Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем.
Виссарион Белинский
1
Январь 1775 года. Небольшая деревушка Подмосковья
— Труу! Стой! — мужик в козьем полушубке остановил телегу и спрыгнул в сугроб.
Дверь обветшалой избы отворилась и выбежала женщина, кутаясь в пуховый платок.
— Что так долго Петруша, обед стынет.
— Эх, не до обеда мне, — ответил он, распрягая повозку.
— Неужто защитника нашего поймали? — ахнула жена.
— Поймали Емелю, сам видел, как зверя, в железной клетке к царице на суд повезли.
— Ах, что ж теперь-то будет?
— Ничего не будет, — мужик завёл лошадь в сарай и она жадно принялась жевать сено. — Мы его дело продолжим. Русский мужик толстокож и безграмотен, но в обиду себя не даст, — Пётр закрыл сарай на щеколду.
— Нужно ли все это? Зачем Петруша, зачем. Уже ничего не исправишь. Государыня полка солдатские по всей Руси разослала, чтоб бунт подавить. Вы с мужиками недоброе затеяли, боюсь я.
— Иш пугона ворона, — улыбнулся он и обнял жену. — Не бойся Дарьюшка.
Скрипнула дверь, из дома выбежал парнишка десяти лет.
— Папка приехал!
— Эх! — мужчина поднял сына. — Как дела Митька, за всем уследил, ничего не забыл? — отец поставил мальчика на ноги.
— Так точно! Козы накормлены, на чердаке чистота, — отчеканил Митя.
— Зато в погребе беспорядок, — ответила мать.
— Это не я, а Машка, — мальчик указал на пятилетнюю девочку, стоящую в дверях.
— Оба хороши, — сказала мама. — Следующий раз по углам расставлю, спокойней будет. Марш в дом, простудитесь.
Дети юркнули за дверь.
— Шалуны, никакого сладу, — улыбнулась Дарья. — Идём обедать, проголодался небось.
— Не то слово.
Муж с женой вошли в дом. Стол был накрыт. Пётр снял валенки и полушубок, и поднёс ладони к огню в печи.
— Морозный сегодня день. До костей так и пробирает, — он втянул носом воздух. — Вкусно пахнет.
— Щи, — сказала Маша. — Я сама готовила.
— Не правда, — Ответил Митя, садясь на лавку. — Ты маме помогала. Помогать и делать самой — две большие разницы.
— Это не так, — обиделась девочка.
— Так, так, — подтрунивал мальчик.
— Довольно задевать сестру, — отец сел за стол и зачерпнув ложкой щи, отправил в рот. — М-м-м, вкусно, — он поглядел на дочь и жену. — Вы потрудились на славу. А я продал три картины нашему барину.
— Это хорошо, — одобрила жена.
— Он заплатил немного, но ему понравились.
— Пап, а я тоже кое-что нарисовал. Хочешь, покажу?
— Конечно.
Митя пулей вылетел из-за стола и помчался на чердак. Вскоре он предстал перед родителями, показывая своё изобретение.
— Что это? — спросила мама.
Отец внимательно рассматривал рисунок.
— Я ещё не придумал что это.
— Интересно, — одобрил улыбкой отец. — Похоже на лодку. Но лодки не плавают под водой.
— У неё есть крыша и окошки, чтобы на рыб смотреть, — гордо ответил мальчик. — Эта лодка плавает по дну моря.
— Так не бывает, — отозвалась сестра. — Если она на дне, значит утонула.
— Бывает, — настаивал брат. — Я её во сне видал.
— Пусть будет так, как ты говоришь, — одобрил отец. — А теперь давайте обедать.
За окном раздался топот, ржание коней и какой-то шум.
— Это ещё кто? — Пётр направился к двери.
Как только он её открыл, его схватили солдаты и швырнули лицом в сугроб.
— Дети, спрячьтесь, — шепнула мать и выбежала на улицу.
