Бесплатный фрагмент - Земля и звёзды

Несколько подсказок, если вы не читали (или забыли) первую книгу.

Галактическая Федерация, или просто Федерация, — крупное объединение планет и стран, управляется Советом из семи-девяти человек, назначаемых и выбираемых по сложным схемам. Переживает кризис сепаратизма, экономические неурядицы.

Аллой — планета-курорт Федерации с искусственным климатом. После техногенной катастрофы заброшена, считается непригодной для жизни.

Великий мир — империя, по размерам сопоставимая с Федерацией, управляется сменяемыми клонами Единственной Диноры. Восстанавливается после гражданской войны и периода безвластия.

Союз Римециев — объединение тоталитарных миров с выраженной кастовостью. Единого управления нет, во главе отдельных планет и стран стоят гуны — представители аристократических семейств. Отсутствие центральной власти приводит к внутренним конфликтам, перепадам в экономике.

Система Шести Звёзд — объединение мелких планет-государств на границе Федерации. Самая крупная планета — Твантра, основной источник её доходов — добыча терраглиния, высокоценного сырья для химической промышленности. Природные залежи терраглиния расположены в Гранатовых горах.

Уильям Бессинциолли (Бизон) — сапиенс, инженер, осуществивший на орбите Аллоя ремонт станции связи, благодаря чему выжившие в катастрофе были спасены. Автор идеи дороги вокруг ойкумены, впоследствии названной Бизон-бриджем. Разбился в неисправном челноке при возвращении на Аллой.

Тейлор Аквинорский — теарий, бывший эксперт Федерации, угонщик единственного терра-корабля класса «медальон». Согласно пророчеству его учителя, Тейлору предстоит убить загадочного Демона Рассвета.

Луизина Гранатова — альенка, мать наследников горной империи Гранатовых. Попала в катастрофу на Аллое, спаслась вместе с братством бункера, состояла в близких отношениях с Тейлором. Вывезена с Аллоя на «медальоне». Объект интереса спецслужб Федерации. Организатор строительства Бизон-бриджа.

Игориан и Вовкиан Гранатовы — сапиенсы, кузены, совладельцы горного концерна в Системе Шести Звёзд.

Динора Единственная — сапиенс, императрица Великого мира. Во время первой церемонии коронации отказалась от титула, чем спровоцировала гражданскую войну. После периода изгнания пришла к власти при помощи Тейлора.

Николаус Венциус — сапиенс, бывший сотрудник разведки Федерации, оракул Великого мира, тайный муж Единственной Диноры. Друг Тейлора.

ВОЗВРАЩЕНИЕ
*
Визит к ящеру

---

---

Прекрасны сады под светом звёзд.

В них голуби воркуют вечерами.

А утренней зарёй вороны стаей облетают

Ряды склонивших ветви вишен.

Ищут пропитание умные птицы.

Древний мир медленно перемещался в пространстве на достаточном расстоянии от умеренно тёплого солнца. А вокруг старой Гидейры неторопливо кружилась гигантская конструкция. Диковинное многоногое и многорукое чудовище с толстеньким брюшком и маленькой головой вмещало в себя огромное количество всевозможных служб, отделов и подразделений базы Галактической Федерации в секторе Лойны.

На базе царило оживление. К Гидейре приближался огромный транспорт класса «мастодонт», доставивший персоналу новое оборудование, запас продовольствия и разные приятные мелочи жизни. Часть сотрудников базы паковала чемоданы, предвкушая радостный миг расставания с надоевшим местом службы.

В брюхе прибывшего транспорта таился и небольшой кораблик. Незадолго до стыковки кораблик вынырнул из трюма и выполнил сложный манёвр по отходу от станции и транспорта. Получив разрешение диспетчеров Гидейры, «ласточка» скользнула в мутную атмосферу планеты.

Разбросанные по поверхности Гидейры жилые модули составляли обычные улицы и перекрёстки, хотя многие домики стремились остаться на расстоянии от соседей. Население базы росло, расстояния между модулями сокращались с каждым годом, но одно жилище, заметно крупнее остальных, продолжало оставаться в заметном одиночестве.

В этой берлоге обитал Грэгори Штокберг — главный врач базы, эксперт службы безопасности Федерации по вопросам медицины. Желающих поселиться рядом с репоморфом не находилось.

Увидев кораблик, будто упавший прямо перед его домом, Грэг выругался. Хулиганская посадка была своего рода визитной карточкой гостя, и, услышав сигнал от второго входного шлюза, ящер активировал работу нужных устройств, не задав ни единого вопроса.

Тейлор Аквинорский вылез из стыковочного отсека, поднял вверх руку и громко зашипел. Услышав нескладные слова на родном языке, Грэг глухо ответил на обычном кервини:

— Вот ядовитый скорпион, который спешит вложить голову в пасть крокодила.

Тейлор положил шлем на стол и, поморщившись, парировал:

— Фу. Скорпионы и прочие ядовитые ползучки — это не ко мне. Это к суккубу, читающему свитки звёздных провидцев.

— Экий ты злой гений. Хочешь особенный церемониал?

Грэг резким движением массивного хвоста сделал подсечку. Тейлор, угадав его намерения, легко подпрыгнул и мягко приземлился ровно на то же место, где стоял. Ящер фыркнул и уточнил:

— А кстати, как там суккуб?

— Как всегда. Поймала сцилкана, впечатлилась, откормила малюсика свежим мясом и теперь носит его на ухе. Ей кажется, что это красиво.

— Всё-таки грамотно, что терранцев никуда не выпускают.

— Согласен.

Грэг плеснул прозрачной янтарной жидкости в два квадратных стакана, стоявших рядом на столике, и жестом показал, что гость может расположиться в одном из просторных кресел. Тейлор плюхнулся в кресло и несколькими глотками опустошил один из стаканов. Грэг сел напротив гостя и медленно посмаковал пару глотков. Помолчав, он заметил:

— Отличные у тебя вышли университеты. Я думал, тебя и вправду прихлопнули на Икаре. Очень уж федералы хвастались.

Тёмный взгляд Тейлора погрустнел:

— Я жив твоими молитвами.

— Но физиономия битая. Нужна художественная штопка?

— Нет. Я узнал, что тебя сюда перевели, решил заскочить, пожать твою гениальную лапку.

— А-а. Нигде ничего не взлетит на воздух? Базу не пора эвакуировать по тревоге?

Тейлор со скромным видом улыбнулся:

— Ты мне не рад? А я хотел обсудить одну идейку.

Грэг ехидно поддел злого гения:

— Бесполезно учить тебя мордобою.

— Это да. Но я не о том.

— А как же подготовка к разборкам с Демоном? Совет жужжит, не переставая, что время идёт, а ты никак не соберёшься на решительный бой с этой угрозой космосу.

Тейлор хихикнул, а затем весело спросил:

— Грэг, а если предположить, что я встретил того самого верного друга и благородного врага. Как, по-твоему, из-за чего я могу сцепиться с ним в смертельной схватке?

Ящер помолчал, затем тихо хрюкнул и залпом выпил золотистое пойло из своего стакана. Поставив пустой стакан на подлокотник кресла, он снова разразился тихим хрюканьем. Уловив лёгкую укоризну в чёрных глазах друга, он объяснил:

— Ты и второй такой же, как ты. Два супермена. Два героя. Что должно стоять между вами? Никакое спасение мира не оправдает такой битвы. Только страсть, любовь, ревность. Классика жанра. Шерше ля фам, мой дорогой друг. Ищи женщину.

Тейлор поперхнулся и закашлялся. Не обращая внимания на произведённый эффект, ящер довольно развил тему:

— Я так себе это представляю. На высокий балкон выходит прекрасная дева. Такая, как вы, обезьянки, любите. Чистая, с нежной кожей, с полными сладкими губами и распахнутыми невинными глазами. Её поэтический мир слишком далёк от твоих опасных приключений. Её пугает предстоящая битва, она презирает грубые мужские забавы с оружием. Но таков её жребий — быть наградой победителю турнира.

Войдя во вкус повествования, Грэг добавил экспрессии в рассказ, отчего он стал и драматичнее, и смешнее:

— А на ристалище выезжают два противника. Один — чёрный всадник на чёрном коне в чёрных доспехах. Это ты — Князь Тьмы, непобедимый и ужасный. Другой — красавец весь в белом на изящном белом скакуне. Это он — Демон Рассвета, благородный и красивый. Гудят трубные гласы, рокочут трибуны, дева на балконе машет кружевным платочком. Вот она — битва! Гремят доспехи, мелькают мечи, льётся кровь…

Сделав паузу, ящер продолжил уже в стиле патетических сериальных возгласов:

— Кому достанется заветный приз? Кому суждено познать сжигающую страсть в объятиях прекрасной девы? Стоит ли этот приз смерти блистательного врага?.. Но что это? Нежный цветок прячется за вуаль? Вглядевшись в её порозовевшее личико, я вижу, что мужские драки её весьма возбуждают, причём в самом изначальном смысле. Страстная особа, однако, зазноба твоя… Готова познать радости чувственных объятий практически на трупе одного из соперников… Какая кровожадная ля фам…

Тейлор, безудержно смеясь, всхлипнул, и Грэг на мгновение остановился, но затем его речь снова полилась легко и весело:

— Что ты ржёшь? Всё, что тебе надо, — разорвать этот порочный круг. Ну согласись, в конце концов, не так важно, кто будет первый, отдай ты это право своему дорогому врагу. Не убивай ты его из-за такой ерунды. Красавиц на свете пруд пруди, а вот демоны на дороге не валяются…

Тейлор махнул рукой, истерично икая, но Грэг перешёл на заговорщицкий шёпот:

— Зато потом именно ты раскроешь ей все тайны страсти. А то и уговоришь красотку на коллективное изучение. Думаешь, белый демон не поймёт? Ну, тогда ничего не говори ему, навещай красавицу, пока он рассветы сторожит.

Ящер остановил поток слов, долил себе золотистого пойла и сделал несколько маленьких глотков. Тейлор сквозь рвущийся смех едва выговорил:

— Вот спасибо. Мне надо чаще к тебе наведываться. Проветривать мыслишки.

— Демона привози. Я ему растолкую всю правду о прекрасных девах.

Тейлор оборвал веселье, а потом снова с грустью заметил:

— В одном Александер преуспел — все, с кем я имел дело, теперь стали демонами. Ладно, ты или Ник, это хоть как-то можно понять. Но в список демонов попали и Кривой Клюв, и Волнушка. Как я объясню концепцию драки с собой гигантскому осьминогу? Он меня сожрёт и будет думать, что я сам его об этом попросил. А это тупое сентиментальное облако из спор? Оно на все мои попытки предупредить его умиляется и пытается прорастить детку в моих лёгких. В знак особого расположения. Я замучился вырезать из себя этих паразитов.

— Нда? А я так понял, что Андерис рассчитывает ещё на парочку учеников. У него какие-то уравнения не сходятся, а твои паразиты шарят в квантах лучше всех наших профессоров.

— Пусть Андерис свои лёгкие на пелёнки для этих талантов переводит.

— Он бы с радостью. Но ты у нас единственный, к кому расположение демонстрируют. Так что терпи. К тому же имей в виду, что у Андериса с десяток твоих лёгких в специальных баночках припасено. На тот счастливый случай, если тебя к Волнушке занесёт.

Тейлор, улыбнувшись, покачал головой:

— Не дождётся.

Грэг, чуть помедлив, с улыбкой спросил:

— А что сейчас поделывает Птерис? В последнее время в Службе много разговоров о том, что список демонов — ерунда, ведь очевидно, что только Птерис дотягивает до твоего высочайшего уровня злого гения. В негласном рейтинге демонов Птерис лидирует с большим отрывом. А слухи колосятся и множатся такие, что впору тебе приревновать белую цыпу к славе.

Состроив кислую физиономию, Тейлор ответил:

— Птерису сейчас не до славы.

— Ты не относишься к этому всерьёз, но кто знает, а вдруг всё предельно просто? Вдруг в твоей драке с Птерисом — истинный смысл пророчества? Вдумайся. Ты убиваешь белую цыпу и тем самым спасаешь галактику. Логично. Элементарно.

— Логично. Очень. Но в следующий раз предупреждай, что экспериментировал с замысловатой химией. И повесь на своих ящиках указатель, где мне искать универсальный протрезвитель.

— Ладно-ладно, припрёшься ты ко мне со сломанными лапами, я тебе это припомню. Раз ты такой умный, смотри, вот ещё один твой демон.

Грэг махнул лапой, и на экране развернулась яркая картинка.

В зале богатого дворца на широком диване вольготно развалился самодовольный мужчина. Рядом расположилась ярко накрашенная блондинка со сложной причёской из мелких кудряшек. На коленях женщины ёрзала малышка, разряженная в ленты и бантики. Сбоку к матери прижимался маленький мальчик. Мальчишка напряжённо глядел в камеру, вероятно, подчиняясь родительскому распоряжению «сделай умное лицо».

Чуть поодаль от семьи сидел ещё один мужчина. В его спокойной позе, надменном лице и лёгком прищуре глаз чувствовался скрытый вызов, будто он не хотел сниматься в этой компании, но позволил себя уговорить.

Поймав в воздухе пылинку, Грэг объяснил:

— Вот этот прищурившийся тип — Эйнджел Уайт, эксперт Службы. Он тоже метит в демоны. Это твой враг без каких-либо оговорок.

Оторвавшись от напряжённого созерцания, Тейлор спросил:

— Почему Лизка так похудела?

— На тебя не угодишь. То она умирает от истощения, то у неё нездоровое ожирение, а теперь она, видите ли, опять похудела. Попрыгай с двумя малышами, ещё и не так похудеешь.

— Она не учится?

Грэг одарил друга жалостливым взглядом:

— Заведи себе хотя бы щенка, а потом поговорим, много ли войн ты выиграл в промежутках между кормлениями, купаниями и гуляниями.

— У меня уже есть одна зверушка. Я в курсе, что это хлопотно.

— Это не твоя зверушка. Это каприз Эдуарда.

Тейлор пожал плечами и спросил о другом:

— Я прочитал твои статьи насчёт вируса. И твоих оппонентов частично тоже. Но я так и не понял, как эта зараза работает?

— Мы не знаем. Персистенция вируса в организме незаметна, выявить его наличие можно только специальным анализом. Мне удалось активировать вирус в опытах с тыншами. Через некоторое время все тынши умерли. Но не от вируса, а от множества разных других болячек.

— Так это очередной иммунодефицит?

— Не совсем. Классические иммунодефициты запускают наиболее вероятные болячки, которые протекают обычно. Вирус провоцирует развитие невероятных форм болезней, сминает все представления о том, как можно искорёжить простой организм. В узких кругах вирус уже получил неофициальное прозвище «шутника», потому что нельзя не хихикать, читая некоторые отчёты.

— А ты не задумывался, что гоняешься за чёрной кошкой в тёмной комнате, где нет никаких кошек?

В ответ на ироничное замечание Грэг щёлкнул зубами, но продолжил:

— Общим для всех тыншей стало то, что даже умирающие особи до последнего резвились так, будто никаких болячек у них нет, а сами они молоды, здоровы и счастливы. Вирус действует на нервную систему, выключая боль и страх.

— Какая прелесть. Человечество будет легко и весело разносить активный вирус, даже не понимая, что умирает? Нас ждёт самая уморительная пандемия в истории?

— Наверное, нет. Я заражал ослабленных тыншей по одному. Развития массового заражения в колонии так и не случилось. Неизвестно, при каких естественных условиях вирус переходит в агрессивную форму.

— Хорошие новости.

— Не знаю. У меня предчувствие, что мы что-то упускаем. Какую-то очевидную малость. Мы мним себя умными, но забываем элементарные постулаты.

— О! Я как раз прилетел помочь тебе вспомнить всякие постулаты. У меня есть отличная работка на примете. Позарез требуется врач. Не хочешь сказать «прощай» службе?

— Хорошая работка, надо полагать, предполагает местечко, надёжно спрятанное от чужих глаз?

— Хуже. Я собираюсь в икспидишен. В неизвестный космос.

— Дело пахнет керосином?

— Нет. Это было бы слишком интеллигентно. Дело воняет сточной канавой. Я хочу вломиться в рукав Марколи. Я перелопатил кучу карт и сведений, просчитал четыре возможных маршрута, проверил кое-какие астронавигационные схемы и прошёлся с Эдуардом по краям дальних систем. Я хочу посмотреть на продолжение нашей ойкумены. Там наверняка есть жизнь. Есть новые, никому не известные миры.

— Когда отправляемся?

— Не завтра. Но и не в следующем тысячелетии. Собери команду медиков. Подумай, что с собой взять. В том числе для развёртывания полноценной колонии.

— Считай, что сделано.

Обсудив мелочи и подробности, Тейлор распрощался и улетел. Выйдя за пределы системы и набрав скорость, он заложил несколько рискованных виражей, но гонка не помогла избавиться от тревожных мыслей.

Эх, Лизка-Лизка… Почему у тебя грустные глаза, звёздочка моя? Ты должна быть счастлива со своей семьёй, в своём уютном замке. Тебе ведь повезло всё забыть. Или я всё придумал? Нет никаких грустных глаз — только моё воображение? Я не хочу, чтобы ты грустила, или всё же хочу…

Выполнив сложный кувырок, Тейлор заставил себя выбросить ненужные размышления из головы. Экспедицией пора заняться. Припасы-запасы собрать. Тарелку подготовить. С правительствами договориться. Людей позвать. И сбежать далеко-далеко. Чтобы уж точно всё забыть.

---

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
*
Хозяйка Гранатовых гор

---

---

1. Серпентарий в сборе

Тихий голос рассказывал удивительные сказки о далёких мирах. Лиза лежала на неудобной кровати в подземном бункере, слушала мурлыкающий голос забытого друга, и вдруг в этот сладкий мотив пробрался голос Гора:

— Лу-лу, Лу-у-у! Просыпайся, наконец! Ты проспишь бал!

Лиза потянулась и села в кровати. Она всегда просыпалась разбитой после тоскливых снов об Аллое. Такие сны изредка тревожили её, обычно тогда, когда она начинала нервничать. А сейчас она как раз нервничала, потому что ей предстояло испытание в виде бала правительства Клакмы. То есть скучная толчея богатеев системы Шести Звёзд.

Добрая Пам помогла хозяйке привести себя в порядок, потом принесла лёгкий завтрак. Лиза долго копалась в шкафу и достала платье из серебристой летящей ткани. Примерив его, она осталась довольна, но нужно было кое-что переделать. Шуршание материи, лязганье ножниц, хлопоты прислуги отвлекали от неприятных мыслей, и Лиза огорчилась, когда работа закончилась. Зато из глубины стекла на неё смотрела Луизина Гранатова — экстравагантная мать наследников Гранатовых гор.

Украсив шею паутиной драгоценных нитей, Лиза вышла в огромный холл. Покружившись между зеркал, она благосклонно улыбнулась раздавшимся аплодисментам Гора и Эйнджела, хотя показные восторги мужчин её не обманули.

На людях Игориан Гранатов поддерживал видимость заботливого отношения к матери своих детей. Но между родителями действовал простой устный договор. Пока Лиза оставалась послушной матерью, она могла ею оставаться, а вот любое недовольство Гора грозило вылетом не только из дома, но и с планеты.

От вида полковника Эйнджела Уайта, считающегося первым красавцем ойкумены, Лизу подташнивало. Эльф регулярно появлялся в замке, сопровождал Лизу на некоторые официальные мероприятия, преподносил ей огромные букеты экзотических цветов, и сплетники судачили, что если он и не завоевал расположения жены Гора, то добьётся своего со дня на день. В реальности Эльф и Лиза с трудом выносили друг друга. Федерал выполнял свою простую работу — следил за Гранатовыми. Лиза старалась сделать эту работу сложной и непредсказуемой.

