловых и часто беспринципных людей ничто не могло тронуть. Но здесь и они растрогались. Древняя как мир мелодия ранила, ныла, горела, прямо хватала за горло. Генерал, тот даже всплакнул: сидел и не стеснялся текущих по щекам слез.

До Запнятино доехали уже ввечеру.

Хозяйство было шикарное, еда безупречно вкусная, банщики ― виртуозы. Сперва троицу как следует отходили березовыми и дубовыми вениками. Запах от них был такой духмяный, что закружилась голова. Прямо на скамье их облили холодной минералкой. Кожа у троицы раскраснелась, пошла пятнами. После второй серии нырнули в кадку с ледяной водой и тут же пересели в огромную лохань почти с кипятком, стоящую прямо на снегу. В ней были заварены разнообразные целебные травы. Чабрец, мята, ромашка, душица, хоть чай из этого чана дуй. Здесь же запаривались березовые, дубовые и можжевеловые веники. На улице ночь, морозец минус десять, месяц, звезды высыпали, а ты сидишь в горячей бочке посреди всей этой красоты, вдыхаешь ароматы ― ляпота, да и только!

Депутат больше в парилку не пошел.

― Что я сталевар вам что ли, такие температуры выдерживать?!

А генерал оказался настоящим стойким солдатом! Банщики окружили его вдвоем и ритмично в четыре веника лупили по спине. Звук исходил такой, как будто где-то рядом по узкоколейке идет паровоз.

― А ну, давай не ленись, бойцы! ― орал Заухин. ― Веничек к спине прижми да протри!!! Аааа, хорошо-то как!!! Ляпота!!! Можжевеловым теперь, да не бей, а крути, крутииии!!!

Банщиков замучил насмерть.

Владимир вышел к ним в предбанник, на них жалко было смотреть. Банкир достал двести евро и сказал:

― Это премия за ратный труд!

― Спасибо, он у вас из огнеупорной глины, что ли?

― Из более секретных материалов!

Банщики с достоинством приняли вознаграждение и засобирались домой, подальше от неуемного полководца из хозяйственного управления.

Опять появился аппетит, хотя казалось, что после Ашотовых шашлыков есть еще долго не захочется. Котлетки из лося с маленькими обжаренными в коровьем масле картофелинами зашли под немировку с перчиком как к себе домой.

― Ну что, друзья, массаж? ― предложил депутат Полуэктов.

― А давайте похулиганим! ― Кривов озорно разулыбался. ― Устроим небольшой бордельеро, стриптиз с продолжением!

Исполнительниц должны были привезти из Калязина.

Однако жаждущий массажа и расслабления Глеб Артемьевич чаровниц не дождался и уснул у огромного телевизора, где смотрел свой любимый детектив «Золотая мина» с Далем, Полищук и Киндиновым. Только что напевал музыку из фильма, так что слышала вся база, и раз ― мгновенно захрапел. Его рулады создавали полное впечатление, что динозавру в бою с птеродактилями разорвали горло, и он погибает в страшных мучениях.

Девушек было пятеро, программа выступлений была насыщенной. Начали с бразильской самбы в карнавальных костюмах, продолжили русским хороводом, плавно перешедшим в танец живота.

Девчонки были яркие, красивые, с точеными ножками и безупречными фигурами, как и положено для VIP-клиентов. Но даже через праздничный макияж и лучезарные улыбки внимательный человек мог бы заметить усталые, злые глаза танцовщиц. В их извивающихся в такт музыке телах было чувство ритма и немалый профессионализм, но вот страсти и огня явно не хватало.

Генерал побыл немного, похлопал уже теперь крутящимся на пилоне мамзелям, но оставаться отказался наотрез.

― Завтра охота, надо сомкнуть глаза и минуток триста поспать, хотя бы! А дамы хороши, впечатляют, но не Ольга Корбут ― согласись!