Суровый офицер сидел на коне. Трое солдат подтащили к нему Петра и поставили на колени.
— Батюшки, что вы делаете?! — завопила женщина. — Мы мирные крестьяне! Мы ничего не сделали!..
— Уходи! — выкрикнул муж, и его в тот же миг ударили стволом ружья по спине.
Дарья рухнула на колени.
— Помилуйте! — взмолилась она.
Офицер спрыгнул с коня и размеренным темпом произнёс:
— По приказу государыни царицы всея Руси Екатерины, все, кто причастен к восстанию и не повиновению её величеству, должны быть казнены.
— Вы украли у нас свободу! — гордо выговорил Пётр и за свои слова получил пинок в бок.
— Повесить его на этом дереве, — докончил офицер.
— Нет, он ни в чём не виноват, — Дарья вцепилась руками за одежду офицера.
— Уйди женщина, — офицер хлестнул её плетью по рукам.
Дарья зарыдала, сквозь слёзы бормоча молитвы.
— Не бейте маму! — выкрикнул Митя, подбегая к ней.
Мать схватила сына и прижала лицом к себе, чтобы он не видел этот ужас.
Петру связали руки и усадили на коня, затянули удавку на шее, один конец которой привязали к толстой ветке раскидистого дуба.
Митя вырвался из маминых рук и подбежав к офицеру стал колотить его руками крича:
— Отпустите папку! Отпустите!
— Сынок, не надо! Сынок, иди ко мне! — кричала мать.
Офицер наотмашь ударил мальчика, и тот отлетел в сторону, ударившись о полозья телеги головой.
— Митенька! Сыночек мой!
Мать подбежала к сыну, голова его была разбита и сочилась кровь, он лежал не шевелясь.
— Ироды, убийцы! — выкрикнула женщина, обнимая тело сына.
— Что ты сделал с моим сыном!? — оглушающе пронёсся вопрос Петра.
— Тоже, что и с тобой, бунтарь.
— Русь запомнит Емельяна Пугачёва и всех, кто сложил за него головы!
— Непременно, — офицер хлестнул коня плетью и тот сорвался с места.
— Прощай!.. — успел выкрикнуть Пётр, перед тем, как жёсткая студёная верёвка сломала ему шею.
— Будьте прокляты вы и ваши дети до скончания веков! — Дарья злыми опухшими от слёз глазами уставилась на офицера. — Будьте прокляты!..
Офицер выстрелил в неё и крик прервался.
Скрипнула дверь избы.
— Мама… — успела только проговорить девочка, как её сразила пуля.
— Это всего лишь ребёнок, — проговорил один из солдат.
— Проверьте, нет ли кого ещё, — приказал офицер и сел в седло. — И сожгите дом.
Дом вспыхнул, как куча соломы, похоронив мечту невинного ребёнка о лодке, которая плавает по дну моря…
2
Ниши дни. Москва. Художественный академический институт им. В. И. Сурикова.
— Ира! — весело выкрикнула симпатичная блондинка.
Впереди шедшая по коридору девушка с огромной папкой остановилась и улыбнувшись, подошла к подруге.
— Света, целый год не виделись. Как ты? Как твоя девочка?
— О, ты подстриглась, покрасилась, тебе идёт тёмный каштан и коре, я всегда это говорила. Твои перемены неспроста. С кем-то встречаешься?
— Твоим вопросам конец будет? — улыбнулась Ира. — Посидим в кафе? Две пары у меня свободные. Экстерном сдала, теперь гуляю.
Девушки вошли под навес летнего кафе, недалеко от академии, заказали пиццу и сок.
— Тебе хорошо, конец учёбе, а я после академического ещё год, ох не знаю выдержу ли. Отвезла Ленуську к родителям в Зеленоград, и сюда, узнать в какую группу определят.
— А как Дима?
— Эта сволочь мне на глаза боится показываться. Думает, я снова скандал устрою.
— Так между вами всё?