Вслед за Лизой в холл вышел кузен Гора Вовкиан с женой Элеонорой. Аплодисменты Гора и Эльфа вызвали у нелепо одетой Элеоноры неприязненную гримаску, а вот Вовик присоединился к рукоплесканиям. Лиза улыбнулась и ему, угадав, что он пребывает в хорошем настроении. В плохом у Вовика случались припадки неукротимого гнева, которые заставляли обитателей замка затаиваться по своим комнатам и неприметным углам.

К компании Гранатовых и Эльфа соизволила присоединиться и Фелиция. Драматически прижимая платок к глазам, она заявила, что у неё нет времени на балы. На мероприятия такого уровня Фелицию никогда и не приглашали, так что этот привычный спектакль никого не заинтересовал. Поняв, что её драма останется без внимания, Фели, всхлипнув, выбежала.

Лишь дядюшка Михаил остался в недрах своих унылых апартаментов. Мизантроп не считал необходимым тратить время на бестолковую мишуру молодости. Ведь из всей семьи только он один был серьёзным человеком.

Гор галантно протянул руку Лизе, и она снова ему улыбнулась. Глупой и бестолковой улыбкой счастливой женщины.

2. Большой бал

Компания опоздала к началу вступительного представления. Лиза не успела разобраться, в чём было дело, как шоу закончилось и люди смешались в пёструю толпу. Гор протащил её сквозь толчею гостей и подвёл к группе мужчин в одинаковых костюмах.

Старик с пустыми глазами — из министерства внутренних дел. Невзрачный мужчина в отдалении с высоко задранным носом — служитель закона. Молодой военный — тот самый, что занимается поставками обмундирования. Ничего не выражающие лица, скучные бессмысленные разговоры…

Гор увлёкся обсуждением проблем концерна Гранатовых, и Лиза незаметно отошла в сторону. Увы, рядом тут же материализовался Эльф. Оглянувшись, Лиза улыбнулась симпатичной девушке, случайно оказавшейся рядом, и дружелюбно спросила:

— Как думаешь, Крантик женится на Сливочке?

Через пять минут болтушки пришли к согласию, что нет, не женится. Через десять они обнаружили, что являются единомышленницами в вопросе размещения биостанции на планетоиде Ольхина. Через пятнадцать Лиза знала всё об Аглае, о двух её ухажёрах, о половине членов её семьи, а также о сердечных делах десятка её подруг.

Эльф отрабатывал роль каменного столпа, но Лиза чувствовала злость, исходящую от федерала. Женская болтовня неизменно выводила Эльфа из себя, и Лиза не упускала случая потренироваться в умении вести длинные светские беседы. Вскоре вокруг собрался шумный кружок девиц, но едва Лиза попыталась выскользнуть из него, как уверенная рука Эльфа перехватила её под локоть. Федерал повлёк Лизу куда-то в сторону, и она послушно зашагала рядом.

Дежурные вопросы прозвучали с кислой интонацией:

— Ты довольна? Нравится бал?

— Да, нравится. Хороший бал.

— Не разочарована?

— Нет. Всё здорово.

— Тебе весело?

— Весело. Очень весело.

Эльф резко остановился, развернулся, Лиза с размаху налетела на него, подняла голову и обомлела. Это оказался не Эльф.

Яркие синие глаза незнакомца изучали Луизину Гранатову холодно и отстранённо, будто перед ним была не живая женщина, а антикварная безделушка. Светлые волосы мужчины были уложены в жгуты по моде римецеев, и плащ римецианских аристократов подсказывал, что этого гостя занесло на бал издалека, однако настоящий римеций никогда не нацепил бы под плащ серую рубашку.

— А ты красивая.

Кивнув, Лиза согласилась:

— Да.

— У тебя волосы красивые. И губы. И глаза.

Может, Лиза не вникла в тонкости программы вечера? Это замысловатый конкурс «Десять признаков женской красоты»? В тон незнакомцу она добавила:

— У меня и пупок красивый.

Чуть улыбнувшись, мужчина поддразнил:

— Покажешь?

Лиза решила чуть осадить насмешливого наглеца:

— Муж разрешит, покажу.

— А если я без спроса посмотрю?

— Что в этом будет красивого?

Мельком оглянувшись, Лиза с изумлением поняла, что дала себя завести в какой-то пустой кабинет. Вот так поворот…

Почувствовав её сомнения, мужчина непринуждённо представился:

— Я — Макс Колючка, вольный торговец.

— Луизина Гранатова.

— Знаю, наслышан. Ты, блондиночка, игнорируешь местные вечеринки, иначе наши пути давно бы пересеклись.

Лиза решила ограничиться запоздалым объяснением ситуации:

— Извини, я задумалась и перепутала тебя со своим спутником.

— Я хотел, чтобы ты ошиблась.

Признание сопровождалось весёлой ухмылкой, и Лиза широко улыбнулась в ответ. Кто бы ни был этот торговец и чего бы он ни добивался, а скучным вечер уже не назовёшь. Вслух она ехидно заметила:

— Храбро, но безрассудно. Эйнджел Уайт, верный страж красавицы Луизины, уже поднял тревогу. Сюда идёт армия разгневанных федералов. За покушение на честь прекрасной хозяйки Гранатовых гор они оторвут тебе голову.

Торговец, чуть нахмурившись, лаконично объяснил:

— Я веду дела с твоим мужем. Но подозреваю его в нечестной игре. Я собрал неплохое досье на всех Гранатовых. А изучив его, решил, что ты могла бы мне кое-что прояснить к нашей взаимной выгоде.

— Не боишься, что я выложу этот милый разговор Гору?

— Выкладывай. Я скажу, что проверял тебя на предмет потенциальной продажности. Гор проглотит это и не поморщится.

— У тебя есть конкретный интерес или будешь запрашивать, так сказать, «общие сводки с фронта»?

— Мне нужно знать, какую игру он ведёт с федералами.

Синие глаза внимательно изучали малейшие оттенки эмоций на её лице, и Лиза, чуть сердясь за бесцеремонность этого разглядывания, отказалась от любых шпионских игр:

— Я не смогу тебе ничем помочь. Я ничего не знаю.

— Неужели? Ты вроде бы не можешь связать двух слов, но свободно говоришь на нескольких языках. Ты интересуешься только модными тряпками, но почему-то именно тебя зовут на переговоры с важными персонами. Ты вздорная и капризная никчёмность, но тебя называют хозяйкой Гранатовых гор. И ты обладаешь высшим уровнем прав доступа к секретам корпорации Гранатовых. Не сходится пасьянс, а, блондиночка?

— Не знаю. Я в карты не играю. Пойди подружись с Вовиком. Он последнее время всё чаще в плохом настроении, ещё и клементин у меня ворует. А после пары затяжек он задушевным дружкам всё исподнее выкладывает. Узнаешь не то что про федералов, а и про похождения его покойной матушки.

Макс усмехнулся:

— С Вовиком мы уже закадычные друзья. Интересно другое. Ты припасаешь клементин? Для себя? Или барыжишь — чтобы на булавки хватало? Почём товар?

— По деньгам. Приезжай, отсыплю.

— Ловлю на слове. И знаю, что пошлёшь ты меня сейчас к чёрту, но завязывай с этой дрянью.

Замечание торговца прозвучало серьёзно, даже с некоторым участием, и Лиза спокойно ответила:

— Иди к чёрту. Я завязала. Давно уже.

Улыбнувшись, Макс вернулся к своеобразному ухаживанию:

— У тебя красивый румянец, блондиночка.

Позволив себе немного утонуть в загадочном взгляде торговца, Лиза в тон ответила:

— А у тебя, нахал, красивые синие глаза.

Лёгким движением притянув Лизу к себе, торговец шёпотом предупредил:

— Ты играешь с огнём.

— Ты первый начал.

Через мгновение Лиза потерялась в вихре собственных ощущений. Поцелуй ей нравился. Никаких сомнений. Она была заворожена и заинтригована, хотя это был нежный и осторожный поцелуй, готовый оборваться в любой момент. Но слишком давно никто не целовал её так. Слишком давно её вообще никто не целовал…

Тысячи разных «но» не замедлили проснуться и начать верещать что-то о благоразумии. Макс оторвался от её губ как раз в тот момент, когда Лиза вот уже точно собиралась сама его оттолкнуть.

— Идём, блондиночка, не будем злить полковника Уайта.

Лиза не успела ничего сообразить. Макс вывел её обратно в шумящую толпу и исчез. Рядом будто из воздуха соткался Эльф. Через пару минут Лиза засомневалась, уж не привиделся ли ей неожиданный поцелуй.

Голос подошедшего Гора показался скрипучим и мерзким. Но Лиза заставила себя встряхнуться. И улыбнуться.

3. Цветок и фрукт

Старомодный офисный комплекс концерна «Грангор» красовался на многих рекламных проспектах и считался единственной достопримечательностью Гранграда и Клакмы. Но нагромождение цветных кубиков нисколько не привлекало туристов, а для обитателей городка являлось символом всего и хорошего, и плохого, что только можно было связать с горными разработками.

На одном из верхних этажей здания у Лизы был свой маленький кабинет. Статуса «помощницы управляющего» не существовало ни в одном регламенте концерна, но верхушка компании понимала, что Лиза работает на Дымчу Димитреу, управляющего со стороны дядюшки Михаила. Гор полагал, что это никакая не работа, а прихоть дядюшки. Вовик считал, что Гор позаботился о том, чтобы Лиза не скучала. Дядюшка Михаил и вовсе ничего не знал. Все остальные не задавали ненужных вопросов.

Лиза совершала вылазки в офис изредка, чтобы не привлекать много внимания. Все важные и неважные дела она делала дома, а кабинет использовала для расслабленного отдыха от унылого замка и детских проблем. На сегодня она запланировала неторопливое перелистывание рекламного журнала с новинками межзвёздных лайнеров, но едва она остановилась на революционной разработке гвейлинов, как дверь тихо приоткрылась. В кабинет бочком проник мужчина в докерских штанах и шахтёрской куртке.

— Привет. Я узнал, что ты здесь, и решил засвидетельствовать своё почтение.

Лиза подавила порыв наорать на незваного визитёра, но тяжело вздохнула и нахмурилась. Синие глаза блеснули насмешкой, и на стол перед Лизой упал красивый цветок на длинном изогнутом тёмно-зелёном стебле.

— Держи, блондиночка.

Отъехав в кресле от стола к самой стенке комнатушки, Лиза вскочила и быстро запрыгнула на журнальный столик, костеря себя за то, что некогда выбрала столь маленький кабинет.

Выждав с минуту и убедившись, что смертельно ядовитый жрутен не ползёт к ней, чавкая бутонами, Лиза попыталась выяснить, за что ей такие передряги:

— Оригинальный способ убийства. Чем я тебе так сильно насолила?

Вольный торговец улыбнулся до ушей и объяснил:

— Это элеграйн, генетическая модификация жрутена. Он абсолютно безопасен.

Подойдя к столику, Макс протянул Лизе руку:

— Слезай. Если эта штука вздумает напасть, мы успеем убежать.

Проигнорировав руку, Лиза кое-как спустилась c другой стороны столика и попросила:

— Не мог бы ты это отсюда забрать?

— Поставь в вазу, налей воды, он ещё три недели будет цвести.

— А потом вылезет и кого-нибудь съест.

— Не сможет. Он не вырабатывает ядовитый токсин.

— Пойду поищу, на ком это можно проверить.

Выскользнув за дверь, Лиза спаслась бегством.

Высший уровень доступа к секретам корпорации Гранатовых никак не помогал в поиске информации о нахальном торговце. Просидев пару часов в одной из пустующих переговорных, Лиза не нашла ничего интересного.

Макс родился в бедной провинции Федерации, учился в благотворительной школе, завербовался в Белфутский флот, попал в скандал с перевозкой пиратского золота, оказался в числе заложников на Огайтелле. Унывать не стал, открыл бар, ломбард, а потом и магазин оружия. Через несколько лет выкупил две баржи и начал возить грузы по всей ойкумене. Со временем расширил дело и теперь считался вольным капитаном, диктующим свои условия кому угодно.

Явных афер за торговцем не числилось, но из-за сотрудничества с пиратами его недолюбливали другие торговцы. Периодически ассоциация вольной торговли рассматривала жалобы на него за нарушения торговых кодексов, но это ничего не значило, кодексы нарушали все. В личной жизни Макса-бармена маячила певица, которая некогда обеспечила его притону популярность. Но Макс-торговец был одиночкой, как и большинство вольных капитанов.

Всё это могло быть как простой правдой, так и подходящей выдумкой.

Сто раз приняв решение и сто раз от него отказавшись, Лиза всё-таки заглянула в просторный офис, временно снятый торговцем.

— Макс?

Откуда-то сбоку послышался глухой ответ:

— Я здесь, справа.

Ни справа, ни слева никого не было. Лиза на секунду задумалась, не является ли вольный торговец представителем невидимой расы, но до её ушей донеслась очередная подсказка:

— Вниз посмотри.

Макс лежал на полу, пытаясь достать из-под шкафа нечто или плоское, или маленькое. Повернувшись, вольный торговец изрёк:

— С меня причитаются извинения? Я извиняюсь. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Я не хотел смеяться над тобой. Я признаю, что был неправ. Я практически лежу в твоих ногах. Этого достаточно? Или мне проползти за тобой до центрального входа? Умоляя снизойти до моих объяснений?

Лиза растерялась, поскольку всё пошло совсем не так, как должно было бы пойти. Никаких заготовок на случай внезапного обнаружения мужчины у своих ног она не припасла и теперь мучительно искала остроумный ответ.

Макс сел и с ленцой продолжил:

— Я знаю всё, что ты собираешься сказать. Ты примерная, высокоморальная и верная жена. У тебя нет времени на глупости. Давай сэкономим друг другу десять минут жизни, не сотрясая воздух банальностями. Можешь считать, что ты всё это сказала. И что я сказал всё, что ты ожидала услышать.

Всего этого Лиза никак не ожидала услышать. Торговец оказался совсем не тем человеком, какого она уже нафантазировала себе. Вот тебе и искатель приключений. Зануда и поборник нравственности.

Лиза медленно вынула из-за спины руку и осторожно положила на край большой стеклянной столешницы тяжёлый оранжевый плод. Не глядя на Макса, она сообщила:

— Эльсин.

Сообразив, что это не вполне проясняет ситуацию, Лиза добавила:

— Я думала кинуть его тебе и посмеяться над тем, как ты прячешься или отпрыгиваешь в сторону. Не получилась шутка. Но всё равно возьми. Я специально их заказываю. У этих шкурка толстая, но они сладкие, вкусные. И косточек нет…

Всё, кредит глупостей исчерпан на пять хроносов вперёд.

Лиза отступила в коридор и убежала к Дымче. Ведь так важно срочно обсудить тонкости перевода большого контракта с анатолийцами.

4. Угрозы и улыбки

Многим гостям Гранатового замка казалось, что мощные стены старинной постройки способны выдержать любые бури, а возносящиеся вверх башни однажды станут причалами для неведомых кораблей далёкого будущего. Но в действительности замок медленно разрушался. Гранатовы понимали это, однако считали нерентабельным поддержание фамильного дома в состоянии никому не нужной роскоши. Прислуга время от времени облюбовывала те или иные комнаты для своих посиделок, но потом бросала их, и пустые анфилады зарастали пылью и паутиной. Разумеется, по коридорам бродила пара привидений, но их ночная активность прямо зависела от возлияний обитателей замка всех социальных уровней.

Лиза свыклась с замком, вжилась в него, и он казался ей старой поношенной одеждой, которая уже не выглядит модной, но отказаться от неё невозможно. Мать наследников Гранатовых гор занимала просторную комнату в одном из далёких от центральной части коридоров. Рядом находилась детская Экси, а напротив — комната Сержа. Ещё два помещения пустовали, а одну условную гостиную Лиза превратила в комнату для игр. Жить в стороне от других обитателей замка ей нравилось, а наличие чёрной лестницы в конце коридора позволяло исчезать и появляться в любое время.

Лизе повезло обрести и верного друга, и хорошую няньку в кханеше Клаше, инопланетянке, однажды вырученной из гастролирующего цирка. Но дети подрастали, и помимо кормлений-гуляний им требовалось внимание иного порядка.

Серж много читал, хотя и хаотично, хватая всё подряд и не дочитывая. Лиза чувствовала его интерес к миру, однако попытки придать образованию сына разумное направление проваливались одна за другой. Мальчишка терроризировал нанимаемых преподавателей, пропуская мимо ушей все нотации матери.

Маленькая Экси росла упрямой и замкнутой. Ей тоже нужны были учителя и воспитатели, только те, кто соглашались приехать в замок, не устраивали Лизу, а те, у кого были хорошие рекомендации, устраивались поближе к цивилизациям. Экси подрастала маленьким чертёнком, неуправляемым, но сильно привязанным к матери.

Дети отнимали много времени и сил, и подчас Лиза досадовала, что не может отдаться всем другим занятиям, что вынуждена откладывать свою жизнь на неопределённое будущее. Но вместе с тем дети составляли ключевую часть этого будущего, и в бессонные зимние ночи Лиза признавалась самой себе, что только в детях её жизнь имеет хоть какой-то смысл.

На обеды и ужины Гранатовы собирались в большой овальной столовой, но Лиза, прикрываясь необходимостью особого режима для детей, выторговала себе право питаться отдельно. Перекусывать на кухне или притаскивать еду к себе было проще, да и еда в этом случае оказывалась свежее и вкуснее. Однако по выходным Лиза всё же навещала общие трапезы, стараясь узнавать новости серпентария из первых рук.

На очередное ритуальное разливание супа по тарелкам Лиза опоздала. Быстро и невнятно извинившись, она плюхнулась на своё место и торопливо затолкала в себя булочку, намереваясь приступить сразу ко второму блюду. Насмешливый взгляд вольного торговца заставил её замереть с набитым ртом. Привычная кислая физиономия Элеоноры уехала далеко вбок, а кроме торговца за столом маячила и пара приятелей Вовика.

По случаю своего дня рождения Вовкиан замыслил большое торжество. Макс Колючка прибыл в числе первых приглашённых гостей.

Всевозможные гости жили в замке практически постоянно. То Вовик приглашал каких-то своих дружков, то Элеонора зазывала своих родственников, то Гор присматривал за партнёрами во время сделок. Вольный торговец устроился в замке с комфортом, которого не знали и сами хозяева.

Максу предоставили парадную жёлтую спальню на третьем этаже в центральной части замка. Специально по его желанию изменили распорядок дня и сдвинули время трапез на час позже. Исключительно по его прихоти вычистили и включили фонтан в холле второго этажа, запустив в бассейн пару диковинных рыбок. Персонально для него пригласили квартет, который исполнял по вечерам старинную музыку на полузабытых инструментах. И Гор, и Вовик вели себя нелепо, поддакивая любым замечаниям гостя и неестественно радуясь его банальным шуткам.

Гор не считал нужным посвятить Лизу в причины своего заискивания перед Колючкой, Вовик отделывался общими фразами, Дымча ничего не понимал. Лиза не знала, как воспринимать улыбки, которые Макс расточал ей при каждой встрече. А улыбался он исключительно ей, игнорируя остальных женщин замка.

Опасность этих улыбок Лиза остро почувствовала, когда Гор внезапно решил продемонстрировать Максу свои крепкие отцовские чувства. Гор и Макс увезли Сержа в поездку «для настоящих мужчин», и за три ночи отсутствия сына Лиза полностью извелась.

До вторжения торговца внимание Гора к сыну ограничивалось дежурными вопросами и регулярными подарками, что абсолютно устраивало Лизу. Непринуждённое заявление о том, что мальчик уедет неизвестно куда и неизвестно на сколько, оказалось ударом под дых.