Делать нечего, чтобы не чувствовать себя одиноко, как турецкий султан Абдул-Гамид, умерший, по слухам, от частых посещений гарема, Кривов кликнул Кузьму, который тут же радостно прискакал! Теперь за ночных прелестниц можно было быть спокойным. Отработают смену не хуже чем собирательница хлопка Мамлакат Нахангова, получившая звезду Героя Труда из рук товарища Сталина. Кузьма обладал просто тантрической мужской силой и доблестью…

Спать Владимир лег около пяти утра, а через час его уже пришли будить на охоту…

Прослушав необходимый инструктаж, вся компания, а также еще одна группа из двух человек, направилась к вездеходу-амфибии. Пока тащились через леса, топи и болота к месту охоты, Володя задремал. Проснулся от гогота своих товарищей, которые сально шутили по поводу его вчерашних подвигов.

― Володю можно не будить, он свою лосиху ночью подстрелил.

― Главное, чтобы курок не пришлось в марганцовке отмачивать.

Приехали на живописную полянку: березы, осины, дуб старый, ветвистый. Ерофеич попросил:

― Все, теперь тихо, помним правила. Сейчас метров триста отсюда, на просеке, расставлю вас по номерам.

Ну с богом!

Соседом Кривова слева оказался некто Гурам, очень веселый и жизнерадостный грузин. Все бы хорошо, но он решил сегодня нарушить все инструкции, данные Ерофеичем. Чтоб не спугнуть зверя, надлежало не разговаривать, не курить, не выпивать, не ходить в туалет и прочее. Гурам же первым делом отвернулся к кустам, помочился, выпил из фляжки что-то вкусное, предположительно, коньяк, запах которого ноздри Кривова, казалось, учуяли метров за восемьдесят.

Владимир порадовался, что сын гор не оказался соседом по стрелковым позициям с генералом: Засухин сгоряча мог бы того и пристрелить! Уже залаяли вдалеке собаки, и банкир ощутил во всем теле будоражащую дрожь, сжав в руках итальянское ружье «Бенелли» и ожидая, что вот-вот на него выскочит матерый кабан-секач или здоровенный лось, как вдруг слева от него раздался выстрел!

Незадачливый Гурам увидел жирного пушистого зайца и разрядил в него свою двустволку, заряженную пулей двенадцатого калибра.

Охота была окончательно сорвана.

На депутата, Кривова и приятеля Гурама Вадима столь неожиданная развязка произвела очень позитивный эффект! Они попадали на снег и долго захлебывались от смеха! Гурам, не долго думая, присоединился к ним. В его руках оказалась заветная фляжка с курвуазье, которую добытчики весело пустили по кругу.

― Пальнул в белый свет как в копеечку!

― Дуплетом по косому!

― Если и попал, то от него и ушей не осталось, бу-га-га!

Шутки не прекращались.

Чуть в стороне бледный от злобы стоял генерал, он воспринял произошедшее практически как личное оскорбление.

Подбежал растерянный Ерофеич, косясь на разгневанного Заухина, он возмущенно забубнил:

― Что ж вы, господа хорошие, делаете? Не первый раз, чаю ж, на загоне. И на инструктаже три раза говорил, что производится охота на крупных копытных, стрелять только строго по ним! Это ж какая ерундистика получается! Людей подняли, собачек пустили, а вы своим выстрелом все зверье разогнали! Ох, беда!

― Да заплатят штраф тебе, Ерофеич! Да и вы, коллеги, простите! — посерьезнел Вадим. ― С нас сегодня штрафная простава, поляна, баня и все дела.

― Ерофеич! Генерала нашего на вышку можешь отвести, на кабанчика? Попозже?

― А чего ж не отвести, коли люди хорошие, ― порадовался сговорчивым и щедрым клиентам егерь.

Так вроде все и порешали, даже сердитого «Его Высокоблагородие» генерала Заухина слегка отпустило.

По приезде на базу попарились, пообедали, да и разбрелись по номерам отдохнуть. Генерал умчался на вездеходе добывать кабанчика, а все остальные проснулись, резались в бильярд и настольный теннис, выпивали, затем залезли в джакузи. Гурам и Вадим оказались вполне приличными ребятами, и решили их не отшивать.

Все мечтали только о том, чтобы злой Заухин кого-нибудь подстрелил. К всеобщей радости так и вышло.