— Уже полгода, как только я его родителям ребёнка показала. Они оказывается думали, что их сыночек спокойно возглавляет этот чёртов магазин, а жениться собирается на какой-то мымре из модельного агентства. И зачем я туда работать устроилась?
— Вот это да, я не знала.
— Не знала? После нашего с ним разговора вся Москва была в курсе.
— Я правда не знала. Я думала ты бросила институт.
— Собиралась, но мама уговорила. Она с отцом за ребёнком посмотрят, а мне образование не помешает, хоть какое-то.
Официант принёс заказ. Девушки расплатились.
— У-у-х, симпатяшка, — с нескрываемым интересом следила Света за официантом. — Скидку сделаешь, как постоянным клиентам?
— Сожалею, — улыбнулся молодой человек. — Я вас впервые вижу.
— С сегодняшнего дня будешь видеть каждый день, — она глянула на бирку с именем. — Максим.
— Добро пожаловать, — улыбнулся тот и получив плату за заказ, ушёл.
— Вот с кого надо было начинать, — мечтательно смотрела она в след Максиму. — А не гоняться за большими деньгами, — она глянула на подругу. — Год назад его тут не было.
— Он работает пару месяцев, — ответила Ира. — Все девчонки по нему сходят с ума.
— Два месяца и он ничей?
Ира пожала плечами.
— Сейчас спрошу? — Света встала со стула.
— Сядь, ненормальная, — засмеялась Ира.
— Ладно, — Света села на стул. — Дознание будем проводить потом, — она откусила кусочек пиццы. — Теперь о тебе. К чему такие перемены? Колись.
Парень и девушка остановились напротив кафе.
— Света! — выкрикнула девушка и подошла к ним. — Ты что тут делаешь?
— Привет. Как это что? Учиться буду. Паша, ты с ней? Я же говорила.
Парень подошёл к ним.
— Тоже мне предсказательница, — недовольно ответила девушка.
— Марина, я рада, что вы вместе. Классная пара, да Ир?
Ира улыбнулась и кивнула головой.
— У моей сестры сегодня день рождения, — сказал Павел. — Приходите в семь.
— Чего я люблю, так это дни рождения, — заулыбалась Света. — Соблазнительное предложение, мы придём.
— Михаил Афанасьевич велел передать, чтобы ты забрала картину, — обратилась Ира к Марине.
— Я как раз за ней иду. Пошли Паша.
— О подарках можете не переживать, ей уже столько надарили, — проговорил Паша. — Так что пара бриллиантов её вполне устроит. Шутка, — он улыбнулся. — Пока.
— Спасибо за приглашение, — ответила ему в след Ира.
Паша поспешил догонять Марину.
— Стой, вот припустила!
— Я хочу узнать об этой картине все. История века, уловил.
— Почти.
Паша и Марина завернули за угол.
* * *
— И всё же, к чему такие перемены? — спросила Света.
— Женщина всегда должна быть красивой, — отчеканила Ира.
— Послушай, тебе 26, а ты всерьёз ни с кем не встречалась. У тебя одни картины на уме и никакой личной жизни, так и старой девой можно остаться. Твоя младшая сестра вперёд тебя замуж выйдет.
— Вполне возможно и я не удивлюсь. Ей вчера исполнилось пятнадцать. Отослала подарок: блузку и набор косметики.
— Почему лично не вручила?
Был экзамен, чертежей на целый километр. Поздравила по телефону. Мама обиделась, что я не приехала, а Кате наверняка было всё равно.
— Зачем ты так? Вы же сёстры.
— Чересчур уж разные.
— Ты сама говорила, что одинаковых людей не бывает.
— Да и к тому же этот дом… что-то в нём не так.
— Не так? Ты что? Престижный район, живописная местность, смешная цена, я кому говорю, никто не верит. Твой отец не прогадал.
— Всё-то оно так, поэтому и странно. Особенно моя комната…
— У тебя мания преследования.
— Даже ты не веришь.