Лиза не хотела демонстрировать свои чувства, но, обнимая вернувшегося Сержа, едва не расплакалась, что вызвало ироничное замечание Гора:

— Лу, любовь моя, ты что-то плохо выглядишь.

— Я волновалась.

— Скучала по моим поцелуям?

— Устала задавать вопросы твоему управляющему. Заботливый отец моих детей, конечно, поставил бы меня в известность о своём местонахождении и самочувствии нашего сына. Отсутствие известий не на шутку встревожило меня. Я уже подумывала обратиться к журналистам с сенсационным заявлением о твоём исчезновении.

Гор, осознав, с какого козыря зашла Лиза, вспыхнул и резко парировал:

— Ты чересчур мнительна, дорогая. Давай-ка обсудим ещё один курс терапии твоего хронического посттравматического синдрома. Но позже. Сейчас займись сыном, а нам надо отдохнуть.

Мужчины вместе скрылись в восточной анфиладе, однако торговец вскоре вернулся и неуверенно начал:

— Извини. Я полагал, что…

Лиза оторвалась от сына, встала и максимально спокойно, но жёстко выложила:

— Мне плевать, что за игру ты затеял. Хочешь облапошить Гора — я не буду мешать. Собираешься урвать большой куш — тащи, сколько хребет выдержит. Но не пытайся использовать моих детей.

По губам торговца скользнула снисходительная улыбка, и Лиза вежливо объяснила:

— Федералы всегда любезны, когда я волнуюсь и начинаю болтать обо всём подряд. И я не имею в виду дурака Эйнджела. К моим словам неизменно внимателен сам многоуважаемый господин Паскаль.

— Паскаль Блеквуд? Слепой художник из Анвилля?

— Паскаль Шерер, Верховный Советник Федерации. Не знаю откуда. Но точно провинциал.

— Я бы не сказал, что он умнее Эйнджела.

— Возможно. Но суть не в этом. У тебя намечается крупная сделка по поставке энергетических модулей. Думаю, Паскаля удивит тот факт, что римеции продали технологию вольной торговле.

— Нет, не удивит. Он получит свои два процента.

— А он знает, что это уже вторая сделка? Что он получит два процента от двадцати?

— Третья. Полтора от пятнадцати.

— Всё равно. Я не люблю пустых угроз, предпочитаю сразу наносить удары. Так что это последний такой разговор. Не впутывай моих детей в опасные игры.

Макс потряс руками, покрутил головой и широко улыбнулся:

— У меня даже голова закружилась.

Лиза, растерявшись, пристально оглядела торговца. Он пояснил:

— Ты хорошенькая, когда злишься. И вдвойне красотка, когда на тебе нет косметики. Я залюбовался и не понял, что ты сказала. Давай ты повторишь свою пламенную речь часика через два? Я успею украсть из запасов Михаила бутылочку хорошего вина.

Насмешливые слова торговца показались Лизе непонятной инопланетной речью, но она не собиралась тратить время на расшифровку. Взяв сына за руку, она потащила его переодеваться и отмываться. Макс быстро перегородил двери в коридор и заявил:

— Не сердись, блондиночка. Впредь, если тебя что-то встревожит, вызови меня напрямую в любое время. Я выясню, что к чему, и тебе не надо будет впутываться в опасные игры. Если нужна помощь — попроси, и я помогу, чем смогу. А я многое могу.

Подошедшая Клаша бесцеремонно отпихнула торговца в сторону и принялась тискать Сержа, сердито шипя ругательства в адрес Гора. Макс улыбнулся и направился в другое крыло замка.

Через день позднее сонное утро Лизы началось с радостных впечатлений Сержа:

— Мама, а мы с Максом стреляли! Там, на заднем дворе! Я два раза попал в банку и ещё раз в тарелку! Это совсем не трудно, и Макс сказал, что у меня хорошо получается! Здорово, правда?!

Следующим воспитательным порывом торговца стала игра в охоту. Тихий вечер, который Лиза собиралась посвятить изучению анатолийских глаголов, превратился в вихрь рассказов сына о дуринах:

— Мама, а ты знала, что у дуринов два разума в одном теле? Никто про это не знал! Поэтому их и не могли поймать! А ещё Макс сказал, что дурины — сбежавший из пробирки эксперимент, только никто об этом не говорит!

Фраза «Макс сказал» подкараулила Лизу даже во время занятий с Экси.

— Мама, мы играли в укротителей драконов. Макс сказал, что настоящие горгульи давно вымерли, зато есть гарпии — жуткие монстры! Он их взаправду видел. И мне обещал показать, когда я подрасту. Класс, мамочка?!

Лиза не знала, как запретить Сержу игры в чудовищ. С одной стороны, ей нравилось, что Серж так искренне увлёкся беготнёй, стрельбой и строительством укреплений на лужайках у замка. С другой — зачем синеглазый нахал возится с чужим ребёнком? Зачем он всё время улыбается матери этого ребёнка?

И как истолковать его намёки на брачные игры бариянцев? У бариянцев нет никаких брачных игр, у них понятие брака отсутствует в принципе. Но за парадным овальным столом Гранатовых знает об этом только Лиза. Почему торговец уверен, что она знает? Ведь не случайно он ей так многозначительно подмигнул, пока морочил головы всем остальным?

5. Умопомрачение

Настроившись и ещё раз быстро перебрав пять-шесть вариантов развития разговора, Лиза поднялась на третий этаж и осторожно постучалась в двери жёлтой гостиной. Широкие резные створки резко распахнулись, и торговец после секундного замешательства картинно взмахнул обеими руками, приглашая Лизу войти внутрь:

— Приятный сюрприз. Прошу.

— Прости за беспокойство. Я не отниму много времени. Я только…

— Не говори на пороге. Пробирайся к креслам.

Кресла маячили в глубине гостиной у окна, и к ним действительно нужно было пробираться между столиков, витрин и узких перегородок. Лиза сделала несколько шагов, но остановилась на пустом пятачке у входа и решительно начала:

— Спасибо за внимание, которое ты уделяешь моему сыну…

— Можно подумать, я царственная особа, внимание которой заслуживает таких расшаркиваний.

— Однако я хочу, чтобы ты заранее ставил меня в известность…

— Если заранее знать, не будет так весело.

— Я не хочу проявлять волю и превращать проблему в стресс…

— Вот и отлично. Долой стрессы.

Лиза сбилась и выпалила самое главное:

— Не надо давать мальчику оружия.

— Почему? Он отлично справляется, и рука у него твёрдая. Ты его избаловала, тревожишься из-за любой мелочи, не отпускаешь от своей юбки, а пацану давно пора спортом заняться. Большой парень, а подтянуться не может.

Лиза разом забыла все заготовленные сценарии. Совсем мир чокнулся. Будут теперь всякие проходимцы учить её, что нужно её ребёнку. Свои-то дети у этого советчика есть? Если и есть, то с мамками-няньками и где-то далеко. А советы раздавать, ясное дело, куда как проще, чем самому ребёнка воспитывать.

— Не хмурься, блондиночка. Я не ем мальчишек на завтрак. Я коротаю здесь время, ожидая нескольких важных событий. Твой сын — единственный человек, в компании которого мне не нужно помнить о правильном выражении лица. Я был бы рад поймать чудовище и для тебя, но не знаю, как выманить тебя на прогулку.

Ещё чего не хватало. Не нужны ей ловцы чудовищ на прогулках.

Словно прочитав эту мысль, Макс резко сменил тему:

— Тебе нравятся рыбки в фонтане?

— Да. Но, боюсь, их ждёт незавидная участь после твоего отъезда. Отийцы любят сырую рыбу.

— Хороший вкус у здешней прислуги. Но не для меня. Может, прокатимся поужинать до кабаре «Рояль»? Там делают недурственную запеканку по-перикольски.

Поужинать? С ним? Нет, почему бы и нет, но…

— Там глухой музыкант, который знает полтора такта одной-единственной песни. Мне этот мотивчик ещё пару лет назад уши проел.

— Нда, я не учёл, что окрестные забегаловки тебе хорошо знакомы. А как тебе новое музыкальное сопровождение здешних ужинов?

— Оно не новое. Оно ещё триста лет назад способствовало пищеварению у твантрийской знати.

— Твоя житейская логика очаровательна. Но усложняет простые вещи.

— Разве?

Макс закрыл ей рот поцелуем. Чувственным поцелуем нетерпеливого любовника. Лиза несколько мгновений пыталась смутиться, рассердиться, воспротивиться. Но объятия уверенных рук ей нравились. Чужой запах нравился. И то, что она нравится мужчине, нравилось. Удивляясь сама себе, Лиза ответила на поцелуй и совершенно потеряла голову…

Выбравшись из сладкой дрёмы, Лиза с трудом вспомнила, где и почему находится. Было крайне неловко осознавать себя голой, в чужой спальне, в чужой постели. Это она такое вытворила? Совсем спятила. Повредилась умом.

Макс, полностью одетый, сидел в кресле возле тёмного окна. Тусклый свет небольшой лампы в углу подчёркивал тени по углам. Ночь уже? Ничего себе денёк приключился.

Лиза заметила свою сваленную на полу одежду и потянулась за ней, глупо пытаясь прикрыться одеялом. Колючка встал и легко перебросил шмотки к ней на кровать. Но не ограничился этим и начал её аккуратно одевать.

Какое-то время они молчали, сидя рядом на кровати. Потом торговец повернулся и с прежней непосредственностью спросил:

— Ты сможешь притворяться?

— Притворяться?

— Делать вид, что ничего не произошло.

— А-а, разве что-то произошло?

Макс улыбнулся:

— Здорово. Вот в себе я не уверен. Точно наделаю глупостей.

— Неужели ты никогда их не делал?

После очередной долгой паузы торговец грустно попытался что-то объяснить:

— Мне нельзя быть с тобой. Нельзя целовать. Нельзя любить.

— Давай я тебя свяжу.

— Я капитан перекати-поле, сегодня здесь — завтра там. Я не могу ничего обещать. Всё это… ненадолго.

— Не сотрясай воздух банальностями.

Макс поцеловал её, и этот поцелуй звал к очередной вспышке безумия. Но торговец всё же отстранился и тихо предложил:

— Пойдём, провожу, пока кто-нибудь не хватился.

— Спорим, если ты пойдёшь меня провожать, мы встретим половину обитателей замка? И все они заинтересуются, зачем это ты таскаешься за мной. Оставайся, я не заблужусь.

Прощальные слова Макса внушили Лизе неясную тревогу:

— Будь осторожна. Скоро здесь многое изменится.

В коридоре этажом ниже взору Лизы предстала крайне любопытная картинка. Паинька Эльф с трудом удерживал висящую у него на шее Элеонору. Легкомысленный кружевной пеньюар, тщательный вечерний макияж и томное выражение лица жены Вовика не оставляли сомнений, что она решила презреть условности семейной жизни и отдать федералу весь запас нерастраченных чувств. Судя по тому, что Эльф отступал в сторону своих апартаментов, тактика была выбрана верно.

Бросив случайный взгляд в сторону родственницы, Элеонора закатила глаза, но Лиза быстро прижала палец к губам, показывая, что будет молчать. Однако, исчезая во тьме лестниц, Лиза веселилась от души, представляя себе, как Эльф отбивается от влюблённой женщины.

Утром Лизу ждала жаркая исповедь невменяемой Элеоноры. Жена Вовика заклинала не выдавать её опрометчивого поступка, оправдываясь помутнением рассудка на почве любовной лихорадки. Мольбы были излишними. На чужие умопомрачения Лизе было наплевать. Ей на многое хотелось наплевать после того, как она узнала, что на рассвете Макс Колючка отбыл из замка в неизвестном направлении.

6. Безвольное существо

Кто-то из давно умерших богов Клакмы был недоволен затеваемым Вовиком праздником. Будто назло на шахтах Гранатовых начались проблемы. Сначала завалило огромную горную выработку на южном склоне Большой горы. Спустя три дня на северной стороне горного хребта взорвался газ. Рабочие подняли стихийную забастовку, требуя повышения зарплат и усиления мер безопасности.

Гор стал сутками пропадать в шахтах, улаживая конфликт. Вовик успокаивал журналистов и отбивался от нахлынувших комиссий и орд чиновников. Оба Гранатовых были невероятно раздражены и срывались на всех подряд по малейшему поводу. Лиза терпеливо выслушивала злобные жалобы мужа, поддакивала ему и всячески пыталась поддержать, но где-то внутри оставалась спокойной. Какой смысл тратить нервные клетки на то, что никак от тебя не зависит?

Не успела напряжённость рассеяться, как глубокой ночью старый фамильный замок вздрогнул, словно проснувшись после долгой спячки. Из глазниц окон повылетали стёкла, с крыш посыпались гнёзда птиц. Мгновенно выскочив из постелей, Гор и Вовик умчались на флайерах вглубь гор. Лиза бросилась к детям.

Через час горы тряхнуло снова, уже меньше и тише.

Лиза пыталась связаться с Гором или Вовиком, но на её запросы никто не отвечал. Она вызвала местную полицию. Ответил ей грубый голос:

— Вот чёртова семейка, и чего трезвоните? Думаете, у нас своих забот нет?

Вскоре вокруг замка закружило несколько флайеров. Лиза, радостно выглянувшая наружу, едва успела отшатнуться, так как в разбитые окна полетел мусор, сопровождаемый грязной бранью. Израсходовав боезапас, эскадрилья хулиганов улетела восвояси. Но вскоре вернулась с новой порцией «боезарядов».

С утренней зарёй на полянке недалеко от входа в правое крыло замка начали собираться взволнованные горняки. Некоторые держали самодельные плакаты с надписями: «Гранатовы — жирные буржуи!».

Лиза понадеялась было на дядюшку Михаила, но он начал извергать из себя ответные страшилки вроде «Всех законопачу!», «Оставлю без зарплаты!». Подобный бред вполне мог превратить опасную ситуацию во взрывную. Оставив дядюшку выступать перед горничными, Лиза связалась с Дымчей. Вкратце описав происходящее, она немного успокоилась, когда Дымча пообещал воздействовать на местную полицию.

Увы, когда спустя час в замок прибыл взвод полицейских, Лиза поняла, что попала из огня да в полымя. Большинство представителей закона смотрели на семейство Гранатовых исподлобья. Никто из них не собирался ни урезонивать демонстрантов, ни вступать с ними в диалог. Лиза разместила полицейских на кухне, позаботившись о том, чтобы Михаил переключился на межгалактические новости и не вздумал выдать что-нибудь вроде «Все копы — сволочи!».

Подлетающий к замку незнакомый флайер начал заходить на посадку, и Лиза решила встретить незваного гостя во всеоружии. Подождав, пока единственный прибывший шагнёт с посадочной площадки внутрь павильона, она приподняла оружие и решительно скомандовала:

— Стой!

Вокруг гостя разлилось мерцание синих, фиолетовых и серебристых искорок. Искорки переливались и блестели, а потом смазались в ровную, будто бархатную поверхность. Лиза засмотрелась и пропустила опасное движение навстречу. Гость вжал её лицом в стену, больно вывернув руку. Оружие с громким стуком упало на пол.

Ещё через секунду Лиза оказалась в ласковых и тёплых объятиях. Макс и успокаивал её, и пытался отругать:

— Сто китов акуле в пасть! Ты соображаешь, куда лезешь? Больно? Пальцами можешь пошевелить? Воительница ты недоделанная, ты что делать собиралась? Стрелять? А ты хоть знаешь, как эти стреляющие штуки работают?

— Я умею стрелять, — мрачно выдала Лиза, осторожно выбираясь из кольца мужских рук.

— Не дай бог увидеть. И ладно я, у меня реакция хорошая. Но кто-нибудь другой может тебя рефлекторно пристрелить.

Лиза любопытно протянула руку, пытаясь потрогать расплывающееся синее свечение вокруг. Рука свободно прошла сквозь границы защитного экрана, и только на самых кончиках пальцев Лиза почувствовала едва заметное покалывание.

— Такая защита называется «Голубой купол». У меня лёгкий, я в стычки специально не лезу, только от случайностей подстраховываюсь, но и этого хватит, чтобы ты не смогла причинить мне вреда.

Макс ласково чмокнул Лизу в щёку, и она решилась попросить:

— Я тоже хочу такую защиту. Я спрашивала у гвейлинов и у гуна Ци Ши, можно ли заказать купола, но они сказали, что заказы расписаны на века вперёд, а расширяться они не планируют. Если ты в списке заказчиков, ты можешь достать купол для меня?

Хихикнув, торговец весело заметил:

— Ничего себе хотелки. Может, обойдёшься чем попроще?

— Да я не в подарок прошу. Я могу заплатить.

— Обсудим потом. Что у вас происходит?

Лиза махнула вниз, в сторону орущего сборища демонстрантов:

— Если ты о шахтёрах, то они собираются линчевать «буржуйскую подстилку».

Колючка снова привлёк её к себе и поцеловал в кончик носа:

— Не бойся ничего. Они и близко не подойдут.

— Десяток их сообщников уже оккупировали нашу кухню. Я не знаю, чего от них ждать. Лейтенант был не слишком дружелюбен.

— А где Гор? Вовик? Эльф?

— Я не знаю.

— Идём.

Макс легким движением снял со своей ноги небольшой бластер, другой рукой подобрал оружие, брошенное Лизой, и вошёл в лифт, рассуждая вроде бы сам с собой:

— Вот почему опять я? Я боюсь красивых женщин. От них всегда какие-нибудь неприятности. Я спасаюсь бегством от всех красавиц мира. Если кто-то из них близко, то это чревато моими ломаными костями. Я битый и учёный жизнью, как только можно. Но вот мне на глаза попадается хорошенькая особа, и нате вам — всего одно свидание, а я уже в центре небольшой революции.

— Я её не затевала.

— Ещё не хватало.

Затормозив в большой прихожей, Макс локтем чуть подтолкнул Лизу к боковой нише у окна:

— Стой здесь. Ничего не делай. Просто жди.

Торговец медленно вышел на полянку перед замком, расставив руки в стороны. Убедившись, что внимание толпы сфокусировалось на нём, он резким движением отбросил бластеры в разные стороны и непринуждённой походкой направился прямо к лидерам демонстрантов.

Через двадцать минут осаждавшие замок люди расселись по флайерам и убрались восвояси. Торговец не спеша подобрал оружие и вернулся в замок.

— Вот и всё. Как по учебнику.

— Что ты им сказал?

Макс ухмыльнулся и весело ответил:

— Что они рискуют встретить вооружённую до зубов блондинку. Свирепую и неудержимую в гневе. Они перепугались и убежали.

— А если серьёзно?

— Ну что говорят в таких случаях? Что у них молоко убежало.

— Ты невыносим.

— Разумеется. Во мне почти центнер живого веса, если считать по терранской системе. Или четыре с половиной, если использовать акменорскую. Пошли к полицейским.

Ещё через четверть часа бравые защитники правопорядка покинули замок, преисполненные искренних дружеских чувств к его обитателям. Как это у торговца получилось, Лиза так и не поняла. Но ей, впрочем, и некогда было понимать. Убедившись, что Клаша с детьми вернулись в детскую, Макс решительно потащил Лизу на третий этаж:

— Всё! Теперь ты моя!

— Отпусти! Сумасшедший!

— Очень точно подмечено.

Свалившись вместе с Лизой на кровать, Макс со смешком добавил:

— Я, конечно, пожалею об этом. Но я слишком слабое и безвольное существо, когда рядом оказывается столь соблазнительная женщина.

