Бесплатный фрагмент - Жизнь из прошлого

Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем.

Виссарион Белинский

1

Январь 1775 года. Небольшая деревушка Подмосковья

— Труу! Стой! — мужик в козьем полушубке остановил телегу и спрыгнул в сугроб.

Дверь обветшалой избы отворилась и выбежала женщина, кутаясь в пуховый платок.

— Что так долго Петруша, обед стынет.

— Эх, не до обеда мне, — ответил он, распрягая повозку.

— Неужто защитника нашего поймали? — ахнула жена.

— Поймали Емелю, сам видел, как зверя, в железной клетке к царице на суд повезли.

— Ах, что ж теперь-то будет?

— Ничего не будет, — мужик завёл лошадь в сарай и она жадно принялась жевать сено. — Мы его дело продолжим. Русский мужик толстокож и безграмотен, но в обиду себя не даст, — Пётр закрыл сарай на щеколду.

— Нужно ли все это? Зачем Петруша, зачем. Уже ничего не исправишь. Государыня полка солдатские по всей Руси разослала, чтоб бунт подавить. Вы с мужиками недоброе затеяли, боюсь я.

— Иш пугона ворона, — улыбнулся он и обнял жену. — Не бойся Дарьюшка.

Скрипнула дверь, из дома выбежал парнишка десяти лет.

— Папка приехал!

— Эх! — мужчина поднял сына. — Как дела Митька, за всем уследил, ничего не забыл? — отец поставил мальчика на ноги.

— Так точно! Козы накормлены, на чердаке чистота, — отчеканил Митя.

— Зато в погребе беспорядок, — ответила мать.

— Это не я, а Машка, — мальчик указал на пятилетнюю девочку, стоящую в дверях.

— Оба хороши, — сказала мама. — Следующий раз по углам расставлю, спокойней будет. Марш в дом, простудитесь.

Дети юркнули за дверь.

— Шалуны, никакого сладу, — улыбнулась Дарья. — Идём обедать, проголодался небось.

— Не то слово.

Муж с женой вошли в дом. Стол был накрыт. Пётр снял валенки и полушубок, и поднёс ладони к огню в печи.

— Морозный сегодня день. До костей так и пробирает, — он втянул носом воздух. — Вкусно пахнет.

— Щи, — сказала Маша. — Я сама готовила.

— Не правда, — Ответил Митя, садясь на лавку. — Ты маме помогала. Помогать и делать самой — две большие разницы.

— Это не так, — обиделась девочка.

— Так, так, — подтрунивал мальчик.

— Довольно задевать сестру, — отец сел за стол и зачерпнув ложкой щи, отправил в рот. — М-м-м, вкусно, — он поглядел на дочь и жену. — Вы потрудились на славу. А я продал три картины нашему барину.

— Это хорошо, — одобрила жена.

— Он заплатил немного, но ему понравились.

— Пап, а я тоже кое-что нарисовал. Хочешь, покажу?

— Конечно.

Митя пулей вылетел из-за стола и помчался на чердак. Вскоре он предстал перед родителями, показывая своё изобретение.

— Что это? — спросила мама.

Отец внимательно рассматривал рисунок.

— Я ещё не придумал что это.

— Интересно, — одобрил улыбкой отец. — Похоже на лодку. Но лодки не плавают под водой.

— У неё есть крыша и окошки, чтобы на рыб смотреть, — гордо ответил мальчик. — Эта лодка плавает по дну моря.

— Так не бывает, — отозвалась сестра. — Если она на дне, значит утонула.

— Бывает, — настаивал брат. — Я её во сне видал.

— Пусть будет так, как ты говоришь, — одобрил отец. — А теперь давайте обедать.

За окном раздался топот, ржание коней и какой-то шум.

— Это ещё кто? — Пётр направился к двери.

Как только он её открыл, его схватили солдаты и швырнули лицом в сугроб.

— Дети, спрячьтесь, — шепнула мать и выбежала на улицу.

