Бесплатный фрагмент - Жизнь герцогини. Мистика

ГЛАВА 1

С самого раннего утра глашатай на коне объезжал столицу герцогства, сообщая всем её жителям радостную весть — у герцога Теодора родилась дочь!

Три дня народу позволено не работать, а пировать в честь рождения наследницы влиятельного герцога. Девочку назвали Матильдой. Теодор был уже немолод, когда женился, он очень любил свою юную жену и сразу же проникся любовью к дочери, не представляя уже своей жизни без них обеих.

Когда Матильда чуть подросла, Теодор пригласил молодого, малоизвестного, но талантливого придворного художника Ферьера написать её портрет. Художник работал долго и ответственно. Портрет Матильды получился настолько реальным, что Теодор решил одним портретом не ограничиться. Он решил запечатлеть жизнь дочери на полотне. Была создана серия портретов, которым герцог даже дал название — «Младенчество», «Детство», «Юность». Он планировал и дальше восхищаться портретами дочери, выполненными художником, но коварная болезнь свела его в могилу.

Спустя время после кончины отца, Матильда вышла замуж за правителя соседнего герцогства — герцога Вильгельма, присоединив к его владениям и свои. И Вильгельм, супруг Матильды, решил продолжить традицию, начатую Теодором — писать портреты Матильды. Так была создана картина «Зрелость», а со временем — и «Старость» и все эти картины были объединены единым названием, придуманным ещё Теодором — «Жизнь Матильды».

Художник Ферьер был уже очень стар. Матильда, выйдя замуж, не оставила его в замке отца, а взяла с собой. В замке у него была своя мастерская, которую он, практически, не покидал, продолжая работать над картинами.

Как-то однажды к герцогу Вильгельму обратилась одна из служанок.

— Ваша светлость, мне необходимо вам что-то сказать. — Девушка была очень взволнована.

— Что ты хочешь сообщить мне? — Вильгельм не совсем внимательно слушал нервный лепет служанки.

— Я проходила мимо мастерской Ферьера и услышала как он с кем-то разговаривает. Слов я не разобрала и решила заглянуть в нему, узнать с кем это он так ласково говорит. Я заглянула в мастерскую и увидела, что он разговаривает с… портретом, а на портрете изображена была её светлость герцогиня Матильда в… гробу…

— Что?! Что ты сказала?! Герцогиня нарисована в гробу?! — Закричал Вильгельм. Изумление его было столь велико, что он не мог сдерживать своих чувств. — Да как он посмел такое сотворить?! Немедленно приведи его ко мне. Немедленно!

Дрожа от страха за себя и за художника, служанка побежала выполнять приказ герцога. Она вбежала в мастерскую Ферьера и, давясь словами, быстро заговорила. — Его светлость… разгневан… очень разгневан… желает видеть вас… торопитесь…

— Что-то случилось?

— Я… я не знаю… но он очень зол. — Горничная не стала говорить художнику правду. — Идите к нему, не навлекайте на себя ещё больше неприятностей.

Удивлённый словам служанки, Ферьер заторопился в покои герцога. Когда он вошёл к нему, то не узнал его. Всегда сдержанный, добрый и приветливый, Вильгельм был похож на дьявола, причём разъярённого.

— Как… как ты посмел это сделать?!

— Что ваша светлость? Я не понимаю о чём вы.

Художник, действительно, не мог понять, что вывело герцога из себя.

— Да как ты посмел это сделать?!

— Что ваша светлость я сделал дурного? Чем так прогневил вас?

— Ты… ты написал портрет моей супруги.

— Я всегда пишу её портреты и это не выводило вас из себя. Что же случилось сейчас?

— На картине моя супруга изображена в гробу. Почему ты написал такую картину? Она позировала тебе?

— Ах, вот вы о чём… нет, её светлость мне не позировала.

— Ты думаешь она уйдёт раньше тебя? Тебя, старика! Ты же старше неё. Это ты умрёшь раньше неё. Ты! Это она будет видеть тебя в гробу, а не ты её. Как ты посмел написать такое, не испросив у меня позволения?!

— Ваша светлость, вы вправе меня наказать, но мне было позволено ещё её отцом.

— Что? Что тебе было позволено?

— Герцог Теодор просил меня писать её портреты и я писал.

— Но почему ты написал такой страшный портрет.

— Он не закончен, ваша светлость.

— И не будет закончен. Ты сейчас вернёшься к себе и уничтожишь его, а потом доложишь мне об этом. Понял меня?

— Да, ваша светлость. Я всё сделаю так как вы велите.

— Иди к себе да поживее, уничтожь портрет и принеси мне его лоскуты. Иди.