Ответить на это спорное высказывание Лиза попросту не успела. Торговец нежным поцелуем спутал все и без того не вполне организованные мысли в её голове…

Мерзкий писк разрушил блаженную тишину. Макс осторожно вытащил руку из-под головы женщины и нехотя ответил на вызов. Через секунду он соскочил с кровати и начал эмоционально орать:

— Ты идиот! Зачем ты это сделал?!

Быстро и ловко одеваясь, торговец, не слушая ответы кого-то неизвестного, пытался убедить его в том, что тот совершил ужасную ошибку:

— Ты не представляешь, что может быть… Ты ни черта не понимаешь!! Исправь всё, пока не поздно!.. Ты получишь столько денег, сколько захочешь. Я обещаю. Клянусь. Я отменю контракт. Только не трогай… Нет!! Не делай этого!! Я дам тебе всё, что только можно… Да хоть всю федеральную казну! Хоть все сокровища Кралькона!! Деньги ничего не значат, дурак!!

Лиза села и натянула на себя рубашку. Жаль, но и это «свидание» (как это вообще можно назвать?) оказалось коротким и скомканным.

Макс обречённо уткнулся лбом в оконное стекло:

— Прошу. Заклинаю. Умоляю. Хотя бы не говори ничего федералам… Я выполню все твои условия. Я сделаю абсолютно всё. Да. Да. И это тоже. Да. Можешь хоть убить меня…

Через минуту торговец коротко согласился:

— Хорошо. Я сделаю.

Сделав шаг назад от окна, Макс запрокинул голову, сделал несколько вдохов и лёгким движением руки разнёс подвернувшийся стул о стену. Обломки сползли по обоям, оставляя за собой след разрушения. Не глядя на Лизу, торговец холодно обронил:

— Если ты в этом участвуешь — беги. Прямо сейчас.

Лиза не успела ни удивиться, ни испугаться. Торговец исчез за дверью.

Хорошо хоть, объяснять никому ничего не пришлось.

7. Секрет в подвале

В кромешной ночной темноте со стороны гор раздалось ровное гудение, и к замку выехало три транспортёра. Вовик и Гор вернулись в сопровождении десятка верных людей. Транспортёры встали около левого западного крыла замка, и рабочие начали сгружать на землю несколько тяжёлых ящиков.

Лиза бросилась к Гору, но тот предупредил все её вопросы:

— Некогда болтать. Не мешайся под ногами.

Утром, сделав тысячу распоряжений по приведению замка в порядок, Лиза попыталась расспросить Вовика. Тот нехотя, но объяснил:

— В Опаловом руднике обвалилось несколько штольней. Никто не пострадал. В результате обрушения грунта была обнаружена сеть золотых жил. Теоретически их существование было предсказано много лет назад, но пробиться к ним не удавалось. Если всё так, как кажется, за золотым поясом есть ещё одна россыпь терраглиния.

Никакого золота в Опаловом руднике не было и быть не могло. Враньё Вовика прикрывало другую находку, и Лиза потерялась в догадках, что же это могло быть.

Интригу подогрел Гор, решивший за обедом сделать серьёзное внушение всему серпентарию:

— Слухи и утечка в прессу способны всё испортить. Поэтому нечего шастать, где не надо. Увижу кого в левом крыле — изобью лично любого. Ясно?

Что тут могло быть неясного?

Сразу после обеда Лиза выложила все свои сомнения Клаше:

— Опаловый рудник — гиблое и заброшенное место. Там кроме опаловой пенки ничего нет. Ну не глиммоний же они там нашли? А даже если глиммоний, то зачем образцы в замок тащить? Чтобы мы все в темноте сиять начали?

— В лабораторию тащить — всё равно что федералам уведомление послать: мы нечто важное нашли. А про рудник врут, чтобы не рассказывать всем копателям ойкумены, куда с лопатами собираться.

— Я умру от любопытства.

— Экая проблема. Сходим в левое крыло да посмотрим, что там.

Сопротивляться невозмутимому предложению Клаши Лиза не могла.

В ночной темноте две крадущиеся фигуры, с шахтёрскими касками на головах, в широких тёмно-серых куртках подсобных рабочих, тайком пробрались в верхний коридор, соединяющий боковые части замка с центром.

Везде было одинаково пусто и грязно. Залы и комнаты гулко отзывались на звук шагов. Бегло добравшись до лестницы в самом торце крыла, Лиза и Клаша несколько оторопели, обнаружив, что лестницу изрядно погрызли зермиты, построившие в ступенях и балясинах множество своих маленьких миров. Спускаться пришлось предельно осторожно, проверяя каждую ступеньку.

За массивной дверью, ведущей в подвал, открывался проход в узкий колодец со скрывающимися в темноте высоченными ступенями. Лиза спустилась первой, нелогично недоумевая беспечности Гора — ну хоть бы лампочку здесь повесил.

После успешно пройденной аркады исследовательниц ждал квест. Крепкие двери с двух сторон коридорчика оказались одинаковыми и запертыми. Надежды на быструю разгадку начали таять. Но тут где-то рядом на грани слышимости послышался переливчатый свист.

Две бесстрашные экстремалки разом вскрикнули и вцепились друг в друга. Через несколько томительных минут звук повторился, и Лиза примерно определила, откуда он доносится. Кханеша оттолкнула Лизу в сторону, примерилась, подпрыгнула и нанесла ногой удар в одну из дверей. Дверь вздрогнула, но не поддалась.

Лиза, вцепившись в подругу, попыталась её остановить:

— Ты что делаешь?

— Вхожу. Присмотрись — здесь сверху покрашено, но внутри доски сгнили, да и ржавчина изрядно повеселилась.

— Но ведь тот, кто свистит, может оттуда и выпрыгнуть? Чем мы будем отбиваться — фонариками?

Кханеша уже прыгала, оставив здравое соображение подруги без ответа. С третьего удара одна из деревянных планок разлетелась на коллекцию щепок, и Клаша жестом дала понять, что честь первооткрывателя неприятностей всецело принадлежит Лизе.

Дрожащий луч света выхватил грязные стены, пыльный пол, несколько ящиков, груду досок и… тёмно-серое существо. Неизвестный зверь неподвижно лежал в центре помещения, вытянув вдоль шипастого тела перепончатые руки. Почти вся одежда чужого сгорела, казалось, что он покрыт аппликацией из лоскутков. Но на плотной коже не было следов ожогов или повреждений.

— Кто это? — спросила из-за спины Клаша.

— Не знаю. Но он похож на Буфо. В шахтёрских сказках есть такой персонаж — Повелитель Жаб. Наверное, те сказки выросли не на пустом месте. Аборигены гор выжили в заброшенных штольнях, и братики Гранатовы ухитрились раздобыть доказательство их существования.

— Выпустим его?

— Не похоже, чтобы он мог вскочить и побежать.

— Надо отвезти его к Волчьему ручью.

— Ага. Прям помчалась. Ты забыла, что завтра день рождения Вовика? В замке будет лишняя сотня человек.

— Удобно. Большой выбор стрелочников.

— Знаешь, я поняла, что хотел сказать торговец. Вот почему опять я? Я боюсь всех этих приключений. Я не хочу никого спасать. От всех этих спасённых всегда какие-нибудь неприятности. Я учёная жизнью, как только можно. Но вот мне подворачивается одно малюсенькое приключение, и нате вам — я опять сижу у какого-то дохлого тельца…

Буфо издал тихий звук и разлепил глаза.

8. Звёздный странник

Доброта. Помощь. Спасение… Всё существо Дрона потянулось к неведомому источнику сочувствия. Нет, нельзя, чувства просто обманывают его. Да и с глазами, похоже, проблемы. Что это за галлюцинации вместо вменяемой картины мира?

Ладно, сапиенс, его присутствие ещё можно объяснить. Они здесь гнездятся. Но кханеша? Этого никак не может быть. Это бред…

Вот незадача. Звуки. Эти дикари общаются звуковыми волнами. И ничего другого не понимают. Надо же было со всем своим высшим разумом вляпаться в простую ловушку. Любопытство губит не только кошек, но и звёздных странников… На кой ляд сдалась ему эта загадочная аномалия…

Дрон собрался с силами и попытался припомнить последовательность волн в том единственном звуковом языке, который он знал. Издевательское высшее Я не замедлило сообщить, что дикари воспринимают его попытки как свист случайного сквозняка.

Сапиенс прислушался и сообщил кханеше:

— Слушай, это не зверёк! Он говорит! Повторяет «звезда, небо, помощь» и ещё что-то. Это мерийский, я его плохо помню, а он плохо говорит, но это точно речь. Это разумная жаба!

Дожили. Какие-то обезьяны считают звёздного странника жабой. Куда катится этот космос? Они жаб вообще видели? Никакого сравнения с идеальным телом красавчика Дрона.

Сапиенс наклонился и выдал серию звуков, которую Дрон лишь частично воспринимал слухом.

— Эй, ты слышишь? Как тебе помочь? Хочешь пить? У нас есть вода. Водород, кислород, жидкость без цвета, без запаха. Тебе можно?

Водород и кислород? На ближайшее время огненных испытаний Дрону уже хватит. Вечно эти глупые обезьяны напалмом всё разумное выжигают. И к жидкостям легкомысленно относятся. Вот мало ли во вселенной жидкостей без цвета и запаха?

Прикосновение сухой и тёплой лапки сапиенса оказалось приятным. Да-да, вот это можно. Гладьте меня, гладьте.

— Не бойся. Я могу тебя трогать? Тебе не горячо? Может, тебя согреть? Ты понимаешь, что я говорю?

Дрон погрузился в волну сочувствия, исходящую от сапиенса. Милая девочка. Волнуется, не причинит ли ему вреда. Совсем не понимает, что её сородичи намерены разобрать странника на кварки. Вопрос, зачем им такие сложности, дикари задать себе забыли, поэтому удовлетворять их любопытство Дрону не хочется. В кварках всегда плохо думается. Да и собираться обратно — процесс не так чтобы приятный.

Нет-нет, продолжайте меня гладить. А вот водой поливать не надо.

Фу, только расчихался.

Девочка издала очередную серию звуков.

— Всё будет хорошо. Боль уйдёт. Мир прекрасен. Люди помогут.

Ладно, крошка. Раз ты пошла на контакт, держись за разум крепче. Дрон осторожно сжал пальцы и окутал сапиенса волной благодарности и доброжелательности. Ошеломлённая обезьянка замерла, и Дрон нырнул в счастливый образ свободного выбора дороги. Тишина, спокойствие, звёздное небо, бесконечное время, открытая во все стороны вселенная…

Уютный домик у опушки леса, на краю широкого поля. Пруд, в котором плещутся маленькие рыбки. Тропинка от крыльца, на которой ждёт странника прекрасная странница. Лужайка, на которой весело возятся маленькие странники…

Дом?! Странник хочет домой?..

Что за напасть? Откуда этот морок? Чур-чур-чур!

Эй, обезьяньи мысли, зачем вы в мои кварки залезли? Тьфу! Изыди! Вон!!

Крошка взволнованно объяснила подружке:

— Бедный Буфо, он домой хочет. Нельзя его здесь оставлять. Надо отпустить его обратно в горы.

Нет, Дрон не хочет в горы. В ближайшее время он будет предпочитать равнинные пейзажи, максимально однообразные и плоские. Как это сказать-то? При ограниченном словарном запасе?

— Небо. Дорога. Увидеть дорогу. Увидеть звезду.

Неопределённый ответ обнадёживал:

— Не волнуйся. Я знаю все дороги.

В сознании Дрона возник яркий образ далёкого и холодного мира.

Нет дороги. Есть белая плоскость заснеженного простора… Мечущийся зигзагами горящий вездеход… Догоняющие тени истребителей…

Отчаянный водитель, выпрыгивающий из падающей в бездну машины…

Не здесь. Не сейчас. Но это она. Сероглазка.

Ничего себе познакомились.

Обсуждение планов спасения Дрона заняло почти час, и на попытки странника дать умный совет сапиенс и кханеша не обращали никакого внимания. Ничего интересного спасательницы не придумали. Решили унести странника из подвала и спрятать в замке, чтобы следующей ночью увезти в горы и выкинуть на каком-нибудь перевале. Дрон философски решил, что не будет препятствовать естественному ходу событий, однако, когда девочки попробовали поднять его тело, стало очевидно, что в этом ходе событий ему будет не до препятствий. Незаметно левитировать придётся бо́льшую часть времени. Иначе добрые девочки случайно расквасят его идеальное тело о какую-нибудь ступеньку.

Экстремальный подъём по лестнице занял весь остаток ночи. Но в центральной части замка авантюристкам повезло — кто-то из отийцев бросил в коридоре сервировочный столик. Дрона водрузили на эту тележку и перевезли в одну из пустых и запылённых комнат, необитаемых с самого момента строительства. Пришло время выселить оттуда привидений.

9. Контакты разного рода

Лизе удалось поспать всего часа четыре. Наскоро перекусив и убедившись, что дети никого не загрызли и ничего не разрушили, она собиралась нырнуть в энциклопедии, но наткнулась на невменяемую Элеонору.

Напустив на себя трагический вид, жена Вовика шёпотом выпалила:

— Лу, ты должна мне помочь! Мне кажется, муж меня подозревает! Он стал такой раздражительный, такой скрытный. Я не вынесу этого! Помоги мне!

Только чужого ревнивого мужа Лизе и не хватало. Поборов искушение послать Элеонору куда подальше, она стала вяло советовать:

— Ревнует — значит любит. А ты не вздумай ему показать, что догадываешься о его ревности. Сделай вид, что тебе всё равно.

Элеонора принялась реветь, и Лизе пришлось успокаивать её ещё целый час.

В замке стало ощущаться присутствие прибывающих на праздничный вечер гостей. За обедом Гор попытался призвать брата к порядку:

— Зачем ты пригласил всякий сброд? Нам не нужны осложнения. Особенно сейчас. Присмотри, чтобы твои гости не шатались, где не надо.

— Расслабься. Больно надо шататься, когда из фонтана шампанское хлещет. Этот мой праздник все запомнят! Все! А святоши лицемерные пусть бесятся. Что нам до того? Мы будем веселиться!

Будет ли веселье толпы людей на руку хозяйке Гранатовых гор, замыслившей незаметное исчезновение одного нелюдя? С одной стороны, множество чужих глаз — проблема, но, с другой стороны, в толпе куда как проще затеряться.

Сказки о Буфо оказались обычными горняцкими сказками. А вот звёздными странниками в мифологии Федерации назывались неопознанные летающие объекты, похожие на бесформенные облака. На призрачный корабль пленник из подвала не тянул, а времени на более подробное изучение энциклопедий не было.

Странник спокойно лежал в том уютном уголке, где Лиза и Клаша его устроили. Он опустошил чашку воды, а затем с явным интересом исследовал предложенные Лизой яства: печенье, шоколадку, кусочек мяса и яблоко. Шоколадка быстро исчезла, яблоко странник отложил на потом, а вот от мяса категорически отказался.

Подкрепившись, странник вполне разборчиво изрёк на мерийском:

— Много дорог. Можно выбрать любую. Любую звезду. Нужно только увидеть звёздное небо. Нужно увидеть все дороги. И пойти по любому пути.

Лиза закивала и постаралась успокоить:

— Потерпи до вечера. Я найду тебе дорогу. И поскачешь по своему пути.

В большом холле Лиза наткнулась на Фелицию, которая не замедлила ядовито и трагически напророчить:

— Гор никогда к тебе не вернётся. Ты разочаровала его. Ты не будешь счастливой. Ты будешь страдать и плакать. Никто не сможет тебе его заменить.

— Да, Фели. Ты абсолютно права. Но мне надо бежать. Поговори об этом с Пам, хорошо?

Убежишь тут. Словно специально Гранатовы затаились на каждом углу. Вовик успел тяпнуть приличную дозу алкоголя и перескочить в свою дурную сущность. Он грубо обнял Лизу и дохнул на неё несвежей смесью алкогольных ароматов.

— Лизок, ты поздравишь меня сегодня?

— Конечно. Но ты же знаешь, детей надо будет пораньше уложить.

— Нет-нет. Никаких отговорок. Тебе ведь уже не надо оставаться трезвенницей, верно? Долой младенцев! Пора веселиться!

Не дожидаясь ответа, Вовкиан впечатал Лизу в стену и приник к ней мокрым и гадким поцелуем. После секундного ступора она начала решительно отбиваться.

Сбоку раздалось неожиданное замечание:

— Вован, какого чёрта ты заселил в мои апартаменты каких-то баб?

Макс выглядел так, будто только что провёл генеральную уборку. Рубашка в грязных пятнах, растрёпанные волосы с каким-то запутавшимся в них мусором. Брюки с заляпанными коленями.

Лиза мысленно чертыхнулась. Что он подумает? Что у них здесь чудесный семейный кружок для оргий? Как бы это всё объяснить? Надо ли объяснять? Может, торговцу и дела нет до её объяснений…

Вовик не обратил на грязный вид приятеля никакого внимания.

— О, брателло! Ты вернулся! Молодец, трудяга. Пойдём выпьем, отметим успех.

— Девок неприличных убери от меня. Если ещё хоть одна пискнет, я их всех в окно повыкидываю. Распорядись, потом выпьем.

Вовик послушно направился к лестнице. Синие глаза с лёгкой тревогой уставились на Лизу:

— Вечером уйди с праздника пораньше. Запрись вместе с Клашей. Никуда не выходи. Я, конечно, напьюсь, но если что — зови. Я и пьяный — вполне себе герой. Да и оружие при мне.

— Ладно.

Макс всё понял правильно. Даже не пришлось ничего объяснять.

Вот только по светлому рукаву рубашки торговца медленно ползла маленькая тёмная точка. Крохотный зермит, наверное, подозревал, что заблудился, но вряд ли осознавал насколько.

10. Пьянство без границ

Праздничный вечер наступил. Лиза напялила на себя открытое и короткое цветастое платье на бретельках, единственным достоинством которого было то, что его можно было быстро снять. Сто раз повторив Клаше указание никуда не отлучаться из спальни Сержа, где сегодня ночевала и Экси, Лиза отправилась поздравлять именинника.

В парадную залу, спроектированную как нечто среднее между спортзалом и театром, было составлено множество столов — из кухни, кабинетов, библиотеки. Все вместе они образовывали нечто вроде гигантской буквы «П». За длинными ножками этой буквы уже расположилось значительное число гостей. Они беспрерывно гомонили, что-то выкрикивали, размахивали руками.

Вовик усадил Лизу рядом с собой во главе стола. С другой стороны уселась ссутулившаяся Элеонора, а рядом с ней — красавец Эльф. Гор оказался в самом дальнем конце. Фривольные наряды и жесты дамочек, расположившихся с двух сторон от него, позволяли предположить, что Гор планирует весёлое продолжение праздника в своих апартаментах. Вольный торговец обнаружился сразу за поворотом стола. Лиза попыталась поймать его взгляд, но тщетно. Макс отдавал должное разным кулинарным шедеврам.

Короткий период, когда гости строили из себя важных особ, сменился затяжной пьянкой. Ежеминутно провозглашались всевозможные тосты. Толпа одобрительно гудела, ни на секунду не прекращая поглощать еду и выпивку. Отийки, временно переквалифицированные из горничных в официантки, боязливо жались к стенкам. Приглашённые красотки, наоборот, смелели и вызывающе подначивали мужчин.

Лиза ловко избегала алкоголя, но пришла и её очередь произносить тост. Вовик одним движением подхватил её под локоть, поднял и протянул ей полный винный бокал. Вот только полон он был совсем не вина. Лиза взглядом запросила помощи у Гора, но тот, усмехнувшись, издалека продемонстрировал своё полное согласие с действиями брата, показав жестом: «Пей, дорогая, пей». Лизе ничего не оставалось, как влить в себя мутную жидкость. Раздались подбадривающие возгласы. Гости немедленно осушили свои бокалы с горячительными напитками. Попойка понеслась дальше.