Все уже шло к концу, и Ерофеич стал уговаривать Ивана Петровича спуститься с вышки и вернуться на базу, как к кормушке вышла свиноматка с детенышами. Генерал галантно даму пощадил, а с двумя кабанчиками расправился не хуже Робина Гуда. Оно и правильно, в декабре охота на кабаниху категорически запрещена. Да и на оленя с лосем охотиться нельзя, только на детенышей…

Воскресным утром решили пойти на рыбалку на реку Жабня ― живописнейший приток Волги. Летом здесь буйная зелень, а сейчас белейший снег, зимний лес и синее-синее небо. Никто из троих гостей рыболовом себя не мнил. Но побывать в таком чудесном уголке русской природы сам бог велел.

Рыбу ловили с комфортом, прямо на льду было расположено рыбацкое пристанище. Шатер с топчанами, коврами, самоваровом и подготовленной лункой. Пока Ерофеич с помощником обустраивал жерлицы для ловли щуки, компаньоны дули душистый чаек с чабрецом и мятой, Полуэктов ложкой пожирал кизиловое варенье, а Владимир объяснял суть дела.

― Минобороны размещает заказ на строительство жилья для военнослужащих, мы находим лохов, которые захотят победить на конкурсе. Эти застройщики-победители (тут Кривов мерзко усмехнулся) получают аванс и начинают ускоренно строить дома, чтобы успеть к сроку. Финансирование поступает к ним медленно, сроки договоров с поставщиками и застройщиками летят. Тогда наши подопечные, уверенные, что военные их не кинут, привлекают средства банков для достройки, обещая все вернуть после получения транша. Деньги мы им даем, их долю берем в залог. Но денег, как вы понимаете, Иван Петрович, они никогда не получат. Потому что Минобороны будет придираться к качеству и из-за недоделок будет требовать аванс назад. Застройщик окажется в безвыходной ситуации, уже и время придет кредит погасить. А денег-то у него нет. И в конечном итоге все это хозяйство спокойно перейдет к нам процентов за двадцать от реальной стоимости. Масштаб ― вся страна! Ну как?

― Да, Владимир, далеко пойдешь! — генерал покачал головой. ― Обсудить это надо с товарищами, — и Заухин показал глазами на небо. ― Ладно, возьму ружьишко, вдоль речки пройдусь, может, встречу зверушку, ну хоть какую. Не мое это ― на поплавок глядеть.

Когда генерал ушел, подельники стали жарко обсуждать состоявшийся разговор и возможные перспективы, если дело выгорит.

В это время по дну реки между зарослями рогоза кралась огромная щука. Хозяйка водоема уже увидела веселого живца, молоденького карасика, насаженного Ерофеичем через жабры, чтобы ничем не ограничивать его движение. Хищница была голодна и долго не думала. Мгновенная атака в лоб ― и карасик исчез в ее огромной зубастой пасти. Наверху звякнул колокольчик, флажок разогнулся, закрутилась катушка!

― Ого!!! Клюет!!!

Володя, приподняв крышку с лунки, начал выверенными движениями деревенского парня забирать леску.

― Здоровенная, кажись! Точно килограмм на четыре-пять!

― Давай, тащи! ― заволновался депутат.

― Ушицы сделаем!

― Ни в коем случае, изжарим на масле и сожрем!

Кривов подвел рыбу к отверстию во льду и стал вытаскивать ее из воды.

Щучья голова была настолько велика, что не пролезала в лунку.

― Не могу ее за жабры схватить!

― Эээ, учись, студент!

Полуэктов воткнул жирные пальцы в рыбьи глазницы и с силой вытащил зубастую наружу.

― Эх, Глеб Артемич, ты ей вон глаза выдавил, а я, может быть, хотел у нее желание заказать.

― Дурачок ты, Вовочка! За глаза и надо! Фиксируешь мощно, четко! А на сковородке ей какое дело, слепая она или артрит замучил!

Забежавший внутрь егерь зацокал языком.

― Удалась рыбалка!