— Послушай, дело не в том, верят тебе или не верят. Я видела твой новый дом и могу с уверенностью сказать, но абсолютно нормальный, особенно твоя идея на счёт художественной мастерской на чердаке. Как я хочу оказаться на твоём месте.
Ира вздохнула, засунув в рот оставшийся кусочек пиццы.
— Твои родители, сестра, что они говорят?
— Ничего. Ты думаешь я сошла с ума?
— Нет. Просто тебе надо найти хорошего парня. У твоего отца в конторе наверняка есть симпатяшные адвокаты или юристы.
— Вообще-то он познакомил меня с одним, когда я была дома на новогодних каникулах.
— С этого надо было начинать, — обрадовалась Света, набивая рот пиццей. — Он хорошенький, богатенький?
— Всего понемногу.
— Отлично. Как зовут?
— Влад.
— Вау, моё любимое имя. Не то что это — Дмитрий Петрович, тьфу-тьфу-тьфу, через левое плечо, чтоб он провалился. А лет ему сколько?
— На три года старше.
— Нормально. И что тебе не нравится?
— Не знаю. Он был женат, а через полгода после свадьбы жену сбила машина.
— Давно это было?
— Три года назад. И, кажется, он до сих пор её любит.
— Помоги ему забыть её.
— Это не так просто.
— Он даже при тебе говорит о ней?
— Нет. Наедине мы практически не были.
— Тогда нечего бояться. Не дрейфь подружка, хватай этого Влада обеими руками. И забудь про свои дурацкие фобии.
3
— Я полностью уверен, что это живопись 17 века, времён Екатерины второй, — Михаил Афанасьевич — мужчина лет шестидесяти, снял очки и положил живописное изображение природы на кафедру. — Где вы это взяли?
— Досталось от деда, по наследству, — ответила Марина.
Мужчина вновь взял картину 48 на 65, изображающую летний пейзаж: молодой раскидистый дуб и деревянная скамейка в лучах солнца и чистого голубого неба.
— И кто же художник? — спросил Паша.
— В правом нижнем углу я разглядел букву «П», — ответил учитель.
— Этим «П» может быть кто угодно, — сказала Марина.
— Может этот художник не умел писать? — спросил Паша.
— Художник не умеющий писать, ты что смеёшься? — фыркнула Марина.
— Всё может быть, — задумчиво выговорил учитель. — Марина, вы поспрашивайте родителей, может они знают откуда у вашего деда эта картина. И мы узнаем имя нового художника. Это искусная работа, — он улыбнулся и протянул ей картину. — Что-нибудь узнаете, обязательно сообщите мне.
— Конечно, — Марина аккуратно положила картину в большой пластиковый пакет. — Я раскрою эту тайну. Спасибо вам.
— Не за что. И не забудьте, в пятницу сдача диплома.
— Само собой разумеется, — улыбнулась она, подходя к двери. — До свидания.
— До свидания Михаил Афанасиевич, — сказал Павел и вышел из аудитории вслед за подругой, и закрывая дверь прошептал: — «Операция «Ы» провалилась. Придётся все выходные зубрить итальянских художников.
— Я, конечно, рассчитывала на автоматический зачёт, но главное, что эта картина — подлинник, — она похлопала ладонью по пакету с картиной и остановилась, глянув на Пашу. — Я всё выясню.
— Ясно, — одобрил Паша и чмокнул её в губы. — Загадку мы разгадаем, защита диплома через неделю. А сейчас едем ко мне, подготовка к празднику — дело серьёзное.
4
— Что? — Ира пыталась разобрать слова Марины сквозь звучащую до умопомрачения громкую музыку и к тому же подпевавших собравшихся друзей.
— Идём! — выкрикнула Марина и схватив её за руку, потащила в другую комнату, и закрыла дверь.
— Фу, эта музыка меня с ума сведёт, — Ира села в кресло. — Надо посоветовать Паше, поставить «Лунную сонату» Бетховена.