Лиза плюхнулась обратно на стул, с трудом переводя дыхание. Ядовитая жидкость обожгла горло, в голове застучали молоточки, предметы вокруг потеряли чёткие очертания. Набросившись на еду, Лиза немного сбила действие пойла. Но Вовик задался целью влить в неё весь графин крепкой настойки. Она пыталась схитрить, но именинник чуть ли не силком заставлял её выпить ещё и ещё.

Гости тоже накачались спиртным, и началось буйное веселье. Кто-то горланил похабные песни под звон бьющейся посуды, кто-то исполнял на столе стриптиз. Вовик, заливший в себя алкоголя сверх всякой меры, наконец-то уснул в нелепой позе на банкетке. Когда и куда исчез Гор, Лиза не заметила. Но зато заметила, как украдкой удалились Эльф с Элеонорой.

Пришло время действовать, но Лиза ещё долго сидела, не в силах оторваться от спасительной поверхности стула. А когда она всё же собрала остатки воли в кулак, оказалось, что идти ей крайне трудно — приходилось цепляться за стенки и мебель, потому что неведомые вихри швыряли тело из стороны в сторону.

Оккупировав золотую ванную одной из покойных девиц Гранатовых, Лиза подставила голову под холодный душ. После столь экстремальной терапии ей стало лучше. Улыбнувшись своей расплывчатой физиономии в зеркале, хозяйка Гранатовых гор отправилась в спасательную экспедицию.

11. Увидеть дорогу

В назначенное время Сероглазка не пришла, и Дрона начали мучить тревожные предположения. Лишь после полуночи тонкая фигурка возникла на пороге. Увы, оказалось, что обезьяньи сородичи отравили добрую девочку. Она неловко двигалась, замедленно говорила и потеряла восприимчивость к любому контакту. Но она следовала своему плану, и Дрону ничего не оставалось, как помочь ей преодолеть все трудности.

Сероглазка устроила странника на том же сервировочном столике, накрыла его сверху белой скатертью и с максимальной скоростью покатила повозку через лабиринты замка. Когда скатерть упала, Дрон обнаружил, что оказался на широкой площадке огромной полукруглой лестницы с колоннадами по бокам.

Сероглазка, запинаясь и заикаясь, объяснила:

— Мы д-должны с-спуститься здесь. Можно обо-бойти сзади, но там долго, и там м-много н-народу. М-мы п-прой-дём здесь.

Дрон перестал соблюдать простые физические законы и слетел рядом с Сероглазкой, время от времени удерживая и её от падения. Высшее Я торопилось смыться, но странник не обезьянка, чтобы следовать глупым осторожностям.

Внизу лестницы стояло ржавое средство передвижения, каких не осталось, наверное, даже в музеях. Дрону стало немного не по себе. Звёздный странник, конечно, выносливее всех существ ойкумены, но, если бросить его в железной банке обо что-нибудь достаточно твёрдое, фарш получится хотя и странный, но всё равно мёртвый.

Сероглазка устроила Дрона на жёстком узком сидении сзади и укутала его тёплым пледом, в котором не было необходимости. Едва машина начала движение, в мыслях странника замелькали сложные уравнения расчётов, которые показывали, что едет он не на той машине, которую видел. По всем данным цивилизация сапиенсов ещё не открыла таких технологий, и парадокс озадачивал. Машина двигалась быстро и ровно, но лишь спустя какое-то время Дрон догадался о сути простого секрета. Машина действительно была другой, но никакого парадокса в этом не было.

После спокойного участка началась тряска. Дрон закрыл глаза, но это не спасало от представления всё более крутых склонов и глубоких обрывов.

Наконец машина резко остановилась на краю большой поляны. Сероглазка повернулась и махнула рукой в сторону обрыва:

— Уход-ди. Т-ты с-свободен. Б-беги к с-своим м-малышам.

Странник вылез из машины, миновал полосу кустов, и с ним случилось чудо.

Дрон оказался в прекрасном месте. На красивой дороге, пожалуй, одной из самых потрясающих в этой галактике. Огромный чёрный купол опрокидывался в глубину и сиял загадочными точками недостижимых алмазов. Вокруг мерцали снежные шапки на вершинах гор. Тихая долина внизу надёжно хранила секрет своей аномалии. Космос расстилал мириады путей в любые миры и времена…

Однажды Дрон сюда вернётся. За секретом аномалии. И на эту волшебную дорогу в бесконечность. С трудом уняв дрожь, странник протянул вверх руку с призывом.

Сероглазка легко коснулась его плеча:

— Н-не попадайся больше. П-прощай.

В сознании Дрона мелькнули яркие картинки.

Плачущие ивы над гладью зелёного пруда…

Взмывающее из пучины зубастое чудовище…

Едкий дым, стелющийся по грязным плитам…

В мире много дорог, Сероглазка.

Мы ещё встретимся.

12. Облако в ночи

Лиза предполагала, что в горах странник резво вскочит на свои странные лапы и даст дёру. Но он не собирался никуда бежать. Время тянулось медленно, и Лиза села, подтянув коленки к животу, чтобы не замёрзнуть. Она опасалась уснуть, но всё равно клевала носом, теряя контакт с реальностью.

Странник тихонько засвистел, и, открыв глаза, Лиза с тревогой поняла, что кто-то их нашёл. Вот только кто? Небольшое рассеянное облако серебристого света плыло над поляной, разрастаясь и становясь плотнее, гуще. Повинуясь инстинкту самосохранения, Лиза на всякий случай немного отползла. Облако приблизилось и зависло над землёй в том месте, где находился странник. Тончайшие нити протянулись к нему, и Лиза сообразила, что диковинное существо вовсе не было аборигеном Гранатовых гор…

Из нитей сам собой сплёлся кокон, заполнившийся жемчужно-белой, переливающейся светом жидкостью, которая колыхалась внутри, но не выливалась и не выплёскивалась. Кокон придвинулся поближе, накрыл странника целиком, а потом мгновенно распался на множество нитей. Они таяли в ночной мгле, становясь всё тоньше, всё неразличимей. Вместе с ними стало блёкнуть и светящееся облако. Лиза помахала ему рукой, и оно окончательно растаяло.

Вокруг сгустилась ночная тьма, резко похолодало. Верхушки деревьев тревожно зашумели, повинуясь воле прохладного ветерка. Зябко поёжившись, Лиза залезла обратно в машину.

Нет, в мире много дорог. И странники знают если не все дороги, то многие. Но вот Лиза плохо понимала, где та дорога, которая ей нужна. На дороге туда почему-то не было никаких развилок, да и сама дорога была ровнее, без бесконечных поворотов и участков вовсе без покрытия, только засыпанных гравием. Обратный путь казался сплошной полосой препятствий. Машина слушалась плохо, да и фары еле светили, не давая никакого представления о мутных окрестностях.

Лиза упрямо преодолела один из коварных перевалов и два длинных серпантина вниз-вверх к следующей гряде. Проблемы начались на подъёме к перевалу, за которым, как Лиза надеялась, должна была открыться панорама Гранатового леса. Колёса машины стали увязать в рыхлом песке, резкие скачки машины, выбирающейся из песчаных ловушек, привели к тому, что на очередном повороте Лиза воткнулась в коварно торчащий на краю дороги утёс. Этого оказалось достаточно для катастрофы.

Лиза сдала немного назад, и задние колёса соскользнули с дороги, увязнув в рыхлом грунте. Попытка податься вперёд привела только к тому, что машина просела ещё глубже. После отчаянных попыток вырваться из западни Лиза в досаде треснула руками по рулю, заглушила мотор и поняла, что придётся бросить машину.

Быстрый пеший подъём на перевал убил её последнюю надежду. Внизу не было Гранатового леса. Как не было и призрачных огней замка, которые в такую ясную погоду были видны почти отовсюду с отрогов гор. Внизу были горы. Точнее, они были лишь немного внизу, а потом они поднимались даже выше хребта, на котором стояла хозяйка всего этого великолепия…

Огни замка Лиза увидела уже в призрачной дымке крадущегося рассвета. Зверский холод, пробиравший её до костей, выветрил пары алкоголя из головы, и после беспорядочного блуждания по дороге вдоль перевала она всё же сориентировалась. Замок оказался совсем рядом, просто она не в той стороне света его искала.

Подъём по лестнице отнял у Лизы последние силы. Как назло, ей повстречалась Фелиция, которая немедленно начала перечислять все свои обиды. Лиза не понимала ни слова, не могла сбежать, и рявкнуть, чтобы сбежала сама Фелиция, у неё не получалось.

Наконец это мучение кончилось. Лиза добрела до кровати и провалилась в сон.

13. Скандал

— Йа-а-а-аааа!!! Йи-и-и-ииии!! Йо-о-о-ооооо!!

Лиза проснулась с дикой головной болью от невыносимого визга. Открыв глаза, она поняла, что визжит Элеонора. Причина этого визга была проста, как эльсин: Лиза лежала в спальне Вовика, на кровати Вовика, рядом с мирно спящим Вовиком. На ней всё ещё болталось платье, в котором она вчера была на вечеринке. Куда делся комбинезон, в который она собиралась переодеться?

Лиза попыталась восстановить в памяти недавние события. Бегство со странником казалось пьяным ночным кошмаром. Как она сюда попала? Могла ли напиться до того, чтобы ничего не помнить?

Элеонора продолжала голосить, на её крики сбегалась прислуга, домочадцы, некоторые гости. Все они заглядывали в просторную спальню, переглядывались с ухмылками и спешили разнести сенсационную новость по замку.

Вовик проснулся и грубым толчком спихнул Лизу с кровати. Сидя на полу, Лиза попыталась оправдаться, понимая, что это глупо и нелепо:

— Элеонора, я всего лишь спьяну перепутала спальни. Это Фелиция меня подставила, не в тот коридор завела. Ничего не было, я ничего не помню.

— Йа-а-а-аааа!!! — надрывалась Элеонора, не желая ничего слушать.

Драматическая сцена затянулась, но тут в комнату ворвался полуголый Эльф с криком:

— Кто-то пытался проехать в горы! «Уайтшарк» сорвалась со скалы Бабочки. Ребята на Денежном прииске заметили машину по блеску на солнце, но было уже поздно, её утянуло вниз.

— Где торговец?

— Не знаю.

— Проверь подвал, идиот!

Эльф исчез, и младший Гранатов, выкрикивая на ходу ругательства, бросился вслед за ним.

Лиза, проигнорировав ненавидящий взгляд Элеоноры, отправилась в свою спальню с твёрдым намерением не вылезать оттуда даже в случае конца света.

Жестокая головная боль не только не проходила, но как будто даже усиливалась. Лиза проглотила пару таблеток и снова уснула, предварительно три раза проверив, её ли это кровать. Вроде её. Всё правильно.

14. Обещание торговца

По лицу Лизы ползла обжигающе холодная змея. В панике стряхнув с себя чудовище, Лиза забарахталась в одеяле, тщетно пытаясь выпутаться и убежать.

— Тише ты, не брыкайся.

Рядом на кровати сидел взъерошенный человек с мокрым полотенцем в руках. Пристальный синий взгляд Лизе точно был знаком. Но дёргающая боль в голове не давала сосредоточиться…

— Ты кто? Что здесь забыл?

— Я — Макс Колючка, вольный торговец. А вот ты безмозглая марионетка. Ты могла погибнуть раз двадцать. Через Денежный перевал и местные профи днём на вездеходах не ездят, а тебе приспичило ночью трассу проверить на старом драндулете. Ещё и пьяной.

— Ничего не знаю.

— На. Сядь и выпей. Будет легче.

Лиза подчинилась, взяв протянутый стакан и сделав несколько глотков. Тёплое питьё казалось приятным и безвкусным. Но головная боль, как по мановению волшебной палочки, не исчезла. Кроме канонады в голове обнаружился ещё и эффект кружения комнаты перед глазами. От прикосновения холодной тряпки по телу расползлись мурашки.

— Убери это. Или я закричу…

— На твоём месте, блондиночка, я бы не стал этого делать. Одного скандала с твоим участием уже хватит на ближайший хронос, а то и больше.

— Это разминка была.

— У меня нет времени на шутки. Где пленник?

Поразмышляв, Лиза абсолютно честно ответила:

— Не знаю.

— То есть о самом пленнике ты знаешь. Братики делят его между собой или на пару хотят обуть меня?

Машинально покосившись вниз, Лиза подметила нелогичность сказанного:

— Ты уже обут.

— Ты нарываешься на оплеуху. Соображай быстрее. Пленник был здесь, в замке. Куда ты его увезла?

— Никуда. Мне всю ночь было плохо.

Словно в подтверждение сказанного, Лиза икнула. Просто верх аристократизма. Хоть бы не стошнило.

Макс поднял с пола пакет с заляпанной грязью босоножкой.

— Знаешь, где валялось вот это? Возле утёса Бабочки, где машина увязла. Коварное место, под утёсом целый склад металлолома.

— Это не моё.

— Твоё. Вчера пара таких штучек была у тебя на ногах. Я на них внимание обратил, подумал, что конструкция ненадёжная, ремешки обязательно оторвутся. И не ошибся. Вторая такая осталась в грязи у ручья рядом с Волчьей тропой. Ты спускалась пешком и напрямик, поскользнулась на брёвнах, а доставать обувку побоялась. Или поленилась.

Побоялась, поленилась… Умный такой. Она вообще не заметила, что вернулась домой босая.

Торговец чуть иронично продолжил:

— На лестнице возле заброшенного крыльца с колоннами осталась цепочка интересных следов. Маленькие грязные ножки шлёп-шлёп — и пробежали с улицы в дом. Обычно там никого нет, верно? Ты это знаешь.

Лиза упрямо помотала головой и тут же пожалела об этом, так как та попыталась разделиться на части.

— Я спаивал Гора до двух часов ночи. Он не мог уехать, потому что и стоять не мог. Вовик свалился уже около полуночи. Клаша была с детьми, потому что это я проверил и ночью, и утром. Я полагал, что ты вдрызг пьяна и что с координацией у тебя серьёзные проблемы. Но ты провела меня, блондиночка.

Лиза вздохнула. Провела она его. Сам провёлся, а на неё всё сваливает.

— Жаль, что мне не довелось увидеть эту картину — пьяная полуголая девица в лесу, ночью, да ещё и с инопланетянином впридачу. И с каким инопланетянином… Я согласился на все ваши безумные условия. Почему же ты его увезла? Куда дела? В какой-нибудь вашей шахте есть закрытая штольня?

Лиза не понимала, чего от неё добивается Макс. Закрытых штолен — как луж на весенней дороге. Почему торговец думает, что она увезла странника в штольню? Он ведь расскажет обо всём Гору… Тогда ей крышка.

— Я не враг тебе, блондиночка. И не хочу тебя запугивать. Отдай мне странника и займись чем-нибудь спокойным. Детям книжку почитай. Контракты проверь. На бал съезди, развлекись. Зачем тебе впутываться в эти злые игры?

Да кто его знает зачем. Так уж повелось в этом космосе.

Макс взял Лизу за руку и попытался загипнотизировать, добавив к своей спокойной речи чуточку эмоциональности:

— Гранатовы подчинили тебя своей воле. Я помогу тебе и твоим детям выбраться отсюда. Ты уедешь и забудешь всё плохое. Я дам тебе денег, куплю тебе квартиру в Федерации. Ты будешь свободна, ты сможешь жить, как хочешь.

Да-да, обещания райских кущ. Следующий этап обработки. Макс, случайно, в школе федералов не стажировался? Подход-то знакомый.

Лиза покачала головой, Макс поморщился, но мягко и вежливо попросил:

— Ты ведь хороший человек, ну так пожалей другое живое существо. Дрон — выносливое и мужественное создание, но грубость ударит его сильнее, чем реальные побои. Я сделаю что угодно, только не мучай его. И, ради всего, что тебе дорого, не сдавай его федералам. Если они его получат, он станет объектом издевательских, жутких экспериментов.

В Лизиной голове кто-то жестокий играл на ксилофоне из аксонов. Но, собравшись с силами, она решила всё отрицать:

— Я ничего не знаю о страннике.

— Значит, о страннике… Пить тебе, блондиночка, нельзя совсем.

Резкая встряска прикончила любителя ксилофонов. Его просто задавило ударником с литаврами. Макс ещё пару раз встряхнул Лизу за плечи (попытался прибить и ударника) и растерял весь вежливый тон:

— Слушай. Я ни черта не могу понять, что происходит. Меня это бесит, а бешеный я — негодяй, с которым крайне неприятно иметь дело. Не доводи меня до срыва. Странник — мой друг. Я готов на всё, чтобы его освободить. Я пообещал Гору нечто запредельное, и я был уверен, что выручу друга. А вы меня обманули. Или ты расскажешь мне всё по доброй воле. Или безвольной тряпочкой.

Вот будет разочарование.

— Где странник?!

— Нигде.

Синие глаза вспыхнули злостью:

— Вы убили его?! Нет, не может быть… Он ушёл в анабиоз, а ты решила, что он умер, и избавилась от тела. Лиза, где ты его выбросила? Скажи мне. Умоляю, это важно. Я найду его. Я помогу ему. Отдай его мне.

— Не могу.

— Сможешь. Раз по-хорошему не получилось, пойду путём негодяя. У тебя есть сразу две безотказные кнопки. Обычно я до такого не дохожу, но ставка больно крутая. Странник в обмен на парочку твоих детишек. Как насчёт такой сделки?

Сделка. Значит, и для торговца все слова о живом существе — лишь маскировка. Он готов получить свою прибыль любой ценой.

Что ж… Пустых угроз не будет. Энергетических модулей торговец не получит. Лотусийцы не согласятся на его условия. Среди пиратов Огайтеллы есть те, кто готов напакостить Максу Колючке. И отныне торговцу придётся платить втридорога за любой транзит по мосту Бизона.

Вспомнить бы только, как дышать…

Макс встал, сделал вид, что стряхивает с брюк какую-то грязь, и ядовито процедил:

— Я не умею мучить женщин. Но знаю тех, кому это нравится. Я тебя продам — в рабство.

Усмехнувшись, Лиза зло процедила:

— Беги, торгаш, а то рынки закроются.

— И то правда. Потороплюсь.

Проводив торговца взглядом, Лиза забралась поглубже в одеяла и философски вздохнула. Десять минут полежать, собраться с мыслями — и в путь.

15. Злые игры

Мощный удар впечатал дверь в стену. Гор вбежал в спальню, и Лиза приподнялась ему навстречу, тщетно пытаясь изобразить улыбку. Пощёчина заставила её упасть обратно на кровать.

— Падаль!

Лиза резким движением вырвалась и откатилась к краю кровати. Гор двинулся в обход, собираясь поймать её у окна.

— Я ни в чём не виновата. Я ничего не сделала. Я всё объясню. Я много выпила. Я ничего не помню.

— Падаль!

Лиза намеревалась легко вскочить и пробежать по кровати к двери, но получилось только медленно поползти. Ощущение опасности нисколько не помогало справиться с неустойчивостью окружающего мира. Отказавшись от идеи бегства, Лиза села и решительно заявила:

— Не забудь о журналистах. Они с радостью обмусолят мои синяки.

— Падаль!

— Подумай о федералах. Им не понравится, что ты отнял работу у Эльфа.

— Плевал я на федералов!

— Давай успокоимся и обсудим всё без эмоций.

Гор вцепился в плечо Лизы и подтянул её к краю кровати, угрожая:

— Я отправлю тебя в психушку прямо сейчас. Ты никогда не увидишь детей.

— Я выберусь. Заберу детей. И расскажу федералам всё. Совсем всё.

— Заткнись!