***

В это время на расстоянии десяти парсеков от реки Жабня Уйгуст Ажгт, шестнадцатый из нерожденных, неотрывно смотрел своими фасеточными глазами на экран монитора. До азотно-кислородной T-3760480S лететь оставалось всего ничего. Он размышлял: «Кому она нужна эта планетка, случайно возникшая из солнечной туманности? Но наших ученых интересуют эти паразиты, которые на ней недавно появились. Уж очень они непредсказуемо себя ведут. Правил никаких не соблюдают, действуют часто вопреки здравому смыслу. Но почему-то успешны. Феномен надо понять и изучить. Вот королева-матка и приказала доставить новую партию. Причем задание непростое. Аборигены нужны с доминирующим типом личности. Властные, уверенные в себе, мотивированные, агрессивные, прямолинейные. А раз мне, Уйгусту из уважаемого клана летящих, дан приказ, значит, будет сделано. Нет ни в одном уголке Вселенных, ни в одной галактике пилотов лучше чем мы — инсектоиды!»

Тонкое тело, покрытое крепким хитиновым панцирем и благородной слизью, способное к самым причудливым формам и чудовищным перегрузкам, многочисленные неподвижные глаза-сетки, пригодные к многочасовой беспрерывной работе. Шесть щупалец-клешней, заменяющих конечности, и еще десятки факторов и преимуществ, позволяющих выживать в таких звездных скоплениях, в таких условиях, что ни одна раса не могла бы себе представить. А еще в этом секторе была замечена активность арахнидов. Вот нет врага злее, чем ближайший родственник. Ну этих мы бивали и, если надо, опять побьем. Надо уже приказать, чтобы начинали выводить из анабиоза экипаж.

Восьмиугольный космический корабль, оснащенный иллюминаторами, заскользил вперед, преодолевая ткань пространства и времени.

***

Огромные современные здания нависли над крошечным изящным строением девятнадцатого века, царским павильоном, построенным к выставке в 1882 году.

Время было позднее, гости блистательного ресторана «Паризьен» разошлись, но он не закрывался. В уютнейшем кабинете еще сидели трое мужчин. Они изрядно выпили и изысканно поели.

― Особенно палтус был хорош с шпинатом! Но ножку утиную в вине я тоже считаю блистательной, ― жуя губами и причмокивая, говорил Полуэктов.

― А я голосую за турнедо говяжий с фуа-гра, черным трюфелем ― просто шедевр шефа. А он, шеф этот… Иван Петрович! — обратился Кривов к генералу Заухину. Тот поднял глаза.

― А он сам из Прованса, зовут Кристиан. Классный дядька! Знаете песенку модную:

Завтра в семь двадцать две я буду в Борисполе

Сидеть в самолете и думать о пилоте!

― Нет, Володя, не слышал! — спокойно сказал генерал.

― Да вы что! Отличная песня, она так и называется «Прованс», ее елка поет.

― елка? Поет? Нет, тем более не слышал, ― продолжал ерничать Заухин.

― А из угощений вам что понравилось?

― Мне? Супчик рыбный!

― Ха-ха-ха! ― затрясся толстяк-депутат, рядом фистулой хихикал Кривов.

― Это ж фирменный суп «Биарриц с устрицами в белом вине» с барабулькой, спаржей! Коллеги-депутаты со всей России жен привозят, чтоб его отведать, а вы ― «супчик».

― Супчик и есть! ― добродушно подвел Заухин.

Дело у тройки сегодня сладилось, все обговорили, обсудили и поделили. Можно было взлетать к звездам! Оставив щедрые чаевые, вышли наружу, было морозно, музыка с катка уже затихла, но плотно поевшим приятелям было хорошо, и не хотелось расставаться.

К машинам надо было пройти буквально немножко, за угол, но они стояли и что-то весело обсуждали.

Восьмигранный корабль, окутанный невидимым энергополем, бесшумно завис в воздухе.

― Внимание! Паразиты нужной классификации обнаружены аналитическим отделом! Вступает группа силового контакта. Вперед, работаем!

Уйгуст Ажкт впился в монитор, показывающий наружное изображение. Крупные, двухметровые, похожие на богомолов боевые инсектоиды в мгновение ока переправили добычу к люку корабля. Первых двух силовая труба засосала штатно, а с третьим началась какая-то возня.

― Что там? ― нетерпеливо крикнул Унгуст.

― Третий самец очень объемный, в люк не проходит!

― А ты за глаза его тяни, за глаза!

― В моей практике такое уже было, — усмехнулся во все жвалы капитан корабля.

