Бесплатный фрагмент - Жил-был отряд пограничный

История —

в узком смысле — изучение всевозможных

источников о прошлом для того, чтобы

установить последовательность событий…

(Википедия)

Пограничники-нахичеванцы!

Рядовые солдаты и сержанты, прапорщики и офицеры — всем нам волею судьбы выпало в разные годы проходить службу в 41 Нахичеванском пограничном отряде Закавказского пограничного округа.

Это всего лишь один из сотен пограничных отрядов, размещённых вдоль всей линии государственной границы СССР. И, как у каждого пограничного отряда, Нахичеванский имеет свою историю — славную, местами грустную, но за все годы существования — незапятнанную.

Доблесть нашего отряда — пограничники, с лучших сторон проявившие себя и во время службы в нашем отряде, и в последующей службе в других регионах страны. Уже в далёкие 20е-30е годы имя нашего пограничного отряда было известно всей стране и положило начало традиции присвоения пограничным заставам имён её героев.

Прошли годы. Закончилось существование пограничного отряда по имени Нахичеванский. Но пока память людей ещё жива, многие вновь и вновь будут возвращаться к периоду своей службы в отряде, к его истории. Перечитывать её наверняка будут наши дети и внуки, знакомясь с военным прошлым своих отцов и дедов. Поможем им в этом.

Я решился создать этот сборник в надежде собрать воедино достоверные сведения о событиях разных лет и о солдатах, сержантах, прапорщиках и офицерах 41 пограничного отряда, дислоцировавшегося в городе Нахичевани Азербайджанской республики. Вне зависимости от периода их службы, а исключительно по желанию самих авторов. За основной рассматриваемый мной период времени взяты годы с 1920 по 1990, т.е. советское время в истории пограничных войск. События позднего периода времени примерно с 1990 года подробно описаны на сайтах интернета в темах пограничных застав отряда, я сделаю попытку всего лишь обобщить и изложить их в краткой форме.

Надеюсь на помощь и поддержку всех пограничников-нахичеванцев в сборе и дополнении новых материалов.

Продолжение постов

Начало — в 1 и 2 томах сборника.

ПОСТ 26

Исторические материалы, часть 3/1

В Центральном пограничном музее (бывш. Центральный музей пограничных войск) находятся на хранении исторические материалы по 41 Нахичеванскому пограничному отряду. Материалы составлялись в разные годы совместным трудом офицеров штаба и политотдела пограничного отряда. Отдельные положения этих материалов представляются вашему вниманию на страницах этого сборника.

часть 3/1 (1941 — 1945гг)

22 июня 1941 года гитлеровская Германия вероломно, без объявления войны напала на Советский Союз. Регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного морей. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецких захватчиков. Мирное строительство в СССР было нарушено.

С первых дней войны более 300 солдат, сержантов и офицеров нашего отряда мужественно сражались с фашистскими бандитами. Всего отрядом направлено на фронт 341 человек. Из них начальствующего состава — 66 человек, младших командиров — 24 и рядового состава — 251 человек. Многие из нахичеванских пограничников проявили себя храбрыми воинами и награждены орденами и медалями.

В связи с сокращением личного состава после убытия на фронт, на заставах, и с условиями военного времени потребовалась перестройка всей служебной деятельности, большого напряжения физических и моральных сил бойцов и офицеров. На должности начальников застав и их помощников в ряде случаев назначались старшины и сержанты.

Бывший начальник 24 заставы (в настоящее время — застава №23) лейтенант Машуриков в боях за Керченский полуостров уничтожил большое количество немцев. В боях с немецкими захватчиками он показал себя способным и храбрым офицером. Командованием фронта он награждён орденом «Красного Знамени».

Старший лейтенант Ананков, действуя со своим подразделением в тылу врага, уничтожил большое количество живой силы и техники противника. Он награждён орденом «Красного Знамени».

Немало пограничников нашего отряда сражалось в прославленных дивизиях генерала армии Масленникова и показали образцы мужества и отваги.

Майор Синьков отличился в боях на Северном Кавказе, как находчивый волевой командир. Он награждён орденами «Отечественной войны» 2й степени, «Красной Звезды» и медалью «За отвагу».

За проявленную храбрость в борьбе с немецкими захватчиками бывший офицер отряда Яблоков, ныне подполковник милиции в городе Москве, награждён медалью «За боевые заслуги».

Во второй половине 1942 года в советских войсках зародилось снайперское движение.

В течение 1943 года несколько команд снайперов нашего отряда были на фронте, на боевой практике, мужественно и стойко сражались с врагом.

Старший сержант Сиренко, будучи на фронте, уничтожил 28 фашистов, за что награждён орденом «Красной Звезды» и медалью «За отвагу».

Ефрейтор Пономаренко из своей снайперской винтовки сразил 26 гитлеровцев, за что награждён орденом «Красной Звезды».

Снайперы сержант Семикоз, младшие сержанты Ивженко и Белоха, ефрейторы Захарченко, Варков и другие в боях с немецкими захватчиками также проявили мужество и отвагу. Все они награждены орденами и медалями.

Снайперами Нахичеванского отряда, участвовавшими на боевой практике, уничтожен 151 фашист.

В ходе Отечественной войны росла и крепла боевая закалка пограничников нашего отряда, воспитывалось много искусных мастеров своего дела.

В ночь с 5 на 6 октября 1943 года пограничный наряд бывшей 1 заставы (в настоящее время находится в подчинении 40 погранотряда Армянского округа) в составе сержанта Ересько и рядового Тычинина находился на охране государственной границы. Проходя в районе одного острова, пограничники остановились для осмотра и прослушивания местности. По шуму и треску сучьев они определили, что на острове находятся люди. Приблизившись к берегу реки Аракс, наряд определил, что шум и треск сучьев постепенно удаляется к северному концу острова. Сержант Ересько и рядовой Тычинин, тщательно маскируясь, стали бесшумно продвигаться вдоль берега в том же направлении.

Несмотря на окончание срока службы, сержант Ересько решил остаться на месте, вести наблюдение за островом и, не подавая сигнала на заставу, стал ожидать прибытия начальника заставы или его заместителя.

Когда на место расположения наряда прибыл начальник заставы лейтенант Заваруев, Ересько подробно доложил обстановку. По приказанию Заворуева группа пограничников в составе Ересько, Гребченко и рядового Тычинина переправилась на остров, где обнаружила трёх вооружённых нарушителей. Последние открыли по пограничникам огонь из винтовок и пистолетов. Видя это, Заваруев с остальной группой пограничников быстро переправился на остров.

В результате умелого руководства боевыми действиями начальника заставы банда была окружена. Двое бандитов захвачены живьём, один убит. Задержанные оказались крупными агентами иностранной разведки.

3 февраля 1945 года пограничный наряд заставы №18 в составе ефрейтора Ладыгина и рядового Сансуварова, выполняя боевую задачу по охране государственной границы, в 17.50 заметил, что на иранской стороне один неизвестный ломает камыш. Наряд, не давая обнаружить себя, остановился и стал внимательно наблюдать. Неизвестный, наломав камыша, стал строить матовый плотик. Наряд решил, что неизвестный при помощи плотика имеет намерение переплыть через реку Аракс. Эти подозрения пограничников оказались правильными. Вскоре неизвестный разделся, свернул одежду, привязал её к голове и с помощью мата и бревна стал вплавь переправляться на нашу сторону. Как только нарушитель приблизился к советскому берегу, он сразу был задержан пограничным нарядом и доставлен на заставу.

В марте месяце 1944 года в конце дня на заставу №5 (в то время застава была №6) прибежал колхозник селения Пусиан. Он сообщил, что в селении появился вооружённый бандит. Через час оперативная группа заставы была на месте происшествия. Одни пограничники тихо заняли места для наблюдения за выходом из селения, другие вошли в селение. Старшина заставы Фамильнов, по приказанию старшего группы расположился на юго-восточной окраине селения. Ему было приказано не допустить ухода бандита через виноградники к шоссейной дороге. Прошло полчаса. В 500 метрах от себя Фамильнов заметил человека с винтовкой, пробиравшегося через развалины к винограднику. Быстро оценив обстановку, старшина сделал вывод — это бандит. Сразу же ракетой дал сигнал, показав направление движения бандита. Не теряя ни минуты, Фамильнов начал преследовать убегавшего бандита. Тем временем, на сигнал Фамильнова с разных направлений сбегались пограничники: слева — младший сержант Трегуб, уступом — сержант Бобровицкий. Бандит заметил пограничников и, пользуясь зарослями и виноградником, ускорил движение с целью оторваться от пограничников и скрыться. По убегавшему бандиту Фамильнов дал короткую очередь из автомата и ранил его. Раненый бандит залёг и открыл по пограничникам огонь. Пограничники, сочетая огонь с движением, окружили бандита с трёх сторон. Старший сержант Асланов предложил бандиту сдаться. Тот поднял руки. Но, как только два пограничника поднялись, бандит снова схватил винтовку, быстро залёг и открыл огонь. Отвечая на огонь бандита, пограничники вторично ранили врага, принудив его прекратить сопротивление. Бандит был задержан, у него изъяли: винтовку и к ней 35 патронов, заряженный револьвер «наган», кинжал и подложные документы.

За годы войны враг не раз пытался на участке отряда проникнуть в наш тыл для выполнения диверсионных и шпионских заданий и каждый раз замыслы фашистских наймитов пресекались советскими пограничниками. За время войны пограничниками нашего отряда задержано нарушителей государственной границы: в 1941 году в 58 случаях задержан 113 нарушитель границы, из них разоблачено агентов врага — 10 человек; в 1942 году — 41 нарушитель, в 1943 году — 27, в 1944 году — 26, в 1945 году в 41 случае было задержано 193 нарушителя.

За период 1941—1945 годов было задержано также большое количество нарушителей пограничного режима, дезертиров и уклоняющихся от службы в армии, контрабандистов и контрабанды. Так, на участке отряда только в 1944 году было задержано и изъято контрабанды на общую сумму в 2 005 286 рублей, а всего за период войны — на сумму 2 730 654 рубля.

Честно выполняя службу по охране государственной границы, пограничники отряда постоянно работали над повышением и укреплением своей физической закалки.

В октябре 1943 года команда фехтовальщиков отряда на окружных соревнованиях погранчастей заняла первое место в округе и награждена грамотой.

Нахичеванский Совет «Динамо» за первое полугодие 1943 года по оборонным видам спорта занял первое место в республике. Председателю Нахичеванского Совета «Динамо» полковнику Банных была объявлена благодарность, он награждён грамотой Азербайджанского Совета «Динамо».

В 1941 году личным составом отряда собрано и сдано средств на оборону страны 163 тысячи 306 рублей, в 1942 году — 423 тысячи 447 рублей. В 1945 году при подписке на Государственный заем пограничники выступили ещё активнее, они подписались на сумму 418 тысяч 150 рублей, что составило 195% к фонду зарплаты. Таким образом, за время Великой Отечественной войны пограничники отряда оказали Советскому Правительству денежную помощь на сумму 2 799 053 рубля.

За годы войны личным составом отряда заготовлено: дров — 5727 кубометров, заготовлено и сдано на плановое снабжение сена 1783,4 тонны, добыто от охоты мяса 18 898 килограммов, выловлено рыбы 24 476 килограммов.

Силами личного состава проводился капитальный и текущий ремонт помещений, изготовлялись предметы хозяйственного обихода.

Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков окончилась победой Советского Союза над гитлеровской Германией. Враг был разбит. Наш народ приступил к мирному труду.

ПОСТ 27

История ввода советскихвойск на территорию Ирана в 1941 году

Нахичеванское направление — одно из направлений перехода границы.

Эвакуация советских войск и имущества с территории Ирана полностью завершена 9 мая 1946 года.

ВВОД СОВЕТСКИХ ВОЙСК В СЕВЕРНЫЙ ИРАН ЛЕТОМ-ОСЕНЬЮ 1941 года: ВОЕННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКИЙ РАСЧЁТ?

(Любин Д. М., Сборник «Иран и Россия» М., ИИИиБВ, 2004)

Одной из важнейших проблем ирано-российских отношений в первой половине ХХ в. явилась проблема российского (советского) военного присутствия в регионе. На протяжении первой половины прошлого века российские войска четырежды вступали на территорию сопредельного Ирана (до 1935 г. — Персии). Наиболее драматичным и значительным был ввод советских войск на территорию Северного Ирана летом-осенью 1941 г.

В советской историографии, включая и фундаментальные труды по истории Второй мировой войны в целом, и Великой Отечественной войны в частности, Иранский поход фактически не рассматривается. Однако это объясняется, на наш взгляд, не только тем, что внимание советских историков было привлечено прежде всего событиями на советско-германском фронте, от исхода борьбы на котором зависела судьба Советского Союза. Узость документальных публикаций, недоступность на протяжении долгих лет соответствующих архивных материалов, а также необходимость строго следовать официальной оценке гасили всякий научный интерес к данной проблеме. Суть официальной версии событий сводилась к тому, что вступление советских и английских войск в Иран летом 1941 года предотвратило замышлявшееся нападение на Советский Союз с территории Ирана, сорвало германские планы на Ближнем и Среднем Востоке и обеспечило железнодорожную и морскую связь СССР с Англией и США через Иран и Персидский залив.