Гор со сдержанным рычанием стащил Лизу на пол и поволок к двери. Лиза пнула его в голень ногой, но недостаточно точно и сильно. На глаза взбешённому Гранатову попался столик с раскиданными на нём флакончиками и мелочами. Издав радостный возглас, Гор уронил Лизу и схватил небольшие ножницы:

— Я разделаюсь с тобой!

На несколько секунд Лиза потеряла понимание, что происходит с миром. Лезвия ножниц скользнули по коже головы где-то за левым ухом, и на ковёр посыпались клочки кудряшек.

— Ты спятил?! Прекрати!

— Тихо. Дёрнешься — прирежу!

Царапающая боль проскочила по затылку, и Лиза подумала, что было бы кстати потерять сознание. Но сознание теряться не хотело. Сознание рисовало чудовищную машину, восстающую из недр планеты. Испуганные людишки разбегались прочь, а таинственный артефакт взлетал и точным ударом неведомого оружия уничтожал Гранатовый замок. Распылял на атомы…

Огромное помещение ангара Лизу успокаивало, а голос Виктора казался специально созданным для утешения заплаканных страдалиц. В словах инженера не было ни крошки участия, он то костерил Гора, то ругал саму Лизу, но и его ругательства воспринимались неторопливой музыкой.

Уткнувшись лицом в подушку, Лиза периодически тихо скулила, но Виктор не обращал внимания на её нытьё, методично обрабатывая царапину за царапиной.

— Терпи уже. Хватит растекаться. Радуйся, что волосёнками отделалась. Волосёнки — это ерунда. Новые отрастут, лучше прежних.

Добрая Пам величественно курсировала туда-сюда, видимо, воображая себя фрейлиной из древнего королевского дворца. Её тихие комментарии добавляли к словам Виктора плавную скрипичную партию:

— Не слушай ты сухаря этого. Поплачь в полную силу. Пореви, поной, погорюй. Только волосёнки не выдирай. И без того мало осталось.

Лизе казалось, что царапин бесконечное множество.

В музыку ворвался резкий чужой голос:

— Здравствуйте. Я ищу инженера Кускова. На Старом заводе сказали, что он может быть здесь.

В баритоне Виктора плеснулась ирония:

— Лизка, ты посмотри, кто явился. Твой красноречивый дружок. Борец с шахтёрскими митингами.

Оторвав голову от подушки и чуть повернувшись, Лиза разглядела торговца и мрачно отказалась признавать в нём дружка:

— Не придумывай глупостей.

Пристальный синий взгляд показался ей злым, и она сурово выдала:

— Проваливай, торговля. Здесь нет лягушек. Сказки о Буфо — просто сказки.

Помолчав пару минут, Макс спросил:

— Что случилось?

— Здесь не новостное агентство. А выход — там же, где вход.

Виктор со смешком предположил:

— Кажется, дружок потрясён твоим новым причесоном. Не может подобрать слов, чтобы выразить своё восхищение.

— А ты теперь вместо него слова извергаешь? Хватит трепаться, домучивай причесон.

Зарывшись обратно в подушку, Лиза попыталась отвлечься на что-нибудь достаточно далёкое, но царапины саднили, голова болела, и ничего хорошего не придумывалось. Виктор коротко сжал руку Лизы:

— Ты жива ещё? Всё, отдышись. И займи гостя беседой, пока я руки помою.

Лиза кое-как села, озадачившись тем, что на ней по-прежнему болтается всё то же платье, теперь порванное и украшенное пятнами крови. Почему она опять забыла переодеться?

Махнув рукой вслед ушедшему Виктору, Макс с наигранным безразличием спросил:

— Это ведь тот самый заводила, что размахивал плакатом «Долой проклятых буржуев!»?

— Да. Известный бунтовщик.

— Занятные у тебя козыри.

— Не знаю, о чём ты.

— Это Гор так тебя отделал?

— Просто решила перейти на короткую стрижку.

— А если бы он просто воткнул ножницы в твоё горло?

— Обсуди это с бунтовщиком. Он только что изложил мне не меньше сотни способов использования ножниц.

Вернувшийся бунтовщик вежливо представился:

— Я — Виктор Кусков, инженер седьмого отдела. Зачем вольной торговле моя скромная персона?

— Я хочу спуститься в Проклятую шахту.

— Это невозможно.

Колючка со значением обронил:

— Я богат.

Кусков скептически поморщился и небрежно признался:

— Я тоже.

— Я готов обсудить любые ваши желания.

— Спросите Герберта Стоуна, может быть, он вас проведёт.

Едва заметно улыбнувшись, Макс холодно выдал:

— Думаю, вы отлично знаете, что я уже спрашивал. Он отказался.

Лизе надоела эта бессмысленная беседа, и она объяснила торговцу:

— Стоун собирается жениться и до свадьбы рисковать не будет. Да и после свадьбы будет занят куда более приятными делами. А у Виктора сын скоро родится. Он обещал жене, что не полезет в шахту, пока малыш на ноги не встанет. Так что тебе придётся подождать. Без сталкеров из Проклятой не спастись.

— Почему? Что в этой шахте особенного? Может, мифология вокруг сталкеров нужна только самим сталкерам?

Кусков состроил мину утомлённого экскурсовода:

— Проклятая шахта — это не рудник и не шахта в обычном понимании. Это лабиринт узких ходов, в большинство из которых может пролезть только один человек. Лабиринт разветвлённый, хаотичный, прокапывали его наобум, без всякой системы. Ходы уходят в стороны, вверх, вниз, и сориентироваться бывает непросто. Над лабиринтом — раскалённая пустыня, воды в лабиринте нет. Те, кто заблудился и запаниковал, быстро умирают. Тела высыхают и мумифицируются. Если мы не знаем, что кто-то полез в шахту, могут пройти годы, прежде чем труп будет обнаружен. Иногда такое случается, и тогда труп приходится разбирать на куски и вытаскивать частями.

Макса трупы не смутили, и представлять себя в виде мумии он не собирался. Кусков уныло продолжил:

— За последние годы мы сделали трёхмерную карту шахты и очень надеемся, что неизведанных уголков не осталось, равно как и трупов. Но найти дорогу вниз без проводника — безнадёжная затея.

Макс понимающе заметил:

— На карте нет прохода в зону зеро.

— Мы не любим лишней работы. Эвакуация кусков тел из зоны зеро сопряжена с особыми трудностями.

— Ладно, два сталкера в минусе. Может, тогда подскажете, где найти третьего? Отшельника из хижины в лесу?

Кусков пожал плечами:

— Я не подскажу.

Лиза пояснила:

— Если два сталкера отказались, третий тоже откажется. Случись что, некому будет поспешить на помощь.

Подмигнув, торговец ехидно спросил:

— А ты, блондиночка, спускалась? До точки зеро?

Лиза съязвила в ответ:

— А ты думаешь, что я только и делаю, что в кудряшках на обедах отсвечиваю? Да, я спускалась. До точки зеро.

— Если тебе кудряшки не помешали, то я точно пройду.

Кусков ухмыльнулся, и Лизе захотелось его стукнуть.

Макс уже без иронии попросил:

— Расскажите мне без гламура, откуда Проклятая взялась.

Инженер снова приуныл, но объяснил:

— Три высоких тоннеля от входа неведомые строители проложили. Когда и почему — мы не знаем. Работа остановилась почти сразу, но я полагаю, что строители рассчитали оптимальный вектор спуска. Поэтому и мы смогли докопаться до уровня зеро.

— Копали рабы, это правда?

— Да. Использовать машины над аномалией невозможно. Ещё юношей Михаил Гранатов купил на Ригелии двадцать сильных мужчин и отправил их долбить ходы композитными кирками. Потом отряд то рос, то вымирал. А когда двое из доходяг добрались до зеро, Михаил и Дымча, посмотрев на результат раскопок, приняли решение осторожно закопать всё обратно. Однако времена изменились, однажды зимней ночью отряд вышел наверх, чтобы потребовать свободы. Добрые шахтёры приютили несчастных, но они все умерли в течение нескольких месяцев.

— Печально.

— В Проклятой уникальный микроклимат, там нет плесени, грибков, привычных нам бактерий. Вырвавшиеся пленники ели всё подряд, напивались, валялись на травке, гладили собак, и никто не задумался, что им нужна отдельная адаптация. А когда Дымча спохватился, было уже поздно…

В ангар ворвалась группа энергичных и взволнованных людей.

Лиза издала обречённый стон и попыталась спрятаться обратно в подушки. Стоун безжалостно вытащил её и заставил сесть. Чувствуя себя мартышкой в зоопарке, Лиза развела руками:

— Ну что уставились? Всего-то новая стрижка.

Бесси плюхнулась рядом, энергично потискала хлипкую подружку, всплеснула руками и громко заявила:

— Я загрызу этого мерзавца.

— Не надо. Он отец моих детей.

Стоун скептически оглядел голову Лизы со всех сторон и хмуро спросил:

— Ты вернёшься в замок?

— Да. Клаша осталась с детьми. Я не оставлю их без защиты.

— Я вижу результат издевательства. Это никакая не защита.

— Я растерялась, знаешь ли. Ни в одной из ваших страшилок не было стихийной парикмахерской.

Бесси категорично заявила:

— Отец твоих детей тебя убьёт.

— Нет. Я уже сообщила Эльфу, что умираю. А Эльф никак не хочет лишиться своей важной работы и личного доступа к советнику Паскалю Шереру в любое время. Как раз сейчас он сверлит мозг Гора, пытаясь запугать его экономическими санкциями со стороны Федерации.

Макс встрял в беседу с веским утверждением:

— Совет Федерации уже утвердил санкции.

— Откуда знаешь?

— Тебе нужна информация. Мне нужен странник. Предлагаю честный обмен. Я сам залезу в Проклятую шахту, если он там. А ты узнаешь, кто мой источник в Совете.

Отправить его в шахту, там и забыть. Неплохая идея. Но Дымча будет ругаться, что зону зеро органикой завалили.

— Проваливай. Вместе с источниками.

Повернувшись к друзьям, Лиза пояснила им:

— Этот глупец думает, что Буфо существует.

Виктор накинул на хозяйку Гранатовых гор плед:

— Давай-ка ты отлежишься, а уже потом мы обсудим, кто что думает. И раздачу ярлычков глупости пока отложим. Уймись уже и поспи.

Лиза отвернулась и натянула на себя плед, решив притвориться спящей. Но притворяться не пришлось. Она почти сразу уснула.

16. Изгнание

Вернувшись к ночи в замок, Лиза дней пять провела в полусне-полузабытьи, не вылезая из своей спальни. Ещё неделю она отказывалась вникать в слухи и обстоятельства злополучного праздника, хотя Клаша и порывалась поделиться сплетнями. Однако, сколько ни прячься в подушки, однажды придётся выбраться и разобраться, кто что делал и к чему это привело.

Вовкиан, обнаружив исчезновение пленника, пришёл в злобное исступление, и его злоба оказалась страшнее пьяного веселья. Резко протрезвев, Вовик отправился собственноручно обыскивать комнаты, помещения, чемоданы своих гостей. Некоторые гости уже успели пополнить свои сумки привлекательным барахлишком щедрых горных магнатов. Вовик увлёкся перетряхиванием баулов и мордобоем с гостями — и временно забыл про пленника.

Эльф проявил куда больше благоразумия. Он рванул изучать обстановку на местности. Но поскольку вольный торговец оказался в ключевых точках этой местности первым, на долю федерала пришлась куда более жалкая добыча: остов сгоревшей машины в ущелье под скалой Бабочки.

Гор не поленился спуститься в ущелье и обнаружить, что машина улетела вниз пустой, без водителя. Когда же он, полностью вымотанный, вернулся в замок, Фелиция рассказала ему о непристойном поведении Лизы. Гор помчался воспитывать мать своих детей, но рукоприкладство показалось ему слишком утомительным и опасным, так что он ограничился импровизацией с причёской. Намучившись с ножницами, он подлечил похмелье, но не отправился спать, а принялся вдрызг пьяным ползать по замку. Только этим объяснялся тот загадочный факт, что поздним вечером вольный торговец обнаружил бессознательное тело Гранатова на нижних ступеньках западной парадной лестницы. По всей видимости, Гор скатился с неё, но на редкость неудачно. Руку изломал, спину расшиб, да и голове досталось сразу с трёх сторон.

За спасение брата Вовик торговцу «спасибо» не сказал, наоборот, наорал, что тот не в своё дело влез, и чуть ли не сам Гора с лестницы спихнул. Макс улетел в город, и Вовик тут же нашёл в нём идеального виноватого. Это торговец собрал в замок разный сброд — для того, чтобы отвлечь внимание Вовика. Это он споил всех убойной отравой — чтобы Вовик ему не помешал. Это он подложил невменяемую Лизу в кровать к Вовику — чисто из вредности. И это он украл пленника — чтобы не платить за него, как полагается.

Элеонора уехала к родителям и пригрозила, что подаст на развод. Вовик сдержанно объяснил, что всё увиденное ею было лишь провокацией негодяя, которого Гранатовы по наивности впустили в свой дом. Лично он не хочет развода, но, если для его жены это так важно, он пойдёт на такую жертву ради её счастья. Пострадав ещё пару дней, Элеонора вернулась.

Пакостница Фелиция, оставшись единственной участницей парадных обедов Гранатовых, вообразила, что теперь станет хозяйкой этих обедов. Лиза тихо распорядилась, чтобы ей подавали травяные супы и овощные котлетки.

Поволновавшись, серпентарий уже начал успокаиваться, но тут на сцену выкатился забытый всеми дядюшка Михаил.

На судилище Лиза собиралась педантично и медленно. Чтобы получившаяся в зеркале скромная мать выглядела обыденно и устало. Простая причёска, неприметное платье и никаких украшений.

Апартаменты Михаила напоминали Лизе декорации к фильму ужасов про заброшенные библиотеки. Михаил обожал старинные книги, но читал лишь малую часть из неразобранного хлама, занимавшего изрядную часть его жизненного пространства. Книги высыхали, книги плесневели, книги пылили, но сам старик-собиратель этого не замечал. Он лелеял мысль, что однажды книжное собрание станет памятником всем ошибкам человеческой цивилизации.

Дядюшка встретил Лизу, восседая за своим монументальным рабочим столом. Провинившиеся юнцы Гор и Вовик ютились на табуретках у стены. Не без внутренней дрожи выдержав тяжёлый взгляд Михаила, Лиза как можно непринуждённее уселась на жёсткий прямой стул, оставленный на пустой площади между столом и книжными шкафами.

Многозначительно помолчав и одарив Лизу мрачным взглядом, Михаил начал свою нотацию:

— Я тебя предупреждал. Но ты стала яблоком раздора между мальчиками. Ты повела себя глупо и безответственно. Поэтому ты покинешь замок. Сегодня.

Может, наврать Паскалю Шереру, что Тейлор Аквинорский — закадычный друг Гранатовых? Что Игориан выкрал инопланетянку из родного мира не случайно, а по заказу злого гения? Ради того, чтобы редкостно напакостить всей ойкумене? Смешно будет, когда всю семейку иголками истыкают.

Истолковав продолжающееся молчание Лизы как её изумление, дядюшка продолжил:

— У тебя будет дом и всё необходимое. Но дети останутся здесь.

Дряхлый пень ты, дядюшка. И носки у тебя дырявые. Был бы ты добрее, может, и прожил бы жизнь веселее. А выгонишь единственного человека, кто твоих сиделок приструнивает, помрёшь быстро и грязно, в вонючей луже. Никому ты не нужен, кроме старого друга Дымчи. Ты обманул его, а он о тебе позаботился, чтобы с чистой совестью жить. Останешься без этой заботы — уедешь на погост ещё до конца хроноса.

Лиза повернулась и поочерёдно посмотрела на Гора и Вовика. Те смущённо отвели взгляды.

— Если ты воображаешь, что у тебя есть какие-то права, то вспомни, кто ты и откуда взялась. Одно неверное движение — и окажешься в миграционной службе как нелегальная альенка. Тебя отправят в гетто на астероид, и ты никогда сюда не вернёшься. А детям я найду другую маму.

Главный специалист по вирусу Штокберга — сам Грэгори Штокберг — сказочно обрадуется, узнав, что драгоценного носителя опасной заразы отправили в путешествие по ойкумене без необходимых мер предосторожности в виде изолированного бокса с системой автономного жизнеобеспечения. Вдруг Лиза где-нибудь в дороге простудится? Начнёт кашлять? Ни одной миграционной службе ойкумены такие апокалипсисы не снились.

— У тебя есть три часа. Собери вещи. Объясни детям, что уезжаешь, но только без истерики, не усложняй им жизнь. И растолкуй малахольной дуре, что и как заказывать для кухни.

Ха-ха, вот на это и трёх дней, и трёх месяцев будет мало. Нет в малахольном мозге нужных нейронных связей. Не приживаются там сведения о заказах. Там только мечты о королевских приёмах цветут, да и те без надежд на реализацию.

Вздохнув, Лиза коротко попрощалась:

— До свидания, господин Михаэль. Будьте здоровы.

Тяжёлый взгляд старика должен был бы оставить от нелегалки мокрое место. Но она спокойно улыбнулась и выбралась из книжного лабиринта.

Зашарпанное такси, вызванное кем-то из отийцев, уже ждёт у торцевого крыльца, каким обычно пользуется прислуга. Закутанная в платок и приодетая в широкую длинную отийскую юбку Клаша уже забралась внутрь, разместив рядом с собой и двух детишек. Чемодан и большая сумка уже уложены в отсек для багажа.

Накинуть плащ с капюшоном. Забраться в такси. Без суеты, но быстро. Да, погода хорошая, повезло. Да, перебираемся на новое место. Нет, что вы, Гранатовы ужасные скупердяи. Да, платят плохо. Нет, не мало. Редко. Куда? В Гранград. Да, за наличные…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
*
Крах мечты

---

---

17. Визит к императрице

Прекрасный дворец Единственной Диноры медленно погружался в темноту ночи. Гасли огни в окнах и разноцветные лампочки иллюминации, выключались прожекторы подсветки и маленькие фонарики по краю галерей. Смолкали звуки. Гомон людей, бряцание ключей, стук, плач, крики, хохот — всё поглощалось расползающейся темнотой. В одном из каналов дворцового парка раздался всплеск, и нечто тёмное уверенно поплыло в сторону шлюза, отделяющего систему озёр и каналов парка от территории дворца. Сразу за шлюзом незваный гость нырнул в одно из боковых отверстий чуть ниже уровня воды и через пару минут уже вылезал на небольшие ступеньки, ведущие к служебным помещениям кухни.

Раздобыв поварской колпак, фартук и бутылку в ведёрке, Тейлор Аквинорский беспрепятственно дошагал до центральной части дворца, где просочился в одну из серверных. Подняв тревогу в западном крыле замка, он спокойно отправился в верхние покои южного крыла, где располагалась спальня Диноры.

Императрица и оракул как раз готовились к вечерним играм в стиле эпохи даурин. Динора облачилась в полупрозрачную ночную сорочку, расшитую райскими птицами, а глава совета оракулов изображал павлина. Не удержавшись от смеха, Тейлор вышел из-за длинной занавеси и встал на одно колено, приветствуя правительницу Великого мира:

— Рад служить вашему императорскому величеству.

Нечто холодное упёрлось в левый висок Тейлора, и Николаус раздражённо спросил у правительницы:

— До чего надоел. Давай пристрелим его?

Внезапная кончина в планы Тейлора не входила, поэтому через пару секунд обезоруженный Николаус улёгся на полу в позе эмбриона. Динора, убедившись, что улыбающийся супруг цел и невредим, обрушила гнев на незваного гостя:

— Я казню тебя на городской площади! Вздёрну на столбе!