Герцог был очень возмущён поступком художника и обдумывал ему наказание, несмотря на его преклонный возраст. Слуги были напуганы, видя гнев герцога. Они не знали причины и даже не догадывались о ней и только горничная зная правду, скрывала её.

В этот день художник не пришёл к герцогу. Когда на

следующий день Ферьера нашли мёртвым в его мастерской все слуги были уверены в том, что герцог наказал художника смертью и стали побаиваться Вильгельма. Каждый из прислуги старался работать как можно усерднее, чтобы не вызвать гнева герцога и не быть убитым как Ферьер. Когда герцогу сообщили о смерти художника, тот мало удивился. — Его постигла божья кара и мне его не жаль. — Произнёс Вильгельм и постарался тут же забыть о нём, но прежде, чем забыть Ферьера навсегда, решил посетить его мастерскую. Но посетить без свиты, одному. Войдя в мастерскую Ферьера, герцог принялся искать незаконченную картину, но её нигде не было. Он в гневе разворошил всю мастерскую, разбросал все картины художника, распахнул дверки шкафов, открыл массивные сундуки, комоды, но нигде последней картины художника — герцогини в гробу — он не нашёл. Картина исчезла таинственным образом. Матильда очень переживала смерть Ферьера. Она любила его и всегда с радостью и интересом проводила время в его мастерской. Герцогиня уже и сама была немолода и смерть любимого художника резко подорвала её здоровье. Прошло совсем немного времени и глашатай, объезжая город, сообщал его жителям горестную весть — любимая всеми герцогиня Матильда скончалась.

— Это всё он! Он, Ферьер виноват в смерти моей Матильды! Не напиши Ферье этого проклятого портрета и Матильда была бы жива!

Слова проклятия герцога Вильгельма были пущены им во вселенную и услышаны силами тьмы. Проклятие ожило, но оно затаилось.

Герцог был безутешен в своём горе, он не мог перенести тяжёлую утрату, жизнь без Матильды потеряла для него смысл. Даже дети — сын и дочь — не могли вернуть ему интереса к жизни.

Спустя недолгое время герцог превратился в глубокого старика, а ещё спустя некоторое время, он, попрощавшись со всеми перед сном, больше не проснулся.

С временем дочь герцога вышла замуж, сын — женился и следы их затерялись.

Коллекция картин — «Жизнь Матильды», состоящая из пяти полотен — «Младенчество», «Детство», «Юность», «Зрелость» и «Старость» хранились в замке Вильгельма до тех пор пока их кто-то не приобрёл. Шестая картина — «Смерть» — найдена так и не была.

***

Наши дни.

Лука блестяще закончил академию художеств и устроился работать в музее. Его всегда привлекала работа реставратора. Он и сам очень любил писать, но когда реставрировал картины, то испытывал ни с чем не сравнимое чувство единения и солидарности с художником, написавшим картину. Лука каждой клеточкой своего тела ощущал присутствие того художника, чью картину он реставрировал и порой ему даже казалось, что картина разговаривает с ним. А может… ему и не казалось это вовсе…

ГЛАВА 2

Луиза, горничная, которая донесла на Ферьера, подслушала разговор герцога с ним и узнала о тайной картине, а узнав об этом, решила использовать полученную информацию для себя. У Луизы был жених — Карл, они любили друг друга, но пожениться не могли, герцог не позволял, ему нужны были свободные слуги. Луиза и Карл планировали уйти от герцога, но для этого им нужны были деньги, а денег у них не было. И вот, когда она услышала о том, что герцог требует от художника уничтожить картину, в её хитрой голове сразу же созрел план — украсть картину, сбежать с ней, продать и зажить с Карлом вне замка. Луиза, воспользовавшись отсутствием Ферьера — пока герцог выговаривал художника — не теряя времени, украла картину из его мастерской. Надёжно её спрятав, горничная сразу же поделилась планом со своим женихом. Он был под стать своей невесте. Карлу план очень понравился и он знал, где можно продать её. Прикрепив картину к телу, чтобы не было заметно, Карл отправился в соседнее герцогство продавать краденное.

Вернувшись от герцога, Ферьер подошёл к мольберту, на котором была установлена картина. Он очень удивился пустому мольберту, принялся искать картину, но не находил её, не понимая куда могла она подеваться. Продолжить тщетные поиски ему помешала внезапная смерть — его смерть. — «Это кара божья наказала художника». — Был в полной уверенности герцог, узнав о его смерти. А спустя несколько дней в одной из комнат замка нашли тело Луизы. Смерть её напугала всех. Мёртвое лицо служанки застыло ужасной маской. «Определённо её что-то напугало перед кончиной» — Перешёптывались испуганные слуги. Не успели Луизу похоронить, как случилось ещё одно загадочное происшествие. Вернулась лошадь Карла, но без него. Её возвращение удивило всех, но не вызвало страха — мало ли почему Карл отправил лошадь домой одну, но когда на дороге нашли его тело — вот это уже немало напугало всех, а особенно герцога. За недолгое время три загадочные смерти внушили ему неподдельный ужас и страх.