Примечательно, что в трудах советских военных историков фактически отсутствовала конкретика, связанная с подготовкой и осуществлением упомянутой операции. Кроме того, не рассматривался сюжет, связанный с необходимостью появления советских войск в Иране в весьма напряжённый момент противоборства на фронтах Великой Отечественной войны.

В настоящее время идёт активное рассмотрение сюжетов, связанных с обозначенной проблематикой. В частности, публикуются свидетельства участников тех событий, а также более детально изучаются вопросы, касающиеся Иранского похода Красной армии. Важно отметить, что, несмотря на отход от традиционной для советской историографии точки зрения в ряде работ, рассмотрение данной тематики носит обзорный характер. Кроме того, следует упомянуть о трудах иранских историков, так или иначе касающихся этой проблемы. Основная оценка совместной акции союзников сводится к тому, что это событие являлось оккупацией под предлогом недопущения германского проникновения, в том числе и военного, в регион Среднего Востока. Однако, сам факт активного немецкого присутствия, в том числе и военного, по мнению иранских учёных, является весьма спорным.

В настоящее время публикуется значительное количество источников по истории Второй мировой войны. В этой связи хотелось бы отметить фундаментальный труд по указанной проблематике, созданный исследователями Института всеобщей истории. Однако в этой работе вопрос о событиях конца августа — начала сентября 1941 г. в Иране фактически не освещён. В сборнике приводится лишь единственный приказ Генштаба РККА командующим Закавказского фронта и 53-й Отдельной среднеазиатской армии (далее ОСАА) об установлении контакта с английским консулом в Тегеране от 15 сентября 1941 года.

Целью же данной работы является анализ дипломатической и военной стороны советской военной акции в Иране летом-осенью 1941 г. Кроме того, исследователь попытается, по возможности, реконструировать фактическую сторону военной операции на основе новых архивных данных и доступной литературы и раскрыть проблему, обозначенную в заглавии.

Прологом к Иранскому походу явилась длительная и напряжённая дипломатическая деятельность. Нападение фашисткой Германии на Советский Союз существенно изменило расстановку сил на международной арене, стимулировало процесс формирования антигитлеровской коалиции, а также вынудило некоторые страны обозначить в изменившихся обстоятельствах свой нейтральный статус. В частности, правительство Ирана уже 26 июня 1941 г. подтвердило провозглашённую ещё 4 сентября 1939 г. приверженность нейтралитету. Однако, как свидетельствуют документы НКИДа СССР, политика иранских властей и ситуация в этой стране стали одной из тем, обсуждавшихся на весьма интенсивных советско-английских консультациях летом 1941 г. Обе стороны были единодушны в стремлении предотвратить немецкое проникновение в регион Среднего Востока. Кроме того, Великобритания и СССР предприняли ряд совместных дипломатических демаршей 19 июля и 16 августа, потребовав «высылки немцев из Ирана», которых к августу 1941 г. насчитывалось, по советским данным, до 5 тыс. человек. В ответ на эти дипломатические ноты иранское посольство в Москве направило в НКИД ноту, в которой содержались сведения о количественном составе иностранцев в Иране. Данные были опубликованы в иранской официальной прессе (газета «Эттелат») и сводились к следующему: англичан — 2590; граждан СССР — 390; немцев — 690; итальянцев — 310; швейцарцев — 70; греков — 260; югославов — 140; чехов — 140.

Таким образом, объём данных, приводимый советской историографией, о численности немецких граждан, а также граждан стран её сателлитов в Иране в пять раз больше сведений, указываемых иранским правительством.

Нараставшее дипломатическое давление сопровождалось усилением военной группировки вдоль границ с Ираном. Особенно интенсивно это происходило в Закавказье. Закавказский военный округ включал в себя в августе 1941 г. 4 общевойсковых армии (44-я, 45-я, 46-я, 47-я) общей численностью свыше 250 тыс. человек. Военно-воздушные силы (далее — ВВС) фронта насчитывали в августе 1941 г. при штатной численности 1653 боевых машин, всего — 1264, по сравнению с 40 самолётами в 1936 г., и около 500 — к 22 июня 1941 г. Непосредственно в операции по овладению северным Ираном принимало участие 522 экипажа, из истребителей — 225, ближних бомбардировщиков и разведчиков — 90, дальних бомбардировщиков — 207.

Согласно директиве Ставки Верховного главнокомандования Красной армии №001197 от 23 августа 1941 г., «в целях обеспечения Закавказья от диверсий со стороны немцев, работающих под покровительством Иранского правительства, а также для того, чтобы предупредить вылазки иранских войск против наших границ, на основании статьи 6 Советско-Иранского договора 1921 года, правительство постановило ввести войска на территорию Ирана». При этом предполагалось развёртывание Закавказского фронта за счёт формирований Закавказского военного округа (далее — ЗАКВО). Командующим фронтом назначается командующий войсками ЗАКВО генерал-лейтенант Д. Т. Козлов.

В составе Закавказского фронта на иранском направлении находились:

1. 47-я армия, в составе 76-й, 63-й горнострелковой дивизии (далее — ГСД), 236-й стрелковой дивизии (СД), 6-й, 54-й танковой дивизии (ТД), 1-й кавалерийской дивизии (КД), 23-й КД, без одного кавполка, 116-го гаубично-артиллерийского полка (ГАП), 456-го корпусно-артиллерийского полка (КАП), была развёрнута в районе Тазакенд, Шахтахты, Чапаевка, Нахичевань. Штаб армии (Штарм) находился в Нахичевани. Общая численность боевых частей армии — 37498 солдат и офицеров. Командующий армии — генерал-майор В. В. Новиков;

2. 44-я армия, в составе 20-й, 77-й ГСД, 17-й КД, 24-го танкового полка (ТП), 36-го и 265-го истребительно-авиационного полка (ИАП), Каспийской военной флотилии (КВФ). Район развёртывания — Перембель, Нижний Гядук, советская Астара, Ленкорань. Штарм — Ленкорань. Общая численность боевых частей армии — 30474 солдат и офицеров, без данных о численности КВФ. Командующий — генерал-майор А. А. Халдеев.

Кроме того, в распоряжении фронта находились ещё две общевойсковые армии: 45-я, численностью 54853 человек, и 46-я — 56 492. Их задачей являлось прикрытие границы с Турцией.

Таким образом, в 20-х числах августа на территории Закавказья была развёрнута мощная группировка советских войск, которая должна была действовать на иранском направлении. Так, в частности, ещё 21 июля 1941 года генерал-лейтенант Козлов направил Начальнику Генштаба Г. К. Жукову план вхождения войск ЗАКВО в Иран.

Сходные усилия предпринимались и вдоль среднеазиатской границы СССР и Ирана. Там, на базе войск САВО была сформирована в августе 1941 г. 53-я Отдельная армия под командованием генерал-майора С. Г. Трофименко. Судя по всему, данная армия была сформирована именно для осуществления Иранского похода, ибо уже 16 ноября 1941 г. она была расформирована.

В ходе тщательно маскировавшегося марш-броска с 22 июня по 24 августа части 44-й и 47-й армии к вечеру 24 августа заняли исходные позиции вдоль северной границы Ирана. На рассвете 25 августа 1941 г. 44-й и 45-й погранотряды начали выполнение боевой задачи по захвату иранских погранзастав. К 6 часам утра связь между иранскими погранзаставами была нарушена, что и обеспечило успешное продвижение основных частей 44-й и 47-й армий вглубь Ирана. Главный удар наносила 47-я армия, в общем направлении Джульфа, Тебриз в обход Дарагизского ущелья с запада. 6-я ТД и 1-я КД — в направлении Нахичевань, Хой. 76-я ГСД, 236-я СД, 54-я ТД, 23-я КД (без одного КП) — в направлении Джульфа. 63-я ГСД, 13 мотоциклетный полк — в направлении Шахтахты, Мако, Дильман.

Одновременно с началом военной операции по овладению северной частью Ирана советский посол А. А. Смирнов, вместе с послом Великобритании, вручил ноту, содержавшую причины, побудившие СССР ввести свои войска. Послам для этого пришлось нанести визит иранскому министру иностранных дел домой.

В целом, за первые два дня операции была выполнена поставленная командованием задача. Иранский Генеральный штаб в сводке за 25 августа отмечал оборонительные действия иранских войск на северном и западном направлениях, а также высокий моральный дух местного населения и войск.

27 августа положение иранских войск ещё более осложнилось в связи с вступлением в Иран с территории советской Средней Азии 53-й Отдельной армии, которая состояла из трёх группировок: Западная — 58-й стрелковый корпус, Центральная — 83-я ГСД, Восточная — 4-й кавалерийский корпус. Частям 53-й армии противостояло две ПД (9-я и 10-я) иранской армии, однако внезапность и стремительность натиска советских войск привели к тому, что 10-я горганская дивизия фактически перестала существовать из-за массового дезертирства, а 9-я мешхедская дивизия не оказала сопротивления. Действия 53-й ОСАА осложнялись лишь тем, что во многих её соединениях не были сформированы или были не полностью сформированы тыловые части. Это обстоятельство вынудило войска прибегнуть к реквизициям, а зачастую и к конфискациям у местного населения.

27 августа в результате смены кабинета министров Ирана, новый глава правительства Али Форуги отдал приказ о прекращении сопротивления войскам союзников. Окончательно сопротивление иранских войск прекратилось лишь к концу дня 29 августа. Значительная часть иранской армии к этому моменту фактически развалилась. Однако советская авиация продолжала бомбардировку иранских городов, о чём иранское руководство в нотах от 28 августа — 1 сентября ежедневно заявляло и просило прекратить. Советская сторона факты бомбардировок, как правило, отрицала.

Таким образом, успешному продвижению советских войск вглубь территории Северного Ирана способствовали, во-первых, эффективные действия наступательных отрядов и ВВС фронта под командованием генерал-майора А. Глушенкова, во-вторых, чёткая координация действий частей и соединений Закавказского фронта и Среднеазиатского военного округа, в-третьих, незначительное сопротивление иранских войск. В ходе операции (с 25 августа по 30 августа 1941 г.) были заняты крупные иранские города: Ардабиль, Пехлеви, Решт, Казвин, Тебриз, Мехабад, Рудесар.

В результате боевых действий целиком были уничтожены, взяты в плен или рассеяны части 3-й, 4-й, 9-й, 10-й, 11-й и 15-й ПД иранских войск. Действия советских войск проходили при большом напряжении сил и высоких темпах наступления, несмотря на вышеуказанные трудности. Скорость движения пехоты была 25–30 км, кавалерийских частей 40–50 км, мотомехчастей — 130–150 км в сутки.

В итоге проведённой операции с 25 по 30 августа 1941 г. советские войска потеряли около 50 человек убитыми, свыше 100 человек были ранены и контужены, а также около 4 тыс. солдат было эвакуировано по болезни, несмотря на ранее принятые меры санитарной защиты. С иранской стороны точных сведений о безвозвратных потерях нет, однако известно, что в плен попало свыше 7 тыс. солдат и офицеров, в том числе и один генерал. Кроме того, было захвачено значительное количество трофейного оружия, боеприпасов, обмундирования, продовольствия, промышленных товаров и сырья.

Одновременно с началом иранской операции советских войск Великобритания также ввела свои войска 25 августа в Южный Иран. Действия британских дивизий были успешными. Зажатая с двух сторон иранская армия фактически перестала оказывать реальное сопротивление.

В такой обстановке были начаты переговоры между представителями Великобритании и СССР, с одной стороны, и иранскими представителями, с другой. По итогам этих переговоров 8 сентября 1941 г. было подписано соглашение, определявшее дислокацию союзнических войск в Иране. Советские войска расположились в Северном Иране по линии Зенджан — Казвин — Хорремабад и вдоль побережья Каспийского моря. Английские — по линии Ханекин — Керманшах — Хорремабад — Хориоз — Бендер-Дейлим. В центральной части Ирана оставались иранские войска.

Однако действия шаха, направленные на несоблюдение главных условий соглашения, а именно высылки за пределы Ирана представителей Германии и её сателлитов, спровоцировали занятие войсками союзников 15 сентября столицы Ирана. Это, в свою очередь, предопределило отречение Реза-шаха 16 сентября 1941 г. В дальнейшем новый шах Реза-Пехлеви не предпринимал попыток оспорить позиции в Иране ни СССР, ни Великобритании. Вскоре из Ирана были высланы дипломатические представители Германии, Италии и Румынии, а также отозваны иранские представители из перечисленных стран. Кроме того, была начата работа над договором о союзе, призванным стать юридической основой пребывания войск союзников в Иране.