С очередным смешком Тейлор скомандовал:

— Прикрой свои прелести. Есть разговор.

Дождавшись, пока парочка немного успокоится и будет готова его выслушать, он весело заявил:

— Мне нужны два ваших крейсера. «Абсолют» и «Быстрый».

Динора пожала плечами и хмыкнула:

— А мне нужен телепортатор до невидимой стены семиурга.

— Я готовлю экспедицию в рукав Марколи. Есть опасения, что там нас может ждать нечто вроде засады. Военной засады. «Медальон» хорош для любой войны, но его слабое место — его исполинские размеры. Он уязвим перед армадой маленьких кораблей. Для защиты «медальона» я хочу взять с собой несколько обычных крейсеров. Два от вас, два от римециев и ещё линкор от Федерации. Шесть ангаров «медальона» уже переделываются, чтобы вместить большие корабли.

Ник оторопело уставился на гостя. Динора сообразила быстрее:

— Что мы получим, если экспедиция будет успешной?

— Путь к новой ойкумене.

— Хотелось бы нечто менее расплывчатое.

— Если там есть подходящие планеты, а они наверняка есть, ты сможешь открыть свою факторию, представительство, посольство. В новых мирах у тебя сразу будет некое своё пространство.

— Ты хочешь взять всех. Это нечестно. Зачем тебе федералы и римеции? Я дам тебе четыре линкора, пусть экспедиция будет только нашей.

— Римеции были первыми, и они профинансировали половину проекта. С федералами я тоже договорился. Я сознательно хочу представить экспедицию как союз трёх держав. Вы успеете передраться потом, когда будет из-за чего драться. Пока мне нужны прощальные фанфары и содействие по всем направлениям. К тому же мне придётся воевать с теми, кто сидит на границах и отсекает нас от той ойкумены. Поэтому мне нужна сплочённая команда.

— Сколько ты берёшь людей?

— Четыре команды управления, два корпуса техподдержки, восемь исследовательских групп. И восемь отрядов возможных колонистов.

— Два посёлка будут моими.

— По рукам.

Тейлор протянул открытую ладонь императрице, и Динора декоративно её едва пожала:

— Аудиенция закончена. Оставь нас.

Царственная интонация и повелительный жест не оставляли сомнений, что своенравная Шаула вжилась в роль императрицы так, что уже невозможно содрать с неё шкурку величия и надменности. Грустно вздохнув, Тейлор фамильярно помахал ей рукой.

Ник догнал Тейлора, когда тот свернул от величественных аллей к лабиринтам тропинок между кустов. По тому, как друг чуть задержался, давая оракулу возможность увидеть, какую из тропок он выбрал, Ник понял, что Тейлор рассчитывал на разговор вне стен опочивален и приёмных.

— Ты прогадаешь с «Быстрым». Движки новые, но корпус порядком изношен.

— Но по соотношению сила/скорость ему нет равных. Если придётся вести бой в открытом космосе, я сам в его командное кресло сяду.

— С кем из Совета Федерации ты договорился?

— С Тенгизом Шамбалом. Он единственный, кто разумен в этом сборище. Паскалю так понравилась идея новой ойкумены, что он отложил наши вечные кошки-мышки до будущих времён. Вышева одобрил мой план, но не меня-капитана. Остальные не важны.

— Вне зависимости от того, что ты накопаешь в новых ойкуменах, Совет попытается достать тебя. Ты слишком независим и слишком толстая кость в горле. Да и Джейн-Мальт пойдёт на всё ради «медальона».

— Вопрос, почему Федерация достаёт меня, а не построит новый? Я не стал уничтожать документацию, хотя и порывался. Так что новый «медальон» — вопрос времени. Технология есть, почему не сделать ещё одну попытку?

Ник помялся, но потом выложил:

— Сделали. Даже новое тело собрали процентов на семьдесят. Но после гибели Прантолиса ни у кого не получается вырастить сколь-либо рабочие мозги. Тестирование после третьего этапа приводит к полному развалу. Ты не задумывался, зачем Мальт отправил тебя поплавать в бульончике на Аллое? Готовился к новой попытке генерации с тебя.

— Этому дураку и документация не поможет. Нужно восемь нейронных структур. Я один ничего не значу.

— Да, но из проверенных образцов остались только мы с тобой. Ты напрасно считал, что федералы напали на Критос из-за Шаулы. Мальт охотился за мной.

Тейлор притормозил и недоуменно переспросил:

— Мы с тобой? А Сапожкин? Фантом?

Ник грустно объяснил:

— Сапожкин разбился на вылете с Аллоя. Промазал мимо портала тоннеля. Там временная дырка на постоянной основе работает, узкая, сволочь, регулярно народ бьётся. А Фантом свёл счёты с собой ещё пару хроносов назад. В белой горячке сел в «иглу» и отправился к веселяшкам. Вытащить его вытащили, но уже в карантине стало ясно, что поздно. Месяца за три и ушёл.

— Мир их душам… А где недостроенное тело?

Вздохнув, глава совета оракулов заявил:

— Я не сомневался, что ты спросишь. Но я не знаю. Пока не знаю. И, Тейлор, я не хочу лукавить. Я на стороне Великого мира. Если я буду знать, где ещё один «медальон», я приложу все усилия к тому, чтобы получить его для себя. Никаких «нас» не будет.

Тейлор пожал плечами, словно удивляясь глупости сказанного, и ответил:

— Мы есть и всегда будем, Ник. Вот насчёт Великого мира я так не уверен. И задумайся над тем, что было единственным отличием выжившего «медальона». Никто не может получить такой корабль для себя. Или для нас. Или для любой из больших и мелких держав. Эдуард такой, какой он есть, потому что он сам по себе, он личность, которую мы создали, но ни черта не понимаем.

— Он похож на тебя, и все это знают.

— Ему удобно прятаться за меня, только и всего.

Ник остановился, повернулся и встретил ироничный чёрный взгляд:

— Иногда я думаю, что внесение меня в список демонов было не такой уж безумной идеей.

— Сам список — уже безумная идея. И ты — не Демон из пророчества. Демона вообще нет в списке, и никто из федералов не догадывается, зачем Александер всё это замутил.

Ник на несколько мгновений замер. В его взгляде отразилось недоверие и острое любопытство:

— Ты знаешь, кто такой Демон?

— Что там знать? Демон — это Демон, ошибиться невозможно.

Ник остановился возле одной из беседок и машинально сел на узкую жёсткую лавочку. Указав другу на доску, приколоченную напротив, он протянул:

— Так ты собираешься сразиться с Демоном? Ещё до отлёта? Прямо во время сборов?

— Нет.

— Будешь драться где-то там, в других мирах?

— Нет. Мне не до этого будет.

— Промедление не обернётся катастрофой?

— Всё может быть.

— Тейлор, я видел запись пророчества. Не может быть никаких двойных толкований. Ты должен победить. Ради галактики. Разве ты не понимаешь, что это и есть та особая судьба, которую Александер предначертал тебе ещё в детстве. Ты должен убить Демона.

Покачав головой, Тейлор с раздражением парировал:

— Должен? Убить? Почему, Ник? Ты, со всеми своими идеями терпимости и примирения, вот так спокойно заявляешь, что я должен убить незнакомого тебе человека? Только потому, что это сказал злобный старик, полжизни мстивший мне за свою одержимость женщиной?!

— О чём ты? Александер был настоящим провидцем, ты не можешь отрицать этого.

Тейлор потёр лоб и, решившись, выложил другу одну из своих тайн:

— Историк ты наивный. Александеру хватило злости отправить глупую девчонку на верную смерть. Он считал, что она — и только она — виновата в том, что у него кое-что зашевелилось в штанах. Он же несравненной чистоты мыслитель и гуманист, ему не пристало помирать от неприличной страсти к девчонке младше себя в три раза. Невозможно было вынести и то, что девчонка предпочла другого — смазливого пацана. Ты ведь знаешь, как Александер любил рассказывать о своем тёмном искушении. Так вот, Ник, речь шла о моей матери.

Ник, шокированный неожиданным откровением, промолчал. Тейлор криво усмехнулся и продолжил:

— Для тебя и многих других Александер был заботливым учителем. Сама доброта. Само терпение. Сама внимательность. Но ты хоть раз задумывался, почему меня наш добрый наставник пытал, расстреливал и морил голодом по-настоящему?

— Ты был избранным. Особенным. Большинство из нас завидовало тебе. Александер говорил о тебе больше, чем о ком-либо другом. Тебе обещал отдельное пророчество. Сколько бы я ни старался, я никогда не интересовал его так, как ты.

— Ты просто не понимаешь, насколько тебе повезло. Он ненавидел меня. Я напоминал ему о матери и о том, что он с ней сделал. Вся его злость и жестокость достались мне. А я хотел быть таким же маленьким мальчиком, как и все вы.

— Но ты… Ты не был таким же.

Тейлор холодно улыбнулся, а затем его лицо превратилось в бесстрастную маску. Без намёка на недавние эмоции он спокойно кивнул:

— Да. Наверное, это так.

Ник, отчаянно ругая себя за сорвавшиеся слова, начал было что-то говорить, но Тейлор остановил его бормотание резким жестом и продолжил:

— Я надеялся, что хотя бы ты попытаешься понять, что не так с этим пророчеством. Ты всегда был самым добрым среди нас. Но только что я понял, что и ты окончил нашу школу злобных монстров с отличием. Тебя не интересует сам Демон. Ты уже решил, что он должен умереть. Не важно, кто он, как и где живёт, о чём мечтает и думает. Не имеет значения, что он значит для меня или для кого-то другого в этой галактике. Важно — что твой старый учитель в маразме сказал что-то о важной цели. И ты приговорил Демона к смерти.

Ник глубоко вздохнул и постарался так же спокойно ответить:

— Тейлор, я обязан тебе всем, что у меня есть. Жизнью, любовью, счастьем. Ты мой друг, хотя, возможно, сам ты так не считаешь. Я не готов принять всё, что ты творишь. Но это не значит, что мне всё равно, что с тобой происходит. Не ссорься со мной из-за своих обид на Александера.

Тейлор развёл руками, вроде бы показывая, что он и не собирался ссориться.

— Пора прощаться.

Ник сделал неловкую попытку обнять друга. Тот легко похлопал оракула по плечу и отстранился.

Изящный прыжок, лёгкий всплеск, рябь на поверхности озера, и в опустившейся на парк тишине глава совета оракулов остался размышлять, не приснилось ли ему всё это.

18. Новая жизнь

По совету Дымчи Лиза уведомила Гора о своём новом месте жительства, но Гранатов не заторопился с визитами к детям, как не поспешил и просто поговорить с Лизой. Заявлений об исчезновении или похищении детей он не сделал, с журналистами общаться не побежал, а значит, решил, что не будет поднимать шумиху. Лизу это устраивало, но Дымча считал иначе.

Дымча назначил Лизе встречу не в офисе, а в неприметной забегаловке, которую считал удобным местом для конфиденциальных переговоров. Задумчиво подержав руку Лизы в своих маленьких ладонях, он неторопливо объяснил:

— Игориан готовит иск о признании тебя недееспособной. Сразу за таким признанием последует лишение родительских прав.

— Но теперь мои дети — вовсе не Гранатовы. Я — Алиса Майнц, и у меня двое законных детей от мужа, Алекса Майнца. Я даже записала их в школу Альфы как Еремея и Аксинью Майнц.

— Это не поможет. Отцовство Гранатова легко установит простая экспертиза.

— Я уеду в Великий мир. Или к римециям.

— Ты везде будешь заметна.

— Но в городе меня не узнали.

— Тебя не узнали за несколько дней. В любой момент найдётся домохозяйка, которая завопит: «Смотрите, это та самая Луизина!»

— Что мне делать?

— Пока оставим всё как есть. За тобой и детьми будут присматривать верные мне люди. Если Гор поведёт себя неадекватно, я смогу спрятать тебя и детей. В крайнем случае Стоун и Кусков заберут вас в одну из дальних лесных хижин.

— Я думала улететь с Райли. Братство моста сумеет нас спрятать и защитить.

— Это означает жизнь под угрозой разоблачения. Будет куда спокойнее, если ты сумеешь выиграть хотя бы часть процессов против Гора. А ты сумеешь выиграть, если не сбежишь и перетянешь на свою сторону симпатии властей, что тебе, страдалице Аллоя, очень просто сделать.

— Ненавижу спекуляции на моих страданиях.

— Но страдания-то были? Вот и используй их себе на пользу. Посмотрим ещё, куда ветер подует. Вовик ссорится с братом, и, если я не совсем дурак, он продаёт акции, чтобы потратить деньги на путешествие вроде того, что предпринял некогда Гор. Он интересовался арендой кораблей, но в итоге принял решение купить собственный транспорт. Речь идёт о модифицированном «богатыре». Это тот самый, к которому присматривался Рыжий, но цену слишком уж взвинтили.

Лиза пожала плечами:

— Мне не поможет отсутствие Вовика.

— Гор не упустит шанса надавить на управляющего своего брата. Он не будет цапаться со мной, но попытается повлиять на то, чтобы «Грангор» больше зависел только от его решений. Ему будет не до тебя.

— Сколько акций «Грангора» Вовик продал?

— Около пяти процентов.

— Ничего себе. То есть у него осталось около двадцати. По четверти доли принадлежит Гору и Михаилу, ещё двадцать пять процентов оставалось в свободном обороте на рынке. Сколько тебе удалось скупить для «Майнц-групп»?

— Примерно шесть процентов. Но у нас появился серьёзный конкурент — вольный торговец Макс Колючка. Он тоже скупает акции. Думаю, у него уже есть процента два-три. Его игра взвинчивает цены, хотя Вовик сыграл нам всем на руку — скупка сразу двумя игроками не так заметна из-за притока акций на рынок.

— Макс заключил какую-то важную сделку с Гором. Но я полагаю, что Гор и Вовик не могут её выполнить. Иначе они не пытались бы надавить на торговца. И непонятно, зачем торговцу все эти перипетии?

— Он делец и делает деньги. А заодно собирает информацию об одной красивой женщине. И она, со своей стороны, тоже интересуется его жизнью.

Опешив, Лиза с лёгким вызовом спросила:

— На что это ты намекаешь?

— На то, что он тебе нравится. Ты разочаровалась в прекрасном принце, и тебя тянет в плохую компанию, к проходимцу, если не разбойнику.

Лиза поморщилась и ничего не ответила. Дымча мягко продолжил:

— Пойми меня правильно. Я был бы рад, если бы ты нашла своё счастье с толковым мужчиной. Но беда в том, что тебе и Максу нужно разное счастье. Он создаст для тебя яркую сказку, но он искатель приключений, его тянет к звёздам. А твоё счастье — на земле, в уютном спокойном доме и любимом, который рядом.

— У меня уже был дом. Даже целый замок. Я уже жила с любимым, который по большей части был рядом. Но не стала счастливой… Только ты не тревожься. Я понимаю, что Макс может быть опасен. Да и он не рвётся рассказывать мне сказки.

Дымча тяжело вздохнул и переключился на сложности организации развязки в системе Кшаффы, куда приходило сразу четыре транспортных потока.

19. Без ужина

Вечер обещал спокойствие, и в укромной тишине кабинета Лиза сосредоточилась на переводе с хурунди на анатолийский. Прямые фразы с саркастичным подтекстом никак не влезали в замысловатую вязь изворотливых прилагательных, поэтому Лиза не сразу заметила нежданного посетителя.

Синеглазый негодяй подпирал дверной косяк и наблюдал за тем, как она мучается, подбирая аналоги.

— Привет. Долго стул полировать собираешься?

— Что?

— Хватит работать, говорю.

Несколько невпопад Лиза решила поздороваться:

— Добрый вечер.

— Бросай волынку, пойдём прогуляемся.

— Мне к детям надо.

— Почему же ты к ним не торопишься?

— Хотела спокойно поработать.

— Ничего не выйдет. Я уже здесь. Хватай сумочку и пошли.

— Зачем?

— А вот представь. Вечер приятный, тёплый. Весёлый мужчина и красивая женщина прогуливаются по набережной под сияющими звёздами. Болтают, смеются, может, даже целуются. Зачем это?

Лиза равнодушно пожала плечами:

— Не знаю.

Макс подцепил стул и уселся напротив Лизы:

— Ты сердишься, что я наговорил тебе резких слов и угрожал твоим детям. Прости, что так вышло. Я занервничал и оттого усомнился в тебе. Впредь постараюсь не впадать в такие крайности.

— Почему меня тянет усомниться в твоём старании?

Картинно прижав руки к сердцу, нахал протянул их к Лизе, уронил и продекламировал:

— Белокурая девица, совести моей сестрица! Я отчаянно пристыжен, я заслуженно обижен. Смилуйся, мой свет, не злись, в добром облике явись!

— Я в добром облике. Злого ты ещё не видел.

— Я понимаю, что сам себе выкопал пропасть. Ты и без моих выходок натерпелась страха и боли. Но ты представь, в какую западню я попал. Сообщил дружку, что он может осмотреть достопримечательность в свободном режиме. А его лопатой по голове двинули и в ящик засунули. Как тут остаться гением интеллектуальных построений?

Любопытный вопрос сам собой сорвался с языка, минуя все цензуры центральных структур мозга:

— Ты дружишь со звёздным странником?

— Поужинаешь со мной? Расскажу.

Вздохнув, Лиза покачала головой:

— Я не хочу ни гулять, ни ужинать с человеком, для которого мои дети — лишь кнопки.

— Я не всерьёз это брякнул.

— Раз брякнул, значит, всерьёз.

Макс поморщился, но кивнул:

— Ладно, не будем гулять и ужинать. Работай.

Через пятнадцать секунд Лиза поняла, что торговец не собирается уходить, а будет сидеть и внимательно наблюдать за каждым её движением. Минут пять она пыталась не обращать на него внимания, но это оказалось невозможным. Поймав её негодующий взгляд, Макс выложил:

— Я с Дроном познакомился, когда мне лет пять было. Вышел однажды вечером на звёзды полюбоваться, смотрю, лягушка гигантская валяется. Обрадовался, за лапу схватил, потащил к родной пещере. Протащил немного, устал, присел отдохнуть, да и заснул под боком у чудовища. Дядька меня утром нашёл, давай ругаться, потому что зверь вонять начал, а значит, протух, есть нельзя. Да и мутанта такого жрать сомнительно, мало ли какой мутаген проглотишь. Полежала лягушка день-другой, а потом за ней облако прилетело. Я по малолетству другому дядьке честно рассказал, что лягушку съела вата с трубочками. Надо мной потом вся община угорала.

— Ты вырос в пещере?

— Да. У меня там было четыре собственные комнаты и зал для активных развлечений. Когда я в школьное общежитие попал, первые три дня думал, что весь этаж — мой.

— Я почти ничего не нашла о странниках.

— А мы ничего и не знаем. Дрон — единственный странник, который вступает с нами в контакт. Но он никогда не отвечает на вопросы о своей расе.

— Как их корабли летают? Я видела, как облако буквально растаяло в воздухе. Утром решила, что привиделось с больной головы.

— Я однажды был внутри корабля. Сознание, правда, терял и ни посадки, ни высадки не заметил, помню только, как в капсуле с серым туманом валялся. Изнутри облако выглядит как обычный материальный корабль. И перегрузки есть, и вибрации, и какие-то панели отключаются, и промахнуться можно круто. Но как это всё работает — космос его знает.

— Зачем ты позвал Дрона в Гранатовые горы?

— Я не звал. Я лишь сказал, что путь свободен, и ошибся. Дрон время от времени навещает горы. Я даже думаю, что сказки о Буфо — это истории о встречах с ним или его соплеменниками.

— Его интересует аномалия?