— И дискотека тут же расстроится, — засмеялась Марина. — Как ты только слушаешь эту ерунду?
— Проехали. Зачем ты меня звала? Впрочем, я рада выбраться из этой гурьбы салаг.
— А когда-то мы такими были, — глубоко вздохнула Марина и подошла к небольшому столу. — Ты помнишь свои восемнадцать?
— Если честно, с трудом, — засмеялась Ира.
— Почему Света не пришла?
— Она домой уехала, у неё же ребёнок, — Ира откинулась на спинку кресла и вздохнула.
— Бедняжка, — сочувствующе покачала головой Марина, вытаскивая из пакета, что лежал на столе, картину.
Перед глазами Иры вдруг всё поплыло, и вместо музыки она услышала жалобный женский плач. Она резко вскочила с кресла, но тут же упала на колени, словно от удара, и вновь очутилась в комнате, слыша звуки музыки, и слова какого-то тоста, а в голове был звон, и бешено колотилось сердце.
— Что с тобой? — испугалась Марина, подходя к подруге.
— Я?.. — Ира испуганными глазами смотрела на девушку. — Я не знаю.
Марина помогла Ире подняться и усадила её обратно в кресло.
— Принести воды?
— Нет, — Ира глубоко вздохнула. — Нет, всё в порядке.
— Точно?
— Да, всё хорошо.
— Что это было? Обморок?
— Нет. Я слышала женский плач.
— Мужики обычно не плачут, а если плачут, то это притворство и подхалимство.
— Нет, послушай, я серьёзно.
— Всё, юпитеру больше не наливать.
— Я выпила две рюмки шампанского. Прекрати издеваться, я серьёзно.
— Ладно, допустим, я поверила. Что же это было?
— Что за картина? — взгляд Иры устремился на стол.
— Это то, что я хотела тебе показать.
Ира встала с кресла и подошла к столу, её руки коснулись полотна.
— Я показала её Михаилу Афанасьевичу, и он подтвердил, что это подлинное полотно 17 века. Я нашла его в доме деда на чердаке, мы собираемся продать дом и…
Дальше Ира не слышала слов подруги, перед ней словно открылся экран. Она видела открытое окно, перед которым стоял мольберт с этой картиной, она слышала детский смех, и видела мужскую руку с кистью, наносившую последние штрихи картины. И тут она снова вернулась в комнату, слыша слова Марины:
— … если я узнаю, а я обязательно узнаю, кто этот загадочный «П», произведение можно продать на аукционе за крупную сумму. Ты меня слышишь?
— Это всё из-за картины, — дрожащим голосом выговорила Ира, медленно отходя от стола.
— Что? — не поняла девушка.
В комнату влетел Паша с бантиком на голове.
— Ах вот вы где! — он весело обнял Марину. — Покатаемся по Москве?
— Отстань, у нас ЧП.
— А я глава МЧС и готов устранить любое ЧП на свете, — он глянул на Иру и по её бледному лицу понял, что им не до смеха.
— Она разговаривает со мной, — пыталась понять свои собственные слова Ира. — Вернее показывает.
— Кто? — спросил Паша.
— Картина, — Иру передёрнуло от собственной догадки.
— Подобные глюки у меня бывают после ящика водки, но что-то я пустых бутылок тут не наблюдаю.
— Всё, с меня хватит. Я не знаю, что это такое и не хочу знать, — решительно выговорила Ира, беря свою сумочку. — Я иду в общежитие.
— Всё интересное только начинается, — Паша взял её за руки.
— Только не для меня, — девушка увернулась от его поцелуя в щёку и вышла из комнаты.
— Что это с ней? Я приготовил такой классный фейерверк, а она ушла, — он обнял Марину.
— Не знаю, — Марина глянула на картину.
— Надеюсь она тебе настроение не испортила? Не бери в голову, она чокнутая. Идём веселиться.
— Идём, — улыбнулась Марина.
Паша жадно вцепился ртом в её губы.