Напомним, что описанные события происходили в августе-сентябре 1941 г. в момент, когда на советско-германском фронте шли ожесточённые бои. К этому времени немцами были уже захвачены Прибалтика, Белоруссия, обширные районы Украины. Красной армией понесены тяжелейшие людские и материальные потери. Велась оборона Одессы, Ленинграда. Шли бои на подступах к Киеву. В разгаре было Смоленское сражение, от исхода которого зависела во многом судьба Москвы. На счету, без преувеличения, было каждое боеспособное формирование, каждая единица техники. В этой связи проведение столь масштабной военной операции, а в Иранском походе были задействованы силы трёх общевойсковых армий, должно было иметь веские причины. Советские историки указывали их. Однако официальная версия советской историографии относительно Иранского похода весьма не убедительна, так как реальная угроза, исходившая из Ирана, была явно преувеличенной. Так, что касается иранской армии, то её слабость ярко проявилась в ходе англо-советской интервенции. Тезис о немецкой угрозе не отражал реальное положение вещей, даже, несмотря на очевидность германского присутствия в Иране. Возможно, здесь речь должна идти, прежде всего, о традиционной ориентации Ирана на третью силу в обход Великобритании и СССР.

Особо следует сказать о позиции Великобритании, которая, несмотря на уступки со стороны шахского правительства, в частности высылки части немцев из Ирана, всё же стремилась ввести войска в Южный Иран, тем самым соединяя свои вооружённые силы в Индии, Бирме, с одной стороны, и Ираке и Ближнем Востоке, Северной Африке, с другой. Кроме того, союзники добились смены власти, а молодой шах, как уже говорилось, был более лояльным.

Таким образом, для советского руководства необходимость ввода войск в Иран определялась не столько военной угрозой со стороны Ирана, а, прежде всего, далеко идущими политическими расчётами. К их числу следует, на наш взгляд, отнести следующие:

— советское руководство согласилось участвовать в оккупации Ирана для того, чтобы подкрепить нарождавшееся сотрудничество с Великобританией совместной военной акцией, т. е. это была первая совместная акция антифашистской коалиции;

— Сталин явно опасался односторонней акции Великобритании;

— советское руководство стремилось продолжать довоенную политику «расширения границ», восстановления прежних «имперских рубежей».

В то же время у Сталина были основания для недовольства политикой иранских властей по отношению к Советскому Союзу в целом и по отношению к советским гражданам и организациям в частности, что могло послужить основанием для подобной военной акции.

Совокупность этих факторов, по мнению автора, предопределила ввод советских войск в Иран летом-осенью 1941 года.

Примечания

1. См.: Анисимов И. В., Кузьмин В. Г. Великая Отечественная война Советского Союза (1941–1945гг.). М., 1952; Очерки по истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1955; Важнейшие операции Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1956; Операции Советских вооружённых сил в период отражения нападения фашистской Германии на СССР. М., 1958; Освободительная борьба против фашизма 1939–1945. М., 1983 и др.

2. См.: Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы: В 3 т. М., 1946; Советско-иранские отношения в договорах, конвенциях и соглашениях: Сб. документов. М., 1946; Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентом США и Премьер-министром Великобритании во время Великой Отечественной войны: В 2 т. М., 1976; Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы: В 2 т. М., 1983 и др.

3. См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза: 1941–1945. М., 1960. Т. 1; Великая Отечественная война Советского Союза 1941–1945. Краткая история. 2-е изд. М., 1970; Советский Союз в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 1976; История второй мировой войны 1939–1945. М., 1975. Т. 4; Вторая мировая война. Краткая история. М., 1985.

* * *

Александр Магерамов

В ЧИСТИЛИЩЕ

повесть, Москва, 2009

Глава из повести: «Связист». Интервью

Иван Степанович Павленко родился 22 ноября 1918 года на Полтавщине, в Гоголевских местах, что невдалеке от Сорочинцев и Миргорода. До 1936 года он жил в г. Оболонь, работал прицепщиком на тракторе, затем — радистом в МТС. С 1936 по 1938 учился в сельскохозяйственном техникуме в Полтаве на агронома, и занимался спортом — бегом, волейболом, гимнастикой. В 1938 году был призван в ряды РККА и оказался на призывном пункте 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, в Лубенском военкомате. Штаб соединения тогда находился в Полтаве, в Корпусном парке, им руководил будущий маршал, а тогда полковник Бирюзов, лагеря дивизии находились в Ересках, под Ромоданом. Из Чапаевской дивизии призывник Павленко по его просьбе был направлен на учёбу в Ульяновское военно-техническое училище связи…

…Но вернёмся к началу войны. Наш 50-й полк быстро погрузили в эшелоны и двинули сначала вроде бы на фронт — вначале мы пошли на Баку, но потом через Степанакерт отправили в Нагорный Карабах. По ходу следования 5-го июля нам объявили приказ ВГК И. В. Сталина о том, что с началом войны против СССР Германия активизировала свою агентуру в Иране, который был превращён ею в антисоветский плацдарм. Поэтому, чтобы Гитлер не нанёс внезапный удар по нефтедобывающим предприятиям в районе Баку, нам приказывалось по согласованию с Англией войти в северную часть этой страны. Выгрузились мы, не доезжая Нахичевани — в районе Джульфы. Там я впервые и развернул свою полученную совсем недавно радиостанцию 11-АК. А примерно 20-го августа мы уже перешли реку Аракс — ведь нельзя сказать: «форсировали», речка эта была довольно мелкая. В общем, входили мы в Иран в составе трёх армий — 44, 45 и 46-й.

Встречали нас местные жители по-разному. Моего друга иранцы отравили кишмишом, и он вскоре умер. Вообще эта страна в тот момент была нам довольно враждебна, немцы накануне даже ввели на её территорию свои воинские части, и нам была поставлена задача: уничтожить их — два танковых полка и один пехотный. Но сначала в районе Джульфы нам оказали сопротивление только иранские пограничники — их было около 1000 человек, а их резервы не успели подойти и сосредоточиться. Одеты они были в странную жёлтую форму, а вооружены допотопными английскими винтовками. Половину из них мы быстро уничтожили, а остальные в панике бежали в направлении ближайших гор. Но немцы своими тремя полками оборонялись очень упорно — они оседлали перевалы между Тевризом и Нахичеванью, и удерживали в горах наши войска около двух недель. Наши артиллеристы расстреливали немецкую технику прямой наводкой, а потом в их тылу высадили воздушный десант. Короче, разбили немцев — и это несмотря на то, что танков у нас практически не было совсем. Зато было очень много артиллерийских систем. А у противника в каждом танковом полку было по 50—60 единиц техники — Pz — II и Pz — III. Немецкие бронированные машины уничтожались в основном из орудий ЗиС-3, и делали это наши артиллеристы очень легко — хреновая у немцев была броня, что и говорить, даром, что хвалёный рейнметалл. В немецком пехотном полку мы половину личного состава захватили в плен, убитые грудами лежали кругом, а остальные разбежались. Наши потери были небольшими, в основном — от тропической малярии. Половина из немецких пехотинцев была экипирована в обычную, серо-зелёную и мышиного цвета форму, а другая половина была одета по-граждански. Их ведь в Иран перебрасывали тайно, под видом туристов и специалистов различных гражданских ведомств. Всех пленных потом в Москву переправляли самолетами, причём у офицеров даже личного оружия не отбирали — я у одного капитана, когда взял его в плен, хотел изъять «парабеллум», но мне запретили это делать. А вскоре наши передовые части захватили северные пригороды Тегерана. При этом немедленно последовал окрик из Москвы, и они отошли от города. Юг, включая Тегеран — были районами, подлежащими оккупации английскими войсками, и были уже заняты ими. В ноябре меня тоже свалила малярия, поэтому я был отправлен для лечения, сначала в госпиталь в Тевриз, а потом в Тбилиси.

Сохранились некоторые данные о действиях Нахичеванского погранотряда в этот период.

Вышестоящим командованием на 41 погранотряд была возложена задача: во взаимодействии с частями РККА осуществить захват иранских пограничных постов. Для выполнения этой задачи штабом погранотряда был заранее составлен план и сформированы оперативные группы.

В 5.20 25.08.1941 г. оперативные группы форсировали р. Аракс и приступили к выполнению поставленных задач. При переправе через р. Аракс утонули 2 сержанта и 2 красноармейца (Крутов, Жеребенков, Кужель, Фролов).

Стремительными и умелыми действиями оперативных групп поставленная командованием задача была выполнена успешно и в установленные сроки (за исключением заставы №25, где по вине начальника заставы Середа и политрука Дынник оперативная группа вышла к иранскому посту с опозданием, что дало возможность составу иранского погранпоста отойти в тыл).

В результате действий оперативных групп ликвидировано 15 иранских пограничных постов, 5 полицейских постов, резиденции пограничного комиссара по Джульфинскому району и его помощников по Араплярскому и Сиаринскому участкам. Противник потерял убитыми 30 чел., из них 4 офицера, ранеными 26 чел. Взято в плен 98 человек, в том числе погранкомиссар по Джульфинскому району подполковник Амир-Шахи, помощник погранкомиссара по Араплярскому участку капитан Мехридат, помощник погранкомиссара по Сиаринскому участку капитан Нур-Палашан. В ходе действий оперативных групп захвачено 95 винтовок, 13 пистолетов, свыше 6 тысяч патронов.

Потери погранотряда в ходе боестолкновений составили 2 человека (политрук 13 заставы младший политрук Стручков, мл. сержант Ашихмин), красноармеец Ситник умер от ран в госпитале, ранено было 4 красноармейца и 1 сержант.

* * *

Вскоре после ввода советских войск в Иране начались гастроли советских художественных коллективов. Например, дважды, в 1941 и 1944 годах там гастролировали Бакинский государственный театр оперы и балета и Азербайджанская филармония. Концерты советских артистов всегда шли с аншлагом.

С большим успехом проходили также концерты Таджикистанского театра оперы и балета и Таджикистанской филармонии, включая её ансамбль народных инструментов. Причём в их репертуаре были русские, персидские, азербайджанские, армянские народные песни и танцы. Всего в Иране артисты Таджикской ССР дали 78 концертов.

В военные годы в Иране выступали с сольными концертами выдающиеся советские артисты, в том числе Бюль-Бюль Мамедов (отец посла Азербайджана в России музыканта Полада Бюль-Бюль-оглы. — А.Ч.) и Рашид Бейбутов из Азербайджана. А среди советских художественных фильмов, с постоянным успехом демонстрировавшихся в Тегеране, был, к примеру, и «Аршин мал алан». Все советские коллективы и артисты приезжали в Иран в основном через Азербайджанскую ССР…».

И ещё важная деталь из того далёкого прошлого. Наряду с советскими военными специалистами в годы войны на территории Ирана, прежде всего, на иранском севере, работали и советские геологи. По итогам проведённой разведки, осенью 1943-го они доложили в Москву о перспективности нефтяных месторождений в североиранских Горгане, Мазандаране и Гиляне, которые стыковались с нефтяными «полосами» Азербайджанской и Туркменской ССР.

* * *

Как это было

На рассвете 25 августа 1941 года 65 боевых оперативных групп, сформированных из личного состава пограничных частей Закавказья, перешли границу Ирана и быстро достигли намеченных рубежей, перерезали дороги, ведущие от границы в административные центры сопредельного государства, и сразу же разгорелись бои с целью ликвидации иранских пограничных, полицейских и жандармских постов.

Они были решительными и скоротечными. К 7.00 боевая задача, поставленная перед пограничниками, была выполнена — путь для беспрепятственного продвижения армейских частей в Северный Иран открыт.

Совместный ввод советских и британских войск в Иран осенью 1941 года, как и провал германского блицкрига, похоронили такие планы.

Советский же Азербайджан стал не только «транзитным форпостом» СССР, но и основной топливной базой для фронта и тыла.

О положении дел в Закавказье во время войны рассказывается в недавно опубликованных мемуарах тогдашнего предсовнаркома Армянской ССР Арама Пирузяна: «…3 июля 1941 года в Москву срочно вызвали руководителей закавказских компартий — Г. Арутюнова, М.-Д. Багирова и К. Чарквиани. В беседе с ними И. В. Сталин подчеркнул, что на южных границах СССР быстро скапливаются иранские и особенно турецкие войска. Есть данные и о том, что в Турцию перебрасываются войска и диверсионные группы из Германии и Италии, а некоторые такие группы намечено доставить через восток Турции в Иранский Азербайджан. По мнению Сталина, Закавказье может со дня на день стать ареной боёв, и главная здесь задача агрессоров — блокировать или захватить транзитный путь через Иран — Азербайджан — Армению — Грузию. «Считаю, — подчеркнул Сталин, — что Баку и Нахичеванский край надо удержать любой ценой».