— Он прочно на ней свихнулся. Вроде бы облачные корабли странников могут проникать в любую точку пространства, причём даже в то пространство, которое достаточно плотно или агрессивно. Но аномалия — заколдованное место, куда Дрон не может попасть.

— С нашей аномалией не забалуешь.

— Дрон неоднократно пытался прыгнуть под Проклятую шахту, но у него сбоят навигационные системы, и он промахивается. Будто натыкается на экран, по которому сползает в другую точку. Гор поймал его в штольнях Опалового рудника, хотя Дрон знал, что там есть ловушки, и не собирался в них попадаться. Но его туда выкинуло от аномалии.

— Из этого заколдованного места всех выкидывает. С орбиты аномалия считывается как часть горного массива, не отличающаяся от него по составу и прочим показателям. А летать, ездить и даже ходить непосредственно над аномалией опасно. Приборы отказывают, датчики халтурят, двигатели ломаются, мозги искривляются. В общем, чертовщина…

— Однажды я туда залезу. Но пока Вовик перекрыл мне доступ в горы. Объявил вознаграждение за мою голову и даже не уточнил, что за живую. Я думал подкупить пару пьянчуг-проводников, но за рюмашкой они мне доверительно рассказали про леса жрутена, в которых меня и забудут.

— Аномалия не любит, когда её тревожат. А сейчас в горах много шума. Землетрясения — знак того, что внутри недр неспокойно.

— Что ты видела на точке зеро?

— Это сложно объяснить. Для этого ещё не изобрели слов.

Лиза пожала плечами и уткнулась в бумаги. Макс помедлил и издалека зашёл к простому вопросу:

— Дрон не знает наших языков, но может выдать несколько простых слов на мерийском. Вот только мерийцы вымерли, а учиться другому наречию он не хочет. В общине, где я вырос, мерийские словечки были в ходу как часть криминального сленга, поэтому я понимаю Дрона. Ты тоже знаешь мерийский?

Лиза промурлыкала несколько слов на мерийском:

— Мир. Дом. Хлеб. Дорога. Звезда. Корабль. Цветок. Жизнь.

Макс улыбнулся и добавил:

— Любовь.

На экране возникло изображение бородатого мужчины в старинном расшитом сюртуке:

— Лиза, я буду пролетать мимо тебя минут через десять. Подбросить тебя до дома?

— Да, Райли. Спасибо огромное. Я уже бегу на крышу сектора Шесть.

Торговец встал и заговорщицки прошептал:

— Я завтра буду здесь кругами летать. С семи вечера. Подброшу до дома в любое время.

— Завтра меня здесь не будет. Прилетай послезавтра к восьми.

— Договорились.

Остаток вечера Лиза никак не могла отделаться от мыслей о Максе. Всё-таки он очень странный. И смешной. Вот только Гора без смеха избил. Да и Лизе угрожал серьёзно. Ещё и акции зачем-то покупает. А сам пещерный человек. Из загадочной общины.

Лизу не тянет к этому нахалу. Всего лишь влечёт со страшной силой.

20. Первое пришествие

На мир зуи упало Небесное Яйцо. Сначала зуи увидели огромный багровый вихрь, промчавшийся через всё небо, — божественный огонь Двув. Потом небо заполнилось стаей облачных Пожирателей, которые огромными крыльями срывали кроны с деревьев и валили их, вырывая с корнем. Вся земля вздрогнула от ужасающего звука. Это чёрный хозяин загробного мира Ау застонал от боли из-за раны, которую нанёс ему сияющий повелитель небес Ли…

Сбылись пророчества старых времён, и нынешним обитателям земного мира довелось стать свидетелями битвы богов.

Разведчики племени, спешно разосланные в разные стороны, обнаружили на большой поляне неподалёку от священной горы Ти огромное яйцо, и престарелый шаман Ка тут же объявил, что Небесное Яйцо — не что иное, как мировое зло, заключённое всемогущим Ли в волшебную неразрывную оболочку и похищенное подлым Ау… Горе тому, кто тронет Яйцо!

Обнаружение второго яйца неподалёку от первого озадачило шамана, и он битый час собирался с мыслями, после чего сумрачно сказал, что мирового зла оказалось так много, что в одно яйцо оно попросту не влезло. Вождь Бу, согласившийся было на один злой предмет, не готов был смириться с двумя яйцами Зла, тем более что среди молодёжи пошли непристойные шуточки. Логичнее было бы предположить, что одно из яиц содержит в себе всю радость и гармонию мира. Вместо того чтобы пугать племя, шаману следовало бы незамедлительно определить, какое из яиц следует разбить.

В поход к Небесным Яйцам собрались юноши посильнее и половчее.

Вслед за молодыми воинами собралась в путь и светлая До. В племени её побаивались, хотя ещё недавно она была одной из самых незаметных девушек. Родившаяся в хижине скрюченных сборщиков кореньев, До не могла похвастаться ни гордой статью, ни большой грудью, ни широкими бёдрами. Ей пришлось рано осознать, что быстрый Ги, ловкий Де или могучий Та никогда не назовут её красивой До, приятной До или хотя бы милой До. Вплоть до позапрошлого сезона снега она оставалась той неловкой До, о которой никто и не вспоминал.

Смерть грустной Су оставила старого Ка без прислужницы, и племя без колебаний отправило неловкую До в хижину шамана. Обряд посвящения До запомнила смутно, как сплошной туман боли и страха. Кто знает, до чего бы этот туман мог её довести, если бы она не прихватила с собой в мешочке усыпляющий корешок. Шаман остался доволен, а когда До немного оправилась, она помогла старому Ка усмирить мужское беспокойство, начав подмешивать в его чай сухие цветки голубой травы. А от настоя острых листьев болотного тростника Ка видел сны наяву, и До рассказывала ему то, что шаман потом пересказывал вождю Бу. К новому сезону снега всё племя знало, что светлая До невероятно умна, прозорлива и умеет говорить с богами не хуже дряхлого шамана.

Настал день, когда быстрый Ги подстерёг повелевающую ветрами До на дальней полянке. Красивой Му пришлось вытерпеть все насмешливые взгляды женщин племени, ведь ловкий Де совсем потерял голову от усмиряющей воду До. Могучий Те послушно собрал множество охапок травы, ползая в ногах заклинающей огонь До. Даже сам Бу, избавляясь от догляда милой Кри, нет-нет да звал понимающую небо До прогуляться тайными лесными тропками.

Небесные дары определённо угрожали спокойной идиллии, которой светлая До так долго добивалась, поэтому она была готова уничтожить хоть два яйца зла сразу. И никакие боги ей в этом помешать не смогли бы. Подумаешь, боги. Если светлая До захочет, они завтра вымрут все до единого…

До тихо и незаметно подобралась к пологому холму, возле которого лежало первое гигантское Небесное Яйцо. Она видела, где залегли воины племени, но это было слишком далеко от Яйца, и трясущиеся кусты однозначно выдавали не только местонахождение воинов, но и их отчаянный страх. Пренебрежительно фыркнув про себя, До проскользнула поближе к богам, к самому нижнему краю Яйца, и не поверила своим глазам…

Возле Яйца стоило два человека, нет, два Небесных Бога. Только у Богов может быть такая чудесная чёрная шкура, обтягивающая всё тело, и только Боги могут так непринуждённо не обращать внимания на оставленные ими разрушения. Этих богов До победить никак не могла, ибо они существовали сами по себе, без её воли и фантазии.

Боги неторопливо разговаривали на загадочном языке, издалека похожем на чириканье птиц. До замерла за своим кусточком, внимательно вслушиваясь в странные звуки и стараясь разгадать их смысл.

— Почему ты так уверен, что отпуск мне поможет?

— Потому что так сказали три лучших специалиста ойкумены. Свежий воздух, здоровая пища, чистая вода — этот мир недаром засекречен. Поговаривают, что Совет объявил планету своим персональным заповедником и санаторием. А советников не заподозришь в плохом вкусе. И на девчонок в том числе. Отдохни, расслабься, развлекись — дурные мысли и рассеются.

— Когда я вернусь, надо будет что-то решать с Лу.

— Не думай об этом. Лу — не проблема. Куда хуже то, что мне придётся схлестнуться с торговцем.

— Ты хотя бы остался чистеньким перед федералами. А меня Эльф, скотина, подставил на растерзание. Как водку пить — лучший друг, а как промолчать разочек — это нет, это нам медальки нужней. Сволота.

— Насчёт этого не волнуйся. Эльф тебя заложил, чтобы самому не оправдываться из-за звёздного странника. Погоны плечи жгут, вот он и заёрзал. Странника он упустил, Лизка улепетнула, и торговец ему дулю показал. Сплошные проколы.

— Пусть удушится.

— Успокойся. Твой отпуск ничего не изменит в расчётах Службы. Если они решили взять тебя в оборот, они возьмут. Тогда и будем разбираться.

— Сам только не болтани лишнего. Ты же у нас дурачок Вовочка, ничего не знал, не ведал, только с нами обедал. Не провали эту сказочку.

— Я разберусь. Прежде всего, мне надо вернуть своё.

— Вернём.

— Не опоздать бы. Кто-то выбирает акции с рынка.

— Максу акции с рынка не нужны. Зачем ему лишняя суета? Он и так нас облапошит. Купил за рубль, продаст обратно за два.

— Облапошил он тебя. А покупать обратно придётся мне.

— Мы одна команда. Куда я, туда и ты.

— А скажи мне, как команде, куда ты дел тот рубль, что получил от торговца? Ты ведь не успел его потратить? Мы командой не наберём двух таких рублей. Во всяком случае, так быстро, как захочет торговец, не наберём.

— Рубль в надёжном месте, не переживай. Когда надо будет, достанем.

— Так и утешь меня, расскажи, что это за надёжное место.

— Вернусь, расскажу. Ты вот что ещё — за Дымчей присматривай. Не нравится мне, что он много о себе воображать стал. Крутит он свои мутные делишки за нашими спинами.

— Если бы не делишки Дымчи, мы с тобой давно ко дну пошли бы.

— У него есть интерес к Лу.

— Хватит уже. Не мучай свой ушибленный мозг. Самый обычный у Дымчи интерес. Присматривает он за ней, чтобы она чего-нибудь не свистнула под шумок. Лу только притворяется дурой, а деньги считает ох как быстро. Думаешь, с чьей подачи дядюшка волноваться насчёт обмылков начал? Дымча ему циферки страшные показал. На какую сумму Лу шампуней накупила. За твой счёт.

— Дымча следит, и ты проследи. Выясни, кому Лу глазки строит.

— Не надо тебе об этом думать. Сотрясение у тебя сильное было, отдохнуть надо хорошенько. Потом ты всё решишь, всё обдумаешь. На природе гуляй, дикарок тискай. Ни о чём не вспоминай, ни о чём не беспокойся. Я обо всём позабочусь, все проблемы решу.

— Держись, братик. На тебя вся надежда.

— Шлюпку попусту не гоняй, зарядка не бесконечная, а заправиться здесь негде. Лучше всего закрой люки да прикрой технику от погодных явлений. Я бы её совсем забрал, чтобы казуса какого не вышло, но без неё тебя найти будет сложно. Так что отнесись к этому серьёзно.

— Я в порядке. Немного проветрюсь и рванусь в бой с торговцем.

— Забудь ты о боях. Думай о мире, о небе, о птичках. Приляг вон в тенёчке, поспи пока, пусть аборигены сами тебя найдут. Не то выйдешь к ним, а они тебя угрохают для собственной безопасности. Нехорошо выйдет.

Светлая До видела, как Боги обнялись, как один из них начал спускаться по пологому склону, как другой Бог скрылся внутри второго Небесного Яйца. Потом раздался жуткий рёв, и второе Яйцо исчезло. Оставшийся в мире зуи Бог лёгкой походкой направился в сторону восхода, но ушёл недалеко, преспокойно растянувшись прямо на земле…

Когда рёв окончательно стих и вихри развеялись, воины зуи поднабрались мужества и приблизились к спящему Богу.

Сидящая возле Бога светлая До, покачиваясь в трансе, сообщила всем радостную новость. Небесный Бог оставил своего Сына на земле для испытания. Теперь для зуи настали счастливые времена жизни под защитой живого божества. И Небесный Бог выбрал её, светлую До, для того, чтобы именно она познакомила Сына с жизнью племени.

Воины племени безоговорочно склонились перед великой До.

21. Подарки

— Как жизнь, чаровница? Мне полетать кругами, пока ты соберёшься?

Лиза едва удержалась от того, чтобы радостно всплеснуть руками. Самым небрежным тоном она предложила:

— Летать будешь до завтра. А я сегодня дома. Хочешь, заезжай.

— Буду через час.

Макс привёз маленькие подарки детям и Клаше. Когда кханеша, сто раз подмигнув всем и никому конкретно, увела детей прогуляться перед сном, Макс протянул и Лизе простую картонную коробку:

— Ты же не думала, что я оставлю тебя без сюрприза?

Открыв коробку, Лиза очень удивилась. Опасливо потыкав пальцем в переливающиеся камни и убедившись, что они реальны, она недоуменно уставилась на Макса:

— Что это?

— Ожерелье.

— Из беолов?!

— Тебе не нравится?

— Нравится, но…

— Ты заложила опалы. Я думал забрать их, но к чему повторять старую историю? Лучше сотворим новую.

Лиза приложила к себе длинную нить и мысленно признала, что никакого сравнения с опалами и быть не может.

— Если хочешь, я выкуплю и опалы.

— Сначала нацепи их на себя и поноси часок-другой.

— Они… эээ… кусаются?

— Они тяжёлые, с ними только топиться хорошо.

— Решишь утопиться, дай знать. Я отвезу тебя к гуну Мяа Ли, и ты станешь звездой церемонии умиротворения морского духа.

Лиза хихикнула и притащила из спальни старую потёртую сумку.

— Похвастаюсь, раз тема пошла. Наши рудокопы по терраглинию с ума сходят. На камни никто внимания не обращает. А я научилась разбираться и по отвалам насобирала много чего интересного. Шахтёры считают меня чудачкой, но иногда подкидывают всякие диковины.

Вынув верхний свёрточек из обычной салфетки, Лиза развернула его и положила под лампу так, чтобы свет заиграл в крупном и необычно насыщенном цветами камне.

Полюбовавшись немного, она пояснила:

— Это опал с включением глиния. Один этот камень стоит как два ожерелья.

Макс ошеломлённо кивнул:

— Если на аукцион выставлять, и больше получить можно.

Из следующей салфетки Лиза вытащила идеальный кристалл:

— Это вельзенит правильной формы. Если с умом торговать, на пару лет безбедной жизни в Федерации потянет.

— Надо засветить его. Он не меньше знаменитого «карандаша дьявола». Я бы показал его где-нибудь на ювелирном фестивале на Ниобее, подождал бы пару хроносов, а потом устроил бы спекулятивный ажиотаж.

В Максе явно проснулся торговец, прикидывающий способы повышения своей прибыли. Улыбнувшись, Лиза разложила по белой мятой бумаге ярко-красные веточки:

— Это красноцветка. Я думала из них бусы собрать, но не хватает до нужной длины нитки. Но и россыпью они хороши, такой чистый цвет редко встречается.

Искрящийся полупрозрачный камень со множеством граней затмил всю остальную коллекцию:

— Разноцветные самурдалы сейчас не в моде, но такой же камушек в короне Диноры в самом центре сияет. А Динора регулярно с короной туда-сюда шастает. Так что цена уверенно растёт.

Синие глаза вспыхнули восхищением и лёгкой завистью. Коллекция определённо произвела на торговца впечатление.

— Ты, чудачка, напрасно хранишь это здесь. Это опасно.

— Я храню здесь только самое ценное. А вообще, у меня и пара сейфов есть. Если ты не разболтаешь, где и что видел, никто об этом не узнает.

Спрятав коллекцию обратно в сумку и немного поколебавшись, Лиза достала маленький кожаный кошелёчек и вытрясла из него камень, который в сравнении с предыдущими казался маленьким.

— Изохронит. Очень редкий, синий. Я его смешно добыла. Ночью, в свете звёзд и фонарика, кусочек породы приняла за кварцилит. А утром, уже в замке, разглядела, что непонятная какая-то порода, зато с синим глазком в середине. Потом всю ту кучу перелопатила, но ничего похожего не нашла.

Лиза медленно повертела камень между большим и указательным пальцами, и в одном определённом положении свет сложился в тонкий синий луч. Полюбовавшись этим волшебным эффектом, она спрятала драгоценность обратно в кошелёчек и вложила кожаную безделушку в руку торговца.

— Держи. Это тебе ответный подарок. Вставишь в кольцо или серьгу, будет красиво. К твоим синим глазам хорошо подойдёт.

Торговец достал камень, снова спрятал его, повертел подарок в руках и растерянно попытался отшутиться:

— Не знаю, с какой ты планеты, но это всё вверх тормашками.

— Хватай, пока дают.

Макс помолчал и перевёл разговор на другую тему:

— У меня есть смутные сомнения. Если ты закладываешь драгоценности, то тебе нужны деньги.

— Конечно, нужны. Я три адвокатские конторы кормлю. Знаешь, сколько эти юридические субчики жрут? По опалу за каждый чих.

— Сколько тебе нужно?

— Процентов десять акций «Грангора».

Ухмыльнувшись, Макс развёл руками:

— Столько у меня нет. Скажем, пока нет. А зачем тебе акции?

— Странный вопрос от человека, который их активно скупает.

— Это так заметно? Я пытался остаться в тени.

— Заметно, потому что непонятно. На что ты надеешься? Что Гор или Вовик захотят выкупить у тебя большой пакет? Но им не нужен передел, их вполне устраивает сложившееся равновесие. Дядюшка одержим экономией на обмылках, он точно не раскошелится. А то, что ты сможешь купить, не даст тебе ни единого шанса хотя бы постоять рядом с управляющими. Так зачем тебе акции, единственный смысл существования которых — спекулятивные игры? Пока пакеты мелкие, игры могут быть стоящими, но укрупнение пакета сделает тебя заметным и неповоротливым.

Почесав голову и изобразив недоумение, Макс весело сообщил:

— В нашем дремучем мире не принято приходить к мужу красивой женщины и заявлять о том, что ты влюбился в его жену. Наоборот, принято всячески отвлекать мужа от подобных мыслей. Акции — вполне себе подходящая ширма.

Лиза отказалась верить в своеобразное признание:

— Официально мы с Гором не женаты, о чём ты наверняка знаешь. И ты начал скупать акции до того, как узнал о моём существовании.

— О твоём существовании знают даже аборигены земли Фуфу.

Теперь Лиза выдержала паузу, а потом непринуждённо спросила:

— Что за сделку ты рассчитывал провернуть с Гором?

— Он мне нечто ценное, я ему деньги. И сделку мы провернули. Только твоему любопытному носику нечего делать в этой кухне. Обсуждать с тобой свои дела я не буду. Лучше попроси сумасшедший подарок.

— Сумасшедший? Ладно. Что ты обещал Гору за странника?

Макс думал минуты три, но нехотя признался:

— Сцилкана.

Лизе особенно везёт на чокнутых мужчин. И у Гора с головой совсем плохо, и торговец, видимо, не здоровее.

— Хорошо. Подари мне сцилкана.

— Может, лучше щенка?

— Увиливаешь?

— Да. Если бы ты видела сцилкана, ты бы поняла. Они невероятные создания. Ими нельзя не восхищаться, их невозможно не любить. Ни одна картинка не передаёт их воздействия на сознание. Ты не сможешь устоять перед их очарованием. Ты добрая, ты даже Дрона выпустила, а он на сердитую лягушку похож. Ты отпустишь сцилка и будешь счастлива его танцем благодарности. А потом познаешь боль, для которой нет названия…

Помолчав, Макс сдержанно признался: