Бесплатный фрагмент - Зажги мой огонь

Вызов

«Вызов под конец рабочей смены, — ну что может отвратнее повлиять на настроение? Ну серьезно, — конец смены, конец недели, — какого хрена какому-то недоделку встряло пошалить с огнем? Сегодня даже не пятница, когда они обычно начинают „зажигать“ на пьяные рожи… Нормально же все было, четверг, впереди два выходных дня, даже пятницу пропускаю…»

— Морган, мать твою, шевели жопой, что завис?

— Прости шеф, но иди-ка ты сам к этой матери, — я давно готов, — дерзко, но по делу ответил Билли Морган, — рядовой пожарной части городка Маунтин Спринг, штат Вашингтон.

Молодой, неженатый (хотя уже готовящийся сделать предложение своей прекрасной Энн), немного горячий, но надежный и верный. За его плечами было уже достаточно выездов, чтобы его не считали салагой, хотя в команде он был самый молодой. Вырванный из собственных предвкушений о вечере, он, может и дерзко ответил начальнику, но тот прекрасно понимал, что Билли не из тех, кто прячется от ответственности.

— Вижу, что готов, тогда чего завис?

— Да я мыслями был уже дома, шеф.

— Значит, все нормально, сейчас разберемся, что у нас там на Линкольн и Третьей, и потом пошуруешь к своей Мэри…

— Энн…

— Ты себе девку специально искал, чтоб как у человека-паука была? — шеф, Фред Николсон, герой города, не раз выносивший на собственных руках людей из пожаров, осклабился в улыбке.

— Там вроде была Мэри Джейн, — ответил Билли прибавляя шаг. Он как будто пытался убежать от шефа с его шуточками.

— Да главное, чтоб не Элеонора Рузвельт, — крикнул ему уже в спину, шеф и, запрокинув голову засмеялся, — я в них все равно ни хрена не разбираюсь.

Билли только махнул на него рукой, и прыгнул в пожарную машину. Хорошо, что шеф сел рядом с водителем, хоть не будет шутками своими доставать.

Ворота открылись как-то непривычно медленно, и пожарную машину, несмотря на включенные сирены и маячки, никто не кинулся пропускать. Биллу почему-то казалось, что, если время будет тянуться медленнее, и их смена закончится до того, как они приедут на перекресток хренова Линкольна и гребаной Третьей, шеф может дать отбой. Ну, вроде того, ребята, мы сделали что смогли, но наша смена все, вызывайте кого-то другого. Он даже улыбнулся этому варианту, но тут же отбросил его как невозможный. Точно не скажет. Да он и сам бы никогда не свернул бы с начатой дороги, но вот сегодня почему-то он устал. Нет, правильнее сказать так: он задолбался. По самое «не хочу», и этот чертов вызов поймал его уже на моменте, когда он расслабился. И обосрал весь вечер и все настроение.

Он посмотрел на лица ребят из дружины, которые сидели рядом с ним в кузове. Ничего необычного на их лицах не было. Моргану стало не по себе. Неужели только он настолько вымотался?

— Все норм, Билли? — спросил Мэтт, сидящий напротив, — ты какой-то хмурый… Предчувствие?

Билли замотал головой.

Все знали, что Мэтт на предчувствиях немного «сдвинут». Всегда говорит, что «если что чувствуешь про себя, так стой внизу и не лезь в огонь. Лучше помочь снаружи, чем сдохнуть внутри. А если чувствуешь про кого другого, — никогда не молчи и скажи, пока есть возможность».

— Никаких предчувствий и никаких видений, Мэтти, просто я сегодня, — Билл сделал вид, что прикрывает рот рукой и говорит шепотом, но на самом деле выдал почти в полный голос — за-дол-бал-ся. Я уже мыслями дома был…

— Принято, Морган-бой, — ответил Мэтт и потрепал по плечу садящегося рядом Стьюи — Стью вообще за такое убить готов, когда кто-то так делает, да, Стью?

— На куски порву, особенно когда перед едой… — прорычал Стью и засмеялся, — не парься, Билли, пожар, судя по всему, херня…

— Это почему ты так решил? — спросил Мэтт.

— Потому что, в отличие от вас, балбесов, я посмотрел в интернете, что делается на Третьей и Линкольна, там же камеры висят.

— И?

— И нет там ни хрена. Толпа зевак, а пожара нет. Может там кто спичками балуется, может кто на дереве яйцами зацепился и застрял, и нас всей бригадой как лестницу везут, но огня там нет.

— Фред, чтоб его черти драли, наверняка знает причину вызова, но сел рядом с Филом, — Мэтт сделал вид, что рулит и во что-то напряженно вглядывается, — и пока мы не приедем, ни хрена не узнаем, а уже прямо любопытно.

Дом номер семьдесят восемь по Третьей (он же номер сорок пять по Линкольна), к моменту их прибытия был оцеплен по периметру полицией, за ограждением которой находились собственно жители этого дома, а также зеваки и журналисты.

Прилично разогнавшийся по «Линкольну» автомобиль пожарной службы уперся в край толпы и медленно пополз через нее. Казалось бы, — сирены и мигалки включены и работают, — но серая масса людей расступалась неохотно, как какое-то желе. Фил даже начал давить на клаксон, как будто было мало шума. Машина проехала еще несколько футов и пошла на разворот.

— Приехали, парни, — сказал Мэтт, — сейчас быстро все потушим, и начнутся законные выходные.

— Хорошо бы, — ответил Билл, выглядывая в окошко — иллюминатор — только что тушить-то?

Команда выпрыгнула из кузова одновременно с тем, как автомобиль остановился, и замерла в ожидании приказа. Перед ними было здание, которое они внимательно осматривали, — никаких признаков огня или дыма. О том, что среди зевак находятся и жители дома, они пока не знали, но Шеф уже стоял рядом и тоже смотрел наверх, задрав голову.

— Фред? — спросил Стью, — а хрен ли мы тут забыли?

Все внимательно посмотрели на командира. Тот лишь развел руками и стал озираться в поисках хоть кого-то, кто объяснит ситуацию. К ним стремительно приближался молодой мужчина в полицейской форме. Видимо, он и должен был объяснить, зачем они здесь.

— Парни, кто у вас главный? — спросил он чуть запыхавшись.

Все молча посмотрели на шефа.

— Фредерик Джей Ти Николсон, — бригадир этой банды, — он сделал шаг назад и указал на отряд, — Гарри, Оливер, Мэтт, Стью и самый молодой, это Билли. За штурвалом сидит Фил. И мы все категорически хотим знать, какого хрена мы тут делаем.

— Лейтенант Мур, полиция штата, — сказал в ответ молодой человек в полицейской форме, предъявляя удостоверение. Фред скользнул взглядом по строке «Имя». Там был написано «Ричард» — так вышло, что я тут главный, и я отвечаю за все, что тут произойдет. Это я отдал приказ вас вызвать.

Фред разглядывал молодого лейтенанта, отчаянно пытаясь подавить в себе желание сходу послать этого мальчика на хрен. На вид ему было двадцать три, может быть двадцать четыре года. Ну ладно, может быть двадцать семь. Блондин, дурацкая бородка, попытка ходить в тренажерный зал, раскачанный торс, но тонкие ножки в штанах, как будто специально подобранных на размер меньше. Такие, вроде и полицейские, а вроде и обтягивают задницу. Только задницы как таковой не было. Классический плоскожопик, проводящий большую часть времени на стуле в офисе.

Зато в переднице все торчало так, словно этот лейтенант переживал прямо сейчас бурную эрекцию. Или, спрятал в трусы картофелину… И еще эти дурацкие темные очки в��сумерках. В голове Фреда проскользнула фраза, которую он слышал еще в младшей школе: «крутым и ночью солнце светит».

За три предложения этот цыпленок дважды успел намекнуть Фреду, кто тут начальник. Фред, в целом, не страдал от комплекса подчинения, или какой-то подобной ерундой, и к начальству всегда старался относиться с пониманием. Но этот щегол так резко потянул на себя тонкую одеялку психологических отношений, что она едва не порвалась. Нехорошо, очень нехорошо.

— Давайте отойдем в сторонку, офицер, я бы очень хотел услышать, что тут происходит.

— Дельная мысль, Фредерик, — ответил лейтенант, он одновременно высунул изо рта язык, облеченный в жвачку, надул из этого пузырь, лопнул его, и протянул в сторону руку, словно пропуская пожарного вперед.

Мэтт закатил глаза. От одного этого жеста было понятно, что этот клоун бесил не только их шефа.

«Фредерик» — подумал Фред, и его даже передернуло внутри, — «последний раз я слышал такое обращение к себе в старшей школе… Хотя сам виноват, дал повод этому молокососу…».

Они сделали несколько шагов в сторону от пожарной машины.

— Итак, Фредерик, — начал лейтенант Мур, — я вкратце…

— Мистер Николсон.

— Что, простите?

— Для вас я «мистер Николсон», офицер Мур.

Лицо Мура перекосило так, как будто он выпил молочный отвар с чесноком.

— Я думал, в современно мире все давно уже перешли на обращение по именам.

«Хорош, говнюк, — подумал про себя Фред, — своего-то имени ты не сказал совсем»

— Но не будем тратить время, на эти формальности. Итак, что мы имеем. На третьем этаже семиэтажного дома расположился какой-то псих, который угрожает взорвать все здание. Вы здесь для того, чтобы войти к нему.

Фред внимательно разглядывал лицо молодого полицейского, пытаясь понять, шутит тот, или нет. Но, судя по всему, он не шутил.

— Офицер Мур. То, что вы предлагаете, не является работой пожарных. Террористами занимаются ФБР, ЦРУ, АНБ, SWAT, и прочие организации. Пожарная охрана не имеет к этому никакого отношения. Нами было получено сообщение, — пожар на углу Линкольна и Третьей. Мы прибыли, — пожара нет. Если это ваша идея, — это будет указано в рапорте о ложном вызове.

— Это не ложный вызов, Фред. И ты со своей командой останешься тут ровно столько, сколько потребуется.

— Да кто ты вообще такой, Ричи? Самый большой Дик на этой улице?

Фред с удовольствием отметил, что щеки зарвавшегося щегла окрасились в пунцовый цвет. Глаза сощурились в узкие щелочки, а губы сжались в одну сплошную белую линию.

— Ты не смеешь так говорить с начальством, старый козел, — прошипел мистер «Я-тут-главный», — вы не покинете это место, потому что пожар здесь будет. И, когда (заметь, я не говорю «если») пожар будет, а вас не окажется рядом, и когда будут жертвы, я потрачу все свое свободное время, чтобы ты, Фред, не вылез из того говна, куда я тебя буду макать, пока мне не надоест. А теперь слушай внимательно.

Фред сделал вид, что слушает.

— У нас заложник. Заложница. Третий этаж. Ее парень, то ли нарк обдолбившийся, то ли бухой в хлам, открыл баллоны с газом и собирается взорвать и себя, и ее, и вообще весь дом.

— Вот, когда взорвет, тогда и потушим.

— Хер там, мне надо, чтобы кто-то зашел туда в одном из ваших противовзрывных костюмов, и уладил ситуацию.

— Да ты рехнулся. Одно дело работать в пожаре в этом костюме, а другое, — лезть в самый эпицентр взрыва.

— Фред, давай на чистоту, — я могу вызвать сюда хоть все ФБР и ЦРУ, и даже Дональда, мать его, Трампа, но ситуацию это не спасет. Мы с тобой не с того начали. Давай попробуем сначала.

Фред поморщился. Этот надменный лейтенант хоть и вылез совсем недавно из мамкиной норки, рассуждал вполне логично. Если произойдет взрыв газа, — противовзрывной костюм пожарного вполне может это выдержать. И это будет куда лучше, всего того, что могут сделать другие спецслужбы. Одной искры, одного выстрела достаточно, чтобы весь третий этаж улетел в Вальхаллу. И бронежилеты тут не помогут. А вот костюмчик… хм… вполне может помочь.

— Я был не прав Фред, — вдруг искренне сказал лейтенант Мур и протянул руку, — я правда приношу извинения.

Фред посмотрел на протянутую руку, и, протянув свою, — пожал ее.

— В твоих словах, Ричард, есть смысл, но подставлять ребят под удар я не буду, так что пойду сам, они на подстраховке. Что известно о квартире?

— У нас есть план, сейчас принесу.

— Дай мне время объяснить парням, что к чему, и начнем.

— Договорились.

Мур двинулся в сторону стоящих полицейских, а Фред, — к своей команде.

— Что он сказал шеф? — спросил Мэтт, — какого хрена мы тут?

— Будет уникальная операция по спасению заложницы пожарным, — ответил Фред и ухмыльнулся.

— В каком смысле? Мы что, спецотряд что ли? — не понял Гарри. Гарри всегда был молчуном, и предпочитал просто делать то, что надо. Но тут даже он не выдержал и спросил.

— На третьем этаже заперся какой-то псих, и удерживает в заложниках девушку, угрожая взорвать квартиру. Газ, как говорит этот полицейский, — уже выпущен. Наша… Нет, моя задача, — зайти туда, и забрать девушку, если получится. Ваша тут, — тушить нахрен все, что может загореться.

— Шеф, ты ненормальный? — спросил Мэтт, — куда ты лезешь? Пусть этим полиция занимается!

— В том и дело, Мэтти, что у полиции нет наших противовзрывных костюмов. И потому у меня есть шанс туда зайти, и даже выйти, если вы будете меня прикрывать. Я не геройствую, парни, вы меня знаете, но в данном случае, если не мы, то кто?

Бригада переглянулась. Расклад хреновый, но рабочий. Действительно, все эти SWAT и прочие бригады, они может и хороши против террористов, но против поджигателей… Старый добрый пожарный тут справится куда лучше. Мэтт потоптался на месте:

— Шеф, а ты уверен, что именно ТЫ будешь лучшей кандидатурой на вход туда?

— А ты предлагаешь себя? — ответил Фред, посмотрев Мэтту прямо в глаза.

— Я готов!

— Мэтт, давай по-чесноку. Ты классный борец с огнем, но как тягач… чтобы вытаскивать кого-то из пожара… ты, ну прости, слабоват. Твои мозги и умение просчитывать ситуацию, — они нужнее тут. Если б шел не я, то, я б, скорее, отправил Билли, он вон какой здоровый — Билл тут же сделал шаг вперед, но Фред только махнул рукой, — тебе еще представится возможность отличиться, а сейчас пока дай сделать дело мне. Ну-ка, ребятки, где у нас там наши костюмы?

Костюмы, понятное дело, лежали внутри машины. Обычно их использовали… да почти никогда не использовали. Последний, действительно крупный пожар в городе произошел еще до того, как эти костюмы появились у бригады. Конечно, тренировки в них были, что называется, святым делом, но в реальных боевых условиях Фред даже не помнил, применялись ли они… Скорее всего, нет.

Он открыл тяжелую дверь, ведущую в нутро пожарного автомобиля, и приготовился запрыгнуть в него, как вдруг откуда-то сверху раздался испуганный голос. Кричала девушка:

— Нет! Нет, остановись Дерек, ты нас всех убьешь, пожалуйста, остановись!

Ответа не было слышно.

— Дело — дрянь — буркнул Фред и, облокотившись на руку запрыгнул внутрь машины.

Что произошло дальше, — так никто и не понял. Распахнутая дверь, вроде бы стоявшая на стопоре, неожиданно стала закрываться. Фред, оказавшийся внутри, почти не попал под удар, но и этого «почти» было слишком. Тяжеленная дверь практически бесшумно захлопнулась, гильотиной придавив пальцы, которые шеф не успел убрать из проема.