Суровый офицер сидел на коне. Трое солдат подтащили к нему Петра и поставили на колени.

— Батюшки, что вы делаете?! — завопила женщина. — Мы мирные крестьяне! Мы ничего не сделали!..

— Уходи! — выкрикнул муж, и его в тот же миг ударили стволом ружья по спине.

Дарья рухнула на колени.

— Помилуйте! — взмолилась она.

Офицер спрыгнул с коня и размеренным темпом произнёс:

— По приказу государыни царицы всея Руси Екатерины, все, кто причастен к восстанию и не повиновению её величеству, должны быть казнены.

— Вы украли у нас свободу! — гордо выговорил Пётр и за свои слова получил пинок в бок.

— Повесить его на этом дереве, — докончил офицер.

— Нет, он ни в чём не виноват, — Дарья вцепилась руками за одежду офицера.

— Уйди женщина, — офицер хлестнул её плетью по рукам.

Дарья зарыдала, сквозь слёзы бормоча молитвы.

— Не бейте маму! — выкрикнул Митя, подбегая к ней.

Мать схватила сына и прижала лицом к себе, чтобы он не видел этот ужас.

Петру связали руки и усадили на коня, затянули удавку на шее, один конец которой привязали к толстой ветке раскидистого дуба.

Митя вырвался из маминых рук и подбежав к офицеру стал колотить его руками крича:

— Отпустите папку! Отпустите!

— Сынок, не надо! Сынок, иди ко мне! — кричала мать.

Офицер наотмашь ударил мальчика, и тот отлетел в сторону, ударившись о полозья телеги головой.

— Митенька! Сыночек мой!

Мать подбежала к сыну, голова его была разбита и сочилась кровь, он лежал не шевелясь.

— Ироды, убийцы! — выкрикнула женщина, обнимая тело сына.

— Что ты сделал с моим сыном!? — оглушающе пронёсся вопрос Петра.

— Тоже, что и с тобой, бунтарь.

— Русь запомнит Емельяна Пугачёва и всех, кто сложил за него головы!

— Непременно, — офицер хлестнул коня плетью и тот сорвался с места.

— Прощай!.. — успел выкрикнуть Пётр, перед тем, как жёсткая студёная верёвка сломала ему шею.

— Будьте прокляты вы и ваши дети до скончания веков! — Дарья злыми опухшими от слёз глазами уставилась на офицера. — Будьте прокляты!..

Офицер выстрелил в неё и крик прервался.

Скрипнула дверь избы.

— Мама… — успела только проговорить девочка, как её сразила пуля.

— Это всего лишь ребёнок, — проговорил один из солдат.

— Проверьте, нет ли кого ещё, — приказал офицер и сел в седло. — И сожгите дом.

Дом вспыхнул, как куча соломы, похоронив мечту невинного ребёнка о лодке, которая плавает по дну моря…

2

Ниши дни. Москва. Художественный академический институт им. В. И. Сурикова.

— Ира! — весело выкрикнула симпатичная блондинка.

Впереди шедшая по коридору девушка с огромной папкой остановилась и улыбнувшись, подошла к подруге.

— Света, целый год не виделись. Как ты? Как твоя девочка?

— О, ты подстриглась, покрасилась, тебе идёт тёмный каштан и коре, я всегда это говорила. Твои перемены неспроста. С кем-то встречаешься?

— Твоим вопросам конец будет? — улыбнулась Ира. — Посидим в кафе? Две пары у меня свободные. Экстерном сдала, теперь гуляю.

Девушки вошли под навес летнего кафе, недалеко от академии, заказали пиццу и сок.

— Тебе хорошо, конец учёбе, а я после академического ещё год, ох не знаю выдержу ли. Отвезла Ленуську к родителям в Зеленоград, и сюда, узнать в какую группу определят.

— А как Дима?

— Эта сволочь мне на глаза боится показываться. Думает, я снова скандал устрою.

— Так между вами всё?