Когда они ушли, по комнате пролетел белый сгусток света, и скинув со стола пакет, покружился над картиной, и вылетел в открытую форточку.
5
Ира вошла в фойе институтского общежития.
— Добрый вечер тётя Таня, — поздоровалась она с вахтёршей габаритных размеров, милой улыбчивой женщиной шестидесяти лет. — Вера ключ взяла?
— Да, только что, вся в слезах. Маша и Оля мне шепнули, её парень бросил.
— Она с ним ссорится по десять раз на дню, так что завтра опять будет висеть у него на шее.
— А тебя тут ждут.
— Меня? — Ира обернулась и отошла от стойки.
Не далеко с дивана поднялся молодой человек около тридцати лет.
— Привет, — улыбнулся Влад.
— Что ты тут делаешь? — удивлённо спросила она.
— Твой отец попросил тебя навестить.
— Почему не позвонил?
— У тебя телефон молчит.
— Ах, я же его выключила ещё на первой паре, — она достала телефон из сумочки и включила. — Не культурно, когда звонит во время лекции.
Тут же раздался звонок. Ира поднесла телефон к уху.
— Привет мам… всё хорошо, я телефон забыла включить… Да, он тут, спасибо за заботу, но по-моему это лишнее… Я не знаю, готовлюсь к защите… на следующей неделе… хорошо, постараюсь, у меня минуты свободной нет… Конечно. Пока.
Ира сунула телефон в сумочку.
— Давно меня ждёшь? — спросила она, глянув на Влада.
— Неужели у тебя действительно нет свободной минуты для родителей? — ответил он вопросом на вопрос.
— Всё совсем не так.
— Они переживают за тебя. Твой отец стал думать, что ты была против покупки дома.
— Вот именно дом, во всём виноват дом, я не могу там жить.
— Почему?
— Всё, пока, иди домой.
— Я хочу помочь, объясни. Твои родители о тебе высокого мнения, а ты их избегаешь.
— Кажется, ты юрист, а не психоаналитик, — она отступила на шаг назад. — Я тебя не просила приходить.
Внезапно Ира ощутила покалывание в груди, а в глаза ударил луч яркого света. Она рухнула на колени, закрыв глаза ладонями. Но поняв, что у ней ничего не болит, убрала руки от лица. Её трясло от холода и страха, она сидела на снегу. Ира подняла голову, с ветки дерева свисало тело повешенного человека. Она закричала от ужаса и зажмурила глаза, пытаясь отползти назад:
— Нет! Нет!
— Ира, Ира, что с тобой? — зазвучал голос Влада.
— Там человек, человек, его убили, — она открыла глаза, из которых лились потоки слёз, смотря на перепуганного Влада, сидящего на полу рядом с ней. — Боже мой, что же это?
— Что с ней? — тётя Таня в считанные секунды оказалась возле них.
— Принесите воды, — попросил Влад.
— Да-да, конечно.
Влад поднял Иру на руки и усадил на диванчик.
— Кого убили? — спросил он.
— Я не знаю, — простонала она. — Мне холодно.
Влад снял с себя пиджак и накинул на неё.
— Вот, держи, я добавила несколько капель валерианы, это поможет, — тётя Таня протянула ей стакан. — Как ты?
Ира ничего не ответила и сжав стакан дрожащими руками, пригубила напиток.
Женщина взглядом заставила Влада отойти в сторону.
— Может, скорую вызвать? — шепнула ему тётя Таня.
— Не надо, я в порядке, — отозвалась Ира.
Влад подошёл к ней и сел рядом.
— О ком ты говорила, кого убили?
— Это было словно наяву. Я сидела на снегу и видела человека, повешенного на дереве, — она сделала глоток напитка и посмотрела на Влада. — Ты мне веришь?
— Если честно, не знаю.
— Со мной творится что-то странное и всё из-за картины.
— Картины?
— Картины моей одногрупницы, там изображено…
У Влада в кармане зазвенел телефон.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.