Раздался мерзкий хруст, а за ним сдавленный крик Фреда изнутри пожарного фургона. Находившийся ближе всех к двери Мэтт, ухватился за ручку и потянул на себя дверь. Та распахнулась. На полу лежал шеф. Он моментально притянул к себе поврежденную руку, оставляя следы крови за ней. Один палец был практически отрублен, из двух других высунулись наружу кости.

— Сукааа, — простонал Фред, — как так-то? Кто дверь закрыл?

— Никто, шеф! — ответил Мэтт. Он видел много дерьма в жизни, но отрубленный палец и вся эта кровища едва не отправили его в нокаут, — она просто сама закрылась, как будто от ветра.

— Вот же сука. Позовите сюда врача! И где этот коп с его планом??

Мэтт рванул в сторону стоящей рядом с полицией кареты «Скорой». Навстречу ему уже шел лейтенант, держа в руке какую-то схему. Мэтт пролетел мимо, даже не обратив внимания. Муру это не понравилось. Он нахмурился, но спрашивать ничего не стал. Увидев внутри машины Фреда, прижимающего к груди изувеченную руку, он от неожиданности даже отступил назад. Осмотрев кровь на полу машины, лейтенант аккуратно, чтобы не вляпаться, уперся руками в проем двери (именно в то место, где полминуты назад дверь переломала пальцы Фреду), и полушепотом спросил:

— Фред, все нормально?

Фреду потребовалось большое усилие, чтобы не проорать. Он глубоко вдохнул, выдохнул, и постарался смотреть на лейтенанта самым обычным взглядом. Получилось не очень, словно он пытался скрывать горячий паяльник в собственной заднице.

— Да все просто охеренно, лейтенант. Мы с парнями все обсудили, и, поскольку я тут решил прилечь, то вместо меня отправится Билли Морган. Отличный солдат, борец с огнем, и вообще замечательный собеседник. Билли! Подойди, пожалуйста!

Морган появился в проеме кузова. Лейтенант никуда двигаться не собирался, поэтому Билл, вздохнул чуть глубже обычного. Его широченные плечи раздались еще шире, и мелкого лейтенанта в его узких штанах подвинуло само собой. Билл выдохнул.

— Да шеф!

— Сынок, твой звездный час настал. Напяливай костюм и дуй вперед. Я останусь тут, и клянусь всеми серафимами, мы вытащим тебя обратно живым. Лейтенант, — Фред перевалился на правый локоть, прижимая к себе изуродованную левую ладонь, — покажите план квартиры.

Лейтенант Мур молча посмотрел на следы крови на блестящем алюминиевом полу машины. Фред закатил глаза, то ли от усталости, то ли от брезгливости этого сосунка, но Билл моментально выбросил вперед руку, и достал из-под ближайшего сиденья тряпку. Этой тряпкой они протирали пыль и грязь с окон-иллюминаторов машины. Два движения, и пол стал идеально чистым. Даже Фред удивился.

Лейтенант с серьезным видом, не сказав ни слова, расстелил на полу большой лист ватмана. Черт его знает, откуда он достал чертеж в таком огромном размере, но хоть и то хорошо, что не надо было разглядывать мелкие детали. Все было видно превосходно.

— Итак, — начал лейтенант, — это план этажа. Вот это, — квартира номер шестнадцать, в которой все и происходит. Вход в нее расположен тут, — он указал пальцем на место. А вот эти окна, это…

— Шеф, я врача привел! — раздался из-за спины лейтенанта голос Мэтта.

Лицо Мура побагровело от ярости. Второй раз за час. Он начал разворачиваться, чтобы высказать все, что думает о том, кто его прервал, но в этот момент Фред сам начал двигаться к выходу. Его униформа на груди, то место, к которому он прижимал свою руку, вся пропиталась кровью. Да и лицо самого Фреда сильно побледнело. Его синие глаза под седыми бровями, смотрели цепко, было видно, что такая сосредоточенность дается ему очень тяжело.

— Продолжайте, лейтенант. Мне надо, чтоб меня немного подлатали, хотя бы боль сняли, потому что чем дольше я просто так сижу, тем хуже мне становится. Я могу слушать, пока мной занимаются. Мэтью, спасибо тебе.

Мур перевел взгляд на Фреда, потом на его руку, и его снова передернуло. На этот раз то ли от отвращения, то ли от сочувствия. Рука выглядела просто отвратительно.

— Док, меня только перемотать и вколите что-нибудь, чтоб не было так больно. Мы управимся за десять-пятнадцать минут, если нас не будут прерывать, но мне надо быть это время тут. А потом, я вам клянусь, — поеду и сдамся вашим коллегам.

Доктор из скорой только покачал головой, открыл свой чемоданчик и начал промывать рану. Фред выставил руку подальше, предоставив доктору возможность действовать так, чтобы не мешать остальным. Было больно. Было охренеть как чертовски больно, особенно когда он осматривал торчащие кости. Даже этот гребаный оторванный палец так не болел. Фред почувствовал, что док закончил с промыванием, и начал перематывать руку. Как ни странно, это было даже немного приятно. Боль превращалась из острой в ноющую. И только теперь он понял, что пропустил момент укола. Они разрабатывали план, как Билли войдет в квартиру, и как он будет выводить заложницу.

Внизу будут дежурить бригада пожарных, лучших (мать их как же больно) пожарных в этом городе. И если этот сумасшедший все-таки подожжет квартиру, они тут сделают все, чтобы понизить температуру до приемлемой для Билли в его костюме. А это не так сложно.

— Держи дверь, лейтенант, — сказал Морган, запрыгивая в машину

Через полминуты он выпрыгнул обратно в полном костюме взрывозащиты. Его личный рекорд был двадцать четыре секунды, но в этот раз он старался не торопиться, чтобы не упасть, поэтому надел его за двадцать семь.

— Парни по местам, — прохрипел Фред, — подключайте рукава к гидрантам и готовьтесь помогать Билли.

Прежде чем Билл Морган зашел внутрь, бригада уже развернула брандспойты и приготовилась. Билли, как космонавт, остановился в проеме, помахал всем рукой, и исчез в темноте.

Псих

Как только Билл зашел в здание, на него накатила унылая волна предопределенности. Это даже был не страх, и не «предчувствие», которых так опасался Мэтт. Наоборот, это была какая-то омерзительная смесь безысходности и смирения.

— Ну вот я и здесь, — сказал он сам себе, стараясь не уточнять, где именно «здесь». И так было понятно.

Весь мир разделился на «здесь», где царил витающий аромат пропасти, по грани жизни и смерти, к которой он шел, и «там», — улица, с ее свежим воздухом, толпой зевак и начинающимися сумерками. Если бы Морган снял шлем, кроме «витающего аромата грани», как он сам это все охарактеризовал, он бы почувствовал еще вполне материальный запах тухлых яиц. Многие думают, что так пахнет газ, который они зажигают для приготовления пищи. Но, на самом деле это не так. Сам газ не имеет запаха совершенно, и в этом его коварство. Вонь сероводорода к нему добавляют искусственно, на заводе, чтобы люди не забывали перекрывать газ, или чувствовать его утечку. Решение гениальное и простое, спасшее сотни тысяч невнимательных пользователей газовых систем. И сейчас последствия этого решения заполнили все здание, и чем выше по лестнице поднимался Билл, тем сильнее становился запах. Но сам Билл его не чувствовал. Он смотрел на компактный прибор, показывающий концентрацию газа в воздухе, — этого вполне хватало.

Здание было полностью отключено от электричества во избежание случайной искры. Полиция предупредила электро-компанию, и те вырубили весь квартал, чтобы не было никаких сомнений. Однако Билли знал, что сомнения всегда остаются.

Современная техника стала слишком умной, и у многих в домах были электроприборы на батарейках и аккумуляторах. Так что, если вдруг какому-то роботу-пылесосу срочно приспичит начать уборку, она может стать последней в его, робомать, жизни.

Билли поднялся на третий этаж и вышел в коридор. Налево и направо располагались квартиры жильцов. Он поймал себя на мысли, что дом больше похож на отель, не самый дорогой, но и не халупу для бродяг, это точно. Как они сейчас называются… хостинги… хостелы… точно, хостелы. Морган не был большой любитель путешествовать, но читал, что хостелы, один из самых доступных способов остановиться в другом городе, или даже стране. Он посмотрел на номера квартир. Налево уходили тринадцатый и четырнадцатый. Пятнадцатый был справа.

— Шестнадцатый там же, — пробормотал Билли и двинулся направо.

Он оказался перед нужной дверью буквально через несколько шагов, и замер. А дальше-то что? Позвонить?

«В задницу себе позвони, — раздалось в голове, — динь-дон? Бабах. К тому же, электричество отключено.»

Постучать?

«И спросить, все ли у них дома?» — раздался тот же ехидный внутренний голос.

Морган натурально завис.

Если бы рядом были парни, то у Гарри был бы с собой таран для выбивания двери. Они бы жахнули им по двери…

«Выбили бы искру, и взорвали бы тут все к херовой матери», — закончил за него внутренний голос.

Хорошо ему, он сидел внутри, и ему ничего не угрожало. А еще он мог не беспокоиться, что выглядит как идиот. В то время как Билл уже начал нервничать. Капли пота потекли со лба на глаза, но он терпел. Снять шлем, — значит подставиться под возможный взрыв. На улице давно уже было не жарко, и в доме, в общем-то тоже должна была быть нормальная температура. По крайней мере намного ниже, чем во время пожара, когда этот костюм должен был бы быть использован. Но Билли потел, потел от напряжения и ответственности. От страха тоже потел, но не так сильно.

— Так что будем делать-то? — тихо спросил Морган, задавая вопрос сам себе. Точнее своему умному внутреннему голосу.

«А давай откроем дверь, просто взявшись за ручку?», — ответил голос и противно хихикнул.

Билли как зачарованный медленно протянул руку и взялся за поворотную ручку. Ее медный цвет утонул в огромной перчатке противовзрывного костюма. Это, конечно, было полное безумие, но Билл попробовал ее повернуть. Ручка легко поддалась. Медленно, стараясь лишними движениями не высечь искры, он повернул ее до упора и толкнул дверь. Она медленно стала открываться. Точно безумие. Бред.

Билл зашел в квартиру, стараясь не шуметь, и ужасно боясь быть застигнутым врасплох. Ему все еще казалось, что он сможет прокрасться незамеченным внутрь, как в фильмах, и на месте сориентируется, что надо делать. Как Брюс Уиллис в «Крепком орешке». Или этот здоровый еврей, который считает себя монголом… как же его, еще кока на корабле играл, когда террористы их захватили, и он всех терками и ложками для десерта разнес… Но представившаяся ему картина не оставляла никаких шансов остаться незамеченным.

За дверью была одна единственная комната, с двумя окнами. По центру комнаты лежал ковер, дешевый, из какого-то супермаркета, на котором стояли два кресла. Видимо раньше они были развернуты к телевизору, стоящему между окнами, но теперь были напротив друг друга. В кресле, которое находилось справа и дальше от двери, сжавшись в комок сидела девушка. На вид ей едва ли исполнилось восемнадцать, скорее даже до семнадцати она еще не доросла. Билли невольно поймал себя на мысли, что ему чертовски интересно знать, красавица она, или нет.

«Отличный вопрос, Билли, отличный, — заскрипел в голове голос, — хочешь знать, красива твоя принцесса, или нет? Молодец, ну посмотри, посмотри…»

Как ни странно, именно это Морган и стал делать. Разглядывать. Он понимал, что это полный сюр, что их жизни висят на волоске, что тут он совершенно не для этого. Да и понять красавица она или нет было совершенно невозможно, но все равно Морган потратил на это драгоценные десятые доли секунды.

У нее были рыжие волосы, заплетенные в дредды, и пронзительно серые глаза. Тонкие руки обнимали такие же худые коленки, прижатые к себе. Короткая белая юбка задралась, и был виден краешек ярко-синих трусиков. Сверху на ней, несмотря на прохладную погоду, был надет только голубой топик на тонких бретельках. Одна из них съехала с плеча и повисла на локте. Кроме глаз лица было не видно. Фигуры также не было видно. Билли испытал даже легкое разочарование.

«С примесью интриги», — добавил внутренний голос нараспев, и противно захихикал.

Но, главное во всем этом было другое. Девушка, не отрывая взгляда, и не моргая, смотрела на человека, сидящего в кресле, напротив. Билл, наконец-то сделал усилие, и перевел взгляд на него.

«Вот этот персонаж куда забавнее», — пропел внутренний голос, и Морган не смог с ним не согласиться. Сидевший во втором кресле человек, чем бы он не обдолбился, был мало похож на хотя бы отдаленно соображающего, что происходит. Законченным наркоманом он не выглядел, по крайней мере его одежда говорила об обратном, — дорогие джинсы, дорогая футболка. Билли мог позволить себе такие шмотки только по распродажным ценам. Но вот все остальное…

Начать стоило с того, что человек казался в три раза старше девушки. Морган был сбит с толку, — либо этот хрен в дорогой одежде педофил, либо то, чем он накидался, сделало его похожим на какую-то дряхлую обезьяну, накинув внешне лет двадцать сверху. Но это было только начало всего трэша. Глаза «красавца» далеко вылезли из орбит. Челюсть отвисла аж до грудной клетки, и с обоих уголков рта на футболку стекали два потока то ли слюней, то ли воды. Грудная клетка как-то неестественно ввалилась внутрь, и казалось, что ему невозможно дышать. Билли на секунду даже подумал, что этот деятель уже успел поприветствовать архангела Гавриила еще до того, как он открыл дверь. Но, присмотревшись, он понял, что мужчина дышит, хоть и как-то судорожно. Ноги, обтянутые в джинсы, находились под каким-то неестественным углом, словно их парализовало, но при этом они также отрывисто дергались, немного не в такт дыханию, но как-то вместе с ним.

Общая картина была похожа на конкретный передоз, и Билли даже засомневался, что этот нарик, в таком «убитом» состоянии смог бы что-то сделать. А потом посмотрел на руки, и понял, что все совсем плохо.

В руках пожилого обдолбыша была зажигалка. Самая обычная, фирмы BIC, которые продают даже детям на любой заправке. И эту зажигалку тело пыталось поджечь. Руки не слушались, но они отчаянно раз за разом пытались высечь искру из колесика. Чем бы он не «накидался», сейчас его состояние, как показалось Билли, было вполне подходящим, чтобы отобрать «взрывоопасную игрушку». Он глубоко вдохнул и сделал шаг вперед.

До кресла было пара шагов, но каким-то шестым чувством, нарик почувствовал приближение Билла и повернулся к нему. Девушка ойкнула от неожиданно появившегося перед ней пожарного, и подпрыгнула в своем кресле. Это Билли видел боковым зрением. Он было занес руку, чтобы выбить из рук наркомана зажигалку, но замер, парализованный страхом.

Такого лица он не видел никогда. В профиль оно выглядело отвратительно, но анфас, — совсем ужасно. Зрачки выпученных глаз были разведены в разные стороны, как у хамелеона. Повернувшись к Биллу, он точно никак не мог его видеть, потому что прямо на пожарного уставились два слепых белка, пронизанные нитями кровеносных сосудов. Ладно бы это были закатившиеся глаза, или слепые глаза, без зрачков, или даже с мутные, как у зомби в фильмах ужасов, но нет. У этого радужные оболочки были нормальные, карие, только находились они не на своих местах. Совсем не на своих. Что это за дурь такая была, Билли не знал, но никогда в жизни не хотел бы ее попробовать.