Испугавшись не на шутку, Вильгельм обратился к звездочёту с вопросом, что происходит в его герцогстве и тот по звёздам прочёл ответ. — Ваша светлость, звёзды указали мне на проклятие.

— Что ещё за проклятие? — Герцог побледнел. Это слово наводило ужас. — Откуда оно и кто его наслал?

— Звёзды об этом молчат. Но в герцогстве от этого проклятия больше никто не пострадает. Вещь, с которой оно связано исчезла из герцогства.

И тут Вильгельм понял о какой вещи говорил звездочёт — «определённо, это картина, последняя картина, которую писал Ферьер, но не успел закончить». — Подумал герцог, но промолчал, ничего не говоря звездочёту. Герцог даже обрадовался, что не нашёл этой картины, раз её больше нет в его герцогстве, то и думать о ней не надо, ведь думы могут навлечь проклятие и на него, а проклятий он очень боялся. Вильгельм предположил, что Луиза причастна была к истории с картиной, а то, что картина исчезла, а потом узнали о смерти Карла, подтвердила его предположение. Вильгельм в душе был даже благодарен своим слугам — горничной Луизе и конюху Карлу, что они избавили его герцогство от проклятия, правда, заплатив, за избавление самую дорогую цену — свои жизни, но ему их не было жаль, на то и существуют слуги, чтобы принимать на себя удары, оберегая и спасая, тем самым, своих господ. Убедившись, что в герцогстве стало всё спокойно, никто больше внезапно не умирал, Вильгельм успокоился и позабыл о погибших слугах, но вот забыть свою любимую супругу он был не состоянии. Горюя о ней, он призывал к себе смерть, чтобы поскорее встретиться с любимой на небесах.

Нескоро, правда, но время это настало.

***

Лука работал в своей мастерской, он писал картину, но мечтал о работе реставратора. Писал Лука портрет девушки, она была его подругой и согласилась позировать ему. Сеансы проходили не только в мастерской, но и на природе. По замыслу Луки картина должна состоять из двух фрагментов — девушка сидит перед открытым окном, мечтательно глядя на небо и также мечтательно смотрит она в небо, но уже на берегу реки. Работал Лука вдохновенно и увлечённо, но не переставал думать и мечтать о заказе на реставрацию.

Закончив кабинетный сеанс, и, отпустив свою уставшую подругу домой, Лука критически осматривал картину, подправляя её штрихами уверенной руки. Увлекшись работой, он даже не сразу услышал, что в дверь его мастерской стучат.

— Простите, не расслышал. Вы долго стучали? — Извиняясь, спросил он стоявшего на пороге незнакомца.

— Я уже подумал, что вас нет в мастерской. — Чуть надменно ответил мужчина.

— Значит, долго стучали. Простите бога ради. Проходите. Слушаю вас. Вы хотите заказать картину? Садитесь. — Лука быстро убрал со стула набросанный мусор, но мужчина, даже не взглянув на стул, продолжал стоять.

— У меня к вам дело. — Строго произнёс он. — Я дорожу своим временем, думаю, что и вы — тоже. Меня зовут Александр и я хочу, чтобы вы отреставрировали бы несколько моих картин. Сразу предупреждаю — картины очень дорогие, реставрировать вы будете у меня дома, доверить их я никому не могу. Если вы согласны — то вот задаток. — Мужчина протянул конверт Луке. — Вы получите в десять раз больше, когда завершите работу.

Лука сразу же согласился, пухлый конверт и обещанная колоссальная сумма не заставили его долго раздумывать. — «Господи! Ты услышал меня!» — Мысленно произнёс Лука, давая согласие. — Когда я должен приступить к работе?

— Если вы свободны, тот уже прямо сейчас. Я вот ещё, что хочу предложить вам, на время работы вы можете переехать ко мне.

— Это заманчиво, но оставлять мастерскую без внимания я не могу. Я буду приезжать к вам в определённое время, которое вы мне назначите. Я и сейчас я не могу с вами поехать, у меня ещё есть дела. Назовите адрес и я к вам приеду.

— Вы должны уже сегодня начать работать. Записывайте адрес. — Записав адрес, Лука пообещал, что через два часа приедет и приступит к работе. -Скажите, что вам необходимо для реставрации и я всё приобрету.