Люк закрылся, и корабль, набирая немыслимую скорость, полетел прямо к тем самым звездам.

---

Анна Белецкая

Каркуша

Приближение Нового года вызывало у Сони больше напряжения, чем радости. Тем более сейчас, когда у них все наладилось. Мысли о предстоящем празднике оставили ее без сна и покоя. Осторожно, стараясь не разбудить Мишу, она выбралась из-под одеяла. На цыпочках прокралась к двери их уютной спальни, но остановилась на пороге и обернулась. Солнце красным мутным пятном уже поднялось над заснеженными соснами, расстилающимися густым лесным массивом вдали за окном. Осветило кровать, на которой спокойно спал седовласый мужчина пятидесяти пяти лет. Каждый сантиметр его тела был родным и любимым, Соня изучила его в мельчайших подробностях: его длинные ресницы, бурые, местами почти черные точки в светло-зеленых глазах, нежные и одновременно сильные кисти рук со смешными волосками на пальцах.

Красоту любимого мужчины в полной мере Соня увидела, пока готовила ему подарок на прошлый день рождения. Каждый год ломала голову по этому поводу, ведь непросто выбрать подарок человеку, у которого все есть. Она невольно улыбнулась, вспоминая самый первый сюрприз в год их знакомства. Как же тогда замерзла, пока шла от такси до подъезда, перешагивая пушистые сугробы. Ночью весь двор замело, а дворник еще не вышел, было раннее утро. В подъезде поскользнулась на лестнице из-за мокрых от снега туфель на высоченной платформе, позаимствованных у подруги. Отряхнувшись, повязала огромный красный бант на голову и позвонила в дверь. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха и волнения.

Миша появился на пороге, зевнул, но сразу проснулся от увиденного. Девушка распахнула шубу, под которой на стройной фигурке ничего не было надето. Огромный бант над молоденьким улыбающимся лицом символизировал, что она и есть подарок, а ниже только чулки и прозрачные туфли стриптизерши.

— С днем рождения, любимый! — весело заорала Соня тогда на весь подъезд, шокируя еще больше своего избранника.

Были и другие забавные подарки, но этот, как говорил Миша, «остался в памяти навсегда как лучший». А так хотелось снова удивить! Но все идеи, на которые была способна ее фантазия, Соня исчерпала. Однажды в массажном салоне увидела милую коробочку, наполненную до верха небольшими свертками, перевязанными золотой ниткой, с пожеланиями для клиентов. «Вот оно! И как я раньше до такого не додумалась!» — обрадовалась Соня и отправилась в тот самый магазин белья, единственный приличный у них в городе, расположенный в большом торговом центре. Нужно было сперва определиться с цветом подарка. Она хотела, чтобы все было красиво. Подобрать коробочку под белье легче, чем наоборот.

— Идеально! — подмигнула Соня сама себе в зеркале и еще немного покрутилась в кружевном комплекте нежно-сиреневого цвета. Фигура женщины сорока пяти лет почти не уступала той веселой девчонке из прошлого. Соня за два последних года сбросила восемнадцать килограммов и достигла долгожданной планки в весе, как двадцать лет назад. Ее карие глаза засветились от счастья и предвкушения реакции на сюрприз. Возрастные морщинки и неровности фигуры после рождения детей Соню нисколько не смущали. Наоборот, она нравилась себе сейчас даже больше, чем в первый год их знакомства. Еще раз оценив наряд со всех сторон, довольно кивнула, переоделась и отнесла белье на кассу. Начало сюрпризу положено.

В отделе подарочной упаковки выбрала аккуратную сиреневую коробочку с бантом, а в книжном напротив нашлась такого же оттенка стопка бумаги для записи.

Следующие несколько дней Соня серьезно готовилась, ходила за Мишей по дому с блокнотом, наблюдала за ним, пока он спал, и постоянно записывала все мельчайшие подробности его внешности и поведения. Миша уже привык к разным чудачествам и не обратил особого внимания на это исследование. Утром в день рождения, открыв глаза, он увидел свою женщину в сиреневом белье с коробочкой в руках того же цвета. Соня тихонечко сидела и ждала его пробуждения.