Чудовище сделало колоссальное усилие, пытаясь посмотреть на Моргана (отчего ему сделалось еще больше не по себе). Оно рывками вращало голову, пытаясь хоть как-то сфокусировать зрение, его дыхание участилось, а руки с зажигалкой передвинулись максимально далеко от Билла. Он словно пытался защитить свое сокровище. Билл протянул руку к девушке, показывая жестом, что нужно встать за его спиной. Это было слишком просто, — она была совсем худенькая, как тростинка. Билли и так-то был здоровяк, а в этом костюме и того огромнее. Но девушка не шевелилась.

— УУУУУ!! — вдруг издало звук тело.

— Быстро, прячься за меня! — сказал Билли покосившись на девушку.

Та теперь сидела, и смотрела на Моргана так, словно он был рыцарь из всех ее девичьих грез вместе взятых. В уголках ее глаз появились маленькие слезки, одна из которых скатилась по худой щеке. Она не была красавицей, но она была невероятно мила. Просто невероятно.

— Ну, быстро! — зашипел Билл, еще раз показывая жестами, что нужно зайти ему за спину, — быстрее же!

И только сейчас понял, что она его не слышит. Он говорит слишком тихо, шлем глушил все, а это, помноженное на страх, видимо и парализовало ее. И вот теперь она такая вся сидит в своем кресле, замерзшая аж соски торчат через топик.

«Молодец, заметил», — похвалил внутренний голос, — «девка красивая, упускать нельзя».

Билли аж закатил глаза, устав от этого внутреннего извращенца, но вынужден был с ним согласиться, девушка была очень хороша, даром, что мелкая еще.

— За спину мне! — заорал Билл, — Быстро!!

— Уууу!! — провыло тело, — ууууууууиииииии!!!!!!!

«Что он говорит? «Уйди»?», — спросил внутренний голос, — Похоже его так нахлобучило, что он соплями и слюнями исходит и даже челюсть подобрать не может. Вон как отвисла, потому и не разговаривает».

— Приятель, что бы ты ни задумал, прекращай, — громко сказал Билл, — я сейчас открою окно, и мы тут немного проветрим…

— УУУУУУ! Н-н-н-эээээээ!!!!! АААА!!! — нарик оторвал одну из треморных рук от зажигалки, и попытался навести на девушку, — ЫЫЫЫ ииииии…… АААААА уууууу.

Девушка, наконец, догадалась, что от нее требуется, и, подскочив на кресле,

«трусики синие, нейлоновые — констатировал внутренний голос, — трусики видно, как тебе не стыдно»

юркнула за спину Билли.

— Иди к двери, — сказал он девушке, — я пока открою окна, чтобы проветрить, а ты беги на улицу.

— Нэээээ! — заорал обдолбыш. Он как будто соображал, что происходит, а не находился в своем мире единорогов. Правда, судя по его состоянию, единороги в том мире явно ели не радугу, — эээээ! ЫЫЫЫЫ уууууиииии! Уиииии!!!!! НЭЭЭЭ!!

Билли шагнул вперед, чтобы распахнуть окна, но это вызвало только утроенную концентрацию, с которой тело попыталось чиркнуть колесиком. Неровными резкими движениями он поднес зажигалку, держа ее в левой руке к своему почти вывалившемуся глазу, и такими же нервными дерганьями теперь пытался нащупать правой рукой левую.

«Полная раскоординация, — сообщил внутренний голос, — у пациента полная раскоординация. Тут похоже одной наркотой дело не обошлось. Наверняка он еще и пьяный. Если бы ты снял шлем, ты бы легко учуял…»

— Сам блядь, снимай!!! — взревел Билли, и понял, что орет сам на себя.

— Уооооиииуоооииии, — мерзко откликнулся обдолбыш, и вдруг издал странный звук.

Билли решил, что псих собрался помирать и у него агония. Он весь затрясся, даже ноги, и задышал так неестественно, что Моргану стало не по себе. Но потом понял, что этот монстр смеется, возможно над ним. Хорошо хоть девушка убежала, она должна быть уже на улице… Он обернулся к двери, — она стояла и продолжала смотреть на этого психа.

«О-о-о, — констатировал внутренний голос, — она похоже тоже устряпанная в хлам»

— А ты что тут до сих пор делаешь?! — заорал Морган на малолетку, — А ну быстро отсюда!

«Только пусть пятки не сверкают и дверями не хлопает, а то не ровен час подожжет»

— А как же Дерек? — вдруг спросила девушка, указывая на обдолбанного сожителя, — как же он?

— ИИИИИИАААААА!! — провыл псих, и снова затрясся в смехе — ИИИИИ!!!

— Я побуду с ним, только убирайся!

Она кивнула и, исчезла в проеме двери. Билл двинулся к окну, поглядывая на наркомана. Сейчас ему надо было сделать что-то одно из двух, — или отобрать у него зажигалку, а потом открыть окна, или просто открыть окна, и через пару минут зажигалку можно будет уже не отбирать.

— Аааииии!!! ааааиииии!! — заливалось в смехе тело. Псих весь трясся, — его полувыпавшие глаза пытались сконцентрироваться на Моргане, отчего ему было не по себе, — АААААИИИИ!!!!

— Что ты орешь? — сказал Билл, — внизу есть врачи, давай уже заканчивай концерт, и поехали кто куда, — ты в больницу, я домой.

— ААААИИИИ!!! — ответил псих и снова затрясся — Ыеее! ААИИИ!!!!

Билли это достало окончательно, он резко выбросил правую руку вперед, и схватил левую руку психа, в которой тот сжимал зажигалку. Схватил отлично, прямо за запястье. Драться он не любил, но природная физическая сила, помноженная на тренировки дзюдо, довели все до автоматизма. Рука психа пошла на излом, и еще полсекунды и он отпустит опасный предмет. Главное, успеть его перехватить, чтобы он от падения не чиркнул об пол. Но не тут-то оно было.

Подавшись в том направлении, куда Билли выгибал руку, наркоман с недюжей силой вдруг дернул на себя, подтянув к себе запястье пожарного. Билл только с удивлением успел отметить, что этот упоротый, видимо, сделан из железа, если у него столько силы, прежде чем его рука оказалась прямо во рту психа.

«Он укусить пытается!» — проорал внутренний голос. И психу бы это удалось, если бы не толстая броня костюма, перчатка которого моментально покрылась слюнями наркомана. Билл уперся ногой в кресло и со всей силы оттолкнул его от себя. Лучше от этого не стало. Теперь, лишившись опоры, псих повис на руке, вцепившись в нее мертвой хваткой.

Билл попытался оторвать его от себя, несколько раз ударив ногой. Эффекта это не произвело. Оглядевшись по сторонам, он не нашел ничего, что могло бы ему помочь, и тут его осенило.

«Окно! Разбей окно!» — в этот раз он сам себе был внутренним голосом.

Вцепившись в перчатку правой руки, и не давай психу ее стянуть, Морган волоком потащил его по полу, пытаясь добраться до окна, чтобы разбить его. Уже не важно чем, — хоть головой, хоть ногой, хоть самим психом. Надо с этим заканчивать.

Обдолбыш к этому моменту притих, но это было Биллу на пользу, он уже был прямо напротив окна, на расстоянии вытянутой руки.

«Если отпустить на секунду перчатку, — внутреннему голосу, как обычно, захотелось подкинуть идею, — то можно будет разбить окно рукой…»

Здравая мысль. Только надо будет убедиться, что псих не опасен. Билли отвлекся от окна, и посмотрел на нарика.

В процессе борьбы, он сам не заметил, что своей рукой надежно зафиксировал трясущуюся руку психа, поэтому, когда он посмотрел на него, псих сосредоточенно провел своей правой ладонью по больше не пляшущей зажигалке в левой руке. Провернувшееся колесико высекло целый фейерверк превосходных искр. Билли даже удивился, как красиво может начать гореть воздух. Он столько раз тушил пожары, но никогда не видел, как прекрасно они могут начинаться.

Последнее, что он запомнил, это то, что псих отпустил его руку и заорал:

— ЕИИИИИИ!!!!!

И еще Билли был готов поклясться, что прежде, чем поджариться, на лице психа было выражение благодарности. А потом взрыв подхватил его, и обдав жаром выкинул через окно на улицу.

Навь и явь

Морган вылетал спиной вперед, выталкиваемый взрывной волной из окна третьего этажа дома номер сорок пять по Линкольн-стрит (и он же семьдесят восьмой по Третьей). Внизу было примерно пятьдесят футов до крепкой, хорошей американской брусчатки. Твердой, как утренний стояк самого Моргана. Он затылком пытался прочувствовать, сколько ему еще лететь. Можно было бы повернуть голову и посмотреть, но нет, он старался не спускать глаз с окна, где в проеме показался псих, устроивший весь этот взрыв.

Он уже не просто горел, он пылал…

«как твоя котлета на последнем пикнике, когда ты не уследил за углями, -захихикал внутренний голос — помнишь, пожарник?»

«Пожарный», — ответил ему также мысленно Билли.

…обгоревшая кожа слезала со лба, волосы собрались в спаявшийся от температуры колтун, но слюна изо рта продолжала течь в два потока, гася пламя на подоконнике. Казалось, этот упоротый паралитик нашел в себе силы встать, и теперь стоял, облокотившись на горящий проем окна, наблюдая за полетом Моргана.

— АААииииОА! — провыл он вслед, — ААА…. ААА…

— Да пошел ты, — хотелось крикнуть в ответ, но жалко было тратить силы. «Они понадобятся, если выживем, — поддакнул внутренний голос, — если там парни не соорудят площадку для приземления, посадочка будет жесткой».

Вместо ответа Билли протянул вперед правую руку в перчатке (с удивлением обнаружив, что жар взрыва высушил всю обмусляканную психом ткань), и попытался показать утырку средний палец. Времени до приземления оставалось катастрофически мало, поэтому Билли ускорился с жестом. Обугленный псих даже не обратил на фигуру из пальцев внимания. Он так и стоял в проеме как мерзкий зомби-хамелеон, пялясь в разные стороны, с отвисшей челюстью. Билл точно знал, что он смотрит на него, потому что псих снова завыл:

— ААА! Аааа! ОООО!

— Завали! — заорал Билл в ответ, и, зажмурив глаза, приготовился к столкновению.

Но его не было. Неужели он ошибся с расстоянием, и там было больше полсотни футов? Теперь страшно было уже оборачиваться. Вдруг брусчатка уже рядом. Билли снова зажмурился и приготовился, что будет больно. Но опять ничего не произошло.

«Нашу ж мать, — констатировал внутренний голос, — мы Бурдж-Халифы что ли падаем?»

Морган обернулся, готовый ко всему, но то, что он увидел, — было даже чересчур. Брусчатки не было. Дом был, окно было, горящий псих, кричащий свои «Уа-Ау» и прочее, — был, а вот брусчатки не было. Вместо нее была бесконечная тьма, безо всяких звезд, или луны. Она была густая, как нефть. В нее-то и летел Морган.

«Докладываю хреновости, шеф, — выдал внутренний голос, — похоже ты уже сдох. И то, что ты видишь, это конвульсии твоего умирающего мозга».

Горящий утырок высунулся из окна и проревел:

— АИИИИ!!!!

Это было уже слишком. Билли сделал усилие, и неожиданно сам для себя открыл глаза…

Он был в палате больницы. Голубые стены, серое тонкое одеяло, закрывавшее его от пояса и ниже. На грудь были прилеплены пластыри с датчиками, в вену левой руки подсоединена игла, трубка которой уходила в подвешенный на стойке пакет с какой-то жидкостью. Он аккуратно потрогал лицо правой рукой и пригладил волосы. Как будто все на месте. Попробовал пошевелить ногами, — отзывались. Обе. Он увидел, как они шевелятся под одеялом. Терзаемый сомнениями, Билли засунул руку под одеяло и попытался нащупать то, что до взрыва было у него между ног. Порядок. Количество и расположение полностью соблюдено. Он снова вернулся к ощупыванию лица. Судя по щетине, он тут пролежал не менее трех дней.

«Жив», — подумал он с облегчением.

«Прости, шеф, запаниковал», — отчитался внутренний голос, — «похоже ты видел сон».

Билли повертел головой. В палате он был совсем один. Он приподнял одеяло и посмотрел, во что одет. На нем были пижамные штаны такого же серого цвета. Ладно, ок, с цветовой гаммой тут развеселиться не получится.

«Могли и ромашками штаны украсить, получилось бы куда веселее», — прокомментировал внутренний голос, но Билли оставил его без ответа. Он еще раз посмотрел по сторонам, теперь точно зная, что ищет. Где-то здесь должна быть кнопка вызова медсестры, или медбрата. Кнопка, что было логично, располагалась прямо под его левой рукой, и ее даже не надо было искать. Билли откинул голову назад, на подушку, и нажал на кнопку вызова.

Медсестра, немолодая, но очень ухоженная дама средней полноты впорхнула в палату через несколько секунд.

— Мистер Морган! Вы пришли в себя, это прекрасно! Меня зовут Аника. Как Вы себя чувствуете?

— Нор… нормально, — Билли сам не ожидал, что в горле так пересохло, поэтому слово вылезло таким, будто он процарапал его вилкой по стеклу. Он два раза прищелкнул языком, пытаясь накопить слюну во рту, чтобы смазать хотя бы губы. Ему вспомнился псих, у которого слюнищи текли аж в два потока, и Билли передернуло, как будто от холода. Его собственная слюна выделялась как-то очень неторопливо, поэтому он решил закончить свою мысль шепотом, — можно попить?

— Что тут можно, а что нет, решает доктор, — медсестра пожала круглыми плечами, — но я сейчас позову его, так что не переживайте.

Грациозно, как немного беременная фея Тинкербелл, Аника выскользнула из палаты, чтобы через пару минут вернуться в сопровождении невысокого, пухлого, и абсолютно лысого мужчины в очках. Через толстые стекла очков на Билли смотрели живые глаза, словно сканирующие его состояние. Мужчина шел к кровати немного приподняв голову, отчего его аккуратная бородка комично выдавалась вперед. Он был в белом халате, и на его нагрудном кармане висела бирка с фотографией.

— Добрый день, мистер Морган, — мужчина протянул ухоженную пухлую руку с аккуратным маникюром Биллу, — меня зовут Стэн Майлер, можно просто Стэнли.

Билл пожал руку. Доктор, согнувшись над ним, большим пальцем оттянул верхнее веко Билли и направил в зрачок свет из фонарика, появившегося в его руке буквально из воздуха. Прежде чем Билли успел что-то сказать, доктор сделал то же самое со вторым глазом. Теперь перед глазами плясали огоньки фонарика, и Морган только слышал, как доктор повторяет раз за разом:

— Хорошо… прекрасно, очень хорошо…

В процессе этих фраз доктор проводил манипуляции с телом Моргана. Вот пальцы доктора щупают что-то за ушами, вот те же движения на шее. Далее руки Стэнли Майлера скользнули по ключицам и забрались подмышки. Билл поймал себя на мысли, что ему даже нравятся эти прикосновения, но тут же прогнал их прочь.

«Да ты гомофоб! — сообщил внутренний голос, — признайся, что тебе понравилось, и тебе самому станет легче».

«Иди-ка ты», — так же мысленно ответил ему Билли. Гомофобом он не был, но предпочитал женщин в любых ситуациях.

Доктор нажал на что-то на руке, и та невольно дернулась и сжалась. Прозревший к тому времени Билли уставился на доктора. Тот на секунду прекратил манипуляции, и посмотрел прямо в глаза пациенту:

— Прек-рас-но! Просто чудесно. Нервы работают так как нужно, даже несмотря на потенциальную травму, которую Вы, мой дорогой друг, должны были получить.

— Можно попить? — выдавил из себя Морган.

— Да-да, разумеется, но!.. — доктор поднял вверх указательный палец, — совсем немного. Вы у нас несколько дней пролежали, так что пищевод мог и отвыкнуть от привычного приема вкусного и полезного.