Как рассказывает А. Пирузян, было решено организовать базу приёма военных грузов в советской пограничной Джульфе, что в Нахичеванской АССР. Работа велась чётко и аккуратно в любое время, несмотря на то, что почти весь Северный Кавказ в 1942 году был оккупирован, а Закавказье оказалось, в сухопутном отношении, отрезанным от страны.

Грузы, включая танки и самолёты, сначала прибывали в Персидский залив: их сборка производилась в иранских Хорремшехре, Бендершахпуре, Андимеште и в иракской Басре. Затем собранные грузовые машины загружались боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами, запчастями, другими товарами и отправлялись в СССР через Тегеран — Тебриз — иранскую Джульфу. Оттуда автоколонны перегоняли через реку Аракс в советскую Джульфу. Потом они шли через Нахичевань, Ереван, Тбилиси, далее — по Военно-Грузинской дороге — к линии фронта, проходившей в 1942 году вблизи Дзауджикау (нынешний Владикавказ).

ПОСТ 28

К событиям на советско-иранской границе в 1941 году

Во исполнение Боевого распоряжения №01 от 24.8.41 г. 3.30 штаба 47-й армии Закавказского фронта начальнику 41 пограничного отряда НКВД было приказано к «Ч» силами пограничников лишить связи в глубину Иранской погранохраны, перерезав провода, и захватить иранские погранзаставы: Каракоши, Дорашам, Верхний Шарп.

Подобная боевая задача была поставлена начальнику Отдельной Мегринской пограничной комендатуры ПВ НКВД Армянского округа, которой предписывалось силами пограничников к «Ч» лишить связи иранскую пограничную стражу, порезав провода, и захватить иранские пограничные посты на противоположной стороне охраняемого участка государственной границы.

В Боевом приказе №001/ОП командующего 46-й армии

(генерал-майор Новиков) 24.8.1941 г. 10.55 указывалось:

«1.В целях обеспечения Закавказья от диверсий со стороны немцев, работающих под покровительством Иранского правительства, а также для того, чтобы предупредить вылазки иранских войск против наших границ, Советское Правительство на основании статьи 6 Советско-иранского договора — 1921 г., в силу которой Советское Правительство имеет право ввести войска в Иран, если поведение иранского правительства создаёт угрозу СССР — Постановило ввести войска на территорию Ирана.

На Макинском, Хойском и Джульфинском направлениях, по разведданным установлено до 2-х ПД — 3 и 4 сев.-зап. дивизии. К погранполосе происходит подтягивание сил из глубины страны.

2. 47 армия с утра 25.8.41 г. форсирует р. Аракс на фронте: Саррачны (8 км сев. — зап. ст. Норашен), Ордубад и нанося главный удар в направлении Джульфа — Тебриз, в обход Дарадизекского ущелья с запада уничтожает части прикрытия противника и к исходу дня 25.6.41 г. овладевают рубежом: Маку, Хой, Мараид.

В дальнейшем с рассветом 26.8.41 продолжает наступление в направлении: 1.Дильмаи. 2. Тебриз.

«Ч» — особым приказанием.

Подписали: командующий армией генерал-майор Новиков, член Военного совета полковой комиссар Ярков, начальник штаба комбриг Труфанов.

В это же день в 11.00 в дополнение приказа №001/ОП от 24.8.41 г. командующий приказал: «1. Противника и материальную часть уничтожать в случае оказания им вооружённого сопротивления».

Подписали Новиков, Якров и Труфанов.

Командующий фронтом своей директивой №0915 от 24.8.41 г. утвердил время «Ч» часов — считать 5 часов 30 минут по местному времени 25 августа 1941 года. О чём поставил в известность войска армий шифром в 21.15 24.8.41 г.

С 5.30 25.8.41 части 47-й армии, выбросив впереди себя группы для захвата переправ и застав, приступили к форсированию реки Аракс и выходу на южный берег реки.

При переходе выделили группы для захвата погранзастав, им было оказано сопротивление со стороны иранских погранпостов, которое было быстро сломлено с потерями для иранцев и весьма незначительными для нашей стороны и все заставы, расположенные на южном берегу реки Аракс к 6.00 были захвачены. При этом оба моста (у Шахтахты и Джульфа) были сохранены от повреждения.

Из Оперативной сводки №57 Штарм-47

Нахичевань 6.00 25.8.41 г.

«1.Части 47 армии по директиве №001/ОП в 5.30 форсировали реку Аракс. К 6.00 Джульфинский мост взят, передовая рота танков переправилась в Джульфу. Иранские пограничные заставы оказали незначительное сопротивление.

2.К 6.00 частями 63 ГСД мост у Шахтахты взят. На всём протяжении иранские пограничные заставы оказали незначительное сопротивление. К 6.00 захвачены пограничные посты: Джульфа, Джуга, Шахтахты, Каракоши, Кйгая, Н. Каргалук, Кара-Каджалы.

3. Пять самолётов Ирана с большой высоты бомбили Джульфу и Джульфинский мост. Потерь нет. Мост не пострадал. К 6.30 переправа продолжается.

4. 23 КД к 5.00 сосредоточилась на северной окраине Нахичевань.

5.К 6.00 6 ТД начала переправу, сопротивления не встречает».

Подписали: начальник штаба армии комбриг Труфанов военком штаба армии старший батальонный комиссар Шмаков, За начальника оперативного отдела капитан Ларош.

В оперативной сводке №59 на 14.00 штаб армии сообщал, что по данным 41 пограничного отряда к 9.00 переправы и погранпосты на участке отрядов заняты, за исключением Джуга. За овладение которой ведётся бой. По неполным данным захвачено пленных офицеров 6, в том числе один подполковник, унтер-офицеров — 12, из них раненных — 11, солдат — 107 чел., из них раненных 10, убитых 20. Захвачены резиденции пограничных комиссаров с документами и один пограничный комиссар, секретарь таможни, полицейских — 15, из них раненных 3, убито — 3. Взято оружия: винтовок — 75, пистолетов — 13, патронов 5 ящиков, трофеи уточняются.

Потери пограничников: убиты — младший политрук, младший командир — 1, один младший командир утонул. Ранено: младший командир — 1, красноармейцев — 6.

«…Комендатура в ночь с 24 на 25 августа 1941 года выполнила приказ Начальника Пограничных Войск по снятию иранских пограничных постов Кюрдашт, Учтюбик и резидентуры офицера, обеспечила беспрепятственные действия Красной Армии на участке при переходе границы…

Операция началась в 5.00 25 августа 1941 года. В Оперативной группе по снятию Кюрдаштского поста особо отличились старший сержант т. Боров, ныне старшина 3-й заставы комендатуры, старший сержант А. Никитин, ныне младший лейтенант — командир комендантского взвода комендатуры, лейтенант административной службы И. Акопов и другие товарищи. Группа успешно выполнила свою задачу. Было пленено 4 солдата и убит при перестрелке старший унтер-офицер. Изъято 5 винтовок, 197 боевых винтовочных патронов, телефонный аппарат и ряд ценных документов иранского поста…

При переправе через реку Аракс [прим. Автора — в ночь с 24 на 25 августа 1941 года из состава второй Оперативной группы по снятию иранского поста Учтюбик] на иранскую территорию утонуло 12 пограничников комендатуры. Сержанты Скляров, Вильченко, Фоменко, Светличный, Игнатьев и другие. Попав в воду и утопая, они не издали ни единого звука, чтобы не помешать выполнению боевой задачи. Руководил операцией капитан Павлов и младший политрук Гринев…

Для снятия резидента офицера в селении Учтюбик была выделена группа под командованием капитана Саакяна и младшего политрука Шарова. Поставленная Начальником Пограничных Войск задача была выполнена. К 11.00 25 августа переправлены пленные и трофеи…

…С 27 по 30 августа 1941 года комендатура успешно выполнила приказ о розыске самолёта бомбардировщика, погибшего на иранской территории во время ввода наших войск в Иран.

Группы под командованием капитана Саакяна, старшего лейтенанта Сморогова и младшего лейтенанта Лакомова совершили переход по горам до 40 километров и при помощи местного населения нашли обгоревший советский самолёт и погибший экипаж в составе 4-х человек. Трупы лётчиков были преданы земле. С самолётов сняты и доставлены в комендатуру 4 пулемёта и два пистолета «ТТ»…

В дальнейшем комендатура успешно ликвидировала две группы дезертиров из частей РККА, находящихся в Иране. Этих дезертиров против участка комендатуры насчитывалось до 8 человек. Они ставили своей целью перейти границу и присоединиться к другой группе, оперирующей в Шамшадинском районе Армении».

Вот как описал эти события в журнале боевых действий 56-й кавалерийской дивизии им. С. К. Тимошенко старший лейтенант Альперович Г. З. — помощник начальника 1-го отделения штаба дивизии:

«25.8.41 г. 2-й эскадрон 56 кавалерийского полка дивизии в 4.30 сосредоточился в районе Кундах для содействия пограничникам в захвате Худоферинской заставы. Для её захвата были намечены три группы по 30 чел. каждая, в состав групп вошли 30 чел. из пограничников и 60 чел. из 2-го эскадрона 56-го кавполка.

В 4.45 отряд пограничников и спешившийся 2-й эскадрон 56-го кавполка бесшумно переправились на южный берег реки Аракс, не обнаруженные патрулями иранских пограничников, и в 5.20 отряд окружил Худоферинскую заставу в готовности атаковать её. И к этому времени взвод бронемашин сосредоточился в районе Худоферинского моста в готовности содействовать атаке пешего отряда.

По сигналу «Красная ракета», данному с командного пункта командира дивизии, отряд начал атаку.

Иранские пограничники оказали сопротивление. И бой длился в течение 15 минут. Одновременно с началом атаки части дивизии форсировали реку Аракс. При взятии Худоферинской заставы был ранен в ноги командир 2-го эскадрона полка старший лейтенант Захарин. Иранские погранвойска, понеся потери, сдались, было захвачено пленных 22 солдата и офицеров, убито 12 солдат. Наши потери — убит заместитель политрука Марущенко Семён Семёнович.

При форсировании реки Аракс в 56-м кавполку погибло 8 красноармейцев, 16 лошадей, одно орудие 45 мм и два зарядных ящика, в 18-м кавполку при форсировании — 9 красноармейцев и 8 лошадей. (исп. Архангельский П. М.)

* * *

Из Отчёта 44-й армии Закавказского фронта о боевых действиях в Иране с 21.8.41 по 10.9.41 г.:

Дополнительным распоряжением, основанием которого явилась Директива Штаба Закавказского фронта №0089 от 21.8.41 г. в 18.00 командиру 276-го горно-стрелкового полка, занимавшему участок в районе Белясувар, было приказано — сдать свой участок прибывшему в Ленкорань 173-му отдельному мотострелковому батальону ОВ НКВД.

324-му горнострелковому полку — отдельным отрядом, совместно с подразделениями 44 пограничного отряда — овладеть перевалами Аджиамирским и Ак-Мечеть.

43 и 44 пограничные отряды, действуя по особому сигналу и плану, захватывают иранские погранпосты, резиденции пограничных комиссаров, нарушают связь между ними и, по выполнению задач, возвращаются для несения службы охраны границ.

Отданы отдельные приказы 43 и 44 пограничным отрядам до рассвета 25.8.41 г. реализовать план снятия постов иранской пограничной стражи и нарушить связь между постами. В распоряжение 43 ПО придаются:

а) 55-й БЕПО (ст. Саатлы) с задачей прикрытия стыка между 42 и 43 ПО и охраны железнодорожных сооружений;

б) 173-й отдельный мотострелковый батальон ОВ НКВД для прикрытия Белясуварского полкового оборонительного района.

На начальника 44 ПО вместе с пулемётным взводом 1-го ГСП 77 ГСД возлагается, кроме того, задача по захвату Астаринского моста и не допущения его разрушения.

БЕПО-56 приказано перейти на ст. Папанина с задачей охраны железнодорожных сооружений и готовности действовать по железнодорожной линии ст. Папанина — ст. Астара.

43 ПО к 7.00 25.8.41 ликвидировал погранпосты, за исключением поста «Герши», который был ликвидирован к 9.00, вследствие его удалённости от границы до 11 км.

44 ПО к этому же времени также выполнил поставленную задачу. При ликвидации иранских погранпостов потеряли убитыми: офицеров — 2, унтер-офицеров-6, солдат-75.

Наши пограничники потеряли убитыми — 1 младшего политрука, 2 младших командиров и 1 ефрейтора, ранено — один младший командир и 6 красноармейцев.

Трофеи пограничников: винтовок 153, патронов к ним 5560 шт., пистолетов 30, автомат ручной — 1, шашек — 56. Между тем, части армии встретили весьма слабое сопротивление со стороны деморализованных иранцев — продолжили успешное продвижение вперед.