— Я мог бы и сам привезти, но раз вы просите, хорошо. Мне понадобится… — Лука перечислил, что ему может понадобится в процессе работы. — Это пока всё. Вы не сказали картины какого художника я должен реставрировать.

— Это художник шестнадцатого века, он написал много картин, но самые его известные и дорогие это пять картин, посвящённых одной даме. И все эти пять картин — моя собственность. Я заплатил за них столько, что чуть не разорился, но картины того стоят.

— Вы не о художнике Ферьере говорите и его работе «Жизнь герцогини»?

— Вы знаете об этих картинах?

— Я слышал о них от своих преподавателей, но видеть мне их не приходилось. Говорят, они написаны божественно. У меня даже дух захватывает, что я не только их увижу, но и буду работать с ними. Для меня — малоизвестного художника и начинающего реставратора — это большая честь. — Лука задумчиво умолк. А потом рискнул спросить. — Простите, но почему вы решили обратиться именно ко мне, а не к опытному реставратору?

— Вы сами ответили на свой вопрос — мне нужен малоизвестный специалист. И, надеюсь, вы понимаете, что распространяться о полученном заказе лучше не надо. — В тоне Александра прозвучала угроза и только сейчас Лука задумался о том — уж не поторопился ли он, согласившись на столь странный заказ, но отступать было поздно.

— Спасибо за доверие. Ровно через два часа я буду у вас.

— Этого времени мне хватит, чтобы приобрести всё, что вы перечислили. Я не прощаюсь с вами и жду. Просьба — не опаздывать. Я этого не люблю. — Александр пристально взглянул на Луку. Молодому человеку показался вечностью этот момент — грозный и напряжённый взгляд, пронзающий его насквозь — и только тогда, когда мужчина покинул его мастерскую, Лука позволил себе свободно вздохнуть. — И зачем я только польстился на эти деньги… — тихо произнёс он — …ведь жил же как-то без них…

Лука выкроил себе два часа не для работы, ему необходимо было повидать своего друга, тоже художника, с которым они вместе работали в мастерской. Повидать и сообщить, что он будет очень занят и даже, возможно, переедет на время работы в дом заказчика и потому он торопился и сказать об этом другу и передать ему ключи от мастерской. Друга он нашёл дома. Тот пребывал в нервно — возбуждённом состоянии, метался по комнате и что-то постоянно бормотал.

— Фил, с тобой всё хорошо? Ты на себя не похож. Что-то случилось?

— А, это ты. Хорошо, что пришёл. Пока не случилось, но случится. Если не заплачу за квартиру, меня выставят на улицу.

— И это все твои проблемы? Я-то думал… — рассмеялся Лука.

— Что ты думал?! У меня нет денег оплатить квартиру, нет заказов, у меня даже еды нет…

— Никто тебя не выставит, я не позволю. И еда у тебя будет и деньги за квартиру. Видел это? — Лука бросил на стол свой пухлый конверт. — Здесь нам с тобой надолго хватит и будет ещё гораздо больше. Мы с тобой купим себе дома и мастерские с галереями.

— От… ку… да… столь… ко? — С трудом, еле ворочая языком, спросил Фил.

— У меня крупный заказ.

— А мне… мне ничего там не светит? Замолви и обо мне словечко, прошу тебя… нет… умоляю.

— Ну, хорошо, хорошо. Я замолвлю, но ничего не обещаю. Заказ секретный, я дал слово молчать.

— Молчи, ничего не надо говорить, но обещай, что скажешь обо мне. Я готов выполнять самую чёрную работу, от которой ты откажешься. Лишь бы мне платили, пусть не столько сколько тебе, но, чтобы я мог на что-то жить.

— Я же пообещал и спрошу о тебе. Но ты не настраивайся заранее, я не знаю, что мне ответят. А пока вот, возьми себе сколько надо, заплати за квартиру и купи себе еды. И вот ключи от нашей мастерской, меня несколько дней не будет, я перееду к заказчику.

— А как же я узнаю о себе?

— Я позвоню тебе сам, ты мне не звони, телефон у меня будет выключен. Всё, я побежал, мне ещё надо сообщить Элизе, что работать с ней я временно не буду.

— Я очень жду твоего звонка.

Лука ехал в дом Александра, по дороге, он позвонил Элизе и сказал, что на время уезжает из города, у него заказ. Элиза расстроилась, но Лука пообещал щедро одарить её после завершения работы и настроение девушки поднялось.

Лука приехал по указанному адресу. Это оказался старинный и мрачный особняк, от которого веяло холодом.

— Вы точны. Мне это нравится. Значит, вам можно доверять и я не ошибся в своём решении пригласить именно вас. Проходите. Вы будете работать в не жилом крыле особняка, там я храню свои картины и там вам никто не помешает.