Он повернулся к медсестре, и тем же ласково-поучительным тоном произнес:

— Аника, голубушка, будьте добры, принесите мистеру Моргану сто миллилитров воды, — он повернулся к Билли, — Вы сможете пить из стаканчика самостоятельно, как считаете?

Билли кивнул. Доктор задал вопрос так, словно собирался провести эксперимент.

— Голубушка, в обычном стаканчике, пожалуйста!

Аника грациозно исчезла за дверью, и через миг вернулась назад, неся одноразовый стаканчик, заполненный до середины. Как будто за дверью стоял дозатор, отмеряющий в миллилитрах.

«Полупустой стакан, — констатировал внутренний голос, — или полу-полный. Тебе как больше нравится?»

«Мне нравится пить», — ответил Билли мысленно.

Он протянул руку, чтобы взять стакан, и вдруг понял, что это будет не так просто. Рука, отпущенная в «свободное плавание» подальше от тела, начала «гулять» по воздуху и ощутимо трястись. Доктор Майлер внимательно наблюдал за дальнейшими действиями своего пациента.

Билли, как мастер Йода в старом фильме, закрыл глаза и вытянул руку вперед. Ему требовалось колоссальное усилие, чтобы унять разыгравшийся тремор. Когда он открыл глаза, рука была вполне твердой. Он взял протянутый стаканчик и также аккуратно и сосредоточенно поднес его к губам. Вода показалось ему невероятно вкусной. Он отпил маленький глоточек, затем еще один, и с третьей попытки выпил все содержимое, после чего плавно откинулся на подушку.

— Замечательно, — сказал доктор, — я не вижу никаких причин для беспокойства.

— Долго я был в отключке? — спросил Билли.

— Четыре дня и семнадцать часов, — ответил Майлер, — если хотите, могу даже минуты назвать. Плюс минус пара-тройка…

— Нет, спасибо. Вы можете сообщить моей девушке…

— О, об этом не беспокойтесь, мисс Евенсон, — это он обратился к медсестре, — пожалуйста, займитесь вопросом уведомления всех, кого это касается. Я полагаю, что сегодня вечером, после пары проверок, мы сможем выписать мистера Моргана.

Мистер Морган не возражал. Он больше хотел знать, чем закончилась вся та история с этим взрывом. Доктор похлопал Билли по руке,

«Он точно гей, — ты ему нравишься»

и вышел из комнаты, показав на выходе сжатый кулак с поднятым большим пальцем. Билли ответил ему тем же, мысленно в очередной раз послав подальше своего внутреннего собеседника.

Он откинулся на подушку, и прикрыл глаза.

«Как думаешь, — спросил он собственный внутренний голос, — она спаслась?»

«Уф, я думал ты уж не спросишь про нее», — ответил тот.

«А она была симпатичная».

«Да ты просто труселя ее увидел, и сиськи торчащие, вот и все».

«Тебе говорили, что ты крайне невыносим?», — спросил Билли своего внутреннего соучастника.

«Только ты. Я не хочу тебя расстраивать, но я, — это ты, — вкрадчиво заговорил он. Биллу показалось, что еще немного и из каких-то сумерек подсознания покажется и сам собеседник. И, наверное, будет жутко, если он окажется совсем не таким, как ты он его себе представлял, — Я твоя темная, а иногда и светлая половина, так что мои мысли, — это глубоко потаенные твои. Я твое прошлое и настоящее, Билли, так что не играй со мной…»

«Бу! Очень тебя боюсь, — ответил мысленно Билл, и даже улыбнулся в реальности, — вообще, если б кто-то знал, что я сам с собой разговариваю, — меня б уже в психушку упекли».

«А вот тут ты не прав, не прав, — с грустью ответил внутренний голос, — подсознание, коим я являюсь, — это невероятно мощная структура. Во мне сосредоточены самые базовые инстинкты и умения, и я есть у всех. Ну, не конкретно, я, конечно, но такие же как я есть у всех. А вот общаться со мной могут совсем немногие… веришь?»

«Это клиника?»

«Нет, Билли, это признак разума. Как правило, глупые сами с собой не разговаривают».

«Ладно, я устал, — подумал Билл, — дай поспать»

«Ну, ты только что проснулся, вообще-то. Но так-то я не против. Хочешь, я тебе присню что-нибудь из того, что было?»

«Ага, ту девушку из квартиры», — проваливаясь в сон пробормотал Морган.

«Ты такой предсказуемый…»

Билли уснул.

Ему снилась девушка из той квартиры. Он должен был ее спасти, и во сне она пришла к нему в больницу, чтобы отблагодарить. Она вошла к нему в палату, в ее руке был воздушный шарик в виде ярко золотого сердечка, который она привязала к изголовью кровати.

Она ничего не говорила, просто сидела, смотрела на него, и молчала. А он смотрел на нее. В первый раз он явно ее недооценил. Она была не просто симпатичная, — она была настоящей красавицей. Резкие, но не отталкивающие черты лица делали ее похожей на лисицу. Каждое движение было плавным, словно перетекающим. Она села на стул, подобрав под себя ноги. В этот раз на ней были джинсы, поэтому в такой позе не было ничего вызывающего.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Билл.

— Как ты себя чувствуешь? — ответила девушка, словно эхо.

— Я — хорошо, меня должны скоро выписать, доктор говорит, что все нормально.

— Я так рада, — ответила девушка и плавно опустив ноги на пол, поднялась со стула. В ее движениях было явно что-то звериное и плавное. Так хищник подкрадывается к своей жертве, но Билли это необычайно заводило, — я так за тебя волновалась.

Она словно плыла по комнате, заходя со стороны. Как будто Билли не мог повернуть голову и увидеть ее. И вот она уже рядом. Билл чувствует ее запах, но хочет ей подыграть, и не поворачивает голову. Он только косит глазами, как бы проверяя, рядом она, или нет, но этого и не требуется. От нее исходит настолько приятный запах, что Морган теряет самообладание. Он хочет прикоснуться к ней, поймать ее и прижать к себе, но сдерживается.

Девушка кладет руку ему на грудь, и Билли превращается в невероятно туго натянутую струну, пружину на взводе. Он закрывает глаза, и глубоко вдыхает воздух, стараясь поймать как можно больше ее пьянящего запаха. Сквозь закрытые глаза он чувствует, как она нагибается к его лицу, и ее волосы соскальзывают с его лба. Ее дыхание уже рядом с его губами, и запах становится просто невыносимо срывающим башню. Он вцепляется руками в простыни, чтобы не дать себе повод быть грубым с ней. Он не хочет, не хочет быть с ней грубым.

«Расслабься, мужик, ты чего так напрягся» — внутренний голос, он, конечно, еще тот мерзавец, но Билли глушит его неимоверным усилием. Он отрывает голову от подушки и пытается губами прикоснуться к губам девушки.

Герой

— Уоу-уоу, полегче, ковбой, — я смотрю, ты совсем в порядок пришел! Что снилось?

Это был голос его девушки Энни. Билли понял, что уснул, и Аника Евенсон дозвонилась до Энн, а та, бросив все дела, прилетела к нему. А ему тут… Надо же, как неудобно получилось.

— Эй, не надо делать вид, что ты спишь! Я всего-то руку тебе на грудь положила, а ты сразу весь запыхтел и целоваться полез. Что снилось-то?

«Приспосабливайся, — взвыл внутренний голос, — импровизируй, доминируй!»

Билли приоткрыл один глаз, и улыбнулся:

— Привет, дорогая! Как ты? Я очень рад тебя видеть.

— Ага, конечно, — Энн рассмеялась заливистым смехом, — может меня-то ты и рад видеть, но вот того, кто был во сне с тобой, всяко было радостнее.

— Да мне работа снилась… — пробормотал Билл, и поймал себя на утвердительной мысли, что почти не сорвал.

«Крас-са-ветс! — прошипел внутренний голос, словно суфлер, — над артистизмом поработай на досуге, но материал прекрасный, можешь продолжать настаивать».

— С брандспойтом целоваться захотелось? Эх, Билли, ты мне иногда собачку соседскую напоминаешь. Тот тоже перетрахал все игрушки и обувь на всем этаже, — она нагнулась и поцеловала Билли в нос, — ладно, рассказывай, как себя чувствуешь?

— В общем и целом, — нормально, слабость только.

— Билли, — ты рухнул с третьего этажа на крышу пожарной машины, — неудивительно. Когда Фред позвонил мне, я чуть не умерла от страха за тебя. Давай ты как-нибудь другую работу найдешь?

Билл посмотрел на Энни с нежностью. Они познакомились полтора года назад на концерте, какой-то дичи, которую Билли никогда не слушал. Его притащил на концерт старый друг по школе, который обещал, что это будет самое крутое шоу, которое только можно представить. Музыканты играли какой-то транс с закосом под средневековье, и школьный друг, нажравшись то ли экстази, то ли ЛСД, моментально улетел под ритмы, как и большая часть пришедших. Билли остался один на один с тем, что сложно было назвать музыкой, и начал выбираться из толпы. Там он и встретился глазами с такой же не понимающей в чем кайф, Энни, которую притащил на концерт бывший парень. Билли протянул ей руку, она взяла ее, и с тех пор они не расставались.

Энни училась в колледже и собиралась стать биотехнологом. Для Билла такие сложные вещи были очень далеки, но он очень старался соответствовать ее уровню. В тайне от Энни он накопил денег на кольцо, которое он присмотрел в ювелирном магазине. Оставалось только, не привлекая внимания, узнать размер ее безымянного пальца. Но, для такого выдумщика как старина Билли Морган, это не было проблемой.

Энни села на край кровати и посмотрела на него своими большими синими глазами.

— Ты правда в порядке? Ничего не болит?

Билли сделалось жутко стыдно, что он чуть не изменил ей с какой-то незнакомой девкой. Пусть даже и во сне. Променять Энни на кого-то другую? Это полное безумие. Энни была лучшим в его жизни. Он протянул к ней свободную от иголки правую руку и погладил по спине.

— Со мной все отлично, солнышко, все прекрасно…

— Ты называешь меня солнышком, потому что я круглая? — Энни сделала вид, что расстроилась и надула щеки.

— Нет же, ты же знаешь. Солнышко ты, потому что, когда я на тебя смотрю, мне хочется щурится и улыбаться.

— Подлиза несчастный, — засмеялась Энни и вернула руку Билла на кровать, — я ничего не принесла тебе, потому что доктор ничего не разрешал. Но могу сбегать в кафе, принести тебе чего-нибудь. Ты хочешь попить, или поесть?

— Знаешь, я бы сейчас душу бы продал за банку пива, но, наверное, пока рано. Так что минералка вполне бы подошла, но я не хочу, чтоб ты уходила.

— Я быстро, ты даже моргнуть не успеешь. К тому же я еще не завтракала сегодня. С тобой и похудеть недолго.

— Ты отлично выглядишь.

— Ладно, второй раз за минуту подлизываться, это запрещенный прием. Я скоро вернусь, — она встала, и накинула на плечо сумочку, — тебе только минералку? Больше ничего?

— Больше ничего. Спасибо.

Энни вышла из палаты, закрыв за собой дверь. Билли лег на подушку и закрыл глаза.

«Как я понимаю, тебе больше нравятся худенькие», — сказал внутренний голос.

«Ты как будто не я, — ответил Билли мысленно, — это ты мне поведай, кто мне больше нравится, ты ж моя память, сам сказал».

«Хм. Сейчас подожди, пробегусь по воспоминаниям… Надо же, как интересно, Билли, а тебе действительно больше нравится биться о камни, чем качаться на волнах. Согласно статистическим данным, пухленьких у тебя было…. Да считай, что и не было, — кроме той свинки Пеппы когда ты учился в восьмом классе, и вот еще Энни. А так ты у нас больше по костям специалист».

«Слушай, а у тебя режима выключения нет? Тебя никак нельзя заткнуть? Ты все время гадости говоришь.»

«Увы, синьор, тут только терпеть. И потом, это не гадости. Это факты. А они не всегда приятны.»

Дверь в палату снова открылась, прервав внутренний диалог. Сначала Морган решил, что Энни что-то забыла, и поэтому вернулась, но вместо нее в дверном проеме показалась спина здорового мужика в плаще, поверх которого был накинут белый халат. Мужик что-то тащил в палату. Следом за ним и его грузом, в комнату разом ввалилось еще пятеро здоровых лбов, в которых Морган опознал всю свою бригаду.

Шеф, — а в плаще и халате был именно он, — развернулся вокруг себя, и продемонстрировал Билли огромную металлическую тележку, наверху которой лежала прямоугольная крышка.

— Морган, сукин ты живучий кот! Как же мы все рады, что ты выкарабкался!!! Но особенно я!

Шеф бросился вперед, и обнял одной рукой Билла за голову. Левая рука была спрятана под сложной повязкой. Поднимать Моргана с кровати он не рискнул, чтобы не повредить трубки системы, но обнять голову было можно. Ребята по очереди подошли к Биллу и пожали ему руку.

— Как дела, парни, — спросил Билли, — все хорошо?

— Все просто отлично, теперь, когда ты очнулся.

— Как рука, шеф?

— Ну, ты не поверишь. Современная медицина творит чудеса. Даже палец пришили на место. Будет работать, или нет, вопрос второй, но меня держали в больнице всего один день. Сделали столько рентгеновских снимков, что я теперь могу ночью в квартире ночник не включать, рука светится. Шучу, конечно. Но, сказали, что жить буду. А ты-то как, герой?

— Герой…

— Герой! Ты человека спас!

— То есть она выжила?

— Выжила, выжила, только сбежала, после того как вся эта катавасия началась, так что ее полиция до сих пор ищет.

— А пострадавших сколько? — спросил Билли, двигаясь вверх к изголовью кровати.

— Один погибший псих, — его взрывом так разметало и прожарило, что до сих пор пытаются опознать, двое с обосранными штанами из толпы зевак, ты, находившийся в коме четыре дня, и лейтенант полиции, с травмами средней тяжести.

— А с ним-то что случилось? — удивленно спросил Морган.

— Ну… тут такое дело… — замялся шеф.

— Какое?

— После того как ты вылетел из окна, Билли, — подхватил Мэтт, — и рухнул на крышу нашей машины, мы были уверены, что ты «все».

— Что, прямо так страшно было?

— Чувак, ты бы видел взрыв, — сказал Стьюи, — шарахнуло так, что мы думали, что дом развалится.

— Стьюи, он был в нем — вдруг сказал Оливер, — он его видел даже лучше, чем мы…

— Так, а что с лейтенантом-то случилось?

— Сломанная челюсть и три ребра, — полушепотом сказал Мэтт, потирая нос, и отводя взгляд в сторону.

— Ничего не понял, я что, на него упал что ли? — удивился Морган.

— Нет, — сказал Стью, — ты упал на машину. А шеф взял один из наших пожарных рукавов, и одной рукой отмудохал этого засранца так, что его тоже увезли на скорой.

— И что теперь будет с тобой, шеф?

Фред насупился, посмотрел на свою замотанную руку, а потом на Билла.

— Знаешь, Билли-бой, если бы дверь не отрубила бы мне пальцы, я бы двумя руками его бы вообще убил.

— Если б она тебе пальцы не отрубила, ты бы сам и пошел, — напомнил ему Морган.

— Ну, твоя правда. Но речь сейчас не обо мне, а о тебе. У нас тут для тебя подарочек от муниципалитета. Точнее, они щедро выделили деньги, огромную сумму, и мы, добавив от себя, решили купить тебе вот это. Ребята, показывайте!

Мэтт подкатил к краю кровати столик, а Оливер снял крышку. Под ней был большой торт в виде пожарной машины, на крыше которой лежала распластавшаяся фигура. Билли засмеялся в голос. Остальные, кроме шефа, захлопали в ладоши.