Примечание:

«Потери иранской стороны составили 106 человек убитыми, 320 человек сдались в плен. Потери советской стороны составили 6 погибших, 18 раненых, 9 человек утонули при форсировании Аракса. Было потеряно 10 самолётов Красной Армии. Потери самолётов, однако, были связаны не с боевым мастерством иранских пилотов, а с несерьёзным отношением к операции советских лётчиков, незнанием местности и сложными метеоусловиями…».

Источники:

1. Малышев, Павлов, Ерофеев — М.Д.Багирову. «Докладная записка о результатах боевых операций, проведённых пограничными частями Азербайджанского округа по ликвидации пограничной охраны Ирана» от 4 сентября 1941 г. (ЦГАППОД АР, ф1, оп.89, д3, л36—39);

2. Начальник особого отдела НКВД СССР по ЗакВО Рухадзе — М.Д.Багирову. Специальное сообщение от 13 сентября 1941 г. (ЦГАППОД АР, ф1, оп.89, д2, л13).

Наступлению советских армейских соединений предшествовали действия пограничников, которые утром 25 августа стремительно атаковали пограничные заставы иранцев и нарушили связь вдоль границы. В августе 1941 года при обеспечении ввода советских войск в Иран пограничники уничтожили 126 пограничных постов, 16 гарнизонов и 13 жандармских управлений. (Из истории ПВ).

(материалы предоставил А. Слободянюк)

* * *

Накануне войны была сформирована 30 стрелковая дивизия войск НКВД СССР по охране железных дорог.

Интересен тот факт, что после ряда переформирований часть гарнизонов дивизии располагались на участке государственной границы СССР с Ираном, Турцией и оказывали содействие 39 Ленинаканскому, 41 Нахичеванскому пограничным отрядам НКВД в охране государственной границы. 25 августа 1941 года подразделения 1 отделения батальона участвовали в вводе Советских войск в Северный Иран, а с 26 августа 1941 года части этой дивизии приступили к охране иранской железной дороги на участке Джульфа-Тавриз.

Полностью материалы о 30 СД можно прочитать на интернет-сайте «Наш Баку».

ПОСТ 29

Исторические материалы, часть 3/2

В Центральном пограничном музее (бывш. Центральный музей пограничных войск) находятся на хранении исторические материалы по 41 Нахичеванскому пограничному отряду. Материалы составлялись в разные годы совместным трудом офицеров штаба и политотдела пограничного отряда. Отдельные положения этих материалов представляются вашему вниманию на страницах этого сборника.

часть 3/2 (1941 — 1945гг)

Озверелые фашистские банды, нападая на СССР с запада, стремились создать плацдарм для вторжения на нашу родину с Ближнего Востока — с территории Иранского государства.

Под маркой «туристов», «инженеров» и «учёных» гитлеровцы задолго до начала войны с СССР буквально наводнили Иран махровыми шпионами, террористами и диверсантами. Они разъезжали по стране, создавая осиные гнёзда шпионских организаций, готовя плацдарм для нападения на Советское Закавказье, на город нефти — Баку.

Особенно напряжённой была обстановка на границе в то время, когда немецкие войска захватили Северный Кавказ и рвались к Баку, когда на территории Нахичеванской АССР выбрасывались на парашютах фашистские лазутчики.

В связи с угрозой вероломного нападения со стороны Ирана на заставах началось широкое строительство оборонительных сооружений силами пограничников. За короткий срок заставы превратились в прочные опорные пункты. Усилилось боевое обучение личного состава с учётом опыта первых боёв.

Советское правительство после неоднократных предупреждений Иранскому правительству на прекращение деятельности германских фашистов на территории Ирана, согласовав свои действия с союзниками и руководствуясь 6 статьёй советско-иранского Договора 1921 года, 25 августа 1941 года отдало приказ ввести войска Красной Армии на территорию Ирана, чтобы предупредить захват Ирана немцами и обеспечить тем самым свой тыл и пути снабжения через порты Ирана.

Пограничники Азербайджана с честью выполнили боевой приказ командования, расчистив пути частям Красной Армии для перехода в Иран. В этом деле немалую роль сыграли пограничники 41 погранотряда.

Перед Нахичеванским пограничным отрядом были поставлены задачи: захватить или уничтожить иранские пограничные посты, резиденцию погранкомиссара и его помощников, управление полиции и жандармерии, телеграфные и телефонные станции и этим обеспечить беспрепятственный переход границы на участке отряда частями Красной Армии.

В то время против отряда имелось 17 иранских пограничных постов, резиденции пограничного комиссара, двух его помощников, три полицейских управления, один пост по охране железнодорожного моста и таможня.

Для ликвидации этих объектов были созданы и приведены в боевую готовность 17 оперативных групп, в каждую из них были назначены политруки.

Работники политотдела отряда были распределены по отдельным участкам работы: ст. инструктор пропаганды — ст. политрук Ермошин, ст. инструктор орг-парт. работы — политрук Богданов были командированы на 1 и 3 погранучастки для оказания помощи командирам и политрукам комендатур в выполнении боевого приказа командования. Пом. нач. политотдела по комсомольской работе мл. политрук Липкин был назначен политруком опергруппы заставы №12.

25 августа 1941 года в 05.20 оперативные группы пограничников форсировали реку Аракс и одновременно приступили к выполнению боевого приказа.

Подойдя вплотную к иранским постам, они встретили вооружённое сопротивление, но решительными и энергичными действиями к 06.30 25 августа 1941 года все иранские посты были полностью ликвидированы. Захвачены переправы через реку Аракс в Джульфе и Шахтахтах, полицейские управления, таможня, резиденция погранкомиссара и его двух помощников. Боевая задача выполнена в срок и полностью.

В результате умелых боевых действий оперативных групп были захвачены в плен погранкомиссар, два помощника погранкомиссара с их секретарями, начальник полицейского управления, 6 офицеров, 13 унтер-офицеров и 115 солдат. Убито: 1 офицер, 3 унтер-офицера и 26 солдат.

Захвачены следующие трофеи: 1 ручной пулемёт, 111 винтовок, 29 револьверов и пистолетов разных систем, 6610 винтовочных патронов, 2159 патронов для пистолетов и др.

Для ликвидации иранского поста Арапляр, полицейского управления, резиденции помощника погранкомиссара и захвата переправы через реку Аракс в районе станции Шахтахты, отрядом была скомплектована и сосредоточена на заставе №8 (в настоящее время застава №7) оперативная группа под командованием начальника штаба комендатуры старшего лейтенанта Кулак.

Выполняя боевой приказ, пограничники скрытно переправились через реку Аракс и стали окружать здание полицейского управления, где находились иранские солдаты. Подпустив пограничников на близкое расстояние, иранский часовой, охранявший полицейское управление, открыл по ним огонь из винтовки и ранил зам. политрука Логунцова. В это время из окон полицейского управления иранские солдаты также открыли по советским пограничникам сильный огонь из винтовок.

Дальнейшее продвижение наших пограничников оказалось невозможным, этому продвижению больше всего мешал огонь, который вёл иранский часовой. Надо было заставить замолчать часового, чтобы получить возможность приблизиться к зданию и выполнить боевой приказ. Яростное сопротивление иранских солдат и ранение товарища ещё больше сплотило ряды пограничников оперативной группы, ещё больше усилилась ненависть к врагу и каждый пограничник был полон решимости быстрее выполнить боевой приказ, уничтожить врага.

Начальник оперативной группы старший лейтенант Кулак двумя короткими меткими очередями из автомата снял часового, после этого пограничники энергично приблизились к полицейскому управлению, окружили его и ворвались в здание. Находившиеся в здании иранские солдаты сдались в плен.

При занятии иранского поста Арапляр нашими пограничниками противник также оказал яростное сопротивление, но был ликвидирован, пост Арапляр занят. Одновременно были заняты мост через реку Аракс, резиденция пом. погранкомиссара и почта.

В результате боя оперативная группа пограничников захватила в плен: помощника погранкомиссара, его секретаря, трёх унтер-офицеров, 14 солдат, 4 солдата были убиты. Со стороны наших пограничников потерь не было. Боевой приказ пограничники под командой старшего лейтенанта Кулак выполнили точно и в срок.

В составе этой группы находился комсомолец, агитатор заставы рядовой Семикоз Н. И. При выполнении боевого приказа Семикоз действовал умело, решительно, энергично, своим примером воодушевлял всех пограничников группы. Несмотря на сопротивление противника, рискуя жизнью, Семикоз незаметно подполз к помещению жандармского поста и бросил в дверь гранату, тем самым вызвал замешательство среди жандармов, которые находились в помещении и вели огонь по нашим пограничникам. Семикоз первым ворвался в помещение жандармского управления и обезоружил двух жандармов. После ликвидации жандармского поста рядовой Семикоз получил приказание: вместе с рядовым Яковенко вести наблюдение за прилегающими к жандармскому посту зданиями и территорией, прилегающей к ним, обеспечить своими действиями дальнейшее выполнение боевого приказа остальными пограничниками.

В данном случае от них требовалось бдительное несение службы. Высокая чекистская бдительность — есть основное качество пограничника. Семикоз и Яковенко это хорошо понимали, они внимательно стали наблюдать. Вскоре пограничники Семикоз и Яковенко заметили двух мужчин в гражданских костюмах, пробирающихся к окраине селения Алапляр. Семикоз принял решение — задержать их. Смелыми и решительными действиями Семикоза и Яковенко эти лица были задержаны. В лице задержанных оказались помощник пограничного комиссара по Араплярскому участку и его секретарь, переодетыми в гражданские костюмы.

При захвате иранского поста Арапляр умело действовал старший сержант Евдокименко. Он энергично руководил своей группой и, несмотря на сильный огонь противника, окружил полицейское управление, захватил его личный состав. Указом Президиума Верховного Совета СССР Евдокименко награждён медалью «За отвагу».

На оперативную группу, действовавшую в районе Джульфы, командованием отряда была возложена наиболее важная и ответственная задача по захвату Джульфинской переправы и ликвидации шести вражеских объектов.

Оперативной группе для выполнения боевого приказа была оказана помощь одной артиллерийской батареей и несколькими танками из состава частей Советской Армии.

В указанный боевым приказом срок пограничники вместе с танками форсировали реку Аракс и направились к вражеским объектам.

При подходе к ним пограничники встретили вооружённое сопротивление противника, но в результате умелых и энергичных действий боевой приказ был выполнен в течение 25 минут. Были ликвидированы погранпост Джульфа и пост по охране железнодорожного моста, захвачены: переправа через реку Аракс, резиденция погранкомиссара, полицейское управление, таможня, тюрьма и почта.

Исключительно смело и решительно действовали пограничники мангруппы под командованием лейтенанта Старченко, ликвидировавшие иранский погранпост.

Лейтенант Старченко и сержант Мишатин, невзирая на вооружённое сопротивление со стороны вражеского поста, увлекая за собой пограничников, ворвались во вражеский кордон и решительными действиями захватили весь личный состав в плен, не допустив ни единой потери в личном составе своей группы.

В результате боя оперативная группа в целом захватила в плен: погранкомиссара, двух офицеров, одного унтер-офицера, двух полицейских чинов, 30 солдат, кроме того было убито 11 солдат, захвачены трофеи. Потерь и ранений в личном составе оперативной группы не было.

В составе оперативной группы наших пограничников, действовавших по захвату Джульфинской переправы и вражеских объектов в этом районе, энергично, умело и решительно действовала группа связистов во главе с командиром взвода связи комендатуры комсомольцем Красковым А. П.

Умело форсировав реку Аракс, связисты-пограничники скрытно подошли к назначенному месту, нарушили телеграфно-телефонную связь, идущую из иранской Джульфы на Тавриз и Хой, тем самым противник своевременно был лишён необходимой для него связи. После этого правильно распределив свои силы, связисты-пограничники захватили почту, телеграф и узел связи железнодорожной станции, уничтожив при этом одного унтер-офицера, который оказал сопротивление, и захватив одного пленного.

Используя захваченные у противника средства связи, Краснов быстро организовал и наладил связь со штабом комендатуры и между действующими группами.

Также умело и решительно по захвату иранских постов действовали и другие оперативные группы пограничников Нахичеванского отряда. Вот несколько примеров действий пограничников.

Старший сержант Семёнов В. А., кандидат в члены ВКП (б), агитатор заставы, действуя в составе оперативной группы по захвату иранского погранпоста Нижние Сиары проявил исключительную смелость, отвагу и своими положительными действиями увлекал за собой остальных пограничников. Иранский пост Нижние Сиары был обнесён высокой глинобитной стеной. Для того, чтобы проникнуть во двор поста, необходимо было проделать проход в стене, проломить стену. Медлить было нельзя, боевой приказ нужно было выполнить в срок, и Семёнов первый начал делать пролом в стене. Когда было готово, Семёнов проник внутрь двора, но в это время противник, засевший в верхнем этаже погранпоста, открыл огонь по смелому пограничнику и пролому в стене, не допуская тем самым остальному составу группы проникнуть во двор.