― Ничего себе подарочек! Что тут? «Сто плюс того, что мне в тебе… хм… нравится», ― прочел он запинаясь и открыл крышку. Коробка была доверху наполнена посланиями, каждое из которых было аккуратно свернуто в трубочку и обвязано нитью.

― С днем рождения, любимый! ― нежно сказала Соня, внимательно следя за реакцией именинника. Миша уверенно вскрыл первый сверток, прочитал вслух, и она покраснела.

― Ну как ты умудрился вытащить единственный листок с таким смыслом? Все остальные там приличные, ― начала было она оправдываться. Но Миша свернул листок обратно в коробку, отбросив в сторону, притянул раскрасневшуюся Соню к себе и крепко поцеловал. Остальные свертки так и не прочитали тогда. Но видно было, что подарок понравился.

Вот она ― та коробочка, стоит на полке в спальне. Они открывали ее еще раз лишь однажды. Миша перемешал и вытянул из ста бумажек снова ту же самую, неприличную. Посмеялись, и вечер закончили в объятьях друг друга.

«Неужели этому счастью суждено закончиться?» ― Соня так и стояла на пороге спальни, разглядывая спящего Мишу и перебирая в памяти случившиеся события. Этот год был лучший в ее жизни во всех сферах. Отношения больше походили на семейную идиллию. В бизнесе, который затеяли с давней подругой, наконец вышли из кассового разрыва и набрали сотрудников. Появилась сумасшедшая Ксюша, новая подруга, с которой можно было пообедать в этом сером городе и посмеяться от души. Они как-то быстро сдружились и теперь могли часами болтать и делиться самым сокровенным. Мелкие отлично себя чувствовали в новой частной школе после жесткого буллинга предыдущей, в которую вынуждены были ходить по месту жительства в первый год после переезда. Сама Соня полна энергии, еще достаточно молода и хороша собой. Они жили в большом красивом доме в лесу, который построил Миша. Все сложилось в точности, как она хотела, и впервые за двадцать лет ей нравилось все. «Как теперь это сохранить?» ― Соня вздрогнула от вибрации телефона в руках и быстро выскользнула из спальни, чтобы не разбудить любимого.

― Привет, подруга! Чего так рано?

― Сонька, ты уже готова мне завтра пожелать от души? Я решила, что не хочу сюрпризов. Давай мне такого мужика, как вчера обсуждали, и чтоб обязательно мог Бродского цитировать, помнишь? Мне колхозники с пивасом больше не нужны. И высокого, не ниже метр девяносто пять, без живота, неженатого и чтоб детей любил. Возраст? Хм, я еще подумаю. Не забудь, пожалуйста, я тебе полную инструкцию в ватсап вечером скину, ― затараторила Ксюша, та самая новая подруга.

― Эх, Ксю! И зачем я тебе рассказала, дурынде? Ты же помнишь, это не так работает. Может, не надо? Если б можно было мне самой уснуть сегодня, а проснуться уже первого января, поверь, я бы так и сделала.

― Надо-надо, не дрейфь! Ты прочитай раз десять мою инструкцию на ночь, а завтра оно само и всплывет. Только непременно Бродского и высокий. И себе инструкцию подготовь, чтоб не ляпнуть чего невпопад. Ну все, покедова! С наступающим! Мишке привет!

«И что у нас общего с Ксюшей? Энергия, наверное, и придурошность», — Соня хихикнула в голос и вставила большую белую чашку в кофемашину. Ксю была младше почти на десять лет и напоминала ей саму себя когда-то. При этом столько всего знала интересного и следующего мужа искала, чтобы непременно был умнее ее самой. Один заказ про Бродского чего стоит. А еще у нее был бзик по поводу своего высокого роста, и Ксюша не любила «толстых старых шибздиков» ― так она обозвала Сониного Мишу при знакомстве. Для нее таким виделся любой мужчина, если не Аполлон под два метра и старше сорока.

― Ты со своим эталоном будущего мужа останешься одна до пенсии, разведенкой с прицепом, кошками и геранью на окне, ― хохотала Соня накануне, объясняя, что Бродский, рост и остальное может не понравиться в итоге. А другой какой-нибудь мужчина, например, чуть ниже ростом мог бы сделать ее счастливой. Но Ксюшу было не переубедить. Был у нее когда-то парень «идеальный», но в Москву уехал и с собой не забрал.