— Уже полгода, как только я его родителям ребёнка показала. Они оказывается думали, что их сыночек спокойно возглавляет этот чёртов магазин, а жениться собирается на какой-то мымре из модельного агентства. И зачем я туда работать устроилась?

— Вот это да, я не знала.

— Не знала? После нашего с ним разговора вся Москва была в курсе.

— Я правда не знала. Я думала ты бросила институт.

— Собиралась, но мама уговорила. Она с отцом за ребёнком посмотрят, а мне образование не помешает, хоть какое-то.

Официант принёс заказ. Девушки расплатились.

— У-у-х, симпатяшка, — с нескрываемым интересом следила Света за официантом. — Скидку сделаешь, как постоянным клиентам?

— Сожалею, — улыбнулся молодой человек. — Я вас впервые вижу.

— С сегодняшнего дня будешь видеть каждый день, — она глянула на бирку с именем. — Максим.

— Добро пожаловать, — улыбнулся тот и получив плату за заказ, ушёл.

— Вот с кого надо было начинать, — мечтательно смотрела она в след Максиму. — А не гоняться за большими деньгами, — она глянула на подругу. — Год назад его тут не было.

— Он работает пару месяцев, — ответила Ира. — Все девчонки по нему сходят с ума.

— Два месяца и он ничей?

Ира пожала плечами.

— Сейчас спрошу? — Света встала со стула.

— Сядь, ненормальная, — засмеялась Ира.

— Ладно, — Света села на стул. — Дознание будем проводить потом, — она откусила кусочек пиццы. — Теперь о тебе. К чему такие перемены? Колись.

Парень и девушка остановились напротив кафе.

— Света! — выкрикнула девушка и подошла к ним. — Ты что тут делаешь?

— Привет. Как это что? Учиться буду. Паша, ты с ней? Я же говорила.

Парень подошёл к ним.

— Тоже мне предсказательница, — недовольно ответила девушка.

— Марина, я рада, что вы вместе. Классная пара, да Ир?

Ира улыбнулась и кивнула головой.

— У моей сестры сегодня день рождения, — сказал Павел. — Приходите в семь.

— Чего я люблю, так это дни рождения, — заулыбалась Света. — Соблазнительное предложение, мы придём.

— Михаил Афанасьевич велел передать, чтобы ты забрала картину, — обратилась Ира к Марине.

— Я как раз за ней иду. Пошли Паша.

— О подарках можете не переживать, ей уже столько надарили, — проговорил Паша. — Так что пара бриллиантов её вполне устроит. Шутка, — он улыбнулся. — Пока.

— Спасибо за приглашение, — ответила ему в след Ира.

Паша поспешил догонять Марину.

— Стой, вот припустила!

— Я хочу узнать об этой картине все. История века, уловил.

— Почти.

Паша и Марина завернули за угол.

* * *

— И всё же, к чему такие перемены? — спросила Света.

— Женщина всегда должна быть красивой, — отчеканила Ира.

— Послушай, тебе 26, а ты всерьёз ни с кем не встречалась. У тебя одни картины на уме и никакой личной жизни, так и старой девой можно остаться. Твоя младшая сестра вперёд тебя замуж выйдет.

— Вполне возможно и я не удивлюсь. Ей вчера исполнилось пятнадцать. Отослала подарок: блузку и набор косметики.

— Почему лично не вручила?

Был экзамен, чертежей на целый километр. Поздравила по телефону. Мама обиделась, что я не приехала, а Кате наверняка было всё равно.

— Зачем ты так? Вы же сёстры.

— Чересчур уж разные.

— Ты сама говорила, что одинаковых людей не бывает.

— Да и к тому же этот дом… что-то в нём не так.

— Не так? Ты что? Престижный район, живописная местность, смешная цена, я кому говорю, никто не верит. Твой отец не прогадал.

— Всё-то оно так, поэтому и странно. Особенно моя комната…

— У тебя мания преследования.

— Даже ты не веришь.

— Послушай, дело не в том, верят тебе или не верят. Я видела твой новый дом и могу с уверенностью сказать, но абсолютно нормальный, особенно твоя идея на счёт художественной мастерской на чердаке. Как я хочу оказаться на твоём месте.

Ира вздохнула, засунув в рот оставшийся кусочек пиццы.

— Твои родители, сестра, что они говорят?

— Ничего. Ты думаешь я сошла с ума?

— Нет. Просто тебе надо найти хорошего парня. У твоего отца в конторе наверняка есть симпатяшные адвокаты или юристы.

— Вообще-то он познакомил меня с одним, когда я была дома на новогодних каникулах.

— С этого надо было начинать, — обрадовалась Света, набивая рот пиццей. — Он хорошенький, богатенький?

— Всего понемногу.

— Отлично. Как зовут?

— Влад.

— Вау, моё любимое имя. Не то что это — Дмитрий Петрович, тьфу-тьфу-тьфу, через левое плечо, чтоб он провалился. А лет ему сколько?

— На три года старше.

— Нормально. И что тебе не нравится?

— Не знаю. Он был женат, а через полгода после свадьбы жену сбила машина.

— Давно это было?

— Три года назад. И, кажется, он до сих пор её любит.

— Помоги ему забыть её.

— Это не так просто.

— Он даже при тебе говорит о ней?

— Нет. Наедине мы практически не были.

— Тогда нечего бояться. Не дрейфь подружка, хватай этого Влада обеими руками. И забудь про свои дурацкие фобии.

3

— Я полностью уверен, что это живопись 17 века, времён Екатерины второй, — Михаил Афанасьевич — мужчина лет шестидесяти, снял очки и положил живописное изображение природы на кафедру. — Где вы это взяли?

— Досталось от деда, по наследству, — ответила Марина.

Мужчина вновь взял картину 48 на 65, изображающую летний пейзаж: молодой раскидистый дуб и деревянная скамейка в лучах солнца и чистого голубого неба.

— И кто же художник? — спросил Паша.

— В правом нижнем углу я разглядел букву «П», — ответил учитель.

— Этим «П» может быть кто угодно, — сказала Марина.

— Может этот художник не умел писать? — спросил Паша.

— Художник не умеющий писать, ты что смеёшься? — фыркнула Марина.

— Всё может быть, — задумчиво выговорил учитель. — Марина, вы поспрашивайте родителей, может они знают откуда у вашего деда эта картина. И мы узнаем имя нового художника. Это искусная работа, — он улыбнулся и протянул ей картину. — Что-нибудь узнаете, обязательно сообщите мне.

— Конечно, — Марина аккуратно положила картину в большой пластиковый пакет. — Я раскрою эту тайну. Спасибо вам.

— Не за что. И не забудьте, в пятницу сдача диплома.

— Само собой разумеется, — улыбнулась она, подходя к двери. — До свидания.

— До свидания Михаил Афанасиевич, — сказал Павел и вышел из аудитории вслед за подругой, и закрывая дверь прошептал: — «Операция «Ы» провалилась. Придётся все выходные зубрить итальянских художников.

— Я, конечно, рассчитывала на автоматический зачёт, но главное, что эта картина — подлинник, — она похлопала ладонью по пакету с картиной и остановилась, глянув на Пашу. — Я всё выясню.

— Ясно, — одобрил Паша и чмокнул её в губы. — Загадку мы разгадаем, защита диплома через неделю. А сейчас едем ко мне, подготовка к празднику — дело серьёзное.

4

— Что? — Ира пыталась разобрать слова Марины сквозь звучащую до умопомрачения громкую музыку и к тому же подпевавших собравшихся друзей.

— Идём! — выкрикнула Марина и схватив её за руку, потащила в другую комнату, и закрыла дверь.

— Фу, эта музыка меня с ума сведёт, — Ира села в кресло. — Надо посоветовать Паше, поставить «Лунную сонату» Бетховена.

— И дискотека тут же расстроится, — засмеялась Марина. — Как ты только слушаешь эту ерунду?

— Проехали. Зачем ты меня звала? Впрочем, я рада выбраться из этой гурьбы салаг.

— А когда-то мы такими были, — глубоко вздохнула Марина и подошла к небольшому столу. — Ты помнишь свои восемнадцать?

— Если честно, с трудом, — засмеялась Ира.

— Почему Света не пришла?

— Она домой уехала, у неё же ребёнок, — Ира откинулась на спинку кресла и вздохнула.

— Бедняжка, — сочувствующе покачала головой Марина, вытаскивая из пакета, что лежал на столе, картину.

Перед глазами Иры вдруг всё поплыло, и вместо музыки она услышала жалобный женский плач. Она резко вскочила с кресла, но тут же упала на колени, словно от удара, и вновь очутилась в комнате, слыша звуки музыки, и слова какого-то тоста, а в голове был звон, и бешено колотилось сердце.

— Что с тобой? — испугалась Марина, подходя к подруге.

— Я?.. — Ира испуганными глазами смотрела на девушку. — Я не знаю.

Марина помогла Ире подняться и усадила её обратно в кресло.

— Принести воды?

— Нет, — Ира глубоко вздохнула. — Нет, всё в порядке.

— Точно?

— Да, всё хорошо.

— Что это было? Обморок?

— Нет. Я слышала женский плач.

— Мужики обычно не плачут, а если плачут, то это притворство и подхалимство.

— Нет, послушай, я серьёзно.

— Всё, юпитеру больше не наливать.

— Я выпила две рюмки шампанского. Прекрати издеваться, я серьёзно.

— Ладно, допустим, я поверила. Что же это было?

— Что за картина? — взгляд Иры устремился на стол.

— Это то, что я хотела тебе показать.

Ира встала с кресла и подошла к столу, её руки коснулись полотна.

— Я показала её Михаилу Афанасьевичу, и он подтвердил, что это подлинное полотно 17 века. Я нашла его в доме деда на чердаке, мы собираемся продать дом и…

Дальше Ира не слышала слов подруги, перед ней словно открылся экран. Она видела открытое окно, перед которым стоял мольберт с этой картиной, она слышала детский смех, и видела мужскую руку с кистью, наносившую последние штрихи картины. И тут она снова вернулась в комнату, слыша слова Марины:

— … если я узнаю, а я обязательно узнаю, кто этот загадочный «П», произведение можно продать на аукционе за крупную сумму. Ты меня слышишь?

— Это всё из-за картины, — дрожащим голосом выговорила Ира, медленно отходя от стола.

— Что? — не поняла девушка.

В комнату влетел Паша с бантиком на голове.

— Ах вот вы где! — он весело обнял Марину. — Покатаемся по Москве?

— Отстань, у нас ЧП.

— А я глава МЧС и готов устранить любое ЧП на свете, — он глянул на Иру и по её бледному лицу понял, что им не до смеха.

— Она разговаривает со мной, — пыталась понять свои собственные слова Ира. — Вернее показывает.

— Кто? — спросил Паша.

— Картина, — Иру передёрнуло от собственной догадки.

— Подобные глюки у меня бывают после ящика водки, но что-то я пустых бутылок тут не наблюдаю.

— Всё, с меня хватит. Я не знаю, что это такое и не хочу знать, — решительно выговорила Ира, беря свою сумочку. — Я иду в общежитие.

— Всё интересное только начинается, — Паша взял её за руки.

— Только не для меня, — девушка увернулась от его поцелуя в щёку и вышла из комнаты.

— Что это с ней? Я приготовил такой классный фейерверк, а она ушла, — он обнял Марину.

— Не знаю, — Марина глянула на картину.

— Надеюсь она тебе настроение не испортила? Не бери в голову, она чокнутая. Идём веселиться.

— Идём, — улыбнулась Марина.

Паша жадно вцепился ртом в её губы.

Когда они ушли, по комнате пролетел белый сгусток света, и скинув со стола пакет, покружился над картиной, и вылетел в открытую форточку.

5

Ира вошла в фойе институтского общежития.

— Добрый вечер тётя Таня, — поздоровалась она с вахтёршей габаритных размеров, милой улыбчивой женщиной шестидесяти лет. — Вера ключ взяла?

— Да, только что, вся в слезах. Маша и Оля мне шепнули, её парень бросил.

— Она с ним ссорится по десять раз на дню, так что завтра опять будет висеть у него на шее.

— А тебя тут ждут.

— Меня? — Ира обернулась и отошла от стойки.

Не далеко с дивана поднялся молодой человек около тридцати лет.

— Привет, — улыбнулся Влад.

— Что ты тут делаешь? — удивлённо спросила она.

— Твой отец попросил тебя навестить.

— Почему не позвонил?

— У тебя телефон молчит.

— Ах, я же его выключила ещё на первой паре, — она достала телефон из сумочки и включила. — Не культурно, когда звонит во время лекции.

Тут же раздался звонок. Ира поднесла телефон к уху.

— Привет мам… всё хорошо, я телефон забыла включить… Да, он тут, спасибо за заботу, но по-моему это лишнее… Я не знаю, готовлюсь к защите… на следующей неделе… хорошо, постараюсь, у меня минуты свободной нет… Конечно. Пока.

Ира сунула телефон в сумочку.

— Давно меня ждёшь? — спросила она, глянув на Влада.

— Неужели у тебя действительно нет свободной минуты для родителей? — ответил он вопросом на вопрос.

— Всё совсем не так.

— Они переживают за тебя. Твой отец стал думать, что ты была против покупки дома.

— Вот именно дом, во всём виноват дом, я не могу там жить.

— Почему?

— Всё, пока, иди домой.

— Я хочу помочь, объясни. Твои родители о тебе высокого мнения, а ты их избегаешь.

— Кажется, ты юрист, а не психоаналитик, — она отступила на шаг назад. — Я тебя не просила приходить.

Внезапно Ира ощутила покалывание в груди, а в глаза ударил луч яркого света. Она рухнула на колени, закрыв глаза ладонями. Но поняв, что у ней ничего не болит, убрала руки от лица. Её трясло от холода и страха, она сидела на снегу. Ира подняла голову, с ветки дерева свисало тело повешенного человека. Она закричала от ужаса и зажмурила глаза, пытаясь отползти назад:

— Нет! Нет!

— Ира, Ира, что с тобой? — зазвучал голос Влада.

— Там человек, человек, его убили, — она открыла глаза, из которых лились потоки слёз, смотря на перепуганного Влада, сидящего на полу рядом с ней. — Боже мой, что же это?

— Что с ней? — тётя Таня в считанные секунды оказалась возле них.

— Принесите воды, — попросил Влад.

— Да-да, конечно.

Влад поднял Иру на руки и усадил на диванчик.

— Кого убили? — спросил он.

— Я не знаю, — простонала она. — Мне холодно.

Влад снял с себя пиджак и накинул на неё.

— Вот, держи, я добавила несколько капель валерианы, это поможет, — тётя Таня протянула ей стакан. — Как ты?

Ира ничего не ответила и сжав стакан дрожащими руками, пригубила напиток.

Женщина взглядом заставила Влада отойти в сторону.

— Может, скорую вызвать? — шепнула ему тётя Таня.

— Не надо, я в порядке, — отозвалась Ира.

Влад подошёл к ней и сел рядом.

— О ком ты говорила, кого убили?

— Это было словно наяву. Я сидела на снегу и видела человека, повешенного на дереве, — она сделала глоток напитка и посмотрела на Влада. — Ты мне веришь?

— Если честно, не знаю.

— Со мной творится что-то странное и всё из-за картины.

— Картины?

— Картины моей одногрупницы, там изображено…

У Влада в кармане зазвенел телефон.