Семёнов, рискуя жизнью, быстро пробежал обстреливаемое пространство и первый вбежал в нижний этаж здания поста. Под огнём противника Семёнов по лестнице проник на второй этаж и бросил две гранаты в комнату, где засели иранские солдаты. Воодушевлённые героическим подвигом старшего сержанта Семёнова, пограничники, несмотря на стрельбу противника, по одному просачивались в пролом в стене и спешили на помощь своему товарищу.

От взрыва двух гранат противник пришёл в замешательство. Этим воспользовался отважный пограничник и с двумя подоспевшими на помощь товарищами ворвался в комнату, где находились иранские солдаты и, угрожая оружием, заставил их прекратить сопротивление. Противник сдался в плен.

Рядовой Глазков А. П., кандидат в члены ВКП (б), агитатор заставы действовал в составе оперативной группы по захвату иранского поста Кямбар-Кент. Своими действиями пограничник Глазков показал пример всем остальным пограничникам, как нужно вести себя в бою. Когда вражеские часовые открыли по наступающим пограничникам ружейный огонь, Глазков метким выстрелом из винтовки тяжело ранил одного из них. Не теряя времени, вместе с лейтенантом Зеленовым, с риском для жизни, он пробежал обстреливаемое противником пространство и бросил в помещение поста гранату. Взрыв гранаты воодушевил всех пограничников оперативной группы и они быстро подбежали к зданию поста. Но в это время пограничник Глазков был уже в помещении поста. Он обезоружил засевших там иранских солдат и унтер-офицеров.

Младший сержант Галкин проявил храбрость и наход-чивость при ликвидации полицейского поста в селении Мараза. Он первым ворвался в помещение поста и обезоружил дежурного жандарма. Весь личный состав поста был захвачен в плен.

При выполнении боевой операции по обеспечению перехода частей Красной Армии в Иран смертью храбрых погибли: политрук Стручков, командир отделения Ахишмин, рядовой Сытник. Они, как патриоты своей Родины, отдали свою жизнь во имя победы над врагом. (Примеч. С. Прудько: в «Книге Памяти пограничных войск» есть сведения на двух погибших, которые я привожу далее).

Выполнению боевой операции предшествовала большая партийно-политическая работа. В составе всех оперативных групп участвовало 465 человек, из них: коммунистов 100 человек, комсомольцев — 284, беспартийных — 81.

За успешное выполнение боевого приказа по указанию Военсовета 47 Армии представлено к правительственной награде 49 военнослужащих отряда, поощрено 159 человек.

ПОСТ 30

К истории ввода советских войск на территорию Ирана в 1941 году

По повестке и по призыву Автор Ю. Мухин

Оглавление:

По повестке и по призыву.

Не в коня корм.

Мой ослепительный миг.

Мои дела военные.

Это вам не 41-й!

Отец.

Н. И. Близнюк

Это вам не 41-й!

Обращаюсь к Вам от имени моего дяди Н. И. Близнюка, т. к. он по причине своей природной скромности вряд ли когда-либо сделает это сам, а ведь ему уже пошёл девятый десяток. Природу не остановишь, время уходит, а вместе с ним уходят и люди, являющиеся бесценными носителями информации о Великой Отечественной войне, и не только носителями, но и непосредственными участниками тех, уже далёких, исторических событий.

Н. И. Близнюк является мужем сестры моего отца Ф. И. Печеника. Я впервые с ним познакомился в 1955 году, будучи десятилетним пацаном. Все мальчики тогда жили героизмом прошедшей войны, участники военных детских игр делились на «наших» и «немцев», но только в начале 60-х годов, когда мой интерес к войне стал всё больше познавательным, я стал обращать внимание на рассказы дяди о войне как о ежедневной, тяжеленной и, скажем так, очень грязной работе. Встречались мы нечасто, шло время, однако в воспоминаниях эпизодов войны дядя никогда ничего не добавлял и не убавлял, как будто это происходило с ним буквально вчера, и до меня постепенно доходило, что всё это является истинной картиной войны, расходящейся с историей, написанной генералами, и официальной версией партноменклатуры.

Я сам являюсь давним читателем Вашей газеты, в меру сил и возможностей — пропагандистом идей АВН и, что самое главное, по существу этого письма, целиком и полностью поддерживаю идею написать историю Великой войны, основываясь на материале её непосредственных участников («один бой»), а не завравшихся бездарных генералов-полководцев.

Именно поэтому я и убедил дядю написать свои воспоминания о войне, и всё остальное сделать самому. Записи свои он делал долго, в течение года, а когда закончил и мы с ним встретились, то он попросил меня оставить подлинники ему. По этой причине я высылаю ксерокопии его тетрадей. Таким образом, материал у Вас есть, и Вам решать, как его использовать. В рубрике «Один бой» можно на выбор поместить несколько эпизодов. Пусть Вас не удивляет, что с воспоминаниями Н. И. Близнюка я обращаюсь непосредственно к главному редактору. Я знаю Ваш интерес к войне, к использованию техники и вооружения, к тактическим действиям воюющих сторон. Кроме того, заслуживает внимания проблема дезертирства в армии: отставание от отступающей армии в сёлах с вдовами, самострелы, самообморожения.

Если у Вас или Ваших помощников найдётся время прочитать присланный материал, то Вы можете найти в нём много интересного. Например: военные действия наших войск в Иране, подготовка и боевые действия горно-вьючной артиллерии, боевое применение пушки «ЗИС-3», совместные тактические действия танков и самоходных артиллерийских установок (САУ), боевая работа ремонтников танков и САУ.

А. Ф. ПЕЧЕНИК

Что ни делается, всё к лучшему

В верности этой пословицы я убедился лично, а дело было так. В 1938 году, будучи студентом Нежинского техникума механизации сельского хозяйства, решил стать лётчиком, прошёл медкомиссию, подал заявление в авиационное училище, пришёл вызов, и я поехал к родителям рассказать, что буду учиться на лётчика. Отцу я и раньше об этом говорил, на что получил ответ: кончишь техникум, получишь документы, а после — хоть к чёрту в зубы.

Поезд приходил ночью, идти до дома 10 км. Я не стал дожидаться рассвета, пошёл один. В деревню входил, когда ранние хозяйки уже доили коров, в избах горели каганцы. Наш дом был на противоположной части деревни, и мне ещё предстояло пройти пару километров. Подхожу к дому, в окнах огонёк, дверь не заперта, в избе удручающая атмосфера; дед ходит по хате в сапогах, бабушка сидит на припечке, плачет, мать вся в слезах у колыбельки дочери. Спрашиваю, что случилось? Мать сквозь слёзы — отца забрали. Тогда многих брали. Для меня был страшнейший удар: что будет с отцом, дадут ли окончить техникум и, конечно, это конец моей лётной карьере — мандатная комиссия в училище не пропустит.

В училище не поехал, из техникума не выгнали, отца продержали в тюрьме 11 месяцев и весной 1939 года выпустили. Никому о том, что случилось с отцом, я не говорил. Боялся. Закончил третий курс техникума. Меня вызывают в военкомат, и военком чуть ли не в приказном порядке говорит: поедешь в Харьковское бронетанковое училище. Я ему говорю: «Мой отец арестован, я, как сын врага народа, в офицеры не гожусь». — «Мы знаем, он реабилитирован, и ты поедешь», — в ответ. «А было постановление правительства, чтобы с последнего курса не брать в армию», — настаиваю я.

После ещё раза два вызывали в военкомат, угрожали, уговаривали, но я отказался, и тогда военком сказал: «Смотри, ты ещё об этом пожалеешь, загоню тебя туда, где Макар телят не пасёт». И загнал. После окончания в 1940 году техникума всем выпускникам было предписано: 15 сентября быть дома по месту жительства. Все мы разъехались механиками по МТС, поработали по 2—3 месяца, но 15 сентября я был дома. За сентябрь-октябрь призыв окончился, а я один на всё село сижу без дела.

В конце октября повестка: прибыть в Нежинский райвоенкомат 1 ноября. Приехал, людей немного, все незнакомые, с техникума никого. Назавтра — в вагоны и поехали, везли нас семь дней, высадились в г. Нахичевани. И правда, телят я там не видел и пастуха Макара тоже. Так я стал солдатом 80-го горно-вьючного артполка 304-й горно-стрелковой дивизии. В полку было два дивизиона, я попал во второй, а во втором дивизионе была 4-я учебная батарея. Моя должность «средний унос», в подчинении две лошади: конь Писарь и кобыла Поза. Муштра в нашей учебной была особая. Мы за два года службы должны были выйти лейтенантами запаса, все были со средним и незаконченным высшим образованием. Из всех родов войск тяжелее горно-вьючной артиллерии я не знаю: щётки и скребницы из рук не выпускаешь, мало того, после каждого выезда лошадь моешь с мылом — не дай бог, командир в гриве или хвосте увидит перхоть, наряд или губа обеспечены. Выучка доходила до автоматизма — едем галопом с пушками, команда: «На вьюки!» За 4 минуты 20 секунд мы уже идём колонной, пушки уже разобраны и на спинах лошадей. Для каждой части пушки специальные сёдла. У всего расчёта по лошади, у ездового — по две. Ещё быстрей собирали пушки по команде: «С вьюков!» Пушки калибра 76 мм, но короче ствол. Намного меньше «ЗИС-3», полевой пушки.

В наряд ходили чуть ли не через день. Не любили ходить на кухню и дежурным на каптёрку. Любимый наряд был на «бильярд» — дневальным по конюшне. Там вместо кия — метла, а из начальства — дежурный по части, который не так часто наведывается на конюшню. Три раза в день покормишь, попоишь, почистишь и остаётся немного времени на отдых. Дисциплина в то время была строжайшая — маршал Тимошенко сказал, всё будем делать, как делается на войне. Из Нахичевани после принятия присяги нас перевели в кишлак Хок у подножья гор. Жили в дощатых неотапливаемых домиках по 10 человек: 5 наверху и 5 внизу. Зимой порою сапоги примерзали к полу, летом жара. В столовую, как бы мы ни уставали, строем и с песнями. Перед столовой у дверей стоял кто-нибудь из медицины и буквально впихивал каждому в рот таблетку акрихина. Кормили хорошо, но летом не съедали всё и худели, зимой не хватало еды и поправлялись. Обмундирование давали на 8 месяцев, но уже на 5-6-й месяц у гимнастёрок отпадал воротничок, у брюк поясок отгнивал, и старшина не успевал выдавать иголки, нитки, тряпки с остатков прежнего обмундирования, и мы скрепляли части обмундирования сами. С занятий приезжаем, спины у солдат белые — это высохшая соль от пота. Кино и радио у нас отсутствовали, привозили запоздавшие газеты, и их в свободное время зачитывали до дыр. Где-то в начале июня обратили внимание на опровержение ТАСС, где иностранная пресса предрекала скорую войну СССР с Германией. Наше правительство всё это отвергало и объясняло перемещение наших войск переводом в летние лагеря. Произошёл спор: одни говорили, что никакой войны не будет, мол, мы так сильны, что и в песнях поём: «Мы войны не хотим и врага разобьём на его же земле одним ударом». Другая, меньшая часть, с которой был и я, верили в скорую войну, судя по небольшим заметкам в нашей прессе о том, что и немцы скопили много техники и войск на нашей границе.

Каждый вечер старшина строил батарею и раздавал наряды. 21 июня в субботу на вечерней поверке ждём «подарков» от старшины, и каждый хочет, чтобы его пронесло от наряда, ведь в воскресенье хоть немного отдохнёшь, а если в наряд, то только не в каптёрку или столовую. Чем-то я старшине не угодил, и 21 июня мне и ещё одному другу досталась каптёрка.

Каптёрка представляла собой глинобитное полуподвальное помещение, состоящее из двух отделений: в одной части было имущество старшины, в другой, с двумя маленькими окошечками, стояли кровать и столик — это был рабочий кабинет и спальня старшины. Крыта каптёрка, как и все строения, глиной на плоской крыше.

Дневальные весь день на глазах у грозного старшины: чтобы он дал хоть минуту свободы, такого не бывает — у него много уздечек, стремян, шпор. Даёт тебе тряпку, что-нибудь из этих ржавых изделий — сиди, бери песок в тряпку и чисть до блеска. И так без конца. Утром после подъёма мы помчались в каптёрку, старшина дал нам задание, а сам куда-то ушёл. Мой напарник пошёл с нашей батареей на завтрак, я — после его возвращения. На обед он тоже пошёл первым, вскоре возвращается и говорит: «ВОЙНА!» Когда я подошёл к столовой, то увидел непривычную картину. Солдаты и офицеры стоят кучками, как-то напряжены, и разговоры идут, конечно, о войне. Захожу в столовую, там та же картина — мало кто за столом, большинство стоит в проходах и говорит о войне.