― Но был же? ― вопила подруга, значит, есть такие.

После того москвича Ксю решила, что можно взять любого подходящего по внешним параметрам мужчину и воспитать до нужной образованности. Вышла замуж, родила сына, но пиво с телевизором заменить на Бродского у мужа так и не смогла. Они развелись.

Кофемашина зашумела, перемалывая зерна, прервав мысли о личной жизни подруги. Соня перевела взгляд за окно и прошептала:

― Как же прекрасно утро тридцатого декабря в этом году! Хочу запомнить его таким, вдруг завтра… Тьфу, начинается, ― она взяла чашку с кофе и села в удобное кресло, собираясь продолжить наслаждаться одиночеством и воспоминаниями.

Из кухни этажом ниже, прямо под спальней, открывался не менее живописный вид. Небольшой домик напротив окна полностью закрывал собой лес, зато рядом с ним во дворе возвышалась одинокая пушистая ель. Когда Миша ее сажал, то планировал наряжать к Новому году и с детьми водить хоровод на улице. Но строительство дома затянулось, и ель вымахала так, что даже со стремянкой вешать игрушки было проблематично. Поэтому ель оставляли нетронутой, а украшали только край крыши домика светящейся гирляндой, чтобы добавить новогоднего настроения.

Соня помнила тот Новый год, двадцать лет назад, с которого все началось, как будто это было вчера. Она с Кирюхой, ее двухлетним сыном, сбежала от мужа, устроилась продавцом в супермаркет возле общежития, в котором смогла снять комнатушку двенадцати квадратных метров. Зарплаты хватало только на жилье и оплату няни. Что тогда ели, и сама не помнит. Подруги помогали чем могли, и Антонина Ивановна, так звали няню, приносила гостинцы малышу. Няня, женщина чуть старше шестидесяти лет, добрейшей души человек, врач-педиатр на пенсии, подрабатывала больше для души, а не из-за денег. В ту новогоднюю ночь Антонина Ивановна забрала Кирюху к себе. За несколько месяцев они сдружились: Соня напоминала ей дочку, которая пять лет назад уехала с мужем из страны, будучи беременной, и даже не написала матери, как назвали ее внука или внучку.

Впервые за долгое время у Сони освободилась целая ночь, и она решила с девчонками справлять Новый год в ночном клубе.

— Все мужики ― Жени! Скажи же, Сонь? А давайте за нас, красивых, ― поднимая бокал, говорила тост Люська, сдувая пухлыми красными с обводкой губами непослушную челку в сторону. На фоне темных длинных волос и смуглой кожи ее глаза казались черными бусинами, в которые Соня любила смотреть с самого детства. «Подруги по несчастью с горшка и до гроба», — говорила Соня про Люську смеясь. Отца Кирюхи и Люськиного бывшего мужа звали Евгениями. Поэтому тост приняли на ура. Даже тихая белокурая Юлька, с которой они познакомились уже в универе и которая умудрилась закрутить роман с женатым коллегой по имени Женя, с удовольствием поддержала.

— Сонька, прорвемся! Ну их, этих Жень! — немного заплетающимся языком протянула Юлька, в прыжке поправила мини-юбку и, поднимая руки вверх, проорала: — Пошли танцевать!

— Вы идите, а я еще посижу, — настроения у Сони веселиться не было никакого.

Она попросила у официанта ручку, взяла со стола салфетку и, вытирая катившиеся непроизвольно слезы, принялась писать: «Хочу… Нет, я требую, я достойна, — перечеркнув все, начала заново. — Со мной рядом мужчина, разведенный, взрослый, обеспеченный, которого люблю, а он от меня без ума, и я счастлива! А еще я уже руководитель с зарплатой в десять раз больше, чем сейчас. Переехала в новую квартиру. Научилась кататься на горных лыжах и поехала в Шерегеш», — Соня свернула салфетку и сунула в карман, совершенно не понимая, зачем ей лыжи. Официанта не было видно в зале, и она поднялась, чтобы найти его и вернуть ручку.

— Бабы, вы такие дуры! — буянил грузный мужик у барной стойки.