— Ты настоящий герой Билли, — сказал Фред, — Чертовы мэрия, полиция, и прочие мудаки могут думать, что хотят. Ты зашел внутрь, не побоявшись психа. Ты спас девушку. Ты выжил при взрыве. Эти умники либо сидели в своих кабинетах, либо наблюдали с безопасного расстояния, как ты ходил по краю.

Он повернулся к команде:

— Ребята, мы же и до этого знали, что Билли парень что надо?

Парни одобрительно загудели.

— Но теперь, Билли-бой, — ты для нас самый настоящий пример. Мы гордимся, что ты с нами, и пусть так и остается!

Вся бригада захлопала, засвистела и заулюлюкала так громко, что в палату влетела мисс Евенсон.

— Что здесь происходит? — с напускной суровостью спросила она, уперев руки в бока, — мне вызвать охрану?

— Нет-нет, миссис, — шеф прищурил глаза, пытаясь разглядеть, что написано на бейдже, висевшем на пышной груди Аники, — миссис Евенсон, мы уже уходим.

Щеки Аники стали пунцовые, и она, глядя в глаза шефу выдала:

— Между прочим, я мисс Евенсон. Мисс. Аника. Евенсон.

— Тысяча извинений, мисс, — пробормотал смущенный шеф, — тысяча извинений. Можем ли мы в качестве примирения угостить вас этим тортом?

Аника перевела взгляд на стоящий на подкатной тележке торт и всплеснула пухлыми ручками:

— Кто это позволил сюда внести? Вы знаете, что это строго запрещено?! — она резко развернулась и направилась к двери.

Шеф печально посмотрел на парней из бригады. Ну вот и принесли подарок…

Мисс Евенсон, тем временем, дошла до двери, и нос к носу столкнулась с заходящей в палату Энни. Смерив ее взглядом снизу-вверх, она уступила дорогу, пропуская девушку внутрь, а сама вышла, закрыв дверь. Теперь в палате стало совсем тесно.

— Привет, Энни, — сказал шеф, — мы уже уходим, так что не волнуйся.

— Привет, Фред, — ответила она, — да я и не волновалась, у вас все в порядке?

— Да. Зашли вот передать гостинец, но эта медсестра, похоже, убежала ябедничать, так что мы пошли, пока тут не начались проблемы. Билли, поправляйся, мы тебя очень ждем. За мной ребята.

Олли, Гарри, Мэтт, Стьюи и Фил чуть ли не одновременно попытались пожать Моргану руку, но в итоге все закончилось шлепками по голове, плечам и по чему еще попадет. Шеф взялся за ручку двери, повернул ее и открыл. За дверью была Аника Евенсон с подносом, на котором стояло девять кофейных стаканов.

— Кушать торт всухомятку, — вредно, — заговорщическим шепотом прошипела Аника, бедром отодвигая от проема шефа, и закрыв ногой дверь обратно, добавила — я принесла нам всем восемь стаканов с кофе, и один с ромашковым чаем для мистера Моргана. Кофе ему пока рановато.

Смирение

Тесты показали, что Билли в порядке, и, за исключением, пост-шокового состояния и небольшой мышечной атрофии, может быть полностью пригоден к самостоятельной жизни за пределами больницы. Доктор Майлер, однако, рекомендовал повременить с выпиской до утра, чтобы проверить стабильность состояния ночью. Билли продемонстрировал стабильность в лучшей ее форме, — дрых как младенец. А потому, рано утром за ним приехала Энни. По настоянию доктора, Моргану было выдано инвалидное кресло. Увидев его, Билли отчаянно замотал головой.

— Я не сяду в него!

— Билли, — Энни посмотрела на него, склонив голову на бок, — не будь лялькой, садись и поехали.

— Я сам могу идти!

— Ты можешь ходить самостоятельно до туалета, можешь прогуляться по квартире. Ты можешь даже сам подойти и открыть дверь. Но за пределами квартиры доктор велел пользоваться креслом.

— Я хочу еще раз с ним поговорить, — взвыл Морган, — я не чувствую себя полноценным, сидя в кресле!

«По-моему, в современном мире это называется оскорблением инвалидов, — тоном адвоката отозвался в голове внутренний голос, — на вашем месте, сэр, я бы внимательно следил за словами.»

— Окей, — Билли посмотрел на Энн и понял, что он действительно ляпнул лишнее, — просто я не чувствую себя настолько плохо, чтобы меня катали в кресле.

— Если хочешь, если тебе так прямо хочется, — Энни сделала ударение на последнее слово, — ты можешь сам толкать это кресло, опираясь на него, но!

— Но?

— Если ты почувствуешь, что силы на исходе, ты не будешь выделываться, и спокойно сядешь в него, чтобы я могла тебя довезти до машины.

— Идет.

Билли встал с кровати, и, сделав два не очень твердых шага, подошел к креслу.

«Вас шатает, сэр», — теперь голос разговаривал тоном дворецкого.

«Цыц», — ответил Билли. Голос затих.

Морган двумя руками взялся за рукоятки кресла, и качка поутихла. Он внутренне досчитал до десяти,

«Мог бы давно выучиться делать это по-немецки…»

«Цыц, я сказал!»

«Или по-гречески…»

и почувствовав, что стены окончательно перестали двигаться, а земля дрожать, повернулся к Энни и сказал:

— Ну что, пойдем домой?

Она посмотрела на него, и покачала головой.

— Даже падение с пятидесяти футов тебе мозгов не добавило, все так же бравируешь чуть что… Идем.

Они вышли из палаты, которая находилась в самом дальнем от лифта конце коридора. Их разделяло не менее ста футов, которые показались Моргану сущим пустяком. Он сделал первый, второй, третий, четвертый уверенные шаги. Пока все давалось очень даже легко. Особенно если не вертеть головой по сторонам. Это он обнаружил почти сразу, как вышел из палаты. Неосмотрительная идея осмотреться

«Отлично! Золотая медаль за каламбур!»

едва не выбила из-под него пол, который попытался начать вращение, вместе со стенами и потолком. После этого Билли сосредоточился на дверях лифта, и двигался к ним, стараясь даже не моргать. Примерно на тридцатом шаге по коридору, Билли понял, что свои силы он явно переоценил. Приближавшиеся, было, двери лифта, вдруг стали безмерно далекими. Словно их разделяло теперь не семьдесят футов, а все триста. Морган попытался остановиться, облокотившись на кресло, но оно предательски поехало вперед, и если бы не Энни, успевшая подставить ногу под колесо, Билл растянулся бы прямо посреди коридора. Энни с осуждением было посмотрела ему в глаза, но быстро поняла, что сейчас не до «аяжеговорила». Она подхватила Билли под руку и аккуратно помогла ему сесть в кресло, которому он так противился.

— Набегался, марафонец? — спросила она, поглаживая его по голове.

Голова у Моргана кружилась так, что он даже боялся ею кивнуть, чтобы не заблевать весь пол. Сердце стучало где-то прямо в горле. Он медленно моргнул глазами в знак согласия.

— Водички холодной дать?

Билли еще раз медленно моргнул. Энни подвинула кресло в сторону, чтобы не загораживать проход, дошла до кулера, налила стакан воды, и вернулась к Биллу. Он забрал из ее рук стакан,

«Руки не трясутся, это уже хорошо. Ищи во всем позитивное!»

и отпил глоток. Живительная ледяная вода ворвалась в его горло, выдавливая сердце на положенное ему место. Еще пара глотков и стало значительно лучше.

— Прости, Энни, ты была права, бегать мне еще рано.

— А я тебе говорила, — ответила она.

«Вот видишь, сейчас самое время для «яжеговорилы».

— Ты, как всегда, оказалась права.

Толкая впереди себя кресло, Энни зашла в лифт, и еще через пять минут они вдвоем загружались в старый Субару Форестер на парковке. Билли опять попытался героически помочь сложить кресло в багажник, но в этот раз был проигнорирован. Энни разве что не пинком заставила его сесть на переднее сиденье,

«Хочешь, давай начнем орать, что бьют инвалидов?»

а сама уложила коляску. После этого села за руль, проверила, что Билл пристегнут, пристегнулась сама, и повернула ключ в замке зажигания…

Самостоятельность

Билли шел на поправку с опережением графика. Он получил полностью оплачиваемый больничный аж на девяносто дней от пожарной части, но по прогнозам докторов должен был восстановиться не позднее двадцатого дня. Сам он старался форсировать события, пытаясь прийти в себя быстрее, несмотря на протесты Энни.

Доктор говорил, что при падении Морган легко отделался, — кости, суставы, и прочее совсем не пострадали, но стресс, наложившийся на достаточно сильное сотрясение мозга свое дело сделал. Билли не испытывал никаких проблем с памятью, но вот координация его иногда подводила. Каждые три дня Энни возила его на проверки в больницу, отпрашиваясь из лаборатории, где она подрабатывала в свободное от обучения время. Билли прекрасно понимал, что он выступает для нее обузой, и всячески старался быть самостоятельным. Пару раз он даже пытался доказать ей, что может сам водить машину, но благоразумно одумывался. Потерять координацию, когда плетешься по тротуару и упасть, это повредиться самому. Но потерять координацию за рулем…

«Ты же не настолько идиот?»

Тут даже было сложно утверждать обратное. Внутренний голос был прав. За рулем ему ездить было категорически рано. Но Билли придумывал новые способы самостоятельности.

— Энни, а как ты смотришь на то, что я завтра поеду в больницу сам? — Билли сидел на диване, демонстративно ковырял в носу, и поглядывал на Энни, которая рассекала комнату туда-сюда, не отрывая носа от тетрадки.

— Билли, уже не смешно, что ты на этот раз придумал? — она остановилась, поправила очки, и посмотрела на Моргана, — Дойти пешком ты пробовал. На каталке своим ходом, — пробовал. На автобусе, на каталке и своим ходом тоже пробовал. Даже до остановки не смог добраться…

— Я смог!

«А потом чуть не заблевал всю остановку! Красавец, как щас помню. Привкус йогурта в горле. Полное буэ.»

«Ты договоришься, меня прямо сейчас стошнит».

— Смог. Но потом позвонил мне, чтоб я тебя забрала с остановки… Если ты придумаешь реально хороший и надежный способ, как добраться до больницы, и при этом не убиться, я была бы тебе очень благодарна. У меня завтра экзамен по химии, и, если уж на то пошло, то я бы очень не хотела с него отпрашиваться…

— У меня есть план! Надежный как…

«мать их швейцарские часы»

— Швейцарские часы? Что уставился? И прекрати в носу ковыряться, я уже пару минут как на тебя смотрю…

— Да ты мои мысли читаешь просто. Я вызову такси.

— Билли, тебе нужно будет вызывать специальное такси для обслуживания людей с ограниченными возможностями, а это не покрывается твоей страховкой. Это все равно, что вызвать лимузин с посадочной площадкой для вертолета. Мы просто разоримся. Мне дешевле перенести экзамен по химии.

— Мне не нужно такси для инвалидов, я могу вызвать обычное. Посижу в кресле, пока он не подъедет и сяду в машину сам. Затем накину ему пару баксов, чтобы он сложил кресло в багажник, как мы делали, а потом разложил обратно. И всего делов!

— А дальше что? Как ты поднимешься сам в здание?

— По пандусу, как и ты делала со мной.

Энни посмотрела на него, наклонила голову на бок, посмотрела еще раз. Потом погрызла задумчиво карандаш.

— Билли, это хорошая идея, но я волнуюсь за тебя. Ты опять выкинешь какой-нибудь фортель, я ж тебя знаю.

Морган встал с дивана. Слишком резко,

«Запускаю блевательную карусель!»

«Стоять, держаться!»

его немного повело в сторону, но он сам выровнялся и подошел к Энн.

— Солнышко, — Билли едва не закрыл глаза, борясь с дичайшим головокружением — я почти что могу сам себя обслуживать. Спокойно занимайся своими делами, а я займусь своими.

— Только пожалуйста, Билли, не бравируй, не психуй, и не выпендривайся!

— Ты прямо описала главные мои положительные качества!

— Да если бы. С тобой с ума можно сойти.

— Но ты же меня любишь?

— Очень люблю.

Билли обнял ее и попытался поцеловать, но она мягко его оттолкнула.

— Займись чем-нибудь другим пока. Мне надо к экзамену готовиться.

— Ну вот и зачем я выживал в страшном взрыве? Чтобы слушать отказы? — Морган соорудил самую расстроенную морду, на которую был способен.

— Без тебя я бы совсем не жила. А с тобой, — могу экзамен учить. — ответила Энни и улыбнулась.

На следующее утро Билли сам вызвал такси. Вообще, для него это уже был подвиг. Говорят, в современном мире это все уже делают через приложения на телефоне, но Билли как-то упустил это новшество.

«Не было надобности, — констатировал внутренний голос, — тебе просто это было не надо. Ты не стареешь, ты просто умеешь отбрасывать то, что тебе не нужно»

В результате ему сначала пришлось нагуглить, как это делается, потом найти нужное приложение, чтоб установить себе на телефон, потом еще поковыряться в настройках, и в итоге такси было вызвано. Это оказалось легче, чем он думал. Он даже видел на карте, как движется к нему таксист, принявший заказ.

Он переоделся (помыться он успел еще под присмотром Энни с утра), и аккуратно спустился вниз, решив дождаться таксиста у дороги. Выйдя из дома, он дотолкал тележку до границы тротуара, и сел в нее, дожидаясь машины. Через пару минут подъехала «Тесла», раскрашенная в цвета такси.

«Билли, ты как-то дохрена всего интересного пропустил со своей работой. Тут уже „Теслы“ стали обычными такси.»

В приложении появилось извещение, что автомобиль ожидает. Билли и так это видел. Он подкатился к машине и помахал рукой. Таксистом оказался здоровенный индус в чалме. Он выскочил из машины и всплеснул руками:

— Брат мой! Брат мой! Как же я тебя повезу? Ты бы сказал, что тебе нужна машина побольше, я бы позвонил своему другу, у него большая машина!

Глядя как суетится таксист, Билли понял, что он немного его испугал, поэтому примирительно поднял руки, и, оперевшись на подлокотники, поднялся с кресла.

— Все в порядке друг. Врач запрещает мне ходить на большие расстояния и требует, чтобы я передвигался в коляске. Мне сойдет любая машина, в которую она поместится.

Индус так обрадовался, что чуть не расцеловал Билла. Он помог ему сесть на переднее сиденье, а кресло аккуратно сложил на заднее. После этого сел за руль, пристегнулся, и включив поворотник тронулся с места. Билли напрягся,

«Куда он поехал? Я же не сказал, куда ехать???»

но потом вспомнил, что сам ввел в приложении конечную точку маршрута, и успокоился.

— Уважаемый сэр, — сказал водитель, — если Вы не возражаете, я бы хотел спросить у Вас, как Вы относитесь к разговорам во время поездки. Я готов поддержать беседу, или я могу молчать всю дорогу.

Билли посмотрел на карточку водителя.

«Шрей Бхарагва, — ставлю сто баксов, что не угадаешь, что из этого его имя»

— Мистер Шрей, если Вы хотите пообщаться, я не против.

Индус удивленно уставился на Моргана:

— Это так неожиданно, когда тебя называют «Мистер Шрей», — сказал он, — мне кажется, я первый раз в этом районе, и никогда не подвозил Вас раньше! Как Вы узнали мое имя?

— Оно написано на карточке водителя у Вас над головой…

Таксист поднял глаза и захохотал.

— Ну конечно! Вы очень наблюдательны! Могу ли я узнать, кем Вы работаете? Наверное, в полиции?

— Нет, я пожарный.