Я всё это слушаю, но сел за стол, там уже стоят полуостывшие бачки с первым и вторым блюдами, помню, что на второе была каша с колбасой. Колбаса у нас в меню была часто. Я сколько хотел, столько и съел второго и, переходя от одной группы к другой, выслушал всё, что было известно нам на то время, а все известия пришли в полдень из штаба дивизии.

Наперёд скажу, в чём права та пословица: все выпускники техникума, кроме меня, служили в войсках возле западной границы, там их и застала война, часть из них погибла сразу, часть попала в плен, а я в наказание служил на иранской границе, попал на западный фронт спустя три месяца, когда наши войска уже, как говорится, немного очухались и потери на фронте стали меньшими.

В «Дуэли» №32-2003 г. стали публиковаться воспоминания участника Великой Отечественной войны Н. И. Близнюка под названием «Самоходчик». Память, видимо, подвела ветерана, так как 80-й горно-вьючный артиллерийский полк (командир майор В. Г. Сухоруков) в то время входил в состав 76-й горно-стрелковой дивизии (а не 75-й, как в «Дуэли» №33) Закавказского военного округа. В рядах этой дивизии начал службу, участвовал в Иранском походе, а затем и принял боевое крещение в сентябре 1941 г. Н. И. Близнюк.

В 1942 году части 76-й стрелковой дивизии по железной дороге перебрасывались к Сталинграду. В районе станции Клетская, куда должна была прибыть 76-я, находился хорошо укомплектованный 817-й артиллерийский полк. Обстановка не позволяла переместить его к городу Серафимовичу, где сосредотачивалась 304-я стрелковая дивизия. Поэтому командование 21-й армии и решило прибегнуть к обмену артполками.

Так, лишь в 1942 году 80-й артиллерийский полк вошёл в состав (той самой) 304-й дивизии. Позднее 304-я стала 67-й гвардейской стрелковой дивизией, а 80-й артиллерийский полк стал 138-м гвардейским арт. полком. (Алексей Ванеев).

Артиллерийское орудие тащили 3—4 пары лошадей (в зависимости от тяжести пушки), каждая пара называлась «уносом», на спинах левых лошадей сидели солдаты, управлявшие ими, их должность тоже называлась «уносом».

Призыв

На второй день многие, в том числе и я, подали рапорт в штаб полка, чтобы нас отправили на фронт. Нас выслушали, сказали — не торопитесь, всему своё время. Прошло ещё 2—3 дня, и вдруг меня вызывают в штаб. Радости было много — думаю, и я хоть немного повоюю. А вышло вот что — меня назначили адъютантом неизвестного мне старшего лейтенанта, ему дали большие полномочия, и мы поехали в г. Микоянабад на мобилизацию. Микоянабад — небольшой городишко высоко в горах. Нас подбросили в Наришенью — это железнодорожная станция и большой населённый пункт, там старший лейтенант мобилизовал машину-кинопередвижку, меня посадили в будку, лейтенант сел в кабину и поехали. Ехали долго по серпантину, всё вверх и вверх, по бокам скалы, временами приближались к глубокому обрыву, там шумит река Арпа-Чай, а сзади на западе всё время видна гора-красавец Арарат, левей — большой иранский Арарат, справа что-то невзрачное — турецкий Арарат. Иранский Арарат всегда в белой шапке, которая к зиме всё увеличивается, опускаясь по плечи, и вечно над вершиной Арарата, как нимб, висит белое облачко. В Микоянабад приехали под вечер, я остался на улице около военкомата, старший лейтенант, собрав всю власть города, проводил мобилизацию. Туда прибывали и представители других родов войск. Городок был встревожен, ведь решалась судьба многих людей.

Хоть я там и пешка самая маленькая, но меня окружили жители, стали расспрашивать, что и как, в том числе — в каких войсках служишь? Гордо ответил: в артиллерии, это самый безопасный род войск, мол, пушка стоит далеко в тылу и громит врага. Сам рассказываю, а есть хочется, вот тут один армянин и спрашивает: «Ты, солдат, кушать хочешь? Вон напротив ресторан». Но мой карман давно забыл, что такое деньги, я замялся, а мне уже гуртом говорят: «Ты не волнуйся, пойдём, покушаешь». Мне неловко, но пошёл, накормили досыта, до отвала, спасибо им. Переночевал я в какой-то гостинице, утром меня опять накормили, вызывает лейтенант и говорит: «Вот твоя команда — столько-то людей, повозок, лошадей — бери, веди их в полк».

Я ехал впереди своей команды на одной из повозок, а по дороге шло много других команд. Узнав, что я артиллерист, ко мне приставали всё новые люди, и оказалось, что в полк со мной прибыло вдвое больше и людей, и лошадей, и повозок. В основном это были азербайджанцы и армяне, большинство из них по-русски не разговаривали.

В нашу батарею попало 20—25 азербайджанцев и человек 5—7 армян. Азербайджанец Касимов хорошо говорил по-русски, работал в торговле каким-то начальником, хорошо запомнился армянин Акопян, тоже знавший русский язык.

Жизнь солдатская продолжалась, занимались тем, что нам прикажут, а вести, хоть и с опозданием, приходили всё тревожней и тревожней, да и с иранской границы тоже не было радости — ходили слухи, что немец хочет войти в Иран и через него на наш Кавказ, захватить Баку и лишить страну нефти.

Где-то в конце июля дивизия ночью по тревоге снимается с насиженного места и выезжает к границе — к реке Араке, благо это недалеко. Разместились в ущельях, чтобы не было видно нас с той стороны. Правда, лошадей-то у нас сотни и поить их где-то надо. Поступила команда замаскироваться: полотенцем, как чалмой, обмотать голову, снять гимнастёрку и — на водопой в Араке — это всё равно, что страус голову в песке прячет. Постояли здесь недельки две-три.

Если помните, тогда комиссар был главней командира. В один из вечеров меня вызывают к комиссару батареи. Явился, доложил, команда — седлай лошадей, поедем. Едем: он впереди, я следом, подъезжаем к большой землянке, рядом коновязи и много нас, адъютантов. Оказалось, это штаб дивизии. Наше дело солдатское: курим козью ножку, обмениваемся мнением, ждём дальнейшей команды. Где-то уже к полуночи выходят комиссары и командиры, садимся на коней, комиссар мой впереди, я следом. Он все время поворачивается, вижу — что-то хочет сказать, но не решается. Потом позвал меня, а когда я поравнялся, он шёпотом и говорит: «Завтра утром открываем огонь и переходим границу, только смотри — это секрет, никому ни гу-гу».

Приехали на батарею, я привязал лошадей и лёг вздремнуть, но прежде своему ближайшему другу по секрету величайшему сообщил то, что услышал. Стало легче на душе, и я уснул.

Где-то в 5 утра меня толкает ездовой с хозблока и говорит: «Спишь и не знаешь, ну я тебе по секрету скажу, только ты никому не говори…» — и сообщил то, что я сказал своему другу час тому назад.

Иран

В шесть утра, как решило командование, должен был пролететь самолёт в сторону Ирана, и мы должны открыть огонь, но уже семь, восемь, лежат протёртые снаряды, расчёты волнуются у пушек, а команды «огонь» нет. Пообедали, поступила команда «отбой», идём в Иран, а он вон там — за рекой. Переходили вброд, река неглубокая, быстрая, одну пушку вода перевернула, брюки поснимали, так что на том берегу очутились полусухими. Отдохнули, освоились немного, прошли вглубь территории, а тут и ночь. На второй день, после завтрака, пушки на вьюки, и чёрт нас потащил в горы — пошли искать приключений, — а хозвзвод и все тыловые поехали себе спокойно по дороге. В горах было очень трудно, нам дали сухой паёк на 2 дня, мы же еле одолели переход за три. Внизу нас ждала кухня с горячим обедом. Этот поход записали в историю полка. Там было сказано: «Где не бывала нога иранского солдата, прошёл 80-й артполк с матчастью». Ради этого потеряли две лошади с вьюками.

Дальше шли походным маршем по сравнительно ровной местности. У местного населения покупали виноград и всякую снедь диковинную — кто за деньги, кто за невыброшенный, уже сыгравший впустую лотерейный билет. На пути нашем встретился городок Мандора. Стали табором и мы, одежда наша у всех солдат латана-перелатана, одним словом, лохмотья на нас. Пару дней постояли, ждали, когда подвезут новое обмундирование. Оделись с иголочки и стройными колоннами прошагали по главной улице.

Слух был: идём в Тегеран, но, дойдя до города Тавриз, остановились. Другие части пошли дальше, а наша дивизия остановилась табором в военном городке иранцев.

Их солдат мы не видели, а иранские казармы — это бесконечные ряды глиняных, с плоскими крышами мазанок, их вооружение, принадлежности — это что-то архаическое, дикое для наших глаз. Там я заболел тропической малярией, температура поднялась до 41 °С, а мне холодно, весь дрожу. Недалеко от нашей батареи в одной из мазанок был наш госпиталь, скорее санчасть, туда меня и определили. Проглочу таблетку хины или акрихина — легче, если нет, то ровно через 48 часов начинается приступ.

Через несколько дней прибегает товарищ и говорит: «Завтра утром мы уходим в Россию». Больных не выпускают, но я — через окошко и в батарею, примостился на лафет и поехал домой. Домой ехали другой дорогой, уже через Джульфу, где был мост через Араке.

На сутки заехали в то место, где мы переправлялись в Иран и были свидетелями расстрела двоих дезертиров-азербайджанцев. Был приказ — отсутствие 24 часа в части считается дезертирством. До 1935 года граница между Ираном и СССР была открыта, здесь Нахичеванская АССР, по ту сторону реки — Иранский Азербайджан. Когда границу закрыли, то по разные стороны остались брат, сестра и т. д., и когда мы вошли в Иран, многие отлучались к своим. Вот двоих, для примера, и расстреляли. На следующий день мы уже были у своих домиков в кишлаке Хок.

Первый бой.

Через несколько дней приказ — ехать своим ходом в Нахичевань. Там сами погрузились в «телятники», пушки — на платформу, лошади и мы в вагоны — и покатили на северо-восток, чтобы попасть на запад. На третьи сутки сгрузились на окраине Сталино, нынче Донецк, привели малость себя в порядок, выбросили горно-вьючные приспособления, командование определило, куда нас кинуть, опять вагоны, опять в путь, и уже около Харькова попали под первую бомбёжку, неудачную для немцев — обошлось без жертв и повреждений.

(С полным содержанием книги можно ознакомиться на интернет-форуме «Великая оболганная война»)

ПОСТ 31

Ленд-лиз — маршрутом через Джульфу

Bad News

«2010» Май» 3» Ленд-лиз.

Как нас Американцы с Британцами «спасли».

Помощь странам, противостоящим нацистской Германии, президент США Франклин Делано Рузвельт сравнил со шлангом, который лучше дать при пожаре соседу, когда пламя грозит перекинуться на ваш дом. Но идея ленд-лиза (от слов lend — давать взаймы и lease — сдавать в аренду, внаём) принадлежала вовсе не ему.

Она возникла в министерстве финансов США осенью 1940 года, когда юрисконсульты этого министерства Э. Фоли и О. Кокс обнаружили в архивах закон 1892 года, принятый ещё при президенте Бенджамине Гаррисоне. Сдув с него пыль, они прочитали, что военный министр США, «когда по его усмотрению это будет в интересах государства, может сдавать в аренду на срок не более пяти лет собственность армии, если в ней не нуждается страна».

На основании своей находки Фоли и Кокс подготовили билль, то есть законопроект о ленд-лизе, который в январе 1941 года они внесли в Конгресс США. На удивление быстро Палата представителей и Сенат его утвердили, и уже 11 марта 1941 года его подписал президент. Так этот билль стал законом США.

По ленд-лизу в нашу страну пошёл нескончаемый вал грузов, от пижонских офицерских сапог с ковбойской строчкой по голенищу до танков и самолётов.

До сих пор мы считаем, что союзники поставляли нам всё ненужное, залежавшееся на складах. И вспоминаем, как сам Черчилль однажды обмолвился: «У танка, названного моим именем, недостатков больше, чем у меня самого». Но позвольте, ленд-лизовскую технику принимали наши комиссии. И потом, это «Виллис» -то плохой автомобиль?!

В истории ленд-лиза есть ещё одна загадочная страница. 19 сентября 1941 года Черчилль писал Сталину: «Я придаю большое значение вопросу об открытии сквозного пути от Персидского залива до Каспия не только по железной дороге, но и по автомобильной магистрали, к постройке которой мы надеемся привлечь американцев с их энергией и организационными способностями». Однако, широкомасштабные военные действия в районе Персидского залива начались задолго до этого послания. Операцию по захвату иракского порта Басра британские «коммандос» провели ещё в апреле 41-го. И первый ленд-лизовский американский завод заработал там до нападения Германии на СССР!