— Я решил принять ваше предложение. Я останусь у вас на всё время работы.

— Вы разумный человек.

Когда они прошли в нежилое крыло, Лука решил обратиться к Александру со своей просьбой.

— У меня к вам просьба.

— Я даже догадываюсь о чём она. Но вынужден ответить вам отказом. Я понимаю, что в этих комнатах холодно, но отапливать их нельзя, это может пагубно отразиться на моих картинах. Вам надо будет теплее одеваться и у вас будет постоянно горячий чай, я об этом позабочусь.

— Я не об отоплении хотел вас просить. Я привык работать в любых условиях. А за чай — спасибо. Я люблю пить его во время работы.

— Так о чём же ваша просьба?

— У меня есть друг, ему очень нужна работа. Он художник. И так же мало известен как и я. — Быстро добавил Лука, с надеждой глядя на Александра.

— Вы ему рассказали о заказе?! Рассказали о том, что будете реставрировать картины Ферьера?! — В голосе мужчины звучало и удивление и негодование и даже злоба.

— Нет. Я ничего ему об этом не говорил, я знаю, что и кому можно говорить. Я просто сказал, что у меня крупный заказ. Другу очень нужны деньги, а работы у него нет.

— Это хорошо, что вы промолчали. — Голос Александра подобрел. — Если и он также знает, что и кому можно говорить… то я согласен взять его на работу, но обещанная для вас сумма будет поделена между вами обоими. Вы согласны на такое условие?

— Да. Согласен. Он — мой друг и я должен помочь ему в трудный для него период.

— Хорошо, сообщите ему, что он может тоже приступить к работе. — Александр помолчал, а потом произнёс. — Вы мне нравитесь, молодой человек… — и тихо добавил -…не хотел бы я, чтобы у вас были бы неприятности. — Но последних слов заказчика, Лука не расслышал, он очень обрадовался за друга и торопился ему сообщить.

ГЛАВА 3

Фил очень обрадовался звонку Луки и сразу же, как узнал, что и его взяли на работу, приехал в особняк Александра.

— Я горю желанием работать. Где картины? — Прямо с порога спросил Фил у Луки, который сам открыл ему массивные входные двери.

— Прежде надо тебе познакомиться с хозяином и заказчиком в одном лице, а уже потом мы пройдём в мастерскую. Предупреждаю, там в мастерской довольно-таки холодно.

— В моей квартирке тоже не жарко, так что — я привык. Ну, веди меня к заказчику и хозяину в одном — как ты говоришь — лице. — Улыбался Фил.

— Александр своеобразный человек, суров, даже, резок но — щедр. Заплатил мне столько, что глаза у меня вылезать стали из орбит. Ну, болтать хватит, пройдём к нему, а потом уже приступим к работе.

Александр находился в библиотеке. Он много думал, прежде, чем пригласить начинающего реставратора. Александр понимал, что очень рискует, но выбора у него не было. Прежде он обращался к именитым реставраторам. У него работал очень известный художник-реставратор, но он был, буквально, завален работой, приезжал на два-три часа к Александру, потом мчался к другому заказчику. А потом Александру стало известно, что нанятый им художник-реставратор, упав с лестницы во время работы над реставрацией картины на церковном потолке, сломал позвоночник и остался инвалидом. Следующий художник, которого Александр пригласил, тоже был очень известным и занятым, еле выкраивал время на работу у него и, однажды, торопясь в его особняк, попал в аварию, хоть чудом и остался жив, но работать пока не может, повредил руку. Вот, потому Александр и решил обратиться к малоизвестному художнику, который не будет так занят, как предыдущие и потому при знакомстве с Лукой предположил, что с ним ничего не случится, тихо это произнеся. Возможно, Лука не так профессионально сделает то, что требуется Александру, но зато не будет торопиться. Хотя, кто знает, если он талантлив, то всё должно быть на уровне.

Александр познакомился и с Филом, повторил об оплате то же самое, что сказал Луке. Оба молодых человека согласились на условия Александра и с рвением приступили к работе.

— Я помню как нам рассказывали наши преподаватели о Ферьере и в частности об этих его пяти картинах. Надо же… я и предположить не мог, что мне придётся реставрировать их. Я очень горд и счастлив, что мне довелось встретиться с такими шедеврами вживую и даже выпала честь реставрировать их.

— А ты уверен, что эти картины подлинники, а не копии их? — Молодые люди общались во время работы.

— Уверен, потому что знаю, один нюанс…

— Ты судишь о подписи в углу картин и думаешь, что это является подтверждением их подлинности? Ты уверен, что эта подпись и есть подпись самого Ферьера? Ведь подпись очень легко можно подделать.