— О, это очень важная работа, очень. Вы спасаете людей и их имущество. На прошлой неделе был страшный взрыв на другом конце города. Вы, наверное, слышали?

«Мы в нем были! Скажи ему, что мы в нем были»

— Да, конечно, слышал, мистер Шрей.

— Это так страшно, сэр, так страшно. Говорят, там был какой-то террорист?

— Я не владею этой информацией.

«Да коне-е-е-е-чно, не владеешь»

— Простите, сэр, я всего лишь это слышал.

— Не всегда слухи правдивы.

— О, воистину, сэр, воистину. Но взрыв был ужасный. Мой друг был там недалеко. Он говорит, что взрывом выбило все стекла в районе.

«А что если вызвать такси, и съездить посмотреть, что там сейчас на месте взрыва?»

«Зачем?»

«А тебе разве не интересно?»

Моргану было ужасно интересно, но он промолчал.

— Все в порядке сэр?

— Да, все хорошо. Кстати, как Вам эта машина?

— Фантастика, сэр! — индус нежно погладил пластиковый руль, тонувший в его огромных ладонях, — Это прекрасная машина, настоящий Тадж-Махал технологий! Она даже сама умеет ездить, но нам запрещено показывать это клиентам.

— Могу догадаться, почему, — улыбнулся Билли.

— Мы, кстати, уже почти приехали. Могу ли я помочь Вам подняться по лестнице? Я могу занести наверх Вашу коляску.

— Мистер Шрей, я был бы очень благодарен!

Через минуту они уже стояли на крыльце больницы, и Билли пытался всунуть таксисту чаевые два доллара, которые он давно списал в расходы. Вообще, поездка через приложение оказалась куда выгоднее чем он рассчитывал, поэтому дать доброму индусу два бакса было вполне необременительно. Но тот только отнекивался.

— Нет сэр! Нет, нет! Поездка с Вами была для меня самой приятной за последнее время! Меня никто не называл «Мистер Шрей». Это очень мило с Вашей стороны. Всего Вам доброго мистер…

— Морган. Билли Морган.

«Бонд, Джеймс Бонд»

— Всегда к Вашим услугам мистер Морган. Если я Вам понадоблюсь, Вы всегда можете выбрать водителя через приложение. Сделайте выборку по имени «Шрей». Моя фамилия «Бхарагва» пишется гораздо сложнее. И я прибуду в тот же миг.

«С тебя сто баксов, — ты промахнулся с фамилией»

Индус сложил руки в знак приветствия, затем помахал правой, и сел в машину, так и не взяв чаевые. Когда он уехал, Билли постоял еще минуту, а потом медленно опустился в кресло. Много эмоций, даже положительных, выматывают. Он толкнул колеса и покатился к лифту.

Девушка у колонны

Процедуры в этот день закончились даже раньше, чем Морган предполагал. Доктор посмотрел на результаты, и сказал, что еще три-четыре посещения, и Билли сможет почти забыть об инвалидном кресле.

«Мне не нравится это „почти“…»

«Мне тоже не нравится.»

Билли выкатился из лифта в фойе больницы. Ему пришла в голову мысль, что можно заказать такси прямо отсюда, из больницы, или можно выйти на улицу, и вызвать оттуда.

«Мы куда-то торопимся?»

Толкая колеса, он выкатился на улицу. Все-таки это здорово, свободно передвигаться, а не сидеть в четырех стенах. Он прекрасно помнил про обещание, данное Энни не делать глупости, но прокатиться немного по тротуару и подышать свежим воздухом, разве это глупости? Билли подъехал к пандусу, и понял, что самостоятельно спуститься у него не получится, — спуск был слишком крутой. Он повертел головой, и увидел медсестру, спешащую в больницу. Видимо, она возвращалась с перерыва на ланч.

— Простите, мэм!

Медсестра обернулась.

— Вы не могли бы помочь мне спуститься?

— О, да, разумеется, сэр, — откликнулась та, и, подойдя к коляске, привычно ухватилась за ручки. Она зажала тормозные механизмы, и осторожно начала спуск, — как так получилось, что Вы остались без помощи? Мне позвонить Вашему доктору?

— О нет, мэм, огромное спасибо. За мной сейчас приедет такси. Так-то я могу ходить, но у меня было сотрясение мозга, и меня еще немного

«штормит»

укачивает. Иногда.

— Понятно, сэр. Но я не могу теперь Вас бросить здесь, Вам нужен присмотр, пока не приедет такси.

«Все, блин, покатались. Теперь не отвяжется».

— В этом нет нужды, сестра…

— Я настаиваю, сэр.

Билли напрягся. Если он сознается ей, что такси еще не вызвано, будет совсем неудобно. Задерживать ее он не хотел. А ее общества хотел еще меньше. Надо было как-то сбежать.

— Все в порядке, мэм, я присмотрю за ним, — раздалось откуда-то сзади.

«Ты слышал этот голос?!»

У Моргана все похолодело внутри он знал, чей это голос.

— А Вы кто? — холодно спросила медсестра, отвернувшись от Билла.

Сам Билли боялся оборачиваться, чтобы не

«спугнуть? ты серьезно?»

ошибиться

— Меня зовут Мелисса, Мелисса Фокс. А это Билли Морган. Мы старые друзья, так ведь?

Билл сделал усилие и повернулся прямо в кресле. Он мог воспользоваться колесами, чтобы развернуться на них, но от неожиданности забыл про эту возможность.

У одной из колонн, подпирающих навес над входом в больницу, стояла девушка из пожара, с ярко-рыжими дредами и серыми как туман глазами. На ней были белые кеды, обтягивающие джинсы и короткая кожаная куртка с бахромой, рыжего, почти как ее волосы, цвета. Вокруг ее руки была обмотана тонкая, взмывающая в воздух лента, к которой был привязан воздушный шарик в виде сердца.

«Красненькое, она выбрала красненькое, а не золотое».

— Можно посмотреть Ваши документы, мэм?

— Сожалею, я их оставила в машине, но могу сказать свой номер социального страхования…

— В этом нет нужды мэм, — сказал Билли, глядя на медсестру, — я подтверждаю ее слова, и могу показать Вам свои документы.

— Ну, если так, — то нет проблем, — улыбнулась медсестра, но Билли видел, как за этой улыбкой была просто ледяная стена какого-то недоверия и презрения по отношению

«К кому?»

всего вам доброго. Обоим.

«Обоим.»

Она развернулась и побежала по лестнице в сторону входа. Билл смотрел ей вслед, словно дожидаясь, когда за ней захлопнутся двери. Краем глаза он увидел, что девушка делает то же самое. Как только медсестра исчезла в здании, до Билла наконец, дошло, что можно развернуться на колесах и смотреть, не изогнувшись в непонятной позе.

— Как ты меня нашла? — спросил он, — и откуда ты знаешь, как меня зовут?

Девушка продолжала стоять у колонны, разглядывая Билли. Ему стало ужасно не по себе от этого, он почувствовал себя юным скаутом, которого девчонка застукала под душем, когда он намыливал свой писюн. И неловко, и стыдно, и бежать некуда.

«она как будто изучает тебя»

Девушка плавно, как и в его сне, подошла к Билли и присела рядом с ним.

— Я так и не сказала тебе спасибо, за то, что ты меня спас… — она развязала узел ленточки на руке, и привязала ее к подлокотнику кресла. Шарик теперь взмывал в одном футе от правого уха Моргана, — это тебе. Я не знаю, как тебя еще благодарить.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Она опустила глаза, и захихикала.

— Давай считать вместе. Во-первых, пока я сидела внизу, у кареты скорой, все только и упоминали твое имя. Во-вторых, когда ты вылетел из окна и грохнулся на машину, твое имя начали орать так, что не запомнить было невозможно. Ну и в-третьих, про тебя во всех газетах писали. Так что уж прости, но твое инкогнито было сложновато сохранить.

«А она еще и умная».

«Я заметил»

«А умную и красивую девушку трахать не только приятно, но и интересно, ты об этом знал?»

«Ты сейчас вообще, о чем?»

«О погоде».

— Ты выглядишь задумчивым. Тебя удивляют мои рассуждения?

— А? нет, нет. Все в порядке. Как ты нашла меня?

— Ну, это тоже было несложно, — она поднялась с корточек, на долю секунды вторгнувшись в личное пространство Билли, — Мы дважды сталкивались в фойе, когда ты приходил со своей женой.

«А она и не жена…»

«А ну цыц!»

— Но ты не обращал на меня внимания. Так, я поняла, что ты будешь возвращаться сюда еще. И вот решилась подойти, чтобы сказать «спасибо».

Билли пригладил волосы на затылке. Все получалось очень складно.

— Прости, что не заметил тебя в фойе, — он похлопал по креслу, — я сейчас не в идеальной форме.

Девушка улыбнулась

«назови ее уже по имени, ты же слышал, что ее зовут Мелисса!»

и понимающе кивнула.

— Ничего страшного. После такого, можно сказать, что ты еще легко отделался, — в ее глазах вдруг пролетела тень, и она дважды хлопнула длинными ресницами.

— Мне жаль твоего друга, — сказал вдруг Морган, — я правда пытался его спасти.

— Я не сомневаюсь, — ответила она, — ты был настоящим героем, а Дерек… По-моему, он просто обезумел.

— На чем он сидел?

— Что?

— Прости, плохой вопрос, — ответил Билл смутившись.

«молодец, ты сейчас просто забираешь кубок галантности»

— Мелисса… Мелисса Фокс, это твое настоящее имя?

— Если тебе нравится, то да.

— А если я не очень в это верю?

— Тогда можешь называть меня как хочешь, — улыбнулась она.

— Тебе не нравится твое настоящее имя?

— Мне не нравится, что меня разыскивает полиция из-за этого взрыва. Я не сделала ничего плохого, и совершенно не хочу, чтобы меня с ним связывали.

Билли понимающе кивнул. В конце концов, ему-то какая разница.

— Какие планы, мистер Морган? Я собиралась перекусить что-нибудь в закусочной в квартале отсюда, и была бы очень рада, если бы ты составил мне компанию.

— Был бы рад присоединиться, да только вот мне правда нужно ехать домой, иначе моя жена

«Жена, ага.»

сойдет с ума.

Он был готов поклясться, что серые глаза Мелиссы вспыхнули каким-то дьявольским огнем в этот момент и на губах на какую-то тысячную долю секунды промелькнула улыбка, больше похожая на хищный оскал.

«Ты это видел? Да у нее там в голове такие черти водятся!»

— В таком случае, не смею тебя задерживать, Билл. Возможно, еще увидимся.

— С огромным удовольствием.

Она подошла ближе, и нагнувшись поцеловала его в щеку. В этот раз личное пространство было разорвано в клочья. Билли почувствовал запах ее волос. Это был пьянящий аромат опасности. С момента знакомства с Энни, ни одна девушка не приближалась к нему столь близко.

— Береги себя Билли, ты очень хороший человек.

Билли только кивнул. Он мог бы, конечно, прохрипеть ей в ответ что-то вежливое, но постеснялся. Язык у него присох к горлу только от одного ее движения.

«Я вот знаешь, что заметил. Когда у тебя резко встает, ты начинаешь похрипывать…»

«заткнись»

Она двинулась вверх по улице. Ее походка была легкой, словно она не касалась земли совсем.

«ты хоть понял, сколько ей лет? По-моему, она еще совсем молодая.»

«я ничего не понял, вообще ничего.»

Билли продолжал смотреть ей вслед, как вдруг она резко обернулась, и посмотрев на Моргана улыбнулась и помахала рукой.

«Она знает, что ты на нее пялишься!»

«Да женщины, по-моему, все знают, что мы на них пялимся».

«Да? И часто они оборачиваются, чтоб помахать?»

«Нет, только когда…»

«Хотят, чтоб о них думали…»

Хватит. Билл достал сотовый и заказал через приложение машину. Водителем выбрал «Шрея Бхарагву».

Магнит

Поездка до больницы без присмотра значительно добавила Моргану очков самостоятельности в глазах Энни. Билли сидел на диване и с гордостью рассказывал ей, как познакомился с таксистом на Тесле, как тот помог ему подняться в больницу, и как привез обратно.

— Это он тебе шарик подарил? — хихикнув спросила Энни.

— Эмм… не совсем. Мне его подарила медсестра, которая помогла спуститься.

«Зачем ты соврал?»

«Не лезь»

— Я думала, тебе помог спуститься таксист… А с чего вдруг медсестра решила подарить тебе шарик?

— Ну, не знаю, может у нее просто было хорошее настроение, она возвращалась с ланча, и я попросил ее помочь мне. А она рассмеялась и привязала шарик к подлокотнику.

— А ты спросил, как ее зовут? — Энни заигрывающе смотрела на Билла.

— Нет, не спросил.

«Зачем ты соврал?»

«Отстань, я не соврал, я правда не спросил.»

«Я про шарик.»

«Цыц.»

— А почему? Может быть, она хотела познакомиться с тобой?

— Потому что я не знакомлюсь с девушками, сидя в инвалидном кресле.

— А я уж подумала, — она подошла ближе, — что это потому, что у тебя есть я…

— Ну, конечно, и поэтому тоже…

Энни села на диван рядом с ним, и положила руку ему на колено.

— Значит, ты не стал с ней знакомиться? — она приблизилась к его уху и поцеловала в мочку.

— Мррр, — замурлыкал он как кот, — нет, не стал, зачем она мне?

Морган погладил Энни по спине. Она поцеловала его в косточку рядом с ухом, потом в скулу, потом в уголок рта. Билли попробовал повернуться, но она тут же отстранилась.

— Смотри, куда смотрел, а лучше закрой глаза.

Он послушно закрыл. Она коротко поцеловала его в губы, и тут же в подбородок. Потом, поднырнув снизу, в кадык и в шею. Билли выгнулся, и глубоко вдохнул, но глаз не открыл. Энни задрала ему майку, и поцеловала в левую грудь. Ее язык сделал два круговых движения вокруг его соска, а потом она с силой втянула его в рот. Ее рука гладила ногу Билли, два раза, как бы случайно, задев промежность. Почувствовав там напряжение, она попыталась расстегнуть ремень на джинсах, но запуталась. Пришлось прерваться, и переключиться на ремень.

Билли, не открывая глаз, решил помочь, но, получив по рукам, снова расслабился. Вслед за ремнем, Энни двумя руками расстегнула верхнюю пуговицу, только чтобы обнаружиться, что на ширинке нет молнии. Вместо нее было еще пять более мелких пуговиц. Билли уважал классику и если уж покупал джинсы, то только на пуговицах. Он, правда, ненавидел этот выбор каждый раз, когда ходил в туалет, но в остальное время, пуговицы были самым надежным выбором. Она чертыхнулась и начала возиться с верхней. Пуговица не поддавалась.

— Давай я помогу, — сказал Билли чуть отрывая задницу от дивана.

— Да можешь уже не помогать, — обиженно сказала Энни, — дурацкие джинсы, зачем ты такие покупаешь?

«У меня есть теория. Она построена на яйцах и танцорах.»

«Ой, уймись…»

Билли открыл глаза и посмотрел на Энни. Она сидела на краю дивана, глядя на него.

— Почему я такая неумеха? Почему, даже если я хочу что-то сделать, у меня получается какая-то ерунда все время?

Морган пожал плечами:

— Может быть потому, что ты редко этим занимаешься?

— Что ты имеешь ввиду? — глаза Энни прищурились от обиды, — ты хочешь сказать, что я должна этим чаще заниматься?

— Со мной, конечно, да. Просто любая ловкость, это результат многократно повторенных действий. Если бы ты мне каждый день расстегивала штаны…

— Знаешь, что, Билли Морган, — сам себе расстегивай каждый день свои гребаные штаны, и сам себе отсасывай, если такой умный.