25 июля в Иран вступили с юга британские войска, с севера — советские. Потери британцев в столкновениях с регулярной армией Реза-шаха Пехлеви составили 22 человека убитыми и 42 ранеными. Наши потери неизвестны. Позднее небольшая территория на юге страны (порт Бушир, провинция Фарс) досталась американцам.

Любопытный факт: группой американских военных специалистов, отправленных в Иран, руководили русские — И. С. Кормилицын и его заместитель Л. И. Зорин. Контролировал перевозки южным путём не кто иной, как Анастас Иванович Микоян — Заместитель председателя Совнаркома СССР.

Ленд-лизовские грузы шли в порты северной оконечности Персидского залива: Басра, Хорремшехр, Абадан и Бандар-Шахпур — где Тигр и Евфрат сливаются в могучую «реку арабов» — Шатт-эль-Араб. Персы зовут эту местность Хузестан (страна арабов), а арабы — Рафи-дейн, что переводится как «два источника жизни» или «вода и пальма». Теперь этой колыбели цивилизаций предстояло поработать кузницей Победы в чужой войне.

Сухопутный путь из этого района был в то время один — из Бандар-Шахпура по Трансиранской железнодорожной магистрали через Ахваз и Кум до Тегерана. Мало-мальски развитой транспортной сети между пограничными портами Ирака и Ирана не существовало.

В ходе подготовки к приёму ленд-лизовских грузов порты в Хорремшехре, Бандар-Шахпуре и Басре были реконструированы. От Ахваза спустилась на юг к Хоррем-шехру железнодорожная нитка с ответвлением к иракскому селению Танума (на левом берегу Шатт-эль-Араб, напротив Басры). Американская строительная фирма «Фолспен» накатала от Танума шоссе через Хорремшехр и Ахваз на север Ирана.

Из Бушира первые 50 грузовиков Dodge отправились в СССР 23 февраля 1942 года. Путь оттуда был намного длиннее, чем из северных портов Персидского залива. Через Ширазский проход в горах Загрос и город Исфахан колонна двинулась на дальний северо-запад страны, в Иранский Азербайджан. На отрезке Миане — Тебриз прошла высокогорные перевалы и прибыла на территорию СССР через советскую и иранскую Джульфу — пункт на границе Ирана и Нахичеванской АССР.

Дальнейший маршрут движения по территории СССР просматривается из текста вот этого приказа:

ПРИКАЗ ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ПЕРЕГОНА ИМПОРТНЫХ АВТОМАШИН ИЗ г. ДЖУЛЬФЫ В г. ОРДЖОНИКИДЗЕ

№0230 3 апреля 1943г.

Для хранения и использования поступающих через Иран 23 импортных автомашин приказываю:

1. Все импортные машины, сосредоточиваемые в г. Джульфа, перегонять своим ходом в г. Орджоникидзе.

Организацию перегона машин возлагаю на начальника Главного автомобильного управления Красной Армии.

2. Перегонку машин производить по маршруту: Джульфа — Ереван — Казах — Тбилиси — Орджоникидзе. Для чего:

а) Начальнику Главного управления автотранспортной и дорожной службы Красной Армии т. Кондратьеву организовать военно-автомобильную дорогу на участке Ереван — Орджоникидзе, использовав дорожно-эксплуатационные части Закавказского и Северо-Кавказского фронтов.

На ВАДе к 8 апреля 1943 года обеспечить службу регулирования, связь, техническую помощь, заправочные пункты ГСМ и питания личного состава, участвующего в перегоне машин;

б) Начальнику управления снабжения горючим Красной Армии т. Кормилицину к 8 апреля обеспечить содержание запасов ГСМ и тары в г. г. Джульфе, Ереване, Казахе, Тбилиси и Орджоникидзе. На снабжение импортных машин топливом выдавать смесь, состоящую из 20% — «КБ-70» и 80% автобензина;

в) Начальнику ГУПС Красной Армии т. Павлову создать по маршруту следования машин продовольственные запасы из сухого пайка и бесперебойное снабжение продовольствием перегонщиков машин по норме №1 приказа НКО №312 1941 года.

3. Для хранения импортных автомашин и запасных частей к ним сформировать в г. г. Джульфе, Астаре и Орджоникидзе центральные автомобильные склады по штату №032/33, подчинив их во всех отношениях начальнику ГАВТУ КА.

Выдачу машин с указанных складов производить с личного разрешения начальника ГАВТУ.

4. Увеличить военную приёмку автомашин в Джульфе до 17 человек (штат №01/372).

5. Перегон машин возлагаю на командира 1-й автомобильной бригады Ставки Верховного Главнокомандования подполковника т. Гончарова. С указанной целью — штаб 1-й автобригады и 28-й автомобильный полк Ставки Верховного Главнокомандования передислоцировать из г. Калинина в г. Ереван. Кроме того, в состав 1-й автобригады включить 12-й и 18-й учебные автомобильные полки, 12-й учебный автополк передислоцировать из Степанавана в г. Ереван.

6. Командиру 1-й автомобильной бригады при организации перегона автомашин:

а) организовать контрольные посты из командиров штаба в Джульфе, Ереване, на Семёновском перевале, в Казахе, Тбилиси, на Крестовском перевале и в Орджоникидзе;

б) перед началом перегона произвести тщательную рекогносцировку маршрута перегона;

в) для перегона формировать ротные колонны по 80 автомашин, выпуская их поэшелонно (20 машин) с интервалами в 20—30 минут хода.

На бортах машин иметь литеровку колонн, эшелонов и номера машин.

Для поддержания порядка, восстановления и эвакуации машин организовать службу технического замыкания, имея в хвосте каждого эшелона по 2—3 незагруженных автомашины, а в хвосте ротной колонны — подвижные ремонтные средства;

г) суточный пробег автомашин производить в среднем по 150—200 километров, совершая его в дневное время. Через каждые два часа движения организовать привалы по 40—60 минут, во время которых производить технический осмотр машин, устранять недостатки и подтягивать эшелоны и колонны.

На местах ночлегов организовать особо тщательную охрану, тщательный технический осмотр, дозаправку машин, питание и отдых личному составу;

д) на всём маршруте перегона организовать связь и управление, используя местные средства связи.

Ежедневно к 24.00 доносить начальнику Главного автомобильного управления для доклада мне о ходе перегона машин;

е) сдачу машин на центральный автомобильный склад в г. Орджоникидзе производить с шоферами 12-го и 18-го учебных автополков; шоферов 28-го автополка, перегоняющих машины, направлять в Джульфу для перегона последующих машин.

7. Командующему войсками Закавказского фронта генералу армии т. Тюленеву обеспечить материально и оказать необходимую помощь в перегоне машин из г. Джульфы в г. Орджоникидзе.

Зам. Народного комиссара обороны

генерал-полковник А. ХРУЛЕВ

Перегон автомобилей более чем на 2000 км через горы и перевалы, по дорогам и без них оказался делом чрезвычайно сложным. В пути происходила обкатка, а машины шли гружёными до предела — везли запчасти, оружие, продукты, медикаменты.

Порядок был такой — «ленд-лизовские» автомобили союзники через Иран доставляли до пограничного города Джульфа, а непосредственно из самой Джульфы на Кавказ машины перегоняли женские автомобильные батальоны.

Ветеран-шофер П. Демченко вспоминал: «На всю жизнь запомнились мне те 2500 километров по узким горным дорогам, через крутые перевалы с бесчисленными слепыми поворотами, через раскалённую пустыню, окутанную густой пылью, которую не в состоянии пробить никакой свет фар. И всё в темпе: быстрей, быстрей — фронт не ждёт, там ещё тяжелее.

Едва сдали в Джульфе машины и груз, сразу же в обратный путь… Были аварии, диверсии, бандитские налёты. Много наших могил осталось на том пути.

Гибли также иранцы и арабы, помогавшие нам.

Титаническими усилиями за первую половину 1942 года удалось проложить по территории Ирана разветвлённую систему дорог, построить пункты питания, отдыха и технической профилактики, наладить охрану колонн и мест стоянки, что было немаловажно — на дорогах свирепствовали банды и подстрекаемые гитлеровцами дикие племена кашкайцев.

В марте 1943 года надзор за Трансиранской железной дорогой и портами Персидского залива взяли на себя американцы. С середины года заработали сборочные предприятия в местечках Эш-Шуайба (на юго-западе от Басры, Ирак) и Андимешк, что на Трансиранской железнодорожной магистрали. Сразу поток увеличился — с юга стало поступать до 10 000 автомобилей в месяц. Только автосборочный завод в Андимешке отправил в СССР около 78 000 машин — вот что значит американская технология масс-продакшн! Всего же южным путём мы получили две трети ленд-лизовских автомобилей.

ДЖУЛЬФА СОВЕТСКАЯ,

МАШИНЫ — АМЕРИКАНСКИЕ

Сентябрь 1943-го. После харьковского окружения, донской эпопеи, Сталинграда, Старой Руссы и Дорогобужа я получил назначение в военную приёмку на иранской границе. Встречаем машины американской помощи. «Промежуточный» автомобильный склад №403 занимает плоскогорье севернее пограничного посёлка Джульфа Советская. Немного поднимаясь к горам, оно хорошо просматривалось с юга, даже с иранского берега. Автомобили устанавливали по-военному ровными, чёткими рядами. Отсюда их перегоняли во Владикавказ, а потом, по железной дороге, на фронт. В кузовах — медикаменты, тёплая одежда, запчасти для автомобилей и — тушёнка, тушёнка. Та самая, свиная, известная, пожалуй, каждому бойцу и труженику тыла под шутливым названием «второй фронт».

Машины идут к нам колоннами через Иран с Персидского залива: 400, 500, 600 ежедневно. Помню, как в Джульфу прибыло в один день 1000 автомобилей! Число рядов на складе росло. К концу 1943 года их было уже трудно сосчитать. Всё плоскогорье почернело от грузовиков. В это время на перевалах Военно-Грузинской дороги начались снежные заносы, перегонять машины стало трудно.

И вдруг Джульфа оживилась, загудела. Появились дополнительные перегонные батальоны, питание и… два мягких вагона начальства из Управления тыла Красной Армии. К концу марта склад почти опустел. Что помогло? Рассказали: американцы с иранской стороны сфотографировали забитое машинами плоскогорье, снимок отправили президенту Рузвельту. Тот — с укоризненной припиской — Сталину. Подействовало!

(полностью опубликовано в журнале «За рулём» от 01.05.1999 года)

С удалением фронта от границ СССР этот путь потерял своё значение, и в 1945-м ленд-лизовские грузы пошли через Чёрное море. Сборку автомобилей в Иране и Ираке стали сворачивать, предприятия демонтировать. 15 октября 1944 года был выведен личный состав из советского военного лагеря в Эш-Шуайбе. 24 октября прекратили свою деятельность советские приёмщики в Басре. В ноябре 1944 года были собраны последние автомобили в Андимешке, тогда же было ликвидировано советское представительство в Бандар-Шахпуре.

Авторы — Андрей Мятиев, Денис Орлов

Фото — РГАКФД и личный архив Андрея Мятиева

(по материалам журнала «Клуб 4x4», 2’99)

ПОСТ 32

Фронтовики, наденьте ордена…

Просматривая старые фотографии о жизни нашего Нахичеванского пограничного отряда, невольно ловишь себя на мысли о том, что на протяжении многих послевоенных лет в отряде ощущалась атмосфера сплочённости всего воинского коллектива, более того — фронтовой дружбы, товарищества и взаимовыручки. Глядя на сюжеты, запечатлённые моментальной съёмкой, рассматривая лица пограничников, чувствуется стремление офицеров и солдат к поддержанию высокой боевой готовности, овладению мастерством применения боевого оружия, повышению выносливости личного состава, слаженности в действиях при возникновении обстановки на государственной границе.

Во многом вся эта атмосфера вызывалась грозными событиями Великой Отечественной войны, трудностями восстановительного периода первого послевоенного десятилетия, которые сказывались на характере всей пограничной службы. Но в немалой степени существенное влияние на личный состав пограничного отряда, на его отношение к повседневной службе, обустройству границы и быта оказали воины-фронтовики, которые в разные периоды направлялись в наш пограничный отряд. Они прибывали и взамен ушедших на фронт пограничников-нахичеванцев, прибывали и по окончании излечения в тыловых госпиталях после получения тяжёлых ранений на фронте, частично оставались для завершения срока своей военной службы после окончания тегеранских переговоров и вывода советских войск с территории Ирана.

О многих из таких нахичеванцев-фронтовиков мы, к сожалению, не знаем. Лишь крайне редкими находками сведений о них можно поделиться здесь, что я и делаю с большим уважением к нашим сослуживцам — участникам Великой Отечественной войны, которых мы с любовью называем коротким, но ёмким словом — фронтовики.