— Можно, согласен. Но о подлинности картины говорит не только подпись художника в уголке картины. Я тебе сейчас кое что покажу. Подойди ко мне. — Фил покорно подошёл. — Это первое, что я сделал, когда понял, чьи картины мне придётся реставрировать. — Лука осторожно повернул картину задней стороной и, взяв лупу, стал рассматривать её верхний правый угол.- Вот, видишь? Видишь круг, а в нём две буквы — стоячая «Ф» и лежачая, как её тень, буква «Р». Это вроде клейма Ферьера, а что касается именно этих пяти картин — видишь, слева от этих букв ещё по одной букве, на моей картине, которую реставрирую я буква — «М», на твоей — буква «Д», на третьей — буква «Ю», на четвёртой — буква — «З» и на пятой — буква «С». Вначале никто не мог понять, что означают эти буквы, думали, что буква «М» — это имя герцогини — Матильда, но тогда, что означают третьи буквы на остальных картинах? И только потом искусствоведам удалось это разгадать — «М» — означало название картины — «Младенчество», «Д» — «Детство», «Ю» — «Юность», «З» — «Зрелость» и «С» — «Старость». Неужели ты не помнишь как на наших занятиях нам об этом рассказывали педагоги?

— Нет, не помню. Дааа… — протянул Фил — я ведь не так прилежно учился как ты, часто пропускал занятия, вот потому и меньше тебя знаю, но, надеюсь, что ты меня и дальше будешь просвещать. Да?

— Ну, буду, конечно.

— А ты сказал об этом Александру?

— Конечно, сказал. Он же должен знать, чем владеет. Сказал и поздравил с тем, что у него настоящая «Жизнь герцогини». Ты знаешь, эти пять картин — целое состояние, потому это мы к нему приехали, а не он их нам привёз. Боится. И я его понимаю. Всё, работаем. Перерыв будет, когда проголодаемся. А ты кому ключи от нашей мастерской оставил? Или с собой взял?

— Да кому я мог их оставить? Привёз, конечно. У меня они.

— Это хорошо.

Дверь в мастерскую отворилась и молоденькая горничная принесла художникам чай. — Через два часа будет обед. Вы здесь желаете обедать или в столовой?

— Я, думаю, здесь мы пообедаем. — Ответил Лука.

— Хорошо, я принесу вам.

— Симпатичная у него горничная. — Произнёс Фил, когда дверь за девушкой закрылась.

— Фил, не туда смотришь, на картину надо.

— А я согласен всю жизнь реставрировать ему картины. А что? Крыша над головой есть, еда тоже, платит он щедро, что ещё надо? Вот и невеста ходит тут. Жизнь — прямо сказочная.

— Вот, потому ты и знаешь меньше меня, что в своё время отвлекался от учёбы, а сейчас отвлекаешься от работы. Александр услышит, что мы с тобой много болтаем — выгонит нас и будет прав.

— Всё! Молчу и работаю.

Через два часа горничная принесла вкусный и сытный обед. — Господин Александр позволил вам после обеда не сразу приступать к работе, а отдохнуть.

— Замечательный человек этот господин Александр. — С чувством произнёс Фил. — А как вас зовут?

— Да, человек он и, правда, хороший. — Ответила девушка лишь на первый вопрос Фила и постаралась быстро выйти из мастерской.

— Фил, угомонись. Напугал ты девушку. Не забывай, она на работе также как и мы и вряд ли захочет её потерять её. Лично я уже отдохнул и готов продолжить работу.

— А мне вот хотелось ещё чуток побездельничать, но разве с тобой это возможно?

Друзья работали до позднего вечера. Александр их не торопил, ему нужна была качественная работа. Ближе к вечеру он посетил мастерскую, ему было интересно взглянуть на уже отреставрированные участки картин. Лука реставрировал картину под названием «Младенчество», а Фил взялся за картину под названием — «Детство». Работа обоих молодых художников очень понравилась Александру, он так и сказал им. — Я доволен вами и ничуть не жалею, что обратился к вам, Лука, а вы, в свою очередь, посоветовали мне вашего друга, за что я вам благодарен. Я даже готов заплатить вам больше. Ну, не буду вас отвлекать, молодые люди работайте.

Закончив поздно вечером работу, уставшие друзья, приняв душ, легли спать. Уже, почти засыпая, Лука вдруг вскрикнул, напугав Фила.

— Что с тобой? Сон страшный приснился? Спи, нам вставать рано.

— Ты знаешь, что я вдруг вспомнил?

— Нет, не знаю. И не хочу знать. Я спать хочу.

— Я вдруг вспомнил, как один из наших преподавателей рассказывал, что была легенда и связана она с ещё одной картиной, посвящённая этой герцогине, но картина эта исчезла. И она… она не закончена была. Вот было бы здорово, найти её и постараться самим закончить…

— Ну, ты и замахнулся… закончить картину самого Ферьера?! Да кто тебе это позволит! И к тому же это всего лишь легенда, чего думать о ней?

— Но, согласись, что это же очень заманчиво.- Лука не слушал Фила, отвечал своим мыслям.

— Что именно? Искать картину или заканчивать её?

— И то и другое.

— Ну, закончить нам её не светит, потому что её вначале надо найти. Ты думаешь — тебе первому пришла в голову мысль искать пропавшую картину? Уверен, что были попытки её найти, а раз картины нет, то эти попытки не увенчались успехом. Так что — выбрось этот бред из головы.

— Но как хочется найти, Фил. А вдруг нам повезёт?

— Ты меня упрекаешь в том, что я отвлекаюсь от работы, а я думаю — это ты отвлекаешься. Нам пора спать, у нас много работы.

Фил повернулся спиной к Луке и лежал молча, стараясь заснуть. А к Луке сон не шёл, он всё думал о последней картине, посвящённой герцогине, но никак не мог вспомнить её название. Лука решил на следующий день покопаться в интернете и найти хоть что-нибудь об этой картине. С этими мыслями, представляя, как он находит потерянную картину и дописывает её, молодой человек, незаметно для самого себя, крепко заснул.

Весь следующий день они с Филом интенсивно работали, отвлекались лишь на обед и ужин и к вечеру были очень уставшими. Александр их не торопил и позволял отдыхать, видя как увлечённо и напряжённо молодые люди работают. Лука не забыл взять с собой свой ноутбук и вечерами перед сном искал в интернете информацию о картинах Ферьера.

— А вот и то, что я ищу. Послушай, что я нашёл. — Радостно произнёс Лука, когда в очередной раз после работы отдыхал за ноутбуком в поисках интересующей его информации. — Тут написано о последней работе Ферьера, она, действительно, его последней работой оказалась, потому и не закончена, что он умер. О причине смерти ничего не сказано.

— Так в шестнадцатом веке и диагнозы-то толком ставить не умели, уж не говорю о лечении.

— Фил, ты слушай, что здесь написано.- Лука стал читать вслух. — «Последняя картина, посвящённая герцогине Матильде, вызвала гнев у герцога — её супруга. Он был очень раздражён своеволием художника. Ведь последнюю шестую картину герцог не заказывал Ферьеру, тот от себя решил её написать. Картина так и называлась — „Смерть герцогини“. Герцогиня была написана мёртвой в гробу. После того, как герцог разгневался на художника, Ферьера нашли мёртвым в его мастерской, а картина таинственным образом исчезла. Не исключено, что герцог убил художника, но доказательств его причастности к смерти Ферьера не было, да и кто бы искал их. Кто посмел бы бросить даже тень подозрения на герцога. Вскоре герцог скончался, как предполагали — от тоски по ушедшей супруге, которую он очень любил. Герцог был уверен, что ранний уход герцогини был связан именно с последней картиной, которую своевольно писал художник, ведь она так и называлась — „Смерть герцогини“ Так это или нет, сказать точно никто не берётся, но картина таинственным образом исчезла. Поиски её ни к чему не привели».

— И ты собираешься найти картину, которая исчезла в шестнадцатом веке? Где и как ты собираешься её искать? — Фил весело смеялся.

— Да, ты прав, найти её — это несбыточная мечта, от которой придётся отказаться. А жаль…

— Закругляйся уже со своим интернетом, пора спать, завтра опять работа.

— Да, пора спать, ты — прав. Мы ещё и одной картины не закончили.

— А куда нам торопится? Где ещё мы с тобой найдём такую работу? Сам Александр нас не торопит, вот и будем работать долго, тщательно и — не торопясь.

Молодые люди легли спать. Вдруг среди ночи Лука проснулся от резкого толчка. Ему показалось, что его кто-то толкает. Он открыл глаза, но разве в темной мастерской можно было что-то увидеть. — Фил, это ты? Ты чего не спишь? Что случилось? — Но Фил не ответил, он спокойно и крепко спал. — Здесь кто-то есть? Кто тут? — Тихо, чтобы не разбудить друга, спрашивал Лука, прислушиваясь к ночной тишине.

ГЛАВА 4

Лука вновь ощутил лёгкое прикосновение, которое его вновь напугало. — Да кто же здесь есть? — Отдёргивая руку, уже громче произнёс он.

— Это Ферьер. Тихо, не кричи. Мне надо тебе кое-что сказать. Выслушай меня внимательно.

— Кто?? Ферьер?! Что за бред. Фил, хватит придуряться. Сам не спишь и мне не даёшь.

— Твой друг спит, а я пришёл, чтобы поговорить с тобой. Ты сейчас меня увидишь и поверишь. — В комнате вдруг стало светло и Лука отчётливо увидел старика. Одет он был в одежду жителя средневековья и говорил совершенно по другому.

— Вы кто? Как вы сюда попали?

— Я художник Ферьер, пришёл специально к тебе, чтобы поговорить.

— Мой друг может проснуться и закричать, сбегутся слуги, позовут Александра и у нас с Филом возникнут проблемы…

— Меня видишь и слышишь только ты, также и свет сейчас видишь только ты, твой друг, если даже и проснётся, то увидит тебя мирно спящим на кровати, так что кричать от страха и будить всех обитателей дома он не станет. Я пришёл лично к тебе. Я в твоём сне.

— Так значит, вы мне снитесь? — Уже спокойнее спросил Лука.

— Да. Я тебе снюсь. Мне надо кое-что очень важное сказать тебе. Я знаю, что ты задумал найти картину, мою последнюю картину, которую я посвятил герцогине Матильде, но не успел её закончить. Не ищи эту картину, не надо.

— Почему? Я хотел найти и закончить её. Вы потому не хотите, чтобы я её искал, чтобы не заканчивать мне вашу работу?

— Дело не в этом. Нельзя эту картину искать, она убивает всех, кто к ней прикасается. Она убила меня, убила Луизу, горничную герцогини. Луиза украла картину из моей мастерской и передала её своему жениху Карлу, он хотел её продать и на вырученные деньги вместе с Луизой уехать из замка. Но — тоже умер. Картина убила и его. Картина проклята, её проклял герцог Вильгельм. Когда герцогиня скончалась, он в пылу гнева назвал картину проклятой, он был уверен, что герцогиня умерла из-за того, что я написал её в гробу. Проклятие вселилось в картину и потому все кто прикасается к ней — умирают. Если ты прикоснёшься к картине — тоже умрёшь.

— Многоуважаемый Ферьер, я очень хочу найти вашу картину. Во-первых, для меня будет большой честью работать с ней, если получится, даже, закончить её, а потом… потом я хочу ею обеспечить свою дальнейшую жизнь и не только свою, но и жизнь моих будущих детей.

— Я понимаю тебя, но ты рискуешь своей жизнью, рискуешь потерять её.

— Скажите, а вы знаете, где ваша картина?

— Да, знаю.

— Умоляю вас… заклинаю вас… скажите мне, где она?

— Как же я могу сказать тебе, где картина, ты же отправишься её искать и найдёшь в ней свою смерть.

— Ну, неужели нельзя ничего сделать? Ведь проклятие, насколько я знаю, можно снять. Снимите его с картины и она не убьёт меня.

— Как у тебя всё просто и легко. Проклятие может снять только лишь тот кто его наслал. Проклятие должен снять сам герцог Вильгельм, а я к нему не могу обратиться, он меня не терпит.

— Что же тогда делать?

— Раз ты так хочешь заполучить мою картину, то тогда ты сам должен обратиться к герцогу с этой просьбой.

— Я? Я сам? Но как? Каким образом?

— Ты должен попросить герцога снять с картины проклятие. Но захочет ли он снимать проклятие с картины, которая по его мнению убила герцогиню. Я, почему-то, в этом не уверен.

— Многоуважаемый Ферьер, а почему вы сами не заканчиваете картину?

— Как?! Как я её могу закончить?! Я же — призрак!

— Я согласен встретиться с герцогом и попросить его снять с картины проклятие. Он тоже явиться ко мне во сне?

— Нет. Ты должен явиться к нему, он — герцог и надо с этим считаться.

— Я? Но как же я встречусь с ним? Как явлюсь к нему? Как я могу присниться человеку жившему и умершему в шестнадцатом веке да к тому же не знавшему меня?

— Если ты хочешь добиться снятия проклятия, ты должен явится к нему сам, но не в сон. Ты должен попасть в мир мёртвых.

— Что?! В мир мёртвых?! Я должен для этого умереть?!

— Не совсем так. Ты не умрёшь, ты на время попадёшь в мир мёртвых, встретишься с герцогом, попросишь его снять проклятие с картины, дождёшься ответа и вернёшься в свой мир. С тобой ничего дурного не прозойдёт, если ты сделаешь всё так, как я тебе скажу.

— Хорошо. Я согласен. А вы разве не скажете мне как пропала картина и где она? Я должен её искать в загробном мире или же в своём?