— Энни ты что?

«Код красный. Код красный. Не стой под стрелой!»

— Иди нахер, Билли. Просто, иди на хер.

Она встала с дивана и ушла на кухню. Билли продолжал сидеть, и пялиться в одну точку.

«ПМС, по-любому»

«Думаешь?»

«Можешь спросить, но я бы не рисковал»

«Отлично, и что мне теперь делать?»

«Можешь пойти в душ и передернуть, только не навернись там.»

«Знаешь, что? Иди-ка ты тоже нахер.»

Внутренний голос заткнулся. Билли посидел еще пару минут, а потом все-таки пошел в ванную. И передернул. И его даже не качнуло. Ну, может только в самом конце, когда он кончил в раковину.

Через три дня ему снова предстоял путь до больницы. Проснувшись утром, он обнаружил, что Энни уже почти собралась в колледж. Она стояла перед зеркалом в ванной, вставляя в глаза контактные линзы. Билли как раз плелся в сортир. Плелся уверенной походкой, его не шатало,

«не рвало и не поносило, чувак»

пожалуй, впервые за долгое время.

— Билли?

— М? — он остановился и повернулся в ее сторону.

— Мне без очков лучше, чем в очках?

Билли прищурил один глаз, фокусируясь на Энни.

«Скажи, что ей хорошо, соври что-нибудь, главное не тяни!»

— Да, тебе очень хорошо!

— А мне кажется, что без очков у меня совсем маленькие глазки стали, как у поросенка.

— Милая, кем бы ты ни была, ты мне всегда будешь нравиться.

— Значит, в очках лучше, — вздохнула Энни, — ладно, раз уж поставила линзы, пойду в них сегодня, а остальные верну в магазин…

«Скажи ей что-нибудь! Скажи, чтоб не возвращала, это ловушка!»

Но Билли промолчал. Энн посмотрела ему вслед, вышла из ванной, взяла свой рюкзак с учебниками, и закинув его на плечо, вышла из квартиры. Билли спокойно закрыл за собой дверь туалета.

Еще через полтора часа он уже ехал в такси с «мистером Шреем», который без остановки рассказывал все самые последние новости в городе. Как и в прошлый раз, таксист помог Билли поднять кресло наверх, хотя необходимости в этом не было абсолютно никакой. Он чувствовал в себе возможность поднять по ступенькам не только каталку, но и самого Шрея, если бы тот захотел. Силы возвращались с каждым днем. Билли всерьез решил поставить перед врачом вопрос о том, что ему больше не нужна коляска.

Доктор Майлер, осмотрев Билли, даже согласился с ним. Он сверил что-то по графику в его компьютере, и сказал:

— Мистер Морган, вы идете на поправку даже быстрее моих самых оптимистичных прогнозов, и меня это очень радует. Однако, ради Вашего же блага, я рекомендую продолжить использование инвалидного кресла до…

— Но доктор, я себя прекрасно чувствую!

— Именно это меня и настораживает. В Вашем состоянии регресс был бы крайне нежелателен, а если Вы потеряете сознание где-нибудь во время пешей прогулки, это может очень плохо закончиться. Поэтому я рекомендую воздержаться от преждевременных решений до следующего визита. Если все будет продолжаться теми же темпами, через три дня я сам отменю Вам это кресло.

Билли демонстративно встал, пожал доктору протянутую руку, и толкая впереди себя кресло вышел в коридор. В этот раз добраться до лифта не требовалось никаких усилий. Ноги послушно двигались, голова не кружилась. И только эта дурацкая каталка не давала ему полностью почувствовать себя независимым.

Он вышел на улицу и огляделся. Погода была прекрасной и располагала к прогулке.

«Давай, вперед! Плевать на то, что ты толкаешь это кресло впереди себя.»

Билли спустился вниз по пандусу, который еще три дня назад представлял для него сложное препятствие. Он заметил движение справа,

«Мелисса?»

и, затаив дыхание, замер.

«Она сейчас такая подойдет, скажет: «А привет!», а ты ей такой «Ой, а я тебя и не заметил.»

«Возможно…»

«А можно еще дождаться, когда она подойдет поближе, и ты такой резко оборачиваешься и „Привет!“»

«Можно и так.»

— Здравствуйте, мистер Морган! Как Вы себя чувствуете сегодня?

«Злая птица — обломинго»

На ступенях стояла медсестра, помогавшая ему спуститься в прошлый раз. Она внимательно наблюдала за движениями Билли.

— Здравствуйте, мэм! Простите, я не знаю Вашего имени…

— Ребекка.

— Очень приятно! Меня зовут Билл. Сегодня я себя чувствую просто замечательно!

— Знаете, я удивлена Вашим прогрессом, и очень за вас рада. Я как раз возвращалась с обеда, и увидела, как Вы спускаетесь. Думала, Вам нужна помощь. — она ослепительно улыбнулась.

— Огромное спасибо, Ребекка, но сегодня чудесный день, и похоже, я вернулся к жизни.

— Очень приятно слышать это, мистер Билли Морган. Я надеюсь, что так будет и впредь. Вы всегда знаете, где меня найти, если понадобится помощь — она многозначительно подмигнула.

«Ей на вид лет пятьдесят…»

«Да хватит тебе, ей сорок максимум, и выглядит она вполне неплохо.»

«По-моему, доктор что-то перепутал, и теперь у тебя есть магнит для женщин.»

— Разумеется, Ребекка, я уверен, что мы еще увидимся!

Она посмотрела на умные часы, висевшие на ее запястье:

— Ой, мистер Морган, я тут с Вами заболталась, а мне на работу пора! Всего доброго!

Она кокетливо развернулась и побежала в сторону входа, позволяя рассмотреть себя со спины получше. Проводив ее взглядом, Билли развернулся, и побрел в сторону закусочных, куда в прошлый раз убежала Мелисса.

«Думаешь найти ее там?»

«А вдруг?»

Билли повертел головой, словно ища кого-то. Самым правильным решением сейчас было бы поехать домой. Последние дни отношения с Энни совсем не клеились. Надо было поговорить с ней, но Билли не хотел. У него словно что-то щелкнуло в голове, или в сердце,

«или в жопе»

но он не хотел примирения с Энни. Он вообще ничего не хотел от Энни. Это было очень странное чувство. Нет, он не хотел бы с ней расстаться, ему нравилась, что она рядом. Просто что-то щелкнуло, и ему от нее стало не нужно ничего.

«А пример хочешь приведу?»

«Ну попробуй.»

«Если бы тебя сейчас позвала на ланч эта бабка-медсестра, ты бы с ней побежал бы радостнее, чем если бы к тебе сейчас начала приставать Энни.»

И Билли был вынужден согласиться. Со всем, кроме того, что медсестра была названа бабкой. Не каждая женщина старше тебя автоматически становится бабкой. Если ты, конечно, не дед сам по себе.

«Не так страшно то, что ты дед, как то, что ты спишь с бабкой.»

«Да ты просто кладезь мудростей. Пора ехать домой.»

Билли достал телефон, чтобы вызвать мистера Шрея, как вдруг его нос уловил тонкий знакомый запах. Он глубоко втянул воздух ноздрями, чтобы понять, не ошибся ли он…

— Место рядом с Вами свободно, сэр, или Вы сверяетесь с расписанием, какая девушка будет следующей?

Голос прозвучал прямо из-за спины. Если бы у Мелиссы был пистолет, то сейчас она бы могла не просто приставить его к затылку Билли… Скорее она могла бы обнять его, и прижать дуло прямо к сердцу. Морган обернулся, разве что не подпрыгнув.

— Откуда ты взялась?! Тебя же только что тут не было.

— Честное слово? — Мелисса запрокинула голову назад и засмеялась, обнажая ряд ровных белых зубов, — я стояла и смотрела, как к тебе клеится эта пожилая медсестра.

«Ничего такого не было»

— Ничего такого не было!

— Да, конечно, я первый день живу на земле, и ничего не понимаю в виляньях задом. Бедняжка так старалась, — Мелисса повернулась спиной к Билли, выпятила попу в обтягивающих джинсах, и сделала несколько шагов на месте, глядя на Моргана через плечо, — и туда, и сюда, — а ты стоял и пялился. Бессовестный.

«Только не начинай оправдываться!»

— Да я просто… Из вежливости… Ну, я даже не знаю.

Мелисса снова звонко рассмеялась.

— Конечно, конечно. Из вежливости рассматривал ее задницу. Я смотрю, ты сегодня полон сил. Пойдешь со мной в кафе? Или у тебя в планах, — она снова повернулась и выпятила попу и сделала несколько шагов на месте, чтобы попа раскачивалась туда-сюда, — пойти поухлестывать за другой медсестрой? Постарше, и посимпатичнее?

— Ты зовешь меня на свидание?

— Я зову тебя сходить со мной пообедать. — Мелисса снова повернулась и стояла как обычно, держась на расстоянии вытянутой руки — Если хочешь думать, что это свидание, — пожалуйста. Но мне было бы очень приятно.

— А ничего, что я с этой каталкой? — Билли легонько пнул ногой кресло.

— О, это даже добавит атмосферу твоей беззащитности. Если тебе так нравятся медсестры и сиделки

«Еще как нравятся!»

«Вот вообще не нравятся»

и прочие женщины в форме, — давай сыграем в игру. Ты будешь моим пациентом, а я твоей личной медсестрой? — в глазах Мелиссы заплясали огоньки, — ты сядешь в кресло, и будешь беззащитным паинькой. А я отвезу тебя в кафе, договорились?

«Давай сыграем?»

«Да ты ненормальный!»

«А какие еще варианты? Можно отказаться и гордо поехать домой. Можно попробовать усадить в кресло ее. Но я сомневаюсь, что это прокатит. И можно идти, и катить кресло впереди себя. Ты хочешь пойти с ней или нет?»

Билли, сомнение посмотрел на Мелиссу, и сел в кресло. Она подошла сзади, и взялась за рукоятки.

— Пристегните ремни, мистер Морган, Мелисса Эйрлайнс желает вам приятного полета.

Они двинулись в стороны небольшой улицы, где располагались всевозможные кафе и ресторанчики.

Лазарь

Пиццерия «Братья Марио» оказалась вполне неплохим местом. На веранде были только Билли и Мелисса. Она, отодвинула от столика один стул, и вместо него подкатила коляску с Билли вплотную. Он попытался протестовать, но она, наклонившись, прошептала ему на ухо:

— Ты обещал быть паинькой, Билли, помнишь?

«От нее вкусно пахнет».

Билл и сам чувствовал этот пьянящий запах. Когда он лежал в палате, он думал, что выдумал его себе сам. Но сейчас готов был поклясться, что слышал его раньше.

«Я честно, не знал, что умею выдумывать запахи.»

Вместо ответа Билл только кивнул. Он не знал, как это работает, но не хотел, чтобы это заканчивалось. Мелисса положила обе руки ему на плечи, туда, где они переходили в шею, и немножко сжала. Кровь отхлынула от головы куда-то вниз, а потом резко вернулась назад, как цунами снося все мысли.

«У-у, друг мой. Еще одно такое прикосновение, и из тебя можно будет веревки вить.»

— Ты что будешь заказывать? — с улыбкой спросила она, садясь на свое место.

«Она понимает, что делает с тобой, она понимает!»

Билли попытался сохранить самое нейтральное выражение лица, но чувствовал, что голос может его выдать. Он немного откашлялся и открыл меню, деловито посмотрел в него, и захлопнул:

— Пожалуй…

«Хрипишь!»

Он снова откашлялся, поймав прищуренный взгляд девушки. Она улыбалась, и впервые Билли обратил внимание на то, какие у нее красивые и острые клыки. Не как у вампиров там в фильмах ужасов, нет. Зубы были совершенно ровные. Просто клыки заканчивались идеальным треугольником. В сочетании с хищными повадками это просто сводило с ума. Когда-то он читал, что древнеегипетские боги имели человеческое тело и звериную голову. Глядя на Мелиссу, можно было бы представить, что она девушка с маской лисы. Или лиса, спрятавшаяся под маской девушки…

«Ау, философ. Ты завис.»

— Пожалуй, две пепперони и колу будет достаточно.

Мелисса закатила глаза, дескать «как все предсказуемо».

— Если ты так любишь классику, то я составлю тебе в этом компанию, — она подняла руку и помахала официантке. Та подошла и достала блокнот, — нам, пожалуйста две пепперони с большой колой и одну «Маргариту» с чаем.

Официантка кивнула, записала в блокнот, и ушла в сторону кухни.

— Итак…

— Итак? — Билли выразительно поднял бровь, — мы переходим к допросу?

— В какой-то мере, — Мелисса снова улыбнулась, — не знаю, как тебе, но мне очень хочется знать про тебя больше

«Да если б ты знала, сколько мне хочется знать»

«Тихо!»

— А что бы ты хотела узнать?

— Почему ты? Почему пришел меня спасать именно ты, а не кто-то другой?

— Цепочка случайных обстоятельств, — Билли даже особо не задумывался над этим, — Ты права, должен был идти другой человек, но он… С ним произошел несчастный случай, прямо перед началом операции, поэтому я его заменил.

— Это было ужасно?

— Что именно?

— То, что ты увидел… Меня, Дерека, вся эта ситуация с угрозами и газом… Это выглядело страшно?

— Ты была самым прекрасным во всем этом кошмаре, если ты об этом.

«Следи за словами! Следи за словами!! Ты просто увидел ее нижнее белье, и все»

Мелисса подтянула обе ноги на стул и обняла колени, скрыв половину лица под ними. Теперь она стала похожа на ту, как ее первый раз увидел Билл.

— Я была напугана и подавлена, а ты меня разглядывал?

«Осторожно! Скользкий пол!! Следи за словами.»

— Конечно, нет, прости, нет, не разглядывал. Просто, на фоне всей ситуации…

— … я выглядела неплохо, — закончила за него Мелисса рассмеялась, — я была, мягко говоря, взволнована, и не особо следила за тем, как выгляжу. Так что прости меня, за мой внешний вид, я не была готова к приему гостей, и могла быть немного растрепанной и неаккуратной.

«Ты увидел столько, что до сих пор не отпускает».

— Можно и мне тогда задать вопрос?

— Валяй, мы же на перекрестном допросе, — она улыбнулась и отпила воду из стакана, который заботливо поставила перед ней официантка. Видимо, Мелисса была частой гостьей тут.

— Кто ты?

— Плохой вопрос, Билли, — сказала она и сморщила носик, — давай скажем так. Я существую здесь и сейчас, и только для тебя.

— Но другие же тебя видят, или я схожу с ума?

— А официантка, которая подошла к нам, когда я ей помахала, — она тоже сумасшедшая? — Мелисса рассмеялась, — нет, ты не сходишь с ума, просто для других меня не существует. Виртуально. Я есть, но меня нет. Так будет проще?

«Нихрена так не проще.»

— Сколько тебе лет?

— Слишком тривиально. Может пропустим этот вопрос? — спросила она, выгнувшись в кресле, и вытянув руки вперед потянулась. Теперь она стала еще больше похожа на лисицу.

— Нет, не пропустим, — Билли говорил с небольшим раздражением в голосе, и она даже вопросительно приподняла бровь, — ты выглядишь очень молодо, и я бы не хотел иметь проблемы с законом.

«Ты очень прямолинейный идиот. Если бы я задал этот вопрос, это было бы простительно, но ты должен быть умнее.»

— Расслабься Билли, — она откинулась на спинку стула, — давай скажем так. У тебя не будет проблем с законом, потому что мое первое и самое яркое впечатление от детства, — я включаю телевизор, и вижу, как во вторую башню Всемирного Торгового центра врезается самолет.В реальном времени. Это было больше двадцати лет назад… Так что я давно совершеннолетняя, и мне даже можно покупать алкогольные напитки.

— Но ты выглядишь максимум на семнадцать! — Билли покраснел. Это звучало как самый топорный подкат из всех, которые только можно было бы представить. По крайней мере для него.

«Однажды один очень умный человек сказал: „Если бы ты этим занимался каждый день, то это не выглядело бы так неловко“».

«Отвали».

— Впечатления обманчивы, — Мелисса отпила воды, — как и ожидания. Впечатления, — это, по сути, все, что есть у нас в жизни.

— К чему это?

— Билли, не будь скучным. Я произвожу впечатление тинейджера, так? Тебя это устраивает или нет?

«Нет»

— Да, вполне… Просто ты так сказала про впечатления, что я растерялся. Это важно?

— Морган, это очень важно. Обо всем, что ты знаешь, ты судишь по своим собственным впечатлениям из твоего опыта. Это то, что мы запоминаем и то, что остается с нами навсегда.

«Подтверждаю. У меня такое ощущение, что она хочет добраться до меня»

«Да нафиг ей такой зануда не сплющился»

Мелисса посмотрела на Билли, который выглядел совсем стушевавшемся.

— Расслабься. Все гораздо проще. Хочешь покажу?

Билли только кивнул

— Дай мне свою руку.

Морган, немного с опаской вытянул вперед левую руку. Ему казалось, что Мелисса может сейчас выкинуть какую-то гадость. Она наклонилась к нему к нему, и двумя руками взяла его ладонь.

«Благослови господь маленькие столики в кафе!»

Закрыв глаза, она положила его ладонь между своими, глубоко вздохнула, нагнулась ближе, и выдохнула прямо в получившуюся конструкцию. Затем она открыла свои ладони, и ногтями правой руки аккуратно провела несколько раз по ладони Моргана. Ее глаза были закрыты, но пальцы с идеальным маникюром двигались точно вдоль складок и линий, проскальзывая между пальцами и выныривая обратно. Она давила. Не так сильно, чтобы царапать, но чувствительно. Несколько раз провела вдоль каждого из пальцев Билли, трогая их со всех сторон. Он не знал, что именно она делает, но это было чертовски приятно. Кровь прилила к голове Билли, и если бы он умер прямо сейчас, то врачам из госпиталя потребовалось бы несколько часов, только для того, чтоб убрать улыбку с его лица.

«Мелисса Эйрлайнс в действии. На пути нашего маршрута могут встречаться воздушные ямы, так что будьте осторожны.»

Она открыла глаза и посмотрела прямо на Билла, не выпуская его руку. Черные точки зрачков ее серых глаз на долю секунды расширились, и тут же сузились из-за дневного света. Он зачарованно смотрел на ее руки. У нее были длинные пальцы, но все-равно на фоне лапищи Билла, ладошки казались совсем маленькие.

«Я очень люблю девушек, у которых маленькие ладошки. В них мой член кажется больше.»

Морган больше всего не хотел, чтобы она сейчас отпустила его руку. От нее разливалось приятное тепло.

— Сказать тебе, что я видела?

— Да?

«Хрипишь»

— Шагнув в тот дом, ты изменил свою судьбу, и у тебя сейчас, прямо сейчас (!) есть выбор. Два пути. Забыть все, и продолжить жить как раньше, или полностью изменить все так, что жизнь перестанет быть похожа на прежнюю.

— И в центре этой развилки ты?

— Нет, не я, — она надавила большим пальцем на середину ладони Билли, провела линию вдоль среднего пальца до самой подушечки, и обхватив ее, вернулась обратно к ладони, словно надевая кольцо. Затем подняла это кольцо вверх, до самой подушечки и опустила его обратно —

«Что она делает?? ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ???»

— В центре любой развилки всегда только ты. А остальное, — факторы, Билли.

— И что меня ждет по дороге прежней жизни?

— Я не знаю, это за пределами моих умений.

— А по второй?

Мелисса сжала его палец сильнее и посмотрела ему в глаза. Ее язычок хищно высунулся между зубами, и она подалась вперед словно ей необходимо было засунуть палец Моргана в рот, чтобы это проверить.

«Экипаж „Внутреннего голоса“ прощается с Вами и желает приятного полета. У тебя сейчас сердце из груди выпрыгнет и ширинку порвет. Следи за здоровьем. Прощай».

Вместо этого Мелисса спрятала язык, сглотнула, и снова хищно улыбнулась:

— Ты пожалеешь, но тебе понравится.

Билли был готов сотворить любую глупость. Внутренний голос сейчас просто превратился в одну и ту же повторяющуюся фразу.

«Падение давления крови в мозге! Падение давления крови в мозге!!»

Ситуацию спасла официантка, которая принесла заказ. Морган был одновременно дико раздосадован и благодарен ей, за это появление. Он отпил холодной колы, и здравомыслие начало постепенно восстанавливаться.

— И что это сейчас было? — спросил он, — спиритический сеанс?

«Идиот! Чтение по руке называется хиромантия!»

— Прости, хиромантии?

Мелисса давно отпустила его руку, и сейчас распаковывала влажную салфетку, чтобы протереть ладони перед приемом пищи.

— Нет, — она снова обезоруживающе улыбнулась, — но сначала, скажи мне, что ты чувствуешь?

— Это было фантастически.

— Ты мне поверил?

— Знаешь, на долю секунды…

«ВРЕШЬ»

— … Вру. Я поверил. Я хотел тебе поверить и поверил.

Она закончила вытирать руки, взяла кусок пиццы, и, сложив его в трубочку, отправила в рот. Билли не хотел наблюдать за этим так открыто, но он рассмотрел, как она высунула язык, положила на него край пиццы, и отправила в рот. Совсем как то движение с пальцем…

— Это было шоу, Морган. Шоу впечатления, я сделала все, чтоб ты мне поверил, и ты поверил — сказала она с набитым ртом, — Так действуют все фокусники. И чем выше класс фокусника, тем лучше проходит шоу. Ты знал, что существует математическая формула вычисления впечатления?

Билли попробовал свернуть пепперони в трубку и тоже откусить как сделала она, но колбаса упорно вылезала за края и норовила шлепнуться на джинсы. Оставив тщетные попытки, он решил есть как обычно, откусывая с краев.

— Правда, что ли? — сказал он, — То есть даже в таких вещах работают законы?

— Еще как! — она закивала головой и откусила еще один кусочек, — Любое впечатление, — это ожидание, помноженное на опыт. Всегда. И делая любые подобные трюки, ты можешь узнать о человеке куда больше, чем он может сам о себе рассказать.

— То есть, ты сейчас узнала обо мне что-то?

— Даже больше, чем я хотела знать, Билли.

— И что именно?

Она посмотрела на него с неодобрением:

— Если бы я хотела это рассказывать, я бы не стала этого делать. Если тебе понравилось, — считай, что мы в расчете. Ты не спрашиваешь, я не рассказываю.

— Ок… А ты можешь мне рассказать, что произошло в твоей квартире?

«Уильям, мать твою, Морган. Ты тупой лесоруб на приеме у принцессы»

— Кроме того, что ты видел, не хочу, — она продолжила жевать пиццу, и отпила немного холодного чая.

— Этот… Дерек… Кто он тебе? То есть кто он был?

Она наклонила голову на бок, словно оценивая, достоин Билли ответа, или нет.

— Мы были любовниками, — сказала она как-то обыденно, — но потом все расстроилось.

— А что с ним произошло? Под чем он был, когда хотел все взорвать? Алкоголь? Наркотики? Все вместе?

— Ты в этом разбираешься?

— Ну, нет, в целом. Просто хотел бы понять, что делает с человеком такое…

— Дерек был неплохим человеком. Просто у него немного поехала крыша.

— Он тебя обижал? — Билли почувствовал, как внутри него разгорается чувство ревности и желания мести.

«Эй, Супермен, остынь»

— Иногда. Иногда он мне делал очень больно, но теперь все закончилось.

— Прости…

Мелисса доела свою «Маргариту» и взяла стакан с чаем. Она откинулась на спинку кресла и разглядывала Моргана, отчего ему стало не по себе. Он уже «прикончил» первый кусок пиццы, и собирался заняться вторым. Аппетит был просто зверский. Организм требовал калорий за все время, что он лежал, сидел и страдал от головокружений. Он уже протянул руку, чтобы взять его, но замер.

«Давай, будь джентльменом»

— Ты не хочешь разделить со мной мой второй кусок пиццы?

— Нет, Билли, спасибо, — Мелисса улыбнулась и захихикала, — ты такой галантный…

— Я просто подумал, может быть, ты не наелась одним кусочком?

— Даже если это и так, пепперони я не буду, — в ней колбаса.

— Ты вегетарианка?

— Ой, я очень нестрогая вегетарианка, но стараюсь не есть мясо если такая возможность есть.

— Ну, колбасу я могу съесть сам, а ты съешь только сыр и тесто?

Мелисса чуть не подавилась чаем от смеха:

— Нет, Морган, ешь сам. Тебе топливо нужно куда больше, чем мне.

Билли кивнул, и через секунду уже жевал второй кусок пиццы.

— А как насчет того, что протеин нужен организму тоже?

— Ну, во-первых, в сыре тоже есть протеин. Я же говорю, я не строгая вегетарианка. Я просто стараюсь не есть мясо.

— А во-вторых?

— А, во-вторых, свой белок я не упущу, не переживай.

Билли хмыкнул. Он откусил еще один кусок побольше. Ему было неудобно, что теперь ест только он, поэтому стремился доесть побыстрее. Мелисса смотрела на него не отрываясь.

— Что-то не так? — спросил он с набитым ртом.

— Нет, все «так», мне просто ужасно интересно смотреть, как ты ешь… Я помню, что, когда я тебя увидела, ты показался мне самым красивым человеком в мире, даже в том костюме. Я думала, ты ангел.

Билли от неожиданности прикусил язык вместе с куском колбасы, который он так старательно пытался поддеть. Он поморщился.

— Я сказала что-то не то?

— Нет-нет, все нормально, просто неожиданно — ответил он, беря со стола салфетку, и вытирая себе уголки рта.

«Черт, как больно-то прикусил.»

«Ничего, заживет».

Он почувствовал во рту привкус крови, и запил газировкой. Стало еще хуже, но боль начала отступать. Она серьезно подумала, что он ангел?

«Серафим».

«Что?»

«Серафим, — ангел в пламени».

«Откуда ты все это знаешь?»

«Я твоя память Билли, я все, что ты есть»

— Ну и как я теперь? Похож на ангела? — спросил он, стараясь жевать аккуратнее, но ее слова не выходили из головы.

— До сих пор похож. Я очень боялась, что ты мне всего лишь привиделся. И даже сейчас, когда ты ешь эту пиццу и кажешься таким обычным

«Тебя еще никогда так круто не называли „обычным“».

я все еще не могу поверить, что тебя встретила.

«Это опять шоу? Что это? Я не понимаю!»

«Не понимаешь, не лезь».

Билли доел второй кусок, распаковал вторую салфетку, и вытер ей лицо и руки.

— И все-таки, меня еще один вопрос беспокоит, — Билли посмотрел на свои руки. Пальцы все еще подрагивали. То ли после прикосновений Мелиссы, то ли после ее этих признаний, — мы же не случайно встретились у больницы?

— Ты хочешь знать это, Морган? Если честно, я не успела приехать сюда тогда, когда привезли тебя. Каюсь, но была немножко занята.

«Хрена себе „немножко“, твоего хахаля на куски разорвало, ты сама еле жива осталась»

Но со второго дня твоего присутствия тут, я всегда была рядом с тобой.

— Ты приходила ко мне в палату?

— Ты всегда такой любознательный?

«Она как будто дает тебе шанс отступить. Каждый раз. Зачем??»

— Я чувствовал тебя. Я слышал твой запах. Я думал ты мне снишься.

— Да, я заходила к тебе в палату. Когда никого не было, я сидела подолгу около тебя, и смотрела, как ты спишь.

«Фуф! Я ж говорил, что я не умею придумывать запахи!»

— Но…. Но зачем? — Билли был искренне поражен, — и как тебе удавалось оставаться там незамеченной?

Мелисса сняла со спинки стула сумочку, поставила ее на стол, открыла и стала в ней что-то искать. Через миг она вытащила оттуда какую-то карточку на длинном шнурке, и протянула Моргану. Он взял ее и взглянул повнимательнее. Это был пропуск санитарки-сиделки на имя Маргариты Франсиско. Фотографии на нем не было.

— Где ты это взяла? — спросил он, возвращая карту.

— Как обычно, пришлось кое-кого убить, — пожав плечами ответила Мелисса, и увидев реакцию Билла, тут же рассмеялась, — шучу, конечно. Я украла этот пропуск из фойе, пока настоящая синьора Франсиско отвлеклась.

— И сколько раз ты так делала?

— Крала пропуск? — она фыркнула от смеха, — мне нужен был только один.

— Нет, я имею ввиду, сколько раз ты ко мне приходила? Один? Два?

— Ну, почти все время, пока ты был в коме.

— И тебя ни разу не останавливали??

— Конечно, останавливали, но я включала режим «Си, синьор, — Но, синьор» и на этом все заканчивалось.

— И ты все это делала ради…?

— Ради того, чтобы быть рядом, если тебе будет нужна помощь. Я выучила часы, когда к тебе приходила твоя прекрасная Энн, — глаза Мелиссы сверкнули, — поэтому старалась заблаговременно покинуть твою палату.

— И ты знала, что мы не женаты с самого начала?

— Конечно, Билли, я знала про тебя все, что хотела знать.

«Зачем?»

— Зачем ты это делала?

— Я не знаю, Билли, зачем ты задаешь такие вопросы… Но, если тебе это все не нравится, ты можешь просто об этом сказать, и я исчезну, — она заинтересованно посмотрела на него, ожидая реакции.

«Она ненормальная.»

«Ненормальная, согласен.»

«Она опасная!»

«Если бы она хотела бы навредить мне, она бы это сделала, пока я был в коме.»

«Но ты не знаешь, что у нее на уме.»

«И ты тоже не знаешь.»

«Может быть она маньячка.»

«Ты сейчас похож на мою маму…»

«Черт, я знаю, но я не могу понять, что ей нужно.»

«И я не могу, но пока меня это ужасно интригует.»

«Ненавижу интриги, они сложные. Я не могу просчитать ее, и меня это очень напрягает. Попрощайся с ней, и пусть она исчезнет.»

«Ну вот тут уже нет.»

«Я могу тебе воспроизводить эту встречу до конца твоих дней. Будешь душить своего питона, вспоминая ее руки и сиськи, просвечивающие через майку.»

«У нее просвечивают сиськи?!»

«Дурак, я не про сегодня, я про прошлый раз. Я даже могу напоминать тебе ее запах, но не надо с ней больше встречаться. Здесь что-то не то»

«Все. Исчезни»

Билли внимательно посмотрел на Мелиссу: она была очень красива. В ней очаровывало буквально все. Эти рыжие волосы, эти безумные серые глаза и темные брови. Острый нос и губы, не пухлые, но и не тонкие.

«Прямо как ты любишь.»

Даже ее уши, немного заостренные на верхушках. В левом ухе было семь сережек, в правом три. Ее фигура, стройная и подтянутая. Ее руки, господи, ее пальцы, такие тонкие и длинные, ее хрупкие запястья. Ее движения, ее умение подкрадываться, ее манера разговора. Он отчаянно пытался придумать что-то, что ему в ней не нравилось, но это не получалось. Она была идеальным соотношением красоты, дерзости и ума.

— Я не знаю кто ты, я не знаю даже твоего настоящего имени, я не знаю, зачем ты появилась в моей жизни. Но я не хочу, чтобы ты исчезала.